Здравствуйте. В общем, моя история.
Когда мне было 13 лет, я твердо решил стать милиционером. Решение осознанное, не от просмотров красивых сериалов про фальшивых ментов. Моя семья решение не одобряла, думали годам к 18 пройдет и т.д.
Начал усиленно изучать право, УК, историю, обществознание. Спасибо учительнице истории, прониклась, помогла, поднатаскала. Я начал реально вникать в уголовное право. Не было никаких сомнений - я будущий милиционер. Тянуло ближе к следствию и уголовному розыску.
Несколько слов о тех аргументах, которые я для себя приводил. Хотел стать настоящим, хорошим следователем. Профессия уважаемая (в определенных кругах), везде нужная - без работы не останусь, помогать людям. Сначала будет тяжело, но потом придет опыт, звания, должности. В общем годам к 30-35 планировал стать матёрым милиционером.
Я заканчиваю 8 класс. Приготовил документы к поступлениюв школу милиции, что была за 200 км от дома. Договорился с отцом в тайне от матери. Попробовал. Не поступил по причине отсутствия физической подготовки. Не мог подтянуться даже два раза.
Ничего страшного, подумал я. Летом занимался физической подготовкой. В сентябре при поступлении в 9 класс пошел на секцию кикбоксинга. Старался, делал из себя спортсмена. К середине 11 класса, получил звание КМС по кикбоксингу. Одновременно с этим подтянул знания по праву, истории, обществознанию до институтских.
Дядя мой уже тогда занимал должность милицейской шишки в генеральских погонах соседней области. Узнав о моих планах приехал в гости и мы с ним серьезно поговорили. Он поддерживал мое стремление, сказал, что после института пристроит меня к себе. Обещал сделать из меня "настоящего мента". Правда, оговорился. Сказал: "Сделаю из тебя настоящего мента, но человека из тебя потом не получится".
На семейном собрании озвучил свои планы по поступлению на юрфак и дальнейшем движении в сторону органов.
Был скандал, слезы, полный запрет и тд. Мама с тетей и бабушкой решили, что милиция это ненадолго, опасно и не пристижно, к тому же мало оплачиваемо. А вот инженер - это профессия на века. Всегда есть работа, график хороший, ЗП нормальная.
Не буду описывать свое эмоциональное состояние, но поступил я в технический ВУЗ. На первом курсе учебы произошла реформа, теперь моя мечта, цель ПОЛИЦИЯ.
Придумал свой план, как вернуть мечту. После окончания университета иду в армию, отслужу потом в ближайшее ОВД устраиваться. Техническое высшее это ,конечно, не юрфак, но можно пойти на курсы и отучиться на оперативника.
В общем, после диплома сразу в ОВД. Поговорил в отделе кадров, уточнил, что осталось только отслужить и дело в шляпе. Курсы оперативников (точно не помню как это называется), потом юрфак заочно и в следствие. Опыт опера никогда лишним не будет. Опять цель впереди, иду по курсу!!!
Решил завтра же бежать в военкомат и проситься уйти первым же призывом.
Прихожу домой и мне в торжественной обстановке вручают ВОЕННЫЙ БИЛЕТ! Мол мы заплатили огромные деньги, теперь служить тебе не надо, ты не годен по причине какой-то неведомой мне хуйни. Военник настоящий, мол не боись, теперь не заберут.
Сказать, что я охуел, ничего не сказать. И все главное смотрят на меня ждут благодарностей. А я просто сел на пол и заплакал.
Это был просто крах. Крах всей моей детской и юношеской мечты. Мечты, цели ради которой столько пришлось терпеть, перестраивать свою жизнь и ждать заветных звёздочек лейтенанта.
Для тех кто не в курсе, поясню, что не отслужил в армии - в органы служить уже никак. А тк военник настоящий, то я в "базе" и никто меня в армию не возьмёт, следовательно, никакой службы/карьеры в органах.
В общем, пошел я работать на завод инженером. Да только понял сразу, что не мое это. Попробовал себя в других сферах - та же хуйня.
Сейчас на дворе почти 2019 год, у меня уже семья/ребенок/ипотека. Работа есть, даже две, но мне не нравится. Мне не нравится моя работа и моя жизнь. Ребенком и женой, конечно, доволен. Но остальное. Тошнит от всего. Короче, жизнь говно. И постоянно смотрю на тех, кто в погонах, завидую молча. А у самого ощущение, что в той пословице, сколько волка не корми, все равно в лес глядит.
Так что всем желаю не ломать мечты своих детей, всегда слушать их и дать им возможность хотя бы попробовать.

предыдущая часть - https://pikabu.ru/story/takie_raznyie_lyudi_v_bolnitsakh_630...

Вспомнилась сегодня история родом из больницы где я валялся и толстел.

9.-

27 декабря (дату хорошо запомнил) открылась дверь в палату, зашел какой-то мужик... Обычные синие джинсы, черная кофта, сверху больничный халат, в руках папка... спросил кто в палате я, получил ответ и уселся на стул рядом. Сидит и молчит:

- "А вы, собственно, кто?" - Отец рядом, но он любит молча слушать для начала;

- "Угадай!" - ответил незнакомый хмырь доставая какие то бумаги из папки;

- "Дед Мороз? А почему не похож? Где снегурочка?" - скучно же в больнице лежать, пытаемся шутить;

- "Я такой-то такоевич" - не помню ни звания ни ФИО, но мужик достал удостоверение сотрудника Полиции и объяснил, что он должен меня отпросить по факту инцидента.

Ну рассказал я ему всё. Дважды. Почему дважды? Потому что первый раз он просто слушал, а второй раз уже под запись - это понятно, если вру, то могу начать путаться в показаниях. Но на этом его адекватность как бы вот и всё....

протягивает этот кадр мне бумагу и просит:

- "Вот тут и вот тут вот распишитесь и "С моих слов записано верно. Мною прочитано" черканите"

- "А? Серьезно?" - поднимаю руки с груди. Руки полностью забинтованы (в ладонь сложены куски ваты и всё вокруг забинтовано) как боксерские перчатки, то есть даже большие пальцы не торчат. Типа "шары" из бинтов. - "Как именно я должен это сделать?"

- "Ну-у-у... ну как нибудь надо подписать" - тут уже Отец мой начинает лыбиться и ждать продолжения;

- "Стянете с меня штаны? Я только так могу подПИСАТЬ" - дальше уже вместе с Отцом и мужиками из палаты, пытаемся этому клоуну объяснить мол - "Давай устную доверку оформим, свидетелей завались, документы по поводу личности есть... иначе никак ты подпись не получишь... ну или к глав.врачу пешкуй, если найдешь его"

- "Ну как, так нельзя, должен подписать именно пострадавший... и бла-бла-бла..."

Тут уже мы всей толпой начинаем полицаю не объяснять варианты решения, а  доказывать, что он дебил и что ему стоит посетить окулиста  если не видит нихера... получаем в ответ:

- "Хорошо, сейчас позвоню начальству и если оно даст добро, то оформим по доверке"

Он вышел в корридор, мы выдохнули, посмеялись и стали ждать возвращения блудного сына идиотизма и отделения полиции... не дождались - исчез как ниндзя, может быть даже дыму напустил, но я не видел....

Прошло дня три и я попросил Отца заехать при случае в отдел и узнать, куда пропал наш "сообразительный полисмен"...

Итог выявился уже к обеду следующего дня - тот "сообразительный" сообразил, что нахрена ему париться и составил бумаги (протоколы) с общей темой того, что "Я суицидник. После развода не выдержали нервы и я решил себя взорвать и тем самым покончить жизнь самовыпиливанием (да ну на! чего ж я не выбра способа понадёжнее и менее болезненного история умалчивает), от дачи объяснений в письменном виде отказался", нешёл каких то свидетелей нашей беседы (где нашёл тоже не известно)... Вроде бы ерунда, но ЭТО ПИСЕЦ какой штамп в личном деле, а то и до переселения в дурдом может дойти....

Короче долгие разбирательства, нервы, новые приходы других ментов (адекватных) которые не имели ничего против доверки в устной форме, а того клоуна от службы отстранили или уволили (не знаю как правильно говорить)... и пр.

Вот такие вот кадры бывают, которые ради облегчения рутинной части своей работы, готовы поломать жизнь другим. Но я свято верю в то, что не все Менты являются "мусорами" и более того, с достойными Ментами даже знаком лично.... и благодарен им за их не легкий труд.

Что-то давненько я не баловал своих подписчиков историей из воспоминаний бывшего следователя прокуратуры. Для лучшего понимания излагаемых далее событий, рекомендую ознакомиться с давным-давно опубликованными рассказами о криминальной обстановке в небольшом провинциальном городке за Уральским хребтом в 90-е годы XX века: "Про то, как в 90-е становились бандитами" (https://pikabu.ru/story/pro_to_kak_v_90e_stanovilis_banditam..., https://pikabu.ru/story/pro_to_kak_v_90e_stanovilis_banditam..., https://pikabu.ru/story/pro_to_kak_v_90e_stanovilis_banditam...), "Про некоторых героев прошлого рассказа - Игоря, Мойшу и других интересных людей" (https://pikabu.ru/story/pro_nekotoryikh_geroev_proshlogo_ras...), "Еще одна история про то, как становились бандитами в 90-е" (https://pikabu.ru/story/eshche_odna_istoriya_pro_to_kak_stan...,

https://pikabu.ru/story/eshche_odna_istoriya_pro_to_kak_stan...,

https://pikabu.ru/story/eshche_odna_istoriya_pro_to_kak_stan...). Если кто не читал, разумеется. Осторожно: неприлично много букв и составленных из них слов, а также знаков препинания!

Начинать сегодняшнюю историю правильнее будет с удачливого спиртовика Мойши, который уже неоднократно фигурировал в вышеперечисленных рассказах. Немного о нем: звали его, конечно же, не Мойша, а Миша. Мойшей его прозвали за крайнюю степень продуманности, свойственную по общепринятому мнению одной определенной национальности. В советское время Мойша успел поработать прорабом на стройке, мастером участка и начальником цеха на заводе. Соответственно, он приобрел значительные навыки в сфере производства, и когда занялся разбадяживанием левой водки и развернулся на полную катушку, то резонно решил, что разлив по арендованным гаражам — это детский сад, штаны на лямках. Без промышленных масштабов тут было не обойтись. С целью на эти масштабы выйти, он прикупил располагавшийся в городке завод безалкогольных напитков, к тому времени уже обанкротившийся. Сами по себе безалкогольные напитки Мойшу интересовали слабо, ему нужны были мощности по разливу. Затем он преобразовал завод в ООО «Уральское ситро», каким-то образом замутил совершенно официальную лицензию на производство крепкого алкоголя и приступил к делу. Дело сводилось к нехитрым манипуляциям: «Уральское ситро» на своей линии официально разливало не ситро, а водку торговой марки «Подстольная» в одну смену, а потом еще неофициально ту же водку, но уже левую, во вторую и третью смены.

Понятное дело, что без умасливания проверяющих и контролирующих не обходилось, но даже с учетом этого данная деятельность приносила Мойше бешеную прибыль. Понимая возникающие в связи с этим риски, и оправдывая свое прозвище, Мойша сделал в ООО «Уральское ситро» трех фиктивных держателей акций: две тетки-бухгалтерши ООО, его старые знакомые — по 15%, и генеральный директор ООО Аистов Иван Матвеевич — 70%. Аистов также был старым товарищем Мойши еще с советских времен, и был очень надежным человеком. Во всяком случае, по мнению Мойши.

Опять же понятно, что в городке образовалось некоторое количество людей, которые искренне не понимали, почему Мойше достаются такие бешеные деньги, а им нет. Причем такие люди были не только в бандитской среде, но и в правоохранительных органах. Да, помимо чисто криминальных структур, в то время в городке функционировали и околокриминальные, в том числе городской отдел внутренних дел (ГОВД).

Начальником ГОВД являлся полковник милиции Щекотухин, весьма примечательная личность. При изучении его личного дела создавалось ощущение, что это был идеальный милицейский начальник: прошел все ступени карьерной лестницы от участкового до начальника ГОВД, закончил Академию МВД России с отличием, спортсмен (мастер спорта по лыжам), спиртного не употреблял в принципе, хороший семьянин. Возглавляемый им отдел по статистическим показателям стабильно возглавлял рейтинг горрайорганов и так далее. На самом же деле человек это был хитрый, расчетливый и корыстный. Со спиртовиков городка он имел свою долю, причем в общей сложности достаточно немалую. Деньги эти он тратил с умом, преимущественно совершенно бескорыстно помогая различным вышестоящим начальникам, причем не только по милицейской линии. О подвязках Щекотухина во властных структурах ходили легенды, поговаривали, что он вхож даже в какой-то кабинет в администрации Президента. Ему предлагали повышение по службе в УВД нашей области, но он упорно отказывался от этого. Говорили, что расчет Щекотухина был дальним: деньги он вкладывал в знакомых, приобретенных в Москве в период обучения в Академии, и поэтому не без основания рассчитывал прыгнуть сразу в какое-нибудь значимое кресло в столичном регионе. Ну а там уже отбить все свои вложения и заработать немного на хлеб с маслом.

Короче говоря, Щекотухина также раздражала социальная несправедливость, связанная с нетрудовыми доходами Мойши. Поэтому он решил отмутить этот завод. На этой почве он сбежался с местным криминальным авторитетом Сараем, и они выработали хитрый план. По этому плану полковник Щекотухин обеспечивал изоляцию Мойши от общества и развития событий, а Сарай со своей братвой навевал холод в задницы держателей акций ООО «Уральское ситро», с целью убедить их переписать акции на других нужных людей.

И события завертелись. Подразделение по борьбе с экономическими преступлениями (БЭП) ГОВД ударными темпами собрало на Мойшу материал по незаконной предпринимательской деятельности и уклонению от уплаты налогов в особо крупном размере. Да, Мойша на самом деле был далеко не ангел в этом плане, но он добросовестно делился с кем надо и чувствовал себя прикрытым с этой стороны. Однако в этом случае все пошло по-другому: из ГОВД материал проверки был передан в следственную часть по расследованию организованной преступной деятельности следственного управления УВД области (СЧ РОПД СУ УВД для краткости), где было возбуждено уголовное дело, а Мойша по этому делу был даже арестован и помещен в СИЗО областного центра.

После этого сараевские бандиты стали приезжать к Ивану Матвеевичу Аистову и приводить ему неоспоримые доводы для передачи акций ООО «Уральское ситро» тем, на кого они укажут. Доводы сводились в основном к перспективам захоронения трупа Аистова с явными признаками насильственной смерти в лесном массиве вблизи городка. Надо отдать должное Аистову: несмотря на всю мрачность перспектив, он неизменно отвечал, что пусть его хоть утопят в тайно закопанной на территории завода емкости с левым спиртом, хоть истопят в печи заводской котельной, но акций он не отдаст. То есть повлиять на него простыми угрозами не получалось, а воплощать эти угрозы в жизнь было не особо практичным: Аистов с прострелянным черепом явно не смог бы объяснить свое появление в таком виде у нотариуса при заверении договора купли-продажи акций.

Поэтому снова пришлось действовать полковнику Щекотухину. В частный дом Аистова с обыском в рамках уголовного дела в отношении Мойши нагрянул БЭП ГОВД, и на приусадебном участке вблизи забора торжественно обнаружил лежащий под кустом автомат Калашникова с тридцатью боевыми патронами к нему. То есть БЭПовцы достаточно тупо воплотили в жизнь имевшую хождение в правоохранительной среде в 90-е годы мудрость: С чем на обыск придешь, то на обыске и найдешь. Аистова доставили в ГОВД, стали готовить материал на возбуждение уголовного дела за незаконное хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, но тут вмешался прокурор городка, проснувшийся по жалобе адвоката: обстоятельства обнаружения предмета преступления на участке Аистова он счел настолько неправдоподобными, что запретил возбуждать по этому факту уголовное дело. Аистова отпустили.

Возможно, кто-то подумает, что начальника ГОВД Щекотухина обескуражил такой результат, и он отказался от своих намерений. Не тут-то было. Полковник вызвал к себе оперуполномоченного БЭП ГОВД Застарелова — свое доверенное лицо, и накидал ему дальнейший план действий. Действуя по этому плану, Застарелов составил от имени следователя СЧ РОВД, в чьем производстве было уголовное дело в отношении Мойши, протокол задержания Аистова в порядке статьи 122 УПК РСФСР по подозрению в соучастии в незаконном предпринимательстве. Затем поздним вечером Застарелов приехал домой к Аистову, посадил его в служебную машину и доставил в ГОВД, где предъявил этот протокол и объявил, что Аистов задержан и будет помещен в изолятор временного содержания (ИВС) ГОВД. После этого Аистова увели в подвал ГОВД, то есть в ИВС, где поместили в камеру. В качестве основания для помещения Застарелов предъявил дежурному ИВС все тот же протокол от имени следователя.

