Ритуал

Мне всегда нравилась моя работа, но сегодня что-то определенно пошло не так… и кто знает, чем это все закончится.

⠀

Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек

~

– И тогда все будет готово! – улыбнулась я. Девушка внимательно смотрела на меня, а в ее взгляде надежда боролась со скептицизмом.

– Ты уверена, что это сработает? – спросила она.

– Еще ни разу не подводило. Просто оставь это рядом с его кроватью, лучше прямо под ней, но убедись, что не найдет. В ближайшее время он решится. – Я протянула ей банку, внутри которой копошилась сероватая субстанция, с крышкой, запечатанной черным воском.

– А оплата?

– Не торопись. В свое время.

– Хорошо. Я очень благодарна. Правда. – Она надела пальто и направилась к входной двери.

– Знаю, – снова улыбнулась я.

Я смотрела, как ее фигура удаляется по узкой тропинке, ведущей в город, постепенно растворяясь в темноте. Я не против помогать людям в подобных ситуациях, но не могу сказать, что мне это по душе. Мне такое вмешательство кажется лишним, уверена, что большинство подобных проблем легко могут решиться с помощью простого человеческого общения. Но ведьме же надо как-то зарабатывать на жизнь, верно?

За окном становилось все темнее, а в доме тем временем холодало. Как только я разожгла камин, в дверь постучали три раза. Я никого сегодня больше не ждала, но и не удивилась. Мои клиенты вполне могут заявиться без предварительной записи.

– Не заперто! – крикнула я. Еще три удара. Может быть, меня не услышали, но вряд ли. Скорее всего, стоящему за дверью требуется приглашение.

– Заходи. – Я поспешно запихала пучок шалфея в карман. Дверь открылась, и в проеме появился молодой человек. Черты его лица были какими-то размытыми, напоминали набросок из учебников по рисованию. Красивые, но невыносимо обобщенные. С волос капала вода. Дождя на улице не было.

– Чем могу помочь? – спросила я. Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

– Я заблудился.

– Ну а куда ты направляешься?

Он покачал головой.

– Никуда не направляюсь. Ищу. – Вода капала на пол. Я осторожно подвела его к креслу, стоящему у камина, и встала прямо напротив, внимательно вглядываясь в его лицо.

– И что же ты здесь ищешь?

– Мою жену. И мою дочь. Я никак не могу их найти. – Он умоляюще взглянул на меня. – Ты поможешь мне их найти? Пожалуйста!

Заблудшая душа? Пока не уверена. Я веду журнал всех своих посетителей, и таких было много. Обычно им нужна помощь с осознанием того, что они мертвы. Мокрые волосы могут указывать на какой-то несчастный случай с утоплением, возможно, с участием его семьи, или, может быть, он сам...

– Произошел несчастный случай. – Он все еще слабо улыбался.

– Твои жена и дочь тоже там были? – спросила я. Он кивнул и уставился в пол.

– Пожалуйста, ты поможешь мне их найти? – Его глаза вновь взметнулись ко мне, по-прежнему умоляя. Почему-то казалось, что теперь он смотрит еще более пристально.

– Где ты искал их?

Грустная улыбка дрогнула, и в его взгляде вдруг промелькнул огонек недовольства.

– Я не могу найти. Пойдем со мной, помоги мне найти их. – Свет в комнате заморгал. Инстинктивно я сунула руку в карман и схватила шалфей.

– Куда ты хочешь пойти их искать? – поинтересовалась я. По его щеке скатилась слеза, но глаза все еще пронзали меня, и я заметила тень отчаяния в его лице, хоть он и пытался сохранить самообладание.

– Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты пошла со мной. – Он протянул руку в мою сторону, и свет снова замерцал.

– Пойдем со мной. Пожалуйста, пойдем со мной! – В голосе мужчины нарастало отчаяние, глаза налились кровью и смотрели куда-то сквозь меня. Я заметила, что в его лице что-то изменилось. Оно как будто удлиннилось, стало более худым. Глаза запали в череп, рот стал больше, и улыбка казалась теперь неестественно растянутой. Рукой в кармане я еще крепче вцепилась в заветный пучок.

– Пожалуйста, Вера. Пойдем со мной. – Казалось, голос теперь доносился со всех сторон. Мужчина дрожал. Я бросила шалфей в камин.

– Убирайся! – закричала я. Запах горелого шалфея наполнил комнату.

Он завопил. Его челюсть отвисла, а он как будто вырос, пока сидел там. Глаза западали все глубже и глубже в череп, пока не исчезли вовсе. Тело стало тощим и длинным, пальцы костлявыми. Свет погас.

Я едва могла разглядеть его в свете камина. Он медленно поднялся с кресла и с трудом направился к двери, длинные конечности, казалось, делали его неуклюжим.

– Ты должна была пойти, Вера... – хрипло прошептал он, прежде чем шагнуть в темноту.

Зажегся свет. Я глубоко вздохнула и начала вытирать воду с пола. Куда он хотел меня отвести? Очевидно, по какой-то причине ему было очень нужно, чтобы я пошла с ним, но я не могла понять, почему.

Пролистав свой журнал, я поняла две вещи.

Во-первых, никогда раньше заблудшей душе не требовалось приглашение, так что я не имею представления, с кем мне довелось иметь дело прошлой ночью. Раньше я определенно с такими не сталкивалась.

Во-вторых, он назвал меня по имени. Которого я ему не называла, которое я никогда не называю ни одному из этих существ.

Возможно, мне придется на какое-то время залечь на дно.

~

Оригинал (с) WitchcraftByVera

⠀

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК

⠀

Перевела Юлия Криницкая специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Карина проснулась от истошного кошачьего вопля. Или очнулась? Да и уверенности в том, что теперь её мозг бодрствует, не было никакой. Глаза привычно не находили ни малейшей зацепки в абсолютной темноте. Это уже не вызывало паники, только злость от полной беспомощности и неизвестности. К первому протяжному крику снаружи добавился ещё один, дуэтом они поднялись до совсем неприятной, пронзительной высоты. Девушка с трудом высвободила затёкшую ногу из груды рваных одеял, ударила босой пяткой по обитой толстым поролоном доске. Хвостатых драчунов из-под двери как ветром сдуло. Жаль, что кроме котов тут не было никого, кто слышал глухие стуки. А голос Карина сорвала ещё много дней назад, так никому и не докричавшись из своей звуконепроницаемой тюрьмы. Кладовками в подвале многоэтажки, похоже, не пользовались из-за протечек канализации. Об этом говорил густой характерный запах, к которому пленница давно привыкла. Он даже был ей немного на руку, заглушая вонь от ведра в углу. Каждый раз просыпаясь в кромешной тьме, наполненной тяжёлым тошнотворным духом, девушка жалела, что не задохнулась во сне. Видимо, Маникюрщик предусмотрел какую-то вентиляцию…

То, что она угодила в лапы именно этого урода, Карина поняла не сразу. Она, конечно, слышала новости и слухи – в маленьком городке от них никуда не спрячешься. За три месяца – три жертвы, раньше он так не частил. А ведь были ещё прочие, о ком пока ничего не известно. И будет ли когда-нибудь известно вообще?

Впервые очнувшись в этом подвале, Карина долго не могла поверить в происходящее. Она не была красивой, не пользовалась косметикой и парфюмом, не красила волосы, ногти и всё такое… Мамаша не одобряла, грозя божьими карами и прочей хренью, обильно проросшей в её мозгу за год посиделок с «новыми друзьями». Какой от Карины может быть прок маньяку?

Но когда в первый же вечер похититель принёс пленнице еду и то самое ведро, он схватил её запястье и долго в свете фонарика изучал пальцы. Сколько раз она проклинала себя, что не попыталась тогда намотать ему на шею цепь, огреть ведром, лягнуть ногами… Оправдывалась слабостью после снотворного. А на деле – просто испугалась. В тупом оцепенении пялилась за спину чудовища, мявшего её кисть грубой перчаткой. Тогда-то и разглядела в тусклом свете деревянные дверцы с номерами, совсем как в подвале её пятиэтажки. Другого шанса так и не представилось, еду и бутылки с водой просовывали в «форточку», как в настоящих тюрьмах. Тем же маршрутом примерно раз в неделю меняли ведро.

Первое время девушка кричала почти без остановки. Вместо «Помогите!», часто обречённого на равнодушие, орала изо всех сил про пожар, прерываясь только на долгий бессильный плач. Ведь она слышала кошек под дверью! Разве может звукоизоляция работать в одну сторону? Разве могут люди быть настолько глухими к чужой беде?.. Что если первый этаж над ней занят каким-нибудь магазином или складом? Что если многоэтажку давно расселили под снос? Тогда она точно обречена…

Но Маникюрщик не получит того, что хочет! Карина придумала единственную возможность хоть как-то спутать ему карты. Как следует почесав ноги, зудящие от блошиных (и чёрт знает, чьих ещё) укусов, девушка начала с наслаждением обгрызать ногти. Как можно короче и уродливее! Пусть где-то с мясом и до крови!

«Хрен тебе, сволочь!..»

***

Ещё один флакон разлетелся изумрудными брызгами совсем рядом. Галина едва успела нырнуть в помещение, захлопнув дверь. Через пару минут на улице взвыла полицейская сирена. Хозяйка салона красоты осторожно выглянула наружу. Около белой «десятки» с синей полосой коренастый сержант крутил локоть визжащей пухлой женщине. Из её руки выпал стеклянный пузырёк, разбился об асфальт и густо окатил штанину полицейского зелёнкой.

– Твою ж мать! – взревел сержант и, наконец, догадался прекратить истерику звонкой пощёчиной. – Тебе мало хулиганства? Ещё нападение на сотрудника припаять?

– Давай! – огрызнулась пухлая. – Это вы можете... А дальше носа своего не видите! Выдумали маньяков... Вот он, маньяк! Конкурентов убирает под шумок!

Женщина ткнула пальцем в сторону стоящей на пороге Галины. Та покачала головой:

– Ох и дура ты, Машка…

– Майор Твилин, – представился подошедший седой мужчина в старомодном пальто. – Заявление писать будете?

Галина окинула взглядом перепачканный тёмными кляксами фасад, махнула рукой и скрылась в помещении. Майор задумчиво посмотрел на присмиревшую хулиганку.

– Саш, допроси. Вдруг что-то новое? Потом отпустишь.

– Может, в камеру?

– Да отстираю я твои брюки! – бросила задержанная, протискиваясь на заднее сиденье.

– Отстираю… – злобно пробурчал сержант. – Перед столичным начальником позоришь, дура...

«Столичный начальник» усмехнулся вслед отъезжающей машине и зашёл в дверь. Салон красоты оказался небольшим, ярко оформленным помещением. Всюду висели плакаты с однотипными лицами моделей. Поморщившись от неестественно раздутых губ, майор подошёл к столу администратора, за которым сидела Галина. Её немолодое лицо было далеко от шаблонного совершенства, однако выглядело куда более привлекательным.

– Это же вы мне звонили? – уточнила женщина, разворачивая ноутбук в сторону посетителя. – Вот, как просили.

На экране множество мелких фото собирались в красочную мозаику.

– Вы даже по оттенкам заморочились разобрать, – одобрительно кивнул следователь.

– Это не сложно, если глаз намётанный, – улыбнулась Галина. – Тут весь спектр, как видите. Ну теперь-то поделитесь информацией? Я всё-таки за своих клиенток переживаю.

– Судя по всему, только ваших пока и не трогали, – задумчиво ответил майор. – Вот вы мне и подскажите, почему так?

Галина посмотрела на экран и пожала плечами.

– Ну, если подумать… Он забирает только однотонные, иногда с перламутровым блеском… Вот оно что! Наш маникюр всегда с рисунками, стразами, изредка френч. Фишка салона, так сказать… Ярко и нестандартно. Может, поэтому?

– «Френч» – это с белым краем?

Твилин покрутил колесо мышки, всматриваясь в сетку миниатюрных фотографий. Ногти на них действительно были, как на подбор, однотонными. Изредка на руке выбивался из ряда один. В целом всё складывалось в красочную, и оттого ещё более жуткую картину.

