"Фабрика" Александра Блока в нуар-блюзе
На видео Амурский газо-химический комплекс, найти видео завода или фабрики времён Блока не смог найти, по стилистике стихотворения и голосу исполнителя с музыкой (ИИ Suno) подошло именно данное видео
0 просмотренных постов скрыто
Конец двадцатого века
Трубочка с кремом, молочный коктейль и пломбир
В шумном кафе – окончание четверти надо
Как-то отметить. Борьба за безъядерный мир
С телеэкранов. И гильза с Победы парада
Как талисман дорогой у портрета вождя.
Книжная полка, большая модель самолёта
На пианино. И летнего запах дождя.
Вот оно, детство счастливое. Точка отсчёта.
Школьные годы в моменте безумной эпох
Смены. Картошка на завтрак, обед и на ужин.
Чёрные новости, что заставали врасплох.
Холод и серость. И поиск каких-то отдушин –
В книгах и фильмах. Экзамены и выпускной.
Годы студенчества. Надо же, первые деньги…
Девочка та, что однажды ушла не со мной.
Лестницы в небо залитые солнцем ступеньки.
Предновогодние бдения. Руковожу
Жарким мангалом, а где-то гремит дискотека.
Вдруг телевизор. И Ельцин. Устал, ухожу…
И впереди первый день двадцать первого века.
Показать полностью
Ответ на пост «Всем Мамам посвящается...»1
Скрепный rutube:
Показать полностью
1
Эльдар Рязанов шифровался как писатель и поэт. Вы это знали?
30 ноября этого года исполняется ровно десять лет со дня смерти Эльдара Рязанова – одного из самых популярных режиссёров позднесоветского периода, чьи фильмы до сих пор остаются с нами и являются обязательной частью телевизионного меню в любые праздники – особенно в зимние.
На его комедиях - умных и немного грустных, выросло несколько поколений зрителей, его цитаты до сих пор время от времени всплывают в нашей повседневной речи, а нынешние кинодеятели, втайне мечтая примазаться к славе классика, чуть ли не ежегодно снимают продолжения и ремейки, неизменно оказывающиеся одноразовыми конъюнктурными поделками.
Думается, что одним из секретов успеха рязановских шедевров является несомненная литературная одарённость Эльдара Александровича. Долгое время он скрывал своё писательское творчество и, отдавая одно из стихотворений композитору Андрею Петрову, писавшему музыку для «Служебного романа», даже сказал, будто это текст Вильяма Блейка. (До сих пор, кстати, непонятно, что у знаменитого английского романтика может быть общего с хитом «У природы нет плохой погоды»). К счастью, со временем тайное стало явным, и Рязанов в конце жизни уже был автором и поэтических сборников, и аудиокниг, и пластинок с песнями на его стихи.
С прозой дело обстояло тоже великолепно. Одних только написанных в соавторстве с Эмилем Брагинским повестей набралось два тома, и именно из них выросло всё то, что Рязанова обессмертило – и «Берегись автомобиля», и «Старики-разбойники», и «Ирония судьбы», и «Служебный роман» (поначалу шёл на театральной сцене под названием «Сослуживцы»!), и «Вокзал для двоих».
Плюс созданное в дуэте с Григорием Гориным «О бедном гусаре замолвите слово», плюс очень недооценённое ни в виде повести, ни в виде экранного воплощения «Предсказание», плюс, наконец, лебединая песнь мастера – «Андерсен», которую можно не только посмотреть, но и прочитать.
Наконец, именно Рязанов первым, наверное, выпустил под названием «Преждевременные итоги» книгу мемуаров, которая могла представлять интерес не только для продвинутых искусствоведов, но и для нас с вами, просто желающих знать, как делается хорошее кино и с какими непростыми обстоятельствами порой это связано.
