Когда комментариев не требуется
Весьма показательное интервью, когда "интеллигенты" сами не понимают почему им стыдно...
Весьма показательное интервью, когда "интеллигенты" сами не понимают почему им стыдно...
Здравствуйте Виталий. Сейчас вы популярны в среде андерграунда русского ютуба. Расскажите пожалуйста, как вы начинали свой путь?
Здравствуйте. Я с детства являюсь фанатом серии Resident Evil и других игр в жанре ужасы. Однажды я пришёл уставший после работы, и мы включили телевизор. Там на каком-то полузабытом канале показывали старые обзоры журнала Игромании. Моя жена посоветовала заняться блогерской деятельностью. Так и началось.
А вы уже были знакомы с контентом других русскоязычных каналов на Ютубе?
Раньше смотрел различные обзоры Ретро Гопника и Кинаманию, но они уже выдохлись на мой взгляд.
Были ли у вас какие-то проблемы в плане недопонимания публики или со стороны ваших коллег?
Насчёт публики, тут всё очень просто. Я делаю тот контент, который интересен моей аудитории. Раньше я делал много обзоров и различных видео о хоррор индустрии в целом, но потом понял, что моя аудитория – это люди, которые ждут мой стрим. Они порою не могут позволить купить себе игры из-за санкций Пендостана и чёртовой Европы, поэтому я для них своего рода проводник. Что касается моих коллег, то у меня их много. Раньше любил смотреть обзоры на канале Novoe Oldovoe, но потом этот человек начал поливать грязью моего Президента и наше российское правительство в сложные времена. Естественно, я не хочу иметь ничего общего с этой личностью.
Если мы говорим о канале блогера AJAX, то он до сих пор продолжает время от времени делать качественные обзоры, насколько мне известно.
Пусть что хочет делает. Сейчас делать жалкие обзоры – это последнее дело, когда наши русские пацаны отдают свою жизнь за Родину.
В таком случае, расскажите на немного о себе.
Я обычный человек. По выходным хожу в церковь с двумя дочерями и женой. Смотрю телевизор, когда нынче либеральное молодое поколение считает это позорным делом. Я не против посмотреть политические передачи. Я патриот своей Родины и готов отдать за неё свою жизнь, но о политике на своём канале я говорю очень редко. Большинство людей либерального склада ума я перебанил ещё в том году, потому что всякая грязь не имеет право оскорблять честных людей.
Скажите пожалуйста, а что вы думаете о книгах, литературе?
Последнюю книгу, которую я когда-то прочитал, была книжка «38 попугаев». Я не тот человек, который считает, что с помощью книг можно развивать богатство языка или повышать интеллектуальный уровень. Если мне не нравится чтение, то почему я должен читать? Что интересного в этих книгах? Я даже своих детей не заставляю читать всю эту чушь.
Хорошо. Вы называете себя православным патриотом, но в чём выражается ваш Патриотизм?
Я хожу в церковь, молюсь за наших пацанов в окопах. Я ненавижу Европу и Западные страны. Я люблю только свою страну и свой русский народ.
Было очень приятно поговорить с вами в такой откровенной форме. Спасибо за интервью для нашего портала.
Пожалуйста. Я открытый человек и всегда готов помочь начинающим журналистам вроде вас.
4DE
Краткая биографическая справка. Константин Старостин
Родился в 1972 году.
С 1989 года на лекциях Глобы узнал о зороастризме. В 1994 вступил в общину, в 1998 году повязал пояс кушти, стал хорбадом. С 2000 года по настоящее время староста зороастрийской общины.
— Давайте для начала поговорим, к какому типу относится современный зороастризм в монотеистической религии или дуалистической, ведь большинство современных ученых считают ее первой и единственной дуалистической религией в мире?
Такой вопрос возможен из-за путаницы ученых. Они исследуют зороастризм и делают свои различные выводы. Для самих зороастрийцев их религия безусловно монотеистическая. Мир создан Творцом Ахура Маздой, который и является единственным Богом. В зороастризме особое значение уделяется вопросам добра и зла, их понимания и различения. Считается, что добро и свет исходят от Ахура Мазды, а источник всего злого и негативного Ангроманью, злой дух. Поэтому исследователи зороастризма очень часто называют его дуалистичным, из-за того, что там добро борется со злом. Но модель борьбы, дуализма подразумевает равенство сторон. Ангроманью же ни в коем случае не равен Ахура Мазде. Разве может быть вирус равен целостному организму? Нет, конечно. А вот, например, манихейская ересь дуалистична, т.к. лжепророк Мани полностью уравнял Ахура Мазду с Ангроманью. Для зороастрийцев же это неприемлемо.
— Имеют ли зороастрийцы свои священные книги?
Конечно, имеют. Самая главная книга – Авеста, «первая весть». Это колоссальное собрание знаний человечества. Состоит Авеста из 21 разделов, Насков, которые включают в себя научные, религиозные, правовые и многие другие знания. Чтобы показать объем знаний Авесты, можно упомянуть шестой Надар Наск, посвященный толкованию науки о звездах, астрологии. Он содержит огромный объем информации, позволяющий трактовать как небесный закон проецируется на землю.
