Авторские истории

Григорию было неловко. Он стыдился, что его сын ослушался и не пришел на помощь. Чужие люди работали сверх нормы, даже обед не приносили. А что толку от Юрки? Пришел пару раз, но делал все медленно и неправильно, только мешая отцу. Тот его принимался воспитывать - «У тебя не руки, а крюки! Горе луковое, ничего толком не умеешь, в кого ты такой неловкий? Куда ты ушел воду хлебать? Дел выше крыши, пахать и пахать, конца края не видно!»

После нескольких замечаний Юрка совсем замолчал, опустил руки и, услышав слова о том, что он «не мужик, а девчонка, раз не может поднять доску», с дрожащим подбородком бросил все и побежал домой. Больше он не приходил на помощь отцу.

Вот и сегодня вечером Григорий снова сидел на старой деревянной скамье, которая стояла здесь с его детства. Щепки легко отделялись от трухлявой поверхности, оставляя в руке мягкие опилки, но он не обращал на это внимания, погруженный в свои печальные мысли. У его ног уже скопилась целая гора трухи.

«Дожил, домой даже возвращаться не хочется», — подумал он.

Солнце медленно садилось за пригорок, его лучи отражались в прозрачном ручейке. Воздух начал остывать, и Григорий почувствовал, как теплый дневной воздух сменяется свежим вечерним. Эта легкая прохлада была как глоток прохладного молока после плотного обеда.

Ему представилась картина из нормальной жизни: в домах уже накрывают на стол, жена встречает мужа с улыбкой, дети помогают матери с ужином, а парни с отцами занимаются делами во дворе. Скотину закрывают, инструменты убирают, ворота запирают на ночь, ободряюще похлопывая друг друга по плечу.

На столе стояла отварная картошка в мундире, политая маслом, зеленый лучок, малосольные огурцы с укропом и чесноком, а также стопка водки для аппетита. Гриша почувствовал, как его сердце сжалось от боли, так ярко он представил этот кисло-сладкий вкус и запах. В животе заурчало.

Григорию было невыносимо больно представлять эти сцены, ведь он знал, что дома его никто не ждет с такой теплотой. Жена Оксана, которая когда-то была ему дорога, даже не встретит его с улыбкой. Просто пробурчит что-то о похлебке на столе. Сыновья Юрка и Мишка, здоровые лбы, не помогут даже с мелочью — не уберут свои калоши с прохода, не приберут со стола после ужина и сразу заваливаются на печь, как маленькие дети.

Дочь Мила, уже большая девочка двенадцати лет, а мать так и не научила её ничему. Сидит во дворе, глазеет на цыплят, будто никогда их раньше не видела. В избе темно и холодно, душа противилась такой жизни, хоть волком вой.

Войдя в переднюю, он увидел на столе котелок, покрытый салфеткой. Перловка с маслом была едва теплой, а рядом стояли грязные чеплашки с присохшей кашей. Разозлившись, он не смог сдержать обиду и распалился.

— Доколе это будет продолжаться? Лентяи и бездельники кругом! Бог послал мне такую семейку, хоть домой не возвращайся!

Домочадцы затихли, зная, что спорить с отцом опасно — он может и оплеух раздать. Обычно после таких разборов он молча ел холодную еду и ложился спать. Но сегодня Григорий был особенно обижен, ведь утром он просил сына Юрку помочь ему на лесопилке, но тот так и не пришел.

-Илюха с сыном снова выручили меня, а я, как дурак, ждал вас! Ксюша, почему ты не приготовила даже простой пирог и не отправила Юрку ко мне? Не семья, а бездельники!

Накипело, хлопнул дверью и ушёл.

"Никто даже не спросил, куда я иду"

Пошёл куда глаза глядят.

— Уйду жить в бабкин дом. Изба старая, но крепкая, можно подлатать. Завтра займусь этим, надо летом съезжать. Тут мне счастья нет. Поживут без меня, поймут, каково это.

Пока шёл, представлял, как семья кается у бабушкиного дома, умоляет его вернуться, а он усмехается, мол, поняли, какого папку и мужа потеряли? Не заметил, как дошёл до Илюхиного дома.

Остановился, заглянул в окна. В доме горел свет, за столом сидела вся семья. Илюха и сын улыбались, жена была приветлива. Девочка, совсем малышка, хлопотала возле матери.

Почувствовал запах пирогов из печи, свеженамытых полов. Из окон веяло теплом и семейным счастьем. Задумался, пожалел себя. "Почему мне нет такого счастья?

— Гришка, какие люди! Заходи, чего стоишь?

Илья вышел на крыльцо покурить. Увидев Гришу, не стал допытываться, почему он здесь, понятливо похлопал по плечу. Грише стало неловко.

— Да нет, пойду я, поздно уже.

— Никаких нет! Заходи, у нас пирог с печи ещё не вышел. Галина у нас мастерица до пирогов, ум отъесть можно!

Галина засмущалась, ей были очень приятны слова мужа, она поправила жиденькие серые волосы под платком, суетливо начала резать горячий пирог, стараясь лучший кусок положить Илье.

-Да что уж ты придумываешь, только пироги и могу делать.

-Не скромничай! На днях такие щи сварила, хоть на царский стол подавай, да, Гришань? Вчерась я тебя ими угощал.

Григорий и правда угостился на днях Илюхиным супом, но ничего особенного там не приметил, слегка недосолен, картошка крупновата, хотя с голоду супец был очень даже кстати. Его Оксанка готовит их гораздо вкуснее, получаются наваристые, густые, с кислинкой. Только не говорит он жене об этом, боится, что разбалуется.

-Я знаешь как считаю, брат, что хорошая жена это подарок судьбы. С Галиной мне повезло дюже — красива, мила, сердцем добрая, не зря я ходил за ней за десять километров. Уж как мы влюблены были, до сих пор сердце в пятки уходит!

Гриша вспомнил про Оксану, как добивался её, всех женихов её разогнал, с одним даже драться пришлось, вот она у него была действительно красавица — круглолица, ростом почти с Гришку, тяжелая русая коса, сама вся крепко сбитая, так и веяло от неё здоровьем и красотой, вот это он действительно урвал куш, самую славную девку из деревни сосватал. Странно, при всё при этом, никогда не говорил ей какая она хорошая, видная, даже в первый год после свадьбы. Так уж, на самой свадебке, перед товарищами прихвастнулся, мол, смотрите какая у меня женушка.

Гриша и сейчас, спустя пятнадцать лет считал её самой завидной по селу, только красота её казалось поблекла, от вечно недовольного лица, немного неопрятного вида, горестно было, что не желает Оксанка нравится мужу, работает как-то спустя рукава, словно нет отрады никакой у неё в жизни, оттого и мужу смотреть на неё не хочется, лишний раз огорчаться только. Опять отвлек от грустных мыслей Илья.

-Гриш, а смотри какой сундучок мой Андрюшка наворотил, матери в подарок из дерева выточил. Любо-дорого поглядеть, прямо хоть в город отправляй, глядишь, позовут моего умельца, как юный талант.

