Все началось в понедельник днем. Грег наклонился через свой стол ко мне с широкой улыбкой, словно ребёнок на Рождество, и сказал:
— Чувак, установили новый автомат! Больше никаких тёплых банок в сумке!
Я улыбнулся в ответ, в основном потому, что Грег был искренне рад. А я? Я не мог разделить его энтузиазм. Я — бедный студент, подрабатываю здесь ради копейки, и для меня торговые автоматы — это как банкоматы, которые берут плату за сам факт их использования. Но я был рад за него.
К моменту перерыва Грег буквально вибрировал от нетерпения. Он сорвался с места и понёсся к автомату, словно это была его давняя потерянная любовь. Я пошел за ним, в основном потому, что это было по пути в комнату отдыха.
Этот торговый автомат был… другим. Обычно автоматы имеют прозрачную переднюю часть, через которую видны все закуски и напитки, ждущие, чтобы разорить вас. Этот не был таким. Он был полностью красным — блестящим, металлическим и абсолютно непрозрачным. Внутри ничего нельзя было рассмотреть. Над клавиатурой висел простой список напитков и закусок, а слабое красное свечение делало его похожим на что-то живое. Грега это не волновало.
Он запихнул свои мелкие монеты в слот, нажал номер для диетической колы и встал ждать с дурацкой улыбкой на лице. Автомат мягко гудел, и я услышал, как внутри крутятся шестеренки, готовя его напиток.
Это заняло больше времени, чем обычно. Неудобно долго. Я начал ощущать, как пробирает холод, и — конечно — я чихнул. Отлично. То, что нужно: насморк к моему несчастному понедельнику.
Наконец автомат глухо клацнул, и Грег наклонился, чтобы достать напиток.
— Что за черт? — пробормотал он.
— Что? — спросил я, подходя ближе.
Он поднялся, глядя на меня с растерянным видом. В его руке была не диетическая кола. Это был… пакет салфеток.
Грег уставился на салфетки, явно недовольный, но просто пожал плечами.
— Наверное, набрал не тот номер, — пробормотал он, бросив мне пакет и ушёл обратно к своему столу.
Странно. Я даже не знал, что автоматы продают салфетки, но ладно. Я высморкался, всё равно был благодарен, и вернулся к работе.
Грег провёл остаток дня в плохом настроении, ворча о том, что потратил последние монеты на «какие-то чёртовы салфетки», попивая тёплую диетическую колу, как будто это был акт протеста. День тянулся мучительно медленно, и мои коллеги один за другим начали собираться домой.
Я пожалел, что согласился на сверхурочные, как только осознал, что остался в офисе один. Но, знаете, студенту приходится работать, чтобы свести концы с концами. К тому моменту, как я закончил, было уже около семи, и коридоры были зловеще тихими, пока я шёл к выходу.
Дождь барабанил по окнам так громко, что я невольно застонал.
— Ууу, — пробормотал я, натянув тонкую куртку на голову в жалкой попытке защититься. Я промокну до нитки.
Но как только я потянулся к двери, я услышал это. Звук.
Шестерёнки торгового автомата снова начали вращаться.
Звук эхом разносился по пустому офису, странно громкий в тишине. У меня на затылке зашевелились волосы. На секунду я застыл, пытаясь убедить себя, что это ничего не значит. Машины иногда издают звуки, правда? Они просто так работают.
А потом раздался глухой стук.
Это был не лёгкий звук падающей банки с газировкой и не мягкий шорох упаковки салфеток. Это было что-то тяжелое. Гораздо тяжелее, чем могло бы быть в обычном торговом автомате.
Против всех здравых мыслей — а поверьте, я знал, что это глупо, — я развернулся и направился к нему.
Могу сказать сразу: я был бы первым, кто погибнет в фильме ужасов.
Я присел, заглядывая в приёмное отверстие автомата. Там лежал предмет, который был слишком большим, чтобы это имело смысл, но я всё же потянулся за ним и осторожно вытащил.
