Язычество

«Стаю воронов» можно отнести к жанру тёмного фэнтези. Мир прописан достаточно детально. Средневековая Европа на рубеже тысячелетий воссоздается с помощью мрачной атмосферы, в которой оживают мифы и сказания. Столкновение двух религий: язычества и христианства. Новый мир вытесняет старый, а вместе с ним уходит и магия. Окружающая природа больше не населена духами лесов и полей, они ушли или заснули вечным сном.

На страницах романа оживают кельтские и скандинавские легенды, самые ужасные монстры являются отнюдь не выдумкой, но оказывается, что люди гораздо страшнее. Это была эпоха кровопролитий и смертей. Язычество проигрывало битву, но и противники заплатили за каждое поражение сполна – на кон были поставлены человеческие жизни. Короли и ярлы вели непрекращающуюся борьбу за власть и влияние, плели интриги, предавали и снова вступали в союзы. Однако на войне гибнут не только воители, но и простые люди, которые зачастую даже не понимают причин кровопролития. Целые деревни предавались огню и мечу лишь для того, чтобы насолить противнику. В романе много кровавых и жестоких сцен, но это лишь добавляет реалистичности. Автор не скатывается до смакования убийств и садизма.

Главный герой – Гримнир – монстр и порождение тьмы. У его народа много имен, но сами себя они называют каунар. Когда-то давно Один изгнал их племя из Йотунхейма. Они жестоки и беспощадны, живут войной и грабежами. Даны зовут их скрелингами, и однажды им удалось уничтожить почти весь род каунар. И помог людям Бьярки Полудан. Теперь Гримнира ведёт вперед жажда мести, ведь он последний из рода Белегира и должен отплатить свой долг кровью. Герой получился ярким и запоминающимся. На первый взгляд, это типичный варвар: могучий, свирепый, жестокий и презирающий «христоверов». Автор не играет в поддавки: нам сразу дают понять, что Гримнир гораздо сильнее, быстрее и выносливее любого человека. Добавим к этому тысячелетний опыт сражений и войн. Однако всё это не делает его непобедимым. Всё физическое превосходство сводится на нет, если противников в чистом поле много, и сам Гримнир это прекрасно осознаёт – он осторожен. Всё разумно и логично. Многие авторы фэнтези грешат тем, что изначально слабый герой магическим образом вырезает толпы врагов. Каунар не статичен, он постепенно меняется и раскрывается с неожиданных сторон. Причиной этих изменений становится его невольная спутница Этайн. В младенчестве девушку подкинули в монастырь, где её ждала суровая участь. Она знала только боль, унижения и насилия, но именно через страдания Этайн обрела истинную веру в Бога, которая была так сильна, что вызвала уважение даже у закостенелых язычников. Впервые Гримнир встретил «христовера», которого не смог презирать. И хотя изначально девушка была его пленницей, со временем они превращаются в полноценных компаньонов, не раз выручавших друг друга из беды. Этайн будто вбирает в себя всё самое светлое, что есть в людях. Но является ли Гримнир темной половиной? На мой взгляд, нет. Ему не чужды честь и своеобразное благородство. Каунар жесток, но таким он и был создан. Нельзя осуждать волка за то, что он убивает овец – это в его природе.

Сюжет, на первый взгляд, прост и незамысловат. Гримнир и Этайн отправляются из Дании в Англию, а затем Ирландию, чтобы найти Бьярки Полудана и свершить месть. Но некоторые сюжетные повороты смогли меня удивить. К концу романа странствие наших героев перерастает в противостояние королей, борющихся за судьбу Ирландии. Грядёт кровавая буря клинков и пляска смерти, и Гримнир с Бьярки сыграют в ней не последнюю роль.

В романе три локации: Дания, Англия и Ирландия. Колорит каждой страны передан очень точно. В Дании, например, старый воин перед поединком призывает валькирий в свидетели. В Англии Гримнир заключает сделку с Пастухом Холмов, в честь которого на полях ставили святилища из камней. Город Бадон построили ещё римляне, но теперь приспособили под свои нужды саксы. Ну и, конечно же, ирландские горцы, борющиеся за свою землю с викингами. Очевидно, что автор глубоко погрузился в изучаемый материал.

Итог: Перед нами качественный роман, в котором реальность тесно переплелась с мифами. Яркие герои и атмосфера подкупают, и на довольно простой сюжет закрываешь глаза. Роман является полностью самостоятельным произведением, хотя автор и планирует трилогию.

Однажды авторы @Cat.Cat, добродушно мурлыкая, спросили меня, отчего это я себе выбрал такой странный псевдоним. Вообще для меня вопрос показался странным. В сферах, где я обычно пишу и общаюсь, ответ очевиден. Однако вне этой сферы (грубо говоря религиоведческой) оказывается очевидность не так заметна. Давайте разберёмся откуда у нас пошло слово поганка, да и вообще всякая погань, при чём тут религии и я, какое к этому имеет отношение письменность и христианство. Повторю — речь пойдёт о весьма очевидных вещах, однако кто-то о них, вероятно, не знал.

