Графоманство

Сразу признаюсь, что рассказываю эту историю из чисто эгоистических соображений: есть гипотеза, что меня немного попустит, если я сделаю эту фантазию некой внешней, отдельной от меня, вещью. Вот и проверю.

До недавнего времени я работал на предприятии, производящем, предположим для конспирации, фингербоксы. Товар это ходовой, людям нужный, так что производство всегда обеспечено заказами и приносит неплохую прибыль. Да только мало что из той прибыли перепадает простым сотрудникам: если ты не относишься к числу нескольких "небожителей" из начальства, или не являешься кем-нибудь из их холуев, то даже весьма невысокую зарплату тебе будут отдавать очень неохотно, используя все более или менее законные возможности хоть немного задержать выплаты. Понятия не имею, чем это объяснить. О премиях, снабжении необходимым для работы и другом "нерациональном" расходовании средств и говорить не приходится – начальство собаку съело на затягивании поясов. Поясов рядовых сотрудников, конечно. В общем, начальство там "любят". Это для того, чтобы вы лучше представляли атмосферу предприятия и антагонизм классов.

Но в остальном мне грех было жаловаться. Работал я в административном крыле, и моя работа предполагала, что я в любой момент мог находиться где угодно на территории предприятия – начальник отдела не следил за мной, удовлетворяясь только вовремя сделанной работой. Разумеется, я злоупотреблял таким положением дел, растягивая перекуры иной раз до получаса. Курить я ходил не в нашу курилку для "белых воротничков", а на Бродвей – так у нас называли внутренний проезд к складам в дальней части здания. По сути прямо в стене здания установлены большие ворота, через которые грузовики (и даже фуры) заезжают в высокий пятидесятиметровый коридор, и в нем загружаются не имеющими аналогов фингербоксами, или выгружают сырье. Вот этот коридор-проезд и называют проспектом, бульваром или Бродвеем. Вокруг расположились цеха и машинные залы, снизу зловеще гудит насосами огромный подвал, а в самом коридоре недалеко от ворот – ниша со скамеечками и ведром в центре. Курилка на Бродвее. По проезду снуют водители, рабочие, инженеры, заглядывают на пять минут в курилку, наспех курят и/или обмениваются сплетнями, снова исчезают в круговороте производственных и логистических процессов. Истинный центр предприятия!

Разумеется, есть и постоянные посетители. В их число входил и, назовем его так, Петрович – замдиректора, редиска, западлист, баба базарная и, по слухам, стукач. Как видите, характеристика крайне неприглядная. Но были у Петровича и положительные черты! Был он очень харизматичным человеком, прекрасным рассказчиком и единственным начальником, который не строил из себя небожителя – на моей памяти, ни один другой гусь в пиджаке не входил под высокие своды нашей ниши, не садился на скамеечку рядом с простыми парнями и не заводил с ходу: "Влади-и-мир, ну что, головушка после вчерашнего бо-бо, да? А-ха-ха!" Он всех называл на "вы" и полным именем, зачастую умудряясь совмещать в одной фразе вежливость и трехэтажный мат. Знал он великое множество историй обо всем на свете, на все имел свое довольно дилетантское, но твердое мнение; были у него и характерные жесты и мимика. До сих пор перед глазами стоит картина, как он эмоционально хлопает себя по бедрам, подходя к кульминации очередной истории. Так что, хоть и успел он сделать немало дерьма обитателям Бродвея, но все же был желанным гостем. Главное было не распускать язык о состоянии дел на родимом предприятии, а то вдруг и вправду – стукач?

А почему "был", "было"? Вот послушайте.

В последний раз, когда я видел Петровича, на перекур пришел подсобный рабочий, допустим, Вася. Петрович весьма любил подкалывать и задирать его, не опускаясь, впрочем, до оскорблений. И вот Вася, подкурив сигаретку и хитро посмотрев на замдиректора, сказал:

"Ух, какой мне недавно сон приснился, целый триллер про чудовище, ну, как там еще Чужого по-научному называют, чупакабра..."

"Ксеноморф!" – подсказал я.

"Да, про ксеноморфа. И вы тоже там были, Петрович", – с недоброй улыбкой закончил вступление Вася.

Петрович, конечно, тут же высказался, что молодой гетеросексуальный парень во снах должен видеть телок (пардон, дамы, с чужого голоса пою), а не пожилых мужчин.

Вася никакого внимания на подколку не обратил, и продолжил:

"Приснилось, в общем, что за какой-то надобностью занесло меня в административный корпус, и вдруг там громкоговорители на стенах ожили! Все вокруг струхнули, все-таки, никогда эти раструбы не работали, все уже думали, что только в случае ядерной войны по ним что-нибудь передадут..."

"Х..ево вы думали, Василий. Ядерная война – слишком слабый повод; там как минимум Сам должен помирать, чтобы директор раскошелился на починку", – политика была одним из коньков Петровича, даже более любимым, чем половой вопрос.

"Ну вот, а вышло еще круче: передали, что по кабинетам гуляет космический монстр, и все должны выполнять какой-то протокол. Не знаю, что за протокол, но люди куда-то разбежались, а в кабинетах я нашел только несколько жутко истерзанных трупов", – продолжил Вася.

"А дирека тоже схавали?" – со странным вожделением спросил один из присутствующих слесарей.

"Не знаю, помню только, что так драпал оттуда, что кажется, будто телепортировался прыжками. Ну, во снах так бывает, все лучше, чем бежать как в молоке. И вот забежал я на какой-то балкон, а там девка из бухгалтерии стоит..."

"Я бы вам, Василий, сказал, что у нормального парня должно стоять наедине с девкой из бухгалтерии!" – не преминул вставить свои пять копеек Петрович.

"Вы не портите мой рассказ, – с укором глянул Вася. – В общем, показала она мне узкую длинную коробку и предложила в нее спрятаться. Сел я на четвереньки, она залезла мне на плечи, а сверху надела на нас коробку".

Тут, вполне ожидаемо, Петрович зашелся смехом на весь Бродвей, застучал себя по бедрам, и популярно объяснил незадачливому Василию, что такая диспозиция означает с точки зрения фрейдизма – в его, Петровича, понимании, конечно.

Вася, впрочем, не смутился и продолжал:

"А вот оказалось, что правильно все я сделал! Только спрятались, как рядом раздался шум, а потом стало светло. Поднимаю я голову, а большей части коробки уже нет, и девушки тоже нет, только следы когтей на цементе".

"Ну а кровь? Монстр бухгалтершу утащил, или задрал?" – не удержался я от вопроса.

"Не знаю. А потом откуда-то снаружи на балкон вылез Петрович и принялся рассказывать, как в прошлый раз ксеноморф приходил и что творил. И так вы, Петрович, во время рассказа смеялись и хлопали ладонями, что я от страха голоса лишился. Все-таки, рядом монстр ходит, того и гляди услышит, а прятаться больше негде!" – у Васи аж глаза округлились, как будто он до сих пор переживал этот кошмар.

"И как, пришел монстр?" – спросил я.

"Без понятия. На этом месте я понял, что сплю, и пожелал проснуться. И проснулся", – тут он повернулся всем корпусом к Петровичу и неприятно-зловеще процедил: "А вы, Петрович, там остались".

Я посмотрел на Петровича, и мне стало тревожно. Никак он не прокомментировал последнюю часть Васиного рассказа, и лицо у него было бледным, а рукой он как-то нехорошо, беспокойно теребил под пиджаком нагрудный карман рубашки.

То было в пятницу, а в понедельник эксцентричный замдиректора не появился на Бродвее. Позже я узнал, что на выходных у него стало плохо с сердцем. Не откачали.

Народ еще неделю посудачил о безвременной кончине Петровича, да и все, круги по воде разошлись и затихли. Только вот у меня из головы не шла та картина: "вы там остались" и бледный Петрович, обративший расфокусированный взгляд куда-то мимо. Уже не здесь...

Конечно, всего этого явно недостаточно, чтобы занимать ваше внимание. Так было потом еще кое-что!