– А он эстет... Галя, вы ведь, кажется, психолог по образованию? Как думаете, зачем ему это?

– Вы и обо мне справки навели, – засмеялась Галина. – Да, училась когда-то, ещё в конце девяностых. И даже практиковала недолго. Маникюрщицей проще заработать, чем школьным психологом. Всё по заветам одного премьер-министра…

– Так что скажете?

– Корни часто уходят в детство, сами знаете. А может, мстит за несчастную любовь? Давно он это?..

– Десять лет.

– И до сих пор не поймали?

Следователь печально улыбнулся:

– Про нас говорят, что мы работаем по принципу «убьют, тогда и приходите». А он никого не убивает. Напрямую, по крайней мере. Города меняет то и дело. После трёх-пяти случаев шумиха поднимается, органы берутся за дело, а его уже след простыл. Пока не всплывёт в другом месте.

– А до «трёх-пяти случаев» никому дела нет, что девчонкам ногти рвут? – едко прищурилась Галина.

Твилин развёл руками.

– Много в нашей работе несовершенства… Вот и хочу что-то успеть исправить до пенсии.

– А если затянется ещё на десяток лет? – снова сыронизировала хозяйка салона.

– Нет, – уверенно ответил майор. – Сами гляньте, картина-то почти полная. Все возможные оттенки собрал. Да и зачастил он в последнее время. Будто приурочить к чему-то хочет.

– Новый год скоро, – задумчиво проговорила Галина.

– Как вариант. Галя, а вот эти работы ваши?

Твилин расхаживал вдоль стены, где между глянцевых лиц висело несколько крупных фотографий женских рук с красочными ногтями.

– Мои и девочек, – гордо ответила хозяйка. – Как видите, слишком вычурно для этого Маникюрщика. И слава богу!

– А кто снимал?

Галина на секунду задумалась.

– Даже не помню… Сейчас же каждый сам себе фотограф, – она красноречиво помахала смартфоном с россыпью камер на задней крышке.

– Вспомните, на всякий. Очень уж профессионально.

***

Чай давно остыл. В тяжёлых раздумьях Твилин молча пялился сквозь монитор. Что нужно этому извращенцу? Больше сотни женщин и девушек за десять лет… Ни одного убийства, ни намёка на сексуальное насилие. Чистый садизм? Тогда для чего он их усыпляет? Физически слаб, труслив? Может, и не ОН вовсе?..

С точки зрения закона, Маникюрщик – не такой уж монстр. Всего лишь психопат, фетишист, причиняющий лёгкий вред здоровью. Все его жертвы живы и относительно целы. Кого волнует, что чувствует девочка, очнувшаяся где-нибудь на стройке с пульсирующей болью в наспех перебинтованных, искалеченных пальцах? Кому не плевать, что она может шагнуть в объятия депрессии или попросту из окна, от осознания своей беззащитности? Ведь её снова, неожиданно и безнаказанно, могут в любой момент вырубить и лишить чего-нибудь. На этот раз, возможно, чего-то более ценного…

Майор вдруг очень живо вспомнил прошлогодний случай. Маленький ПГТ где-то в Черноземье. Маникюрщика долго искали в райцентре неподалёку. Уже собирались сворачивать поиски и гадали, куда он отправится дальше. Но маньяк проявился близко и очень по-новому.

Неуместно солнечный день, ярко-жёлтая листва на деревьях – весёлый рядок берёзок вдоль кладбища. Разбросанные венки, новый некрашеный крест лежит рядом, свежая разрытая могила и взломанный гроб. Бледное лицо молодой покойницы. Голубовато-восковая кожа рук, тонкие пальцы без ногтей… Девушка умерла сама, сдавшись в многолетней войне с онкологией. Младшая сестра сделала ей на днях красивый маникюр необычного бирюзового оттенка. Бедняжке очень понравилось, поэтому, несмотря на все укоры приглашённых «читалок», стирать ногти наотрез отказались. Теперь ногтей нет. Есть убитая горем семья, озадаченные работники органов, десяток зевак и пара кликуш, снующих между людьми с поучительными упрёками. «А им говорили! Предупреждали! Нельзя на тот свет с такими ногтями! Черти выжгли…»

– Да заткнись уже, тварь!

Отчаянный крик матери, и в голову кликуши летит керамическая фотография дочери…

Заявление от старой брюзги с пластырем на лбу майор отправил в мусорное ведро. В тот день он впервые задумался, о скольких подобных случаях им ничего не известно? А сколько живых девушек не решились подать заявление? Чья родня из породы людей, которые винят в насилии самих пострадавших…

Но почему маникюр? Почему по цветам? Пожилой мужчина вертел в руках блистеры с накладными ногтями, которые прихватил из салона с разрешения Галины. Он потёр виски и сфокусировал зрение на мониторе. Как давно он выпал из разговора? В окне Скайпа внук увлечённо рассказывал об очередной своей поделке, вертя в руках сложную конструкцию из картона и спичек. Майор улыбнулся и на всякий случай покивал головой.

– Дед Вить, а что это у тебя?

Блестящие разноцветные штучки вызвали естественный интерес у шестилетнего ребёнка. Твилин поднёс ногти поближе к камере:

– Да вот, тоже мастерю…

– О, я у мамы такие видел! – обрадовался Владик.

Виктор Иванович не знал, опасается ли его дочь Маникюрщика или просто экономит на процедурах. Но почему-то на душе стало спокойнее, а в голову вдруг пришла интересная мысль.

– Владь, а ты бы что из них сделал?

– Рыбку! – с ходу выпалил мальчик. – Или богатыря.

– Папа! – вмешалась в разговор Алька. – Ты надоумишь, блин… Всё, пора нам укладываться. Не болей. Целуем, до скорого!

Окошко на экране закрылось с неприятным звуком. Твилин не успел даже толком попрощаться с родными.

Владик сделал бы из ногтей рыбку или богатыря. Почему? Детское мышление гибко, иногда очень парадоксально, но ассоциации выдаёт на лету. «В чешуе, как жар, горя…» А это уже кое-что!

***

Карина медленно выныривала из тягучего абстрактного бреда, ощущая головокружение и сухость во рту. Такие пробуждения становились привычными – Маникюрщик всё чаще добавлял что-то в еду или воду. А может, и вкалывал, пока пленница спала. В полной темноте следов иглы не разглядеть, а кожа всюду зудит и воспаляется от укусов подвальных насекомых.

Карина не сразу связала мысли и ощущения, соображая, что изменилось на этот раз. Цепи на шее больше не было. Зато обе руки приковали к стене в широком размахе – совсем как у средневековых узников. В каждом фильме на эту тему бывают подземелья, увешанные скелетами в цепях. Интересно, как скоро найдут скелет Карины? Девушка уже смирилась с тем, что не выйдет из подвала живой. Но она так и не приняла правила игры этого урода. Не пополнила его коллекцию натуральными, ни разу не крашеными ногтями. Слишком долго она прогибалась под мамашу-сектантку, запас упругости давно исчерпан. Пора сломаться или сломать… Пусть убьёт её, наконец! Иначе ногти отрастут, в цепях до них не добраться зубами…

Глаза на миг резанул яркий свет. Голова Карины дёрнулась, впечатав затылок в мягкую обивку стены. Маникюрщик сидел рядом, щёлкая фонариком. Снова вспышка, снова тьма, снова вспышка… Даже очень зачерствевшие нервы могут звенеть, если подобрать нужные ноты. Девушка завертела головой и застонала. Свет остался гореть, обжигая привыкшую к темноте сетчатку сквозь плотно сжатые веки. Впервые за несколько месяцев в подвале прозвучало что-то кроме кошачьих воплей и криков самой Карины. Тихий, довольно приятный мужской голос.

– Если бы мне понадобились ногти, я бы не дал их испортить. Видишь, как легко зафиксировать руки? А можно связать человека полностью. Или выбить все зубы. Или просто не давать очнуться.

Маникюрщик замолчал, чтобы затуманенный мозг жертвы смог обдумать его слова. Карина почувствовала, как в ней, впервые за долгое время, вновь просыпается паника. Страх перед неизвестностью всегда выбивает из колеи. Особенно если казалось, что подготовился к любым вариантам.

– Чего тебе надо? – с трудом выдавила девушка из сухого охрипшего горла.

Мужчина приник к самому её виску, и Карина порадовалась, что не чувствует его дыхания через лыжную маску:

– Мне не надо ни-че-го. А вот дракон скоро проснётся. Знаешь, что едят драконы?

Следующие слова маньяка потонули в тихом бессильном завывании пленницы:

– Драконы едят девственниц…

***

– Никита Люгаев?

Худощавый молодой человек на лестнице поднял голову и кивнул. Майор Твилин, стоявший на площадке перед дверью, развернул удостоверение:

– Зайду к вам на пару вопросов?

Никита пожал плечами и щёлкнул замком. Обычная квартирка в микрорайоне, чересчур простая и безликая. Двое прошли на кухню, где хозяин кинул пакет с продуктами в угол и предложил гостю табурет. Оба не разувались и не снимали верхней одежды, поэтому на полу быстро расползались две лужи грязной талой воды.

– Давно тут живёте? – без предисловий спросил следователь.

– Полгода. Как переехал из Подмосковья, так и снимаю.

– Нравится?

Никита усмехнулся:

– Нервный городок. Новый год через неделю, а все о каком-то маньяке молотятся. Говорят, много лет по стране орудует, а в Москве и не слышали ничего.

– Верно, я тоже не слышал. Сидел там, как в погребе… Кстати, у вас ведь тут подвал есть?

Никита озадаченно поднял брови:

– Должен быть. Хозяин квартиры ключ не давал, а мне и без надобности.

– Значит, не против, если мы там осмотримся? Тем более, хозяин разрешил.

Лицо квартиранта по-прежнему не выражало никаких эмоций, кроме лёгкого интереса. «Крепкий ублюдок», – подумал Твилин, извлекая из сумки следующий козырь. На кухонный стол легла россыпь фотографий: школьные выпускные, пара семейных фотосессий, рекламки для салонов красоты и парикмахерских.

– Ваша работа?

– Моя, – ответил Никита, спокойно изучая цветастый ворох.

– А эти?

Рядом появились новые фотографии женских рук, помеченные логотипами разных салонов.

– Нет. Вот тут, в уголке: «Урюпинск». Я там не бывал.

– Странно. А девчонки в Урюпинске фотографа описали – словно ваш брат-близнец. И в Таганроге. И в Эртиле.

На стол ложились эскизы и фотороботы, в разной степени напоминавшие квартиранта. Он всё так же невозмутимо наблюдал за происходящим. Твилин решил покончить с вежливыми условностями.

– А вот этого, Никит, на оптовой базе нарисовали, под Самарой. Грузчиком у них был, пять лет назад. Вот память у некоторых! А этот в Старом Осколе на стройке поработал недолго. И все на тебя похожи, ты представляешь!

– Я, кажется, начинаю понимать, – широко улыбнулся Люгаев, присаживаясь на второй табурет. – Дело пора закрывать? Звёздочку вешать на погоны, а всех собак – на маленького человека, вроде меня. Который похож на кого угодно. Удобно.

– А то! – оживился следователь, вынимая из кармана куртки зажужжавший смартфон. – И ещё вот это, Никит. Прямо сейчас в твоём подвале происходит.

Он повернул к молодому человеку экранчик, на котором в свете фонарей кутали в плед подвывавшую грязную девушку рядом с открытой дверью подвальной каморки. Хозяин квартиры в сторонке яростно тряс головой и пожимал плечами, испуганно глядя на людей в форме.

– Ишь, какой мерзавец оказался! – усмехнулся Люгаев. – А с виду приличный, за квартиру по-божески брал. Значит, за январь можно деньги ему не переводить?

– Ага, – кивнул майор, которому захотелось разбить маску ехидства высящей над столом сковородой. – Только он вчера из Питера прилетел. Как квартиру тебе сдал, так и отбыл туда на ПМЖ. Не знал?