Для начала небольшой спойлер: слово pagan в большинстве европейских языков означает «язычество». Я пишу, в основном, про язычество, по этому взять Paganka в качестве псевдонима мне показалось забавным. Можно ещё написать Pagan'ka, чтобы было ярче видно. Любой иностранец или религиовед это просекает моментально. Как так вышло, что это слово обозначает язычество во многих европейских языках?

Давным-давно, когда все религии в мире были языческими, людям не было необходимости как-то свои религии называть. Так как религиозного сёрфинга (смены религии последователем) не было. И если всё окружение условного человека исповедовало одну с ним религию в названиях нет нужды. Опять же язычество редко проповедовалось кому-то. Первыми на такое обратили внимание греки, когда начали контактировать с иными народами. Они заметили, что религиозные представления у других народов могут отличаться от их собственных. И первые придумали хоть как-то называть религию. Правда задумка заключалась в названии «эллины». То есть они просто религию называли по своему народу. На тот момент понятия «религия» и «народ, её исповедующий» не разделялось. Если ты родился среди германцев, то и будешь почитать Водана, выбора у тебя особого нет. С другой стороны уже тогда можно начать встречать названия для культов отдельных богов, названные в честь этих богов (к примеру вакханки).

Радикально ситуация начала ломаться в Римской Империи. Потомки Ромула сумели захватить весь средиземноморский бассейн, в том числе с народами, его заселяющими. Сталкивались они и с иными религиями. Какие-то религии им не очень нравились, вплоть до геноцида, как в случае с галлами. Какие-то они находили весьма любопытными, как в случае с культом Митры, который они задорно привезли в свой Рим. Есть мнение, что Митраизм вполне мог бы оказаться на месте христианства, все предпосылки для этого у него были… но история не терпит сослагательного наклонения. Империя не навязывала свои религиозные представления миру, хотя и активно распространяла их. И в то время у различных религиозных представлений тоже не было внятных названий, за редким исключением.

Ситуация изменилась с появлением религии, впоследствии ставшей мировой. Не будем глубоко уходить в историю христианства и иудаизма. Скажем кратко — в момент когда иудаизм стал христианством на свет родилась мировая религия, изменившая историю на до и после. В иудаизме были представления о иных народах и их религиях. Как и в случае с греками иудеи не отделяли религии от народов. У них была своя «правильная» вера, и неправильные религии других народов. Другие народы обозначались словом «гоим», религии тоже. Последователей иных религий тоже.

Гоим, в обозначении народов, и религий этих народов, перешёл и в христианство. При переводе христианских текстов на греческий, и при проповеди христианства грекам, иудейское «гоим» перевели как греческое «этникос». То есть тоже «народы». Когда же, уже с греческого, Библию переводили на церковнославянский, при христианизации славян, греческое «этникос» перевели как «языцы», что тогда и обозначало «народы». Отсюда мы имеем язычество — веру неких народов. Народную веру. «Притча во языцах» — некая история, известная всему народу или многим народам. То есть нечто общеизвестное. Так откуда взялось всякое поганое?

Как мы помним, Рим тащил в свою империю всё, что плохо приколочено. Христианство, на свою беду, они тоже в империю завезли. История первых христиан в Риме весьма трагична и захватывающа, от травли львами и катакомб до статуса первой государственной. Нам это всё мало интересно, наш интерес появляется как раз, когда христианство в Риме стало главной религией. Не гонимым культом, а гоняющим.

Понятное дело, что само по себе христианство (ещё то, катакомбное и гонимое) в Римской Империи развивалось в городах. Да и после перехода в христианство императора Константина, христианство оставалось явлением городским. А дохристианские культы и верования дольше всего сохранялись в сельской местности среди всяких деревенщин, которых в латыни обозначали словом «paganus». Дословно это слово означает «житель пага», то есть территориального округа. Антонимом этого слова является «urbanus», то есть всё городское. С одной стороны «paganus» в литературе золотого века римской литературы предполагала младенческую невинность и беззаботность, с другой – отсталость, необразованность и простоту нравов. Так как, повторю, язычество в Римской Империи дольше всего сохранялось именно в сельской местности, семантика «язычник» и «деревенщина» срослись в одно понятие. Значение «язычник» прочно закрепляется за словом paganus очень поздно, уже при закреплении христианства как государственного культа – в 380-е гг. Притом слово становится юридическим термином, обозначающим последователей нехристианских и дохристианских культов, которые теперь (при императоре Феодосии I и его преемникам, проводившим политику христианизации) оказывались под запретом. Отсюда можно начинать рассматривать распространение этого слова по европейским языкам, уже в значении язычества, гонимого христианством.

Таким образом это слово попало и к славянам, всё также при переводах Библии и текстов. Однако в нашем языке слово «поганый» продолжило мутировать. Ведь изначально «идолище поганое» обозначало языческий идол, то есть божество, то есть, с точки зрения христиан, демона и адского Сатану. Важно, что тут "идолище", это не деревянное изваяние, изображающее бога, а сам бог.