Шкатулка была так себе, вкривь и вкось, станком прошелся неумело, местами торчали острые щепки, петли приделаны не ровно, не сравнить с Юркиным табуретом сделанным в школе, даже учитель сказал, что у мальчишки талант- всё ровненько, гладенько, как с завода стул, только не хвалил Гришка сына, бросил равнодушный взгляд и просто кивнул, мол пойдет.

Андрюша, худенький паренек весь зарделся от слов отца, аж уши покраснели от гордости, стал рассказывать как папа его учил, и что завтра он пойдет с отцом прямо с раннего утра, будет помогать ему и сбегает за горячим обедом домой.

-Ох сынок, мне сразу стало легче, как представлю что мы с тобой завтра в два счета управимся, аж захотелось на рыбалку к вечеру, а? Пойдем что-ли, Андрюшка?

-Урааа!!!

В доме наступила какая-то благодать, ощутимая настолько, что ею хотелось дышать, заполнить нутро, Гриша почувствовал такой прилив счастья, пусть и не своего, чужого, словно это его маленького, папка пригласил на рыбалку и ему так хорошо, тепло от предвкушении завтрашнего дня, захотелось переделать все дела дома, взять в охапку всех своих детей, жену, сказать как сильно он тоскует по ним.

Он потихоньку, даже не прощаясь вышел из дома Ильи незамеченным — куда там, они такие довольные, радостные, сейчас лягут спасть, ведь впереди такой прекрасный и светлый день, счастливая жизнь!

Гриша бежал домой, боясь, что растеряет этот наплыв, желание всё исправить, сомневался, правильно ли понял секрет, что разгадал сейчас сидя у товарища, которому страшно завидовал всё это время, хотя у самого есть столько всего в жизни, даже больше чем у Ильи.

Первым делом, зайдя в дом, прилег к жене, а не как обычно в сенях на матрацы. Обнял её как первый раз, уткнулся носом в густые, шелковистые волосы. Оксана даже испугалась, стала вырываться, думала, чужой кто забрался в дом ночью.

-Ксюшка, не бойся.

Она затихла, но не разжала рук прижатых к груди, настороженно прислушиваясь- не пьян ли?

-Ксюш, знаешь, ты ведь у меня самая красивая по всей деревне, даже молодухи с тобой не сравнятся, всё мужики мне завидуют. Прости, что не говорил, как мне с тобой повезло.

Она молчала, потом вдруг её легонько затрясло и Гриша понял-она плачет. Испугавшись и не зная чего говорить еще, хотел было встать расстроенный, но жена схватила его за руку, повернулась, лицом прильнула к пушистой бороде и выплакала всё слезы, что накопились за эти годы.

Утром, Гриша проснулся от непривычного запаха оладушек. Встал, принюхиваясь, убедился, что это не сон, вышел на кухню — Оксана стояла у плиты в своем нарядном платье, волосы красиво убраны в косу и закручены во круг головы. Солнце светило на неё из окна, Гриша даже потер глаза руками - она словно светилась светом. Не в силах побороть желание, подошел к неё, обнял, как бы впитывая в себя это чудесное явление, давно не заходившее в их дом. Захватив по пути пару горячих оладушек, закинул их в рот, зажмурился от удовольствия.

-Ммм, вкуснотища! Ксюш, вот сколько живу, нигде не ел таких оладушек, только ты секрет знаешь. Слушай, душа моя (позаимствовал словцо у Илюхи, пока сам еще не привык так любезничать) а приготовь сегодня борща к вечеру, такого как ты только умеешь делать? Похвалюсь тоже завтра, на работу отнесу попробовать мужикам, пусть знают как настоящий борщец выглядит!

Оксана смутилась, закивала, тут же кинулась в погреб, за мясом, капустой.

-А что к вечеру? Я прямо сейчас и начну! К вечеру баньку затопим, да?

-Ох, как любо! Банька, ух напарю я мальцов сегодня! И тебе, моя черёмуха, не отвертеться, не надейся!

Он хитро подмигнул сконфуженной жене, слегка хлопнул ладонью по крепкой спине и ушел к детям- они еще спали, словно котята, такие беззащитные, казались маленькими, хоть и вымахали уже ростом с родителей. Обычно, утром сразу шёл на работу, не заглядывал к нем, а тут как душой потянуло, после вчерашнего вечера, стало обидно за них — другие отцы так хвалят своих простоватых детей, а он своих самородков в стороне держит, принижает.

Подошел к дочери, улыбнулся, подивился очередной раз, как похожа на мать, светлая вся, кругленькая, слегка сжал пальчики на ногах.

-Красавица моя ненаглядная.

Потом подошел к мальчишкам, с гордостью, самодовольно сам себе признал — парни у него удались, бравые, плечистые, богатыри, не дать не взять! Юрка открыл глаза, удивился, привстал на локтях, не понимая что происходит. Гриша легонько похлопал по одеялу, улыбнулся старшему сыну.

-Спи, ещё, Юрок, рано, мой хороший. Придешь сегодня к обеду ко мне? Чуток поможешь папке и пойдем все вместе на рыбалку.

Юрка видно тоже не поверил, что это не сон — отец такой ласковый, любящий, еще и на рыбалку зовет. Тут и Мишка глаза продрал, слово услышал радостное, не может сообразить кто идет, кто нет, решил на все соглашаться.

-Пап, можно я тоже пойду?

-Конечно, Мишань, вот мы с Юркой управимся скоро и зайдем за тобой!

-Не, я про лесопилку! Тоже подсоблю вам, так еще скорее выйдет.

Григорий растрогался, стало так жаль упущенных дней, когда он мог с любовью вот так поговорить с сыновьями, похвалить их.

-Как же я без вас, сынки мои, вся надежда на вас, соколики мои! Уж как вы мне помогаете, лучше всех получается у нас втроем! Вы же у меня такие умники!

Днем было знойно, солнце безжалостно палило и не обращало внимания на людей, что уже утомились от работы на жаре. Выпили всю воду и Гриша украдкой поглядывал на дорогу-время уже скоро обед, ждать ли ему сына сегодня?

На лесопилку пришли все трое детей Григория, Юрка нес в котомке кастрюлю с борщом, у Милки в руках сверток, похоже, что успели для него сутра пирогов напечь с матерью. А Самый младший, Мишаня улыбался во весь рот завидев папку, тащил банку компота из погреба, холодную, аж издали было видно запотевший баллон.

Гриша не стесняясь мужиков, засмеялся довольный, побежал детям навстречу.

Четвертая сцена: бывший офицер "СС" закрывает свой бар в центре Буэнос-Айреса, облачается в костюм любимой марки, и спешит домой – к рождественскому вечеру, где у праздничного стола собрались все его дети и внуки. Внучки шепчутся:"А дед-молодец! Все еще ощущается военная стать, гладко выбрит, глаза блестят, и одет с иголочки, хочу, чтобы мой будущий муж был таким же подтянутым к его годам!"

Далее слоган:

Будь верен себе, и семье, уважай историю, уверенно смотри в будущее.

Hugo Boss:"Не ведая, откуда мы пришли, мы не узнаем, куда мы идем!"

Владелец бренда "Hugo Boss" гневно захлоплул крышку мак-бука, и свирепо взглянув на секретаршу, спросил:

– Что это было?

