Три месяца вахты в заповеднике «Седой Увал» подходили к концу, но последняя неделя стала для Ильи Громова настоящим испытанием. Он почти не спал. Каждую ночь, как только сгущалась темнота, вокруг его трейлера появлялись странные звуки, словно что-то живое бродило вокруг.
Это «что-то» было тяжелым. Илья слышал, как под его шагами — если это были шаги — хрустел мерзлый грунт и ломался хворост. Дыхание было хриплым, с мокрым присвистом на вдохе. От него пахло мокрой шерстью и сырой землей, как из глубины старого подвала. Существо методично обходило трейлер, и скрежет когтей по металлической обшивке впивался в сознание, не умолкая даже в тишине. Потом шаги замирали у двери. Воцарялась полная тишина, нарушаемая лишь тем самым хрипом у самой щели под порогом. Возникало стойкое ощущение, что оно стоит с другой стороны и вглядывается внутрь, прислушиваясь к каждому звуку.
Утром приехал егерь Семён с провизией. Илья, стараясь говорить спокойно, спросил, не замечал ли тот у трейлера крупного зверя. Семён замолчал, перестал перекладывать консервы и посмотрел на Илью прямым, тяжелым взглядом.
— Это не зверь, — сказал он без эмоций. — Леший это. Он так новичков проверяет. Свою проверку ты прошел, раз вахту закончил. Ты же завтра уезжаешь, вот он и приходит попрощаться. Только запомни: не выходи к нему. И не пытайся смотреть на него. Ему это не нравится.
Илья почувствовал, как по спине пробежал холодок. — А раньше предупредить не мог? — Ты не спрашивал. Да и не ко всем он приходит. Только если почувствует неуважение к лесу.
На следующий день прибыл сменщик — молодой практикант Артём, самоуверенный и пахнущий городским одеколоном. Передавая ключи, Илья подробно проинструктировал его, уделив особое внимание возможным ночным визитам.
— Медведь-шатун? — снисходительно усмехнулся Артём, оглядывая уютный, современный трейлер. — Слышал, они боятся громких звуков. Можно ракетой от сигнального пистолета под хвост пустить.
— Это не медведь, — мрачно ответил Илья. — Здесь есть правила. Главное: если услышишь странные звуки, не выходи и не выглядывай в окно ни при каких условиях. И помни — ты здесь всего лишь гость, уважай природу.
Артём лишь пожал плечами, всем видом показывая, что слушает эти байки лишь из вежливости.
— Ну хорошо. Вроде всё закончил. — тихо произнес Илья, оглядываясь вокруг и собираясь уже в путь.
Вернувшись в город, Илья первым делом принял душ. Он натирал кожу мочалкой, пытаясь смыть ощущение постоянного чужого взгляда, въевшийся запах дыма и тот сладковатый запах тления, что витал вокруг трейлера по ночам. Выбравшись из ванной, он почти без сил рухнул на кровать и мгновенно уснул.
Сквозь сон ему почудился знакомый звук. Негромкий, но отчетливый: металлический скрежет, точно кто-то провел чем-то острым по ребристой поверхности батареи. Илья резко вскочил, осматриваясь вокруг. Сердце колотилось где-то около горла. Он замер, прислушиваясь. В квартире было тихо и темно. С трудом переводя дыхание, он подошел к батарее и провел по ней ладонью. Чугун был холодным и гладким.
— Почудилось что ли? — Пробормотал он себе под нос, направляясь обратно в кровать, затем, с трудом успокоившись, снова заснул.
Утром, потягивая мышцы и заварив кофе, он сел разбирать архив, осознав, что забыл в спешке свой старый фотоаппарат, лежавший на полке. Карту памяти, к счастью, забрал. Он скачал фотографии на компьютер — сотни снимков тайги, зверей, неба. Пролистывая их под монотонное жужжание системного блока, он почти в самом конце наткнулся на одно странное изображение.
Это был кадр, сделанный в ту самую ночь. На тёмном, смазанном фото что-то виднелось. Снимок был сделан явно изнутри трейлера, словно с верхней полки, но в кадре был не вид из окна, а интерьер, где он сам спал в своей койке. Приглядевшись, Илья увидел, что в нижний угол кадра попали чьи-то пальцы — нечеловечески длинные, с толстыми, потемневшими, как старая кора, ногтями. Будто кто-то взял аппарат и навёл его на спящего хозяина.
Сердце Ильи ушло в пятки. Он бросился звонить в администрацию заповедника.
— Добрый день, вы с Артёмом на связи!? — почти крикнул он секретарше.
— Нет, Илья Петрович, второй вечер как молчит, с самого вашего отъезда. Беспокоимся, уже вертолёт готовим на проверку.
Илья не мог ничего сказать. Он просто положил трубку, понимая, что байка Семёна могла оказаться правдой.
— Лишь бы ничего не случилось… — тихо пробубнил он себе под нос, поглядывая на странный снимок.
Через несколько часов раздался звонок. Директор. Его голос был пустым и напряженным, словно он говорил из-под толщи воды.
— Илья... Вертолёт вернулся. Трейлер цел, но дверь... её вырвало с корнями. Артём мёртв. Врачи предварительно говорят — разорвал медведь... Но разве медведи... могут вырвать дверь?
Илья молчал, сжимая телефон вспотевшей ладонью.
— Илья, — голос директора дрогнул. — Там твой фотоаппарат нашли. Посреди комнаты, включённый. Мы посмотрели... Сегодня ночью было записано какое-то видео, но файл поврежден... На секунду лишь мелькает какая-то размытая картинка... Можешь приехать? Может, ты знаешь, как его восстановить?
— Думаю да, скоро приеду. — ответил Илья и сразу подорвался с места.
Он натянул куртку и вышел из квартиры, захлопнув дверь. В тишине пустого жилья щелкнул замок.
Через секунду из глубины коридора, из спальни, донесся тихий, но совершенно отчетливый звук. Скребущий, металлический. Как будто по ребру чугунной батареи провели одним твердым, длинным ногтем. Один раз. Затем еще один. После чего в квартире вновь воцарилась кромешная тишина.
Денис еще раз пересчитал монетки на ладони. На сигареты не хватало. Он сжал кулак, до боли зажмурился. — Господи! Ну почему все так? Я так устал! Пусть у меня просто будет столько денег, чтоб хватило до конца жизни! Телефон завибрировал в кармане: смс от банка. "Ваш счёт пополнен на двести рублей".
Хочу поделиться с вами новостями о своем новом проекте — игре, вдохновленной мрачными легендами о Кощее Бессмертном. Сейчас игра находится на ранней стадии разработки, но мне уже не терпится показать вам первые результаты. В работе над на локацией я применяю готовые фотореалистичные ассеты (Ruins). Кто-то может подумать, что это не самый сложный путь, но я беру эти элементы и адаптирую их под свою карту. Считаю, что это более эффективный способ создать качественный контент быстрее. А вы как думаете?
У скелетов может быть несколько видов оружие одноручные двуручные и щиты
Что касается главного героя... тут пока что всё сложновато. Персонажа я переделал, но он всё ещё ощущается как "болванка". Ищу тот самый стиль, который идеально впишется в игру.
Это не совсем обычные игровые скриншоты. Я использовал path tracing — это такая технология, которая делает освещение в играх суперреалистичным. Посмотрите вниз: там два скриншота одного и того же места.с path tracing, и обычный скриншот. Видите, какая разница в освещении и тенях? Path tracing делает картинку намного глубже и атмосфернее! 👇
path tracing
без обработки
Стал замечать в процессе разработки, – игра всё больше уходит в сторону реализма. Картинка становится очень детализированной, что, конечно, круто выглядит. Но есть опасения, что это может сказаться на производительности игры. Придётся уделить особое внимание оптимизации шейдеров и теней, чтобы всё выглядело красиво и работало плавно.
Издательство «Alpaca» в настоящий момент является наиболее интересным игроком на рынке отечественных комиксов, и не только комиксов. Оно активно возвращает популярность, уже кажется подзабытым, фэнтезийным и фантастическим романам, облекая их в оболочку комиксов или прекрасных подарочных изданий. Переиздает культовые отечественные комиксы 90-х и нулевых. Находит уже казалось бы утерянные, тот же «Мёбиус. Петля бесконечности» от Александра Люткевича, режиссера «Незнайки на Луне», и Юрия Якунина, художника «Приключений Колобков», на издание которого сейчас активно собираются средства. А также переносит на страницы комиксов классические произведения. Ну и конечно активно сотрудничает с игровой индустрией. Итогом этого сотрудничества стало то, что на смену хулиганским «Русам против Ящеров» и «Vladik Brutal» пришла мрачная и драматичная «Чёрная книга».
Перед вами комикс-приквел, основанный на одной из главных отечественных видеоигр последних лет – «Черной книге» от студии «Мортёшка».
История Деда Егора, поданная важными штрихами в первоисточнике, получила свое полноценное воплощение в данном издании. «Сказ о знаткости Егорьевой» ведётся от лица пожилого Деда Егора и его юной версии и повествует о том, как они впервые повстречались с нечистой силой, какая трагедия пробудила знаткость мальчика и что из этого в итоге получилось.
Начну с душноты. Комикс-приквел – это не совсем то, чем является данное произведение. Это в большей степени рекап. Разница в том, что приквел – это предыстория оригинального произведения, рекап же – это повтор и пересказ уже показанного ранее. Так вот «Сказ о знаткости Егорьевой» именно пересказ истории из оригинальной игры, поэтому приквелом его и не назовёшь.
Плохо ли это? Да в принципе нет. Но если вы фанат оригинальной игры, то вас сей факт может несколько расстроить, ведь ничего нового о биографии героев вы из истории не узнаете. Но об этом чуть позже.
источник: ВКонтакте: Издательство «Alpaca»
Сценаристом истории выступил Никита Фролович, уроженец Перми, ранее написавший лишь комикс-фанфик «Никогда не сдавайся» по вселенной Warhammer 40000, за основу которого был взят одноимённый фанатский рассказ. Не могу судить о сценарных способностях Никиты Фроловича, т.к. с первой его работой не знаком, а вторая по сути является пересказом фрагментов игры. И за то, что сюжетно история невероятно хороша, благодарить следует скорее сценариста оригинальной игры Владимира Белецкого. Именно ему мы обязаны историей становления деда Егора.
источник: ВКонтакте: Издательство «Alpaca»
Комикс даёт ответы на следующие вопросы: Что случилось с братом деда Егора? Как Егор стал знатким? Кто такой Прокопий? И при чём тут леший?
Если же вы играли в игру, то ответы на все эти вопросы и так уже знаете. Но, если комикс не рассказывает ничего нового, так зачем же его тогда приобретать и читать?
А за тем, что...
