Живу и работаю я в Казахстане. Здесь когда-то с моими друзьями мы выпустились из школы и разъехались по всему Союзу. Но связь поддерживаем. Вот и в этот апрель навестил меня бывший одноклассник со своим сыном. Отец охотой не увлекался, а вот Дмитрий прямо горел от желания побывать со мной на вечерней зорьке. Время было подходящее, охота разрешена, а ехать до разливов надо было не более 30-35 километров. Собрались мы с парнем быстро, вывели из гаража мотоцикл, и в дорогу. Для машины дорога была более чем неподходящая, а вот на двухколёсном добрались до места где-то за час. Уже когда мы выезжали, начал подниматься сильный ветер, но мы в азарте сборов внимания на него не обратили. На скорую руку соорудили себе два «скрадка» и стали ждать. А ветер становился всё сильнее и сильнее, и достиг такой силы, что когда полетели утки, то против ветра они двигались еле-еле. Нам это было на руку – можно было спокойно соблюдать охотничий закон и стрелять только селезней. К моему удивлению парнишка стрелял прилично, и вскоре нашими трофеями стали с десяток «крякашей» и чирков. Злоупотреблять мы не стали, да и темнеть стало быстро. На юге ведь как: сейчас светло, а через десять минут тьма непролазная. Собрались, сложились и.… А мотоцикл не заводится. Сначала подумали на аккумулятор, попробовали завести с хода, но опять облом. Решили проверить карбюратор, а как тут проверять, когда уже полная темнота. Оставалось проситься на ночлег к аборигенам. Километра полтора толкали мотоцикл, чуть не проскочили мимо, но всё-таки на юрты вышли. Приняли нас радушно, с общением проблем не возникло: хозяин прилично говорил по-русски, да и мои шесть лет изучения языка в школе не пропали бесследно. Хозяйка сразу же разожгла самовар, нарвала на скатерть лепёшек, в блюдечке выставила варёный сахар. Хозяин, довольно пожилой аксакал, сел вместе с нами почаёвничать. Сели мы, поджав под себя ноги. Мне-то это без проблем, а вот спутник мой бедный просто замучился.

Хозяйка залила большой заварной чайник, предварительно обдав его кипятком и насыпав туда с полпачки чая, выждала немного, а потом плеснула чуть-чуть в пиалу, вылила из неё в чайник, а уж потом налила в пиалу чая и топлёного молока и протянула мне. А вот моему юному другу она налила сразу, что его очень расстроило. «Геннадий Петрович! Это что, вам из уважения пиалу сполоснули, а я молодой, и так обойдётся?!». Пришлось объяснить ему суть процедуры. Просто хозяйка перемешала содержимое чайника, ведь казахи кипяток в пиалу не доливают! Успокоился парень. Спросил я у аксакала, - «Это что, Бескунак начался?». «Он самый. Дней пять теперь дуть будет». Прихлебнул из пиалы и спросил: « А хотите, я расскажу вам о происхождении этой непогоды? Почему это происходит почти в одно и то же время?» Мы пили чай, грелись, ну и как нам было не послушать. И вот рассказ старика.

«Давно это было. Тогда ещё наша степь на жузы делилась. Большой жуз, средний и малый. Сильно враждовали жузы между собой. Да и в самих жузах между родами единства не было. Боялись люди друг друга, не доверяли. В любом пришельце врага подозревали. И вот однажды, в такой вот весенний день, ветер застал в пути пять очень бедных казахов. Они были настолько бедны, что ни у одного из них не было даже лошади. А ветер был как и сегодня с севера, но со снегом и песком. Валить стал людей с ног, кружить. Сбились они с пути, погибать стали. И тут к их радости сквозь метель разглядели впереди юрты. Проситься стали к людям, в тепло. Но отказали им во всех четырёх юртах. А ветер всё крепчал, да и мороз не отставал от него. Попытались путники прибиться в кошару к скоту, но вышел чабан с ружьём и прогнал. Сбились бедняги в тесный кружок, прижались друг к другу, да и затихли. Так их утром и увидели кочевники. По мусульманскому обычаю похоронили несчастных в тот же день, и в тот же день откочевали с этого проклятого места. Но не было этому роду удачи ни на новом месте, ни на каком другом. До седьмого колена висела над ними вина за содеянное. А в назидание другим родам Аллах повелел ветрам пять дней каждую весну напоминать людям об обязанности быть людьми. И нет в степи ни одной юрты, ни одного дома, где бы ни приютили запоздавшего путника». Аксакал замолчал и протянул жене пустую пиалу. Я тоже молчал, покорённый напевным говором старика. А Дима, убаюканный рассказом, утомлённый трудным днём, уже давно сладко посапывал.

