День четвертый. Крещендо.
После завтрака мы все-таки решаемся приобрести оленью шкуру, по нашей просьбе продавец герметично упаковывает покупку в большой пакет для мусора. Через несколько тысяч километров шкурка успешно доедет до дома, который будет украшать, напоминая о поездке.
Начало здесь
Но сейчас под нами уже опять проносится асфальт, над шоссе сильный туман, макушки ёлок вырывают клоки из низких туч. Через пару часов я сворачиваю в лес, на берег одного из миллиона озер. Сквозь дымку виден другой берег, вода прозрачна, воздух необычайно свеж. Всего за несколько минут на этом берегу душа моя погружается в состояние какого-то обволакивающего покоя, который вместе с туманом заползает под вороник, наполняет лёгкие, растворяется в крови. Хочется взять удочку, присесть у воды и окаменеть навечно. Если бы не комары, было бы очень трудно заставить себя уехать.
Я делаю над собой усилие, и вот мы снова на шоссе, пожираем новые километры. Незаметно туман настолько густеет, что превращается в висящие в воздухе крупные капли, этакий статичный, неподвижный дождь. Переход настолько плавный, что я не успеваю вовремя отреагировать и отдать команду «Надеть дождевики!». Оказывается, мои новые мотобрюки с мембраной быстро промокают, а вот туристические мотоботы и текстильная куртка весьма успешно сопротивляются влаге. И чего я раньше всегда ездил в коже и джинсах? Аня тоже частично промокла.
К статичному дождю добавляется динамический, уже обыкновенный дождь, становится весьма прохладно. Мне не привыкать, а вот Аня под указателем «Нордкапп 343 км» сообщает мне срывающимся голосом, что «ВСЁ ПРОКЛЯЛА». Странно, мы ведь и раньше попадали в дожди, и посильнее, но этот поход, кажется, даётся Ане очень тяжело.
Начинается лесотундра, растительность становится всё скуднее, маленькие и корявые деревца попадаются всё реже, а местность удивляет необыкновенным рельефом. На несколько десятков километров дорога проложена идеальной прямой по вершинам гряды холмов, имеющих форму правильных полусфер. Рассекая водяную пелену, мы все время то поднимаемся вверх, то спускаемся вниз по этим полушариям, да и профиль дороги тоже полукруглый – разъезжаясь со встречными, я все время рискую скатиться в придорожную канаву. Удивляют озерца на вершинах холмов, на самом водоразделе. Кажется, что мы где-то на Луне. Неужели есть что-то крайнее этого края?
К норвежской границе мы приходим уже «на вёслах», дождь стеной. Аня замерзла, лицо белое, взгляд злой, но при этом потухший. Срочно веду жену в какое-то кафе пообедать и согреться, сразу же заказываю горячего чаю. За столиком, в тепле и сухости, Аня размякает и начинает безутешно рыдать. Я сначала даже злюсь и не понимаю: ну дождик и дождик, что за трагедия? Возвращаюсь к мотоциклете, достаю из багажа бутылку вискаря и плескаю немного в стаканчик. Проверенное средство быстро помогает, жена успокаивается. В разговоре понимаю, что Аню больше любого холода и дождя угнетает само по себе наше непрерывное движение на север, подавляет ощущение неизбежно надвигающегося края или, если сказать иначе, конца света.
– Понимаешь, в Финляндии была «одноэтажная Америка», а здесь «Тянь-Шань». Мы как будто на том свете! – всхлипывает супруга.
Успокоившись, перекусив пиццей и даже немножко посмеявшись, мы отправляемся дальше, покорять Норвегию. Я ожидал, что эта страна, из европейских лидеров по уровню жизни, на вид будет заметно богаче Финляндии, но дело обстоит ровно наоборот. Дороги становятся ухабистей, разметка пропадает вовсе, в архитектурном стиле доминирует строительная бытовка, иногда относительно крупная, на шестерых. Дождь поливает всё сильнее, на шоссе частенько попадаются попутные, сильно навьюченные велосипедисты. Говорю Ане в шутку: «Подумай, как хорошо, что я у тебя мотоциклист, а не маньяк-велосипедист». Смеётся.
Дождь наконец заканчивается, но становится очень холодно. Вдруг из-за очередного поворота возникает большая вода. Мы на берегу Северного ледовитого океана! Свинцово-серая гладь, низкие тучи, несколько безжизненных островов вдали, а вдоль нашего берега – грязная полоса покрытых водорослями камней, потому что отлив.
Немедленно слезаю с мотоциклеты и делаю несколько кадров, Аня отказывается вылезать из люльки. Катимся дальше на север по берегу огромного фьорда. Дороги пустынны, изредка попадаются туристические автобусы и мотоциклисты, одиночки и небольшими группами, с океана дует ледяной ветер, лунные пейзажи сменяются марсианскими. Я начинаю постепенно осознавать всё сверхчеловеческое величие Севера: эти края созданы для существ совсем иного масштаба, люди здесь слишком маленькие, суетные и совершенно беззащитные.
Позади больше пятисот километров, мы уже очень устали и заледенели, в тусклом свете не понятно, вечерние сейчас сумерки или утренние. «Ещё хуже может быть только здесь, когда стемнеет. Интересно, сколько сейчас времени?» – думаю я. Тут же меня посещает радостное открытие: «Ведь здесь не темнеет! Значит, хуже уже быть не может!»
