Иога́нн Ке́плер (нем. Johannes Kepler; 27 декабря 1571, Вайль-дер-Штадт — 15 ноября 1630, Регенсбург) — немецкий математик, астроном, механик, оптик, первооткрыватель законов движения планет Солнечной системы.

Белый Ю. А. Иоганн Кеплер. — М.: Наука, 1971. — 295 с. — 17 000 экз.

Глава из книги, с сокращениями.

Глава девятая. Борьба за спасение матери

Жизнь в Линце как-то наладилась. Кеплер интенсивно работал сразу в нескольких направлениях - рассчитывал планетные таблицы, составлял учебник астрономии по Копернику, продолжал свои поиски гармонии мира, вел активную переписку с учеными, обмениваясь результатами исследований. И если император Матвей продолжал так же «исправно» выплачивать жалованье математику своего двора, как и его предшественник, то верхнеавстрийские власти были более аккуратны в выполнении принятых на себя обязательств. Правда, в 1617 г. Кеплеру пришлось пережить неприятный момент: в сословном собрании был поставлен на обсуждение вопрос о слишком высоком жалованье Кеплера, но большинством голосов, хотя и очень незначительным, оно было оставлено прежним.

Грозовые тучи вдруг надвинулись со стороны, откуда их никто не ждал.
Плохие вести принесло Кеплеру письмо его сестры Маргариты, жившей с мужем, лютеранским пастором Георгом Биндером в Геймадене, в пяти часах ходу от Леонберга - городка, где прошло детство Иоганна, где недавно умер его брат Генрих и где жил его другой брат оловянщик Кристоф вместе с матерью Катериной. Маргарита писала, что их мать публично обвинена в том, что она ведьма, и подвергнута оскорблениям со стороны представителей власти, и хотя их беззаконные действия обжалованы в судебном порядке, положение неясно и дело может обернуться судебной расправой над обиженной.

Как раз в это время Германию захлестнула мутная волна массового психоза - повсюду развернулась охота за ведьмами<...>

185

<...>

Только в Леонберге за несколько зимних месяцев 1615/ 16 г. было казнено шесть женщин, а в Вейле, родном городе Кеплера, в котором было всего несколько сот жителей, с 1615 по 1629 г. ужасная смерть постигла 38 «колдуний»!
Обвинение в общении с дьяволом, в колдовстве, стало обыденным.

Обстоятельства преследования Катерины Кеплер стали известны благодаря усилиям биографа Кеплера И. Брейтшверта, разыскавшего ее судебное дело в 20-е годы XIX в. в. Штутгартском архиве, и издателя трудов Кеплера X. Фриша, который опубликовал основную его часть в 1870 г. в последнем томе полного собрания сочинений Кеплера.
Это дело сыграло важную роль в жизни астронома и представляет интерес для характеристики тогдашних нравов.

Злым духом Катерины оказалась ее соседка Урсула Рейнгольд, жена местного стекольщика, женщина психически не вполне нормальная и весьма легкого нрава, что в свое время было предметом разбирательства властей. Урсула, заказавшая дюжину тарелок оловянщику Кристофу, поскандалила с ним, будучи недовольна назначенной ценой. Катерина в споре приняла сторону сына.
С тех пор Урсула возненавидела Катерину и при случае обвинила ее публично в причине своей болезни. Та в самом деле в свое время угостила Урсулу каким-то настоем из трав, но болезнь Урсулы -- и это не было большой тайной - была вызвана на самом деле совсем иными обстоятельствами.

Но обвинение попало на благодатную почву. Здесь сказались необщительная и малосимпатичная натура Катерины, резкость и грубость в общении с окружающими, ее «врачебная» деятельность - лечение с помощью отваров и настоев из трав, необдуманные вопросы, высказывания и поступки, которые в свете обвинения получили зловещее значение, просто случайное стечение обстоя-

186

тельств, наконец то, что воспитавшая ее тетка была сожжена на костре, - все это сыграло свою роль.

