Разведчик

В 1947 году режиссер Борис Барнет выпустил на Киевской киностудии уникальную ленту "Подвиг разведчика". Благодаря крепкому сценарию, отличной режиссуре и прекрасной актерской работе, прежде всего — исполнителя главной роли Павла Кадочникова, фильму суждена была многолетняя любовь зрителей. Овеянный легендой майор Федотов, перевоплотившийся в немецкого офицера Эккерта, породил целую кинематографическую плеяду разведчиков в фильмах последующих десятилетий.

Сегодня не является секретом, что прототипом главного героя фильма был Николай Кузнецов, действовавший в фашистском тылу под именем Пауль Зиберт. 

Не единожды исключенный

При рождении 27 июля (по новому стилю) 1911 года в селе Зырянка Пермской губернии будущего разведчика нарекли Никанором, имя же Николай он взял лишь в 20-летнем возрасте. Сказать, что он рос прилежным и послушным, нельзя — его дважды исключали из комсомола и один раз из техникума. Также его биография включает в себя участие в коллективизации, приговор суда к исправительным работам и сотрудничество с НКВД. Весь этот набор поспособствовал тому, что в молодом человеке открылись незаурядные актерские способности, талант перевоплощения, логическое мышление.
Во время учебы в Талицком лесном техникуме Свердловской области Николай Кузнецов начал самостоятельное изучение немецкого языка при минимуме учебных пособий — в итоге овладел им в совершенстве (незадолго до его гибели в ориентировке абвера указывалось, будто "русский диверсант" владеет шестью диалектами немецкого). Кузнецов вообще имел явную способность к языкам: с течением времени он изучил эсперанто и коми-пермяцкий, а также неплохо владел польским и украинским.
Когда в начале 1930-х годов Николай стал принимать участие в рейдах по деревням для проведения коллективизации, то сотрудников госбезопасности заинтересовало не столько бесстрашие молодого человека (его привлекли к операциям по ликвидации орудовавших в лесах бандитско-повстанческих формирований), сколько свободное владение коми-пермяцким языком.
Об этом периоде жизни будущего легендарного разведчика сохранилось очень мало информации, однако можно предположить, что его работа на Урале имела много общего с последующей разведывательной деятельностью на оккупированной врагом Украине.

С 1935 года Кузнецов участвовал в оперативной разработке иностранных специалистов на Урале, где параллельно работал расцеховщиком на Уралмашзаводе, но в феврале следующего года был оттуда уволен якобы за прогулы. В начале 1938 года Николая арестовали, несколько месяцев он провел в свердловской тюрьме. Считается, что важную роль в судьбе будущего разведчика сыграл Михаил Журавлев, вскоре назначенный наркомом НКВД Коми АССР: именно он разглядел в Кузнецове большой потенциал и те качества, которые позволят выполнять самые рискованные операции. Так его протеже взяли в центральный аппарат НКВД как особо одаренного агента и тщательно засекретили. С паспортом на имя Рудольфа Шмидта, немца по национальности, он работал с иностранными дипломатами, некоторых из них вербовал, участвовал в перехватах дипломатической почты, сумел познакомиться с офицерами из ближайшего окружения военного атташе Германии в СССР Эрнста Кёстринга. А безупречное знание немецкого языка не оставляло у собеседников Кузнецова сомнений — перед ними действительно настоящий немец.

Выполняя приказы Родины

С первых часов войны в центральный аппарат НКВД стали поступать донесения о действиях вражеской агентуры: засылке шпионов, диверсиях, выброске небольших десантов, случаях нарушения связи, распространении заведомо ложных слухов с целью создания неразберихи и паники. В борьбе с действиями противника не менее важно было организовать и собственные партизанские отряды и диверсионные группы на его территории.

