Я не знаю, плакать или смеяться...

*имхо автора статьи с яп.

Советский Союз не спешил присоединять Латвию, Литву и Эстонию - пакты о взаимопомощи были подписаны по инициативе балтийских республик, следует из обнародованного архива латвийского МИД 1939-1940 годов

РИГА, 22 авг - Sputnik. Прибалтийские государства в 1939-1940 годах прекрасно понимали, что придется выбирать между нацистской Германией и СССР, при этом "немецкая партия" была достаточно сильной. Москва, в свою очередь, вовсе не торопилась присоединять Литву, Латвию и Эстонию к СССР – ее вполне устраивали пакты о взаимопомощи, заключенные, кстати, по инициативе самих прибалтов. События 1940 года стали лишь реакцией СССР на сенсационные победы Гитлера в Западной Европе. Все это следует из архива МИД Латвии тех лет, сообщает РИА Новости.

Страны Балтии считают, что с 1940 по 1991 годы были якобы оккупированы СССР. Россия как правопреемница СССР категорически не согласна с такой постановкой вопроса. Руководство России неоднократно заявляло, что ни о какой оккупации стран Балтии со стороны СССР не может быть и речи. МИД РФ пояснял, что рассматривает присоединение Прибалтики к СССР как соответствовавшее нормам международного права того времени.

Документы опровергают прибалтийскую пропаганду

Накануне в МИА "Россия сегодня" состоялась презентация книги "Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939-1940". Сборник содержит 108 документов из МИД Латвии, переведенных с латышского на русский язык. Практически все они публикуются впервые. Составителям сборника, среди которых известный историк, депутат Сейма Латвии Николай Кабанов, удалось найти эти документы в государственном историческом архиве Латвии.

По оценке еще одного автора сборника, директора фонда "Историческая память" Александра Дюкова, картина событий, которая вырисовывается из документов, "отличается от концепции, которая принята сейчас в странах Прибалтики".

Согласно точке зрения, доминирующей сейчас в странах Балтии, "был заключен пакт Молотова-Риббентропа, это был договор о разделе Европы, в рамках этого нам навязали пакты о взаимопомощи, а потом оккупировали в июне 1940 года всю Прибалтику, при этом СССР еще изначально, с августа 1939 года, преследовал такие гнусные цели".

Однако реальная картина отличается от пропагандистской.

"Во-первых, мы видим весьма тесные связи с нацистской Германией еще до августа 1939 года у прибалтийских стран, прежде всего, у Латвии и Эстонии. Далее мы видим, что инициатива подписания пактов о взаимопомощи (в 1939 году - ред.) не исходила из Кремля – Кремль не вызывал прибалтийских дипломатов сюда и не говорил, что нам надо заключать договор и так далее. Нет, инициатива была с другой стороны – первыми инициативу проявили эстонцы, потом латыши", - отметил Дюков в интервью РИА Новости.

Вот, например, отчет посла Латвии Фрициса Коциньша в МИД его страны о совещании послов прибалтийских государств, которое прошло в Москве 6 июля 1939 года. Послы обсуждали возможную угрозу для своих стран от Германии и СССР.

"Как эстонский, так и литовский посланники пришли к единодушному мнению,… что меньшим несчастьем будет все же немецкая угроза. Запустив "русскую вошь" в шубу, ее наружу больше не выбьешь, ибо там ее жизненное пространство и витальные интересы", - пишет Коциньш.

СССР не пытался вмешиваться в дела прибалтов

Кроме того, из документов видно, что после заключения с прибалтийскими государствами в 1939 году пактов о взаимопомощи СССР не пытался вмешиваться во внутренние дела соседей. По оценке Дюкова, Советский Союз осенью 1939 года считал, что "достиг комбинации, так сказать, рабочей схемы, которая позволяет защитить советские интересы в регионе, и дальше ничего не собирался делать".

В качестве примера Дюков упоминает репрессии против коммунистов в Литве в конце 1939 года, когда была арестована вся верхушка местной Компартии.

"В Москве не высказали ровным счетом никаких замечаний на этот счет своим литовским визави. Осенью 1939 года коммунистов, которые обращались за поддержкой в советские гарнизоны в Виленском крае в Литве, отдавали местной полиции. Суть заключалась в том, что сверху был спущен жесткий приказ не вмешиваться. Этот приказ выполнялся", - констатирует Дюков.

Пока финны воевали, эстонцы выпивали за Сталина

Никакой опасности от СССР не чувствовали и в Эстонии – командующий ее армии генерал Лайдонер в это время несколько раз посещал Москву, где его принимал Сталин. Политики не только вели официальные переговоры, но даже смотрели советские кинофильмы до 4 утра.

Посол Латвии подробно описывает многочасовые застолья, где Лайдонер охотно произносил тосты в честь советского лидера. Например, эстонский главнокомандующий заявил, что "с глубоким уважением и восторгом взирает на Сталина", который смог создать дружественные отношения между народами СССР, а теперь выстраивает их с соседями. "Лайдонер рад, что Эстония была одной из первых, кто со своей стороны приложила усилия к созданию таких отношений", - цитирует его тосты посол Коциньш.

Посол особо отметил, что именно в это время идет советско-финская война, "братский эстонцам народ борется в тяжелых боях". "Эстония следовала своей традиционной тактике быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам", - иронизирует дипломат.

Настроения среди соседей влияли и на Литву – если каждая республика думает не об обороне, а о переговорах с Берлином и Москвой, то ни о каком едином фронте сопротивления, конечно, не шло и речи.

Возвращаясь к серьезным темам, Коциньш докладывает, что Сталин рассказал прибалтийским союзникам о переговорах с Англией и Францией – Москва предлагала Лондону и Парижу разместить в Балтийском море корабли для защиты от Гитлера. "Английская военная делегация даже не ответила", - откровенно признались большевики.

Настроения Москвы меняются из-за успехов Гитлера

Настроения в советском руководстве поменялись после молниеносного разгрома Германией Франции – быстрое продвижение гитлеровцев к Ла-Маншу стало неприятным сюрпризом не только для европейцев, но и для СССР, отмечают дипломаты в депешах.

"В связи с событиями в Западной Европе, Советский Союз высказывает известную нервозность", - отмечал посол Коциньш. По его оценке, СССР "внимательно следит за политическими настроениями в Балтийских государствах, чтобы не произошел перелом в отношении к Советскому Союзу, особенно сейчас, когда перевес Германии заметней день ото дня".

Дальнейшие события хорошо известны. Сам Коциньш 19 сентября 1940 года был арестован в Риге, доставлен в Москву и обвинен в организации разведывательной работы против СССР. 28 июля 1941 года расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

"Эти документы впервые вводятся в научный оборот", - сообщил Дюков. Он добавил, что все документы оформлены так, как принято в научной исторической литературе, издание вышло под грифом института Российской истории РАН.

Он отметил также, что литовские документы того периода достаточно хорошо известны – они давно переведены и опубликованы. Эстонские, наоборот, пока что лежат где-то в архивах. Этим изданием историкам удалось ликвидировать одну из лакун – ввести в научный оборот документы из Латвии.

https://lv.sputniknews.ru/Latvia/20190822/12312602/russkaya-...

