Психушка у нас славная. Тут как на подбор есть и Наполеоны и Сталины и Ленины. Лежат, имитируют Мавзолей, видимо. Есть те, кто считает себя посланником Божьим, а то и верещит каждый день о том, что его, дескать, направили на эту Землю пришельцы из Эпсилон Эридана.

Есть и буйные. И спокойные, которые просто молча глотают таблетки и покорно ходят на обед. Есть навечно прикованные к кроватям в одиночных камерах... Палатах, конечно же.

Всякие тут лежат, но мне, простому санитару, в глаза бросился именно этот мужик. Он поступил к нам связанный. Почему? Потому что человек пытался своими же ногтями разорвать себе кожу. Ногти, кстати, врачи ему любезно состригли, однако это не помогало.

Он не кричал, не верещал, не выл и даже не плакал. Но вид его целиком и полностью говорил о том, что он боится. Чего? Тогда я еще не знал.

А на третий день к нему пришли сотрудники Центра изучения паранормального "Парадокс". Таинственные ребята, все из себя. Предъявили какие-то корочки, позволяющие им чуть ли не к самому президенту заявиться. Естественно нам пришлось их пустить. Несколько часов они сидели с ним в отдельной комнате. Проводили, как потом нам объяснили, гипнотерапию, чтобы выяснить что-то. Затем важные господа удалились и больше не появлялись, оставив беднягу нам на попечение.

Врач Алексей Геннадьевич назначил Олегу курс каких-то новых препаратов, которых я до этого и не видел. Чудо, но они ему помогали. Было только одно жирнющее "но". Длительность их действия была не стабильна. Пациенту могло стать хуже как через два часа, так и через двадцать четыре. Лотерея после каждого приема.

Однако с одним спорить было сложно. Препараты действительно действовали. Хоть и своеобразно. Карташов прекращал попытки нанести себе увечья и становился спокойнее всех спокойных. Единственное, что он просил карандаш и бумагу. И садился рисовать.

Я не обращал внимания, что именно он выводит на листах. До одного случая.

Олег пробыл у нас где-то месяц. В один прекрасный момент я заснул на дежурстве. А проснулся от диких криков Малька. Так мы звали одного товарища, который все воображал себя на рыбалке. Каждый день Вадим садился на край кровати, свешивал ноги и изображал, что ловит рыбу. Периодически он громко и грязно ругался, аргументируя это тем, что на крючок попадаются одни мальки. Оттуда и получил свое прозвище.

Как я уже сказал ранее, проснулся я от его криков. Ни разу за все время его пребывания Малек не кричал так от ужаса. Я ворвался в палату и увидел картину.

Олег каким-то неимоверным способом снял с себя смирительную рубашку, в которой мы укладывали его спать, и усиленно терся спиной о косяк двери. Старый деревянный косяк уже давно рассохся и местами потрескался. Я оттащил пациента к его кровати, перевернул на живот и увидел кровавое зрелище. Большинство кожи на его спине было содрано. Почти вся площадь была покрыта ранами и ссадинами, кровь сочилась буквально отовсюду.

Мне тогда помогли другие дежурные санитары. Мы обработали бедолагу, забинтовали, словно мумию, и привязали к кровати. Спиной вверх, естественно.

Но рассказываю я про этот случай не для кровавых подробностей. Тогда мне впервые на глаза бросились его рисунки, которые выпали из-под подушки в момент, пока мы насильно укладывали его. Я взял несколько себе и, после того, как все успокоилось, решил поглядеть на них.

На рисунках была изображена черная фигура. От нее в разных местах исходили щупальца. Лицо оставалось в тени.

В целом подобный набросок ни о чем не говорил. Некоторые психи у нас здесь могли рисовать и гораздо более жуткие вещи. Но тогда мне впервые за все время работы стало не по себе.

А на следующий день Карташов заговорил со мной.

