Asklepias

Как только золотое пламя последнего артефакта окрепло, начал крепчать и ветер.

Он с силой кидал песок в лицо девушки, будто негодовал, что кто-то посмел откопать его сокровища и обещал похоронить наглеца среди дюн.

Обезумел не только ветер. Солнце тоже начало метаться по небу, а песок под ногами стал похож на бушующее море, которое вздымалось волнами.

Сначала Мире показалось, что руины ожили и начали то нырять в барханы, то показываться из них. Но вскоре она поняла, что это песок, носимый ветром, то накрывал город, то открывал его всем ветрам. А девушка стояла, покачиваясь на этих волнах, и наблюдала, как меняются развалины при каждом появлении из песка. И только девять чаш, с зажжённым золотым пламенем оставались незыблемыми.

— Что происходит? — Постаралась перекричать ветер Мира.

— Город ищет тебя. — Как можно громче ответил Друг.

— Звучит угрожающе. — Девушка оглянулась на пляшущие дюны.

— Так течёт время этого места.

— Почему песок прибывает и убывает, как вода в море?

— Он всегда был таким, — сказал Друг. — Даже в твоём мире. Просто ты не могла видеть этого. Барханы и горы — такие же волны, только они очень медленные. Вашей жизни не хватит, чтобы увидеть, как они движутся.

Он сделал паузу.

— И мы с тобой, Мира… мы тоже волны. Только на поверхности мироздания.

Его размышления оборвал наступивший штиль. Ветер успокоился и песок открыл взгляду городские стены, у ворот которых стояли две чаши с ровным свечением огня, будто приглашающих путников войти в город. Песок отступал, освобождая мощёную камнем дорогу, которая начиналась у ног спутников и вела в распахнутые ворота, за которыми кипела жизнь.

Руин больше не было. На их месте стояли уютные дома из обычного белого камня и черепицей из красной глины.

Мира шла вслед за Другом и старательно вытряхивала песчинки из волос. Путники прошли дальше и увидели, что улицы полны зелени. Вдоль домов росли деревья с густой листвой. В горшках, которые виднелись на балконах, террасах и окнах были высажены удивительные растения. Они цвели, плодоносили и просто украшали город свежей зеленью и дурманящими ароматами.

Девушка с изумлением смотрела на местных жителей. На первый взгляд они выглядели обычными людьми, но в то же время их силуэты ощущались удивительными переплетениями тонких, едва заметно сияющих, нитей. Она присмотрелась и увидела: то, что она принимала за контуры тел, на самом деле было плотным клубком мерцающих волокон, словно человека сплели из светящейся пряжи

Одна из фигур обратила внимание на гостей и направилась к ним. Друг поприветствовал создание, будто уже давно был с ним знаком. Мира же вежливо кивнула и помахала рукой. В ответ на этот жест фигура вздрогнула и по его телу пробежала странная рябь.

Поборов эту реакцию, создание подняло руку и помахало Мире в ответ, после чего жестом пригласило пройтись дальше по улице.

Добравшись до небольшой площади, они остановились и создание начало что-то говорить Другу активно при этом жестикулируя руками.

Мира не могла расслышать слов и просто стояла чуть в стороне, рассматривая окружающие здания и прохожих. Она обратила внимание, что каждое её движение и перемещение встречалось той же странной рябью на теле их спутника и других жителей города, которые были неподалёку.

Диалог продолжался, а Мира от нетерпения всё активнее изучала пространство.

В какой-то момент создание, говорившее с Другом, не выдержало, немного распылилось в воздухе, потеряв чёткость очертаний, собралось обратно и подошло к девушке. Вблизи оно выглядело как мужчина средних лет в лёгкой, просторной одежде. Этот мужчина был недоволен происходящим и активно жестикулировал, явно обращаясь к девушке. Но вот что именно было не так, Мира не поняла. Однако поразмыслить над этим она не успела, так как мужчина остановился, обернулся на Друга, потом снова посмотрел на девушку, но уже с выражением сочувствия на лице. Взял её за руку и отвёл к зданию с обширной террасой.

Глядя на большое количество столов и стульев, Мира поняла, что это местное кафе. Её усадили за один из столов, сплели всё из тех же нитей чашку и блюдце, на которых постепенно оформились напиток и милый десерт.

«Вот так номер…» — Мира во все глаза глядела перед собой.

Мужчина удовлетворённо кивнул и направился обратно к своему собеседнику. Собеседник же, чья волчья морда просто лучилась весельем, с интересом наблюдал за происходящим.

Девушка посмотрела вслед человеку, от чего тот, не оборачиваясь, снова вздрогнул. Остановился, огорчённо помотал головой и продолжил свой путь. Друг в этот момент издевательски расхохотался.

«Чего это он? Странный какой-то.» — Подумала Мира и отпустив ситуацию принялась за угощение.

Потягивая необычный пряный напиток и смакуя облако, которое утрамбовали в форму пирожного, присыпав сладкими ягодами неизвестного происхождения, она продолжала наблюдать за происходящим. Хотелось бы девушке понять, подействовала на неё так местная еда или собственная наблюдательность помогла, но вскоре Мира заметила, что все жители этого города и сам Друг не просто жестикулируют, а затрагивают тончайшие нити, которыми оказался пронизан весь город.

Из них были сплетены и здания, и растения, и даже сами жители. А также всё пространство вокруг. Просто где-то нити были сплетены гуще, где-то реже. Но у всего был свой неповторимый, живой узор.

Девушка обернулась и заметила, как варварски задевает эти нити, от чего проходившая мимо женщина поёжилась.

«Ах вон оно что…» — Протянула Мира и почувствовала, как некоторые нити задевая, тянут её.

Она посмотрела по направлению импульса и увидела, что Друг и их новый знакомый жестами подзывают её к себе.

Преодолевая то небольшое расстояние, которое было между ними, Мира умудрилась изрядно вымотаться, стараясь идти, не тревожа окружающих и не задевая нити почём зря. Но всё равно часто ощущала лёгкое сопротивление, будто шла сквозь паутину.

Когда она добралась до своих спутников, мужчина одобрительно кивал, изредка вздрагивая от движений девушки, а Друг довольно переливался всеми цветами в своей излюбленной форме «масляного пятна».

Мужчина начал жестикулировать руками и Мира заметила, как нити вокруг начинают складываться в узоры. Но сейчас было ещё что-то. Что-то, что она восприняла как звуки.

— Я рад, что ты не отвергаешь знание и начинаешь понимать нас. — Речь мужчины была плавная, как и его узоры. — Можешь называть меня Эхо.

Мира осторожно кивнула и попыталась заговорить, но Эхо остановил её.

— Пожалуйста, воздержись от слов своего мира, они слишком диссонируют с нами. Твой спутник рассказал, что ты ищешь и мы действительно можем помочь. Потребуется время, которого у нас нет. Но оно есть у тебя. Мы не долго будем существовать на этой частоте, поэтому мы расскажем всё твоему спутнику, а он научит тебя. Сейчас подойдёт наш лекарь, покажи ему, какие раны ты видела.

Пока Мира в подробностях вспоминала, что видела во сне Оли, к ним подошёл молодой парень и так же жестами поприветствовал собравшихся.

— Прошу, — Эхо показал на пространство между ними, — сплети ему узор той боли, что ты запомнила.

Мира сосредоточилась и нити в воздухе поддались её мыслям и рукам. Она некоторое время приноравливалась к новому способу коммуникации, и вскоре смогла сформировать рваный узор, который видела в одной из ран подруги.

Молодой парень, Эхо и Друг сосредоточенно посмотрели на узор. Друг покачал головой и рядом собрал из нитей проекцию всего тела Оли в мельчайших подробностях отразив все повреждения. Мира ошарашенно осмотрела проекцию, перевела взгляд на своё творение и покраснела.

— О, так лучше, — улыбнулся парень, — спасибо! — Он пристально посмотрел на девушку и с заботливой улыбкой произнёс, — не переживай, у тебя хорошо получилось, для того, кто только начал говорить. У тебя ещё будет время, чтобы овладеть навыками плетения смыслов.

Смущение горячей волной прокатилось по телу от пят до самой макушки окрасив в этот раз, почему-то, только уши. Мира активно кивнула головой, снова задев множество нитей. Заметив моментальную реакцию собеседников, она поспешила испортить всё окончательно.

— Извините…

Поняв, что натворила, она резко закрыла рот рукой, поставив жирную точку в дипломатических отношениях.

Когда собеседники побороли волны диссонанса, терзавшие их тела, они снисходительно посмотрели на девушку. Эхо вздохнул и вернулся к разговору с Другом, а лекарь протянул руку к Мире и сплёл милый цветок, который подарил девушке.

Очень осторожно, стараясь не задевать ничего лишнего, она взяла цветок в руки. То, как нежные лепестки постепенно набирают розовый цвет, завораживало.

Лекарь повернулся к собеседникам и начала что-то активно показывать на проекции, сплетённой Другом.

Их разговор продолжался долго и Мира отметила про себя, что ещё не видела Друга таким сосредоточенным и серьёзным. Он ловил каждое слово, каждый узор, которые плели для него эти удивительные создания.

— К сожалению, больше мы ничем не сможем помочь за такое короткое время. — Сказал лекарь.

— Спасибо, — ответил ему Друг. — Это гораздо больше, чем то, на что мы рассчитывали.

— Не забудьте о нашем уговоре. — Строго, но с надеждой сказал Эхо. — Это очень важно для нас.

— Можете не переживать об этом. — Успокоил его Друг.

— Тогда, полагаю, вам пора идти. — Эхо кивнул в сторону городских ворот. — Пламя почти погасло.

Когда путники ступили на податливые пески пустыни, а город за их спиной потух вместе огнём в чашах, Мира выдохнула так, будто не дышала всё это время.

— Уф! Я ещё никогда не чувствовала себя такой… слонихой. — Сказала она и плюхнулась на песок.

Друг принял волчью форму и уселся рядом.

— Замечу, что ты была очень деликатной и вежливой слонихой.

— Ага, такого позора я ещё не испытывала.

— Всё прошло хорошо, не переживай.

— Скажи, а почему они согласились нам помогать? Это как-то связано с «уговором»? И что это был за уговор? О чём вы вообще говорили?

— Как я погляжу, молчание тебе дорого даётся.

— Угу… — Насупилась девушка. — И всё же, почему?

— Они узнали, кто я. И наше сотрудничество было одинаково полезно нам всем.

— Ага… а кто ты? — Не унималась девушка. — Мне ты этого так толком и не рассказал.

— Я твой союзник в частности и турист в целом.

— Это не объясняет, почему они так любезно согласились помочь нам.

— Понимаешь, я лишь малая часть. Основа моего существа находится далеко за пределами этих миров. И когда моё путешествие закончится, весь опыт этой малой части станет опытом всего моего существа. И вот этому существу они и хотели передать весточку.

— И это для них настолько важно, что они без каких-либо дополнительных условий помогли нам?

— Поверь, нужная информация, сказанная в нужное время в нужной компании, очень дорого стоит.

Мира оглянулась в сторону, где был город.

Сейчас там снова виднелись руины. Да, очищенные от песка, но, зная это место, теперь она с уверенностью могла сказать, что пройдёт совсем немного времени и песок поглотит это место. Словно его и не было…

Девушка присмотрелась к чашам. Что-то в них неуловимо изменилось.

— Слушай… — Задумчиво начала она.

— Ммм? — Отозвался Друг, не сильно отвлекаясь от своих мыслей.

— А эти чаши. Они всегда были связаны между собой нитями?

— Ага. — Всё так же безучастно подтвердил союзник.

— Я и не заметила.

— Ты ещё многого не замечаешь.

— Не вижу особой разницы. Что то, что это бьётся одинаково звонко. Лучше скажи мне… Со всеми этими папочками и… — Мира не знала, как задать вопрос, который мучал её с того дня в парке и с осторожностью подбирала слова.

— Ты хочешь спросить про то, почему у меня всё так структурированно, но при этом я веду себя как легкомысленная дурочка? — Оля вздохнула и закончила вопрос подруги.

— Я пыталась выразиться мягче, но да. — Мира густо покраснела.

— У меня всё спланированно. — Оля полезла в рюкзак, достала оттуда один из нескольких блокнотов и протянула его подруге.

Мира открыла записную книжку, где ровным подчерком были расписаны даты и события, которые вызвали глубокое удивление.

— Кто-то планирует встречи и праздники, а я вот это… — Мире показалось, что в голосе Оли она услышала досаду и стыд.

— Среда, двадцать пятое: забыть телефон в деканате. Вторник, пятнадцатое: нарисовать кляксу на манжете. Воскресенье, двадцать седьмое: подготовить три пары разных носок…

Мира бормотала себе под нос записи из ежедневника и чувствовала, как образ подруги, который всегда казался ей таким незыблемым, рушится с каждой строчкой. А внутри нарастали чувства, которых девушка боялась. Вину, за то, что не смогла разглядеть этого раньше и гнев на тех, кто сотворил такое с её дорогим человеком.

— Так всё это ты планировала постоянно? — Наконец смогла что-то сказать Мира.

— Я ужасно лицемерна, да? — Тихо ответила вопросом на вопрос Оля.

Мира тяжело вздохнула, закрыла ежедневник и треснула им подругу по голове.

— Не говори ерунды, просто я теперь понимаю, что моя драгоценная ваза нуждается ещё и в пупырчатой плёнке, чтобы замотать её по самую макушку! — Она так крепко обняла Олю, что у той что-то хрустнуло.

— Кажется, мне нужна не плёнка, а клей… — Прохрипела девушка, даже не пытаясь вырваться из объятий.

— Я знаю. — Едва слышно проговорила Мира, не отпуская подругу.

Чтобы быстрее привыкнуть к новым обстоятельствам, Мира старалась как можно чаще вытаскивать Олю из дома. И так как зима всё ближе подбиралась к их жизни, прогулки становились всё короче, а посиделки в кафе всё дольше.

Так было и в этот раз.

Они шли в «Веранду». Снег с дождём активно подгоняли их, а ботинки чавкали по мокрому асфальту.

— Слушай, — начала осторожно Оля, — помнишь, как мы увидели ту женщину в белом около огромной лужи?

— М? Да, припоминаю. Очень странное зрелище… — Мира погрузилась в воспоминания той самой поездки, в которой они встретили забавный феномен. — … Ой!

Девушка обернулась на того, кто так бесцеремонно толкнул её плечом и даже не удосужился извиниться, но не увидела никого, кто мог бы это сделать.

Улицы были пусты, несмотря на выходной день и все, кто попадал в поле зрения не подходили под только что произошедшую ситуацию.

— Так вот, — продолжила Оля, — я заметила ещё несколько таких людей и… Нет, извините, я не знаю, где находится этот адрес… О чём это я? Ах, да. Я заметила ещё несколько таких людей и сделала пару фотографий на полароид. Хотела показать тебе, что получилось. Да, кафе в ту сторону.

— Дай угадаю. Ты создала серию «Безумцы в белом»? — Засмеялась Мира. — М-м? Да, там есть, что перекусить. Кстати, о перекусить, а что мы будем брать?

— Хм… Нужно подумать. — Оля изобразила муки выбора на лице. — Раз уж сейчас пир не за твой счёт, то набрать всего подряд не выйдет, так что…

Девушки посмеялись и ускорили шаг. Усиливающийся ветер начинал портить настроение.

В кафе было тепло и уютно. Пространство было наполнено запахами терпкого кофе, специй и свежей выпечки. Именно та атмосфера, которая, как говорили преподаватели на лекциях, создаёт добавочную стоимость продукта и позволяет продавать булочки и напитки утраивая ценник.

«Чёртова экономическая стратегия, портит всю романтику.» — Одёрнула себя Мира, когда заметила, что размышляет об экономической модели своего любимого кафе. — «Похоже, даже нелюбимое образование оставляет следы.»

В этот раз заказ напитков и десертов прошёл без происшествий. Всё, что сформировалось в планах по дороге к «Веранде», уже стояло на столе, а лёгкий разговор «ни о чём» сливался с тихим гулом других таких же разговоров, доносившихся с разных сторон.

— Твоя зависимость от кофе переходит уже все границы! — Хохотала Оля. — Ты уже пьёшь по две чашки за раз?

