Елена Перчикова, мама двенадцатилетней Таси

"Приезжайте к нам в гости"

От Пскова до деревни Томсино Себежского района – 180 километров вдоль заснеженных лесов. На рейсовом автобусе из областного центра сюда не добраться, ПАЗик из Себежа доезжает до этой деревни только по будням, а чиновники и депутаты не появляются здесь даже перед выборами. Живут тут чуть больше сотни человек. В деревне всего три хозяйства с козами и четыре коровы.

Таисия Перчикова с мамой переехала сюда из Ленинградской области в 2018 году. Устали жить на съемном жилье, вкладываться в чужое, объясняет мама девочки, а накопить смогли только на себежскую деревеню. Дом в Томсине стоил 350 тысяч рублей.

Тасе здесь очень нравится:

– Не хочу в город возвращаться ни за какие деньги! Не перееду обратно! В городе музыку включишь, так все кричат, орут: "Что вы там делаете?" А здесь хоть пой, хоть все бросай и разрушай – никто не услышит! Свобода такая! Хочешь поиграй, хочешь посиди… А природа? Озеро Себежское, река Веть – мы тут купаемся! – восторженно рассказывает Тася.

Тася рядом с домом

Она и президента Путина к себе в гости звала, обещала показать дипломы и познакомить с домашними питомцами.

Я очень люблю маму и вижу, как ей тяжело. Помогите пожалуйста, сделать маме подарок – мотоблок или мини-трактор

"У меня мама очень хорошая. Работает она в районной больнице в Себеже, в приемном покое. Зарплаты в больнице не хватает, она меньше МРОТ, поэтому мама работает на двух дежурствах. А еще мама помогает другим. Дома у нас живут козочки, мама привезла весной телочку. Ее зовут Карамелька. Я ее очень люблю. И мы надеемся, что она будет очень хорошей коровкой. Я помогаю маме по дому. Ухаживаю за козочками, курочками, телочкой. Работы очень много. Учусь я в обычной деревенской школе в 6-м классе, но не у себя в деревне. Здесь закрыли хорошую кирпичную двухэтажную школу. Говорят, что нас, школьников, стало очень мало и школу закрыли. Был и детский садик, его тоже закрыли. Ездить в школу надо далеко, почти 15 километров. Участвую в олимпиадах по предметам. Мне это очень нравится. Есть даже дипломы! Я очень люблю маму и вижу, как ей тяжело. Помогите пожалуйста, сделать маме подарок – мотоблок или мини-трактор. Чтобы маме было полегче и можно было бы лучше обрабатывать землю. За ней тоже надо ухаживать. Он очень нам нужен. У нас было бы больше грядок. И маме меньше пришлось бы работать лопатой, после дежурств, почти до потери сил. Я буду вам очень благодарна, если вы позвоните, и я смогу вам сама все рассказать. Мы будем очень вам рады, приезжайте к нам в гости, я покажу вам своих питомцев и свои дипломы", – написала главе государства двенадцатилетняя девочка.

Ее мама Елена Анатольевна о планах дочери не знала.

– Я на работе – и вдруг получаю на телефон сообщение: "Ваше обращение к президенту РФ Владимиру Путину перенаправлено в Государственное управление образования Псковской области". Удивилась, ведь я никому не писала. А потом увидела, что речь идет о Перчиковой Т. К., а я – Е. А., – вспоминает Елена Перчикова.

Ругать ребенка она тогда не стала, но попросила в следующий раз предупреждать о диалогах такого уровня.

"Маме трудно, и мне тоже"

У Таси дома стоит старенький телевизор, из каналов на нем только "Россия-1". Очередной бравурный репортаж и подтолкнул девочку к решительным действиям.

– Я по телевизору увидела, что школе, где было 33 ребенка, выделили новый спортзал. Но у нас в двухэтажной школе училось 60 детей и ее закрыли! Тут были дети! В два раз больше детей! Почему ее закрыли?! Тут живет глава района (Леонид Курсенков. – Р.С.). Получается, он не отстоял школу? – кричит Тася и тут же тихо добавляет: – Я хочу маме помочь, потому что ей трудно, и мне тоже. Я хочу, чтобы школа тут была, рядом.

Закрытая школа в Томсине

Тасина школа по документам проходила как Томсинский филиал Себежской средней. Ее девочка видела в окно и даже успевала утром до занятий покормить скотину: козлов, гусей, молодую телочку Карамельку, четырех кошек и пятерых собак. У всех замысловатые клички – одного козла, например, зовут Спиридоном Иордановичем – их придумала Тася с маминой помощью. Всем четвероногим варят супы и каши с мясными субпродуктами.

Школу в Томсине закрыли летом 2018 года. Жителям объяснили, что содержать здание ради 60 учеников нерентабельно. Детский сад, который располагался в ней, постигла та же участь. Сейчас крепкое двухэтажное кирпичное здание школы пустует. Через окна видны рояль и спортивные снаряды в классах. Во дворе утонули в снегу немудреные детские аттракционы – цветная горка, домики, кольца, петушки-качалки. По словам Тасиной мамы, в томсинской школе совсем недавно делали ремонт и ставили пластиковые окна на первом этаже.

Если мама работает на смене, а я далеко в школе, животных кормить некому вообще

Тасю и остальных детей перевели в Кузнецовскую среднюю школу, от которой до Томсина – 30 километров. За школьниками каждый будний день рано утром приезжает рейсовый автобус и к пяти вечера возвращает обратно.

– Если мама работает на смене, а я далеко в школе, животных кормить некому вообще. Здесь я заканчивала уроки в час-два, а не в пятом часу, когда вся никакая уже, – говорит Тася.

Она по-взрослому быстро поняла, что с таким графиком хозяйство скоро придет в упадок, и перешла на семейную форму обучения. Елена Анатольевна купила ей курсы на зарегистрированных в Министерстве образования платформах, и девочка не только осваивает программу наравне с ровесниками, но и побеждает на олимпиадах. За год у нее собралась толстая папка с дипломами.

Тася и ее дипломы

Сейчас Тася налегает на биологию и ботанику, мечтает завести свой личный сад, стать ветеринаром, а потом еще и кинологом. Она уже и колледж для себя рядом с домом присмотрела, и на собственных животных регулярно тренируется.

– Окситоцин колю, витамины колю, щупаю, чтобы не попасть в нерв. Роды принимаю у коз, у кошек, у собак! – хвастается девочка.

Елена Анатольевна и телочка Карамелька

Тася с мамой живут в небольшом деревянном домике. Пока здесь всего пара комнат, маленькая кухня и туалет. Дом отапливается двумя печками. На дровах экономят: берут горбыль и сами пилят. Бани, ванной и горячей воды тут нет: вместо них – чайник и тазик с ковшиком.

– Мы хотим бойлер, но он стоит как мамина месячная зарплата, – поясняет Тася.

Духовки дома тоже нет, но мама приноровилась и иногда балует дочку простыми пирожками на сковородке. Тася мамой гордится и говорит, что она все-все-все умеет – даже делать из козьего молока домашние творог, сыр и сливки.

