Я проснулся в больничной палате, в голове гудело, как будто кто-то стучал молотком изнутри. Врач сказал, что мне повезло - пара ушибов, ссадины, ничего серьёзного. А вот с Леной всё было иначе: тяжёлая черепно-мозговая травма, кома. Я помню только вспышку фар, визг шин и её крик, который до сих пор звенит в ушах.
Прошло несколько месяцев. Я навещал Лену каждый день, держал её за руку, рассказывал о погоде, о том, как скучаю. Однажды утром врач сказал, что она вышла из комы. Она не могла говорить, не могла двигаться, только смотрела в потолок пустыми глазами. Мне разрешили забрать её домой - "домашняя обстановка поможет восстановлению", - говорили они.
Я устроил для неё отдельную комнату, поставил кровать, подключил аппараты. Каждый день я менял простыни, кормил её через трубку, следил за показаниями приборов. Иногда мне казалось, что она смотрит на меня с укором, но я гнал эти мысли прочь.
С первой же ночи меня начали мучить кошмары. Я видел, как Лена лежит на дороге, а вокруг неё собираются тени. Я просыпался в холодном поту, а в квартире становилось всё холоднее и темнее. С каждым днём запах становился всё сильнее - сперва лёгкий, едва уловимый, потом - густой, сладковато-гнилостный. Я винил в этом старую вентиляцию, но вскоре по углам начали ползать тараканы, потом появились мухи, а однажды я увидел, как из-под кровати Лены выползает жирная белая личинка.
Я стал замечать странные вещи в зеркалах. Иногда, умываясь, я видел за спиной бледную фигуру, похожую на Лену, но с пустыми глазницами. Иногда в отражении мелькали другие лица — искажённые, мёртвые, с рваными ртами. Я пытался убедить себя, что это последствия аварии, что это галлюцинации. Врач прописал мне таблетки - "от тревожности, для сна". Я пил их горстями, но становилось только хуже.
Я перестал спать. Запах становился невыносимым, насекомые кишели везде, даже в постели. Я начал бояться заходить в комнату к Лене, но не мог оставить её одну. Иногда мне казалось, что она шевелится, что её губы пытаются что-то сказать, но из горла вырывался только хрип.
Однажды ночью я проснулся от ощущения, что кто-то стоит у кровати. В темноте я увидел силуэт - высокий, худой, с длинными руками. Он смотрел на меня пустыми глазами, и я понял, что это не Лена. Я закричал, но никто не пришёл.
На следующий день я вызвал дезинсектора. Я не мог больше терпеть этот кошмар - тараканы, мухи, запах. Мужчина в белом халате вошёл в квартиру, огляделся, поморщился. Я провёл его в комнату Лены.
- Что за чертовщина? - сказал он вдруг, глядя на кровать. - Здесь труп.
Я не сразу понял, о чём он говорит. Я посмотрел на Лену - она лежала, как всегда, неподвижно, глаза открыты. Но теперь я увидел: кожа почернела, из-под бинтов сочилась тёмная жидкость, по простыне ползали личинки. Я закрыл глаза, и воспоминания хлынули потоком.
Я вспомнил кладбище, ночь, лопату в руках. Я вспомнил, как выкопал Лену, как нёс её домой, как укладывал на кровать, подключал к аппаратам, которые давно не работали. Я вспомнил, как разговаривал с ней, как кормил её, как верил, что она жива. Я вспомнил, как врачи говорили, что она погибла в той аварии, а я не мог смириться.
- Вы… вы не понимаете, - прошептал я дезинсектору, - она жива, она должна была очнуться…
Он сделал шаг назад, потянулся к телефону. Я схватил нож со стола и ударил его, не помня себя. Кровь залила пол, смешалась с грязью и насекомыми.
Я сел на пол, рядом с Леной. В зеркале напротив я увидел себя - бледного, с пустыми глазами, с кровавыми руками. За моей спиной стояли тени, и я понял, что теперь я один из них.
Я взял нож и сделал последний шаг в темноту.
