Осознав это, я мгновенно проснулась, и, открыв глаза, сразу же зажмурилась: солнце, пробиваясь через листву деревьев, будто бы специально ослепляло меня, наслаждаясь моим недовольным ворчанием. Я перевернулась на бок в надежде, что белые, болезненные и скачущие перед глазами пятна пройдут. Вдруг глаза и нос неприятно защекотало, будто по мне поползли десятки мелких насекомых — терпеть их не могу. Ещё и в боку, на который я перевернулась, дополняя и без того неприятную картину утренних ощущений, появилась тянущая боль, словно в него упирался острый твёрдый предмет.

Едва ослеплённые глаза перестали щипать и слезиться, я проморгалась и, наконец, открыла их. Бездумно осматриваясь, я опёрлась на руки и начала медленно вставать, параллельно вспоминая, что вчера произошло.

Голова раскалывалась так, будто я всю прошедшую ночь путешествовала по удивительной стране алкоголя, потому, чуть было не потеряв равновесие, я отказалась от идеи сразу подняться на ноги – если просто сяду, уже хорошо.

Тело болит, мозг не соображает, а я даже не понимаю, что такого вчера произошло и где я теперь нахожусь. Уткнувшись лицом в ладони и оперев локти о колени, я сидела на земле, приводя мысли в порядок, наверное, минут пятнадцать.

Затем, найдя пару капель силы, я волевым решением заставила себя встать, – на этот раз у меня сразу получилось это сделать. Боль отпускала, и воспоминания потихоньку начинали возвращаться. А после лёгкой зарядки напряжённые мышцы окончательно расслабились, и моё настроение улучшилось, – медленно, но верно я приходила в себя. Я, наконец-то, смогла осмотреться по сторонам.

Вокруг меня находился самый настоящий лес. Не обклеенные фотообоями стены, не правдоподобные декорации, не белая горячка от вчерашнего чифира, – а реальный, чтоб меня, сосновый лес! И сейчас я стояла в центре небольшой круглой поляны. Ветви окружавших меня деревьев, аккуратно изгибаясь, уходили в небо практически под прямым углом, – казалось, даже им неприятно здесь находиться.

Обожжённая трава под ногами вся была угольно-чёрной и ломалась от малейшего прикосновения, рассыпаясь в пыль, не долетая до земли. Она очерчивала вокруг меня абсолютно ровный круг, как в документалках про НЛО, только там было пшеничное поле, – верно? Кто бы мог подумать, что однажды я сама окажусь в центре этого самого круга: не хватает только телеведущего, камер и толпы защитников природы.

Как тягучий остывший кисель, меня медленно окутывала паника. Поэтому, чтобы хоть как-то успокоиться, я решила подумать, как из старой однушки я попала в лес.

Если не подводит память, то вчера я пришла домой, накормила Беляша, налила чай и подписала договор, вручённый мне Сашкой, – пока ничего криминального. Затем я зашла в игру, потратила последние сбережения – укол сожаления о своих кровных деньгах, спущенных на красивые вещицы, болью отозвался в районе желудка – после я создала великолепного персонажа. А потом…? Кажется, я уснула, но проснулась уже здесь.

Выходит, это всего лишь сон: самый реалистичный и осознанный из всех, которые мне довелось видеть. Я посмотрела вниз на свои руки и грудь: на мне та самая броня, которую, несмотря на несогласный мяв кота, я вчера приобрела. Да и рост у меня стал гораздо выше, чем в реальности, – а вот это плюс! Я в теле своего игрового аватара. Отличный сон: я, наконец-то, узнала, чем погода наверху отличается – солнце припекает сильнее. Стало гораздо спокойнее.

Помнится, когда я мучилась, пытаясь открыть сонные глаза, мне что-то больно упиралось в бок, ну точно, вот они: два небольших меча длиной примерно пятьдесят сантиметров, закреплённые на поясе с двух сторон. Слева на бедре, заманчиво звякнув, выдал себя небольшой тканевый мешочек, намекая, что в нём хранятся деньги. Приятный бонус.