Есть некоторые части Авесты, сохранившиеся до наших дней – Ясна (Гаты Заратуштры), Видевдат (закон против дайвов), Хорде Авеста (ежедневные молитвы) и другие.
Но необходимо сказать, что зороастрийцы очень осторожно относились к записанным знаниям. Авестийские легенды рассказывают, что письменность подарил человечеству Ангроманью. Исходя из этого, любое записанное учение становиться «мертвым», его легко исказить, внеся свое толкование записанного. Ценилось изустная передача информации от учителя к ученику как от огня к огню. Благодаря этому принципу, зороастризм и сохранился до наших дней.
— Каково примерное количество зороастрийцев в России и в вашей Петербургской общине?
Наша община существует с 1994 года благодаря просветительской деятельности Павла Глобы, который на своих лекциях (которые посещали многие тысячи людей) рассказывал о зороастризме. В Петербурге в рядах нашей общины порядка сейчас нескольких десятков людей решили принять зороастризм. В России также есть люди, повязавшие себе пояс кушти, например, в Москве, Перми. Их тоже порядка сотни.
Некоторые народные культуры вышли из лона зороастризма. Например, традиции осетинского народа во многом связаны с ним. В таком случае число потенциальных зороастрийцев в России много больше. Также в Средней Азии есть интерес к зороастризму
— Присутствует ли культ священства в современном Зороастризме?
Да, конечно. Чтобы проводить религиозные обряды, необходима специальная подготовка священника. Если кратко, то ранги священников-зороастрийцев таковы – хорбад (младший помощник), мобед (основной уровень) и дастур (старший священник, руководит и решает сложные вопросы).
— Имеют ли современные зороастрийцы свой ??мировой руководящий орган?
Пока общемирового руководящего органа нет. Есть главные органы в Иране (Совет Мобедов), в Индии среди парсов, в Северной Америке среди проживающих зороастрийцев. В Европе ведутся подготовительные работы по созданию координирующего Совета.
Индийские парсы раз в несколько лет проводят Мировой Зороастрийский Конгресс с целью объединить парсов-зороастрийцев во всем мире. Последний 9-й Конгресс был в декабре 2009 года в Дубае, следующий десятый состоится в конце 2013 года в Мумбае.
— Занимаются ли современные зороастрийцы миссионерской деятельностью среди русского общества?
В Уставе нашей общины прописана цель организации —
Цели общины — совместное вероисповедание зороастризма, совместное проведение богослужений, праздников и других религиозных ритуалов… Распространение и проповедь зороастрийской религии.
Поэтому мы должны быть миссионерами : ) Уже 4 года действует наш сайт www.zoroastrian.ru, выходит зороастрийский журнал «Митра», проводятся различные встречи, мероприятия, лекции, где мы рассказываем людям о зороастризме.
— Имеют ли зороастрийские общины свои храмы для паломничества? Если имеют то где именно?
В Иране и в Индии есть различные Храмы Огня, имеющие различную историю. В зависимости от древности и ранга Огня, горящего в храме, он и имеет особый статус для паломников. (список храмов огня Аташ Бахрам.
— Верят ли современные зороастрийцы в конец света?
Да, верят. По-зороастрийски конец Света называется Фрашегирд, «Судный день». Именно из зороастризма эти понятия попали в иудаизм, в христианство. Только зороастрийцы в это понятие вкладывали другой смысл, нежели современники. Фрашегирд означает не конец всего мира, а его обновление, очищения от темного начала. И наступит он еще не скоро. Но, для зороастрийцев чем скорее это произойдет, тем лучше.
— Осуществляются Вашей Петербургской общине, какие-то обрядовые действа зороастризма? (обряд похорон, венчание, принятия веры)?
Ритуал приятия веры, который назывется Новждот или Судре Пушти в нашей общине не раз проводился. Причем как нашими усилиями, так и с помощью приглашенных мобедов из Ирана, Индии. Помимо ежемесячных праздничных ритуалов другие ритуалы и обряды (венчание, похороны) мы не проводили.
— Кто является руководителем Петербургской зороастрийской общины?
Духовным наставником и руководителем нашей общины является Павел Глоба. Его дед — Иван Николаевич Гантимуров, в 1917 году принимал участие в создании зороастрийской общины. Павел Павлович, обладая уникальными знаниями своих предков, продолжил его дело.
Младший Настоятель общины – Михаил Чистяков. Он разрабатывает ритуалы, проводит праздники, переводит авестийские тексты.
Староста общины – я, Старостин Константин. В мои задачи входят организационные вопросы.
— И наконец. Увеличивается ли количество последователей зороастризма в России, и непосредственно в вашей Петербургской общины?