Наша Родина оказалась в величайшей опасности. Органы НКГБ, каждый чекист в отдельности обязаны приложить все силы для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма… Необходимо всю свою работу подчинить интересам борьбы с наступающим врагом и его агентурой внутри СССР. Чекистский аппарат, как гласный, так и секретный, должен быть подготовлен для активной борьбы с врагом в любых условиях, в том числе в подпольных
директива Наркомата госбезопасности (НКГБ) от 1 июля 1941 года

В документе предлагалось провести ряд мероприятий для зашифровки агентуры. В частности, рекомендовалось практиковать фиктивные аресты сотрудников, оставляемых для подпольной работы, заключение их в тюрьму якобы за антисоветскую деятельность. Такой прием использовался и при подготовке Николая Кузнецова.
Вся деятельность в тылу противника была разделена на пять блоков (диверсионно-террористическая, разведывательная, содержание конспиративных квартир и явок, служба курьеров и связистов, работа сигнальщиков) — Кузнецова определили в состав первого. По указанию Лаврентия Берии была создана Особая группа при наркоме внутренних дел СССР под руководством старшего майора госбезопасности Павла Судоплатова (затем — четвертое управление НКВД), где Николай Кузнецов продолжил службу и получил новую легенду. Теперь он —немецкий обер-лейтенант Пауль Зиберт.

Летом 1942 года уже под фамилией Грачев он прибыл в отряд специального назначения "Победители", который базировался в окрестностях города Ровно. Кузнецову предстояло не просто находиться среди врагов, но и активно работать в городе, ставшем административным центром рейхскомиссариата Украины: выполнять задания Центра, устанавливать связи с подпольем, узнавать планы врага. В этой роли он пробыл более года — предварительно была проведена тщательная подготовка, в частности, в лагере военнопленных в Красногорске среди "коллег" по несчастью Кузнецов жил с пленными офицерами в одном бараке. Именно в лагере он несколько месяцев осваивал порядки, быт и нравы Германии; учился понимать шутки, игру слов, перенимал походку. 

Одно задание труднее другого

Кузнецову приходилось много общаться с чиновниками оккупационной администрации — наиболее ценные сведения он передавал партизанам. Если первоначально Зиберт представлял люфтваффе, то затем его "перевели" в пехоту — возможно, чтобы было проще осесть на одном месте, а не быть посланным куда-либо на задание в качестве члена экипажа немецкой стороной, что сулило конец всем заданиям на этом месте.
7 февраля 1943 года советский разведчик приступил к активным действиям — взял в плен майора Гаана, курьера рейхскомиссара Украины. После допроса и изъятия карт стало известно, что в 8 км от Винницы создан и оборудован секретный бункер Гитлера "Вервольф". 

Следующее задание Кузнецова отражено в фильме "Подвиг разведчика": советский специалист выкрадывает генерал-инспектора Кюна, в руках которого находятся важные планы очередных военных операций, после чего немца отправляют самолетом в Москву. В реальности было иначе: Зиберт — Кузнецов получил задание уничтожить руководителя управления администрации рейхскомиссариата Украины Пауля Даргеля. Правда, сначала по ошибке был застрелен другой, хотя и высокопоставленный немецкий чиновник, а затем при взрыве противотанковой гранаты, легко ранившей осколками самого Кузнецова, Даргелю оторвало ноги.