Это только в дорожных картах у нас младший медицинский персонал получает по 20 с лишним тысяч рублей

У девочки есть отдельная комната, где-то шесть квадратных метров. Большую ее часть занимает старенький советский стеллаж с книгами и грамотами. Тут же уложены спать куклы, другие игрушки сидят на подоконнике. О них Тася говорить стесняется и переводит тему на трактор, который нужен, чтобы маме стало легче жить.

– Я тоже на нем научусь ездить и буду сама все делать под присмотром, – обещает ребенок.

Помимо дома, который еще не до конца оформлен на Перчиковых, в собственности у семьи – только животные. Елена Анатольевна в шутку называет их "недвижимым имуществом" и рассказывает, что ни мебели, ни одежды они здесь не покупали: денег не хватает. В гостиной – стенка 80-х годов, небольшой диван, уголок с иконами и Тасин письменный стол с главным богатством – простеньким компьютером, с которого девочка и отправила Путину письмо.

Гуси – Ганзель, Гретель и Марфа

"Вообще-то плохо жить на эти деньги…"

Мама Таси работает в Себежской районной больнице младшей медсестрой. Ее оклад – 5623 рубля. Это меньше установленного в Псковской области прожиточного минимума (тот равняется 11 163 рублям), поэтому в ее расчетном листке есть специальная графа "Доплата до минимума". Но та в прошлом месяце составила всего 700 рублей, поэтому Елена Анатольевна, по ее собственным словам, вынуждена работать за двоих: за санитарку, и за медсестру приемного покоя одновременно. За это ей положено еще 70% оклада. Итого вместе с ночными дежурствами в реанимации в декабре ей набежало 16 769 рублей. После вычета аванса (3000 рублей) и подоходного налога (2180 рублей) в платежке осталось 11 589 рублей.

Расчетный лист Елены Анатольевны

– Это только в дорожных картах у нас младший медицинский персонал получает по 20 с лишним тысяч рублей. У нас никто в больнице так не получает! Я боюсь, что это все просто как-то списывается, оформляется, потому что работники больницы жаловались и в трудовую инспекцию, и в прокуратуру… Мы вышли и на Дениса Николаевича Иванова из областного комитета по здравоохранению, а он не поверил, что у нас такие зарплаты. "Быть такого не может, обязаны быть и стимулирующие, и другие дотации", – сказал нам по телефону. Но у меня в руках расчетный лист, покажите, где тут стимулирующие, где губернаторские? – спрашивает Елена Перчикова.

От ее деревни до больницы – 30 километров. Проезд в одну сторону стоит 129 рублей. В месяц на дорогу уходит почти три тысячи рублей. Особенно неудобно добираться до дома после дежурств. Смена заканчивается в девять утра, а автобус подъезжает только в 15:10. Поэтому после ночной смены иногда приходится идти вдоль дороги пешком, надеясь на добрых попутчиков.

От Томсина до Себежа – 30 километров

– У меня есть мечта, – прерывает мамин рассказ Тася. – Я очень хочу…

– Тася, не надо никаких мечт, ну, все… – останавливает ее Елена Анатольевна.

Девочка не слушается и продолжает:

Я не пью и не курю, но если буду работать по двое суток подряд, надолго ли меня хватит?

– Я хочу мини-трактор. Мы что, потом сами будем здесь целое поле перекапывать руками для скотины и для нас? – настаивает ребенок.

Мини-трактор или мотоблок она и просила у президента, но местные чиновники, которым письмо направили "по подведомственности", отчего-то решили, что главная проблема семьи – отсутствие школы в деревне, и переадресовали письмо региональному управлению образования.

– Они подумали, что письмо о школе, а не о том, что вообще-то плохо жить на эти деньги, – вздыхает Тасина мама. – Я не пью и не курю, но если буду работать по двое суток подряд, надолго ли меня хватит?

После письма президенту у Елены Анатольевны случился неприятный разговор с начальством. На работе не поверили, что автором и инициатором обращения к президенту был двенадцатилетний ребенок.

– Втык я получила в больнице: мол, чего пишете, чего жалуетесь? – рассказывает женщина.

Елена Анатольевна и ее козы

После на связь вышли сотрудники местного управления соцзащиты. Они, по словам Елены Перчиковой, предложили ей "купить у кого-нибудь" временную регистрацию, так как процесс оформления в собственность дома, где живет семья, подзатянулся, и Перчиковы сейчас в Томсине официально не зарегистрированы. Покупка регистрации, по мнению соцработников, дала бы Елене возможность претендовать на детское пособие. Только они не учли, что для "детских" надо еще доказать, что мама не получает на дочь алименты. Но биологический отец Таси Константин Перчиков живет на Украине и никаких справок по алиментам предоставлять не намерен.

Я, когда писала Путину, надеялась, что он ответит. Он пока не ответил, но я все равно жду

Чтобы больше зарабатывать, Елена Александровна хочет выучиться на медицинского регистратора. Больница тоже заинтересована в этой специальности, но не желает оплачивать обучение своей сотрудницы. А самостоятельно заплатить за курсы за 8 тысяч рублей Перчикова не может. Она и так потратилась перед Новым годом: заказала любимой дочке подписку на несколько детских журналов. Теперь Тася ждет первый номер детской "Роман-газеты" и весточки от президента.

Таисия Перчикова

– Я, когда писала Путину, надеялась, что он ответит. Он пока не ответил, но я все равно жду, – говорит девочка. И шепотом прибавляет: ей бы еще планшет, потому что компьютер – медленный.

Материал поста взят отсюда: svoboda.org (в комментариях к статье есть предположительно страница самой Таси в Facebook)

Малолетние преступники в тюрьме Тотхилл Филдз.

Любая профессия требует навыков, и чем раньше ты начнёшь ею заниматься, тем лучше будут твои навыки. Воровство не было исключением. Начинать стоило лет с шести , чтобы к годам пятнадцати уметь вскрывать замки, незаметно воровать из карманов у зажиточных крестьян или же ходить на рынок без денег и возвращаться с мясом, овощами и свежей газетой. Малолетний воришка никогда не работал один, воришки работали «стаями». Стаи состояли, в основном, из трёх детишек одного возраста. Одному работать тяжело. Особенно тяжело, когда ты болен рахитом, недоедаешь и ходишь в обносках — тебя легко заподозрить и за тобой будут следить, все попытки украсть будут провальными. Но когда вас трое, то работа была легче и шла по следующей схеме: один из шайки подходил к лавке и заводил диалог, далее подходил второй и толкал продавца, а пока тот отвлёкся — подбегал третий и уносил добычу, а первый в это время прогонял второго.