Нарисовал его Аскольд Акишин. И нарисовал, как собственно и всегда, великолепно. К рисунку вопросов никаких. Дед Егор и Василиса аккуратно и бережно перенесены из игры в комикс со всеми их характерными особенностями, жестами и мимикой. Особенно приятно наблюдать за реакцией Василисы на ключевые моменты рассказанной дедом Егором истории. А каких Акишин бисяков нарисовал. Загляденье. Единственное, что меня расстроило – это образ лешего. Он выполнен уж как-то чересчур схематично и с тем же лешим из оригинальной игры не идёт ни в какое сравнение. Ну а если сравнить его с лешаком из похожей по духу третьей части «Ведьмака», то проигрывает в пух и прах. Но это моё сугубо субъективное мнение. В остальном рисунок прекрасен.
1/3
источник: ВКонтакте: Издательство «Alpaca»
К несомненным плюсам комикса следует отнести его язык, который перекочевал непосредственно из игры. Говор персонажей и все эти седмицы, росстани, киловязы отлично работают на атмосферу. И не бойтесь запутаться в неизвестных вам словечках. Издание снабжено небольшим глоссарием, благодаря которому вы не только сможете получить максимальное удовольствие от истории, но и обогатите свой словарный запас.
Но есть у истории и значительный недостаток. Заявленная как каноничная, она на самом деле таковой не является. И виной всему финал. Так после того как Егор заканчивает с историей, он спрашивает, готова ли Васька отправиться на Михайловскую росстань, чтоб принять свою знаткость. В игре же Василиса слышит эту историю уже после посещения Михайловой росстани и обретения знаткости. Такие дела.
Итог: Если вы знакомы с оригинальной игрой, то история не сможет удивить вас чем-то новым, а под финал и вовсе может расстроить. И напротив, если вы не знакомы с оригинальной игрой, то история послужит отличной входной точкой к работе студии Мортёшка. Но будь вы прожжённый геймер или несведущий новичок, вас одинаково удивит и порадует рисунок Аскольда Акишина. В первую очередь ради него и стоит познакомиться с данной работой.
Спасибо, что дочитали до конца.
Если понравилась статья, то тут можно почитать про три страшные истории от Аскольда Акишина.
- Ну что, здорова! - злобно проскрежетала лохматая башка взлетев на стол.
Когда Андрей очнулся, "галлюцинация" не то, что не испарилась, она увеличилась в размерах, приобрела осязаемость и четкость.
Длинная, спутанная в колтуны борода свисала со стола, страшные большие глазища яростно пялились на лежащего парня, а широкие ноздри раздувались, шумно втягивая воздух, грязные немытые космы торчали во все стороны.
Андрей понял, что свихнулся окончательно. Назад дороги нет. Здравствуй, дурка. Ужас цепями сковал тело. Голова и зад болели от ушиба.
- Ты кто? - спросил Андрей писклявым испуганным голосочком - Я смерть твоя! - захохотал лохматый колобок Андрей захотел снова потерять сознание, но в этот раз не получилось. Ему очень хотелось проснуться от звонка будильника и пойти на работу, очень хотелось, чтобы происходящее оказалось всего навсего дурным сном. Ноющая боль от ударов говорила о том, что весь кошмар случился наяву.
Он начал тихо шептать молитву, взывая к богу своими словами.
- Х*ли молишься!? Не поможет! - дьявольским басом пророкотала голова и зашлась диким хохотом - ты плохой внук, Андрей, и плохой сын, и плохой человек, ты вообще - дерьмо. Твой дед умер тут в одиночестве, ни одна тварь не соизволила приехать. Ему некому было передать свои знания, но они должны быть переданы. Твоя алчность привела тебя в этот дом, теперь ты получишь своё наследство. Хочешь ты этого или нет. Будь моя воля, я бы сейчас опрокинул на твою тупую башку кастрюлю с кипящими пельменями, а потом мы бы обглодали твоё ошпаренное личико до кости, всё равно людишки бы списали всё на крыс. Но я пока повременю с этим удовольствием. -
Андрей вспомнил о слухах, которые он слышал о покойном деде, якобы тот занимался черной магией. Родители всегда отмахивались от этих сплетен, но теперь весь этот бред получил подтверждение.
- Ты его помощник? - догадался Андрей, пропустив мимо ушей оскорбления и упреки.
- Да. Я - Бес хороможитель. Домовой. Как вы, люди, привыкли нас называть -
Андрей поймал момент когда домовой заболтался, оттолкнулся руками от пола и со всех ног рванул в сторону выхода. Парень не заметил как из-под дивана высунулся длинный черный мохнатый хвост, обвился вокруг его правой ноги и с силой отшвырнул назад, вглубь дома. Он с грохотом полетел обратно, стукнулся о стену и со стоном осел на пол. Кошмарная голова со стуком закатилась в зал, а из-под дивана стало вылезать нечто черное и лохматое. Спустя несколько секунд Андрей понял, что весь дом буквально кишит нечистью. Черные рогатые черти всяческих размеров, как тараканы лезли со всех щелей, с любопытством разглядывая свою жертву. Жуткие и мерзкие хари образовали полукруг окружив парня. Дрожа от ужаса, Андрей вжался в стену и зажмурился, чтобы не видеть склонившихся над ним уродов. Свинные пяточки жадно хрюкали, почуяв добычу, собачьи и козлинные морды шумно обнюхивали воздух, карикатурные подобия человеческих лиц кровожадно скалили хищные пасти, насекомоподобные твари шевелили гадкими усиками, перебирали мерзкими сегментированными лапками, клацали клещнями и двигали жвалами. Одни черти были высокого роста, рогами царапали потолок, другие были совсем маленькими бесенятами, способными поместиться в карман. Чудища галдели как на базаре, хлопали перепончатыми крыльями, истекали сюной и пеной, шипели по змеинному, рычали по волчьи, мяукали по кошачьи, икали, будто ослы, ржали, будто кони и рыгали, будто боровы. - Тихо! Тихо! - громогласно заорала голова - Мы не можем порвать его сейчас! Он тот, кому нужно передать знания. Хозяин говорил о нём. Спрячьтесь на время, он пока не готов вас лицезреть - Нечисть тут же повиновалась и быстро рассосалась по углам, щелям, трещинам и отверстиям. Андрей в полуобморочном состоянии посмотрел на домового и некое подобие благодарности отразилось в его взгляде. - Теперь ты понял что тебе не сбежать? В любой точке земного шара мы придем за тобой, мы замучаем всех твоих близких. О, ваши смерти будут страшны... - - Ладно, ладно - перебил его Андрей - Я готов принять дедушкин дар - - Принять дедушкин дар - скривившись, передразнила его голова - Ты думаешь что всё так просто, сопляк? В течении года ты будешь проходить обучение древним знаниям славянского чернокнижия. Тебе будет дан наставник из старших магов, под его контролем ты постигнешь все тайные знания, научишься управлять погодой и другими людьми, научишься менять облик - будешь оборачиваться животным или вещью, любая женщина будет твоей по первому хотенью, ты научишься летать и становиться невидимым, ты познаешь истинную суть вещей и мироздания, ты сможешь общаться с демонами и бесами любых рангов, они будут верно служить тебе при жизни. Всю колдовскую мощь ты сможешь применять в любой момент по своему усмотрению, но с одним условием. Образование ты будешь получать под холмами в лесу, за деревней. Завтра утром выходи на работу как ни в чем не бывало, а после захода солнца найди любой перекресток, встань в центре и жди... За тобой явятся и отведут куда надо - - Школа магии под холмами? - не поверил своим ушам Андрей - Типа как Хогвартс? - Домовой посмотрел на него как на конченного дебила. Его взгляд источал презрение и отвращение. Поняв, что ляпнул лишнее Андрей поспешил перевести тему - Ты сказал про какое-то условие! Что за условие? - - Вся магия которой ты обучишься должна быть применена исключительно во зло. Даже твоя помощь будет приносить людям беду и в конечном итоге оборачиваться вредом - Андрея передернуло. В душе он был добрым и сострадательным парнем, такая перспектива совсем не воодушивляла. Но зато все остальные сверхспособности звучали очень заманчиво. Андрей вспомнил сказки, в которых хитрецы обводили нечистую силу вокруг пальца с помощью смекалки и подумал, что не стоит отчаиваться. Он неприменно что-нибудь придумает. Пока нужно делать вид, что его всё устраивает. - Я думал, домовые выглядят иначе - - Это одно из сотен моих обличий, я могу выглядеть как угодно, большую часть времени я вообще невидим - пояснил нечистый. - Чей труп я видел во дворе? - робко спросил Андрей. - А, это тоже был я - расхохотался домовой. - Таким образом мы обожаем подшучивать над людишками. Прикинемся покойничками, а они от страха серутся, инфаркты ловят. Загробный юмор, знаешь ли... -
- Ну и шуточки у вас. Андрей с трудом поднялся, опираясь на стену, колени ещё дрожали и подкашивались. На часах было три часа ночи. Час дьявола.
Голова подскочила и быстро цапнула парня за палец. На месте укуса выступила кровь. Андрей вскрикнул, в ужасе отдернул руку и снова забился в угол.
- Мне нужно было немного твоей крови для скрепления наших договоренностей - пояснил домовой, облизываясь черным языком - простая формальность, забудь. Теперь иди спать, досыпай оставшиеся часы, а утром ступай на работу. На сегодня наш разговор окончен -
Сказав эти слова голова растворилась в воздухе, оставив Андрея наедине с бардаком и невеселыми мыслями. На плите шипели выкипевшие пельмени, а по полу растеклось пролитое пиво.
Угу, конечно, так я и усну в хате полной чудовищ - ворчал себе под нос Андрей, вываливая пельмени в мусорное ведро. Аппетит отбило напрочь.
Но вдруг навалилась страшная сонливость, веки налились свинцом, ноги потяжелели. Он доковылял до кровати, слабеющими руками установил будильник, и как только его голова коснулась подушки он забылся глубоким черным сном без сновидений.
Андрей вернулся домой в половине одинадцатого, на улице стемнело. Он переехал в деревню месяц назад и жил бобылем на самой окраине села. Старый, но крепкий, бревенчатый домик достался ему в наследство от деда, который прожил в нем всю свою жизнь. Дед Савелий слыл колдуном, в деревне его боялись, но уважали. Когда он был жив, Андрей не часто поддерживал связь с дедушкой, дед был неразговорчивым, вечно хмурым и ворчливым. Вечно зло смотрел на всех из под густых черных бровей тяжелым и строгим взглядом. Из-за скверного характера родня его не любила, даже родной сын - отец Андрея. Но как только дед помер, внук собрал свой немногочисленный скарб и сразу после похорон переехал в его дом.
Парень давно мечтал съехать от родителей и при первой возможности воспользовался своим шансом.
В поселке имелось несколько супермаркетов, так что решив дела с документами по принятию наследства, Андрей недолго думая устроился кассиром в ближайшую "Пятерочку". Финансовая независимость от родителей была неотъемлемой частью новой самостоятельной жизни.
Работа была тяжелая и изнурительная, приходилось не только стоять за кассой, но и принимать поставки, следить за сроком годности, выставлять ценники, убирать рабочее место, заниматься выкладкой товара и исполнять функцию охранника. Домой возвращался затемно, после десяти вечера.