Почти тогда же нашему разведчику было поручено Центром организовать похищение (с последующей переброской в Москву) прибывшего летом 1943 года в Ровно командира соединения "восточных батальонов" генерал-майора Макса Ильгена, составлявшего планы ликвидации партизанских соединений в западной части Украины. Ильген действительно был захвачен вместе с шофером, но в Москву их вывезти не удалось, поскольку наш транспортный самолет с Большой земли на новом месте базирования партизанского отряда не смог приземлиться — Илькена пришлось ликвидировать. А на транспортном самолете, причем немецком, вопреки сюжету фильма Барнета, отправили Даргеля, которому берлинские врачи успели спасти жизнь.
16 ноября 1943 года Зиберт — Кузнецов провел свою последнюю операцию по ликвидации в Ровно — был устранен глава юридического отдела рейхскомиссариата Украины оберфюрер СА Альфред Функ. Примерно в это же время советский разведчик первым узнал и передал в советский Центр информацию о подготовке операции "Длинный прыжок", в ходе которой гитлеровские агенты готовили покушения на лидеров "Большой тройки" (Иосифа Сталина, Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля) на Тегеранской конференции.
Охота на Эриха Коха
Трудно было найти на Украине другую столь же сильно ненавидимую населением фигуру, как Эрих Кох, которого рейхскомиссаром этой территории назначил Альфред Розенберг и утвердил Адольф Гитлер. Его правление на территории оккупированной Украинской ССР ознаменовалось исключительной жестокостью. Кох непосредственно ответственен за смерть более 4 млн советских граждан (с учетом евреев). Еще 2,5 млн человек в 1941–1944 годах были депортированы в Германию, где работали как "гастарбайтеры". Кроме того, беспощадно эксплуатировались природные богатства захваченных земель, было вывезено в Германию огромное количество культурных ценностей.
Эриху Коху приписывается следующая фраза, позволяющая понять философию обер-нациста: "Мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно… Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы заставили бы говорить по-немецки. Но нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки, а нам нужны плодородные земли".
Поэтому ликвидация "палача Украины" с весны 1943 года была объявлена главным делом Зиберта — Кузнецова. Но даже тщательно разрабатываемые планы совместно с руководителем разведывательно-диверсионного отряда "Победитель" Дмитрием Медведевым дважды — в апреле и июне — хоть и близки были к успешному завершению, но потерпели неудачу. Например, во время личного приема у Коха по случаю женитьбы на девушке-фольксдойче (это была легенда) обер-лейтенанту Зиберту пришлось сдать у кабинета личное оружие, из-за чего покушение сорвалось. 
Сам же Кох, когда запахло жареным (советские войска начали оттеснять немецкие), бывший вершитель судеб Украины сбежал (сначала из Кёнигсберга, затем из Пиллау, наконец, с Хельской косы). Попытки самих гитлеровцев поймать и наказать за трусость и паникерство гаулейтера оказались неудачны. Но далеко уйти тот не смог — некоторое время после капитуляции Германии он жил под чужими документами, но Коха разоблачили, и англичане передали его Польше, где он был осужден. Свыше четверти века, до 90 лет, он прожил в заключении и умер в тюрьме Барчево в 1986 году. 

Развязка: трагическая и героическая

Обстоятельства гибели Николая Кузнецова даже на сегодняшний день прояснены не до конца. Нацисты, поспешно отступая на Запад, устроили настоящую охоту за партизанами и связанными с ними подпольщиками и разведчиками, тем не менее обнаружить Кузнецова долгое время все же не удавалось. К началу 1944 года гестапо распространило сведения о советском диверсанте, выдающем себя за капитана немецкой армии Пауля Зиберта, и даже составило его примерный портрет. Почувствовав, что петля сжимается, ищут именно его, советский разведчик вместе с ближайшими сподвижниками решил покинуть Львов, где находился в тот момент, и выйти за линию фронта.
Недалеко от города 12 февраля группу Николая Кузнецова остановил германский патруль полевой жандармерии. В завязавшейся перестрелке немецкий майор, командовавший патрулем, был убит; а советской команде тогда удалось скрыться. Но уже в начале марта наша тройка столкнулась с крупным отрядом бандеровцев численностью до роты.
К этому времени организация украинских националистов (ОУН), одним из лидеров которой являлся Степан Бандера, активно готовилась к борьбе с Красной армией, была проведена спешная мобилизация в ее вооруженное крыло, так называемую Украинскую повстанческую армию (УПА). К началу 1944 года численность УПА составляла около 80 тыс. человек, из которых с оружием постоянно находились около 30 тыс., остальные были рассредоточены по селам и городам ("спящее подполье"), привлекались к боевым операциям по мере необходимости. С одним из подразделений группы "Запад" и столкнулись наши разведчики, одетые в немецкую форму.
Нацисты, оставив в прошлом все разногласия, теперь плотно сотрудничали с бандеровцами, снабжая тех стрелковым оружием, легкой артиллерией, боеприпасами, разведывательной информацией. В частности, от германского командования в штабах УПА знали многое и о Кузнецове, и о его группе, поэтому бандеровцы поняли, что перед ними никакие не военнослужащие вермахта, а советское разведывательно-диверсионное подразделение.

Столкнувшись 9 марта у хутора Борятино Бродовского района с неизвестной группой военных, Николай Кузнецов сперва не очень беспокоился: своим можно объяснить ситуацию, а немцев должна была ввести в заблуждение форма, отличный немецкий язык и непоколебимая уверенность "капитана Зиберта". Но бандеровцы решили захватить псевдонемцев в плен и открыли огонь; в перестрелке с ними Николай Кузнецов и его спутники Ян Каминский и Иван Белов погибли (по одной из версий, Кузнецов подорвал себя и врагов гранатой).
Легендарному разведчику на тот момент было всего 32 года. Но он успел внести неоценимый вклад в Победу — лично ликвидировал 11 генералов и высокопоставленных чиновников оккупационной администрации нацистской Германии, передал неисчислимое количество секретных данных. 5 ноября 1944 года Николая Кузнецова посмертно удостоили звания Героя Советского Союза.
Его имя увековечено в России (но не на современной Украине) в названиях улиц, пика в горной системе Памир, ему посвящены книги, спектакли и фильмы. В его честь названы пансионаты, парки, музеи. "Облик народного мстителя Николая Кузнецова всегда был для меня примером безграничного служения своему народу и своей Родине, человечеству и прогрессу", — сказал однажды Юрий Гагарин.