Секретарша:

– Хакеры взломали сети... наши специалисты уже работают над устранением этого контента.

Владелец(устало откидываясь на спинку кресла):

– Это пиздец!

Секретарша(кашлянув):

– Простите, сэр, парочка наших модельеров заинтересовалась фасоном военного плаща из этого ролика, покопались в наших архивах, и нашли старые выкройки. Они прогнозируют, что возрождение пошива этой модели может быть экономически целесообразным.

Владелец(рыкнув):

– Чтоооо?

Секретарша(роняя блокнот от испуга):

– Что-то не так, сэр?

Владелец:

– Ты хоть немного историю знаешь, девочка?

Секретарша(просияв, и вздернув носик, распираемая гордостью от собственной догадливости):

– Поняла, сэр, слоган от хакеров тоже принять в разработку!

А ещё были подарки. И конфеты. И мандарины — боги мои, мандарины! В нашей сибирской глубинке они появлялись примерно так же часто, как комета Галлея. И мы ели их без тормозов, как будто завтра они исчезнут из мира навсегда.

Но главным было другое. Вся семья собиралась вместе. Приходили бабушка с дедушкой. Из серванта доставался сервиз. Раскладывался огромный полированный стол, который целый год ждал своего звёздного часа. На него стелили скатерть, красивую, праздничную, пахнущую нафталином и торжеством. Папа приносил ёлку с рынка — замёрзшую, в снегу и сосульках, будто он вытащил её прямиком из лап декабрьской метели. Ёлка стояла в углу и тихо оттаивала, наполняя квартиру тем самым запахом, который умеют создавать только настоящие новогодние ёлки. Смесь хвои, морозного воздуха и будущих воспоминаний.

Украшали её позже. Сначала мы с Наташкой брались за свою комнату — развешивали дождик, игрушки, мишуру, которую потом ещё полгода находили в самых странных местах.

И в этой суете появлялась наша главная задумка — устроить своё собственное «Поле чудес».

Мы никому не говорили, нас никто не просил. Просто однажды решили, что праздник — это наша зона ответственности. Тем более что попасть в настоящее телешоу тогда казалось прыжком в параллельную реальность. Особенно детям маленького городка, где самым фантастическим событием был автобус, который пришёл вовремя.

Мы пытались. отправляли письма, кроссворды. Но телезвёзд из нас не вышло.

И тогда мы сделали то, что делают дети во всём мире: если мечта не идёт к тебе — сделай её сам.

Мы репетировали, придумывали слова, задания, делали призы. Я рисовал себе усы — суровые, как положено ведущему. Никто не смеялся. Для праздника пойдёт.

И вот в новогодний вечер, когда бабушка с дедушкой уже сидели за столом, салаты готовы, телевизор показывает свои огоньки — мы начинали. Наше маленькое, домашнее, невероятно тёплое Поле чудес. И пусть родители, возможно, предпочли бы просто спокойно смотреть концерт или приключения Жени Лукашина, но, когда шоу начиналось —, они играли по-настоящему. С азартом, с улыбками, с той самой искренностью, которую взрослые обычно прячут глубже всех сокровищ.

Теперь всё иначе. Нет бабушки и дедушки. Родители стали старше. Мы — те, кто готовит праздник теперь уже для своих детей.

Но каждый раз, когда я вспоминаю ту самую разваливающуюся от старости коробку, я будто снова попадаю в тот декабрь. В то чудо. В запах хвои. В хруст снега на ботинках. В тепло семьи, которое не купить, не одолжить, не выпросить — только прожить.

Да, тогда было непросто. Девяностые не отличались щедростью. Но бедность никогда не умела забирать главное. Она не могла украсть наш смех, нашу игру, тепло руки, которая поправляет гирлянду, или хриплый голос папы: «Ну что, пора доставать коробку?»

Иногда мне кажется, что всё это до сих пор живёт где-то рядом. А может быть — просто декабрь умеет возвращать то, что мы думали уже потеряли.

Вильям Сива

- Как ты думаешь, почему Велизар так сказал про Силу? – спросила Хранительница у девушки.

- Он часто говорит с Хауком. Может, Высший снова ему как-то дал знать. Хорошо, если это – правда.

- Наверно, ты права.

Любава встала.

- Пускай спит. Надеюсь, твой муж простит его.

***

- Знаешь, что я могу с тобой сделать?

Людин присел около привязанного к дереву предводителя и улыбнулся.

- Меня долго этому учили. И я ничего не забыл.

- Мы ничего не сделали!

- Тихо, не ори. Ночь, люди спят. Говори шепотом, понятно? Конечно, вы не сделали. Кто бы вам позволил. Говори, кто вас послал?

- Никто. Мы сами. Ненавижу колдунов!

- А раньше чего ж не пришел?

Привязанный молчал.

- А тайную стражу любишь? Чего же ты к ним не полез? Еще раз спрашиваю – кто заказчик?

Нож ласково погладил шею, скользнул по груди и ниже. Людин немного надавил, и острый клинок разрезал ткань. Уколол кожу. Из ранки потекла кровь, нож скользнул еще ниже. Людин смотрел ему в глаза и улыбался.

Привязанного предводителя затрясло.

- Не надо… я скажу…

- Говори, слизняк, и не дай боги тебе соврать!

Через час Людин повернулся к Рохану и Таруху:

- Всех упаковали?

- Всех. И Харитону уже сообщили. Хорошо, что доски привезли.

- Ребята в лагере обижаются, почему их не взяли, - улыбнулся Рохан.

- Переживут. Их мы завтра припашем, надо же этих в одно место стащить. А сейчас пускай так поваляются. Не зима, не замерзнут. Сговорчивее после станут.

-А этот?

- Пускай посидит, о жизни подумает. Хотя какая у него теперь жизнь, каменоломня или шахта.

Людин достал что-то из кармана и вонзил сзади в шею привязанного.

- Сиди молча до утра. Дернешься и конец тебе. Ты ведь знал, куда лез. А у колдунов свои способы успокаивать. Пока пьющий кровь почти спит… Не веришь? А ты заори! Они любят, когда орут. Они страхом питаются… и от криков сильнее кровь пьют. В тебе ее как раз до утра ему хватит.

- Что ты ему подсадил? – полюбопытствовал Тарух, когда они подошли к лагерю.

Людин вынул коробку и показал ему большого жука, связанного из проволоки. Жук выглядел совсем как настоящий.

- Мастер развлекался в селе. Надо будет забрать потом.

Тарух и Рохан согнулись от хохота.

***

Когда Феррух проснулся, Зоряна тут же дала ему в руки кружку.

- Пей. Голова не будет болеть.

Феррух отхлебнул.

- Любят колдуны правду говорить. Как скажут, что будет больно, так и не соврут же.

- Танару тоже досталось. Он пропускал через себя боль всех троих.

- Зачем?

- Чтобы точнее почувствовать, что случилось с Ринном. Сравнить. Я рисовала только основное.

- И как он?

- Любава подлечила. Сидит, разбирается.

Феррух спустился. Танар на самом деле уже сидел, разглядывая все три рисунка Зоряны, что-то бормоча под нос и делая на бумаге пометки.