Как мы и предполагали, засорился жиклёр. Ветер стихать и не думал, разве что немного повысилась температура. Но ехать нам было практически по ветру, так что он нам даже в помощь. Распрощались с гостеприимными хозяевами, оставили им селезня и чирка, а с собой забрали эту историю.

А «бес кунак» переводится с казахского как «пять гостей»!

Честно стырено отсюда: https://www.proza.ru/2015/05/17/1757

Если бы я был каким-нибудь видеоблогером, а не благородным роллтонье, я бы начал этот сюжет с темного экрана.

И на нём так "Хтыщ! Хтыщ! Хтыщ!" - и надписи:

Когда я только переехал в Москву, лет шесть (уже? ого! да я почти коренной) назад, "Чан Рамён" в провинциях продавался мало где. А я не был так искушён в дошираках, как сейчас. И новые московские товарищи мне сказали:

- Это - самая вкусная и острая лапша быстрого приготовления, которую только можно найти. Только её надо варить.
- Тогда это лапша медленного приготовления, - сказал я.

Тогда, шесть лет назад, лапша эта мне действительно показалась божественной. Достаточно остренькая, чтобы чувствовать вкус к жизни, но не такая, чтоб погибать от химических ожогов. Плюс достаточно плотная и сытная, чтоб прям кушать и наедаться.

А потом с Чан-Рамёном что-то случилось, и он стал "не тем"... А я перешёл на нормальную еду. А теперь вот говорят, что он снова стал одним из лучших. Значит, самое время её протестировать

"Чан Рамён" относится к семейству быстроделательных лапш, которые надо варить. Для российского продукта это странно, но для рамёна - один из стандартов продажи.

На этом фото, сделанном в магазине божественных ништяков, все лапшулечки - не заливные, а заварные:

Самое интересное на этой лапше - рекомендации по приготовлению. Обчно есть только "способ приготовления", а тут кроме "как сделать" еще есть "как сделать хорошо". Забавненько:

Пока это первая встреченная мною лапша, которая прям посредством упаковки кричит:

- Добавь в меня что-нибудь! Покроши сосиончиков хоть!

Что ж, НИИ Доширакологии стандартно слушается советов изготовителя.

"Чан рамён" имеет два пакета приправ - немножко овощей и суповая основа. И на пакетиках этих написано название, контакты изготовителя и пищевая ценность. Короче, расписаны пакетики, как свежая "Комсомолка".

Лапша широкая, крупная, прям смотришь и думаешь, что нажористая. Посмотрим, насколько она сытная.

Главный минус длинных и прочных макарон - их довольно трудно переместить из кастрюли в тарелку. Пришлось взять вилку и ложку, и в несколько заходов перетащить себе полпорции.

Бульон нажористый и с жирком. Непонятно только, откуда этот жирок взялся, ибо пакетика с маслом в упаковке не было. Лапша - толстая, скользковатая, и кажется, она мало впитала бульона. Но такого ж не может быть, ибо она в нём варилась.

Супчик вышел абсолютно неострым, и вкус его не настолько насыщенный, насколько мне хотелось бы.

Как советуют производители, добавляем по вкусу: ветчину, помидорки, плавленый сыр "дружба". Сверху для пущего трэша капаем несколько капель домашнего перечно-спиртового зелья, специально созданного для таких целей.

Помидоры, ветчина и сыр, будучи добавленными в изрядном количестве, охлаждают содержимое тарелки. Потому что термодинамика, теплопроводность и всё такое. А сыр, зараза, не плавится.

Поэтому ставим эту прелесть в микроволновку на минуту. И сыр плавится, и супчик становится более тёплым от этого.

Лапша стала шире. Прям намного шире. А получившийся у меня сырно-перечный бульон - офигенен. Но этот бульон - заслуга моих кулинарных талантов и умения делать перечно-спиртовое зелье. А никак не создателей "Чан Рамёна".

