Фильм «В бой идут одни старики» хоть и очень популярен у большей части зрителей, но мне кажется, что в число шедевров его включать не стоит. Вообще Быков-актёр, опять на мой взгляд, лучше Быкова-режиссёра. Непонятно, комедия получилось или что-то серьёзное. И количество лозунгов у него и «правильных фраз» слишком велико.
Если взять «Хронику пикирующего бомбардировщика», явно вдохновивший Быкова фильм, то там и юмор получше, но и фильм серьёзный.
Впрочем, давайте поговорим не о самом фильме, а о войне. Ибо любой фильм про Великую Отечественную, равно как и про любую другую, затрагивает какие-то события, про которые интересно вспомнить или узнать.
«Партизанский молдаванский собираем мы отряд…».
Песня «Смуглянка» проходит через весь фильм и без неё уже кинокартину не представить. При этом, надо отметить, что в реальной ситуации песня никак не могла тогда звучать. Ибо впервые исполнена осенью 1944 года, а события фильма приходятся на осень 1943 года.
Но я про фразу, которую вынес в подзаголовок.
Многие уверены, что речь в песне идёт про партизан Великой Отечественной, но это не так. Хоть песня и прозвучала в 1944 году, но являлась частью написанной ещё в 1940 году сюиты. А сюита была посвящена Котовскому, и речь шла про партизан войны Гражданской.
При этом, слушая эти слова, я уверен, мало кто задумывается — а мог ли быть партизанский молдаванский отряд. Мы вроде привыкли к мысли, что после начала войны по всей оккупированной территории создавались партизанские отряды. Хотя, если задуматься, то сразу возникает вопрос, а откуда могло взяться столько боеспособных мужчин. Даже в большинстве приграничных районов успели провести мобилизацию, а затем и эвакуацию. Те же жители, которые и от того, и от другого спрятались, едва ли пошли бы в партизаны, уж скорее в полицаи.
Создание же партизанских отрядов было делом никак не стихийным, а организованным. Либо это были специально подготовленные группы, оставляемые на занимаемой немцами территории, либо окружённые части Красной Армии, которые не прорывались из окружения, а начинали партизанскую войну, либо организованные и подготовленные в нашем тылу и перебрасываемые через линию фронта группы. Местное же население любого возраста и пола командование партизан имело право мобилизовать в свой отряд.
И то, что партизаны были далеко не везде, можно увидеть на примере Сталинградской битвы. В советских исследованиях обязательно писали о большой роли партизан в любых операциях, в том числе и про Сталинградскую битву. Но если изучить даже советские исследование, то мы увидим, что имелось с десяток небольших диверсионных групп (3-5 человек), которые перебрасывали через линию фронта и существовали очень недолго. Причиной тому не только Донские степи, где сложно укрыться, но и местное население, которое охотно сдавало партизан немцам.
Что касается Молдавии, то даже очень беглое знакомство с любым описанием партизанского движения в тех краях показывает, что партизаны и подпольщики, конечно были. Но было их крайне немного. А все более-менее крупные отряды, формировались на Украине, да и то, после того, как туда пришла Красная Армии, и потом уже засылались в Молдавию. Такие действия партизан назвались рейдовыми. И не только потому, что сами отряды не сидели на одном месте, но и потому, что они не формировались в конкретном населённом пункте из местных жителей (как мы привыкли верить), а представляли собой в современной терминологии, обычные разведывательно-диверсионные группы. Даже форму обычно носили армейскую.
Так что всё в этой песне не совсем так, в приложении к данному фильму. Но сама песня замечательная, спору нет.
«На взлёте бить не будем».
В фильме показана традиционная для советского агитационного кино картина, когда наши доблестные асы в небе валят немецкие самолёты без счёта, хотя и сами иногда погибают.
И даже есть эпизод, когда вызывают немецких лётчиков на бой, обещая, что не будут бить на взлёте, а вести эдакий рыцарский поединок.
К сожалению, картина чаще была обратная. А вот бить немцев ещё на земле или на взлёте, пока они беззащитны, а у нас регулярно пытались. И как раз на 1943 год приходится весьма крупная операции, суть которой — нанести Люфтваффе ощутимые потери перед Курской битвой.