Автор: ХАЗАНОВ Дмитрий

Ссылка: https://tass-ru.turbopages.org/tass.ru/s/opinions/11964193?s...

Кто владеет информацией, тот владеет миром. И на войне эта фраза тоже актуальна. Что толку от всех твоих танков, самолётов, подлодок и т.д., если они поразят не ту цель, если приведёшь солдат не туда, куда нужно. И разведка, добывающая информацию, вносит не всегда заметный со стороны, но весомый вклад в исход сражения или целой войны.

Этот пост расскажет о том, как простой норвежец Трюгве Эриксен оказался в Советском Союзе, проявил недюжинный талант разведчика и помог Красной Армии вышвырнуть немцев из Заполярья.

О довоенной жизни Трюгве известно немного. Но мы знаем, что родился он в 1901 году, жил в маленьком прибрежном посёлке Киберг. Этот посёлок есть и сейчас, в нём живут 202 человека.

Посёлок находится вот тут.

Вид на посёлок Киберг

Но вернёмся к герою нашего рассказа. Занимался он традиционным для этих мест промыслом - рыболовством, ещё работал в конторе, которая занималась дорожным строительством.  К 1940 году у Трюгве Эриксена и его жены Сигни было четверо детей. Он симпатизировал идеям коммунизма, считал дружбу между разными народами естественным и правильным состоянием и не терпел несправедливости.

...В ночь с 8 на 9 апреля 1940 года Германия под предлогом "защитить Норвегию от  военной агрессии со стороны Великобритании и Франции" вторгается на родину Эриксена и легко захватывает всю страну. Не желая оставаться под пятой фашистов, Трюгве Эриксон забирает жену с детьми, брата, племянника и прочих (всего набралось 15 человек), и норвежцы на моторном боте 12 ноября 1940 года поплыли к советскому берегу. И СССР их принял.

А через несколько месяцев, утром 22 июня 1941 года немецкие бомбы упали уже на Советский Союз...

Кроме семьи Эриксенов, конечно же, были и другие норвежские беженцы. Среди них было много убеждённых коммунистов, которые рвались в бой с фашистами. Но и не столь идеологически заряженные люди тоже готовы были помогать советским людям в борьбе против общего врага. Так в составе разведчиков Северного флота появились норвежцы.

Советское командование поначалу отнеслось к Трюгве Эриксену несколько скептически. Всё-таки он уже не мальчик, а разведка - ни разу не лёгкая прогулка. Тем более в Арктике, где суровые условия и без всяких немцев могут сломать даже молодого и здорового. Справится ли сорокалетний мужчина?.. Но всё-таки командование дало добро на обучение Трюгве Эриксена нелёгкому делу разведки.  И не прогадало.

Трюгве Эриксен собственной персоной.

Дебют и триумф

В конце 1941 года Трюгве Эриксен закончил обучение, и в начале 1942 года он отправился на первое задание. В состав оперативной разведывательной группы вошли: Трюгве Эриксен (назначен командиром как самый старший), Франц Матисен (земляк командира, тоже бывший житель Киберга) и радист Фёдор Крылов.

Вечером 3 февраля 1942 года советская субмарина “С-101” подошла к мысу Нолнес, выгрузила разведчиков и их вещи на голые скалы и снова ушла в море. А Трюгве и компания первым делом занялись обустройством своей позиции. Нужно построить укрытие, спрятать передатчик и прочие вещи. Но из чего?.. Кругом только камни и снег.