— Можно мне увеличить дозу? — очень тихо и не глядя на меня спросил он. Олег сидел и старательно выводил на бумаге своего очередного монстра.

— Что?

Ответа не последовало. Я подождал с минуту и переспросил:

— Что ты сказал, Олег?

— Таблетки. Можно мне увеличить дозу? Я слышу все чаще и чаще.

Ну слуховые галлюцинации в нашем прекрасном заведении не такие уж и редкие, так что я не удивился.

— Я поговорю с врачом, — мягко ответил я, но тут Олег схватил меня за руку. Да так крепко, что на том месте еще долго красовался синяк.

— Я не знаю, что вы мне давали, но мне нужно увеличить дозу. И этому тоже дайте, — он кивнул в сторону Малька. — Теперь и он слышит.
Я вырвался из его хватки и вышел из палаты. Никакую дозу, естественно, я ему увеличивать не собирался. Но теперь мне захотелось изучить историю этого Карташова.

В личном деле говорилось, что мужик жил обычной жизнью. Семья, дети. Кстати, никто его так и не навестил. Однако было у него хобби — любил он снимать красивые виды со своего беспилотника. Как раз перед тем, как он попал к нам, Олег заблудился в иркутской тайге. Там он, судя по новостным сводкам, набрел на какую-то пещеру и встретил нечто.

Видимо, это самое нечто, Карташов теперь и рисует. Мне тогда стало любопытно, и я решил выяснить, что именно увидел пациент.

Но меня ждало разочарование. Олег отказывался отвечать на вопросы. Да и идти на контакт он практически перестал. Приступов с нанесением себе увечий больше не повторялось, но паника, приходившая после окончания действия таблеток, накрывала его все сильнее и сильнее.

Без инцидентов прошло еще две недели. Затем внезапно мы нашли мертвого Малька. Никто так и не смог объяснить, каким образом он покинул здание психбольницы. По камерам было видно, что он просто идет, как лунатик и открывает двери, толкая их. Без каких-либо ключей. На смене меня тогда не было, а другие дежурные заснули, что, конечно, случается довольно часто.

Факт остается фактом. Малька нашли нанизанного на колышки нашего металлического забора. У трупа отсутствовали глаза, язык и внутренние органы.

От фотографий трупа меня стошнило. Я санитар в лечебнице, но я не железный, честное слово.

После этого случая я решил попробовать поговорить с Олегом. Он же упоминал, что Малек теперь тоже слышит кого-то.

Карташов упорно молчал и рисовал. Молчал и рисовал, будто бы в этом был какой-то смысл. Но, видимо, его пораженный болезнью мозг считал это наилучшим выходом.

Так продолжалось до тех пор, пока в одну из моих смен Олег не пришел ко мне на пост.

— Ты не захочешь его слышать, — без прелюдий сказал он.

— О чем ты?

— О нем. Малек хотел, чтобы я рассказал. Я показал. Малек увидел и услышал. Теперь он мертв. Ты не захочешь его слышать.

Признаться, тогда я ничего не понял. Ситуация начала меня бесить и я вскочил с места.

— О ком ты говоришь?! Ты знаешь того, кто убил Вадима?

— Да.

— Покажи. Держу пари, ты укажешь мне на дерево, которое бьет тебе в окно по ночам.

Олег пожал плечами и вытянул руку. Указательный палец его показывал куда-то за мою спину.

— Да вот он, — спокойно сказал Карташов.

Я рывком обернулся и тут же отпрыгнул от окна, которое было за моей спиной. В нескольких метрах за стеклом стояла темная и расплывчатая фигура, на которую почти не попадал тусклый свет наших фонарей. Я проморгался, подошел к подоконнику и посмотрел еще раз. Фигура исчезла.

— Ты дурить меня вздумал? — взъярился я и обернулся к Олегу. Однако его уже и след простыл. Нашелся он на своей кровати. Пациент мирно сопел и всем своим видом давал понять, что находится в стадии глубокого сна. Выругавшись, я вернулся на пост.