Вскоре я после работы отвозил на поезд жену и мать ее, ну, в смысле, свою тещу. А вернувшись домой поздно вечером, извлек из недр книжного шкафа заначенную бутылку виски. Алкоголь я не жалую, но женатые читатели прекрасно понимают, как порою мужчине хочется хоть на несколько дней снова стать беззаботным холостяком! В общем, приземлился я на кухне с широкодонным стаканом и вискарем, приобщился к чуждой буржуазной культуре, полистал в телефоне новостную ленту, ничего, впрочем, не читая, да и одолела меня тяжелая сонливость. Надо перекусить, надо сходить в ванную, надо постель поменять. Но это подождет еще пять минут, а сейчас у меня есть время отодвинуть в сторону стакан и лечь лбом на стол, подложив в качестве подушки собственную руку. Просто немного полежать, поискать порядка в мыслях.

Спустя вечность или мгновение я обнаружил себя в узкой комнате с высоким потолком, с цементным полом и зеленой краской на стенах. Вдоль одной длинной стены стоял массивный пыльный стеллаж с какими-то приспособлениями и деталями, на противоположной стене замызганный плафон лампы дневного света освещал пару постеров с красавицами из 90-х. В дальнем торце комнаты всеми четырьмя расшатанными ножками цеплялся за жизнь видавший Брежнева стул. А я сидел на полу в другом торце, возле двери. Оглядевшись вокруг, я пришел к выводу, что занесло меня в одну из кандеек близ Бродвея – я был из административного, но общий, с позволения сказать, стиль наших производственных помещений узнал.

И на стуле том я в какой-то момент увидел Васю.

"Ты что здесь делаешь?" – как мне показалось, с досадой спросил Вася.

"Ну вот, свою-то с тещей на поезд проводил, теперь превращаюсь в обезьяну обратно, – честно признался я. – Ну а ты чего на работе так поздно?"

"Да понимаешь, я теперь каждый вечер перед сном изо всех сил представляю себе того ксеноморфа и кого-нибудь из неприятных мне людей, чтобы проснуться и оставить их наедине. А тут ты влез, но ты ведь парень нормальный. Уж не обессудь, ошибки всегда возможны", – отвечал Вася.

"Тогда не буду тебе мешать", – сказал я, встал и повернулся к двери. А руку к дверной ручке протянуть не могу. Не чувствую руку!

Тут я заметался, пробиваясь сквозь слои душной тьмы и вдруг ощутил боль во лбу, проехавшись им по чему-то чужому, бесчувственному. Я проснулся, резко выпрямившись на кухонной тахте. Саднил належанный лоб, начинало покалывать потерявшую чувствительность руку, от прежней неудобной позы болели ноги. А я все не мог отделаться от ощущения, что сейчас где-то там Вася продолжает сидеть в пыльной кандейке, пытаясь затянуть к себе жертву. Вторую жертву.

Вы, наверно, ждете, что я напишу, будто бы у нас начали помирать начальнички-ворюги, а Вася при встрече сделал жирный намек, что мы встречались по-настоящему в тех сонных эмпиреях? Вынужден вас разочаровать, ничего подобного не было. Я все реже ходил на Бродвей, потом вовсе бросил курить и перестал прошляпываться в курилках. А несколько месяцев назад нашел себе работу получше.

Так о чем история? Не знаю. Об идее фикс, наверно. Просто чтобы вы понимали, я не верю в мистику-шмистику, не верю в экстрасенсорные способности, да и вообще я скучный материалист. Я прекрасно понимаю, что Петрович мог маяться сердцем уже давно, а Вася приукрасил свой сон ради эффектного рассказа. И тогда, в последний рабочий день Петровича у него сердечко екнуло – и Васин рассказ тут не при чем; Петрович, скорее всего окончание уже не слушал, и Васино выступление было зазря. Ну а сны – иногда это просто сны.

А все равно я подспудно старался избегать встреч с Васей, пока работал на фингербоксовом заводе. Просто не хочу, чтобы он меня помнил. И сейчас стараюсь не думать обо всем этом на сон грядущий. И все чаще задумываюсь, не обидел ли я кого за день? А то мало ли, во что я там не верю. Можно не верить и гордиться этим, но что я буду делать, если меня приснят и не отпустят?

Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)

ВК: https://vk.com/public_cmdr_ctacb

Мракопедия: https://mrakopedia.net/wiki/Участник:CMDR_C

Окончание. Предыдущие главы: Первая, Вторая, Третья, Четвертая и Пятая, Шестая.

7 Ангелы бедствий

Пробуждение было тяжелым и каким-то неловким. Вот поэтому ей нельзя радоваться: стоило столкнуться с новыми неприятностями, как расшатанные нервы бросило из эйфории сразу в другую крайность. Кажется, вчера жизнь ей представлялась исключительно в черном свете. Чего она там успела надумать, прежде чем милосердная тьма набросила свою сонную вуаль на недостойную послушницу? Неважно, главное, кроме луны свидетелей не было. Свидетелей не было...

Между тем, ее положение действительно ухудшилось. Ждать корабля довольно долго, а она лишилась единственного помощника и несостоявшегося кормильца. Эшмалеф не спеша перебрала варианты.

Человек уже не сможет помогать ей добровольно. Подневольно – тоже не сможет помогать: базовый нейрочип не способен превратить сложный организм в автономного биоробота, это ведь всего лишь умный переходник между эшмалеф и разной биотехникой, вроде передатчиков или компьютеров несовместимых моделей.

Так что? Заключить беднягу-помощника в кислотостойкую мембрану, впрыснуть пищеварительные соки и высосать досуха, как делали первобытные предки эшмалеф? Такой вариант не нравился ей. Как минимум, так она лишается последней возможности перемещения, наблюдения, защиты. В качестве же аватара он не сможет выйти из пещеры: нежный хоботок и без того уже превзошел свои естественные способности на порядок. Хорошо, что аугментация дает эшмалеф и противоестественные – но и у них есть пределы.

В конце концов, она решила извлечь всю возможную пользу из использования аватара.

Жаль было так поступать с человеком, который сделал для нее столь много, но, возможно, он и сам был бы рад, что и посмертно может помочь своей подруге, даже если речь идет о таком. Да и вообще, снявши голову, по вибриссам не плачут. Только с этих пор она будет думать о нем как об аватаре. Называть его помощником или человеком – уже просто слишком цинично.

Послушница подключила аватар и наметила план работ. Сперва под нож пошли ноги и половые органы. От идеи съесть их самостоятельно она благоразумно отказалась: пищеварительная система людей оказалась очень даже эффективной, так что из еды можно было извлечь куда больше пользы, если сперва пропустить ее через желудок аватара. Прорастить трубку к выходному клапану желудка ей сейчас было бы слишком трудно, так что аватару пришлось ползком забираться вверх по ее кирасе и отрыгивать полупереваренные куски своей плоти в ее рты. Она по очереди накормила все свои рты, ни один не обделила.

Разбитые на мелкие кусочки кости также пошли в дело, после чего послушница не смогла устоять перед искушением съесть бесполезный кишечник и одну из рук – правую, которой помощник смазывал передатчик, и на которой из-за радиации начала портиться плоть.

Избавившись от лишней, требующей содержания, биомассы аватара, она заставила проползти его по пещере в поисках всего, что может быть съедобным. У стен пещеры обнаружилось несколько засохших трупиков летучих мышей и пара килограмм разной поросли – мха, плесени и лишайника. Эту подкормку аватар просто относил к ней во рту – не хватало только лечить его от отравлений.

Обнаружение лишайников натолкнуло ее на дельную мысль, как можно еще больше облегчить аватар и, тем самым, продлить ему жизнь. В биопуле фабрикатора нашлось несколько искусственных спор быстрорастущих лишайников, а под отверстием в своде – немного нанесенной порывами ветра почвы. Прогнав смесь почвы и предоставленных фабрикатором особых ферментов через желудок аватара, эшмалеф получила отличный субстрат для лишайников. Теперь она смогла обрезать и съесть почти всю кожу и мягкие ткани, промазав срезы успевшей прорасти лишайниковой кашей.

В конце концов, она решилась уполовинить все парные органы, кроме глаз, и уложила замшелого аватара в грязь рядом с собой. Ей удалось даже прилично замедлить его метаболизм, впрыснув в его кровь ядовитую, но более или менее совместимую смесь. Теперь он сможет сохранить функциональность до прибытия корабля. Ей тоже следует поберечь силы, благо, теперь она чувствовала, что сможет погрузиться в долгий сон – хоть она и потребила куда меньше еды, чем ей требовалось на самом деле, но и этого хватило, чтобы привести ее истощенный полувековой голодовкой организм в терпимое состояние. И, главное, впервые за прошедшие месяцы она не чувствовала мандража.

