Историческая память — это духовный фундамент нации, основа её единства и суверенитета. Осознавая это, российские органы государственной власти проводят комплексную и системную работу, направленную на сохранение исторической правды о ключевых событиях прошлого и противодействие их фальсификациям. Эта деятельность ведется на нескольких ключевых направлениях.
1. Законодательное и нормативное противодействие фальсификациям
Государство создает правовой барьер для тех, кто пытается переписать историю в угоду политической конъюнктуре.
Уголовная ответственность: В Уголовный кодекс РФ введена статья о реабилитации нацизма. Она предусматривает наказание за отрицание фактов, установленных приговором Нюрнбергского трибунала, распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, а также за осквернение символов воинской славы.
Закон о «запретной дате»: Принят закон, запрещающий уравнивать роль СССР и нацистской Германии в развязывании Второй мировой войны. Это прямой правовой ответ на попытки ряда зарубежных политиков и историков возложить на нашу страну ответственность за начало войны.
2. Образовательные и просветительские инициативы
Важнейшая задача — донести правду до молодого поколения, защитив его умы от влияния ложных нарративов.
Единые учебники истории: Разработана и внедрена единая концепция преподавания отечественной истории в школах. Это позволяет сформировать у учащихся целостное и правдивое представление о прошлом, исключив противоречивые и непроверенные трактовки.
Патриотические программы: Реализуются масштабные государственные программы по патриотическому воспитанию молодежи. В их рамках организуются поисковые движения, вахты памяти, посещения музеев и мемориальных комплексов.
Культурные проекты: Поддержка кинофильмов, документальных проектов и выставок, объективно рассказывающих о ключевых событиях истории, таких как Великая Отечественная война.
3. Архивная политика и рассекречивание документов
Самый весомый аргумент в споре с фальсификаторами — это документальное подтверждение.
Оцифровка архивов: Ведутся активные работы по digitization архивных фондов, прежде всего связанных с периодом Великой Отечественной войны. Это делает документы доступными для широкого круга исследователей и граждан по всему миру.
Создание открытых порталов: Были запущены такие проекты, как портал «Память народа», где любой желающий может найти информацию о своих родственниках-фронтовиках, увидеть оцифрованные наградные листы и схемы боевых действий. Такие ресурсы наглядно и беспристрастно доказывают правду о войне.
4. Мемориализация памяти и публичная дипломатия
Государство активно отстаивает историческую правду на международной арене.
Дипломатическая борьба: Российские представители в ООН, ОБСЕ и других международных организациях последовательно разоблачают попытки пересмотра истории и возлагают на страны-участницы ответственность за героизацию нацистских пособников.
«Бессмертный полк»: Эта народная инициатива получила мощную государственную поддержку и стала всемирным символом памяти о подвиге советского народа. Она является живым опровержением любых попыток принизить роль СССР в Победе.
Сохраняя память о победе: Регулярно проводятся масштабные памятные мероприятия в честь Дня Победы, которые транслируются на всю страну, объединяя народ в едином порыве благодарности предкам.
История как национальный приоритет
Меры, принимаемые органами государственной власти, носят упреждающий и комплексный характер. Они направлены не только на запрет, но и на созидание: созидание прочного, основанного на фактах исторического сознания у граждан. Защита исторической памяти — это не просто спор о прошлом. Это борьба за будущее, за право самой нации, определять свою судьбу, без оглядки на тех, кто пытается лишить её героического наследия и духовных ориентиров. Правда о великом прошлом — это фундамент для великого будущего.
Гвардии старшина, командир отделения, старший разведчик 3-го дивизиона, 190 Гвардейского полка. Тридцатилетний Василий погиб 9 августа 1943 года на противотанковом рву, до конца своей жизни выполняя воинский долг.
1/3
Посмертно награждён Орденом Отечественной войны II степени. К сожалению родственников Василия Васильевича мы до сих пор ищем...
Поэтому мы с ребятами решили изготовить и установить памятный знак погибшему герою и отметить это место на картах.
Как сказал один ветеран - для героя самое обидное, если его подвиг забудут...