По местечку поползли слухи, в которых правду было трудно отделить от лжи.

Могильщик из соседнего Эльтингена сообщал, например, что Катерина просила его раскопать могилу своего отца и извлечь его череп, чтобы она могла, оправив его в серебро, преподнести в качестве кубка сыну - императорскому математику Иоганну - и только категорический отказ могильщика вскрыть могилу без разрешения властей удержал ее от выполнения этого странного намерения. Но что удивительно, факт в самом деле имел место - Катерина на какой-то проповеди услышала, что такие подарки было принято дарить на счастье у древних народов. А ее Гансу так этого счастья не хватало!

В обвинительном заключении фигурировало 49 подобных проступков, высказываний, вопросов Катерины. Одно из самых страшных обвинений заключалось в том, что она сказала соседке: «Нет ни рая, ни ада. От человека после его смерти остается то же, что и от животных».
Это явно еретическое заявление еще более усложняло ситуацию.

Слухи распространялись с удивительной быстротой.
Теперь уже несчастную Катерину подозревали во всех бедах, какие только можно было вспомнить.

Местный учитель Бейтельснахер, который повредил себе позвоночник, перепрыгивая с ношей через канаву, и в связи с этим частично лишился возможности передвигаться, только теперь понял, в чем дело: ему приходилось читать письма своего соученика Иоганна его неграмотной матери Катерине, а та угощала его напитками собственного приготовления - от него-то все и произошло!

Портной Шмид обвинил Катерину в смерти двух детей - Катерина заходила в дом, стояла над колыбелью и благословляла их, и вот… На самом деле дети погибли от оспы.
Посыпались обвинения в порче скота.
Эффектно выглядело обвинение жены мясника Фриша: у ее мужа внезапно заболела нога, когда он проходил мимо Катерины.
Боли усиливались день ото дня.
Увидев ее в церкви, он взмолился: «Катерина, помоги мне ради Бога».
Катерина взглянула на него - и боль как рукой сняло.
Такое показание, будучи включено в обвинение, представляло особую опасность - накликать колдовством беду, а по-

187

том с помощью колдовства ее устранить, считалось вдвойне преступным.

Но пока это были только разговоры.

Дальше события разворачивались так: брат Урсулы, Урбан Кройтлин, лейб-брадобрей и «хирург» жившего в Тюбингене принца Ахилла, брата Иоганна Фридриха, герцога Вюртембергского, в конце лета 1615 г. в числе других приближенных сопровождал принца на охоте в лесах близ Леонберга.
После охоты охотники заехали в Леонберг на отдых.
Во время трапезы с обильными возлияниями пошли побасенки о ведьмах. Вспомнили о Катерине, вызвавшей болезнь у Урсулы. Послали за Урсулой с мужем, а присутствовавший на кутеже местный судебный чиновник (младший фогт) Лютер Эйнгорн послал стражников за Катериной.

Урбан в присутствии фогта и четы Рейнгольдов обвинил Катерину в том, что она своими чарами отняла у Урсулы здоровье, и грубо потребовал, чтобы таким же путем Катерина сделала Урсулу здоровой.
Катерина, естественно, протестовала против дикого обвинения и отказалась выполнить такое требование.
Тогда Урбан приставил к груди 70-летней старухи саблю, угрожая убить ее. Поняв, что дело зашло слишком далеко, фогт прекратил безобразную сцену. Все это происходило в служебном помещении и являлось грубым нарушением существовавших в Вюртемберге законов.

Потрясенные диким оскорблением матери и желая пресечь дурную славу о ней, сын Катерины Кристоф и дочь Маргарита решили обжаловать случившееся через суд, подав соответствующий гражданский иск. Дело было сопряжено с большим риском - в свидетели призывался вершивший судьбы леонбержцев фогт, который, будучи другом Урбана, кроме того, имел и личные счеты с Катериной, отказавшейся в свое время выдать за него замуж свою дочь, а среди оскорбителей, кроме четы Рейнгольдов, был лейб-брадобрей, пользовавшийся поддержкой принца, а через него и герцога. Гражданское дело против обидчиков в этих условиях могло обернуться уголовным против обиженной, но выхода не было - надо было спасать фамилию от позора.