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Это прикольно, что лапша себя позиционирует как основа для супа. И, наверное, именно поэтому она такая относительно пресная.

Но я бы на месте производителей заморочился сделать лапшу менее набухающей.

Ну и да: как бы не было грустно это признавать, отечественный "Чан Рамён" проигрывает импортному аналогу, как Лада - Форду, а Балтика - Будвайзеру. Но "Чан Рамен" - куда доступнее зарубежных явств, что делает его желанным и частым гостем даже на столах у профессиональных доширологов.

ПРИЛОЖЕНИЕ. Как сделать перечно-спиртовое зелье.

Берём, короче, перец чили, длинный-длиный, и лимон, жёлтый-жёлтый. Закидываем на поллитра спирта порезаный перец и дольку лимона, и ставим в тёмное место. Через неделю-другую и перец, и лимон потеряют свой цвет и отдадут свой вкус. Перечная суть идеально растворяется в алкоголе.

Чайной ложки такого топлива хватает, чтобы "зарядить" тарелку супа. Спирт из горячего супа испаряется - а перец остается.

И да, пить чистоганом это не надо. Даже чуть-чуть.

На фоне постов про легендарные трубки.

У меня мастерская по ремонту цифровой техники, поэтому скопилось большое количество раритетов.

Вот один из них.

Сегодня я заменил штатный акб на 2 аккумулятора от Нокиа (BL5C), соединенных параллельно. Припаял их к родному контроллеру питания и всунул обратно в короб от акб.

В ближайшие дни найду еще что-нибудь интересное.

Спасибо за внимание.

UPD #comment_135535341

Советский летчик Иван Федоров является единственным человеком в истории, который был награжден медалями и Сталиным, и Гитлером. Да, такое возможно, и Федоров вовсе не предатель.


Как все было?

Уже к 1940-у году Иван Федоров являлся одним из самых успешных летчиков советской авиации. К тому моменту на его счету было 286 боевых вылетов и множество побед над воздушными машинами врагов. Неудивительно, что он одним из первых был включен в список советской делегации, которые должны были поехать на совместные учения в Германию. На учениях немцы продемонстрировали советским летчикам новейший немецкий экспериментальный истребитель «Хейнкель-100».

Однако из-за того, что испытания истребителя не были завершены, они боялись подниматься на нем в небо. И лишь особое отношение Гитлера к «Хейкелю-100» заставило немцев показать его в действии.

Советская делегация прибыла на аэродром рано утром, но немецкий пилот задержался, и Иван Федоров, долго не раздумывая, сам сел в кабину, завел истребитель и поднялся в воздух. В полете он показал фигуры высшего пилотажа. А все, кто находился на земле, замерли от удивления.


Среди них был и Гитлер. Увидев мастерство русского пилота, он пригласил его на званый обед, во время которого вручил ему высшую награду нацистской Германии – Рыцарский крест.

Награждение Сталиным

Иван Федоров в числе первых отправился на фронт. За период с 1941 по 1945 ему удалось сбить 14 вражеских самолетов и совершить 6 воздушных таранов. Федоров трижды был представлен к званию героя СССР. Однако высокую награду он получил лишь в 1948 году по специальному указу Сталина.


Но получил он ее не за героизм и отвагу, проявленные во время Великой Отечественной войны, а за испытание реактивного самолета, во время которого Федоров чуть не разбился. Ему удалось сделать невозможный маневр и избежать аварии. За всю свою жизнь Иван Федоров успел поработать с 297 разными видами самолетов. Он умер в 2011 году на 97 году жизни.

Недавно услышала легенду,что японские куклы кокэси (кокеши) созданы для того, чтоб утешить мать погибшего младенца. Было бы интересно услышать мнение людей, более близко знакомых с японской культурой.

В феодальные времена детоубийство в сельской Японии не было из ряда вон выходящим явлением; в некоторых регионах практика сохранилась до самого недавнего времени. Американский историк Томас Смит (Thomas C. Smith) предположил, что в XVIII и начале XIX веков подобное практиковалось скорее даже не как акт отчаяния перед лицом бедности, но как своеобразная форма планирования семьи. В городах самым распространенным способом планирования семьи был аборт (и поскольку японские власти до сего дня противятся продаже оральных контрацептивов, он широко практикуется поныне). Однако в сельских областях более "предпочтительным" считалось детоубийство, официально запрещенное местными властями. Если оставить в стороне нравственный аспект, убийство новорожденных детей, а не избавление от зародышей, давало семьям – или деревням – возможность точно контролировать гендерную пропорцию, и кажется, в отличие от Китая и некоторых других азиатских территорий, эти ужасные акты не были направлены против младенцев-девочек, но хладнокровно использовались для выстраивания гендерного баланса ради стабильности и жизнеспособности группы.