Профессор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), историк Наталия Басовская умерла в возрасте 78 лет после продолжительной болезни. Прощание, по предварительным данным, состоится 27 мая, сообщил ТАСС в пятницу ректор РГГУ Александр Безбородов.
"Наталия Ивановна скончалась сегодня ночью, после болезни. В сентябре прошлого года состояние ее здоровья стало ухудшаться очень заметно" - сказал собеседник агентства.
По словам ректора РГГУ, Басовская была выдающимся ученым и блестящим педагогом. "Речь идет о человеке, который в 1972-1973 годах обучал меня всеобщей истории, студента первого курса, принимал у меня зачет, экзамен. Потом мы вместе шли всю жизнь. Она мне помогала максимально, я старался помогать ей - и в научном плане, и в любом другом. Это была выдающаяся ученый, известный в мире, не говоря уже о нашей стране, медиевист, великолепный педагог", - отметил Безбородов.
"У нее, конечно, целая школа - десятки учеников, которые унаследовали умение работать с архивными источниками, умение работать с персоналиями историческими, умение проводить репрезентацию этих персонажей. Воспитание любви к всеобщей истории - это тоже ее фантастическое умение. И ее ученики, мне кажется, в полной мере овладевали этим знанием и умением. Конечно, Наталия Ивановна - фигура исторического плана, если говорить о высшей школе. Это, безусловно, одна из ученых, которая составляла гордость Российского государственного гуманитарного университета", - добавил ректор РГГУ. Наталия Ивановна Басовская родилась 21 мая 1941 года в Москве. В 1963 году с отличием окончила исторический факультет Московского государственного университета, специальность - зарубежная история. В университете Басовская стала сначала кандидатом, а затем и доктором исторических наук, защитив диссертации по темам: "Английская политика в Гаскони в конце XIII - начале XIV вв." и "Англо-французские противоречия в международных отношениях Западной Европы второй половины XII - середины XV вв.".
В 1971 года стала преподавателем кафедры всеобщей истории Московского государственного историко-архивного института, ныне - Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета. Позднее стала заведующей кафедрой всеобщей истории Историко-архивного института РГГУ, а также директором учебно-научного Центра визуальной антропологии и эгоистории и содиректором Российско-американского центра библеистики и иудаики, в 2006 году стала заслуженным профессором РГГУ.
Начиная с 1970-х годов как историк выступала в теле- и радиоэфире. Автор более 150 работ, среди которых "Экономические интересы английской короны в Гаскони в конце XIII - начале XIV вв.", "Проблемы Столетней войны в современной английской и французской историографии", "Политическая борьба в Англии и Франции первой половины XV в. и Столетняя война", "Французский средневековый город и рождение национального самосознания" и другие.

Глава двеннадцатая

(Часть вторая)