Да, увеличивается. Все больше людей узнают о Доброй Религии (как называют зороастризм) и понимают, насколько она близка им по духу. Согласитесь, основной принцип зороастризма «Благая мысль, благое слово, благое дело» вряд ли кого оставит равнодушным. Мудрость и доброта традиции помогают людям разобраться в сложных вопросах бытия.
В данный момент времени рост числа зороастрийцев в России и в Петербурге небольшой. Но, видимо всему свое время.
Скажу честно, я себя называю зороастрийцем только для того чтобы взрывать пуканы последователей других религий. Живу в Азербайджане, тут в основном все мусульмане. А вот до ислама тут активно поклонялись Ахуре Мазде. У нас был водитель ярый мусульманин, каждую поездку он агитировал меня начинать намаз, пойти с ними и с другими *братьями мусульманами* в мечеть. И тогда я начал говорить что я огнепоклонник, и что честно говоря его религия ничто по сравнению с величием зороастризма. И что для зороастризма ислам это пылинка. Что истинная религия для нас это зороастризм, наши предки поклонялись огню, а ислам это пришлая религия , которая сегодня есть, завтра нет. Тысячами такие религии появлялись и исчезали в песке времен. Сфоткать его перекошенное лицо, и был бы новый мем) И потом каждый раз когда он начинал агитацию в ислам, я начинал свою. На каждый его тупой аргумент, я приводил еще более тупой аргумент из зороастризма. Как то сказал что до того как начал делать намаз у них с женой не получалось с ребенком. И только мулла указал ему путь истинный в религии, и после этого жена забеременела. У меня жена в этот момент была беременна, я сказал что у нас было так же и только после ритуального жертвоприношения Ахуре Мазде в священном месте Гобустане ( Историческая зона около Баку) моя жена забеременела. он покраснел, что то начал говорить про кяфиров) И со временем заметил что он как сторониться меня начал.
Москва – огромный город, здесь можно встретить людей любой национальности и вероисповедания. Церкви, мечети, синагоги, костелы и даже буддийский храм – все это мирно и уютно соседствует в российской столице, но в Москве несложно найти и представителей других, менее распространенных религий, например зороастризма. С одним из таких встретился Sputnik Таджикистан.
Александр Смирнов — москвич с таджикскими корнями, когда-то у молодого человека жили родственники в Таджикистане, он даже помнит, как несколько раз ездил туда в детстве, тогда мальчика очень впечатлил "цветущий город Душанбе".
Смирнов исповедует зороастризм – одну из древнейших религий, которая берет начало из откровений пророка Заратуштры. В древности и раннем средневековье она была распространена на территории современного Ирана, республик Закавказья, Центральной Азии, Афганистана, Пакистана и Турции.
К настоящему времени в большинстве стран зороастризм был вытеснен исламом, небольшие общины остались в Иране и Индии, также последователей можно встретить в Таджикистане и Азербайджане.
Молодой человек познакомился с основами религии случайно: увидел книгу "Зороастрийские тексты" в магазине и заинтересовался. Смирнов признается, что зороастризм из всех религий для него – самая близкая по духу.
"Мир делится на два типа – духовный и физический, творец этих миров, бог светлой силы — Ахура Мазда, ему противостоит некое зло – Ангра Маиньо – агрессивный дух. Чтобы сопротивляться злу Ахура Мазда создал наш мир и предсуществующие души людей, которым дал выбор – отправиться в материальный мир или остаться в духовном. И они выбрали первое, а тот, кто выбирает материальный мир, должен каждым своим действием, мыслью и словом противостоять злу", — поясняет Смирнов.
Большое значение в жизни зороастрийца имеют стихии. Огонь – это символ Ахура Мазды. Молиться верующий должен только в сторону огня, или источника света. За такое почитание зороастрийцев часто называют "огнепоклонниками". Молодой человек утверждает, что так обращаться к представителям веры нельзя.
"Зороастриец должен заботиться об огне, в этом его основное предназначение. Например, в Иране сейчас есть огни, которые поддерживаются тысячелетиями, они горят непрерывно, и долг священнослужителя, который служит при храме поддерживать это пламя ритуально. Это все рано, что заботиться о людях, животных или окружающей среде", — рассказывает он.
Принять веру может любой желающий вне зависимости от национальности, но есть несколько условий: к моменту обряда человек должен достичь сознательного возраста. Традиционно таким возрастом считается 15 лет для юношей и девушек, выросших в заратуштрийских семьях. Люди, родители которых не были заратуштрийцами, обычно должны достигнуть 21 года.
Временным препятствием для принятия веры является состояние глубокого переживания – серьезной депрессии или тяжелой жизненной ситуации.
"Обряд посвящения проводится так: на человека надевают священную рубаху и пояс, которые верующий, по возможности должен носить все время. На церемонии присутствует священнослужитель, его называет "мобед". Мою проводил специально приглашенный иранец. Сначала он проводит разъяснительную беседу, в ходе которой понимает, насколько много желающий уже успел узнать о религии, которую хочет принять. Если мобед посчитает человека достойным – проводится церемония, на которой священнослужитель благословляет человека на добрые дела", — поясняет молодой человек.