Аистов просидел в подвале трое суток в одиночной камере без вызовов. К нему никто не приходил, даже адвокат. Еще бы: ни родные и близкие, ни адвокат просто не знали, где находится Аистов. Они даже хотели подать в ГОВД заявление о его безвестном исчезновении, но это заявление там не приняли: мол, слишком мало времени прошло. Днем, к исходу третьих суток, его отконвоировали в кабинет к Щекотухину. Полковник был предельно вежлив и корректен, он просто объяснил Аистову, что выбора у него по-существу нету: или бандиты, или зиндан. Поскольку Аистов уже видел бандитов и посидел в зиндане, он реально осознал, что выбора у него и в самом деле нету, тупик всюду. В общем, Иван Матвеевич сломался и согласился подписать бумаги, за что его трудно упрекать. Тут же его отпустили из ИВС, но только до машины с сараевской братвой, которая ожидала прямо у входа в ГОВД, и сразу повезла к нотариусу, где был подписан договор купли-продажи акций. Две тетки-бухгалтерши с оставшимися акциями также подписали договоры, как только увидели бумаги с подписями Аистова.

Короче, ООО «Уральское ситро» формально стало собственностью каких-то семи мутных рыл. Но и они побыли в красивом статусе собственников недолго, так как буквально спустя два месяца продали все свои акции ООО, то есть 100%, одному коммерсанту из большого и богатого уральского города. Причем за сущие копейки — несколько миллионов долларов США.

С заявлением о том, что в отношении него совершено вымогательство акций завода «Уральское ситро» Иван Матвеевич Аистов конечно же никуда не пошел, так как отдавал себе отчет в реальности перспектив разбирательства — дело бы никогда не возбудили, а если даже и возбудили, то все равно «заглухарили». Эта тема всплыла совершенно случайно, когда я, тогда следователь по особо важным делам прокуратуры области, совместно с УБОПом работал по уголовному делу о покушении на заказное убийство настоящего хозяина завода — коммерсанта по кличке Мойша.

Причем изначально Аистов просто рассказал нам о факте вымогательства и категорически отказывался давать по этому поводу официальные показания. Его можно понять: особенной веры в правоохранительные органы после всего случившегося он не испытывал. Нам пришлось долго и упорно убеждать его это сделать, и нам это удалось. По данному факту было возбуждено уголовное дело, которое также находилось в моем производстве. Причем прокурор области поставил данное дело на особый контроль, отдельно указав, что докладывать ход расследования по делу я буду только ему лично.

После этого приступили к сбору доказательств. После допросов всех косвенных свидетелей надо было переходить к главным фигурантам — сотрудникам милиции. Изначально было ясно, что краеугольным камнем доказывания вины полковника Щекотухина могут стать исключительно показания опера БЭП Застарелова. Только он мог пояснить, что именно полковник давал указание составить «левый» протокол задержания от имени следователя СЧ РОПД. И только после этого можно было двигаться дальше. Также было понятно, что просто так опер БЭП Застарелов ничего не расскажет, скорее посмеется нам в лицо, и всего делов.

Поэтому с целью получения от Застарелова правдивых показаний был предпринят ряд мер. В частности, в один из дней, когда Застарелов шел утром пешком из дома в ГОВД (жил недалеко), рядом с ним на дороге остановилась черная наглухо тонированная «Волга», из которой выскочили два СОБРовца в камуфляже и масках, которые не говоря ни слова запихали опера БЭП в машину и с максимальной скоростью погнали в сторону областного центра. Я же в это время спустился в подвал ГОВД, где прошел в ИВС и, непринужденно помахивая ксивой следователя по особо важным делам, потребовал выдать мне все копии протоколов о задержании, на основании которых там содержались люди за последний год. Расчет был на то, что подлинник сфальсифицированного протокола задержания на Аистова Застарелов скорее всего уничтожил, а вот копия, которая в обязательном порядка сдается вместе с задержанным в ИВС, осталась. Нам повезло, эту копию я там нашел и изъял, после чего также выехал в областной центр на УБОПовской машине.

После этого в моем кабинете в прокуратуре области состоялся разговор с Застареловым. Я, показав копию «левого» протокола на Аистова, обрисовал ему дальнейшую перспективу, и начал заполнять протокол уже его задержания в порядке статьи 122 УПК РСФСР, только самый настоящий. Изначальный расчет оправдался, Застарелов дрогнул и сказал, что он готов сотрудничать со следствием, а вот идти в камеру как раз не готов. Я пошел ему навстречу и допросил его в качестве свидетеля, причем он дал полный расклад и внятно обозначил все известные ему действия полковника Щекотухина. Протокол задержания Застарелова я при нем порвал на мелкие кусочки и отправил в корзину. Вот чем приходилось заниматься в виду того, что шредеры тогда отсутствовали как таковые.

Тут же не отходя от кассы мы с УБОПовцами погрузили Застарелова в ту же черную «Волгу» и поехали обратно в городок, нагло без доклада зашли в кабинет начальника ГОВД Щекотухина и прямо там я провел очную ставку с Застареловым, на которой он полностью подтвердил ранее данные им показания. Застарелова после этого я конечно же отпустил, а Щекотухина вызвал на следующий день к себе в прокуратуру области с адвокатом.

Ожидаемо полковник ушел в полный «отмороз», полностью все отрицал, но пытался давануть на меня психологически, упоминая знакомых ему высокопоставленных должностных лиц. Я же думал о том, что мне это давление было постольку-поскольку, так как у меня имелось право доклада исключительно прокурору области, а все остальное меня заботило слабо.

В общем, потом пошло процессуальное закрепление, то есть допросы свидетелей, выемки, очные ставки и так далее. Сараевские бандиты, которые непосредственно отрабатывались с Аистовым, настолько резко подались в бега, что сразу было понятно — о предстоящем шухере их предупредили сразу после того, как я изъял «левый» протокол в ИВС ГОВД.

По ходу следствия стали выясняться и другие интересные подробности из жизни простого полковника милиции Щекотухина. К примеру, один из застройщиков городка пошел на такую сделку: дачу полковника (обычную советскую дачу) поменял на квартиру в новом доме. Причем эта квартира была объединена из четырех квартир, находившихся на одной площадке и фактически занимала весь последний этаж дома. Характерно, что на площадка лестничной клетки, ведущей на этот этаж, была огорожена капитальной конструкцией и там даже было предусмотрено место для постового милиционера. Кроме того, другая коммерческая организация совершенно бесплатно эту новую квартиру полковника отремонтировала, и не просто так, а новомодным тогда «евроремонтом».

Или такой эпизод: пока у полковника была дача, то для ее охраны был выделен специальный маршрут патрулирования нарядом патрульно-постовой службы милиции ГОВД. То есть два милиционера вместо того, чтобы заниматься охраной общественного порядка, караулили полковничью дачу. При этом один наряд все равно умудрился прозявкать вспышку и как-то с дачи полковника неизвестные умыкнули электрорубанок и бензопилу. Не беда: несшие тогда службу два милиционера ППС возместили Щекотухину по его устному приказу ущерб из своей зарплаты.

И так далее и тому подобное, включая загадочным образом появившуюся у дочери полковника — студентки одного из столичных ВУЗов - квартиру в Москве. Так что работа по делу кипела, и выхлоп ожидался серьезный.

Но в один прекрасный день, где-то недели через две после начала этой работы, прокурор области вызвал меня к себе и дал указание дело прекратить. Когда я стал говорить, что к этому нет никаких процессуальных оснований, прокурор сказал, что прекращать нужно по статье 6 УПК РСФСР — за изменением обстановки, и пояснил, что сегодня мне из УВД области привезут копию приказа об освобождении полковника Щекотухина от должности начальника ГОВД и назначении его старшим оперативным дежурным УВД области. То есть подразумевалось, что в результате этого понижения в служебной иерархии Щекотухин перестал быть общественно опасным. Причем говорил это прокурор области с таким выражением лица, как будто у него болели зубы. У меня было такое ощущение, что принять данное решение ему сказали такие люди, от просьб которых можно морщиться, но выполнять указания все равно придется.

Не буду тут описывать эмоции мои и эмоции УБОПовцев по поводу прекращения этого дела. Куча наших усилий одним ударом перемещалась под хвосты всем служебным собакам Центра кинологической службы. Но приказ есть приказ: мне привезли документы о перемещении Щекотухина на нижестоящую должность, а я сговнякал «левой ногой» (других слов в данном случае не подберу) постановление о прекращении уголовного дела за изменением обстановки. Причем перед этим я передал сотрудникам УВД подготовленное мной согласие Щекотухина на прекращение дела по этому основанию (это было обязательное требование статьи 6 УПК), а они мне его вернули уже подписанным.

Дело по вымогательству в отношении сараевских бандитов я выделил в отдельное производство и оно было направлено для дальнейшего расследования в СЧ РОПД УВД. В дальнейшем адвокаты Мойши в гражданском порядке в суде добились отмены сделок купли-продажи акций завода, и сам завод вернулся формальным акционерам, а по факту истинному собственнику.

Спустя месяц после своего понижения Щекотухин из органов внутренних дел уволился и уехал из нашей области. Он всплыл спустя непродолжительное время в должности заместителя главы администрации столицы одного из субъектов нашей Родины, особо богатого углеводородными ресурсами, а где-то через полгода стал мэром этого города. Несколько лет назад его с почетом проводили на заслуженный отдых. Думаю, что даже с персональной пенсией.

Через пару лет после описываемых событий прокурор нашей области ушел на повышение, и так совпало, что в отношении меня управление Генеральной прокуратуры по федеральному округу сразу начало проводить процессуальную проверку по факту превышения мною должностных полномочий при расследовании уголовного дела в отношении Щекотухина. Откуда задувал в данном случае ветер, было очевидно. Однако никаких нарушений в моих действиях выявлено не было и в возбуждении уголовного дела отказали. Так что обошлось без потерь.

Ну вот примерно так и проходила на самом деле борьба с коррупцией в России в 90-е годы прошлого века. 

- Але! Але … начальник! Слышишь?! – многочисленные, разноголосые шумы не давали внятно понять, кто это, собственно, звонит. – Это … да… Але!

Леха со злобой, что есть силы втиснул склеенную китайским скотчем телефонную трубку в ухо. Вроде стало чуть получше. Или показалось… Качество отечественной связи, не смотря на все яркие рекламные ролики и красноречивые заверения пузатых медиа-магнатов, по-прежнему оставляло желать лучшего.

- Але! – словно прорезался на удачу из ниоткуда хриплый, прокуренный фальцет. – Это я, Жека! Тут такое дело, Серега Дущик нарисовался. Сейчас у хори завис на Кировском. Бери кентов и давай сюда, пока он не слинял. Я встречу у продуктового лабаза…

Есть!!! Старший оперуполномоченный местного, но от того не менее доблестного отделения уголовного розыска Алексей со смешной фамилией Мнушкин пулей вылетел из-за стола и изобразил американский вариант телячьей радости, согнув одновременно руку и ногу, а заодно ошарашив мирно играющих в нарды коллег по оружию истошным воплем ''Y-Y-Yes!''.

- Чего приключилось? – равнодушно поинтересовался сосед по кабинету и напарник, мамлей (младший лейтенант) Андрюха. – Беня Ладен у нас на земле осел или зарплату все же прибавили?

- Хуже, блин! – Леха пустился в какой-то летящий вальс. – Дущик всплыл.

- Да иди ты… И где этот урод?

- Человечек маякнул, что на Кировской. Надо ехать, принимать засранца.

Не сговариваясь, оба опера посрывали с вбитых в стену гвоздей - вешалок поношенные курточки и выбежали в коридор отделения. Третий, паренек с соседней территории, с сожалением закрыл игровую доску, сунул ее под стол и пошел к себе. Чувствовалось, что ему в профессиональном смысле завидно и немного обидно. Ничего, переживет.

Серега Дущенко уже стал чуть ли не легендой отделения. После очередного освобождения из мест, не столь отдаленных, он не внял всепрощенческой политике государства и устроился на работу по специальности – ''бомбить хаты''. По количеству обворованных квартир за семь месяцев, проведенных на свободе, его следовало занести в книгу рекордов или, на худой конец, вручить при оказии памятный подарок от МВД. Однако руководство думало иначе. Каждый день все оперативки у начальства начинались и заканчивались неуловимым вором, а, точнее, хроникой его похождений в матерной интерпретации.

По оперативным данным и по характерному ''почерку'', краж уже набежало более пятидесяти – дальше просто поленились считать. Отцы-командиры, ломая головы, чуть ли не ежедневно разрабатывали планы лихих задержаний, проводили облавы, но Дущик оказался, что ни говори, не пальцем деланный. За все время он ухитрился не оставить ни так любимых криминалистами отпечатков, ни засветиться пред очами соседей потерпевших. Единственным проколом оказался случай, когда с пол года назад он был случайно заснят в момент взлома двери на скрытую видеокамеру, которую установил на лестничной площадке один из зажиточных жильцов. Так о нем и узнали. Более таких оплошностей, к сожалению, не было. Общей чертой, по которой определяли места его визитов, было то, что везде он брал исключительно деньги, причем находил их в не знакомых помещениях практически сразу, как поисковая собака плохо укрытую наркоту.

Постоянные засады у его старых приятелей успеха не дали. Серега, как старый лис, с легкостью чуял ментовской запах и в западню не ходил, оставляя лишь обидные послания в подъездах. У матери - алкоголички он также не появлялся, передавая ей деньги на бухло через различных знакомых. Было же этому ''бомбардировщику'', как прозвали его местные жулики, двадцать четыре года от роду…

На место прибыли быстро, минут за пятнадцать. Повезло второй раз за день. Проехать двенадцать кварталов на маршрутке через центр за такой короткий промежуток – это что-то. Своего автомобиля ни у одного, ни у другого не было, а дежурный уазик дают по первому требованию сотрудника уголовного розыска только в кино. Ну да ничего, дело привычное.

У полуподвального продуктового магазинчика с водочкой на разлив, именуемого в народе ''болото'', а по ядовито – зеленой вывеске ''Продовольственный супермаркет *Офелия*'', было людно. Разномастный народ, создавая приличную толчею, спешил с работы и с заработков. Кто просто домой, кто опрокинуть рюмочку под засохший лимончик, а кто прикупить бумажных сосисок для прокорма себя и сопливого семейства. Все, у кого в карманах водились хоть какие – то финансы, это место обходили стороной. Качество предлагаемых продуктов и напитков наводило на печальные размышления о вполне возможном визите к веселым ребятам в чине патологоанатомов, а в лучшем случае на горшок в серьез и на долго.

Жеку в толпе опер выхватил мгновенно. Это оказался довольно затертый тип не понятного возраста с землистым лицом и мутными от частых возлияний в виде крепких напитков глазами. По малозаметному знаку Андрюха отвалили на пару метров в сторону, создавая видимость конфиденциальности беседы. Некоего, так сказать, таинства.

- Начальник… Дущик это… Щас он у телки… Хату я покажу, телефон вот…- узловатая рука с пальцами, украшенными татуировками в виде перстней ''дорога через малолетку'' и ''по жизни на воле, пол жизни в тюрьме'', сунула обрывок от сигаретной пачки с коряво написанными цифрами, - как примите, меня не засвети… Мне еще тут жить.

- Лады. Показывай адрес. А телефон у тебя откуда?

На этот вопрос Жека долго не отвечал. Они уже пришли к одной из близлежащих пятиэтажек, когда он, наконец, глухо произнес:

- Встречался я с ней. Еще до первой ходки. Она теперь замуж выскочила, но живет тут же, только старикам своим квартиру где-то на другом районе прикупила… А я за ней до сих пор… Так, вот подъезд, четвертый этаж, с лестницы налево. Вон, видишь стеклопакеты? Это там.

Не прощаясь, он пошел обратно, но вдруг повернулся и с жалостью в голосе попросил:

- Леха, дай на пузырь… Очень надо…

Опер молча выгреб из куртки какие-то деньги, которые не глядя сунул в угодливо подставленную руку.

Дом оказался без лифта, так что на четвертый этаж идти пришлось пешком. Оно и к лучшему. Ежели чего вдруг случиться, так на один путь отхода у злыдня меньше.

Указанная квартира встретила их стальной дверью с врезными австрийскими замками. Стараясь не шуметь, пару минут постояли, вслушиваясь. Ничего.

- Да, добротно засели, - произнес Андрюха, - как входить думаешь?

- Через хозяев. А что, есть варианты?

- Да нет… Так что, звонить? – рука коллеги потянулась к высоко приделанной кнопке в форме гномика.

- Не надо. По другому…

Мнушкин бережно достал из-за пазухи старый мобильник, по своим размерам в наше время минимизации средств связи выглядевший армейской рацией. Глядя на бумажный клочок, полученный от своего доброхота, набрал номер и нажал вызов. Ответили не сразу.

- Алло. Алло. Говорите, пожалуйста, - произнес томный женский голос.

- Мне бы Сергея услышать. Если можно.

После секундной паузы тот же голос эротично произнес:

- Какого Сергея? Вы ошиблись, набирайте пожалуйста пра…

- Дущенко. Дай мне его, овца, срочно!

Из динамика послышалось эхо не внятного разговора на повышенных тонах. После довольно продолжительных препирательств, во время которых опер с тоской глядел на отображаемый на дисплее таймер разговора, безжалостно поедающий и так не большую зарплату, мужской голос не вежливо, с хамством в голосе, ответил:

- Кто это?!

- Милиция, родной.

- Какая милиция?!