«После завтрака, когда убрали со стола, веселый старый джентльмен и оба мальчика затеяли любопытную и необычайную игру: веселый старый джентльмен, положив в один карман брюк табакерку, в другой — записную книжку, а в жилетный карман — часы с цепочкой, обвивавшей его шею, и приколов к рубашке булавку с фальшивым бриллиантом, наглухо застегнул сюртук, сунул в карманы футляр от очков и носовой платок и с палкой в руке принялся расхаживать по комнате, подражая тем пожилым джентльменам, которых можно увидеть в любой час дня прогуливающимися по улице. Все время оба мальчика следовали за ним по пятам, а когда он оборачивался, так ловко скрывались из поля его зрения, что невозможно было за ними уследить. Наконец, Плут не то наступил ему на ногу, не то случайно за нее зацепился, а Чарли Бейтс налетел на него сзади, и в одно мгновение они с удивительным проворством стянули у него табакерку, записную книжку, часы с цепочкой, носовой платок и даже футляр от очков. Если старый джентльмен ощущал чью-то руку в кармане, он кричал, в каком кармане рука, и тогда игра начиналась сызнова» — Чарльз Диккенс «Оливер Твист»

Данный отрывок показывает ещё одно замечательное занятие детей восточного Лондона – это посещение школ для «карманников». Тем не менее, от привычной школы имелось только название. На самом деле, это была квартира, в которой находилось пять-шесть детей и профессиональный преступник, который обучал детей своей профессии, а в качестве оплаты он получал часть награбленного. Такие детки были тощими, юркими и маленькими, и их невозможно было отличить от обычных детей, но они могли взломать дверь жертвы или пролезть в маленькое окошко и открыть дверь изнутри или стащить из кармана респектабельного лондонца бумажник, оставаясь незаметным.

Очередной гениальной идеей профессиональных преступников было открытие собственных фирм по чистке обуви, в которой работали его ученики. Те самые маленькие, юркие и незаметные мальчишки, которые тащили из карманов граждан деньги и ценности, пока один из них чистил обувь. Днём они зарабатывали честным трудом, помогая своему учителю скрывать свою деятельность от полицейских. Данные фирмы давали возможность профессионалу оставаться на свободе и жить зажиточно. Что-то вроде отмывания денег. Хотя во второй половине XIX века уже были открыты школы для «оборвышей», в которых обучали различным ремёслам. Например, каменщик, помощник кузнеца или трубочист. Данные школы никак не снижали уровень преступности среди детей по той причине, что слишком велик был соблазн лёгкой добычи денег, еды и некой популярности среди сверстников. Тем более, что воришки знали о гораздо более захватывающем способе заработать несколько пенсов, чем обучение в школе и дальнейшая работа, например, трубочистом.

Давайте представим идеально спланированное дело по грабежу зажиточного гражданина западного Лондона. Итак, Вы — джентльмен и приезжаете в театр, своё дорогое пальто оставляете в повозке, чтобы не возиться в гардеробе после выступления. Как только кучер отъезжает в конюшню, один из воришек на ходу запрыгивает в карету и берёт оттуда пальто, далее пальто будет сбыто скупщику краденного.

Теперь представим продолжение вашего вечера. Вы возвращаетесь после театра домой тёмным и прохладным вечером, засматриваясь на ночное звёздное небо и мечтая о прекрасном. Например, о посещении борделя и занятия плохими вещами с ребёнком. В один замечательный момент с вами сталкивается юноша с платком. Через десять минут вы обнаружите, что у вас пропали деньги и часы. Кстати говоря, часы были любимой добычей лондонских карманников. Поскольку их легко переделать и сбыть, они не оставляют следов, их не будут искать полицейские, но в тоже время в «ломбардах» за них давали кругленькие суммы.

После ужасного вечера, потерянного пальто, часов и бумажника, вы попадаете домой, но узнаёте, что ваш дворецкий сбежал с вашей болонкой и его подельник теперь ждёт ваше объявление о пропаже в газете, чтобы вернуть собаку вам за награду. В 1840-х кража собак была настолько распространена, что механизм преступления изучал отдельный парламентский комитет.

Думаю, что после прочтения этих абзацев становится понятно, что преступность в Лондоне в XIX веке была огромной. Воровали мужчины, женщины, дети, старики, алкаши, проститутки, рабочие и граждане в шикарных костюмах. Частыми были случаи грабежа в омнибусах. Схема была довольно простой: грабитель использовал третью руку в качестве обмана глаз, а в это время настоящей шерстил карманы незадачливой и уставшей жертвы. Хотя грабежи дело бескровное и мало грозит здоровью жертвы, но случалось и такое, что грабителю приходилось использовать нож и убирать «свидетеля». Тем не менее, большинство грабежей происходило без убийств, так как после уничтожения жертвы повышалась деятельность констеблей.

Полицейские и трущобы.

На словах всё так прекрасно смотрится. Произошло убийство, полицейские начали работать, искать злоумышленника и, кажется, что небольшое мгновение и лиходей будет наказан, справедливость восторжествует, а семье погибшего выразят моральные и материальные сочувствия. Однако, система правопорядка развивалась медленно, состояла из добровольцев, имела слишком маленький штат и большинство территорий охраняли работники приходов, состоящие из стариков с фонарями и свистками. Приходские надзиратели, выполняли административные функции, а констебли задерживали преступников. Констеблей выбирали из прихожан, они должны были нести службу в течение года, причём бесплатно. Конечно, среди констеблей находились энтузиасты, которые с большой охотой брались за ловлю воров, но их было немного. Часто констебли использовали любую возможность для взяточничества и отклонения от своих прямых обязанностей. Зато констебли отлично гоняли тех, кто спит ночью в парках, на скамейках или около подъездов, не давая продыху никому из бедняков.

Виселица современного типа. Имеется откидной люк.

Полицейские хоть и были ленивыми и выполняли свои обязанности посредственно, но выполняли их. Когда «грешника» ловили, то его ждал целый аттракцион, его могли повесить, его могли посадить в тюрьму, его могли дать на мучение народу, посадить, а потом повесить. Однако в XIX наказания были слишком мягкими. Например, в 13 веке Уильяма Уоллеса (который из «Храброго сердца») казнили по системе «hanged, drawn and quartered». Что значит повешение, потрошение и четвертование. К эшафоту Уильяма волокли на решетке, чтобы дать гражданам возможность высказать ему свои комплименты. Затем его повесили, дали помучиться, и через некоторое время верёвку перерезали, и начиналась кровавая фантасмагория: сначала его кастрировали, затем начали потрошить, а закончилось всё отсечением головы и четвертованием. После данной серии мероприятий его голову порезали на несколько частей и повесили на главные ворота таких городов, как Ньюкасле, Бервике, Стерлинге и Перте. В XVI веке Англия не отказалась от своих традиций, и король Генрих VIII ввёл наказание, которое подразумевало варку в котле. Такое наказание получали отравители пищи королевской знати и приближённых им. В XVIII веке наказания уже имели более мягкие характер. Например, за убийство супруга сжигали на костре, но преступница не умирала не от огня, как бы странно ни звучало. Жертва погибала от удушения верёвкой.

Прошёл XVIII век, настала Викторианская эпоха. От котлов, костров, виселиц и отсечений голов осталась виселица и добавилась тюрьма. Ах, как печально! Теперь граждане не могли устроить давку из-за места перед казнью. Не могли продавать место в саду для костра или места для плахи палача. Ушла эпоха! В XIX веке (1868 году) публичные казни были отменены и многие начали охать и ахать, что надо возвращать публичные казни и публичные оставления трупов, чтобы у людей не были и мысли идти на «дело». Последней женщиной, казнённой на публике была убийца Фрэнсис Киддер (2 апреля 1868 года), последним мужчиной — ирландец Майкл Барретт, устроивший взрыв в тюрьме «Клеркенуэлл» в попытке освободить товарищей (казнен 26 мая 1868 года). Казнил их обоих один и тот же палач — Уильям Колкрафт. К слову, мистер Колкрафт был образцовым отцом семейства, воспитывал двоих детей, в качестве хобби разводил голубей и кроликов.

