За окнами небольшой избушки завывал февральский ветер. Он гудел в печной трубе, будто стая волков, он стучал чем-то под крышей, пытался пробраться в клеть, где хранились запасы.
- Бабуленька, а ветер уймётся? – тихонько спросила с полатей Любавушка.
- Уймётся, дитятко! И ты спи.
Старушка, что заводила тесто для утренних хлебов при неясном свете лучины, строго глянула на меньшую внучку. Вот вечно с ней хлопот не оберешься! Все-то ей, баловнице, знать надобно…
- Бабушка, расскажи нам про Ивушку?
С печи свесилась старшая внучка бабки Добромилы – разумная и понятливая Нежана.
- Будто первый раз сказываю! – махнула на них рукой хозяйка избушки. – Надоели, силушки моей нет! Вот вернутся родители ваши с зимней ярмарки, пожалуюсь, как старой женщине покоя не давали!
Девчушки тут же старым зипуном накрылись, притаились, надеясь, что вспыльчивая старушка сменит гнев на милость.
- Ладно уж, неуёмные, слушайте. Только потом сразу спать и никаких разговоров до самой зари!
Накрыв кадушку полотенцем, бабушка Добромила вытерла от муки свои сморщенные руки, уселась на лавку и тихо, нараспев, повела сказ. Любава с Нежаной и дышать забыли, вслушиваясь в знакомые слова истории. Старая женщина частенько рассказывала им эту сказочку, но девочкам казалось, будто слышат они ее впервые. А злой февральский ветер, что бился в стены избушки, только добавлял волшебной жути.
- Было то аккурат на Громницу… Я в ту пору только-только заневестилась, на посиделки ходить стала, будто совсем взрослая. Помню, вошла в горницу, а девок там видимо-невидимо. И каждая со своим рукоделием, как водится, пришла. Сами знаете, для чего молодежь праздники устраивает: невесты приходят мастерством своим похвалиться, а парни поглядывают, к которой посвататься стоит. Непряху-неткаху в свой дом привести – мыслимое ли дело?
- Я ведь хорошо вышиваю, да, бабушка? – подала голос старшенькая Нежана. – Значит, и мне счастье на роду написано?
- Поглядим, - фыркнула Добромила. – Сказывать дальше али ты за меня договоришь?
- Ой, сказывай! – пискнула Любава.
Погрозив внучкам узловатым пальцем, старуха продолжила.
- Так вот, первой невестой в нашей деревне была темноглазая Ивушка. И с прялкой у нее дело спорилось, и с иголкой, и с веретёнцем. А уж как песню заведёт – заслушаешься! Говаривали, матушка ее любила соловьев под ивами слушать, вот и нарекла дитятко единственное Ивой-деревцем.
Мне-то замуж идти еще рано было, только-только в понёву вскочила, да парни на меня и не глядели, все на Ивушку засматривались.
- А хороша ли была девица? – вновь перебила рассказчицу Нежана.
- Хороша, - улыбнулась старушка, и лицо ее сморщилось в улыбке, будто печёное яблоко. – Коса ниже пояса в руку толщиной, глаза – омуты тёмные, а улыбнется – что солнышко выглянет. А только ни на кого Ивушка не смотрела, со всеми парнями одинаково холодна была да неприступна.
И вот, аккурат в Громницу, когда сама Лёля-Весна с Мораной-Зимой встречаются, оттаяло сердечко нашей Ивушки.
Вышли мы с девками за околицу, чтобы Весну закликать. Знаете ведь, что не положено еще громко Лёлюшку славить, рано птичек хлебных печь, да Ее в гости кликать. Вот и мы знали, тоненько-тихонько запевали, а сами в небо глядели – не явит ли Перун Сварожич свою силу, не пошлёт ли Небесный огонь – грозу зимнюю?
Ивушка наша на отшибе стояла и вдруг словно застыла, вперед себя глядючи. Уж мы ее тормошили, по щекам хлопали, а она стоит, будто неживая. Солнышко светит, снег хрустит под ногами, мороз щиплет носы и день такой светлый… Как наша красавица очнулась, заморгала, так вся ослабла, в сугроб повалилась.