Этот вопрос задают почти все при визите человека, наделенного полномочиями карательной власти. Поначалу это смешит, потом надоедает, потом вызывает злобу. Поэтому менты почти всегда дают один и тот же стереотипный ответ.

- Японская, блин… А какую ждали? Серега, открывай. Все равно ведь достанем!

В ответ послышались грубые ругательства, связанные с милицейским интеллектом, нетрадиционной половой ориентацией и возможности однополой любви с ним, Дущиком, но только он будет представлять активную сторону.

Дослушивать по своему увлекательный монолог опера не стали. Все это они уже проходили не один раз. И ни один из угрожавших, оказавшись в цепких руках уголовного розыска, не посмел даже попытаться воплотить свои пожелания в жизнь, потому что получал по полной программе уже за одни глупые, не обдуманные заявления.

Против ожидания, внутрь их не впустили и на встречу тоже никто не вышел. Простояв так минут пятнадцать, оба офицера многострадальной милиции стали чувствовать себя идиотами, у которых взрослые, но не слишком умные дяди отняли конфетку. Пора было что-то решать, все происходящее явно попахивало откровенным хамством. Андрей стал без остановки жать на кнопку звонка, оглашая квартиру слышными даже в подъезде трелями, а Леха молотил каблуками в район замка. Через минут десять им, уже потным от усердия и слегка оглохшим от производимого шума, наконец-то открыла дверь крайне соблазнительная блондинистая девица с ногами, что называется, от ушей. Одета она была в полупрозрачный розовый халатик в ''крупную дырочку'', причем под халатиком категорически ничего не было. Оба мента откровенно залюбовались…

Приятное наваждение развеяла сама красавица, совершенно по рыночному, хрипло (и куда делся тот нежный голосок) заголосившая во всю не слабую мощь легких.

- Вы кто такие!!! Да вы знаете, уроды, кто тут живет?! Вам че, мусора, звездочки надоели? Быстро мне телефон начальника, ваши ксивы…

Когда такая эффектная женщина превращается в самую обычную визгливую, вздорную бабу, становится сразу легче работать. Пропадает тот восторг и, одновременно, дискомфорт, который испытывает любой мужик, глядя такую желанную, но почти не досягаемую богиню. А к обычным, на сквозь понятным людям у нас самое простое отношение…

Молча, не обращая ни какого внимания на по- прежнему качающую права особу, опера вошли.

- Прикрой выход. Не дай бог подорвет, нас потом точно по стенке размажут. И эту дуру заткни чем ни будь. – Мнушкин достал пистолет и начал осматриваться. – Сунь ее вон … ну хоть в сортир.

Кореш бесцеремонно оттолкнул возмущенную хозяйку в глубь коридора, захлопнул замок, после чего так же достал свой ПМ и кивком головы указал ей на стоящий прихожей диван.

- Сядь, хрюшка мятежная.

Убранство квартиры впечатляло. Сразу было видно, что ремонт сделан на совесть, а мебель выбрана под присмотром не самого последнего дизайнера. Повсюду, ровными рядами вдоль стен стояли в дубовых кадочках крохотные деревца с труднопроизносимым японским названием ''бансай'', с потолка лился мягкий, приятный глазу свет, ноги тонули в цветастых пуховых коврах.

Снимать не слишком чистую обувь не стали из принципа. Пущай убирает, не умрет. Зато будет дольше помнить и крепче уважать родные органы. Прикрывая друг друга, двинули вперед. По слухам, за Дущиком особых дерзостей не водилось, но все когда – нибудь бывает в первый раз. Вот возьмет, упрется рогом ''мол не хочу в тюрьму, господа. Не желаю. У меня на воле красивая девушка, Макдональдс и белый хлеб каждый день. Сидеть сейчас ни как нельзя. Потом приходите.'' А что бы при случае отстоять свои не хитрые желания вполне мог по сходной цене прикупить пистолетик, да еще с патрончиками. Такие случаи бывали слишком часто, чтобы их игнорировать.

Неожиданно выяснилось, что осматривать то особо и нечего. Вместо ожидаемой, согласно стандартов, трехкомнатной ''чешки'' оказалось, что после модной перепланировки фактически все жилое пространство свелось к спальне и здоровенной гостиной-кухне да закутку с обеденным столом. Был еще, правда, сортир с ванной, но и там никого не оказалось. Леха честно перевернул оба дивана, отодвинул шторы, поглазел за телевизионную тумбу, выбросил все вещи из маленького шкафчика в прихожей прямо на пол. Вышел на пустой балкон, подвигал зачем-то одиноко стоящий резной табурет, понюхал стеклянную пепельницу с не свежими окурками. Пусто.

- Ау! Серега, выходи, подлый трус!

Никто, разумеется не отозвался. Полный праведного гнева, Мнушкин раненой рысью рванул в не плотно прикрытое любовное гнездышко. Там тоже ноль. Вся мебель сводилась к стильной, с ортопедическим матрацом, кровати и двум тумбочкам возле нее. Были еще зеркальный потолок да хрустальная люстра, но к ним претензий не было. Убедившись, что удача окончательно повернулась к ним задом, опер обессилено плюхнулся спиной на стену и закрыл глаза.

- Андрюха. Я ж не идиот. Я же только вот разговаривал с ним по мобиле. Так не бывает!

Коллега молчал. Он тоже чувствовал себя полным лохом и в настоящий момент раздумывал по поводу не законного проникновения в жилище, превышения служебных полномочий, резво убегающего вдаль очередного звания, а также о еще очень многих, но крайне малоприятных вещах, ждущих в самом не далеком будущем.

- Вые…т и высушат.- вырвался наружу окончательно сформировавшийся результат столь печальных размышлений.

- Ну, лягаши, доигрались? – злорадно завелась стоящая тут же хозяйка. – Теперь вас, сучат, с дерьмом смешают. Да я …

- Глохни, тварь!!! – перекошенного от ненависти и полного озверения Леху сейчас не узнала бы даже родная мама. – Мне, может, и крышка, но ты у меня сейчас все расскажешь, гадом буду. Смотри. – он по варварски прыгнул с ногами на шелковые, нежного пунцового оттенка, покрывала ложа, смял их. – Так. Постель еще теплая. Вот кусочек фольги завалился, возле подушки. Ага… От ''durex'', сам такими пользуюсь. Чего коровьи глаза делаешь?!- продолжал бесноваться он.- Это презервативы такие, по простому гондоны. Где этот урод!!!

Неожиданно напарник сделал знак. Покачиванием ладони он потребовал тишины, что было сразу выполнено дисциплинированным Мнушкиным.

- Не ори. Ты лучше прикинь, где в этой хавире барахло хранится? Вокруг же пусто, как у шефа в черепе. А куда им шмотки, постельное ложить? Не верещи, посмотри на стену.

Это был, что называется, момент истины. Дальняя от входа стена оказалась на самом деле искусно смонтированным шкафом-купе. Корпус секций по своей цветовой гамме настолько гармонировал с остальным интерьером, что заметить его было не просто. К тому же обычно выступающие части в виде направляющих скольжение реек были тщательно упрятаны в плинтуса и декоративную лепку сверху – так, стена как стена.

Начали осмотр от окна. За первыми тремя дверями, которые от злобы чуть не поотрывали, не оказалось ничего, кроме трусов, носков и лифчиков. Четвертая открываться не хотела. Не раздумывая, вопрос на глазах у обалдевшей блондинки решили сдвоенным ударом ног в основание. Хрустнули какие-то ролики и железочки внутри. Кто-то жутко, утробно завыл.

- Вот он счастье! – радостно пропел Леха. – Выходи, сволочь.

Под дверью заворочались, что-то опять хрупнуло.

- Не могу, заело. Вы ж ее сломали к чертям.- отозвались изнутри.

Опера не поверили, стали проверять сами. Оказалось, что с виду слабое дверное полотно намертво заклинило и оно и ни туда, и ни сюда. Попробовали выдавить, потом вдавить – не вышло.

- Слышь, красавица, - к ментам вернулось хорошее настроение, - у тебя ломик или там отвертка побольше есть? Волоки, будем твоего хахаля (на самом деле было сказано покрепче) добывать.

Ответа не последовало. Девушка стояла, истерически заливаясь слезами и часто подергивая опущенными плечиками. По всему видно, самообладание ее покинуло.

- Ну не реви, вернется он. Отсидит свое, откинется и вернется. – полез с утешениями Андрюха. – Как тебя зовут хоть? А то все в беготне, даже не познакомились…

- Анюта. – не то сказала, не то выдохнула блондинка, вытирая лицо рукавом и размазывая при этом довольно густой слой косметики. – Да на хрен он мне впал, урка бешеная. Ломайте что хотите, забирайте его и валите все отсюда. Муж с минуты на минуту вернется!

Отреагировать на такое заявление менты попросту не успели. Послышался лязгающий звук открываемого замка, тяжелые шаги и отборнейший мат.

- А ты экстремалка. Пошли благоверного твоего встречать. – Мнушкин, как инициатор всего этого, двинул первым. – Не отставай.

Посреди коридора, обалдевше глядя на разбросанные в живописном беспорядке вещи, стоял двухметровый детинушка размером с трех терминаторов. Причем он выглядел куда свирепей. Бритая, растущая прямо из плечей голова, повернулась к идущим на встречу, словно башня танка. Маленькие, почти скрытые под кустистыми бровями глазки, буравили то хозяйку дома, то не званного гостя.

- Добрый день! Я …- договорить Алексей не успел. Здоровенная волосатая лапища схватила его за ворот куртки и начала медленно, но неотвратимо, поднимать вверх. Горло пережало, растолковать что-то этому ревнивому барану не было ни какой возможности…

Безобразное положение спас напарник. Он, выйдя посмотреть, кто же это хрипит в коридоре, мгновенно сообразил что к чему и кое – как высвободил полузадохшегося Мнушкина из объятий ревнивого мужа. Пока Леха приходил в себя, сидя на полу и потирая шею, Андрюха при помощи своей потертой ксивы и мата объяснял, что тут, собственно, происходит. Доходило до новоявленного Отелло долго. Когда же дошло, он сразу рванул в спальню, как перышко оторвал злополучную дверь, а затем долго, со вкусом мутузил перепуганного Дущика. Прошло не менее десяти минут, пока менты еле отбили окровавленное, голое тело.

Прошло два дня. Оба опера ходили злые на весь белый свет. Оказалось, что кроме того эпизода, заснятого на видео, вору предъявить толком больше и нечего. Все попытки добиться от него чистосердечного признания наталкивались на глухую стену непонимания, смешанную с нежеланием садиться в тюрьму. Начальство тоже не слезало с шеи. Каждый час оно дергало с вопросами : “ Ну, как там? Колонулся?''. Отрицательные ответы не воспринимались. Вдобавок еще и следак попался молодой, перепуганный. Он все боялся идти в прокуратуру с ходатайством о продлении срока содержания под стражей и решительно собирался посодействовать Дущику в оформлении подписки о невыезде. Позиция не зависимого процессуального лица, то бишь следователя, была кристально прозрачной. Отпустят вора – не будет трещать голова о сроках по делу и т.д., сбежит – объявим в розыск, и опять взятки гладки. Отпускал же не он, а прокурор.

Такое положение не устраивало только двоих – тех, кто поймал Серегу. Им уже было сказано начальником розыска в ультимативной форме, что если жулик выйдет - значит, они не умеют работать и им не место в рядах милиции. В общем, крутитесь, господа опера, как хотите.

Мнушкин грустно сидел на подоконнике и пускал дымные кольца в открытое, в связи с потеплением, окно. На улице уже давно стемнело, пора была собираться по домам.

- Слышь, сокамерник. Чего делать будем?

Андрюха, подшивавший очередные бесполезные ориентировки в накопительное дело, на такое обращение не обиделся. Один на один менты позволяли себе общаться на привычном тюремном жаргоне, который прочно въедается в любого, кто с ним сталкивается по несколько раз день.

Он почесал макушку, аккуратно выткнул иглу в моток ниток, и задумчиво ответил:

- Хрен его знает. У меня вариантов нет. Завтра этот говнюк, то есть следователь, его как пить дать, выпустит. Ну а потом Дущик забежит за синие горы, а нас порвут на мелкие кусочки. Тут еще маманя его целый день крутилась… Думаю, пробивала кому денег заслать за сыночка свово. Финансы то у него есть.

- Откуда?

- Не будь вчерашним. Серега не дурак и понимал, что примут его рано или поздно. Вынул же он из квартир, по самым скромным подсчетам, не менее пятидесяти штук зелени. Ты бы на его месте ничего не припрятал для такого вот случая?

Леха еще более грустно поглядел в окно, затушил окурок и ничего не ответил.

Утром старшего оперуполномоченного Мнушкина на работе не было. На все вопросы по поводу его отсутствия коллеги молча разводили руками. Кто его знает, где он шляется, загадочный наш. Мобилка вон, тоже отключена. Появится, вот и спросите у него сами, граждане руководители.

Он появился ближе к обеду. Не здороваясь ни с кем по пути, пулей влетел в кабинет и заорал:

- Поплыл, сучок! Давай за этим, не зависимым, живо!!!

Ничего не понявший Андрюха, тем не менее, сразу притащил в кабинет упирающегося следователя. Тот прижимал к себе тощенькое уголовное дельце и бубнил:

- Ну где вы ходите, Дущенко на санкцию из изолятора вывозить надо… А у меня еще не все бумаги готовы…

- Все. – от возбуждения, распиравшего его, Леха забегал по крохотному кабинетику и, глотая от волнения слова, затараторил - так что готовь бумаги на арест. Сто процентов.

- И кто же его по одному эпизоду прикроет? – подбоченился, глядя свысока на не получивших высшее юридическое образование оперов, сотрудник следственных органов.

- Кому положено, тот и закроет. Вот тебе явки с повинной, зарегистрированные, с объяснениями. До вечера оформим, а часам к пяти повезем в прокуратуру, - и, радостно потирая руки, молвил, - да не боись, тут липы нет. И в отказ он более не пойдет, поверь.

Не довольный следователь молча выписал распоряжение на вывоз задержанного и ушел к себе, тихо проклиная розыскников, подбросивших ему срочной работы.

На последнем перед санкцией допросе Серега вел себя не привычно тихо и сдержанно. Все подтверждал, все подписывал, нервы не трепал. Уведомление об аресте воспринял спокойно, без эмоций. Чувствовалось, что в нем сломался напрочь некий стержень, доселе так мешающий ментам.

Уже поздним вечером, когда вора вывезли, Андрюха на радостях вытащил из-под сейфа бутылку водки вполне приличного качества и предложил отметить завершение общих мучений. На старом, исцарапанном столе были разложены пустые бланки от протоколов, поверх которых легли банка шпротных консервов, несколько кусков зачерствевшего, оставшегося от обеда, батона да пара не слишком чистых стаканов.

Выпили с облегчением. Огненная жидкость приятно разлилась по телу, облегчая уставшие за день головы от всяких не нужных мыслей. Мамлей, за весь день так и не поговоривший с напарником, лениво спросил:

- Слышь, кореш, а на чем ты его взял?

Мнушкин, смачно отправив в рот кусочек рыбы, закурил и хитро, по ленински, прищурился, выдерживая паузу. После третьей затяжки все заговорил:

- Понимаешь, я вчера весь вечер думал, как Дущика уделать. Ведь ничего не боится, черт! А когда шел домой, как озарило. Сразу рванул в ту хату, где мы его принимали, нашел обиженного дядьку, поговорил с ним. Не плохой, кстати, парень, из бандюков. Рассказал о большой мужской обиде, о наших проблемах, посочувствовал… Долго трепались. Раненько утром встретились с Валерой – это его так зовут, приехали в изолятор. Там я свел их в одной из пустых камер.

- Как провел? Туда же только по ксиве и то не всем.

- Вот так, за три пузыря беленькой. И он же пока не в СИЗО, а во временном.У меня там дежурный знакомый, с ним и договорился. Но не суть важно это. Там соперничающие стороны толком к консенсусу не пришли, даже подрались слегка. На чьей стороне было преимущество – сам догадайся. Потом, когда ревнивый муж вышел на перекур, я покалякал с нашим пациентом и, как смог, обрисовал ему возможные перспективы при выходе на подписку с учетом варианта встречи с Валериком. Посидели, подумали, а потом пришлось бегать по всем местным ментам, бумагу канючить. Моя то быстро закончилась. К обеду парень так хотел в тюрьму, не остановишь. Вот мы и посодействовали…

- Да-а, прикольно. А чего же этот не плохой муж из бандитских масс тебя чуть не прибил?

- А ты бы что на его месте делал? Представь на минутку. Пришел ты к себе берлогу, а на пороге жена в неглиже да некий хрен тебя встречают. Тут кто хочешь обидится. Она ж, оказывается, уже не в первый раз прокалывается. Я толком не уточнял, но, похоже, прецеденты бывали. Теперь эта дура, скорее всего, на подсосе у мамы с папой. Он как узнал, с КЕМ она спуталась, озверел в конец. Но это уже не наше дело…

Остаток допили молча. Уже на остановке, перед тем как расставаться, вместо стандартного ''Пока'', Андрюха с самым умным выражением лица, подытожил день:

- Хуже бабы зверя нет. И чего же ей, сучке, не хватало?

- Впечатлений. От скуки все это, от бабок дурных, сумасшедших бесилась.

