7 августа 2005 года. Журналист Тейлор Фокс задерживается в офисе. Ему звонит начальник и просит выяснить, что происходит на ферме Грейсвуд...

Демо в Steam: store.steampowered.com/app/1547540
Демо в VK Play: vkplay.ru/play/game/they_are_here/
Сообщество в VK: vk.com/deklazon

За дубляж спасибо дядюшке Пейджу: vk.com/club226830808

Это произошло около 7 дней назад. В тот день, всё было неплохо, даже хорошо. Люди, могли хотя бы просто рыбачить и отдыхать. Но вечером появился первый звонок: новостные порталы. Парочка из них говорили, что рыбаки поймали заражённую неизвестным вирусом рыбу. Их тела были будто надкушены, неизвестно, как они вообще жили. На их чешуе, у некоторых, были бежевые, большие куски кожи и плоти. Но данный сюжет затолкали на самое дно, ведь такое бывает, рыба гниёт, заразилась чем, ничего такого.

Но они оба немного насторожились, так как просто так, такого не бывает. Как оказалось, они были совершенно правы. Ведь буквально на следующий день, рыбаки нашли новый вид рыб, такой, который не был знаком обычному, да и в принципе человеку. Тёмная, почти как вантаблэк чешуя, белые глаза и достаточно острые зубы. По виду, очень сильно напоминали окуня. Тогда же начались появления совершенно новых головастиков, которых тоже никто не знал и не видел до этого момента.

Тогда их отдали учёным, которые занимались экспертизой. Но никакого результата особо не получили. По геному, это были самые обычные рыбы, кроме тех самых генетических клеток, что давали им такой окрас. К сожалению, одними рыбками и мелкими детёнышами кого-то, всё не закончилось.

На третий день, начало происходить то, что заставило их сейчас быть вдали от родного города. Эти рыбы начали кусать людей, заражать их, пугать. Некоторые дети нашли мёртвых медуз, которых вынесло на берег. Всё бы ничего, но мёртвые медузы были прямо-таки прокушены, по всей видимости, этими же рыбёшками.

После того как люди начали жаловаться на подобное, то люди незамедлительно закрыли пляж. Тогда-то власти и обратили на это внимание, отправив множество батискафов, дабы разузнать, где находятся места с икринками данных рыб, чтобы уничтожить их.

Они вдвоём были теми немногими, кого отправили на эту миссию. Тогда они думали, что ничего такого в этом спуске не будет. Спускались и не раз, всякое повидали, но реальность оказалась суровей.

- Видно что-то?

- Нет, ничего такого. Просто дно, дно, дно. Сань, мы взяли что-то поесть?

- К нашему счастью, Я взял бутеры. Если хочешь передохнуть, могу повести Я, а ты поешь и попей чай. – Сказал Саша, своему другу Олегу, который к тому же часто работал с ним. Так получилось, что они оба учились в морском университете. Сдружились и доучившись, сначала работали моряками, спускаясь на подводных лодках в далёкие плавания с целой командой.

Собственно, потому их и брали. Батискаф, в разы легче, чем подводная лодка, предназначенная для целой команды людей.

- Святой человек, ей богу. Спасибо большое. – Он вышел из кабины управляющего, передав управление Саше. Они поплыли дальше, включив фонарики, так как они начали спускаться на первую глубину, которая почти не пропускала свет. Они плыли вокруг земли, смотря на эти гнёзда рыб.

- Слышь, походу у них гнёзда аж тут. Далеко придётся плыть нашим.

- Серьёзно? – С удивлением спросил он, доедая и прихлёбывая чай.

- Да. Я сам удивлён, если честно. Это получается они отсюда, до пляжа доплыли?

- Получается. Только тут метров 300 по моему глубины, тут уже как бы и акулы некоторые водятся. Были бы рады перекусить такими мелкими шпротами, для них, разумеется.

- Ну, ясное дело, что для них. Для нас то, они очень даже нормального размера. Так, сейчас буду спускаться. Просто предупреждаю. – Он начал спускаться, крайне аккуратно, дабы не навредить батискафу и тем более другу, что сидел в другой части данного аппарата. – Ничего. – Дежурно сказал он, смотря в расщелину, которая заканчивалась пустым тупиком. Только пара мелких рыб и тех самых, которые кусали людей. Теперь эти рыбы ели и других рыб, что говорило об их хищной натуре. – Да они жрут других рыб, видимо, вообще на всех кидаются.

- Видимо. Плыви дальше, есть ещё пара расщелин. И кстати, вруби запись, а то мало ли, что пропустим.

- Точно. А то забыл уже. – Он включил запись одной кнопкой, показывая теперь то, что он видел до этого. – Кстати, как думаешь насчёт того, чтоб бахнуть пивка потом?

- Да можно, чё. Думаю просто, чё б такое сделать на выходных…

- У тебя же девушка была, с ней не проведёшь? – Обычно, Олег и правда уделял ей время, нежели другим.

- Да мы расстались. Притом, вообще неясно, почему. Прихожу домой однажды, после очередной командировки, а там письмо, нет её вещей, даже запаха не осталось. Значит, давно уже ушла. Пыль на вещах, доказала мне тоже самое.

- А что в письме то было? Что-то типа: «Извини, мне просто надоело»? – Такое было частым явлением, по крайней мере, Олег рассказывал, что так было уже раза три, четыре так точно.

- Своего рода. Опять нытьё про то, что не прихожу, про то, что Я не присылал деньги и бла бла бла. Женская нудятина короче, ничего интересного. Не первый раз уже, привык.

- В том то и дело. Какой это раз? Четвёртый? Пятый?

- Да хер его знает. Работа, бля, такая. Выплывай на месяца 3, 4, приезжай и отдыхай, бей лицо любовнику, его семье и выгоняй девушку из дома. Но ты прав, сколько можно то? Думаю, свалю после следующей командировки вовсе из этого. На станции буду работать и жить, как обычный человек.

- Ну, сам об этом думал. Я канеш, не такой лавелас, как ты, но сталкивался с подобным. Да и что это за жизнь такая? Хотелось бы быть среди людей и более менее, открытых пространств, а не это вот всё.

- Согласен. – Прихлебнув чай, добавил он.

Они доплыли до другой расщелины, тоже было пусто. Но теперь, были какие-то громады костей рыб, которые лежали прям на дне расщелины. – Олег, тут чёт как-то дохрена костей… слишком уж много.