Чтобы познакомиться с новым оружием поближе, я достала из ножен один меч и принялась увлечённо рассматривать. Оружие на удивление оказалось довольно лёгким, я бы даже сказала, практически невесомым, наверное, поэтому я не вспомнила о нём раньше, ведь его вес просто не ощущался. Взяв рукоять меча в правую руку, я плавными танцующими движениями начала рассекать воздух вокруг себя.

Полностью чёрное матовое лезвие у основания гарды было немного вогнутым с двух сторон и, образовывая небольшой угол, сужалось к острию. Цвет клинка был настолько тёмным, что, казалось, будто он впитывает весь свет вокруг себя. Лезвие же меча, заточенное с обеих сторон, оказалось не больше нескольких миллиметров в толщину. Эфес выглядел не менее эффектно: короткая гарда, шириной чуть больше кулака, не врезалась в руку, но и не давала пальцам соскользнуть на лезвие.

Рукоять меча, обмотанная тонкой тёмно-красной кожей, была покрыта изысканным тиснением: тонкие витиеватые узоры расползались по всему эфесу, от навершия в виде головы ворона с горящими рубинами вместо глаз до самой гарды, треугольником перетекавшей в лезвие. Действительно, тонкая работа, – мастер явно знал своё дело. Даже не знаю, возможно ли сделать что-то подобное в реальном мире.

Поддавшись навязчивой мысли, я решила прикоснуться к клинку, как мне казалось, совсем легонько. Однако я моментально порезала палец. Впредь буду осторожней. Почувствовав лёгкое головокружение, которое, впрочем, быстро прошло, я поднесла палец к губам, пытаясь остановить кровь, как вдруг на чёрной стали вспыхнул багровый узор, обнаруживая скрытую ранее надпись на неизвестном мне наречии, но визуально напоминающей старший футарк.

Красный текст, окаймлённый белой рамкой, которая к середине светилась ярче, создавал одну из тех иллюзий с зеркалами и подсветкой, что любят делать в мебельных магазинах. Немного поворачивая меч из стороны в сторону, я просто не могла отвести взгляд, – настолько эта картина завораживала. Однако любая красота рано или поздно заканчивается: вот и узор, проявившийся всего на минуту, вскоре потух, и я снова держала в руках чёрный матовый меч, поглощающий свет, с поправкой на то, что это самый красивый меч из всех, которые мне когда-либо довелось увидеть.

Прежде чем убрать меч в ножны из толстой чёрной кожи с платиновыми вставками, идеально гармонирующими с бронёй, я решила проверить ещё кое-что. Вытянув руку перед собой, я развернула оружие горизонтально земле и попыталась удержать его на одном пальце, помня, какие могут быть последствия, если я его случайно уроню. Однако центр тяжести удалось найти гораздо быстрее, чем я думала, а все пальцы остались при мне. Так, уже через несколько секунд я легко удерживала меч на кончике пальца. Безупречный баланс. Эталон гармонии. Я даже знаю одного фиолетового великана, который бы гордился мной, будь я гораздо зеленее и, вообще, родись на Зен-Хобери.

Довольная собой я, не придумав ничего лучше, решила прогуляться по живописным окрестностям незнакомого леса, – пока просыпаться не хотелось. Если мои мечты отчасти сбудутся хотя бы во сне, то, надеюсь, я смогу оттянуть момент с пробуждением: ведь раньше я грезила научиться пользоваться настоящим мечом. Смешно, но я даже искала кузнеца, способного специально для меня изготовить оружие, которое я бы с гордостью повесила на стену. Теперь же у меня на поясе красуются целых два острых клинка высочайшего качества. Дайте мне тут пять минут и чашку чая – я сделаю из этого места идеальный фэнтези-мир с БлэкДжэком и… кх-м, что-то я замечталась.

Когда я покидала поляну, подпалённая трава, приятно хрустя под ногами, рассыпалась облачками серой пыли. Надеюсь, я не заблужусь среди многовековых сосен, тем более, их здесь больше, чем три. Хотя сложно потеряться, если ты не знаешь, где должен найтись, – в общем, была не была!