Камера в тюрьме.

Однако не судьба и преступников отныне вешали, скрывая от глаз публики, либо сажали в тюрьму и на этом дело закрывалось. Тюремная жизнь тоже имела свой колорит и быт. Внутри тюрьмы мошенника ждала сырость, грязь и зловоние от сотен грязных, потных и смердящих тел. Что называется «по головам друг другу ходили». Тем не менее, в условиях «по головам ходи, на головах спи и кушай» жили далеко не все. Например, за определённую плату тебе выделяли одиночную камеру, куда ты мог, снова за определённую сумму, пригласить жрицу любви любого возраста, пола и цвета. А преступница в то же время предавались любому акту соития, лишь бы забеременеть, это могло отсрочить казнь или вовсе ее избежать. В общем, узники жили весело, с огоньком и недолго.

Во второй половине XIX века, а именно в 1842 открылась образцовая тюрьма «Пентонвилл», в 1851 — «Вандсворт», в 1852 — «Холлоуэй». Данные тюрьмы были чистыми, более просторными, на стенах не было слизи и грязи, а в воздухе летали ароматы свежепостроенного здания, а не нечистот и пота, но в этих тюрьмах действовал обет молчания. Заключённые молчали везде, на обеде, на прогулке, на работе, а говорить разрешалось только в часовне во время молитвы. Уголовники жили в одиночных камерах, где кормили, был туалет, и можно было даже помыться, разве не рай? Но у каждой монеты есть обратная сторона. Угнетающая обстановка, маски на лицах и тотальное одиночество – отличный повод сойти с ума и совершить суицид. В данных условиях ещё приходилось работать – щипать пеньку или шить одежду. Всё это в одиночестве и в маске, а попробуй её снять – 6 дней карцера на воде и хлебе, в темноте, сырости и без туалета.

Не стоит обольщаться. В тюрьме ещё были каторжные работы, которые назначались, если ты: похищал людей, насиловал, грабил, нападал на полицейских, воровал деньги, собак или фрукты, участвовал в мятежах или незаконно убирал мусор. Данные работы были бессмысленными и тяжёлыми, и существовали лишь для изматывания физического и душевного состояния человека. В «Колдбат Фидлз», тюрьме с обычным режимом, арестанты тратили на каторжный труд по восемь часов в день. Например, они таскали по полтора часа пушечные ядра по двору или ходили по ступальному колесу для перемалывания зерна для кухни, а во время отдыха щипали пеньку. Не скучно, не сойдёшь с ума, подкачаешь мускулатуру – одни плюсы же.

Арестант и арестантка

В тюрьмах для малолетних преступников условия существования были легче. Им уже не нужно было таскать ядра, как и не нужно было сидеть десятки лет. Мелкие воришки отбыли срок, равный нескольким месяцам. Таким образом, у детей набиралось до 20 отсидок, а хотя им и 18 лет не было.

«Почему ты украла ботинки?» — поинтересовался Генри Мэйхью у восьмилетней крошки.

«Дык у меня ж своих не было», — отвечала девочка.

Украсть пару фруктов, разбить стекло на глазах полицейского и на всю зиму ты обеспечен кровлей, едой, одеждой и ванной раз в месяц.

Источник: Cat_Cat Автор: Сергей Имашев

Личный тег автора в ВК — #Имашев@catx2

Оглавление Cat_Cat

Девочка. Цветочница. Маме помогает.

В XIX веке в Лондоне детям из небогатых семей порой приходилось выполнять тяжкий труд: помогать отцу-каменщику или матери, работающей на дому. Занятий было много, но особо тяжко приходилось детишкам, которые работали по воле случая когда, например, отец слёг в больницу из-за перелома или умер из-за неосторожности на производстве. Данное обстоятельство оставляло семью без минимально необходимого дохода, и та была вынуждена влачить своё существование не в комнате, а в какой-нибудь подвальной берлоге, за которую отдавали 70% своего недельного дохода.

Шумный Лондон. На улицах пытаются перекричать друг друга десятки продавцов, и каждый делает это с особым пристрастием и умением, но среди толпы горланящих мужчин были слышны и детские голоса. «Сэр, хотите, я присмотрю за вашими вещами?» или «Мэм, давайте я донесу вашу сумку» и ещё сотни разных криков детишек. А что делать, если семье нужны деньги, а главный кормилец ушёл на свидание к всевышнему и возвращаться, глядя на свой дом, свою улицу, на всю грязь мерзких улиц лондонских трущоб, явно не собирается,

Карикатура на тему грязнули Темзы.

Помочь состоятельному (относительно) работяге было слишком легко и слишком неприбыльно. Раз на раз не приходится, как говорится. Чаще дети работали на грязных профессиях. Например, собирали мусор на берегу реки Темзы: дождавшись отлива, они бежали к берегу реки и собирали мусор в грязной, мерзкой и отвратительной воде. Учитывая, что в Темзу сливались отходы как с домов, так и с фабрик и мелких мастерских, то в ней часто плавали такие вещи, как стекло, остатки обработанного материала, уголь и дрова. Соответственно, работая сборщиком мусора, можно было найти полезные предметы для быта или сбыта.

Мальчишки несли уголь домой, сушили и разжигали им камин, а найденные предметы сбывали подмастерьям для переработки и дальнейшей продажи. С одной стороны, это было выгодно: дополнительный заработок, да и лачугу прогреть можно, а с другой стороны, дети работали босиком, а значит, легко получали раны. Они могли загноиться с дальнейшим заражением крови и потери ноги, если даже не двух сразу. Но не стоит усугублять ситуацию, обычно жеребёнок просто перевязывал рану тем, что попадётся, и продолжал работу. Тяжко? Тяжко. А что поделаешь, захочешь кушать – будешь и не таким заниматься.

В 1833 законом были определены рабочие часы для несовершеннолетних. До 13 лет – меньше 8 часов, а до 18 – максимум 12 часов, также было запрещено работать по ночам. Тем не менее, закон можно было обойти с помощью махинаций: родители прибавляли детям пару лет, чтобы они могли работать дольше, а следовательно, и зарабатывать больше. Подобные законы пытались принимать в 1804, 1817 и 1819, но результата было ноль. Дети продолжали работать по 12 часов, если не больше. По ночам, в шахтах, вместе с родителями, не имея и 18 лет жизни за спиной.

«Мальчишки — народ очень упрямый и очень ленивый, джентльмены, и ничего нет лучше славного горячего огонька, чтобы заставить их быстрехонько спуститься. К тому же это доброе дело, джентльмены, потому как, если они застрянут в дымоходе, а им начнешь поджаривать пятки, они изо всех сил стараются высвободиться»

Типичный трубочист того времени.