Смирнов признается, что люди по-разному реагируют на сообщения о его вероисповедании, но агрессии никто не проявляет. Зороастрийцу иногда приходится в Москве непросто: не всегда удается молиться пять раз в день и соблюдать обычаи, но за это время молодому человеку удалось найти людей, с которыми он смотрит в одном направлении.
Круг единомышленников у москвича пока небольшой: сейчас в общине состоят около 20 человек. Четкого лидера в общине нет, все равны. Религиозные обряды они в основном проводят дома, собираются у каждого по очереди. Обряды в зороастризме направлены на улучшение окружающего мира.
Основной – "афаринган", благодарность творцу. Стол накрывают скатертью, которая она символизирует землю. Приносят цветы и фрукты, молоко, металлические предметы и огонь – это символы ближайших помощников Ахура-Мазды, которых бог выбрал себе в служение. Дальше собравшиеся читают молитвы.
Связи в общине достаточно крепкие: все дружат и помогают ближним. Несколько пар за это время даже сыграли свадьбу по зороастийским обычаям.
Как и во многих религиях у зороастрийцев есть священная книга, она называется Авеста. Главной частью Авесты традиционно считаются Гаты — гимны Заратуштры, посвященные Ахура Мазде, в которых излагаются основы его вероучения на авестийском языке.
К слову, Смирнов хорошо знает несколько иностранных языков: английский, персидский и авестийский. Это позволяет ему читать зарубежную литературу и переводить статьи для сайта про зороастризм, который он создал вместе с друзьями. Молодей человек активно поддерживает связь с представителями религии в Иране и Индии. Представители общины несколько раз выезжали в Европу на зороастрийские лагеря.
Молодой человек не забывает и о Таджикистане: в его планах посещение Пенджикента и Памира.
"Некоторые источники утверждают, что родная страна Заратуштры находилась в районе современного Бадахшана. Можно сказать, что в некотором смысле Таджикистан является родиной зороастризма, что дает таджикистанцам стимул изучать эту древнюю религию", — считает он.
Согласно официальным данным по состоянию на 2012 год, примерное количество приверженцев зороастризма в мире составляет менее 100 тысяч человек, около 70 тысяч из которых находится в Индии. Так, 2003 год был объявлен Юнеско годом 3000-летия зороастрийской культуры.
Неважно, профессиональный вы музыкант, или просто интересующийся. Есть большая вероятность того, что этот ролик сделает ваш вечер!
Потому что о сложных и заумных вещах говорят простым понятным языком и с лёгким юмором. Вы узнаете, как оказывается классно звучит на органе Фредди Меркьюри, Цой и прочие. А ещё вам покажут тайные места органа и как и там все работает.
(Публикую по мотивам этого треда. Оказывается, некоторые не различают "верить" и "изучать религию". Что ж, будем разбираться. Прим. GreyHorse)
С гордостью представляем новое интервью: с религиоведом, историком и лектором Константином Михайловым.
Об Исаакиевском соборе и оскорблении чувств верующих, о пастафарианстве, магии, суевериях, первобытных культурах, буддизме, атеизме, главных уроках истории и многом другом - интеллигентно и со знанием дела.
— Константин, расскажите, почему Вы выбрали для себя именно эту область знаний, профессию историка? И почему именно религии, тема верований интересовала Вас с детства?
Я действительно скорее религиовед, чем историк, но не могу сказать, что интересовался религией с детства. Скорее даже наоборот — я вырос в атеистической семье и о религии знал очень мало. Только в старших классах школы я понял, что это может быть чем-то очень интересным для изучения. Думаю, отчасти это было связано с хорошими школьными учителями, а отчасти — с книгами, которые вовремя попались мне в руки.
— Какие книги тогда произвели на Вас наибольшее впечатление?
Я думаю, прежде всего две: лет в 13-14 я прочитал «Золотую ветвь» Фрэзера и «Сына человеческого» Меня. Первая — классика религиоведения, посвящена развитию религии в примитивных, первобытных племенах. Вторая — по сути дела религиозная работа, но с большой исторической составляющей — про исторического Иисуса. Ни той, ни другой темой профессионально я заниматься не стал, но интерес к ним сохраняю и сейчас.
— Где Вы учились? Что было для Вас самым сложным в учёбе, а что, наоборот, лёгким?
Я закончил Центр изучения религий РГГУ. По-моему, это лучшее место на Земле, я его всем рекомендую. Сложного, конечно, было много: философские и богословские дисциплины никому не даются совсем уж легко. С историей религии мне, конечно, было гораздо проще. Но, наверное, это зависит от индивидуальных предпочтений. Прежде всего, конечно, из-за прекрасных преподавателей. Не только знающие специалисты, но и просто умные, интересные и, что всегда важно, очень порядочные люди. Словом, образец для подражания.
