Разведка

+(плюс)

=

Генерал Моравец

"Из того, что я вам рассказал, вы должны уже много знать о нашей пограничной обороне. Сегодня я покажу вам, что мы знаем о вашей" - сказал при встрече А-54. В представленном им документе содержались выдержки из планов обороны одного из участков чешской границы. Информация сколь важная, столь и секретная, раскрывающая многие детали чешского военного планирования, которые сложно изменить.

Со слов А-54, пакет с этими сведениями был получен обычным письмом из пограничного городка Эгер пол года назад. Так как никаких предложений сотрудничать в письме не было, то из Берлина по региональным отделениям были разосланы копии документа с требованием найти автора и добиться его сотрудничества. Абвер потерпел неудачу в этом, но у чешских контрразведчиков такой опции не было.

Агент А-54 Пауль Тюммель с очередной любовницей

Сразу же при получении столь шокирующих сведений был развернут анализ документа. Быстрая проверка показала, что это настоящие сведения из актуального плана. Далее стало ясно, что документ содержит по большей части сведения о 4-й дивизии. Но это знание не ограничивало круг подозреваемых. Проблема была в том, что планы обороны 4-й дивизии хранились не только в штабе оной, но и в штабах 1 и 2 армий, а также Генштабе. Началась сверка всех имевших доступ к документу и проверка. Так как пакет был отправлен из пограничного Эгера, то логично предположить, что сам предатель его и отправил, для чего должен был поехать туда лично.

Это соображение упрощало поиски, так как любой приезд-отъезд из места службы и в любой населённый пункт чешские офицеры должны были фиксировать в комендатуре. Таким образом, сверяя списки, удалось в конце концов выйти на прикомандированного по линии Генштаба к штабу 4й дивизии капитана Штефана Кальмана. В даты, предшествующие отправке письма, он как раз отдыхал на западе страны и должен был вернуться к месту службы именно через Эгер.

Всё сходилось. Кальмана под надуманным предлогом вызвали в Прагу, где арестовали и начали допросы. 28-летний выпускник Военной академии в Праге, венгр по национальности, родившийся и выросший на территории Чехословакии, бывший на хорошем счету у своих командиров, Кальман, не проявлял никаких признаков страха из-за случившегося. Это, а также хладнокровные и чёткие ответы на допросах, немало удивило следователя. Попытки поймать его на нестыковках или сбить с толку, легко парировались задержанным. И хотя было очевидно, что он лжёт, прямых доказательств этому у следствия не было. Спустя 10 дней допросов из-за отсутствия прогресса к Кальману решено было применить психологическое давление: ему заковали на ночь руки в наручники, что мешало спать. На следующий день Кальмана не допрашивали, а читали отповедь о том, сколько хорошего ему сделала Чехия, приводили доводы из литературы и философии, давили на положение семьи. На ночь Кальману снова заковали руки.

В ту же ночь, заключённый потребовал встречи с следователем, так как готов сотрудничать. Утром следователь внимательно слушал исповедь Кальмана. Он подтвердил факты, уже установленные следствием, и перечислил те элементы плана обороны, что он переслал немцам, тем самым окончательно подтвердив, что он составитель документа. О мотивах предательства Кальман говорил многословно, перечисляя многочисленные обиды, нанесённые ему командирами. Поэтому он якобы решил отомстить и передать самое ценное, что могло быть у его командиров Германии, как единственной стране, которая могла этими сведениями воспользоваться во вред. Следователь не поверил такому объяснению, но Кальман стоял на своём. Свою упертость первых дней он объяснял тем, что был уверен в непогрешимости собственного плана. Никто не видел его за передачей бумаг и уж тем более он подумать не мог, что с той стороны его и сдадут.

На суде Кальман вел себя твердо: факт измены признал, но ни в чем не раскаивался. Итог был очевиден - приговор к смертной казни через повешение. Кальман ходатайствовал о замене вида казни на более почётный расстрел, но его просьбу отклонили. За день до казни он написал три письма. Первые два: своей любовнице и родителям не содержали ничего интересного. А вот третье он написал следователю. В нем Кальман восхитился профессионализмом следствия. Письмо заканчивалось словами: "На этот раз победили вы и ваша сторона. Но близится время, когда справедливость восторжествует. Это ваше неестественное и искусственное состояние распадется, и мои соотечественники, живущие в нем, будут наконец свободны." Теперь мотив был очевиден.

Когда палач будет накидывать ему на шею петлю, Кальман закричит по-венгерски: "Eljen a haza" - "Да здравствует Отечество!".

Если бы Абвер не следовал столь дотошно своим правилам по работе с корреспонденцией от неизвестных источников, то предательство Кальмана могло остаться неизвестным чехам. Правда, самим чехам это уже помочь не могло.

Источник: Архив ЦРУ "Captain Stephen Kalman: A Classic Write-In Case"

Автор: Владимир Герасименко.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_347280

Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Время – 6.30. Взлет авиагруппы через десять минут. Строить иллюзии в отношении техники, привлекаемой душманами к перемещению грузов из-за границы, пустой разговор. Ее роль не всегда заключалась в скорости движения и, зачастую, сводилась к задаче – доехать до конечного пункта разгрузки, а там – хоть и «не рассветай»! Это устраивало лиц, формирующих караваны в Пакистане, и тех, кто встречал их на афганской территории.