Психи.

И я бы списал все на больное воображение, навеянное работой, но нет. Следующей ночью я снова увидел силуэт за окном. На этот раз из палаты Олега, который снова мирно спал. Силуэт проявился буквально на мгновение, но он я его заметил. Мне даже показалось, что у него вместо рук щупальца. Или это были ветки кустов.

Следующую неделю я вглядывался в окна больницы. Специально брал дежурства сверхурочно, чтобы выяснить. Понять мне хотелось одно. Не массовая ли галлюцинация нас здесь настигла.

Фигура и не думала уходить. Каждую ночь она посещала внутренний двор больницы, показываясь буквально на секунду. Но этого, и еще одной вещи, было достаточно для того, чтобы понять.

Я тоже схожу с ума.

Почему я так решил? Потому что я уже неделю не давал таблетки Олегу. Я принимал их сам. Но они не действовали. Я слышал шепот этого существа даже тогда, когда не видел его. Сначала неразборчивый, но спустя несколько дней я смог понять, что он говорит.

Он звал к себе.
И от этого зова мне хотелось содрать с себя кожу, только лишь бы перестать его слышать.

Хей-хей, балуюсь малой формой, да. Не кипишуем, Безысходск никуда не делся. Главы будут. На этой неделе опять/снова/заново две главы выйдут. Завтра вечером или послезавтра утром выложу одну. Ну а пока вот такой рассказик, посвященный новостному формату из нового эксперимента. Он, кстати, по новости, вышедшей сегодня)

Понедельник день тяжелый, порадуемся же, что мы не пациенты психушки, подпишемся и кайфанем) Ну и пройдем по ссылочкам же)

https://t.me/anomalkontrol

https://author.today/u/nikkitoxic

https://vk.com/anomalkontrol

– Они это сами сделали? – Хлор провел рукой по воздуху, указывая на тела. – Или…

– Я… я… Вы можете быть следующими! – Барий принялся свободной рукой лихорадочно стучать по виску. Лезвием чертил невидимую линию между Ртутью и Хлором.

– Успокойся! – прежде у Ртути не было такого грубого голоса. На собраниях она всегда говорила спокойно. Сейчас готова была вспыхнуть от пожара в груди. И в то же время она улыбалась, что совсем не подходило случаю. – Отдай мне нож и расскажи, что ты наделал. Зачем, Бар? Зачем, я тебя спрашиваю?

– Отойди!

– Я и не двигаюсь, – Ртуть сделала шаг вперед, ее голос стал ниже. – Никто тебя не тронет. Просто расскажи, что случилось.

Ртуть потянула к Барию руку. Он увидел, как на ее пальцах в свете тусклого света от мигающей лампы – единственной в темном помещении – блеснуло что-то красное. Барий от испуга кинулся к дальнему углу, прижался к нему спиной и продолжил размахивать ножом, до жжения растирая висок свободной рукой.

– Я ничего не помню! Пришел… В голове что-то кольнуло. А они тут, висят. Наверное, я это сделал. Я…

– Не похоже, – Барий уставился на руки Ртути, – я следил за входной дверью. Он зашел внутрь, спустя пять минут я последовал за ним. Устроить… все это он бы никак не успел.

– У него был приступ?

– Наверное. Тела его напугали. Вот опять и словил вспышку.

Ртуть подошла к кругу из стульев. Она осмотрела висевших и увидела на их ногах таблички с именами и отклонениями, из-за которых все эти люди и ходили в Клуб.

– Помешан на сексе. Сталкер. Маниакальный синдром. И имена тех, кто пострадали из-за их привычек, – Ртуть как завороженная изучала висевших, будто надеясь, что они заговорят с ней.

– Да как ты все видишь? – Барий подошел к Ртути и подсветил таблички фонариком в телефоне. – И правда. Что за псих сотворил такое?

– Ага-а, – задумчиво произнесла Ртуть, – псих.