На следующий день на работе я едва дождался, чтобы рассказать Грегу, что произошло. Половину ночи я ворочался, пытаясь всё обдумать, а к утру я убедил себя, что автомат был каким-то экспериментальным ИИ. Возможно, он мог каким-то образом определять, что тебе нужно, и просто… предоставлять это. Я не был технарём, поэтому не мог объяснить, как это работает, но это казалось единственным логичным объяснением.
Когда Грег наконец появился и рухнул на свой стул, я наклонился к нему и рассказал всё — про автомат, звук и зонт.
— Я даже не платил, — добавил я, пытаясь говорить непринуждённо, но определённо проваливаясь в этом.
Грег приподнял бровь, всё ещё обиженный из-за того, что его мелочь пропала зря.
— То есть ты даже ничего не заплатил? — спросил он с абсолютно серьёзным выражением лица.
— Ага, — ответил я, улыбаясь. — И зонт был классный. Отлично защитил от дождя. Даже не выворачивался.
Грег просто хмыкнул и снова уткнулся в свои дела, попивая тёплую диетическую колу, словно это было дело принципа.
В следующие несколько дней автомат стал центром офисных разговоров. У каждого была своя история о нём. Марк, который забыл перчатки в морозное утро, набрал номер и получил совершенно новую пару. Салли, у которой начиналась мигрень во время совещания, вернулась с двумя таблетками парацетамола. У Софи телефон почти разрядился — оставалось 2% — и, да, автомат выдал ей зарядное устройство.
Это было странно. Никто не мог понять, как это работает. Как ИИ — или что бы это ни было — могло знать про головную боль Салли или батарею телефона Софи? Теории кружили, как конфетти. Некоторые думали, что он запрограммирован на какой-то сумасшедший алгоритм. Другие шутили, что автомат одержим.
Это впечатляло. Но это было также… тревожно. Что-то в этом не давало мне покоя. Это нельзя было выразить словами — просто чувство.
Тем не менее мы продолжали его использовать. Любопытство победило осторожность, как обычно и бывает.
Все, кроме Грега. Он так и не простил автомат за то, что тот «украл» его последние монеты и заменил диетическую колу на салфетки. Он продолжал с вызовом пить свою тёплую газировку, бросая автомату косые взгляды, словно тот его лично обидел.
И, честно? Я не мог его винить. Как бы удивителен ни был этот автомат, в нём было что-то неправильное.
Предметы из торгового автомата начали становиться… страннее. Сначала это были мелкие детали, но достаточно, чтобы люди почувствовали себя неловко. Джон был первым, кто это заметил. Однажды он вернулся к своему столу, держа в руках окровавленный бинт, словно это был мёртвый крысенок.
— Смотрите, что я только что получил, — сказал он, наполовину смеясь, наполовину брезгливо.
Все нервно засмеялись, списав это на сбой или ошибку. Но позже в тот же день Джон так сильно прищемил палец дверной рамой, что разорвал кожу.
На следующий день очередь дошла до Анджелы. Она подошла к автомату на перерыве, и вместо закуски или чего-то полезного он выдал ей фотографию. Это была фотография её самой — сидящей в своей машине, абсолютно ничего не подозревающей. Её смех был натянутым, когда она показывала её всем.
— Ладно, кто из вас это подстроил? — спросила она, но никто не признался.
А потом была Джессика. Она даже не успела пошутить по этому поводу. Она замерла рядом с автоматом, держа в руках небольшой, аккуратный локон светлых волос. Он был пугающе похож на её собственные. Все согласились, что это странно, но попытались отшутиться, как всегда.
— Может, автомат одержим, — пошутил Марк, вызвав несколько натянутых смешков. — Готовится напугать нас к Хэллоуину!
Но никто не мог избавиться от ощущения беспокойства. Автомат больше не был просто полезным или забавным — он начал казаться… личным.
Люди нервничали, но скрывали это за сарказмом и натянутыми шутками. Мы убеждали себя, что это безобидно. Просто странный автомат. Ничего страшного.
Но в глубине души, я думаю, все знали, что это было лишь вопросом времени, когда случится что-то хуже.