- Покажь. – Он подошёл и залез в кабину, уступив ему проход. Олег тут же и осел от такого, как-то всё веселье резко закончилось. – Чё… да такое разве что у акул. Но столько? Да там штук 50-60, не меньше.

- Да, Я вижу, вижу. Ладно, сколько там осталось этих расщелин?

- Две вроде, дальше приплыть с отчётом, как и что тут. Чё думаешь, вытянем?

- А мы на ссыкунов похожи? Не, закончим и бабки получим. – Он вновь отплыл от расщелины, теперь слыша некоторый хруст вдали, он переходил в чавканье. Что-то совсем недалеко поедало тутошних обитателей.

В третьей расщелине не было ничего, кроме очередной стаи рыб. Вот только теперь, они моментально уплыли, будто боясь чего-то. Но чего? Хороший вопрос. Они проплыли дальше, толком не задерживаясь на этом, ни одной икринки в расщелине не было. Далее была расщелина, которая больше других, метров сто она была так точно.

Плывут, разговаривают и внезапно, Саша замолкает. То, что он видит, можно было увидеть только в книгах Лавкрафта. Оно было гигантским, просто невообразимо большим, прямо посреди океана, оно извивалось. Его кожа была толстой, если это вообще была его кожа, ведь на его теле были тысячи рыб, возможно, он и сам был просто сборищем рыб, но его белые глаза по всему телу, смотрелись и правда неприятно. Оно было таким большим, что хвост существа огибал его, шёл по дну на многие метры и возвращался к нему. Хуже всего было то, что у него по всей видимости, были руки и ноги, похожие на колья. Сторукий и стоногий, он обернулся, его голова обогнула несколько десятков метров, после смотря прямо на этот мелкий батискаф.

Саша перестал дышать, Олег видел это тоже и так же молчал, они оба ничего не делали, а запись шла. Руки существа потянулись к стальной коробке, сторукое, прямо как уродливый эксперимент Сатаны. Теперь, оно смотрело своими белыми глазами на них. Руки сжимали этот мелкий гроб для них, но оно поняло, что это не рыба, однако, перед тем как потерять интерес, облизнулось.

Даже его язык был соткан из тысяч рыб, что облизывали эту железку, они видели бездонную пасть. Наверное, только она одна растягивалась на метров пять, шесть. В то же время, они оба застыли от ужаса. Каждый думал о своём, но они оба сошлись на мысли, что такого существа не могло существовать в океане в принципе, это не может быть физически, но оно есть.

Оно извивалось, смеялось над ними и над самой природой, так как такого существа, просто не может существовать. Один его язык, которым он облизнул этот гроб, для них, был соткан из тысячей рыб, которые тоже смотрели на них. «Это было то, что создано для уничтожения расы или планеты», думали они. Долго продолжались их гляделки, пока они не заметили, что рыбы в его рту, те самые, которых м нашли рыбаки. Это и есть источник всех проблем, и он кажется, непобедим…

Неясно было, сколько времени прошло, но оно их отпустило. Отпустило, немного швырнув в сторону, подняв давление, но к счастью, батискаф не сломался. Они поплыли оттуда в тот же момент, без разговоров, аккуратно, но при этом быстро, чтобы точно не поймало или не словить травму органов от давления.

Они еле выплыли, ибо монстр был буквально в метре от их убийстве, но им повезло. Очень повезло. Краем фонарика, они видели, как хвост существа, дотянулся до их батискафа. Он был размером 4-5 метров, шириной, просто невообразимой для человеческого образа мышления про рыб.

Они выплыли, с такими лицами, будто смерть повидали или в ад заглянули. Мужики даже заметили, что пара волос вовсе стали седыми. Они молча отдали запись начальнику, а он отдал вышестоящим. Никто бы и не поверил, но отпечатки рук правда были, а вмятины были такие, как после удара. А запись только доказывала это всё.

Они пошли в бар, так же молча. Каждый думал о своём. Но молчание прервал Саша.

- Как думаешь, что это было?

- Не знаю. Может… что-то из библии? Ну, божественное создание? Ты вот видел его? Это же не должно существовать, сука…

- Мне кажется, оно с другой планеты. Не помню такого ни в каком из библейских, да и не только, сюжетах… Что теперь делать? Эти рыбы, тоже ведь его заслуга, Я уверен.

- Ничего. Мне насрать на этих людей, пошли выпьем и не будем говорить об этом, пока не протрезвеем.

- Поддерживаю. – Они оба пошли в бар, взяв пиво и начали его долго распивать, разговаривая, совершенно на отдалённые темы. О чём угодно, лишь бы не о сегодняшнем дне. Пили, пока не отрубились, и не проснулись где-то на улице, на лавке.

Сегодня, было хуже. Людям запретили купаться, рыба стала расти, эти головастики получили мелкие ножки и ручки. Их гнездо, скорее всего было рядом с ним… но ничто не сможет его остановить, это было и так ясно. Их опять вызвали, но видели, что они напились. Однако начальник откровенно сказал:

- Ребят, Я не знаю, что это за тварь такая, мы такого никогда не видели. Нам надо, чтобы вы спустились и достали его геном, дабы…

- Нет, нет, нет и точка. – Немного пьяным, но уверенным тоном, сказали они оба в голос. Одного раза хватило.

- Мы очень щедро заплатим, ребят. Вы его уже видели, вы привыкшие, пожалуйста.

- Засуньте себе эти бабки знаете куда? Нам одного раза хватило. Отправьте других, хоть ОМОН, нам плевать. Увольняйте, если угодно. – Олег встал и ушёл, сказав напоследок. – Сучий остров, ну, пиздец…

Саша встал так же и ушёл, не пойдя в эту экспедицию, ни за какие деньги. Это существо было либо не с нашей планеты, либо и правда-кара божья. Теперь, они шли по улице и после разошлись. В то же время, вертолёты уже высматривали данную тварь, ограждали океан. Так же отправляли координаты тем, кто начнёт арт обстрел данной твари.

В какой-то момент, оно показалось и встало на месте. Идеальный момент для атаки, чем они и воспользовались, выстрелив кучей ракет по нему, в том числе и с вертолётов. Но то, что произошло далее, не ожидал вообще никто.

Оно повернулось, поднявшись на руках прямо до небес, и конца его хвоста было не видно, разорвав зубами вертолёт. Когда по нему стреляли, то рыба отсыпалась и плавала на поверхности воды. Но ему было совершенно всё равно, никакие ракеты не оказали на него эффекта, кроме как, лёгкое пошатывание.

