Говорят, что для успешной продажи людям надо показывать, что было "до" и как стало "после". И если я расскажу, как мне помогла психотерапия, чего с её помощью я смогла достичь, то другие люди тоже захотят пойти в психотерапию.

И вот я сижу и пытаюсь понять, какие же у меня есть "до" и "после". И обнаруживаю, что мне очень трудно вспомнить "до", потому что впервые я прикоснулась к психотерапии 30 лет назад. В 17 лет я впервые пришла на консультацию к психологу. И этот час определил всю мою дальнейшую жизнь.

Почти две трети своей жизни я нахожусь в психотерапии, и психотерапия находится во мне.
Какой я была "до"? Наивной юной девушкой, обожающей читать и размышлять, верящей в добро и стремящейся быть хорошим человеком.
Какой я стала "после"? В чём-то я осталась такой же, как и тогда. В чём-то - изменилась. Но было бы странно прожить 30 лет и не измениться, хоть внутри психотерапии, хоть вне её.

При этом я не представляю своей жизни без психотерапии. Без этого внимательного вглядывания в себя, в других, в жизнь как таковую. Без глубоких размышлений, сильных чувств, ярких осознаний. Без самого стремления проникнуть в суть.

Я не воспринимаю психотерапию как профессию. Я ощущаю её как основу своей жизни, внутренний стержень.
Психотерапия - это моя особенность. Так же, как у кого-то есть склад ума программиста или художественное чутьё или предпринимательская жилка или способность так нежно брать кровь из вены пациента...

Кем я была до психотерапии? Почти ребёнком, девушкой, ищущей себя и своё место в жизни.
Кем я стала во время психотерапии? Женщиной, которая знает себя и нашла свой путь. И этот путь - психотерапия.

Я пропитана психотерапией как губка водой.
Надо ли вам становиться такими же?
Думаю, если кому-то и надо, то далеко не всем.

Но вместе со мной, благодаря тому, что я так преданна психотерапии, вы можете обратиться к себе самим и найти собственное призвание, собственный стержень, что-то, что будет наполнять вашу жизнь смыслом и радостью.

Притча о счастье

Как-то шел по дороге мудрец, любовался красотой мира и радовался жизни. Вдруг заметил он несчастного человека, сгорбившегося под непосильной ношей.
— Зачем ты обрекаешь себя на такие страдания? — Спросил мудрец.
— Я страдаю для счастья своих детей и внуков.— Ответил человек.
— Мой прадед всю жизнь страдал для счастья деда, дед страдал для счастья моего отца, отец страдал для моего счастья, и я буду страдать всю свою жизнь, только чтобы мои дети и внуки стали счастливыми.
— А был ли хоть кто-то счастлив в твоей семье? — спросил мудрец.
— Нет, но мои дети и внуки обязательно будут счастливы! — ответил несчастный человек.
— Неграмотный не научит читать, а кроту не воспитать орла! — Сказал мудрец.— Научись вначале сам быть счастливым, тогда и поймешь, как сделать счастливыми своих детей и внуков!

Весьма жаль, что в нашей культуре подобные притчи непопулярны.

Вся моя жизнь в сюжете. Просыпаюсь, прокручиваю вчерашний сюжет в голове. Завтракаю с сюжетом. Выгуливаю собак с сюжетом. Общаясь в сети, параллельно обдумываю сюжет. Соседка устроила ссору — отлично, это идея для сюжета! Засыпая, закрыв глаза, наговариваю идеи для сюжета на диктофон. Пишу этот пост и тоже...

Как же не хочется идти в курьеры. Или в поварята. Или еще куда. Но щедрый на солнце месяц июль близится к концу, и счета настойчиво требуют оплаты.

А учитывая, что в августе жене придется время от времени отлучаться и вообще готовиться к учебному году, что дети не ходят в сад, у нас нет няни, и — чего уж там — я мечтаю сам выстраивать свой быт и не зависеть от зарплаты; учитывая это, я вообще не хочу искать другую работу.

Даже временную, с гибким графиком, с доходом до потолка и остальными хитростями, заставляющими людей бездарно сливать свою жизнь.

Как же хочется оставаться в том, что любишь всем сердцем — в литературе. Как же хочется быть с теми, кому действительно можешь помочь — с авторами. Как же хочется слышать, когда у твоих детей спрашивают: "А где работает твой папа?", ответ: "Он писатель".

Как же не хватает заказов на редактуру. Всего один роман на десяток авторских листов сейчас бы решил мои страдания. Всего один роман — и я бы проявил то лучшее, что есть во мне — любовь к ближнему, к автору и к его тексту.

Я бы заботливо принял этот роман. Я бы с трепетом открыл его в гуглдоке. Я бы внимательно — с огромным уважением к проделанной работе — стал вычитывать. Я бы, как добрый учитель, подсказывал и направлял, видя ошибки. Не ругал бы, но обращал внимание и подавал руку помощи.

Я работал бы с ним день и ночь, ранним утром и вечерами, когда светит солнце и шпарит ливень, когда задувает в окна и гремит на горизонте, когда лают во дворе собаки и чирикают воробьи.

Я бы знал: вот у меня есть работа, а вот у меня есть моя жизнь — мои дети, мое творчество, мой дом. Я бы ловким поваренком помешивал ингредиенты, быстрым курьером перепархивал от одной грани счастья к другой, успевая и творить, и править, и любить.

Творить свою историю. Править чужие ошибки. Любить своих клиентов.