Когда болезнь вступила в игру:

Моя депрессия не была обычной «грустняшкой» или «печалькой». Она проявлялась множеством симптомов, которые я ощущал на себе:

• Заторможенное мышление;

• Потеря интереса к привычным делам;

• Сильная деперсонализация и дереализация — мир начал восприниматься по-другому;

• Длительный сон (10–12 часов), который не спасал от усталости;

• Навязчивые, детализированные мысли о самоуничтожении (спойлер: до действий дело не доходило).

Первая явная стадия депрессии проявилась после Дня знаний. Я стал крайне эмоциональным: не хотелось ничего делать, хотелось просто лежать в кровати и иногда думать о смерти. Эмоции, которые я испытывал, были нетипичны для меня: злость, рыдания, презрение к окружающему.

Деперсонализация проявлялась по-своему. Обычно это ощущение отстранённости от себя, но у меня было иначе: временами казалось, что во мне живёт «двойник» или фантом, и переключиться на своё «Я» невозможно — остаёшься застрявшим «внутри другого тела».

Иногда казалось, что демоны или какие-то невидимые силы буквально управляют мной силой мысли: не оставляют покоя, вмешиваются в каждую мысль и чувство. Это ощущение почти физическое — будто внутри тебя кто-то другой, и с этим ты ничего не можешь поделать.

Дереализация тоже была необычной. Обычно люди видят мир серым или тусклым. Я же ощущал себя словно в постапокалиптическом мире, где каждый сам за себя, а я — беспомощен. Всё воспринималось через фильтр, включённый биохимией мозга при депрессии.

Были мысли и самообвинения: казалось, что вся планета враждебна ко мне, что я ничтожен. Часто рыдал, слушал грустную музыку, чтобы усилить ощущение собственной жалкости. Порой сдерживал слёзы на парах, а дома «взрывался» от эмоций.

Сон не помогал — порой 10–12 часов спишь и всё равно чувствуешь себя «ходячим мертвецом». Навязчивые мысли о самоубийстве приходили часто, но по непонятным причинам до действия дело не доходило. Всё это ощущалось как пытка, и дни казались бесконечной петлёй с мыслями вроде:

• «Боль за болью»

• «Я не выдерживаю эту пытку»

• «Готов прямо сейчас уйти к проотцам»

• «Мои дни сочтены»

Заторможенное мышление проявлялось в простых вещах: даже элементарные действия казались сверхсложными. Например, отнести бумаги в университет для практики или просто выбросить мусор на улице казалось непосильной задачей.

Когда я обратился за помощью:

Примерно во второй половине ноября я позвонил одной родственнице и рассказал, что моё состояние слишком тяжёлое. Мы оба поняли: это депрессия, и пора обращаться к специалисту — психиатру или психотерапевту.

Для этого не нужно было читать умные книги, всё и так было очевидно.
Но я совершил ошибку: слишком долго молчал и пытался справиться один. Казалось, что мои дни сочтены, и нет смысла бороться.

К врачу я не пошёл сразу по двум причинам:
1️⃣ На юге, где я живу, остро не хватает специалистов, и найти подходящего психиатра — задача не из лёгких. Можно нарваться не на того человека, и это только усугубит ситуацию.
2️⃣ Вторая причина — полная потеря веры, что есть смысл выбираться. Казалось, что любое лечение — просто путь в «две тюрьмы»: одна — психбольница, где всем всё равно, другая — собственный разум, замкнутый во временной петле.

Как все закончилось:

Я допустил большую ошибку — обратился за помощью, когда депрессия уже начала отступать.
Жаль, что не раньше. Всё это время я жил с убеждением:

«Мои дни сочтены».

К концу ноября симптомы стали уходить, и ближе к декабрю я почувствовал, что возвращаюсь к жизни.
Состояние стало стабильнее, а депрессия — лишь отголоском прошлого.

Что мне удалось осознать:

Я понял многое. Да, я допустил ошибки, но депрессия научила меня смотреть на мир по-другому.
Это была боль, через которую я прошёл, как через личный «ад». Она навсегда останется частью моей памяти, но я продолжаю жить и развиваться.

Я понял, что если человек часто держит «каменное лицо», это не значит, что внутри у него пустота. Мы все имеем право чувствовать. Мы — не машины.

Я также понял, что просить помощи — не стыдно. Это не слабость, а разумный шаг, который может спасти жизнь.

