Инженеры Горьковского автозавода начали рисовать ее в 1952 году. Изучали, конечно, американские машины — Ford Mainline, Plymouth Savoy. Но вышло не подражание, а вполне самостоятельное авто. Лев Еремеев, художник-конструктор, придал ей гибкие, рвущиеся вперед линии, в которых угадывался дух того времени.
Впрочем, по американским меркам она считалась малолитражкой.
Первый показ в Кремле едва не стал последним. Георгию Жукову не понравилась решетка радиатора с десятью вертикальными отверстиями на опытных образцах. На завод полетела директива: "Переделать! Поставить звезду!". Так на капоте первых тридцати тысяч машин, с 1956 по 1958 год, красовалась хромированная звезда, а на самом капоте — летящий олень.
Потом, когда маршал Жуков попал в опалу, на завод пришла новая директива: "Переделать!". Переделали.
Так родилась "акулья пасть" — решетка второго выпуска с 16 вертикальными прорезями. Ею пользовался Марк Бернес, такая же была закреплена за Гагариным в Гжатске. А в 1962 году появился третий, самый массовый облик — "китовый ус" из 36 тонких планок, уже без оленя, строгий и стремительный.
Техническая одиссея между мечтой и реальностью
Под капотом разворачивалась своя драма. Самые первые серийные "Волги" ездили с доработанным, форсированным до 65 л.с. двигателем от "Победы". Но уже в 1957 году его сменил новый, прогрессивный верхнеклапанный алюминиевый мотор ЗМЗ-21 в 70 л.с.. Это был, пожалуй, главный технический прорыв модели.
Но был и другой, почти фантастический для СССР вариант — автоматическая коробка передач. Ее планировали как базовую, но из-за сложности в обслуживании и капризности выпустили лишь небольшой тираж. Сегодня такие экземпляры — раритет для выставок. Для экспорта мотор форсировали до 80, а то и 85 "лошадей". В Бельгии даже наладили "отверточную" сборку, а для местного рынка оснащали машины дизелями Perkins или Rover.
А еще был ГАЗ-23. Обычный седан снаружи, внутри — 195-сильный V8 от "Чайки" и та же автоматическая коробка. Эта "догонялка" для спецслужб, чтобы те могли сопровождать кортежи или вести погони. Мечта обывателя оборачивалась скрытым "орудием системы".
Жизнь в ролях: такси, милиция и универсал для Никулина
"Волга" редко была просто личной машиной. Чаще — служебной. С 1957 года она стала лицом столичного такси. В салоне ставили таксометр, а на кузов наносили шашечки — белые или черные, единого стандарта тогда не было. Когда такой автомобиль "выхаживал" свои 350 тысяч километров, его отправляли на капитальный ремонт или списывали.
Она же была и главным автомобилем советской милиции. Чтобы не сверлить крышу для "мигалки", для нее придумали специальную подставку.
А в 1960-х появился ГАЗ-22 — универсал. Он возил грузы для государства, служил "скорой помощью", и лишь единицы, вроде Юрия Никулина, могли заполучить его в частные руки, заплатив немалые по тем временам 6 000 рублей.
Прочность кузова, ставшая мифом
О "Волге" говорили: "не гниет, потому как железо толстое". Это красивая легенда. Толщина металла была обычной. А вот антикор — уникальным. Кузов погружали в ванны с грунтом, швы промазывали вручную, днище покрывали противошумовой мастикой. Да и сталь для наружных панелей поначалу была бельгийской, отечественная для этих целей не подходила.
Ее прочность породила на Западе прозвище "танк во фраке". Ходила байка, будто в Брюсселе "Волга" столкнулась с трамваем и опрокинула его, после чего газеты вышли с заголовком: "Русские танки на улицах Брюсселя!".
Ностальгия как двигатель
Последняя "двадцать первая" сошла с конвейера в 1970 году. Но ее история на этом не закончилась. Она стала культом, воспетым в кино — от "Берегись автомобиля" до "Трех тополей на Плющихе".
А в середине 1990-х родился международный клуб "волгарей". Он объединил самых разных людей — от пенсионеров до панков. На слеты съезжались и сверкающие хромом красавцы, и облупленные "дворняги". Кто-то бережно хранил аутентичность, а кто-то встраивал под капот японский мотор.
Что сказать, "Волга" ГАЗ-21 так и осталась парадоксом. Начав как смелая попытка догнать американскую мечту, она обросла собственной, совершенно советской историей. А иначе и быть не могло.