Трубочисты – одна из популярнейших профессий среди детей. Их брали в подмастерья в возрасте 4-х лет, и работа состояла в том, чтобы залезть в трубу, почистить её от копоти скребком и вылезти обратно, но в этом часто и состояла главная проблема. Если трубочист боялся слезать, то снизу начинали разжигать камин, и мальчик слезал как миленький. Но не всем так везло. Многие умирали прямо в трубе – задохнувшись от пыли, падали вниз или просто застревали и не могли слезть физически. Проблему с застреванием решили по-лондонски: трубочистов укладывали спать в подвалах, кормили и поили плохо. Тоньше – лучше. Другая важная проблем всех трубочистов была в том, что они редко мылись, а слой сажи на коже приводил к раковым образованиям (ведь мы знаем из предыдущих частей цикла, как обстояли дела с водой в те времена).

Кто-то чистил трубы в домах за деньги, а кому-то их чистили…кхм…тоже за деньги. До 1880-х было не совсем ясно, кого считать ребёнком: возраст согласия начинался с 12 лет, то есть двенадцатилетняя девочка могла сама распоряжаться своим телом, но в тоже время она не могла работать наравне со взрослыми. Диссонанс во плоти. Секс с девочкой в возрасте от 10 до 12 лет всё ещё считался проступком, а двенадцатилетних закон и вовсе игнорировал. Однако настал 1885, и закон утвердил возраст согласия – 16 лет. Таким образом, секс с несовершеннолетними попал под запрет и все извращенцы резко загрустили.

Таких девчушек часто вербовали в «падшие».

Слово «проститутка» слишком грубо для маленькой девочки, поэтому я заменю его на «падшая». Вербовка в падших была интересна и крайне изобретательна. Проститутка (ей уже больше 20) путешествовала по деревням и предлагала девочкам из рабочих семей работу горничной в Лондоне. Девочки не обращали внимания на то, что их вербуют в горничные на пустом месте без рекомендаций, документов и подобных вещей.

По прибытии в Лондонский бордель детей кормили с добавкой опийной настойки. Позже девочка засыпала крепким и младенческим сном, а тем временем маман-бордель приглашала к ней клиента за 13 фунтов. Наутро у девочки болело, так скажем, тело, а утешали девочку теми словами, что «с кем не бывает». Оступилась, проглядела - всё, теперь девочка «падшая» и обязана остаться в борделе, ибо больше она теперь нигде не нужна. Девочки верили и оставались.

Второй способ вербовки был менее изобретательным, но не менее интересным. В данном случае вербовка «падших» происходила прямо в Лондоне. Вербовали продавщиц, служанок, малолетних преступниц и подобный скам. Схема была элементарной: вербовщица предлагала девочке заработать быстро и много, девочке нравится, девочка согласна. А кому в 14 лет не хочется красивых нарядов, вкусной еды и лёгкой работы?

Наивные и прекрасные особы до последнего верили, что это просто игра, когда им предлагал раздеться статный джентльмен, но когда девочка понимала, что сказке конец, а впереди «суровая реальность», то дело доходило до криков. Крики и сопротивление были бесполезны – всем всё равно. Данную особенность прекрасно описывает отрывок из статьи Уильяма Стэда.

Уильям Стэд. Он смотрит на Титаник, как на гроб.

Уильям Стэд – родился в 1849 году в городе Эмблтон, Англия. Популярен тем, что одним из первых начал борьбу с детской проституцией в Англии. Хоть он и был известным борцом с детской проституцией, но при попытке демонстративно доказать тот факт, что отцы легко продают своих дочек, попал в тюрьму на три месяца.

Итак, отрывок из статьи Уильяма:

«— Представьте, что в соседнем доме насилуют девушку. Вы уже отходите ко сну, как вдруг раздаются ее крики. И что же, вы оденетесь, броситесь вниз по лестнице, и будете стучать в дверь, настаивая, чтобы вас впустили? Вряд ли. Но крики всё не прекращаются. Вам становится не по себе, и вы уже начинаете думать, что, пожалуй, стоит что-нибудь предпринять. Но прежде чем вы успели одеться, крики стихли. Теперь вы чувствуете себя полным дураком, потому что зря старались.
— А как же полицейский на дежурстве?
— Он не вмешается, даже если будут кричать. Ведь если полицейский станет вламываться в дом каждый раз, как услышит громкий женский крик, он будет присутствовать при родах не реже доктора. Раз уж девушка попала в дом с дурной репутацией, на помощь ей не придёт никто, так что её можно насиловать в относительной безопасности»

Насилие, мазохизм, содомия, проституция и порочность - сколько прекрасных образов всплывает в этих словах, сколько воспоминаний из фильмов и рассказов. Телесные наказания в школах, тюрьмах, армии и на работе – это всё часть содомии и разврата, любители боли были всегда и везде. Неважно, богатый ты или бедный, толстый или худой, высокий или низкий, женщина или мужчина - в каждом есть доля любви к боли. А детская порка за провинности? А если она детям понравится? Всё это будет в следующей части моего цикла.

Источник: Cat_Cat Автор: Сергей Имашев

Личный тег автора в ВК — #Имашев@catx2

Оглавление Cat_Cat

Банально, но это продавец.

От разнообразия товаров, предоставленных на улицах Великого грязнули, захватывает дух, а глаза разбегаются от количества, но не качества. Товар был посредственного качества, выполнен на скорую руку. Главным правилом было: сделать больше, чтобы продать больше и, соответственно, заработать. Среди товаров можно было встретить цветы, овощи, фрукты, посуду, игрушки, инструменты, мясо (в основном, говядина или свинина). Продавали даже живых зверей, например, собак, чаще болонок, которых воровали у слабых духом и силой аристократов. Более подробно следует остановиться на продаже так называемой бумаги: газеты, книги, журналы, альманахи, библии и конверты.

Для продажи бумажной продукции был необходим навык ораторствования, а в идеале ещё умение рисовать красиво, ярко и много. Хоть торговцы были менее щепетильны и более деловиты, им необходимо было привлечь внимание публики, иначе партия отсыреет в доме (а какие там были условия, можно узнать из второй части моего цикла).

Без навыка ораторства и большой смелости другие продавцы могли загнать тебя в угол и не дать продать даже экземпляра бумажной продукции. Громкий голос, яркие плакаты с огромными буквами – прекрасное оружие любого, кто мог бы быть политиком в палате или вести дискуссии среди элитной прослойки общества, но этим людям повезло родиться в замечательной семье, где отец был плотником, а мать швеёй (это если повезёт). Чаще бывало так, что отец работал один, а мать умирала при родах, либо отец спивался и умирал, а мать на своём горбу тащила семью из, минимум, трёх человек.

Я немного отошёл от темы. Продавцы бумаги должны были махать плакатом, на котором было написано, что они продают. Отсюда вытекает ещё один необходимый навык – умение вкратце выдать мысль твоей книжки и тем самым заинтересовать покупателя. Итак, мы имеем человека, который умеет рисовать, писать и завлекать клиента своим словарным запасом. В наше время люди с такими навыками нужны в каждом гуманитарном заведении, где он сможет снискать популярность, деньги и духовное развитие. Но только не в Англии викторианской эпохи: в ней с такими способностями ты зарабатывал деньги на чашку супа и чай с ломтиком хлеба, а также обмерзание конечностей с потерей голоса.