«Собака лает – караван идет!». Мудрая восточная поговорка отражала истинную ментальность местного населения, жизнь которого выстраивалась волей Всевышнего.

«Духи» задействовали машины на отдельных участках маршрута, в нашем случае – конечных, что навевало на размышления о наличии в ущелье перевалочных баз и пунктов, где аккумулировались оружие, боеприпасы, средства связи, медикаменты. Позднее это «добро» «расфасовывалось» по отрядам и формированиям, представляя реальную угрозу советским войскам.

Где же, где агентура КГБ, ГРУ, военной контрразведки, прочих «экзотических» и «секьюритических» структур, которые бы занимались добыванием сведений по душманским проводкам?

Между тем, «борцы за веру» отрешено брели по обочинам дороги, не замечая ни техники, карабкавшейся по камням расщелины, ни выбившихся из сил животных.

Они шли, «прижавшись» к верблюдам, лошадям, мулам, выбрав место в походном порядке каравана. Скорее всего, из житейских соображений, чем из интересов охранных функций – меньше пыли, выхлопа газов. В поклаже животных из ярких цветов имелись вода, питание, спальные принадлежности на ночь – удобно и все, как у людей!

В данном случае для нас не имело значения распределение обязанностей в составе проводки – обеспечение, сопровождение, охрана каравана. Все они совместно отвечали за его доставку в пункт назначения адресату, который был известен только караван-баши. Отлично вооружены, подготовлены, злы и кровожадны.

Обеспечение каравана в широком смысле слова – это его живучесть на пути следования по афганской территории. Оно «привязано» к нему системой правил и направлено в интересах агентурного сопровождения, привлечения ополчения, вывода каравана на безопасные маршруты. Исходя из тактических соображений, группа обеспечения в задачах проводки имела более широкие и глубокие функции, нежели охрана каравана.

Функции охраны относительно объекта прикрытия, прежде всего, подразумевали ее боевое предназначение и непосредственную безопасность каравана. Во имя его спасения охрана будет биться до последнего моджахеда.

Итак, замыкание каравана «вписалось» в зону воздействия огня засадной группы. Это начисто лишало караванную проводку возможности маневра, принятия боевого положения, противодействия и выхода из создавшегося положения. Более того, противник оказывался в ситуации полной неспособности атаковать нас с фронта или обострить ситуацию на уязвимом правом фланге.

«Бурубухайке» осталось пройти метров двести до рубежа, служившего началом атаки. За ней, чуть приотстав, «плыла» вереница верблюдов, компактно втянувшись в дефиле, потом шли трактора, пикапы с двумя ДШК в грузовых отсеках. Караванные единицы «вписались» в границы участка сплошного поражения, в пределах которого огонь засадной группы сконцентрируется на охране с задачей ее уничтожения в первые секунды боя. Таким образом, «духи» попадали в их же классически расставленный «огневой мешок» – «душманский капкан», как его называли мы, разведчики!

Зафиксировал взгляд на цели – водителе. Рядом сидел пассажир в лунге белого цвета – не иначе караван-баши! Вид достойного уважения душмана не ввел в заблуждение, указывая на него как на представителя звена управления в цепочке поставки грузов в Афганистан. Выбирать не приходилось – его первым и валю! Еще немного, еще чуть-чуть! Нельзя оставлять «хвост» за горловиной участка сплошного поражения! В противном случае, он выпадет с линии огня разведчиков, и отрезанные «духи» могут решиться на сопротивление не контролируемым маневром с тылу, флангов. Поэтому отделению Азарнова вменил в обязанность – блокировать замыкание каравана, чтобы лишить его действий.

– Товарищ старший лейтенант, Баравков на связи, – шепнул Есаулков.

– Слушаю, «11».

– «Духи, «03». До двадцати «штыков» вышли из кишлака.

Та-ак, сволочи, взаимодействуют… Опять же, все как у людей… На часах – 6.40. Вертолетная группа – в воздухе. «Эх, была – ни была!»

– «11», «горбатые» в пути. Подпусти метров на сто и – с Богом – вперед! Раньше нашей атаки себя не обозначай.

– Понял, «03».

В открытый эфир? А ну, засекли? Не-е-е-ет, поздно! Роли не играло! Караван втянулся в узкую часть расщелины, оказавшись в полосе кинжального огня засады. Если «духи» и слушали эфир, среагировать не успеют. Вот они все – «бурубухайка», вереница животных, охрана с монотонно-зомбирующим шагом и китайскими АК на плечах… Караван в западне! Время!

– «10», готовность! Прием.

– Понял, – ответил Перьков.

Утомительно тревожны последние секунды перед атакой! Неприятный холодок в животе, стук собственного сердца, рвущего на груди тельняшку…

Однако пора! Мушку проверенного в боях АКМС совместил с прорезью прицела, «наложив» условную линию выстрела (расстояние 100 – не более) на белую чалму караван-баши, затем – водителя.

Пару движениями потренировал перенос огня с одной цели на другую и, окинув крайним взглядом караван, нажал на спуск автомата.