– И вы думаете, это я её…

Никита так картинно вытаращил глаза, что Твилину стоило больших усилий не врезать по ним ладонью. Вместо этого он вынул из сумки решающий аргумент – ещё одно общее фото класса, только старое и изрядно поблёкшее. Откашлявшись, словно перед выступлением, Виктор Иванович заговорил:

– Уверен, ни пальцев, ни ДНК мы в подвале не найдём. Да и бог с ними, если честно. Повезло мне. Мало ли фотографов сейчас доморощенных в любом городе? Но что-то вот кольнуло именно этого проверить. Хозяйка одного салона тебя не вспомнила, в отличие от её работниц. Странно, думаю. Ты вовремя появился – лето, пора выпускных. И в школах тебя узнали. А в одной вообще озадачили. Бывший ученик, говорят, снимал. Только шлангом прикинулся – мол, спутали его с кем-то. Может, правда, спутали? Или тебя ностальгия замучила?

Непроницаемая маска всё так же бесстрастно улыбалась, но Твилин был уверен, что по ней вот-вот пробежит первая маленькая трещина. Он продолжил:

– Стали разбираться, кого это им фотограф напомнил. Оказывается, двадцать четыре года назад был один первоклашка. Слабый, болезненный, с одноклассниками не заладилось. Мать-одиночка – на трикотажке в две смены, жили бедно. А тут новогодний утренник, двухтысячный год. Круглая дата, новый президент, новые надежды… Школа решила с размахом отметить – маскарад с призами от местных братков… Пардон, «предпринимателей»… Мать на работе лоскутков всяких набрала и сшила ему костюм дракона – символа года. Фото не видел, но, говорят, красивый. Мальчик очень гордился. А выиграл сын одного из… тех самых. Батя просто напялил на него свой малиновый пиджак и цепь золотую. Образ уже терял актуальность, но народ ещё веселил. Да и как спонсора не уважить? А дракона одноклассники засмеяли… Особенно семейка «победителя». Не дракон, говорят, а лоскутное одеяло. Так и вижу, как мальчишка стоит в этом костюме, с такой любовью и старанием сделанном, чешуйка к чешуйке. А зрители над ним смеются хором. Оно же всегда так – стоит одному начать травлю…

– Даже директриса, – тихо проговорил Никита. – Рот прикрыла. Вроде, ей стыдно смеяться со всеми. А я смотрел на её холёные ногти. На огромные яркие ногти жён этих «спонсоров». Не так меня взбесили их шубы и золото, как вычурный маникюр. У мамы такого никогда не было…

Повисла долгая тяжёлая пауза.

– Знаешь, Никит, я тому мальчику очень сочувствую, – искренне сказал следователь. – Школьный психолог так и не смогла ему помочь. Замкнулся. А тут ещё трикотажку закрыли, мать запила… Ему сочувствую. А тебе нет. Все эти девочки ничего плохого не сделали. Их болью ты свою не заглушишь.

Маска, наконец, треснула, обнажив кривую ухмылку и горящий взгляд. Никита вскочил с табурета и стоял в дверном проёме прихожей, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– При чём тут боль? Я думал, вы поняли…

«В чешуе, как жар, горя…»

– Новый дракон, – уверенно сказал Твилин и, судя по взгляду собеседника, угадал. – Двадцать четыре года прошло. Последние десять – на подготовку. Крутой, наверное, костюм получился. Только первоклашка-то вырос…

– Смотря, какой первоклашка, – загадочно прошептал Люгаев.

Он вдруг протянул руку в тёмную прихожую и куда-то громко постучал. Скрипнула дверь, по ковровой дорожке зашаркали домашние тапочки. Рядом с Никитой возник взъерошенный мальчик лет семи.

«Совсем как наш Владька…»

– Дядь, любите драконов?

Следователь смотрел на аккуратные ряды ногтей, расположенные по цветам спектра. Недавно Галина точно так же раскладывала фото на экране компьютера. Только те ногти хвастали маникюром на тонких женских пальцах, эти же, казалось, росли прямо на теле ребёнка. Мальчик пошевелился, и иллюзия пропала. Под «чешуёй дракона» мелькнула ткань – что-то вроде узкой белой толстовки с капюшоном. Многие чешуйки искрились перламутром в свете одинокой кухонной лампочки. Твилин осознал, что, разглядывая детский костюм, ненадолго потерял из виду взрослого. Словно фокусник, отвлёкший внимание зрителя, тот уже стоял позади мальчика, положив обе руки ему на плечи. Между пальцами правой подрагивал небольшой шприц.

– Дяде пора уходить, – широко улыбнулся Никита, медленно пятясь в прихожую вместе с ребёнком.

– Пап, он меня боится?

«Папа...»

Твилин неотрывно смотрел на иглу, пытаясь собраться с мыслями. Маленький незаметный человек может кочевать по городам, нигде особо не наследив. Выбирать работы, не требующие документов. Снимать квартиры без договора, передвигаться автостопом… Но как можно скрыть наличие ребёнка? Кто его мать, где она, знает ли обо всём? Неизвестно, способен ли маньяк причинить вред своему сыну, но проверять очень не хотелось. Майор медленно поднялся с табурета, стараясь держать руки на виду. Так же медленно пересёк прихожую и подошёл к выходу.

– Отличный дракон! – подмигнул он мальчику и посмотрел на его отца. – Самый лучший на утреннике…

– Пфф! Утренники для детей! – гордо заявил школьник. – У меня будет настоящий рит…

Никита мягко зажал ему рот свободной ладонью:

– Это секрет. Забыл?

Мальчик закивал головой, жестом застёгивая губы на воображаемую молнию.

– А что дальше? – спросил Твилин, глядя в смеющиеся глаза Маникюрщика. – Чемодан денег и вертолёт? Всё равно ведь найдём. О сыне подумай.

– О сыне есть, кому позаботиться, – прозвучал за спиной женский голос.

– Мама! – радостно крикнул мальчик.

Виктор Иванович повернулся и успел увидеть лицо Галины. С пронзительным треском тело скрутила судорога, превращая изношенное сердце в твёрдый вибрирующий камень…

***

В палате интенсивной терапии было тихо, светло и невероятно скучно. О празднике напоминали только бумажные снежинки на окнах и редкие весёлые возгласы из ординаторской в конце коридора. Твилин не упрекал подгулявший персонал – за столичным гостем ухаживали как надо, а кроме него в кардиологии, похоже, встречала Новый год лишь пара пациентов. В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, заглянула знакомая голова:

– С Новым годом, Виктор Иваныч!

Пациент устало кивнул и завозился на постели, принимая сидячее положение. Сержант, прошуршал бахилами, устраивая ветер полами накинутого поверх формы халата.

– Мы тут вам это… – он положил на тумбочку пакет с разными вкусностями. – Только спиртного доктор не разрешил.

– Переживу. Рассказывай, Саш.

Саша сел на свободную вторую кровать и почесал небритую щёку. Как ни странно, вся его помятость напоминала, скорее, не последствия праздников, а многодневную рабочую усталость.

– С чего бы начать…

– Начни с того, как мы с тобой маньяка профукали.

Такая формулировка воодушевила молодого сотрудника, ведь начальник готов был разделить с ним ответственность.

– В общем, часть группы работала в подвале, остальные повезли Карину в больницу. Я дежурил у двери. Если честно, подслушал немного… Вдруг прибегает та женщина, из салона красоты. Говорит, майор вызвал на срочное опознание. Я за ручку двери схватился, а она меня шокером. А потом и вас… Но вы не переживайте, нет больше Маникюрщика.

Твилин почувствовал, как быстро заколотилось сердце, но на возможные последствия ему было сейчас плевать.

– Взяли?!

– Давайте я по порядку. Сначала из клиники сбежала Карина. У неё совсем плохо с головой было – страх, изоляция, наркотики… Сломал девчонку, гад… Вещи её перерыли. Отыскали блокнот – наши давали, просили записывать, что вспомнит. Там всё бред какой-то про драконов и девственниц. Куда-то успеть рвалась, «пока ещё кого-нибудь не поймали на корм». А в конце дом в лесу нарисован. К чему, непонятно… И вдруг Машка – которая зелёнкой кидалась – сообщила, что Галина дачу сгоревшую отстроить хотела. Они, оказывается, дружили раньше…

– А про рисунок Машка откуда узнала? – майор пристально посмотрел на рассказчика, и тот почему-то густо покраснел. – Ладно, не важно. Дачу нашли?

– Нашли! В соседнем районе, в лесхозе. Сгоревший сруб, а перед ним поляна вытоптана большая. А на ней…

Сержант замялся, подбирая слова.

– Чертовщина там, Виктор Иваныч. Свечи, фигурки, кости разные… Кровью полито всё. Знаки какие-то.

«У меня будет настоящий...»

– Ритуал! – уверенно сказал Твилин, глядя куда-то сквозь собеседника.

– Похоже на то. Эксперты ещё работают. И как они это всё в лес притащили?

– Пожарище разберите. Там, наверняка, погреб есть. В нём и хранили.

– Точно! Сделаем! – просиял Саша. – Но это не главное. Люгаев и Галина там же нашлись.

Сержант опасливо покосился на датчики, фиксирующие давление и пульс руководителя, но тот заверил:

– Переживу! Говори, как есть.

– Оба убиты. Множественные проникающие. Карина их раньше нашла. Откуда нож взялся, выясняем.

Твилин зарылся рукой в седые волосы:

– Прямо сплошной рояль в кустах эта Карина… Допустим, про дом в лесу маньяк обмолвился… Но точный адрес она как узнала? Тем более, в её состоянии!

– Виктор Иваныч, я думаю, у них в психушке сообщник. Кто-то же Маникюрщику наркоту доставал. А тут жареным запахло, вот он и решил «поехавшую» барышню на подельников натравить, адрес ей нашептал. И не прогадал.

– Логично, Саш, – задумчиво кивнул майор.

Он был уверен, что девушку направили в лес не для того, чтобы помешать ритуалу. Скорее, наоборот.

– Карина тоже мертва?

– Угадали, – удивился Саша. – Неподалёку обнаружили. Похоже, шатун задрал. Но тут много странного… В наших лесах ни волков, ни медведей больше полувека не водилось. Да и следов хищника егерь не нашёл. Там, правда, снегом припорошило. Но не так, чтобы…

– Сильно погрыз?

– Наелся до отвала! Извините…

Твилин прикрыл глаза и, стараясь подавить волнение, задал главный для себя вопрос:

– Что с мальчиком?

– Ищем, – развёл руками сержант. – Ни крови, ни одежды, ни ногтей из того костюма. Не похоже, что медведь и его… Как сквозь землю провалился.

Саша вдруг вскочил с кровати и шлёпнул себя ладонью по лбу:

– Погреб! Разрешите, товарищ майор?

– Иди, командуй.

Дверь хлопнула за убегающим сержантом. В палату вернулась тишина, которую нарушало лишь мерное пиканье приборов. Твилин чувствовал, что в его жизни впервые настал момент, когда самое абсурдное объяснение бывает единственно верным. Мальчика в погребе нет. И нигде больше нет. Пожилой мужчина посмотрел в окно. Ему представилось, как из-за верхушек деревьев выныривает изящная рептилия, как перепончатые крылья режут зимнее небо, а разноцветные чешуйки празднично искрятся на солнце. Как дракон поворачивает голову, посылает человеку подобие сытой довольной улыбки и стремительно удаляется в сторону горизонта.

Пока мы знакомились с устройством скафандра «Сокол», неожиданно обнаружили, собственно, как космонавты исполняют один из своих предполётных ритуалов. Сделать это довольно просто, нужно только наловчиться, — в НПП «Звезда» обошлись даже без молнии-застёжки.

Автор - Герман Шендеров

Зимнее небо разрывали первые салюты. Слякотные улицы города заполняли весёлые люди, многие из которых были уже изрядно навеселе. Тут и там пространство украсили разноцветные светодиоды гирлянд и множество локальных ёлочек, что звали на главную площадь к своей зелёной медленно угасающей повелительнице, коей была уготована судьба стать кормом крупного рогатого скота.

Яна смотрела на человеческую праздность из окна квартиры, где она проживала со своим дядей и бабушкой. Не так давно ей стукнуло семнадцать, в следующем году девушка должна была ехать в другой город на учёбу, и потому в новогоднюю ночь ей было не до веселья. Это был последний шанс поставить точку в грустной и мрачной истории из её прошлого.