О сложившейся обстановке сестра сообщила Кеплеру только месяца через три, и письмо пришло к нему под

188

самый новый год - 29 декабря 1615 г.
Уже 2 января Кеплер отправил леонбергским властям написанную в весьма резких выражениях жалобу с требованием срочно расследовать обстоятельства, при которых имело место издевательство над его, императорского математика, престарелой матерью.
Одновременно он решительно опровергал и слухи о том, что он, сын Катерины, Иоганн Кеплер занимается запрещенными искусствами, о чем также шли разговоры на родине, дошедшие и до него.

А дело было, по-видимому, в следующем.
Еще в 1609 г. Кеплер написал небольшой рассказ, который можно было бы назвать теперь научно-фантастическим (кстати, одно из первых произведений этого жанра в мировой литературе), желая показать астрономические явления, как они должны были бы представиться наблюдателю, находящемуся на Луне.
Чтобы добраться до Луны, Кеплер, ведущий рассказ от первого лица, выдумывает историю, в которой автобиографические сведения причудливо переплетаются с небылицами.
Повествующий, выходец из страны льдов (Исландии), юность свою проводит в обсерватории Тихо Браге. Затем, возвратившись домой, он узнает, что мать знается с демонами, через нее знакомится с одним из них, который и устраивает автору волшебное путешествие на Луну.
Этот рассказ, позже дополненный очень интересными для истории науки примечаниями и изданный уже после смерти Кеплера (мы остановимся на нем ниже), в те годы Кеплер часто читал друзьям, он распространялся по Праге в списках; по крайней мере один из них был завезен бароном Фолькерсторфом в Тюбинген, где многие, в том числе и Урбан, могли его прочесть.
В сложившейся ситуации рассказ мог стать косвенной уликой не только против Катерины, но и против самого Кеплера.

Письмо Кеплера не возымело действия.
Разве только впредь в материалах процесса перестали упоминать его имя в прямой связи с обвинением матери. Следствие по жалобе Кеплеров долго не начинали, несмотря на требование Иоганна и его родственников.
Только через год с лишним после подачи иска, 21 октября 1616 г., в первый раз опросили свидетелей. A основным свидетелем был фогт!

В то же время противная сторона лихорадочно накапливала компрометирующие Катерину факты. В конце октября старуха встретила в поле на узкой дороге

189

нескольких девочек с тяжелой ношей - они несли кирпич-сырец для обжига в печи. Проходя мимо испуганно посторонившихся детей - они ведь знали, что повстречались с ведьмой,- она нечаянно задела одну из них, дочь близких знакомых Урсулы.
Девочка заявила, что старуха ударила ее по руке, хотя остальные этого не видели. Рука в самом деле начала болеть, и скоро девочка не могла шевелить пальцами. Естественно, Катерина была тут ни при чем, девочка повредила руку, неся слишком тяжелый груз, к тому же боль через несколько дней бесследно исчезла, но для противников Катерины это было столь желанное дополнительное обвинение.
Мать девочки набросилась на старуху с ножом, требуя исцеления дочери, из Тюбингена срочно прибыл Урбан.
Катерину и пострадавшую вызвали к фогту; тот, осмотрев руку девочки, признал наличие на ней знака ведьмы.
Возражения Катерины никто не стал слушать, о происшествии надо было срочно сообщать в канцелярию герцога.
И тут запуганная, совершенно растерявшаяся женщина предлагает фогту серебряный кубок, чтобы тот не посылал дело в Штутгарт. Фогт тут же составляет протокол о попытке к подкупу должностного лица. Обезумевшая от страха Катерина бежит сначала к дочери и зятю в Геймаден, а затем с Кристофом едет к Иоганну в Линц.