- Как?

- В общем понятно. Парень молодец, открылся полностью. Его я могу вылечить хоть сейчас. Но это не выход.

Танар с досадой бросил стержень.

- Представляешь, если каждого так? Да мне жизни не хватит. А братьям пока рано. Даже если они станут помогать - капля в море будет.

- И что делать?

- Надо еще пару колдунов посмотреть, сравнить. Нас шестерых на самом деле защитила вода жизни. Наши ауры и тела повредить теперь очень трудно. Нам бы еще один дождь, да на весь мир, но наглеть нельзя. Надо самим справляться.

В комнату заглянул Ринн, но увидел Ферруха и ушел туда, где отдыхал. Хлопнула створка ворот. Вернулись братья, они вчера уходили домой.

- Давайте, собирайтесь все, чтобы сто раз не говорить, - велел колдун.

- В общем, мне ясно, что случилось, - Танар положил перед собой листок с четырьмя пунктами. – Кто это сделал, думаю и так всем понятно. Что делать – есть несколько вариантов. Первый – нереален - слишком много времени нужно. Я столько не проживу. Для второго варианта мне нужно еще две ауры проверить, как минимум. Если все, так как я прикинул, то мы сможем помочь всем колдунам двоек и ученикам в школе. Пока так.

Еще две ауры Танар проверил на следующий день. Людин приехал с людьми Харитона и взял с собой двух колдунов.

- Танар, наши двойки надо скорее приводить в порядок, - заявил он и рассказа о попытке нападения на лагерь.

- С заказчиком мы разберемся. К нам больше не полезут. Но если нашелся один борзый, то ему нужно показать, что в нашем княжестве колдуны по-прежнему магией владеют. И так показать, чтобы все знали. Один раз почувствуют силу, меньше проблем будет.

- Согласен, - вздохнул Танар, - давай своих людей. А то ко мне уже Гранн приходил. А он все-таки старый.

Еще несколько дней колдун рассчитывал и проверял, а потом всех троих вылечил разом. Быстро. Велел каждому выпить по паре стаканов воды жизни, уложил на кровати и запустил "авто восстановление поврежденных участков тонких тел с помощью точечного массажа". После это колдуны снова могли делать то, что прежде. Танар проверил.

- Ну и славно!

После этого были восстановлены ауры колдунов всех двоек. А потом и всех учеников школы.

- Ну вот, кажется, жизнь налаживается, - сказал Танар с удовлетворением.

- Этого хорошо, но мало, учитель, - сказал Ратмир.

- Мы помогли нашим друзьям, ученикам в школе, - кивнул Богдан. – А как же другие? Если мы начнем ездить по княжествам и делать то же самое со всеми колдунами, это отнимет годы!

- Ну что вы за люди - не дадите порадоваться, - усмехнулся колдун.

Он встал из-за стола, подошел к окну и долго молчал, потом повернулся к братьям:

- Мир это не спасет, ребята. Вылечить ауры уже существующих колдунов пусть задолго, но мы сможем. Страшно другое. Мы уже говорили - магия блокирована на уровне мира. То есть колдуны просто перестанут рождаться. И мы вымрем, когда такие как Род Рогерин состарятся. И наш мир изменится. Мир в любом случае уцелеет. Но магии в нем не останется.

Вы сможете найти себе мир, куда уйти, я, наверно, смогу. Мы возьмем с собой тех, кто нам дорог… но весь мир станет другим. Не станет больше идти дождь из воды жизни, и нельзя будет поговорить с котом Велизаром. Наверно без этого можно прожить, но мне этого будет не хватать.

Братья долго молчали.

- Мы не один раз были в мирах без магии, - сказал Богдан, - там живут люди, но там все другое. Учитель, блок надо снимать.

- Конечно надо, помощники. Вот завтра мы этим и начнем заниматься.

Глава 5

Завтра началось не с этого.

На следующий день с самого утра к Танару приехал Князь Вячеслав. Колдун посылал Князю краткие отчеты обо всем, что делал он, и что делали остальные. Обещал приехать и все рассказать, но времени не было совершенно.

- Все ты мне не рассказывай, - махнул рукой Вячеслав, стоило Танару открыть рот, - все я не пойму. Я с другой проблемой. К нам очень просится в гости Князь Степан.

- Даже так…

Вячеслав засмеялся.

- Это меня он может снова настоятельно пригласить, как в прошлый раз, а колдуна – никак.

В голосе Князя прозвучало нескрываемое злорадство. Сколько раз он говорил на Совете, что нужно менять законы, сколько раз доказывал, что колдовство часть мира, и глупо от него отказаться.

Не слушали? Вот и разгребайте теперь сами – было написано на лице Вячеслава. А вести по княжествам разнеслись быстрее ветра. Снова могут колдовать у Вячеслава! И лечить могут, и охранять.

Людин не зря говорил – надо двойки восстанавливать. Полезли наемники в одном месте, но далеко не прошли. Жители местные вовремя сообщили о нападении. Так и застыли статуями нападавшие почти на самой границе. Чего хотели? Чьи люди? Да вроде бы и ничьи.

Тогда Князь Вячеслав издал Указ, что колдовство его повелением будет снято, если объявится тот, кто послал этих людей напасть на княжество, и заплатит за урон, который успели нанести наемники. Но так никто и не объявился. Фигуры хорошо было видно. Проезжающие косились на них и быстро следовали мимо.

- Долго они так простоять смогут? - поинтересовался Харитон.

- Да хоть вечность, - пожал плечами Динас. – Они в стазисе. Пока тепло, им ничего не угрожает. А потом разберемся.

Танар не стал рассказывать Князю, о чем они говорили с Богданом и Ратмиром. Они все равно сделают, что хотели. Как, он еще не знал, но сделают. Нельзя спасти колдовство в одном княжестве, и не спасать в остальных. Нужно только во всем мире.

Но подумал – а действительно, сколько можно – колодец, Ручей, Тени, сокровища из дворца. И все за свой счет! А почему бы князьям да не раскошелиться? Чай не обедняют.

Эта мысль Танару понравилась. Он посмотрел на Вячеслава и усмехнулся. Лет сто у них еще есть, можно и не особенно торопиться. Уж до приезда Князя Степана время точно терпит.

- Когда собирается приехать Князь? – поинтересовался Танар.

- А что – отъехать куда, нужда есть? – сразу понял намек Вячеслав. - Так и езжай, встретим, пускай поживет, на охоту пригласим. Степан ведь не сказал, что ты ему нужен. Ну, так и ладно…

Колдун подумал. Хорошо бы. Взять Ратмира с Богданом, Гранна прихватить да укрыться в тайном месте, чтобы думать никто не мешал. Мир-то спасать надо!

- За две седьмицы попробуем управиться, - подумав, сказал колдун.

Он переговорил с Гранном, с братьями. Решили, что доделают самое срочное и уедут в тайное убежище через два дня. Перед отъездом колдуну понадобилось обговорить дела с Харитоном.

- Давно бы научили тебя толком разговаривать мои ребята! – сердился на Харитона Танар.

- Да я вроде бы умею, - отбивался глава тайной службы.