— О чём ты? — Удивилась Мира и приподняла руку с горячим напитком. — У меня только одна чашка.

Быстро справившись с лёгким ступором, Оля показала на ещё одну чашку, стоявшую на столе.

— Но… Тогда это чья?

— Я думала, это твоё. — Мира недоуменно посмотрела на приборы и еду на третью персону.

— Это точно не твоё? Даже десерт?

Девушка только покачала головой.

— Тьфу ты! Всё верно! Нас же трое, как можно было так глупо запутаться? — Оля снова звонко рассмеялась.

— Ну да, — подхватила её веселье Мира, — я и ты... Всего трое. — Она осеклась. — Хм… Это уже странно. Я и ты, это два человека, разве нет?

— Да, три: я, ты и… Какого хрена тут происходит? Мы же вдвоём сидим, фотографии смотрим, откуда третья чашка? — Становилось заметно, как Оля начинает нервничать.

— Какие фотографии? — Удивилась Мира. — Точно! Фотографии! Сейчас сделаем фото и всё встанет на свои мета! А то мы как дурочки в трёх чашках заблудились.

Вспышка телефона резанула глаза.

— Не привыкла я к селфи. Как ты это делаешь? — Бубнила Мира пока открывала галерею на телефоне.

— Что делаю? — Удивилась подруга, но не упустила момента отправить в рот очередную порцию пирожного.

— Счастливое лицо, глядя в камеру. — Она недолго помолчала, разглядывая снимок.

— Ну, что там? Ни у кого из нас нет второй головы, жадно смотрящей на кофе и булочку? — Оля с наслаждением набивала рот своей порцией десерта.

— Представь себе, нет. Очень даже милое фото вышло. Нужно будет распечатать его для моего альбомчика воспоминаний.

— Ну и отлично! А что тогда…

— Слушай, нам нужно идти. — Огорчённо сказала Мира. — Мама написала, что соседи сверху нас топят и мою комнату заливает. Я компенсирую недоеденную корзинку и остатки кофе, давай поторопимся.

На улице, кутаясь в шарф и едва поспевая за подругой, Оля вдруг спросила.

— Я тут подумала, такая забота о твоих вещах как-то не свойственна тёте Оксане. Скорее она бы выволочку устроила за вещи, поставленные туда, где на них вода протекла. Скажи честно, что она тебе написала?

— Она не писала. — Руки девушки заметно дрожали, когда она протягивала подруге телефон. — Посмотри на фото, с ним всё в порядке?

— Хммм… Ну да. Вот ты, вот я. Всё, вроде, хорошо.

— Посмотри внимательнее.

Оля взяла в руки телефон и внимательно посмотрела на снимок. Зелень, столик, едва видимый на заднем плане бариста, наливающий очередную кружку кофе для пары своих клиентов. Фотографии, разложенные на столе, три чашки кофе и три десерта, из-за которых и началась вся эта неразбериха. Вот она сама, а вот Мира. Обе девушки улыбаются и позируют. Олю на снимке не испортило даже то, что она ела корзинку и успешно посыпала стол крошками, пока блюдце было во второй руке. А Мира показывала в камеру обеими руками знак «V».

— Это… Это не селфи. — Оля ошарашенно уставилась в экран. — С нами же никого не было. Но эта чашка на фото... — Она ещё раз посмотрела на третью чашку кофе, которая стояла около автора снимка.

— Вот-вот. — Хмуро констатировала Мира. — Чертовщина. Слушай, а где фотографии?

— Какие фотографии? — Удивилась Оля.

— Те, которые лежат на столе на этом снимке. Ты собиралась рассказать о какой-то странности.

— Да… Фотографии… Я помню… То есть обратила внимание…

По мере того, как Оля вспоминала о снимках, на Миру всё сильнее накатывало очень неприятное предчувствие. Живот начало крутить, в то время как сердце выбивало чечётку. Девушке даже казалось, что сейчас ей самой потребуется искать зелёные вещи, а как она помнила, с зелёным вокруг нынче напряжёнка.

— Ладно! — Мира резко оборвала размышления подруги и в тот же момент почувствовала общее облегчение. — Если не помнишь, значит это было не так уж и важно. — Она наигранно засмеялась. — Я уже ног не чувствую от холода. Тебя проводить домой?

— Нет, не переживай. — Девушка мило улыбнулась и вернула телефон. — Мне ещё в магазин зайти нужно, так что пойду, пожалуй.

Внешне всё снова казалось благополучно, но внутри Миры начинала завязываться тугая нить тревоги. Тонкая, почти неощутимая, но она уже обвивала солнечное сплетение и сжималась всё сильнее.

«Где же его носит?» — Ругалась про себя Мира шагая в сторону дома. — «Тут что-то неладно. Может это начало той самой заварушки, о которой упоминал Друг?»

Окутанная мрачным предчувствием, Мира добралась до дома и не откладывая в долгий ящик нашла то самое фото, которое они с Олей сделали на вылазке.

Она не доставала его из рюкзака с того самого дня, и даже не проверила, как оно проявилось. Будто снимок сразу стёрся из памяти, стоило ему скрыться с глаз.

Увиденное неприятно удивило. Она видела тот самый двор, огромную лужу, стены в брызгах грязи и кривые ветви облетевших деревьев. Но она не видела женщины в белом. Вместо неё был едва заметный засвет в форме человека.

«Это ж-ж-ж неспроста…» — Протянула про себя Мира фразу из старого мультфильма и убрала снимок обратно. Она не могла этого объяснить, но было очень некомфортно смотреть на фото. Чем пристальнее разглядывала его, тем сильнее пересыхало во рту и скручивало живот в тугой комок.

Липкая тревога усиливалась с каждым днём, а бездействие просто убивало. Именно поэтому, пытаясь справиться со всеми давящими и неприятными чувствами разом, девушка взялась за тренировки.

Каждый день Мира проживала только для того, чтобы посильнее устать. Ну и встретиться с Олей. А ночью лежала и наблюдала за тем, как засыпает её тело, каждый раз проваливаясь в водоворот снов раньше, чем успевала что-то понять. Иногда удавалось осознаться и даже закрепиться во сне, но так как она толком не знала, что делать, просто ходила, изучала местность и тренировала золотое свечение.

Все попытки найти Друга или самостоятельно выйти к Оле провалились. Любой поход заканчивался у странного двухэтажного здания на холме около ночного леса. Что бы она ни делала, все дороги вели именно туда. А оттуда сразу вон из сна, так как встававший перед глазами образ звёздного неба и двух людей, с презрением смотрящих на неё сверху вниз моментально выбивал из осознанности.

Но, несмотря на огромное количество провалов, постепенно, перед сном, она начала замечать образы. Это могли быть предметы, лица, люди или даже короткие сценки. Одни возникали вспышками, другие вальяжно проплывали перед внутренним взором.

Когда образы стали ярче, Мира попробовала поймать один из них. Она мысленно притянула к себе небольшую картину, на которой смогла разглядеть ночной парк. Чем ближе становилась картина, тем больше деталей на ней можно было разглядеть. Немного усилий и теперь в парке было видно скамейки, отдельные кустарники и деревья. Чуть вдалеке показался силуэт прохожего, а в ночной темноте появились очертания домов.

Свет фонарей постепенно становился глубже, словно набирая силу и выхватывая из пространства всё больше деталей. Картина становилась больше, и вот, уже можно было ощутить дуновение холодного ветерка на лице.

Мира оступилась и поняла, что картина парка, которую она так пристально разглядывала, превратилась в сцену полноценного сна. Настоящего, осязаемого. Её окутали звуки ночного города, мимо проехала машина и спугнула птицу, певшую на дереве у дороги.

Она шла по парку, с удовольствием разглядывая каждую мелочь вокруг и удивляясь, что волна, постоянно выкидывающая её из всех осознанных снов, никак не приходит.

Шаг за шагом, Мира углублялась в заросли. И прежде, чем поняла это, парковые растения сменились настоящим лесом.

Вскоре, тропинка вывела девушку к полю. Оно казалось огромным и накрывало несколько больших холмов, уходящих к горизонту. Чуть ближе к верхушке соседнего холма было видно островок леса. Там же стояло странное двухэтажное здание. Вниз от здания уходила аккуратная дорожка, спускалась по холму и шла вдоль нескольких пустых бассейнов, ожидающих консервации на зиму.

— Какая красота… — Прошептала Мира, запрокинув голову и глядя в ночное небо.

Из здания вышли трое. Девушка не сразу заметила их и как только они оказались в поле зрения, всё вокруг заслонили помехи и волна, встряхивающая сновиденный мир начала ощущаться на горизонте.

— Ну щас! Не для того я столько мучалась, чтобы слиться при первой же возможности.

Мира присела и погрузила руки в землю. Она сосредоточилась на тактильных ощущениях: почувствовала тепло, которое исходило из земли, обратила внимание на структуру почвы, нащупала корни растений и… маленькие золотые искорки?

«А это что такое?» — Удивилась она. — «Цвета на ощупь я ещё не различала. Интересный эффект.»

Сконцентрировав на них внимание, девушка поняла, что искр вокруг очень много и она ощущает их не только руками, но и чем-то глубоко внутри, что тянулось к этим огонькам. Недолго думая, она начала притягивать и поглощать крохотные искорки. Однако помня о том, что произошло в прошлый раз, делала это осторожно и медленно.

За этим увлекательным занятием Мира даже не заметила, как волна прокатилась над головой и растворилась в ночном небе.

Золотая энергия наполняла всё тело, грела и придавала бодрости. Сознание окутывали лёгкость и ясность.

Сделав глубокий вдох, Мира будто втянула в себя остатки искр из окружающего сна и на выдохе сама засветилась ровным золотым сиянием. Ещё один вдох и снова энергия потекла к ней. Выдох и сияние разгорелось сильнее, исходя из тела.

Она встала и посмотрела в сторону людей, вышедших из здания. Те уже успели достаточно далеко пройти и сейчас шли вдоль бассейнов.

Пространство рядом с девушкой исказилось и разлилось уже родными разводами красок.

— Твои две недели порядком затянулись. — Произнесла Мира продолжая смотреть на людей внизу.

Уже можно было разглядеть, что они шли друг за другом. Двое из них взрослые, а между ними шла маленькая девочка и что-то держала в руках.

— Угу. — Безучастно ответил Друг, бесшумно опуская огромные лапы на траву рядом с девушкой.

— Дай угадаю, ты хотел посмотреть, как я справлюсь в одиночку?

— Не без этого. — Ухмыльнулся зверь. — Знакомое место?

— Да. Это мой первый детский кошмар. Мучал меня, когда мне года четыре было. Последние дни меня часто закидывало сюда, но, прежде чем я успевала что-то понять, я вылетала как пробка из бутылки с шампанским. Это ты помог мне зацепиться?

— Совсем немного. Твоя работа с энергией впечатляет. Мне всё больше кажется, что наш план с городом может сработать. Пошли?

— Подожди. Сейчас это случится. — Мира пристально смотрела вниз. В этот момент ребёнок оступился с дорожки и упал в один из бассейнов. Взрослые посмотрели вниз и не сказав ни слова, развернулись и продолжили свой путь. — Она всё ещё там.

Друг с любопытством проследил за её взглядом.

— О, оказывается, ты ещё не всё тут собрала.

Девушка направилась вниз. Очень быстро она добралась до нужного бассейна с лёгкостью прыгая на огромные расстояния. Не теряя ни минуты, она спустилась в пустой бассейн и нашла девочку, лежащую на дне. Стены поднимались высоко над головой и со дна было видно только ночное небо и очень яркие звёзды.

— А вот и ты. — Она осторожно взяла ребёнка на руки.

— Мой рисунок… — Растерянно пробормотала малышка.

Взяв листок, Мира осторожно оттолкнулась от дна и взлетела, поднимая с собой заплаканную девочку. Она показала малышке окружающее пространство почти с высоты птичьего полёта. Девочка схватилась за шею спасительницы и восхищённо ахнула, забыв про слезы так быстро, как умеют делать только дети. Мира ненадолго зависла в воздухе, давая время насладиться видами, и осторожно опустилась на дорожку рядом с бассейном.

Внизу уже ждал Друг и с интересом наблюдал за происходящим.

— А ты была очень милой в детстве. — Существо расплылось в цветную кляксу и теперь нависало над ними.

— Ты что, только что назвал меня милой? — Мира удивлённо посмотрела на спутника.

Пятно, расплывшееся в воздухе, дрогнуло и издало звук, который можно было интерпретировать как смущённый кашель.

Малышка резво вскочила и отобрала рисунок у своей спасительницы.

— Постой! Твоя спина! — Испуганно вскрикнула девушка.

— Не, — помотала головой маленькая Мира, — она больше не болит. И я могу шевелиться, смотри! — Она весело оббежала странную парочку, поднявшую её из глубокой ямы. Однако, стоило ей посмотреть в ту сторону, куда ушли взрослые, как она моментально поникла и посмотрела на рисунок.

— Они плохо поступили, но сейчас я с тобой. — Мира присела на корточки рядом с маленькой версией себя и положила руку ей на плечо. — И мы с тобой можем отправиться куда угодно!

— Я знаю. — Ответила девочка неоднозначно. — Они никогда не возвращаются. — она громко шмыгнула носом, кажется, не пуская накатывающие слёзы. — Но я рада, что ты вернулась. Спасибо, что не оставила меня там. — Она снова посмотрела вслед ушедшим людям, потом на рисунок. — Значит, это тебе! — Девочка лучезарно улыбнулась и протянула листок Мире.

— Прости, что я так долго не приходила. — Девушка крепко обняла маленькую Миру, и та, обняв свою спасительницу в ответ, рассыпалась яркими золотыми искрами.

— Что? — Удивилась девушка, глядя как искры притягиваются к её телу и наполняют всё тело теплом, силой и спокойствием. На глазах навернулись слёзы. — Что это было?

— Ммм… Не плохо. Ты смогла вернуть себе часть своей светимости. — Протянул Друг.

— Этот рисунок. — Она посмотрела на лист, который постепенно рассыпался на маленькие искорки и притягивался к ней. — Я помню, что хотела подарить его родителям, но так и не смогла. Только лежала на дне этого проклятого бассейна без возможности пошевелиться, так как повредила спину при падении и наблюдала, как этот рисунок медленно опускается вслед за мной. Только и оставалось, что смотреть как эти двое глядят на меня сверху с разочарованием и уходят, оставляя там.

— Именно так это обычно и происходит. — Спутник снова оформился в огромного волка. — Тебя ранят, и ты теряешь часть своей жизненной силы. Если ты не вернёшь её себе, то часть тебя так и будет вынуждена переживать этот момент и терять свою светимость. Ты же заметила, как много ты собрала искр из этого места и как изменилось твоё состояние?

— Да… Но почему Мира-малышка была счастлива? Она же не подарила рисунок родителям.

— Она подарила рисунок тому, кому и хотела. Тому, кто примет этот чистый жест безусловной любви. Просто этим человеком оказалась ты, а не они.

— Вот жеж… — Задумчиво протянула Мира и смахнула предательские капли влаги с щёк. — Пу-пу-пу… — Выдохнула она. — Так куда мы теперь?

— В город за мостом Маат.

— Да, точно! Только ты веди, а то сколько бы я не пыталась «ходить» в поисках тебя или Оли, всё время оказывалась тут.

— Думаю, этого больше не будет происходить. Тут больше нечему тебя притягивать.

— Теперь я смогу смело заблудиться?

— Если не будешь держать в голове цель своего путешествия, то запросто.

— Супер! Теперь точно ты поведёшь.

Шли они достаточно долго. Друг постоянно собирал и разбирал окружающее пространство в поисках правильной дороги. Мире только и оставалось, что идти следом и смотреть как один лес сменял другой, как из ниоткуда появлялись тропы и дороги. Как проявлялись и пропадали дома, улицы городов и люди.

— Это вот так выглядит твоя жизнь за пределами моего мира? — Девушка активно крутила головой наблюдая за изменениями пространства вокруг.

— Что ты имеешь в виду?

— Я про то, как всё тут меняется постоянно и как ты ходишь между мирами.