Разведчики нашли ложбину в скалах, натаскали камней и возвели некое подобие стен, натянули на них брезент. В это убежище высотой 70 сантиметров можно было заползти на коленях, а внутри - только сидеть или лежать. Костёр не разводили, чтобы не выдать себя дымом. Правда, был ещё примус, но его жгли редко - берегли керосин. Горячую пищу ели редко, в основном питались концентратами и сушёным мясом. Дважды в месяц в банке из-под галет грели воду, мылись с мылом до пояса, протирали все тело, меняли белье. Такой день считался праздником, в честь “бани” выпивали по мензурке спирта.

Каждый день разведчики выбирались на вылазки по округе, собирали данные, беседовали с местными жителями, а потом отправляли по радио добытую информацию. Группа Эриксена провела полную “ревизию” немецких укреплений, аэродрома и площадок для орудий в близлежащих районах. Разведчики установили направленность работ и степень готовности строящихся объектов. Ну а сам Трюгве активно общался с местными и обзавёлся внушительным числом агентов.

В марте 1942 года группе Эриксена поступил приказ: провести доразведку строившегося в районе Таны фашистского аэродрома.  Эту сложную задачу взял на себя командир. Пешком, без лыж,  он пересёк весь полуостров Варангер! Шёл Трюгве только по ночам, избегая дорог. Он успешно добрался до немецких позиций, дважды скрытно подбирался к строившемуся аэродрому и фотографировал его, также вёл визуальную разведку. А потом двинулся в обратный путь, столь же опасный.

Всё это время Трюгве находился на открытом воздухе, ночуя в снегу и обходясь минимумом вещей. А однажды он провалился под лёд озера и едва-едва спасся. Но он справился со всеми сложностями и вернулся в лагерь. А там всё было непросто:  Крылов и Матисен получили сильное обморожение, вдобавок ещё штормом смыло продукты в море... Нужно было возвращаться в СССР. И 3 апреля 1942 года подводная лодка “Щ-404” взяла на борт отважных разведчиков.

За свою первую разведывательную операцию Трюгве Эриксен был награждён  орденом Красной Звезды.

Второй рейд

На сей раз в группе все трое были норвежцы: Харальд Утне, Лейф Утне и Трюгве Эриксен (снова старший по возрасту и снова командир). 28 октября 1942 года подлодка высадила разведчиков почти на то же место, что и в прошлый раз. Даже поселилась вторая группа Эриксена в прежнем убежище.

Командир принялся тут же налаживать связи с местными. Одним из важных агентов стал Эйстен Сиверстен. Он передал много ценной информации, например, о строительстве немецкого аэродрома в бухте Берлевог.  Кстати, Эйстен ещё и имел связи с участниками норвежского сопротивления в Альтен-фьорде, где базировалась эскадра тяжелых немецких кораблей во главе с линкором “Тирпиц”.

Ещё один местный житель, Юлиус Ананиансен, по просьбе Эриксена подписался на все норвежские и немецкие газеты, выходившие в округе, и приносил их разведчикам. Те читали всё от строчки до строчки, старательно выбирая и передавая нужную информацию.

Ещё одним успехом группы Эриксена стоит назвать сведения о судьбе  командира подлодки  “Щ-403” капитан-лейтенанта Семёна Коваленко. В феврале 1942 года он пропал у берегов Норвегии, и что с ним случилось - неизвестно. А разведчики от местных жителей узнали, что немецкий корабль протаранил ту самую подлодку, и тяжело раненый в ногу Коваленко оказался в воде. Его выловили немцы, забрали в плен, где допрашивали, пытали и в итоге отправили в концлагерь.

Миссия уже подходила к концу, но вдруг от командования поступила просьба остаться ещё на семь месяцев. Молодёжь согласилась, а Эриксен честно сообщил, что сказываются последствия операции (недавно вырезали аппендикс). Начальство отнеслось с пониманием, и в апреле 1943 года советская подлодка привезла норвежцам нового командира - Франца Матисена. Да, того самого, из первой группы. Он полностью оправился от обморожения и рвался в бой. Ну а Трюгве Эриксена подлодка забрала обратно.

За свой второй поход к немцам Трюгве Эриксен был награждён орденом Красного знамени.

Перед победой

...7 октября началась Петсамо-Киркенесская наступательная операция. Красная Армия превосходила фашистов по всем статьям, но фашисты ещё вполне чувствительно огрызались. И для разведчиков хватало работы.

На этот раз Трюгве Эриксен отправился к немцам в компании молодой радистки Дагни Сибблунд 23 октября 1944 года. Уже не на подлодке, а на самолёте, и разведчикам пришлось прыгать с парашютом где-то неподалёку от города Вадсё.