- Плохо умеешь. Пары слов не всегда хватает. Найди, наконец, время. Ну, поболит голова. Ферруха научили, и у тебя получится.

Харитон соглашался, что ходить туда-сюда долго, но время никак не находилось. Колдун пришел к нему в Башню. Охрана доложила, что начальство вот-вот вернется.

Колдун отправился к Харитону в кабинет. Не у ворот же ждать! Он открыл дверь и натолкнулся на взгляд мальчишки Весняна.

Парень за короткое время здорово изменился и не выглядел больше уличным бродяжкой, который его боялся. Взгляд в первый миг стал испуганным, но в глазах тут же засветилась замеченная Харитоном строптивость.

Веснян встал из-за стола, коротко поклонился. Он что-то хотел сказать, но Танар уже смотрел не на него.

Перед пареньком на столе лежал лист бумаги с рисунком. Очень похожие Танар постоянно носил с собой, снова и снова разглядывал, когда выдавалась свободная минутка.

Колдун шагнул к столу, достал из кармана свернутые листы и расстелил рядом с рисунком Весняна. Теперь уже мальчишка уставился на них, немного покривившись от неровных линий Зоряны.

- Это что? – спросил он колдуна.

- Ауры. Знаешь, что это такое?

Веснян кивнул.

Он внимательно всмотрелся и по очереди назвал рисунки:

- Это – человек, не колдун, это здоровый колдун.

Потом Веснян показал на листок с аурой Ринна.

- Этот колдун был болен.

- Да, - подтвердил пораженный Танар.

- А теперь он вылечился и снова может колдовать.

- Верно.

Танар хотел спросить, откуда Веснян знает, где, чья аура, но тут его взгляд упал на рисунок самого мальчишки. Лист был частично раскрашен.

"Это же цвета тонких тел!", - дошло до колдуна.

- А это что? – спросил он.

- Это наш мир, - сумрачно ответил художник, - он тоже болен.

Танар замер.

Ну конечно!!! Как я раньше не понял! Ну, дурак…

- Почему ты решил, что этот колдун был болен? – напряженно спросил он Весняна.

- А вот, - мальчишка показал на разрывы в ауре.

- А мир?

Веснян вздохнул, наверняка удивляясь бестолковости взрослого, и снова ткнул в точки уже на своем рисунке.

Танар сравнил. Точно. Одинаковые повреждения. Если им удалось срастить ауру Ринна и остальных и вернуть возможность применять магию, значит, и мир можно вылечить таким же способом.

- Ты сам это придумал? – колдун показал на раскрашенный рисунок.

- Нарисовал сам, а ночью...

Мальчишка посомневался, но потом все-таки закончил:

- …мне приснился кот. Он сказал, что мир болен. И показал его.

- Как показал?

Веснян снова помедлил, увидел, что колдун против кота не возражает и не смеется и продолжил:

- Ну, мы с ним как будто взлетели высоко-высоко. И под нами был весь мир. Он был красивый, разноцветный, а в некоторых местах были пятна. И кот сказал, что если их убрать, то мир снова станет здоровым. Это был сон. Я проснулся и нарисовал…

- Убрать пятна и это исправит ауру…

Танар наклонился над рисунками, сравнивая и что-то прикидывая. А не так уж и много надо воды жизни. Не нужен им дождь, и Ручья звать не нужно. Найти верное место, и влить в тонкие тела мира воду, а она сама растечется…

Он засмеялся от облегчения. Надо смотреть и считать, но принцип был ему понятен.

Человек – живой. Но мир, нет, не так – Мир - тоже живой!

Лицо колдуна внезапно изменилось и стало гневным – как могли Высшие сделать больно целому Миру??? Для чего? Чтобы наказать его? Их всех? Будь здесь Хаук, Танар бы его просто придушил. Веснян увидел лицо мужчины и попятился. Но Танар заставил себя успокоиться. Он повернулся к пареньку и подмигнул.

- А я знаю, как зовут кота из твоего сна. Он ведь назвал себя?

Веснян кивнул.

- Кота зовут Велизар! – торжественно объявил Танар.

Веснян широко раскрыл глаза и кивнул, а колдун отчетливо услышал кошачье фырканье.

"Подслушиваешь, пушистый?".

"Контролирую", - мурлыкнул Велизар, исчезая.

Танар сел и хлопнул по скамье рядом с собой.

- Садись, Веснян. Разговор есть. Мы хотим вылечить Мир. Ты согласен помочь в этом нам?

Когда припозднившийся Харитон зашел в кабинет, то увидел, как двое оживленно что-то обсуждают. Колдун Танар показывал на листы, лежащие на столе, и что-то доказывал, а Веснян, не соглашаясь, строил рожицы и явно утверждал что-то свое.

Харитон кашлянул.

- Не помешаю? – насмешливо осведомился он.

- Нет, - Танар встал, - я уже ухожу. Так значит завтра утром, Веснян. Краски будут.

Колдун сложил листки со стола, машинально пожал Харитону руку по пути к двери и вышел. Веснян проводил его еще одной рожицей.

- Ты не рассердишься, дядя Харитон, если я уеду с колдуном? – серьезно спросил мальчишка.

***

Ратмир вышел из своей комнаты рано утром и увидел, что брат уже полностью одет. За окном было еще довольно сумрачно.

-Ты куда? – удивился колдун, - мы же едем сегодня.

- Танар решил стать художником.

- Чего?

- Разбудил меня и отправил за красками.

- Да все лавки-то еще закрыты!

- Разбужу, - буркнул Богдан, - не сам же я их сделаю! У учителя новая идея. И, кстати, нам понадобятся пять коней, а не четыре.

- А кто пятый?

- А я знаю? Наверно тот, для кого я пошел за красками. И почему нельзя Метоса послать…

Богдан ушел. Ратмир погадал, для кого нужны краски, потом представил, как посылает одного из своих призраков в лавку и фыркнул. У хозяина точно будет разрыв чего-нибудь.

Глава 6

Богдан и Ратмир ждали у городских ворот. От школы пришел Гранн, взобрался на коня. Почти сразу за ним появился Танар. Рядом с ним шагал паренек лет тринадцати. Братья вспомнили – Веснян, который нарисовал портрет одного из Рогеринов.

Паренек шел уверенно. Иногда он косился по сторонам. Он здесь жил и наверняка его сейчас видят бывшие знакомые, те, кто шпынял мальчишку.

А он идет рядом с Самым Главным Колдуном княжества! И ждут его тоже не простые прохожие!

Танар вывел коней.

- А ты верхом-то удержишься?

Веснян мигом оказался в седле. Погладил коня по шее.

- Удержусь.

Он много чего умел. Жизнь требовала. Веснян про себя вздохнул, надеясь, что ехать им не весь день.

"Присмотрите за ним".

"Хорошо, учитель".

***

Князь Степан одобрительно огляделся. Дом Вячеслава ему понравился.

"Мудро рассудил – дела отдельно от семьи", - подумал Князь Степан.

- Позволь, Князь, проводить тебя в терем, - улыбнулся ему Вячеслав. – Там тебе уместнее находиться.

"Хитрый. В тереме, конечно места больше и палаты богаче, но просто так не придешь вечерком и не поговоришь".