Не стоит и забывать про лжецов, обманщиков и негодяев. Они могли бы стать прекрасными политиками… «Торговцы соломой» встречались везде и всюду, они продавали, не стоит удивляться, солому. Из речи такого торговца: «Пожалуй, многие решат, что это абсурдная идея — продавать соломинку за полпенни, раз солома и так повсюду валяется.» Но, покупая солому у таких людей, в придачу ты получал листок или несколько листков с порнографией, антирелигиозными текстами или политическим памфлетами. DLC, не иначе. Доплатив самую малость, можно было получить текст, описывающий жизнь самой королевы: какова она в кровати, какова она дома, узнать её тайны. Естественно, что 99% текста было враньём, но кого это волновало?

Многие согласятся, что писать и выдумывать постоянно подобные истории слишком хлопотно и нерационально. Гораздо проще остановить на улице прыщавого юнца и показать ему из-под плаща пакет, завернутый в бумагу и на который сверху наклеен религиозный трактат или обрывок старой газеты. Так надо для конспирации, потому что внутри там такое - мама не горюй! Самый смак. Берите, сэр, не пожалеете. Но когда юноша, задыхаясь от возбуждения, прибегал в свою спальню, захлопывал дверь и дрожащими руками разрывал упаковку, то вместо стопки непристойных гравюр находил всего лишь обрезки бумаги. А торговца уже как ветром сдуло.

Интересно? А им очень. Уличные выступления.

Бумага, пфф…Её же читать надо, а читать умел только каждый третий - и на этом спасибо. Рабочий не видел нужды в этом умении. Ему хватало, что он визуально знал и запоминал, где находится работа, дом и таверна с его дружками, которые и на пиво денег займут, и лицо поломают, если деньги не вернёшь в срок. Прекрасно!

Развлечение – это не только чтение (угомонись, мамкин интеллектуал), но и просмотр или же прослушивание из окна своей комнатушки разнообразных выступлений. Городские улицы были запружены не только торговцами всех мастей, но и певцами, акробатами, глотателями шпаг, музыкантами, слепыми чтецами и безрукими каллиграфами. Воистину удивительные люди на самом деле. Но есть одно условие: хочешь зрелищ – плати.

За небольшую плату нищак со своими детками-рахитинками мог поглазеть на карликов, бородатых женщин и длинноволосых мужчин. Диковинка. Но если ты хочешь просветить своих детей в науке, то мог заплатить «деятелю науки» и заглянуть в микроскоп. На выбор предлагались следующие твари: блоки, клещи, мухи, комары, также можно было рассмотреть волос, каплю воды/грязи, срез дерева и много других мелких вещиц. Хоть свой рахитичный пальчик.

Среди трущобской детворы особой любовью пользовались представления кукольных театров. В данном представлении главным героем был мистер Панч: задира, грубиян и алкаш, а когда заканчивалось спиртное, то он проверял на ударостойкость свою жену Джуди. Очень жизненно для детей трущоб, если честно. Для них такое представление было бесплатно после каждой получки отца, когда тот приходил домой в труху пьяный, униженный и обиженный своими дружками на работе, а ему ведь тоже надо поднять самооценку и самоутвердиться в этой жизни…Что ж такое, снова отошёл от темы.

Так вот, кроме мистера Панча и Джуди, в сценке участвовали: констебль, доктор, клоун, палач, призрак и сам батюшка дьявол. Спектакль представлял собой короткую сценку продолжительностью не более трёх минут. В каждой сценке участвовало два персонажа: Панч и кто-то из выше перечисленных. Две руки – два персонажа. Жанр таких сцен имел характер шуточных положений мистера Панча и какого-либо персонажа. Примечателен тот факт, что до XIX века данная постановка имела другую возрастную группу. В сценках показывалась жестокость, насилие, садизм, расизм и другие слова, заканчивающиеся на «-изм».

Типичный сценарий начинается с того, что Джуди просит Панча присмотреть за их малышом, пока она готовит, но Панчу не по плечу роль воспитателя: Панч качает младенца, а когда тот продолжает кричать, берет его на руки, приговаривая: «Какой несносный ребенок! Терпеть таких не могу!» Он трясет младенца, бьет его головой о стену и швыряет из окна. Возвращается Джуди. Джуди: Где наш малыш? Панч (меланхолично): С ним вышел несчастный случай, он так громко орал, что я выбросил его в окошко. Джуди истерически оплакивает ребенка, после чего уходит за дубинкой и бьет Панча по голове. Панч: Не злись так, милая, я же не нарочно. Джуди: Ты мне за все заплатишь! Она продолжает бить его по голове, но Панч вырывает у нее дубинку и избивает Джуди.

Далее Панч забьет Джуди насмерть. В результате к нему явится призрак, но тоже отведает дубинки. Далее получат своё и остальные персонажи сценки, а когда дело дойдёт до эшафота, то мистер Панч и Сатану одолеет, который пришёл по его душу, и спектакль закончит триумфальным поклоном. На данное представление дети смотрели то с удивлением, то со смехом, то с грустью. Весь спектр эмоций можно разглядеть на лицах детей, которые видят данную сценку дома. Повседневная рутина.

Крики торговцев, нытьё нищих, ржание лошадей, гогот прямиком из таверн. Городской шум доставляет чувство душевного наслаждения, если, конечно, ты не часть этого шума и не создаёшь его сам. Важная часть шума – это музыка, её подобие. Кто мог, тот играл на различных музыкальных инструментах. Начиная от самодельного барабана и заканчивая банджо или скрипкой - разнообразие инструментов было очень велико. Среди всей массы музыкантов выделялись шарманщики, коих было в 1860 году больше тысячи. Вокруг них танцевали мужчины и женщины, мальчики и девочки, бабушки и дедушки. Людям нравилась простая мелодия, обезьянка - прекрасная спутница шарманщика - и возможность покрутить ручку инструмента. Мелочь, а приятно. Данная личность скрашивала тяжёлую жизнь бедняков, помогала забыться о своих проблемах со здоровьем, с работой, с деньгами, с едой. Люди веселились, и это было прекрасно, словно бальзам на душу.

Очередная грустная история о талантливой девушке, которой не повезло. Сара родилась в семье шляпника и цветочницы, с рождения у девочки были воспалённые глаза. Сара считала, что проблемы с глазами у неё из-за сквозняка. Нянька нашла оригинальнейший способ лечения глаз маленькой девочки – она намазала ей глаза смесью масла, воска, оксида цинка и железа. Больше для Сары не существовало этого мира – она ослепла. Через несколько лет умирают родители девочки, и она обучается в школе для слепых, где её обучили игре на музыкальном инструменте. После школы она вместе с поводырем ходила по улицам, играя на колёсной лире, собирая подаяние. Сара с рождения была невезучей, и снова судьба сыграла с ней в корыстную игру: девушку и поводыря сбил кэб. Провожатая скончалась на месте, а Сара уже никогда не смогла играть на лире. Спустя несколько месяцев девушка умерла в нищете, одиночестве и холоде.