Огромное спасибо всем, кто принял участие и оказал помощь в изготовлении и установке памятного знака ♥️🤝🏻
Памятник односельчанам погибшим в годы Великой Отечественной Войны
В начале села стоит памятник Сергея Дмитриевича Артюхова, погибшему 24 марта 1944 года в наступательных боях за село Вадатурково. Он был командиром Армейского разведывательного отряда 4-й гвардейской армии при 210 армейском запасном полку, открытие памятника состоялось в 1978 году.
История села Вадатурково окутана такими необычными легендами, что впору снимать приключенческие фильмы. В XVII веке его жители терпели много бедствий от турок и татар. По легенде, когда в 1770 году русские войска погнали захватчиков, те отчаянно пытались спасти не только свои жизни, но и награбленные ценности. При переправе через реку в районе села одна арба с золотом перевернулась. С тех пор оно и называется «Вадатурково», что в переводе, по одной из версий, означает «брод турок». По другой – «долина турок».
Сегодня в селе живут люди разных национальностей: в основном молдаване, русские и украинцы. Село, протяженность которого составляет более семи километров, исторически поделено на три части: первый участок, центр и Кайтановка. Основную часть жителей Кайтановки составляют украинцы, эта часть села и ближе всего к Украине.
История Вадатурково – это история борьбы за лучшее будущее. Бедственное положение крестьян вызвало сочувственное отношение к революционным выступлениям 1917 года.
Многие жители в годы гражданской войны сражались в рядах красноармейцев, содействовали утверждению советской власти, участвовали в создании колхозов, ликвидации безграмотности, организации комбедов. Более двухсот уроженцев села прошли огненными тропами Великой Отечественной войны, о чем свидетельствуют документы и фотографии, собранные в краеведческом музее. А те, кому повезло вернуться домой, принялись восстанавливать родное село и колхоз, которому дали имя «Победа».
Сейчас, конечно, всяко пишут-говорят. Но, как сказано в одном веселом фильме, "русские всегда возвращаются". Не вспоминают сейчас об этом,немцы предлагали, чтобы в советскую зону вошли земли аж до Кракова включительно. Но Сталин меру знал: "нам чужого не надо, нам бы своего побольше":))
Сегодня, 3 сентября, мы отмечаем 80-ю годовщину Дня Победы над милитаристской Японией и окончания Второй мировой войны.
Для сахалинцев и курильчан это не просто история — это наша память и наша гордость. Пусть наши острова всегда остаются местом силы, единства и надежды.
Солдат советской армии открывает американскую тушенку
Важность питания на фронте
Военная история знает множество аспектов, одним из которых является питание солдат. Для бойцов Красной армии это был не просто вопрос комфорта, от продовольствия зависела их выносливость, настроение и боеспособность.
Почему именно сухой паёк?
Опыт Советско-финской войны 1939-1940 годов показал, что горячее питание на фронте организовать не всегда возможно. Особенно зимой и в условиях сложных боёв полевые кухни не могли своевременно доставлять еду. Весной 1940 года начальник Главного управления тыла Красной армии Андрей Хрулёв предложил внедрить сухие пайки. В 1941 году они были официально утверждены.
Сухой паек
Из чего состоял сухой паёк Красной армии
Стандартный набор включал:
600 г ржаных сухарей - источник углеводов и калорий;
100 г Минской колбасы или тушёнки/копчёной рыбы;
75 г суповых концентратов для первых блюд;
200 г каш из концентратов;
35 г сахара;
2 г чая;
10 г соли.
Такой рацион давал около 3700 ккал в сутки, что соответствовало потребностям бойца в условиях войны.
Чем дополнялся рацион солдата
свежие овощи: картофель, капуста, морковь;
хлеб: летом до 800 г, зимой до 900 г;
мясо, рыба, жиры.
Офицерам полагались дополнительные продукты - масло, печенье, рыбные консервы.
Особые пайки для разных родов войск
В авиации и танковых войсках - шоколад, сгущённое молоко, печенье.
Солдаты красной армии варят американскую тушенку с картофелем на костре
По ленд-лизу из США поставляли тушёнку и консервы, которые солдаты ценили особенно высоко.
Как сухой паёк менял войну
Сухой паёк:
повышал мобильность войск;
уменьшал зависимость от полевых кухонь;
обеспечивал питание в окружении и при длительных маршах.