После этого разговора Нина ушла домой и только к вечеру вспомнила, что хотела поговорить с Егором еще и об Алинке, а вернее о том, что она тоже способна видеть тех псов и саму Евдокию, но Нина решила, что скажет ему об этом завтра, когда уже освободится от тяжкого бремени по имени Валерий. И встреча с ним была уже близка. Настенные часы уже показывали четверть девятого.
- Ты куда это намылилась? - с подозрением поинтересовалась Елизавета Сергеевна, когда вышла из тераски и увидела дочь, надевавшую курточку.
- Иду на последний разговор с Валерием. Пора это закончить.
- Вот и хорошо. - облегченно вздохнув ответила женщина. Нина улыбнулась ей и обойдя развалившегося у порога Рыжего, вышла на улицу. Еще прохладный вечерний ветерок ударял в лицо. Девушка вдохнула и выдохнула, после чего смело пошла в сторону дома историка. В его окне горел свет, а из трубы шел дымок. Видимо уже ждет. Нина пересекла дорогу и преодолев двор Егоровых, свернула с дороги в сторону калитки Валерия. Оказалось, он уже ждал ее на крыльце.
- А я уж подумал, что ты передумала. - крикнул ей Валерий, поднимаясь со ступени и направляясь в сторону девушки. Нина сначала растерялась, решив, что он имел в виду их совместный отъезд, но к счастью поняла, что он говорил о ее к нему визите.
- Мы же договорились. - кратко пояснила она, кутаясь от прохладного ветра в свою курточку.
- Проходи, я чай заварил. - Валерий открыл калитку и пригласил Нину в дом, но она решила, что это излишнее и приняла решение сказать все в лоб, не медля.
- Нет, Валер. Я не буду заходить. - она помялась, подбирая слова, после чего вцепилась одной рукой в калитку и неуверенно сказала. - В общем... тут дело такое...
- О делах дома. Давай, пойдем. - Валерий заулыбался и придерживая ее за локоть, попытался завести в дом, но Нина стояла на своем.
- Нет, Валер. Это лишнее. Я пришла только для того, чтобы сказать, что... никуда не еду.
Валерий с минуту смотрел на нее, пытаясь угадать, серьезно она говорит, или шутит, но склонился к тому, что это все - таки была шутка и мотнув головой и усмехнувшись, продолжил заводить ее в дом.
- Не смешно Нин, давай, пойдем. Нам с тобой нужно многое обсудить. Я звонил маме, она уже все приготовила и ждет нас.
- Я не шутила. - уже серьезно и уверенно повторила Нина, убирая его руку от своей.
- Почему? - Валерий наконец перестал мяться и поменялся в лице, пугая девушку странным взглядом потемневших глаз.
- Мама не хочет. А без нее я никуда.
- Так дело в маме?
- Да.
Валерий истерично хохотнул выгнув спину, после чего махнул рукой и совершенно спокойно сказал.
- Ну и забудь про эту старую дуру! Тем лучше! Она будет только мешать!
Теперь уже Нине не верилось, что он говорит серьезно.
- Что значит мешать? - переспросила она, заглядывая ему в лицо.
- А то и значит. Я ее вообще не звал. Мне ты нужна, Ниночка. - с этими словами он как - то жутко улыбнулся и потянул к ней руки. Нина отстранилась и уже хотела бежать, но мужчина с жутким спокойствием положил руки ей на плечи и повел в сторону дома.
- Ты что делаешь? - Нина занервничала.
- Все хорошо. Просто иди за мной.
Девушка понимала, что предупреждения Егора по поводу шизофрении Валерия были не на пустом месте, и сейчас изо всех сил старалась не провоцировать его и потому шла послушно в сторону его дома.
- Проходи, проходи. У меня пирожные есть. Конфет прикупил в городе. Сама знаешь, в этой дыре ничего не найдешь. - продолжал Валерий, заводя Нину в дом и предлагая пройти на кухню. За все это время Нина впервые была у него. Для нее было неожиданностью видеть идеально вылизанную до блеска кухню. Все просто сияло чистотой. Электрическая плита сорокалетней давности блестела, как заново покрытая эмалью. Чайники сверкали, и в них можно было видеть свое отражение, а полы как только перестелили.
- Любишь порядок? - зачем - то спросила Нина, но сразу поняла, что будет лучше заговорить его пустыми темами и отвлечь от собственного волнения.
- Я так воспитан. Моя мама считает, что идеален тот человек, у которого все идеально в доме. - он на секунду замолчал, а потом с улыбкой добавил.
- Ну и в личной жизни.
- У тебя синдром перфекциониста? - снова не сдержалась от вопроса Нина, усаживаясь на край мягкого табурета.
- Если тебе так нравится, называй это перфекционизмом. Это мое достоинство, а не недостаток.
- Тебе виднее. - решила закончить тему девушка, наблюдая за тем, как Валерий кончиком пальца поправляет картину на стене, которая и так висела совершенно ровно, а хотя... этому типу действительно виднее. Он вернулся к хлопотам и предложил Нине снять курточку, на что та ответила, что ей немного прохладно.
- На такой случай у меня есть отличный плед. Сейчас принесу. - Валерий уже собрался отойти в комнату, а Нина уже приподнялась с табурета, чтобы сбежать, но кажется он это понял и вернулся. - Я забыл, что постирал его. Чтож. Сиди в одежде.
Нина только кивнула, проклиная себя за то, что не послушала Егора и не пришла вместе с ним. Она уже знала, что так просто Валерий ее не отпустит. Будет или скандал, или что - то похуже. Что - то, о чем Нина вообще старалась не думать, надеясь на то, что дальше скандала не зайдет. И вот Валерий поставил кружки и разлил чай, а затем протянул девушке ее кружку. Возле нее выросла тарелка с пирожными, похожими на торт "медовик".
- Пей, отогревайся. - напомнил мужчина сев рядом, и даже делая глотки чая не отрывал глаз от Нины. Ее это искренне пугало, но она изо всех сил старалась не выдавать страха и волнения, которое к ее счастью Валерий принял за холод.
- Ты настолько замерзла? У тебя руки дрожат. - подметил он, облегчив Нине задачу.
- Да, я очень замерзла. Пожалуй, допью чай и пойду домой.
- Ни в коем случае! - Валерий мотнул головой. - Я растопил печь. Скоро согреешься.
Нина уже перестала говорить на подобные темы с намеком уйти домой. Она понимала, что с ним что - то не так, ведь всего несколько минут назад она сказала ему, что никуда с ним не поедет, а сейчас он делает вид, будто этого разговора и вовсе не было. Валерий спокойно пил чай и заставлял Нину вжиматься в табурет своим изучающим взглядом. В какой - то момент он неожиданно задал вопрос, от которого Нину затрясло еще сильнее.
- Что ты вчера делала у Егора?
Девушка отстранила от лица кружку и посмотрела на Валерия даже не зная, что ответить.
- Отводила Алинку домой. Ее обижали старшеклассники. - чудом выкрутилась она, использовав сегодняшний случай, как вчерашний.
- Вот как? - Валерий как - то холодно ухмыльнулся, пододвигая к себе пирожное. - А почему этим не занимается тот, кто за нее отвечает?
- Не знаю. - пожала плечами Нина, вжимая ноги в пол. - Я учитель, и пока мои ученики не пересекли порог дома я и все учителя отвечают за безопасность детей.
- Серьезно? Никогда над этим не задумывался. - Валерий вел себя еще более странно. Его речь замедлялась с каждым предложением, пугая Нину с каждым словом все больше. Она молчала, пытаясь угадать, что он скажет в следующий момент, но Валерий кажется угадывал ее мысли и просто молчал. До тех пор, пока не задал еще более неожиданный вопрос.
- У тебя что - то было с Егором?
Нина сидела, как громом поверженная. Что бы она ему сейчас не ответила, Валерий не поверит. Это она знала точно, поэтому ответила первое, что пришло на ум.
- Я приехала сюда не для того, чтобы устраивать свою личную жизнь. Я учитель, а не...
- Я понял. - прервал ее Валерий и отодвинул кружку в сторону, после чего посмотрел на едва отпитый чай Нины и почти скомандовал. - Пей чай.
- Спасибо, я больше не хочу... и вообще, домой пора. Там мама одна, волнуется.
- Пусть волнуется. Старухи все одинаковые. - с этими словами Валерий медленно поднялся со своего места, и направился к Нине.
- Валер, мне действительно нужно идти. Завтра много уроков. Нужно закончить дела. Пожалуйста. - начала умолять Нина, в то же время понимая, что все это бесполезно. Она попала в ловушку.
- Ты очень красивая, когда напугана. Ну же. Идем, я покажу тебе мою комнату. - едва договорив он схватил Нину за руку и дернул в сторону двери, и стоило ей распахнуться, как он зажег свет и Нина увидела стены, до потолка увешанные десятками фотографий в красивых рамках и на каждом снимке была ОНА. Это были и просто фото, на которых она идет в школу или из нее, или где она в огороде за сбором овощей, но были и те, от вида которых Нину бросало в дрожь. На некоторых снимках она спала в своей пижаме в своей же комнатке, или переодевалась, а на некоторых были кадры, где она моется в бане. Было очевидно, что все эти фото были сделаны из окон и щелей, откуда этот извращенец за ней следил.
- Боже... - только и смогла выдавить Нина, с выпученными от шока глазами глядя на этот кошмар.