Яна допила банку вишнёвого «Доктор Пеппер», положив вторую в сумку, натянула высокие утеплённые ботинки, накинула своё любимое красное пальто с капюшоном, и покинула квартиру, где ей десять лет было уютно, но не спокойно. При иных обстоятельствах она бы с радостью отметила праздник с родственниками, если б не гость, который ступил на их порог десять лет назад.

«Которого, вероятно, я и позвала».

Десять лет назад, когда Яна с семьёй ещё весело жила в частном секторе, в своём доме, она написала то злосчастное письмо Деду Морозу. Девочка отдала его отцу, чтоб он отправил. Это был первый раз, когда она писала письмо на конкретный адрес, услышав его по телевизору. И последний раз, когда она это делала, в принципе, с целью получить какие-то подарки от магического старика.

Отец, в самом деле, отправил письмо. И ночью в дом постучали. Маленькая девочка оказалась у двери первой и спросила «кто там?». Тут же бодрый басовитый голос заявил, что – Дед Мороз с подарками!

«Которого я и впустила».

На нём была красная шуба. И острый огромный нож в руке. Он сделал его сам, как потом установили сотрудники правоохранительных органов, вытаскивая орудие убийства из тела одной из жертв.

«Сделал, чтоб убить гражданку В, гражданина В, их кошку, их собаку, и даже их семилетнюю дочь, которая, однако, успела сбежать, прыгнув с чердака в сугроб. Что они потом сказали? Залётный наркоман? Кто-то перепил?».

Когда Яне исполнилось тринадцать, то она решила, что пора разбудить призраков прошлого, и начала углубляться в историю, которая завершила её старую жизнь. После произведённых раскопок в интернете она выяснила, что в её городе и нескольких соседних было совершено множество одинаковых убийств. Каждый раз это было в новогоднюю ночь, в районе трёх часов. Каждый раз фигурировала красная шуба, видавшая виды. И всегда он вырезал всё, что шевелится. Однако, маньяк был не слишком умелым, и пару раз не выдерживал отпора очередных жертв или сторожевых псов, сбегая в ночь. Так же, кроме Яны, были и другие спасшиеся дети, сбежавшие через окна, дыры в заборе и даже парадные выходы, сунув хомячка в карман. Разумеется, в случае нападения в квартирах исход был, как правило, менее весёлым.

Те, кто спасся в один голос заявляли, что нападавший не является человеком. Кем угодно, но не человеком. Кто-то говорил, что он похож на медведя. Кто-то утверждал, что лицо убийцы было покрыто шипами. Кто-то вспоминал слишком длинные руки. Зелёную кожу. Щупальца. Огромные клыки. Яна же помнила могильный холод, который прошиб её, стоило силуэту в красной шубе появиться на пороге.

«Погода тогда была ровно такая же, как сегодня. Такому дикому холоду просто неоткуда было взяться. А какая у этого ублюдка была силища! Он же просто… раскидывал их, будто они ничего не весили. Мой папа был достаточно крепким парнем, а с ним справились, по сути, без ножа. Только потом…».

Переписки с выжившими. Переписки со свидетелями. С годами Яна укрепилась в мысли, что в семилетнем возрасте столкнулась со сверхъестественным существом. Второй мыслью было то, что она должна встретиться с ним снова, но уже в полной готовности. Особым героизмом девушка не отличалась, так что дотянула до последнего года, перед тем, как пересечёт пол страны и, вероятно, уже не вернётся в родные места. Во всяком случае, в нужное время и на достаточно долгий срок.

«Дорогой Дедушка Мороз. Нет, не так. Как там было-то? Точно! Привет, Дедушка Мороз, пишет тебе Яна, мне семь лет. Да, вот уже лучше!»

Как и в далёком детстве, Яна написала письмо. Ровно с тем же текстом. Чётко на тот же адрес. И унесла его на почту день в день, в первых числах декабря. Ритуал должен быть максимально приближен к оригиналу, чтоб всё сработало – говорила она себе. Яна даже решила сымитировать каракули, так что, являясь левшой, выводила письмо правой рукой.

«Так. Всё. Великий Устюг на конверте, и запечатываем».

Письмо было отправлено через то же почтовое отделение, что десять лет назад. Яне повезло, и почтальонка, которая работала в ту давнюю пору ещё не отправилась на пенсию. Хотя, девушка не была уверена, что письмо отправляли через данного оператора, но выбора особенно не было.

Первая часть ритуала была завершена. После отправки приглашения силам зла, Яна приступила ко второй части. Дом её родителей стоял заброшенным и постепенно разрушался. Зима была тёплая, однако торчать ночью в неотапливаемом помещении – решение сомнительное.

Знакомые помогли найти печку-буржуйку и транспортировать её в развалюху. Так же был найден материал для растопки. К этому добавился спальный мешок. Печка и прочий инвентарь были замаскированы мусором, чтоб не оказаться желанной добычей для охотников за металлоломом и не привлечь бомжей на ночёвку. После пошёл сбор нужных предметов для защиты. Яна собирала всё, что описано в книгах, фильмах и описаниях оккультных ритуалов. Соль, комплект свечей с эфирными маслами, какой-то фолиант с известного маркетплейса, кресты, амулеты. Полный рюкзак. Сверху две банки вишнёвого Доктора Пеппера. И небольшая страховка в виде тазера.

Шаг за шагом Яна продвигалась по условному тротуару, вдоль трассы, ведущей в частный сектор. Атмосфера веселья оставалась там позади. На по-весеннему грязных улицах, на ярко-освещённой площади, в квартире, где бабушка стругает оливье, и куда скоро придёт дядя с парой банок красной икры. Для них у Яны есть легенда, которую подтвердит одноклассница. Разумеется, плохая связь всему виной – это была правда. Однако, легенда включала в себя иное местонахождение и иные цели. Яна, конечно, оставила записку, так что врать могло и не понадобиться.

«Главное, чтоб дядя не начал проверять – на месте ли шокер. Плохо представляю, зачем ему это, но, надеюсь, он не полезет в комод».

Атмосфера веселья оставалась позади, а вокруг девушки сгущалась атмосфера мрака, безысходности, какой-то прямо-таки хтонической черноты, не смотря на белизну снега, что таял вне города в разы меньше. И зима выступала в этом ухудшении морального фона непосредственным участником, снижая градус и обдувая холодным ветром голые коленки.

«Этого я явно не учла. Ну, осталось немного. Мой дом уже рядом».

Она достала смартфон, включила фронталку, посмотрела на голубоглазую девчушку, выкрашенную в красно-рыжий, и включила запись видео. Кратенько наговорив описание того, что происходит, и что она хочет сделать, девушка скинула видео своему другу, пока мобильный интернет подавал признаки жизни. Видео было записано не столь затем, чтоб прибыло подкрепление, но чтоб пролить какой-то свет, если что-то пойдёт не так.

«Как ни смешно, но чем дальше в лес, тем меньше палок. Хотя… это и не смешно, если честно».

Спустя ещё какое-то время, интернет сдох. Яна достала банку газировки из рюкзака и сделала пару глотков ледяной жидкости. От этого становилось ещё холоднее, но нервы приходили в порядок. Она всегда любила вишнёвую газировку. Видела в этом некую связь с фамилией, которая тоже была весьма вишнёвой.

«Дом, милый дом».

Серая развалина, которая когда-то была симпатичным срубом, окружённым цветущим кустарником, предстала перед Яной. Тихо, пусто, мёртво. Ветер поёт грустную песню выбитыми окнами второго этажа. Удивительно, но первый этаж был относительно целым. Яна осмотрелась. Посёлок выглядел так, будто в нём вырезали, как минимум, половину населения. Однако, в некоторых окнах был виден свет, силуэты людей и огни гирлянд. Откуда-то издалека даже доносились лучшие хиты от Сердючки. Пока не стало совсем тоскливо и не отмёрзли ноги, Яна направилась внутрь.

Разбитая мебель, грязь, паутина, остатки мышиной жизнедеятельности, холод и мрак. Нужно было как можно скорее растопить печку. Спички немного отсырели, но задуманное удалось с пятой попытки. Окрепший огонь сразу же добавил оптимизма. Яна закрыла дверь на крючок и подпёрла её доской, чтоб было теплее. За это время буржуйка немного прогрела свой угол. Девушка повесила на стену крест, сделала круг из соли, залезла в спальник, взяла в руку тазер и стала ждать.

Ловко лавируя между судьбой девочки со спичками и алкашами, любящими гореть в кроватях, Яна смотрела цветные сны, как она ест утку и оливье. В том сне, она пришла в родной дом, а он такой же, как был в детстве. Собака радостно прыгала, встречая её. Кошка тёрлась об ноги. Мама обняла её, и они отправились смотреть какую-то новогоднюю бурду по телевизору в большой комнате. В этом время отец семейства отбивал на кухне мясо. Отбивал как-то уже очень настойчиво. Через комнату, в сторону лестницы на чердак, пробежала маленькая девочка… Яна открыла глаза. Дверь пытались выломать.

Девушка схватила тазер, вылезла из спальника и в последний момент спряталась за трухлявым комодом, на котором ещё можно было разглядеть сгнившие салфетки. В тот момент, доска, которая подпирала дверь отлетела в сторону, а следом отвалился и крючок.

«Ну, его и ребёнок бы оторвал».

В комнату вошёл тяжело дышащий некто. Его рост явно был более двух метров, и он был весьма широк в плечах. На нём была красная шуба. Лица не было видно во мраке.

Сначала Яна решила проверить сверхъестественную версию, и, пока гигант бродил по дому, листала якобы магический фолиант, концентрируясь на заклинаниях изгнания и ощущая себя дурой. Она немного высунулась из укрытия, и увидела, что маньяк бродит по дому, осматривая, поглаживая и ощупывая уцелевшие детали интерьера.

«Он это будто… с любовью делает».

Затем он подошёл к печке, которая ещё совсем не думала гаснуть, потрогал спальник, понюхал его и озлобленно бросил на пол, что-то пробормотав. Далее он пнул ногой соль, сделал ещё пару кругов по комнате, резко сунул руку за комод, схватил девушку за волосы и вытащил на центр комнаты. Тазер она успешно уронила, так что сделала последнее, что могла – вылила нападавшему в лицо бутыль святой воды, уже осознавая, что её обидчик вполне из плоти и крови.

– Что? Что это? – пробормотал он низким басом, сняв свою зелёную маску, похожую на лицо лягушки, и обтирая лицо.

– Вода… – она смотрела на самого обычного мужика, но очень уж огромного.

– Ты что там себе надумала? – он захохотал и начал приближаться, – Охотишься тут на демонов что ли?

– На конкретного демона.

– Ну да… Ты что ли жила тут?

– Да. Я сбежала от тебя.

– Помню те события, как вчерашние! Эх молодость… И чего ты сюда припёрлась?

– Отдать должок.

Яна кинулась в сторону, где валялся тазер, однако была остановлена мощным ударом в живот. В глазах потемнело, и она упала на пол.

– Это уж точно. Ты мне должна, и ещё как. Спасибо за такой подарок. Извини, не принёс тот набор для рисования, который ты просила. Опять.

– Но… кхе… откуда?...

– Да я ж на почте работаю, дура ты наивная. И тогда работал. Заслуженный там, – довольно пробасил верзила, одарив девушку пинком, который ей отбросил ещё дальше от шокера.

Реальность расплывалась, но Яна попыталась собрать остатки сил, чтоб доползти до какой-то палки с гвоздями.

– Смешно, конечно. Куда ты собралась? Лежи спокойно. Я не люблю никого бить. Или там… пытать. Предпочитаю отправлять на тот свет быстро и с салютом из брызг. Ты не представляешь, какие от этого эмоции!

Он подошёл, наступил Яне на пальцы, но сил кричать у неё уже особо не было. Мозг получал изображение, как будто глаза смотрят его на старом телевизоре. Через эти помехи она видела, как бугай достаёт огромный кривой нож с деревянной ручкой. Он был будто сделан из рельса.

– Как тебе моё новое творение? Когда я пришёл к вам на ужин, у меня был образец попроще. Считай, что это эксклюзив для тебя. Подарок, точно! Ты довольна?