Караван-баши с водителем уткнулись в панель приборов. Глухие выстрелы ручных противотанковых гранатометов подгруппы Азарнова разнесли «бурубухайку» и пикап, замыкавший колонну. «Душманский капкан» закрылся!

Автоматные очереди смели кучку «духов» охраны и сопровождения. Упавшие под пулями животные перегодили дорогу колесной технике, ставшей легкой добычей для поражения удобными в этих случаях РПГ-18 («Мухами»).

Свыше десятка душманских тел лежали там, где их настигла смерть в первые секунды атаки. Раненые ползли с линии огня, пытаясь найти укрытия за трупами животных, камнями, опрокинутыми тележками тракторов.

Уничтожение живой силы противника определено второй целью операции. «Духовская» колонна превратилась в жалкое зрелище!

– «12-му», «13-му», контролировать расход боеприпасов, – скомандовал Нищенко и Азарнову.

Раненые душманы и те из них, кто не попал под смертельный огонь засады, предприняли попытку сопротивления. Из неудобного положения – снизу-вверх отстреливались одиночными выстрелами, рассчитывая, вероятно, на поддержку ополчения. «Подавить сопротивление, иначе организуются на правом фланге!» – мелькнуло в голове.

– «13», ты под огнем! Не видишь, что ли?

– Вижу.

– Добивай, если видишь! Бьют из-за вьюков и трупов лошадей.

– «03», обходили слева, сосредоточился на них.

– В порядке?

– Да.

– «Гаси» этих, по тебе ведется огонь.

– Понял.

Тех душманов, кто отстреливался в секторе Нищенко, нам с Есаулковым не достать. Мешали трупы погибших животных.

– «11», что у тебя? – запросил Баравкова.

– «Душары» залегли, оценивают ситуацию, бой слышат, но мер не предпринимают.

– Та-а-а-к, Гена, не жди, когда к ним придет решение, как действовать дальше! Оценивают ситуацию, думают, что происходит у них за горой. Может, ждут подкрепления. Отслеживай их шевеление и докладывай изменение обстановки.

– Понял, «03»!

Баравков контролировал ситуацию с опасного кишлачного направления, но фактор внезапности атаки уже проходил, минут через пять ополчение поймет, что ему надо делать, несмотря на то, что в его составе в основном пацаны лет шестнадцати и старики. Они чертовски подвижны и смерти не боятся – лезут напролом.

– «12», «духи» за «бурубухайкой», не спускай с нее глаз.

– Вижу! За нее стащили раненых.

– Придут в себя, откроют огонь. «Мухой» сработай под машину, рикошетом ударит по ним.

– «Смальну».

Бухнул ручной противотанковый гранатомет. Камни, щебень косвенным поражением смели укрывшихся за машиной «духов».

– «03», я «11», прием.

– Слушаю, Гена.

– «Духи» двумя группами по десять-двенадцать бойцов вышли от кишлаков.

– Действия первой группы?

– Кажется, собираются в атаку.

– «Кажется» – не в счет, черт бы тебя побрал! Оцени их действия!

– «03», по всем признакам – собираются в атаку.

– Расстояние?

– Метров шестьсот.

– Готовь дымы – «вертушки» на подлете.

– Понял вас.

«Ориент» показывал 6.55. Вертолетная группа вот-вот должна появиться на горизонте, пора ее выводить на цель. «Духи» пытались деблокировать караван.

– Связь с «вертушками», Есаулков.

Связист протянул гарнитуру станции для связи с авиацией.

– «Заря», «Заря», я – «03», прием.

Сквозь шипящий шелест эфира расслышал голос командира звена:

– Я – «Заря», прием.

– «Заря», веду бой с «духовской» «ниточкой» в координатах… С направления Хоши атакован тремя группами «духов» до пятнадцати человек в каждой. На площадку с координатами… высади досмотровую группу для загрузки на борта захваченного оружия. Там наши! Себя обозначат оранжевым дымом, прикроют посадку. Как понял? Прием.

В эфире – тишина. Командир авиаотряда анализировал ситуацию, понимая, что эвакуация группы пошла по иному сценарию, а сложившаяся у нас обстановка увеличила риск потери экипажей. Но вертолетчик настроен решительно.

– «03», я – «Заря», выхожу на вас, уточни ориентиры.

– Даю дымы!

Схватил гарнитуру Р-148:

– Гена, обозначь себя дымом и срочно – за камни! «Вертушки» на подлете!

– Принял, «03».

– «10», слышишь нас?

– Слышу.

Перьков «въехал» в задачу – отлично. Вновь ожила «148-я»:

– «03», я – «11», «духи» идут на сближение.

– Понял, Гена! Подпусти метров на 300 и – одиночными! Одиночными! «Заря» вышла на боевой курс.

– «Заря», «Заря», я – «03», свои обозначены дымом: азимут – 140, как понял, прием?

– Понял, «03»! Понял! Меня наблюдаешь?

– Не вижу! Я на обратном скате вершины.

– Я-я-ясно…

По «148-й» – Баравкову:

– Гена, «вертушки» наблюдаешь?

– Вижу, «03», «горбатые» заходят в атаку.

– Какого хрена молчишь? Обозначил себя?

