Собственный код. Глава 1
Глава 1. Идеальный инструмент
В уборной высшего уровня комплекса «Эгида» не было ни пылинки, ни развода на хромированных поверхностях. Воздух был стерилен и лишен запаха, словно в операционной.
Вода, холодная, отфильтрованная, омыла его лицо, смывая призрачные следы двенадцатичасового рабочего дня. Лев распрямился перед зеркалом, вглядываясь в собственные глаза.
«Привет, Архитектор» - мысленно произнес он.
Перед ним в отражении стоял человек, собранный до последней молекулы. Волосы цвета спелой пшеницы, уложенные с геометрической точностью. Ровный лоб, лишенный морщин беспокойства. Серые глаза, острые и ясные, смотрели на мир с безмятежной уверенностью калькулятора, уже знающего ответ. Он провел ладонью по щеке — кожа была гладкой, без малейшей шероховатости, будто только что сошла с конвейера. Инженеры «Эгиды» продумали всё для своих ключевых активов. Даже это.
Актив. Слово промелькнуло на периферии сознания и тут же растворилось, не успев вызвать никакой реакции. Не сегодня. Сегодня был день демонстрации эффективности.
Сегодня — ежемесячный отчет совету директоров. Промежуточные результаты по «Прометею». Не громкая премьера, но критический рубеж. Нужно было показать не просто прогресс, а вектор. Доказать, что вложенные ресурсы превращаются не в строки кода, а в нечто большее. В будущее. Совет жаждал не философских трактатов, а четких KPI, планов. Они хотели видеть машину, которая однажды принесет им триллионы.
Лев автоматически поправил идеально сидящие манжеты своей темно-серой рубашки. Костюм из ткани с памятью формы облегал его подтянутое тело, не стесняя движений. Он не тратил часы в спортзале — его мышечный тонус был такой же данностью, как цвет глаз или отпечатки пальцев. Еще одна переменная, не требовавшая его внимания.
Его сознание, беззвучно щелкая, выстраивало ключевые тезисы. Архитектура модуля эмпатии: стабильность на 99,8%. Скорость ассимиляции новых данных: на 18,3% выше прогноза. Успешно интегрированы массивы субъективных эмоциональных реакций. Точность распознавания контекстуальных противоречий в речи…
Он мысленно пробежался по голографическим слайдам, графикам роста, по тем самым слайдам, что должны были заставить холодные умы совета дрогнуть. Он покажет им не сухие цифры. Он покажет искру. Первый вдох нового вида разума – искусственного разума, интеллекта, по сравнению с которым системы умный дом – это первобытные программы.
Дверь уборной открылась, впуская молодого инженера из отдела анализа данных. Увидев Льва, тот замер, сглотнул и отскочил назад, пробормотав что-то невнятное вроде «извините, Лев Викторович». Лев даже не повернул головы. Его статус в «Эгиде» был аксиомой, не требующей доказательств. Он был не просто самым ценным сотрудником; он был эталоном, по которому сверяли всех остальных.
Он сделал последний глубокий вдох, насыщая кровь кислородом. Никакого волнения. Лишь холодная уверенность хирурга, знающего каждый сантиметр оперируемого тела.
Он бросил последний оценивающий взгляд на свое отражение. На человека, готового переписать правила игры. На Льва. Архитектора модели искусственного интеллекта «Прометей».
— Поехали, — тихо произнес он, обращаясь к своему двойнику в стекле.
Развернулся и вышел в сияющий стерильными светлыми поверхностями коридор, по которому ему предстояло пройти в «Зал Сингулярности» — навстречу Маркусу, совету директоров и судьбе «Прометея».
Его шаги были бесшумными и точными. Он был готов. Он был идеален.