- Ну как? Нравится? - Валерий подошел сзади, и обняв ее каснулся носом ее уха, отчего волна ужаса и отвращения прошла по телу.
- Что это... - выдавила она, боясь смотреть на некоторые из фото.
- Это для тебя... я долго готовил этот подарок. Ну как? Нравится? - Валерий говорил таким счастливым голосом, что кажется и не ждал возмущения, но оно было.
- Не могу поверить, что ты способен на такое. - выдавила Нина, которая была просто не в силах сдерживаться. Это переходило все границы и она прокляла себя тысячу и один раз за то, что не послушала Егора.
- Тебе не нравится? - удивился Валерий, заглядывая Нине в лицо.
- При чем тут нравится, или нет? Ты снимал меня без моего согласия! Это нарушение закона!
- А разве сейчас это имеет значение? Мы вместе и все это уже не важно. - Валерий попытался снова протянуть к ней свои руки, но Нина грубо отшвырнула их.
- Важно! Это очень важно! Мне нужно идти.
Нина дернулась к выходу, но Валерий грубо схватил ее за локоть и впившись пальцами в кожу, пугающе прошипел.
- Никуда ты не пойдешь... ты уже выпила чай... пора начинать...
Девушка поняла, что в этом чае что - то было подмешано, и пока еще не было слишком поздно, нужно было срочно покинуть это место.
- Мне больно. Пусти! Иначе я закричу!
- Сколько угодно. - мужчина встал в вальсирующую позу и вовлек Нину в "танец" против воли, крепко умостив руку на ее талии, а вторую вытянув со своей. - У меня звукоизоляция.
Тут Нина запаниковала всерьез. Валерий оказался не просто шизофреником, а настоящим психом. Знать бы, что у него на уме. Пока Валерий кружил ее в танце, она думала над тем, что же придумать. Вторая рука у нее лежала на его плече и ей она могла бы что - то сделать. И вот некая идея промелькнула в голове. Нина зацепилась за эту идею и начала осторожно кружиться, уклоняя обоих в сторону полки с какими - то мраморными и довольно массивными фигурами древнегреческих богов, и вот круг, еще один и еще... Валерий казалось полностью погрузился в вальс, а Нина не сводила глаз с Аполлона, который был уже в полуметре от нее, и в какой - то момент, когда в миг вращения она пронеслась мимо той полки, она ловко схватила фигуру, и не выжидая двинула историку по голове. Тот сразу же обмяк и съехал на пол, едва не задавив Нину своим телом. Из разбитой раны потекла кровь. Девушка старалась не думать о том, что могла убить его. Ей нужно было убраться отсюда, а потом она просто вызовет полицию и скорую. Выкарабкавшись из под тела Валерия, Нина перевела дух и ломанулась к выходу, но не тут - то было. Дверь была заперта. Девушка поняла, что без ключа не открыть, и преодолевая нежелание возвращаться в сторону лежавшего мужчины, торопливо зашарила по его карманам. Да! В правом кармане брюк звякнули ключи. Нина быстро вытянула их, и помчалась к двери, дрожащими руками стараясь отпереть замок, но к ее ужасу Валерий начал приходить в себя, поднимая голову и как пьяный глядя по сторонам. Он сфокусировал взгляд на паникующей девушке, которая из - за трясущихся рук никак не могла вставить ключ в скважину, и пугающе рыкнул, медленно поднимаясь на ноги и таращась на Нину безумными глазами на фоне багрового от крови лица.
- Куда это ты... - прорычал он и медленно, как пьяный, двинул в ее сторону. Девушка взвизгнула и задергала очередной ключ в скважине. Наконец - то поддался. Она судорожно провернула его и надавила. Да! Дверь открылась и Нина с визгом вывалилась на крыльцо. За спиной послышался звук стали.
- Не уйдешь... вечер только начинается... - шипел мужчина позади, но Нина уже неслась в сторону калитки даже не зная, куда бежать. Обернувшись, когда открывала калитку, она увидела совершенно обезумевшего Валерия, который медленно выходил из дома с крупным ножом в руке. Нина вылетела из калитки и помчалась вниз по дороге исключая возможность бежать к себе домой, ведь тогда она подвергнет опасности маму. В панике Нина достала из кармана джинс телефон и не сбавляя скорости начала искать номер Егора, ведь до приезда полиции, вызови она ее сейчас, Нина может просто не дожить. Гудок, второй, третий.
- Ну же... - проскулила Нина в трубку, продолжая при этом бежать со всех ног.
- Ну что, поговорила с ним? - ответили на том конце. - Кедровку доставать?
- Егор, он с ума сошел! - выдала она с ходу. - Он за мной гонится! Что делать? ? ?
- Так, где ты?
- Бегу вниз по улице! Куда спрятаться?
- Беги к моему дому. Я иду... - на этом Егор прервал разговор, а Нина прибавила в беге уже не оборачиваясь. Она еще не верила, что оказалась в положении жертвы, за которой в буквальном смысле гонится маньяк, и в котором, как ей казалось, могут оказываться только наивные дурочки, но сейчас все это происходило на самом деле и Нина даже не предполагала, чем все это закончится. С одной стороны она даже не верила в происходящее, а с другой стороны почему - то даже не ждала от судьбы милости и не надеялась выжить. Валерий действительно оказался безумным человеком. Да что там говорить, он был душевно больным. Нина еле поспевала за своими ногами, едва переводя дыхание и стараясь даже не думать о том, чтобы обернуться, ведь там был Валерий, чьи спешные шаги были слышны в тишине грядущей ночи. Позади раздался металлический лязг, который сбил девушку с толку и все - таки заставил обернуться. Она едва сдержала визг, увидев совершенно безумное лицо Валерия, который невероятно быстрыми шагами следовал за ней, пялясь на нее исподлобья не менее безумными глазами, вокруг которых стекали кровавые потеки. Нина в ужасе затрясла головой и насколько позволяли силы, прибавила в беге. В этот момент из темноты вышла фигура и быстро направилась в ее сторону.
- В дом! Беги в дом и запри дверь! - рявкнул голос, принадлежавший Егору, который был сейчас спасительным маяком для Нины. Она звучно выдохнула и пронесшись мимо него, залетела в сад, наблюдая из - за калитки за происходящим.
- Убери нож! - предупредил Валерия Егор, глядя на обезумевшего мужчину, который продолжал идти в его сторону, крепко и уверенно сжимая в руке холодное оружие.
- Я сказал убери нож и уймись! - повторил Егор и глянув на Нину рявкнул ей, чтобы шла уже в дом и вызвала полицию, но та не могла оставить его одного с психопатом, тем более она была на безопасном расстоянии от Валерия. Она быстро набрала номер полиции и объяснила ситуацию. Те пообещали приехать незамедлительно, а пока они ехали, Егор как мог пытался остановить обезумевшего мужчину.
- Валер, брось нож. Поговорим по - мужски. Сейчас менты подъедут и если ты не прекратишь это безумие, для тебя это ничем хорошим не кончится.
- Ты... - зарычал мужчина не останавливаясь. - Я видел вас... в окне... ты ведь знаешь, что она моя... ОНА МОЯ! ! !
С этими словами он яросто взвизгнул и кинулся на Егора. Нина поняла, что произошло что - то ужасное только тогда, когда услышала режущий слух лязг лезвия и хрип Егора. Она не знала, что делать - бежать в дом, или идти и помочь Егору, но в какой - то момент перед глазами стало совсем темно, а потом, когда картинка снова вернулась, она ощутила непонятную слабость. Перед глазами все плыло, как в тумане. Она не контролировала свои ноги, которые сами повели ее в сторону резни и остановились возле лежавшего на земле Егора и стоявшего над ним Валерия, который с ужасом смотрел на Нину. Она видела его искареженное в гримасе ужаса лицо даже сквозь эту пелену.