Как это часто бывает: новый житель привлек всеобщее внимание. Деревенские удивлялись тому, что молодой человек решил перебраться из города в деревню, обычно происходило наоборот. И даже относились к этому с подозрением: судачили что Андрей от кого-то скрывается, но пообщавшись с добрым и улыбчивым парнем их подозрительность быстро рассеивалась и сменялась дружелюбием. А Андрей сиял от радости, своё жильё - предел мечтаний любого молодого человека. Пусть и в деревне.
Дом был ухоженным, хоть и мрачноватым. Андрей почти ничего не изменил в обстановке, сохранив суровую стариковскую атмосферу. Ему она нравилась.
Обычно, уставший вусмерть парень приходил домой затемно, наскоро кушал, пил чай, и валился с ног. Пару раз ему слышался скрип половиц в коридоре, шорохи на чердаке, и свет в прихожей однажды зажегся сам по себе. Да, в эти моменты было жутко, мурашки по спине маршировали рядами, но будучи убежденным материалистом, парень быстро находил в голове рациональные объяснения, поворачивался на другой бок и храпел дальше.
В этот злосчастный вечер Андрей как обычно возвращался с работы, все его мысли занимали пельмени, терпеливо ждущие своего часа в морозилке. Открыв скрипучую калитку он уверенно шагнул во двор. Калитка громко хлопнула за спиной. Парень сделал пару шагов и резко остановился будто наткнувшись на невидимую стену. Открыв рот от изумления он уставился на человека который лежал посреди двора. Это был незнакомый мужчина среднего возраста, он растянулся на земле широко раскинув руки и уставившись стеклянными глазам в ночное небо. Мужчина без сомнений был мертв. Луна освещала бледное лицо, впавшие щеки, приоткрытый рот и перерезанное от уха до уха горло. Андрей в панике рванул назад, выбежал на улицу и судорожно начал звонить в полицию. Трясясь от ужаса он начал стучать по воротам соседей и дико кричать, соседские собаки заливались лаем, вскоре всполошившиеся жильцы выбежали на шум, но заглянув во двор никого не обнаружили. Труп испарился, будто его и не было. Андрей кричал утверждая что минуту назад посередине двора лежал труп зарезанного мужчины. Мужики безрезультатно прочесали каждый сантиметр; после, зло сверкая глазами назвали Андрея наркоманом и ворча разошлись по домам. Тетя Таня и дядя Сергей впустили дрожащего парня в дом, чтобы дождаться приезда участкового. По-приезду полиции, жильцы всех ближайших домов дружно вышли на улицу во второй раз. Всем было любопытно чем закончится эта комедия. Теперь местные поглядывали на Андрея с опаской и подозрением. Войдя во двор, сотрудники полиции естественно не обнаружили ничего. Они повторно прошерстили весь двор и дом. Очень тщательно. Пусто. Никаких трупов, никаких следов, ничего интересного.
Андрея оштрафовали за ложный вызов, сделали строгий выговор и уехали. Когда парень вновь остался один, он сел на скамейку, шумно выдохнул и закурил сигарету. За один сегодняшний вечер его репутация была уничтожена. Желудок сжимался от пережитого позора. Уже завтра все жители поселка будут судачить о том, что к ним в деревню переехал городской псих и наркоман. Естественно, приплетут белую горячку - история обрастет миллионом деталей, и он станет всеобщим посмешищем, изгоем. Он уже слышал их смешки и перешёптывания - такой молодой, высокий, симпатичный, а уже наркоман. Псих, торчок, клоун, шиз, чудик, а возможно даже маньяк.
Но труп то был. Андрей видел его своими глазами, а своим глазам он привык доверять. Никаких галлюцинаций за ним раньше не наблюдалось. Тут явно была какая-то страшная тайна.
Он достал мобильный и хотел набрать родителей чтобы сообщить что он возвращается к ним, обратно. Но посмотрев на часы, решил отложить звонок до завтра. Рано утром он зайдет в "Пятерочку", напишет заявление на увольнение и пойдет на остановку дожидаться автобуса в город. Нажился свободной жизнью. Всё. Хватит с него деревенской мистики, на такое он не подписывался.
Перед глазами упорно стоял мертвый мужик с кровавой раной на шее.
Руки до сих пор дрожали. Видимо сегодня он не уснет. Прав был отец когда советовал ему завести собаку, в деревне без собаки нельзя. Ему было жутко сидеть одному под фонарем и прислушиваться к ночным шорохам и беспокойному собачьему лаю. Луна тускло светила из-за туч. Андрей осторожно вошел в дом, включил во всех комнатах свет, внимательно всё обыскал и лишь убедевшись, что он в доме один, немного успокоился. Видимо действительно от переработок бывают галлюцинации. Он с надеждой стал взывать к рациональной части своего сознания, но в глухой деревенской ночи та не отзывалась. Любой шорох, стук, тень, пробуждали в душе первобытный страх перед сверхъестественным. Он вспомнил недовольные и разочарованные лица соседей и понял, что если с ним что-то снова приключится, помощи ждать неоткуда. На нём уже висит клеймо местного дурачка.
- Ну и хрен с вами, со всеми. Подавитесь своими сплетнями. Я завтра свалю нахер отсюда, ноги моей здесь больше не будет. Сами тут живите - злобно думал Андрей
От пережитого стресса под ложечкой засосало ещё сильнее. Еда - хороший способ отогнать дурные мысли. Он зашел на кухню, включил старую дедовскую плитку и стал варить пельмени. Дожидаясь пока вода вскипятится, Андрей сел на стул, открыл банку пива, хранившуюся в холодильнике, и с наслаждением сделал два больших глотка.
- Ну что ж - философски рассуждал Андрей - видимо такова моя судьба. Не жить мне здесь, придется возвращаться в город, родители будут рады -
Под столом что-то зашуршало.
- Гребаные мыши - с тревогой подумал Андрей
Шуршание не прекращалось, наростало. Андрей с раздражением приподнял скатерть и заглянул под стол. Что-то шаровидное подкатилось к его ногам. Рассмотрев что это было Андрей от испуга свалился со стула, разум отказывался верить в происходящее. По кухне каталась оторванная лохматая голова. Крупная голова бородатого мужчины злобно сверкала глазами и громко клацала зубами. Это было слишком. В глазах потемнело и парень потерял сознание.
Мужчина в длинном сером плаще, чёрных брюках и надвинутой на глаза, широкополой шляпе, демонстрируя окружающим гордую осанку и начищенные до блеска лакированные туфли, неторопливой походкой уставшего человека вышел из перехода метро. До девятиэтажки, где он жил, отсюда было рукой подать. И, если бы он отправился домой сразу, то уже спустя минут пятнадцать, расслабленно сидя за столом на кухне, вдыхал бы дурманящий аромат любимого, крепкого напитка и предвкушал, с каким трепетом примется за работу над ключевым изделием своей последней коллекции. Однако прежде требовалось заглянуть в магазин - утром закончились хлеб и яйца для завтрака - а, значит, деревянной крохе, в которую он вложил весь ассортимент своих умений и опыта, придётся ещё немного подождать.
Мужчина поправил чересчур съехавшую на глаза, шляпу и также размеренно ступая, побрёл в сторону ближайшего супермаркета.
Около входа в магазин его ожидал неприятный сюрприз. Подвыпившая компания из трёх молодых парней, чей возраст вряд ли превышал двадцатилетний порог, перетаптываясь непосредственно перед раздвижными дверьми, преграждала проход внутрь. Оживлённо общаясь, они активно жестикулировали, смеялись, и, без какого-либо стеснения, громко матерились.
Чтобы миновать живую преграду, посетителям приходилось обходить наглую компанию по кругу. Что, в свою очередь, совершенно не заботило виновников создаваемых неудобств. Более того, они всякий раз вызывающе огрызались, стоило кому-то из пришедших в магазин людей, выразить возмущение настолько хамским поведением.
Мужчина поравнялся с компанией во время очередной словесной перепалки. Тот из троицы, что стоял ближе остальных, успел бросить вслед пожилому посетителю адрес, где принимают претензии от «старых пердунов» вроде него и, довольный своим красноречием, улыбаясь во весь рот, повернулся обратно к друзьям. Мельком, но, как показалось мужчине, оценивающе осмотрел его с ног до головы. Холодным, надменным взглядом, мгновенно спровоцировавшим первые задатки плохого предчувствия.
Минувший рабочий день и так выдался сложным. Мужчина был буквально измотан. Все его мысли витали исключительно вокруг душа, кофе и любимого хобби. Меньше всего ему сейчас хотелось вступать в бессмысленную перепалку с подвыпившей молодёжью. Поэтому, уповая на то, что особого значения его скромной персоне не придадут, он быстро отвернулся и принялся спешно обходить шумную компанию. И ему почти удалось. Даже успел сработать датчик автоматического открывания дверей, когда тот, с чьим недружелюбным взглядом он уже имел неосторожность пересечься, долговязый, в накинутом на бритую голову, капюшоне, вдруг снова повернулся в его сторону. Грубо схватив за рукав, он силой вынудил мужчину задержаться.
- Здорова, дядя. Мелочи не одолжишь? Нам тут с парнями не хватает пару соток. Будь другом, выручи, а?
Машинально обернувшись, тот растерянно переспросил:
- Простите, вы что-то сказали?
- Мля, ты, сук, глухой? – долговязый мгновенно изменился в лице и угрожающе шагнул навстречу. Бесцеремонно толкнул мужчину в плечо, а его друзья хищно оскалились, предвкушая весёлое времяпрепровождение. – Хош подлечу?
Последовавший за этим лёгкий тычок в плечо заставил оппонента отступить назад. Однако он тут же шагнул обратно, с достоинством вздёрнув подбородок.
- Молодой человек, во-первых - я не глухой. А во-вторых, обращайтесь ко мне на вы, пожалуйста. Я вам в отцы гожусь!
- Ну, нихера се! – воскликнул долговязый, попутно изобразив на лице деланное удивление. Мотнул головой в сторону собеседника. – Слыхали, пацаны? У нас здесь весь из себя интеллигент. Ранимый, сука! Бабки гони грю… папа!
Парень нагло придвинулся. Мужчина не шелохнулся.
- Молодой человек! – возмутился он. Сглотнул, собираясь продолжить, но холодный кулак хулигана, внезапно соприкоснувшись с правой щекой, резко прервал его намерение. Мужчина толком и осознать ничего не успел, а уже беспомощно распластался на земле. Все трое, как по команде, подскочили к нему и с нескрываемым удовольствием принялись лупить ногами по открытым участкам тела.
Охая и постанывая, мужчина подтянул ноги к груди, сжавшись в позе эмбриона, одновременно прикрывая голову руками. Долговязый, в свою очередь, воспользовавшись неспособностью жертвы сопротивляться, присел рядом и, тяжело дыша, пока друзья продолжали «работать» по корпусу, шустро обшарил карманы плаща в поисках бумажника и наличности. Нащупав, ловко извлёк наружу. Громко скомандовал «валим», и первым исчез в сумраке дворового сквера. Следом послушно бросился второй. А вот третий замешкался, заметив, что на одном из кроссовок в суматохе развязался шнурок. Опустившись на одно колено, парень принялся суетливо запихивать длинные концы внутрь обуви, опасливо оглядываясь по сторонам.