Стихотворение, которое вы увидите ниже, тоже в своё время стало песней, прозвучавшей в исполнении Людмилы Гурченко в «Вокзале для двоих» - и те, кто помнит фильм, наверняка в курсе, в какой именно момент это происходит.
Впрочем, ни один из исполнителей рязановских текстов даже не попытался сымитировать манеру авторского чтения – спокойного, лишённого всякого артистизма и проповеднического пафоса. Человек просто обозначал свои жизненные принципы, которым старался следовать сам, которым заставлял следовать и лучших из своих героев.
А вам близка такая вот активная позиция? Да и вообще хоть что-нибудь из творческого наследия Эльдара Рязанова вам дорого?
Эльдар Рязанов
Живем мы что-то без азарта,
Однообразно, как в строю.
Не бойтесь бросить все на карту
И жизнь переломить свою.
Какими были мы на старте?
Теперь не то, исчезла прыть.
Играйте на рисковой карте,
Пытайтесь жизнь переломить.
Пусть в голове мелькает проседь.
Не поздно выбрать новый путь.
Не бойтесь все на карту бросить
И прожитое зачеркнуть.
Из дома выйдя в непогоду,
Взбодрите дух, пришпорьте плоть.
Не бойтесь тасовать колоду,
Пытайтесь жизнь перебороть.
В мираж и в дым, в химеры верьте.
Пожитки незачем тащить.
Ведь не уехать дальше смерти.
Стремитесь жизнь перекроить.
Печалиться не надо вовсе,
Когда вам нечем карту крыть.
Вы бросить жизнь на кон не бойтесь,
Не проиграв - не победить!
Стремитесь жизнь перекроить!
Не бойтесь жизнь переломить!
Автор статьи - член союза писателей Олег Гальченко
Источник публикации - литературное сообщество СоНеТ
Показать полностью
Букву к букве
Букву к букве, слово к слову,
Проходя сквозь мыслей тень,
К строчке каждой, как основу
Я кладу прожитый день.
То, что было - не вернётся,
Убежит куда-то вдаль,
И к тебе не обернётся
Жизнь прожитая, как встарь...
Я слова сплетаю в рифму
И стараюсь каждый день,
Чтоб мои простые мысли
Не ушли куда-то в тень...
Показать полностью
1
"Родить мужчинам". 1923 год1
(Все страницы можно открыть в максимальном разрешении, которое возможно на данном сайте).
Показать полностью
11
"Весёлая собутыльница". Какой была на самом деле няня Пушкина Арина Родионовна
Няня Пушкина... Арина Родионовна... Простая крепостная женщина, оказавшая на поэта огромное влияние, вдохновительница великих сказок Пушкина, человек, которому посвящено не одно гениальное стихотворение Александра Сергеевича.
Арина Родионовна, рассказывавшая Пушкину сказки, в конце концов, и сама стала своего рода сказочным персонажем. Милой старушкой-сказительницей из Лукоморья. Но какова няня Пушкина была в реальной жизни и как сложилась ее судьба?
Иринья, она же Арина
Родилась Арина Родионовна в селе Суйда Копорского уезда Санкт-Петербургской губернии 21 апреля 1758 года. Отец - крепостной крестьянин Родион Яковлев, мать - крепостная крестьянка Лукерья Кириллова. Окрестили девочку в церкви Воскресения Христова в селе Суйда, о чем сохранилась запись в Метрической книге.
Родители дали дочери имя Ирина или Иринья, но со временем перешли на разговорную форму - Арина.
В ревизской сказке Арина числилась в качестве крепостной подпоручика лейб-гвардии Семеновского полка графа Федора Апраксина. Однако, уже через год после ее рождения, в 1759 году, граф продал село Суйда со всеми его жителями знаменитому "арапу Петра Великого" - Абраму Петровичу Ганнибалу, прадеду Пушкина.
Девочка провела обычное для крестьянских детей того времени детство - помогала родителям в деревенских трудах, собирала в лесу грибы и ягоды, прислуживала господам Ганнибалам.