Оно опустилось в воду вновь и поплыло к городу, медленно, но плыло. Буквально через пару минут, людям объявили, что в городе чрезвычайная ситуация и всем стоит эвакуироваться. Тут было очевидно, что такое существо, не осталось бы пацифистом, особенно после атаки людей.

Всё происходило стремительно: людей забирали военные в большие машины, УАЗы и грузовики, не дав даже вещей собрать толком. По подсчётам властей, такая тварь окажется у города через часа два, полтора.

Саша и Олег быстро скооперировались, нашли военных, что взяли их за милую душу, дав спасение, своего рода. Они поехали рядом с вояками, которые ничем не занимались, следя только за покоем граждан внутри машины.

- Мужики, вам что сказали?

- Не можем разглашать данную информацию. – Сказали они заученным тоном, без каких либо особых эмоций. Саня кивнул и не стал приставать к ним. После всех этих событий, они просто ехали, по дороге, долгие километры и часы, уезжая от своих квартир.

Оба думали о родне. Что и где она? Как они? Знает ли общественность об эвакуации? Кто-либо из обычных людей знают про монстра или только они? Если так, то как скоро их убьют? Куда их отвезут? И тому подобные вопросы, крутились в голове парней. Они ехали несколько дней, так как регламент военных был, по всей видимости: «Уехать за несколько тысяч километров»

В итоге оба часто спали, чтоб хоть как-то скоротать время, в перерыве от еды, что раздавали каждые 4-5 часов. Воду раздавали чаще, раз в 3 часа. Вот так они снова уснули, пока ехали, неясно куда. К тому же, видимо у грузовиков были большие запасы бензина, которые они собрали до уезда из города. Внезапно, их разбудил солдат, что растормошил их со словами:

- Подъём. Приехали.

- Да, секунду.

- Чего? А, просыпаться… ща.

Оба встали, выйдя из машины, немного размявшись, смотрели на лагеря, в которые они приехали. Их обустраивали прямо в моменте. Женщины и дети боялись, а мужики помогали военным раскладывать палатки, строить дома.

Они тоже начали помогать, так как не хотели вспоминать встречу с монстром, да и вообще как либо думать сейчас об этом всём. Одного воспоминания с этим было уже достаточно, чтобы потерять всю уверенность в том, что человек-на вершине пищевой цепочки.

Никто из них не говорил с людьми про это всё, давая пустые надежды, что всё хорошо, более или менее. Это была ложь во благо, так как правду не каждый сможет вынести на своих плечах. Слишком уж тяжёлая ноша, для обычного человека.

Обычные люди возмущались этим, не понимали ничего, пытались договориться с военными, но они были непреклонны и не давали возможности узнать, что же происходит в городе. Людей это сильно напрягало.

Военные, сами по всей видимости, не знали, что происходит. Они думали, что в городе будут проводиться какие-то тренировки нового оружия, не могли понять, что заставило властей отправить всех в далёкие края.

Некоторые же видели монстра, по его разрыву вертолёта и плаванию по морю. Они молчали и просто говорили, что надо делать. Никакой информации, ничего, кроме чувства страха по отношению к данному монстру.

Через пару часов, Саша и Олег наконец-то вздохнули с облегчением и решили выйти на перекур. Так они и вернулись туда, откуда всё начиналось.

- Олег, давай честно, чё думаешь насчёт уезда отсюда?

- Я тоже об этом подумал. Неясно, как власти распорядятся с нами. Мы не важные шишки, а просто работники. - Он докурил сигарету, выкинув окурок наземь. – Сам подумай, Сань. Мы с тобой видели то, о чём знают пара сотен человек максимум. Нас либо вальнут, либо будут допрашивать, а потом вальнут.

- К превеликому сожалению, ты очень сильно прав. Надо валить отсюда, желательно сегодня. – Он подошёл к военному и спросил его:

- Извиняюсь, что отвлекаю, но у вас есть запасные машины? Нам не нужна большая, обычная такая. – Военный кивнул, спросив другого военного, видимо, вышестоящего по званию, можно ли им уехать. Сначала, пошли отказы. В итоге им сказали: «нет». – Ясно, спасибо, в любом случае.

Они оба отошли от военных, на достаточное расстояние, дабы их никто не услышал.

- Значит, сваливаем ночью? – Задумчиво спросил Саша. – Пешком?

- Походу да. Ключи то у военных, наверняка. Хотя… если не найдём ключей, пойдём пешком. Сейчас какой план?

- Какой… как бы не звучало плохо, но надо аккуратно своровать еду и воду.

- У детей и женщин? Ты серьёзно?

- Ну, иди возьми у военных еду и воду. Тебе либо руки заломают, либо прикладом успокоят. Если такой моралист, значит стой тут, сам всё сделаю. – Он пошёл к одной из палаток, посмотрев внутрь. К счастью, там была еда и вода, в консервах, конечно, но уже что-то. Быстро взял, пока все занимались строительством и успокаивали детей, что рыдали. Вышел к Саше вновь, засунув ему в карманы куртки, половину того, что своровал. – Там банок 7 консервов и пара бутылок воды.

- Ты им ничего не оставил даже?

- Одну банку и бутылку. Давай на чистоту, у них есть большие запасы, это капля в море, по сравнению с тем, что им завезут потом. Так что перестань быть как баба. Если хочешь жить-умей вертеться.

- Сука… хреново, но ты прав. Ладно, давай, пошли. – Они оба пошли по палаткам, аккуратно и быстро своровав ещё с пару консервов и бутылок воды. Им очень повезло, что их заметила только одна мамка, которой они в руки отдали еду и воду, мол: «Мы просто людям провиант раздаём, не беспокойтесь.»

Так они и отвертелись от неё, но были уверены, что она несильно им поверила. Потому они просто ждали ночи. К счастью, всех загнали спать. Военные ходили, но после и они ушли спать, оставив одного солдата, бродившего по лагерю, с автоматом в руках.

Они оба аккуратно вышли из палатки, легко обойдя его, и зашли за ворота лагеря. К счастью, они были не заперты, видимо, военные не рассматривали никакой угрозы со стороны людей, либо же кто-то некомпетентный был на должности. Хотя, факт их жизни, уже говорит об этом.

Олег осмотрелся и увидел множество машин. Все были закрыты, а ключи и правда, были видимо у военных. Они успели отойти, собираясь уже идти пешком, когда услышали позади себя звук снятия автомата с предохранителя. Глупо было полагать, что ворота не подадут знак тому самому дежурному военному.