Безопаснее всего Катерине было бы навсегда остаться у Иоганна, и он старается удержать мать у себя, но ее тянет в родные места. После девятимесячного отсутствия она возвращается на родину и поселяется у дочери. За ней спешит Кеплер. Он надеется, что его личное присутствие будет содействовать скорому и благополучному исходу дела. Путь его лежит через Вальдебах, находящийся близ Регенсбурга, - перед этим здесь скончалась его падчерица Регина,- и он привозит сюда пятнадцатилетнюю дочь Сусанну для присмотра за осиротевшими после смерти Регины детьми.

Для чтения в дороге он взял уже знакомую нам книгу «Диалог об античной и современной музыке», автором которой был Винченцо Галилей, отец Галилео.
В воображаемом мире гармоний ему временами удавалось отвлечься от столь дисгармоничного и гнетущего бытия. Он прибыл в Леонберг 30 октября. Хлопоты Кеплера по делу матери не продвинули его вперед. Правда, власти не возражали против выезда Катерины за пределы Вюр-

190

темберга, но она решительно отказалась покинуть родные места. Кеплер возвращается через Регенсбург и Вальдебах 22 декабря в Линц.

Лишь почти через три года после поступления жалобы, в мае 1618 г., фогт представил герцогской канцелярии протоколы первых допросов свидетелей.
Когда состоялось рассмотрение дела и каковы были дальнейшие свидетельские показания - неизвестно, так как соответственные документы странным образом исчезли из дела. Позже Кеплер в письме к герцогу сообщает, что его матери с помощью показаний четырех старых и честных советников городского управления удалось доказать необоснованность претензий к ней Урсулы и несправедливость обращения, допущенного по отношению к ней должностными лицами.

Наступило время, пишет Кеплер в своем прошении герцогу, чтобы был вынесен приговор, которому не возрадовались бы клеветники.

Однако этим пожеланиям не суждено было сбыться.
Наоборот, фогт и Урсула со своими сторонниками и покровителями добились, чтобы Катерина из обвинительницы в гражданском процессе стала обвиняемой в колдовстве в уголовном процессе.
Было составлено обвинительное письмо, в 49 пунктах которого Катерина обвинялась в тяжких преступлениях, о которых уже шла речь выше. Почти два года тянулось следствие, было опрошено около сорока свидетелей, сотни страниц протоколов допросов составили несколько томов.

Бедная женщина, жившая все это время у дочери в Геймадене, знала, что ее все теснее опутывают сети «правосудия». Дело шло к допросу «с пристрастием», т. е. под пыткой.
Кеплер с большим беспокойством следил из Линца за ходом дела и весной 1620 г. в смятении обратился к герцогу Вюртембергскому с просьбой: до того, как подвергнуть обвиняемую пытке, ознакомить его, Кеплера, с копиями свидетельских показаний.
Он жалуется, что его не ознакомили даже с пресловутыми 49 пунктами обвинения. Просьба осталась без ответа.
Более того, герцог приказал ускорить процесс: 24 июля последовал приказ арестовать Катерину, где бы она ни находилась, подвергнуть ее богословской проверке и, в случае если показания покажутся недостаточно откровенными, подвергнуть пыткам.

191

В ночь на 7 августа Катерина Кеплер была арестована в доме дочери (из которого ее вынесли в сундуке, чтобы не привлекать лишнего внимания) и отправлена в Леонбергскую тюрьму.
Через несколько дней - на этот раз фогт спешил - состоялся допрос.
Обвиняемая категорически отвергла предъявленные ей обвинения и показала, что никогда не занималась волшебством или ведьмованием, не вступала в связь со злыми духами, не наносила вреда людям и скоту.
Она осталась при своих показаниях и на очной ставке со свидетелями.
Угрозы повторить допрос с помощью палачей не помогли. Кеплер из писем Маргариты знал о происходящем.
Но как раз в эти дни Линц стал ареной военных действий: на территории Священной Римской империи уже два года как началась война, до окончания которой оставалось… 28 лет.