– Так точно!

В микрофон «809-й»:

– «Заря», я – «03», дымы наблюдаешь?

– Вижу! Цель – тоже.

– Работай, дорогой!

– Атакую, «03»!

«Фу, черт, какая жара!». Смахнув пот со лба рукавом десантной куртки, оглядел караван. Жалкое зрелище … Трупы погибших животных с телами душманской охраны валялись в лужах крови, возбуждая аппетит афганских мух. Из маломальских укрытий, занятых душманами, не попавшими под смертельный огонь, торчали конечности ободранных рук и ног. Но и там пули разведчиков нашли «духовские» тела, кромсая их на куски.

От поверженного каравана зазвучали выстрелы. Вычленил три очага сопротивления, откуда «духи» вели ленивый огонь. Визг рикошета резал слух. Это в кино пули свистят над головой, прижимая к земле, в реальной же обстановке они шелестят – неприятно и очень тревожно…

– Что у тебя, «11»? – запросил Баравкова.

– Огрызаются, сволочи!

– Сколько перед фронтом?

– Человек сорок – точно.

– Долби одиночными, как учили: «Мой выстрел первый и в цель!». Что не понятного?

– Понятно! «Духи» бьют для острастки, выжидают.

– Контролируй их и держи на дистанции.

– «Горбатые» меня не «проутюжат»?

– Не волнуйся! Видят тебя, но дымы держи под рукой – с ними спокойней!

Оставшиеся в живых душманы затягивали время в ожидании подкрепления, еще не зная, что его отчаянно «помолотят» «вертушки» шурави. В целом обстановка созрела до завершающего разгрома каравана. Пора в бой вводить скрытую группу Перькова.

Паша видел обстановку в реальном времени, слышал радиообмен в эфире и, вне сомнения, горел желанием включиться для окончательного уничтожения каравана.

– «10», прием.

– На приеме.

– Наблюдаешь очаги сопротивления?

– Как в тире.

– Хороший юмор! Цели распредели между «карандашами» и сработай по команде.

– Понял, «03».

Не менее внезапным ударом Перьков добил «духовское» сопровождение каравана с обратного ската хребта.

– «03», я – «11», – вклинился Баравков.

– Слушаю, «11».

– Веду бой. Две «духовские» группы обработаны «горбатыми». Навалили их кучу.

– Не обольщайся! Держись!

– Обольщаться некогда! Первые «духи» прям-таки прут на сближение! Озверели или обкурились?

– «Жмутся» к тебе, потому что уходят от удара «вертушек».

– Осталось метров двести…

– Бей одиночными! Куда они денутся?

«Духи», уходя от огня вертолетов, давили сближением разведчиков Баравкова. Знали, черти, что «вертушки» не работают «нурсами» на близком расстоянии от своих.

– «Заря», я – «03», прием.

– На приеме.

– Вызывай звено для поддержки.

– Понял, на базе знают обстановку, будут минут через тридцать.

– Хорошо.

На часах – 7.35. Главное сделано! Ситуация переломлена в направлении успеха! Осталось разобраться с трофеями, вынести их на площадку для загрузки на борта.

– Товарищ старший лейтенант, «горбатые», – протянул гарнитуру связист.

– «03» на приеме.

– Докладывает «Заря», цель уничтожена! Частично «бородатые» отошли в кишлак, где женщины и дети.

– Понял, дружище, оставь их в покое! Как мои «карандаши» у горушки? Не поможешь?

– Наблюдаю. Они в контакте с группой «духов». Очень близко, не вижу флангов.

– Поправлю!

Глоток бы воды, но некогда!

– «11», я – «03», прием.

В эфире шелест и больше ничего.

– «11», «11», я – «03», прием.

Баравков не отвечал.

– Есаулков, вызывай «11».

Что с Баравковым? Почему молчит? Тяжесть боя переместилась к позиции его отделения – это очевидно, но сержант молчал. Что случилось?

– Баравков ответил, товарищ старший лейтенант.

– Гена, мать-перемать… Почему не отвечал?

– Дэк «духи» лезут.

– Быть на связи. Ясно?

– Так точно.

– Что у тебя? Докладывай!

– В полный рост идут.

– Вали одиночными, слышишь меня?

– Да.

– «Горбатые» помогут, обозначь дымами фланги. Как понял? Прием.

– Понял!

– Укройся при атаке «горбатых»!

– Есть.

Где Перьков? Что у него? Пот заливал глаза, тельняшка прилипла к телу – хоть выжимай.

– «10», я – «03», прием.

– Я – «10».

– Как у тебя?

– Цели поражены, при стрельбе замечаний не имею.

Шутник! В среде офицеров-разведчиков Паша слыл сдержанным, скрытым человеком, а он, оказывается, горазд пошутить. В эфир выдал доклад из курса стрельб по окончании стрельбы.

– Понял. Контролируй ситуацию по «ниточке» «духов» и обеспечь посадку «восьмерок» с досмотровой группой. Прием.

– «10» понял.

– Уверен, что чисто и не обработают на посадке?

– Нормально.

– Готовь дымы.

– Принял, «03».

– Есаулков, воды.