- Стоять. Руки вверх, медленно. – Сказал он. Они было и подняли руки, но когда он к ним подошёл, то Олег ударил с разворота. Он потерял равновесие, после чего он же и взял автомат в руки, пнув того на землю. Внезапно, силы резко поменялись. Он указал дулом автомата на военного, сказав:

- Ключи от машины. Живо. – К сожалению для солдата, у него и правда были ключи от машины. Которые он кинул, ибо дорожил своей жизнью. Саша схватил ключи, подойдя к большому грузовику. Не подошли к одному такому, но подошли ко второму. Заведя её и проехав пару метров, Саша убедился, что машина работает исправно и он их не обманул.

- Залезай, работает. – Олег медленно отошёл спиной к машине, залез в неё и закрыл дверь.

- Езжай, блядь, быстрее, быстрее! – И они отъехали от лагеря с большой скоростью, да такой, что Саша еле зашёл в поворот на шоссе. – Сука, медленнее!

- Да ты определись, быстро или медленно! – Он выровнял машину и поехал со скоростью в 60 км/ч.- Так, всё, едем. Только куда?

- А у нас есть выбор? Просто подальше отсюда и подальше от тех мест, где есть военные, да и люди тоже. Может, пока ещё не началось, но думаю, каннибализм будет сильно развит среди людей.

- Надеюсь, что не будет… Но что заставило властей так резко всех эвакуировать? Да и ехали мы дня 2, без остановок почти что. Как думаешь, где мы вообще?

- Мы видели причину, Сань. Большая тварь, скорее всего и есть эта причина. А где мы… бес понятия, если честно. Наверное, очень далеко от города. Мы же ехали и правда, без остановок почти.

На этом они замолчали, а Олег убрал автомат на заднее сиденье, предварительно поставив на предохранитель. Военные, видимо, давно всех развезли, ведь машин на дороге почти не было, только изредка, обычные люди попадались им, на своих машинах.

Иногда, были и военные, везущие людей, под двадцать за раз, если всем удавалось уместиться в большомгрузовике. К ним, почему-то не было никаких вопросов, видимо, все были заняты более важными делами, чем искать угонщиков. Им это было только на руку.

Через километров 200, они остановились возле леса дабы подлить бензина. Сначала, не поняли, где он находится, но подняв простыню заднего отсека, то увидели три канистры. Одна была почти наполовину полной, а остальные-полностью заполненные.

- Это надолго? Ну, изоляция от города, от мира, вот такие путешествия, пока бензин не закончится.

- К сожалению, наверное, да. Пока монстра не убьют, не вернут людей. Но надеюсь, что это будет недолго.

- Я тоже, очень сильно, на это надеюсь…

Продолжение следует

3

– И что же потом? – доктор Второй от волнения вцепился за края стола и навис над ним. Казалось, хотел прыгнуть в рот Семьдесят Первому и быть им проглоченным, чтобы поскорее нарыть в его теле развязку.

– Вас же вроде интересует, как распространяется зараза? Чтобы понять, как её остановить. Всё правильно понимаю?

– Да, верно, – доктор сложил перед собой руки и глубоко вздохнул, – итак… Значит, первые признаки были у всех. Причём, вспышка проходила довольно быстро. Но не у вас. Так?

– Нет. Вы меня не слушаете! – Семьдесят Первый ударил кулаком по столу. – Говорю же, у меня тремор был. И чем это вам не признак? – клон кивнул на свою руку.

– Действительно… – доктор внимательно посмотрел на круглые пятна на руках клона и непроизвольно отодвинулся подальше, будто зараза могла передаться просто по воздуху. – Но почему же вещество из амулета пощадило именно вас?

– Киселёвская по тремору поняла, что со мной что-то не так. И она сказала, что мой организм не даёт заразе охватить тело. Я чувствовал, как нечто ползает под кожей. Пытается пробраться наружу. По станции активно распространялся вирус. Но я, похоже, прочнее всех. Голова оставалась целёхонькой, а тварь оказалась заложником моего тела.

Пункт 3. Распространение

Они бежали по мигающему красными огнями коридору. Киселёвская вытирала платком кровь с глаз и то и дело покашливала, отхаркивая ещё больше крови. Семьдесят Первый обеспокоенно поглядывал на неё, но – не в силах исправить ситуацию – продолжал бежать. Пробегали мимо капсул, из которых исходили громыхания и крики. Но даже самые жалостливые стоны их не останавливали.

Затормозили Семьдесят Первый и Киселёвская у двери в главный кабинет доктора Седовского. Каждый свой короткий визит он располагался именно здесь, поскольку в этом помещении самые прочные стены, шумоизоляция и сильная защита. И в главном кабинете доктора покоился его основной клон. Киселёвская достала электронный ключ, который Седовский доверял только ей. Она взглянула через плечо вглубь коридора – пока ещё пустого – и посмотрела своими кровавыми глазами на клона.

– Послушай, – она была всё ещё пугающе спокойной, как если бы ждала этого часа всю свою жизнь, – ты давай иди. Закройся. Я постараюсь увести их. Дверь прочная, но кто знает, насколько сильны эти твари.

– Нет! Нужно держаться вместе.

– Посмотри на мои глаза.

– Но я же всё равно тоже что-то подцепил.

– Ты отличаешься. Возможно, спустя семьдесят регенераций твой организм стал более устойчивым. Ты прости, но мы же использовали тебя для самых опасных заданий… Быть может, эта дрянь хочет захватить наши тела и использовать их как сосуды, чтобы спокойно перемещаться по Земле. Ты же стал для неё тюрьмой.

В коридоре послышался странный звук. Будто шелест сотни тысяч сухих листьев на осенних деревьях. Киселёвская разблокировала дверь и отдала Семьдесят Первому ключ. Клон попытался схватить её за руку, но она отпрыгнула от него, как от прокажённого.

– Лучше не трогай меня. Не рискуй, – нахмурилась она. – Запоминай всё, что я тебе скажу. Это твоя инструкция, которой ты должен придерживаться при любом раскладе. Из-за тревоги в какой-то момент прилетит подмога. Ты должен предупредить их, что входить на станцию без защитных костюмов опасно. Заражённые могут захватить корабль и улететь на Землю. Твоя вторая задача: выжить. Ты можешь… понадобиться для исследований. Поможешь нашим справиться с потенциальной угрозой. А твоя защитная реакция на вещество откроет новые способы лечения болезней. Надеюсь на это. Надеюсь, всё это не зря.