— Нет, этот геморрой только ради тебя.

— Чтобы показать?

— Чтобы вытащить.

— А как ты без меня передвигаешься?

— Проще. Гораздо проще.

Как бы ни старался Друг показать своё недовольство обременительной спутницей, на его морде Мира то и дело замечала любопытствующие и легкомысленные выражения. Нет-нет, да засматривался волчара на необычные элементы архитектуры или природы, которые изредка появлялись. Иногда говорил Мире о том, что именно нужно изменить в пространстве и давал ей возможность самой сменить несколько сцен вокруг.

Мира уже сбилась со счёта сколько разных мест они успели пройти, когда Друг остановился на большой железнодорожной развязке.

— Любопытно…

— Что именно? — Спросила Мира, подходя ближе к напарнику.

— Мост. Для тебя он выглядит очень странно.

— А где здесь вообще мост? — Удивилась девушка. — Тут только рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Пошли уже, а то я проснусь глубокой старухой.

Мира легкомысленно и бодро зашагала дальше, но через несколько шагов мир вокруг завертелся, растерял все свои ориентиры, краски, оставив для идентификации объектов лишь несколько оттенков болотно-серого цвета и начал рассыпаться.

В голове появился неприятный гул, а тело прижало к земле. Как только сознание начало ускользать, Друг подхватил девушку под руку в облике, близком к человеческому, и помог ей встать на ноги.

— Тише, тише. Не так резво. Тут правила передвижения немного меняются. — Заботливо произнёс спутник.

— Да, я заметила. — Прохрипела Мира, пытаясь отдышаться. — Спасибо за помощь, но пара намёков о том, что дальше идти не стоит, тоже были бы весьма полезны.

Только сейчас Мира обратила внимание, что держит друга за руку. При этом сам силуэт союзника был едва различим и состоял всё из тех же переливающихся, разноцветных пятен.

— Боюсь тебя разочаровать, но дальше как раз и стоит идти.

— Боюсь, ты не боишься… — Мира огляделась.

Вокруг был плотный туман всё того же болотно-серого оттенка. Пространство походило на место, через которое она шла вместе со спрайтом Оли, за исключением того, что дорога уходила из-под ног во все стороны невзирая на законы физики и логики. Рельсы, в большом своём количестве, только недавно послушно лежавшие на шпалах, сейчас вились вокруг во всех направлениях замысловатыми узорами. Они то скрывались в тумане, то выходили из него. Причём все они нагло наплевали на принцип параллельности, и теперь каждая рельса исполняла что-то своё. Про шпалы вообще речи не шло. Они были разбросаны вокруг будто после сильного взрыва, который поставили на паузу и оставили висеть все осколки и разрушения в воздухе.

— Я помогу пройти тебе сейчас, но будь осторожна, если окажешься тут в одиночку.

Мира крепче сжала руку союзника.

— Очень надеюсь, что одна я тут не окажусь. Почему тут всё так странно? Мой вестибулярный аппарат уже готов подать в отставку.

— Мост Маат, это не место. Это резонансный порог, который можно пройти только изменившись внутренне. Твоя вибрация должна совпасть с тем местом, куда ты стремишься попасть. К сожалению, сейчас из вашего мира остался только такой выход. Он сложный, но и закрыть его не так легко, как другие пути.

— О чём ты?

—  Ты скоро всё поймёшь, пока не забивай голову. Так как ты не знаешь узор и частоту вибраций города, я проведу тебя. Пока достаточно будет просто повторять за мной.

Сначала Мире показалось, что Друг начал тянуть какую-то ноту голосом, и постаралась повторить этот звук. Долго она не смогла держать её, так как дыхание было не бесконечным, а Друг всё продолжал издавать этот странный, пронизывающий всё её тело звук на одной ноте, словно у него лёгкие синего кита.

«А у него вообще есть лёгкие?» — Задумалась Мира в очередной раз беря ноту.

«Ты не о том думаешь.» — Прозвучал чужой строгий голос в её голове. — Перестань мычать и попробуй почувствовать вибрацию, исходящую от меня. — Произнёс союзник уже вслух. — Не вздумай мне врать, что ты её не ощущаешь, ты в сильном диссонансе с ней, поэтому она должна быть для тебя явно ощутимой.

— Да, я чувствую её, но что мне с ней делать?

— Постарайся войти с ней в резонанс.

— А как я пойму, что у меня получается?

— Ты станешь меньше её ощущать. Чем хуже ты её чувствуешь, тем ближе к ней находишься.

— О, я читала такую легенду про ведьму. Там тоже говорилось, что чем тише её свист, тем ближе она к своей жертве и когда свист исчезнет, значит тебе кабзд…

— Мира! — Рявкнул союзник.

По всему телу Миры пробежали мурашки, настроенные особенно агрессивно. Ещё никогда её собственное имя не вызывало такого ужаса. Даже в школе, из уст учительницы, заставшей её за списыванием, это имя звучало более дружелюбно.

— Прости, я очень волнуюсь… — Поникла девушка.

Она взяла себя в руки и постаралась слиться с той вибрацией, которая исходила от Друга. Долгое время ничего не получалось и это ощущение, которое щекотало даже кости, начинало изрядно раздражать. Не покидало чувство, словно миллионы игл протыкают каждую клеточку тела.

Мира продолжала пытаться и в какой-то момент поняла, что вибрация стала больше похожа на дрожь от холода. Ещё немного и остался едва заметный отзвук в груди, который постепенно затухал.

Как только дело сдвинулось с мёртвой точки, пространство вокруг ожило и пришло в движение. Одни рельсы начали извиваться и расплетаться, другие изворачиваться и исчезать. Некоторые шпалы так же начали приближаться, в то время как другие пропадали из виду. Чем тише становилась вибрация, тем отчётливее начала видеться дорога.

Пара рельсов легла под ноги, шпалы улеглись под ними. От появившейся опоры под ногами нахлынуло облегчение. Краски постепенно вернулись, стало слышно звук гравия, рассыпающегося от каждого шага. В лицо подул тёплый ветер и принёс острые песчинки, бросая их на землю.

Шаг за шагом они вышли к бескрайним барханам, поглотившим и гравийную насыпь, и рельсы и любой намёк на дорогу.

Долго ходить по дюнам не пришлось. Тут Друг точно знал куда идти, да и сами направления были на редкость привычными. Типичные «право», «лево», «вперёд» и «назад». И никаких неожиданных и неописуемых векторов.

По крайней мере пока.

Сейчас вокруг наблюдалось огромное количество песка, жаркое солнце и ветер, переносящий вездесущие песчинки с дюны на дюну, скрывая любые следы.

Когда за очередным пригорком показались руины старого города Мира поняла, что просто не будет. И больше всего огорчало то, что руины открывали несколько сводов, намекая, что основание города находится на приличной глубине.

— Вот тут. — Друг уже принял облик волка и начал копать песок лапами. — Присоединяйся.

— Что мы ищем? — Поинтересовалась Мира и активно взялась за работу.

— В вашем языке и описании мира нет такого слова, которое сможет раскрыть суть этого предмета. Но в общих чертах, мы ищем то, что поможет городу видеть тебя.

— Это как? — Удивилась Мира, но темпа раскопок не сбавила.

— Примерно так, как ты искала дорогу сюда. — Пояснил Друг не останавливаясь. — Ты нашла нить города, теперь необходимо, чтобы город нашёл тебя.

Когда солнце склонилось к горизонту, из-под песка показалась каменная чаша. В ней Мира больше ощутила, чем увидела, ворох очень тонких, прозрачных нитей. Эти нити не реагировали ни на ветер, ни на песок, который путники выгребали из чаши и выдували его остатки. Сама же чаша была большой, выточенной из белого камня и будто слегка светилась изнутри. Её покрывали удивительные узоры, не то нарисованные, не то вырезанные настолько тонко и умело, что сложно было сказать, краска это или игра теней.

— Отлично. Теперь нужно зажечь огонь. Помнишь золотое пламя, которое идёт от сердца вашего мира?

— Такое забудешь.

— Славно, поджигай.

— Прямо так?

— Прямо так.

— А не жахнет, как в тот раз?

— Обязательно.

Мире такие перспективы не понравились, но она всё же постаралась вспомнить как ощущался золотой огонь и потянулась к этому воспоминанию внутри себя, как делала это при каждом удобном случае в ожидании Друга. Снова вглубь и вниз, туда, где ранее ощущала сердце своего мира. Но несмотря на все усилия, всё, что она смогла – это едва заметный всполох.

Благо, его хватило, чтобы нити в чаше занялись и огонь начал разгораться.

— Как-то скромно получилось. Может у тебя лучше выйдет?

— Ты сейчас далеко от сердца своего мира, потому и нет пожара, как в прошлый раз. Но моя помощь тут не нужна. Этот город должен прийти на твой зов. Я в любом случае смогу общаться с ним, но ты нет. Нам нужно чтобы город нашёл и узнал именно тебя.

Пока Друг говорил, пламя в чаше разгорелось на славу и все нити вспыхнули ровным золотистым огнём. В один момент Мира ощутила, как её с силой тянет в сторону.

— Это прозвучит глупо, но мне кажется, что мне очень сильно нужно вон туда. — Палец девушки указал на один из барханов.

— О, это отнюдь не глупо. Там тебя ждёт ещё восемь таких чаш, которые окружают город. Все их тебе нужно найти, раскопать и поджечь.

— Но… ты же поможешь мне?

— Нет, конечно. Я помог тебе найти вход, но сам путь должна проделать ты. К тому же чаши будут тебя звать. Ты ведь ощутила зов следующей. — Спутник расплылся в воздухе масляным пятном. — Ну, а я поддержу тебя увлекательной беседой и расскажу несколько интересных фактов о жизни в этой пустыне.

Раскопка второй чаши далась куда сложнее — копать пришлось только самой. А Друг, праздно нависая над головой, даже не отбрасывал тени, чтобы защитить от низкого, но всё ещё палящего солнца. Он только и делал, что травил байки про самые разные пустыни. Это казалось непривычным, ведь Друг никогда не отличался любовью к обычным разговорам.

Несмотря на изнуряющую работу, раскопки захватывали всё внимание девушки и погружали в странное, медитативное состояние.

— Слушай. — Обратилась уставшая девушка к своему спутнику. — Когда я встретила тебя в парке, ты ловко менял своё тело и мог сделать себе как волчьи лапы, так и енотовые пальчики.

— К чему ты клонишь?

— Можешь научить меня?

— Прямо сейчас? — Удивился союзник.

— Ну да. Сделаю себе пальцы-копальцы или перепонки отращу, чтобы копать было веселее.

Друг рассмеялся.

— Сейчас не время и не место. Успеешь ещё перепонки отрастить.

«Ты не нужна им.»

«Что происходит?!»

В груди больно кольнуло, а одеяло стало невыносимо тяжёлым и жарким. Мира села на кровати.

Она понимала, почему он так поступил и была полностью согласна с его решением. Она сама поступила бы так же на его месте, но что-то в той сцене, стоящей сейчас перед глазами, кричало: «Ты — ничтожество».

Девушка пыталась сосредоточиться на образе. Как она падает в пустоту, как её поглощает мрак, руки тянутся к… К кому? Она явно видела это раньше. Сейчас Друг смотрит на неё сверху вниз, Оля за его спиной. Но это сейчас. Кто был на их месте раньше?

Образы Друга и Оли искажаются. Мира видит на их месте кого-то другого, но тут в комнате появилось знакомое разноцветное пятно. Оно просочилось в реальность Миры, слегка искажая пространство вокруг, и наваждение исчезло.

— Она в порядке. — Спокойно сообщил Друг.

Создание тяжёлым дымом стекло к полу, принимая облик волка. На этот раз образ был практически прозрачным и сливающимся с серой дымкой, неизменно окутывавшей его в этом образе.

— А ты? — Девушка заметила неестественную прозрачность союзника.

— Тоже. Просто пришлось потратить чуть больше сил, чем рассчитывал.

— Спасибо, что защитил её. — Голос Миры прозвучал тихо и виновато.

Зверь фыркнул.

— Не думал, что ты полезешь так далеко. У тебя неплохая проводимость, работа с энергией будет даваться тебе легче, чем многим. Но меру нужно знать.

— Зато осознанность и возможность зацепиться во сне около нулевая. — Разочарованно усмехнулась девушка. — Без тебя я бы так и барахталась в сюжетах, сверкая стеклянными глазами.

— У всех свои сильные и слабые стороны. Со временем ты научишься замечать и развивать свои таланты, а также отслеживать и прикрывать свои слабости.

— А что делать с ней? — Мира впервые за весь разговор посмотрела на Друга и в её глазах стояли слёзы.

— Чинить.

— Как? — Она провела рукавом пижамы по лицу. — Тут, в реальности, она такая лёгкая, улыбчивая. Если внутри она страдает вот так… Или это плод моего воображения? Это же могло мне просто присниться, как и любой другой сон. Разве нет?

— Это было реально. Так же, как реален я. Поэтому…

— Может ты тоже не реален?!

— Ты опять? — Зверь устало вздохнул.

— А что?! Как я ей могу помочь? Подойду и скажу: «Зай, в тебе на самом деле сидит какая-то токсичная хрень, а сама ты разбита и изранена, так что заканчивай свои хиханьки, да хаханьки и давай лечиться»? Как ты вообще себе это представляешь?

— Для начала, тебе самой нужно понять, что в ней сидит и как её исцелить. А потом уже лезть к бедной девушке со своими безумными идеями. Да и лезть, возможно, не понадобится.

— Ах да, ты же эксперт во всей этой потусторонней теме. Если ты что-то знаешь, поделись со всем классом, и мы…

Зверь недовольно посмотрел на девушку.

— Прости. Я перегнула. — Она виновато потупила взгляд и принялась водить пальцем по узору на одеяле. — Если всё это и правда происходит с ней… Я очень боюсь за неё. — Она сделала небольшую паузу. — Прошу, скажи, как я могу помочь ей?

Зверь какое-то время молчал, покачиваясь в клубах дыма, словно на волнах. В окно начали просачиваться первые намёки близкого утра. Не свет, нет. До него было ещё далеко. Это был стук дверей, голоса людей, работающий мотор, который прогревался теперь куда дольше, чем летом и у кого-то появлялся повод постоять с соседом, поговорить и выкурить сигаретку-другую.

— Раз у тебя хорошо выходит ощущать потоки энергии, — неожиданно заговорил Друг, — мы наведаемся в один любопытный городок.

— Отлично. — Девушка встрепенулась и, ловко выпрыгнув из-под одеяла, направилась к шкафу. — Он сильно далеко? Мне нужно придумать, что наплести родителям о том, что меня не будет дома какое-то время…

— Он немного дальше, чем в этом мире. — Протянул Друг с заметной ухмылкой.

— Оу…

— Ага.

— Так значит… — Мира посмотрела на две кофты в своих руках. — Одежду можно не выбирать. — Она с лёгкостью закинула ком вещей обратно в шкаф. — И, что за город?

— Его название тебе ни о чем не скажет…

— Мне нравится узнавать необычные имена. — Перебила его девушка. — Как он называется?

Друг скептически посмотрел на Миру, после чего, кажется, пожал плечами, и девушка ощутила, как её тело окружили тысячи тончайших нитей. Они одновременно текли и окутывали. Сплетались и расплетались, создавая необычные, неуловимые узоры, которые невозможно было увидеть. Их можно было только ощутить и представить.

Когда наваждение пропало, ошарашенная Мира с трудом произнесла:

— Что это было?

— Так «звучит» название этого города. — Друг и бровью не повёл, будто это было самое естественное явление на свете.

— Не узнаю этот диалект. И слово-то какое: ни вспомнить, ни забыть. Удивительно.

— Мы отправимся туда на следующей неделе.

— Что? А почему не сейчас?

— Мне нужно восстановить силы.

— И что мне делать всё это время? — Девушка разочарованно рухнула обратно в постель.

— Постарайся не влипнуть в неприятности. — Тихо произнёс Друг и растворился в воздухе.

Дни без Друга казались пустыми, а общее состояние напоминало натянутую до предела резину. Всё вокруг тянулось, а внутри дрожало от напряжения из-за переживаний за подругу.