В третий поход удача, казалось, отвернулась от Эриксена. Самолёт только с четвёртой попытки смог высадить разведчиков, немцы всё равно заметили парашюты и обстреляли их, а потом стали искать диверсантов. Четыре дня разведчики играли с фашистами в смертельные кошки-мышки и не могли выйти на связь с командованием.

Наконец Трюгве и Дагни оторвались от немцев, но не от неудач: рация повредилась при высадке и работала с перебоями, а потом у неё и вовсе отказала батарея; тюк с продуктами для разведчиков, который сбросили с самолёта, немцы нашли раньше и забрали его... Правда, однажды капризная Фортуна повернулась-таки лицом: в полицейском участке Вадсё разведчикам удалось поговорить с очень осведомлённым человеком и получить от него важную информацию. Так стало понятно, почему проваливалась деятельность многих разведгрупп на юге полуострова Варангер.

После этого миссию свернули, Трюгве Эриксен и Дагни уплыли в Киркенес, а оттуда - в Мурманск. В отчёте Эриксен с досадой отмечал, что результаты работы его не устраивают, и если бы связь была более стабильной, всё получилось бы лучше.

Но на исход Петсамо-Киркенесской операции неудачи Эриксена не повлияли: наступление Красной Армии было стремительным и увенчалось блестящим успехом.

Разведчики Северного Флота. Трюгве Эриксен - четвёртый слева.

Мирная жизнь. Холодная война после горячей

После бегства фашистов из Заполярья закончилась и военная карьера Трюгве Эриксена. Он демобилизовался из Красной Армии, 10 марта 1945 прибыл вместе с семьёй в Киркенес, а оттуда вернулся в родной посёлок Киберг. Трюгве даже устроился в ту же строительную контору, да и уклад его жизни был почти таким же, как до войны. Всю жизнь он с любовью и уважением относился к Советскому Союзу и не скрывал этого.

А родина обошлась с Эриксеном сурово и несправедливо: как живший в СССР и состоявший в его армии, он считался неблагонадёжным долгие годы и находился под наблюдением. Даже когда он уже был дряхлым стариком, его письма вскрывали, а телефонные разговоры прослушивались. И даже медаль участника войны правительство Норвегии очень долго Эриксену не выдавало. А когда на высшем уровне всё же нехотя признали заслуги в борьбе с фашистами не только Эриксена, но и прочих норвежских партизан (и король даже извинился за действия государства!), то медаль Эриксену просто прислали по почте.

В 1998 году в Киберге открылся музей в честь партизан. Ну а в 2019 году внук разведчика, Тронд Херриксен, впервые побывал в России и до глубины души поразился, что люди ценят память о войне, и не забывают о вкладе, который внесли союзники. "Мы в Норвегии до сих пор боремся за признание заслуг партизан в освобождении Финнмарка", – сказал внук партизана.

Для подготовки поста использовались:

1. Материалы газеты "Вечерний Мурманск"

2. Материалы газеты "Правда севера"

3. Книга А. Громов "Арктика в Великой Отечественной войне"

4. Википедия

5. Сборник "О чём молчат фьорды" (ред.-сост. Г. А. Гурылёв)

6. сайт "Память народа"

После того, как я немного модернизировал систему управления огнем 8-й сторожевой заставы, обстрелы душманами баграмского аэродрома и штаба дивизии, из зоны ответственности нашей роты, резко пошли на убыль. Да, и наши заставы обстреливать они стали гораздо реже (подробнее об этом - в моем рассказе «Высшая математика командира сторожевой заставы»).

Основой системы огня нашей заставы стала привязка угломеров ТЗК (трубы зенитной командирской), всех БМП и миномета к «нулю» азимутального указателя нашего танка. И составление единой карточки целей для всех видов «тяжелого оружия». Что позволило эффективно и оперативно пресекать любые обстрелы со стороны духов, как днем, так и ночью.

К слову сказать, по ночам и на большие дальности из танка мы стреляли по азимутальному указателю и боковому уровню. По словам нынешних экспертов, это довольно допотопный метод стрельбы. Тем не менее, куда было нужно, мы попадали – а это главное.