А если говорить в целом, то мне кажется, что религиоведение — хорошее образование для того, кто хочет разобраться немного во всём. Там и история, и философия, и психология, и социология — только занимайся, как следует, и выйдешь из университета со знаниями и широкими, и глубокими.
— Кое-где говорится, что Вы не только лектор, но и преподаватель. Где Вы ведёте занятия? Вам бы хотелось работать, к примеру, в школе или в ВУЗе?
Я какое-то время и работал в ВУЗе. Это интересное дело, но, честно скажу, мне больше нравится читать публичные лекции. Взрослые слушатели всегда с мотивацией, их волнует то, что им рассказываешь. А студента часто нужно как-то убеждать в том, что религия ему нужна. В общем, со слушателем публичных лекций говоришь, а со студентом занимаешься. Это разные подходы, и первый мне куда больше по сердцу. Что до школы, то я никогда не имел дело с маленькими детьми и, боюсь, это не моя сильная сторона.
— Как давно Вы читаете лекции, как подбираете темы? Есть ли у Вас любимый исторический период, любимая тема?
Заставили меня задуматься — я сам не считал. Читаю с 2011 года, выходит, летом будет уже 6 лет? Мне самому казалось, что меньше. Думаю, именно потому и казалось, что я всегда старался подбирать темы так, чтоб это было интересно мне и моим слушателям. И тут ограничиваться какой-то одной темой или сюжетом, конечно, нельзя. Мы говорили за эти шесть лет обо всем на свете — от верований австралийских племен до истории современного католицизма. Сам я, пожалуй, больше всего люблю вопросы, связанные с современным православием (об этом я и диссертацию защитил) и историей раннего Нового времени — XVII–XVIII веком.
Неинтересных исторических периодов и тем более неинтересных религий не бывает.
— Как магические ритуалы переросли в религии? Где это впервые произошло? Возможно назвать древнейшую религию?
Я думаю, что все-таки нельзя противопоставлять религию магии: магия — это в некотором смысле часть религии, и даже очень важная. Мы понимаем, что какие-то ритуалы — магически-религиозные, если угодно, — были уже у ранних кроманьонцев, то есть это что-то, что свойственно нашему виду с самого началa его существования. Естественно, мы почти ничего не знаем об этих ранних представлениях, только то немногое, что нашли археологи. Так что, увы, о самой древней религии рассказать что-то сложно. Сколько-то подробные сведения можно получить только тогда, когда появляется письменность. А это значит Шумер и Египет, древнейшие письменные цивилизации, и, соответственно, древнейшие известные нам в деталях религиозные традиции.
— Так ли много отличий в религиях современных и древних? Например, культ мученичества существовал с самых древних времён или это более позднее явление?
Отличия, конечно, гигантские — просто потому, что современное общество совсем не такое, как общество древности. Но есть и мостики между ними, а религия — как раз один из таких мостиков: большинство жителей нашей страны, скажем, связывают себя с религией, которая возникла во времена Древнего Рима. Если вдуматься, это ведь довольно странно. Тот же культ мучеников возникает в начале нашей эры (эту историю, совершенно удивительную, замечательно показывает Питер Браун в «Культе святых», одной из лучших религиоведческих работ, какие мне случалось читать), но существует и поныне.
— Как так получилось, что небольшое течение переросло в главную религию запада? В чём было преимущество раннего христианства?
О, об этом вопросе споры ведутся столетиями, и вряд ли мы с вами сможем его быстро решить. Но есть какие-то очевидные соображения: христианство — это и яркая новая философия, и обнадеживающий культ спасения, а кроме того ещё и религия с развитым миссионерством, относительно высокой (по меркам античности, конечно) ролью женщины в общине и семье, и принципами, которые позволяли пережить сколь угодно жестокие и сильные гонения. Более того, гонения укрепляли христиан в их вере, а мужество гонимых, в свою очередь, не могло не привлекать внимания окружающих, тоже превращаясь в род невольного миссионерства. Причин много, и, конечно, дело не только в христианстве, но и в том, что старая античная религиозность переживала кризис.
— Есть ли в мире чистые религии, а не гибриды? (например, православие+язычество, майянские верования + католицизм и тд).
Практически любая религия до какой-то степени синкретична. Невозможно, наверное, существовать рядом с другими учениями и вовсе ничего у них не взять. На христианство повлиял не только иудаизм, но и античные философские и религиозные течения. На буддизм в зависимости от региона — и индуизм, и даосизм, и бон, и синтоизм, и множество других религий. Из более современных течений можно вспомнить, скажем, афрокарибские культы — например, вуду, о котором все слышали в кино. Идеальный гибрид: культы жителей западной Африки из-за работорговли попали на Карибы, где смешались с культами индейцев, католицизмом, а в XIX веке еще и спиритизмом. И вышла очень интересная смесь. А уж для современных религий, для того, что называется New Age, синкретизм — просто норма вещей.