Плеснул водой в лицо, сделал несколько глотков. «О-о-о», – и чуть не поперхнулся. За вершиной, где разведчики Баравкова вели бой, раздался неприятный скрежет авиационных пушек. «Вертушки» прошлись «косой» по кишлачным «духам».

– «148-ю», Николай.

– «11», я – «03», прием.

– «11» на приеме, – ответил Геннадий.

– Обстановка?

– Нормально. «Вертушки» отработали пушками. Цель накрыта.

– Слышал. «Духам» не позволяй вести огонь.

– Понял, «03».

Уже хорошо. Обстановка у Баравкова утряслась результативным заходом «двадцать четвертых». Пора десантировать группу Перепечина!

– «10», я – «03», прием.

– «10-й».

– Готов встретить «восьмерки»?

– Поддымлю и прикрою.

– Работай!

Под горушкой распластался забитый караван. Впечатлило! Выстрелов не слышно. Затаились? Однако нет, тишина настоящая. Азарнов и Нищенко доложили об уничтожении охраны каравана и сопровождения.

– «Заря», я – «03», обстановка?

– Я – «Заря», «зачистил» «бородатых».

– Высаживай десант. Ориентир – дым на вершине напротив.

– Я понял, «03», иду к площадке.

– Принял, «Заря».

Перешел на связь с Перьковым.

– «10», я – «03», прием.

– На приеме.

– Срочно дымы, «вертушки» идут на посадку.

– Принял, «03».

Пара «восьмерок» зашла на площадку Перькова. «Двадцать четвертые», выстроив круг над горушкой, прикрыли их бортовым оружием.

– «12-му», «13-му», обеспечить десантирование «02-му» (позывной Перепечина).

После десантирования на площадку Александру не просто вписаться в динамику боя, вникнуть и разобраться с противником. О захвате каравана он владел поверхностной информацией. Тем не менее, его разведчики грамотно выскочили с обоих бортов и, заняв позиции, прикрыли уходившие на взлет вертолеты. Нормально!

– «02», я – «03», прием.

В жутком шипении эфира услышал голос командира досмотровой группы Александра Перепечина.

– «02», на приеме.

Понимая состояние Сашки, не владевшего информацией по уничтожению каравана, ввел его в обстановку:

– Все нормально, «02»! Оглядись, рядом с тобой – «10». Паша действует по твоему прикрытию. Ситуация на контроле, работаем по плану. Как понял?

– Понял тебя, понял. Однако…

– Слушай внимательно: караван перед тобой, охрана уничтожена, но будь внимателен. Спускайся вниз и тридцать минут – не более – для переноса трофеев на площадку. Ты прикрыт с обоих хребтов. Как понял? Прием.

– Понял, «03».

Ровный голос Перепечина не вызвал сомнений в решимости выполнить задачу быстро, точно и в срок! Его разведчики, прикрывая друг друга, спустились к забитому каравану.

– «02», – ориентирую Александра, – изучи «бурубухайку». В ее кабине старший «духовской» «ниточки». Документы, бумаги, прочий хлам – с собой.

– Принял, «03».

Досмотровая группа приступила к сбору оружия, боеприпасов, документов и всего, что к ним относилось. Мины, снаряды, боеприпасы к стрелковому оружию Перепечин накладным зарядом уничтожит на месте. Но Перепечину нужна помощь в сборе оружия и выносе его на площадку приземления.

– «12», прием.

– На приеме.

– Срочно вниз, окажешь помощь в сборе трофеев. На базу улетаешь с «02» и «10». Прием.

– Понял, приступаю.

– «02», я – «03».

– Слушаю.

– В помощь придаю «12-го», эвакуируется с тобой, ускорь сбор трофеев. Прием.

– Понял, «03».

Основная часть задания выполнена. Осталось техническое сопровождение по эвакуации захваченного оружия и группы на базу.

– «02», – запросил Перепечина.

– Слушаю.

– Пройдись по трупам, осмотри, что у них за пазухой и в рюкзачках.

– «Бурубухайку» отработал. Забита противотанковыми минами и толом! Тела осмотрел, документы изъял, иду в конец «ниточки».

– Принял.

Молодец, Сашка! Документы прольют свет на поставки оружия Западом и арабскими странами душманским отрядам. Консолидация в афганском вопросе арабского мира с американцами была очевидной, неприкрытой акцией вмешательства в дела Афганистана. «Задача разведки ВДВ заключается в пресечении поставок вооружения в разрываемую войной страну, а также в представлении мировому сообществу доказательной базы вмешательства из вне», – уверено было командование 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

Этот вопрос поднял на совещании офицерского состава начальник политотдела дивизии полковник Станислав Андреевич Тимошенко. Разведка и представит вещественные доказательства, которые прольют свет на темные делишки ряда недружественных СССР стран.

– Товарищ старший лейтенант, «вертушки», – крикнул Есаулков.

– Связь, Николай.

Эфир запрашивал меня:

– «03», я – «Заря-2», прием.

– «03» слушает.

– Как обстановка?

– Сворачиваюсь. Пройдись над нами – все ли в порядке?

– Принял.

Разведчики завершали сбор оружия и вынос его на площадку приземления. На связи – Перепечин.

– «03», прием.

– «Бурубухайка» с противотанковыми минами готова к уничтожению.