Мужчина же, осознав, что его больше не бьют, кряхтя и морщась от боли, сначала несмело распрямился, а затем и вовсе уселся на асфальт. Вытирая рукавом размазанные по подбородку сопли, вперемешку с кровью, исподлобья посмотрел на парня.
- Гурьев, - негромко проговорил он, - а ведь я тебя узнал! Гадёныш… не думал… - мужчина прервался, сильно закашляв и, прежде чем продолжить, сплюнул на асфальт небольшой сгусток крови, - что спустя столько лет вот при таких обстоятельствах встретимся…
Парень ошеломлённо замер. Медленно обернулся, прищурился и, слегка подавшись вперёд, дерзко переспросил:
- Чего ты там вякнул, мудила?! Фамилию мою знаешь?
- Ну, а как не знать? Ты же подлец эдакий, на моих глазах, считай, вырос. Я твои изделия до мельчайших деталей помню. Самые качественные в классе были. Особенно те, что из дерева. Однажды даже на выставке районной демонстрировались. Забыл? А я вот нет. Хороший преподаватель лучших учеников всю жизнь помнит.
Выражение лица парня изменилось. Вместо нахальной бравады на нём, вдруг, отобразились растерянность и… испуг?
- Олег Игоревич… вы?
- Я Сашенька, я… - мужчина опёрся ладонью об асфальт и попытался подняться. Но в последний момент ноги подвели и, поморщившись от приступа острой боли, он грузно осел обратно. Сокрушённо вздохнув, продолжил, - а ты, смотрю, в хулиганы подался? Как же тебя угораздило-то? Вроде в школе нормальным был…
Парень воровато огляделся. Облизал пересохшие губы. Пальцы его рук начали нервно сжиматься и разжиматься. Убедившись, что поблизости нет посторонних, Александр осторожно подошёл к, сидящему на асфальте, мужчине.
- Так получилось… это… Олег Игоревич, давайте помогу, - предложил он и, не дожидаясь ответа, подхватил бывшего преподавателя под руки. Помог встать. Неуклюже смахнул прилипший к плащу, мусор, - Олег Игоревич, вы это… простите… нас… пожалуйста. Я завтра же вам всё верну, что парни забрали. Обязательно. Вы только не рассказывайте никому. А то я… на условном сейчас.
- Вот, значит, как… ещё и судимый… ох, Сашка, Сашка. Не ожидал. Как же так? Было время, когда я на тебя дурня большие надежды возлагал… представлял, что в художественный институт поступишь, человеком станешь. Однажды на выставку свою пригласишь. А в итоге что вышло?
- Да когда это было, Олег Игоревич? В прошлой жизни…
- Зря ты так. Каждый Саша, сам хозяин своей судьбы. И если она, вдруг, пошла не по тому сценарию, только мы в силах тот самый сценарий изменить. А даль…
- Нечего менять, - неожиданно грубо перебил парень, нагибаясь за шляпой, - меня всё устраивает.
Олег Игоревич устало выдохнул.
- Ну, как знаешь. – Похлопав парня по плечу, он принял из его рук головной убор и повернулся в сторону дома. Поход в магазин на сегодня отменялся. Грязный, измятый плащ, как и отсутствие денег, этому прямо способствовали. Правда, сделав первый шаг, старик тут же споткнулся, не удержав вес тела на отбитой ноге. Александр среагировал моментально и, подскочив к учителю, подхватил его под руку, не позволяя снова упасть.
- Давайте, я вас провожу. – Виноватым тоном предложил он. Олег Игоревич отказываться не стал.
***
Ключ провернулся в сердечнике замка, как и положено – полных три оборота. С усилием толкнув входную дверь ладонью, тяжело переступая с ноги на ногу, Олег Игоревич медленно прошёл в квартиру и, не оборачиваясь, прикрыл её обратно. Движение получилось слабым - сил совсем не осталось - замок не захлопнулся. Из-за чего дверь снова приоткрылась, разрезав темноту коридора полоской света с лестничной площадки.
Пожилой преподаватель труда этого словно не заметил. Слепо нащупал на стене выключатель, сбросил плащ прямо на пол и, не снимая обувь, пошатываясь, направился сразу в гостиную.
Сильно мучала жажда. В горле давно пересохло. Всё, что его окружало, беспрестанно кренилось и плыло в пространстве, вызывая головокружение. Боясь не удержаться на ногах, мужчина скользил ладонью по стене. Сохраняя равновесие и, пускай слабую, но связь с реальностью. Времени оставалось совсем мало, нужно было спешить.
В комнате, непосредственно возле окна, располагался его рабочий стол. Подойдя к нему, Олег Игоревич опёрся левой рукой на спинку выдвинутого стула. Облизал пересохшие губы. Осторожно отнял от живота ладонь правой. Секунд десять тупо смотрел на влажное, красное пятно на рубашке. Иллюзий он не питал. Наоборот. Прекрасно осознавал, что доживает заключительные минуты своей жизни. Осознавал и принимал. Единственное, прежде чем случится неизбежному, всей душой желал закончить работу над последним, теперь уже во всех смыслах, изделием своей жизни.
Фигуркой бравого полицейского, кропотливо вырезанной из дерева и облачённой по задумке, в парадную форму. На данный момент у него были окрашены только брюки, но это нисколько не смущало игрушечного офицера, с самоуверенной улыбкой застывшего в центре стола, в ожидании собственного преображения, и гордо взиравшего на мир большими, рисованными глазами.
Прижав окровавленную ладонь обратно к ране, Олег Игоревич аккуратно, избегая резких движений, опустился на стул. Встретился с полицейским уставшим взглядом и, слегка улыбнувшись, слабо кивнул, приветствуя. Крохотный, всего лишь двадцать два сантиметра в высоту, тот был ему очень дорог и воспринимался как полноправный член семьи. Ровно, как и те, другие, немногочисленные представители коллекции, что сейчас стояли на полке серванта. Как и их создатель, они с нетерпением ждали рождения нового собрата. Внимательно отслеживая кропотливый процесс с самого первого касания резцом деревянной болванки.
Дровосек.
Здоровенный, рыжий бородач. В потёртых джинсах и красной в чёрную клетку, рубахе. С угрюмым видом и огромным топором наперевес. Глуповатый, но очень преданный.
Продавщица сельского магазина.
Полненькая женщина в белой форменной одежде и чёрном фартуке, с кружевным обрамлением. В её пышной причёске Олег Игоревич закрепил крохотную, накрахмаленную наколку, а в руках она держала кассовый аппарат. Под тяжестью металлического устройства, женщина немного клонилась вперёд. Забавно дуя щеки и щуря от натуги, глаза. Мужчина с трепетом относился к данной модели. Она напоминала ему тётю Марину из поселкового магазина в детстве, где он когда-то гостил у бабушки. Стоило им вдвоём появиться на пороге, улыбчивая продавщица всегда искренне радовалась и непременно угощала маленького Олега чем-нибудь вкусненьким. Добрейшей души была женщина.
Арлекин.
Пожалуй, самый отвратительный в коллекции персонаж. Ехидная улыбка, вкупе с безжалостным взглядом, выдавали в нём опасного безумца. А мелко подрагивающие из-за вибрации пола, ударные тарелки в руках, лишь дополняли придурковатый вид. Олег Игоревич и сам не до конца понимал, зачем создал его. Возможно, в тот день у него было плохое настроение, и таким образом он хотел выплеснуть накопившийся внутри негатив? А, может, просто не представлял коллекцию без эдакого бунтаря? Скорее всего, оба варианта имели место. Но, как бы там ни было, отцовскую привязанность к этой кукле Олег Игоревич испытывал ничуть не меньше, чем к остальным своим экспонатам.
Парикмахер.
Молодой, скромный юноша в очках с роговой оправой. Обалденной деталью, которой мужчина гордился особо. Не так-то просто было найти подходящий кусочек настоящей человеческой кости для её изготовления. В руках кукла держала подлинные ножницы, раза в полтора превосходящие её собственный размер.
Переведя взгляд с них обратно на полицейского, настраиваясь на предстоящую работу, Олег Игоревич глубоко вздохнул. Перехватил рану другой рукой и потянулся за кистью. Правый бок тут же обожгло раскалённым железом, но он не отступился. Только плотнее стиснул зубы, сдерживая, рвущийся наружу, болезненный стон.
За рукоятку ухватиться получилось не сразу. Пальцы сильно дрожали. Да и деревянная палочка, словно издеваясь, надолго не задерживалась в их окровавленных объятиях, постоянно выскальзывая. Однако когда всё же удалось с ней совладать, а щетинки кисти окунулись в контейнер с синей краской, твёрдость руки волшебным образом вернулась, и инструмент плавно заскользил по идеально отшлифованной поверхности.
Для завершения окраски, Олегу Игоревичу понадобилось чуть больше двадцати минут. К тому моменту, он уже откровенно клевал носом и ещё бы чуть-чуть, наверняка бы отключился. Но, осознав, что работа окончена, нашёл в себе силы собраться и тяжело поднялся из-за стола.
Наплевав на рану, протянул ладони к небольшому пьедесталу, на который была водружена фигурка полицейского, и взволнованно поднял своё творение на уровень глаз. Покрутил, придирчиво всматриваясь в каждую деталь образа, а удовлетворившись, гордо опустил куклу на полку серванта рядом с другими представителями коллекции.
Вот и всё. Он справился.
Губы Олега Игоревича тронула счастливая улыбка. Словно в ответ, как по команде, каждая кукла сделала короткое движение. Дровосек повёл плечами, разминая рельефные мышцы. Парикмахер поправил очки. Женщина – продавец переступила с ноги на ногу, встряхнув в руках тяжёлую ношу. А Арлекин ещё шире растянул свою жуткую улыбку, одновременно разводя ударные тарелки, будто планировал в них ударить. Затем все куклы повернулись в пол-оборота, устремляя взгляд маленьких глаз на нового члена семьи, и снова замерли в неподвижности.
По щекам их отца покатились слёзы. Протянув, измазанную кровью, руку, он по очереди коснулся кончиками пальцев ближайшей статуэтки и расслабленно прикрыл веки. Затем, словно слепой, Олег Игоревич осторожно погладил и остальных, запоминая черты и мимику. Продержался в сознании ещё несколько секунд, а затем его ноги дрогнули, подогнулись, как от внезапного удара сзади, и старик грузно повалился на пол. Походу невольно смахнув с полки всех находившихся там, кукол.
Глухо застучав по полу, фигурки беспорядочно рассыпались вокруг бесчувственного тела. Из-под пропитавшейся насквозь рубашки, по паркету потекла красная жидкость. Вязким ручьём она заструилась вдоль гладкой поверхности, и в какой-то момент достигла деревянных губ улыбчивого полицейского. Когда это случилось, её движение на миг остановилось. Даже немногочисленные частицы пыли, взбудораженные упавшим телом и сейчас медленно оседавшие обратно на пол, неподвижно застыли в воздухе.