— Очень интересно! А вот всегда ли религия связана с искусством? Можно ли воспринимать языческое или средневековое искусство в отрыве от культа? Когда произошло разделение?
Я думаю, что века до XVI вообще ничего нельзя воспринимать в отрыве от религии. Вплоть до эпохи раннего Нового времени люди были с сегодняшней точки зрения исключительно религиозны. Религия была не просто их убеждениями, это была совершенно необходимая часть их жизни, без нее они себя не мыслили. И неважно, делал ли ты сапоги или рисовал картины, всё равно вера определяла твою жизнь и твою работу. А с XVI–XVII века ситуация постепенно начинает меняться. В XVII веке мы уже видим первых настоящих атеистов, да и в целом религия начинает терять свои позиции. В том числе, конечно, и в искусстве.
— У Вас есть серия лекций о каждой из крупнейших религий, конечно, хочется поговорить обо всём и сразу, но все-таки спрошу очень кратко: почему буддизм считается религией, хотя там нет бога? Что такое современны атеизм? Почему коммунизм — не религия? В чём основная разница?
Попробую так же коротко. Буддизм, как правило, все-таки считают религией, потому что, хотя бога в монотеистическом смысле там и нет, объектов поклонения хватает: это могут быть и будды, и бодхисаттвы, и даже местные божества в некоторых регионах. Словом, буддисты верят в сверхъестественное, совершают ритуалы в честь него: чем не религия? Коммунизм же, напротив, не религия, потому что ничего сверхъестественного не содержит — хотя в смысле ритуалов мог и может быть иногда на религию в чем-то похож. Тут, правда, много пограничных моментов: скажем, культ Кимов в современной Северной Корее. Формально он связан с коммунизмом, но в то же время имеет почти религиозный характер.
Что до атеизма, то он переживает сейчас очень хорошие времена. В развитых странах позиции его становятся всё активней, а число приверженцев растет. Впрочем, может быть в этом отношении я сам немного предвзят.
— Реально ли быть религиоведом и при этом истинно верующим?
Религиоведу сложно судить о том, кто истинно верующий, а кто нет: в чужую голову не залезешь. Да и критерии истинности не так просто установить. Но быть исследователем и при этом искренне исповедовать какое-то из религиозных учений, конечно, можно. Сам я атеист, но, например, моя научная руководительница, Анна Ильинична Шмаина-Великанова, не только замечательный ученый, но при этом (надеюсь, она простит меня за вторжение в эту личную сферу) и глубоко верующий человек. Правда, для религиоведа важно, мне кажется, сохранять некоторое стремление к объективности, так что нехорошо изучать ту религию, к которой сам принадлежишь. Впрочем, всё зависит от человека, и если хватает сил сохранять некоторую отвлечённость, то почему бы нет?
— Скажите, какие самые яркие примеры современных суеверий, пришедших к нам из древних времён? Знаю, что об том тоже есть лекция, невероятно интересная тема!
Примеров очень много, но мой любимый связан с младенцами (может быть, потому, что мне нравятся младенцы?). Как вы, наверное, не раз слышали, новорожденных детей часто не показывают посторонним — иногда месяц или два. Я очень люблю спрашивать людей, почему они это делают. Чаще всего мне отвечают, что это необходимо из-за слабого иммунитета ребенка. Но в действительности это одно из древнейших в мире магических представлений: так делают племена по всему миру, в том числе и те, которые ни о каком иммунитете никогда не слышали. Маленький ребенок с их точки зрения уязвим для злых сил.
— А может, «злые силы» — это и есть первые представления древних об иммунитете?
Может быть, отчасти, и так: то, что древние объясняли магией, сегодня иногда можно объяснить и научно. Но врачи, с которыми я специально советовался по этому поводу, говорят, что у младенцев иммунитет очень даже неплох.
Не стоит преувеличивать мудрость первобытных культур. По-человечески они были, конечно, не глупее нас с вами, но информации и методов им не хватало.
— Как Вы думаете, связаны ли каким-то образом выбор религии и достаток, благополучие общества?
Существует мнение, что чем благополучнее общество в смысле финансов и безопасности, тем менее религиозны будут его члены. Но выбор религии конкретным человеком чаще, как мне кажется, происходит совершенно по другим соображениям. Чаще всего, конечно, просто по традиционным: если ты русский, то идешь в православие, если поляк — в католицизм и так далее. А уж если человек отступает от окружающей его традиции и тянется куда-то ещё, то это связано не столько с его достатком, сколько с образованием, личными взглядами, поиском себя.
— Как Вы считаете, какой образ у современного православия? О чём говорит, к примеру, событие с Исаакиевским собором с точки зрения хода истории? А о чём — установка памятника князю Владимиру?
Думаю, что довольно очевиден рост влияния православия на политическом уровне. Конечно, и установка памятника Владимиру у Кремля (как, кстати, и появление там памятника патриарху Гермогену или изображения полулегендарной встречи Александра I с Серафимом Саровским), и идея передачи Исаакиевского собора Церкви — это ясные свидетельства того, что патриархия наладила тесные отношения с государственной властью. Но на жизнь простых верующих это оказывает, как ни странно, не такое уж большое влияние.