- Как ты посмел... как ты посмел сотворить это с ним? ? ? - прохрипела Нина даже не понимая, что заставило ее сказать это, как будто это за нее делал кто - то другой. А хотя, она уже догадывалась, кто. Валерий громко заорал и швырнув окровавленный нож, умчался прочь, спотыкаясь и падая, вставая и снова продолжая бежать. Прошло около минуты после того, как крики Валерия наконец утихли в ночной тишине и сознание снова вернулось к девушке. Она ощутила дикую слабость и упала на коленки возле корчившегося Егора.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- И до чего жутко... - шепнула себе Нина, изучая мрачные холодные стены этого, по - истине пугающего своей атмосферой и неприятной энергией дома. Место явно неуютное, даже если его и восстановить. Вообще странно, что за такой короткий срок заново перестроенный дом мог превратится в такую развалюху, как будто его забросили еще до революции. Нина посмотрела в дальнюю часть комнаты, и увидела там еще одну дверь, которая, в отличии от остальных была на своем месте и более того, была закрыта. Девушка протянула руку и повернула ручку. Та нехотя поддалась и распахнулась, все с тем же протяжным, тоскливым скрипом ссохшихся косяков. То была куда более приятная комната. Во - первых окна в ней были заколочены не так грубо и усердно. Просветов было многое множество, что позволяло спокойно рассматривать почти не побитую временем детскую комнатку. Однозначно бывшая Алинкина спаленка. Все такое пастельное. Даже шторки остались на месте. Кроватка с прогнившим матрасом и до верху заваленная игрушками одиноко стояла в углу. На полу из последних сил держался коврик - коровка с плюшевыми рожками и ушами. Нина поджала губы понимая, какая трагедия настигла этот дом. Она поборола порыв слез и продолжила осматриваться. В правой стороне стоял игрушечный домик, а в противоположном - птичья клетка. Еще Нина увидела на стене кучу детских рисунков - каракуль, и несколько фотографий в рамках. Прищурившись, она рассмотрела их и узнала совсем юного Егора с его сестрой, которые стояли по правую и левую сторону от приемных родителей, что находились посередине и угрюмо смотрели на фотографа. Нина всмотрелась в лица стариков. Григорий смотрел пристально, выглядывая из - за косматых бровей, а Евдокия... Евдокия... Нина почувствовала боль в глазах и размяв веки, посмотрела еще раз. - Как это? - воскликнула девушка, увидев на фото, где секунду назад стояли два старика с приемными детьми, ту самую даму в белом. Она была такой же юной, какой являлась Нине, и ехидно улыбалась, медленно растягивая губы прямо на фотографии. Тут откуда - то из дальней, еще не изведанной Ниной части дома послышался мерзкий скрежет, словно кто - то скреб чем - то по гладкой поверхности. Мороз лошадиным стадом промчался по коже и подал сигнал к незамедлительному побегу. Нина даже не стала смотреть в ту сторону, уже зная, что ошиблась, и дом вовсе не пуст. Не разбирая пути она неслась к выходу под бешеное биение собственного сердца, и когда уже спасительная дверь выхода манила ее, доска под ногой хрустнула и затянула ногу девушки в подпольное пространство. Нина вскрикнула от испуга и от резкой боли. Острая доска расцарапала ногу и порвала штанину джинс, но страх был сильнее боли и Нина, цепляясь дрожащими руками за пол, вытянула себя из ловушки и подалсь вперед. В комнате с диваном послышался шум трещавшего под чьими - то шагами стекла, что прибавило Нине бодрости. Она даже не успела подняться на ноги и на четвереньках выползла из проклятого дома, завалившись на спину и со всей силы захлопнув за собой дверь ногами, увидев на мгновение в закрывавшейся щели чье - то угольно - черное лицо с белыми, огромными вылупившимися на нее глазами. Нина отползла на пару метров и перевела дыхание, глядя на дверь. Воцарилась тишина, что говорят, мертвая. В тот момент в дверь изнутри что - то глухо стукнуло и снова раздался этот мерзкий скрежет. Нина закусила губу и неуклюже поднявшись на ноги, не оглядываясь помчалась домой. Елизавета Сергеевна снова была озадачена ее поведением. Дочь была белее муки, а в глазах читалась паника. - Нинк, ты чего это? Откуда такая? Аль опять приключилось чего? Нина даже ответить не могла. Она скинула куртку и шапку, влезла в теплый зимний спортивный костюм и села на кухне, поджав колени и уставившись в окно. Мать не оставляла надежды выпытать у нее причину такого состояния и подкатила коляску поближе.
- Дочка, ну что случилось - то? Ей Богу, ты меня в гроб загонишь!
- Мам... - тихо выдавила она и посмотрела на женщину, приготовившуюся слушать. - Я не знаю, что происходит. Причем я даже не знаю, происходит это со мной, или со всеми. Мы с тобой так и не поговорили как следует.
- Знаю я все, Нин. - ответила мать, теребя кончик аккуратно заплетенной косы.
- Что ты знаешь? Скажи пожалуйста. - Нина заглянула матери в глаза и сжала ее плечи в своих ладонях едва тряхнув. - Мам, скажи! Ты разве не видишь, что я превращаюсь в сумасшедшую? Я вижу такие ужасы, что ночные кошмары тебе покажутся шутками Петросяна! Я не могу так больше! Если так и дальше будет продолжаться, я просто не смогу учить детей! Меня отстранят от работы! А больше я ничего не умею.
- Ну, полно тебе. - буркнула женщина, достав из кармана фланелевого халата старинный носовой платочек, и потерла им нос. - Не умеет она.
- Мам. - гнула свое Нина. - Скажи все, что знаешь! Ты ведь видишь, что со мной происходит что - то странное, ты ведь веришь во все это!
- Тебе еще раз к батюшке надо. Поговеть, да причаститься, а там и на отчитку сходить. Очистишься от этого.
- От чего, мам? Скажи уже! - в глазах девушки стояли слезы.
- От порчи. Проклял тебя кто - то.
- Кто? ? ? Евдокия? ? ?
- Евдокия? - переспросила Елизавета Сергеевна. - Да что ты, что ты! Бог с тобой! Она же тебя от смерти спасла, когда ты грудничком была! Святая женщина была! А с чего ты о ней вдруг спросила? Ее и в живых - то давно уж нет. Вот была б Анька, еще б поверила. Ревновала же она тебя к Егорке - то. - Аня и сама жертва.
- Я нутром чувствую.
- Чувствует она. - махнула рукой мать. - Раз чувствуешь, пошла до Егора и его б спросила.
- Кстати да. - осенило Нину . Она тут - же вскочила, и начала одеваться. Только сейчас боль от последствий провала в том доме дала о себе знать, и пришлось потратить еще несколько минут на обработку раны, которая оказалась прилично рваной.
- Ба! Ты где это так? - воскликнула мать, увидев ногу дочери.
- На ветку напоролась, пока гуляла.
- Все. - сдалась та. - Больше никаких вольностей! Куда ни подашься, везде беды за тобой! Вот сходи до Егора и домой! Кроме школы никуда больше не пущу! Нина только кивнула в ответ, и опустив штанину, поспешила одеться. Через пять минут она уже неслась в сторону дома Егора, в надежде, что он расскажет ей наконец все, что знает. Главное Алинку не напугать. Так, или иначе, ничего не вышло. Егора, как и Алинки, не оказалось дома. Нина дубасила в дверь минут пятнадцать, но безуспешно. Только на снегу заметила следы от колес мотоцикла. Значит куда - то уехали, а хотя, почему куда - то. У Алинки каникулы, а всего несколько дней назад был Новый Год, так что наверняка умчали в город, на ярмарки и гулянья, которые теперь продлятся до середины января. С поникшей головой Нина вернулась домой и весь день пыталась отвлечься от двухдневных переживаний уборкой и стиркой. В доме действительно была куча работы, после завершения которой девушка перешла на сараи. Она начисто вычистила курятник, переполошив всех кур, и не забыла про сарайчик козла Юрика, которого Евдокия Сергеевна содержала просто так, мол, память от околевшей Дуськи - любимой материной козы. Юрик ее последний сынок, которого зарезать у Елизаветы Сергеевны не поднялась рука. Так и живет козел - везунчик просто так, и радуется своей козлиной и вполне удачной жизни в своем загончике, чеша рога о стены со скуки, и полеживая в свежем сене. Когда с делами было покончено, Нина вернулась домой от усталости не чувствуя рук и ног. Уже вечерело. Снежные облака наконец - то покинули небосвод, окрасив его в алые тона заката. Нина глубоко вдохнула свежий воздух и решила посидеть с минуту на лавочке у забора и покурить. Взяв сигаретку она вышла из калитки, и укутавшись в куртку, пропахшую куриным и козлиным пометом, села на лавку и задымила. Улица была пуста. Никому не хотелось выходить из дома в такой холод, да и зачем? Лучше сидеть дома, перед телевизором, или радио, с чашкой чая или рюмочкой "домашней". Нина снова потянулась к сигарете, и с шумом затянулась. Она засмотрелась на черный дым, который валил из дома Егоровых, и совершенно не заметила тетю Веру, мать покойной Анны, которая стояла в паре метров от нее и смотрела на Нину каким - то отрешенным взглядом. Заметив ее, девушка от неожиданности вздрогнула.
- Сидишь, змея... - прошипела женщина, когда Нина кивнула ей и уже собралась поздороваться, но эти слова ее удивили. - И не лупись на меня! - гаркнула тетя Вера, медленно шагая к ней.
- Теть Вер... - Нина недоумевала, чем провинилась перед соседкой. - Вы что так? Чем я вас обидела?
- Гляйте - ка на нее! Еще спрашиват! Да уж все, родная моя, чем могла - помогла!
- Вы о чем? - Нина была совершенно сбита с толку, и поднялась с лавки, но соседка резко шагнула к ней и больно толкнув в грудь, усадила на место и возвысилась над ней, как кот над мышью.
- Сидишь, воздухом свежим дышишь, да? Жизнью наслаждаешься? А Анька моя в земле гниет!
- Теть Вер... - Нина даже не знала, как отреагировать. - Разве я виновата в том, что случилось? Мне и самой очень жаль ее, но ничего уже не изменить.
- Ишь, разговорилась! Учительница погана! - женщина тряхнула Нину за воротник куртки. - Да все можно было изменить, если б ты за Егоркой хвостом не увязалась!
От возмущения у Нины живот свело и она попыталась встать, чтобы возразить, но за нее это сделала Елизавета Сергеевна, прокричав из калитки -