В комнате воцарилась звенящая тишина. Секундные стрелки настенных часов оглушающе пробили два раза, а дальше случилось невообразимое. Деревянная кукла принялась жадно впитывать кровь, словно пересохшая губка проточную воду, лицо исказилось в гримасе праведного гнева, а большие, раскрашенные глаза дважды моргнули…
***
- Ну, всё, Саняга, бывай, - заплетающимся языком просипел Покемон, протягивая корешу руку, - ик… пойду я.
Парень пьяно улыбнулся, продемонстрировав два тёмных провала посреди ряда кривых, пожелтевших от никотина, зубов. Сжал протянутую в ответ ладонь и, желая на прощанье до кучи обняться, попытался притянуть Гурьева к себе. Тот, в свою очередь, широкого жеста приятеля не оценил. Брезгливо скривившись, он поморщился и не сильно оттолкнул друга.
- Бля, Покемон, сдурел? Отвали нахрен.
- Да ладно, чё ты недовольный такой? – ухмыльнулся тот, в миру Голиков Семён, и панибратски хлопнул товарища по плечу. – Нормально же посидели.
- Нормально, нормально. Вали уже. Мне ещё к Ксюхе ехать нужно.
- Ого! Кто-то задумал провести остаток ночи по-взрослому? Ха-ха. Не ссы. Успеешь к тёлке своей.
- Да завались ты уже, не ссу я!
- Неужели? А хрен ли весь вечер грузишься тогда? Кайф ломаешь и себе, и людям. Чё ни так-то? Из-за того деда что ли? Да пошёл он нах… ик… пердун старый.
- Мля, Пока, я тебе сказал - заткнись! – резко оборвал Александр не к месту раздухарившегося приятеля. – Как-нибудь сам разберусь, лады? Без тебя. Вы бабки с Длинным пробухали? Довольные до усёру теперь, да? А у меня условка, ни чё? Если он ментам шепнёт, мне кранты, врубаешься ты или нет?
- Ладно, ладно, - Покемон примирительно выставил вперёд руки, - не кипишуй, братуха. Нормально всё будет. Кто же знал, что он знакомец твой окажется? Ты так-то и сам его не сразу признал, правильно? Да и перетёр вроде с ним, сам же говорил… или нет?
- Перетёр… но всё равно… неспокойно как-то. Ты вали, давай, раз уж собрался, не действуй на нервы.
- Как скажешь, бро. Не грузись. Всё ровно будет.
***
Вернувшись домой, Семён нетвёрдой походкой ввалился на кухню. Достал из холодильника заранее приготовленную бутылку пива, сбил крышку тут же, об угол дверцы, и с жадностью присосался к холодному горлышку.
Влив в себя чуть меньше половины содержимого, парень довольно отрыгнул, переводя дух, и повторно поднёс бутылку ко рту, намереваясь закончить процесс. Вот только воплотить задуманное в жизнь, не вышло. Во входную дверь внезапно постучали. Рука замерла на полпути, а затуманенный взор с удивлением устремился в сумрак коридора. Выждав пару секунд, Семён недовольно прокричал:
- Кого там чёрт принёс? Иди в жопу, кто бы ты ни был. Меня нет!
Рассмеялся собственному остроумию и резко выдохнул, запрокидывая бутылку донышком кверху. В тот же миг в дверь постучали повторно. Да так громко, что от неожиданности Семён подавился и начал кашлять.
- Да мля, - зло выругался он, придя в себя, - сразу не допёр, козёл? Ладно… ща объясним попроще.
Оставив недопитую бутылку на столе, Семён, пошатываясь, побрёл открывать входную дверь. В планах было, что называется, засадить нежданному гостю без разговоров, но, к большому удивлению парня, на лестничной площадке оказалось пусто. Занесённый кулак так и завис в воздухе, пока Семён, насколько позволял одурманенный рассудок, пытался этот факт осознать. Осмотрев площадку полуприкрытыми глазами и, никого по итогу не обнаружив, он громко выматерился. Смачно сплюнул на пол, одновременно захлопывая дверь обратно.
Неуверенной походкой побрёл на кухню. Войдя, огляделся, тяжело вспоминая, где оставил бутылку, как вдруг, в коридоре вновь раздался настойчивый стук.
- Ах, ты же, сука! – всё внутри буквально заклокотало. Моментально вскипев, Семён резко развернулся, метнулся к двери и, схватившись за ручку, яростно дёрнул её на себя.
Однако, вопреки ожиданиям, его глазам снова предстала совершенно пустая лестничная клетка. Пробежавшись взглядом и по ней, и по прилегающим к ней лестницам, парень повторно убедился, что поблизости не было ни души. Собрался выйти из квартиры, чтобы проверить на других этажах, но уловил краем глаза что-то небольшое возле порога. Опустил голову и неожиданно для себя наткнулся на… крохотную игрушку, мирно стоявшую по центру коврика.
- Чё за… ты мент что ли?! Вы охерели, суки?! – возмущённо выкрикнул Семён и наклонился к деревянному полицейскому. – Весело вам, ёпт? Хорошо… и я… ик… повеселюсь тогда!
Подняв двоившуюся в глазах фигурку, немного повертел её, осматривая, а затем, с пьяным воплем: «Пошёл нахуй, мусор!», с силой зашвырнул в сторону уходящей вниз, лестницы. С видом победителя проводил мутным взглядом, глухо постукивающую о ступеньки, игрушку, довольно заржал и, с грохотом захлопнул входную дверь.
Организм неистово требовал покончить с недопитой бутылкой, но вернуться на кухню Семёну уже было не суждено. Из соседней комнаты послышался посторонний шум. Ему почудилось, что сначала там что-то разбилось, а затем, чьи-то маленькие ножки шустро перебежали из одного места в другое.
- Так…ик… - вслух, нарочито громко, чтобы его обязательно услышали, поинтересовался он, - никак нашёлся умник… ик… возомнивший себя бессмертным? Решил, что можешь запросто шариться по моей квартире, козлина? - алкоголь будоражил, провоцируя на подвиги и Семён уверенно свернул в гостиную, - зря…ик… потому что сейчас тебе будет бо-бо.
Кое-как доковыляв пьяной походкой до двери спальни, парень ударил в неё ногой. Та с визгом несмазанных петель распахнулась, ударившись ручкой о стену и, по инерции, стала закрываться обратно. Выставив руку, Семён сделал шаг вперёд, останавливая её и, зло прищурившись, внимательно осмотрел комнату.
На первый взгляд, посторонних внутри не было. Но на полу валялись осколки разбитого стекла, а оконная занавеска шумно развивалась, в тщетных попытках противостоять образовавшемуся после открытия двери, сквозняку.
- Еб…ть, – ошалело протянул Семён, не веря глазам, – ещё и окно разбил. Ты где, чмошник? Выходи. Я тя, гниду, убивать сейчас буду.
Парень сделал следующий шаг, отпустил дверь и та, под воздействием ветра, тут же захлопнулась, мгновенно погрузив помещение в темноту. Машинально развернувшись, собираясь повторно её открыть, Покемон неудачно зацепился носком ботинка за ножку рядом стоявшей, кровати и, лишившись равновесия, с матерными воплями повалился на пол. Где и отключился, крепко приложившись головой…
***
Очнулся Семён от жуткой, режущей боли в ноге. Что-то мелкое без конца тыкалось в области тазобедренного сустава, причиняя нестерпимые ощущения. С трудом разлепив непослушные веки, он хотел было приподняться, выяснить в чём дело, но неожиданно для себя, понял, что не может этого сделать. Ни руки, ни ноги, будучи полностью обездвиженными, не отреагировали на его первичные потуги.
Семён непонимающе покрутил головой. Освещения в комнате не было, но благодаря свету уличного фонаря, проникающего через разбитое окно, видимость, хотя и слабая, в комнате сохранялась.
Выяснил, что лежит на спине, на полу своей спальни. Руки раскинуты в стороны, ноги раздвинуты на ширину плеч. Более того, крепко зафиксированы в районе кистей и ступней.
Что-то мелкое продолжало настырно тыкаться вдоль пахового сгиба. С каждым новым касанием делая всё больнее.
На лице парня проступил холодный пот. От алкогольного опьянения не осталось и следа. Он попытался закричать, позвать на помощь, но и здесь его ждал очередной сюрприз. Плотно сжатые, измазанные чем-то липким, источающим неприятный химический запах, губы, разомкнуть не удалось. При любой, даже слабой попытке это сделать, они мгновенно натягивались и грозились порвать свою нежную кожу.
Нога уже не болела. Она буквально горела огнём.
Охваченный непередаваемым ужасом, парень лишился остатков контроля и, выпучив глаза, засучил конечностями. Задёргался. Беспомощно мыча, панически вертя головой, он судорожно искал выход из западни, в которой неизвестно как оказался. И вскоре наткнулся на тюбик моментального клея, валявшегося в шаге от его головы.
С незакрытого колпачком, острого кончика, медленно стекала вязкая масса, активно распространяя вокруг себя ядовитые испарения. Семён изумлённо замер на мгновение, ошарашенно разглядывая опустевшую ёмкость. А осознав, каким способом его обездвижили и, что ещё страшнее, заставили замолчать, в прямом смысле слова похолодел…
Вконец обезумев, парень приложил все усилия, на какие только был способен в тот момент и смог-таки оторвать голову от пола. Стоило ему это жутких болевых ощущений и оставленного на линолеуме клока волос, с частицами окровавленной кожи. Зато теперь он мог видеть, что происходило у него между ног. И то, что ему предстало, вынудило сохранившиеся на затылке волосы… встать дыбом.
Небольшой, с ладонь взрослого человека, деревянный мужичок, орудуя громоздким топориком, методично перерубал левую ногу в области паха. Удары были слабые, но с каждым новым взмахом лезвие проникало всё глубже. С мокрым, чавкающим звуком оно врезалось в плоть и сразу же отстранялось, разбрасывая вокруг маленькие капли крови.
Семён ошалело вытаращился, не веря своим глазам, и беспомощно пялился на живую куклу какое-то время, пока несколько капель не попали ему на лицо. Ощутив их на коже, он пришёл в себя, неистово завопил закрытым ртом и задёргался, стараясь скинуть сумасшедшую игрушку. Однако, приклеенная к полу одежда не позволила сделать более-менее чётких движений и кукла сохранила своё положение. Но самым ужасным оказалось то, что одновременно из сумрака с правой от него стороны, медленно вышла вторая кукла. Арлекин…
Арлекин?!
От неожиданности Семён повторно затих и растерянно уставился на очередную ЖИВУЮ игрушку. Забавно размахивая маленькими ручками, она била друг о друга ударными тарелками и писклявым голоском напевала мелодию, отдалённо напоминающую похоронный марш. Вместе с этим, где-то подмышкой, суетливо завозились. Как если бы кто-то маленький, вроде котёнка, усердно пытался вскарабкаться ему на грудь.
Повернув голову в ту сторону, Семён встретился глазами с ТРЕТЬЕЙ куклой!