В отличии от более нейтрального «языцы», как обозначения просто народов, «поганое» быстро начало срастаться с враждебным и плохим. То есть не все народы (например соседние византийские языцы, вполне себе союзнические), а всяких печенегов и половцев, поганых язычников с их идолищами. Врагов, которых и внутри новообразовавшейся Руси нужно искоренять, и от которых снаружи одни неприятности.

Это не язычников называли погаными, то есть плохими. Это слово «поганый» приобрело значение «плохой», потому что изначально обозначало язычников. И потому что этим словом активно пользовались те, кто сохранил для нас все известные тексты о тех временах, и проповедовал среди людей, кого нужно любить, а кого не любить.

До сего момента я держался, пусть вольно изложенных, но строго научных определений и трактовок, дальше можно позаниматься любительской лингвистикой. Ведь, что забавно, раньше люди особо не делили между собой поганки и мухоморы. Что то, что это — ядовитый (плохой) гриб. И мухоморы тоже могли называть поганками. Есть интересное мнение (не знаю насколько поддерживаемое в профессиональной среде), что поганка стала поганкой не потому что она плохая, а потому что язычники были не прочь отведать этих «нехороших» грибов, чтобы погаллюционировать на обрядах, или впасть в лютое бешенство.

В современности слову pagan можно найти множество замен в любых языках, включая и русский. Это может быть английское heathen, это может быть русское язычество. Сами современные язычники разных стран с большим рвением придумывают для своих религий собственные, новые, названия (асатру, родноверие, кеметизм, олимпизм). Однако до сих пор, всё-таки, самым общеизвестным и популярным, среди европейских языков, обозначением язычества остаётся pagan и его производные.

Мне Карачуново слово,

Стало Ярилы родней...

- Драгич, твою мать! Комм цу мир, майн либен киндер. И лос, лос, шевели булками! - Низенький и лысый мужчина, вытер пот со лба уже засаленой салфеткой. Он был похож на гремлина. Злобного и несуразного.

А звали его Швассер Гюнтер Бриннович, его дед еще в далеком 42м пришел под Сталинград, да так и остался в России. И трудился Гюнтер Бриннович , так сказать, во благо родины, управляющим в ООО " Славный Уголь".

- Да, Гюнтер, я Вас слушаю.

- Заказ сейчас упал, надобно ГАЗон угля в Торбуху доставить, и побыстрее! Платят налом.

- Ну какая к черту Торбуха? Я же еще вчера говорил, что у ГАЗона крестовина кардана треснула. Никак не можно ехать на таком.

- Все машины заняты, одна твоя свободна. Да и платят очень хорошо за доставку. Так что давай, заводи бричку, и грузись.

- Но время-то уже почти обед, да и метель передавали, да еще и поломка...

- Все! Я сказал! Заводи драндулет, и грузиться махом. А я пока документы подготовлю. Да и до Торбихи ехать 80км, не далеко. И это, скоро же Новый Год, вот и доп.премию за эту доставку выпишу, хоть и не большую.

- Но... Что там, эта ваша премия... Так, копейки же.

- Никаких но! Лучше синица в руках, чем хуй в жопе. Стартуй!

Молодой человек понуро пошел заводить свою колесницу ада. а грузовичок очень на нее походил. Древний, еще видевший засосы Брежнева. Весь ржавый, мятый, коптящий. А заводился он с такими звуками и тряской, как-будто Цербер с бодунины блюет и дрищет одновременно. Парня звали Славомир Драгич, был он урожденным сербом, а лет ему было 29. Его родители бежали с детями из Югославии в Россию, от мирных бомб блока НАТО. Был он холост, красив, и угрюм, как независимая ныне земля Косово.

Авто не хотел заводиться, но священные слова древнего славянского колдунства, которые знают все дети, водители, и алкаши с вояками, помогли расчехрыжить эту рухлядь.

Пока Славомир загрузился углем, заправился, получил документы, и нагоняй в путь дорожку от фюррера, выехал на трассу, пошло уже послеобеденное время - 14 нуль нуль. Начинал усиливаться ветер, в его порывах промелькивали белые мухи.

******************

Кривда рассвета иного,

Множится в душах людей.

Дорога до Торбухи заняла в районе 2х часов. Как Славомир повернул с трассы, то начался трэш и содомия. Дорогу мало того что не ремонтировали со времен первого пришествия, так к тому же, и не чистили никогда. Была одна колея, и дремучий лес. - Наверно по такой же дороженке убегал дед Гюнтера, в обосранных портках от Гуго Босса, от праведного гнева Советской военной машины. - подумал парень.

Но клиенты оказались милой пожилой парой. Щедро заплатили, дали на чай, дык еще и накормили горячим обедом.

В обратный путь молодой человек пустился около 16 часов пополудни, уже опустилась мгла. Ветер усиливался, и начиналась метель...

Старое корыто не могло уже ехать больше 50км в час, а уж по такой поганой дороге, и того более 20 километров.