Для этой цели предполагалось несколько дней наносить удары по немецким аэродромам всеми силами авиации нескольких фронтов. По советским источникам с 6-го по 8-е мая сотни советских самолётов совершали удары по немецким аэродромам, нанеся Люфтваффе огромный ущерб.
Согласно же донесению командования ВВС:
За трое суток нашими ВВС произведено 1392 самолёта-вылета, уничтожено на аэродромах противника 373 самолёта, повреждено 51, сбито в воздушных боях — 67 и подбито — 10. В итоге противник потерял 501 самолёт. Эти данные основаны на показаниях лётчиков, сведениях партизан и фотоснимках. Наши потери составили 122 самолёта…
Изучив документы всех шести воздушных армий, мы видим, что в первый день (а точнее в ночь) удары наносились действительно массированные. Следующие двое суток удары уже наносились по другим целям. Наши потери в шести армиях за три дня составили 142 самолёта, включая сбитые в воздушных боях, зенитной артиллерией, пропавшие без вести, севшие на своей территории и не подлежащие ремонту.
Немецкие потери на Восточном фронте же составили в первый день 42 самолёта, из которых для 24 машин указана причина «бомбардировка». На вторые сутки из 28 списанных машин причина «бомбардировка» указана лишь для одного бомбардировщика. 8-го мая из 25 самолётов только два разведчика уничтожены бомбо-штурмовым ударом.
Всего в те три дня от бомбардировок потеряно 27 немецких самолётов, но надо учесть, что были ещё повреждённые, о которых данных нет.
Причиной таких результатов операции стала ошибка советской разведки. Предполагалось, что на аэродромах, служивших целями ударов, будет сосредоточено 400-450 самолётов. Но, так как немцы изменили сроки операции «Цитадель», то авиация была переброшена позже и на большинстве крупных аэродромов самолётов было очень мало.
Во-вторых, полноценный внезапный удар получился лишь в первый день, но даже тогда очень многие наши самолёты не смогли точно выйти на цель. В последующие дни немцы просто не давали бомбить днём, потому все вылеты совершались ночью. Но самолёты У-2 были в этом плане малоэффективны, а полноценные бомбардировщики Пе-2, А-20 и Б-3 для ночных полётов совсем не годились. Потому реально командование воздушных армий в следующие два дня занимались больше своими текущими делами.
В результате, отчёты о проведении операции были составлены красивые, но реальные результаты были значительно хуже, ибо сами факты вылетов на бомбёжку ещё не означали, что что-то было уничтожено.
Хотя в фильме трудно установить место и время действия, но по тому, что самолёты в начале картины начали летать над Украиной, можно понять, что речь идёт о ходе нашего наступления после битвы на Курской Дуге. Кстати, и само появление пополнения понятно — потери наши в Курской битве были огромные, в авиации тоже, так что войска прямо в ходе боевых действий пополнялись.
Когда мы говорим про освобождение Украины, то всегда сразу речь идёт про будущие Украинские фронты — войска генералов Ватутина и Конева. При этом, чуть не освободили сходу Киев как раз войска генерала Рокоссовского. Они же первыми форсировали Днепр.
Речь про операцию, которая носит название Черниговско-Припятской. Получилось тогда всё даже лучше, чем планировали. После того, как немецкое наступление (операция «Цитадель») завершилось, наши войска сходу перешли в наступление. И хотя не везде оно шло хорошо, но неожиданно на вспомогательном направлении обозначился успех 60-й армии генерала Черняховского. И это не удивительно — Черняховский наносил удар с самого верха Курской Дуги, а у немцев там было совсем мало войск, растянутых на большом протяжении фронта. В результате войска Черняховского прорвались сразу аж на Чернигов, а командование фронта оперативно перебросили на левый фланг все возможные силы. Немцам же парировать удары было просто нечем, перебрасывая потрёпанные дивизии с других участков фронта они мало что могли изменить. Наши войска сходу освободили Чернигов и первыми форсировали Днепр. Причём Днепр никто не оборонял, немецких войск просто не было. Если бы был приказ, танки Рокоссовского могли сходу прорваться в Киев, который в тот момент вообще некому было защищать.
Но Рокоссовскому было приказано повернуть на Белоруссию и затем ему пришлось безуспешно и с огромными потерями почти полгода безуспешно наступать с целью освободить Бобруйск и Минск, а две его армии, форсировавшие Днепр, передали Воронежскому фронту, вскоре ставшем 1-м Украинским.