Начало Тридцатилетней войны относят к 23 мая 1618 г. <...>
<...>

192

<...>

Над верхнеавстрийскими протестантами нависла реальная угроза расправы.
Стало шатким и положение Кеплера.
Что он должен делать?
Работа над планетными таблицами подходила к концу.
Подтвердит ли новый император придворное звание Кеплера и согласится ли издать выполненную при двух предыдущих императорах работу?
Или поступит с Кеплером так же, как два десятилетия назад в Граце?
Новое чешское правительство во главе с королем приглашает Кеплера в Прагу.
Но если принять приглашение и тем самым порвать с императором, что будет с таблицами?
Родственник новоиспеченного короля Чехии английский король Иаков I через своего посла приглашает Кеплера в Англию.
А в Вюртемберге вот-вот начнут пытать его мать! - нужно ехать туда, чтобы предпринять все для ее спасения.
А как быть с семьей?
Оставить ее в городе, переполненном разнузданной солдатней?
Нет, семью нужно вывезти,- ведь неизвестно, удастся ли вообще при создавшейся ситуации вернуться за ней позже в Линц.

Сообщив герцогу Вюртембергскому, что он примет личное участие в суде над матерью в качестве адвоката, Кеплер 6 сентября вместе с семьей покидает Линц и, устроив жену и детей в Регенсбурге, через Ингольштадт направляется в Вюртемберг. К этому времени по ходатайству родственников Катерину перевели в тюрьму города Цоглингена, где должен был продолжаться суд.
Процесс начался здесь 4 сентября, а первое свидание Кеплера с закованной в цепи матерью состоялось 28 сентября.
За это время было прочитано обвинительное заключение, показания свидетелей, и началось ознакомление суда с возражениями против обвинения, составленными Кеплером и другим защитником.
Местный фогт, выступавший в роли обвинителя, почувствовал себя недостаточно уверенно и затребовал подмогу из Штутгарта, которая и была прислана в лице главного прокурора герцогства.

Процесс тянулся более года, и почти все это время Кеплер присутствовал на нем. Прокурор отклонил возражения защиты, более того, он дополнил обвинение пе- сколькими пунктами. Так, им было установлено, что лет 40 тому назад Катерина Кеплер причащалась у католиче-

193

ского священника!
Ему показалось весьма подозрительным также, что во время очной ставки она отводила глаза от свидетелей и что она ни разу не проронила ни единой слезы.
К весьма отягчающим обстоятельствам прокурор относил и то, что обвиняемая (не имевшая зубов) пользовалась при еде в камере ножом, неизвестно как туда попавшим.

В мае 1621 г. снова стали вызывать свидетелей.
22 августа защитники представили свое окончательное заключение на 128 страницах, большая часть которого была составлена Кеплером собственноручно. Защита была построена так, чтобы не отвергать возможности существования ведьм вообще (в этом случае провал действий защиты был бы обеспечен), не опровергать подтвержденные следствием, хоть и бессмысленные свидетельские показания, а дать каждому конкретному случаю объяснение, отводящее от Катерины обвинение в колдовстве.

Искусное ведение защиты вынудило судебного писца в одном из августовских протоколов записать: «Арестованную, к сожалению, защищает ее сын, господин Иоганн Кеплер, математик» .

Преследователи Катерины могли действительно сказать «к сожалению», так как непосредственное участие в судебном процессе ее сына шаг за шагом вело к тому, что защелкнувший Катерину судебный капкан должен был вот-вот разойтись. Правда, это стоило нескольких лет жизни, когда вся эрудиция, все знания, весь разум всемирно известного ученого были затрачены на то, чтобы отвести от матери нелепые обвинения.