Женщина-продавец.
Тяжело дыша, кряхтя, цепляясь маленькой ручонкой за футболку, упираясь крохотными ножками в рёбра, она умудрялась тащить за собой громоздкий кассовый аппарат. А когда оказалась на груди, взялась за него обеими руками и начала неспешно приближаться к лицу парня. Остановившись возле основания шеи, женщина подняла увесистую ношу над собой, замахиваясь, скорчила злобную гримасу и с восторженным криком запустила аппарат в голову парня.
Машинка угодила в скулу под левым глазом. Брызнула кровь. Бедняга завизжал от боли, от натуги порвав нижнюю губу. Кровь хлынула и изо рта. Кассовый аппарат отскочил в сторону. А женщина, тихо бубня себе что-то под нос, стала невозмутимо спускаться обратно.
На периферии взгляда Покемон уловил новое движение. На этот раз слева. Обернулся и увидел, как из подкроватного сумрака проступил силуэт ещё одной куклы.
ДА СКОЛЬКО ИХ ЗДЕСЬ?!
Внешне она выглядела, как молодой человек, в строгом костюме и очках. С огромными, по сравнению с его собственным ростом, ножницами в руках.
Пребывая на грани помешательства, Семён даже не заметил, что Арлекин успел забраться ему на плечо и прямо сейчас намеревался перепрыгнуть на голову. А женщина - продавец, тихо подкравшись снизу, готовилась ухватиться за кровоточащий край разорванной губы. Они определённо хотели обездвижить его, чтобы не дать отвернуться. Но Семён, не обращая на их поведение внимания, словно под гипнозом, непрерывно следил за действиями парикмахера.
Кукла наклонила голову на бок. Выставила ножницы острием вперёд. Прищурилась, и принялась водить инструментом из стороны в сторону, как бы прицеливаясь. Выбрав нужное направление, одобрительно кивнула.
Стоило Арлекину запрыгнуть на голову Семена, а продавщице мёртвой хваткой вцепиться в окровавленную плоть, парикмахер громко закричал писклявым голоском и, разбежавшись, с силой воткнул инструмент в выпученный от ужаса, глаз человека.
***
Майор полиции Павел Кожевником размеренным шагом обходил квартиру некоего Стародуба Олега Игоревича. В недавнем прошлом преподавателя труда одной из школ города, а в настоящем - холодного трупа без головы, час назад отправившегося в городской морг.
Обстановка в квартире была предельно скромная, но при этом довольно уютная. Мебели минимум. Кругом, если не учитывать измазанный кровью пол от входной двери до гостиной, царила безупречная, педантичная чистота. Повсюду, где только можно, были расставлены куклы ручной работы. Разные. Как люди с животными, так и совершенно невообразимые существа, отличавшиеся между собой не только внешним видом, но и размерами.
Прохаживаясь взад-вперёд вдоль комнаты, размышляя о том, что за события могли развернуться здесь ещё несколько часов назад, Павел снова и снова прокручивал в голове полученную от местного участкового, информацию. Одинокий старик. Тихий. Безвредный, если верить соседям. Скончался в результате большой кровопотери от ножевого ранения в район живота. Головы лишился позже. Будучи уже мёртвым.
Согласно заключению экспертов, последний вздох старик сделал в квартире, - Павел задержался возле обведённого мелом, силуэта человеческого тела, - но смертельный удар совершенно точно получил за её пределами. Данный факт подтверждали следы крови на плаще, множественные кляксы на полу, ведущие к входной двери и достаточное их количество на лестничной клетке. Особенно много накапало у порога. Видимо, силы у бедняги к тому времени были на исходе, и совладать с замком удалось не сразу.
Позже на кровь возле квартиры старика обратили внимание соседи. А когда достучаться не вышло, вызвали полицию. Поисковые мероприятия довольно быстро привели к сетевому магазину в смежном квартале. Камеры на фасаде – вещь полезная, но поножовщины на видео определённо не было. Зато было прекрасно видно, как один из нападавших позже помог старику подняться и ушёл вместе с ним. Интересно зачем? Совесть замучила? Или схитрил, планируя окончательно разделаться с беднягой в более укромном месте. Так или иначе, парниша сейчас являлся подозреваемым номер один. Его личность, как и адрес уже выясняли. А вот куда делась голова жертвы? Этот вопрос пока что повис в воздухе.
Следственная бригада закончила осмотр квартиры полчаса назад. Павел же решил задержаться. Хотел побыть в помещение какое-то время один. В его повседневной жизни подобная жесть происходила крайне редко, а вот во второй, скрытой от непосвящённых глаз, нет-нет, да и случалась. Опытный охотник за нечистью нутром чуял, что от потери хозяином головы за версту несёт чертовщиной, и поэтому жутко жалел, что его лучший сотрудник из той самой, второй жизни, прямо сейчас лежал на больничной койке, а не стоял рядом с ним. У Павла, конечно, имелись и другие. Но все они, как назло, отсутствовали в городе, занимаясь отнюдь не менее важными делами. И выходило так, что разгадывать эту загадку ему придётся одному.
На вопрос, что конкретно он ожидал найти в квартире, в которой уже провели обыск, Кожевников ответил бы вряд ли. Полагаясь скорее на интуицию, чем на какие-то абстрактные умозаключения, ведь подводила она его крайне редко.
В этом городе живут замечательные люди. Некоторые из них — настоящие твари.
Странные дела творятся в Забытом городе: по радиоволнам приходит сигнал о помощи с противоположного берега Темного озера. Загадочная группа людей, которые называют себя Те, Кто Знает, попала в беду, и помочь им могут только Бром и другие Хранители Забытого города. Они отправляются на тайную базу Тех, Кто Знает, которая хранит секреты о монстрах, порожденных загадочным туманом.
Холодным ранним утром Бром направился в городскую библиотеку, где располагался штаб Хранителей. Туман окутывал улицы, придавая городу зловещий и таинственный вид. В воздухе витал запах сырости и прелых листьев, а редкие прохожие спешили укрыться от пронизывающего ветра. Бром возвращался к работе спустя три недели после того, как получил ранение — если можно назвать «ранением» ситуацию, при которой в его живот проникла мерзкая тварь, похожая на огромного червя. Впрочем, монстра удалось вытащить, а рана постепенно затянулась, хотя порой, когда Бром нагибался, внутренности еще немного болели.
Войдя в библиотеку, он ощутил знакомый запах старых книг и пыльных полок. Тишину, царившую в помещении, нарушали приглушенные голоса. Честер, Бульдозер, Гаррота и Кольт уже находились в читальном зале, рассевшись за столами.
— Мы как раз тебя ждали, — вместо приветствия прогремел Бульдозер.
Несколько лет назад старший Хранитель лишился ног в схватке с монстром и теперь передвигался на инвалидной коляске. Впрочем, его могучий торс и накаченные руки по-прежнему внушали трепет, как и суровое, будто высеченное из гранита лицо с седой шевелюрой. Бульдозер был живым воплощением силы и решимости, и его присутствие всегда придавало уверенности всей команде.
Бром устроился за своим столом, коротко кивнув коллегам. Честер одарил его фирменной издевательской ухмылкой:
— С возвращением, напарничек. Извини, что не встречаем с тортиком. У нас тут экстренное совещание. Ждали тебя, чтобы все обсудить.
Честер явно хотел добавить что-то еще, но осекся под строгим взглядом Бульдозера. Только сейчас Бром заметил, что на столе шефа кроме книг возвышалась старая портативная радиостанция. Раньше Бром видел ее в кабинете Бульдозера, но теперь по какой-то непонятной причине он водрузил ее на стол в читальном зале, где обычно по утрам проходили собрания Хранителей.
— Что случилось? — спросил Бром, слегка разочарованный тем, что никто из коллег даже не поинтересовался его самочувствием.
Впрочем, судя по их озадаченным лицам, наверняка произошло нечто из ряда вон выходящее. Другого объяснения странному поведению Хранителей Бром найти не мог.
— Сегодня в половину четвертого ночи меня разбудил сигнал о помощи, который приняла наша радиостанция, — сообщил Бульдозер.
Бром знал: шеф оставался ночевать в своем кабинете, но кто бы мог подумать, что все это время он держал включенной радиостанцию.
— Сигнал отрывочный и со множеством помех, но, тем не менее, разобрать слова можно, — продолжил Бульдозер.
Он нажал кнопку, и из динамика раздался взволнованный мужской голос, прерываемый статическим шумом:
— На помощь! Он вырвался! Юдоль! Юдоль!
Бром непроизвольно поежился: ужас в голосе неизвестного мужчины словно передался ему по радиоволнам. Он заметил, как Честер удивленно переглянулся с Гарротой и Кольтом. Выражение лица Бульдозера оставалось сосредоточенным и напряженным.
— Что за «юдоль»? — спросил Бром, когда пауза слишком затянулась.
— Так называется заброшенная психиатрическая больница на другом берегу Темного озера, — с мрачным видом пояснил Честер. — Оттуда раз в месяц в Забытый город приходит баржа с продуктами. — Честер поймал внимательный взгляд Бульдозера, словно спрашивая разрешения на продолжение рассказа. Когда шеф едва заметно кивнул, Честер добавил: — Мы давно подозревали, что «Юдоль» служит базой Тех, Кто Знает.
Однажды Бром уже слышал от Честера об этих таинственных людях, но тогда напарник не удосужился сообщить дополнительную информацию, поэтому Бульдозеру пришлось подробно объяснить:
— Так мы называем таинственную группу людей, которые снабжают Забытый город после появления тумана и монстров. Наши жители худо-бедно способны прокормить себя сами: ты уже знаешь, что в окрестностях есть животноводческие и сельскохозяйственные фермы. Пусть и захудалые, но продуктов нам хватает, все-таки в городе осталось не так много жителей. Но мы не можем достать топливо, мазут, промышленные товары и прочие вещи, без которых город и его жители не смогут существовать. А еще — консервы, сигареты, лекарства. Все это привозят на баржах Те, Кто Знает.
— Кто они? — спросил Бром.
Честер развел руками:
— Мы понятия не имеем. Они скрываются от нас. Наши люди приплывают к противоположному берегу на самоходной барже, забирают груз с безлюдного пляжа и отправляются обратно в Забытый город. Никто не видел Тех, Кто Знает.
— Очевидно, что теперь им нужна помощь. — Бульдозер обвел суровым взглядом своих подчиненных. — Из-за радиопомех, создаваемых туманом, сигнал из «Юдоли» не может пробиться во внешний мир, его услышали только мы. И только мы способны помочь Тем, Кто Знает.
* * *
Рассекая тяжелые бурные волны, моторная лодка под управлением Кольта двигалась к противоположному берегу Темного озера, скрытому пеленой густого тумана. Вода вокруг лодки была темной, словно чернила, и каждый удар волн о борт отзывался глухим грохотом. Лодка с трудом пробивалась сквозь сопротивление стихии, но Кольт уверенно держал руль, его лицо оставалось сосредоточенным и спокойным.