Спи, мой добрый охотник, надеюсь, ты уже с Соборной душой. Вы там не давайте нас дэвам в обиду, а мы еще повоюем...

∗ ∗ ∗

Больно не было. Он выплыл из тьмы и первым его ощущением стала чудовищная вонь. Это уже было достаточной причиной орать напропалую, но когда он догадался смотреть глазами, все стало еще хуже. Сквозь почти полностью закрытые веки, подернутые мутной влагой, он увидел, что лежит в чем-то мерзком, буром, неприятно холодном. А над ним возвышалось что-то... страшное, огромное, чуждое. Оно тут не должно быть. Не должно быть. Хочу, чтобы этого не было!

Ни единого звука не вырвалось из его глотки. Это напугало его еще больше. Он пробовал сучить руками и ногами, но ничего не происходило. Он пытался закрыть глаза, но веки не слушались его.

В его памяти больше не было ни единого слова или понятия, но он и без них знал: он должен кричать. Все его инстинкты требовали этого. Но у него не получалось.

И тогда он обнаружил удивительную, спасительную вещь: ему не нужен рот и ему не нужен воздух, чтобы кричать. В своей голове он завел отчаянную, бесшумную и, одновременно, оглушительную, длившуюся часами и днями ноту:

"А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а..."

∗ ∗ ∗

Хотя после известных событий между послушницей и луной был в лучшем случае вооруженный нейтралитет, последняя все же не осмелилась бросить исполнение своих прямых обязанностей, и, сделав шесть полных оборотов вокруг планеты, разбудила эшмалеф.

Это пробуждение от зимней спячки, пожалуй, было единственным на ее памяти, которое можно с некоторой натяжкой назвать приятным: пока она спала, медимлантат понемногу восстанавливал ее тело, ведь беречь питательные вещества уже не было большой необходимости. Поэтому, проснувшаяся эшмалеф чувствовала лишь легкую слабость в теле и, конечно же, дикий голод.

Зима отступила из этих мест еще месяц назад, и неприятная процедура выхода из анабиоза осталась в ее памяти лишь смутными тенями зимних кошмаров. Послушница хотела было потянуться всем телом, размять затекшие ноги, но эта планета надолго лишила ее такой возможности. Так что она просто спела пару жизнеутверждающих песенок и принялась за повседневные дела.

Все ее повседневные дела состояли, в общем-то, в проверке аватара. Тот крайне неохотно отвечал на команды и далеко не с первого раза показал ей более или менее ясную картинку. Его рука, впрочем, сохранила способность двигаться. Сердце продолжало лениво сокращаться, а легкое отдавало толику кислорода в грязную, давно не чищенную кровь. А вот с другими внутренними органами все было очень плохо – хотя и не сгнили, но утратили большую часть функциональности. Возможно, химия анабиоза оказалась для них слишком ядреной; возможно, были повреждены радионуклидами со съеденной руки. Ну или она просто переоценила надежность человеческого тела.

Но нет худа без добра: теперь у нее есть чем подкрепиться со сна. Аватар с трудом вполз ей на грудь, оставляя на шипах клочки лишайниковой оболочки, и скормил ей все ставшие бесполезными органы – весьма невкусные, горькие, но все еще съедобные.

Подкрепившись и прогнав диагностику хоботка, послушница решила попробовать организовать наблюдательный пункт: уж очень ей хотелось увидеть прибытие спасателей. В тоннели соваться – это не вариант, но над ней был еще один выход из пещеры, слишком хорошо знакомый ей. В принципе, чуть окрепший хоботок может достаточно растянуться, но путь во внешний мир пролегал по стенам и неровному своду пещеры.

Хорошенько подумав, эшмалеф решила опробовать один рисковый способ. Биофабрикатору удалось синтезировать немного специального очень липкого компаунда, теряющего прочность при застывании. У аватара было три возможные точки приклеивания: рука, лоб и сохранившаяся левая часть груди. Отрыгивая компаунд на руку и приклеивая то лоб, то грудь, аватар довольно быстро оказался на своде и очень медленно и осторожно пополз к выходу.

Через некоторое время послушница впервые смогла увидеть жестко встретившую ее планету. Она оказалась на северном склоне горы, на небольшом выступе или ступеньке, чуть задранной в сторону обрыва: ударь капсула на десять метров выше или ниже по склону, и эта история не была бы рассказана. Следующая видимая земля начиналась сразу вдалеке и была сплошь покрыта огромными растениями, чей слабый свежий запах шестьдесят лет немного скрашивал унылое существование послушницы. За спиной аватара почти отвесно вздымалась гора, с запада выступ топорщился мешающими обзору завалами, зато на северо-восток открывался неплохой обзор для астрономических наблюдений. Если очень повезет, то она даже сможет посмотреть в лицо подруге-предательнице.

Дыру же окружал небольшой кратер и один из вывороченных кусков скалы плоской вертикальной гранью удачно смотрел на северо-восток. К нему эшмалеф и приклеила аватара левой лопаткой и затылком, синтезировав прочный постоянный клей. Теперь ее бывший помощник, от которого осталась только голова, рука и половина груди, сам напоминал сплошь заросший лишайником камень с глазами, снизу которого торчала замшелая палка-позвоночник, а с боку – коряга-рука.

Как ни удивительно, но ее расчеты оказались верны: спасатели прибыли менее чем через десять дней после того, как она обустроила наблюдательный пункт. Она не увидела этого, так как корабль появился с противоположной стороны планеты и сразу стал совершать маневры для перехода на невысокую экваториальную орбиту, как и принято в Звездном Войске. Но ее орган равновесия почувствовал мощный гравитационный удар – возле планеты появилась вторая луна, и ее сигнатуру ни с чем нельзя было перепутать. Они прислали целый интердиктор! Один такой корабль может взять под контроль и куда более развитую планету. Видимо, сверив серийный номер передатчика, неведомые стратеги решили, что владеющая им королева шутки шутить не стала бы, а тем более, не стала бы отправлять сообщение из пустого пространства или с бесполезной планеты. А как послушница сама поступила бы в таких случаях – неизвестно, но на допросах нужно отвечать не честно, а правильно.

Через некоторое время и аватар различил косвенные признаки присутствия интердиктора: маневровые двигатели своими выхлопами проминали магнитосферу планеты, зажигая небеса разноцветным призрачным огнем. День спустя все небо горело – как небольшое утешение бедным аборигенам за то, что будет дальше. Сияние угасло, когда корабль занял свою орбиту и, к сожалению, та была слишком низка, чтобы эшмалеф смогла хоть краем глаза увидеть корабль из своего наблюдательного пункта.

Прошло еще несколько дней. Послушница терпеливо ждала. В этих безлюдных землях было так тихо, будто сейчас не происходит главное событие в истории человечества. Будто не было войны. В небе не схлестывались в жарких битвах летательные аппараты, вспышки атомного огня не озаряли небосклон. Но южный ветер уже принес с собой радиацию. Похоже, местные решили погулять напоследок, подороже продать свою свободу. Зря, людям еще здесь жить и жить, так зачем же затруднять самим себе жизнь? Но это было предсказуемое сопротивление, вряд ли земляне смогут задержать оккупацию больше чем на день. А когда космодесантники сгонят всех аборигенов в фильтрационные лагеря, разведывательные дроны обыщут каждый миллиметр планеты от стратосферы до самых глубоких океанских впадин и пещер.

И ее найдут. Не о чем уже волноваться. Тем более, у нее есть чем скрасить себе последние дни ожидания.

Нож все еще сохранил острый кончик, которым аватар медленно отделил крышку черепа и откинул ее назад. Мозговое вещество аватара не пережило анабиоза, эшмалеф удалось сохранить только нужные ей фрагменты и защищенные пророщенными трубочками нервы и кровеносные сосуды. Все остальное превратилось в желеобразную субстанцию, не гнилую, но ни на что не пригодную. Тем легче будет ее выскрести без урона для аватара.