Во время проведения стрелковых тренировок и учебных тревог я уже сообразил, что при отражении нападения на заставу лучше работать не в составе штатных мотострелковых отделений, а в боевых тройках. Когда самый опытный стрелок ведет прицельный огонь (или метает осколочные гранаты – на нашей горке Ф-1 и РГО были эффективнее стрелкового оружия), боец предпоследнего периода службы - обеспечивает плотность огня по направлению противника, а самый молодой - снаряжает им магазины.

Но вскоре меня назначили исполняющим обязанности начальника разведки батальона (командира отдельного разведвзвода). И здесь идея боевых троек пришлась, как нельзя кстати. Просто на заставе, в ходе отражения нападения, бойцам приходилось перемещаться не слишком часто – с основной позиции, на запасную и обратно. И лишь при необходимости подключаться к работе резервной группы.

Разведчики вели более активный и подвижный «образ жизни». И идею боевых троек пришлось развивать дальше.

При перемещении в тройке отрабатывалась последовательность: один боец вел огонь лежа, второй с колена, третий бежал на новый рубеж. Падал и вел огонь лежа, второй поднимался с колена и бежал, третий поднимался на колено и тоже вел огонь. И так далее.

С учетом головного, боковых и тыльного дозоров «ленточка» нашего разведвзвода постепенно превращалась в змейку. А точнее в Чаньшанскую змею – «Когда ее ударяют по голове, она бьет хвостом. Когда ее ударяют по хвосту, она бьет головой. Когда ее ударяют по середине, она бьет головой и хвостом».

С этим все было понятно. А вот с ведением огня в ближнем бою возникли проблемы. То, чему нас учили в училище на войсковом стрельбище, не очень подходило при работе в горах, в кишлаках и виноградниках. И над этим нужно было срочно думать, думать и думать.

Да, я вскоре сообразил, что при плотном контакте с противником, когда ведется огонь длинными очередями, нужно отстреливать чуть больше двух третей магазина и менять его на новый (тогда не нужно будет тратить время на перезаряжание автомата при смене магазина).

Но вот с меткостью стрельбы в ближнем бою у нас были большие проблемы. И я долго ломал голову, не зная, как их решить.

По началу у меня в голове была какая-то каша из разрозненных мыслей и идей. Почему-то вспоминались стабилизатор к автоматической пушке 2А42 (установленной на БМП-2) и командирский ящик КЯ-83, который мы изучали в училище (особенно боковое стекло в его составе). Вспоминались какие-то простенькие формулы из школьной программы по физике и оси координат из геометрии. А из занятий по массажу, которому меня обучали до отправки в Афганистан, в голове крутилась фраза о физиологической памяти мышц.

И я не был уверен, что когда-нибудь раньше слышал эту фразу, а не придумал её сам. Но это было уже не важно.

Постепенно система подготовки моих разведчиков к ближнему бою начинала выстраиваться у меня в голове. В стрельбе из «статических» положений (лежа, с колена, стоя) проблем у ребят не было. По импровизированным мишеням (камням, банкам и т.д) попадали они отлично. Благо, что практики хватало. К тому же, в Афганистан, как правило, они приезжали уже после окончания учебки.

И на ходу стреляли неплохо. Красиво стреляли. Вот только при стрельбе на ходу, с попаданиями были проблемы. А это было важно – попадать первым в цель, которая ведет по тебе ответный огонь.

Я попытался разобраться с этой проблемой. И для облегчения задачи выделил три, наиболее интересных для меня, положения стрелка в движении: когда он передвигается с оружием у пояса, выводит оружие на линию прицеливания (промежуточное положение) и, когда его оружие уже находится на линии прицельной стрельбы. При стрельбе в третьем положении проблем не было. А самым «узким» местом была более-менее эффективная стрельба из первых двух положений.

Над ними у нужно было поработать. Это было уже проще. В то время в Союзе почти на каждом заборе и амбаре была написана секретная формула для огневой подготовки бойцов спецназа – ХУ…

Последняя буква, для секретности и введения в заблуждение вероятного противника, была немного искажена. Но все наши сограждане прекрасно знали, какая буква должна быть там на самом деле – буква Z.

А когда у тебя есть оси координат, то задать траекторию полета пули уже не составляет особого труда. На коротких расстояниях, когда цель находится примерно на одном уровне со стрелком (а поднять или опустить ствол из стандартного положения, при нахождении цели выше или ниже, не сложно) для осей Y (угол подъема ствола) и Z («боковой крен») требовалось лишь обеспечить «горизонт» оружия («ноль» на обычном строительном уровне, в данном случае, в двух осях координат).