Из глаз Киселёвской всё ещё текли красные реки. Семьдесят Первый подорвался было подойти, но она жестом его остановила.

– Я как главная исследовательница центра приказываю тебе. Так что не вздумай ослушаться и помогать мне и кому-либо ещё на этой станции. Слишком поздно.

Из ноздрей Киселёвской полезли маленькие белые прутики. Она это почувствовала, поэтому тут же прикрыла нос. Киселёвская коротко посмотрела Семьдесят Первому в глаза и, больше и словом с ним не обмолвившись, ушла прочь дальше по коридору. Оставила за собой только кровавый след и холод в сердце клона от своего печального прощального взгляда.

*

Доктор Второй взглянул на входную дверь. Никто в неё не ломился, шума не было слышно. В кабинете достаточно спокойно и тихо, даже слишком спокойно для погибающей в хаосе безумия станции. Доктор нервно постучал пальцами по столу и холодно посмотрел на Семьдесят Первого.

– Значит, из живых мы теперь одни? А у вас в теле опасное инопланетное существо, с любовью переданное дочерью отцу?

– Всё так.

– А вы не думали, что организм из амулета Бурьянова просто использует вас? Вы живы только потому, что стали главным хозяином. А все остальные – лишь личинки этой, скажем, пчелиной матки. Как считаете? Подумайте, Семьдесят Первый, откройте наконец-то глаза.

Семьдесят Первый ощупал своё лицо. Оно было пусть и холодным, но сухим – ни слезинки. Клон огляделся, надеясь найти в кабинете хоть что-то, что могло объяснить обеспокоенность доктора.

– Не понимаю, к чему это всё? Так вы мне поможете, док? Поможете?

Доктор неожиданно улыбнулся, а его кожа посерела. Некогда пухлые и розовые щёки провалились, отчего скулы стали острее ножа. Волосы посыпались на стол, нос отвалился и упал на колени. Зрачки доктора побелели, а из ушей потекла гниль. И он всё продолжал улыбаться – своими тонюсенькими, иссохшими губами.

В груди Семьдесят Первого вспыхнула тревога, охватившая сердце ледяным пламенем. Руки вновь затряслись, а горло наполнилось жгучей горечью.

– Крепкий сосуд, – доктор заговорил металлическим голосом. Язык был не знаком Семьдесят Первому, но почему-то он понимал его, – какой крепкий сосуд. Замечательно.

От страха Семьдесят Первый зажмурился. В темноте вспыхнули картинки с незнакомыми воспоминаниями. Клон пережил этот момент не единожды, но раньше всё было по-другому. Никакого амулета Маруси. Киселёвская и Бурьянов втайне от начальства уговорили группу других исследователей не проходить очистку и пронести лунный липкий организм на станцию – тогда и началось заражение. Снова вспышка. Перед глазами клона пронеслись альтернативные события. И в карусели сюжетов повреждённого мозга он пытался выхватить правду, как всё было на самом деле.

Клон открыл глаза и захотел закричать. Но не смог – во рту торчала толстая белая трубка с пульсирующими красными венами. Клон осмотрелся и обнаружил, что он висит высоко над столом в кабинете доктора. Его ноги и руки стягивали трубки поменьше, которые росли из него самого. Концы трубок присосались к стенам, и клон – подобно Витрувианскому человеку – висел над полом с раскинутыми руками и ногами. Как муха, попавшая в паутину.

– Повторяю ещё раз, – в приёмнике на столе прозвучал шипящий голос. Клон посмотрел на прибор и увидел у стола на полу иссохший труп доктора, – производим стыковку. Будьте внимательны.

Семьдесят Первый попытался вырваться из крепких узлов, но всё безуспешно. Он кричал, но крик заглатывалаобразовалась кучка из человеческих прогнивших останков и обглоданных костей. А у стола неподвижно стояли мёртвые тела, вместо голов которых извивались белые трубки. В этой толпе Семьдесят Первый узнал белую форму с бейджиком «Доктор Киселёвская».

Клон визжал, дёргался и беспомощно слушал, как спасительный корабль стыкуется со станцией. Его глаза чуть не повылезали из орбит, когда в коридоре послышались топот тяжелых сапог, автоматные очереди и истошные вопли. С каждым движением клона трубки на руках и ногах стягивались всё крепче, оставляя мухе всё меньше шансов на побег. А когда трубка во рту вдруг начала извиваться, по телу разлилось упоительное тепло. Глаза Семьдесят Первого в один миг закрылись, и приглушённые крики обратились страшным, но смутным кошмаром.

*

В ушах зазвенело. Семьдесят Первый поморщился от ослепляющего света кабинета. Он ощутил неприятный зуд на руках. Точнее, на единственной руке, которая у него осталась после бесчеловечных экспериментов доктора Киселёвской. Клон терпел, не хотел раньше времени обращать внимание дока на красные круглые пятна.

– Что ж, присаживайтесь, – голос доктора казался мягким, успокаивающим. – Много проблем от вас, Семьдесят Первый. Не так ли?

– Есть такое.

Канал в Дзене: https://dzen.ru/id/626d53a96876aa21dee7e7be?share_to=link

Истории в Telegram: https://t.me/Eugene_Orange

Доктор Второй сделал очередную заметку в журнале. Семьдесят Первый поморщился, его уже начал раздражать звук скрежета медного кончика ручки о бумагу.

– Значит, – доктор не отрывал глаз от журнала, – так произошёл первый контакт. И никто не заметил? Никто не догадался и вас проверить?

– Только раны осмотрели. Залатали. Все были слишком заняты. Да и началось всё быстро.

– И что же было потом? Расскажите.

– Ну, конечно, – Семьдесят Первый хитро улыбнулся. В этот момент ему показалось, что он испытывает те же, вполне человеческие чувства, которые испытывал к нему Бурьянов. Когда Бурьянов ещё был собой и мог хоть что-то испытывать, – вы и не представляете, что было. Как и прочие вспомогательные клоны, дрыхли в капсуле сна.

– Не будем об этом.

– Как же не будем? И совсем не пугает тот факт, что Седовский охотнее потратит годы на создание своего совершенного клона – а не таких дешёвок, как я, – чем разок сам хотя бы на недельку здесь застрянет?

– Итак, – доктор Второй робко взглянул на Семьдесят Первого, вновь окунулся в журнал и глубоко вздохнул, – всё-таки вернёмся. Контакт был установлен. Бурьянов, как указали в отчёте очевидцы, вышел из-под контроля. Написали, что его не сдерживали и ремни.