Доставка горячей пищи часто была опасна, но сухой паёк позволял бойцам питаться без риска и в любых условиях.
Итоги
Сухой паёк стал не только частью военной логистики, но и символом заботы о солдате. Он помог Красной армии выдержать тяжёлые условия войны и приблизил Победу.
А если вам интересно не только, чем питались солдаты на фронте, но и какие вкусные блюда можно приготовить сегодня, приглашаю заглянуть в мой блог ВКУСНО ГОЛОДНЫЙ. Там вы найдёте простые и сытные рецепты на каждый день.
Не так давно началась эта история. История с остатками ржавого железа, которое поведало нам о человеке, восемнадцатилетнем младшем лейтенанте, командире танка Т-34.
Я уже коротко рассказывал о том, что мы нашли место где при штурме высоты в августе 1943 года был подбит наш танк.
Большое "металлическое пятно" с остатками разорванных агрегатов и кусками брони мы исследуем до сих пор.
Во время работы мне постоянно думалось о том что, "хорошо бы найти что-нибудь, что помогло бы нам пролить свет на эти события, чтобы понять что именно это была за машина и кто здесь был подбит...".
И вот из земли стали появляться куски траков, фрагменты резинового бандаж для катка, остатки разорванной взрывом брони... Сомнений не было - это танк Т-34. Но кто командир танка, каков экипаж, какая их судьба? это пожалуй главные вопросы.
Я решил уже дома снова вернуться к документам.
Вы наверняка помните наш фильм про танкистов, который мы делали не так давно -"Спустя годам навстречу жизнями". Тогда мы плотно работали в архиве и собирали всю имеющуюся информацию по 119 танковому полку для поисковой экспедиции и для фильма.
В архиве нам удалось заказать журнал со схемами расположения могил л/с 119 танкового полка. Мы тогда незамедлительно переписали и купили сканы интересующих нас листов.
И эта работа снова дала результат!
Согласно схеме "место гибели" и "схеме захоронения" именно здесь, в этом самом месте 8 августа 1943 года был подбит танк младшего лейтенанта ЛЫСЕНКО Николая Васильевича.
Младший лейтенант ЛЫСЕНКО Николай Васильевич родился 1 января 1925 года в Сталинградской области Новониколаевского района. Социальное положение - колхозник из крестьян.
В декабре 1942 года окончил танковое училище.
14 января 1943 года получил звание младшего лейтенанта. Член ВЛКСМ.
17 июня 1943 года поступил на службу в 119 танковый полк в должности командира танка Т-34.
8 августа 1943 года восемнадцатилетний Николай погиб на том самом месте, где мы обнаружили следы подбитого танка, которые указаны на схемы в документах.
Восемнадцатилетний младший лейтенант, командир танка повоевал всего один день в Спас-Деменской Наступательной операции оставив после себя след в истории из фрагментов подбитого танка которые нам удалось найти спустя 82 года, нескольких записей в документах и частице Великой Победы, которую он добывал в тяжелейшем бою...
Вечная тебе память и вечная слава от ныне живущих благодарных потомков.
Воспоминания художника Ярош Валерий Иванович о своём детстве во время эвакуации часть 1
Работаю над картиной с ориентировочным названием «Эвакуированные», а в памяти моей всплывают сцены из жизни в те далёкие военные и послевоенные годы. На первом плане картины — моя добрая бабушка, Пелагея (Полина) Ивановна, и суровый дед Демьян Андреевич, пережившие революцию, гражданскую и две мировые войны. Иногда дед вспоминал морскую службу. Как мимо матросов, стоявших неподалёку на корабле, близко к ним пролетала шаровая молния. К счастью, никого она не задела. Как спасал тонущую подводную лодку. Стажёры оставались флажки в люке, что привело лодку к затоплению. Показывал медаль, полученную за спасение. На его руках умер юнга с крейсера «Варяг».
— Найти бы родственников моряка. Я бы всё им рассказал, — говорил дед.
Мое детство в эвакуации. 89х90. 2020 Ярош В.И.
Я с восхищением слушал, когда он вспоминал о зимнем купании в проруби в Петербурге. Для меня статью привить себя, а смогу ли я сознательно войти в ледяную воду. Ведь я иногда и без воды замерзаю.