Ладно, до завтра, не бери в голову. Утром опять что- нибудь приключится. Работа у нас такая, веселая…

Март – апрель 2006г.

Здравствуйте все. Читатель, если у тебя возникнут вопросы по поводу прочитанного, задавай их в комментариях, я постараюсь на них ответить.

Случай №1.

Зимним вечером, когда я в очередной раз был на дежурстве, поступил вызов. Звонил врач скорой помощи, который сообщил об обнаружении трупа новорожденного. Он же сообщил, что ребёнок был убит. В результате, в адрес выехала группа в полном объёме. Дежурный следак прокуратуры должен был приехать вместе с судмедэкспертом, а мы, с дежурным криминалистом, отправились вместе с нарядом ГНР.

Малолетка родила по залёту в возрасте 16 лет. От кого, сама точно не была уверена, да и все потенциально возможные отцы тут же испарились с горизонта.

В этой истории мне всё поведение всей семейки казалось абсолютно дебильным. Родители были изначально против ребёнка, но на прерывании беременности настаивать не стали, т.к. всё раскрылось, когда все подходящие сроки уже вышли. Малолетка спокойной выносила ребёнка и, когда подошло время, отправилась в роддом. Роды прошли успешно, ребёнок родился здоровым. Родители ни разу не навестили её в роддоме, выписывалась она тоже в гордом одиночестве, родители встречать её нужным не посчитали.

Малолетка добралась до дома, вошла в квартиру, положила ребёнка на стол и, задумчиво глядя на него, стала размышлять: что делать и как жить дальше. Родители, в это время, были на работе.

Поразмыслив, она приняли единственно верное, как ей казалось, решение. Открыла балкон, распеленала ребёнка, после чего, на этот самый балкон вынесла и закрыла дверь. Выждала она около часа. После чего, позвонила в скорую помощь и сообщила о смерти ребёнка. Почему на скорой приняли вызов, для меня - загадка. Врач потом сообщил, что ему было сообщено о сильном переохлаждении у новорожденного, поэтому их бригада никак не ожидала увидеть целенаправленно замороженный трупик.

Когда мы с криминалистом приехали, то в квартире застали, собственно, саму виновницу торжества, бригаду скорой, и родителей, вернувшихся с работы. Обстановка в квартире накалялась. Отец, не повышая голоса, проводил с дочерью разьяснительную беседу, но от его тона у меня по спине пробежал холодок. Мать была готова вот-вот сорваться в истерику и, не удержавшись, вцепилась дочери в волосы, попутно успев съездить ей по лицу. Семью разнимал наряд ГНР, который поднялся с нами в квартиру. В результате, родителей увели на кухню и оставили там под присмотром одного из сотрудников, а малолетку я приковал к себе наручниками, когда мне стала ясна полная картина происшедшего. Малолетка своего поступка не скрывала и не отрицала, всё признавала и готова была повторить на протокол. К этому времени уже приехал и дежурный следак.

После осмотра трупа и места происшествия, труп ребёнка криминалист увёз с собой в бюро судмедэкспертизы, а мы, всей группой, отправились в райотдел. Родители ухали за нами на своей машине.

В райотделе, в присутствии родителей, дежурный следак малолетку допросил. Та, от своих слов не отказалась, призналась во всём, протокол подписала. На вопрос, почему не оставила ребёнка в роддоме, если он тебе не был нужен, сначала не нашла, что ответить. Потом сказала, что как-то не подумала.

Следак отпустил её на подписку. Уголовное дело возбудили по ст. 106 УК РФ. Учитывая, что подсудимая не постигла восемнадцати лет, ей назначили наказание ниже низшего: 1,5 года в колонии для несовершеннолетних.

На тот момент, я уже не первый год служил опером. Но тот случай сильно выбил меня из колеи. После того дежурства я напился.

Случай №2.

Будучи на дежурстве, я возвращался с обеда в благодушном настроении. Была хорошая погода, я вкусно пообедал в приятной компании двух сотрудниц из ПДН. У же на подходе к райотделу, у меня зазвонил телефон. Звонил старший опер, который сказал бежать в райотдел, т.к. образовался криминальный труп. Мои коллеги ехали в адрес, мне же нужно было, с дежурным следаком прокуратуры, ехать в приёмник одной из больниц. Больше никакой информации я не получил.

Уже в приёмнике я встретил дежурного следака и судмедэксперта. Следак владел информацией в большем объёме, чем я. На месте он рассказал мне, что звонок поступил со скорой. Сообщили, что мыть попыталась убить ребёнка в возрасте 7-8 месяцев. Нас встретил врач из приёмника, который сообщил, что ребёнок поступил к ним с обширным химическим ожогом лица, груди и живота. Смерть наступила спустя несколько минут, после того, как бригада скорой доставила его. Дежурный следак и судмедэксперт приступили к осмотру трупа. Зрелище было не для слабонервных и я уже начал жалеть, что пообедал с большим аппетитом. Пока следак и эксперт были заняты делом, я решил более подробно пообщаться с врачом, который встретил нас. Ничего принципиально нового я от него не услышал, зато он дал мне информацию о бригаде скорой, которая привезла ребёнка.

После окончания осмотра трупа, мы отправились в адрес, где уже работали мои старшие товарищи. На квартире была обнаружена молодая женщина в возрасте 23 лет и её мать. Женщина находилась под постоянным контролем оперов, которые не подпускали к ней мать и не позволяли свободно перемещаться по квартире. А мать пыталась приблизиться к своей дочери только с одной целью: нанести как можно больше телесных повреждений. В квартире царил беспорядок. Пол был мокрым, из детской кровати было разбросано бельё, под детской кроватью лежала бутылка из-под уксусной эссенции, на кухне были раскрыты почти все шкафчики.

Дежурный следак произвёл осмотр места происшествия, изъял бельё и бутылку. После чего, деваху заковали в наручники и отвезли в райотдел. Её мать настойчиво просила взять её с собой, упирая на то, что имеет ценные сведения, относительно случившегося. Было решено взять её с собой.

Наверное, читатель хочет узнать: что же произошло в той квартире?

Деваха вернулась домой сильно не в настроении, я бы даже сказал: категорически не в настроении. У неё были какие-то проблемы, подробностей, за давностью лет, я уже не помню. Дома капризничал ребёнок, который очень громко кричал, и успокаиваться не желал. Настроения и спокойствия, девахе это не добавляло. В конце концов, её терпение закончилось, она зашла на кухню, взяла почти полную бутылку уксусной эссенции, со словами: "Достал, убью!", вылила всю эсенцию на ребёнка. Часть эссенции попала тому в рот и глаза.

Её мать, которая находилась в той же комнате, такого поступка от дочери никак не ожидала, а поэтому среагировать и остановить не успела. Когда она осознала случившееся, то отшвырнула дочь от кровати с ребёнком, вынула того из кровати и уложила на пол, после чего сразу позвонила в скорую. После звонка, бегала на кухню с кружкой и постоянно поливала ребёнка водой. К моменту приезда скорой, места ожога сильно потемнели, кожа вокруг стала красной, тело ребёнка отекло, он уже находился без сознания.

Во время следствия, деваха пыталась съехать на то, что якобы действовала в состоянии аффекта, косила, как только могла. Потом пыталась утверждать, будто случайно уронила бутылку на ребёнка. Уголовное дело, к тому времени, возбудили по п. В; Д, ч. 2, ст. 105 УК РФ. В отношении подследственной провели две или три судебно-психиатрических экспертизы. Все они дали заключение, что она действовала полностью отдавая отчёт своему поступку.

Это был один из тех немногих случаев, когда родители были настроены против своих отпрысков, которые находятся под следствием. Мать этой девахи была настроена решительно, своими показания она полностью зарыла её, не дав ей никакого шанса. Показания соседей, полученные в ходе поквартирного обхода, подтвердили показания матери. Крик "Убью!" слышали ещё два человека.

В результате, она получила 14,5 лет. Если не освободилась по УДО, значит до сих пор находится в местах лишения свободы.

Здравствуйте все. Читатель, если у тебя возникнут вопросы по поводу прочитанного, задавай их в комментариях, я постараюсь на них ответить.

По просьбам моих многочисленных подписчиков, продолжаю публиковать разные случаи, которые произошли во время моей службы опером ОУР.

Непосредственным участником описанных событий я не был, но случай произвёл на меня довольно сильное впечатление, поэтому считаю возможным поделиться им с вами.

В тот день у меня закончился мой законный отпуск и я пришёл в на работу: в райотдел. До обеда не происходило ничего интересного. Разве что коллеги рассказали, что вчера взяли какого-то перца, который накинулся на бойцов ГНР с ножом. А в районе обеда, я, проходя мимо районной прокуратуры, решил зайти в гости к моему хорошему товарищу: следаку Н. В коридоре прокуратуры я заметил оживление и заподозрил неладное: почти все следаки читали какой-то протокол и испытывали от прочитанного безудержное веселье. Зайдя в кабинет к Н., я увидел, что тот весь взъерошенный, с потерянным взглядом и красными глазами. Весь его вид свидетельствовал о том, что человек попал в такой ад, что до сих пор находится под впечатлением. Поздоровавшись, я стал интересоваться причиной его внешнего вида, а также тем, что за протокол ходит по рукам в их конторе. Вместо ответа, Н. витиевато выругался и протянул мне протокол для прочтения.

Теперь отступлю назад и расскажу саму предысторию того события, которое предшествовало написанию протокола и последующему возбуждению уголовного дела.

Гражданин вернулся домой со своей семьёй. Поднимаясь к себе на этаж, он увидел, что на площадке стоит его сосед, который держит в одной руке два пакета с мусором, а в другой - кухонный нож. Сосед сказал гражданину, чтобы тот подошёл к нему и помог с чем-то. Гражданин, которого смутило наличие ножа и несколько странное поведение соседа, сказал, что сейчас заведёт свою семью в квартиру и поможет ему. Выйдя на площадку, гражданин никого не обнаружил и решил посмотреть во дворе. Сосед действительно обнаружился во дворе. Он бесцельно слонялся из стороны в сторону, по-прежнему сжимая в руке нож. Пакеты с мусором он уже выбросил. Гражданин, предусмотрительно держась на относительно безопасном расстоянии, поинтересовался у соседа: что у него случилось? Сосед посмотрел на него пристальным взглядом и сообщил, чтобы тот не мешал ему и вообще - шёл подальше, а не то он него тут же зарежет. При этом, явно не узнавал своего собеседника, хотя разговаривал с ним не более пяти минут назад. После чего убрал нож куда-то за пазуху и уверенно пошёл на выход из двора.

Бдительный гражданин решил, что он не может просто так оставить такое явление без внимания и решил проследить за соседом. Слежка продолжалась до ближайшего перекрёстка, где гражданину повстречался наряд ГНР. Тот подошёл к ним, быстро объяснил ситуацию и указал на соседа, который в это время шёл, примерно, в десяти метрах от них. Мужики из ГНР решили проверить указанное лицо, но не успели. Как только сосед увидел, что к нему подходят сотрудники милиции, он немедленно выхватил нож и с размаху ударил ближайшего из их в грудь. Сотрудника спасло лишь наличие на нём бронежилета. После чего, напавший развернулся и кинулся бежать через дорогу. Выскочил на запрещающий сигнал светофора, в результате чего был сбит машиной и тут-же надёжно зафиксирован сотрудниками ППС.

Сотрудник, на которого напал неадекватный сосед, отделался лёгким испугом и порезом на бронежилете. Напавшего загрузили в УАЗ и, вместе с бдительным гражданином, отвезли в райотдел. Действия гражданина носили состав ст. 317 УК РФ, что подразумевало под собой прокурорскую подследственность. Таким образом, в райотдел выдернули дежурного следака, которым оказался мой товарищ Н.

На допросе, напавший запираться не стал, а признался во всех своих преступлениях. А их оказалось не мало. По мере того, как допрашиваемый всё больше и больше откровенничал, у Н. всё больше и больше поднимались волосы на голове, от осознания, кто же перед ним сидит.

А признался задержанный в следующем. На территории РФ он очутился сегодня, доставленный сюда в бессознательном состоянии. Он является гражданином США, действующим пилотом ВВС и пилотирует персональный самолёт "Стелс", модели "Томпсон". Управляя указанным самолётом, месяц назад он сбросил на город Екатеринбург атомную бомбу. Приборы показали ошибку в расчётах, поэтому бомба упала не на сам город, а в нескольких километрах от него. Кроме того, бомба не взорвалась. Бомбу можно активировать вручную, введя код активации, непосредственно на ней. Код активации задержанный назвал.

Далее гражданин сообщил, что сегодня утром, неизвестный ему снайпер, убил кого-то из городской администрации, произведя выстрел из здания напротив.

Затем сообщил о тайнике, в котором спрятано необходимое, для производства диверсий и шпионажа на территории РФ. Месторасположение тайника указал довольно точно. Тайник был в пяти минутах ходьбы от моего райотдела.

Под конец допроса он посетовал, что подвергся нападению обезьян, которые гнались за ним по пятам, стреляли в воздух и брызгались газом. Я так понял, что в виде обезьян ему привиделись сотрудники ППС, которые упаковали его. Хотя, слезоточивого газа они при себе не имели, а табельное оружие не применяли.

Весь этот бред Н. был вынужден записывать в протокол, который он и дал мне для прочтения. В графе "замечания и дополнения к протоколу", рукой допрашиваемого написано замечание и дополнение: "Я - не человек. Я - пилот!" Подписи в нужных местах он сделал на английском языке.

Под конец прочтения протокола, от смеха у меня закололо в боку. Н. было явно не до смеха. Матерясь он рассказал мне, как работал с задержанным до двух часов ночи. Я мог только посочувствовать. Попрощавшись, я пошёл в к себе в райотдел.

На обратном пути не удержался и пошёл к месту, которое задержанный указал в качестве тайника. Лазил там минут 20, но так и не нашёл, где из стены вынимается нужный кирпич. Если честно, то немного расстроился.

Первая же судебно-психиатрическая экспертиза выявила у гражданина серьёзное психиатрическое заболевание. За давностью лет, точный диагноз уже забыл. Суд признал его невменяемым и направил на принудительное лечение.

Заканчиваю рассказ об обстоятельствах пребывания бомжом. Прошу прощения за некорректные тексты, торопился написать и отправить.

Итак, две потасканные жизнью проститутки анархистки Лариса и Леночка заключили со мной договор на охрану, который скрепили контрольной бутылкой водки. После этого, мы пошли домой к Леночке, в частный сектор, где я очень сильно огорчился. После поднырка и чуланчика, захотелось наконец пожить в человеческих условиях, но куда там. Дом представлял собой находящуюся в захламленном дворике перекошенную унылую хибарку, частично вросшую в землю, да так, что одно из окон находилось недалеко от ее поверхности. Водопровод, газ и электричество отсутствовали. Обстановка напоминала пропитанный запахами шалман, отсутствовавшие стекла в окнах заткнуты одеялами, отапливалось все самоделкой типа буржуйка или как ее там правильно. Все замызгано, на полу валялись окурки, инъекционные шприцы, на столе скукоженные коричневые ватки. Лена поймала мой взгляд и стала оправдываться, мол, это не я, не думай, просто друзья приходят, я сама только водочку. Да, по факту Лена содержала натуральный притон для потребления наркотиков. Шандец, я продолжал заплыв по заливу дерьма и выныривая, получал в лицо очередную набегающую волну. Но сил послать ее и свой облом уже не было. Я устало присел на подобие кровати в единственной комнате, Леночка, приготовила ужин на керогазе, на похожем моя бабушка в селе когда то варила вкуснейший «кусковой» сахар. Только поужинали, как подтянулись мутные «друзья» Лены. Это были прилично одетые двое парней и девушка, которые принесли с собой водку и закуску. Под шутки и смех, парни живенько сварганили и употребили раствор опия, а девушка покурила гашиш через бутылку. Все это во время застолья. Когда гости ушли, Леночка рассказала, что девушка является студенткой юридического института МВД, а парни с медицинского! Я только помахал головой, ничему не удивляясь. Леночка прилегла рядом, задумчиво посмотрев мне в глаза, сказала, мол, не осуждай, вот так я и живу, не грузись, давай я лучше тебя покушаю.. Так я стал жить во всех смыслах с проституткой.

На работу на следующий вечер как планировали, мы не вышли. Случился кипиш. Прибежавшая Лариса рассказала, что двух знакомых вольных проституток поймали бандиты, поставили на неподъемные деньги. Одну сильно избили, а вторую, что посимпатичней, принудительно приставили на свою точку. И якобы идет интерес, кто еще работает в их закутке. Кроме них там оставались конкуренты, какая то новая левая девушка наркоманка и семейная пара – жена работает, а муж охраняет. Девки стали спорить и решили еще немного осторожно поработать, а там по обстановке. Я привел разумные доводы о реальной опасности и что их быстро вычислят, и вообще удивился, какие то странно ленивые бандиты пошли, но меня не послушали. Воспринимая бабский треп вполуха, я понимал, что нужно уезжать, кончится тем, что кого то убью или скорее всего убьют меня.