Раньше – символ статуса и служебное средство передвижение. А сейчас – предмет ностальгии по времени, когда будущее, нарисованное линиями Льва Еремеева, казалось близким и достижимым.
Для полного удобства чтения (в метро, транспорте, за чашкой кофе или на диване) можно перейти в телеграм
Москва 1950-х — это город, который еще дышит войной, но уже стремится в будущее. Столица восстанавливается после разрушений Великой Отечественной: появляются новые кварталы, заводы, школы, прокладываются магистрали, оживает культурная жизнь. В эти годы вырос один из главных символов страны — здание МГУ, продолжилось развитие метро, а сама Москва постепенно превращалась в образцовый «социалистический мегаполис».
Но у этой эпохи была и обратная сторона — жесткая цензура, контроль над частной жизнью, политическое давление и постоянная нервозность холодной войны, которая разделила мир на два лагеря.
И вот мы перелистываем старые архивы: снимки Семёна Фридлянда — одного из классиков советской фотографии. Сейчас они оживают — не просто колоризация, а попытка вернуть тем людям привычный цвет кожи, небо над головой, свет витрин, уличное движение. Это возможность взглянуть на Москву 50-х не как на музейный экспонат, а как на живой город, в котором люди смеялись, спешили, любили и просто жили.
Давайте посмотрим, как десятки лет спустя история превращается обратно в движение — в 25 оживленных фотографиях.
Сегодня видеотелефон — это почти тавтология, масло масляное: функция видеозвонка в 2025 недоступна разве что стационарным телефонам, которые почти не используются, и нарочито примитивным аппаратам с кодовым наименованием «звонилка» или «бабушкофон».
Не каждый кнопочный телефон подходит для пожилых людей
При этом есть обманчивое ощущение, будто человечество резко перешло от телефонных голосовых вызовов между двумя абонентами сразу к видеоконференциям на 100 человек буквально недавно, в последние 20 лет, благодаря Skype и IP-сетям. Это не так: попытки наладить видеосвязь, причем весьма успешные, предпринимались с начала XX века, и следы утерянной цивилизации их можно до сих пор встретить в неожиданных местах (в частности, пользователь ЖЖ Ozzeoz в 2011 году писал о такой находке, сделанной в больнице).
В этой статье расскажем о первых видеотелефонах, доступных массовому пользователю, поэтому за скобками оставим и засекреченную систему видеонаблюдения Льва Термена (1926), и первый американский комплекс телесвязи от Bell Labs (1927).
Чтобы не отвлекаться позже: вы в блоге MANGO OFFICE, лидера IP-телефонии в России по версии CNews (2021-2024). Один из наших продуктов — Mango Talker, корпоративный мессенджер, где можно проводить видеоконференции с поддержкой записи встреч, хранением до 6 месяцев и участием до 200 человек.
Все, можно читать дальше, на этом реклама в сегодняшней статье заканчивается :)
«Служебный роман», 1977
Присутствие видеотелефона в СССР зафиксировано в фильме Эльдара Рязанова: во время новогоднего марафона ностальгического кино обратите внимание на 14-ю минуту 2 серии.
Первым позывом, конечно же, было отправиться и сфотографировать современный вид вывески, однако здесь нас постигла неудача: Дом связи на Новом Арбате, 2, снесен в 2021 году для строительства отеля, а до этого лет десять здание выглядело примерно так:
В Доме связи действительно были видеотелефоны, а еще в нем базировались АТС, почта, телеграф, пункт междугородней телефонной связи и телефонная справочная служба 09.
Борис Корзин / Фотохроника ТАСС. Так Дом связи выглядел во времена СССР
Звонить можно, купить нельзя
Наивно полагать, что видеотелефоны в Доме связи продавались: это был переговорный пункт с кабинками. Связаться при помощи новой технологии было можно с ограниченным количеством городов, где были такие же пункты с устройствами: из Москвы в 1961 году можно было позвонить в Ленинград и Киев, в середине 1970-х — еще и в Минск, Таллинн, Вильнюсе, Каунас, Львов, Казань, Ташкент, Андижан и Фергану.
Де-факто связь производилась только между пунктами, где были аналогичные видеотелефоны, по широкополосным коаксиальным кабелям (до 8,5 МГц) параллельно телефонным каналам через общие усилители системы К-1920. Звук шел отдельно по телефонным линиям, а видео — в непиковые часы ТВ-вещания. Позвонить на американские, японские или французские аппараты (а они были) из-за разных принципов передачи сигнала не выходило, внутри страны звонить было тоже не очень удобно: оба абонента должны были присутствовать на своих пунктах, заранее организовав вызов.