– Убедись, что все «карандаши» с тобой, и «поднимай» ее на воздух.

– Понял.

Минуты через две рвануло черным облаком дыма, рокотом войны. Долго падали камни, щебень, остатки разнесенной «бурубухайки». Сколько жизней экипажей танков, БТР, колесных машин сохранилось на пыльных афганских дорогах? – Трудно сказать! Но мы – разведчики – владели информацией о душманском сопротивлении, получавшем из Пакистана огромное количество противотанковых мин для борьбы с бронированными объектами советских войск.

Духи объявили нам минную войну, и надо признать, эффективно использовали мины против техники Советской Армии.

Несколько позднее, когда поставки оружия и боеприпасов в Афганистан приобретут массовый характер, душманы будут использовать фугасный метод их применения. Потери советской техники, экипажей боевых машин на афганских дорогах многократно увеличатся. Нами же была на этот раз уничтожена одна из многих партий минного груза, предназначенного душманским отрядам. Пора уходить.

– «11», «13», ответьте «03».

– На приеме.

– Выход на площадку!

Баравков и Азарнов доложили о готовности сняться и выйти на противоположный скат хребта, откуда эвакуируемся на базу.

– «13», броском вперед, прикрою.

– Принял.

– «11», я – «03», прикрой «13-го», он спускается с горушки.

– Готов, прикрою.

Группа Андрея перебежками ринулась вниз. Минут через пятнадцать она поднялась на соседнюю вершину.

– «Заря-2», я – «03», прием, – вызвал командира звена вертолетов.

– Я «Заря-2».

– Готов к загрузке, даю дымы.

– Принял.

Перепечину – по «148-й»:

– «02», обозначь площадку дымом, встречай «восьмерки».

– Принял, «03».

Баравков с отделением находился на противоположной стороне нашей вершины – пора его «подтягивать» к площадке эвакуации.

– «11», я – «03», прием.

– Слушаю вас.

– Обстановка?

– В порядке.

– Снимайся и броском – на площадку напротив. Нюх не теряй – поглядывай!

– Есть, «03».

Снялись и мы с Есаулковым. За разведчиками Азарнова спустились к дороге, где кинжальным огнем в упор был размазан караван. Вперемежку с убитыми верблюдами, ишаками, лошадьми валялось около двух десятков тел «борцов за веру». Потеки крови на камнях, щебенке. Несколько тел лежало за придорожными валунами.

Вероятно, не попали под огонь первых очередей и шмыгнули в укрытие, а разведчики Перькова – Пальцев, Яруков, Зуев – достали их пулями с противоположного откоса.

Вот и тела «духов» у взорванной «бурубухайки». Взглянул на главного из них – караван-баши, которого Перепечин вытащил на обочину для осмотра одежды. Пробежался взглядом по убитым – возрастом за тридцать, сорок лет, молодых не видно. Множественные ранения не оставили шансов на жизнь, хотя прихватить «языка» совсем не мешало.

Но Перепечин доложил, что у охраны ранения несовместимые с жизнью. Потрепанные халаты, жилетки, рваные штаны не говорили о достатке «духовских» боевиков. Видно, не легка душманская стезя. Сандалии на посиневших ногах трупов, покрытых коростой, – разбиты, натружены. Горную систему Спингар караван преодолел на высоте свыше 4700 метров, где вечные снега и ледники. Легкая обувь не идет для таких путешествий. Но факт остается фактом.

Вот они лежат смирные, тихие и не страшные, как могли показаться вначале. Мириады афганских мух с удовольствием терзают остывающие тела… Если бы не знать о диких зверствах душманов, можно и отнести их к мученикам Аллаха… Пусть сам разбирается с ними и судит. М-да-а-а…

– Торопись, Есаулков.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите снять «духовский» «лифчик»? Смотрите, китайский.

– Быстро.

Разгрузочный жилет убитого душмана – хороший трофей разведчику. Отечественная промышленность не снабжала нас тогда еще нужным в бою снаряжением – пользовались трофейным.

– «03», я – «Заря-2», прием.

– «03»!

– Через двадцать минут «Заря» вернется за вами.

– В воздухе?

– Взлетают.

Итак, «Заря-2» эвакуирует трофеи, разведчиков Перькова и Нищенко. Оставшихся со мной бойцов Перепечина и Баравкова снимет звено «Зари», работавшее с нами с утра.

На площадке приземления я оказался в момент, когда закончилась загрузка трофеев в «восьмерки». Обнялись с Павлом, но надо было взлетать.

– Вперед, Паша, вперед, по сто грамм заслужили!

«Двадцать четвертые», пристроившись к Ми-8, пошли на Кабул. Пора выводить Баравкова.

– «11», подтягивайся ко мне!

Присел на камень. Устал. Выполнен нормальный объем работы, по силам, но нервов затрачено килограмм и больше – превентивная часть операции, ожидание, неясность, изменение обстановки…

Кишлаки изначально не предвещали добра. Знал, что в них на зимовку остаются местные душманы, ополчение, способное к серьезному бою. И выслали против нас до полусотни разъяренных «штыков», ломанувшихся в атаку. В районе засады противника оказалось гораздо больше, чем ожидалось ходом операции.