Мира пыталась жить как обычно. Учёба, домашние дела, редкие разговоры с родителями, когда состояние оцепенения ненадолго их отпускало. Но, что бы она ни делала, мысли всё равно возвращались к Оле.

Девушка смотрела на телефон чаще, чем хотела признаться себе. То и дело набирала в чате с Олей вопрос, который так её тревожил. Набирала и тут же стирала. Так как боялась узнать ответ. Да и не знала, как задать этот вопрос, чтобы ещё больше не ранить подругу.

Вечера она скрашивала поисками в интернете информации о том, как понять, что близкому человеку нужна помощь и всё, что она находила пугало ещё сильнее.

Мира очень надеялась, что статья «Лицо депрессии», которая попалась ей однажды, относится к интернет диагнозам, когда любой симптом болезни указывает на рак всего. Но человеческая природа непостижима, и она погрузилась в эту тему с головой, надеясь найти ответы.

Оля же, несмотря на отстранённость подруги, не изменяла себе и сияла так, словно пыталась затмить все звёзды.

Улыбашка [12:24]

Доброе… Утро. Ты же середину дня всегда утром называешь?

Улыбашка [12:26]

Смотри! Дырка в небе (≧▽≦)

[файл: IMG_20250722_1227_sky.hole.jpeg]

На присланном фото было видно дома, голые деревья и затянутое серостью небо. Через эту пелену виднелось солнце. Тусклое, едва освещающее день, но за счёт этого создавалось впечатление, что кто-то действительно ткнул пальцем в небо и случайно оставил дыру.

Следом прилетело ещё одно фото. На нём довольная физиономия Оли и её рука, которая тычет пальцем вверх, будто именно она напакостила этой непогоде и пустила немного солнечных лучей в город.

Мира часто возвращалась к переписке и долго рассматривала эти фотографии. Она ловила себя на том, что возвращается к ним снова и снова, будто надеется разглядеть за улыбкой подруги что-то, что могло подтвердить или опровергнуть увиденное во сне.

Сообщения были тёплыми, яркими. Сейчас они казались слишком яркими. И это пугало её больше, чем если бы Оля просто призналась, что ей плохо.

Мира пробовала искать намёки, подсказки. Что-то, что выдаст внутреннее состояние Оли. Но не видела ничего.

«Может, я просто накручиваю себя?» — Задавалась она вопросом каждый раз, когда видела новое сообщение в чате.

Пару раз они созванивались. Оля смеялась звонко, легко. Но сейчас этот смех казался звоном стекла. Ещё немного и всё разлетится на осколки.

Дни шли и каждый из них был именно тем днём, когда она ничего не могла сделать.

Когда напряжение стало невыносимым, а желание отложить очередную встречу вытягивало остатки сил, в сознании пронеслось:

«Научись ждать и принимать.»

Что-то тёплое окутало внутренний мир девушки. До неё начало доходить, что Друг не оставил её и они всё ещё связаны. Хоть и мимолётная, но всё же поддержка, помогла выдохнуть и Мира набрала ответ на сообщение, которое перечитывала последние часа два.

Улыбашка [18:49]

Хотю гулять (╥ω╥)

Мр [21:15]

(っ´ω`)ﾉ(╥ω╥) Завтра в парке. Го?

Улыбашка [21:18]

(´• ω •`) ♡

Вечером, накануне назначенной прогулки, Мира сидела на подоконнике. За окном шёл дождь, редкий, но особо холодный. Она смотрела на капли и думала:

«Я должна увидеть её. Иначе это меня сожрёт.»

***

Холодный воздух парка пах мокрыми листьями и сыростью. Солнце, словно в подарок к их встрече, старалось осветить и согреть улицу уютом перед долгим, зимним перерывом. Остатки ночного дождя лежали под ногами, и каждый шаг отдавался тихим чавканьем по утоптанной листве.

Мира пришла немного раньше. Она стояла у входа в парк, переминаясь с ноги на ногу и согревая руки о два стаканчика кофе, которые взяла в их любимой кофейне.

Сердце стучало гулко, и девушка переживала, что его слышат все прохожие.

Из-за поворота появилась знакомая фигура в ярко жёлтом дождевике. Оля шла так, будто весь мир лежал у её ног.

— О! Ты уже тут! — Она махнула рукой и ускорила шаг. — Это что, всё мне? — Оля с восторгом протянула руки к горячему напитку.

Мира увернулась.

— Куда клешни тянешь? А волшебное слово?

— Адай! — Девушка рассмеялась и, ловко обойдя подругу сзади, выхватила заветный стаканчик.

— Вот жешь… — Мира улыбнулась, но и не думала сопротивляться. — Знай. Он тыквенный.

Оля замерла на половине глотка и скептически посмотрела на подругу.

— Что? Я не шучу. — Мира развела руками.

Оля, не отводя взгляда и не меняя выражения лица, очень медленно завершила глоток, прислушалась к своим ощущениям и протянула:

— Оригинально… Будет твой.

— Это и так был мой. — Мира забрала стаканчик из рук подруги и вручила ей другой. — Держи свою, созданную приспешниками дьявола, солёную карамель.

Оля расплылась в улыбке.

— Вот это другое дело! Люблю тебя! — Она задорно хихикнула и отпила напиток, явно наслаждаясь вкусом.

Они пошли вдоль аллеи. Парковые фонари ещё не загорелись, но осеннее небо уже намекало, что совсем скоро начнёт смеркаться.

Парк был почти пустым. Встречались лишь редкие прохожие с собаками, да парочка, что медленно двигалась вдоль пруда, увлечённая тихим разговором. По водной глади лениво скользили откормленные городские утки. Они плевать хотели на правильное питание и на любого, кто протестовал против хлеба и пытался кормить их «здоровой утиной едой», смотрели как на дурака. Об этом Мира узнала на собственном опыте, когда в прошлом году попыталась угостить пернатых пшеницей, кукурузой и зеленью. Не оценив благородного порыва двуногого млекопитающего, утки вальяжно перешли к тем представителям вида разумных, кто принёс с собой пышную булочку.

— Смотри! — Вдруг оживилась Оля, указав пальцем куда-то в сторону. — Эта ива без листвы так необычно смотрится. Подержи.

Девушка сунула свой стаканчик кофе Мире.

— Умоляю, только не перепутай. — Кинула через плечо Оля, удаляясь в сторону берега.

Она достала фотоаппарат и сделала несколько снимков.

Мира посмотрела на объект интереса своей подруги. Старая плакучая ива, наклонившаяся над водой, действительно выглядела так, словно очень устала и вот-вот упадёт в пруд. А солнечные лучи, очень яркие для такого осеннего дня, будто издевались, окрашивая всё вокруг в позитивные тёплые оттенки, не давая при этом ни капли тепла.

— Наверное, она просто устала… — Тихо проговорила Мира.

Оля ещё несколько раз щёлкнула фотоаппаратом с другого ракурса, и неожиданно для Миры ответила на её реплику, поддержав тихий тон подруги.

— Как и все мы.

Мира взглянула на неё с тревогой, но Оля уже быстро отвела взгляд и снова прижала фотоаппарат к лицу, прячась за объективом.

Они прошли дальше, мимо старых лавочек, покрытых облупившейся краской. Кое-где по тропинкам валялись пустые кофейные стаканчики. Оля пинала их в сторону мусорки, после чего быстро выкидывала в урну следы чужой жизни и беспечности.

Оля снова заговорила о чём-то лёгком, но Мире теперь было трудно поддерживать этот шутливый тон. Её внимание было приковано к тому, как подруга говорит: чуть быстрее, с едва уловимым напряжением, как будто боится, что стоит остановиться и всё полетит к чёрту.

«Да что я накручиваю себя?!» — Думала Мира допивая кофе. — «Она же всегда так себя ведёт. Цепляюсь к мелочам, которых нет.»

Мира вздохнула, выкинула стаканчик, спрятала руки глубже в карманы и, толкнув подругу плечом, побежала к ближайшей скамейке.

Они сидели в этом тихом парке, с редкими прохожими, кутались в шарфы и пытались спрятаться от холода в карманах кофт. Мира рассказывала об очередном сне, где они парили над одним высокотехнологичным городом, в котором всё светилось неоном и пахло дымом из бочек в трущобах. Рассказала, как она научилась прятаться от Друга и как они разрушили целый город, пока играли в прятки.

Оля слушала с привычной полуулыбкой.

— Весь город?! А как же люди?

— Это были спрайты. Проекции людей. Так что они пропали, как только запахло жаренным.

— И что, прям камня на камне не оставили?

— Не, ну камней на камнях там как раз-таки очень много осталось.

— Вполне в твоём духе. — Рассмеялась девушка.

— Да ладно… — Смущённо протянула Мира. — А самое интересное в том, что так можно прятаться от кого угодно! — Она подняла руки, выражая своё восхищение приёму, которому научилась и не заметила, как Оля в этот момент вздрогнула. — Абсолютно! Даже если этот кто-то стоит прямо рядом с тобой.

Оля замерла и очень тихо произнесла:

— Спрятаться…

— Что? — Мира не расслышала, что прошептала подруга.

— Спрятаться… — повторила девушка.

— Что-то случилось? — Мира не на шутку забеспокоилась такой резкой смене настроения Оли.

— Я тоже… хочу так… мне нужно… спрятаться…

— Эй… Ты чего? — Она взяла подругу за плечо, и та в мгновение сжалась как пружина.

— Нет!

Мира одёрнула руку, испугавшись, что причинила подруге боль.

— Всё хорошо! — Оля попыталась улыбнуться, но и выражение лица, и слова говорили, что ничего хорошего не происходит.

— Как ты себя…

— Отстань! — Оля смотрела себе под ноги, и её начала бить мелкая дрожь. Кровь отлила от её лица, сделав похожей на живого покойника. — Я же сказала, что всё в порядке!!! — Её голос срывался на хрип, а глаза, смотревшие сейчас в пустоту, заволокли слёзы.

— Да вот чёт ни хрена подобного… — Тихо проговорила Мира, судорожно вспоминая, что она читала насчёт подобного.

— Спрятаться…

— Прости, я не знала, что…

— Знала! Я всё знала. Это я должна научиться прятаться. Это мне нужно! Это я виновата и мне нужно. Я виновата, но мне нужно!

Слёзы текли по щекам девушки непрерывным потоком. Мира попыталась что-то сказать, но поняла, что Оля её больше не слышит и полностью погрузилась в ту боль, которую сейчас испытывала. Она лишь подхватывала отдельные слова Миры и тут же встраивала их в замкнутый круг паники и ужаса, которые обрушились на разум девушки. В какой-то момент Мире показалось, что Олю окутывает марево. Тягучая, мерзкая, бесцветная дымка, похожая на то, что она видела во сне.

Вскоре наваждение исчезло, но израненная, страдающая девушка осталась. И её нужно было спасать.

— Я виновата… — Бормотала Оля. — Мне нужно…

— Ты не одна. — Несмотря на внутреннюю панику, спокойно произнесла Мира. Она шевельнула рукой и заметила, как Оля сжалась в этот момент и часто задышала. — Я не буду тебя трогать. Просто положу руку вот тут, чтобы ты знала, что я рядом.

Девушка осторожно положила ладонь на скамейку, недалеко от Оли, чтобы та, если ей понадобится, могла дотянуться до неё. Оля не отреагировала, и Мира продолжила:

— Ты в парке. Тебе сейчас ничего не угрожает.

Мира сделала глубокий, демонстративный вдох. Сейчас это было необходимо и ей тоже.

— Дыши. Не забывай дышать. — Она сделала ещё один глубокий вдох. — Вот, молодец. Ты дышишь.

Так они просидели какое-то время. Оля всё ещё не реагировала, но дышать стала глубже.

— Ты не одна. Я рядом. Сейчас рядом пройдёт собака, не пугайся, если она залает. Если будет нужно, я помогу.

Взгляд девушки начал немного осмысливаться. Мира заметила, что она ищет, за что зацепиться вниманием и поспешила дать ей это что-то.

— Смотри, какой милый пёс. У него зелёный ошейник. Ты говорила, что недавно купила новый набор маркеров. Сколько из них зелёных оказалось?

Оля начала дышать спокойнее и уже не так сильно сжимала дождевик. Она всё ещё дрожала, но это было не так страшно, как несколько минут назад.

— Я недавно видела в магазине коробку карандашей, так там…

— Девять… — Тихо произнесла Оля.

— Что? Девять? — Мира не ожидала, что подруга так быстро ответит и даже немного растерялась.

— Там девять зелёных. — Голос был слабый, но то, что она шла на контакт, уже было хорошей новостью для паникующего сознания Миры.

— Ты так много рисуешь зелёным? Зачем там столько?

— Они не совсем зелёные.

— В каком смысле не совсем? Они же могут либо быть зелёным, либо нет. Разве не так? — Она быстро осмотрелась. — Вон, смотри. — Мира показала на вывеску магазина, который виднелся через дорогу от ограды парка. — Зелёная вывеска.

Оля медленно сфокусировала взгляд и осторожно посмотрела в том направлении, куда показала подруга.

— Это нефритовый. — Тихо произнесла она.

— И вон там зелёный. — Мира показала на девушку в яркой куртке.

— Малахитовый.

— Ну вон тот то точно зелёный. — Она показала на рюкзак, который держал на руках парень, сидевший на скамейке неподалёку.

— Оливковый.

— Тут вообще есть что-то зелёное? — Мира как могла, изобразила наигранное отчаяние. — В той статье было написано, что нужно называть зелёные предметы, а я ни одного найти не могу. — Она театрально вздохнула. — Вон про того я вообще молчу, тут даже я вижу, что это жёлтый, который просто прикидывается зелёным! — Она показала на яркий, широкий ошейник на собаке.

— Лаймовый. — Заключила Оля.

— Ой, да ну тебя. — Немного расслабилась Мира. — Давай я тебе лучше песенку спою:

Маленький ёжик, четверо ножек,

На спине клеща несёт, песенку поёт:

Фуфти-фуфти-фуфти-фу, на спине клеща несу

Самый жуткий я в лесу, не боюсь я и лису.

Оля уже немного успокоилась и просто сидела в оцепенении. Мира продолжила:

— Маленький ёжик, четверо ножек,

В слюне бешенство несёт, песенку поёт:

Фуфти-фуфти-фуфти-фу, в слюне бешенство несу

Самый жуткий я в лесу, не боюсь я и лису.

Мира заметила, что Оля о чём-то задумалась. Боясь, что она опять провалится в воронку своих мыслей, девушка перешла к следующему куплету:

— Маленький ёжик, четверо ножек,

На спине лису несёт, песенку поёт:

Фуфти-фуфти-фуфти-фу, на спине лису несу

Самый сильный я в лесу, победил саму лису... Фуфти-фу!

— Что за ужас? Что ты с бедным ёжиком сделала? — Оля подняла глаза на Миру, чем невероятно порадовала девушку. — Почему он лису убил?

— Значит бешенство с клещом тебя не смутили?

— Ну… Это хотя бы естественно.

— Не спорю. Но из всей песенки, последний куплет я как раз и не трогала. Это оригинал.

— Врёшь.

— Сама проверь.

Оля полезла в телефон и некоторое время не отвечала. Нахмурилась, помолчала ещё пару минут, бегая глазами по экрану.

— Мда… С такими песенками у нас и наших родителей вообще был шанс вырасти со здоровой психикой? — Она, всё ещё не веря, пробегала глазами по строчкам песни на очередном сайте.

Девушка убрала телефон, тяжело вздохнула и всхлипнула. Но уже по-другому. Без надрыва, без истерики. Будто отпуская.

— Я могу обнять тебя? — Очень осторожно спросила Мира, словно боялась спровоцировать ещё один приступ.

Оля кивнула.

— Прости, что тебе пришлось увидеть это. Я не должна была…

Мира крепко обняла подругу.

— Ты могла сказать мне раньше. — Она держала Олю так, словно старалась удержать её и не дать снова упасть в омут ужаса. — И тогда мне не пришлось бы гадать, куда ты пропадаешь периодически, и я смогла бы помочь тебе раньше.

Оля не отвечала, просто продолжая плакать на плече подруги. Она всхлипывала, сжимала куртку девушки и шмыгала носом.