- Блять! Еще и метель усилилась, дальше 15 метров ничего не видать. - Выругался мужчина. - Ну ничего! По-тихоньку до базы доеду, потом домой, впереди два выходных, а там уж и Новый Год на носу, уже ведь 21е декабря... С Галкой пойдем знакомиться к моим родителям, а потом, все таки сделаю я ей предложение...

Пока парень витал в мире фантазий, он отвлекся от дороги. Метель выла так громко, что перекрывала музыку из магнитолы. Ее завывания одновременно походили и на крики запытанных людей, и на плачь потерявшей чадо матери, и на вой прокаженных.

- Блять! Блять! Блять!!! - В 10 метрах впереди грузовика на дорогу упало старое дерево. Нога резко вдавила педаль тормоза. Педаль не поддавалась. Ручника давно нет. Резкий удар под бампер, машина прочертила брюхом по веткам ели. Двигатель работает, но повозка не едет, только орет в ответ на педаль газа в пол.

- Ну все , приехали, нахуй! - Бубнил Славомир натягивая ушанку.

Нырок под кузов ГАЗона поставил окончательный вердикт - вырвало задний мост вместе с карданом, а тормозные колодки оказались в ледяной броне, вот и не отзывались на педаль.

Парень быстрее залез обратно в кабину, а то на улице такой дубак, да еще и метель сильнейшая. Рука потянулась на соседнее сидение за телефоном. Связь была - 2 палочки. Не хорошечно, но хоть так.

- Але! Гюнтер! Это Слава. Я тут поломался на обратной дороге из Торбухи. Сам не доеду. Кардан вырвало к хуям! Буксир нужен!

- Слава, как же ты зае.... ный....гу...но кус....ди.... буде....

- Гюнтер! Ты пропадаешь! Але, Але!

В ответ тишина...

- Пиздец. Все, попал...

Время 17 часов.

**********************

Молодой человек уже устал сидеть в кабине. В игрушки на смартфоне наигрался, да и сел он уже. Перечитал всю макулатуру, что валялась по кабине грузовика. Выкурил уже полпачки сигарет. Да и машину пора глушить, а то топлива осталось на нижнем делении. Метель и мороз сговорились, и крепчали как хороший портвейн. Парень накрылся двумя замызгаными ватниками, которые валялись в кабине грузовика, и решил вздремнуть. На часах был 21 час, машин не проезжало....

************************

Вам ведь что лаять,что блеять,

Все одно - лишь бы в тепле.

Славомиру снились девушки. Девушки - это да, хорошо, но не когда они вмороженные в лед. Страшные голые бабки летающие в вихрях снега. Требуха висела на елях, оставляя кровавые сосульки. Снеговики разрывающие замерзший труп, и жадно запихивающие куски в подобие рта. Волки, волки, волки с горящим ледяным пламенем в глазах. Обрывки детских воспоминаний. Замерзшие бабка с дедом, которых голых на морозе привязали к столбам албанцы, а затем облили их теплой водой, и оставили умирать. Замученная хорватами старшая сестра Миленка, изнасилованная, с выколотыми глазами, а ведь ей было всего 15 весен. И какой-то человек. Он его видел в детстве, это стертое воспоминание проявило себя в этом сне. Но черты этого человека стерты, будто ластиком. Лишь один силуэт...

Стук в дверь грузовика оборвало бредовый сон. Неужели Гюнтер кого прислал - спросонья подумал парень. На часах было 00:05.

В дверь стучался высокий мужик. Длинные, черные как смоль волосы , развевались в порывах вьюги. Носил он длинную, окладистую бороду, но почему - то усы у него были седые, а борода темная. Был он одет в черную шубу с серебряной и причудливой вязью.

- Ну что, молодец, проклемалси? Выходь давай из своей повозки, дело есть к тебе.

Ну дело, так дело - подумал молодой человек, одеваясь. Авось и подсобит человеку попавшему в беду.

Парень оделся, открыл дверь, и вылез из грузовичка.

- Да ну нахуй! - крикнул Слава, запрыгивая обратно в кабину - у ног мужика сидели два волка, и пристально смотрели на молодого человека.

- Да не боись ты, они ручные, тебя не тронут.

- Точно?

- Точно, покуда мне перечить не будешь.

Ну что поделать, на безрыбье и хуй рыба. Как сказал бы Гюнтер - подумал Славомир - Интересно, а почему у него все с хуем связано?

- Да потому что ебалай он, ваш свеб - ответил мужчина.

- А почему свеб? И погоди-ка , я ведь это про себя произнес!

- По качану! Предки его из Свебии, тобишь Швабии, а это название земли в Германии. Они заселяли земли материка, когда я был еще молод. А про себя ты сказал или вслух , мне без разницы, я все слышу.

- Кто ты? - произнес парень попятившись.

- Не догадался? Я один из Древних. Карачун, Чернобог, Морок. Называй как удобно, есть выбор.

- Ну где же он - парень копался за воротом тулупа - А, вот же он! Сгинь нечистая! - в протянутой руке молодого человека оказался нательный крест.

Раскаты могутного смеха божества заставили опасть кучи снега с близлежайших деревьев.