Такая возможность представилась в Кингисеппе. Работа с чрезмерной школьной нагрузкой в четырёх общеобразовательных школах одновременно, нужен был стресс, нужно было переключиться на ночной отдых. А тут подвернулся случай. Стояла хорошая погода и мы со Славой Тутовым, соседом по коммунальной квартире, поехали гулять по берегу Луги. За профилакторием, на противоположном берегу, мужчина полностью раздевается, его сверкающее белизной тело погружается в холодную воду. Оказалось, он проверял рыбацкие сети.
«Давай окунёмся, только ты первый» , — предложил Слава. Я согласился. Вода «обжигала» тело. Плавали недолго. Приятное ощущение холодной воды сохранялось до самого дома. Понравилось. И мы вечерами стали ходить на речку. Сначала плавали в просто холодной воде, постепенно река замерзала, затягивалась льдом. На изгибе реки, среди мелких льдинок, продолжали испытывать себя, помогая друг другу выбираться из воды. Постепенно наши, из-резанные льдинками, тела привыкали к хо-лоду. Мерзли только стопы ног и кисти рук.
До первой мировой восемь лет дед служил во флоте в Кронштадте и Санкт-Петербурге на Дворцовой площади за себя и за брата. На мой вопрос видел ли он царя дед отвечал, что по площади проезжали кареты, а кто там царь или не царь, не знает. Временами посещал Морской Никольский собор в Кронштадте, в котором в то время служил Иоанн Кронштадтский. На корабле ходил вокруг Европы. Побывал в разных странах. Так во Франции увидел обувь на деревянной подошве и сам стал прибивать верх обуви к доске, вырезанной по форме ступни.
Целое лето в ней ходил. Дед рассказывал причину демобилизации: правительство страны дало возможность отдохнуть опытным ратникам, чтобы в нужный момент призвать их на войну с Турцией за проливы Босфор и Дарданеллы.
Осуществлению планов помешали события внутри страны. После демобилизации жили в г. Любава (Лиепая). Раз в месяц оттуда пароход увозил эмигрантов в США (Новый Свет). На вопрос, почему не уехали, дед ответил, что хорошо там, где нас нет. С Любавы вернулись на чернигов-щину в родной хутор Бильмачёвка возле Бахмача. Там они встретили гражданскую войну. Моя мама, Нина, со слезами вспо-минала это время. Ее, маленькую девочку, допрашивали: «Где отец прячет зерно?»
А самого отца уводили на кладбище расстреливать. Ничего не добившись - отпускали. Часто приходили по ночам к дому, требовали открыть дверь, иногда мяукали по-кошачьи. Дед с топором стоял у окна в ожидании.
В конце тридцатых годов мама уехала в г. Днепропетровск. Работала в столовой, благодаря чему она всю свою жизнь прекрасно готовила, с большой выдумкой и разнообразием. Как художник подбирает цвета красок, перед тем, как положить их на холст, так мама относилась к приготовлению пищи. Бывало я учу уроки, мама подходит с ложкой борща: «Попробуй, чего не хватает?» Многое, что она делала, я никогда не встречал. Хотя бы взять «накотки». На доску насыпается мука, на неё пшено и ладонью круговыми движениями накатывается мука на пшено. Получаются маленькие шарики из муки, а внутри шарика зёрна пшена. Затем варится в молоке.
В Днепропетровске мама ходила в театр. Она знала и дома пела женские и мужские партии из оперы «Наталка Полтавка». Мне повезло увидеть эту оперу в Краснодаре на гастролях Киевского театра. Почему-то в моей памяти отложилась песня про казака Голоту, особенно слова "к... пили наливку, пили горилку, тай мед будем пить, а кто с нас браться будет смеяться, того будем бить". Училась мама играть на бандуре. У нас, как память о пропавшем без вести дяде Константине, хранили балалайку. Мама показывала мне элементы игры на ней.
В 1940 году родился сын. В начале войны с ребёнком на руках, спасаясь от бомбёжек, вернулась к родителям и вместе с большим потоком беженцев в товарных вагонах отправились на восток в Россию.