— Что Вы думаете об «оскорблении чувств верующих», почему эта тема стала так популярна в последнее время?
Мне кажется, что тут складываются три самостоятельных составляющих. С одной стороны это отсутствие культуры диалога: там, где вполне можно было бы обойтись дискуссией, люди бегут в суд жаловаться. Не потому, что они такие злые, а просто потому, что не знают, как доказать свою правоту. С другой стороны это, конечно, давление крупных религиозных групп, прежде всего Русской православной церкви, которой на руку закон об оскорблении чувств. Поскольку закон применяется избирательно, он стал дубинкой в руках больших течений. Между тем об оскорблении чувств пятидесятников или, скажем, Свидетелей Иеговы мы ничего не слышим, хотя в прессе их постоянно поливают грязью. Наконец, третья сторона — это желание властей контролировать ситуацию. На худой конец по принципу «разделяй и властвуй»: пока верующие и неверующие спорят друг с другом, власть оказывается в положении арбитра, к которому они вынуждены обращаться. Это хорошо видно в той же ситуации с Исаакиевским собором.
— Как Вы думаете, можно ли трактовать современную ситуацию войны на ближнем востоке как конфликт запада и востока в идеологическом смысле?
Ну мне кажется, этот вопрос уже выходит за компетенцию религиоведа или, во всяком случае, одними религиоведами тут не обойтись. Признаться, я не очень люблю такие масштабные противопоставления. Запад и восток — слишком обширные понятия, чтоб их можно было в киплинговском духе противопоставлять друг другу. Что такого уж общего между Ираном и Саудовской Аравией? И то, и другое мы в обиходе называем Востоком, но в действительности между ними сильное противостояние, кстати, отчасти имеющее религиозный характер. А так ли много общего между Италией, Швецией и, скажем, Соединенным Штатами? А ведь всё это мы назвали бы Западом. Противостоят друг другу конкретные силы и конкретные люди, а не цивилизации, если цивилизации вообще существуют, что само по себе вопрос спорный.
— Спасибо! Тогда чуть конкретнее: что Вы думаете о брендах и бренд-религиях? Перейдут ли нашим потомкам потребительство и культ денег?
Ну, как и коммунизм, который мы с вами уже вспоминали, бренды — все-таки не совсем религия. Хотя, конечно, иногда становятся на неё похожи. О будущем судить сложно, но общество потребления никуда не исчезнет. Впрочем, так ли это плохо? Конечно, есть вещи поважнее хорошей одежды и двадцати сортов колбасы, но все-таки мы живём в самом сытом и благополучном обществе за всё существование человеческой истории — и общество потребления в этом здорово помогает. Не говоря уже о том, что потребление даёт человеку возможность выстроить собственную идентичность — и это может быть потребление не только одежды или еды, но и книг (они ведь тоже товар — и благодаря обществу потребления мы можем купить их больше и проще, чем когда бы то ни было раньше) и даже той же религии. Выбирая между брендами, мы часто делаем выбор, похожий на религиозной. Но и выбирая между религиями, мы нередко выбираем знакомые бренды и логотипы.
— А вот что Вы думаете о пастафарианстве? Достаточно зарегистрировать — и уже религия? Если это стёб, то зачем?
Пастафарианство (да простит меня его макароннейшее величие) — это, конечно шутка. Никто всерьёз не верит в Летающего макаронного монстра, подтасовывающего результаты радиоуглеродных исследований и помогающего пиратам раздавать детям конфеты. Это шутка — и шутка вполне определённого, атеистического характера. Способ показать абсурдные и забавные стороны религиозной жизни. Насмешка над религией существует если и не столько же, сколько сама религия, то немногим меньше: уже древние римляне позволяли себе шутки над своими жрецами. Или вспомним Боккаччо, Рабле, Чосера. Пастафарианство хорошо тем, что это шутка добродушная, симпатичная, а не жесткое бичевание в духе советских «воинствующих безбожников».
— Тогда логично вытекает вопрос о том, есть ли место религиям в современном обществе? Не нужна ли новая, основанная, например, на научном подходе, а не на древних книгах? Кажется, что устаревшие представления себя исчерпали... Не вредят ли они современному человеку, не мешают ли развитию?
Я думаю, что на этот вопрос отвечает сама реальность. Когда что-то перестаёт быть нужно людям, оно само собой уходит. Мы не поклоняемся Зевсу или Осирису [Ну это кто как. Прим. GreyHorse], потому что более новые религии вытеснили эти старые и отжившие своё культы. Конечно, может быть, для развития медицины или физики, а может даже и политики было бы неплохо, если бы все люди стали атеистами. Но это повлекло бы за собой множество других проблем и бед: прежде всего, многие люди стали бы несчастны. Раз люди верят в высшие силы — а подавляющее большинство жителей планеты это делает, — значит это зачем-то им нужно. И дело не только в том, что они необразованны и бедны. Будто нет образованных и богатых верующих? Дело в том, что религия нужна им для решения своих психологических и социальных проблем. И мне кажется, что не дело посторонних вмешиваться в их личные взгляды.