- В сраку себе его вставь, и прокрути два раза, авось и пользы больше будет от сей безделицы. - сквозь слезы проговорил древний. - Этим ты бабок на базаре пугай, дурилка. Вы, дитяти бестолковые, более чем за тысячу лет все понять не можете, что нет богу чужеземному до вас дела, и на этой земле у него нет власти.

- Дело у меня к тебе есть, так что не боись, жив будешь. У меня и окромя тебя пищи хватает. Так что убирай обратно за пазуху эту лабуду, и слушай меня спокойно. Не перебивай. Молви только тогда, когда спрошу. Понял?

- Д-да.

- Отрадно слышать. Так вот - на плечо мужчины сел огромный филин. - Издревле мы, древние боги, живем на земле. Мы появились здесь еще до первых людей. И нет, не надобно думать, что богов придумали люди, вы пошли от нас. Ведь недаром многие народы считали, что они дети богов. Мы другая раса, протолюди, если можно так сказать. И да, у нас есть сила и умения. Управлять погодой, судьбами, животными , одаривать и обделять людей. Но нам нужны и силы на это. Через жертвы, требы, молитвы. Мне нужен человек - волхв моего имени. Баш на баш, можно так сказать. И я предлагаю эту ношу тебе. Ты не только послужишь службу мне и себе, но и во благо людей. Ведь раньше как было, народ пришлет к моему дню девушку в лес, а она сама идет, добровольно приносит себя в жертву. Забьют они жертвенную корову, развесят ее требуху на ель, как пищу для меня. Поставят кумиры в мою честь - снеговиков. А я и доволен, обхожу их селение стороной. Не морю путников, не напускаю морозы, не трогаю посевы. Все довольны. А сейчас как? Снеговики одни. Заместо кишок жертвенных - мишура. Вместо жертвы добровольной - снегурочка. Козе под хвост все это. Вот мне и приходится силы из путников и бродяг черпать, которых ваши опричники по весне находят. Ну так как, что молвишь?

- Почему именно я ?

- А потому что, тебя уже коснулась моя длань. Когда ты был чадом, вороги родичей твоих замучели на морозе, и когда я пришел, чтоб забрать их, там ты был, оплакивал их. Я сразу уразумел, что ты меня увидел, но виду не подал. Но тебя коснулась частичка моей силы, и оставила отметину в твоей судьбе. Так что, обсудим условия?

***********************

Весело славь Чернобога,

Не дожидаясь весны!

Марина была довольна. Как все удачно сошлось. Стипендии не хватало даже на затычки с колготками, и она искала подработку. Сначала безуспешно, но потом наткнулась на объявление, что Деду Морозу требуется снегурка. Созвонилась, договорилась, и уже четыре дня трудится. Сессия закрыта, так что ничего не мешает нормально так подзаработать. Корпоративы и утренники начались 17го декабря, сегодня только 21е, а она уже заработала более 20 тысяч рублей. Так что за оставшиеся десять дней этого года, она спокойно сможет заработать на новый айфон. Да и Дед ничего такой, приятный и красивый. Представился Славой. И сегодня вечером, после работы, он предложил ей съездить в его деревенский дом, на что она с удовольствием согласилась. Когда они сели в его машину, то Слава поцеловал ее. Марина вся светилась. Просто отличное окончание года - денег заработает, появился красавец парень, быть может уедет из сраной общаги, да и айфон самой покупать не придется.

Молодой человек предложил девушке, когда они ехали в машине, выпить вина, она с удовольствием согласилась.

Дорога была монотонная, начиналась метель, и девушку начало клонить в сон...

- Отец! Владыка Ледяного Чертога! Властитель Нави! Услышь меня, именем Хлада Великого, и Волчьей Вьюги! Метели - волки злые, вьюги - зимы лихие, донесите Весть! Жертва готова - она добровольна, жертва стоит - оков на ней нет. Лентой морозной повязана грудь, в ледяной колыбели пора ей уснуть!

Марина с трудом продрала веки. Голова мутная, конечности не слушаются, тело сковал лютый холод. Она пришла в себя на лесной поляне, совершенно голая. Она огляделась. На деревьях вокруг поляны висела какая-то мишура, вокруг нее по скакал ряженый мужик с бубном, и чего-то выл. Выла метель, но вдруг резко она прекратилась, и вышла луна. В ее свете девушка разглядела, что на деревьях висит вовсе не мишура, и она еле спросила.

- Эй! Долбоеб! Что за нахер тут происходит ?

Мужчина обернулся. На лице была ужасная маска, сшитая по виду из свежей, еще кровоточащей, коровьей шкуры.

- Тише милая, не кричи, лучше обернись. ОН идет!

Девушка с трудом повернула голову. На нее шел высокий,бородатый мужчина в шубе. На плече у него сидел филин, а рядом шло два волка. Она хотела что-то сказать, но челюсти свело судорогой. Мужчина подошел вплотную к ней, и заглянул Марине в глаза. В них она увидела всю бездну мироздания. Как меркнут миллиарды звезд под натиском ледяного вселенского мрака. А потом она почувствовала боль, нет БОЛЬ! Она начиналась в промежности. С огромным трудом, она отвела взгляд от глаз незнакомца, и увидела, как из земли вырастает огромная ледяная сосулька, и начинает ее разрывать.