Выросла Арина девушкой симпатичной и, как тогда говорили, дородной. Родители не могли нарадоваться на дочь, но и повод, чтобы огорчаться, был: засиделась Арина в девках-то.
Лишь в 1781 году, в возрасте 23 лет, Арина вышла замуж за крестьянина Федора Матвеева, который был старше ее на два года.
Муж был из села Кобрино, принадлежавшего Осипу Абрамовичу Ганнибалу - деду А.С. Пушкина. Арине разрешили переехать в Кобрино, к мужу.
Прирожденная няня
К сожалению, семейная жизнь Арины не заладилась. Муж Федор был изрядным поклонником зеленого змия, по хозяйству помогал мало, к детям, которых у Арины и Федора родилось четверо, относился равнодушно.
Семью спасли трудолюбие, покладистость и добродушный нрав Арины. Эти добродетели крепостной женщины заметила бабушка Пушкина, Мария Алексеевна Ганнибал, и пригласила Арину в господский дом воспитывать барского сына Алексея.
Уже через год Мария Алексеевна подарила новой няне отдельную избу в Кобрино. Добрая крестьянка стала для семейства Ганнибалов человеком совершенно незаменимым.
Мы привыкли считать Арину Родионовну няней исключительно Пушкина, но до того, как юный поэт стал воспитанником "голубки дряхлой своей", женщина успела взрастить его маму, Надежду Осиповну, затем - его сестру Ольгу.
"Мамушка" Пушкина
Пушкин был "передан" няне, фактически, с самого его рождения. Арине Родионовне на тот момент исполнился 41 год, то есть, женщина была уже в летах, поэтому кормилицей Пушкина была другая крестьянка, гораздо более молодая. Кстати, в роли кормилицы для Пушкиных Арине Родионовне также довелось побывать, но не для Александра Сергеевича, а для его старшей сестры Ольги.
Не секрет, что родная мать поэта, Надежда Осиповна, была довольно холодна к Саше, отдавая предпочтение другим детям. Настоящее материнское тепло и заботу будущий поэт нашел под крылышком у няни - Арины Родионовны.
Вероятное изображение Арины Родионовны. Неизвестный художник.
Няня заботилась о мальчике, подкармливала его разными вкусностями, рассказывала сказки. Саша называл Арину Родионовну "мамушка" - и это не просто слово. В какой-то степени, няня заменила ему родную мать.
В 1811 году 12-летний Саша отправился в Лицей, а Арина Родионовна переключилась на воспитание младшего брата Пушкина - Льва. Установившаяся между няней и мальчиком связь постепенно начала слабеть, но полностью она не рвалась никогда.
Выпьем, добрая подружка
В 1825 году Пушкин по доносу графа Воронцова был отправлен в ссылку в Михайловское. Воронцов обвинил поэта в безбожии, но, на самом деле, причиной для неприязни графа к Александру Сергеевичу были знаки внимания, которые поэт оказывал жене Воронцова.
В глухой деревне от хандры и горьких раздумий Пушкина спасало только общение с няней: Арина Родионовна была единственным близким человеком, разделившим ссылку с поэтом. В зимние вечера, когда за окнами завывала буря, няня рассказывала Пушкину сказки, те самые, из детства. Сегодня эти сказки, пропущенные через гениальный ум поэта, знают все.
Гостившие в Михайловском немногочисленные друзья Пушкина подметили, что Арина Родионовна была не только сказочницей для своего великого воспитанника, но и "веселой собутыльницей".
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Да, Александр Сергеевич и Арина Родионовна не отказывали себе в удовольствии выпить кружку-другую винца, а то и чего покрепче. Няня, по свидетельству современников, не была фанатично верующей трезвенницей, каковой ее некоторые пытаются представить. Нет, Арина Родионовна была веселой, умной, доброй старушкой, которая никогда не была против поддержать хмельную кампанию за столом. Разумеется, в меру.