В розницу, для домашнего пользования видеотелефоны не продавались: цена такого устройства, 44 000 советских рублей в 1970-х, была эквивалентна
Зато видеотелефон можно было встретить в больнице — там его использовали для связи пациента с посетителями-родственниками, которых по соображениям защиты от инфекций не пускали в палату. Известно, что видеотелефоны были в больницах Новосибирска, Донецка, некоторых родильных домах, но общее количество установленных по СССР устройств ВТМ-01 («видеотелефон медицинский») не превысило сотни.
Для собственно телемедицины, с которой многие из нас столкнулись в пандемию, видеотелефон не был использован: связи между больницами не было, а внутри учреждения проще позвать специалиста из другого отделения на очную консультацию.
Больничный видеотелефон в клинической больнице №34, Новосибирск // Источник: https://www.lencbsnsk.ru
Нельзя сказать, что эта техническая диковинка пользовалась популярностью — родственникам пациента все равно приходилось ехать в больницу для сеанса видеосвязи, поэтому чаще для связи использовался обычный телефон. Более того: через обычный телефон и осуществлялась голосовая связь, то есть полноценного группового звонка не получилось бы — трубку приходилось передавать от человека к человеку, а динамик для громкой связи не выводился. Насладиться патентами на советские и российские видеотелефоны можно здесь, хотя далеко не все из них были запущены в работу.
Скорее всего, читателей этой статьи тоже показывали родственникам через окно роддома, а не через экран видеотелефона, но если у вас есть опыт пользования этим устройством — расскажите в комментариях обязательно!
Один из роддомов Харьковской области в 1967 году с установленным видеотелефоном более ранней модели // Источник: https://trueconf.ru/blog
Тем не менее, несмотря на то, что жители Ленинграда и Москвы могли воспользоваться видеотелефоном уже в 1961 году, первенство принадлежит не СССР.
Германия 1936
Гостям Олимпиады 1936 года в Берлине была продемонстрирована удивительная новинка: видеотелефон Георга Шуберта. Уже в 1936 году, во время тестов на Лейпцигской ярмарке, стало понятно, какие возможности открывает технология: «Впервые в истории человечества… глухонемой человек общался на расстоянии с другим человеком на разговорном языке без участия третьего лица — беспрецедентное событие. Г-н Т.М. из Лейпциг-Лойча, потерявший слух в обоих ушах в очень раннем возраст, провел телевизионный разговор с другом детства из Берлина, о котором он рассказал:
«Образ моего друга был передо мной четким и ясным. И я видел, что он говорил — без труда читал, что он спрашивал… И он меня так же хорошо понимал… С помощью телевизионной системы внутренней связи был создан телефон глухонемого, позволяющий ему общаться с другими людьми даже по телефону…»
Сеанс видеосвязи, 1936
Кабинки с видеотелефонами были установлены в почтовых пунктах Берлина, Мюнхена и Лейпцига, но с началом войны, как и немецкое телевидение, перестали функционировать. О видеосвязи забыли на 20 лет.
В США видеотелефон, предназначенный для массового использования, был представлен в 1960 году на выставке, а публичное использование началось в 1964 году. Picturephone внедрялся так же, как и в СССР: первые устройства AT&T установило в Питтсбурге, Нью-Йорке, Чикаго и Вашингтоне в специальных пунктах в 1970 году. Как и в СССР и Германии, эти видеотелефоны могли общаться только друг с другом.
В отличие от советской разработки, в перспективе Picturephone должен был стать доступным для домашнего использования, на что указывали реклама и габариты устройства:
1/2
Смотрите, какой аккуратный
При всей внешней доступности этот видеотелефон был очень дорогим: цена звонка длительностью в три минуты составляла от 16 до 27 долларов США, что эквивалентно нынешним 118-200$. Неудивительно, что за первые 6 месяцев был сделан всего 71 вызов — держите в уме, что и пунктов было всего 4, и абонентам нужно было присутствовать в переговорных кабинках в нужное время. Пиком количества абонентов стали 453 абонента (1973 год), что с учетом вложенных в разработку 15 лет и 500 млн долларов США выглядело не очень оптимистично для нового направления телефонии.
Тем не менее, Picturephone не унывали и выпустили версию MOD II, а в 1992 даже разошлись на цветной Videophone 2500. За три года было продано около 30 000 единиц Videophone 2500, в основном за пределами США, по цене 1000-1500 долларов.