– Да, сначала облевал их остатками еды и кровью, а затем раздулся так, что те сами и треснули. А что потом, вы знаете из отчёта.

– Ещё подберёмся к этому. Давайте поговорим лучше о первых признаках.

– Как скажете, док.

Семьдесят Первый закинул руки на стол. Кожа была покрыта красными кругами – большими и маленькими. На некоторых кружках повыскакивали телесного цвета волоски. Они извивались и одним своим видом гипнотизировали доктора.

Пункт 2. Первые признаки

– Мне нужно его увидеть!

– Семьдесят Первый! – Киселёвская держала клона за плечи и не давала пройти в отсек исследований. – К нему сейчас нельзя!

– Пропусти! ПРОПУСТИ, СУКА! – Семьдесят Первого передёрнуло, как если бы током шибануло. У Киселёвской от удивления округлились глаза. – Простите…

– Объясни, чего тебя к нему так тянет?

– Я не знаю, – клон почёсывал руки, – но мне нужно. Можете просто показать. Через окошко. Я хочу убедиться, что с ним всё хорошо.

– Боюсь, – Киселёвская недовольно нахмурилась и двумя пальцами помассировала висок, – не всё с ним хорошо.

– А с вами?

– Нормально, – она зажмурилась, – мигрень от этих ваших разборок. Так, слушай. В окошко посмотреть можешь, раз так хочешь. Но уясни вот что: одно неверное движение, просто потянешься открывать дверь, и я не побрезгую воспользоваться шокером.

– Вас понял. Согласен.

Они с трудом миновали коридор. Киселёвская то и дело останавливалась, чтобы отдышаться. И всякий раз, как Семьдесят Первый интересовался её самочувствием, она лишь рявкала на него, ссылалась на головокружение и приказывала идти дальше.

Добравшись до исследовательского отсека, Семьдесят Первый нетерпеливо подпрыгнул и одним рывком приклеился к большому круглому окну в двери. Киселёвская и не подумала пригрозить шокером – так устала добираться до отсека, что сил оставалось только лениво плестись следом.

Семьдесят Первый не мог оторвать глаз от окна. Внутри творилось нечто невообразимое. Бурьянов был привязан к кушетке ремнями. Из его глаз лились бесконечные потоки крови. Он змеёй крутился на кушетке, силясь вырваться на свободу. Из глотки вырывались странные слова на неизвестном языке. Вокруг столпились белые халаты с изумлёнными потными лицами. В руках они крутили колбочки с жидкостями, вертели шприцы – а один даже вытащил из ящика с хирургическими инструментами скальпель.

Тело Бурьянова раздулось – как рыба фугу, инженер своими габаритами порвал ремни и вскочил с кушетки. К нему подбежал крепко сложенный санитар, но Бурьянов отбросил его к стене. Метнул дикий взгляд на дверцу с окном и кинулся к ней. Прислонился к двери – кровавые слёзы продолжали литься, один глаз потёк – и заорал. Невыносимо громко – вот-вот, и окошко разлетелось бы на мелкие осколки.

– Это всё он! – лицо Бурьянова утопало в крови, а один глаз уже почти полностью вытек, но Семьдесят Первый всё равно ощущал на себе жжение от его взгляда. – Он принёс эту дрянь! Клон ненавидит нас, хочет истребить! Убейте его!

У Семьдесят Первого затряслись руки и застучали зубы. Киселёвская сразу это заметила, но поворачиваться к клону не стала. Она неотрывно следила за тем, как по щеке Бурьянова, пока тот что-то яростно объясняет уже вновь на непонятном языке.

– У тебя тремор, – она была пугающе холодна и спокойна, – как я и думала. Передаётся при близком контакте.

– Неужели это всё я? – Семьдесят Первый злился, то ли на себя, то ли на всю вселенную. – Я же прошёл очистку. Нет, не верю, это всё он. Подцепил гадость какую на Луне-17.

– Не думаю, – Киселёвская посмотрела себе под ноги, – на самом деле он не выходил сегодня наружу. А медальон на его шее… Пару часов назад мне показалось, что медальон уменьшился. А теперь его вовсе нет. На нём просто… верёвочка. Медальон ему подарила дочь – совсем недавно, из камня, который она нашла во дворе дома после метеоритного дождя. Полагаю, в атмосфере Земли вещество затвердело. А здесь оно размякло, развилось и проникло в его организм.

Бурьянова пытались оторвать от двери санитары. Но он как намертво приклеился. Свирепо смотрел на Семьдесят Первого единственным глазом, который под давлением невиданной силы постепенно выталкивался из черепа. А клон глядел на него и вспоминал, как буквально вчера инженер хвастался своей доброй и внимательной дочерью. Он не знал, кусок метеорита это был, ещё какое вещество или просто камень, но понимал – дочери амулет казался особенным. Клон же считал, что камнем Маруся хотела привлечь внимание отца – чтобы он остался дома и помог ей разобраться в вещице. Но Бурьянов просто просверлил дырку в камне, проделал в неё верёвку и улетел.

– Значит, – Семьдесят Первый тщетно пытался унять тремор, – это вещество отсюда, с Луны-17?

– Необязательно. Просто нами ещё не исследованный живой металл, который без должной защиты твердеет на нашей планете. На планете, где можно попить чай… Буду скучать по ней. По чаю. Собакам. Книгам.

– Вы о чём?

– Должна тебе признаться. Инженер Бурьянов был со мной, поэтому я точно знаю, что подцепить заразу на Луне-17 он не мог. Мы… несколько больше, чем просто коллеги.

Киселёвская, наконец, повернулась к клону. В её покрасневших глазах полопались сосуды, а по щекам текли кровавые слёзы. У клона от ужаса отвисла челюсть.

Тут Бурьянова за окошком затрясло. По щеке сполз второй глаз, а из багровых глазниц выскочили маленькие белые трубки, испещрённые красными пульсирующими венками. Такие же трубки, но поменьше вылезли из глотки инженера, а затем пучки этих тварей взрывом возникли из ушей и ноздрей. Они извивались, как щупальцы маленьких осьминогов. Дрянь внутри стремительно росла, расширялась, а голова под давлением раздувалась. Не прошло и минуты, как башка лопнула, а вместо неё возник рой из белых трубок с красными венками. Тело инженера обмякло, его руки болтались мёртвым грузом, однако ноги послушно держали разрастающееся инопланетными соцветиями тело.