Не менее тревожным сигналом прозвучал доклад Баравкова о «духовской» атаке в полный рост. Решившись на крайние меры, с криком: «Аллах акбар», душманы готовы были хоть в рай. Понятно, что это тактический маневр по уходу с линии удара авиации! Душманы вынужденно шли под «прикрытие» разведчиков, прижимаясь к их позиции. На чем строился их расчет дальше? Сложно сказать! Но вывод остается выводом: даже при спокойной обстановке не следует терять осторожность.

Немало душманов положили вертолетчики. Если бы еще задействовать группу, можно почистить «духов», уничтоженных в поле. У них осталось много оружия. В бинокль видна окраина кишлака, люди… Видимо, ожидали, когда уберемся отсюда, чтобы забрать тела погибших родственников. Хотя это лишь горстка «борцов за веру» из многих тысяч других, перешедших с оружием в руках пакистано-афганскую границу.

Захваченное в караване оружие – отдельный разговор. Его не сравнишь по качеству с тем, которым «духи» владели в начале 1980 года. За год войны качественно изменилось вооружение душманских отрядов, минно-взрывные заграждения, средства управления в бою, снаряжение.

Радиостанции у «духов» с маркировкой «Made in Japan», «Made in China», с функциями быстрой и закрытой передачей информации. Эти факты говорят о многом.

И в боевом отношении «духи» иные. Виртуозно владеют тактикой партизанских действий в сочетании с минной войной. Закрывавшиеся снегом перевалы снизили их активность в горах, населенных пунктах, но ничуть не уменьшили войну на дорогах. В местах наиболее интенсивной переброски военных грузов ставились мины, фугасы. На воздух взлетали целые колонны боевой и другой техники. Появившиеся на вооружении душманов ручные противотанковые гранатометы китайского производства, безоткатные орудия, состоявшие на вооружении шведской армии, безусловно, усилили их боевую составляющую.

Мелкими группами противник вел успешные засадные действия против советских и правительственных войск. Становилось все труднее находить эффективные способы борьбы с вооруженной оппозицией, держать на пульсе ее возросшую активность… И чего скрывать – играть на уничтожение боевого потенциала консолидированных сил афганского сопротивления.

Мои размышления прервали «двадцать четвертые», выскочившие из-за горушки.

– «03», я – «Заря», прием.

– На приеме, дорогой.

– Вышел в зону, чисто, обозначь площадку.

– Дымлю – наблюдай!

– «13», прием.

– Слушает «13», – задорный голос Азарнова.

– Обстановка?

– Вышел к площадке. Дым наблюдаю.

– Понял. На посадку!

Есаулков не отставал от меня, был рядом, обеспечивая связь с авиацией и группами. Молодец! Достойная смена Кибиткину!

– Гена, все на месте?

– В порядке, товарищ старший лейтенант.

– Азарнов?

– На месте, проверил.

– Уходим.

Последним запрыгнул в салон вертолета. Внизу поплыла земля. Краем глаза «схватил» забитый караван, уничтоженных «духов», кишлаки с жителями, бежавшими в поле к поверженным родственникам. Сколько их вывалило! Ох, как нужна информация агентурной разведки!

Через жителей кишлаков, знавших о «духовских» отрядах все, можно получать сведения первостепенной важности. Ладно, не наше дело, остались живыми и то – хорошо.

Завтра снова в бой!

– Все путем, «Зигфрид»?

– Так точно, товарищ старший лейтенант, – улыбнулся голубоглазый блондин.

– Стопудово!

– Будем жить!

Автор-Александр Колотило. Фото из архива Валерия Марченко

http://otvaga2004.ru/voyny/wars-south-asia/wars-afghan/razve...

Зато казахстанский Комитет Нацбезопасности повергло меня в глубокий ахуй и придурковатое хихиканье. Некий сотрудник ответил мне на мыло, мол сувенирной продукции нихера нет, но он может подогнать охеренные гербы западных спецслужб, подаренные их КНБ в результате дружеских визитов. По-братски, всего по сотне баксов за каждый. Гербы большие, вышитые и абсолютно новые. Поскольку я нихера не коллекционер и не ярый фанат всей этой фанаберии, от стобаксовых сувениров был вынужден отказаться и пожелал собеседнику дальнейших успехов в работе и бизнесе.

Теперь мой ребёнок пользуется металлическими закладками для книг как у немецких разведчиков/шпионов, а брелок был подарен товарищу, который их коллекционирует.

Лежавшие навзничь душманские командиры не подавали признаков жизни.

Поверженные шоком стремительного развития событий, они вряд ли представляли реальное положение дел.Не терпелось «снять» с них информацию, но мысленно махнул рукой – обойдемся! До штаба группировки, расположенного западнее кишлака Саузсанг, осталось нескольких минут полета.

Пленный афганец, который вывел нас на исламский комитет, сидел, уставившись в точку. Ничего не скажешь!

Верно указал расположение своего руководства – молится о прощении… Хотя вряд ли…Такая натура!

Вираж по кругу, и борта подсели на взбудораженную винтами землю. Качнувшись, Ми-8 занял устойчивое положение. Борттехник, установив сход, выскочил на землю, принимая палатку с трофеями.