Довольно часто именно это фото демонстрируют в соцсетях, называя аппарат Toshiba на нем первым видеотелефоном. Как мы уже поняли, это утверждение несправедливо: в 1968 году в Америке уже был продемонстрирован Picturephone, в СССР — осуществлялись звонки между городами. Однако обратите внимание на этот маленький тонкий дисплей! Он передавал видео с качеством 5 кадров в минуту, но при этом требовал высокой пропускной способности, недоступной для массового рынка.
К сожалению, и эта модель не ушла в массовое использование — на фото зафиксированы испытания в штаб-квартире Toshiba. Позже, в 1986 году, Mitsubishi выпустит Lumaphone, который уже больше напоминает современные устройства.
Lumaphone
Если вам интересна тема японских разработок, советуем поискать больше о галапагосских телефонах — так их называют из-за того, что мобильные устройства Японии развивались в изоляции от остального мира, как остров Галапагос и его уникальная фауна.
Именно эта уникальность привела и к появлению первого коммерческого видеотелефона Kyocera VP-210 в 1999 году.
Европа
В Европе видеотелефонами занимались
Франция: Matra выпустила в 1970 для внутреннего ограниченного пользования,
Швеция: Ericsson выпустила видеотелефон в середине 60-х, но ограничилась пробными тестами в банках,
В чистом виде видеотелефоны, нацеленные исключительно на связь, уже не встречаются: запущенный в 2012 году проект, обеспечивающий видеозвонки с заключенными через телеграф и видеотелефон, постепенно перешел на звонки с ноутбуков, которые можно осуществлять из дома.
2014 год — последнее относительно громкое упоминание устройства в инфополе: видеотелефоны установили в Минске. В холлах гостиниц были размещены стационарные устройства для туристов, которые совмещают в себе функции информационного терминала с картами города, и, скорее всего, навигация по Минску пользовалась большим успехом, чем видеозвонок.
Почему видеотелефоны не вошли в широкое использование?
Хотя о видеосвязи мечтали со времен, когда Александр Белл презентовал первый телефон, на деле видеотелефон никогда не был приоритетным в списке изобретений, которые хотелось бы воплотить. Быструю связь успешно обеспечивал телефон, а передача изображения требовала слишком больших затрат и подразумевала создание общей сети: как вы уже заметили, видеотелефоны 1960-1980 годов были заперты внутри своих стран, не выходя за их пределы, и из Нью-Йорка в Москву позвонить с Picturephone на МВТ-01 было нельзя.
Дороговизна и устройств, и поминутной связи — еще одна причина; впрочем, если бы направление было приоритетным, то наверняка стоимость была бы постепенно снижена по мере популяризации и распространения видеотелефонов.
Кто-то грешит и на психологические факторы: неудобно звонить, когда не видишь свое лицо и не можешь создать зрительный контакт, а еще некомфортно, когда видеотелефон нарушает приватность личного пространства.
Однако ошибка — считать, что видеотелефоны были совсем забыты после неудачных опытов 1960-1980-х: в 2000-х производились приставки, которые, как и самые первые, еще немецкие, работали отдельно от голосового канала.
Приставка-видеотелефон для подключения к городскому телефонному аппарату, Beamer BM-FX.
Вживую экземпляр можно увидеть в Музее истории телефона в Москве. Об этом и других интересных местах для посещения мы обязательно расскажем в одном из ближайших выпусков в нашем блоге!
Подписывайтесь на блог MANGO OFFICE — для этого вам не нужно ни платить баснословные деньги, ни прокладывать коаксиальный кабель, ни идти на почтамт. Оставайтесь с нами на связи!
Сразу предупрежу: если вы считаете, что советские игрушки — это «святое» и трогать их нельзя, этот пост, скорее всего, вызовет раздражение. Потому что мы как раз трогаем. Разбираем, переосмысливаем и превращаем в современные ювелирные украшения.
И нет, это не ностальгия ради ностальгии. Скорее наоборот — попытка честно ответить на вопрос: почему мы так держимся за прошлое, но не хотим жить с ним сегодня?
Неваляшка — не икона, а форма
Неваляшка для многих — символ детства. Но давайте честно: как предмет дизайна она давно устарела. Миленькая — да, современная — нет.
Когда мы работали с дизайном серьги по знаменитой игрушке, мы ставили почти все на своих местах, но заменили красный детский низ на черный граненый элемент. И внезапно образ стал современным. Появились ассоциации с цифровым миром, полигонами, 3D-графикой. Чёрный цвет сделал украшение универсальным — оно подходит под повседневную одежду, а не только под образ «я художник, я так вижу».
