Когда бродишь по Интернету среди постоянно растущих горных массивов дурно пахнущего словесного мусора, иногда вдруг попадается и что-нибудь полезное, реже — по-настоящему ценное. Однажды я наткнулся на пост незнакомца, привлёкший моё внимание искренностью, грустью и неброским оптимизмом, с которым он описывал свою жизнь.
Я, как обычно, бегло прочитал пост, поверхностно запомнил суть написанного и двинулся дальше. Потом что-то заставило меня скопировать часть самого письма автора к матери. Через некоторое время мне захотелось снова вернуться к оригиналу и ознакомиться с комментариями, но, к сожалению, я не смог найти сайт или он перестал существовать. Такое случается.
Однако сама тема, что называется, запала мне в душу и не давала покоя, и чтобы освободиться от этого груза, я решил от имени безымянного автора написать рассказ так, как он мне запомнился, включив в него несколько оригинальных заключительных строк, которые мне удалось сохранить.
Итак, представляю на ваш суд исповедь незнакомца и извиняюсь за то, что не получил на это формального разрешения. Мне показалось, что он простит моё вынужденное нарушение авторских прав, потому что цель поста была просто поделиться радостью преодоления нелёгкого детского опыта. Я чувствую, он был бы не против, чтобы эту радость разделило с ним как можно больше людей, а способ достижения цели не имеет для него большого значения.
Будучи ребёнком и подростком, я жил в довольно токсичном окружении. Мои родители придерживались крайне консервативных взглядов на гендерные роли и гендерное поведение в семье: мальчики (мужчины) должны были делать одно, девочки (женщины) — другое. То есть разбрасывать вещи, сорить, пачкать одежду, гонять на велосипедах (машинах), чинить их и что-то ещё (если умеешь), играть в хоккей, футбол или бейсбол, охотиться, рыбачить, развлекаться в боулинге и зависать каждый вечер в компании собратьев по полу полагалось первым. Тогда как постоянно поддерживать чистоту и порядок в доме, готовить, стирать, шить, играть с куклами и мягкими игрушками, наслаждаться безделушками, смотреть романтические фильмы — последним. Правда, зарабатывание денег приветствовалось и теми, и другими, но опять только там, где это казалось «приличным» в соответствии с укоренившимися представлениями о женских и мужских профессиях.
Отец был худшим из двоих, но и моей матери доставляло удовольствие унижать меня и стараться переделывать согласно своим убеждениям, насколько ей хватало сил, и поверьте, она не страдала от их недостатка. При этом родители были ярыми христианами и любой свой поступок оправдывали ссылками на Библию.
Я всегда был очень чистоплотным, сам убирал свою комнату, старался не пачкаться на улице, украшал своё жизненное пространство, в семь лет даже пытался стирать свои вещи, но это было сразу пресечено мамой. Также мама потратила немало усилий, чтобы отбить у меня охоту готовить самому нехитрые блюда, и уж совсем недопустимым показалось ей моё желание научиться печь печенье и торты. Я тайком учился шить под руководством бабушки, которая одна из всей семьи понимала и поддерживала меня, — разумеется, скрывая этот «грех» от отца, своего сына. Кстати, больше никто в нашей семье, включая женщин, не сумел бы сшить даже носового платка.
Меня постоянно выгоняли за пределы дома, требуя, чтобы я делал что-то «мужское» на свежем воздухе или, на худой конец, в спортзале. Робкие просьбы позволить мне заниматься бальными танцами были встречены с нескрываемым отвращением, словно я выразил желание продать душу дьяволу. В наказание меня заставили ходить на дзюдо и ожидали с нетерпением, когда я получу чёрный пояс. Увы, я с трудом дотянул до жёлтого, к счастью, получил травму и больше там не появлялся.
Сейчас я понимаю, что родители под влиянием массмедиа и проповедей религиозных деятелей страшно боялись, что я вырасту геем и окажусь в аду, но больше всего их ужасала мысль, что на них будут показывать пальцем прихожане их церкви и соседи. Но, уверяю вас, у меня самая что ни на есть «прямая» ориентация, я никогда не чувствовал себя девочкой, впоследствии — женщиной, мне в голову никогда не приходило сменить пол.
Когда мне исполнилось десять, мама стала настаивать, чтобы все мои игрушки достались моим младшим братьям и сёстрам или пошли на благотворительность в церкви. В итоге я оставил бо́льшую часть своих любимых игр, резиновых, пластиковых и плюшевых зверей у бабушки, а несколько любимых игрушек спрятал в подушку. Нет, не в наволочку, как вы могли подумать, а в самую настоящую подушку, которую сам и сделал из подручных средств, найденных на чердаке. В ней я пришил потайной карман, в который прятал плюшевого мишку Тедди, чтобы продолжать спать с ним, не боясь гнева мамы и папы.
Игрушки, спасённые мной, да комиксы — это самое лучшее, что осталось у меня от детства. Возможно, кто-то скажет, что такие реликвии — просто бесполезный мусор, что моё поведение смешно, нелепо, но это было и есть моё и только моё. И на всю жизнь.