Н.Н. Ге. "Пушкин в селе Михайловское".
В стихотворении Николая Языкова "К няне Пушкина" Арина Родионовна собирает "затейливый обед" для Николая Михайловича и Александра Сергеевича. Вполне возможно, что поэты пригласили и няню отведать с ними различных яств и напитков.
Как сладостно твое святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство!
С каким радушием — красою древних лет —
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам и брашна подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Потерянная могила
В последний раз Пушкин видел няню 14 сентября 1827 года. Ссылка поэта в Михайловском закончилась, и его полностью захватили основательно расшатанные литературные и издательские дела. Кроме того, поэт наслаждался обществом и долгожданной свободой.
В мае 1827 года поэт прибывает в Михайловское, где начинает работу над романом "Арап Петра Великого". Однако, няню он в селе уже не застает: ее забрала в Петербург Ольга Пушкина (Павлищева).
В Петербурге 70-летняя женщина захворала и после непродолжительной болезни скончалась 31 июля 1828 года.
Увы, отвлеченный различными делами, Александр Сергеевич так и не смог побывать на похоронах няни. Арину Родионовну похоронили на Смоленском кладбище Петербурга, о чем была сделана запись в ведомости погребенных.
Через два года Пушкин спохватился, примчался в Петербург, начал неистово искать место погребения своей няни. Но усилия поэта были тщетны: он не нашел могилу Арины Родионовны...
В 1977 году власти Ленинграда разместили на входе на Смоленское кладбище табличку "На этом кладбище похоронена Арина Родионовна, няня Пушкина".
Так сложилась судьба женщины, воспитавшей России ее величайшего и самого главного поэта; поэта, который сопровождает нас с раннего детства и до последнего вздоха...
Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".
Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.
Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!
Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen
Всегда ваш.
Василий Грусть.
ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.
Показать полностью
5
Вот даже у тебя был такой педагог, который повлиял на всю твою жизнь. Что, не так?
И у меня такой был. Правда, он любил стучать на меня участковому. Часто меня выгонял из своего заведения с тегом окончательно. Ну а потом помогал мне уроки учить. Вот это был уникальный человек. Сейчас такие педагоги - редкость. Согласитесь?
Знаете как мы с ним познакомились? Это было вскоре после проводов на пенсию моего деда. Ну в то время в 60 провожали. А у меня дедулька на железке работал. Во время застолья я сидел под столом с соседским пацаном, который мычал.
У нас на улице раньше таких полно было, их учиться не отправляли. Хотя иногда куда-то увозили, но потом обычно забирали обратно. И, короче, дедуля пропустил рюмашек пару, снял свою фуражку железнодорожную и напялил на меня, и давай ржать, что та мне в пору.
Потом железнодорожники для прикола насыпали нам под стол всяких нашивок, шевронов. Для меня это типа сокровище. Дома мне нашили их на вельветовый костюмчик. И вот в таком виде я гонял по улицам, причём в этой же самой фуражке железнодорожной.
Все вокруг смотрят на меня, угорают, а я не парюсь. И вот смотрю, в соседнем дворе ещё один долбановт на лавочке сидит, играет на гармошке и поёт песню про крокодила Гену. Я к нему подошёл, мы познакомились. И вот началась наша дружба. Мне было шесть, я только в школу пошёл, ему под 60.
Дело в том, что в советское время вот вообще в каждом районе города был свой дом культуры. И там просто куча всяких кружков, секций и, летом халявный киносеанс, библиотека, из которой я готов был не вылазить. Под окнами библиотеки стадион, там пацаны до ночи пропадали.
Но кроме этого ещё в домах устраивали детские комнаты досуга. И вот там зарплату сидели за зарплату такие педагоги, которые ну по сути халявными репетиторами нашими были. Всё делалось для того, чтобы мы не шатались без дела по улицам. Прикиньте, иногда вообще бесплатно автобус выдавали, собирали во дворах и везли на какие-нибудь экскурсии.