В первый рабочий вечер эксцессов не случилось. Клиентами были обычные мужики, причем даже случались на иномарках. Они проезжали на улице, перед съездом в захламленный парк замедлялись и притормаживали. Из тени от стены дома выходили Леночка и Лариса или вместе. Специально на дороге они не стояли. Кому надо, тот знал, что тут помогают и их находили. Несколько вечеров домой приходили наркоманы, разного уровня элитарности, но долго не вытерпев, я начал их гонять, а это дело хлопотное. Как то приходили меня наказать, подловили, но удалось отбиться. С тех пор у меня появился «друг» – внушительный отрезок металлической трубы. Дом к этому времени чуть привели в порядок, отмыли, но бомжом я себя чувствовать не переставал. Несколько вечеров все было ровно, случился один конфликт с молодыми пацанами, приставшими к Леночке и потащившими ее в сторону парка. Мне удалось их шугануть и Леночку отбить. Дальше в охранение я всегда вставал с «другом». Потом все как то успокоилось, стабильность быстро убаюкивает.

Развязка наступила внезапно. В один из вечеров, напротив точки остановилась Лада «семерка». Из нее вышли двое молодых парней, в сильном подпитии, третий сидел за рулем. Лариса помогала клиенту и к ним вышла Леночка. Я насторожился и подтянулся. Один схватил Леночку за руку и попытался взять на излом, но та вырвалась. Второй заорал, что проститутку везем в отдел на допрос. Я выбежал к ним и тот заорал, а вот и сутенер, его тоже в отдел. Из машины вышел третий, в руках у него был демократизатор – палка резиновая. Подозревая, что это не опера, я спросил кто такие. Второй продолжал кричать, что то типа – мы с Херовского РОВД, сейчас проститутка поедет в отдел, а ты, если не хочешь неприятностей, проваливай. Я все понял – это были еще не акулы, но лоцманы. И тут с палкой прыгнул водитель, резко разрывая дистанцию. За последние дни так намахался во дворе трубой, что среагировал немедленно и выбил палку ударом по руке, а потом бросился бить всех, благо на где то на периферии разум оставался и по голове я не бил. Гонялся за ними по всему пятачку, разбил заднее стекло машины и мы ушли. Это была последняя ночь в домике Леночки, нужно было разбегаться. Разговор не клеился, все понимали, что нужно хорониться. Эгоистично, но мне их дальнейшая судьба вдруг перестала волновать, а ведь раньше я таким не был.

На следующий день я уже ехал на рейсовом автобусе в сторону дома, билет покупался без паспорта. По дороге, один из пассажиров, будучи выпившим, начал придираться к другим пассажирам. Народ был какой то прибитый и хулиган все больше распалялся от безнаказанности. Я сказал себе, только не вмешиваться, мне нужно просто доехать домой. Однако не срослось. Я поймал умоляющий взгляд одной молодой женщины, ехавшей с дочкой поблизости от урода, к ней он стал активно подкатываться, сыпались сальные шутки. Я все еще сомневался, когда увидев мой интерес, одна тетка как всегда начала кричать, мол, мужчина, что ты смотришь, помоги и т.д., переключив все внимание дебошира на меня. Удивительно, но до драки не дошло, я погасил его словами. Униженный и оскорбленный всю дорогу что то бухтел. Зато по проезду одного городка, мужик осмелел и предложил мне выйти на разговор. Отказаться при всем автобусе я уже не мог. Оказалось это его город и мужика встречали друзья. Быстрый диалог и они все вместе потащили меня за ряд привокзальных киосков, где и задорно отпинали. Весь окровавленный и ошалевший я доплелся до автобуса, где пытался прийти в себя. Пассажиры опускали глаза, кто то даже улыбался. По дороге меня стошнило, из – за чего возник конфликт с водителем, который тупо выбросил меня, ничего не соображающего на дорогу. Какое то время я лежал на скамейке остановочного комплекса, сам населенный пункт этой остановки находился где то далеко от трассы. Немного пришел в себя, когда меня подобрал мужик на ЗИЛке, что ехал в ближайший город. По дороге меня снова стошнило, но мужик оказался человеком, не ругался, помог умыться. Постояли, покурили и разговорились. На вопрос, что в жизни случилось, я посмеялся и коротко пояснил, что путешествую и бомжую. Водила сказал, что есть женщина знакомая, у нее в поселке магазин, кафешка, где все играют свадьбы и фермерское хозяйство, многие за счет нее выживают, могу помочь с трудоустройством у нее. Я подумал и согласился перекантоваться.

Хозяйкой жизни оказалась сильно молодящаяся, лет за сорок женщина, довольно приятной наружности, татарка Фарида Наильевна. Водитель оказался ее дальним родственником по линии мужа, который, кстати, по словам водилы с ней не жил, а строил новую жизнь в городе с «молодой женой». Фарида оказалась деловым человеком, тянула на себе немалое хозяйство, жила в симпатичном двухэтажном коттедже. После долгого разговора, она сказала, что по факту работники ей сейчас не нужны, но что – нибудь придумаем, видимо я ей понравился и остался при доме. Во дворе находился небольшой домик, там жила девушка со сложнейшим именем, все ее называли Луиза, была она какая то очень дальняя родственница Фариды и следила за домашним хозяйством. Меня подселили к ней в соседнюю комнату, где я день отлеживался от побоев, а потом стал выполнять нехитрую работу по дворовому хозяйству. На этом месте уже трудился свой поселковый мужичок, но он отъехал на время и я стал выполнять за него работу.

Разгорелась весна, физический труд, свежий воздух, отсутствие нервов и вполне сносное питание, дали о себе знать. Мне стало лучше, как то свежее что ли, молодое тело, измученное приключениями и алкогольными возлияниями, наливалось силой. Я стал замечать задумчивый взгляд, бросаемый на меня хозяйкой. Если честно, то я тоже посматривал в сторону Фариды, тем более Луиза на подкатах меня жестко обломала. Как то выполнив свой фронт работы во дворе, я собирался пойти отдохнуть и встретил приехавшую из города хозяйку. Она была сильно чем то расстроена, глаза со слезами былой мокроты. Увидев меня, она попросила зайти к ней через полчаса. Я пожал плечами и в указанное время зашел, как оказалось на чаепитие с коньяком. Она спрашивала, как мне живется, какие дальнейшие планы. Я поделился, что не могу долго прятаться от жизни и того, что в ней произошло, нужно все перезапускать заново. И тут Фарида стала на меня орать, что никуда я не уеду, я много ей задолжал, нужно отрабатывать и я все отработаю по полной. Теперь я ее раб, игрушка. А если попытаюсь убежать, то меня поймают и посадят на цепь, отправив на ферму, где меня никто не найдет. Тетечка была в неадеквате и явно потеряла связь с реальностью. Мне было смешно, фиолетово и даже любопытно. Я решил принять условия новой игры и, замахав руками озвучил, что согласен быть, хоть рабом, хоть пажом, только чтобы сильно не наказывали. Настолько я привык к приключениям, что думал, мне нечего бояться. А зря и эта недооценка серьезности ситуации, стоила мне новых серьезных проблем. Так я стал еще и рабом.

Как я и предполагал, пришлось отрабатывать не только физическим трудом, но и выполнять факультатив, будучи объектом сексуальных желаний. Трудился я на износ, не жалея себя. Луиза, с которой у меня сложились доверительные отношения, будучи приезжей из какого то далекого глухого села, эту связь не одобряла, как и саму родственницу. Как то мы разговорились, и я узнал, что не первый такой любовник. Фарида с мужем давно живут порознь, но по сути все это «богатство» мужа, который был раньше бандитом, а теперь стал честным бизнесменом. И благополучие этой семейки основано на крови. А прежнего любовника муж с друзьями изувечил. Конечно, я все поделил на двое, но был повод задуматься и проверить всю информацию, которая неожиданно подтвердилась. А примерно через неделю моего рабства приехал муж Фариды. Пришедшая в домик Луиза, сказала, что они там ругаются и у меня проблемы. Потом зашел сам муж – здоровый ухоженный амбал и велел мне собираться, я молча собрал свои вещи и сел во внедорожник, в котором был муж Фариды, водитель и еще один бычара. Подъехав к окраине города, все вышли из машины, меня окружили. Муж Фариды неожиданно ударил меня в лицо, но я остался на ногах, смотрел спокойно, чем заслужил уважительный взгляд. Но больше агрессии не последовало. Он сказал мне, что больше претензий ко мне не имеет, руку на прощание не жмет, но и трогать не будет, если больше не пересечемся. В общем, я легко отделался.

Я долго бродил по окраине города, забрел в старый поселкового типа райончик с двухэтажными деревянными и кирпичными домами и с огородами. А потом, недалеко от реки, нашел тихое уединенное место, где среди сухих камышей стояли полуразрушенные и заброшенные сараи. В одном из них я обустроил себе логово, где спрятал уцелевшие вещи с шитой перешитой сумкой. Весна была теплая, было хорошо. В берлогу я натаскал кучу полезных для жизни вещей и приспособ, часть из которых нашел там же в сараях, часть забрал с явно запущенных дач. Что я там вообще делал и почему не поехал домой. Просто в один момент понял, что таким приезжать нельзя. Нужно было прийти в себя, вернуться к своему настоящему я.

Себя старался не запускать, мылся водой, набранной в реке, в старом жестяном тазу, стирался. Готовил на импровизированном очаге. Потихоньку я приноровился ходить на расположенный недалеко рынок, типа оптовки, где нанимался на работу. Постоянную получить не удавалось, но временной было завались. Там разгрузить, тут потаскать, что то помыть, почистить, и т.д. Были мелкие конфликты с местными, но я настолько к этому времени озверел, что люди почувствовав, включали обратку. Работал как всегда на совесть и потихоньку наладил какие то контакты. Продукты брал крупами, консервами, макаронами и тому подобным. По подсказке одного из новых знакомых, стал так же ходить на овощную базу, где тоже можно было подзаработать, на чистке и переборке, а так же набрать порченных овощей. Смешно, но там я с схлестнулся с представителями цыганской диаспоры, видимо с одной из самых чмошных ее ветвей, которые занимались тем же самым. Меня на районе уже знали, даже уважали и все кончилось хорошо. Цыгане набивались ко мне в друзья, но я их ментально не переваривал. Так, живя на природе, много трудясь и занимаясь, что то типа медитации, я прожил и первый летний месяц. И как то само пришло, что все, пора ехать домой.

По пути я остановился в любимом городе, хотел погулять, посетить памятные места. Сейчас же он сильно запущен. Далеко от автовокзала я не ушел. Меня остановили ППСники, завели в укромный уголок, где обшмонали и ободрали как липку. Я долго, почти до вечера бродил по городу с убитым настроением, удивительно, но больше меня никто не останавливал. Пришел на набережную Волги, огляделся вниз, туда, где из уличных кафешек лилась музыка и пошел к реке. Проходя мимо кафешки, увидел трех милицейских офицеров в родных «васильковых» погонах, один из них посмотрел на меня и окликнул. Я опознался. Мы долго стояли, обнимались похлопывая друг друга по спине. Как, что, столько было вопросов друг к другу. Мужики обрадовались встрече, было решено ехать на съемную квартиру, где эту радость отметить. Оказалось, мой хороший товарищ приехал на учебу, поступив на заочку в местный институт. Много пили, курили, разговоры, разговоры, обо всем. Потом один из парней ушел, а второй пошел спать.

Мы сидели и молча смотрели друг на друга хмельными глазами, курили до дымовой завесы. Тебя уже обыскались – тихо и зло прошипел кореш, - все уже знают, что ты уволился, тебя ждут дома, очень ждут. Бл*ть, целых полгода тебя просто нет в природе, урод, сука, где ты, что ты никто не знает. Я горько заплакал и сквозь плач начал рассказывать. Говорил, говорил, трезвел и успокаивался, а братишка трезвел и офигивал. И потом я снова плакал, но это уже были слезы облегчения.

На следующее утро пацаны поехали в институт, а я отсыпался. Оказалось, что друже порешал с кем то, что пропустит занятия и мы вдвоем на автобусе поехали домой. Да, по сути, я ехал под надежным конвоем и больше со мной в этом пути ничего не произошло. Дальше совсем не интересно. В милицию я так и не восстановился, пошел по другому пути. Семья, дети, работа, не бедствую. Больше никаких хозяек, бомжих, проституток и странствий...

Извиняюсь за сумбурное повествование. Отвечу на вопрос, правдиво оно или это котяра с лампой, так – это рассказ моего хорошего товарища, реально существующего и очень достойного человека, услышанный мной при указанных выше обстоятельствах, и да, я тот, кто отконвоировал его домой. Географических привязок практически нет, имена изменены. Вся история смягчена до минимума, совсем без жести и подробностей, косяков там было столько, что написать это нельзя. Морали и особой цели нет. Просто по нашей жизни все может быть.

Сам я уже давно документально оформленный раб с тремя хозяйками – жена, дочь и кошка. Отлучение от компа банально – очень много работаю, зрения почти нет и когда сажусь, звучит вопль от двоих, а третья запрыгивает на стол и заслоняет экран. Спасибо за внимание. Будет время, напишу еще про приключения интересных реальных людей.

Квар­ти­ра. Перед квар­ти­рой мы – уго­лов­ный розыск. В квар­ти­ре от­ды­ха­ет от трудов пра­вед­ных мо­ло­дой, но из ранних, чест­ный квар­тир­ный вор-грузин. Наша задача – войти в квар­ти­ру, не дав ему уни­что­жить ве­щ­до­ки. Врага по­вя­зать, рас­ко­лоть и пред­ста­вить с соб­ствен­но­руч­ным при­зна­ни­ем вины сле­до­ва­те­лю ГСУ Москвы.

Это был такой период, когда мы в месяц хло­па­ли по одной-двум гру­зин­ских бригад воров-до­муш­ни­ков. У них в Москве кон­вей­ер. Они в день берут по одной-двум квар­ти­рам, а ра­бо­та­ют без вы­ход­ных. Пока по­па­дут­ся, счёт уже на сотни идёт. От­ве­ча­ют, правда, ворюги обычно только за те дела, где по­па­лись с по­лич­ным, оста­ви­ли у себя кра­де­ное иму­ще­ство или се­рьёз­но на­сле­ди­ли.

Данная бри­га­да недав­но под­ло­ми­ла квар­ти­ру очень ува­жа­е­мо­го де­пу­та­та. Де­пу­та­ты люди чест­ные, но за­жи­точ­ные. Взяли у него сто тысяч дол­ла­ров и на пол­мил­ли­о­на баксов зо­ло­тиш­ка. Наш опер­упол­но­мо­чен­ный по­лу­чил ин­фор­ма­цию, кто влез в квар­ти­ру – бри­га­да ока­за­лась зна­ко­мой ещё по старым ан­ти­квар­ным делам. С утра по­рань­ше от­пра­ви­лись три опер­груп­пы по ад­ре­сам, где хо­ро­ни­лись во­риш­ки.

Мы берём того, кто за рулём сидел, пока его то­ва­ри­щи взла­мы­ва­ли замки и вы­но­си­ли ве­щич­ки. После кражи на ра­до­стях от такого жир­но­го пирога он тут же купил но­вень­кий «Фолькс­ва­ген-Гольф» - тот теперь стоит под окош­ком, чи­стень­кий такой, от­дра­ен­ный и от­по­ли­ро­ван­ный с лю­бо­вью. Ворюга давно о таком мечтал, и мечты сбы­ва­ют­ся.

Вопрос – как вы­ку­рить вора из квар­ти­ры. Дверь на «от­крой­те, по­жа­луй­ста, это уг­ро­зыск!» на­вер­ня­ка не рас­пах­нёт го­сте­при­им­но, сво­лочь такая.

У нас в группе пара оперов из мест­но­го отдела. Я им пред­ла­гаю:

- Пой­ди­те, ногой по его машине, что ли, трес­не­те. Сам вы­ле­тит из квар­ти­ры.

Опе­ра­тив­ни­ки скре­а­ти­ви­ли по­луч­ше. Взяли свой старый «Жигуль» и ткнули в бочину «Гольфу» - несиль­но, но до­ста­точ­но, чтобы ис­тош­но завыла про­ти­во­угон­ка.

Я стою у двери на лест­нич­ной пло­щад­ке, при­сло­нив ухо к двери и пы­та­ясь понять, что про­ис­хо­дит в квар­ти­ре. И слышу рёв ра­не­но­го зверя:

- Ай, пидара-а-асы! Ща я их положу!

Дверь рас­па­хи­ва­ет­ся. В проёме воз­ни­ка­ет гру­зин­ский во­риш­ка – парень на вид лет два­дца­ти двух, строй­ный и смаз­ли­вый. Я его раз­во­ра­чи­ваю, плющу ему морду о стенку. За­ла­мы­ваю за спину руку.

Ребята про­бе­га­ют по квар­ти­ре и ставят к стенке вто­ро­го по­сто­яль­ца – тощую два­дца­ти­лет­нюю деваху.

В квар­ти­ре витает ро­ман­ти­че­ский запах ма­ри­ху­а­ны.

Держу руку вора на заломе, удачно так, что он даже и не ры­па­ет­ся. Для остраст­ки ство­лом, ко­то­рый держу в другой руке, тыкаю ему в за­ты­лок:

- Не дёр­гай­ся, сука. При­стре­лю. По­ли­ция!