Хуже всего, что мама считала меня женоподобным мальчиком только потому, что я находил утешение в мягких игрушках. В возрасте пяти лет я плакал в кабинете врача, выпрашивая своего мишку Тедди из её сумки, но она советовала мне быть мужественным, как и медсёстры, которые справлялись с больными без помощи кукол. Кабинеты врачей и по сей день вызывают у меня беспокойство.
Мой странный и смешной плюшевый гиппопотам с ярмарки, которого выиграла сестра, но который ей не понравился, потому что его «тупая морда» пугала её, сидел у меня на кровати в общежитии всё время, пока я учился в университете. Каждый мой сосед по комнате давал ему новое прозвище.
Я самый старший из пяти детей, у меня две сестры и два брата. Как только каждый из них по очереди достигал возраста десяти лет, мама начинала относиться к нему не так, как ко мне: она не требовала избавляться от игрушек, но прививала более жёсткую дисциплину, чем в моём случае. Не то чтобы мы не уважали её, но нам было комфортнее оставаться наедине со своими увлечениями и слабостями, когда она исчезала из поля зрения. И она, и отец считали, что бескомпромиссная строгость — лучшее средство воспитания. Все праздники, которые отмечались дома, представляли собой полный отстой.
Я долгое время думал, что наша семья была нормальной. Но чем глубже я копался в воспоминаниях, тем более неблагополучной представлялась та ушедшая безвозвратно жизнь в родительском доме.
Оба моих биологических родителя скончались. Я никогда не воспринимал этот факт для себя большой потерей. Я никогда не чувствовал, что у меня есть настоящие мама или папа.
Написать мою историю заняло гораздо больше времени, чем я планировал. Наверное, получилось не очень складно из-за нахлынувших эмоций. Да, а что я всё-таки хотел сказать? Я хотел написать письмо маме — просто сообщить ей всё, что я думаю про неё и про себя, в безумной надежде, что она наконец услышит меня и поймёт, как облажалась. Вот что у меня получилось:
«Дорогая мама, на день рождения я получил в подарок мягкую игрушку. Это сделало меня по-настоящему счастливым — впервые в жизни.
Возможно, я был чувствительным ребёнком, но вырос не женщиной, не геем, а чувствительным мужчиной. Я снова учусь быть счастливым и уже не позволю чему-то столь легкомысленному, как ядовитая мужественность, которая, в конце концов, является просто шуткой, мешать мне быть самим собой.
Мне только что исполнилось тридцать восемь, но я знаю, что мне ещё многое предстоит сделать, чтобы повзрослеть. Полагаю, так поступают все. И всё же простые светлые события в жизни иногда могут заставить более важные тёмные события казаться не такими уж плохими.
После долгого лечения от депрессии я стал медбратом в детском госпитале, против чего ты всегда возражала, и далеко запрятал оплаченный тобой и отцом диплом юриста. Я продолжаю меняться. Я много читаю, размышляю, учусь делать что-то полезное и сострадать людям. И я постоянно тренируюсь, занимаюсь боксом, поэтому теряю вес, а мои мышцы вновь, как в юности, становятся сильнее.
Но самое большое моё достижение — это то, что я получил на день рождения мягкую игрушку от девушки, с которой только начал встречаться. Она подарила мне маленькую плюшевую собачку после того, как мы вместе погуляли с её собаками. Это кажется случайностью, пустяком, но я уверен, что она прислушалась ко мне, когда я упомянул, что скоро снова захочу завести собаку. Она поняла меня лучше, чем ты, мама. Вместе с игрушкой она подарила мне коробку печенья, и я попытаюсь испечь такое же для неё.
Я также получил подарки от друзей из онлайн-группы “Игры до полуночи”, но собачка — единственный по-настоящему личный подарок. С этой компанией я общаюсь недавно, но никогда раньше не чувствовал себя с прежними друзьями так, как с ними, — это словно дом и семья, которых у меня не было. Я чувствую себя спокойным и уверенным в себе. Я не знаю, что я такого сделал, чтобы заслужить новых друзей, но они вовлекают меня в планы на Хеллоуин, и у меня уже есть собственный рецепт кое-чего тыквенного, что я принесу с собой, а также шоколадного — для тех, кто не любит тыквенные блюда. Я теперь готовлю не только для себя — им нравится моя еда.
В общем, у меня был замечательный день рождения. В субботу я снова увижу всех на вечеринке. А если всё пройдёт хорошо, то приглашу свою девушку ещё на одно свидание.
Так что, мама, я счастлив по многим причинам.
Мягкая игрушка-собачка может на вид показаться маленькой, но она значит для меня гораздо больше.
Я мужчина, и мне нравятся мягкие игрушки. Вот так.
Жизнь слишком коротка, чтобы не радоваться мелочам.
Спасибо, что выслушала меня, мама».
Корректор: Вера Вересиянова
Другая художественная литература: chtivo.spb.ru