За стеной заплакал кто-то из детей. Княгиня Рада извинилась и поспешила туда.

- А тут и детишки порой плачут, сам слышишь, спать тебе помешают, - развел Вячеслав руками.

Вячеслав проводил Степана, лично проверил, как разместили старого Князя, и пожелал спокойного отдыха.

После отъезда Танара и других колдунов прошел день.

"Хорошо, что не стали медлить и долго собираться", - подумал Вячеслав.

Он обдумал, как ему развлечь Степана.

"Пока не попросил прямо с колдуном свести, даже упоминать не стану", - решил Князь.

***

Танар давно устроил себе тайное место. Первоначально только для хранения разных редкостей и небезопасных вещей. Карта, которую он потребовал у демона, хранилась здесь. Но потом он подумал, что разное может быть и велел построить небольшой дом, чтобы можно было без помех заняться тем, что не должен никто видеть. Мастеров приглашал издалека, зарок с них взял, чтобы молчали. Заплатил хорошо. Знали про Танарово скрывище только он сам, близнецы и еще пара человек. Князь и то не знал. И Харитон покуда не знал. Хотя на счет Харитона у Танара были сомнения. Глава тайной службы был человеком въедливым…, мог и докопаться.

Они добрались до места за полдня. Особенно не спешили. Гранн все-таки не молод. Веснян хорошо дорогу выдержал и совсем не боялся, что рядом с ним столько колдунов.

Танар гадал – с чего так, потом вспомнил Рода Рогерин и решил, что младший ученик помог другу привыкнуть к колдунам. Да еще и Велизар… В любом случае Веснян был готов помочь. По дороге колдун думал, почему мальчишка так точно сказал все про рисунки. Дар? Этого Танар не заметил. Хотя, чем дольше всматривался, тем больше сомнений в отсутствии дара у него появлялось.

После того, как перекусили, Танар сказал:

- У нас пока две задачи. Гранн, наш щит нужно усиливать. От физического проникновения он работает, от ментального, получилось, нет. Я проверял – ничего особенного в мире не произошло. Значит, дело в щите. Займись этим. Все наши разработки я положил в твоей комнате.

Старый колдун кивнул и пошел работать.

- А мы в это время должны решить, в каком месте нашего Мира мы сможем проще всего исправить его ауру.

- Ауру мира, учитель? – удивился Ратмир.

- Именно так. Идите в большую комнату, и пускай Веснян вам все расскажет. Там и рисунок твой, и краски. А я, как все знающий уже, пока помою посуду.

Веснян вытаращился на Танара так, что братья начали хохотать. Как? Сам колдун будет тарелку за ним мыть???

- Слуг у нас нет, так что – по очереди придется, - развел руками колдун.

Ратмир и Богдан увели огорошенного паренька. Танар послушал, как за ними закрылась дверь комнаты, подумал "колдун я или погулять вышел" и произнес заклинание. Чисто и ладно!

Веснян развернул перед братьями свой рисунок и почему-то огляделся, ему показалось, что в комнате кроме них кто-то есть.

Богдан улыбнулся.

- Это Велизар за нами подсматривает, Веснян. Тот кот, который тебе снился. Как поправим все дела, мы тебя с ним познакомим.

- А вы откуда его знаете?

- Это наш кот, мы его и в прошлой жизни с первого дня знали, и в этой тоже. Он много хорошего делает. Рассказывай.

Веснян показал, где на рисунке повреждена аура Мира. Братья сравнили рисунок с листком Ринна. Потом вытащили кучу карт.

- Ты говорил, сверху видел Мир? Давай попробуем найти, где вы с Велизаром летали.

Веснян, как мог, описал увиденное.

- Зеленое. Значит не горы, не пустыня. Это хорошо. Вода там была?

Паренек кивнул.

- Река была.

Ратмир положил лист:

- Ты же художник. Зачем словами объяснять. Рисуй.

Через час они рассматривали набросок.

- Если Мир живой, то вода для него как кровь для людей. Реки разносит по телу Мира жизнь, - заметил Ратмир.

- Только у людей кровь красная, а у Мира синяя, - Весняну понравилось сравнение.

- Когда человека лечат, лекарство часто в кровь добавляют. Значит, нам нужно воду жизни добавить в реку…

Танар заглянул, немного послушал ребят и ушел к Гранну.

- Одних бросил?

- Пускай соображают. У них хорошо получается, Гранн. Мы с тобой когда учились, таились поначалу. С трудом знания получали.

Танар вспомнил своего первого учителя. Как Кайриллу трудно пришлось учиться мечом владеть, так и Танару в свое время непросто было. Тогда он и решил – станет колдуном, по-другому учить будет.

***

Князь Вячеслав наблюдал за загонщиками. Сам он охоту не особенно жаловал, а Степан, даром что старик почти, увлекся.

"Ну и ладно. Устанет Князь, завтра отдыхать будет. Забот меньше".

Кулинар у Князя в тереме знатный был. Как не стала Рада там жить, так он даже заскучал без любимого дела и теперь радовал гостя вкусными кушаньями по пять раз в день.

"Ну и ладно", - снова думал Вячеслав, пообедав со Степаном и возвращаясь к Раде.

На пятый день Князь Степан увидел, как мимо города едут люди. По двое, с виду без оружия, без брони. Но не купцы, не просто путешественники.

- Кто это? – спросил он у Вячеслава.

- Это наша новая защита! – ответил Князь. В его голосе звучала гордость. – Наши двойки. Клан Искателей.

- Почему двойки?

- В каждой паре один человек - воин, другой - колдун.

Степан посмотрел на приближавшихся людей. Они поприветствовали Князей салютом.

- Этот, самый первый, лицо знакомое, только молодое, - удивленно пробормотал Степан. – Женщина рядом!

- А поэтому и Клан. Познакомить, Князь? А женщина его жена.

Степан кивнул. Вячеслав тронул коня.

-Здравствуй, Феррух. Можно тебя?

- Феррух! – Степан вздрогнул.

- Здравствуй, Князь Вячеслав. И ты здравствуй, Князь Степан.

Мужчина смотрел с усмешкой. Вспомнил его Степан. Было у них одно общее дело. Феррух тогда был старшим двойки. Степан почувствовал себя неуютно под его взглядом. Вроде бы и прошло больше двадцати лет, а не забыл он, как платил за жизнь неугодного ему человека.

Вячеслав с Феррухом перебросились парой фраз, и мужчина отправился догонять своих. Степан проводил его взглядом.

- А ты знаешь, Князь Вячеслав, кто этот человек?

- Я все знаю. Феррух в деле с колодцем помог, Ручей жизни спасал, вместе с другими меня из пещеры выручил, жену мою от убийц спас. Много хорошего княжеству делает. Сразу скажу – если кто против – его дело, а мне этот человек нужен. И я своих не предаю.

(продолжение следует)

-Ага, конечно, красота несусветная...

Младшая дочь удивлённо пожала плечами, мол, как это мама не радуется такой прекрасной картине, пошла в сторону коробки, где лежали их игрушки. Ее брат уже крутился в том углу, размышляя куда поставить свои книжки.