Строительного уровня у меня, разумеется не было. Но вместо него можно было с помощью жевательной резинки прикрепить на крышку ствольной коробки автомата жестяную крышку от обычной стеклянной банки. И отрабатывать с таким автоматом стойку в первых двух положениях, хотя бы по полчаса в день. Чтобы мышцы запоминали «горизонт оружия». При этом на крышку от банки положить шарик от шарикоподшипника и пытаться контролировать его по центру крышки.

Но это было в теории (первоначально я рассматривал даже и такой, не самый лучший, вариант с крышкой и шариком). На практике оказалось проще сделать из жевательной резинки на крышке ствольной коробки небольшую «площадку», на которую ставить обычный спичечный коробок. И отрабатывать первые два положения для стрельбы уже с ним.

Самое сложное было решить проблему с осью Х (направление на цель). Я долго ломал голову, но не мог придумать ничего путного. До тех пор, пока ребята из 3-й разведывательно-десантной роты баграмского разведбата на подарили мне боковое стекло из командирского ящика КЯ-83 (где, черти, только его раздобыли?).

( боковое стекло из командирского ящика КЯ-83 на автомате, фото из интернета)

Все встало на свои места. Теперь оставалось только на стене любого помещения нарисовать силуэт мишени. А по центру мишени – вертикальную линию для большей точности.

Сначала обучаемый становился в нескольких шагах напротив мишени с автоматом в руках (в первом положении – автомат у пояса), а его напарник с помощью бокового стекла направлял ствол его автомата на линию (на мишени). Постепенно приводя «зрительную ось» стрелка и линию стрельбы к «единому знаменателю».

Где-то через неделю тренировок на стенах рисовались еще несколько подобных мишеней с линиями. И их нумеровали.

По команде («первая, вторая, третья» - номера мишеней) обучаемый поворачивался в требуемом направлении, а его напарник проверял по боковому стеклу, чтобы ствол был направлен на названную мишень (точнее на линию на мишени).

Опять же, по очереди, в двух положениях – автомат у пояса и в промежуточном положении перед выводом его на линию стрельбы. Ребята в шутку называли это упражнение «стрельба глазами».

Двумя годами позднее, когда по обмену опытом я приеду в Высшую Офицерскую Школу имени Тадеуша Костюшко (г. Вроцлав), с польскими курсантами мы будем закреплять по центру мишеней небольшие звуковые колонки, колокольчики и т.д. – для отработки стрельбы на звук. И завязывать глаза обучаемым для отработки стрельбы ночью.

Я буду объяснять курсантам важность формулы T=S/V, необходимость постоянных тренировок для поддержания своей скорости действий (V), идею коротких траекторий (S), которая позволит значительно сократить время (T) ответных «реакций» (подробнее об этом можно прочитать в моем романе «Польская командировка», в издательстве ВЕЧЕ книга вышла под названием «Охота за предателем»).

Но это будет еще не скоро. А пока второй проблемой для меня был уход моих бойцов при стрельбе с линии ответной стрельбы противника. Хотя логика здесь была понятна: если не стреляешь или меняешь магазин, уходи с линии стрельбы.

Несколько лет назад, при проведении одного из своих проектов (проект «Одины для Золушки», в котором объединил занятия по моделингу, различные оздоровительные методики и азы подготовки разведчиков), я использовал отражатели (угол падения равен углу отражения), установленные за различными предметами-мишенями. Если шарик из пневматического пистолета не попадал в мишень, он рикошетировал в сторону стрелка. И девочки, участницы этого проекта, после первых же рикошетов, очень быстро научились уходить с линии стрельбы. И не подставляться под ответные выстрелы.

Позднее в занятия были добавлены и другие помехи для стрелков, чтобы они особенно не расслаблялись. И учились двигаться.

Наверное, это была не самая сложная задача – повышение эффективности стрельбы при выводе оружия на линию прицельной стрельбы. В Афганистане, к сожалению, для полноценной отработки этих методик у меня просто не было времени. Но позднее они не раз выручали меня самого и моих учеников.

Александр Карцев, http://kartsev.eu

P.S. Предыдущий рассказ - Афганистан: стрельба за дальность прицельного выстрела