Атеист и верующий могут спорить друг с другом, убежать друг друга, даже ругать, если им так хочется. Но если одна из сторон начинает навязывать свою позицию, то выходит инквизиция или сталинский террор.
— Скажите, какие у Вас планы на ближайшее и более далекое будущее? Чего хотелось бы сделать, достичь, познать?
Уверен в одном: мне бы не хотелось сменить работу. Мои слушатели — в «Читалке», «Leveлl One» и любых других местах — убеждают меня в том, что люди любознательны, умны и восприимчивы. И это, конечно, даёт мне ощущение, что моя работа имеет смысл. Но хочется не останавливаться. На лекциях мне не раз случалось рассказывать о местах, о которых я только читал. Здорово было бы увидеть их своими глазами. Многие темы явно требуют расширения — и я надеюсь превратить их из лекций в циклы, а может быть и в научно-популярные книжки.
Если получится, благодаря всему этому я буду всё время узнавать и понимать что-то новое. А это, мне кажется, самое большое удовольствие на свете.
— Как раз есть немного времени на пару философских вопросов, которыми мы обычно заканчиваем интервью. Есть версия, что религии возникли из-за страха человека перед смертью. А если бы его не было, то мы бы не знали религий?
Вопрос очень хороший, но ответить на него, как и положено в таких случаях, сложно. Думаю, что дело было все-таки не только в страхе. Отчасти религиозность людей связана, по мнению некоторых исследователей, непосредственно с устройством нашего мышления. Отчасти — с эволюционным выживанием. В первобытном мире человек, который верил, что в кустах сидит злой дух, выживал чаще, чем тот, который не верил: духа в кустах не было, а вот тигр — очень даже мог быть. Отчасти религия позволяла и позволяет выразить переживания и эмоции, которые сложно высказать иначе.
Религия — это не только спасение от страха. И если бы её не было, наше общество было бы устроено настолько иначе, что сложно даже вообразить себе, как.
— В чём, на Ваш взгляд, основные уроки истории? О чём не следует забывать, каких повторов действительно стоит избегать?
Олдос Хаксли как-то сказал, что величайший урок истории в том, что она никогда и никого ничему не научила. Увы, люди, принимающие решения, которые стоят жизней и счастья других, часто смотрят на историю избирательно: внимательно читают про гром побед и невнимательно — сноски с числом человеческих жертв. Но если история может чему-то научить, то было бы здорово, чтоб мы зазубрили две вещи. Первая — то, о чем писал Оден: «Тот, кому зло причиняют, зло причинит в ответ». Насилие — никогда не решение. Вторая — то, что лежит в основе демократии. Счастливое общество покоится на уважении к мнению окружающих. Как видите, обе мысли самые банальные, но хорошо бы разобраться с азами, а потом уже переходить к сложным вопросам.
— Как верно! Скажите, что Вас лично радует в современном обществе, а что, наоборот, расстраивает?
Я думаю, что современное общество в принципе самое лучшее из всех, какие существовали в истории. Мы богаче, здоровее и, главное, свободнее, чем когда бы то ни было. Конечно, это банально, но не радоваться этому было бы странно. Огорчает, соответственно, то, что люди стремятся при этом жить так, как будто на дворе все ещё XX век, а для некоторых и вовсе XIX. Это и протесты против новых технологий вроде интернета или ГМО, и ненависть ко всему непохожему от иностранцев и иноверцев до гомосексуалов и атеистов, и тяга вернуться к «старым добрым временам», когда женщинам положено было сидеть дома, а обществом управлял вождь. Зачем все эти реликты сейчас? Это так же странно, как ратовать за возвращение крепостного права. Ну и, конечно, огорчает избыток серьёзности — хотя бы даже и в этом моем вам ответе.
— Последний вопрос — наиболее философский и наиболее краткий. Как по-Вашему, кто такой историк?
Хочется ответить цитатой из Антуана Про: «История — это то, что делают историки». И, соответственно, наоборот. Но в сущности историк — это просто человек с избирательным любопытством. То, что было раньше, ему интересней, чем то, что есть сейчас, и даже чем то, что будет. Именно поэтому, наверное, действительно хороших историков мало. Сам вот я тоже не могу отрешиться от настоящего, и поэтому занимаюсь не столько историей, сколько религией, которая хотя и связана с прошлым, но вечно актуальна. Что до истории, то, не будучи исследователем, я могу помочь ей только тем, что делаю: популяризировать её для широкой публики. Уже несколько моих молодых слушателей пошли на исторические факультеты хороших университетов — и я этим очень горжусь. Очень скоро они лучше меня смогут ответить на ваш вопрос.
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!