Быстро наступали немецкие войска. Нужно было спасать армию. На станции Поныри в Курской области всех гражданских с поезда высадили. Вагоны заполнили военными, и поезд отправился дальше. Люди разбрелись по окрестным селам. Мы попали в село Брусовое, через которое проходила Курско-Орловская дуга с рядом значительных, вошедших в историю, битв. Впоследствии я ощутил эхо войны, побывав на местах сражений, запечатлённых в многочисленных памятниках.
На пьедесталы поднялись танки, пушки; на воинских захоронениях - скульптуры солдат с автоматами. Но это уже после войны.
А воспоминание о войне, из-за моего маленького возраста, обрывочное, несвязанное. В памяти отпечатались отдельные эпизоды того тяжелого времени. Хорошо помню бомбоубежище, вырытое на два дома в стороне между избами, и хозяев, приютивших нас. Земляные чёрные ступеньки вели внутрь совершенно тёмного убежища. Вход был открытый, и через него я видел светящиеся ракеты в ночном небе. Мне почему-то казались огненными столбами. Услышав приближающийся гул самолётов, маме я говорил, что летит «нема». Все бежали в бомбоубежище. В соседнем доме жили, как мне тогда казалось, старенькие люди «дядя Коля» и «тётя Катя». У них вся стена была в маленьких иконах. До сих пор помню приятные и непривычные для меня цвета на иконах, которых в природе я не видел. При нарастающем гуле самолёта все спешно бежали в укрытие. Дядя Коля первым прибегал в бомбоубежище и громко жене кричал: «Катюш, Катюш! Сюда! Скорей сюда!»
Трудно представить, что чувствовали во время бомбежки собравшиеся из двух домов взрослые люди в неосвещённом, сыром убежище, больше похожим на крытую яму. Из детей я был один. Страха не чувствовал. Рядом была мама.
Так мы оказались на оккупированной немцами территории. Немцев не помню. Мама говорила, что они давали маленькому мне водку и называли коммунистом..
Помню в деревне большой переполох: В наше бомбоубежище провалилась корова. Как мамонт в далёкие времена, перепуганная стояла в глубокой яме. На улице темнело. Забегали люди по посёлку в поисках крепких верёвок или ремней.
Нашли. В полной темноте в двух местах подвели под корову верёвки и её подняли. К счастью, в тот момент людей в убежище не было.
После освобождения Брусового от немцев меня крестили. Крестной была приютившая нас хозяйка, Катя. Церкви в деревне не было. Мы шли пешком в другую деревню со знакомой девочкой, которую тоже крестили.
Был голод. У нас ни продуктов, ни денег. Дядя Гриша, тогда ещё мальчишка, ходил по деревне, побирался. Мне приносил посиневшие оладьи и блинчики. Они не были горькими, как то, что пекла мама.
Видимо добавляла горчицу. «Лучше дайте мне меньше, только не горькое», - просил я
Мама устроилась на работу в открывшуюся единственную в селе сапожную мастерскую в конце деревни у огромного заброшенного сада. Для меня оставаться дома одному был конец света. После ухода мамы на работу я выходил из избы и незаметно на определённом расстоянии шёл за ней и, к её удивлению, показывал-ся в мастерской. Отводить меня назад далеко, и я оставался на маминой рабо-те. Мастерская представляла большую; освещённую солнцем комнату. Несколько человек сидели за столами, на которых лежали заготовки к обуви и готовые изделия, потемневшие деревянные колодки разных размеров, сложенных из двух частей, и много мелких других предметов:
Мне понравился маленький, с ладонь, деревянный сапожок для заглаживания швов на изделиях. От частого применения он смотрелся блестящим и гладким.
С интересом наблюдал за работой мамы, когда из берёзовых заточенных пластинок она делала гвозди и прибивала ими подошвы к сапогам, или как подшивала валенки двумя иголками или шилом и иголкой одновременно снаружи и изнутри.
Сколько ни пытался повторить, у меня не получалось.
В ожидании мамы играл в саду среди прыгающих зелёненьких кузнечиков и разноцветных бабочек. Здесь были вкусные мелкие разных сортов дикие груши, кислые душистые яблоки - антоновка.
Светило яркое ослепляющее солнце, и в воздухе от цветов и трав стоял приятный, завораживающий запах.