На этом первая часть гениев трущоб заканчивается. В следующей будет рассказано про профессиональных нищих и работающих детей. Что может быть прекраснее обмана, лжи и работающих детей? Правильно, ничего.

Источник: Cat_Cat Автор: Сергей Имашев

Личный тег автора в ВК — #Имашев@catx2

Оглавление Cat_Cat

Трущоба «Акр Дьявола» возле Вестминстерского аббатства.

Затрагивая тему быта невозможно не описать сами трущобы. На улицах Лондона нельзя было избежать прекрасного зрелища: улицы запружены людьми, больше похожими на гоблинов то ли от вечного пьянства, то ли от голода. Каждая улица была застроена кирпичными домами, на стенах которых грязь и жижа непонятной консистенции, а за домами и в самих домах — пьяницы, бедняки и торговцы едой, причём это могли быть как мужчины, так и женщины либо дети.

«Тем, кто не знаком с этой частью Лондона, трудно вообразить себе всю грязь и нищету, которые царят в ней. Убогие домики, где выбитые окна заделаны тряпьем и бумагой и где в каждой комнате ютится по целому семейству, а подчас и по два и по три даже: в подвале — мастера, изготовляющие сласти и засахаренные фрукты, в передних комнатах — цирюльники и торговцы копченой селедкой, в задних — сапожники; торговец певчими птицами на втором этаже, три семейства на третьем и лютый голод на чердаке; в коридоре ирландцы, в столовой — музыкант, на кухне — поденщица и пятеро ее голодных детей. Грязь всюду: перед самым домом — сточная канава, позади выгребная яма, в окнах сушится белье, из окон льются помои; девочки четырнадцати-пятнадцати лет бродят босиком и нечесаные в каких-то белых салопах, надетых чуть ли не на голое тело; тут же мальчики всевозможных возрастов в куртках всевозможных размеров или вовсе без оных; мужчины и женщины, одетые кто во что горазд, но все без исключения грязно и убого; все это слоняется, бранится, пьет, курит, ссорится, дерется и сквернословит»

«Очерки Боза» Чарльз Диккенс. (1836)

Но не стоит расслабляться и думать, что в городах с меньшим населением ситуация была лучше. Дома строили спина к спине, часто без заднего двора, так что при желании с лёгкостью можно было подглядывать за соседской женой. Во внутреннем дворике дома, если таковой имелся, встречает гостей груда навоза и испражнений. Сразу напрашивается вопрос: откуда навоз? Городская беднота испокон веков держала в своих и без того маленьких квартирках свиней, так как свинью можно продать и неплохо так заработать на этом, что окупает покупку свиньи с лихвой. А что навоз? Навоз же вываливали на задний двор для эстетического наслаждения. Ну или для продажи фермерам. Но не навоз был главным источником украшения заднего двора, а выгребная яма, которая находилась в подвалах двориков либо в подвалах самих домов. Яма добавляла ещё больше шарма трущобам, поскольку чистить её дорого, а делать свои нечистые дела очень уж хочется. К середине XIX века количество выгребных ям достигло 200 тысяч, а для очистки одной ямы требовалось, в среднем, 70 телег. В 1832 году, опасаясь холеры, городские власти Лидса раскошелились и таки заплатили за чистку выгребных ям.

В 1882 году на улицах Лондона был один туалет на 10 домов, в каждом доме проживало по 30-40 человек. Кроме того, туалетом пользовались не только сами жители, но и проходившие мимо граждане. Данное обстоятельство считалось властями удовлетворительным, поэтому неудивительно, что для туалета использовали лестницы, дворы, заборы, либо отверстие прямо в квартире. Выгребные ямы, навоз, общественный туалет на 100 человек — прекрасные условия для такой болезни, как холера. В XIX веке люди верили, что холера распространяется благодаря грязи и отсутствию циркуляции воздуха в квартирах, но никто не брал в учёт, что холерный вибрион распространяется воде, попадая в неё через экскременты. А если учитывать, что готовили на улице, воду брали из общей колонки, то даже странно, что жертв в период с 1840 по 1870 было всего 35 тысяч.

Задние дворы в лондонских трущобах.

Нагулявшись по замечательным улицам трущоб, можно заглянуть в квартиру обывателя. Заходя в комнату, мы видим одну кровать, на которой спит вся семья, состоящая из отца, матери и взрослых детей обоих полов. Разглядывая комнату, можно заметить жуткую грязь, которую никто не убирал с эпохи верхнего палеолита, поскольку люди меняли квартиры раз в 2-3 месяца. Связано это было с тем, что семья находила более выгодную работу и стремилась переехать в лучшие условия для существования. Ну, насколько это возможно в романтичную викторианскую эпоху. Семья не знала, насколько задержится в данном доме, посему тоже не собиралась убирать. И до этого ли было? Если у многих 80% заработка уходило на оплату жилья, можно ли в таких условиях купить хотя бы свечи для того, чтобы было светло дома?

Жильцы постоянно менялись, никто не собирался убирать, и на полах скапливался слой грязи, который было невозможно убрать. Да и нужно ли, если воды не хватало даже на помыться и приготовить еды. Общая колонка, к которой вечная очередь, и то могла быть платной. Но стоило принести домой ведро воды, так к нему сразу выстраивались все жильцы: кому-то хочется пить, кому-то нужно приготовить еды на завтрашнюю смену, кому-то постираться. Для мытья люди собирали дождевую воду в цистерны, так как в воскресенье насосные установки не работали. Власти считали, что в этот день нужно молиться и очищаться душевно, а не тешить свою грешную плоть. Не зря же Лондон считался «Великим грязнулей».

В этих условиях детская смертность была предельной. Не зря мать не позволяла себе привязываться к ребёнку, пока ему не исполнится 5-6 лет, поскольку была уверена, что шансов выжить в таких условиях крайне мало. Представьте: вам два-три года, вокруг грязь, комната с площадью 20 квадратных метров. В ней живут твои мама и папа, рядом жильцы, которых родители обманули и сдают данную комнату как свою; вода доступна два раза в день; из еды имеется картофель, хлеб и чай, а из одежды — шаль твоей матери. Также рядом обязательно гуляет какая-нибудь болезнь. Например, дифтерит, тиф, гангрена или холера. Данные условия являются сложнейшими для выживания малыша со слабеньким иммунитетом.

Дети трущоб.

Высший класс сравнивал жителей Ист-Энда с дикарями-кочевниками. Это можно объяснить тем, что жители постоянно меняли место работы и переезжали. Каждый уважающий себя светский человек думал, что бедняки сами виноваты в своих проблемах – мол, если бы бедняки молились, трудились и не пили, то уже давно жили бы прекрасно в Вест-Энде в каком-нибудь коттедже с болонкой под боком. Но идеализированным снобам было не видно, что у тех мизерная зарплата, нет образования, плохое здоровье, а все деньги уходят на аренду и еду. Также считалось, что трущобы — это оплот безнравственности и коммунизма.

Однако, не каждый член высшего сословия был идеализированным снобом, умеющим только наговаривать и обвинять во всех проблемах бедняков их самих. Находились и те, кто имел деньги, совесть и бизнес-жилку. Так, в 1848 было построено пятиэтажное здание для размещения 110 семей, естественно, за деньги, но уже меньшие, чем в других домах. За приличную сумму семья получала чистую квартиру без соседей-пьяниц, а также один насос и туалет на дом без платы. Другие состоятельные люди нанимали к себе домой в качестве слуг женщин либо детей, а церкви использовали детишек в качестве промоутеров для раздачи листовок с приглашением.