Барий посветил на руки Ртути. Взглянул ей в глаза, надеясь получить объяснение тому, чего сам не понимал. Затем внимательно оглядел висевших – хотел проверить, есть ли у кого-нибудь раны. Но те болтались слишком высоко, чтобы что-либо заметить, их укрывала тень.

– Хочешь выставить меня психопаткой?

– Что прости? – Хлор отшатнулся от неожиданности. Голос Ртути стал еще ниже и грубее.

– У меня был эпизод, да, – Ртуть зачарованно осматривала тела. – И я просто себя порезала. Сам знаешь.

– Знаю, – Хлор что-то вытащил из нагрудного кармана и крепко это что-то сжал в кулаке. – Ты давно этого не делала.

– Помню последний раз. Хорошо помню. Чуть не прикончила свою старуху.

– Несчастный случай с утюгом. Было дело.

– Несчастный случай…

– И порезы… Почему нарисовались именно сейчас?

В руке Ртути вдруг образовалась баночка. Она заглотила пару таблеток, не отрывая глаз от висевших. Барий все еще размахивал ножом, целясь то в Ртуть, то в Хлора.

– Это все Организатор! – Барий заплакал. – Я помню. Единственное, что хорошо помню. Организатор! Он же всех нас собрал. Письмо… Разослал письма. Ведь так? Так же все было? Ответьте!

– Не говори ерунды, – Хлор был хладнокровен. Он змеей подползал все ближе и ближе к Ртути. – Ты утомился. Память подводит. Нужно просто принять лекарства и поспать.

Барий растерянно похлопал по пустым карманам. И заплакал еще сильнее.

– Не волнуйся. Посмотри в рюкзаке. Ты закинул его за столик.

Барий подошел к кругу из тел и встал рядом с Ртутью. Она чесала свою еще свежую рану на руке и смотрела на повешенных.

– Ты мне не веришь? – Ртуть потянулась к ногам одного из повешенных и оторвала от него приклеенную табличку с надписью «Домогательства». Табличка выделялась. Буквы «плясали», а под словом кто-то оставил неразборчивые каракули.

– Конечно, верю.

– Может, это ты все устроил? Все устроил? – она старательно выговаривала каждую букву последней фразы. Как если бы репетировала заготовленную речь.

– Ты права. Я тебя прекрасно понимаю. Все-все тебя прекрасно понимают и любят.

– Да что ты несешь…

Ртуть хотела было что-то сказать, но Хлор накинулся на нее. Он повалил Ртуть на пол, придавил ее своим телом и скользнул рукой к карману джинсов. Выудил оттуда платочек и собрался уже приложить его ко рту Ртути, но ее вдруг затрясло. Она начала биться затылком об пол, все шире и шире улыбаясь. Из стиснутых зуб полилась белая пена, и спустя пару мгновений тело застыло.

Хлор отпрыгнул от бездвижного тела Ртути и изумленно посмотрел на рядом лежащую баночку. Он глубоко задышал, смахнул с лица пот и подошел к столику со стаканчиками и чайником. Забрал рюкзак и направился к Барию. А Барий будто и не видел произошедшего – смотрел в пол пустыми стеклянными глазами и продолжал бесцельно размахивать ножом, но теперь медленнее, нехотя.

Хлор приблизился к Барию, осторожно забрал у него нож и кинул оружие на пол. Что-то записал в маленьком блокноте, который все это время прятал в кулаке, и затем приобнял Бария. Тот с опаской взглянул на руку Хлора, а затем посмотрел на его лицо, на котором застыло сладостное умиротворение. Барию было страшно, но в теплых руках сильного и спокойного человека ему стало чуточку легче.

– Кто ты? Что… Что происходит? – голос Бария дрожал.

– Все в порядке, братишка, – прошептал Хлор, – попробуем еще разок.