— Если ты вытрешь сопли о моё плечо, я не буду ругаться. — Нарочито спокойно сказала Мира.

— Да ну тебя. — Оля отпустила подругу и усмехнулась сквозь слёзы. — Люди для этого придумали носовые платки.

Она достала из сумки небольшую косметичку, в которой нашла бумажные платки и поспешила привести себя в порядок.

Только сейчас Мира заметила одну важную деталь, на которую не обращала внимание ранее, считая это маленькой, милой особенностью подруги.

В косметичке всё было разложено по кармашкам и пакетикам. Каждый предмет был идеально уложен и упакован.

Она заглянула в открытую сумку Оли.

Папки с ярлычками, подписанными ровным, каллиграфическим, подчерком. Футляры и пеналы с разными канцелярскими принадлежностями занимали свои места в кармашках. И ничего, что могло бы говорить о творческой натуре хозяйки. Всё выверено, вычищено и вышколено.

То, что раньше казалось милой особенностью, сейчас вызывало только тревогу.

Они встретили сумерки вместе. Долгие разговоры сменялись таким же долгим молчанием. Мира никак не хотела оставлять подругу и когда они обе продрогли до костей, парк сменился столиком в «Веранде».

Эклеры в этот раз получилось добыть без приключений, а горячий чай вернул надежду в то, что простуда обойдёт стороной.

И снова молчание, и снова тихие разговоры.

— Ага… Научу тебя как-нибудь этому фокусу. — Друг протяжно зевнул.

Мира улеглась на живот, зарылась в клубящуюся чёрную шерсть и, подложив руки под подбородок, мечтательно посмотрела на горизонт.

Она уже знала, что бесполезно вытягивать из своего спутника какую-либо информацию. Он или отшутится, или ловко уйдёт от вопроса. Возможно даже в другое измерение. И ей не хотелось нарушать эти моменты идиллии, заполнившие приморский городок после обрушившегося на него урагана.

Вместо этого она наблюдала, как в голове роились множество мыслей и планов, среди которых то и дело вспыхивало желание показать всю эту красоту подруге.

— Как жалко, что Оля снов не видит, — протянула она, глядя на бескрайнее небо. — Так хотелось бы показать ей всё это.

— Не видит снов? И где же она, по-твоему, пропадает часов по восемь каждую ночь? — Усмехнулся зверь.

— Ну, ты же сам слышал её на прогулке. — Девушка удивлённо приподнялась на локтях. — Она засыпает и тут же просыпается.

— И всё это время между она… Где?

— А обязательно быть где-то?

— Нет, но из таких состояний будильник обычно не вытаскивает. — Огромный волк встал, сладко потянулся и чуть качнул головой. — Слезай, у меня шея затекла.

Девушка легко соскочила с головы Друга и зависла в воздухе рядом. Зверь ещё раз вытянулся, задрав морду, выгибая спину, после чего с явным наслаждением помотал головой.

— Значит, если она где-то есть, то мы можем её найти? — Мира легко покачивалась в воздухе, сложив ноги калачиком. — Ты говорил, что отсюда можно пройти туда, где меньше моих спрайтов и больше существ из других измерений. Может и к ней можно попасть?

— Можно… — Друг задумчиво посмотрел на свою спутницу. — Но готова ли ты к тому, что можешь там увидеть?

— В каком смысле?

— Если она выбирает не помнить того, что происходит ночью, то это может быть чем-то серьёзным.

— Тогда нам тем более нужно её найти! — Девушка встрепенулась и подлетела почти вплотную к морде огромного волка. — Как-то некрасиво выходит, что мы тут в прятки играем, в то время, когда она выбирает не помнить того, что видит.

— Тогда я спрошу ещё раз. Ты готова к тому, с чем можешь столкнуться? — Друг пронзительно посмотрел прямо в душу девушки, ловко минуя глаза.

— Это даже не обсуждается! — Мира упёрла руки в бока, ответив не менее колким взглядом, после чего быстро и решительно опустилась на землю, попутно разметав «строительный мусор» вокруг. — Давай, пошли.

Она огляделась. Разрушенные дома плохо справлялись с тем, чтобы перекрывать обзор, но даже несмотря на это, было совершенно непонятно, куда идти.

Она видела море. Ощущала, где находится окраина города и поля за ним. Откуда-то знала, что чуть дальше будет лес, а за ним ещё один городок. Но совершенно не могла представить, где может находиться сон другого человека.

— Нам сюда? — Девушка вытянула руку в абсолютно произвольном направлении.

Друг тяжело вздохнул и, выпуская с выдохом облако дыма, начал уменьшаться. После протяжённого шипения, в которое перешёл вздох, он вышел из рассеивающихся клубов дыма практически в прежнем виде. Разве что оставил немного роста для внушительности и теперь в холке был одного роста с Мирой.

— Местных трёх измерений недостаточно, чтобы получилось рукой указать верное направление.

Друг склонил свою большую голову, как будто прислушиваясь к чему-то.

— Тут в принципе навигация работает чуть иначе, нежели в твоём родном закутке, — продолжил волк, — который вы, люди, привыкли называть реальностью.

— Можно подумать, что ты считаешь наш мир захудалым посёлком на просторах огромной страны. — Саркастично заметила девушка.

— Можно. — Совершенно спокойно заключил зверь. — И это не будет далеко от истины. — Лицо девушки вытянулось от удивления, а в глазах мелькнул дьявольский огонёк любопытства, который быстро уступил место переживаниям за подругу. — Но пытаться найти чужой сновиденный пузырь вслепую глупо и опасно. Примерно, как искать неизвестный дом в чужом городе в кромешной темноте. По крайней мере поначалу это выглядит именно так.

— Та-ак… — Протянула Мира. — И как тогда? Вряд ли бы ты предложил мне эту авантюру, будь она такой бесперспективной. Причём на самом старте.

Друг усмехнулся.

— Верно…

Он кивнул в сторону парка, который не пострадал в пылу игры только потому, что страдать там было особо нечему. Всего-то повалило пару деревьев и помяло кусты.

— А вот и она. — Заключил волк.

На скамье в парке сидела девушка, которая достаточно быстро обрастала образом Оли. Волосы чернели и вытягивались, лицо приобретало знакомые черты, а в руках, которые первое время просто двигались в воздухе, начали проявляться альбом и карандаш.

— Это она? — Шепнула Мира.

— Спрайт. — Подыгрывая девушке, шепнул Друг. — Копия. Отголосок того, кем она кажется для тебя.

Друг сел и посмотрел на неё своими огромными глазами.

— Как ты думаешь, что должно измениться, чтобы стало очевидно, что это ты в её сне, а не она в твоём?

— Не знаю… Может, она должна стать центром сюжета?

— В точку. — Друг удовлетворённо кивнул и мордой подтолкнул девушку в сторону подруги. — Иди и организуй.

— Но, как я… — Начала было Мира, однако зверь оборвал её на полуслове.

— Импровизируй, у тебя это хорошо получается.

Мира рассеянно кивнула и пошла в сторону парка. Она приблизилась к фантомной Оле и села рядом, боясь коснуться её хрупкого образа.

Девушка не знала, как заговорить с этим спрайтом, который с каждой минутой становился всё больше и больше похожим на её подругу. Мира тянула время и пыталась рассмотреть, что же рисует этот увлечённый фантом. Но, как бы она ни старалась, не могла сфокусировать взгляд на рисунке, который складывался на листе. Образ рисунка то и дело рябил, менялся и мерцал.

— Оля, — позвала она тихо. — Что ты рисуешь?

Спрайт вздрогнул и её губы едва заметно шевельнулись.

— Домики… Домики, которые ты показала мне… — Она осторожно огляделась. — Мы в парке, значит где-то тут должно быть колесо обозрения.

— А как ты сюда попала? — Мира вдруг вспомнила, как Друг помогал ей осознаваться в начале их знакомства с миром снов.

— Пришла сюда, как и ты. — Оля усмехнулась над глупым вопросом подруги.

— И откуда ты пришла? — Не сдавалась Мира.

— Вон оттуда. — Оля ткнула пальцем в сторону развалин, но что-то подсказало Мире, что девушка говорит далеко не о них.

— А что там? Что ты видишь? — Мира внимательно наблюдала за окружающим пространством, замечая, как его начинает обволакивать едва заметная дымка и марево.

Девушка осторожно взяла подругу за руку, словно боялась, что та исчезнет вместе с образами города. Но вместо этого ощутила, как что-то вязкое и обволакивающее начало отступать от неё и старалось нащупать кого-то другого.

«У тебя хорошо получается.» — Раздался в голове голос Друга. — «Дорога открывается, теперь самое время пойти по ней.»

— Давай сходим туда? — Мира улыбнулась подруге, но улыбка моментально покинула её лицо.

В глазах Оли она заметила панику и страх.

— Нет! — Резко ответила подруга.

— Хорошо, не пойдём туда. Но давай просто прогуляемся? — Поспешила сменить тему девушка. — Тут же где-то должно быть колесо обозрения?

— Да… Должно… — Ответила Оля и начала складывать альбом с карандашом в проявляющуюся рядом с ней сумку.

Друг не вмешивался и позволил дымке скрыть его из виду, когда пространство вокруг начало перестраиваться, следуя размеренному шагу девушек.

Мира почувствовала, как образ подруги начал подрагивать и коснулась своим вниманием точки, где спрайт дрожал особенно сильно. Она спросила снова:

— Что-то не так?

— Нет, всё хорошо. Просто никак не могу вспомнить, где это колесо.

— А что ты видишь?

— Что с тобой сегодня? — Усмехнулась девушка. — Я вижу то же самое что и ты.

— И всё же? — Поддержала шутливый тон Мира. — Я очень хочу увидеть мир твоими глазами. Как с теми фото. Расскажи, что ты сейчас видишь?

— Дома, дома, дома… Всё такие же серые и унылые, как обычно. Вон там магазин. — Она ткнула пальцем в серое марево. — Написано, что перерыв пятнадцать минут, но спорим, что эти пятнадцать минут начались как минимум час назад?

В серой дымке проявилась мутная табличка и очертания дверного проёма.

— Ставлю на два. — Засмеялась Мира.

— Газетный киоск, снова дома и детская… — Глаза Оли остекленели, она замерла. — …площадка.

Мира ощутила, как пространство вокруг резко оформилось и дымка, сопровождавшая их на протяжении всей прогулки, постепенно рассеялась. Взгляду открылся обычный городской пейзаж, с утопающими в серости домами, дворами и тем самым магазином.

Девушки действительно стояли у детской площадки, в центре которой, на земле, сидела фигура, прижимающая колени к груди.

— … на которой я играла… — Голос девушки был таким же серым и безжизненным, как всё пространство вокруг. — … тогда …

Оля, медленно шла к этой фигуре, не реагируя ни на какие вопросы Миры и чем ближе она подходила, тем прозрачнее становилась.

Мира хотела было броситься за подругой, но её остановил Друг, то ли рукой, то ли лапой, преградив путь.

— Мы пришли. — Заключил он. — Будь аккуратна.

Они огляделись и осторожно пошли к центру площадки. Чем ближе они подходили, тем больше становились аттракционы и снаряды, и тем меньше становились они сами.

Мира посмотрела на человека, сидящего в центре площадки и узнала свою подругу. Она всё ещё видела Олю такой, какой она её знала, но одновременно с этим она видела маленькую девочку, которая сидела там в оцепенении и не могла издать ни звука.

— Что с ней? — Очень тихо спросила Мира, будто боясь, что громкий звук может навредить Оле. — Она только что была такой улыбчивой и энергичной…

Мира рассматривала бледную кожу девушки и трещины, которые покрывали всё её тело. Периодически из трещин начинало сочиться неприятное, бесцветное вещество, но Оля крепче сжимала колени и подавляла то, что пыталось выбраться.

— То, что ты видела до этого, было лишь частью образа этой девушки. — Также тихо ответил Друг. — Той частью, которая доступна тебе. Которой ты можешь коснуться. Но она далеко не самая большая в её личности. Эта активная и улыбчивая часть сейчас просто стала единым целым с ней. — Он кивнул на Олю.

— И что, она каждую ночь сидит здесь вот так? — Её начинала пугать ситуация, в которой оказалась подруга.

— Вероятно, да. — Зверь с любопытством осматривал раны девушки. — Она пытается что-то удержать глубоко внутри себя и все силы уходят именно на это.

Мира присела рядом.

— Как помочь ей?

— Справиться с тем, что уничтожает её изнутри.

— Тогда давай сделаем это! — Мира бросила на Друга взгляд, полный решимости и жажды действий.

— Нельзя сейчас вытянуть это из неё. — Спокойно ответил зверь.

— Почему? Это может как-то навредить ей в реальности?

— В каком-то плане да. Похоже, она заперла в себе нечто и со всех сил старается это не выпускать. Если вытащить то, что она так усердно сдерживает, то девчушка проснётся в глубоком шоке и травме. Потом скажет тебе: «Спасибо за помощь дорогая подруга, но лучше я выйду в окно от кошмаров и невозможности принять всё это».

— А как тогда? — Девушка до крови закусила губу, и сама удивилась, что ощущает боль.

Друг сменил форму, поднялся в воздух и, переливаясь как масляная плёнка на воде, поплыл в сторону Оли. Поверхность его тела рябила и искажалась сильнее обычного и когда он подплывал к девушке его тело окутало тёплое, золотое свечение.

Мира ощутила, как этот золотистый свет начинает согревать её и струиться внутри её собственного тела. Он удивительным образом наполнял тело спокойствием и силой. Раны на теле Оли немного успокоились, а сама девушка расслабилась. Казалось, само пространство прильнуло к этому свету и грелось, наполняясь удивительной энергией.

Однако, этот момент безмятежности не продлился долго. Друг старался поддерживать поток света, но в тот момент как свечение иссякло, серость и холод снова окутали всё вокруг, а Оля болезненно вздохнула.

— Что это было? Что ты сделал? — Как только тело Друга перестало светиться Мира буквально атаковала его вопросами.

— Это энергия сердца вашего мира. Она пронизывает вас и вашу реальность. Эта энергия целебна для вас, но я не могу взаимодействовать с ней слишком долго. Для меня она чужда и в текущем состоянии мне тяжело с ней работать.

— А я могу делать это вместо тебя?

— Вполне. Ты видела это свечение, ощутила его тепло. Попробуй почувствовать откуда оно пришло в твоё тело. Разглядеть какие фоны оно создаёт и где ты ощущаешь такие же вибрации.

Мира посмотрела на свои руки, чтобы лучше сконцентрироваться и начала искать. Она пробегалась вниманием по пространству вокруг и искала те же ощущения, которые исходили от свечения Друга.

«Это часть моего мира.» — Напряжённо думала девушка. — «Она часть меня. Значит нужно искать её не вовне, а внутри.»

Она вспомнила, как ощущала течение этой энергии в своём теле, тепло, которое зарождалось и пыталась воспроизвести их. Старалась представить, как тело само начинает светиться и это дало свои плоды.

Сосредоточившись на образе света, Мира поняла, что это не просто свет, а золотое пламя, которым пылает их родной мир. Оно не обжигало, а наполняло и согревало все живые существа. Было частью их самих. Она мысленно потянулась к огню. Куда-то вглубь и вниз. Туда, где она ощущала источник. Сердце своего мира.

Вдох, выдох. Лёгкие искорки золотистого света робко вспыхнули внутри. Один, второй, третий… Они разгорались и по тончайшим нитям, пронизывающим всё тело, вырывались наружу.

Серость вновь отступила, а Оля задышала чуть спокойнее. Тело Миры наполняла энергия. Сила, которая влекла её действовать. Откуда-то из глубин поднималось ощущение, что она связана с чем-то необъятным, непостижимым. И это необъятное сейчас струилось через неё, выливалось в этот безжизненный пейзаж.

— Отлично! — Заключил Друг, снова принимая форму волка. — Если будешь чаще тренироваться, то сможешь находить источники энергии по мельчайшим крохам информации и ощущений, которые могут сохраниться у тебя или у кого-то другого.

Мира слушала союзника в пол-уха, так как энергия, свечение которой из еле заметных огоньков превращалось в ураган. Огонь распалялся и наполнял тело таким неимоверным количеством энергии, от которой само пространство сновиденного мира начало отстраняться от неё.