- А ну пошла вон отсюда! Свою деваху прозевала, а с моей спрос? ? ? Нечего было хлебальником хлопать, когда у родной дочери разум мутится! ! ! Вот иди и подумай, как следует, чем на соседей кидаться! Никто не виноват в том, что случилось, а мы, как люди, пришли в ваш дом Нюрочку поминать! Да ноги моей в твоем доме больше не будет! Тьфу на тебя! Пошла бы лучше в храм, да помолилась бы, чем яд свой плевать! Нашла, на ком зло сорвать! А Егорка тоже никому не обещан! Поди мужик, сам разберется! Чай не теленок молочный, куда поведут - не пойдет!
Тетя Вера в ответ только рот скривила и недовольно ахнув, ушла домой. Нина же и не думала про конфликт. Ее больше заботило то, как мать смогла выкатить коляску на улицу и рванула к ней, стоило соседке уйти.
- Мам... ты как суме... - глаза Нины округлились, когда она увидела ее на собственных ногах, придерживаясь за костыли. На глазах девушки навернулись слезы. - Мам... как это? Ты когда научилась?
- Когда - когда. - забурчала мать. - Не знаешь ты доченька, что такое материно сердце. Коли надо, из гроба подымешься, чтобы диточке своей помочь... вчерась я это... встала...
- Глазам не верю! - воскликнула Нина, обняв мать покрепче.
- Полно тебе, дуреха. - засмущалась та, выронив костыль. - Вон, чего сделала. Костыль подай, шальная. Свалюсь же. Ноги переломаю и будет тебе.
- Мамкааа! ! ! - завопила на радостях девушка, не спеша отпускать женщину, крепко стиснув в объятиях и чмокая, то в одну щеку, то в другую.
- Да хватит уж! Облобызала всю! В дом пошли, а то шальная опять притащится.
- А ну - ка! Продефилируй! - попросила Нина, отстранившись от матери и едва придерживая ее кисть рукой.
- Напридумывали словечек. - забурчала Елизавета Сергеевна.
- Ну! - поторопила дочь.
- Не могу я так! Рано еще! Едва держаться могу пока! Не гони меня, Нинк. Со временем все, со временем.
- Ну хорошо. - все еще возбужденно отвечала та. - Торопить не буду, НО! Тренироваться теперь будем каждый день! Засиделась ты в этой карете, мать!
На том и решили. Испорченный нападками соседки вечер был спасен новостью о восстановлени Елизаветы Сергеевны, что Нина решила отметить бутылочкой вина, которую еще с приезда хранила до особого случая и не открыла даже на Новый Год, который, собственно и не отмечала. После ужина мать и дочь посмотрели какой - то фильм и легли спать. Был самый разгар каникул, поэтому и Нина отсыпалась, пока была возможность. Она проснулась только к одиннадцати, и то, потому, что Рыжий начал своими усами в лицо лезть. Елизавета Сергеевна уже поставила чайник. Типичный ежедневный сценарий. Нина потянулась, зевнула, да так, что челюсть свело, пригладила шевелюру и поднялась с койки. Самочувствие отличное, погода за окном тоже вроде ничего.
- Мааам! - позвала дочь.
- Что? Встала? Ну и кобылица же ты! Сколько часов - то, знаешь?
- Чего сразу кобылица? - буркнула та и ушла умываться. После этого последовала тренировка Елизаветы Сергеевны. Нина пять раз провела ее от калитки до бани и обратно, пока та уже не начала возмущаться.
- Будет тебе, Нинка! Устала я, сил нет! Кати коляску, говорят! Ох, вырастила издевательницу себе на голову.
- Ничего, ничего! - подбадривала ее дочь, придерживая за локоть. - Мы с тобой еще на танцы пойдем через недельку!
Елизавета Сергеевна посмотрела на дочь и громко прыснула.
- И что за дурь у тебя в голове! А еще учительница! На танцы! Со мной! Ишь, чего выдумала!
- Одно второму не мешает. - отшучивалась та, и повела мать по новому кругу.
- Эй! Довольно, говорят!
В итоге обе ввалились в дом довольные и уставшие. По крайней мере Елизавета Сергеевна точно. В бодром расположении духа обе сели за завтрак и отвели душу блинами со сметаной. В этот момент в калитку задубасили. Мать и дочь переглянулись.
- Небось опять Верка приперлась. - предположила Елизавета Сергеевна полушепотом.
- Пойду посмотрю. - Нина дернулась с места и шагнув в тераску посмотрела из - за занавески в сторону калитки.
Никого, да и быть не могло, так как даже если кто - то отошел бы, было бы видно. Но минутку... Нина отодвинула занавеску и заметила черного пса, семенившего в сторону горы.
- Опять... - прошептала Нина и вернулась в дом.
- Кто там? Верка, да? - спросила мать.
- Да, она. Не стала открывать. - солгала та, стараясь не выдавать волнение, но вот снова кто - то постучал и Нина вздрогнула. Желания идти не было совсем, но и мать сейчас беспокоиться начнет. Молча и бысто девушка метнулась к калитке и облегченно вздохнула. Егор. Первый раз она была рада видеть его возле своего дома. Нужно было о многом поговорить.
- Мам, это Егор. Пойду открою. - крикнула она и помчалась к калитке. Тот стоял отвернувшись к дороге и потягивал сигарету. На плече рюкзак, чем - то забитый. Нина накинула старые безразмерные галоши и пошаркала в сторону калитки. Тот услышал это шарканье и обернулся. Ну дела! Снова с лицом что - то не то. В последнюю встречу лет на сорок тянул, а сейчас опять под подростка косит. Учительница зыркнула на него и открыла калитку.
- Я на минуту. - коротко пояснил тот и выбросив окурок в сугорб, смело вошел в калитку, направляясь к дому.
- Ой! Егорушка! - всплеснула руками Елизавета Сергеевна на радостях. - Проходи, проходи. У нас чай горячий, да вот блины еще не остыли.
- Я ел уже. - коротко пояснил он и отошел в сторону, пропуская Нину, стоявшую позади нкго. Тут же он грохнул своим рюкзаком о табурет и начал открывать. Нина с напряжением смотрела на него и на его руку, выглядывавшую из рукава и обмотанную бинтом. Девушка уже почему - то начала представлять, что он достанет оттуда какую - нибудь целебную траву, или дохлых животных, но нет. Это была всего лишь Нинкина жилетка, которой она накрывала Алинку. Через пару секунд мужчина достал из кармана ее мобильный и проятнул ей.
- Где ты мой телефон нашел? - удивилась Нина, принимая свои вещи.
- Из кармана твоей жилетки выпал утром, когда в рюкзак ложил. - пояснил тот и уже засобирался уходить.
- Спасибо. - Нина все еще была растеряна. - Как Алинка? Не заболела после того случая, надеюсь?
- Не успела. - ответил тот, кивнув Елизавете Сергеевне, которая решила еще раз попытаться уговорить его на чай.
- Егорушка, соколик. Ну как же так? Бога ради садись, чайку выпей. - она секунду подумала и полушепотом добавила. - У меня и винцо есть. Вон, в стенке стоит, а? Со вчерашнего осталось чуток.
Нина зыркнула на мать, пытаясь напомнить ей, что это винцо Нина с Москвы везла вовсе не для того, чтобы его этот Егорушка в одну харю распивал.
- Ладно. - согласился тот. - Чайку мне плесните и пойду я. У Алинки тетрадки закончились, да и краски все изрисовала. Поеду в город, куплю.
- Добро, добро. - закивала Елизавета Сергеевна и скомандовала дочери. - Нинка, сервиз неси! Чай наливай, да пряники тащи с тераски!
Нина только языком цокала на мамины попытки быть хорошей хозяйкой. Девушка конечно и сама была Егору глубоко благодарна за многое, но такая суета ей казалась какой - то фальшивой. Что поделать, Москва сделала свое дело. Через пять минут Егор уже распивал чай, слушая рассказ окрыленной Елизаветы Сергеевны о том, что она наконец - то начала потихоньку ходить.
- Если бы той ночью не пошла тебя звать, даже не знаю, поняла бы, что ходить могу, или нет. - завершила она, подперев голову ладонью.
- Главное ноги разрабатывайте. - советовал Егор. Нина же все это время стояла облокотившись о дверной проем, и скрестив руки на груди слушала диалоги двух людей. Ей хотелось расспросить у Егора обо всем, что произошло, но понимала, что сейчас, при маме, это невозможно. Нужно дождаться удобного случая. Тут в дверь опять постучали. И это уже было у крыльца, а не калитки. Нина снова вздрогнула и посмотрев на маму, ушла открывать. Сейчас, пока Егор был здесь, ей было более спокойно. Распахнув дверь Нина была готова увидеть кого угодно. Тетю Веру, Машу Егорову, призрак Ани, или даже даму в белом, но не Валерия Викторовича! Он стоял на пороге с широкой улыбкой и каким - то кульком в руках.
- Добрый день, Нина Олеговна. Могу я пройти? У меня вам скромный такой подарок.
Нина вскинула в удивлении бровь и кивнув, молча пропустила его в дом даже не представляя, что будет, если Валерий Викторович увидит пьющего чай Егора, которого шарахается не меньше, чем Нина поначалу. Мужчина прошел в дом и дружелюбно поздоровался.
- Здравствуйте, уважаемая Елизавета Сергеевна! А у меня тут вам подарок небольшой! - он повернул голову к Егору и более сухо сказал. - Не знал, что у вас гости. Простите.
- Ничего, ничего. - замахала руками женщина. - Егор свой человек, не чужой. Проходите, и вам место найдется. У меня чай еще остался. Нина! Неси сервиз!
- Да что же это такое. - буркнула та себе под нос, и ушла за еще одним сервизом. Когда вернулась, Егор уже встал из - за стола и накидывал рюкзак на плечи.