Однажды мне, гуляющему возле дома; почтальон дал письмо, не треугольник, как раньше, а обычный четырёхугольный конверт с наклеенными по краям небольшими красными полосками - отнеси домой. Это было письмо от дяди Сергея, воевавшего на Сахалине. В начале письма нарисована ёлочка. Мама написала ответное письмо.
Положила сверху мою детскую ручонку, и мы вместе карандашом обвели и послали дяде. Это был первый мой рисунок.
Под конец войны мы решали: остаться в Брусовом или возвращаться на родину Мама со мной съездила на Украину, навестила родственников. Всё, чем мы владели до войны, было занято. В доме жили другие люди. С мамой мы поселились у её знакомой или родственницы. В большой избе у входа стоял чёрный, в половину тёмной комнаты, с приятным запахом агрегат для изготовления подсолнечного масла. В центре второй комнаты лежала туша огромной свиньи. Не помню, чем нас кор-мили, но с тех пор много лет не мог есть сало, даже переносить его запах.
Уже в десятом классе меня попросили после уроков оформить класс. В школе буфета не было. На обед домой идти далеко, и учительница литературы привела меня к себе домой, налила полную тарелку супа, поставила на стол. В тарелке было одно сало. Маленькие поджаренные кусочки плавали, покрывая всю поверхность тарелки. Сказать, что я сала не могу есть, постеснялся. А есть хочется. Долго ковырялся в супе, налегая на хлеб.
Вспоминается ещё эпизод. Хата, в которой мы жили, находилась на окраине села. Дальше до горизонта золотистое поле пшеницы. У полуразвалившейся изгороди я играл с новым другом Витей, таким же, как я, мальчиком. И вдруг со стороны поля мы увидели инвалида на костылях с одной ногой. Для нас, маленьких, горизонт был совсем низкий. Поэтому инвалид возвышался над полем, и его тёмная фигура на фоне неба казалась огромной. Он шел в нашу сторону, заметно к нам приближаясь. Нам было страшно. Тем более, что Витя сказал, что инвалиды люди злые. Мы спрятались и через узкую щель в плетне наблюдали за ним. Это был первый увиденный мной результат войны.
С Украины возвращались в поезде, в котором ехали солдаты домой. Я капризничал. Чтобы меня успокоить, солдаты дали мне немецкие бумажные деньги.
Вернувшись, на семейном совете решили остаться в Брусовом. Нам выделили на станции Возы, находящейся в четырёх километрах от деревни, пятнадцать соток земли, участок весь в глубоких, больше роста человека, длинных ямах. На меже в углу огорода у большака были ровно уложены авиационные бомбы. Сначала сапёры сказали, что бомбы шевелить нельзя, тем более перевозить. Их необходимо взрывать на месте. Это метров двадцать от избы. Всё-таки их увезли в поле и там взорвали. Вокруг хаотично валялись снаряды, мины, порох, ржавые диски от автоматов, бесчисленное количество гильз от снарядов. Всё это «богатство» войны зарастало травой и постепенно входило в землю. В одной яме дед сделал землянку, остальные засыпал землёй. Вместо двери на разной высоте повесил гильзы от снарядов - защита от волков.
К зиме дед построил избу. Стены и потолок из плетня, с обеих сторон обмазанного глиной. Крышу покрыл толстым слоем соломы. Пол земляной бабушка мазала желтой глиной каждую субботу. Посреди избы стояла русская печка. Внутри было чисто и уютно. В святом углу висела приобретенная в церкви икона, по краям свисали вышитые мамой рушники, маленьким огоньком слегка освещала угол, висевшая лампадка, сделанная из медицинской банки. Чуть ниже, на уровне груди, крепилась полочка, покрытая куском белой ткани. На полочке лежали зачитанные книги: библия, евангелия на русском языке и несколько с потемневшими страницами и «засаленными» уголками тоненьких книг на старославянском языке.
Книги иногда читались стоя у икон.. Рядом с огородом в углублении лежала колёсная пара от вагона, место, облюбованное пленными немцами. Они там чистили картошку, а мы у них брали очистки для животных. Долго не мог понять, что могли делать пленные немцы на нашей маленькой станции. Оказалось они работали на железной дороге. Вместо своей узкой колеи возвращали нашу широкую колею (1524 мм между рельсами).