Ну, это я делаю не столь­ко для по­дав­ле­ния воз­мож­но­го со­про­тив­ле­ния и са­мо­лю­бо­ва­ния, а больше для уста­нов­ле­ния пси­хо­ло­ги­че­ско­го кон­так­та и доб­ро­сер­деч­ных от­но­ше­ний. Чтобы беседа легче шла.

И ока­зы­ва­юсь прав. От­но­ше­ния у нас сразу скла­ды­ва­ют­ся ну просто пре­крас­ные. Тут же на кухне он нам и рас­ка­лы­ва­ет­ся на со­уча­стие в де­пу­тат­ской краже.

- Деньги на машину по­тра­тил. Мне трид­цать тысяч баксов дали, - по­яс­ня­ет вор.

- А деньги за зо­ло­тиш­ко? – ин­те­ре­су­юсь я.

- Какое зо­ло­тиш­ко? – недо­уме­ва­ет вор.

- Там ещё золота было на че­ты­ре­ста тысяч дол­ла­ров.

- Что?! – глаза вора лезут из орбит, и он чуть не под­пры­ги­ва­ет на стуле. – Че­ты­ре­ста тысяч! Скры­си­ли, суки!

То есть его по­дель­ни­ки, ша­рив­шие по квар­ти­ре, забыли ему ска­зать про золото. Кстати, в во­ров­ской среде это тяг­чай­ший грех, раньше за «кры­сят­ни­че­ство» преду­смат­ри­ва­лась одна мера на­ка­за­ния – смерт­ная казнь. Ну если со смяг­ча­ю­щи­ми об­сто­я­тель­ства­ми – могли всего лишь отсечь пальцы. Но ныне нравы умяг­чи­лись, нет уже того непри­ми­ри­мо­го во­ров­ско­го закона, как в бы­лин­ные вре­ме­на ГУЛАГа и УИН МВД СССР.

Кается гру­зин­ский вор так ис­кренне и льёт такие на­ту­раль­ные кро­ко­ди­ло­вы слёзы, что по инер­ции по­вто­ря­ет свои по­ка­за­ния на офи­ци­аль­ном до­про­се в при­сут­ствии ад­во­ка­та в ГСУ. Правда, потом со­ка­мер­ни­ки ему скажут – тебе на фиг надо было язык рас­пус­кать, молчи. Вот он и начал мол­чать. Потом при­нял­ся об­ви­нять по­ли­цию в неза­кон­ных ме­то­дах след­ствия – мол, били, угро­жа­ли. И не стыдно было так врать – его, заразу такую, паль­цем никто не тронул. Потом он стал скан­да­лить на суде. До­скан­да­лил­ся таким ма­не­ром до семи лет ли­ше­ния сво­бо­ды.

Од­но­вре­мен­но с этим ра­бо­та­ли опер­груп­пы по его со­участ­ни­кам. У них по­лу­чи­лось куда смеш­нее. Перед квар­ти­рой «ключ­ни­ка» - спе­ци­а­ли­ста по вскры­тию замков, наши со­труд­ни­ки тоже начали ломать ко­ме­дию – мол, от­крой­те дверь, вы залили ни­же­сто­я­щую квар­ти­ру. А из-за двери чуть не го­ме­ри­че­ский хохот.

Ока­зы­ва­ет­ся ворюга шёл в ногу со вре­ме­нем. Уста­но­вил на лест­нич­ной пло­щад­ке ви­део­ка­ме­ру нового по­ко­ле­ния, ко­то­рую сразу и не уви­дишь. И на­сла­ждал­ся сценой, как менты из штанов вы­пры­ги­ва­ют, чтобы убе­дить его от­крыть дверь.

Пока наши опе­ра­тив­ни­ки устра­и­ва­ли перед дверь­ми кам­ла­ния с бубном, «ключ­ник» собрал де­пу­тат­ское зо­ло­тиш­ко в кулёк, при­вя­зал его на ве­рёв­ку и за­ки­нул соседу на нижний балкон. Только не до­ку­ме­кал, что сна­ру­жи стоят со­труд­ни­ки и на­блю­да­ют, дабы он чего не сбро­сил при обыске. Так что зо­ло­тиш­ко изъяли.

По­вя­за­ли мы утром ранним всю во­ров­скую троицу. Им обидно как-то стало одним сидеть. Они от доб­ро­ты ду­шев­ной и сдали своего пахана со сло­ва­ми:

- Мы что, мы мелочь. Ирак­лий - вот он на­сто­я­щий Вор, - так, с боль­шой буквы Вор и было с при­ды­ха­ни­ем про­из­не­се­но.

Этого Ирак­лия весь МУР искал уже второй год за серию квар­тир­ных краж, в ре­зуль­та­те ко­то­рых ушло масса иму­ще­ства, в том числе иконы, кар­ти­ны. А тут от его по­дель­ни­ков вы­яс­ни­лось, что его мамаша купила квар­ти­ру и пре­крас­но живёт с ним на окра­ине Москвы.

Мы берём у сле­до­ва­те­ля по­ста­нов­ле­ние о про­ве­де­нии неот­лож­но­го обыска и по­ру­че­ние о про­из­вод­стве след­ствен­ных дей­ствий. И – на адрес. Ло­мить­ся с ку­вал­дой в квар­ти­ру не будешь. Значит опять вопрос – как зайти. А там мало того, что на­дёж­ная же­лез­ная дверь самой квар­ти­ры. Так ещё и ме­тал­ли­че­ская дверь в ко­ри­до­ре, прямо с лиф­то­во­го холла.

И вот стоим мы на лест­нич­ной клетке с Димкой – нашим опером, думаем, как бы сперва пре­одо­леть дверь в пред­бан­ник. Вдруг двери лифта рас­па­хи­ва­ют­ся, из него вы­хо­дит ко­ре­на­стая тётка в воз­расте, ози­ра­ет­ся на нас по­до­зри­тель­но. А у нас опи­са­ние есть, и мы знаем, что это мамаша Ирак­лия.

Мы изоб­ра­жа­ем рав­но­ду­шие, стоим, на­сви­сты­ва­ем, смотря в сто­ро­ну - мол, мы люди по­сто­рон­ние, просто по­сви­стеть пришли. Идея у нас про­стая – она дверь в пред­бан­ник от­кры­ва­ет, мы с изъ­яв­ле­ни­я­ми ни­жай­шей бла­го­дар­но­сти про­хо­дим за ней и предъ­яв­ля­ем ей по­ста­нов­ле­ние о про­из­вод­стве обыска.

С бла­го­дар­но­стя­ми не по­лу­чи­лось. Во­ров­ская мамаша де­мон­стра­тив­но мед­лен­но про­во­ра­чи­ва­ет ключ, потом непо­до­ба­ю­ще юрко для ее воз­рас­та, как яще­ри­ца в рас­ще­ли­ну, шмы­га­ет в двер­ной проём, И перед нами ци­нич­но за­хло­пы­ва­ет дверь. Ста­но­вит­ся по­нят­но, что миром здесь дело не решить.

В пред­бан­ник мы минут через пять все же вошли на плечах соседа. Что делать дальше? Ведь по­нят­но же, что если мамаша про­яв­ля­ет такие чудеса бди­тель­но­сти, то сам Ирак­лий точно сидит в квар­ти­ре и жрёт пель­ме­ни. Ну и чего теперь та­ить­ся? Мы уже без затей звоним в дверь квар­ти­ры – мол, от­кры­вай, сова, мед­ведь пришёл. В общем, уго­лов­ный розыск.

Ни­ка­ко­го эф­фек­та. При­слу­ши­ва­ем­ся, при­сло­нив ухо к двери – в квар­ти­ре ни­ка­ко­го ше­бур­ша­ния, по­сто­рон­них звуков. За­ти­ха­ри­лись, гады.

- Там он, сво­лочь, - со зна­ни­ем дела объ­яв­ля­ет Димка, когда вся наша опер­груп­па вы­стра­и­ва­ет­ся перед во­ров­ской квар­ти­рой.

Ко­ло­тим долго и громко по двери – руками, ногами и ма­тю­га­ми. А дверь на за­гля­де­нье – как в филь­мах про банки и сейфы. Ирак­лий по дверям и замкам боль­шой спе­ци­а­лист, и для себя укреп­ле­ние со­ору­дил такое, что ни один его кол­ле­га не взло­ма­ет.

- От­крой­те. Или мы вы­не­сем дверь! - кричу я.

А народ уже на лест­нич­ной пло­щад­ке со­би­ра­ет­ся, из всех квар­тир вы­ле­за­ет. Мы про­дол­жа­ем ме­то­дич­но давить на со­зна­ние оса­ждён­ных, мо­ло­тим ногой по двери. И по­ни­ма­ем, что уго­во­ра­ми кре­пость не взять, равно как и осадой. Нужно штур­мо­вать. Как штур­му­ют кре­по­сти? Пра­виль­но – сносят та­ра­ном ворота.

Только тарана у нас нет. И как этот сейф вскрыть - мы по­ня­тия не имеем. Но нам этого и не надо знать. Для этого есть аж два бюро добрых услуг – по­ли­цей­ский спец­наз и ко­ман­да МЧС. Спец­наз за­ка­зы­вать – офа­на­ре­ешь бумаги под­пи­сы­вать, на это не то, что не один час, не один день по­на­до­бит­ся, такую бю­ро­кра­тию раз­ве­ли. Да и сред­ства у спец­на­за грубые и пря­мо­ли­ней­ные. Это «ключ» – такая уве­си­стая ку­вал­да, но она здесь не по­мо­жет. И взрыв­чат­ка – это, ко­неч­но, куда эф­фек­тив­нее, но обычно вместе с дверью кли­ен­та вы­ле­та­ет на этаже ещё пара дверей ни в чем не по­вин­ных граж­дан. Да и про­ку­ра­ту­ру о при­ме­не­нии спец­сред­ства надо уве­дом­лять. Так что МЧС куда как лучше нам под­хо­дит – тихо, мирно, с шут­ка­ми и при­ба­ут­ка­ми сде­ла­ют всё, как уже делали не раз.

Звоним в де­жур­ку Мос­ков­ско­го управ­ле­ния Ми­ни­стер­ства по чрез­вы­чай­ным си­ту­а­ци­ям – мол, обыск у нас, надо злодея из хаты вы­ко­вы­рять, дверь же­лез­ную вы­не­сти и за­слу­жить бла­го­дар­ность тру­до­во­го народа. А нам де­жур­ный в ответ: МВД какие-то там счета по этим услу­гам не опла­ти­ло, а нет денег – нет раз­го­во­ра. На наши ре­зон­ные воз­ра­же­ния, что вообще-то МЧС и МВД не ком­мер­че­ские кон­то­ры, а го­сор­га­ни­за­ции, и при чём тут какие-то счета, когда нужно пре­ступ­ни­ков за­дер­жи­вать и за­щи­щать народ от всяких бед, мы на­ты­ка­ем­ся на стену непо­ни­ма­ния.

– Но ведь не опла­че­но же! Какие там к ляхам пре­ступ­ни­ки.

Народу на бес­плат­ное пред­став­ле­ние тол­пит­ся все больше. Сы­пят­ся недо­умён­ные во­про­сы - а чего это вы все тут де­ла­е­те. Одна мелкая, сим­па­тич­ная, но очень агрес­сив­ная дев­чон­ка на­чи­на­ет вся­че­ски нас тре­ти­ро­вать и орать что-то в раз­ре­зе на­ру­ше­ния прав че­ло­ве­ка, пер­спек­тив Га­аг­ско­го три­бу­на­ла и на­сле­дия кро­ва­во­го ста­ли­низ­ма. Этого моё сердце вы­дер­жать не может, и я ей по­ка­зы­ваю по­ста­нов­ле­ние о про­из­вод­стве обыска:

- Все по закону. Пре­ступ­ник там пря­чет­ся. Мы его аре­сто­вы­вать пришли.

Вы­яс­ня­ет­ся, что дев­чон­ка - жур­на­лист­ка из МК. У ней работа такая – за права че­ло­ве­ка во­е­вать и гневно писать об их по­пра­нии. Но тут она ещё видит и во­пи­ю­щую неком­пе­тент­ность гос­служ­бы – это как это, деньги у МЧС кон­чи­лись, и двери они не ломают. В пра­вед­ном гневе она на­чи­на­ет на­зва­ни­вать де­жур­но­му по МЧС и обе­щать ему вся­че­ские кары от своей газеты. В ре­зуль­та­те через два­дцать минут по­яв­ля­ет­ся бри­га­да МЧС – здо­ро­вен­ные, ру­мя­ные, за­дор­ные добры мо­лод­цы в синих ком­без­ах. Они похожи на двоих из ларца в мульт­филь­ме «Вовка в три­де­вя­том цар­стве». У них с собой несколь­ко ящиков с обо­ру­до­ва­ни­ем – то есть парни се­рьёз­ные.

- Ну, ко­ман­дир, чего пилить? – де­ло­ви­то спра­ши­ва­ет стар­ший.

Я по­ка­зы­ваю ему по­ста­нов­ле­ние. Он све­ря­ет адрес и номер квар­ти­ры. И они дружно и весело бе­рут­ся за работу. От­кры­ва­ют ящики. И вот мы видим со­бран­ную ими огром­ную элек­три­че­скую пилу по ме­тал­лу. И по­нес­лось…

Это скре­жет у меня до сих пор в ушах стоит. Дым и пыль в доме стоят от пер­во­го до два­дца­то­го этажа. Соседи уже по­пря­та­лись по норам, ждут, когда это без­об­ра­зие кон­чит­ся. Снизу при­бе­га­ет кон­сьерж – юный узбек, и с опас­кой спра­ши­ва­ет:

- А чего это такое вы де­ла­е­те?

- Двери пилим! Не видишь что ли!

- А-а, - глу­бо­ко­мыс­лен­но про­тя­ги­ва­ет узбек и идёт на ра­бо­чее место.

Пилили минут два­дцать. Дверь, на­ко­нец, от­кры­ва­ет­ся, все замки вы­пи­ле­ны, бро­не­вые листы вы­гну­ты - ощу­ще­ние, что по ней дол­ба­ну­ли из про­ти­во­тан­ко­вой пушки. За первой дверью идёт вторая, но уже хилая, де­ре­вян­ная и не за­кры­тая.

- Ну, это, - го­во­рит удо­вле­тво­рён­ный боец МЧС, для ко­то­ро­го такая работа всегда на ра­дость - себе и людям, - Ежели чего, вы зво­ни­те. Мы за­все­гда!

Ухо­ди­ли мчс­ни­ки счаст­ли­вые от хорошо вы­пол­нен­ной работы. Это были люди, ко­то­рые любят и умеют во­е­вать с непо­кор­ны­ми две­ря­ми и за­по­ра­ми.

Мы в квар­ти­ру вры­ва­ем­ся. Про­бе­га­ем её всю – кла­дов­ки, сан­у­зел, под кро­ва­тя­ми смот­рим – нет ли там Ирак­лия.

На кухне сидит его мамаша и невоз­му­ти­мо пьёт чай с видом про­дви­ну­той по­сле­до­ва­тель­ни­цы учения Будды Гау­та­мы - мол, все в мире пре­хо­дя­ще и тщетно, всё лишь сон, глав­ное – это спо­кой­ствие и нир­ва­на.

- Где Ирак­лий? – спра­ши­ваю я.

- Неделю уже нет, - от­ве­ча­ет она.

- А чего дверь не от­кры­ва­ли?

- Бо­я­лась, - со­вер­шен­но без тени страха за­яв­ля­ет хо­зяй­ка квар­ти­ры.

- А вы на дверь свою по­смот­ри­те. Чего теперь делать будете?

Она по­жи­ма­ет пле­ча­ми – мол, не ваша забота.

Ирак­лия дей­стви­тель­но здесь давно не было. Это чув­ству­ет­ся по иде­аль­но­му по­ряд­ку в квар­ти­ре – при на­ли­чии в доме мужчин такого не бывает.

Мы на­чи­на­ем обыс­ки­вать квар­ти­ру, ищем как всегда во­ро­ван­ные вещи, цен­но­сти, во­ров­ской ин­стру­мент, какие-то до­ку­мен­ты, ко­то­рые могут про­лить свет на бурную жизнь Гоги.

Наи­бо­лее от­вет­ствен­ный опе­ра­тив­ник на­чи­на­ет бо­роть­ся с Ирак­ли­ем в ин­фор­ма­ци­он­ном про­стран­стве – вклю­ча­ет комп, где у гру­зи­на выход в сотц­се­ти. Туда тут же лезут с при­вет­стви­я­ми, смай­ли­ка­ми и со­об­ще­ни­я­ми со­ску­чив­ши­е­ся кореша и ко­ре­шов­ки бег­ле­ца. А опер их на­чи­на­ет лас­ко­во име­но­вать коз­ла­ми, суками и ба­ра­на­ми – весь школь­ный курс зоо­ло­гии при­пом­нил, пока всех не рас­пу­гал.

Тут новое яв­ле­ние. В дверь квар­ти­ры звонят. На пороге по­яв­ля­ет­ся стро­гий, лет пя­ти­де­ся­ти муж­чи­на, хорошо одетый и на вора не слиш­ком по­хо­жий. Он осве­дом­ля­ет­ся:

- Что тут про­ис­хо­дит?