Одним из популярнейших помощников беднякам был человек по имени Томас, по фамилии Барнардо, в народе «Доктор Барнардо». Прославился тем, что всю свою энергию направил на самых обитателей трущоб, на уличных арапчат. Всех детишек, кто попадал в его приют, отмывали, лечили, выдавали одежду и помогали с получением образования: мальчиков готовили для работ в мастерских, а девочек к работе служанкой. Профессии не самые хорошие, но это лучше, чем побираться на улице или быть мелким воришкой. Доктор Барнардо известность в мире получил благодаря одному случаю. Те, кто любил наживаться за счёт бедняков, устроили скандал, в котором обвиняли Доктора в присвоении денег, жестоком обращение с детьми, сношении с девочками и мальчиками. Приюты были выставлены притонами: наставники пьянствуют и бьют детей, а сами дети занимаются друг с другом продвижением коммунизма содомией. Но правда была на стороне Доктора Барнардо, и на суде он смог защитить свою позицию, так что его благотворительная организация по сей помогает детям Великобритании.

Затрагивая тему болезней, больниц и докторов. Нельзя не рассмотреть меню бедняка, которое своим разнообразием и обильностью могло вызвать у рабочих плохое здоровье, а у детей нехватку витаминов и рахит. Рахит, в свою очередь, приводил к искривлениям костей и узкому тазу, вызывающему тяжкие роды и высокую материнскую смертность. Нельзя сказать, что бедняки питались чаем и картофелем по всей стране. Например, на юге питались пшеничным хлебом, а ближе к северу — добавлялись в рацион овсяные лепёшки. Про мясо заикаться не стоит, ибо бывали случаи, когда создавались ловушки для ловли воробьёв и голубей, но также был шанс испробовать мяса из мертворождённого телёнка или больной овечки. Пользы никакой, но что не сделаешь, только бы поесть мяса.

«Вот в благословенном прошлом еда была экологически чистой». А как же, не зря в овощи и фрукты добавляли красители, в муку — квасцы, а в сахар — песок, зато дёшево и можно семью побаловать, а если не углядишь и соседей. К данным строкам подойдёт прекрасная цитата журналиста Джорджа Салы: «Еда — это дар небес, так зачем же заглядывать дареному коню в зубы? Они могут оказаться фальшивыми. Мы все, конечно, должны благодарить тех беспристрастных ученых мужей, что сбились в санитарную комиссию и теперь изучают наши обеды под микроскопом, находя, что это наполовину яд, наполовину мусор. Что же касается меня, то я предпочитаю, чтобы анчоусы были красными, а соленые огурцы — зелеными»

В следующей части более детально рассмотрена жизнь тех, кто не хотел идти в работный дом, пытался выбраться из тяжких условий и всего желал добиться сам, но срывался, шёл в кабак и пропивал дневную выручку.

Небольшой спойлер к следующей части

Источник: Cat_Cat Автор: Сергей Имашев

Личный тег автора в ВК — #Имашев@catx2

Оглавление Cat_Cat

А на обороте номер.

Сначала улыбнуло, потом аж всгрустнул. Ведь на дворе 2019 подходит, а у нас даже номерки в гардеробе гос. учреждений из куска напольного покрытия... вся нищета в этом кусочке не поддельного материала. И да, кстати, за потерянный номерок полагается штраф 😝 

Джони не повезло родиться в семье далитов, или так называемых «неприкасаемых», — представителей низшей касты в Индии, которые занимаются самой грязной работой и терпят предвзятое отношение окружающих. Неприкасаемые не имеют права общаться с представителями более высоких каст и даже касаться их вещей. Несмотря на то что дискриминация по кастовому признаку официально запрещена в Индии, членов низших каст могут избить или даже убить за нарушение установленных порядков.

Работа чистильщика канализации не только неприятна, но и опасна. По данным правительства, начиная с 2017 года каждые пять дней во время работы умирает один человек. С 2008 по 2018 год в канализации погибли 573 чистильщика.

За свою опасную работу чистильщики канализации получают от 7,5 тысячи рупий до 10 тысяч рупий в месяц (от 7,1 тысячи рублей до 9,5 тысячи рублей). Частные подрядчики получают 500 рупий за сутки работы (477 рублей).

Надсмотрщик за чистильщиками Ратендер Джахан признался, что многие его подопечные страдают от проблем со зрением, респираторных и кожных заболеваний.

Бридж Мохан проработал чистильщиком 32 года. Врачи диагностировали в его организме высокое содержание мочевой кислоты. Сам Мохан уверен, что ожоги появились из-за того, что он надышался токсичными газами за годы работы в канализации.

Молодые чистильщики полностью выкладываются на работе в надежде, что их старания отметят повышением зарплаты. Их пожилые коллеги лишь грустно вздыхают: они знают, что большая часть этих денег уйдет на лечение заболеваний, приобретенных из-за каторжной работы. Многие работают до изнеможения и не просят товарищей сменить их в трубах до последнего. Это приводит к обострениям заболеваний, обморокам и смертям. Дети и жены остаются без кормильца.

9 сентября в Дели произошел всколыхнувший и так напряженное сообщество чистильщиков случай. Начальник заставил шестерых рабочих, младшему из которых было 19 лет, а старшему — 26, вычистить септик, не выдав им ничего, кроме тросов. Пять из шести чистильщиков задохнулись и погибли. Всего в минувшем сентябре скончались 96 рабочих.

Люди вышли на улицы с плакатами и горящими бочками. Они называли происходящее «индийским холокостом» и просили остановить волну бессмысленных смертей.

Протесты ни к чему не привели. Ручная чистка канализации и так официально запрещена властями страны с 1993 года. Но за соблюдением закона почти не следят: благополучие низшей касты никого не волнует.

В 2017 году президентом Индии второй раз стал представитель касты неприкасаемых Рам Натх Ковинд. Но этот факт, скорее всего, никак не скажется на будущем Джони и его коллег: основные политические решения принимаются правительством во главе с премьер-министром, но не президентом.

Во многих городах Индии канализация объединена с ливневыми стоками. Во время сезона дождей они засоряются, и чистильщикам приходится выгребать свалившийся в них мусор. Также люди нередко сбрасывают в канализацию твердые отходы: использованные подгузники, прокладки и презервативы. Они соединяются в ком, который приходится разбивать молотками.

Чистильщики работают без масок, защитной одежды и перчаток. Из всей экипировки у них только ремень с веревкой, чтобы коллеги могли поднять их наверх из люка, если они вдруг начнут задыхаться из-за невыносимого запаха и токсичных газов.

В конце ноября известный болливудский актер Амитабх Баччан потратил шесть миллионов рупий (5,6 миллиона рублей) на закупку 25 небольших ассенизаторских машин и одной грузовой машины. Актер надеется, что так получится избежать новых смертей и сделать работу таких, как Джони, чуть менее невыносимой.