Если бы кто-нибудь сейчас оказался на скальном выступе, вряд ли бы он смог нормально спать до самого конца жизни – такое невероятное зрелище представилось бы ему. Он увидел бы, как таращащий сквозь мохнатые щелки глаза мшистый камень корявой палкой, отдаленно похожей на иссушенную руку, аккуратно вычерпывает из венчающей его чаши какую-то мерзость – и отправляет в черный провал, внутри которого даже можно разглядеть гнилые пеньки, напоминающие зубы. А справа от камня разрастается черный мешок, прилепившийся к нему, будто слизень.

Послушница всосала из остроумно придуманного искусственного желудка килограмм полупереваренной и нейтрализованной мозговой каши.

Ммм... вкусно.

Интересно, аватар сможет съесть без ножа собственную руку? Наверно, на это уйдет много времени, может и не успеть. Но в любом случае, даже если спасательный челнок сию минуту появится на горизонте, она просто из принципа съест губы, щеки и язык.

А то что это за обед без десерта?

Конец.

Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)

ВК: https://vk.com/public_cmdr_ctacb

Мракопедия: https://mrakopedia.net/wiki/Участник:CMDR_C

Продолжение. Предыдущие главы: Первая, Вторая, Третья, Четвертая и Пятая.

6 Горькие звезды

Трудно было поверить в успех. Некоторое время эшмалеф не могла совладать с собой. Она действительно только что отправила сообщение, или ее истерзанному лишениями разуму это просто пригрезилось?

Немного отдохнув, она решила почитать логи передатчика, благо к регистратору вела отдельная нервная цепь, уцелевшая при всплеске нечестивой энергии. Из-за передачи в нештатном режиме записи состояли по большей части из предупреждений и бессмысленного мусора, но немного повозившись с фильтрами, эшмалеф получила довольно много полезных данных. Компьютерная грамотность и глубокие познания в теории межзвездной связи среди ее достоинств не числились, так что ей понадобилось много времени на чтение и перепроверку данных. Однако, ее усилия были вознаграждены сполна: по всему выходило, что с помощью груды железяк ей удалось отправить правильный сигнал, который будет обнаружен и распознан станциями связи.

С облегчением она отсоединила передатчик, втянула хоботок в защитную полость, и, насколько это было возможно, расслабилась. Даже такая приятная штука как эйфория может сейчас слишком дорого обойтись ее истощенному телу.

Но мощная волна ликования все равно медленно, но неумолимо затапливала ее сознание.

Она спасена!

Как только Звездное Войско получит сигнал, за ней отправят корабль. Более того, сейчас она находилась далеко впереди линии фронта, в пространстве, куда ни дэвы, ни эшмалеф не должны были добраться ранее пары сотен лет, если бы события развивались обычным порядком. Обнаружение обитаемой планеты так глубоко в неосвоенном космосе – огромное достижение! Основав здесь форпост, к приходу дэвов Звездное Войско будет иметь мощнейшую цитадель, возможно, даже целый кластер защищенных систем. Это укрепит позиции эшмалеф на этом участке фронта, повысит шансы Вселенной пережить дэвов.

Но что еще приятнее, это будет ее достижение! Ей дадут имя, имплантаты и новые органы высшего класса, повысят до младшей королевы. Она получит право на гвардейский отряд, на целый десяток, или даже – давайте мечтать нескромно! – сотню лучших воинов.

И дальше, наконец, начнется настоящая жизнь...

Замечтавшись, послушница сама не заметила, как стала погружаться в сон. Лунное притяжение усиливалось; ее единственная подруга, много лет напоминавшая своим вечным танцем, что эшмалеф еще не мертва, искрилась в свете звезд, улыбалась позолоченным лимбом. Так бы и кружиться с ней друг напротив друга, пока какой-нибудь большой красивый капитан с мужественными педипальпами не явится за ней в пещеру. Хорошо, что кираса послушницы осталась при ней – хоть видно будет, что здесь своего спасителя дожидается не девка простая, а благородная дева. А потом... настоящая королева должна уметь благодарить...

Эшмалеф резко проснулась с ощущением, будто забыла о чем-то важном. Благодарить, спаситель, благодарить... Человек!

О, Соборная душа, что за дура! Ксеносапиенс куда более хрупки, чем эшмалеф, нельзя их надолго оставлять в беспомощном состоянии.

Послушница лихорадочно выбросила хоботок и осмотрела пещеру. Ее помощник лежал там же, где она его оставила – на краю грязевой лужи. Она решила быстро осмотреть его, прежде чем будить. А то вдруг с его телом что-то не так, и его пробуждение будет болезненным? С добрыми помощниками так не поступают.

Человек неглубоко и редко дышал, пульс был слабым и нестабильным. Обеспокоенная эшмалеф проверила на вкус его кровь, и обнаружила, что та сильно загустела. Похоже, земляне довольно быстро теряют воду. Послушница спешно приготовила и влила человеку в рот немного слабого водного раствора солей – каковую жидкость обычно и предпочитают сухопутные разумные.

Вода оказала свое благотворное действие, тело явно стало оживать. Несколько дней без пищи вряд ли существенны даже для таких хрупких созданий. А вот с теплом были проблемы – температура тела человека была на несколько градусов ниже, чем ранее. Впрочем, эшмалеф быстро придумала выход, подключившись к нейрочипу помощника и заставив его скелетные мышцы сокращаться с высокой частотой. Спустя некоторое время человек согрелся. Послушница как раз успела проверить его раны, дабы убедиться в отсутствии нагноений.

Кажется, все в порядке, пора будить. Человек хорошо ей послужил, теперь пусть пойдет, проветрится, приведет себя в порядок, заодно поищет еды для нее. А как найдет еду, надо будет его отпустить, вдруг у него остались нерешенные человечьи проблемы, не возвращенные долги – пускай гуляет, а то скоро будет поздно. Для всех землян скоро будет поздно...

Эшмалеф подала соответствующие команды на нейрочип.

Человек не проснулся.

Стараясь не паниковать, эшмалеф ударила помощника электричеством. Ничего. Химические стимуляторы в кровь. Без эффекта. Электрошок через нейрочип. Выделил жидкие экскременты, но не проснулся.

На некоторое время послушница отсоединилась и стала обдумывать ситуацию. Что же это такое может быть? Его тело относительно здорово, от нескольких дней голодного сна еще никто не умирал. Особых признаков лучевой болезни не видно. Головой не бился... Вот оно! Когда человек вернулся с задания, она извлекла из его черепа неглубоко засевшую свинцовую дробь, продезинфицировала и заклеила раны. Только вот ранение в туловище, и ранение в голову – очень разные вещи.

Снова подключившись к нейрочипу, она запустила наиболее обширное сканирование нервной системы и стала проращивать внутрь мозга углеродные трубочки для биохимического зондирования. Поддерживающий имплантат хоботка запротестовал, но сейчас ей было не до того. Вскоре худшие опасения послушницы подтвердились: с одной из дробинок какая-то микроскопическая мразь проникла внутрь черепной коробки и нашла путь в мозг. Инфекция вызвала обширную энцифалопатию, в несколько дней разрушившую всю переднюю часть коры мозга.

Теперь она могла будить его сколько угодно: некого больше будить. Пока она занималась своими космическими делами, помощник просто тихо умирал у нее под боком.

Позволив медимплантату определить тип инфекции и закачать через хоботок антибиотики, эшмалеф отсоединилась и потерянно замерла. Будь у нее конечности – опустила бы их.

Что же за бестолковая дура! Угробила на ровном месте уже второго человека. Они на нее как на богиню смотрели, а она – такое ничтожество. Вроде бы все шло хорошо, судьба благоволила ей, но она все равно нашла, где облажаться. И, главное, как же это было на нее похоже...

Всю жизнь у нее все получалось хуже, чем у других, любое дело давалось труднее, чем другим. Не мудрено, что все удивились, когда она дэвам не ведомым образом смогла пройти отбор в монастырь боевых королев. А уж там она получала по первое число как будто по расписанию. До сих пор остается загадкой, как она вообще дожила до выпуска и даже получила сертификат кандидатки на должность капеллана Звездного Войска.