Иногда они с нами какие-то концерты репетировали, чтобы вместе с самодеятельностью выступать. Вот этот педагог даже выставку моих детских рисунков сделал. В свои 6 лет я ему первые свои рассказы начал носить, стихи какие-то. Он сам был поэт, и находил время разбирать каракули моих первых произбредений.
Обычно над моим увлечением стебались все взрослые, а этот чувак серьёзно относился, и я доволен был. Наверное, я даже с ним больше чем с родным отцом общался. Но времена были такие, когда в каждой квартире по несколько семей жили, а детей в каждой семье по двое или больше.
Потому мы дружили исключительно подъездами. А вот с соседними дворами враждовали. Зимой особенно, снежные крепости настроим, с помойки ёлок принесём, загородим проход. Для устрашения какого-нибудь мычащего товарища первым в бой отправим.
А вот во двор, где досуговая комната находилась, вообще заходить было и страшно, и опасно. Там такие детки росли, которые материться начинали раньше чем говорить. Это был типичный советский союз: каких только национальностей там не было, и казахи, и армяне, кого только не было.
И вот обычно идёшь к своему любимому педагогу, а местные из этого двора толпой окружают, это ещё ладно, так они ещё трубы какие-нибудь ржавые возьмут, чтобы в их двор не проходили. Но всё-таки удаётся в кабинет этого педагога попасть.
И вот начинает он чесать, как он жил на Украине, как оттуда поехал в Москву, что видел во время Великой отечественной войны, как приехал в нашу глухомань с неграмотностью бороться, как во вспомогательной школе работал, как в вечерней преподавал.
И вот слушаю я про московский институт, уши развешу, для меня это вообще типа фэнтези - другой совсем мир. Мы ведь росли и знали, ничего кроме местных фабрик и заводов нас не ждёт. А тут полный расколбас: какие-то институты где-то существуют.
И так мне захотелось попасть в этот мир, который абсолютно не похож на привычную реальность. И вот когда уже в классе пятом учился, тогда ещё пионерская правда выходила. Конкурс какой-то в этой газете был, после которого получил приглашение для подготовки в столичный ВУЗ.
Родные мои сразу конечно зафыркали, а этот чужой дяденька начал меня готовить. Так мне это интересно было, ну а потом что-то мне в голове переключилась. Сейчас понимаю, причина проста: не любили его у нас, всё-таки чужой он был.
Начнёт детям он что-нибудь хорошее втирать, те придут домой, начнут кричать типа мама папа нам вот дяденька вот это вот рассказал. А те в ответ: да его к нам на стройку или за конвейер поставить, да посмотрели бы как он там себя повёл.
И после этого уже типа как отвращение к нему возникает. Вот, наверное, и у меня что-то подобное было. Всю какую-то злость, негатив я почему-то на него выплёскивал. Озоровать начал, дичь всякую творить.
И в итоге я его иногда так конкретно допекал, что ему ничего не оставалось, как на меня жалобу писать. Причём неоднократно это повторялось. Но всё равно меня как тянуло что к нему, ничего не смог с собой поделать, мне интересно было само общение с ним.
Я извинялся, возвращался, точнее он меня возвращал. До самого вечера проводил я время его кабинете и слушал его коммунистические байки. Ну а потом подошло время, когда ему уже на пенсию пора выходить, ДК у нас продали, эту комнату досуга вы закрыли. Пацаны как-то залазили туда посрать.
А так, если разобраться, то про этого педагога кроме меня может и вспомнить больше некому. До сих пор вспоминаются всякие моменты, то как в музей мы с ним ходили, то однажды как целую неделю он готовился к литературному вечеру, на который никто кроме меня не пришёл. Ну раз уж жаловался на меня в милицию, так ведь за дело. Верно же?
Показать полностью