Судзуки Фуми (Suzuki Fumi) родилась в 1898 году в префектуре Ибараги (Ibaragi) недалеко от Токио. Её рассказ записал на пленку местный врач для книги воспоминаний под названием "Мемуары шелка и соломы" («Memories of Silk and Straw»).

По её словам, «прореживание» младенцев было распространенной практикой даже во время рождения самой Фуми-сан: «Например, считалось плохой приметой рождение близнецов, поэтому от одного из них спешно избавлялись, пока не узнали соседи».

От неполноценных младенцев тоже избавлялись. Также, если хотели мальчика, а рождалась девочка – звали «дневную посетительницу». Убийство обычно совершалось акушеркой. «Убить новорожденного было довольно не сложно, - вспоминает Фуми-сан. – Смачивали слюной куски бумаги и лепили на нос и рот младенца. Вскоре он переставал дышать».

Другая мемуаристка, Теракако Тай (Terakako Tai), родившаяся в 1899 году, вспоминала об альтернативном "методе": «надавить коленом на грудь младенца».

Еще один метод назывался усугоро (usugoro) и убийцей была мать новорожденного. Запеленав ребенка в соломенный мешок, придавливала тяжелым; хоронила, а на следующий день возвращалась к работе по дому и в поле.

Примечательно, что кукла кокэси не имеет ни ног, ни рук: "Отсутствие конечностей может привести к выводу о связи кокэси и детоубийства, как его описывала Судзуки-сан, в исполнении акушерки, которая крепко пеленала младенца. Также примечательно, что в японском фольклоре привидения не имеют ног".

Младенцы едва ли успели совершить какие-либо прегрешения, кроме причинения своей смертью горя родителям. Поэтому им приходится какое-то время пребывать в лимбе. Но как долго? По поверьям, до тех пор, покуда скорбящая мать плачет о своем ребенке.

В эпоху Эдо и в более ранние периоды, в семьях крестьян ценилась каждая пара рабочих рук. Поэтому мать не могла позволить себе долгий траур по ребенку, который умирал (или которого убивали) вскоре после родов. Через семь дней мать в память о ребенке получала кокэси, одевала красный слюнявчик на статую Дзидзо в храме по соседству, и старалась поскорее обо всем забыть. Красный слюнявчик мог хранить на себе запах новорожденного, и Дзидзо по запаху отличит младенца среди детей в Сэй но Кавара, когда отправится туда на помощь.

Андрей Андреевич Громыко (5 (18) июля 1909, деревня Старые Громыки, Гомельский уезд, Могилевская губерния, Российская империя — 2 июля 1989, Москва) — советский дипломат и государственный деятель, в 1957—1985 годах — министр иностранных дел СССР, в 1985—1988 годах — председатель Президиума Верховного Совета СССР. Доктор экономических наук (1956).

По легенде кандидатуру Громыко утвердил лично Иосиф Сталин. Когда читал предложенный Молотовым список кандидатов на дипломатическую службу, увидев фамилию Громыко, Сталин сказал: «Громыко. Хорошая фамилия!»

"В возрасте 72 лет он — один из самых активных и работоспособных членов советского руководства. Человек с прекрасной памятью, проницательным умом и необычайной выносливостью… Возможно, Андрей Андреевич является самым информированным министром иностранных дел в мире", — писала лондонская газета The Times в 1981 году.

За неуступчивую манеру вести дипломатические переговоры А. А. Громыко получил у западных коллег прозвище «Мистер »Нет»» (Кстати, ранее такое же прозвище было у Молотова).

Известен случай, когда Андрей Андреевич сообщил на коктейле в Белом Доме американским журналистам, что для прохода в Средиземноморье Черноморскому Флоту СССР потребуется всего лишь пару залпов ракет. В результате этого появится, кроме Босфора, ещё два прохода в Средиземноморье, но, увы, не будет Стамбула. После этих слов Турция больше никогда не поднимала вопрос о закрытии Босфора для военных кораблей СССР.