И, правды ради, даже обнаружение отличного места для форпоста нельзя назвать ее личным достижением. Хотя бы потому, что она выжила и подала сигнал, попутно провалив свое первое задание: вместо того, чтобы принести мобильный передатчик королеве, отвечавшей за транспортировку послушниц, она просто юркнула в автомат выброса планетарных дронов, как только все пошло в раздрай. Можно сколько угодно оправдываться, что тем самым она придала смысл подвигу безымянных навигаторов, в считанные секунды почувствовавших обитаемую планету, когда пожираемый дэвом корабль совершал невозможный прыжок через пространство. Но факт есть факт – ее заслуги в этом нет.

Если же говорить совсем честно, то она не может и утешаться, что принесла спасение землянам. Знай они, какое это спасение... разбомбили бы ее дэвову пещеру до литосферных плит. Вместо быстрой легкой смерти, которую им подарили бы дэвы, они теперь проведут тысячелетия в жестоком рабстве у военной машины эшмалеф. Дэвы убили бы... сколько там вообще землян?.. миллиард от силы. Но под властью эшмалеф родятся и погибнут в атомном огне миллиарды миллиардов. И вряд ли эти будущие винтики системы будут рады, что вообще родились и хоть немного пожили: всем разумным трудно и обидно быть дешевым органическим аналогом роботов.

И, главное, был бы еще во всем этом смысл. Ведь эшмалеф все равно никак не могут победить. Реальность обречена, и все они проводят свои единственные жизни не так как следовало бы. Она хотела бы просто спокойно жить где-нибудь на дне родного улья, делать то немногое, что у нее хорошо получается – вышивать золотые литании и петь старинные песни. Но в этой вселенной такое невозможно. Говорят, принять бесконечность войны, значит, избавиться от душевных метаний. Она приняла – и получила только боль.

Волны черной меланхолии захлестывали послушницу с головой, материализовались, тугими узами сжимали ее сердца́. Луна, ее бывшая подруга, насмешливо кружила вокруг нее, будто рисуя в пространстве круг страданий, из которого живым не дано вырваться. Луна – мертва, и мертвым не больно. Лживая, ложная подруга.

Жизнь – это ад.

Продолжение следует.

Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)