1/5
Отдельно отмечу название — NEWВАЛЯШКА. Мы поменяли всего три буквы — и символ прошлого перестал быть музейным экспонатом. Если вещь нельзя изменить — значит, она мертва. Согласны или нет?
Советский конструктор — игрушка, которая была умнее современных
Тут скажу крамольную вещь: советский металлический конструктор был куда полезнее для развития мозга, чем большинство современных игрушек. Никаких инструкций, никаких правильных решений. Хотел — строил дом, хотел — странного угловатого монстра. Всё держалось на фантазии и упрямстве.
Мы взяли этот образ и сделали из него украшение. Без мимими, без попытки понравиться всем. Чистая геометрия, матовый металл и винт из золота — все по чесноку.
1/4
И да, мне не раз писали, что это не женственно. Зато стильно и донесена суть. У меня, как у дизайнера вопрос: дизайнерские украшения вообще обязаны быть женственными? Или это пережиток?
Банка для соли и перца — дизайн лучше, чем у многих современных гаджетов
Сейчас будет совсем неприятно. Форма советской банки для специй до сих пор выглядит актуальнее, чем дизайн половины современных смартфонов. Потому что её делали не маркетологи, а инженеры и дизайнеры с мозгами.
Мы взяли от банки специй основные элементы дизайна, добавили ювелирную керамику — самую современную технологию в цветовых покрытий в ювелирке и превратили все это в кольцо ПЕРЕЦ/СОЛЬ.
1/4
Технологию керамики приходится возить в Россию вручную, в чемодане, как в 90-е, в обход санкций. Керамика не успела появиться у нас, как страну закупорили. Подчас, чтобы сделать что-то новое, приходится идти в обход системы. Посмотрите ролик как она делается.
Могу утверждать, что советский дизайн зачастую был сильнее современного. Просто сейчас это неудобно признать.
Все эти украшения — часть большой коллекции СССР Style. В ней мы не делаем "милую ностальгию" и не пытаемся всем понравиться. Мы берем знакомые с детства предметы и проверяем, выдерживают ли они разговор на языке современного дизайна.
А завершу я пост вопросами, на которые хочется узнать мнение аудитории:
Какие советские вещи категорически нельзя превращать в украшения?
Где проходит грань между дизайном и кощунством?
Это искусство или просто способ заработать на ностальгии?
Пишите в комментариях. Можно спорить, ругаться, не соглашаться — именно ради этого и затевалось.
А кому интересно чаще наблюдать за созданием нескучных авторских украшений, приглашаю в мой ювелирный телеграм. Там интересное о ювелирных процессах и много украшений с нетривиальным дизайном. Ну и подписывайся на Пикабу, тут тоже иногда рассказываю!
Столовая находилась на оживлённом углу улиц Куйбышева и Луначарского — двухэтажное приземистое здание с широкой лестницей, возвышавшееся на небольшом холмике. Для многих горожан это место стало почти родным: здесь особенно ценили густой суп-кисель и классическое сочетание котлеты с картофельным пюре.
Если заглянуть в старые телефонные справочники, то окажется, что в городе лишь две столовые удостоились собственных имён: «Рассвет» и «Дружба» — обе размещались по адресу Малышева, 36.
А в конце 1980-х, примерно в 1987 году, в пристройке к этой столовой открылось одно из первых в Свердловске видеокафе. За скромные 1 рубль 50 копеек посетители могли позволить себе пирожное и стакан горячего чая и при этом наслаждаться видеоклипами или фильмами на большом экране, что тогда казалось настоящим чудом.
Сегодня новая остановка в нашем виртуальном путешествии по городам Советского Союза! На этот раз мы отправляемся в Екатеринбург, но не в тот, что мы знаем сегодня, а в его советское прошлое, когда город носил имя советского деятеля Якова Свердлова и назывался Свердловском.
Мы переносимся на шесть десятилетий назад — в 1960-е, время бурного промышленного роста, первых космических надежд и типовых панелек, только начинавших менять облик уральской столицы. Перед вами подборка редких и интересных фотографий того времени, тщательно раскрашенных, чтобы оживить эпоху: улицы, заводы, парки и лица горожан, застывшие в кадре истории.
Улица Тружеников, 1964 год.
Автор: П.С. Рязанов
Вид на здание Государственной публичной библиотеки имени В.Г. Белинского, 1960-е.