Вряд ли мне стоит рассчитывать найти людей в ближайшие пару часов, потому что никакой маломальской тропинки через густую чащу леса не наблюдалось даже в зачатке. Поэтому я просто пошла прямо, огибая деревья и пробираясь через колючие кусты. Мне даже посчастливилось краем глаза увидеть оленя, быстро скрывшегося в тени деревьев.

Лишь бы, кроме оленей, здесь не водилось животных пострашнее. Буду надеяться, что мне не доведётся испытать радости от встречи с местными хищниками, да и со змеями не хотелось бы знакомиться, – я с опаской посмотрела под ноги, удостоверяясь, что мои фантазии не воплотились в жизнь.

За исключением очаровательных бабочек, изредка пролетавших мимо меня, и цветов необычной формы, лес, в котором я очутилась, был таким же, как и в реальном мире, – ну, может, трава здесь зеленее, – так это везде хорошо, где нас нет.

По пути мне частенько встречались плодово-ягодные кустарники, но, не разбираясь в растениях, я не притронулась ни к одной манящей красной бусинке, хотя отголоски голода тянущей болью отдавались в животе.

Вскоре меня испытал на прочность куст с небесно-голубыми цветами: сердцевины бутонов, по форме напоминающие клубнику, были окружены лепестками белого цвета. Невероятное благоухание растения волной разыграло во мне аппетит: я еле удержалась, чтобы не поддаться искушению и не попробовать одну из ягод, – хорошо, что разум и страх перед неизвестным всё-таки победили. Не хотелось бы ещё несколько часов пролежать посреди леса с галлюцинациями или того хуже – умереть.

Поблуждав по лесу примерно час, я услышала людские голоса и почуяла лёгкий аромат жареного мяса, – желудок к этому моменту уже предательски сводило только от одной мысли о еде. Может, мне не откажут, если попрошу немного пищи, – в конце концов, я всегда могу заплатить.

Идти пришлось гораздо дольше, чем казалось изначально: видимо, дело в том, что я больше не человек, а эльфийка, – мне это начинает нравиться. Хотя сильнее всего я, конечно, порадовалась отличному зрению, которым раньше я похвастаться не могла. Вот они — прелести осознанных снов.

Подойдя к лагерю, я затаилась за деревьями, боясь выйти из тени и реакции местных на моё появление. Через каких-то пять метров двое мужчин сидели на бревне спиной ко мне, и, так как никто из них не обернулся, они либо не услышали меня, либо решили, что это всего лишь ветер колышет листья кустов.

Увлечённо болтая, мужчины прокручивали над костром ветку с нанизанным на неё куском мяса. Оба были одеты в простую крестьянскую одежду. У мужчины слева – на спине висел арбалет, а вот у правого я не заметила оружия: либо он прячет его где-то рядом, либо у него вообще ничего нет.

Слева за мужчинами ждал привязанный к столбу вороной конь, а рядом стояла скромная двухколёсная телега. Справа от костра располагалась палатка: хотя называть её так – большое преувеличение. На воткнутой в землю толстой высокой палке был натянут довольно старый, судя по наличию дыр, тент квадратной формы, три угла которого были прибиты к земле небольшими кольями, а четвёртый – откинут и закреплён сбоку, как дверца. Пока я внимательно рассматривала незнакомцев из своего укрытия и собиралась с мыслями, чтобы подойти, внутри палатки кто-то зашевелился, а вскоре наружу выбрался ещё один мужчина.

На вид он практически ничем не отличался от первых двух, разве что, по комплекции был гораздо меньше. На нём были просторные серые штаны и льняная рубашка, и если на его товарищах одежда сидела как влитая, то на нём висела, как мешок. Пусть его вещи и были чистыми, но выглядели они поношенными.

Мужчина отряхнул штаны и, посмотрев прямо в мою сторону, заулыбался, – заметил. Но как?

Двое других вдруг резко замолчали и, проследив за взглядом своего друга, обернулись назад, – прятаться больше нет смысла.