Пленные жили в вагонах, стоявших в тупике. Рано утром в одно время они поднимались. Слышалась громкая, нам непонятная речь. По ним мы определяли время, да и по семафору, стоящему перед нашими окнами. Перед подходом поезда семафор поднимал крыло, обозначающее, что путь свободный.
От дома вокзал был близко, и я наблюдал, что там происходит. Дежурный по станции со скрученным на короткой палочке жёлтым флажком встречает проходящий поезд. От цвета флажка зависело действие машиниста поезда. При экстренной остановке скорого поезда красный флажок раскручивали, для лучшей видимости. Запомнил, как дежурный, подойдя близко к приближающемуся поезду, набрасывал проволочное кольцо с ручкой, похожее на гимнастический обруч, на вытянутую руку одного из машинистов. Вскоре кольцо машинистом выбрасывалось на землю. «Зачем это всё?» - не раз думал я.
В дальнейшем узнал, что в то время была жезловая система. В кольце находился металлический цилиндрической формы жезл, разрешающий локомотиву движение до следующей станции. У подножия высокой насыпи железнодорожного тупика лежал каркас сгоревшего вагона. Тут же у железобетонного забора с пробоинами от снарядов возвышалась огромная куча побелевших костей. Тогда у меня и в мыслях не было, что это кости людей. Я их понемногу сдавал старьёвщику, как тогда его называли тряпичником, за свисток и переводные картинки. Дед сдавал ему по одной латунной гильзе от снарядов и получал несколько листочков бумаги для писем.
По периметру огород дед оплёл лозой.
Вдоль плетня посадил тополя, берёзы.
Постепенно обзаводились животными
Из-за них меня поднимали очень рано для выгона, а потом нужно было их пасти. Иногда под яркими лучами летнего солнца я засыпал на бугорке. Проснулся, животных не было. Что делать? Идти домой? Будут ругать. Искать? Где? Может, они уже дома.
Шёл домой. Моё стадо состояло из коровы с телёнком и овцы с ягнёнком. Мне ка-залось, что ягнёнок всегда будет маленьким. Играл с ним. Нажму рукой его лоб и отбегу. Мама предупреждала: «Не учи его биться!» К моему удивлению, ягнёнок быстро вырос, выросли витые рога, стал настоящим, готовым к бою бараном.
Вскоре я ощутил результат моей первой педагогической практики. Помню, была плохая погода, дул северный ветер и моросил мелкий дождик. Безлюдно на улице. За ошейники вёл телёнка и барана. Они, как сговорились, непонятно за что поочередно лбами били меня. Корова и овца, наблюдая за нами, шли сзади. Вдруг баран вырвался и с разбегу сбил меня с ног. Пока я поднимался, он успевал разбежаться и ещё ударить. Несколько раз баран практиковался на мне, пока я решил не подниматься, а приготовиться и, при приближении барана, схватить его за рога.
Удалось. Крепко удерживая, поднялся и повёл его домой. Весь в крови. Напрасно ожидал сочувствия, меня только обругали:
Грустным был первый день, когда я пошёл в школу. Знакомясь с перво-классниками, первая моя учительница, Вера Васильевна, предложила наизусть рассказать стихотворение. Каждый ученик поочередно выступал. Я знал только на украинском языке вирши: «Курочка чубарочка по двору ходила, двадцать трое за собою цыпляток водила...» Довольный первым днём занятий, иду домой, обдумываю, что я скажу интересное маме. В этот день животные паслись одни в нескольких метрах от огорода. Подхожу к дому, и что я вижу: мама плачет, бабушка тоже в слезах. Возле входа в избу, на земле лежит овца, точнее половина овцы. Вторая половина от головы до хвоста сьедена волком, и так ровно, как ножом отрезали. До сих пор мне не понятно, почему со мной, ребёнком, волк не трогал ни животных, ни меня. А как остались они одни - напал. Через день к вечеру волк подошёл к нашему огороду за оставшейся частью овцы.
Он неподвижно стоял у изгороди и внимательно смотрел в нашу сторону, как бы обдумывая свои действия. Мы с таким же вниманием смотрели на него, тоже думая, что будет дальше. Он стоял до тех пор, пока дед не зазвенел гильзами. От сильного металлического звука волк повернулся и спокойно, будто здесь он был хозяин, пошёл в поле и скрылся за капониром.