Санитары и доктора, испугавшись, попытались спрятаться по углам, но трубки – как живые и разумные существа – выследили и настигли каждого. Они присасывались к лицам и выкачивали жизненную энергию. Отклеившись, трубки оставляли на лицах кусты своих маленьких копий. Некоторые твари яростно отрывали лица жертв, и в кровавом месиве кусты росли только быстрее. Во все стороны разлетались кровавые ошмётки, а белые прутики уже тянулись к двери. По стенам скользнула рябь, а дверь затрясло. По коридорам космической станции волнами полились кричащие звуки сигнала тревоги.

Продолжение: Белая паутина. Часть 3. Финал

Канал в Дзене: https://bit.ly/44yEvhAhttps://dzen.ru/id/626d53a96876aa21dee7e7be?share_to=link

Истории в Telegram: https://t.me/Eugene_Orange

– Есть такое, – лунный исследователь скрестил руки за спиной и бросил затуманенный взгляд себе под ноги.

Семьдесят Первый, наконец, вошёл в капсулу доктора Второго. Дверь за ним зашипела и закрылась. После каждого закрытия двери следовали шипение, дымок и холодок. Не нравился ему этот холод. Семьдесят Первый плюхнулся на белоснежный стул и закинул руки на белоснежный стол. В плече вспыхнула острая боль, но он сделал вид, что ничего не почувствовал. Привычка такая – делать вид, что ничего не чувствует.

– Вам не больно разве? Стычка с инженером Бурьяновым вышла знатная.

– Да ладно вам, пустяки.

Доктор Второй протянул Семьдесят Первому чистый платок. Исследователю жест показался очень странным, ведь он уже смыл всю кровь с лица, ему и швы наложили. Но всё равно принял платок и приложил его к губам. Такой мягкий, нежный платок. Давно Семьдесят Первый не прикасался к чему-то более мягкому. По телу разлилось тепло.

– Спасибо.

– Да ладно вам, дорогой Семьдесят Первый, пустяки.

Семьдесят Первый хотел ему вмазать. Да так, чтобы кровавые брызги окропили белые стены кабинета. Слишком много белого. Лунный исследователь старался изображать спокойствие, но доктор не верил – недоверчиво щурился и что-то постоянно записывал в маленький блокнот.

Семьдесят Первый сжал кулаки, его вены набухли, а в жилах текло что-то невыносимо горячее. Он чувствовал, как организм тлеет изнутри. Говорил с доктором сквозь зубы. Нужно было делать вид, будто не больно. Будто не страшно. Будто не хочется разорвать доктору пасть, вырвать его позвоночник и разрезать окровавленным хребтом себе глотку.

– Допрашивайте уже.

– Некуда спешить, дорогой мой. Некуда, – он плавно указал рукой на иллюминатор, в котором в бесконечной синей тьме сверкали звёзды.

– И всё-таки. Я бы хотел полежать.

– Вы проспали здесь у меня по меньшей мере сутки. Неужто мало?

Мало. Ему было мало. Не Семьдесят Первому. А ему – тому, кто скользит по костям и прожигает плоть. Тому, из-за которого в висках пульсирует кровь. Семьдесят Первый не ответил на вопрос доктора. Он встал и подошёл к иллюминатору, потому что очень хотел увидеть Луну-17. Но перед глазами расстилалось только синеватое полотно в белых пятнышках. Будто специально доктор устроил досмотр именно здесь.

– Зачем вы меня вызвали, – наконец, заговорил Семьдесят Первый, – меня же уже осмотрел медбрат. Должен был всё вам доложить.

– Так вы же сами ко мне и пришли. Забыли? Но, признаться, мне важно лично поговорить с вами, задать кое-какие вопросы.

– Доложите доктору Седовскому?

Доктор Второй поморщился. Он всегда нервничал, когда при нём упоминали доктора Седовского. Эта фамилия напоминала врачу о его значимости, о том, что она относительна – ничтожна по сравнению с тем, что представлял из себя Седовский. А Семьдесят Первому нравилось в любом удобном случае дразнить доктора, потому что ему не с кем себя было сравнивать.

– Конечно, доложу, – ухмыльнулся доктор, – как и всегда. В еженедельном отчёте. Спасибо, что вновь напомнили.

– Как тут не напомнить, – лицо Семьдесят Первого было каменным, непроницаемым, – ведь им там, на синем шаре, важно всё знать.

Семьдесят Первый вернулся к столу, но садиться не стал. Он крепко взялся за спинку стула и посмотрел доктору в глаза. Тот воспринял это как сигнал – тут же открыл журнал перед собой и взял ручку.

– Расскажите мне всё по порядку. Начнём с контакта.

Пункт 1. Контакт

По среднему земному времени пять часов и одна минута. Семьдесят Первый сделал отметку в электронном устройстве у себя на запястье: «Участок С. Найдены залежи энергетически ценных пород. Рекомендовано: установка купола с поддержкой подачи воздуха для продолжительных исследований и сбора». Семьдесят Первый нагнулся, взял чемоданчик с образцами и поплыл по поверхности Луны-17 к станции. Он смотрел себе под ноги и даже не замечал сиреневые переливы на горизонте. Сама вселенская бесконечность заигрывала с Семьдесят Первым, но он не хотел смотреть в ответ, потому что надоело – соскучился по земной жизни, о которой не знал.

– Семьдесят Первый, – в скафандре зазвучал тонкий женский голос, это была Киселёвская, – вызывает База-1. Как успехи? На чай успеваем?

– Успеваем, – устало ответил он. Земные шутки Киселёвской всегда забавляли экипаж, но Семьдесят Первого они раздражали, – как раз несу лунные печенья.

– Вот и славно. Загружай в Отсек-23. Там всё готово.

– Принято.

Добравшись до посадочного люка, лунный исследователь отправился в Зону Очистки. Её разработали и встроили в космическую станцию несколько лет назад – после того, как на поверхности Луны-17 обнаружили липкое вещество. Эту дрянь невозможно поймать, но она прилипала к оборудованию и костюмам исследователей. Начальство запрещало проносить вещество на станцию во избежание несчастных случаев с оборудованием и сотрудниками, поэтому его не изучили. А найти и схватить невзрачный скользкий организм снаружи для получения крошечной безопасной пробы было сложно. Да и Семьдесят Первому всегда говорили, что это подождёт – есть дела поважнее. А он ослушаться не смел – руководству виднее.