— Выходи! — рявкнул правый, хотя, возможно, он всегда так разговаривал.

— Извините, что не вышла сразу, — тихо начала я, покидая укрытие. — Не могли бы вы немного поделиться едой? Я могу заплатить.

Стоило мне показаться, как незнакомцы, сидевшие передо мной, беглым взглядом окинув мой вид, отпрянули назад. Затем мужчина слева, хмыкнув в усы, уставился на моё оружие, – видимо, всё-таки напугала.

— О, так ты дама? — первым взял себя в руки усатый. — Ну что ж, милости просим. Присаживайся, угостим, чем сможем.

Мужчина, махнув рукой в сторону костра, указал на свободное место, приглашая присесть. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь треском костра, а внутри меня начинало разливаться неприятное чувство. Хоть голод всё же уступил страху, я очень сильно сомневалась в правильности своего поступка.

Пока я мялась, вылезший из палатки тощий мужчина подошёл к усатому и прошептал ему что-то на ухо — настолько тихо, что я не разобрала ни единого слова. Может, у меня просто нервы сильно разыгрались? Наверно, я бы сейчас даже пушечный выстрел не расслышала. Не успевшая сформироваться до конца догадка промелькнула у меня в голове и, не получив от меня оклика, улетела в неизвестном направлении.

Выслушав тощего, усатый расплылся в омерзительной ухмылке и снова уставился на меня. На этот раз он смотрел оценивающе, как на выставленный на прилавок товар: притормозил на мешочке с деньгами, а после перевёл взгляд на мечи и, наконец, облизываясь, вернулся к моему лицу.

— Чего стоишь, милая? Присаживайся, — отвратительно осклабившись, снова заговорил усатый. — Мы не кусаемся, а обществу милой дамы всегда рады.

Я не сдвинулась с места, краем глаза замечая, как стоящий справа мужчина наклонился вбок, – выходит, оружие у него всё-таки есть.

Да куда, чёрт возьми, меня занесло?! По спине пробежали неприятные мурашки. Если это сон, то я не хочу проверять, равна ли смерть во сне гибели в реальности, – я же не проснулась от пореза пальца. Всё – не хочу даже думать! Нужно срочно разработать план побега, но мерзкий страх сковал всё тело, а в голове свистел ветер, не давая ни одной разумной мысли пробиться в моё сознание. Руки затряслись, а на висках, кажется, проступил холодный пот. Покушала, называется.

Не дав мне времени прийти в себя, усатый резким движением встал с бревна и с ловкостью хищника в считанные секунды оказался рядом, сильно схватив меня за запястье:

— Я же говорю, пошли присядем.

Он дёрнул меня за руку так, что от неожиданности я подалась вперёд, встав перед ним. Усатый, обхватив меня сзади за плечи, начал подталкивать в сторону остальных.

Когда я приблизилась к костру, «провожавший» меня мужчина, не ослабляя хватку, грубым движением усадил меня туда, где недавно сидел сам. Сердце пропустило удар, а я всё никак не могла унять круговорот мыслей, рисовавший в моём воображении самые разные пугающие сценарии: одна за другой картинки мелькали перед глазами, не позволяя мне сосредоточиться.

— Ну, рассказывай, как такая красавица оказалась одна в лесной чаще, да ещё и без охраны? — сально прошептал мне на ухо усатый, сильнее сжимая плечи.

Двое других молчали и жадно смотрели на меня, – сразу видно, кто здесь главный.

— Мне больно, — проблеяла я в ответ, игнорируя заданный вопрос.

На секунду снова воцарилась тишина, затем троица громко загоготала. От этого смеха всё внутри меня замерло: мне абсолютно не хотелось знать, что они собираются со мной делать, ведь физически я точно победить их не смогу. Да я даже оружием пользоваться не умею!

Вселяя в моё сердце надежду, в костре громко лопнула ветка, а меня, наконец, осенило. Главное вырваться из лап усатого, а тощий пока не угроза, – но что делать с мужчиной справа? Он сидел ко мне близко и мог бы успеть вовремя среагировать, к тому же, левой рукой он что-то сжимал, возможно, меч.