Яна особо и не могла ответить, но их односторонний диалог прервал странный шум. Какой-то звон, будто микроскопические монетки бьются об металлическую поверхность.

«Это что? Бубенчики?»

Мимо окна, в ночи, промелькнуло что-то. Верзила отправился посмотреть, выглянул в окно и отшатнулся назад. Сквозь стекло на него фыркала лошадь с горящими глазами. Буквально, как два пылающих уголька.

– Ладно, ты валяйся тут, а я пойду потихой. Там что-то… странное. Свидимся ещё, возможно.

Он козырнул и отправился в сторону лестницы на чердак, чтоб повторить Янин побег, но тут в выбитую дверь зашёл не менее крупный персонаж. Произошло это под аккомпанемент множественного лошадиного ржания, говорящего о том, что странный скакун снаружи был не один. Позади нового гостя виделись мелкие сгорбленные фигуры, будто старушки. Яна сфокусировала взгляд, и увидела, что на голове неизвестного красуются рога, а его ноги кончаются мощными копытами, деформированными природой существа под формат ступней.

– Что ты такое?

Цок-цок. Существо прошло вглубь и посмотрело на девушку, которая корчилась на полу, а затем на её обидчика. Мелкие сущности на заднем плане затянули что-то вроде колядок. Маньяк, одурев от происходящего, подбежал к незнакомцу и попытался ударить его ножом. Но рука его опустилась, и он начал синеть, явно замерзая за секунды. И Яна вспомнила тот самый холод из детства.

«Я не тому приписала это всё… Вот оно. Тот самый холод. Это. Это уже приходило. Просто позже. И странный запах…»

Пахло печкой. Но не из буржуйки. Запах шёл именно от рогатого.

– Почему? Почему я хочу спа… – гигант повалился на пол и затих.

Яна бы хотела дать дёру, но встать нормально не могла. Видимо, были сломаны рёбра или что-то ещё. Она смогла только перевернуться на спину и, подвывая, отползти назад, облокотившись на стену. Существо под нестройный хор позади подошло поближе, а затем наклонилось. Холод усилился. В том числе, холодом обдало изнутри, ведь Яна смогла разглядеть своего спасителя. Он был одет в какую-то мешковину, покрыт жёстким мехом, а из его черепа действительно выходили рога, да не одни. Рога эти напоминали что-то среднее между оленьими и козлиными. Когда он провёл ей пальцем по лицу, то Яна заметила, что руки у него вполне обычные, но пальцы несколько скрючены, а их венчают длинные жёлтые когти. Как у птицы, но больше. Лицо и вовсе было похоже на человеческое, но будто грубо выструганное из камня и бледное, как самый чистейший снег. Его глаза были закрыты, но они ему, видимо, не были особенно нужны. Он хрипло выдохнул и запах угля, золы и затхлости обдал девушке лицо.

«Самонадеянная дура».

– И… чего же хочешь ты?

Он растянул безгубый рот в ухмылке, и протянул нечто в прозрачной целлофановой упаковке.

– Набор для рисования? Что?

И тут его глаза открылись. Яна не запомнила, как они выглядели. Её сразу же куда-то поволокло, и там она смотрела продолжение своих снов про счастливое детство. Где-то далеко мелкие сущности зарядили что-то похоже на реверсивную «в лесу родилась ёлочка». Перед абсолютным ничто она успела вспомнить, что в детстве пела эту песню на утреннике, и подумать, что ритуал всё-таки был не бесполезным, но результат как-то не очень удался.

Яна пролежала в больнице довольно долго. Когда она пришла в сознание, то ей рассказали, что теперь у неё не хватает пары пальцев, так как в ту ночь зима оказалась самой беспощадной из всех, но в остальном, она удивительно легко отделалась. Яна быстро поняла, что это именно те пальцы, что были сломаны. Ещё через какое-то время к ней пустили дядю с бабушкой. Последняя начала креститься и хвататься за сердце, так что сын её выволок на свежий воздух. Когда он вернулся один, то просто протянул племяннице зеркало, и там она увидела, что её глаза стали графитово-серыми. Впоследствии врачи так и не смогли объяснить эту аномалию.

Яна уехала в другой город, успешно поступила, и почти смогла забыть происходящее. Однако, в новогоднюю ночь с ней начало происходить странное. Она покрывалась слоем копоти, которую невозможно было смыть, а ближе к трём часам ночи начинала чувствовать запах. Запах тех, кто в прошлом году вёл себя отвратительно.

Для конкурса - Конкурс для авторов страшных историй от сообщества CreepyStory, с призом за 1 место 5000 р. Упрощение темы. Пост только для авторов

Аккуратно выглянув из-за кустов и убедившись, что по тропинке никто не идёт, Марк достал помятую пачку сигарет со дна школьного рюкзака. Парень раздал сигареты одноклассникам, прикурил сам и продолжил свой рассказ.

–...Я слышу – они там притихли в комнате. Подхожу к двери – а Полинка там бормочет что-то. Ну духов вызывает. А как она договорила – я хуяк – резко открыл дверь и свет включил. Пиздец они обосрались!

Марк попытался изобразить лица своей младшей сестры и ее подруг, которых он застал за ритуалом вызова какого-то странного духа наподобие пиковой дамы. Оба его друга засмеялись и начали предлагать наперебой варианты, кто бы мог явиться им вместо банального духа.

– У девок в лагере ходила легенда, что если правильно вызвать пиковую даму, то она вылезет из зеркала и вырвет клок волос той, которая ее вызвала, – заметил Андрей. – Что, Полинка пиздюлей давно не получала?

– Получала, парашу недавно по математике принесла, – рассмеялся Марк.

Выбросив бычки себе под ноги, парни сразу же раскурили по второй, но не успели сделать и пары затяжек, как им пришлось выбросить сигареты – услышали, что кто-то идёт.

В небольшом поселке все друг друга знают, поэтому даже на первый взгляд незнакомая подростку женщина могла оказаться маминой коллегой или бабушкиной соседкой. А то и чьей-то мамой или бабушкой из школы, тогда огребсти за курение можно не только от родителей, но и от класснухи. И даже не только за курение – от первого урока прошло уже двадцать минут, и идти на него эти трое явно не собирались.

Поэтому парни максимально притихли, чтобы идущая мимо женщина их не услышала. Когда женщина скрылась из виду, парни выдохнули, так как решили, что она их не заметила. А если и заметила – то не обратила никакого внимания. А если и обратила – то ничего страшного, ведь это же тетя Шура из ларька, у нее многие подростки в поселке покупают сигареты, и почти никто ещё не спалился ни в школе, ни перед родителями. По крайней мере, эти ребята так считали.

Несмотря на соблазн прогулять не только первый урок, но и все остальные – погода в последние майские деньки выдалась очень жаркой и солнечной – парни вышли из своего укрытия и направились в сторону школы.

Пока Дима и Марк торопливо списывали у Андрея домашнюю работу по физике, владелец тетради с началом первой перемены решил прогуляться по школе, однако быстро вернулся к друзьям.

– Марк, а сестра твоя всей школе другую историю рассказывает!

Парни на секунду отвлеклись от тетрадей, но почти сразу же продолжили писать.

– Ну вернее почти такую же, – уже тише продолжил Андрей. – Только без твоего участия. Говорит, дух приходил к ним, дверями хлопал, свечку задул и уронил.

– Вот ведь мелкая... – Марк закрыл тетрадь. – А свечку Кристинка сама уронила, когда заорала и чуть не пизданулась. Ещё сильнее сестры испугалась.

– Они теперь хотят завалиться к вам на ночь всей толпой.

– Прославится твоя Полинка теперь пиздоболкой на всю школу. Вместе со своими подругами. – Дима тоже закончил списывать.

– Скорее всего снова соберутся, когда батя в ночную будет, – предположил Марк.

Затем парень озвучил идею, которая в тот момент пришла в голову всем троим.

– Давайте опять их напугаем. Если они так испугались простого хлопка дверью, прикинь, как они орать будут, если ты, Димас, из-за дивана выскочишь?

Марк снова начал кривляться, изображая напуганную сестру, чем опять рассмешил одноклассников.

Весь учебный день легенда о том, что произошло прошлой ночью дома у Марка и Полины, обрастала новыми подробностями: оказалось, что «дух» не только хлопал дверью и ронял свечи, но и заставлял отражение в зеркале дрожать, странные тени – ползать по потолку, а также появлялся за окном в виде силуэта с ножом. Парни же развлекались тем, что сочиняли истории про то, как «страшную тень» отбрасывал на потолке маленький паучок, в комнату к девчонкам заглядывал пьяный бомж Валера, а отражение дрожало, потому что Полина со своими подружками явно курит что-то посерьёзнее сигарет.

После уроков одноклассники снова решили обсудить свой план. Конечно же серьезно подходить к данному вопросу никто не собирался – парням было просто лень придумывать способ для создания зловещей тени так, чтобы их не спалили раньше времени. Идею с дрожащим зеркалом решили максимально упростить: кто-то из ребят резко выскочит из шкафа, на двери которого это зеркало висит. Осталось лишь самое очевидное – заглянуть в окно в нужный момент. Предлагались и идеи, которые впоследствии были отвергнуты – например, пробовать залезть в окно с крыши было слишком опасно – дом, в котором живут Марк и Полина, хоть и одноэтажный, но падать даже с высоты одного этажа никому из друзей Марка не хотелось, да и посторонний человек на крыше частного дома может привлечь ненужное внимание. Даже ночью. Также подверглась сомнению идея Димы «накачать страшных звуков в телефон и внезапно включить», так как можно сразу спалиться и все испортить – а тогда больше никого напугать не получится.

Итоговый план был таков – Андрей заглянет в комнату к девчонкам через окно, Дима в этот момент резко выскочит из шкафа, а Марк откроет дверь, включит свет и заснимет все на телефон. Для подобного распределения ролей было две причины – во-первых, в тот день у Андрея дополнительные занятия по английскому, поэтому прийти заранее он мог и не успеть. Во-вторых, – и это главная причина – помимо шестиклассниц в ритуале по вызову злых духов решили поучаствовать две девчонки из восьмого класса, одна из которых нравилась Диме.

Марина хоть и была внешне симпатичной девчонкой, но за спиной многие в школе называли ее Ведьмой за неформальный стиль в одежде и длинные рыжие волосы, которые вопреки замечаниям учителей она носила распущенными. Перед друзьями Дима уже не особо стеснялся своей влюбленности – а чего стесняться, если на заборе у строительного магазина второй год красуется огромная надпись: «Димон плюс Ведьма равно любовь»? Сама надпись была наспех выполнена синим баллончиком, а сердечко через какое–то время черным маркером аккуратно исправили на пентаграмму. В классе у Марины ещё троих парней зовут «Димонами», из-за чего кроме Марка и Андрея никто не видел в этой надписи повода для приколов над Димой.

Так и при обсуждении своего плана парни неоднократно шутили по поводу того, что Марина уже бывалая и скорее всего вызовет кого-то по-настоящему.

– ... Девчонки сидят в темноте с маленькими свечками, которые остались с Полинкиной днюхи, и тут Ведьма такая достает из сумки козлиный череп и землю с кладбища. – фантазировал Марк.

– Ага, режет себе палец и чертит кровью пентаграмму. И бормочет заклинание «Злобная ебака, явись нам в эту ночь!» – притворно зловещим голосом произнес Андрей.

– И я такой из шкафа выскакиваю, – добавил Дима, и все втроём засмеялись.

– Потом скажет остальным, что, типа, это заклинание на любовный приворот! – добавил Марк.

– Идите в жопу, – Дима затянулся сигаретой. А Марк и Андрей начали дальше фантазировать на тему того, каким ещё заклинаниям может научить Марина других девчонок, и по поводу того, какой из ритуалов должен привести к появлению Андрея за окном.

В конце мая солнце садится поздним вечером, поэтому, собравшись у Марка и Полины дома, девочки сидели на кухне и пили чай. Ждали, пока стемнеет. Восьмиклассницы принесли с собой банку алкогольного коктейля, но узнав, что Полинин старший брат тоже дома, постеснялись ее открывать. В остальном разговоры на кухне были совсем не о магии и проклятиях, а скорее сводились к мальчикам из школы и последней серии недавно завершившегося ситкома. Даже Ведьма, которая обычно не интересовалась ни парнями из своей школы, ни телевизором, активно поддерживала разговор и даже пообещала новым подругам, что обязательно посмотрит обсуждаемый сериал целиком, несмотря на то, что содержание финального эпизода ей только что рассказали.