Вещество имело тёмно-зелёный оттенок, но при прикосновении оно могло менять цвет – маскироваться под поверхность, к которой липло. Поэтому после работы на поверхности Луны-17 все участники экспедиции обязаны проходить процедуру очистки.

Семьдесят Первый встал под струи очищающего пара. Он ощутил зуд на левой ноге и взглянул на неё. Там образовался тёмно-зелёный сгусток, который на глазах Семьдесят Первого отвалился и рассыпался в мелкие песчинки. Остатки вещества всосала вентиляционная труба, которая сбросила их в невесомость. Вот как, подумал Семьдесят Первый, на этой неделе уже шестой раз.

Исследователь снял скафандр, перевёл дух и направился по светлому цилиндрическому коридору в столовую, чтобы заполнить свой пустой со вчерашнего вечера бак. Он был голодный настолько, что забыл проверить расписание сотрудников. Если бы он это сделал, то не наткнулся бы на инженера Бурьянова, который должен был как раз покинуть столовую и начать осмотр отсеков.

– Так-так, – Бурьянов преградил дорогу Семьдесят Первому, его лицо исказила злобная ухмылка, – а вот и лунная пташка наша. Давно не виделись.

– У вас глаза красные, – исследователь невозмутимо взглянул на красные круглые пятна на шее и руках Бурьянова. – Вам бы на медосмотр. После проверки внешних модулей и вентиляционных труб проходили очистку?

– Слушай ты, – Бурьянов вдруг помрачнел, – не твоего ума дела, что я делаю и как. Это таких как ты нужно проверять, а не нас – нормальных людей! Вот сучоныш, вздумал отчитывать. Ты на коленях передо мной стоять должен, тварь ты паскудная.

– Вам бы медосмотр.

– Я для того свою кровь пускал для этих проклятых экспериментов, чтобы таким как ты работу давали? – вены на шее Бурьянова набухали, а его глаза вот-вот могли вывалиться на пол. – Ты вообще в курсе, что вам, клонам, больше платят?

– Согласно протоколу, риски, которые мы…

– Закрой хлебало! Из-за таких как ты меня заменить могут! А как я семью свою прокормлю?

Бурьянов схватил Семьдесят Первого за воротник и повалил на пол. Вмазал ему в челюсть с такой дурью, что в одно мгновение полетели брызги крови. Семьдесят Первый выставил перед собой ладони и принялся умолять Бурьянова прекратить. Но тот обрушил на него один удар, второй и слился в едином порыве невыносимой жестокости. Из носа хлынули красные ошмётки, губа разорвалась, а Бурьянов всё не останавливался.

– Оставь его! – за спиной послышался голос Киселёвской. Она обвила шею Бурьянова и оторвала его от плюющейся кровью полудохлой туши. Бурьянов ударился головой о стену узкого, увитого тонкими трубами коридора и сполз по ней на пол. Обхватил голову руками и начал биться в порыве то ли смеха, то ли плача.

На шум прибежали ещё два человека. Один помог Семьдесят Первому встать, а второй вместе с Киселёвской осмотрел Бурьянова.

– У тебя кровь, – Киселёвская осторожно подошла к Бурьянову и нежно взяла его за руку.

– Ещё бы, милая, – засмеялся тот и покрутил в руках маленький медальон на шее с гравировкой «от Маруси», – вон как корчится. Не того моя дочь хотела, чтоб её батька под никчёмными пустышками ползал. И жена… – Бурьянов стыдливо опустил глаза.

– Да нет же, – у неё задрожал голос, – у тебя из глаз идёт кровь.

Бурьянов ощупал собственное лицо, и его пальцы увязли в липкой и горячей крови. Будто слёзы окрасились алым, выворачивая никому неведомую боль наизнанку.

Семьдесят Первому помогли добраться до столовой, и уже оттуда он наблюдал за тем, как Бурьянов бьётся в конвульсиях, отмахивается от санитаров и не даёт себя схватить. Один крепкий мужичок заломил ему руки, а второй воткнул в шею острую иглу. И тот сразу обмяк.

Вся серия: Белая паутина

Часть 2: Белая паутина. Часть 2

Канал в Дзене: https://dzen.ru/id/626d53a96876aa21dee7e7be?share_to=link

Истории в Telegram: https://t.me/Eugene_Orange

Нужно спасать бедняжку, но исследователь Федор прилип к окну. Жены не видел лет восемь, пока морозился в этой бескрайней снежной пустыне. А вид фарфорового обнаженного тела бросал в жар.

Облизав сухие губы, Федор схватил одеяло и выскочил из утыканной антеннами будки.

– Сюда! Окоченеешь… – прожигающий взгляд незнакомки покрыл кости мужчины коркой льда.

Федор собрался накинуть одеяло на сияющую, но та взмыла над сугробом. Ее голова расслоилась на ломти, явив подобие цветка. Из месива вырвались пульсирующие черви, окрасившие снег кровью.

Раздался неземной вопль. От этого крика Федор и не заметил, как забежал обратно в будку и прыгнул в подвал. Он скрылся в самом темном уголке, уцепившись дрожащими руками за ружье.

Наверху загромыхало. Раздалась автоматная очередь. Крик. Еще один. Бьющееся стекло. С каждым новым звуком Федор все крепче сжимал рукоять оружия. И даже когда стихло, он не ослабевал хватку.

Открылся люк. Машинально Федор выстрелил. И снова крик, мужской, это была не ОНА. Человек повалился на пол и в миг замолк. Приблизились шаги. Кто-то в тяжелых ботинках осторожно подошел к люку.

– Бросьте оружие! – приказал грозный голос, и Федор повиновался. Он отбросил ружье, как змею, которая накинулась из кустов. Осознав, что выстрелил в человека, а не в ЭТО, Федор заплакал.

Вниз спустился мужчина в черной форме. Он вытащил из кармана странный пистолет с тонким подобием дула. Федор удивился, ведь в руках у мужчины был автомат.

– Простите, – мягче заговорил мужчина и наставил пистолет на Федора. Воздух разрезал свист, после чего в шее кольнуло, – но вы должны исчезнуть.

Ноги обмякли, коленки предательски подкосились. В глазах помутнело. Федор хотел объясниться, но губы онемели. Последнее, что услышал Федор, был стон. Внеземной, скрипящий стон, сопровождаемый гулкими ударами о металл. Будто кто-то – или что-то – пытается выбраться из железной коробки и разорвать глотки тем, кто захлопнул ловушку.