Стали мы расспрашивать, что да как, а она молчит. Долго молчала, а потом все же ответила. Говорит, Самих Лёлю с Мораной видела. Будто бы шли они друг дружке навстречу: одна как дитя свежа и прекрасна, а вторая, как княгиня – сурова и величава. И обе на Ивушку глянули.
«Суженый к тебе придёт, - молвила Лёля и улыбнулась, будто теплом весенним согрела. – Счастлива будешь, девица!»
«Только придется тебе разделить с ним непростую долю, - сурово изрекла Морана. – А коли откажешься, погибнет добрый молодец!»
Сначала мы не поверили Ивушке. Думали, с морозца ей подурнело, привиделось-приблазнилось, а как парни на реке собрались силами меряться, удаль свою показывать во славу Перуну-воину, так и поняли – правда то чистая.
Среди наших деревенских заезжие гости оказались. Все, как один, красавцы: волосы светлые-льняные, глаза ясные-соколиные, а ходят, будто по воде плывут. Старший средь них вперед вышел, в пояс нашей Ивушке поклонился, а она зарделась, что Заря-Заряница, очи тёмные опустила. Видать, в самое сердце ее ударило.
Наши парни оскорбления не стерпели. Что за гости такие, откудова взялись, чтобы первую красавицу уводить? Кинулись в любимую молодецкую забаву: стенкой на стенку пошли. Гости заезжие не робкого десятка были, знатно наших ребят поваляли. Драка молодецкая – это Перуну любо! Грянул гром во чистом небе. Знать, похвалил Громовик за потеху добрую.
Но только обернулись вдруг чужаки волками серыми, в чащу помчали, а вожак-то на месте остался. Стоит серый лесной князь, не шелохнется – на Ивушку глядит.
Парни наши, слышь-ка, сразу сообразили, что к чему. Нас, девок, от зверя собой загородили да к избам повели, а промеж собой толковать стали, что поутру охотой пойдут – волчьи шкуры добывать.
Только не удалось им волчью стаю вырезать. Выскочила из-за спин защитников Ивушка, на парней глядит зверем.
- Что, стало быть? – спрашивает. – Любишь меня, Лучезар?
- А люблю! – отвечает тот.
- А ты, Милолюб? А ты, Радей? А ты, Седмир? Каждый из вас мне клялся, каждый из вас замуж звал!
Все знали, что многие женихи сватов к матери Ивушки засылали, а только та против воли дочь отдавать не желала. Для чего берегла – неведомо.
- Коли любите, так не станете стаю бить! – выкрикнула она, с шеи бусы срывая. – Лютой волчицей на вас выйду, если от клятв отступитесь! А заместо себя оставлю вам новую красавицу. Может, ей повезет среди людей долю свою отыскать.
Бросила Ивушка бусы подружкам, а сама оземь ударилась да в шубу серую обернулась. Только и видели, как бежали к лесу на длинных лапах серый волк да волчица, бежали и не оглядывались.
- А дальше-то что было, бабушка?
Вздрогнув, будто очнувшись от дрёмы, старуха внимательно глянула на притихших внучек.
- Ничего не было, деточки. Пропала Ивушка, будто и не бывало. Мать ее вскорости тоже исчезла, изба покосилась, а потом и вовсе в землю ушла. Только люди говорят, будто видали, как в лесу молодая жена лесного князя двух деток нянчит. Стало быть, не всегда Ивушка в шкуре волчьей ходит, иногда и человеком показывается. Теперь спите, баловницы, время-то позднее…
- Ты еще про бусы не сказывала! – возмутилась Любавушка. – Кто оберег поднял?
- Я подняла, - честно ответила Добромила. – Только носить не стала, закопала под яблонькой, чтобы никто не отыскал.
- Так зачем схоронила диковинку такую?! – вскочила Нежана. – Могла же первой красавицей быть!
- Много ли добра принесла краса нашей Ивушке? Спите теперь, негодницы! Что бы вы понимали, глупые…
Накрывшись с головой зипуном, девочки повернулись друг к дружке. Разгорелись у них глазёнки, а сами знают, что влетит от строгой бабки, коли прознает.
- Весной, как оттает земля, станем под яблонькой копать, - зашептала Нежана.
- Только чур, уговор: не жадничать! – ответила Любава. – Сперва ты себе жениха сыщешь, а потом мой черёд в чародейских бусах красоваться!
Автор Ксения Белова