Громыко так объяснял свою неуступчивую позицию: «Если мы им уступим, то прокляты будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду переговоры, то, случается, слышу за спиной шёпот: „Не уступи им, Андрей, не уступи, это не твоё, а наше“».

Наше серьёзное и уютное государственное учреждение поросло легендами и мифами, словно древний замок плющом. Причём эти самые легенды и мифы генерятся безо всяких усилий с нашей стороны, тут вполне хватает нервно возбуждённой фантазии гостей, а уж то, что направит её в нужное русло, непременно появится.

Наблюдал тут однажды этот процесс в стадии, так сказать, зарождения. Хотя, скорее, подкрепления: фабула-то уже накатанная. В общем, слушайте.

Начало февраля, внутренний дворик диспансера — вернее, одно из пространств между его крыльями, от души занесённое снегом. Ветер срывает горсти этого снега с сугробов, то закручивая их маленькими смерчиками, то швыряя в лицо. Намечаются предрассветные сумерки, и в отделениях приоткрыты форточки: надо хоть как-то разогнать тяжёлый дух и уменьшить ингаляционную дозу нейролептиков.

Из окон второго этажа напротив доносится истошное «Аааааа!!! Убивают!!!» Сделав очередную затяжку, качаю головой: снова у Любаши обострение, теперь, пока не успокоится, женскому отделению будет весело. Любит она побродить с утра по беспокойной половине, поорать. Убивают её уже лет десять... или пятнадцать? Голоса в голове. Так и говорят, не стесняясь: мол, убьём. А когда тебе то шепчут, то орут такое каждый день, днём и ночью, да ещё и расписывают в подробностях, как это будет выглядеть — тут любой почувствует себя некомфортно. Правда, жизнь Любашу ничему не учит, и через пару недель после выписки про то, что таблетки все же надо пить, она благополучно забывает: она же не больная, просто голоса были злые. Причём впечатление такое, что она ими даже гордится. Вот и сообщает каждое утро эту радостную весть всему отделению: это не соседи по дому и не родня, дальше дурдома уже не свезут.

Впрочем, этим утром был у неё ещё один слушатель. Мужик, видимо, пришёл на медкомиссию. Пораньше, чтобы побыстрее пройти. Ну а пока регистратура ещё не открылась, решил перекурить на заднем крылечке. И чуть не проглотил свою сигарету, когда услышал эти вопли. Нервно, затяжки в три, докурив, он бросил полный боли и гнева взгляд на окна женского отделения (оттуда снова поведали, что убивают), промолвил «Изверги!» и побрел в гардероб. Минутой позже и я отправился следом.

Около гардероба мужика ждало очередное потрясение. Дело в том, что наше ударенное оптимизацией высокое начальство вывело санитарочек из штата медработников. И теперь они не младший медицинский персонал, а уборщики помещений. А раз так, то и белые халаты им не положены. Зато закупили на какой-то из швейных фабрик обычные — из этих, знаете ли, весёлой расцветочки и фасона «тётя Маня».

Одна из наших санитарочек в таком вот халате аккурат заканчивала мыть полы в коридоре перед гардеробом, когда из-за поворота появился взвинченный свидетель Любашиных воплей. Того аж передёрнуло от возмущения. Подойдя поближе к выжимающей тряпку санитарочке, он чуть не прослезился:

— Бедные! Вас тут не только зверски мучают, так ещё и убираться заставляют!

Та чуть в ведро не села. На помощь ей пришла напарница, которая тут же, в гардеробе, правила большой кухонный тесак: затупился совсем, хлеб на завтрак толком не порежешь. Проверив остроту заточки пальцем, она подошла поближе (мужик взбледнул, отшатнувшись):

— Слушай, что люди говорят, Танюша! Пора отсюда валить, пока есть возможность!

Мужик часто-часто закивал, прошептал что-то вроде «там не заперто» и бочком-бочком отступил в сторону собирающейся у регистратуры очереди. Я подмигнул санитарочкам: кажется, родился ещё один миф, а два других получили своё железобетонное подтверждение.

(с) https://dpmmax.livejournal.com/826859.html