В комнате у Полины все уже было готово – свечи расставлены по кругу, а в центре – зеркало для макияжа, направленное на зеркало, висящее на шкафу.

Марк тем временем пустил в дом Диму через окно в своей комнате и провел в комнату к Полине, чтобы тот спрятался в шкафу. Уговор был таков – Андрей отпишется, что он на месте, прежде чем заглядывать в окно, чтобы все запланированное осуществить одновременно.

– Марк, а я все знаю, – заявила Полина, заглянув в комнату к брату.

Марк повернулся к сестре, сдвинул с левого уха наушник и постарался изобразить максимальное недоумение на своем лице.

– Я знаю, что ты куришь, – продолжила Полина. – Дашь зажигалку?

– А, это... – Марк достал из рюкзака зажигалку. – Держи. Дом только не спалите, окей?

– О, розовенькая! – усмехнулась Полина и забрала зажигалку, а затем более серьезно ответила. – Окей-окей, не спалим.

Когда сестра вышла из комнаты, Марк выдохнул – было бы обидно, если бы розыгрыш не удался. Он снял наушники полностью и прислушался, чтобы не упустить момент, когда дверь в комнату сестры закроется.

Девочки расселись по кругу. Полина дала зажигалку однокласснице, чтобы она начала зажигать свечи, а сама встала выключить свет. Когда свет в комнате погас, Дима, до этого залипавший в игру на телефоне, выключил экран, чтобы не попасться раньше времени – дверь в старом шкафу закрывалась не полностью, и в темноте подсветку на телефоне было бы легко разглядеть сквозь щель.

Полина начала читать заклинание, но Марина ее прервала.

– Я читала про этого духа. Вы уверены? Он не самый дружелюбный, если что.

– Да что он нам сделает? – смело заявила Кристина, как будто это не она в прошлый раз орала громче всех. – Мы ж его видели уже.

– Странно, – заметила Марина. – Потому что ты, Полина, читаешь заклинание с середины.

Полина пожала плечами и показала листочек, на котором было записано заклинание. Хоть и за пару часов непринужденной беседы во время чаепития Марина показалась ей вполне нормальной девчонкой, в вопросах, связанных с мистическими ритуалами, Полина решила довериться новой подруге.

– Я знаю, как оно начинается, – продолжила Марина. – Может, тогда я и начну?

Не услышав возражений, Ведьма произнесла несколько слов на непонятном для остальных языке. Договорив, она сделала странное движение пальцами вокруг горящей свечи, и другие девочки, не сговариваясь, повторили за ней. Потом она кивнула Полине, и та продолжила читать с листочка.

Наблюдая из шкафа, Дима был готов заржать в голос. На секунду он даже задумался, что не так уж ему Марина и нравится – пусть и красивая, но слишком странная. Реально ведьма.

От этих мыслей его отвлекло сообщение. На экране телефона ярко вспыхнуло уведомление «Андрюха Мельников: пацаны, давайте». Дима тут же отключил телефон, боясь, что его кто-то заметит.

В следующую секунду дом наполнился визгом девчонок. Даже бывалая (по мнению Марка и Андрея) Марина была не на шутку напугана. Пока все девчонки смотрели в сторону окна, за которым явно что-то происходило, Дима привстал и резко распахнул дверь шкафа, пытаясь изобразить жуткий рык, который тут же сменился на смех. Крики, лица девчонок, атмосфера паники в комнате – все это безумно развеселило Диму.

Но смешнее всего был заглядывающий в комнату Андрей – он где-то взял огромную шляпу, поверх которой умудрился натянуть капюшон от какого-то старого бабкиного плаща, всего изодранного и годящегося только на такое вот подобие косплея, от чего его голова казалась широкой неправильной формы. На лице у парня был странный грим – щеки, нос и глаза в темноте казались впалыми. Левой рукой он держался за подоконник, в правой был нож. А кроме факта наличия оружия девчонок в нем пугал даже не столько внешний вид, сколько звук, который он издавал – тяжёлое хриплое надрывное дыхание.

В комнате резко открылась дверь, и Марк включил свет, направляя камеру телефона на напуганных девчонок. При свете хоть и оказалось, что из шкафа выскочил всего лишь Дима, но впечатление от существа, которое секунду назад девочки видели в оконном проёме, было все ещё не слабым.

Задыхаясь от смеха, Марк и Дима вышли в коридор.

– Давай запускай Андрюху что ли, он, наверное, ждёт за дверью уже. Мог бы, конечно, и в окно пролезть как я, – сказал Дима отсмеявшись и полез в карман за телефоном.

Включив его, парень обратил внимание на уведомление о непрочитанном сообщении. На светло-зеленом экране красовалось все то же сообщение, но на этот раз полностью: «Андрюха Мельников: пацаны, давайте без меня сегодня – тетя Шура сказала моей бабушке, что видела, как мы в пятницу географию прогуливали. Никаких ночёвок теперь пока экзамены не сдам».

Марк смотрел на Диму с недоумением. Дима, осознав, что только что произошло в комнате, просто молчал, тупо уставившись в текст сообщения от Андрея.

– Придурки! – сказала Полина и снова закрыла дверь в свою комнату.

В коридоре, где стояли парни, стало намного тише. Настолько, что удавалось расслышать странный звук, похожий на тяжёлое хриплое дыхание, исходящий из-за входной двери. За ней действительно кто-то ждал.

Предыдущая:

«Выгодная сделка». Глава 9

Они шли уже пять часов, неотрывно смотря по сторонам. Поднялась промозглая колючая метель, кружа и разгоняясь крупными хлопьями мартовского снега. Запредельное напряжение внимания заметно выматывало, но новость о том, что направление верное, немного их окрылила. Сергей, обладающий отличной визуальной памятью, отчетливо узнал это место из видео Щербакова. Они решили тут организовать привал.

Бойцы расселись на поваленном дереве, и достали консервы в саморазогревающейся упаковке. На первый взгляд можно было подумать, что они устали и сильно замерзли, но каждый из них не потерял бдительность, держа рядом с собой автомат с выключенным предохранителем наготове.

─ Осилим еще десять километров и будем искать место для ночлега. Тут быстро темнеет. ─ Поднял всех Сергей. ─ Мне кажется, мы близко.

─ Мы точно правильно идем? ─ Уточнил Диоген, проглатывая тушенку почти не прожевывая.

─ Да. Я нашел отстрелянную гильзу. К тому же дерево, на котором он сидел - это дуб. А тут они, вроде как, расти не должны, это мне и показалось странным. ─ Сергей неопределенно махнул рукой за спину.

─ И правда! Это самая странная вещь в этом лесу! ─ Диоген саркастично кивнул головой.

Метель усилилась. Снег яростно несся навстречу незваным лесным гостям, словно пытаясь их прогнать или заставить покориться могучей стихии. Пушистые ели, обычно стоящие плотной стеной, казалось бы, единственные их защитники, и те хотели уколоть зелеными иголками. Все вокруг пыталось им навредить. Впереди идущий боец тут же терялся из виду, стоило только немного отстать. Они прокинули через свои карабины альпинистский шнур, связывая всю группу в единое целое.

Им удалось найти крохотную открытую площадку, от центра которой до кромки леса были какие-то пятьдесят метров. Безусловно, выбор места никому не понравился. Противник мог подкрасться незаметно очень близко к отдыхающим бойцам, о чем громко, пытаясь перекричать лютующую стихию, донес до подчиненных Диоген. Переговорные устройства работали через раз.

Сторонний человек мог бы услышать в его словах огорчение или досадное разочарование. Но не его подчиненные, с трудом разглядевшие коварную полуулыбку на лице их вечно хмурого командира. Они слишком давно работали вместе, чтобы по его скупой мимике безошибочно определить, что в его голове созрел хитроумный план. Сплоченность их группы существовала на уровне рефлексов.

Они в считанные минуты разбили лагерь и развели долгожданный костер, жар которого тут же согрел сосредоточенных, но уставших бойцов. Казалось, даже упрямая метель нехотя расступилась на маленьком клочке леса. Выставив охранение из двух человек, они сели ужинать, распечатав сухпайки. Между ними вяло тянулась непринужденная беседа, в которой не участвовал только Андрей, уже мирно спавший в своей палатке. Но помимо нее они обменивались многозначительными взглядами, будто параллельно обыденному разговору развернулась оживленная дискуссия без слов.

К концу скромного, но питательного перекуса, все знали свою задачу. Ночь предстояла нелегкая…

Первая смена досталась Сергею и Павлу. Они распределились по двум направлениям и держали в поле видимости свой сектор. Остальные же бойцы, протяжно зевая, нырнули в свои покрытые снегом палатки.
Этой ночью похолодало, но и снежная колючая метель, будто потратив все свои грозные силы, легла на белое полотно, запустив напоследок маленький вихрь. Лес вокруг крошечной полянки немного ожил. Где-то с веток кулем осыпался снег, а где-то завывал заблудившийся между зеленых гигантов ветер.
Сергей сидел на трухлявом пеньке и выгребал крупные кусочки тушенки из консервной банки. Он сосредоточено всматривался в ее дно, словно ища там не только прилипшие кусочки мяса, но и некую абсолютную истину или тайну мироздания.

Рядом, у кромки леса, хрустнула ветка!

Оперативник медленно отложил банку и потянулся к галетам, лежащим на крышке закрытого термоса. Он наклонился вперед и искоса посмотрел на товарища по вахте. Тот заложил руки в кармашки разгрузки и, прислонившись к сумкам, дремал, склонив голову на широкую грудь.

─ Да! Ну и дисциплина! ─ Негромко пробурчал Сергей. Он аппетитно хрустнул галетой, отправив в рот сразу две штуки. Оперативник встал и, вытянув руки вверх, сладко потянулся, напоследок зевнув. Он скрутил корпус в одну и другую сторону, нагнулся вперед, разминая затекшие мышцы. Рука, доставшая до свежего снега, на обратном пути скользнула по креплению держателя пистолета. Сергей повернулся к напарнику, голова которого опустилась еще ниже.

─ Паш! Я до ветру! ─ И не дожидаясь ответа, он зашагал к лесу, где совсем недавно хрустнула ветка. Боец молчал. Лишь мерно поднималась его грудь.

Сергей, зевая, добрел до линии редкого кустарника, отделявшую их от леса. Каждый его шаг сопровождался хрустом снега, эхом разносящимся по всему лагерю. Он ковырялся с тугой застежкой комбинезона, когда снова хрустнула ветка…совсем рядом.

─ Кто здесь? ─ Вскинулся Сергей, направив дуло автомата, еще секунду назад висевшее на плече, к источнику шума.

Послышались быстрые шаги по короткой дуге.

─ Я буду стрелять!!! ─ Негромко сказал оперативник, демонстративно передергивая затвор автомата.

В ответ кто-то тихо кашлянул и ответил знакомым голосом:

─ Хамелеон! Это свои! Не стреляй!

─ Кто - свои? Немедленно обозначьтесь! ─ Костомаров водил дулом из стороны в сторону.

─ Ну, я же! Леха, техник…слушай, мне помощь нужна, я ранен. ─ Речь сопровождалась жалобным стоном.

─ Леха! Ты? Сейчас помогу! Где ты? Не вижу тебя…─ Сергей подошел чуть ближе. Левая рука его нырнула в карман разгрузки, где обычно лежала маленькая аптечка.

─ За деревом! Не могу пошевелиться…

─ Сейчас помогу, ─ Произнес Сергей и тихо добавил, ─ а вот хамелеоном в лицо меня никто не называет.

Рука оперативника вытащила из кармана не аптечку, а маленькую, но тяжелую светошумовую гранату. Ее особенностью являлось то, что вспышка, происходящая при детонации, имела близкий к ультрафиолету спектральный диапазон. Сергей нажал кнопку, запустил снаряд прямо к нуждающемуся в помощи бойцу и прикрыл глаза.