В конце концов герцог распорядился передать дело на рассмотрение юридического факультета Тюбингенского университета.
Оно рассматривалось там при участии известного ученого-юриста Безольда.
Было признано (10 сентября 1621 г.), что собранные против Катерины Кеплер улики по обвинению в ведьмовстве недостаточны для применения допроса с пристрастием, но и не позволяют вынести оправдательный приговор.
Постановили: попытаться добиться признания Катерины, поставив ее перед палачом и орудиями пыток.
Но и это испытание, которому Катерина подверглась 28 сентября 1621 г., не дало обвинителям желаемого результата.
Под угрозой пыток Катерина проявила редкую стойкость и заявила: «Делайте со мной, что хотите, но если вы из меня и все

194

жилы одну за другой вытяните, все равно мне не в чем будет признаваться».

Тогда герцог приказал: так как в результате имевшего место устрашения Катерина Кеплер очистилась от косвенных улик, прекратить обвинение в судебном порядке, а обвиняемую выпустить на свободу.

4 октября 1621 г. дело, тянувшееся общей сложностью шесть лет, было прекращено, и после 14-месячного тюремного заключения измученная женщина вышла из тюрьмы умирать на свободе.
Она не вернулась более в Леонберг - разъяренные фогт и чета Рейнгольдов, которым пришлось уплатить часть судебных издержек, подбивали бюргеров расправиться с Катериной самосудом - и умерла в апреле следующего года в доме дочери в Геймадене.

Дорогой ценой досталась Кеплеру победа, но не вмешайся он столь решительно и беззаветно, мать, несомненно, погибла бы на костре, а семья была бы опозорена.

Сразу же после освобождения матери Кеплер, заехав в Регенсбург за семьей, в ноябре 1621 г. возвращается в Линц.
Он и перед этим, в январе - марте, во время перерыва в процессе навещал семью в Регенсбурге - жена родила тогда дочь Кордулу, четвертого ребенка в новой семье.
Двух первых детей пришлось похоронить в годы, когда шел процесс.
Еще один сын - Себальд -родился в январе 1619 г.

<...>

Между тем с окончанием процесса над матерью бедствия для Кеплера и его семьи, как и для их сограждан, не закончились: Тридцатилетняя война еще только разгоралась. <...>

195

Я сделала забавную штуку. Просто чтобы порадовать своего внутреннего ребенка.

🎲 Игра "Побег от ведьмы"

Я обожала игры-ходилки, когда была маленькая, и одна запомнилась особенно: там была фишка ведьмы, которая могла съесть игрока. Она-то и превращала простое кидание кубика по очереди в увлекательное приключение.

Увы, бумажную версию игры найти не могу, названия не помню, потому вот так, по мотивам.

Карты и события в игре при каждом перезапуске новые :)

+ Мой телеграм (пишу, иллюстрирую и перевожу фантастику)

(В продолжение цикла: Фасмер - убийца славянской лингвистики)

Если в первых частях моего цикла, я спорил с Фасмеровскими теориями, то теперь перехожу к спорам с последователями Фасмера от более-менее официальной лингвистики.

Так уж исторически сложилось, что цель всех их умственных усилий - подтвердить теорию позднего происхождение, вторичности и заёмности славянских языков. Вокруг этой идеи и пляшет их мыслительный процесс. (Фасмер тем временем довольно ухмыляется в Вальхалле.)

Как это показать?

Для примера берём готский язык. Поскольку во времена былые готы находились ближе к светочам цивилизации чем славяне, то их язык записан был раньше. А если записан был раньше, то и... Правильно! Решено, что он древнее славянских языков. Далее в работу включаются археологи и СУЖАЮТ ареал распространения славянских племён на тот момент, а спорные моменты опять же решаются в пользу господствующей западнической теории.

Но этого мало. Следующий шаг связан с тем, что у славян и у готов довольно много общих слов и для обоснования "поздноты" славян, часть этих слов надо объявить заёмными у готов.

Как это делается? Элементарно. Ведь у нас ещё и латынь есть под рукой! Берём на рассмотрение самые простые слова такие как: хлеб (hlaifs); котёл (katils); осёл (asinus - гот., asilus - лат.) и подгоняем под существующую теорию. Согласно ей хлеб и хлев славяне переняли у "высокоразвитых" готов, но вот добавлять в конце каждого слова -с или -ус им было лень! Поэтому, переняв хлайфс, катилс у готов и асилус у латинян, они, без всякого пиетета, отбрасывали прочь флексии и пользовались "нормальными" словами хлеб, котёл и осёл.