И тут она закричала...

Славянское язычество смотрит на нас грозным взглядом волхвов с картин Васнецова и напоминает о себе прыжками через костры на Ивана Купалу. Философы-националисты и неоязыческие движения любят гордиться образом гордых и могучих славян во главе с Велесом. Но если отбросить художественные образы и откровенные выдумки, в сухом остатке от наших знаний о славянской религии мало что останется. Тем не менее ученые не прекращают попыток извлечь из скудных источников крохи информации о том, во что верили славяне и каким представляли себе мир.

Кто такие славяне?

Этот вопрос остается дискуссионным (существует несколько гипотез о происхождении славян), но в целом ученые согласны, что славяне — группа индоевропейских народов, возникшая на территории Центральной и Восточной Европы, ограниченной на западе Эльбой и Одером, на севере — Балтийским морем, на востоке — Волгой, на юге — Адриатикой. Предками всех славян были, предположительно, скотоводческо-земледельческие племена культуры шнуровой керамики, которые в III-II тыс. до нашей эры расселились из Северного Причерноморья и Прикарпатья по Европе. Историки предполагают, что позднеантичные и раннесредневековые авторы упоминают праславянские объединения как антов, склавинов и венедов.

Во II—V веках н.э. славяне разделились на западную, южную и восточную ветви и стали образовывать племенные союзы — протогосударственные объединения. Это знакомые нам из учебников истории поляне, древляне, кривичи, волыняне и тиверцы.

Прямых свидетельств от самих славян почти не осталось

Главная проблема в изучении славянского язычества — до нас почти не дошло источников, которые создали бы они сами. До VI века нашей эры данных нет совсем, с VI по IX век их крайне мало. Со времен, когда язычество было общепринятым, не осталось никаких описаний верований, обрядов или мифов. Так называемую «Велесову книгу» ученые давно и много раз разоблачили как фальшивку.

Археологические свидетельства жизни славян — это в основном предметы быта, остатки жилищ и захоронения. Однозначно религиозных памятников не так много (если не считать погребений). Наиболее знаменитый — Збручский идол, в котором, впрочем, ученые заподозрили новодел XIX века, а также каменные идолы из Новгородской (Перынь) и Псковской областей и села Акулинино Московской области.

О славянах писали в основном иностранцы

Справедливости ради, текстовых сообщений о славянах от «зарубежных» авторов — античных, византийских и раннесредневековых — до нас дошло довольно много. О праславянских народах — антах, склавинах и венедах — писали такие знаменитости, как Тацит, Прокопий Кесарийский, Иоанн Эфесский и Феофан Исповедник. Проблема в том, что все эти авторы были христианами и к далеким язычникам относились в лучшем случае равнодушно, в худшем — с презрением, поэтому упоминали их лишь вскользь и в тонкости культуры не вдавались.

Русских письменных источников о восточных славянах еще меньше

Что касается наиболее интересных нам восточных славян, главный источник тут всего один — «Повесть временных лет» (ПВЛ), киевская летопись, написанная, с высокой вероятностью, монахом Нестором в начале XII века. Нужно иметь в виду особенность жанра летописей — они не составлялись с чистого листа. В средневековье пользоваться методом «копипейст» было не зазорно, поэтому в летописях часто использовались более ранние тексты, авторство которых теряется в веках. Предполагают, что при составлении «Повести временных лет» использовались записи XI века, то есть хронологически очень близкие к славянам-язычникам.

Ранняя часть ПВЛ включает выдержки из рукописных текстов славянского и византийского происхождения, а также устные легенды дохристианских времен. Это, например, рассказ об основателях Киева — Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеди, предания о происхождении племенных союзов вятичей и радимичей от их прародителей Радима и Вятко, предания о вещем Олеге и рассказы о браке князя Владимира и полоцкой княжны Рогнеды.

На основании этих данных можно выявить устную традицию дохристианской эпохи. Но в тех случаях, когда ПВЛ повествует о верованиях восточных славян, информативность и достоверность этих сообщений оказывается невысокой, считает историк, заведующий отделом славяно-русской археологии Института археологии РАН Алексей Чернецов.

Проблема всех литературных текстов о древних славянах общая: «христианские книжники вовсе не были заинтересованы в том, чтобы адекватно и полно записать систему идеологически чуждых им языческих представлений. Имена славянских языческих божеств (некоторые приводятся в источниках в искаженном виде), разрозненные фрагменты обрядовых действ, которые упоминались в древнерусских рукописях, являлись для христианских авторов объектом непримиримого обличения и порицания, а сформированная в дохристианский период традиция воспринималась как собрание вредных и опасных суеверий, которые должны быть как можно скорее искоренены», — говорит специалист по славянской культуре, профессор Учебно-научного центра типологии и семиотики фольклора РГГУ Елена Левкиевская.