– Пленных – к комдиву, Валера, – распорядился Михаил Федорович, – и пошел навстречу штабным офицерам, встречавших наши борта.

«Операторы» с интересом разглядывали душманских командиров, которых усадили на землю.

Из штабной палатки вышел комдив. Михаил Федорович доложил:

– Товарищ генерал-майор, боевая задача выполнена. Исламский комитет деятельность прекратил.

– Молодцы, разведчики! Молодцы, Михаил Федорович! Посмотрим, кого вы нам притащили!

Генерал Рябченко был доволен результатом специальной операции. В солнцезащитных очках, спокойный, невозмутимый, он, подошел к сидевшим на земле пленным «комитетчикам».

– Хм, значит, «отцы-командиры»… Не впечатлили! Скрынников!

– Я, товарищ генерал!

– Вытяни из них душу! Завтра приступаем к следующему этапу операции. Что, если убедить их на сдачу оружия подчиненными им отрядами? А? Переговорный процесс устроим через ХАД! Лишние жертвы ни нам, ни им – ни к чему. Как считаешь, Миша?

Начальник разведки после паузы ответил:

– Я понял, товарищ генерал, в каком направлении работать!

– Ну, и хорошо! Действуй!

Командир дивизии подошел к нам.

– Смирно! Товарищ генерал, разведывательная группа боевую задачу выполнила! Потерь не имею!

– Вольно, Марченко.

Залитые потом, припорошенные пылью, вымазанные сажей лица разведчиков говорили комдиву о многом. И он сказал по-отечески просто:

– Встречаемся с вами часто, товарищи разведчики. Молодцы! Работаете чисто, профессионально, без потерь. Сегодня вами уничтожен региональный орган управления душманскими отрядами, координировавший действия вооруженной оппозиции в полосе магистральной трассы Кабул – Баграм. Я, думаю, к обеду следующего дня обеспечим по ней свободный проход наших транспортных колонн из Союза. Душманы, под руководством этих «полководцев», принесли немало бед, совершая на них нападения, устанавливая мины, фугасы. Благодаря вам, на подступах к Кабулу больше не существует верхушки душманского руководства. Спасибо за усердие, товарищи разведчики!

– Служим Советскому Союзу! – ответила разведка ВДВ.

– Михаил Федорович, не жалейте разведчикам государственных наград! Вы меня поняли?

– Так точно, товарищ генерал!

– К вечеру наградные листы – у меня на столе!

– Есть!

Командир дивизии с офицерами штаба соединения пошел к пункту управления войсками.

А начальник разведки распорядился:

– Вызывай «коробочку», Валера, и – на позиции! Отдохните немного, дальнейшую задачу уточню. Сейчас много работы с исламским комитетом.

– Понял, товарищ подполковник! «Сижу, куру»!

Михаил Федорович подошел ближе – вздохнул:

– Береги себя и людей, Валера!

– Есть, товарищ подполковник! Спасибо!

– «Рули»! Я у себя!

Глядя вслед начальнику разведки, подумалось: сколько же пережил этот замечательный человек во время захвата объекта? Михаил Федорович всегда волновался за нас, отправляя на задания группы, не всегда, правда, показывал свои чувства, чтобы мы – разведчики – не расслаблялись.

Его человеческая порядочность для разведки дивизии секретом не являлась. Сейчас мы все вместе – участники операции – и я, и мои подчиненные, и сам начальник разведки соединения, – пережили психоэмоциональное напряжение.

Нужно расслабиться.

Я увел разведчиков с командного пункта дивизии. Скрывшись с глаз начальства, приказал по радио Баравкову выслать за нами боевую машину десанта.

– Перекур!

Разведчики упали на землю, не замечая, что она чертовски колючая. Лежа кучкой, приходили в себя от недавнего боя.

– Что у тебя там после десантирования, Андрей?

Азарнов повернулся:

– Вышли нормально, товарищ лейтенант. «Вертушка» ушла, пошли на объект.

«Духи», очумевшие от атаки «двадцать четвертых», открыли бестолковый огонь. Наблюдая за ними, скрылись в складках местности, но не тут-то было! «Бородатые» нашли в себе силы и обрушили на нас море огня. Вы их завалили, осмотрел подходы к объекту и – к вам. Вроде бы и все.

Азарнов замолчал, покусывая желто-зеленую ветку верблюжьей колючки.

– Отвлекли от нас «духов» – молодцы! Перед нами был ровный кусок пыльного поля и колючка, за которой не укроешься…

Переживая скоротечный захват и успешно проведенную операцию без потерь, разведчики лежали вповалку.

Сокуров, раскинув ноги, философски подвел итог операции: «Чухнули «духов».

Слава Ксендиков, с обгоревшим на солнце носом, задумчиво любовался небом.

Ироничный Архипов смотрел вдаль, прикуривая сломанную «Приму».

Андрюха Азарнов, принявший с ребятами душманский огонь на себя, с удивлением рассматривал ободранные пальцы рук.

Разведка ВДВ выполнила очередное боевое задание.

Отдохнем немного и снова – в бой – жестокий, кровавый!

Автор- Александр Колотило.Фото из архива Валерия Марченко