Подобных примеров ещё много. В связи с этим возникает вопрос: а был ли мальчик? Может изначально были хлеб, котёл и осёл, (пусть даже неславянского происхождения) а потом они уже были переняты славянами, а также латинянами готами и, соответственно со вкусом каждого племени, жаргонизированы и обросли флексиями? Ведь изначально, будем откровенны, предки готов и латинян не были настолько высокоразвитыми племенами от которых стоило бы перенимать слова. (В пользу этого вопроса говорит также и наличие в славянских языках слов хлебать, похлёбка, хлюпать, хлопать которые выводятся из ПИЕ слова).

-Нет, - твёрдо ответят нам лингвисты. - Флексии (эти самые -с, -ус, -ас) свойственны  были праиндоевропейскому языку изначально, а поэтому именно славяне переняли эти слова у готов и латинян, которые пользовались близким к ПИЕ произношением.

С подобными труднодоказуемыми утверждениями, "принятыми голосами большинства" спорить трудно, тем более, что данные флексии действительно использовались древнеиндоевропейскими племенами, которые вторгались на Ближний Восток. Но подчеркнем! Не ПИЕ племенами, а древнеиндоевропейскими. То есть, наличие этих флексий именно у ПИЕ не является доказанным.

Поэтому, для начала, мы не будем утверждать первичность именно славянского варианта произнесения спорных слов, а подвергнём сомнению общую гипотезу развития ПИЕ языка на которую опирается официальная лингвистика.

Итак сомнения:

1. Хвалынский нюанс. Так вышло, что единая-неделимая и якобы ПИЕ хвалынская культура, имея в составе гаплогруппы R1a и R1b, распалась точно по этим самым гаплогруппам на ямную и прочие (R1b) и шнуровую (R1a) культуры. Как это получилось без единовременной сдачи генетического анализа? Объяснение может быть только одно: уже в период хвалынской культуры будущие ямники и шнуровики пользовались разными языками и по языкам они и распались. Следовательно Хвалынка была не ПИЕ единством, а союзом нескольких племён.

Вопрос, кто из них использовал флексии?)

2. Хеттский нюанс. Хеттская гаплогруппа не индоевропейская. Однако, почему-то именно хетты объявлены носителями 75% лексики праиндоевропейского языка, что, конечно же, должны учитывать в своих расчётах лингвисты. Кроме генетических, есть и другие свидетельства о крайне сомнительности хеттов, как носителей значительной доли ПИЕ лексики. Рядом исследователей поднимается вопрос о том, что они были носителями жаргонизированной лексики нескольких индоевропейских племен кочевавших на юге Причерноморья.

3. В лингвистике принято место возникновения народов считать местом, где находятся первые наречия языка. Именно поэтому, когда местом возникновения индоевропейцев считалась Анатолия, то анатолийские языки мнились наиболее близкими к ПИЕ.

Сейчас же родина индоевропейцев смещена ближе к славянским языкам, но (вот досада!) славянские языки не считаются близкими к ПИЕ, хотя большой пласт этой лексики в них признаётся всеми.

Латынь и балтские языки, которые являются носителями якобы ПИЕ флексий, возникли наоборот далековато от места рождения предков индоевропейцев. Увы, но это повод усомниться!

4. Балто-славянский нюанс. С огромным удовольствием лингвисты объявили бы о более древнем происхождении балтских языков и значительной близости их к ПИЕ, если бы не сильное родство их со славянскими.

На данный момент, говоря проф. терминологией: временные точки расхождения балт. и слав. языков не выявлены. А то вообще-то важно для сравнения с готскими языками... Сомнения снедают мой разум! Ведь балтский - носитель флексий...