— И-и что теперь с этим дела-ать?! — Мира в панике обернулась к Другу.

Зверь в прыжке заслонил Олю своим телом, а его шерсть вздыбилась, сменив мягкие дымчатые переливы острыми, словно наэлектризованными, вихрами.

— Учиться контролировать! — Рявкнул он и вытолкнул Миру из сна.

Последнее, что увидела девушка перед пробуждением, было то, как она, объятая пламенем, падает в пустоту. А Друг смотрит на неё сверху вниз, в облике волка, с шерстью, тлеющей под натиском золотистого пламени, заслонял Олю от жара, который поглотил Миру. И её собственные руки. Руки, которые тянутся к нему в поисках помощи…

– С вас…

Мира снова провалилась куда-то внутрь себя. Последнее слово затерялось в шуме магазина — приглушённом гуле люстровых ламп, скрипе роликов тележек, шагах, которые то удалялись, то приближались. Её внимание снова ушло куда-то в сторону.

Однако руки знали, что нужно делать, она машинально протянула подготовленные заранее деньги.

– Вот, пожалуйста… — Произнесла она чуть более уверенно, собрала покупки в сумку и вышла на улицу.

Двери автоматически открылись, пропустив её в жаркий летний день.

– И что это со мной? — Пробормотала девушка себе под нос. — Сплю на ходу…

Внезапно её взгляд зацепился за что-то необычное.

Посреди улицы, прямо на тротуаре, сидел огромный пушистый пёс. Его морда казалась добродушной, почти человеческой, а шерсть мягкая, тёмная и странно живая. Может ей показалось, но шерсть не просто колыхалась от ветра, а клубилась, как дым.

Миру охватило детское восхищение.

«Было бы настоящим преступлением пройти мимо и не погладить этого красавца!» — Подумала она, чувствуя, как внутри просыпается лёгкая, наивная радость.

Девушка подошла к собаке медленно, осторожно. Она не знала, чего ожидать, ведь животные в обычной жизни могут быть непредсказуемыми. Вдруг он решит, что человечьи нежности ему не по вкусу?

Но всё обошлось. Пёс, почти по-человечески, улыбнулся, радостно завилял хвостом и начал кивать мордой, как будто ждал угощения.

«Такой симпатяга…» — Мира была уверена, что большинство людей просто не смогли бы пройти мимо, не угостив его чем-нибудь вкусным.

— Только не говори, что ты собралась меня консервами кормить. — Пёс помотал своей огромной головой, сбрасывая частицы милого облика словно линяющую шерсть.

Плюшевая морда осыпалась и за ней проступал силуэт кого-то более хищного.

— Нет… печенькой… — Выходя из ступора девушка думала, что как-то слишком много неловких ситуаций на десять минут жизни.

«Так, потерять связь с реальностью — выполнено. Запутаться в собственных мыслях — есть. Обнять гигантского пушистого пса — ожидает исполнения.» — Девушка снова двинулась в сторону пушистого создания.

Она присмотрелась к нему внимательнее. Не показалось ли ей? Нет, шерсть действительно струилась, как дым. Мягкий, пушистый, чуть живой. Он клубился вокруг собаки и рассеивался в воздухе уступая место новым клубам.

Без всякой команды разума Мира сжала в объятьях эту огромную зефирку, наполненную теплом и странной нежностью.

Шерсть забавно щекотала нос прохладой и пахла туманом, ранним утром, когда роса только выбирает в траве место получше, да поуютнее. Девушка почувствовала лёгкость и глупость, граничащую с наивностью. Как в детстве, когда можно было обнять любимого плюшевого мишку и забыть обо всём.

— Ты чего удумала? — Раздался голос, полный недоумения.

Пёс вытянул морду, отпрянул от наглого нарушителя личных границ. Но будь ты трижды мистическим существом, никуда ты не денешься из рук ребёнка, решившего, что ты его плюшевая собачка. Даже если этот ребёнок выглядывает из глаз двадцатилетней кобылы.

После провальной попытки отстраниться он причудливо изогнул тело, закидывая поленья в огонь сомнений, что в его роду не было змей. Удобно, когда умеешь двигаться вне законов физики.

— Ты такой мя-ягкий! И пахнешь... — Начала лепетать Мира, но не успела договорить. — Ты куда?

Осознав, что по доброй воле никто отпускать его не собирается, пёс полностью превратился в туман. Иссяк из цепких рук, проплыл чуть дальше по улице и сформировался вновь.

– Так, давай серьёзней. Кто ты и как сюда попала?

Мира моргнула, попыталась привести мысли в порядок. Оглядела улицу и прохожих, которые в упор не видели происходящего.

– Я? Мира… — Вопрос вытащил её из омута сумбура и мороки на поверхность сознания. — Эй, Друг! Это ты? Это что, опять сон? Обалдеть!

Уже привычное чувство накатывающей волны начало возрастать. Девушка обернулась в сторону магазина и уже приготовилась просыпаться, как в голове пронеслись воспоминания о тренировках в лабиринте. Тех самых, где она шаг за шагом тренировалась оставаться в этом мире.

Она посмотрела на свои руки. Сжала и разжала кулаки несколько раз, будто проверяла, подчиняется ли ей тело. Осознанность ощущалась яснее и чище. Словно кто-то протёр стекло, за которым скрывается настоящее сознание. Но, несмотря на это, приближающаяся волна всё же немного тревожила.

— Земля, — подсказал Друг.

Слово прозвучало просто, но в этом простом слове была целая инструкция.

«Точно.» — Мелькнуло в голове девушки.

Она легко погрузила руки в землю по самые локти, минуя асфальт и логику обычного мира, будто это была не земная твердь, а воздушное суфле.

Хватаясь за тактильные ощущения, осязая почву, её тепло, её спокойствие, она создавала якорь. Якорь, который удержит бодрствующее сознание в мире снов.

Волна мягко прокатилась над головой, пронизывая всё окружение. Медленная, густая, почти осязаемая. Она прошла над головой, встряхивая весь мир. Воздух замер, прохожие стали чуть прозрачнее, а время слегка растянулось.

«Я сплю, как и все, ничуточку не осознанна. Проходите мимо, уважаемая волна, не задерживайтесь, тут нет ничего интересного.»

И, как ни странно, это сработало. Волна прокатилась дальше, оставив её стоять посреди улицы с руками, утопленными в земле, будто так и должно быть.

Никто из прохожих не обратил на это внимания. Они играли свои роли и ловко игнорировали всё, что не вписывалось в их представления о реальном.

— Неплохо, — заключил Друг, когда всё закончилось. — Ещё немного и ты запросто сможешь сама проходить этот рубеж даже без фокусов с землёй. Не забывай тренироваться. Возможно, это скоро понадобится тебе в реальности.

— Что? — Мира нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. — Ты о чём?

— Да так, не обращай внимания, — небрежно ответил зверь, хотя в голосе промелькнуло что-то ещё.

Девушка бросила на него скептический взгляд. Друг явно чего-то недоговаривал. Но вытягивать из дикого зверя информацию — себе дороже. Поэтому она быстро переключилась на новую тему.

— Как тут всё интересно и необычно. — Произнесла Мира, оглядываясь. — Когда спишь... Ну, в смысле, совсем спишь, а не как сейчас. В общем, в обычном сне ты не обращаешь внимания на такие детали. А здесь всё продумано до мелочей. Ой, птички! Какие милые!

— Пара слов о технике безопасности, — неожиданно серьёзно сказал Друг. — Если тебя безудержно тянет кого-то обнять — беги. Скорее всего, тобой хотят закусить.

— Ты это как мизантроп говоришь или как опытный путешественник по снам?

— Одно другому не мешает, — ответил он спокойно, хотя в его голосе проскользнула едва уловимая ирония. — Но я серьёзно. Тут хватает всяких «липучек», не отстанут потом. Я одну такую уже подцепил.

Девушка удивлённо обвела взглядом слоняющихся вокруг редких прохожих. Она хотела спросить больше, но вместо этого произнесла:

— И что, любой из них может…

— Нет, не любой. По большей части это просто спрайты. Порождение твоего сознания. Они как эхо твоих мыслей, образов, привычек. Но среди них могут встречаться и те, кто пришёл к тебе в гости.

— Прямо как ты?

— Да.

Мира задумалась. Ей нравилось, как он объяснял вещи — не слишком сложно, но всегда с какой-то скрытой глубиной. Она посмотрела на людей вокруг: женщина с кофе, парень с рюкзаком, дети, играющие в мяч. Всё выглядело так обыденно, но теперь каждый из них мог быть частью чего-то большего.

— И чем дальше ты будешь уходить от своего сновиденного тоналя, тем меньше будет твоих родных спрайтов и тем больше тех, кто совсем не является частью тебя. — Закончил зверь свою мысль.

Они направились к морю, которое виднелось вдалеке благодаря причудливой геометрии пространства.

Мира не хотела даже стараться идти спокойно и постоянно подпрыгивала так высоко, как только могла. Она часто летала во снах и сейчас чувствовала, что способна на это, но пока ей приносило удовольствие приятное пружинистое чувство, которое щекотало всё тело.

Она подпрыгивала всё выше и в какой-то момент поняла, что уже не падает, а зависает в воздухе всё дольше. Такое приятное торжество воли над силой тяжести.

Рядом тянулись провода. Они шли вдоль улицы, то сплетаясь, то расплетаясь и расползались в обе стороны на сколько хватало взгляда. Тут же порхали крохотные птички колибри. Они были размером с упитанную муху, но казались такими изящными и детально проработанными, что не будь они живыми, можно было бы с уверенностью сказать, что сделал их никто иной, как Левша.

Двигались крохи так же быстро и грациозно, как их полноразмерные собратья. Мира опустилась на провода и некоторое время просто наблюдала за крохами. С трудом оторвавшись от удивительной игры света и тени на миниатюрных перьях, она осмотрела город.

— Чем хочешь заняться? — Спросил Друг, расплываясь неподалёку масляным пятном.

— А что тут можно делать? — Вопросом на вопрос ответила девушка. — Я ведь без сюжетов и не была тут ни разу…

Друг парил рядом, расслабленный, но внимательный. Он тоже, кажется, наслаждался видом.

— Я бы предложил научиться прятаться, — наконец сказал он.

— Прятаться? От кого?

— От меня, для начала.

— Зачем?

Друг тяжело вздохнул. Ну точнее Мире показалось, что он это сделал.

— Ещё один глупый вопрос и причина появится, — ответил он, чуть саркастично, но без злобы.

Девушка поспешила оправдаться:

— Ты не подумай, я с радостью. Мне просто интересно… как мне это может пригодиться?

— Оставаясь со мной, ты будешь попадать в разные ситуации, — сказало существо, парившее в воздухе. — В том числе и такие, где тебе придётся включить режим оленёнка и «скрыться в траве», пока опасность не пройдёт мимо.

— Я готова! — Тут же бескомпромиссно заявила она, уже найдя где-то тонкую ветку дерева с редкой листвой и изобразила что скрылась за ней.

— Ну да… Примерно так и выглядят все способы, которые пока есть в твоём арсенале.

— А вот сейчас обидно было, — нахмурилась Мира, выглядывая из-за ветки.

— Переживёшь, — легко ответил он, чуть усмехнувшись. — Лучше скажи, как ты думаешь, когда прячешься — это активное действие или пассивное?

Она задумалась. Ей показалось, что вопрос странный, но она всё равно ответила честно:

— Наверное, пассивное. Вот я, например, заныкалась в укромное место и стараюсь не отсвечивать. Получается, я со всех сил стараюсь не быть активной.

— Именно такое поведение является проигрышной тактикой. — Заключил Друг.

— Потому что нужно перепрятываться?

— Потому что разные существа используют разные способы поиска. Одни ищут на запах, другие на слух. Кто-то использует зрение, кто-то электрочувствительность, а кто-то просто осязает энергию, испускаемую живым существом. И пока ты будешь подбирать способ спрятаться от конкретного преследователя, он в это время будет весело хрустеть твоими косточками.

Мира поёжилась, словно услышала хруст собственных костей.

— А как тогда?

— Любое взаимодействие с окружающим миром — это активный процесс. Даже если ты прячешься. Ты всегда делаешь поправку на окружающую среду, на объект, на самого себя и обстоятельства.

— Звучит логично, — кивнула Мира. — Но я пока не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Что объединяет всех тех, кто ищет?

Девушка понимала, что Друг хочет навести её на какую-то конкретную мысль, показать то, что она должна увидеть сама. Плюнув на попытку мыслить глубоко и зреть в корень, она выдала первое, что пришло в голову.

— Не знаю, может то, что они что-то ищут? Или кого-то…

— Смотри-ка, догадалась, — усмехнулся Друг и забавно поиграл переливами света и красок, будто по воде, где растеклась капля масляной краски, пошла рябь и волны. — Всех ищущих объединяет внимание, — продолжил он, голос теперь звучал отовсюду. — Внимание, направленное на цель. Именно с этим можно работать, чтобы не подстраиваться под каждого отдельно, долго и упорно изучая их анатомию и физиологию.

Он немного отплыл в сторону, сфокусировал на ней своё внимание и Мира тут же почувствовала это. Как чувствуешь чей-то взгляд в толпе или в моменты опасности.

«Вас заметили.» — Пронеслось в голове девушки.

— Попробуй скрыться от моего внимания.

Мира отошла в сторону, чувствуя, как внимание зверя следует за ней, цепляет и обволакивает, словно невидимые нити.

Девушка перепрыгнула на крышу ближайшего здания и зашла за вентиляционную шахту, в надежде, что отсутствие прямого зрительного контакта поможет. Но даже так ощущение не исчезло. Друг всё ещё держал её своим вниманием.

— Я не понимаю... — прошептала она, скорее себе, чем ему, когда вернулась. — Я чувствую твоё внимание, но не понимаю, как скрыться от него.

— Ты и не сможешь скрыться, пока им не управляешь, — ответил Друг, его голос теперь казался ближе.

— Но как я могу управлять чужим взглядом?

— Разве это был взгляд? — Парировало существо. — Ты видела мои глаза, когда стояла за той будкой? Ты вообще знаешь, где мои глаза?

Красочное пятно перед ней изогнулось, закрутилось, как жидкость под воздействием ветра, демонстрируя полное отсутствие каких-либо органов. Ни лица, ни очертаний, ни единой точки фокуса.

И вдруг, из хаоса частиц вынырнули два зелёных глаза. Они смотрели куда-то вдаль, на горизонт, но Миру придавило так, будто ей на плечи разом рухнула пара мешков муки, а не просто чьё-то внимание.

— Да и при наличии глаз я могу смотреть куда угодно. — Продолжил он. — Но при этом…

— Понял, принял, — прохрипела Мира, слегка задохнувшись от напряжения. — Взгляд и внимание вещи разные. Как личное и рабочее.

Существо, если можно было так его назвать, расплылось в своей фирменной незримой улыбке.

— Можно и так сказать. Ты ощутила направление моего внимания? То, как оно идёт от меня к тебе?

— Да, это было… очень наглядно и доходчиво. — Кивнула девушка, немного растерянная, но всё же воодушевлённая от того, что напряжение ушло. — Спасибо.

— Теперь попробуй создать вокруг себя кокон. Постарайся сделать так, чтобы моё внимание упиралось в этот кокон, а не в тебя.

Во сне всё давалось легко. Порой даже самые абсурдные вещи не вызывали вопросов, трудностей или сомнений. Здесь, внутри этого пространства, Мира не задумывалась над тем, как это работает. Она просто делала.

Девушка закрыла глаза и представила, что вокруг её тела, на расстоянии волоса, находится тонкая, прочная плёнка. Невидимый щит, который отгораживает её от всего внешнего мира.

Она начала представлять, как он работает, как выглядит и как ощущается. Некоторое время ничего не происходило, но рано или поздно в руки попадает та соломинка, что способна сломать спину верблюда. Пространство слегка дрогнуло и поддалось — вокруг тела действительно формировался едва заметный барьер.

— Неплохо, — отметил Друг. — Теперь сделай его плотнее и чуть отодвинь от себя.