Поэтому, пытаясь восстановить архаическую славянскую традицию, историки обращаются к самому непростому комплексу источников — фольклору.

Большая часть знаний о славянах взята из фольклора

Под фольклором в широком смысле понимают все тексты народной культуры, не имеющие авторства и передающиеся устно. Фольклор — это заговоры и привороты, загадки и былины, а также ритуалы, магические представления, запреты и предписания — все, что составляло духовную жизнь человека в традиционном обществе.

Фольклорных текстов до нас дошло довольно много, но вот незадача — почти все они записаны в XIX—XX веках, то есть их содержание отстоит от славянской языческой культуры почти на тысячу лет. Правда, у фольклора есть особенность — его структура невероятно устойчива, хотя и меняется в деталях. Так что поверья времен язычества могут спокойно просуществовать в народной культуре хоть тысячу лет, чем и пользуются ученые.

К примеру, множество поверий, зафиксированных в XIX веке, связано с громом и молнией — из этого историки делают вывод о пережитках культа древнеславянского бога грома и молний Перуна, о почитании которого пишет «Повесть временных лет». Другой пример: у крестьян долгое время сохранялся ритуал «опахивания», когда вокруг села проводили сохой борозду, чтобы избежать эпидемий и тому подобных бедствий. Фольклористы связывают его с имевшимся когда-то у древних славян культом земли.

Что же в итоге мы знаем о славянском язычестве?

У славян не было единого пантеона богов

Устойчивый пантеон богов — представления об их функциях и отношениях друг с другом — обычно говорит о развитости мифологической системы. В таком виде перед нами предстали античная, скандинавская, индийская мифологии. Но совсем не славянская, ведь из нее достоверно известны, по сути, только имена самих богов. Иногда этого бывает достаточно: сопоставив имя божества и его упоминания в более поздней мифологической традиции, ученый может более-менее достоверно говорить о функциях данного персонажа, говорит Елена Левкиевская. Поэтому нам известно, что ряд божеств, например Перун, действительно почитался, так как его упоминают в источниках наиболее часто.

Камень преткновения для ученых в данном случае — событие 980 года, когда, за восемь лет до принятия христианства князь Владимир соорудил в Киеве святилище, где установил идолы Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши — получился своеобразный пантеон.

Но скорее всего, этот список дает неполное, и даже искаженное, представление об основных божествах восточных славян. Скажем, среди богов пантеона Владимира нет Велеса, именем которого клялись язычники в торговых договорах с греками. Нет и Сварога, который, согласно летописи, считался отцом солнечного божества Дажьбога. Вряд ли отец солнца и огня был бы не важным богом для язычников. Нет и данных, доказывающих распространенность почитания таких богов, как Стрибог и Симаргл (скорее всего, вовсе не славянское, а иранское божество).

Похоже, что пантеон Владимира появился из политической необходимости и отражал местный, возможно даже придворный культ, и вовсе не был общенародным, считают историки.

«К моменту принятия христианства пантеон высших богов, вероятно, так и не успел окончательно сложиться и стать общеславянским или хотя бы общевосточнославянским. Поэтому он сравнительно быстро был заменен представлениями о едином боге, а функции отдельных языческих богов были адаптированы христианскими святыми в народном культе святых», — считает Елена Левкиевская. Ученые сходятся во мнении, что славяне были близки к монотеизму, но оформиться до принятия христианства он так и не успел.

Скорее всего, у славян не было высшей мифологии

Другой признак «развитого язычества» — наличие высшей мифологии, то есть фундаментальных представлений человека о мире и о своем месте в нем, выраженных в форме мифов. У древних славян таких мифов найти не удалось, хотя до нас дошли некоторые смутные свидетельства.

Например, в договоре князя Игоря с греками (945 год), составленном от лица преимущественно языческого войска, есть клятва: договор должен соблюдаться, «дондеже солнце сьяет и весь мир стоит». В позднейшей летописной традиции форма этих клятв может варьировать: «дондеже солнце нас огревает, и земля нас питает»; «дондеже солнце и луна течет».

«В этих словах отразилось представление о том, что жизнь на земле когда-то должна завершиться катастрофой. Подобные верования были распространены не только среди христиан, но и во многих языческих религиях. Сравните со скандинавским преданием о грядущей гибели богов», — считает Чернецов.

В целом же свидетельства таких представлений немного и они косвенные. Вероятно, славяне, как и все народы, мифологизировали представления о мире, но в позднем фольклоре мы видим вариации только христианских преданий.

У славян были человеческие жертвоприношения

Этот малоприятный факт обычно упускают из виду современные поклонники славянского язычества, рисующие его в светлых и жизнерадостных тонах. Между тем из все той же «Повести временных лет» мы узнаем, что восточные славяне-язычники сжигали покойников и приносили своим богам жертвы, в том числе и человеческие. Известна у восточных славян и традиция убийства человека для того, чтобы он сопровождал князя или знатного человека на тот свет. Такие обряды были призваны утвердить авторитет верховной власти и характерны для многих народов в эпоху становления государственности.