Мне тоже придётся доставать оружие левой рукой. Затем я резану по ноге усатого, пну пылающие угли в тощего и отскочу в сторону от мужчины, сидящего справа, – всё это нужно сделать очень быстро. Не уверена, что справлюсь, но хотя бы попробую. Судя по их довольным рожам, этого они сейчас от меня точно не ждут.

Прокрутив план в голове ещё несколько раз, я немного напряглась, выискивая подходящий момент: нога, костёр, отскок – вдох-выдох – жду.

— Красавица, тебе задали вопрос – не вежливо молчать, — прошипел тощий.

Сейчас!

Я выхватила меч и молниеносным движением воткнула его в ногу усатому, который, закричав от боли, отпрянул назад.

Не теряя ни секунды драгоценной заминки противников, я быстро вскочила и пнула ногой горящие угли в тощего, – у него задымилась одежда, а я отскочила подальше от сидящего мужчины. Сработало!

Всё произошло, как в замедленной съёмке: было ли дело в адреналине или же в эльфийских корнях, – я разбираться не стала.

Перехватив светящийся кроваво-красным меч в правую руку, я, медленно отступая назад, направила его на уже пришедших в чувство мужчин. Усатый стал белее бумаги, но достал арбалет. Тощий поднял с земли корявую палку, но, хоть он и успел потушить огонь, его одежда всё ещё дымилась, – однако я его сейчас волновала сильнее. Третий мужчина выставил перед собой меч.

Страх, сковывающий меня несколько минут назад, уже стих, а на смену ему пришла ярость. Я не сдамся без боя! Сердце бешено билось в груди, пытаясь вырваться наружу, а адреналин уже давно бурлил в моих венах. Сегодня я говорю смерти — нет!

— Ах ты, дрянь рогатая! Теперь ты точно не уйдёшь. Молись своему поганому богу, чтобы всё закончилось быстро! — прорычал усатый, целясь в меня арбалетом.

Свет на клинке запульсировал, а я почувствовала резкий прилив сил. То, что произошло в следующую секунду, повергло меня в шок, а мужчин напугало до смерти.

С бледными лицами они смотрели за тем, как от меня во все стороны начал клубиться густой чёрный туман, стелясь по земле до самой палатки, быстро поднимаясь наверх и заполняя собой всё пространство. Уже через несколько секунд мы все утонули в нём.

Я ощущала приятное спокойствие и почему-то чётко различала три силуэта, оглядывающихся по сторонам, словно слепые котята. Даже не видя их лиц, я знала, что все они испытывают сильнейший страх, я бы даже сказала — животный ужас.

Жизнь будто замедлилась, а все звуки затихли. Остались только я, туман и трое растерянных мужчин, – лишь мы и всепоглощающая тьма.

Осознав, что они меня не видят, я, стараясь не попасть под их ленивые удары, приблизилась к ним вплотную. Никто из них сильно не размахивал оружием, боясь задеть союзников, но и подавать голос никто не спешил. Потому всё, что они делали — это аккуратно передвигались, и неуклюже прощупывали местность в надежде найти препятствие в виде меня. Подкравшись к тощему со спины, я легонько ткнула его остриём меча в спину, – он же подскочил, как ужаленный и завизжал писклявым голосом:

— Плевать! Делайте, что хотите, а мне моя жизнь дорога!

С этими словами он побежал в лес, не разбирая дороги, затем, врезавшись в усатого, завопил ещё громче, и, упав на четвереньки, продолжил бегство, не сбавляя скорости. Его примеру последовали и остальные, правда, побежали они в разные стороны.

После того, как разбойники скрылись за деревьями, туман медленно рассеялся. А я, стоя посреди опустевшего лагеря, осознавала случившееся.

Адреналин отпускал, потому меня стало немного потряхивать. Оставаться в этом месте долго нельзя: второй раз испытывать судьбу я не стану. Хотя, не думаю, что после моего перфоманса разбойники ещё вернутся. Но кто их знает? Если я могу использовать магию, тои у них может найтись рыбка покрупнее.