Автор: А.А. Грахов
Библиотека имени В. Г. Белинского — первая публичная и по-настоящему общедоступная библиотека Екатеринбурга. Её появление стало делом гражданской инициативы. В конце XIX века группа представителей местной интеллигенции: учительница, врач, журналист, нотариус и даже директор банка — пришла к убеждению, что городу необходима библиотека, где каждый, вне зависимости от сословия и достатка, сможет получить доступ к знаниям.
Инициатором и душой проекта стала Елизавета Михайловна Кремлёва — та самая учительница, которая пожертвовала 2,500 тысячи томов и стала первой заведующей новой библиотеки. С тех пор «Белинка», как ласково называют её горожане, не раз меняла адреса и статусы: от скромной общественной читальни она выросла до областной универсальной научной библиотеки.
Ключевым этапом в её истории стал 1960 год, когда библиотека обосновалась в новом, специально построенном здании на улице Белинского. Строительство велось в 1950-е годы по проекту архитектурной мастерской-школы академика Ивана Владиславовича Жолтовского.
Булочная-автомат. Ул. Малышева, 31 (угол Малышева-Вайнера), 1961 год.
Автор: Л. Доренский
В 1956 году в СССР вышла директива о создании сети магазинов без продавцов — смелая попытка привнести в повседневную жизнь элементы автоматизации. Вслед за этим началось массовое производство торговых автоматов: они продавали газировку, газеты, одеколон, спички, билеты, наливали молоко и растительное масло, предлагали закуски и даже отпускали хлеб.
В 1960 году по городам Советского Союза начали появляться булочные самообслуживания. Каждый автомат был «специализирован» на одном виде хлеба: батон, кирпич, дарницкий — выбор зависел от модели. Оплата производилась либо монетами, либо специальными жетонами, которые приходилось заранее приобретать в кассе.
Однако нововведение оказалось недолговечным. Уже к концу 1960-х таких автоматов почти не осталось. Причин оказалось множество, покупателю всё равно приходилось сначала идти в кассу (посредник никуда не исчез). Жетоны легко подделывались, что вело к убыткам. Нельзя было потрогать хлеб, проверить его свежесть, а для покупателя это принципиально. Техника была капризной и постоянно ломалась. Ну и наконец, с экономической точки зрения автоматизация оказалась менее выгодной, чем труд живого человека.
Обелиск на площади Коммунаров, 1960-е.
Автор: Анатолий Грахов
Особняк Семёновой на перекрёстке улиц Малышева и Мамина-Сибиряка, 1960-1969 год.
Автор: Александр Решетников
История этого здания берёт начало в 1912 году, когда было завершено строительство одноэтажного деревянного дома с мезонином. Он входил в состав усадьбы, включавшей также баню, хозяйственные постройки и флигель. Первоначальным владельцем усадьбы был чиновник Князев, а позже особняк перешёл в собственность Семёновой.
В середине 1980-х годов, в ходе реконструкции и расширения улицы Малышева, оригинальное здание было демонтировано, но его облик сохранили — дом воссоздали («скопировали») в новом месте, на перекрёстке улиц Белинского и Карла Маркса, где он и стоит по сей день.
Женщина со штативом на плече на фоне строящихся домов по проспекту Космонавтов, 1965 год.
Автор: А.А. Грахов
Вид на проспект Ленина от улицы Восточной до улицы Луначарского, 1960-1969 год.
Автор: А. А. Грахов
Широкоэкранный кинотеатр "Совкино" и Свердловский театр музыкальной комедии, 1962 год.
Автор: П. Робин
18 октября 1909 года в Екатеринбурге состоялось знаковое событие — французский предприниматель Кай Лоранж открыл первый кинотеатр. Новомодное и быстро ставшее популярным заведение получило название «Лоранж» — в честь своего основателя — и разместилось в центре города, в так называемом Доме Певина.
Через несколько лет, в 1913 году, кинотеатр переехал в специально построенное для него здание на противоположном углу перекрёстка Главного и Вознесенского проспектов (ныне — проспект Ленина и улица Карла Либкнехта). Это двухэтажное сооружение в стиле модерн внешне выглядело скромно, но внутри поражало уютом и продуманной атмосферой. Перед началом сеансов зрителей развлекал живой оркестр, игравший на специальной эстраде.
После революции кинотеатр перешёл в собственность акционерного общества «Совкино» и был переименован соответственно. Рядом возвышалось здание Коммерческого собрания, одно из самых престижных до революции. Позже оно стало Домом Октябрьской революции, а с 1933 года Театром музыкальной комедии.