«Сведения о человеческих жертвоприношениях у восточных славян, безусловно, вполне достоверны, — говорит Алексей Чернецов. — Их существование подтверждается свидетельствами иноземных путешественников, а также наличием таких погребений в материалах археологических раскопок. У славян при похоронах знатного человека обычно ограничивались приношением в жертву покойному одного человека, как правило женщины, которая должна была быть его женой в загробном мире».

У славян существовал культ мертвых и культ предков

Если о славянских богах мало что известно, то «низшая мифология» — вера в духов и демонов — была у славян вполне развита и довольно устойчива. Мир древнего славянина был наполнен домовыми, русалками, кикиморами и лешими (хотя даже сами эти названия — позднейшие). С каждым нужно было договориться, чтобы не нажить себе бед.

«Несомненно, у славян существовал культ предков — отсюда представление о персонаже, которого мы знаем как домового — первопредка и хранителя рода, — утверждает Елена Левкиевская. — С другой стороны, в противовес хорошим предкам существовали так называемые нечистые, которые из-за „неправильной“ смерти (например, самоубийства) не нашли успокоения на том свете, болтаются между мирами и вредят живым людям. Из этой же категории — упыри, покойники, русалки». Культ мертвых у славян был разработан хорошо, и в фольклорной традиции он жив до сих пор.

Мы не знаем, кем были волхвы

Волхвы, то есть жрецы языческого культа, — яркий образ и заманчивый материал для художественной реконструкции. Но, к сожалению, науке про них почти ничего неизвестно, кроме того, что они существовали. Судя по летописям, волхвы продолжали оставаться значимыми членами общества и после распространения христианства и просуществовали довольно долго. В летописях имеются упоминания, что в неурожайные годы волхвы даже пытались поднять восстание, так что, видимо, они влияли на значительную часть населения.

«Что собой представлял реальный культ — про это почти ничего неизвестно, так что фантазировать, видимо, не надо», — считает Елена Левкиевская.

Откуда путаница?

Туман в современных популярных представлениях о культуре древних славян и множество экзотических интерпретаций их религии, таких как родноверие, возникли не в последнюю очередь из-за этапа в науке, который современные историки назвали «кабинетной мифологией».

По словам Елены Левкиевской, в XVIII веке, когда в исследователях проснулся интерес к славянской традиции, наука еще не была достаточно развита, так что ученые делали попытки описать славянскую мифологию, исходя из доступного материала (в частности, из позднесредневековых недостоверных рукописных преданий) и своих представлений.

В представлениях исследователей XVIII века идеалом была античность, а ее мифология считалась эталонной. Так что многие ученые искренне пытались описать славянское язычество в терминах античной системы, чтобы приблизить его к «идеалу».

«Но раз материала было мало, часто создавались фантомные имена, которых не было в традиции», — говорит Левкиевская.

В ритуальных песнях был припев «Ой, дидо-ладо». Это несчастное «ладо» воспринималось не просто как припев, а как божество Ладо, и ей чего только не приписывали. Такие фантомные имена довольно долго встречались в работах фольклористов.

Спорные и недостоверные реконструкции появлялись и позже. Например, известный фольклорист Александр Афанасьев в XIX веке «привнес» в славянскую культуру Ярило, Жижа, Жиценя и других божеств, которых у славян не было. А археолог Борис Рыбаков уже в XX веке слишком категорично заявил, что некоторые археологические артефакты изображают именно богов и никого иного, хотя оснований для этого не было почти никаких.

В XX веке наука критически пересмотрела старые взгляды. Но красивые и имеющие мало общего с реальностью реконструкции славянской культуры успели «уйти в народ». Не последнюю роль в этом сыграло русское искусство второй половины XIX века. Мы и сейчас представляем эту культуру такой, какой она предстает на картинах Ивана Билибина и Виктора Васнецова, в балете Игоря Стравинского.

Славянское язычество остается загадкой

Что же мы в итоге знаем о дохристианской традиции славян? Как сегодня считают ученые, славянское язычество было осколком какой-то древней единой индоевропейской религии. Об этом говорит культ матери-земли, характерный для всех индоевропейских народов и сохранившийся в восточнославянском фольклоре в наиболее архаичной форме. У славян до принятия христианства не сформировалось сколько-нибудь единой и устойчивой религиозной традиции — божества и культы в разных регионах были разными и прийти к единому знаменателю не успели. В повседневной жизни древним славянам вполне хватало «низших» божеств. Мир был для них живым, наполненным множеством злых и добрых сущностей. Для общения с этими силами были свои обряды и ритуалы, но они до нас не не дошли. Слова «бог», «любовь», «добро», «зло», «правда» и «милость» попали в текст старославянского перевода Библии из древнеславянского лексикона, значит, и представления о них у славян были.

В целом ученые склонны считать, что у древних славян были и эмоциональные художественные образы, и мифологическое обоснование обрядов, и поэтические представления о мире, а их религия была вовсе не такой темной, какой ее описывали средневековые хронисты и позже — некоторые исследователи. Хотя доказать это и невозможно.

Источник