В первую же ночь в дом врываются психи - жуткие маньяки. Их действия лишены всякой логики.
Позже понятно, что "мальчик" хочет играть в куклы, старые игрушки ему надоели, а новые такие забавные, с ними интересно играть в догонялки и прятки.

В фильме потрясающий сюжетный поворот. Интрига, которая удивит.
Много жутких сцен. Безысходность и сводящий с ума дикий ужас. Кошмар которому они подверглись закончиться когда - нибудь? Отпустит ли их воспоминания, а может придется открыть глаза и вернуться?

Обязательно посмотрите! Фильм не на один раз, пересматриваю и нахожу новые интересные детали.

Народ постепенно подтягивался. Толстяк с протезом кисти обрадовался «потенциальному клиенту» и всучил Биллу визитку частной клиники, потому что «анонимность анонимностью, а никогда не знаешь, где найдешь своего лучшего пациента». Элегантная старуха по имени Роза села рядом с Биллом и тут же защебетала с девушкой о всяких женских вещах и о том, что многое бы отдала за кожу Честера – типа, который встретил Билла на пороге заброшенного дома и проводил к месту сбора.

«Он творит с ней что-то совершенно непотребное. Ты видела татуировку? – возмущалась старуха. Никаких наколок на неприкрытой миниатюрным коктейльным платьем коже Билл не заметил. – Её место под стеклом в моей галерее, – не унималась Роза, – ты согласна?»

Но бледной девчушке явно не хотелось продолжать беседу, и она придумала ловкий способ уйти от ответа, проткнув себе язык пилочкой для ногтей.

Чем больше людей приходило, тем неуютнее становилось новичку, а когда в подвале собралось девять мужчин и две женщины, всё началось.

– Очередное собрание Клуба Анонимных Маньяков, Оказавшихся В Неловком Положении, объявляется открытым! Для тех, кто запамятовал, я Честер, – мужчина указал пальцем на свой бейдж и многозначительно кивнул.

– Привет, Честер! – отозвался нестройный хор.

– Сегодня у нас пополнение. Подбодрим же Билла аплодисментами, ведь, чтобы поделиться своими проблемами, нужна недюжинная смелость!

Все захлопали, многие добродушно заулыбались новенькому. Это было приятно, хотя Билл предпочел бы, чтобы Вик с разрезанным ртом и Тони с треугольными железными зубами этого не делали.

– Я предлагаю, – продолжил Честер, – дать первое слово Младшему, – он поманил в круг типа из угла. – У тебя случилась какая-то неприятность, да?

– Да, – плаксиво ответил лысый уродец с набухающими на лбу шишками. – Пару месяцев назад я подкараулил сопляка. Все проходило, как обычно: он висел на крюке в моей комнате, очнулся, начал кричать, я стал показывать свои инструменты, и тут он резко затих. Я подумал, что он потерял сознание, потыкал его паяльником, но он был мертв. Просто взял и умер! Представляете? А я уже не мог сдерживаться, мне надо было кого-то расчленить и… и… – Младший начал бить себя кулаками по лицу, но его тут же схватили за руки.

– Что ты сделал? – подался вперед Честер.

– Искал хоть кого-нибудь, был неосторожен, вышел из леса, – Младший завыл. – Я вернулся, как только услышал зов мамочки, но она все равно на меня сердится! Говорит, что я плохой мальчик, что отец предпочел бы второй раз на электрическом стуле поджариться, чем увидеть, что из меня вы-вы-ро… – дальнейшая речь потонула в рыданиях.

Многие вставали со своих мест, чтобы обнять Младшего, а потом все принялись давать ему советы. Однорукий ЭрДжей, например, признался, что работает только с людьми, чьи медицинские карты видел, и уверен, что у его подопытных не случится внезапной остановки сердца. Но самыми полезными, без сомнения, оказались слова близнецов Рэда и Грэя, которые не понаслышке знали, что такое жить в большой семье, имеющей общее хобби.