-А можно я самую верхнюю полку шкафа займу? Мам я высокий уже!

Ирина раздражённо кивнула головой - делай что хочешь, еще не хватало из всего этого делать праздник. Но надо улыбаться, пусть они не сразу поймут, что оказались в чертовой дыре и нет у них никакого просвета впереди.

Им уже отсюда не выбраться... Пропадут и сгинут в этой забытой богом квартире...

Такова жизнь - Ирина с тремя детьми переехала в сырую, совершенно убитую однушку на окраине города, без ремонта, с капающим ржавым краном и двумя секциями чугунного радиатора в зале(как они не замерзнут зимой?). Линолеум местами оторвался и в первый же день переезда дети спотыкались об торчащие углы, а теперь она огромными усилиями сдерживает рыдания, мучается с полузасохшим тюбиком...

Может и ошиблась... Надо было остаться, смирится, как всегда, ради детей...

Она ушла от мужа, спустя десять лет супружеской жизни. Не сказать, что брак был невероятно счастливым, нет, даже наоборот, но зато у них была огромная квартира в центре города, постоянный доход мужа от его частной стоматологии и какая-никакая стабильность. Ирина не успела закончить универ, выскочила за Олега и сразу принялась рожать детей - какая уж тут учеба...

Муж в первый год если еще проявлял хоть каплю теплоты, то с рождением первенца отдалился от жены и начал в открытую заводить романы на стороне, убеждая женщину, что все живут так, да и не сможет она без него сиротка, без диплома и "умения крутиться"...

-Ты как прыщ мелкая. Тебе страшно даже машину доверить, приходиться дергаться, возить вас по поликлиникам и кружкам. Одни проблемы от тебя.

-Ну давай я права получу, сама буду...

-Ты?! Не смеши меня! Из-за руля не будет видно, клопиха. Ты по земле-то ходить ногами не можешь, вечно как недоваренная, ничегошеньки не умеешь...

В этом Олег был прав - не умела Ирка жить, ни капельки... Плыла как кораблик по течению не в силах противостоять невзгодам. Даже вызвать сантехника для неё было огромной проблемой - вся потела и бледнела, пока набирала номер, какой уж тут маломальский вопрос решить?

Своих денег у ней не было, довольствовалась тем что купит ей Олег, просить не смела - как же, вдруг он начнет кричать и обзывать её меркантильной... Даже средства личной гигиены не могла купить себе, что уж говорить... Мирилась с тем, что есть у неё крыша над головой, у детей безбедное и как ей казалось, нет, она была уверена, что счастливое детство....

Закрывала глаза на измены мужа, на холодное, а затем и вовсе на его грубое отношение к ней. Мысли уйти от него она даже не допускала - куда? И как она будет одна с двумя, а затем с тремя детьми? Кто её возьмет на работу, такую трусливую и бестолковую, ни дня нигде не работавшую?

Всё решил случай - одна из любовниц мужа нагло заявилась к ним в квартиру, расселась вся такая пышнотелая, красивая на их новеньком диване, велела Ирке собирать манатки и валить из "их с Олежей квартиры". Ира в слезах набрала мужа, тот сначала стушевался, затем стал что-то бормотать, вроде как он запутался, не знает что делать, но живо взял себя в руки, наорал на жену.

-Так, я еще перед тобой не отчитывался! Кто ты? Ноль без палочки! Она будет жить со мной, а вы перебирайтесь в зал. Не гоню вас, но Ленку люблю давно...

У Иры заложило в ушах от нестерпимой боли, такого унижения она не смогла вынести, положила трубку и разрыдалась. Вытащила из шкафа своё единственное украшение, обручальное кольцо(благо по-первости Олег любил пустить пыль в глаза, купил ей самое дорогое) и с дрожащими руками отнесла его в ломбард.

Там ей выдали довольно приличную сумму, которой хватало на съем однокомнатной, самой дешевой квартиры и оплату залога с комиссионными риэлтора, а оставшиеся деньги она оставила на пропитание, на первое время...

Первое время... Ира хотела биться головой об стену - "первое время" совсем скоро закончится и через месяц нужно будет снова платит за аренду квартиры, покупать продукты, одежду и обувь детям... Что она наделала? Дура... Просить у Олега? Но он не даст ни копейки, кричал, чуть ли не дрался, что если она уходит, то не получит ни копейки от него, на помощь пусть не рассчитывает..

-Раз такая умная, крутись сама, не получишь от меня ни рубля! И не вздумай со мной тягаться, ты ни на что не имеешь права! Квартиру я до брака купил, а ты все десять лет висела у меня на шее! Тебя никто и слушать не станет, ни один нормальный юрист...

"Юрист... Неужели он думает, что она сможет противостоять ему, такому страшному человеку? Да и верно -кто она такая? Вошь на палочке..."

Лишь только проведя одну ночь в этой убогой квартире, из старых окон которой нещадно дуло как зимой, хотя на дворе стоял вполне тёплый сентябрь, Ира почувствовала себя настолько маленькой и беспомощной, что стали пробегать мысли про нехорошее, страшное...

"Не зря муж смеялся надо мной...Метр с кепкой, бесхарактерная, слабая, трусливая. Такую соплёй перешибёшь, совсем не умею ничего... Не смогу... Нет, ничего не смогу... Лучше умереть... Но если меня не станет, станет ли Олег заботиться о детях? Его Лена, пожалуй, сдаст их в детдом, а родная бабушка и до этого больше о поездках за границу думала, да шмотках"

Ирина, всхлипывая, достала из древнего холодильника ЗИЛ(еще с железной ручкой-рычагом) пакет молока, вытащила из гарнитура советских времен алюминиевую кастрюлю с обожженным дном, решила сварить кашу для детей. Страдания страданиями, а им захочется есть, после того как разложат свои игрушки.

"Боже мой, у меня даже утюга нет, чтобы завтра погладить Кирюше рубашку к школе...Олег пожадничал, не отдал, решил навредить, спасибо, что детские вещи отдал... А у меня и шубу отобрал и сапожки - сейчас морозы ударят, в чем я буду ходить?"

Глазами, полными слёз она поглядела на своих детей, а те будто и не поняли что произошло: сын высунув кончик языка расставлял школьные учебники, любовался результатом. Его младшие сестрички крутились рядом, подавали ему, попутно расставляя свои куколки на нижних полках единственного, обцарапанного и старого шкафа, с которого в своё время прежние жильцы содрали даже дверцы...

"А что они мне скажут, когда поймут? Скажут, что мать лишила их детства, испортила им жизнь, перетащила из теплого и уютного гнёздышка с современными игрушками в эту дыру!"

Они что-то щебетали, стояли прямо босиком на голом линолеуме(уже успели скинуть носочки) задорно обсуждали, как будут сейчас по очереди купаться в смешной, полусидячей "оранжевой" ванне, с которой напрочь слезла вся эмаль, а потом сделают из кроватки "шалаш", из подушек, одеял и курток, потому что в квартире холодно и после ванны это особенно ощущается..

Ира сдулась. Закрылась в туалете и от души поплакала. Ничего она не сможет, не справится, не прокормит их... Маленькая, худая, такая бессильная...