ГРЯНУЛ ГРОМ!!! Он взбудоражил все вокруг.

Вспышка яркого света сопровождалась отчаянным ревом, вмещающим в себя смертельную обиду, жгучую злобы и невыносимую боль. Его рев казался громче предшествующего взрывы. Он разбудил молчаливый и непоколебимый лес.
Через какие-то секунды ожили автоматы бойцов, терпеливо ждавших условного сигнала. Они били плотно и кучно. Целеуказание осуществлял якобы недавно спящий Павел. Он прерывисто рассекал кусты трассирующими пулями. Автоматные очереди заглушал тяжело бухающий пулемет, яростно выплевывая стрелянные горячие гильзы на снег.

Не стрелял лишь Сергей. Он сканировал местность тепловизором, жадно ища таинственного охотника. И он его нашел! Невероятное, не свойственное человеку горячее красное пятно. Он убегал прочь от ураганного свинцового шквала, спотыкаясь и шатаясь.

─ Он уходит! ─ Прокричал оперативник. Стрельба тут же стихла. Группа рванула цепью в направлении указанном оперативником. Охранять лагерь остался Павел.

Противник ловко лавировал между деревьев, его шаги стали быстрее и тверже. Пятно в тепловизоре стало горячее. Его буквально выжигало изнутри инфернальное пламя. Бойцы не спешили, выпуская короткие очереди. Одиночные пули достигали цели, вырывая горячи куски плоти из огненного тела, но большинство рикошетило или застревало в толстых еловых стволах. Объект остановился и упал на колени. До него оставалось семьдесят метров.

Шаг за шагом они приближались к цели… пока всех не остановил Сергей.

─ Он достал какой-то круглый предмет! Горячее пульсирующее пятно. Он ударил в него второй рукой…─ Оперативник не успел закончить фразу, как плотная воздушная волна, прокатившаяся по всему лесу, сбила всех с ног. Удар невероятной силы отбросил бойцов на несколько метров назад.

Сергей лихорадочно шарил вокруг рукой в поисках прибора. Он лежал рядом. Оперативник направил его в направлении зверя. Рука с тепловизором затряслась…
Небольшое горячее пятно стремительно быстро разрасталось в размерах. Его объем полностью заполнил экран прибора. Существо в пять, а может и более раз, превышало размеры бурого медведя.

─ Парни! Внимание! К бою! Огонь по команде! ─ Прошептал Диоген, косясь в монитор, ─ Серег, угостишь его парой гранат?

Зверь вышел вперед. Он двигался почти бесшумно. Под его лапами таял снег, оставляя лишь огромные следы полные испаряющийся воды. Он показался в свете фонарей. Из плеч вылезли еще две головы с оскалившейся пастью, полной желтых длинных зубов. Вокруг кольцами извивались толстые змеи, шипя и сверкая длинными зубами.

Зверь яростно заревел, раскинув трехпалые руки вооруженные зазубренными длинными когтями в стороны. Густая шерсть, местами облезлая и кровоточащая, злобно искрилась и шипела в свете фонарей. Зрелище, явившееся неприглашенным зрителям, поистине омерзительное и ужасное заставило выдавить из их надпочечников весь адреналин.

Первым выстрелил Сергей из подствольного гранатомета. К нему тут же подключились четверо коллег, нещадно поливая свинцовым дождем ощетинившегося зверя. Существо из иного мира медленно наступало, будто не чувствуя боли, лишь какие-то определенные попадания вызывали у него гримасу боли.
Оперативник снова метнул небольшой шарик к ногам чудовища.

─ ГРАНАТА!!!

Снова бахнул взрыв!

─ Подсветите ему ультрафиолетом! Его броня слабеет! ─ Прокричал Сергей, снова опустошив подствольник в тело монстра.
Зверь ревел и пятился назад. Три змеи, отстреленные с его шеи, упали на снег и юрко, виляя продолговатым телом, расползлись в стороны. Монстр развернулся назад и побежал длинными шагами. Его скорость казалась невероятной.

─ Он уходит! ─ прорычал Диоген, ─ за ним!

─ Стоять! Я потерял его! ─ Сергей судорожно водил прибором вокруг себя, но ничего не мог зафиксировать. Он как будто растворился в ночном лесу. Фонари подсветили следы от огромных лап, прерывающиеся на пятом шаге, словно противник плыл по воздуху.

─ Занять круговую оборону! ─ Скомандовал Диоген.

Бойцы тут же образовали импровизируемый круг, зорко сканируя свой сектор.

Оглушительную канонаду сменила звенящая тишина. Лишь едва слышно хрустел снег под ногами перевозбужденных комбатантов.
Секунды плавно перетекли в несколько минут. Со всех сторон послышались шаги. Теперь их становилось больше. Они слышались повсюду: громкие и тихие, быстрые и медленные. Появилась уже знакомая дымка. Их будто окружили в плотное кольцо, плавно сжимая его к центру.

─ Противогазы!

Все тут же нацепили маски, пшикнув регенерирующим патроном. Сергей водил тепловизором, но тщетно. Шаги стихли.
Тишину разорвала автоматная очередь из лагеря. Она резко смолкла, уступив место душераздирающему крику. Это кричал единственный оставшийся защитник лагеря. Зверь их перехитрил…

Они рванули со всех ног в направлении лагеря. Считанные минуты, и они оказались на месте. Этого короткого времени хватило, чтобы Пашка погиб в нечеловеческих мучениях. С него заживо содрали кожу, оставив окровавленное склизкое тело лежать на тенте сложившейся палатке. Сильно пахло горелой плотью. В костре мерзко обугливалась безглазая голова бойца. Остатки кожи, мышц и крови громко шкворчали и пенились на почерневшем от копоти черепе.

─ Боже! Паша, ─ радист присел у костра, закрывая лицо рукой. Запах паленого мяса, оседающий в носу и языке, сводил с ума и вызывал тошноту. Их боевому другу досталась мучительная незаслуженная смерть.

Первым в себя пришел Сергей.

─ А это что за зеленая жижа? ─ Он кивнул на лужу, плавно превращающуюся в линию, ведущую в лес.

─ Его кровь? ─ Оживился Диоген, с надеждой добавив, ─ Думаешь, мы его смогли потрепать, как следует?

─ Очень на это надеюсь. Мне одному показалось, что там, где мы встретили этого уродца, виднелось какая-то хибара? ─ Сергей оглядел своих коллег.

─ Да! Я тоже видел, севернее. Почти за его спиной. ─ Кивнул Темир.

─ Может он поэтому сейчас атакует агрессивнее? ─ Предположил Диоген. Он снова достал ракетницу, выпустив красный искрящийся шар высоко в небо.

─ Я почти в этом уверен. ─ Согласился Сергей. В его глазах отражался огонь от разгоревшегося пламени костра, ─ добьем его там! Возможно, он прячется…

Иные планы озвучила судьба, вечно вносящая свои подлые коррективы.

─ ТВАРЬ!!! ─ Увиденная печальная картина, растерзанного товарища, только сейчас позволила выйти из транса пулеметчика, приведя его в неистовство. Он сорвался и потерял контроль. Перехватив пулемет поудобнее, он стремительно сорвался к кромке леса и, добежав, нажал на спуск. Огненные стрелы вырывались из раскрасневшегося дула. Парень хаотично водил оружие, направляя свинцовый ливень в разные стороны и выкашивая все на свое пути. Он стрелял, пока не кончилась лента.
Остальные лишь молча смотрели. Предчувствие не подвело Диогена. Вырваться из этого леса живыми не было никаких шансов. Да, они будут сражаться не на жизнь, а на смерть. Но это холодная промозглая ночь станет для них последней.

Пулеметчик стоял, уставившись немигающим взглядом в черный зев леса. Он сделал десять шагов вперед и громко закричал.
Костомаров кивнул медику, и тот извлек из аптечки шприц-тюбик с седатиком. Они синхронно зашагали на помощь к сорвавшемуся коллеге. На памяти Сергея это был редкий единичный случай. Теперь парень представлял собой не просто обузу. Он стал реальной опасностью. Фактически, он перешел на сторону врага.

Пулеметчик обернулся и уставился на боевых товарищей немигающим взглядом. Он жаждал немедленной честной схватки с противником и ждал, что его сослуживцы ринутся с ним в последний бой. Голова лихорадочно тряслась от перевозбуждения. Раскаленный ствол оружия уткнулся в снег. Рука сильно сжимала рукоять.

Им оставалось до него метров пятнадцать, когда Сергей почувствовал упругий поток воздуха, случайно скосил взгляд на тепловизор и резко остановился, задержав за рукав врача. За спиной пулеметчика медленно вырастала огненная тень.

─ ЛОЖИСЬ!!! ─ Закричал Сергей, вскинув автомат. Оперативник опоздал.

Едва заметная черная тень, сливающаяся с мраком леса, вдруг отчетливо проявилась своим отвратительным ликом смерти. Шесть длинных когтей, как нож в масло, насадили тело пулеметчика и подняли вверх. Разъяренные змеи моментально впились в его перекошенное от боли лицо, протыкая глазные яблоки и вкачивая в кровь смертельный яд. Их тела, блестя зеленоватой чешуей, пульсировали и извивались. Три волчьи пасти самодовольно оглядывали следующие жертвы, сладко облизываясь черными языками. Зверь с силой дернул руки в разные стороны, разрубая безжизненное тело пополам.
Отчаянные сотрудники угостили монстра свежей порцией металла. Грохот и вспышки снова взбудоражили молчаливый лес. Сергей прицельно разрядил в него магазин пистолета. Он запоздало вспомнил про пули со специальными патронами, решив опробовать и их.

Им удалось стереть своеобразные ухмылки с окровавленных пастей. Новая вспышка гранаты заставила его реветь и скалится. Его некогда густая шерсть, покрылась проплешинами, откуда вытекала густая зеленая кровь. Монстр из нижнего мира, защищая голову когтистой лапой, сорвался обратно в лес, прихрамывая и рыча. Но даже раненный, он двигался стремительно и быстро.

─ ЗА НИМ!!! ─ Рык Диогена не уступал зверю. Его перекошенное от злобы лицо покраснело.
Остатки отряда рванули в погоню. Зверь снова испарился. Они бежали прямиком в черное жерло дремучего лесного массива. Вскоре показались темные очертания спрятанного жилища.

─ Он наверняка в аиле! ─ Они окружили, казалось бы, небольшое ветхое строение. Из его входа узкой полоской вырывался свет костра, горящего внутри. Сотрудники, не сговариваясь, разрядили в него автоматы, напоследок закинув внутрь гранат. Аил был непоколебим. Старое жилище устояло. В нем лишь добавились свежие отверстия, откуда мягко выходил свет и синеватый дымок от взрывов.

Первым внутрь залетел Сергей. За ним неотрывно следовал Темир и Андрей. Аил оказался пуст. Немногочисленные вещи, которые должны были быть разбросаны после искусственного урагана, аккуратно лежали на своих местах. Следующим внутрь нырнул Диоген, оставив радиста охранять вход.

─ Черт! Где эта мразь? ─ Скрипя от злости зубами, прошептал командир, глядя как оперативник просканировал помещение тепловизором.

─ Понятия не имею…

Костер резко потух, погрузив помещение в непроглядный, почти осязаемый мрак. Страх холодными щупальцами обнял мужчин, крепко сжимаясь на горле, заставляя их часто и прерывисто дышать, учащая работу уставших сердец. Предательское пугающее чувство нежно шепнуло каждому из них, что скоро будет больно… ужасающе больно.

Снаружи отчетливо раздался булькающий хрипящий звук.