– …А про сравнение с батей даже в голову не бери. В конце концов, твоя мамка за него замуж вышла, поэтому то, чем он ее покорил, навсегда останется для нее самым лучшим, – закончил Рэд пространную и очень мотивирующую речь, во время которой Билл незаметно мял и пытался порвать в кармане полученную визитку.

Младший шумно высморкался:

– Спасибо, друзья. Полегчало.

– Мы тогда продолжим? – спросил Грэй. – У нас весьма неординарная ситуация.

Близнецы переглянулись.

– Компашка студентиков у нас дома. Классика. И Карл, один из них… короче… Он почти сбежал через кухню, но потом споткнулся о свою подружку в коридоре и… подвинул ее труп к стене, поднял стул, поправил картину и… начал мыть посуду. Было видно, что он хочет уйти, но просто не может остановиться. Мы ржали до колик, а мамке он очень понравился. «Помощник, – сказала, – будет». Это случилось год назад. А теперь… теперь он женится на нашей сестре!

– Это ненормально! – завопил Рэд, брызжа слюной, будто не он так складно и разумно учил жизни Младшего минуту назад. – Что за наследственность у детей будет с его энтой болячкой: ОРК или ОКР, как там? В нашей семье отродясь всяких больных на голову не было! – вопил он. Вдруг близнец успокоился также внезапно, как и взбеленился: – Кроме, двоюродного дяди. Чудак был. Он всё про теорию струн загонял, но за всю жизнь так ни на чем и не сыграл.

– Зато он мог раз тридцать в тело ножик всадить и ни одного важного органа не задеть, – вступился за дядю Грэй. – А Карл… Он до сих пор блюет, если кишки увидит.

– Знаете, я пойду, – не выдержал Билл.

В подвале стало очень тихо: только генератор трещал, подпитывая скудное освещение заброшенного дома.

– Если всё в себе держать, может стать хуже, – заметил Честер.

– Нет. Вы не поняли. Мне кажется, я ошибся мероприятием. Видите ли, я, ну, знакомлюсь с девушками, опаиваю их и привожу к себе. Там я делаю всякое, много фотографирую, а на утро не отрицаю, что у нас был секс, но делаю вид, что тоже всё смутно помню. Больше я с ними не встречаюсь.

– Простите, уважаемый, – подал голос беззубый старикашка с ожерельем из высушенных человеческих голов, – не могли бы вы пояснить? Вы их расчленяете во время фотосессии или уже утром?

– Я не расчленяю. – У Билла пересохло во рту. Он стыдливо добавил: – И вообще не убиваю.

– Как не убиваете? – изумилась пожилая Роза. – Даже чуть-чуть?

Близнецы сидели с открытыми ртами, бледная девчушка выглядела полностью потрясенной, Честер почесывал затылок, открыв рисунок дракона на боку кожаного платья телесного цвета, а вечно улыбающийся Вик задумчиво переводил взгляд с Билла на мачете в пятнах не-ржавчины, что держал на коленях.

Новоприбывший вдруг осознал, насколько фатальной для него может стать клубная путаница. Уронив стул, он бросился бежать через ступени, темные комнаты, запущенный сад… Билл гнал во весь дух и, проносясь мимо очередной машины члена КАМОВНП-а, проклинал себя за то, что ради скрытности припарковался так далеко.

Трясущимися руками несчастный открывал свой форд, когда на плечо ему легла чья-то кисть. Он в ужасе обернулся и увидел улыбающегося Честера. Тот был безоружен.

– Я дам вам брошюру. Вот. Здесь вы найдете, куда податься, и последние актуальные контакты. Не ошибитесь снова! Ищите клуб для себя где-то на четвёртой-шестой страницах, ближе к стеснительным эксгибиционистам и слепнущим вуайеристам. Всего хорошего!

Рассказ опубликован в сборнике "Истории, в которых точно кто-то умрет".

Автор Анастасия Голикова (эт я ^_^)

Буду рада всем в своем сообществе в ВК!