- Егорушка, уходишь уже? - расстроилась Елизавета Сергеевна.
- Дел много. - пояснил он. - Алинку одну надолго оставлять не хочу. Изноется от скуки потом.
- Хорошо, ступай. Нин! Проводи!
Та кивнула и последовала за уходящим Егором.
- Уж извини, что без подарка, Нина Олеговна. - с какой - то издевкой сказал он, закрывая за собой калитку. Нина только проводила его взглядом, раскрыв рот. Что это сейчас было? Психанул что - ли?
Мало было ей странного выпада Егора, так пришлось еще на кухне с историком торчать. Он принес гостинец из столицы, где у него мама жила, которая этот самый гостинец и отправила. Когда Нина в дом вошла, он рассказывал Елизавете Сергеевне про места, в которых участвовал в археологических раскопках, и какие находки добывал. Заметив Нину он откашлялся и сменил тему.
- Нина Олеговна, как ваши дела? Я на Новый Год вас поздравить собирался, да дела срочные были в городе. Уж извините. Номера вашего у меня тоже нет.
- Так ведь... - только начала Елизавета Сергеевна, как дочь резко прервала ее.
- У меня телефон сломан! Коплю на новый.
- Могу помочь. - предложил мужчина, пригладив волосы.
- Благодарю за предложение, но у меня принцип. Не принимать помощь от учителей.
- Тогда примите ее от меня не как от учителя, а как от друга.
- Знаете... я не правильно сформулировала ответ. Мой принцип распространяется на всех.
- Вот как? - в глазах Валерия Викторовича читалось возмущение. - Но вы принимаете помощь этого Егора.
- Другой случай. - только и ответила Нина не желая перед ним оправдываться, после чего Елизавета Сергеевна все - таки решила принести вино, которого со вчерашнего осталось с полбутылки. И началось! Захмелевший историк не на шутку разошелся, рассказывая про всю свою жизнь несчастную, и про эту деревню, где он впустую тратит свои молодые годы.
- Эх, Елизавета Сергевна. - вздыхал он, косясь на Нину. - Знали б вы, как тошно мне тут. Вижу я и дочь ваша от скуки мается. Я вот, что думаю. У меня в Москве квартира стоит. Хочу предложить вам туда перебраться. Все же лучше, чем тут прозябать. А я, как дела свои тут закончу тоже в Москву вернусь. Уверен, моя мама вам будет рада.
Елизавета Сергеевна даже не знала, куда глаза от неожиданности деть. Нина же, стоя за спиной историка маячила матери мол, не вздумай согласиться, но к счастью, женщина и так не была к такому готова.
- Ох, милок. В Москве - то хорошо конечно небось, да не могу я вот так. Мне моя деревня роднее. Тут вся жизнь моя прошла. Муж мой на местном кладбище покоится... куда же я от него.
- Хах! - усмехнулся Валерий Викторович. - Нашли, о чем переживать! О покойнике!
Нина с матерью недовольно переглянулись. Уже близился вечер и обе хотели наконец выпроводить назойливого гостя.
- Валерий Викторович, вы простите, но нам с мамой надо идти на тренировку. Очень неудобно вас просить, но врач строго - настрого просил не пропускать эти тренировки. - как можно вежливее обратилась к нему Нина.
Историк понимающе закивал и шустро поднялся.
- Вы правы конечно. Засиделся я что - то.
- Ты заходи, Валерочка. Всегда рады гостям. - решила как - то смягчить такой резкий отворот Елизавета Сергеевна, на что мужчина охотно закивал. Нина уже стояла в сенях, ожидая отбытия гостя, который еще добрых пять минут пыхтел, зашнуровывая туфли, хотя в такую погоду лучше было бы с валенками.
- Проводите до калитки? - попросил он девушку, наконец вывалившись в сени слегка покачиваясь и едва не долбанувшись лбом о дверной проем, ввиду своего фонарного роста.
- Да, конечно. - закивала Нина, накинув мамину шаль на плечи, которая висела на вешалке. Уже переваливало за семь и на улице давно стемнело. Она добросовестно проводила историка до калитки, где начались очередные трудности. Мужчина встал, и обернувшись к девушке, пугающе заявил.
- Должен вам сказать, Нина Олеговна, что я за вами слежу.
- Да что вы? - почему - то не удивилась Нина.
- Так и есть. Пока по округе бродит этот тип Егор, я буду защищать вас от него. Вот только не ожидал, что вы его в дом пустите! Это же маньяк настоящий! А не боитесь, что он вас изнасилует?
- Меня ваше поведение пугает больше, чем его. - призналась Нина приоткрывая калитку, но Валерий Викторович использовал этот жест в своих целях и притянув Нину к себе, нагнулся к ней, насколько позволял его рост и буквально присосался к ее губам. Реакция последовала мгновенно, и через секунду он уже валялся в сугробе.
- Эх, Нина Олеговна... -разочарованно пробурчал он.
- Чтоб на пороге дома я вас больше не видела! - рявкнула она, вытирая рот рукавом водолазки. - Напридумывал мне тут про маньяка, а сам - то.
- Это не выдумки! - историк поднялся из сугроба и посулил Нине пальцем. - Учти, Ниночка. Я тебя этому мужлану не отдам! Я не позволю ему растоптать этот нежный цветок!
- Идите уже! - протянула Нина. - И проспитесь, как следует!
Мужчина с какой - то мечтательной миной посмотрел на объект воздыхания, и снова потянул руки.
- Нина Олеговна... и до чего же вы холодная... и в то же время горячая... эх, да я бы ради вас...
- Домой уже идите, Валерий Викторович! Это лучшее, что вы можете сделать ради меня! - в последний раз предупредила Нина и оттолкнула его от себя. Бедняга снова шмякнулся в снег.
- Я все равно добьюсь, чего хочу, Нина Олеговна... - предупредил он, и кряхтя выбравшись из сугроба, поплелся домой, выкрикивая что - то нечленораздельное по всей улице.
- Вот же идиот. - фыркнула Нина, и взяв в ладонь горсть снега потерла им рот и ушла домой. Елизавета Сергеевна уже намывала в тазу посуду.
- Ушел? - улыбаясь спросила женщина, увидев в сенях дочь.
- Ушел, слава Богу.
- А что так? К тебе вон женихи в дом прут, а ты горденишься.
- Кто? Я? - изумилась Нина, вешая шаль на место и едва не споткнувшись о Рыжего, которому приспичило поиграть с кустом алоэ, стоявшим на полу. - Чтобы ты знала мама, это все твоя приветливость! Тоже мне, нашла, кого привечать! Я тебе кажется не говорила, что этот Валерий тот еще псих? Так вот сейчас скажу! Даже не знаю, что теперь делать. Директору сказать что - ли? Хотя нет, засмеют. Мало мне проблем, так еще этот нарисовался.
- А что? Приставал что - ли? - Елизавета Сергеевна нахмурилась и посерьезнела даже посуду отставив.
- Ох мам, не спрашивай. - отмахнулась Нина. - Пойду, рот прополощу.
Так она и сделала. Набрала дома в ковш теплой воды из ведра, и вышла во двор. Небо было чистым и звездным. Мороз щипал ноздри, а от воды шел клубистый пар. Закончив свое дело, Нина решила вернуться в дом, но стоило ей сделать шаг в сторону крыльца, как она резко замерла. Прямо возле двери стояла черная собака с теми человеческими глазами, как и той ночью, когда напугала Нину до полусмерти. Девушка стояла не шевелясь и с ужасом смотрела на черное животное, которое едва ли можно было рассмотреть в темноте. Однозначно оно хотело, чтобы его рассмотрели.
- Что же тебе от меня надо, тварь. - прошипела Нина сцепив зубы, и запустила в пса пустой ковш. К ее ужасу, ковш пролетел сквозь животное и с грохотом влетел в кучку галош и жахнулся о стену.
- Вон от моего дома. - продолжала Нина, делая свой голос максимально пугающим и грозным.
- Нин! Чего у тебя там? - крикнула Елизавета Сергеевна из сеней. Та отвлеклась на голос, а когда перевела взгляд на пса, того уже не было. Боязливо пройдя по тому месту и входя в дом, Нина засуетилась и наконец ответила матери.
- Ничего, мам. В темноте оступилась.
- Ты куда? - спросила та, глядя на дочь, которая спешно одевала куртку и ботинки.
- Я забыла тебе сказать. Я Алинку навестить обещала. Меня не жди, ложись спать. Я сама запру.
- Ну ступай с Богом. - понимающе закивала та, и улыбнувшись добавила.
- Подожди, я щей налью. Передашь Егорке.
- Мам, какие щи? Что, они щей не видели? Все, пошла я.
- Ну давай, беги! - крикнула в след Елизавета Сергеевна, и тряхнув головой от радости пропела.
- Видит Бог, быть Егору мне зятем!
А пока Елизавета Сергеевна распевая Кадышеву домывала посуду, Нинка неслась по заснеженной улице. Откладывать больше нельзя. Скоро что - то должно было произойти. Нина чувствовала это и очень боялась. И за себя, и за мать, и за Алинку, ведь не просто так она под лед провалилась, когда эти собаки там были. Что - то происходит, но что именно, Нина понять не могла. Она была уверена, что Егор знает, что происходит и сегодня она вытрясет из него правду. Любой ценой. Зимний яблоневый сад был особенно прекрасен под светом фонаря. Его снежный покров искрился бриллиантовой пылью и радостно встречал гостью. Жаль, Нина была не в том расположении духа, чтобы наслаждаться этой красотой. Она прошла к дому и тихонько постучала в дверь.