ВК: https://vk.com/public_cmdr_ctacb

Мракопедия: https://mrakopedia.net/wiki/Участник:CMDR_C

Старость. Когда-то я не верил в то, что она существует. Потом боялся её. Потом победил. Не сам, конечно, технологию придумал один из моих учеников. Его тело было первым, которое я забрал. Старый профессор умер, а один из его студентов внезапно поменял образ жизни. Всякое бывает, никто ничего не заподозрил. Да и, если подумать, кто мог догадаться, что молодой человек двадцати пяти лет мог придумать технологию пересадки сознания? Я помог ему довести её до ума. Но я был слишком стар, чтобы терпеливо ждать признания. И я забрал его тело, оставив сознание умирать в моей старой оболочке. Вы не представляете, как приятно снова стать молодым. И никто не представляет, поскольку я решил хранить эту технологию в тайне ото всех. Только я буду бессмертным, только я достоин увидеть вечность. Я смотрю свысока на тех, кто считает себя людьми, на самом деле являясь не более чем жалкими статистами в истории моей жизни. Но время безжалостно и требует своё. Каждые пятьдесят-семьдесят лет мне требуется новое тело. С развитием технологий (в котором я принял самое живое участие) искать и перемещаться стало проще, а вот скрываться – сложнее. Оказалось, что многовековые привычки не так-то просто оставить, а в цифровом мире любое резкое изменение сразу бросается в глаза. Пару раз я чуть не попался и лишь выработанное веками чутьё спасло меня от разоблачения. Но моё очередное пристанище собирается умирать и мне срочно нужно новое, молодое тело, в котором я проживу следующие семьдесят лет. А это значит, что мне предстоит очередная вылазка в портовый район Вейл-сити. Только там никто не обращает внимания на трупы в переулках.
Вейл-сити. Огромный многоуровневый мегаполис, крупнейший порт в этой части планеты, сто двадцать миллионов жителей и миллионы нелегалов. Если одного из них найдут мёртвым – никто даже не будет пытаться искать убийцу. Мало кто считает нелегалов за людей, большинство, включая полицию, ставит их лишь чуть-чуть выше, чем тараканов. Мне это на руку. Я присутствовал при зарождении этого чудовища из стекла и бетона и знаю его едва ли не лучше, чем его создатели. Осталось лишь выбрать способ, которым я собираюсь привлечь очередную оболочку. За прошедшие годы я перепробовал разные варианты. Будучи профессором, я убедил студента в том, что нужно проверить технологию. После этого студентами я пользовался трижды. Но вновь становиться профессором стало небезопасно и, что самое главное, скучно. И я решил освежить способ поиска жертв. Каждое следующее тело я подбирал отдельно, постоянно меняя способ привлечения. Я гулял по трущобам с полным кошельком, пробирался в больницы, притворялся демоном, покупающим души и трупом, который легко обобрать. В этот раз я решил снова разыграть библейскую историю про демона, покупающего души. Осталось выбрать цель из тех, кого я заранее подобрал. Их было несколько. Студент духовной семинарии, который начал сомневаться в своей религии, сатанист, желающий вечной жизни, учёный, вплотную подобравшийся к технологии перемещения сознания и молодой повеса, сынок богатых родителей. Кого же выбрать? Учёный достаточно умён, чтобы разгадать мой план, да и мне выгоднее убить его, чтобы никто не узнал о технологии перемещения. Пожалуй, в одной из городских лабораторий скоро случится крупный пожар. Богатей подошёл бы больше, но слишком много родственников и друзей, изменения в поведении быстро заметят. Значит либо семинарист, либо сатанист. Первый относительно одинок, пара друзей не в счёт. Второй, в силу особенностей мировоззрения общается только с себе подобными. Хотя у последователя Сатаны слишком много приводов в полицию, а мне не нужно лишнее внимание со стороны властей. Остаётся семинарист. Ну что ж, выбор сделан. Пара дней на подготовку спектакля и здравствуй молодое, здоровое тело.
Я выключил терминал и поднялся на ноги. Предстоит заняться закупками. Немного пиротехники, голографические проекторы, микродроны и, конечно же, нелегальная прошивка для чипа. Светить свой основной чип на таком деле было бы крайне неразумно. Кто-то, возможно, заказал бы большую часть необходимого в сети, но уж точно не я. Достать всё это, не оставляя следов можно только в одном месте. Слепой Вилли уже двадцать пять лет держит в ежовых рукавицах городское дно портовых районов. Именно к нему я и обращусь. Это, конечно, будет дороже, чем через легальные каналы, но надёжнее. Собравшись, я взял в руки трость и подошёл к зеркалу. Оттуда на меня смотрел высокий молодящийся старик, в аккуратном сером костюме. Благодаря современной медицине в свои биологические девяносто шесть я выглядел лет на семьдесят. Знал бы мой доктор, что на самом деле мне уже почти шестьсот лет он бы удавился от зависти. С этими мыслями я вышел из своей квартиры на сто тринадцатом этаже и вошёл в лифт, вежливо раскланявшись с симпатичной молодой девушкой, которая жила по соседству. Выходя из парадной, я кивнул предупредительному швейцару, распахнувшему мне дверь, и неторопливо двинулся к стоянке такси. Конечно, можно было воспользоваться личным автомобилем, но светить его в тех районах не было никакого желания. Вокруг меня в бешеном ритме суетился город.
Иногда мне кажется, что Вейл-сити – это действительно огромный кит, пожирающий своих жителей. Огромные рёбра небоскрёбов, позвонки автострад и кровеносные сосуды улиц, заполненные людьми, как кровью, которая без остановки несётся в разные концы организма. Вот и сейчас множество людей, торопящихся по своим делам, обтекали меня со всех сторон, не обращая никакого внимания. Кому нужен одинокий, пусть и прилично одетый, старик? Да никому, кроме родственников, ждущих, пока он отдаст концы и можно будет приступить к разделу его имущества. К счастью, мне это не грозило.
Дойдя до перекрёстка, я остановился, дожидаясь разрешающего сигнала светофора. Пролетающий мимо полицейский дрон просканировал мой индекс-чип и, разочарованно мигнув диодами, полетел дальше. Мой чип соответствовал всем параметрам идеального гражданина. Мелкие нарушения в «молодости», вроде превышения скорости и парковки в неположенных местах, не в счёт. Человек без единого нарушения за всю жизнь вызывает у полиции закономерный интерес, который в итоге заканчивается либо стандартной проверкой и ничем, либо глубокой проверкой базы данных и обнаружением взлома. Однажды, полтора столетия назад, я чуть не попался на этом, благо проверку начали именно тогда, когда я в очередной раз менял носителя и дело закрыли, поскольку главный фигурант был найден мертвым. Но с тех пор я старался больше не попадаться в поле зрения контролирующих органов. А сколько усилий мне потребовалось, чтобы не засветиться перед госбезопасностью – словами не передать. Если когда-нибудь они всё же меня заметят, то в самом лучшем случае придётся поделиться с ними технологией переноса, а в худшем, меня разберут на запчасти, вырвут из памяти всю информацию, сотрут личность и отправят мозг управлять какой-нибудь задрипаной заводской системой. На изолирующий шар в орбитальной тюрьме я могу заранее не надеяться. Эти игры в гуманность только для тех, кто не представляет особой угрозы обществу, например, воришек, мошенников и прочей мелкой рыбёшки городского дна. Себя я, конечно, мелкой рыбёшкой не считаю. Скорее я похож на обитателей неизведанных глубин. Как рыба удильщик, я свечу огоньком надежды, приманивая свою жертву поближе и безжалостно пожирая её.
Задумавшись об этом, я не заметил, как зелёный свет для пешеходов вновь сменился красным. В раздражении пристукнув тростью по асфальту, я снова остался ждать, глядя на проносящиеся мимо автомобили. Во времена, когда я ещё не был бессмертным, они были неуклюжими, не способными оторваться от земли механизмами, использующими ископаемое топливо для передвижения. Глядя на сверкающие разноцветные капли современных машин, несущиеся в воздухе над магнитными дорогами, я улыбнулся. Свой первый миллион я заработал как раз концепцией магнитной левитации. Если честно, даже не думал о том, что тот бред, который я продал одной корпорации, когда-нибудь воплотится в жизнь.
Вновь загорелся зелёный свет и я, на этот раз внимательно следивший за этим, двинулся через дорогу, вместе с толпой. До стоянки такси нужно было пройти всего два квартала. Я люблю гулять по городу, особенно в высоких районах, где не нужно беспокоиться о том, что каждый второй хочет засунуть тебе нож под рёбра и поживиться твоим добром. К тому же в высоких районах видно небо, а я, несмотря на солидный возраст, так и не разлюбил смотреть на него. Спускаясь на нижние уровни, освещённые искусственным светом, я всегда думаю о том, что не смог бы здесь жить. Грязный воздух, который, кажется, можно даже потрогать, смог, сырость от огромных систем кондиционирования, а ниже, у самой земли – мутанты и существа, настолько одичавшие от своей беспросветной жизни, что язык не повернётся назвать их людьми. Даже не знаю, как вообще можно вырваться из этой ямы, хотя некоторым удаётся. Одним из них как раз и является Слепой Вилли. Он потерял глаза ещё в юности, работая на химическом производстве. Естественно, нелегалам медицинская страховка не полагалась и его просто вышвырнули на улицу. Понятия не имею, как он выжил, но со временем, благодаря своей звериной жестокости, он смог подмять под себя всё дно портовых трущоб. С каждой украденной монеты он имеет свою долю, а те, кто числят себя слишком умными, чтобы не платить ему, быстро оказываются под пирсами, в очаровательной компании цемента на ногах, рыб и других придурков, которые не вняли предупреждениям.
Так, предаваясь воспоминаниям, я и дошёл до стоянки такси. Пройдя мимо беспилотных автомобилей, я подошёл к тем, что ещё ездили по старинке, с водителем. Таких было совсем немного, но они были наиболее подходящими для моего плана. Осмотрев скучающих людей, я безошибочно определил того, кто согласится на мою авантюру.
– Милостивый государь, мне крайне необходимо попасть к двести тридцать седьмому пирсу в самое ближайшее время, – обратился я к нему, – плачу наличными, ждать не нужно.
– Ты спятил, старик, есть куда более простые и дешёвые способы самоубийства, – парень явно не горел желанием спускаться в портовый район, да ещё и в самую его глубину.
– Две тысячи.
– Даже за три не повезу.
– Пять.
– Чёрт с тобой, старик, залезай. Но учти, я тебя высажу и сразу свалю, ни секунды лишней там не останусь.
Человеческая жадность способна победить любой страх. Так и сейчас, парень за пару часов заработает больше, чем зарабатывает за пару недель и лишиться такого выгодного клиента он совсем не хочет. Конечно, прибыв в конечную точку он попытается меня ограбить, но это будут уже его проблемы. Специально для таких умников я ношу с собой небольшой пистолет, достать который я могу меньше, чем за секунду, а уж стрелять я научился задолго до того, как родители этого парня появились на свет.