Я набирал отчёт, когда Меган, обычно тихая и вежливая, ворвалась в офис, крича во всё горло:
— Это какая-то злая шутка? Вы думаете, что это смешно? Кто это сделал?
Все подняли головы, ошеломленные. Меган никогда не была такой. Волнуясь, коллеги зашептались, пока она направлялась к своему столу, продолжая кричать. Её голос дрожал от гнева — или, возможно, страха, — и прежде чем кто-либо успел что-то сказать, один из менеджеров поспешил к ней и мягко увел её.
Но когда они уходили, из её дрожащих рук выскользнуло что-то и упало на пол. Я не знаю, почему я это поднял. Может, это было мрачное любопытство, а может, я просто хотел разобраться в происходящем. Так или иначе, я поднял это, и то, что я увидел, заставило мою кровь стыть в жилах.
Её имя, её лицо, её данные — всё было напечатано там. И в строке «Дата смерти» стояла сегодняшняя дата.
Я просто стоял, сердце колотилось, пытаясь осознать, что я вижу. Это какая-то жестокая шутка? Первой мыслью был торговый автомат — неужели это он? Прежде чем я успел что-то сказать, менеджер увёл Меган из поля зрения, её рыдания эхом разнеслись по коридору.
Через десять минут я услышал, как открывается и закрывается входная дверь. Наш офис находился прямо рядом с выходом, а окна выходили на улицу. Я взглянул наружу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Меган пересекает дорогу к автобусной остановке, всё ещё плача.
Я быстро отвёл взгляд. Это казалось неправильным — наблюдать за ней, словно я нарушал её личное пространство.
Громкий автомобильный сигнал.
Скрип шин по мокрому асфальту.
И отвратительный глухой удар.
Я резко повернул голову к окну, успев заметить её изломанное тело, лежащее посреди дороги.
Позже нам сказали, что она была настолько расстроена, что не посмотрела по сторонам, переходя дорогу. Просто шагнула прямо перед машиной. После этого в офисе началась паника.
Руководство отнеслось к ситуации с пониманием: нам дали несколько дней выходных и предложили консультации для тех, кто в этом нуждался. По поводу записки, найденной Меган, было начато расследование, но оно ни к чему не привело. Ни отпечатков пальцев, ни улик. И никто не поверил мне, когда я упомянул торговый автомат. Все говорили, что это просто ужасное совпадение.
Тем не менее, никто больше не подходил к автомату.
Никто не хотел рисковать.
С течением времени в офисе начала восстанавливаться некая видимость нормальности. Люди стали тише, сдержаннее, но всё же мы вернулись к своим рутинным делам. Торговый автомат всё ещё стоял там, возвышаясь в своём углу, как мрачное напоминание обо всём, что произошло. Большинство из нас просто игнорировали его, словно он не существовал.
Я тоже старался его избегать. Но это было трудно.
Однажды днём, проходя мимо по пути в туалет, я услышал этот звук — отчётливое гудение, а затем механический шум вращающихся шестерёнок.
Никто не использовал автомат. Я был в этом уверен.
Гудение прекратилось, сменившись приглушённым стуком чего-то, упавшего в приёмный отсек. Моё дыхание участилось. Все инстинкты кричали мне уйти, притвориться, что я ничего не слышал.
Но любопытство — или, может быть, что-то более зловещее — привлекло меня ближе. Я сунул руку в отсек и вытащил сложенный листок бумаги.
Он был похож на тот, что нашла Меган, но это не был некролог. Мои руки дрожали, пока я разворачивал его. Там были всего два слова, написанных от руки:
У меня перехватило дыхание. Я уставился на записку, ноги словно приросли к полу, а холодный страх проникал в мои кости.
Мне не нужно было спрашивать, что это значит.
Я не появлялся на работе уже несколько дней, слишком напуганный, чтобы вернуться. Я выкладываю это здесь, надеясь, что кто-то уже сталкивался с чем-то подобным или знает хоть что-то — что угодно, — что может спасти мне жизнь.
Подписывайся на ТГ, чтобы не пропускать новые истории и части.