Включенные приборы ночного видения выцепили силуэт их товарища, держащегося за горло, стоя на коленях. Он завалился набок, беспомощно суча ногами. Его было уже не спасти…

На миг в проеме входа мелькнул новый невысокий силуэт. Он двигался молниеносно быстро по непредсказуемой траектории, лавируя среди рассредоточившихся бойцов. Помещение наполнилось частыми вспышками, разрывающими злобный мрак аила. Тут и там наперебой кричали бойцы под аккомпанемент звенящим гильзам, пытаясь попасть в хозяина жилища. Канонада, грохочущая внутри, больно била по ушам. В другом конце помещения на спину упал, сраженный костяным ножом, Темир. Ему на помощь рванулся снайпер и тут же сцепился с юлящим врагом в рукопашную, пропоров его плечо десантным ножом. Но через секунду противник поднырнул и кувыркнулся вперед, оставляя снайпера стоять на месте. Андрей опустил свою голову вниз. Из груди, пробив бронежилет, торчала рукоятка ножа. Оставшиеся бойцы встали спиной к спине, щедро раздавая остатки боезапаса, упрямо тающего и невосполнимого.

Прошло несколько мгновений, и Сергей почувствовал, что спину больше никто не прикрывает. Он обернулся назад. Диоген распластался на полу лицом вниз…

Резко ослепительно больно вспыхнул костер, наполнив холодное помещение прежним жарким светом. Сергей скинул прибор, ссутулившись и на миг, зажмурив глаза. Стало тихо.

Помотав головой, он огляделся. Рядом с ним в муках корчился Диоген. У него были переломаны руки. Острые обломки костей торчали наружу, разорвав и одежду. С виска капала кровь. Чуть дальше на спине лежал Темир, двумя руками держа распоротый живот, откуда вывалились кишки. Бледный парень тихо постанывал. Сергей стоял неподвижно. Подняв глаза чуть выше, он увидел вокруг себя толпу людей. Их количество переваливало за тысячи. Они злобно шептались на непонятном языке, скаля желтые зубы. Великое множество разных возрастов. Объединяло их облик лишь одна деталь. У них не было глаз.

Откуда-то сверху прозвучала громкая фраза, скорее даже команда. Они, не медля, ринулись на свою добычу. Мир для Сергея погас…

Час пролетел, как миг.

─ Я изучаю людей не одну тысячу лет, ─ сквозь вакуум услышал незнакомый голос оперативник, открывая глаза. У костра сидел неизвестный мужчина с раскосыми глазами и черными жидкими волосами. Его лицо было измазано в зеленой субстанции, которая вязко стекала по его плечу и груди. Он ковырял палкой в костре, ─ Странные вы создания. Некоторые за желтый металл готовы отдать душу. Взять того же Ваську. Когда я его отловил в своем лесу. Он даже не жизнь сохранить попросил, а золото. А, кто-то может весь мир продать, лишь бы вернули его любимые куски мяса, когда-то жившие с ним, как у того парня. Нет! Я вас никогда не пойму. Или тот дурачок пятьсот лет назад. Зачем он полез в мой проклятый, как вы называете, мир? Эх…

Сергей приподнялся на локте. Его оружие лежало за спиной охотника. У стенки аила сидели его товарищи. Они были все еще живы, хотя последние силы по каплям стремительно покидали их тела.

─ Вот скажи мне, Хамелеон! А что хочешь ты? Вернуть свою семью? Ты же видел, я могу. Или, может, безграничную власть? Когда я вернусь в средний мир в своем полноценном виде, я дам что угодно. ─ Он ехидно улыбнулся. ─ Ты идеальный кандидат в мои помощники.

─ Чтобы ты сдох, ─ Сергей помассировал больную грудь. Сил почти не было, будто, те тысячи безглазых приспешников злобного божка, их высосали до дна. Он посмотрел на свою ладонь, на которой виднелся свежий глубокий порез.

Раздался неестественный механический смех. Охотник взахлеб заливался хохотом, держась за живот.

─ Вы все сначала сопротивляетесь. Потом ваши желания побеждают. Неужели, не хочешь, как и раньше обнять свое дитя? ─ Он хитро подмигнул, и махнул рукой, ─ Ладно. Я чувствую в тебе нечеловеческую силу, но и ты скоро сломаешься… Так! А почему бы мне не заключить сделку с одним из вас?

Охотник повернулся к умирающим товарищам Сергея.

─ Осталось совсем чуть. Я залечу ваши раны, и верну семьи. Соглашайтесь. Взамен попрошу совсем немного жизней. ─ Он испытывающе смотрел на своих пленников. Или может с каждого из вас лучше заживо содрать кожу? А нет. Я чувствую…чувствую, как один из вас колеблется! ДА! Сейчас начнется мой самый любимый момент… Вы сами сейчас перегрызете друг другу глотки за право испить из чаши.

Охотник достал бубен и начал петь. Откуда-то раздались тысячи голосов.

Сергей лихорадочно бегал глаза по аилу, ища хоть какую-то возможность.

БУМ!!! БУМ!!! БУМ!!!

Голос уже шамана раздавался эхом в ушах оперативника.

БУМ!!! БУМ!!! БУМ!!!

Бубен, с силой запущенный шаманом, разгоняясь, набирал обороты по орбите разбушевавшегося пламени костра.

БУМ!!! БУМ!!! БУМ!!!

Шаман скользнул внутрь огня, полностью его поглотившего. Как только он исчез, все звуки стихли, плавно погружая всех в гнетущую атмосферу ожидания неизбежного. И оно наступило. Языки пламени вновь расступились, выпуская исчадие нижнего мира, величественно несущего кубок, наполненный, своей свежей демонической кровью. Он проплыл к своему пленнику и поставил свой подарок перед оперативником. Из кубка валил густой дым.

Сергей сглотнул вязкую слюну. Ощущение беспомощности заставляло кровь стынуть в венах. Он тяжело дышал. На него смотрели все, кто тут находился. Даже умирающие товарищи с тревогой уставились на Сергея. Но особенно пристально на него смотрели черные, словно без зрачков раскосые глаза. В них смешались все чувства от необузданной силы, сдерживаемой слабой плотью, до выжигающей изнутри ненависти. Теперь в них загорелся огонек, ярко контрастирующий на черном фоне.

─ Пей же, до новой счастливой жизни остался всего лишь шаг. Просто протяни руку.

Сергей сосредоточено смотрел на дымящийся кубок. Сражаться с порождением тьмы он не мог физически. До оружия не успеть. Выбор был не большой. Либо выпить и стать куклой в руках демона, либо просто умереть в мучениях.

─ А что, если все это правда. И мои родные сейчас смотрят на меня сверху? Как я посмотрю им в глаза, когда отправлюсь в загробный мир? ─ Сергей, собрал последние остатки сил и воли, взглянув охотнику-шаману в лицо.

─ То, что ты сделал все для того чтобы они пожили еще, как люди! Разве этого мало? Пей же, желающих еще двое, не забывай! ─ Он присел на корточки рядом. ─ А не выпьешь, посмотреть в глаза любимым все равно не сможешь. Я тебе их вырву.

Сергей протянул руку к кубку, слегка коснувшись холодной поверхности и тут же ее одернул. Шаман с улыбкой наблюдал за колебаниями оперативника. Сергей еще раз взглянул в глаза своему мучителю и кивнул себе, отвечая на поставленный вопрос. Он решил. Оперативник с силой ударил ногой по кубку.

Снова раздался омерзительный механический смех. Шаман хохотал, запрокинув голову назад. Кубок, как планировал Сергей, не опрокинулся, а лишь отъехал назад, не расплескав ни капли драгоценной жидкости.

─ Эту кровь нельзя вылить. Ее можно только выпить. ─ Он назидательно поднял палец вверх, закончив смеяться. ─ Что ж, с тобой все понятно. Займусь тобой позже. Моему новому слуге надо будет на ком-то потренироваться.

Он повернулся к другим пленникам. Темир закрыл глаза. Рука безвольно сползла с живота, обнажая вывалившиеся кишки. Только сейчас Сергей увидел, что у Диогена еще сломана и нога, неестественно вывернутая в сторону.

Шаман скользнул в их сторону, держа кубок на вытянутой руке. Он двигался медленно, словно смакуя каждый момент своего триумфа и скорого возвращения. Проплывая мимо костра, он на мгновение остановился, почувствовав неладное, обернулся. Последнее, что он успел заметить, как связка из трех металлических продолговатых предметов летела в костер. Три активированных регенерирующих патрона мгновенно детонировали. Слабой, но упругой волны хватило, чтобы сбить его с ног. Шаман упал на спину, кубок же приземлился дном к земле, словно примагниченный. Пролетели какие-то секунды. В них и уместилась маленькая развязка этой кровавой драмы.
Обессиленный Сергей, тратя остатки сил на последний рывок, сделал три широких шага, хватая в прыжке маленький круглый предмет, который подбросил Диоген. Он дополз до сброшенного оружия и выхватил светошумовую гранату. Бросок, наполненный болью переломанных конечностей, дался ему нелегко. Шок отключил его разум от реальности.

Сергей, поймав гранату, упал на своего мучителя. Он нажал кнопку и засунул ее в расшитые золотом одежды шамана. Пока тот пытался ее вытащить, оперативник выхватил висевший на его поясе бубен и силой проткнул его кулаком. По аилу прокатилась воздушная волна, своим плотным фронтом сносившая все вокруг. Сергей вылетел из хижины спиной вперед. Последнее, что он увидел, как оглушительно сверкнула граната, спрятавшаяся в закутках красивого одеяния.
Костер словно ожил. Он начал расти ввысь и, достигнув верхушки вековых деревьев, медленно растаял.

Сергей лежал спиной на земле и смотрел вверх на медленно падающий снег. Он кружился и танцевал, нежно оседая на разгоряченное тело. Не было сил перевернуться, не то чтобы подняться. Он закрыл глаза. Вскоре его тело остынет и замерзнет в затерянном проклятом лесе. Да, он сделал свой выбор в аиле. Как бы там не случилось, ему теперь не стыдно посмотреть в глаза своим родным. С этими мыслями он уснул…

Сквозь сон он почувствовал яркий ослепительный свет и сильный ветер, больно обжигающий замерзшее лицо. Его тело словно парило в воздухе, мерно раскачиваясь, словно на волнах океана. Он приоткрыл глаза, когда его перетаскивали из спасательной люльки, поднятой на лебедке, внутрь вертолета.
Там уже лежали два тела, над которыми колдовали реаниматологи. Сергей жестом попросил обрадованного целостностью друга Алексея, возглавлявшего спасательную операцию лично, наклониться к нему и прошептал:

─ Мне надо срочно спуститься вниз и осмотреть жилище. Потом сожгите его.

─ Зачем? Там никого больше не было. Мы выгребли все, сняли видео и заложили взрывное устройство. Скоро рванет. Надо улетать. ─ Перекрикивая шум винтов, сообщил Алексей.

─ Покажите, что вы нашли! Быстрее!!! ─ Сергей с трудом приподнялся и взглянул на ящик с добычей. Сверху лежал опрокинутый кубок. Резко перехватило дыхание. Он почувствовал дрожь в руках. Оперативник перевел взгляд на раненных товарищей. Они не мигая, смотрели на него.
Сергей откинулся назад, сильно зажмурив глаза. И снова попросил Алексея нагнуться к нему.

─ Я активирую программу 12.

─ ЧТО??? Ты уверен? ─ Алексей испугано отшатнулся, ─ ты понимаешь, что тебя это тоже касается? Мы можем подумать, что это провокация с твоей стороны.

─ Да, решено…

На Сергея, Диогена и Темира надели наручники, обработанные спецраствором. Каждому ввели мощный седатик, выключив их на три часа. Вертолет поменял курс. Теперь он направлялся в отдельно стоящий комплекс, в пятидесяти километрах от азиатского отдела.

В это время Антон, узнавший, что выживших отправляют на карантин, мчался на базу. Он давил на педаль газа, выжимая все силы из своей машины. Место рядом с ним и салон автомобиля были перепачканы пеплом. Десять минут назад он увидел над лесом столб огня и летящий туда поисково-спасательный вертолет, сопровождаемый еще одним, с полной боевой загрузкой.

Как только свет погас, он услышал позади крики в машине. Женщина, девочка и кот почернели и осыпались.

Антон летел без остановки, обгоняя и подрезая. Добравшись спустя несколько часов до города, он даже промчался на красный свет, спровоцировав аварию. Все, что он успел увидеть в зеркало заднего вида, как белый, местами помятый мерседес, с заклеенными окнами, маневрируя, не справился с управлением и врезался в столб, превративший капот в гармошку.


Продолжение в комментариях…