Тем временем водитель открыл мне дверь, дождался, пока я сяду и начал проверку бортовых систем. Через пару минут машина была полностью готова, и он нажал пуск. Автомобиль вздрогнул, плавно оторвался от земли, и водитель неторопливо вывел его на трассу. Введя пункт назначения в автопилот и смахнув в сторону предупреждение о том, что в конечном пункте показатель уровня преступности выше девяти, парень запустил программу и, подключив свой индекс-чип к автопилоту, откинулся в кресле. На скоростных трассах никто давно уже не пользовался ручным управлением, поскольку на таких скоростях реакция человека, даже усиленная чипом, была слишком медленной. С тех пор, как разрешённая скорость на трассах превысила триста километров в час, только сумасшедший решится крутить руль вручную. Яркая серебристая капля нашей машины влилась в общий поток, а я расслабился и откинулся на спинку кресла. Ближайшие сорок минут можно ни о чём не беспокоиться. Последняя авария на этих трассах произошла лет двести назад, если мне не изменяет память. Пока мы движемся в сторону огромных лифтов, перевозящих машины между уровнями мегаполиса, я мог спокойно обдумать свои дальнейшие действия. Нужно отправить к Слепому Вилли дрона со списком того, что мне необходимо, одноразовым кредитным чипом и анонимной линией связи. С этим проблем не было, с техникой я был на ты уже очень давно. Сложнее было спрятаться у пирсов так, чтобы мне не оторвали голову местные. Конечно, можно было сделать всё из дома или с лавочки в парке. Кто заподозрит в благообразном старике, сидящем с терминалом на лавочке, человека, совершающего незаконные операции? Никто. Но в этом случае теряется острота, опасность ситуации, без которой невозможно почувствовать себя живым. Чем старше я становлюсь, тем сложнее вызвать у себя всплеск адреналина. Даже молодые тела не особо спасают. Видимо, старость подкрадывается и к сознанию, просто не так быстро, как к телу. Сменю носителя и обязательно озабочусь исследованием этого вопроса.
В салоне машины на мгновение потемнело – это мы влетели в магнитный лифт. Секунда невесомости, пока перенаправлялись магнитные линии и мы уже несёмся вниз. Скорость спуска была чётко рассчитана и никаких неудобств мы не испытывали. Так что всего через десять минут мы уже были на двадцатом уровне, то есть в сорока уровнях от первого, самого верхнего, уровня. Здесь всё разительно отличалось от привычных зажиточным жителям, чистых и сверкающих, улиц Высокого города. Тускло светящиеся линии освещения, грязные стены, покрытые потёками воды и мхом, свисающие с потолка заросшие пылью провода. Практически не было машин, лишь грязные и ржавые грузовики изредка проносились мимо нас. Наша сверкающая чистотой машина выглядела здесь совершенно чуждо, как будто прилетела с другой планеты. Водитель открыл глаза и внимательно посмотрел на дорогу. Одновременно с этим его чип включил охранную систему, о чём я узнал по вспыхнувшему на приборной панели индикатору. Верное решение. Я бросил взгляд в окно и увидел в тени несколько фигур, которые смотрели на нас хищными глазами. Мутанты или просто бандиты – в данном случае было не важно. Перенаправление магнитных линий завершилось, и водитель облегчённо выдохнул, когда машина стрелой рванула вперёд, оставляя позади опасных существ.
Мимо меня потянулись улицы портового района. Забитые досками окна, битые стёкла, кучи мусора. Редкие прохожие почти бегут, стараясь максимально быстро уйти с улицы. Опасное местечко. У первых ста пирсов район выглядит поприличнее, даже полиция ходит без брони, а вот здесь ситуация кардинально меняется. Полицейского здесь можно увидеть либо в бронемашине, либо мертвого. Наконец мы подъехали к нужному пирсу и водитель, не отключая защиты, протянул руку.
– Давай деньги, старик и выметайся отсюда побыстрее. Даже секунды лишней не хочу быть в этом гадюшнике.
Я вложил ему в руку пачку купюр, он быстро их пересчитал, остался доволен и разблокировал дверь. Выходил я, держа руку на оружии, но парень оказался более честным, чем я ожидал. Не успел я захлопнуть дверь, как таксист рванул с места и через несколько секунд машина уже скрылась из виду. Я быстро прошёл в небольшой тупичок, освещённый одной единственной тусклой лампой, активировал чип и через секунду уже скрылся за голографической ширмой. Теперь меня никто не заметит, если только не споткнётся об меня. Запрограммировав дрона, я отправил его к Вилли, а сам подключился к Сети и начал вычислять местоположение моего нового тела. К моему удивлению, семинарист находился в портовом районе, недалеко от седьмого пирса. Проследив его перемещения, я понял, что он приезжает туда помогать бездомным. Что ж, скоро он бросит эту дурную привычку. Вместе с семинарией. Подсадив на индекс-чип студента незаметный отслеживающий вирус, я расслабился. Всё пройдёт проще, чем я думал. Спектакль отменяется, раз уж он всё равно неподалёку, а возня в тёмном переулке никого в этом районе не удивит. На перенос сознания нужно всего лишь чуть больше минуты, так что проблем не будет.
Тем временем Слепой Вилли получил моё сообщение и теперь на экране сетчатки мигал значок анонимного линка. Открыв терминал, я подключил его к индекс-чипу и вывел сообщение на экран. Вилли сообщал, что все нужные мне материалы у него имеются, озвучивал цену и место передачи. Учитывая стечение обстоятельств, всё это мне было больше не нужно, но ссориться со Слепым я не хотел, он ещё не раз мог мне пригодиться. Поэтому я согласился с его условиями и отправил десять процентов от запрошенной суммы на анонимный счёт. Теперь оставалось лишь добраться до седьмого пирса и взять свою добычу. Пешком слишком долго и слишком опасно, поэтому нужно было раздобыть транспорт. Такси здесь даже беспилотное найти было нереально, а вызывать с верхних уровней – слишком подозрительно.  Подключившись к местной сети, я просканировал ближайшие кварталы и нашёл то, что хотел. Старый беспилотный мусоровоз, который и довезёт меня туда, куда надо. Десять минут на взлом и ржавый рыдван останавливается возле моего тупичка. Воняет от него, конечно, жутко, но я потерплю эти неудобства. Я забрался в кабину и грузовик, скрежеща и чихая, двинулся в сторону седьмого пирса. Полчаса спустя я уже был на месте, хотя и чувствовал, что провоняю запахом отбросов на всю оставшуюся жизнь. Выбравшись из своего вонючего транспорта, я отыскал неподалёку автоматическое кафе и, присев за столик, вновь достал терминал и подключился к сети. Косые взгляды и сморщенные носы других посетителей я просто проигнорировал. Из ниши в столе выехала чашка кофе, я отхлебнул его и приник к терминалу. Осмотрев карту района, я начал подыскивать наиболее удобное место. Взломанная полицейская сеть выдала на мою карту маршруты патрулей и полицейских дронов. А мой личный чип на основе перемещений студента сделал несколько прогнозов, с точностью до семидесяти процентов. Чип обучался уже много лет, поэтому точность его прогнозов была очень высокой, хотя сам он самокритично писал не выше семидесяти. В общем, я вполне могу ему доверять. Итак, у меня есть три места, через которые студент сегодня обязательно пройдёт. В одном из них мне нужно устроить ему засаду, притвориться немощным стариком и, когда он станет мне помогать, быстро вырубить его и забрать его тело. Погладив мощный шокер на поясе, я подумал, что легко справлюсь с этим и двинулся в путь. Мой выбор пал на небольшой безымянный переулок между Пискаториал-стрит и Англер-стрит. Когда-то чистенький, а теперь заваленный мусором и отбросами, он как никакой другой соответствовал моим планам. Пройдя его до середины, я прислонился к стене, рядом с мерцающим на стене голографическим плакатом, призывающим местных записываться в морскую пехоту. Неплохая мысль, армия – это почти единственный способ для местных вырваться из нищеты. Я подготовил шокер и теперь мне оставалось только ждать, иногда отслеживая перемещения студента. В любом случае он не пройдёт мимо меня, это единственный путь на Англер-стрит, откуда ходит маршрутная «рыба» к Вейлер-плаза. До остальных переходов идти долго, а бедному студенту не стоит бояться быть ограбленным, так что он точно срежет здесь путь.
Минуты тянулись и складывались в часы и, наконец, моё ожидание завершилось. Точка на карте приблизилась и свернула в переулок, в котором я ждал. Я быстро притворился немощным стариком, и вслушался в приближающиеся шаги.
– Здесь кто-то есть? – слабым голосом прошамкал я, - помогите мне, я заблудился и не знаю, где нахожусь.
К моему удивлению, студент промолчал, хотя и замедлил шаг. Осторожный, засранец, хоть это и не удивительно. Ладно, сейчас он увидит, что я старик и расслабится. Я стал поворачиваться к нему, как вдруг что-то сильно ударило меня по голове, мир перед глазами мигнул, и я провалился в темноту.
Очнулся я от дикой боли, как будто кто-то выворачивал меня наизнанку. С огромным трудом открыв глаза, я увидел над собой сидящего на корточках семинариста, который с видимым наслаждением кромсал мой живот чем-то острым. Сам я лежал в куче мусора и не мог пошевелить даже пальцем. К счастью, я давно научился отключать болевые рецепторы, что сразу же и сделал, как только очнулся. Скосив глаза, я понял, почему не чувствую чип. Эта сволочь повесила мне на голову глушилку. Хитрая штука, я таких ещё не встречал, выглядит, как паук. Эта электронная гнида вцепилась в мою голову и полностью блокировала сигнал. Если бы не она, здесь уже были бы полицейские, поскольку мой индекс гражданина был очень высок. Как же я так облажался? Следил за ним несколько лет и даже не заметил того, что он маньяк-убийца. Видимо, стоит менять тела чаще, всё же старый мозг работает медленнее, чем молодой. Хотя о чём я, если меня не надут в ближайшие полчаса, то я умру! Мать твою, как не хочется умирать!
Тем временем маньяк закончил кромсать моё тело, облизал мою кровь со скальпеля, которым орудовал и посмотрел мне в глаза. Я притворился умирающим, и он поверил мне. Вытер руки о мою жилетку, небрежно набросал на меня сверху пару пакетов с мусором и, поднявшись, быстрыми шагами ушёл в сторону Англер-стрит. Ничего, скотина, я выживу и найду тебя, я тебя запомнил. Главное, чтобы кто-нибудь снял с меня паука.
Я безжизненно лежал, придавленный мусором, уже минут десять, потеряв всякую надежу на спасение, когда услышал осторожные, крадущиеся шаги. Кто-то судорожно вздохнул и, через пару секунд, стащил с меня пакеты. Теперь я мог его увидеть. Молодой парень, выглядит довольно прилично, но картину портит шрам через лоб и дешёвый индекс-чип, выпирающий из головы, делающий его похожим на андроида из старых фильмов. Одет тоже прилично, а когда из-за его воротника вылетели два микродрона, я даже обрадовался. Парень явно нелегал и промышляет мелким воровством. Если он решит украсть с моих счетов деньги, я займу его тело, а он останется в моём.
Парень между тем снял с пояса джаммер и, включив его, бросил рядом со мной. Оглушённый паук ослабил хватку, и парень сбросил его на асфальт, раздавив каблуком. Как мне полегчало, словами не передать. А когда парень подключил свой чип к моему и попытался его взломать – я чуть не рассмеялся от радости. Такого подарка судьбы я не ожидал. Сделал вид, что чип подчинился его неумелым командам, я стал ждать, пока отключится его джаммер. Как только тот, пискнув, прекратил работать, я сразу же включил программу переноса. Парень дёрнулся, явно что-то почувствовал, но не успел ничего сделать. Шестьдесят четыре секунды и вот я уже смотрю его глазами, а неудачливый мошенник лежит передо мной в искромсанном теле старика, которому осталось жить несколько минут. Я наклоняюсь, забираю перстень и золотые часы, отключаю инфокабель и с лёгкой улыбкой двигаюсь в сторону остановки маршрутной «рыбы».
У меня ещё много важных дел.