Наученная печальным опытом игры в «Ведьмака» и видео по выживанию, которые Алина с завидным постоянством отправляла мне, я первым делом осмотрела палатку на предмет полезных вещей. К сожалению, ничего путного я не нашла, разве что скромный мешочек, в котором насчитывалось семнадцать серебряных, и потёртую карту местности, – не густо, но хоть что-то.

Забрав добычу, я направилась к телеге, где обнаружила несколько больших холщовых мешков. Внутри первых двух ничего, кроме одежды и пары клинков, не оказалось, зато в последнем я нашла пару кусков вяленого мяса, яблоко и буханку хлеба.

Живот предательски заурчал. Никому же, кроме меня, эти мешки сейчас не пригодятся? Без лишних церемоний я сразу же расправилась с первым куском мяса, который, кстати говоря, оказался довольно вкусным.

Завязав мешок, я перекинула его через плечо и сверилась с картой, где разбойники отметили свой лагерь домиком. Вероятно, рядом есть деревня, но, сколько до неё добираться, сказать сложно. Я и без того не сильна в ориентировании на местности, а тут даже масштаб не указан – одни крестики, кружочки, речки да деревья. Почему я вообще решила, что рядом отмечено поселение, – понятия не имею. Однако идти мне всё равно некуда, так что можно и проверить.

Я спрятала карту за пояс и, посмотрев по сторонам, задержала взгляд на мирно жующем траву вороном коне, – кажется, недавний бой его совсем не волновал – стальные нервы – завидую.

Когда-то я ездила верхом, ну, может, раз десять, – значит ли это, что я смогу повторить свои подвиги? В любом случае, на коне лучше, чем пешком. Правда, у этого жеребца даже седла нет, – видимо, святая троица использовала его только как тягловую силу. Проблема. Но, делать нечего, – не залезу, всё равно уведу с собой, а седло куплю по дороге.

Хорошо, хоть на нём есть уздечка, за которую его привязали к столбу, – лучше, чем ничего. Быстро расправившись с узлом, я перекинула поводья ему за голову, – веселье начинается.

— Привет. Я Алиса. Ты только не волнуйся, — тихо сказала я, успокаивая не то коня, не то себя.

Вспомнив о яблоке, я достала его из мешка и предложила жеребцу. Он принял угощение с радостью, а я, поглаживая его иссиня-чёрную гриву, глубоко вдохнула, схватила левой рукой поводья, правой опёрлась о его спину и, помолившись про себя, резко оттолкнулась от земли – получилось! Я смогла оседлать коня с первого раза: не достаточно элегантно, конечно, но смогла. Выпрямив спину, я гордо вздёрнула подбородок и с торжествующей улыбкой облегчённо выдохнула.

Недовольный моей бесцеремонностью конь заржал, но даже не попытался меня скинуть, – и, слава богу. Наверное, он всё-таки был объезжен всадником, но что-то мне подсказывает, что ни один из сбежавшей троицы не являлся настоящим владельцем животного.

— Как только доберёмся до деревни, я тебе куплю самую вкусную морковку и столько яблок, сколько сможешь съесть, — потрепала я жеребца за гриву.

Дождавшись, когда конь окончательно успокоится, я встряхнула поводьями и легонько ударила его пятками в бока. Недовольно фыркнув, он медленно пошёл вперёд, повинуясь моему неумелому управлению.

Не знаю, какие ещё приключения ждут меня впереди, но, надеюсь, что хотя бы дорога в деревню окажется безопасной.

– Не, этот выпердыш из музыкальной консерватории. Наши ребята с работ шли. С обычных работ, ничего преступного! – добавил Святой, когда увидел, как бровь Хумана вопросительно поползла вверх. – На строительстве помогали. У нас в городе будет свой игорный дом. Эх, загуляем тогда!

Он залихватски подмигнул.