Депрессия — это пытка, которая не щадит никого: ни по возрасту, ни по полу, ни по уровню счастья. Она может сломать любого, но и любой может выбраться.

И самое главное:
людей с психическими расстройствами не нужно клеймить как “мусор” или “отбросы” общества.
Мы не опасны. Мы не агрессивны. Мы просто боремся.
И хотим, чтобы нас видели не через призму болезни, а как обычных людей, которым тяжело, но которые всё ещё держатся.

Советы и напутствие:

Если вы чувствуете, что вам плохо — поговорите об этом.
С близкими, с другом, с тем, кто готов выслушать. Это важно.

Не бойтесь обратиться к специалисту — психиатру, психотерапевту, психологу. Это не «позор» и не «слабость». Это шаг к выздоровлению.

Помните: вы не одни.
Даже когда кажется, что впереди только тьма — из неё всегда можно выбраться.
Рядом обязательно есть люди, которым вы не безразличны.

Я верю, что каждый человек имеет право на свой голос. Даже если он звучит тихо, как эхо в горах — всё равно кто-то его услышит.
И, возможно, именно этот голос поможет кому-то сделать первый шаг к тому, чтобы выбраться из своей тьмы.

И, поверьте, я даже злейшему врагу не пожелаю пройти через то, через что проходил сам.

Он похлопал ладонью по крыше моей машины, развернулся и пошёл к своей «десятке». Через минуту оттуда донёсся звук стартера, и двигатель чихнул, а потом заурчал.

Я сидела и смотрела, как его машина уезжает. Он так и не «прикурил». И, кажется, он пришёл не за этим. Я завела свою «девятку» и поехала домой. Выбрасывать старую обшивку. И ехать дальше.

— Но время шло, а вы так никуда и не поехали?

— Закончилась школа, получен диплом, потом армия и работа – а мы так и остались в родном Питере. Хотя у нас было все что нужно для того, чтобы начать приключение длиной в несколько лет. А все дело в матери, которая всегда была резко против этого, считая, что у отца – очередная глупая идея фикс. В какой-то момент она нашла способ как оставлять его дома в критические моменты, когда он уже был готов сорваться – достаточно было поговорить с ним о будущем: что нужно насобирать деньги на ремонт или на обучение единственного сына, на квартиру, чтобы ему было куда привести будущую невесту и так далее. И мой папа, будучи очень ответственным человеком, каждый раз откладывал все, вплоть до пенсии.

— Но только на ней у него не осталось сил на путешествия?

— Хуже – он умер еще до ее наступления, - мрачно ответил Кирилл. – Просто однажды ночью не проснулся…

— И вы подумали, что вас ждет то же самое, останься вы на текущем месте.

— История повторяется – у меня есть девушка, с которой мы живем уже почти три года, и она тоже против моего отъезда. Говорит примерно то же самое что и моя мать, и ее можно понять – ведь во всех этих словах есть смысл. Да и какая женщина захочет сидеть дома пока муж два года колесит по самой большой стране в мире? А бросать все на свете и ехать со мной она не хочет – слишком уж привязана к своей текущей жизни. Говорит у меня начался кризис среднего возраста и лучше бы я мотоцикл купил, чем отправлялся черт пойми куда в одиночку.

— А что вы сами думаете по этому поводу?

— Понимаете, это путешествие это не то же самое, что сейчас впаривают нам по телевизору, обещая «сказочный отдых и незабываемые впечатления». Для меня это не просто способ посмотреть на мир, а возможность найти себя. Я почему-то верю, что мне не место за компьютером в окружении проектов и смет, но мне неизвестно какое оно, мое предназначение, и эта поездка – ни что иное, как способ найти его. Хочу посмотреть на других людей и может быть сменить профессию или даже осесть где-то. Судьба зовет меня вперед, и я не хочу противостоять ей, не хочу оставлять все как есть! Правда для этого придется уйти с работы и прекратить отношения – и это настолько сложное решение, что меня рвет на куски, стоит только подумать о нем.

— И при этом вы знаете, что если уступите привычке, то будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Вот именно! – с жаром воскликнул мужчина. - Если существует рай на небесах, то мой отец сейчас смотрит на меня с надеждой что я сделаю то, о чем он так долго мечтал. Как я могу не оправдать его ожиданий? Может нам обоим не повезло разделить жизнь с человеком, не понимающим наших душевных порывов? Вот только вдруг это на самом деле кризис в моей голове, и я должен бороться с ним, поставив семью выше личных стремлений?