Утерев лицо, с ужасом оглядела крохотную ванну - с ржавыми потёками, чем-то испачканную, представила, как её малыши сейчас будут тут купаться (вчера, из-за переезда не успела почистить). Хоть это она для них сможет сделать в эту минуту...

-Надо хотя бы средство купить с хлоркой, хорошенько отмыть. Уж чего, чего, а толк в уборке я знаю... Может еще коврик какой присмотрю в круглосуточном, на пол кинуть детям, под ножки...

Она, несмотря на поздний вечер, натянула свою летнюю курточку, сланцы, в которых успела выбежать из дома мужа, прижала к себе сумку с деньгами и пошла в супермаркет через улицу. На проулке было темно, сыро, Ира даже подумала было вернуться, но вдруг в ванной прилипла какая зараза? Да и дети уже заказали разноцветный коврик...

Она быстрым шагом перешла одну дорогу, затем вторую и чтобы пройти к магазину, свернула в проулочек, где еле-еле светил фонарь, там-то и заметила, что за ней идёт огромной детина, под два метра ростом в хулиганской шапке и черной куртке. Ира пошагала быстрее, её затрясло так, что она готова была упасть в обморок и тут же сдаться этому бандиту, чтобы уже не мучиться.

Преступник тоже ускорил шаг.

"Да он меня одним пальцем раздавит. Громила... Бедные мои дети...Сейчас будут ждать маму свою, а она валяется с пробитой головой недалеко...Мамочки...как же страшно... Ну почему я такая родилась? Почему мне так не везёт в жизни? За что все эти страдания, боже! Разве мало я настрадалась? Неужели мне этого всего недостаточно? Зачем моим детям это всё? Я так устала быть несчастной... Мамка бросила, отец еще в зачатии пропал, муж всю жизнь обижал...Как же я устала!!"

-Сумку отдала живо, иначе прирежу.

К тому моменту когда верзила её догнал, показал жирный кулак и схватил за ремешок сумки, Ира вдруг ощутила, что её страх, такой липкий и уже привычный, вдруг исчез напрочь. Вот просто разом высохли слёзы и изнутри что-то попёрло с невероятной разрушающей силой вверх...Будто пружина какая-то много лет была зажата, а тут пропал груз, который держал её всё это время и уже никакая сила не позволит пружине остаться прежней...

Ира, на полном серьезе при своих метр пятьдесят восемь ощутила себя в десятки, сотни раз выше и шире этого здоровяка, тряску как рукой сняло. Ей даже на какой-то миг показалась, что она может наступить на него и раздавить как букашку, так сильно закипала в ней дикая ярость, невероятная злость на себя, на всю свою жизнь... Мужчина увидев её взгляд даже отпрянул на доли секунды и чуть не споткнулся. Женщина не плакала, ни умоляла, она стала наступать на него.

-Да ты хоть знаешь как мне всё это обрыдло!? Ты можешь себе представить как я ненавижу весь этот мир за несправедливость! Какое право имел Олег так обижать меня? Объясни, за что мне всё это? Кто ты такой, что бы сейчас забирать МОИ деньги? Уходи, лучше, гавнюк, ты понял меня!?

Ира трясла его за куртку, пинала и орала благим матом на всю улицу - нападающий был совершенно не готов к такому повороту, не ожидал от пигалицы такого поведения - он попятился назад, спихнул почти уже залезшую на него орущую бабу и натуральным образом побежал без оглядки в ближайшую подворотню...

Ира стояла словно заколдованная, смотрела ему вслед и не могла понять что случилось? Она словно резко выросла, сбросила с себя что-то тяжелое, склизкое и не оставляло ощущение, что грабитель всё же что-то у неё украл, хотя сумка и деньги остались при ней.

Никогда бы Ира так не поступила - она сама позвонила в полицию(мать моя женщина, откуда в ней столько смелости?!) описала приметы нападающего и совершенно без страха сходила в магазин, купила средство, хороший тёплый коврик, даже больше размером чем планировала, откусывая мороженое шла неспешно домой и тихонько смеялась...

Она поняла что украл вор-недотёпа...Каким-то образом грабитель подчистую забрал у неё вместо денег все страхи, неуверенность, стащил огромный груз с её плеч - она широко расправила крылья. Грабителя конечно же не нашли, но зато она, Ира, нашла целое сокровище - силу что бы быть счастливой и смелой самой по себе...

На второй же день, проводив сына в школу, она отвезла свекрови дочерей и безапелляционным тоном заявила, что её нужно всего лишь несколько часов, чтобы уладить свои вопросы.

-Вы бабушка, а это ваши внучки. Мне нужно выбить им садик. Или вы хотите с ними сидеть целыми днями?

Женщина, привыкшая к тому что сноха всегда мямлит и боится чихнуть лишний раз, растерялась, пригласила девочек в квартиру, пожала плечами. Ирине потребовалось буквально пол часа разговора с заведующей, что вопреки ожиданиям не отказала ей, не послала вон, а вошла в положение женщины, помогла пристроить двух девочек без лишней волокиты.

Затем, Ира совершенно без страха пошла к друзьям мужа, зная, что им нужна домработница, предложила свои услуги, те - охотно согласились, обещая довольно неплохие деньги. Они же и посоветовали обратиться в суд, шокированные тем, что Олег так мерзко обращался с женой и детьми.

-С виду вы казались такой шикарной парой...

Олег первое время грозился "грохнуть" жену, посадить, отнять детей, лишить прав, Ира даже снова хотела пустить в душу привычный страх, отступить, но в тот период ей приснился её грабитель, он гневно водил пальцем перед её носом, обиженно вытянул губу, мол, зря что ли я на тебя напал тогда? Ира тем же утром решила - назад она не пойдет...

После суда Олег должен был предоставить бывшей жене жильё - либо купить новую, либо разделить свою огромную трёшку, так же ему назначили выплачивать алименты. Ира сильно удивилась, что можно было оформить пособия на детей, тоже, хоть копеечка но не кстати... После того как всё утряслось, отучилась на права, успешно сдала экзамен с третьего раза, купила машину простенькую, но добротную.

Открытие страшное сделала, когда однажды сын, после переезда в их небольшую, но уютную квартиру, обнял Иру, признался, что очень рад их новой жизни...

-Мам, нам так повезло сейчас, так весело! Ты такая красивая когда смеёшься...А с папой было плохо. Мы, знаешь, как грустили когда ты плакала по ночам, тихонько слушали как он обижал тебя и долго не могли заснуть... Девочки даже хотели что бы на папу напала баба яга, забрала его и съела...

Ужаснулась Ира - ладно сын, уже школьник, но дочерям всего-то четыре и пять, а они уже всё понимали, страдали вместе с матерью и совсем не считали себя счастливыми...

Страшно конечно же было ей, каждый раз когда шаг решительный замышляла, но словно по заказу, в мыслях перед лицом всплывала недовольная рожица её (личного)грабителя, ставшая уже такой родной, симпатичной... Он сжимал кулак и по-братски грозил ей возмущенно, будто бы поддерживал.

-Ну-ка мне тут не боятся! Зря что-ли я тогда на тебя напал?