– Так, о чём то бишь я? А, да! Шли, значит, наши парни с работ, видят - молодёжь с этой музыкалки прёт табуном. Ну, заприметили несколько хорошеньких девчат, стали к ним подкатывать. А ты знаешь, что у нас - то народ грубый и джентльменов мало очень, да и те, в случае надобности, очень быстро в грубиянов превращаются. Общаются они с девоньками, значит, шутки шутят. Да что греха - то таить – откровенно с ними заигрывают, прямо намекая на свои намерения самым неприличным образом!

Грин произнёс эту фразу с таким прямо театральным воодушевлением, что Хуману подумалось:

— «Тебе бы в труппу. А то сидишь тут, бандитствуешь. Талант зря только пропадает.»

– Тут из толпы выходят несколько студентиков и давай на наших телегу гнать: « Да как вы смеете так с дамами! Да как вам не стыдно! Да бла – бла – бла…» – Святой продолжал свою игру одного актёра, изображая фразы говоривших музыкантов правой рукой, большой палец которой при “разговоре” стучал об указательный и средний. – И всё бы хорошо, если бы франтики повозмущались, получили щелбанов и отвали бы нахер. Но нет, сука! Мы же, твою мать, люди чести и доблести, дворяне и соль земли! Понеслась жара, когда один из утырышей произнес фразу: «хамло». Тут парни наши напряглись и решили, что хватит играться. Мне говорили, что тот человек ещё долго будет отходить от сотрясения. Затем – интереснее: кто – то сказал – «дикари неотёсанные» – и тоже теперь будет созерцать потолки лазарета весь ближайший месяц. А в конце...

Хозяин выпучил глаза:

— Вообще жесть! Самый смелый из них назвал Молота “чёртовым быдлом”. А ты знаешь, насколько вспыльчивым бывает наш товарищ. Он сломал наглецу обе ноги, ну тут и остальные не стали стоять в стороне, и пошла драка. Точнее не драка, а бойня. Самый натуральный забив интеллигентного скота. Слава Великому, мы знаем нужных людей, и ситуацию уже замяли! Правда, если мы вытворим такое с мирными гражданами ещё один раз, то наш “налог” увеличится вдвое. Так обещали власти. А вот этого вот мы забрали для использования в качестве нашего презента Сообществу Вольных Медиков. Всё на благо науки, как говориться! – на этой фразе Гринхельт раскатисто рассмеялся.

От этого смеха пленница в клетке очнулась. Она села, огляделась вокруг широко раскрытыми глазами, потом остановила свой взгляд на паре собеседников.

– О! Смотри, мальчик мой, я, кажется, разбудил нашу принцесску!

Девушка начала громко мычать, дёргаться и хаотично мотать головой, отчего её волосы стали походить на оживших змей. Хуман, глядя на это действо, сказал:

– Интересно, если снять кляп, какими будут её первые слова?

— «За что? Почему? Отпустите! Вы не имеете права!», и так далее, и тому подобное, – ответил Грин. – Воистину, с куртизанкой сидеть интересней, чем с такими вот фифами! Ну да ладно.

Он махнул рукой на пленников:

— У нас тут следующая история. В наш славный городок заглянули гости из Подгорного королевства. Банк решили у нас организовать. Причём, не просто банк организовать, а построить настоящий механизм по высасыванию денег у всех и вся. В принципе, в этом нету ничего такого. Но вот только, их славное предприятие ввело бы в нищету три четверти города. Под это дело, вместе с одним купцом выкупили по договору площадку на месте сгоревшего в прошлом году склада. Купец только, как оказалось, из списка владельцев земли был исключён. Бумажка, регулирующая все их права и обязанности, была нашими гостями настолько хитро составлена, что их новый друг остался гол, как сокол: земли нет, доли в предстоящем деле тоже нет. Естественно, он побежал жаловаться в соответствующие инстанции. Там ему прямо сказали: «Всё понимаем, но сделать ничего не можем, извините». И тогда он прибежал к нам. Предложил порешать его дела за некоторую сумму. Конечно, мы доброму человеку, попавшему в такую каверзную ситуацию, отказать не смогли! Мы пробили по нашим каналам информацию об этих банкирах. Как оказалось, из родных земель их выперли за такие же наглости. Своих же подсиживали, а теперь ещё и чужих решили. Месяц где – то мы готовились. В это время, они отстраивали здание своего банка. А по истечении месяца, в одну из жарких ночей, в стене, конечно же совершенно случайно, пропал кирпич. И, конечно же совершенно случайно, вместо него туда легла замаскированная под кирпич бомба со стеклянным порохом.