Уже четырёх перечисленных пунктов должно хватить, чтобы поставить рассуждения лингвистов  о взаимодействии готских и славянских языков на паузу. Если этого недостаточно проходим дальше.

Аргументик. На данный момент славянская лингвистика ущербна и недоразвита, целиком погрузившись в идею заёмности славянских слов. Она фактически игнорирует некоторые реконструируемые славянские слова такие как "кресь", "мудра", "жига" и т.п. (про отсутствие энтих словес в письм. источниках знаем-с!). Налицо вульгарная непроработка всех вариантов развития славян. языков в угоду одной гипотезы.

Аргументец. Есть такое слово как dentes - зубы по-латински. По-литовски - dantas. Славяне - это слово действительно  взяли себе, но только обозначили им не зубы а дёсны (у языковедьмы есть об этом статья). Тут мы видим, что они не избавлялись от ПИЕ (якобы) флексий, а попросту жаргонизировали для более удобного звучания, отчего слово стало похожим на десницу (правую руку). Это   должно сказать о том, что к флексиям славяне не испытывали отвращения. И, если бы флексии действительно были в словах: хлеб, котёл, осёл и прочих, то они, скорее всего, вылезли бы в заёмных конструкциях.

Следующий аргументище. Прииск Паннийский в "Истории готов" пишет, что гунны пили на пирах "медас и кейвас". Однако слово "мёд" считается праиндоевропейским, выводится из madhu и флексий отродясь не имело. Это слово дошло аж до Китая и считается свидетельством воздействия индоевропейцев на пракитайские племена. То есть тут мы видим что готы, (устами Приска Паннийского?) взяли славянское слово и снабдили его своей любимой флексией, превратив в медас. Естественно с ещё большей силой возникает вопрос что  возможно котёл, осёл и хлеб тоже обзавелись флексиями которые изначально им были не свойственны. А вы как думаете?)

Это ещё не всё: смотрим на географию - завоевания готов весьма значительны,  но земли, которые они контролировали, заселяли всё-таки предки славян, поскольку именно там резко и быстро возникают славянские племена. Мы должны учитывать тот момент, что готы возможно были субэтносом (смесью балто-славяно-германцев) и только правящей верхушкой, которая взимала с ещё не организованных славян дань и рабов. А значит именно готы заимствовали слова у более хозяйственных, хоть и подчинённых славян.

Не проработав эту гипотезу до конца, судить с уверенностью, что славяне брали слова у готов, будет крайне опрометчиво, а по сути ненаучно.

На основании всего написанного, мы должны... Должны? Да просто обязаны! вывести следующие гипотезы:

1. Распад ПИЕ произошёл раньше Хвалынской культуры.

2.Предки языков европейских языковых семей образовались на просторах сев. Причерноморья и уже оттуда их носители мигрировали в Европу.

3. Жаргонизация, и взаимообмен словами, сыграли не меньшую роль в формировании европейских языков чем гипотетический "распад ПИЕ".

4. Славянские языки находятся ближе к "прародине" индоевропейцев, а посему волей-неволей мы должны рассмотреть гипотезу их большей близости к "ПИЕ"

5. Готский, вандальский языки не являются продуктом распада "балтогерманославянского" наречия. Возможно ли их образование в результате взаимной жаргонизации балт., герм., слав., лат. языков?

Ах, да!

Статья эта была навеяна спором с девушкой, которая ведёт тг канал по лингвистике, после которого меня с этого самого канала и вышвырнули. К счастью остались ещё каналы на Пикабу и в дзене на которых я, по её выражению, продолжаю пастись)). Тут я выложил некоторые вопросы, которые возникли после прочтения статей по готскому языку именно у НЕПРОФЕССИОНАЛА интересующегося историей. И которые я хотел бы задать если не ей,  то почтенной публике в "Лиге историков". С позволения строгой модерации естественно.

А если не судьба, то не судьба 💁‍♂️

Напоследок. К самой деятельности " Языковедьмы" отношусь положительно. Статьи, особенно про древний Восток, читаю с удовольствием.