В одном многоквартирном доме в среднем подъезде жила-была семья Рустовых. Квартира была большой и богато обставленной, досталась Рустовым от деда, который был мужик волевой и рукастый, хоть и суровый. А вот нынешний глава семейства работать не особенно любил, все больше по кабакам, да рыбалкам ездил. Зато на праздники любил нацепить на себя дедовы ордена да важно по дому выхаживать, перед домочадцами красоваться. Замечала семья, что вещи пропадать начали: то ложки с вилками, а то и мебель, нет-нет да и испарится. Зато Рустов довольный ходит - детишкам пряники покупает, жене сережки новые, хоть и недорогие. Так что делали все вид, будто и не происходит ничего. Дед-то побрякушками не баловал.
В подъезде том жила еще семья Укуренко, дальние родственники Рустовых, пока дед жив был - дружили, а как помер, так и разругались враз. Укуренко мужик неплохой, да только напала на него блажь - во второй подъезд переехать. Стал он к соседям Евсеевым, да к Сашипиным подлизываться. Те подарки от него принимают, а сами смеются за спиной. Рустов тоже смеется, но злобу таит, что дочка его с Сашипиным сынком гуляет, а сын к ним в магазин на полставки устроился, а его взять не захотели. Стал он домашним про Сашипиных да про Евсеевых гадости рассказывать: мол, наркоманы они и проститутки, и вообще сатане поклоняются. Но в глаза такое не скажет соседям, иначе не будут они вилки с ложками покупать, да и заначка Рустовская у них в шкафу лежит. Там оно надежнее будет, а то вдруг жена найдет. Давно уж говорит, что надо трубы поменять, да обои поклеить.
Долго ли, коротко ли, стал Рустов сдавать, возраст все же не тот, да и образ жизни сказывается. Пуще прежнего начал семью свою Рустов тиранить - чуть что - хрясь по столу, — "Вы без меня никто!" - кричит, да ногами топочет. Тут Сашипины и думают - помрет ведь Рустов, а вдруг кто из его детей в деда пошел? Устроит нам тут веселую жизнь. Будет в СЭС жаловаться на магазин, да алкашей местных гонять, чтоб работать шли, а не нашу водку пили. Позвали они Укуренко, налили ему стакан, да на уши присели - мол, сосед твой сверху - злодей да душегубец, и сына твоего подначивает против тебя, думаешь чего он дверь в комнату закрывать стал? Как бы не Рустов - был бы ты в магазине завхозом, а сынок кладовщиком. А в стене твоей новую дверь сделали бы, аккурат во второй подъезд. Укуренко уши-то развесил, захмелел да и пошел сынка своего за вихры таскать, да поколачивать. Увидал-то Рустов и подумал - совсем сосед ополоумел, я хоть младшенького Алёшеньку на горох поставил, но оглоблей же не охаживал. Вдруг он сына прибьет, а потом за меня примется? Взял Рустов обрез дедовский, да во двор вышел. Шмальнул разок в воздух, чисто для острастки, да промахнулся, попал он дробью Укуренко прямо в задницу. Заверещал Укуренко, мол - "Убивают! Спасите!". Повысовывались соседи из окон, тоже кричать стали, — "Ага! Мы всегда знали, что ты бандюган! Ух, Рустов, ух мерзавец! Не место таким в нашем доме! На порог тебя больше не пустим и вообще заколотим тебе окна с дверями, будешь на улицу через крышу ходить!"