Россия является «младшим братом Украины», Киев несет «большую ответственность» за российское государство, заявил в эфире украинского ТВ глава Центра украинских исследований Института Европы РАН, советник в фонде Михаила Горбачева Виктор Мироненко.

Уроженец Чернигова Мироненко рассказал телеканалу «112 Украина», что «основной интеллектуальный приток в Россию издавна осуществлялся через Украину». Историк отметил, что Украина «несет большую ответственность за Россию, как Великобритания, например, за Соединенные Штаты Америки».

По словам Мироненко, россияне якобы происходят от украинцев. «Младший брат, конечно, Россия, вне всяких сомнений», – заявил он, подчеркнув, что «говорит как историк».

«Вспомните Ключевского, он говорил о том, что Россия – страна, которая «колонизуется», это страна, которая формировалась птичьими перелетами», – сказал Мироненко. По его словам, «ядром» являлись Киев, Чернигов, Переславль, Среднее Поднепровье. И это «ядро», по его словам, постепенно расширялось, «люди уходили».

При этом историк не отрицает, что его взгляд на роль Украины сформировался в том числе из-за его украинского происхождения.

Киев занимается переписыванием истории с опорой на украинский национализм.

В этой стране уже звучали заявления о том, что корни украинской нации восходят к древней цивилизации шумеров, населявшей Южную Месопотамию во втором тысячелетии до нашей эры, а также рассказывали о том, что Украина якобы ведет 400-летнюю войну с Россией. Кроме того, философам Древней Греции пытались приписать украиноязычие и утверждали, что Россия якобы «украла» у Киева название «Русь», а россиян правильнее называть «московитами».

Эти заявления направлены на разработку определенного национального мифа, частью которого является героизация пособников нацистов Степана Бандеры и Романа Шухевича. Газета ВЗГЛЯД подробно рассказывала о новой украинской исторической концепции.

https://vz.ru/news/2018/8/12/936680.html

Пост в Лигу психотерапии.

Пример биографии человека, которому не жаль личного времени на общее благо.

Ему 36 лет, и родился он в маленькой (полторы улицы), деревне Новооболонь Горьковского района Омской области.

— Как пришел к мысли создать первую статью для Wikipedia, из чего выросло это желание?

— Как практически все википедисты, сначала долго читал. Потом начал видеть недостатки. Особенно бросалось в глаза отсутствие статей по интересным темам. Ну и постепенно пришёл к мысли, что написать самому будет быстрее, чем ждать, пока это сделает кто-то другой. Подозреваю, что это самый распространённый алгоритм. Я очень люблю исландские саги – и увидел, что о них в русской Вики нет почти ничего! И создал первую статью – о своём любимом персонаже, Гуннаре с Конца Склона. Потом мне пришлось создавать статьи о всех основных жанрах саг и о самых главных сагах. Увы, с тех пор новые энтузиасты в эту тему так и не пришли.

Николай Эйхвальд

— Сколько всего статей написано на данный момент? О ком или о чем они?

— Всего написано 780 статей. Начинал я с исландской темы (около 60 статей), потом взялся за английскую средневековую аристократию – там статей 80. А потом основной темой для меня стал Древний Рим. Параллельно писал немного о древних греках, о средневековых итальянцах, о гугенотских войнах во Франции, но биографии древних римлян – это большая часть моего вклада. Почти 500 статей.

Но я не только создаю новые статьи – ещё переписываю старые. Тут надо понимать, что большая часть статей Википедии остро нуждается в улучшении: это или копипасты из свободных от авторских прав энциклопедий (чаще всего это давно устаревший Брокгауз), или «стабы», то бишь заготовки с минимумом информации, ждущие настоящего автора.

— Сколько статей попали в избранное?

— «Избранные статьи» это называется. Часто их называют аббревиатурой – «ИС». Таких у меня пока четыре. О Гае Марии, о Сципионе Африканском, о Квинте Фабии Максиме Кунктаторе и о Квинте Лутации Катуле. Тоже римлянин – полководец, политик, мемуарист, поэт. Всего понемногу. Помимо «избранных», кстати, есть «хорошие» статьи, поменьше, их у меня около 50, и «добротные» — их около 60.

— Чем тебя привлекает написание статей, какие основные мотиваторы, какой самый сильный стимул, для чего стоит это делать?

— Это, похоже, центральный вопрос в интервью. Тут так просто не ответить. Во-первых, я люблю историю — с тех пор, как научился читать. Во-вторых, я люблю писать. В Википедии это объединяется. Кроме того, здесь просто открывается уникальное поле для деятельности. Самая большая энциклопедия в истории – и белых пятен здесь намного больше, чем того, что уже сделано. Взять, например, Древний Рим. Республиканский период (я именно им занимаюсь).

До меня был один товарищ, который написал несколько статей о ключевых персонажах (не обо всех) – о Цезаре, Помпее, Антонии, Сулле. Больше он не пишет. Вообще никто больше не пишет о Римской республике, кроме меня. Так что есть возможность (и я ею пользуюсь) внести уникальный вклад в самую главную энциклопедию всех времён. Древний Рим, кстати, — одна из ключевых тем в разделе истории. И уже сейчас, получается, желающие узнать об этом побольше получают информацию в значительной степени из статей, написанных мной. Это очень интересная и, я бы сказал, плодотворная для меня мысль.

Понятно, что в процессе я сам узнаю много нового; понятно, что процесс этот крайне увлекателен для меня. Пожалуй, тут уместно будет даже слово «наслаждение».

И ещё одно соображение, скорее сентиментального характера. Есть определённые воспоминания, связанные с историей Рима. Когда я прочёл учебник «история Древнего мира» в 5 лет, я запомнил на всю жизнь рассказ о римском полководце, который поседел в боях и походах, но за всю свою жизнь не видел ничего более страшного, чем атака македонской фаланги. В учебнике даже имя его не упоминалось – но в ближайшее время я напишу статью о Луции Эмилии Павле Македонском. И она, думаю, станет «избранной». Ещё одной из самых любимых книг моего детства были «Слоны Ганнибала» Немировского. И статьи о всех главных героях этой книги мной уже написаны.

Получается, это своеобразное возвращение долгов тому белобрысому мальчику из времён Перестройки, который очень любил хорошие книжки. Максимум любознательности, минимум информации – а теперь у меня есть интернет и своя бумажная библиотека (смело скажу – первоклассная). Потому и пишу.

Интервью полностью

Блог автора, посвящённый истории Польши с шикарными иллюстрациями