Многие искренне полагают, что значимость и величие человека зависят от его внешних достоинств: титула, должности и богатства. «Я уважаю тебя, — гласит их мораль, — если ты богат, если ты занимаешь высокое положение. Уважаю прилюдно, но в душе своей я завидую твоему положению и богатству, ненавижу тебя и желаю тебе бед и несчастий». При этом они от чистого сердца сострадают убогим, калекам и нищим, жалея их. На первый взгляд непонятным кажется, каким образом уживается в их душе мораль, возвеличивающая богатство, с чувством сострадания к нищим? Но если вглядеться пристальнее, то видим: противоречия нет, ибо нищие своим бедственным положением подчёркивают величие своих благодетелей. Однако, и нищий в той же мере, в какой благодарит на словах подателя милости, в душе ненавидит его. И должен существовать ещё кто-то ниже нищего, чтобы душа последнего на фоне его обрела своё величие. И тут Библия предлагает ему зловонного в струпьях святого Лазаря,[1] раны которому лизали псы. И вот умозрительно, видя святого в помойной канаве, которому нищий и сам бы мог бросить монету, будто богач, душа нищего возвышается к святости.
Ну а лазарям кто поможет обрести свою значимость? Кто же может быть ниже сточной канавы? Неужели ступени ведут и ниже? И для лазарей есть предмет возвышения — универсальный бессмертный юродивый, нищий, больной страдалец всех времён и народов пригвождённый навечно к кресту на Голгофе.
Итак, замкнулся порочный круг возвышенных и страдальцев.
[1] Имеется в виду евангельская притча о Лазаре: «…Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его» Евангелие от Луки, гл. 16, ст. 20-21.