— Я чувствую, как двигается точка твоего внимания. — Сказала Мира удивлённо, когда кокон вокруг неё немного расширился.

— Отлично, — одобрил Друг, меняя форму. Теперь он стал похож на сгусток дыма или тумана, который висел в воздухе. — А теперь попробуй придать кокону разные формы. Такие, за которые будет сложно зацепиться.

Мира снова сосредоточилась на своём защитном поле. Оно постепенно становилось частью её сознания, а не просто мысленной конструкцией.

В голове всплыло воспоминание о том, как ей выбирали телефон и о фразе, ставшей ключевой в принятом отцом решении, так как она, казалось, выскакивала из всех рекламных роликов и со всех баннеров.

«— Наше инновационное изобретение, — врали они из каждого утюга, — Олеофобное покрытие, защитит экран вашего смартфона от воды и жирных отпечатков! И даже если они каким-то чудом смогут задержаться на стекле, то вы с лёгкостью избавитесь от них всего лишь…»

«Вот и мне такое надо.» — Подумала Мира, закрывая глаза и представляя, как кокон покрывается тончайшей плёнкой. Скользкой, гладкой и совершенно неуязвимой для воздействия. Не просто барьер, а идеальный щит, с которого любое внимание будет соскальзывать без остатка.

«И форму вот так… эть…» — Мысленно подвела она итог упражнению.

Мира ощутила, как её новый щит стал более плотный, обтекаемый и внимание Друга чуть соскользнуло в сторону.

Зверь заметил, как фигура девушки начала мерцать, словно тонкая проекция света, и усилил напор, сфокусировавшись на её присутствии всем своим существом.

Мира с лёгким удивлением посмотрела на зверя. Её образ дрожал под пристальным взглядом Друга, но сбросить его цепкое внимание было куда сложнее, чем она рассчитывала. Казалось, что каждое мгновение концентрация зверя буквально впивается в её оболочку.

Девушка перевела взгляд «за спину» Друга, широко раскрыла глаза в ужасе и указала пальцем на что-то.

Зверь инстинктивно оформил тело и перекинул внимание туда, куда указывала его спутница.

«Старо как мир, но всё ещё работает.» — Мира растянула губы в ехидной улыбке и исчезла, стерев себя из реальности Друга. Выигранного мгновения хватило, чтобы полностью закрыть защиту и теперь ни одно из его чувств, которые могли быть направлены на девушку, больше не могло зацепить. Её не было — ни для зрения, ни для слуха, ни для ощущения присутствия.

Волк, всё ещё висящий в воздухе, осознал, что произошло и пришёл в полный восторг!

Игра началась.

Пока невидимая для него девушка спрыгивала с проводов и бежала по тротуару, он стёк к земле. Не просто спустился, а рухнул густым чёрным дымом на землю, поглощая всё больше пространства, расширяясь в стороны и вверх, выбирая форму для охоты.

Пары ударов сердца хватило, чтобы он поднялся над двухэтажными домами, источая чёрный непроницаемый дым.

Огромный волк опустил голову и из пасти вырвалось низкое, протяжное рычание, которое заползало в самые укромные уголки разума и сеяло там страх. Липкий, поглощающий, сковывающий тело и волю.

Исполинские лапы продавливали асфальт и оставляли после себя вспышки трещин, а тяжёлое дыхание наполняло улицы. Азарт вскипал в крови.

Он вышел на охоту и не планировал давать жертве фору.

Мира была связана с Другом и азарт союзника наполнил её сознание, выбивая из концентрации.

«Ну уж нетушки, придержите свою кровожадность при себе, уважаемый.» — Она старательно держала щит, который не давал зверю понять, где она.

Только усилие воли помогло сохранить ясность. Кокон всё ещё был с ней и оберегал от чего-то ужасного. Пока она держала его, огромный волк мог лишь в теории знать, что она где-то рядом. Но не мог ни видеть, ни слышать, ни чувствовать её.

Оставалось только атаковать наугад или ждать, пока жертва совершит ошибку.

Мира пробежала вдоль улицы. Двигалась она легко, словно тень. Девушка запрыгнула на крышу пятиэтажного дома так, будто вес её тела стал легче воздуха.

«Будьте благословенны законы физики сновиденного мира.» — Подумала девушка с облегчением от того, что всё пока идёт по плану.

Она развернулась к огромному монстру, который сейчас рыскал по улицам и на долю секунды скинула защиту.

«Я здесь, волчара.» — Разгорающийся в груди азарт мешал сдерживать хищную улыбку, которая стремилась занять своё законное место.

Ей нравится. Ей действительно нравится всё это!

Друг учуял её моментально, но всё равно слишком поздно.

Он рванул вперёд, в сторону крыши, на которой засёк присутствие своей жертвы. Но там уже было пусто.

Приземление вышло грандиозным.

Гигантское тело, не вписавшись по габаритам в точке назначения, ударилось о стену дома и обрушило крышу. Вытаскивая лапы из груды обломков, он разметал в стороны кучу стекла и бетона вперемешку с мебелью, одеждой и предметами быта.

Распираемая почти детским восторгом от того, как успешно и гладко прошёл манёвр с мерцанием, Мира бежала вдоль домов, уворачиваясь от летящих камней.

Пока кокон защищал только от лишнего внимания, но никак не от бетонных градин.

«И вот его я ловила голыми руками…» — Думала девушка, забегая за угол дома и глядя из своего укрытия на волка, от которого в пылу «игры» уже начали волнами расходиться всплески кровожадной ауры. — «…ну и ду-ура».

В ход шли слова, формы, контуры, стрелки, точки отсчёта — всё, что помогало удержать ускользающие образы.

Мира даже не заметила, как Друг появился в комнате. Бесформенная тень, которая постепенно обрела знакомые очертания. Он завис в воздухе за её спиной и внимательно глядел на хаос в блокноте, будто разгадывал загадку.

— Чёрт… — Она потёрла виски. — Всё. Всё вылетело из головы. — Мира плюхнулась обратно на кровать. — Это не опасно? Я никогда раньше ничего так быстро не забывала.

— Нет, — рассмеялся Друг, его голос звучал дружелюбно. — Как ты чужая для сновиденного мира, так и сон чужд для мира яви, поэтому его вышибает из тебя так же, как тебя из осознанного сна.

— Значит, это тоже можно тренировать и всё помнить?

— Верно. Когда ты станешь единой и цельной, границы между миром снов и яви исчезнут. Так же как исчезнут и границы между памятью снов и памятью яви.

Некоторое время она сидела в оцепенении и просто рассматривала пейзаж за окном.

Выходные выдались на редкость пасмурными. Тучи укутали небо в несколько слоёв и практически лежали на крышах домов. Грязь на улицах встречалась во всех возможных состояниях: текла по тротуарам, противно чавкала под ногами на разбитых и вытоптанных газонах, липла к штанам и ботинкам, а также находила кучу других проявлений, о которых обычный человек даже не подозревал.

Потратив некоторое время на созерцание, Мира дёрнулась, словно вспомнила, что всё ещё сама управляет телом. Она поднялась и направилась к книжному шкафу у окна. Он скрипел при каждом прикосновении, протестуя против вторжения в личное пространство.

Рыться пришлось долго. Каждая полка хранила что-то своё: старые билеты, ненужные зарядки, тетради с конспектами, обёртки конфет и пара игрушек-трансформеров из дешёвого пластика. Последнее намекало, что иго побывало и тут.

Но как бы нужная вещь не пряталась, пальцы наконец наткнулись на то, что искали.

Старая, потрёпанная тетрадь.

Мира вытащила её осторожно, с благоговением. Вместе с тем удивилась тому, как тетрадь пережила всё, что происходило с остальными вещами в этой комнате. Обложка была покрыта разводами, углы загнуты и истёрты, а резинка, державшая блок, давно растянулась.

Она просматривала страницы медленно, задумчиво водя пальцем по бумаге и пыталась прочувствовать то, что когда-то записала.

Лист за листом. Рисунки, каракули, записи, стрелки, схемы…

— Как забавно… — прошептала она сама себе, но громко, чтобы Друг услышал.

Друг в облике волка уже лежал на кровати, чуть съехав на самый край, будто нарочно оставляя место. Он даже не открыл глаза, только ухо слегка дёрнулось.

— Я вела этот дневник по своим снам, — продолжила Мира и подошла ближе. — Лет пять или шесть назад. Я про них уже и думать забыла, но стоит перечитать, посмотреть на зарисовки и карты, как в голове вспыхивают образы и воспоминания.

Она молча рассматривала наброски. Что-то знакомое, давно забытое. Старые записи выбрасывали кусочки воспоминаний. Сценки или отдельные картинки, а то и сюжеты снов. Они всё ещё хранились где-то внутри и сейчас с любопытством выглядывали в сознание, будто интересуясь, кто их позвал.

В этот момент телефон на тумбочке ожил. Подсветка экрана вспыхнула и через секунду должен был последовать звук.

Мира остановила заданную программу, не дав угадать мелодию даже с трёх нот. Девушка задумалась, а затем решительно закрыла тетрадь.

— Ага… Значит нужно сегодня как следует устать, чтобы скорее вернуться туда.

— Радикальный подход, — заметил Друг.

— Ну, здесь мне всё равно ничего хорошего не светит, так что…

— Ты должна стать единой, — мягко, но твёрдо произнёс волк, — а не сбежать в сновиденный мир. Ничего не изменится в твоей жизни, если ты будешь жить там, а здесь просто уставать, чтобы снова туда вернуться. Просто этот мир станет для тебя миром снов, а мир снов станет явью.

— Но как тогда? — Спросила она растерянно.

— Стань целой, — ответил Друг, его голос пульсировал где-то между мыслями. — И тогда тебе откроются дороги куда интереснее, чем просто сны… или просто явь.

Она замерла. В груди приятно потянуло от предвкушения новых знаний и приключений.

— Есть что-то ещё? — Спросила она и в глазах снова загорелась искра. Давно потухшая, забытая.

— Есть ещё очень много всего, — протянул волк и чуть склонил голову набок. — Неужели ты думаешь, что я обитаю только в мире снов?

— Ты говоришь про другие миры?

— Возможно… — Глаза зверя сузились, а уголки пасти приподнялись в подобии улыбки.

Мира почувствовала, как внутри разливается тепло. Осторожное, робкое, настоящее. Будто кто-то аккуратно поджёг фитиль, который годами оставался во тьме.

«А я и забыла, что значит быть живой. И желать чего-то по-настоящему.» — Подумала она, рассматривая ладони.

В реальный мир девушку вернула незатейливая мелодия дверного звонка, которая свободно прокатилась по квартире.

Мира вздохнула. Где-то внутри заворочалось предчувствие, слабое, не оформленное, от чего девушка не смогла понять, приятное оно или настораживающее.

Она накинула халат поверх футболки, натянула тапки, которые ждали у кровати и отправилась открывать дверь.

В зеркале в прихожей мелькнуло её отражение. Бледное, растрёпанное, но с чем-то новым в глазах.

С этим чем-то она посмотрела в глазок.

Весь угол обзора закрывала сияющая физиономия Оли, которая служила безотказным пропуском в квартиру семьи Кузнецовых. Её пустили бы в любое время дня и ночи даже без улыбки, но Оля считала себя воспитанной девушкой, поэтому всегда брала её с собой.

Мира, не раздумывая о последствиях, открыла дверь подруге и та предстала перед ней в полном обмундировании: рюкзак с двумя термосами в кармашках по бокам, сверху зонт, на шее висят два фотоаппарата, резиновые сапоги и ярко-жёлтый дождевик, в котором Оля была похожа на огромную канарейку с не менее огромными голубыми глазами.

Мира моментально закрыла дверь.

— Я. Никуда. Не пойду!

— Да ты что?! — Оля самым наглым образом протискивалась в едва приоткрывающуюся дверь. — Только сегодня и только для нас! — Торжественно вещала она. — Влажность почти восемьдесят процентов, серость не ниже девяноста — идеальный день, чтобы наблюдать хандру в естественной среде обитания!

— Ты что, Т1000? — Мира отошла от двери и смотрела на девушку, которая уже разувалась в прихожей. — Слушай, я понимаю, что у тебя всегда солнечно, с порывами вдохновения до двадцати метров в секунду, но ты на улицу вообще выглядывала?

— Не говори ерунды! — Она отвлеклась ненадолго от разговора и крикнула в глубь квартиры. — Дядя Петя, тётя Оксана, здравствуйте!

Ответа не последовало, хотя с кухни доносился звон ложки о кружку, а из комнаты приглушённый звук телевизора.

— Дома никого, что ли? — Удивилась Оля.

— Нет, — ответила Мира, уходя в свою комнату и жестом позвала подругу за собой. Когда за ними закрылась дверь, она продолжила. — Они уже несколько дней какие-то странные.

В центре комнаты разворачивалась сцена, от которой Оля замерла на пороге, не в состоянии двинуться с места. Она стояла, как зачарованная, с приоткрытым ртом, словно внезапно оказалась внутри сна.

Посреди комнаты, будто хозяин положения, восседал Тигрус. Его шерсть казалась чуть светлее и пушистей, чем обычно, а глаза были невероятно огромными. В воздухе вокруг него кружилось нечто волшебное: пятно, сотканное из всех мыслимых цветов радуги. Оно дрожало, расплывалось, меняло форму, то становясь тонким обручем, то вытягиваясь в широкую ленту.

Мира увидела выражение лица подруги и рассмеялась:

— Они так играют. Погоди, сейчас будет самое интересное…

Только она это сказала, как в общей палитре вспыхнула тёмная клякса. Казалось, кто-то капнул чернил в прозрачный бокал. Тигрус, как настоящий хищник, немедленно прыгнул. Не вперёд, а вглубь вихря красок. Лапы его коснулись тени, и та разлетелась на тысячу мелких искр. Кот выбрал одну, самую яркую, самую сочную и начал преследовать её по всей комнате, словно это был настоящий мячик. Тигрус прыгал, кувыркался, исчезал на мгновение в водовороте красок и снова возникал довольный и сосредоточенный. После того, как все кляксы были пойманы, он опять уселся в центре водоворота красок и принялся ждать.

Оля всё ещё не могла произнести ни слова.

— Удивительно… — Наконец прошептала она, не отрывая взгляда от пятна. — Здравствуй, — Оля обратилась к нему, как к живому существу, и тут же, понизив голос, спросила у Миры, — Это ведь он? Я не ошиблась?

Девушка усмехнулась и начала рыться в шкафу, выбирая, что надеть на миссию, выданную гейммастером сегодняшнего дня — Ольгой.

— Ага, — усмехнулась Мира. — Они почти всё время этим занимаются. Я уже начинаю чувствовать себя лишней в этой компании.

Тем временем из плотного, почти материального дыма оформился Друг. Сначала просто силуэт, затем волкообразное создание, зависшее в воздухе, с мягкими очертаниями и странным, почти человеческим взглядом. Он медленно кивнул Оле, как бы приветствуя её. И хотя он не говорил, в этом движении была своя интонация. Дружелюбная, осторожная, немного торжественная.

Оля ответила тем же.

Друг, словно удостоверившись, что формальности соблюдены, вернулся к Тигрусу и продолжил игру.

— Удивительно… — Ещё раз пробормотала Оля. — А как твои родители на него реагируют? И что вообще с ними?

— Они его не замечают. А в остальном, уже недели две ходят как зомби по квартире. Поссорились, наверное.

Девушка наконец вытащила из недр шкафа вторую свою любимую толстовку. За первую выговора не последовало, поэтому пришло время проверить границы допустимого на толстовке с провокационным принтом обезьяны с сигарой.

— Между собой или с кем-то? — Оля уже сидела на компьютерном стуле, крутилась и болтала ногами.

Мира обратила внимание, что все предметы на её столе незаметно выстроились по размерам и назначению. Даже крошки со стола собрались в одну кучку и заняли своё место недалеко от стройного ряда ручек. Рядом с Олей все предметы приобретали уникальные таланты к самоорганизации.

— Будто они мне когда-то говорили о таком. Ко мне не лезут и ладно. — Обезьяна уже устроилась на своём законном месте. Теперь в розыск были объявлены тёплые носки. — Слушай, а зачем тебе вообще это?