В начале это был просто комментарий на историю  о том, что мужчину 50 лет отвергла 27 летняя дама и все бросились обсуждать в том ключе "ахах на что он надеялся, он не Киану Ривс и не Миллиардер, зачем он ей нужен". У меня же возник вопрос о том что ожидала от него дама поддерживающие такие отношения. Дружбы? Серьезно? Ну а дальше я вспомнил одну забавную историю и как говорится "Остапа понесло".

----------

Русалка.

Была у нас в конторе одна такая тридцатилетняя "девочка", как говорится "звезда больших и малых театров", незамужняя, без детей так что вполне находящаяся в "активном поиске" и любившая "пострелять глазами по площадям", что само по себе, наверное, не так уж и плохо. Вот только, уж не знаю каким случаем, но "под огонь" попал один из водителей, мужичок за "сорокет с половиной", назовем его, ну например, "Петровичем". Не был он ни "писанным красавцем", ни фигурантом списка форбс, зато мог после работы довезти даму до дома на собственном или служебном авто, что явно удобнее чем ездить в общественном транспорте и дешевле чем вызывать такси. А это, знаете ли, аргумент, так что Петровича "взяли на карандаш", записали в "тайные воздыхатели" и продолжали периодически "постреливать томными, но холостыми взглядами" не забывая чуть ли не ежедневно использовать его в качестве личного шофера-извозчика.

Развязка наступила внезапно. Однажды утром данная "мадемуазель" посетила кабинет руководства где заламывая руки и пряча слезинки в уголках глаз рассказала душераздирающую историю как вчера вечером на её невинную просьбу "подвезти до дома" озвученную для известного холопа по имени "Petrovitch, le péquenaud de merde" была при всем честном коллективе при людно направлена в путешествие на мужской половой орган аж целых два раза и всего один раз в глубины женского. Так что теперь уважаемое руководство "просто обязано высечь данного смерда на конюшне розгами ну или хотя бы расстрелять из миномета, как поступают с такими премерзкими негодяями в северной Корее и правильно, между прочим делают, ибо поделом". Почесав затылок начальство повелело найти Петровича и вызвать на очную ставку, что было незамедлительно проделано. Тот даже не стал отпираться и покаялся мол, вчера вечером был несколько задумчив и рассеян отчего перепутал данную гражданку с наглым грузчиком Андрюхой, который вечно пристает с дурацкими просьбами и нормальных слов не понимает, а когда понял что не того кого надо обматерил то так сильно расстроился, что прыгнул в авто и укатил домой страдать. Сейчас же готов принести извинения по всей форме и в полном объеме так сказать , но настоятельно просит держать данную "la femme de fatale" подальше от него, ибо все таки чем то она ему мимолетного напоминает обнаглевшего Андрюху и он категорически боится повторно их перепутать, что, сами понимаете, чревато засыланием её в еще более изощренные глубины половой анатомии млекопитающих и прочих земноводных крокодилов.

- Ну вот, милочка, - резюмировало начальство - все это сплошное досадное недоразумение и вообще в целом, как я погляжу, невероятное стечение обстоятельств. Гражданину Петровичу мы, конечно, объявим максимально строгий устный выговор и вынесем глубокое общественное порицание, так что не переживайте, честь и достоинство ваше во всех смыслах восстановлено, поэтому идите уже работать, время как говорится деньги, а деньги знаете ли это ваша зарплата. Да, конечно, и выпорем и из пушки расстреляем обязательно, но вам на такие кровавые ужасы смотреть не надо так что идите уже, идите, поделитесь с коллективом радостью что справедливость восторжествовала, все неприятности позади, инцидент исчерпан, можно его забыть и двигаться дальше к новым трудовым свершениям, подвигам и успехам. Идите уже с богом, да.

Выпроводив страдалицу из кабинета Петровичу был задан вполне резонный вопрос - "какого куя это всё сейчас было?", на что был получен вполне резонный ответ что данная социально безответственная гражданка последнее время регулярно строила Петровичу глазки и оказывала различные знаки внимания, и он хоть мужчина пусть и в возрасте, но все еще местами даже гусар, к тому же сейчас в целом свободный, то почему бы, как говорится, и нет, в том смысле что как бы вполне себе и да. Поэтому выждав разумный период и убедившись что дама продолжает проявлять к нему некую благосклонность, наш "храбрый кавалерист"  во время очередной поездки предложил заглянуть к нему в апартаменты на рюмку чая, изучить, так сказать, коллекцию марок с острова Свободы которую он собрал еще будучи юным пионером на закате истории существования Советского Союза. И, скажем так, в целом он был готов к тому что ему откажут, все таки не мальчик уже, всякое бывало, но вот к чему он не был готов это к тому, что ему прочтут лекцию на тему "посмотри кто ты и посмотри кто я и пойми что роман между нами безусловно невозможен, но я не могу запретить тебе предаваться сладостным мечтам и украдкой любоваться моими прекрасными коленками вдыхая аромат моего парфюма пока ты везешь меня домой по вечернему городу, но не рассчитывай на большее..." ну и так далее. Коленки Петровичу, конечно, нравились, а вот от злопахучих духов приходилось регулярно проветривать салон, но он благоразумно молчал, ибо во первых был за рулем и следил за дорогой, а во вторых знал, что спорить с бабой которая несет странную хуергу вместо того что бы просто ответить по человечески нет особого смысла. Та же восприняв молчание как некий знак согласия продолжала свой монолог завершив его неумело спев песенку про "дельфина и русалку" после чего упорхнула домой где всю ночь видела сны где она была в роли прекрасной Эсмеральды, а Петрович зачем то продавал душу дьяволу не понимая, что даже так ему ничего не светит. Закономерным итогом истории стало то что когда на следующий день дама решила что все будет как прежде, и даже еще лучше, произошел описанный выше инцидент разрушавший все ее иллюзии и фантазии. И раз уж дошло до разбирательства, то Петрович даже готов к умеренным финансовым санкциям, но просит что бы эту курицу держали от него подальше, благо по работе им почти незачем пересекаться, вон пусть русалы офисные ее на авто катают и по морскому всячески трахают, а я мужчина сухопутный, да и действительно уже в возрасте мне вся эта акробатика нахрен не уперлась.

Выслушав второй монолог за день начальство поинтересовалось:

- А что там опять с Андрюхой?

- Да этот мудазвон опять палеты на пандус криво поставил и не закрепил толком, побилось бы все в дороге, а он за прошлый раз еще не расплатился, все ноет что треть зарплаты забирают у него. А если бы придавило кого при разгрузке так вообще звиздец, уголовка. Хорошо вовремя заметили, так он еще и переделывать не хотел... А тут еще эта русалка сраная под руку попала, короче все к одному, блин.

- Ну ладно, всякое бывает. Ты не переживай. Штрафовать тебя никто не будет, не за что, а эта сама тебя видеть не захочет я думаю. А Андрюхе передай еще раз такое случится вылетит по статье, а если он в себе не уверен пусть лучше сейчас сам увольняется.

- Ладно... Ну я пошел.

- Иди, Петрович, иди.

Вот такая история. Если кому интересно то у Петровича все хорошо, работает там же, женщина у него есть лет 5 уже как вроде как лет на 10 моложе и все у них хорошо.

К "Русалке" намертво приклеилось её прозвище, поскольку история вышла громкая и ушла "в народ". Ей оно не нравилось было даже несколько перепалок бабских, что не сильно нравилось руководству, так что где то через год или около того после какого то косяка ее попросили "по собственному" освободить вакансию. Ну а то что вместо нее взяли дочку главбуха которая как раз закончила институт это не более чем "случайное стечение обстоятельств".

Андрюху по весне таки поймали военкоматские и отправили отдавать долг Родине. Зато остаток долга за побитый товар ему так не пришлось выплачивать. Простили, что уж там.)