Бром сидел рядом с Честером, наблюдая за тем, как тот, несмотря на брызги в лицо и порывы ветра, с невозмутимым видом продолжал курить. Дым от сигареты быстро растворялся в сыром воздухе. Взгляд Честера был прикован к горизонту, где туман скрывал берег, к которому они направлялись.
За спиной Честера, на востоке, небо темнело тучами, и в этой черноте сверкали молнии. Каждая вспышка освещала мрачный пейзаж, придавая ему зловещий вид. Гром, следовавший за молниями, казался отдаленным, но его раскаты всякий раз напоминали о надвигающейся буре. Ветер усиливался, поднимая волны все выше. Бром почувствовал, как холодные порывы пронизывают его до костей, и плотнее закутался в свою куртку.
— Как думаешь, что нас ждет на том берегу? — спросил Бром, пытаясь перекричать шум ветра и волн.
Честер, не отрывая взгляда от горизонта, лишь пожал плечами.
— Какое-то дерьмо, — ответил он, выпуская очередное облако дыма. — По-другому быть не может.
Бром кивнул с нервной улыбкой, стараясь успокоить свои мысли. Впереди их ждала какая-то опасность, но за пару месяцев, проведенных в Забытом городе, он понял главное: в случае чего Честер и Кольт всегда придут ему на помощь. Как и Бульдозер с Гарротой, которые остались в штаб-квартире Хранителей, чтобы находиться на связи со своими друзьями.
— Шторм грядет, — сказал Честер, будто прочитав тревожные мысли напарника.
Когда они причалили к берегу, их встретил мир, погруженный в глубокий летаргический сон. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь плеском волн. Туман окутывал песчаный пляж, старательно скрывая от любопытных глаз все секреты и тайны этого Богом забытого места. Казалось, будто сама природа затаила дыхание, боясь нарушить покой безмолвного царства.
Выйдя на берег, Бром почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он ощущал странное волнение и тревогу, нутром предчувствуя что-то зловещее и опасное. Взгляд упал на несколько навесов, установленных неподалеку, у самой границы с лесом. Под ними возвышались массивные деревянные ящики, которые напоминали гробы в ожидании своей очереди на захоронение. Их присутствие добавляло мрачности и без того угрюмому пейзажу.
— В таких ящиках Те, Кто Знает отправляют в город необходимые вещи, — пояснил Кольт, заметив недоумение Брома. — Очевидно, их готовили к погрузке на баржу.
Честер подошел к одному из ящиков и открыл его. Бром встал рядом, рассматривая содержимое. Внутри обнаружилось множество консервов, упаковки лекарств, бутылки со спиртным и коробки сигарет. Честер довольно ухмыльнулся, вытащив блок своих любимых «Честерфилд».
— Хоть что-то хорошее, — отметил он, распихивая по карманам куртки сигаретные пачки.
Бром, несмотря на напряженную обстановку, не смог удержаться от улыбки: в этом мрачном месте только сигареты могли поднять настроение Честеру.
— Не увлекайся, — нахмурившись, сказал ему Кольт. — Нужно идти к «Юдоли».
Честер кивнул, убирая последнюю пачку сигарет в карман своей куртки. Он закрыл ящик и огляделся вокруг, словно пытаясь уловить что-то невидимое.
Накинув капюшон на голову, Кольт уже направился к густым зарослям на берегу. Его фигура, могучая и внушительная, выделялась на фоне туманного пейзажа. С рюкзаком на широких плечах, со спины он напоминал великана, готового к любым испытаниям.
Молча переглянувшись, Бром и Честер последовали за ним. Ветви кустарников цеплялись за одежду. Лес казался живым, дышащим, и каждый шорох заставлял их настораживаться. Честер с сигаретой в зубах шел рядом с Бромом. Несмотря на свою привычную невозмутимость, он тоже явно был настороже.
Тропинка в зарослях казалась бесконечной. Она петляла и извивалась, будто змея, уводя все дальше вглубь леса. Небо совсем потемнело, и еще сильнее заморосил дождь — предвестник скорой бури.
Кольт, не сбавляя темпа, уверенно прокладывал путь сквозь заросли. Бром и Честер старались не отставать, следуя за ним по пятам. Лес, казалось, затаил дыхание, наблюдая за продвижением Хранителей. Бром чувствовал, как холод проникает под кожу, будто желая раствориться в крови, превратить ее в лед. Но вот, наконец, они вышли на грунтовую дорогу.
Спустя двести метров перед ними возник комплекс зданий, который когда-то был психиатрической больницей с красивым, но печальным названием — «Юдоль», о чем сообщала чуть покосившаяся вывеска над коваными воротами.
К удивлению Брома, территория бывшей лечебницы оказалась вполне ухоженной. Трехэтажные корпуса, хоть и выглядели обветшалыми, тем не менее поддерживались в приличном состоянии. Кто-то явно заботился о том, чтобы постройки не превратились в руины.
Перед зданиями раскинулась просторная заасфальтированная площадка, на которой в несколько рядов мокло под дождем около дюжины современных грузовиков.
Судя по всему, совсем недавно в этом месте кипела жизнь, но теперь оно представлялось покинутым — по крайней мере, на первый взгляд. Бром огляделся, пытаясь уловить хоть какой-то признак движения или звука, но вокруг царила мертвая тишина. Лишь капли дождя, падавшие в лужи на асфальте, и порывы ветра нарушали безмолвие.
— Так себе местечко, — тихо произнес Бром.
Честер кивнул, внимательно осматривая окрестности. Кольт, держа руку на рукоятке пистолета, был готов к любым неожиданностям. Бром почувствовал, как его тревога усиливается. Взяв себя в руки, он последовал за своими товарищами, которые направились вглубь территории «Юдоли», стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
Проходя мимо одного из грузовиков, Бром резко остановился, когда увидел возле него три тела, едва сокрытых пеленой тумана. Раскинув в стороны руки и ноги, мужчины, словно внезапно чем-то поверженные, лежали на спинах, устремив в пустоту безжизненные взгляды. Лица мертвецов наполовину скрывали черные респираторы с большими круглыми фильтрами, а одеты они были в некое подобие униформы — темно-серые брюки, куртки, кожаные ботинки с высокими голенищами. В руках они сжимали пистолеты.
— Бульдозер, у нас здесь три трупа, — сообщил в рацию Честер, разглядывая вместе с Кольтом мертвецов на мокром асфальте. — Те, Кто Знает. Лежат возле брошенных грузовиков. Одеты в униформу. Больше никого здесь не видно. Территория «Юдоли» выглядит так, как будто персонал спешно ее покинул. Но вот этим бедолагам явно не повезло.
— Есть что-нибудь странное? — раздался из рации искаженный помехами голос Бульдозера.
Честер присел возле трупов:
— Погибшие носили респираторы с фильтрами. Интересно, для чего?
— Возможно, это средство защиты от воздействия тумана, — прозвучал из рации голос Бульдозера. — Мы давно предполагали, что вдыхание дыма из проломов в земле вызывает потерю памяти у людей, покидающих пределы Забытого города. Те, Кто Знает носят респираторы, чтобы избежать токсического действия тумана. — Бульдозер на мгновение замолчал, словно что-то обдумывая, а затем добавил тихим голосом, едва различимым сквозь шум помех: — Будьте максимально осторожны. В случае малейшей опасности немедленно свяжитесь со мной или Гарротой: мы будем дежурить возле радиостанции. Фиксируйте все, что увидите в «Юдоли». Конец связи.
Просьба шефа не удивила Брома: он уже знал, что Бульдозер не только руководил Хранителями, но и вел хронику событий, происходивших в Забытом городе с того момента, как его окутал туман из проломов в земле, откуда явились жуткие чудовища.
Кольт тем временем уже достал из рюкзака старый пленочный фотоаппарат (цифровой техники в городе практически не было) и принялся фотографировать трупы возле грузовика.
— Ты пока поснимай здесь, а мы с Бромом посмотрим, что там внутри, — сказал Честер.
Он направился к ближайшему корпусу — старому трехэтажному зданию, судя по архитектуре построенному в начале прошлого века. Внешний вид оставлял желать лучшего: трещины покрывали стены, штукатурка облупилась, а некоторые окна были забраны решетками или заколочены досками.
Включив фонарики, Бром и Честер осторожно прошли в корпус. Внутри здание оказалось еще более мрачным и пугающим. Длинный коридор с потрескавшимся кафелем на полу уходил вглубь, теряясь в темноте.
Бром пощелкал выключателем на стене, но свет не загорелся.
— База наверняка получала электричество от генератора, но по какой-то причине он теперь не работает, — предположил Честер.
На первом этаже обнаружилось множество комнат. Некоторые из них были заперты за железными дверями, в других же находились аккуратно застеленные кровати, столы и стулья, а также шкафы с темно-серой униформой и нижним бельем.
— Когда-то эти помещения были палатами, в которых содержались пациенты психиатрической лечебницы, — сказал Честер, осматривая с помощью фонарика очередную комнату. — Но в последнее время здесь жили Те, Кто Знает.
— Странно, что кроме одежды в шкафах нет никаких личных вещей, — удивился Бром, разглядывая висевшую на вешалках запасную униформу.
— База «Юдоль» — секретный объект, — ответил Честер. — Тем, кто здесь работал, наверняка запрещалось брать с собой какие-либо предметы или вещи, которые могли бы нарушить полную конфиденциальность.
Закончив с осмотром пятой по счету комнаты, Хранители направились дальше по коридору. Честер шел впереди с фонариком в руках. Он поочередно дергал за ручки двери, мимо которых проходил, но все они были запертыми.
Честер вдруг резко остановился, посветив фонариком на пол. Бром встал рядом, рассматривая размазанные следы на потрескавшихся плитках.
— Похоже на засохшую кровь, — прошептал Честер.
— Следы ведут к этой комнате.
Бром дернул за ручку железной двери, и она открылась с протяжным скрипом.
Переглянувшись с Честером, Бром достал пистолет и прошел внутрь. Напарник последовал его примеру. Лучи фонариков скользнули по голым стенам и заколоченным окнам, а потом скрестились на полу, где лежали два трупа. Как и мертвецы возле грузовика на парковке, мужчины были одеты в темно-серую униформу. Респираторы, которые должны были защищать Тех, Кто Знает, лежали в стороне, поэтому Бром смог разглядеть искаженные чудовищной мукой лица мертвецов с распахнутыми в безмолвном крике ртами.
Тошнотворный запах ударил в нос, как только Бром приблизился к телам. Честер остановился поблизости, рассматривая что-то на полу рядом с головами трупов. Приглядевшись, Бром заметил бугристую, влажную на вид массу, напоминавшую мясной фарш. Именно от этого месива исходил зловонный запах — такой сильный, что Брома затошнило.
— Похоже, они выблевали это дерьмо, чем бы оно ни было. — Честер посветил фонариком на тошнотворное месиво возле трупов. — Поэтому им пришлось снять респираторы.
Только сейчас Бром заметил: распахнутые рты мертвецов были покрыты засохшими следами той же субстанции, что лежала рядом с ними на полу.