– Стеклянный порох? – изумился Хуман. – Это же армейская разработка. Откуда оно у вас взялось? Мы с армией теперь дела имеем что ли?

– Необязательно знать кого – либо из армейских, чтобы достать такую штуковину. Достаточно знать нескольких толковых алхимиков, вертящихся в соответствующих кругах, а их, как ты сам знаешь, в определённых районах, имеется столько, сколько надо. Удивительный у нас город! Что не захочешь – всё есть! Ну – с, продолжим. Заложили мы, значит, бомбу. Поутру, наши банкиры пришли на место строительства, оценивать прогресс. Любят они, как оказалось, постоять, о будущем подумать, пофилософствовать. Стояли они так, стояли. А потом, как еба… Ой! Я извиняюсь великодушно перед мадамой! – Грин, саркастически усмехаясь, хлопнул себя по ноге, глядя из – за плеча Хумана на утихшую пленницу. – А потом, как шандарахнет! Шестерых из десяти убило сразу. Разорвало к чертям собачьим! Четверо отделались травмами разной степени паршивости. Рабочих, если тебе интересно, зацепило всех. Мир их праху, как говориться. Те оставшиеся недобитки мы перехватили, при попытке бегства из города. Падлы оказались очень сообразительными и прямой намёк после взрыва поняли. В ходе пыток, было узнано, что они прихватили при улепётывании не все ценности, а часть спрятали в городе, надеясь вытащить позже окольными путями. Хитрые суки оказались!

— А как наш скромный градоправитель отреагировал на все эти разборки? Убийства мирных не на нашей территории, и так далее по совокупности. Ты же только недавно говорил о увеличении налога за такие вещи.

— А никак. Нет, он, конечно, прилюдно сказал, что «А-та-та, как нехорошо! Какие бессовестные люди могли это сделать?!», но он и остальные сами были не против. Мы, перед делом, с ними всё согласовали. Им самим такие кадры в городе невыгодны, а юридически у сукиных детей всё чисто. Силой стражи их не выдворишь. Дожидаться каких – то изменений в законах — попросту долго. А кто знает, сколько дерьма эти банкиры бы натворили.

— Да-а-а, ну дела! – шумно выдохнул Хуман.

— А то! Думал, мы в твоё отсутствие тут прохлаждаемся что ли? Нет! – Святой ударил кулаком по столу. – Мы исправно трудимся на благо родины! И себя, конечно же!

Добавил он, спустя мгновение, и снова рассмеялся. Его собеседник начал смеяться вместе с ним.

— Как там твой очередной, новый друг? Какой это по счету, я что – то сбился? Нормально работает хоть?

— Нормально, – ответил Хуман, – все замечательно. Скучать не даёт.

— Ну ладно, ладно. – Гринхельт сощурил левый глаз, проницательно глядя на своего ученика. – Утомил ты старика своими расспросами. Давай, дуй в комнату, отсыпаться! У нас всех завтра много работы.

— Ну, во – первых, тебе всего тридцать три, старик, – молодой вор сделал особое ударение на слове «старик». – Во – вторых, я тебя байки свои травить не просил, ты сам разошёлся.

— Вот разпалился, ворчливый мальчишка! Цепляешься к словам, как всегда. Я шуткую, шуткую! Шутки понимать надо. Учись, пока не поздно.

— Я понимаю, Грин, – проговорил Хуман, тяжело поднимаясь из – за стола. – Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы распознавать твои шутки.

Вор потянулся. Потом направился к выходу.

— А насчёт старика и прочего, так я тоже. Шуткую – добавил он, открыв дверь.

Продолжение здесь: https://author.today/work/259899