В 1962 году оба здания — кинотеатр и бывшее собрание — были объединены в единый архитектурный ансамбль с современным на тот момент стеклянным фасадом. Так «Совкино» просуществовало почти столетие, пока в 2007 году не закрылось.
Городской пруд. Макаровский мост, 1960 год.
Площадь 1905 года. Заводные девушки на демонстрации, 1962 год.
Вид на фонтан и памятник играющим детям в Дендропарке на улице 8 Марта, 1960-1969 год.
Автор: А.А. Грахов
В 1948 году на заводе «Уралхиммаш» отлили 2 фонтана-чаши. Один из них спустя несколько лет установили в Дендропарке на улице 8 Марта.
Фонтан-чаша был диаметром 6 метров. Вес фонтана 48 тонн. Для фонтана была сделана специальная электрическая подсветка.
Этот фонтан-чаша стал самым крупным в городе и украсил новый дендрарий, превратившись в одну из его главных достопримечательностей.
Городок Чекистов, 1959-1962 год.
Автор: В. Суворов
Жилой комплекс, известный как «Жилой комбинат НКВД» или в народе — «Городок чекистов», начал возводиться в начале 1930-х годов на территории, ограниченной улицами Луначарского, Ленина, Первомайской и Кузнечной.
Почему же «чекистов»? Название закрепилось не совсем точно: комплекс строился не для сотрудников ЧК (та уже давно прекратила существование), а для работников Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) и их семей. Однако в народном сознании силовики по-прежнему ассоциировались с «чекистами» — отсюда и устойчивое прозвище.
Автором проекта выступил архитектор Иван Павлович Антонов — один из ярких представителей уральского конструктивизма. Именно он в Свердловске создал более 20 зданий в этом стиле, и «Городок чекистов» стал одним из его самых значимых ансамблей.
Замысел архитекторов был по-настоящему утопическим: квартал задумывался как образцовая коммуна будущего. Внутреннее пространство разбивалось на функциональные зоны — спортивные, рекреационные, хозяйственные, каждая со своей задачей. Всё это продумывалось с одной целью: максимально освободить жильцов от бытовой рутины, чтобы они могли сосредоточиться на главном служении советскому государству.
Переезд в жилой дом по улице Луначарского, 167. ,1960 год.
Фото из семейного архива Андрея Копырина
Начало улицы Посадской, 1964 год.
Автор: Сергей Иванович Гагин
Во второй половине 1950-х годов в Советском Союзе всерьёз задались вопросом: как максимально быстро обеспечить трудовой народ полноценным жильём? Причём речь шла не о временных бараках, а о квартирах с водой, канализацией, центральным отоплением — всем, что тогда считалось признаком настоящей «культурной» бытовой среды.
Свердловск в те годы буквально утопал в старых деревянных бараках, их насчитывалось около пятнадцати тысяч, и многие уже давно ветшали. Но эпоха бараков подходила к концу. На рубеже 1950–1960-х годов в столице Урала стремительно формировалась мощная строительная инфраструктура, а в авангарде — крупнопанельное домостроение: быстрое, дешёвое и технологичное.
Именно благодаря ему темпы жилищного строительства взлетели до невиданных высот. Если в середине 1950-х в городе ежегодно вводили около 3,5 тысячи квартир, то уже в 1960-е эта цифра выросла более чем втрое — до 12 тысяч в год. Так Свердловск шагнул от деревянной старины к эпохе бетонных микрорайонов. Многие районы строились прям на торфяниках, что хорошо видно на фотографии, где в будущем вырос новый район.
Телефонная станция, 1969 год.
Фото А. Лысякова (ГАСО)
Белая башня, 1968 год.
Водонапорная башня, спроектированная в 1931 году, стала подлинным шедевром советского конструктивизма и ярким архитектурным символом эпохи. Выведенная из эксплуатации в 1960-е годы, она долгие десятилетия стояла заброшенной, постепенно приходя в упадок. Однако спустя почти сто лет после своего рождения башню ждёт второе рождение: по инициативе Музея архитектуры имени Алексея Щусева запланирована масштабная реконструкция, которая вернёт ей былую значимость и новую жизнь.
Вид на железнодорожное полотно вдоль улицы Селькоровской, 1964-1965 год.
Улица Челюскинцев (возле Железнодорожного вокзала), 1968-1969 год.
На перроне аэропорта Кольцово, 1966 год.
Автор: И. Тюфяков
Также буду рад всех видеть в телеграмм канале, где публикуется множество раскрашенных исторических снимков со всего мира или в группе ВК.