Постепенно я впадаю в какое-то блаженное оцепенение. Мотоциклета везёт нас сама собой, и довольно шустро, я уже не вмешиваюсь в управление. Ретра петляет по фьордам, открывает газ в правых поворотах, иногда обгоняет туристические автобусы. Я рассматриваю скалы, океан, острова вдали, и сознание погружается в какой-то первозданный мысленный бульон. Внезапно меня накрывает чувством полного, всеобъемлющего счастья. Я стою на границе Вечности! Я чувствую ледяное дыхание Бога! Он невообразимо велик. Он именно такой, не добрый и не милосердный, ему просто нет до меня дела, ведь вся моя вселенная ничтожнее самой маленькой песчинки на этом побережье. Но мне не обидно и не страшно. Я счастлив только потому, что Он существует.
Для тех, кто точно решил добраться до Нордкаппа, после всех вышеописанных впечатлений заготовлена призовая игра: два очень страшных туннеля, а туннелей я на своем веку повидал, можете мне поверить. Первый словно выгрызен в скале какими-то огромными существами, в нём нет бетонных сводов, колонн или других инженерных конструкций. Неровные стены иссечены огромными инструментами, а может быть когтями и зубами. От редких фонарей идёт тусклый свет, с потолка интенсивно капает, но самая жуть – это боковые ответвления, в которых абсолютно чёрная чернота, чернее которой быть не может. Наверняка это ходы непосредственно в царство Аида, и если когда-нибудь из преисподней на землю полезут потусторонние твари и начнётся конец света, то это произойдет именно здесь.
«Страсть то какая, мать твою!» – мой религиозный экстаз как ветром сдувает, оцепенение отпускает, и я возвращаюсь к реальности. «Наконец-то самое страшное позади!» – думаю, когда мы выезжаем в тусклый дневной свет, и ошибаюсь. Впереди ещё один туннель – Nordkapptunnelen. Почти семь километров чистого ужаса. Внутри гранитной скалы, под большим уклоном, строго по прямой мы спускаемся вниз, к берегу океана, под воду, под морское дно. «Вот и всё» – думаю, – «Сейчас мы попадем прямиком в ад.» Но вот дно пройдено, и так же по прямой мы начинаем подниматься. В стенах с равными интервалами выдолблены ниши, внутри телефонные будки для вызова экстренной помощи. Одним углом будка стоит на асфальте, а под другим – бетонное основание высотой сантиметров тридцать. Какой же здесь уклон, интересно? И что это видно далеко впереди, в створе туннеля? Какой-то желтый столб ровно посередине... Нет, это разделительная линия, которая уходит вертикально вверх! Уклон становится вдове круче, перехожу на третью передачу, наваливаюсь на руль, чтобы не перевернуться (ну это, допустим, с перепугу показалось).
Весь туннель проложен по прямой, но выезд почему-то под углом 90 градусов. Ах, наконец-то мы под открытым небом! Всего семь километров назад я и не предполагал, что эти безжизненные пейзажи покажутся такими дружелюбными после подземного кошмара! Наконец мы на острове, где находится сам мыс: можно наконец расслабиться, осталось только доехать до города, заселиться в гостевой дом, достать нашу почти целую бутылку «Чиваса». Мы с Аней ещё не знаем, что нас ждет контрольный в голову.
(фото из интернета)
Хоннингсвог встречает жутковатыми заброшенными бетонными конструкциями, похожими на старые газгольдеры или, возможно, рыбный завод. Судя по сильному запаху гнилой рыбы, скорее второе. За поворотом начинаются домики, такие же весёленькие трехэтажные бытовки с белыми окошками, а на главной улице есть даже настоящие каменные дома. В городе на глаз должно быть не больше пары тысяч жителей и от силы десятка полтора улиц. Спрашиваю у нескольких прохожих, как проехать по нашему адресу, но никто не может вспомнить, где находится такая улица. Даже продавец в единственном открытом магазине. Даже охранник в порту. Все делают задумчивые лица и говорят, что, мол, да, слышали про такую улицу, но вот где она, точно не помнят. Словно я в Химках спросил, как найти Воздвиженку.
Пытаюсь не впадать в панику, хотя единственная гостиница полностью заселена и весь тротуар у входа заставлен мотоциклами, а нам очень хочется скорей найти ночлег, и даже палатки у нас с собой нет. Часа через полтора мы самостоятельно находим нашу улицу, Аня по маленькой фотографии в распечатке брони опознает нужный дом. Стучим во все двери, но никто не открывает. Наконец Аня решительно толкает дверь и входит – внутри какие-то люди в исподнем. Женщина говорит, что гостевой дом переехал и находится у самого въезда в город, напротив заправки.
Проклиная всё на свете, мы возвращаемся обратно и сразу же находим наш «Northcape Guesthouse». Девушка на ресепшене оказывается русскоговорящей, даже не думает извиниться за неправильный адрес и полтора часа украденного времени, проводит меня в коморку на третьем этаже: детские кроватки, скрипучий пол, облезлый санузел в коридоре, на втором этаже общая кухня. Да за такие деньги у нас в Рованиеми был собственный дом с сауной и шикарный завтрак в ресторане! Выхожу обратно на улицу – Аня уже отвязала всю поклажу и даже зачехлила нашу мотоциклету, вот молодец! Горячий душ и пара глотков благословенного шотландского напитка помогают нам немедленно провалиться в глубокий сон.
Продолжение следует!
Начало здесь
***
Уважаемый читатель, в интернете на платных и бесплатных ресурсах можно найти мои книги "Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла" (сборник историй о мотопутешествиях) и "Планктон и Звездочёт" (роман о нелепой московской офисной любви). Спасибо за внимание!
С уважением,
Виталий "Бордо" Боровский