- Обыск, - по­яс­няю я. - Вон по­ня­тые. А кто вы будете?

Ока­зы­ва­ет­ся это и правда не вор из шайки Гоги, а лишь со­ци­аль­но близ­кий – его ад­во­кат. Он так нам и объ­яв­ля­ет гордо:

- Я ад­во­кат семьи Чи­ко­ва­ни.

Это нас всех просто тро­га­ет до слёз. Ну, прям се­мей­ный доктор. Ока­зы­ва­ет­ся, вся семья - там несколь­ко бра­тьев, всю жизнь или са­дит­ся, или вы­хо­дит, или пишет письма об услов­но-до­сроч­ным осво­бож­де­ни­ям, так что на них одних ад­во­кат может жить вполне без­бед­но. Из всей семьи не сидели два че­ло­ве­ка – мамаша и стар­ший сын – тот какой-то на­ло­го­вый ин­спек­тор, так что у него, воз­мож­но, всё впе­ре­ди.

Когда мы оста­ём­ся на­едине, ад­во­кат взды­ха­ет:

- Вся семья сво­ло­чи. Вот только мать их уважаю. Она на себе всю жизнь всю эту малину тащит. И не сло­ма­лась.

Ирак­лий ещё бегал год. Но, на­ко­нец, опе­ра­тив­ни­ки мос­ков­ско­го ро­зыс­ка его при­ня­ли. Ибо сколь ве­рё­воч­ке не виться, а все равно тебя МУР на ней под­ве­сит…

Такой фокус с дверью, за­хло­пы­ва­е­мой перед носом, нам устро­и­ли ещё раз через месяц.

Тогда мы ра­бо­та­ли по сле­ду­ю­щей гру­зин­ской шайке. Те мил­ли­о­нов не во­ро­ва­ли. Но брали не ка­че­ством, а числом - каждый день строго по две квар­ти­ры. Ра­бо­та­ли там двое спецов по дверям и по ключам, и один во­ди­тель. Спецы были кон­че­ны­ми торч­ка­ми, хилыми, мерз­ки­ми, два­дца­ти пяти годков от роду. Во­ди­тель – чем­пи­он Евра­зии по кик­бок­син­гу в тя­жё­лом весе – двух­мет­ро­вый детина с руками ку­вал­да­ми. Как все спортс­ме­ны, со­сре­до­то­чен, собран, дис­ци­пли­ни­ро­ван. Он во­ри­шек в ежовых ру­ка­ви­цах держал, хотя шайкой не ру­ко­во­дил, счи­тал­ся на под­хва­те. Перед на­ча­лом во­ров­ской ка­рье­ры яв­лял­ся те­ло­хра­ни­те­лем какого-то оли­гар­ха, раз­ла­ял­ся с его женой и пошёл возить воров.

Гоняли мы эту бри­га­ду дней десять. Всё хотели взять с по­лич­ным. А они как за­кол­до­ван­ные. Перед тем, как на дело идти, на­чи­на­ют кру­тить­ся на машине по городу, пы­та­ясь хвост вы­явить и сбро­сить. По­кру­тят­ся так с час, и вместо работы воз­вра­ща­ют­ся на хату.

Уже когда мы их за­дер­жа­ли, тет­рад­ку у них нашли. Этот дол­ба­ный водила-кик­бок­сёр нар­ко­ма­нов своих на заднее си­де­нье сажал и за­став­лял номера всех машин, ко­то­рые за ними едут, за­пи­сы­вать. И потом смот­ре­ли, какие номера несколь­ко раз пе­ре­се­ка­ют­ся. В общем, вы­чис­ли­ли почти все номера тачек уг­ро­зыс­ка и службы на­руж­но­го на­блю­де­ния.

Можно было, ко­неч­но, за­те­ять мас­штаб­ную опе­ра­цию и, на­ко­нец, при­хлоп­нуть воров на краже. Но та такую шпану такие ре­сур­сы никто не вы­де­лит. По­это­му ве­че­роч­ком, бес­тол­ко­во по­го­няв­шись ещё за ними по городу, решили мы их брать, когда они вер­нут­ся на хазу в Мы­ти­щах. Хоть чего-нибудь, да до­ка­жем.

Один из воров куда-то исчез по дороге. Во­ди­тель зашёл на съём­ную квар­ти­ру. А по­след­ний вор по имени Дато под кон­тро­лем службы на­руж­но­го на­блю­де­ния по­ша­тал­ся по городу в по­ис­ках нар­ко­ти­ков, ничего не купил и тоже от­пра­вил­ся на ту же съём­ную квар­ти­ру в Мы­ти­щах.

И вот под­хо­дит ворюга к двери подъ­ез­да. Рядом идёт зам. на­чаль­ни­ка Мы­ти­щин­ско­го ро­зыс­ка. И вместо того, чтобы на плечах Дато зайти в подъ­езд, делает вид, что он мимо про­хо­дит – мол, я не мент, и не похож даже.

Тут жуль­ман всё и чухнул своим во­ров­ским и нар­ко­ман­ским шестым чув­ством. Рванул на себя дверь. Про­ско­чил в подъ­езд. И за­хлоп­нул дверь перед носом зам­на­чаль­ни­ка ро­зыс­ка. И дунул наверх, к братве, со­об­щить по­тря­са­ю­щую но­вость – к нам едут ре­ви­зо­ры.

В итоге шайка – во­ди­тель, вор, вместе с ними какая-то деваха, за­пи­ра­ют­ся за же­лез­ной дверью. И ждут - не ошибся ли их кореш, и правда ли сюда придёт сейчас по­ли­ция. Кореш не ошибся. И вскоре на­чи­на­ет­ся обы­ден­ный стук ногой в же­лез­ную дверь с кри­ка­ми:

- От­крой­те, по­ли­ция!

Самое хре­но­вое, что по­ста­нов­ле­ния на обыск у нас нет. Но есть и за­цеп­ка. Хата эта съём­ная, и про­ве­рить, кто там живёт – ну просто наш граж­дан­ский и слу­жеб­ный долг.

Воры на стук в дверь от­кры­вать не спешат. На­чи­на­ет­ся осада укреп­ле­ний – долгая и нудная. Мы орём, чтобы они от­кры­ва­ли. Нам оттуда орут, что не от­кро­ют. Между тем ворюги ме­то­дич­но топят в уни­та­зе ве­щ­до­ки - опи­ум­ную на­стой­ку, зо­ло­тиш­ко с удач­ных дел.

Что делать? Опять дверь пилить? На­хо­дим другой выход - через со­се­дей вы­зы­ва­ем хо­зя­и­на квар­ти­ры, ко­то­рый сдал во­риш­кам жилище.

Минут через сорок по­яв­ля­ет­ся стро­гий такой муж­чи­на, по­хо­жий на завуча школы. Он в от­ча­я­нье:

- Только что ремонт сделал. Думал, они при­лич­ные люди. Такие веж­ли­вые.

- Воры они, - го­во­рим мы.

Хо­зя­и­ну ста­но­вит­ся совсем дурно, он на­чи­на­ет орать перед дверью, чтобы жильцы вы­ме­та­лись из его квар­ти­ры, и он с ними до­го­вор­ные от­но­ше­ния рвёт – форс-мажор, знаете ли.

Ноль ре­ак­ции.

Ору уже без особой на­деж­ды:

- Вы бы вышли, пацаны! А то сейчас СОБР при­е­дет, всех вас на фиг из окон по­вы­ки­ды­ва­ет.

Мол­ча­ние. Но через неко­то­рое время на­чи­на­ет­ся какое-то ше­бур­ше­ние.

Самая боль­шая за­гвозд­ка – как будем брать кик­бок­сё­ра. При его га­ба­ри­тах и про­фес­си­о­наль­ных на­вы­ках он вполне может сильно по­тре­пать всю нашу опер­груп­пу. Взды­ха­ем и решаем:

- Ну что, будет дёр­гать­ся - будем стре­лять!

Под­став­лять­ся под пу­до­вые кулаки никому не хо­чет­ся, а кик­бок­синг – тут ещё и ногой при­ле­теть может. В общем ну его на фиг – хенде хох, и ни­ка­ких во­про­сов. В край­нем случае пуля в ногу или руку – как по­лу­чит­ся.

Ещё минут пять про­хо­дят в на­пря­жён­ном про­ти­во­сто­я­нии нервов. Мы уже было со­би­ра­ем­ся на­зва­ни­вать в МЧС – уже Мос­ков­ской об­ла­сти. И тут до­но­сит­ся хрип­лый голос кик­бок­сё­ра:

- Ладно, мы от­кро­ем. Только с усло­ви­ем.

- Каким? – спра­ши­ва­ем с ин­те­ре­сом – усло­вия сдачи это, знаете ли, во­оду­шев­ля­ет – ну когда тебя просят жизнь со­хра­нить, честь жён и здо­ро­вье детей.

- По голове меня не бейте! – со­об­ща­ет кик­бок­сёр. - У меня она про­би­та.

- Да кому ты нужен, тебя бить?! – воз­му­ща­ем­ся мы – бить у нас как-то никого не при­ня­то, мы больше по раз­го­во­рам спе­ци­а­ли­сты.

- Вы обе­ща­ли! – объ­яв­ля­ет кик­бок­сёр.

- Ну, тогда от­кры­вай­те и вы­хо­ди­те с про­тя­ну­ты­ми руками.

Дверь от­кры­ва­ет­ся. На про­тя­ну­тых за­пя­стьях кик­бок­се­ра и вора за­стё­ги­ва­ют­ся на­руч­ни­ки.

Всё, мы в квар­ти­ре. Рас­са­жи­ва­ем за­дер­жан­ных по ком­на­там.

На­чи­на­ет­ся обыск. Об­ра­до­ван­ные по­ли­цей­ские из Мытищ узнают вещи, ко­то­рые они так меч­та­ли найти.

- Плаз­мен­ная панель с со­сед­ней улицы ушла, - аж рас­тро­гал­ся зам­на­чаль­ни­ка уг­ро­зыс­ка. - А это ДВД-про­иг­ры­ва­тель ещё месяц назад укра­ден.

В общем, вся ап­па­ра­ту­ра в квар­ти­ре во­ро­ван­ная. Но на вопрос, откуда вся эта рос­кошь, воры за­учен­но от­ве­ча­ют: на ба­ра­хол­ке купили мест­ной, а у кого – не помним, у мужика какого-то. И хоть кол на голове чеши.

Со­труд­ни­ков в квар­ти­ру на­би­ва­ет­ся как в метро в час пик – сле­до­ва­те­ли, экс­пер­ты, опе­ра­тив­ни­ки. Все ходят такие важные. Мель­те­ше­ние ста­но­вит­ся просто невоз­мож­ным, и мы при­ни­ма­ем во­ле­вое ре­ше­ние – всех, кто к про­то­ко­лу от­но­ше­ние не имеет – на лест­нич­ную пло­щад­ку. Вот тут и вы­яс­ня­ет­ся, что кик­бок­сё­ра кто-то рас­ко­вал по доб­ро­те ду­шев­ной, и он смылся, поль­зу­ясь нераз­бе­ри­хой.

Обидно, ко­неч­но, но не очень она нам и нужен был. На него все равно до­ка­зу­хи нет – он сам на хаты не ходил, а во­риш­ки на него по­ка­за­ния ни­ко­гда не дадут.

А вот Дато на­чи­на­ем колоть ак­тив­но. Он, змей такой, наглый не по годам – мол, ничего не делал, ничего не знаю, Рафик неви­нов­ный.

Про­ка­ты­ва­ем его паль­чи­ки по ав­то­ма­ти­че­ской си­сте­ме дак­ти­ло­ско­пи­че­ской иден­ти­фи­ка­ции Па­пил­лон. Эта штука поз­во­ля­ет уста­но­вить, не остав­лял ли че­ло­век своих паль­цев на всех местах про­ис­ше­ствий в Мос­ков­ском ре­ги­оне. Без толку – нигде его от­пе­чат­ки не фи­гу­ри­ру­ют. Го­во­рить он не со­би­ра­ет­ся. От вещей от­не­ки­ва­ет­ся. И чего с ним делать?

Оста­ви­ли его в Мы­ти­щин­ском отделе на ночь. Сами сидим-рядим – как быть. А ведь хитрая такая мразь может со­ско­чить. Да ещё жалобу на­пи­шет на непра­во­мер­ные дей­ствия со­труд­ни­ков уго­лов­но­го ро­зыс­ка. Надо его до­дав­ли­вать.

На­чи­на­ем все сна­ча­ла. Мест­ные его опять дак­ти­ло­ско­пи­ру­ют – более тща­тель­но. Опять про­ка­ты­ва­ют по Пап­пи­ло­ну. И вдруг сов­па­де­ние – этот балбес оста­вил паль­чи­ки в про­шлом году на квар­тир­ной краже в Москве.

У грузин счи­та­ет­ся высшим форсом ра­бо­тать без пер­ча­ток. Какой-то дрянью мажут руки и счи­та­ют, что экс­пер­ты от­пе­чат­ки не снимут. И часто на этом про­ка­лы­ва­ют­ся.

Ну, всё, теперь ты наш!

Бе­се­ду­ем с Дато. Он такой важный, весь блат­ной, три су­ди­мо­сти за пле­ча­ми. Смот­рит на всех с высоты своего нере­аль­но кру­то­го об­ще­ствен­но­го ста­ту­са.

- Как на зоне то сидеть было? - спра­ши­ваю я его.

- Хорошо, если ты волк. Боль­шин­ство овцы.

- А ты из каких? – усме­ха­юсь я.

- Я волк, - гордо так объ­яв­ля­ет Дато.

Ну, волк и волк. В нашем зоо­пар­ке всем клетки най­дут­ся.

Гор­до­сти его хва­ти­ло ещё на пару дней, пока мы не про­би­ли его по всем ка­на­лам и не вы­яс­ни­ли, что его ищет гру­зин­ская по­ли­ция по какой-то особо-тяжкой статье.

Опера мы­ти­щин­ские ему со­об­щи­ли нена­ро­ком:

- Со­би­рай­ся, в Грузию по­едешь.

Тут и вы­яс­ня­ет­ся, что он все же больше не волк, а как-то даже совсем овца. Потому что на­во­ро­тил там чего не того со своей гру­зин­ской брат­вой, и та к нему предъ­явы имеют.

- Мне там смерть, - со­об­ща­ет Дато. - Мне туда нельзя.

- Ну, тогда будем раз­би­рать­ся, - об­ра­до­ва­лись опе­ра­тив­ни­ки.

Тор­го­ва­лись несколь­ко дней, но пяток краж он на себя взял.

И поехал на два года, по­ло­жен­ные ему по про­фес­сии и про­ис­хож­де­нию. Почему такая гу­ман­ность, хотя часть третья, поз­во­ля­ет по­са­дить на­дол­го – мне непо­нят­но до сих пор. Но такие усто­яв­ши­е­ся рас­цен­ки в судах - обычно гру­зи­ны именно два года сидят. Потом они вы­хо­дят на сво­бо­ду. И ока­зы­ва­ет­ся их, граж­дан дру­го­го го­су­дар­ства, после от­сид­ки никто не де­пор­ти­ру­ет - справ­ку об осво­бож­де­нии дали, и ладно. Мол, сами уедут, не ма­лень­кие, чтобы их за ручку водить. По­нят­но, что на наши ве­ли­ко­дер­жав­ные ок­ку­пант­ские законы им пле­вать. Живут как хотят без ре­ги­стра­ций, по под­дель­ным до­ку­мен­там или вообще без до­ку­мен­тов. И опять воруют. И опять по­лу­ча­ют два года…

Продолжаю рассказ о моем падении на дно или как из милиционера и любимого человека превратиться в никому не нужного бомжа.

Итак, в середине зимы я покинул гостеприимные стены райотдела, ставшие для меня пусть на время, но родным домом. Отработал две недели, решил оргштатные вопросы, уже из принципа продолжая жить в райотделе, Полученный при увольнении денежный расчет весь был отдан в счет возвращения долга мамы Светы, моей бывшей возлюбленной. При этом, я еще и оставался должен, но близким товарищам, которые готовы были подождать. Ребята собрали мне денег на дорогу и я на время покинул город, в котором претерпел неудачи. Однако поехал я не домой, а в другой большой город, к своему хорошему знакомому, обещавшему помочь с «гражданской» работой и жильем. Приперся к нему, как и уговаривались заранее. Был выходной день, вечернее время, когда я от вокзала, на перекладных приехал в его микрорайон, на окраину города, и только поцеловал дверь квартиры в пятиэтажке. Опрос соседей сведений не дал, квартира была съемная, как обычно никто никого толком не знал. Одна осторожная бабушка, разговаривая через дверную щель с цепочкой, сообщила, что видела его неделю назад.

Это был кабздец, денег оставалось совсем в край. Выйдя из подъезда уже в подступающую зимнюю ночь, я медленно побрел в сторону остановки, чтобы попытаться вернуться в центр к вокзалу. Видимо слишком замерз, потому что трое добрых и участливых парней подошли и решили меня разогреть. Началась затравка разговора с плавным переходом в тупую предъяву, как поступают непрофессиональные гопники. Уличным профи не нужно преодолевать причинный психо барьер, они не светят себя тупыми сценами, отворачиваются от прохожего, а потом налетают и бьют сбоку или сзади, забирая все нужное. Увы, я оказался не хонгильдоном. На какое то время «уснул», а очнувшись, поднялся уже без своей любимой куртки. Осмотрев быстро заплывающими глазами поле битвы, обнаружил раскрытую и распоротую сумку с выброшенными на асфальт вещами (не всеми), а так же полное отсутствие денег и документов. Так я приобрел плюс к навыку выживания и очередной статус «бомж потасканный, без документов».