— Мы еще не дошли до конца коридора. — Честер направился к выходу из комнаты. — Надо узнать, куда он ведет.
Вскоре удалось это выяснить: длинный проход закончился еще одной металлической дверью, которая открылась в небольшой внутренний дворик.
Ветер заметно усилился — от него не спасали даже стены домов. По-прежнему моросило, и небо выглядело так, будто вместе с дождем лишилось последних красок, превратившись в монотонное серое полотно.
Бром и Честер пересекли двор и подошли к распахнутым железным дверям, которые вели в смежный корпус. Как и внутри предыдущего здания, здесь тоже царила темнота, поэтому Хранители снова включили фонарики.
Прислушиваясь к малейшим звукам, они осторожно продвигались по коридору со множеством запертых дверей по сторонам. Наконец, сделав несколько поворотов, коридор вывел к тесному тамбуру с распахнутой металлической дверью. На стене рядом с ней виднелось табло с дисплеем и цифровой клавиатурой, очевидно служившее электронным замком, но сейчас оно не работало.
Не сговариваясь, словно понимая друг друга без слов, Хранители нацелили пистолеты с фонариками и прошли внутрь помещения, расположенного за тамбуром.
Бром даже не удивился, когда увидел на полу два безжизненных тела, принадлежавших таинственным людям в серой униформе. На искаженных чудовищной мукой лицах зияли провалы распахнутых ртов, перепачканных засохшими следами рвотных масс вперемешку с кровью. Защитные респираторы валялись рядом на полу, а возле голов погибших высились бугристые скопления серовато-розовой субстанции, напоминавшей мясной фарш.
— Что же здесь, мать твою, произошло? — процедил сквозь зубы Честер, осматривая комнату.
Вдоль стен протянулись стулья и столы, заставленные выключенными мониторами и необычными, футуристическими на вид приборами, о предназначении которых можно было лишь догадываться. В глубине помещения обнаружился огромный резервуар со стеклянными стенами, напоминавший гигантский аквариум, вот только воды в нем не оказалось, а передняя стенка была разбита, если судить по множеству осколков, которые усеяли пол. Внутри резервуара лежали разорванные фиксирующие ремни и многочисленные пластиковые трубки с иглами на концах. Словно змеи, они тянулись к большим прозрачным цистернам, наполненным густой жидкостью черного цвета.
Бром поднял один из осколков и посветил на него фонариком.
— Похоже на бронированное стекло.
— Вот только даже оно не смогло сдержать то, что находилось внутри. — Честер кивнул на разбитую стеклянную стену. — Судя по тому, что осколки разлетелись наружу, из камеры вырвалось нечто. Не трудно догадаться, что это был монстр. Вот, о чем шла речь в сигнале о помощи.
— За существом наблюдали Те, Кто Знает, но не смогли его удержать, — предположил Бром. — Похоже, над ним ставили какие-то опыты, если судить по этим трубкам с иголками.
Бром посветил фонариком на пол, а затем еще раз перевел луч на цистерны, наполненные черной жидкостью. Честер с перекошенным от недовольства лицом мрачно ухмыльнулся:
— Осталось только выяснить, кто убил персонал базы — монстр, находившийся внутри камеры, или же что-то другое.
* * *
Бром и Честер выбрались из корпусов «Юдоли» тем же путем, как туда попали. Когда они вновь оказались на стоянке с грузовиками, погода заметно испортилась: небо окончательно почернело, и поднялся шквалистый ветер, хлеставший струями дождя.
— Где Кольт? Я его не вижу! — Честеру приходилось кричать из-за раскатов грома.
— Кольт! — позвал Бром. — Кольт, мы вернулись! Ты где?!
Они с Честером позвали еще несколько раз, но так и не дождались ответа.
Не обращая внимания на ливень, Бром торопливо обошел парковку, рассекая погруженное в сумрак пространство лучом фонарика: ряды грузовиков, вот трупы Тех, Кто Знает, а это что такое?
— Честер, сюда! — крикнул Бром.
Он подбежал к Кольту, который раскинулся на асфальте возле одного из грузовиков. Капли дождя падали на его широкое лицо с закрытыми глазами, стекали по густой бороде. Когда запыхавшийся от бега Честер упал рядом с Бромом на колени, тот уже проверял пульс на сонной артерии Кольта.
— Он жив, но без сознания. — Руки Брома мелко дрожали — он сам не мог понять, от холода или от страха за жизнь Кольта, но старался не поддаваться панике. — Нужно убрать его с парковки.
Вместе с Честером они осторожно перетащили Кольта в одну из спален в корпусе, который недавно обследовали. Пока Бром в очередной раз проверял пульс у лежавшего на кровати Кольта, Честер уже связался со штабом Хранителей по рации.
— Опиши состояние Кольта, — попросила Гаррота, когда Честер вкратце рассказал о том, что произошло: ее родители были врачами, поэтому Гаррота, многому у них научившись, единственная из всех Хранителей хорошо разбиралась в медицине.
— Он без сознания, и у него сильный жар, — выпалил в рацию Честер. — Мы понятия не имеем, что с ним происходит: полчаса назад он был абсолютно здоров.
— Возможно, он мог надышаться чем-то токсичным, — после паузы предположила Гаррота: судя по тому, как неуверенно прозвучал ее голос, она сама сомневалась в своей теории. — Может быть, именно поэтому Те, Кто Знает носили респираторы.
— Но тогда почему со мной и Бромом ничего не произошло? — рявкнул Честер: ответ Гарроты его явно не устроил. — Мы же не потеряли сознание, хотя дышим тем же воздухом!
Бром укоризненно посмотрел на напарника: сейчас не время срываться на единственного человека, который мог помочь Кольту. Словно подтверждая опасения Брома, Кольт резко задергался в кровати, а из его груди вырвался протяжный хрип.
— У него судороги! — крикнул Бром, в растерянности наблюдая за тем, как тело друга сотрясается в чудовищных конвульсиях.
Бром в ужасе отскочил в сторону, когда Кольт, по-прежнему находясь без сознания, выгнулся дугой, а затем, перекатившись на бок, принялся изрыгать из себя склизкие ошметки серовато-розовой массы, похожей на фарш.
— Мать твою, он блюет каким-то дерьмом! — проорал в рацию Честер. — Что нам делать?!
— Срочно вернуться в город! — раздался в ответ взволнованный голос Гарроты. — Только здесь я смогу оказать ему помощь.
Бром и Честер синхронно, не сговариваясь, посмотрели в окно, за которым стемнело, будто наступила ночь, а ветер швырял капли дождя в стекло — так яростно и сильно, что оно дрожало от его порывов. Страшно было представить, что творилось сейчас на озере: не могло быть и речи о том, чтобы в такую непогоду выходить на лодке.
— Мы не можем уехать, — прорычал в рацию Честер. — Шторм слишком сильный, и неизвестно, сколько еще он продлится!
Кольт наконец-то перестал изрыгать из себя похожую на фарш субстанцию, которая теперь лежала на полу рядом с кроватью. Здоровяк откинулся на спину и шумно задышал, так и не приходя в сознание. На лбу крупными каплями выступила испарина, и Честер осторожно до него дотронулся.
— Похоже, жар спал, — удивленно проговорил он в рацию. — Кольт проблевался и затих, но он по-прежнему находится в отключке. Что нам делать?
— Проверьте, чтобы рвотные массы не остались во рту — Кольт может ими захлебнуться, — голос Гарроты донесся из рации сквозь помехи. — В случае ухудшения сразу же свяжитесь со мной, хотя я даже не знаю, чем могу помочь на расстоянии. Как только шторм утихнет, возвращайтесь в город!
Гаррота отключилась. Бром уже выполнил ее просьбу: убедился, что рот Кольта был свободен от рвотных масс. Здоровяк продолжал лежать в кровати, и если бы не тот факт, что пару минут назад его тело пылало жаром и тряслось в жутких судорогах, то казалось, что он просто заснул.
Честер тем временем вышел из комнаты. Немного помешкав, Бром устремился за ним, но только после того, как убедился, что Кольт мирно спал в кровати.
Бром обнаружил Честера в соседней комнате — той самой, в которой на полу лежали два трупа Тех, Кто Знает. Присев возле мертвецов, Честер с помощью фонарика осматривал их головы.
— Они погибли от огнестрельных ранений, — сказал он. — Входные отверстия расположены во лбу, а затылки разворочены. Стреляли метко и профессионально. Готов поспорить, точно такие же повреждения мы обнаружим у остальных трупов.
— То есть, их убил не монстр? — удивился Бром.
— Этим монстром был человек с пистолетом. — Честер выпрямился.
— Возможно, именно он напал на Кольта, — предположил Бром. — Но почему не убил?
— Нечто содержалось в стеклянном резервуаре в соседнем корпусе, который находился под особой охраной, если судить по кодовому замку на двери, — размышлял Честер. — Оно вырвалось оттуда, а Те, Кто Знает, не смогли его сдержать. Похоже, эта тварь по-прежнему находится на территории «Юдоли».
* * *
С наступлением ночи шторм не утих, а еще больше набрал силу: ветер на улице ревел так, будто собирался разрушить здание до основания.
Бром и Честер устроились на кроватях в той же комнате, где по-прежнему спал в полной отключке Кольт: его широкая грудь мерно вздымалась при дыхании, а глазные яблоки под сомкнутыми веками напряженно двигались.
Бром сидел на койке, всматриваясь во мрак и прислушиваясь к малейшим звукам: ему выпало дежурить первым. Темноту озаряли всполохи молний, за которыми следовали тяжелые раскаты грома. Бром непроизвольно вздрагивал всякий раз, когда особенно мощный порыв ветра бросал пригоршню града в окно: казалось, еще один такой удар — и стекло не выдержит, разобьется.
На соседней кровати тихо похрапывал Честер: похоже, он уснул, как только голова коснулась подушки. Зевнув, Бром взглянул на часы: осталось полтора часы до конца его дежурства, и можно было будить напарника.
Вдруг внимание Брома привлек странный звука, напоминавший утробное рычание вперемешку с болезненным стоном. Во время очередного, особенного яркого всполоха молнии за окном, он увидел, как Кольт, тяжело хрипя, встал со своей кровати, а затем, сгорбившись и продолжая все так же утробно рычать и постанывать, словно раненый зверь, направился к Брому шаткой походкой.
— Кольт, ты очнулся? — шепотом позвал Бром, чувствуя, как на затылке встают волосы, а по всему телу бегут мурашки: поведение товарища, который всего пару часов назад находился при смерти, не на шутку его озадачило.
Кольт замер на полпути. Лицо Хранителя исказилось странной судорогой, как будто он пытался что-то сказать, но некая непреодолимая сила не давала это сделать.
В следующее мгновение на лбу Кольта появилась яркая красная точка.
Бром знал, что это такое по работе в полиции, когда ему приходилось участвовать в совместных операциях со спецназом.
Лазерный прицел.
Еще секунда — и голова Кольта разлетелась бы на куски от выстрела, но Бром в стремительном прыжке бросился к другу — и оттолкнул его в сторону.