Духи советских времен — это интереснейшая страница в летописи отечественной парфюмерии. И конечно же, она не ограничивается «Красной Москвой» или «Пиковой дамой» — ароматами, которые сегодня почему-то выступают основным ассоциативным маркером парфюма того времени. За многими марками духов стоит очень интересная история разработки композиции, кардинальные изменения в технологии изготовления как самой парфюмерии, так и ее упаковки, невероятно сложная закупка импортного сырья и мучительные поиски способов замены дорогостоящих ингредиентов без потери качества ароматов.
Пожалуй, больше всего проблем у советской парфюмерной промышленности возникало с амброй. Это вещество ценно не только своеобразным запахом, но и тем, что умеет надежно фиксировать другие ароматы, одновременно увеличивая их насыщенность и выразительность. Сама по себе амбра — продукт ряда процессов, которые протекают в кишечнике кашалота, поэтому добыча этого вещества во все времена обходилась очень дорого: труд китобоев нелегок и негуманен — амбра могла встречаться далеко не в каждом животном.
Сложности изготовления искусственной амбры
Примерно в середине прошлого века парфюмеры всего мира, в том числе и советские, начали активную работу над поиском вещества, способного полноценно заменить амбру. Практически все культовые советские духи того периода имели ее в своем составе, и это сильно усложняло расширение ассортимента, без которого просто невозможно развитие парфюмерной промышленности.
Все попытки создать синтетический аналог были обречены на провал: состав амбры оказался очень сложным, выделить в чистом виде удалось всего лишь несколько компонентов, но среди них так и не получилось найти те, которые отвечали бы за нужные в парфюмерии свойства — своеобразный аромат и умение фиксировать запахи.
Первыми, кто максимально близко приблизился к изготовлению искусственного аналога амбры, оказались швейцарские парфюмеры. Они выяснили, что из мускатного шалфея сложным химическим путем можно получить соединение, по своим качествам очень похожее на искомое вещество. По каким-то неведомым причинам после публикации в специализированных журналах заметки об этом «парфюмерном прорыве» работа швейцарских исследователей была приостановлена, зато советские ученые очень вовремя успели перехватить эту «эстафетную палочку».
СССР — снова впереди планеты всей
К счастью для отечественной парфюмерии, в СССР мускатный шалфей культивировался в больших масштабах, т.к. из него делали эфирное масло, которое использовалось как для экспорта, так и для внутреннего рынка. Так, например, согласно статистическим данным, собранным за первую половину 1970-х гг., на долю Советского Союза приходилось свыше 70% от всей мировой продукции шалфейного масла. Поэтому нет ничего удивительного в том, что производственные отходы, остающиеся при изготовлении этого продукта, имелись в огромном количестве — и это оказалось очень кстати.
Как выяснилось, в шалфейном «жмыхе» имеется ароматное химическое соединение, которое позволяет получить синтетическую амбру, практически неотличимую от натуральной. Этого оказалось достаточно, чтобы в начале 1960-х гг. НИИ синтетических и натуральных веществ начал масштабную работу по изготовлению данного вещества. Результаты оказались впечатляющими, но ситуацию портил тот факт, что лабораторная методика получения амбры не годится для условий производства, т.к. одни реактивы были слишком дефицитны и редки, а другие — просто опасны.
Правда, уже через три-четыре года после начала поисков институту удалось получить препарат, который по аромату, его силе, стойкости и прочим качествам не уступал настоящей амбре. Вещество было опробовано на производстве: такие знакомые советские духи, как «Иоланта» и «Зимний лес» от фабрик Дзинтарс и «Северное сияние», стали первыми, в состав которых входило это синтетическое вещество, названное амброксидом.
В процессе работы над искусственной амброй НИИ синтетических и натуральных веществ удалось разработать и внедрить в производство еще один вариант переработки отходов производства. Благодаря новой схеме из шалфейного жмыха получили вещество «амбриаль», у которого помимо амбрового аромата присутствовали очень легкие табачные ноты.
Именно амбриаль стал широко использоваться в отечественной парфюмерии, начиная с примерно с конца 1960-х гг. Первые советские духи, в составе которых появилось это вещество, были «Балтийские», «Не забудь» и «Белая ночь» от фабрики «Северное Сияние». Чуть позже этот аналог амбры был включен уже в более чем 40 наименований духов и одеколонов этого предприятия.
Кстати говоря, не только парфюмерная промышленность так эффективно научилась использовать производственные отходы - подобное "сырье" использовалось при изготовлении некоторых видов детских игрушек, елочных украшений, настольных игр и частично - в пищевой промышленности.