Тоскливо хромая, я шел в сторону центра, когда мне опять повезло и недалеко от меня на дороге заскрипел тормозами подруливший луноход ППС. В приоткрывшуюся дверь высунулась Оно в толстом бушлате и повелительно поманило меня пальцем, я не выдержал и крикнул, что то типа «в колхозе так у себя коров подзывай». Поняв, что сначала меня сломают, а потом будут разбираться, я пытался ретироваться, но добежать до спасительной темноты за пятиэтажками не успел. Подвело изувеченное тело. Нагнавшая меня мышиная смерть, подрубила меня одним ударом по спине, но больше меня не били. Поместили в задний отсек бобика, где вместе со мной сидел такой же бомжик, но по виду более потасканный, а по запаху более опытный. Дальше пошел котоламп. Везли в отдел, но по дороге получили сообщение о грабеже, подрулили на одну из улиц и приняли на борт потерпевшую женщину, которая сказала, что знала ее обидчиков. Бинго. На радостях нас послали на йух, выгнав с позором на улицу. Коллега по цеху по имени Васек, пригласил зайти согреться. Мы долго шли дворами и пришли к детскому саду, где нырнули в теплый закуток между гаражей. Это был как бы сарайчик, с оборудованным лежаком и столом из ящиков. Да, да, там были они, теплые трубы, хотя вроде так нельзя. Раздавленная на двоих чекушка без закуси просто убила меня и я сомлел на лежаке. Так я стал познавать вселенную теплотрассы.

Прожил у Васька без малого месяц, слег сначала с лихорадкой, а потом отойдя и в полупьяном угаре. Мне было очень плохо, как физически, так и морально, в основном я спал, иногда ел, чем Васек умудрялся в это лихое время подкормиться, в том числе в детском саду. Приходилось общаться с гостями. Менялась череда собутыльников и собутыльниц. Не каждый, даже заядлый пикапер и соблазнитель, может похвастать перепихом с бомжихой, да еще и не с одной. Одна польза, что отлежался в относительном тепле. В одно утро проснулся и понял, что если не выберусь из омута, то все, уйду и навсегда стану настоящим бомжом, морально опустившимся челом. Стал выбираться на местный рынок, где привлек внимание одного мужчины азербайджанца. Торговец, которого все называли по – русски Миша, посетовал, что не должен молодой парень, а тем более мусульманин так опускаться, отпоил горячим чаем и пирожками. Во мне много нерусской крови, но разубеждать неплохого человека, что я вообще то пох.. атеист не стал. Мы сговорились, что за небольшие деньги, еду и место в закутке, я временно поработаю у него грузчиком и уборщиком. В тот же день, попрощавшись с Васьком и «норой», я ушел и так начался мой трудный путь наверх со дна.

Две недели я работал на Мишу, не сачковал, хотя и проблемы со здоровьем меня до конца не отпустили, очень быстро уставал. Но труд придавал сил, а так же помогало хорошее питание. В соседней точке была пирожковая, где девочки из средней азии делали их из ливера с капустой и картошкой. Хозяин тоже был азербайджанец. Я, оживая на глазах, стал много шутить, веселил девчат и меня постоянно подкармливали. Спиртное не пил вообще. Все только налаживалось, как вновь начались проблемы. В один из дней начинавшейся весны, у Миши в Азербайджане умерла мать и он спешно собрался домой, рассчитав меня. Получил я совсем крохи, но было не до обид. Устроиться больше ни к кому не удалось, опять я поскользнулся вниз.

В расстроенных чувствах я шел по одной из улиц и увидел киоск, где продавали пироги типа «курник» и «треугольник», не помню они были или их прототипы. Не удержавшись купил один и лимонад и стал жевать за стоячим столиком. Ко мне подошла уставшая женщина, лет 30, видно, что не алкоголичка, но пьющая, вид такой, как у директора по свежести известного супермаркета. Не скажу, что вульгарно одета, но я подумал, что она проститутка. Женщина предложила мне перепихон задешево, я отказался. Она попросила у меня сигарету и тормознулась рядом. Неожиданно между нами завязался разговор, двух за*банных жизнью людей, к которому она прикупила бутылки водки и кайнары на закусь. Лариса пожаловалась, что воспитывает одна больную дочь, торгует собой и бухает. От нее осталась лишь оболочка человека. Я знал, что нет веры проституткам, но почему то ей поверил. Поделился тем, что нет жилья и документов, умолчав подробности. Во время беседы к нам подошла другая женщина, моложе, лет 25 на вид и посвежее, но тоже со следами возлияний. Девушка представилась Леночкой. Лариса, сказала, что они с Леночкой работают сами, на свой страх и риск, не под кем не ходят и никто их пока не доит. Берут немного и клиенты всегда бывают. Мне было озвучено интересное предложение. Нужно вечерами постоять недалеко от них на улице, чтобы никто не обидел. Сами они никуда не ездят, осторожничают и обслуживают клиентов в машинах, паркующихся в закутке у парка или за гаражами. Взамен за услугу мне можно будет тормознуться дома у Леночки и подсобрать чуток деньжат. Я махнул рукой и согласился стать этаким атаманом у проституток анархисток, тем самым подписался в очередной блудняк. Судьба сделала очередной поворот и я ворвался в мир порока и очень дешевых страстей.

Засим прошу извинить, не пинайтесь, время поджимает, нет времени сесть и написать один большой пост, отпишусь еще чуток попозже и расскажу окончание своей истории.

Добрые люди спрашивали как я был бомжом. Что же, удовлетворю их любопытство. Начну с предистории, быть может она не особо интересна, но нужна, наверное больше для себя.

Был я восторженным юношей, когда начитавшись книг В. Пикуля и других неплохих мужей, решил поступать непременно в военное училище и стать офицером, служить Родине верой и правдой, честь дороже жизни и прочая... Но жизнь 90-х тогда внесла свои коррективы и я пошел в милицию, окончив шарагу. Мой мир впервые рухнул, спустя недолгое время, хапнув горя и говна, которое сопровождала эта нелегкая трудовая деятельность. Но природное упрямство не позволило написать рапорт и уйти в народное хозяйство.

И тут появилась она, та, кто сделал мою безрадостную молодую жизнь почти праздником. Любимая. Познакомились мы с ней на молодежной свадьбе моего коллеги, куда она пришла, как подруга его сестры. Оказалось, что Света приехала из другого города погостить. Завязалась симпатия, недолгие свидания и общение по телефону (хе хе, тогда был городской) переросли в нечто большее, что подвигло меня наплевав на все, поехать к ней, бросив многочисленную родню и родные края, свой любименький Мухосранск. Дома был скандал, переросший в серьезный конфликт, со взаимными претензиями и я был предан анафеме на веки вечныя...

Жили мы с ней в маленькой, но уютной комнатке, в семейной общаге, были бедны и веселы, и наверное счастливы. Работать я стал в райотделе, куда меня устроил дальний родственник Светы, работа такая же, как везде – грязь, мерзость, захламленные обшарпанные кабинеты и повальная коррупция на уровне крысиных ужимок, но весело. Коллектив разбитый на кланы и кружки по интересам, хотя были и настоящие люди, в меру честные и надежные человеки, реально боровшиеся с захлестнувшей страну гнилью. Зарплаты моей и молодой медсестры хватало нам, чтобы не сдохнуть, нет, жили мы сильно в аккурат, но все то, что сумели сэкономить, уходило на помощь Светиной маме, одинокой молодящейся женщине с постоянными прожэктами.

История пошла по спирали, когда из – за постоянной нехватки средств у нас пошли конфликты. Я никогда не приносил рабочее зло домой, да, часто приходилось снимать постоянное напряжение бутылкой другой пивка и не совсем пивка. Но возвращаясь в ночь за полночь, я все равно немного прогуливался около общаги, думал о хорошем, успокаивался и только тогда шел в наш коммунальный рай. Через время открылась правда, Светина мама влезла в очередной блудняк, прогорела и задолжала деньги. Очень серьезная женщина, «типа подруга», втравившая ее в авантюру, одолжившая ей деньги и сама так же прогоревшая, недолго думая обратилась к душевным кавказским парням, дабы стребовать у «тещи» долг. Времена были жесткие, долго никто не разговаривал, поэтому наезд был по пролетарски суровый. В стороне остаться не мог и обратился к немногочисленным товарищам за помощью. На удивление народ поднялся быстро и зло было наказано очень жестко ибо как говорил мой наставник – ответка должна быть намного, намного сильнее предъявы, только так можно нормально отскочить. Подробностей не будет, это было нехорошо, и хотя мести супостатов не последовало, денежный вопрос никуда не делся, пусть и часть его закрылась. Дорогая, реально дорогая «теща» только хлопала глазами и сыпала новыми прожэктами, как вернуть про*банное. Мне же пришлось долбиться и занимать, занимать и просить. Походу весь отдел был уже в курсе каких то там моих финансовых проблем, что порождало нехорошие слухи и это впоследствии сыграло со мной дурную шутку. Хаос судьбы сделал еще один виток вниз по лестнице, спустив меня еще ниже ко дну.

В течении тяжелой болезни иногда наступает ремиссия, но кажется это облегчение к больному приходит временно и только для того, чтобы вновь пришедшая боль чувствовалась отчетливей. У Светы внезапно появились деньги и часть долга она отдала. С ее слов следовало, что очень ей сильно помог одноклассник, как я понял «между строк» ее бывший парень, до сих пор питавший к ней некоторые чувства. Он любезно дал деньги как бы в долг и отдать их можно как получится, без сроков. Сердце сжалось в тоскливом ощущении подступающей пустоты. Далее я узнал, что у него какой то неплохой быстро развивающийся бизнес и он берет ее к себе на подработку, так как не хватает людей. Что за бизнес она конкретно не сказала, уклончиво объяснила, что торговля, уверив меня в том, чтобы я не ревновал, ничего там такого нет, как нет и ничего криминального. Деваться было не куда и я не стал отговаривать, учитывая что это было бесполезно. Надеюсь не наркотики – тогда пошутил я.

Как в воду глядел! Накрыли «одноклассника» очень быстро. Дилеры тогда были просты и наивны. Шальные деньги быстро кружили молодые головы, порождая ощущения достижения 80 уровня. А там где скорые деньги, идут разговоры и всегда есть кому послушать, взять на карандаш. В ту пору не везде были распространены привычные сейчас «закупки» наркотиков, работали по другому, но тоже эффективно, с выдумкой и использованием различных схем. В этот раз, «одноклассника» сдали тупо свои, которых приняли ранее. Это я узнал от закрывших его управленцев, когда проявил интерес, так как Света тоже попала под раздачу, но осталась свидетелем, не успел он ее по полной замазать. Когда же нужен «железный» свидетель, на некоторые вещи закрывают глаза.

И тут произошла метаморфоза. Любимый человек обвинил меня во всех смертных грехах, в моей причастности к его задержанию из – за ревности и т.д. Призналась, что уже некоторое время с ним, а не со мной неудачником. Просто сорвалась. Видимо копилось и вырвалось наружу все то, что бурлило, но не могло до поры разрушить наш с ней мир. Так мы расстались, слезы, сопли, мои и ее. Я ушел. Ушел чтобы пить и брести и сквозь пьяный бред не знать, что потом она загнала свою комнату, дабы вызволить выкупить свою вернувшуюся новую старую любовь, преследовала следака, чтобы что то решить. Все было напрасно, деньги конечно взяли, но он все равно сел, а она вернулась к маме, в свою прежнюю жизнь. А я этого не хотел уже знать, так как, периодически выныривая из пьяных грез, врывался с головой в работу. Работа и труд это наш лучший друг, какая бы она не была, зачастую это то, что позволяет тебе остаться человеком. Хотя человека от меня оставалось все меньше, но я тогда только вставал на путь бомжа.

Мои неприятности в личной жизни, а так же история с «женой» быстро стали достоянием общественности и это немудрено. Экосистема называемая правоохранительные органы закрытая и своеобразная, живет по своим правилам и здесь не прощаются ошибки, по крайней мере, не всем. Многие сочувствовали моим проблемам, но были и злорадствующие. А то, как же, такой правильный, фраерок с принципами и сам засрался, красота. А мне было плевать. Жить я стал тупо в своем кабинете, в райотделе. А куда мне идти? Был я в чужом городе, жил меньше года, все время занимала работа, поэтому кроме как с сослуживцами особых знакомств здесь я не завел. При этом, находился в страшных долгах, денег на снятие жилья у меня не было, даже кушать по сути не на что было купить. Ну да, какие то остатки, заначку, я пропил, буду честным. Те люди, которые были мне глубоко симпатичны, как правило были очень небогаты, подчеркиваю, в то время честные менты еле еле сводили концы с концами и ущемлять кого то из них было совестно, хотя люди звали к себе домой, причем искренне.

По сути, ну не очень сильно что то изменилось, так как раньше дома я только ночевал, и то, хорошо, если раз 4-5 в неделю. Теперь же я был постоянно здесь. Условия шикарнейшие. Ребята подогнали кто плиточку электрическую, кто продукты длинохроны, специи, сковородочку, кастрюльку. Много ли мне надо. Электрический чайник и обогреватель были, а так же любимый магнитофончик с радио. Вся моя немногочисленная одежда и личные вещи хранились в платяном шкафу. Готовить умел я с детства, так как жил у бабушки, она и научила. За чистотой помещения и тела следил со всем тщанием. Умывался, брился в туалете, помыться ходил либо в баньку либо к друзьям заезжал. Старался не напрашиваться и люди это понимали. Единственное удручало, что руководство вместо того, чтобы протянуть руку помощи молодому сотруднику, воспользовалось моим положением и я попросту стал дежурной жопой и затычкой во все дыры. С другой стороны я рад, благодаря этим чмырям я ушел в работу и попросту выжил, бросив пить и взяв себя в руки.

Ну что же, как показывают многочисленные фильмы и пишется в книгах, всегда надо производить контроль в голову, дабы пациент стал совсем мертв. Так и случилось. Как то в один не прекрасный день, в кабинете застали рыдающую девушку следователя. Оказалось у нее из стола пропали деньги – вещдоки. Честно говоря, все решается, при желании можно сделать служебный подлог, деньги заменить, документы подправить и многое другое, если подойти к делу с творчеством. Но сам факт кражи, это ЧП, а ничем иным это объяснить на тот момент было нельзя. Сразу оговорюсь, спустя время от ребят я узнал, что у этой же егозы деньги пропадали еще раз и потом, разобравшись в ее нечистоплотности, ее тупо уволили. Но, на тот момент, важно было восполнить потерю, для чего весь коллектив скидывался деньгами. А так же нужно было найти вора, читай крайнего. Думаю, не без участия этой злосчастной глупой девочки, тут же пошел слух, что деньги присвоил я. Многие не поверили, не смотря на недолгую там работу, я своим незлобивым характером и помощью, многим стал товарищем, а кому то и другом. Но нашлись и те, кто меня не любил, сильно, особенно те, кто сам был замазан в разных делишках и со мной понимания в «решении вопросов» не нашли. Тут же сопоставились факты моего бедственного положения, поползли разговоры и т.д. Знаете же, когда нужно очернить человека и делается это с приведением неких доводов, пусть ложных, но логически выстроенных, то любая, даже чудовищная ложь, легко принимается на веру. Не буду расписывать мои душевные терзания из – за этих подозрений. Это нереальные чувства.

По итогу меня вызвал начальник на беседу. Вспомнились все косяки, в том числе в личной жизни и ее текущий образ, проживание в райотделе, драка с сослуживцем, оскорбившим меня по факту той истории со Светой и прочее. Учитывая, что я был нормальный сотрудник, мне было предложено написать рапорт по собственному, что я и сделал. Бодаться было бессмысленно. Кто попадал в близкие этому ситуации, меня поймет. Ребята искренне сочувствовали, ободряли, что не ушел с «волчьим билетом», советовали вернуться домой, помогали решать оргштатные последствия, немного собрали денег на дорогу, но это была крутейшая помощь. Тогда я понял, что домой возвращаться не могу, тем более, что меня не ждут и это было выше меня. Тогда же, я осознал, что стал круглым бомжом. Была середина зимы, холод и серая грязь без снега рядового российского города встретили меня за стенами райотдела, со спортивной сумкой на плече, документами и небольшими деньгами в карманах. Было даже уже не грустно, а отчаянно смешно и немного интересно, что будет со мной дальше.

Извиняюсь, что не могу написать прямо сейчас больше, уж очень много работы, надо бежать. Дальше будет не так скучно – все как обещал, наркоманы, проститутки, обезьянник, цыгане, мое рабство у женщины и т.д., все сопли до донышка. Кстати, и отвечу на комментарий, почему сейчас отлучен от компьютера)) пишу сейчас практически на коленке и извиняюсь за сумбурность. Спасибо!