— Что? Фотографии? — Спросила Оля, не отвлекаясь от захватывающей игры в центре комнаты.

— Ага. Мы ведь снова по тем же местам покатим?

— Да. Это мой личный проект, я тебе не рассказывала? Думаю, сделать фотокнигу когда-нибудь и показать, насколько по-разному можно видеть одни и те же места.

— Ты говорила, что хочешь запечатлеть разное настроение одних и тех же мест. Но я думала, что солнечного, ночного, будничного и весеннего будет достаточно. Этот кошмар-то тебе зачем? — Мира кивнула на окно, за которым разворачивалась не самая приятная и более чем не дружелюбная атмосфера.

— Город, он ведь живой. Он тоже умеет радоваться, мечтать, грустить. Прямо как мы. Вот я и хочу запечатлеть как можно больше его состояний, чтобы все могли увидеть его самым разным. Смогли увидеть, что и у такого, на первый взгляд, постоянного создания, может быть меланхоличное или даже депрессивное настроение.

— Прямо как мы? Мне кажется кто-кто, а ты вообще грустить не умеешь.

— Ну да… — Тихонько хмыкнула Оля, украдкой глядя как Мира продолжает рыться в шкафу.

Пока Мира натягивала капюшон, Оля уже бодро маршировала вниз по лестнице, громко стуча резиновыми сапогами.

— А можно не так радостно? — Буркнула Мира, закрывая за собой дверь.

— Вперёд мой друг, нас ждут великие дела! — Будто не слыша замечания провозгласила Оля начало их крестового фотопохода.

Девушка в ярко-жёлтом дождевике стояла у подъезда и ловила на ладонь редкие капли, падающие с козырька. Её окутывал запах дождя, осенняя свежесть и особая, городская тишина, в которой было больше звуков, чем полагалось любой другой тишине.

Мира вышла чуть позже. В ней сейчас боролись два волка и почему-то оба боролись с ней. Звери упорно не хотели идти под дождь к грязным лужам и таскаться по заброшкам. А так же странным дворам и улицам, о существовании которых забыла не только городская администрация, но и люди, которые на этих улицах обитали. В противовес волкам была уверенность в том, что она нужна подруге и желание быть рядом с ней. А финальный аккорд в победе над зубастыми сыграло нежелание оставаться дома.

— Ты меня удивляешь… — Мира задумчиво осмотрела улицу. — Знаешь, объявлений на подработку уже недели две нет, и я просто помираю от безделья. Но даже при этом я не горю желанием оказаться там, а ты с таким счастливым видом готова окунуться в это безумие…

Девушка пристально посмотрела на Олю.

— Ты сегодня только к канализационным люкам не подходи, — заключила она.

— В каком смысле? — Не поняла просьбы Оля.

— Ну мало ли. Вдруг какой клоун хищный на тебя глаз положит…

Они молча дошли до остановки. У каждой девушки было своё очень важное дело: у Оли настройка камеры, у Миры попытки не наступать на скользкие листья и сползшую с газонов, если их можно было так назвать, землю.

Автобус, как водится, пришёл весь в запотевших окнах и с кособокой табличкой, которую можно было прочитать только при известной доле фантазии и опыта.

— Это точно наш? — Спросила Мира.

— Ага. Он через ностальгию заезжает в депрессию, потом выходит на старое кладбище. Красивый маршрут.

Салон встретил их теплом, запахом старых сидений, дешёвого дезинфектора и усталых жизней. Пассажиров было немного. Пожилая женщина в вязаном берете, парень, уткнувшийся в телефон и мужчина в лёгкой куртке, который смотрел в окно, надеясь, что никто его не побеспокоит.

Пересадка была на остановке, где раньше частенько играли уличные музыканты. Но сегодня были только мусорный бак и доска объявлений с оторванным углом. Оля щёлкнула пару кадров.

— Разогреваешься? — Улыбнулась Мира.

— Да, нужно поймать настроение. День короткий, надеюсь, все места успеем заснять.

Девушки пошли по мокрым и серым дворам. Людей было удивительно мало для выходного дня. Хотя в этом районе, возможно, всегда так пустынно.

Рядом с одним из домов они наткнулись на огромную лужу, из которой машины обильно поливали бежевые стены серой грязью, а местные жители обходили её исключительно по отмостке — бетонной ленте, примыкающей к стенам дома.

— Смотри, я же не одна это вижу, да? — Мира толкнула подругу, указывая на женщину в белом брючном костюме. Женщина стояла спиной к девушкам прямо у края лужи и была неподвижна.

Оля сделала снимок и повернулась в сторону, в которую активно кивала Мира.

— Ого, есть же безумные люди…

— Слушай, у тебя полароид заправлен? Можешь для меня снимок сделать? Хочу сохранить как напоминание о том, что есть безумцы похлеще нас, способные ходить в такой одежде в подобных условиях.

— Да, конечно. — Цифровая камера качнулась, повиснув на шее Оли, когда она поменяла её на полароид, в надежде, что кадр не ускользнёт, пока греется вспышка.

Однако, удача была на их стороне и Оле удалось поймать отличный кадр контрастного безумия. Она протянула ещё черный снимок подруге, а та сразу сунула его в рюкзак.

— Чёртов дождь… Спасибо. Он же проявится в темноте? — Глаза девушки заслезились, кажется, от ветра и она поспешила перевести взгляд на подругу.

— Конечно. — Улыбнулась юный фотограф. — Все эти махания снимками на самом деле полный фарс, который прижился, потому что это «прикольно» и создаёт ощущение, что ты участвуешь в процессе создания фото чуть больше, чем простое нажимание кнопки. А так, даже на сайте полароида писали, что махание может повредить снимку. — Заключила Оля.

— Так, вон наша башня. — Мира потянула девушку в сторону их цели. — Пошли, пока она ещё «грустит», сделаем пару наглых снимков.

Подруги рассмеялись и полезли через дыру в заборе, чтобы пробраться к старой водокачке, опутанной девичьим виноградом. Это место давно обнесли забором, чтобы груда красного кирпича, прикидывающаяся строением, ненароком никого не убила, если решит рухнуть.

Именно поэтому первой точкой маршрута всегда было это место. Оля хотела успеть запечатлеть его, а Мира каждый раз, как только будут сделаны фото, тянула подругу обратно, боясь, что именно сейчас башня устанет и развалится на части.

— Зная тебя, когда она упадёт, мы будем бывать здесь чаще, чем раньше.

— Это так, — усмехнулась Оля, — но почему ты об этом подумала?

— Ну как? Нужно же будет запечатлеть все настроения груды кирпичей. А потом ещё настроения этого места, когда кирпичи разгребут, чтобы поддержать его в потере и на новом этапе жизни.

— Точно! — Рассмеялась девушка-канарейка. — Из этого даже может получиться отдельная интересная книга со своими трагедиями и поиском принятия.

Дальше всё было похоже на тихую игру в прятки с самим городом. Он словно подыгрывал и открывал свои забытые уголки, показывая себя с самых неожиданных сторон: мокрые стены, покрытые плесенью и надписями прошлых лет, заросшие кустами арки, окна с облупленной краской рядом с дорогими пластиковыми стеклопакетами, из которых смотрели на улицу расфуфыренные шторы и диковинные цветы. Город будто знал, что его рассматривают и позировал для объектива, раскрывая свою усталую, но живую красоту.

Оля двигалась легко, как будто дождь ей не указ. Иногда она просила Миру подержать зонт, иногда попросту замереть, чтобы не спугнуть нужный момент.

— Твоё дыхание, ты и задерживай, — ворчала Мира, стараясь не шевелиться. — Я и так уже жертвую собой ради этого дня. — Она бросила взгляд вниз. Кеды намокли пару остановок назад и только плотные носки держали последнюю линию обороны. И то не особо успешно.

Но, несмотря на это, она терпела. Стоически. Подрагивая от холода и отмахиваясь от капель, которые пробирались под капюшон. Мира продолжала молча идти рядом, со всех сил поддерживая подругу.

Каждый район города был особенным. Где-то царила бетонная тоска. Дома, казалось, устали стоять, деревья согнулись под бременем городской жизни, а тротуары были изъедены дождём и временем. Где-то среди города вдруг возникали «Городские ворота». Величественные, почти парадные и неожиданно стоящие прямо на центральной площади. Почему они оказались именно там — загадка.

Одни говорили, что город разрастался непропорционально и по мере застройки ворота оказались в центре. Вторые строили теории, что эти ворота поставили, чтобы защитить мир от того, что может вырваться из них. С другой стороны, эти же люди рассказывали о тайном сговоре правительства с инопланетянами и земном диске, летающем в космосе среди сфер, поэтому их мало кто слушал. К счастью, вторых было значительно меньше, чем первых. Хотя, порой даже этого было слишком много.

Ещё были кадры, которые не вписывались в общую концепцию, но были слишком хороши, чтобы оставить их только тому мимолётному мгновению, в котором они существовали. Букет, брошенный на остановке, окно кофейни, выделявшееся среди старых фасадов, как портал в другой мир: тёплый, уютный, с запахом свежей выпечки и солнечным светом. Пара стариков под одним зонтом, медленно шагающих вдоль улицы.

И снова дома, арки, улицы и калитки. Всё это стало фоном их путешествия и каждый кадр был особенным.

В перерыве между остановками девушки решили подкрепиться. Уселись на ступенях перед библиотекой, которые были заботливо прикрыты навесами и обустроены деревянными вставками в рамках модной нынче программы «организации общественных пространств».

— Что-о?! — Лицо Оли вытянулось в комичном удивлении. — Он… учит тебя осознанным снам?!

— Да, — Мира сделала глоток, согреваясь не только напитком, но и воспоминаниями. — И это невероятно. Ты будто попадаешь в фэнтези-мир, где становится возможным всё. Полёты, подводное плавание, магия… — Просто исекай какой-то. Без риска для жизни и вреда для здоровья. — Девушка рассмеялась.

— Ну ничего себе… — Шепнула Оля, опуская взгляд на свой пряный чай в безуспешных поисках хотя бы намёка на такой же опыт. — А я снов вообще не вижу. Просто проваливаюсь в темноту и открываю утром глаза.

Мира почувствовала лёгкий укол внутри. Ей стало грустно, что она не может поделиться хотя бы капелькой этого чуда с подругой.

— Может, поэтому у тебя такое живое воображение? — Осторожно улыбнулась она. — Ты отдуваешься и за себя, и за то, что должна была увидеть ночью.

— Может быть, — Оля рассмеялась, легко и свободно, как умеет только тот, кто давно перестал зацикливаться на плохом. — Зато теперь мне есть, что послушать! Рассказывай давай, как ты там летала!

Термос в руках Миры бережно сохранял тепло напитка, а подруга рядом болтала больше, чем обычно. Слишком много слов, слишком мало пауз. Голос будто спешил куда-то, чтобы опередить самое важное. Тот вопрос, который она ещё не решалась задать вслух.

А Мира смотрела на берёзу, которая одиноко возвышалась над низкорослыми яблоньками и кустами сирени, отделяющих Библиотечную площадь от тротуара. Рядом с соседками дерево казалось большим, широким, с тяжёлыми, почти чёрными ветками, усыпанными золотом.

Листья падали с неё медленно. Слишком медленно. Даже казалось, что они не падали, а появлялись в падении.

Словно дерево не сбрасывало их, а просто добавляло в реальность по одному. Аккурат в момент, когда лист только-только оторвался от ветки и планирует начать падение.

Как в дешёвой симуляции, где всё сэкономлено на детализации и анимации: вот листа не было, а вот он уже летит к земле. За ним ещё один и ещё…

А дерево стоит. Без движений, без изменений, без откликов.

Казалось, миру стало лень продумывать и исполнять каждую мелочь. Теперь он только имитирует, что живёт. По требованию. В нужных местах. Будто делает паузу, прежде чем показать следующий кадр.

Оля наконец собралась мыслями. Это заняло чуть больше времени, чем обычно. Её внутренний компас всё ещё пытался привыкнуть к новым координатам.

Она сделала глоток всё ещё горячего напитка, чтобы набраться храбрости и спросила то, что давно не давало ей покоя.

— Слушай… а кто он вообще такой?

— В каком смысле? — Мира удивлённо посмотрела на подругу.

— Ну… он твой фамильяр? Или пито...

Она не успела договорить.

Где-то позади, совсем рядом, прозвучало низкое рычание. Не злобное, но такое, что оставляет послевкусие опасности и говорит: «Осмелишься ли ты закончить фразу?».

Оля вздрогнула.

Если бы она обернулась, то увидела лишь небольшую площадь, по которой проходят редкие прохожие и стараются не замечать лишнего для сохранения своего внутреннего мира. Ничего особенного. Просто уголок города, где воздух немного холоднее, а тени чуть длиннее.

Но она не стала оборачиваться.

Потому что чувствовала его.

Там. За спиной.

— Учитывая, как он со мной возится, — Мира улыбнулась, чуть запрокинув голову, не позволяя происходящему свернуть не туда. — Скорее я его питомец.

Она покрутила почти пустой термос в руках и продолжила.

— Если на чистоту, Друг говорит, что он мой союзник.

— Слушай, а тебе не страшно? — Оля понизила голос, словно боялась быть услышанной. — От того, что он может появляться и исчезать так просто. Рычать… вот так.

Мира посмотрела на неё. Затем медленно перевела взгляд на пространство за плечом подруги. Туда, где ничего не было, но что-то присутствовало.

— Нет, — ответила она тихо. — Что меня тоже удивляет, если честно.

И в этот момент огромная тень, невидимая глазу, чуть шевельнулась. Не напряжённо, не агрессивно. Просто переступила с лапы на лапу и отвлеклась на запевшую в ветках дерева птицу.

А Мира снова улыбнулась, потому что знала: он рядом. А ещё понимала, что страх — это не всегда плохо. Иногда он просто напоминает, что ты ещё жив.

Оля поспешила перевести тему и начала копаться в рюкзаке.

— Слушай, твоя история про колесо обозрения с маленькими домиками вместо кабинок мне так понравилась, что я его нарисовала.

Мира чуть приподняла брови, такого поворота она не ожидала.

Подруга уже доставала из сумки папку. Из папки она извлекла блокнот для набросков и принялась листать страницы с деловитостью художника, который знает, где, что лежит. Наконец, нашла нужный эскиз.

— После твоего рассказа этот образ всё не выходил у меня из головы… — Девушка протянула альбом Мире. — И вот, что получилось.

Сначала взгляд скользнул по линиям. Они были мягкими, немного свободными, как будто Оля не стремилась к идеальному воспроизведению, а скорее пыталась поймать настроение.

На странице красовалось колесо обозрения.

Его кабинки были заменены на миниатюрные домики. Аккуратные, с покатыми крышами, окнами, за которыми мерцал свет. У них были даже небольшие печные трубы, из которых вот-вот потянется дымок. Казалось, колесо крутилось несмотря на то, что это был просто рисунок. Медленно, задумчиво, словно не ради развлечения, а для того, чтобы каждый мог задержаться внутри своего собственного островка уюта.

Мира долго рассматривала рисунок.

Он, конечно, не был точным воспроизведением её сна. В её видении домики были странными, чуть перекошенными, с лестницами, которые вели в никуда и кучей деталей, которые иногда исчезали или появлялись. Но именно потому, что в этом рисунке не было искажений мира снов, он выглядел настоящим.

Более мягким.

Более человечным.

— Красиво… — Наконец произнесла Мира, водя пальцем по краю страницы. — Даже слишком красиво.

— Я знала, что ты так скажешь, — Оля улыбнулась, довольная. — Значит, я почти попала.

Мира кивнула.

«Почти — это уже более, чем достаточно.» — Подумала Мира.

Девушки сделали ещё несколько снимков, не забыв и их маленький пикничок. Оля доверила Мире снять несколько фото своей яркой, жёлтой фигуры на фоне громоздкого здания городской Центральной библиотеки, и они удовлетворённо покатили дальше по маршруту.

Конечная точка предусмотрительно была выбрана недалеко от института, чтобы запечатлеть это массивное здание в наиболее подходящем для него окружении и сразу направиться домой, до которого что Оле, что Мире, отсюда было рукой подать.