1. Однажды я ехал верхом по одному из своих традиционных наезженных за последние тридцать лет маршрутов. Который с недавних пор пересекает так называемую "Тропу здоровья", "облагороженную" бизнесменами от леса, судя по всему, исключительно для нужд параноиков из общества анонимных хилофобов. Дабы те чувствовали себя в лесу как в городском парке и дышали свежим воздухом без обычных для них в подобных обстоятельствах приступов диареи. Объезжать это проклятое место мне, даже в связи с изменившейся концепцией, было ну никак не вариант. Поскольку слева и справа довольно заболоченная местность, о чём предупреждает врытый в сыру землю, видимо, ещё со времён культуриста И. И. Муромского камень с предостережением: "Ехати тольку пряму. Направу ехати - живу не бывати, нет пути ни проезжему, ни прохожему, ни пролетному. Налеву ехати - та же фигня, знаю, о чём говорю...".

Когда я уже почти пересёк отсыпаную "экологически чистой" щебёнкой дорогу к активной социальной старости, то вдруг услышал детский голосок, явно обращённый ко мне: "А что это вы тут делаете ....?"

2. Когда едешь на красивой лошадке верхом, то случается, что попадающиеся по дороге дети и "пубертат" довольно часто обращаются с просьбой прокатить. Я к этому уже привык, и, если есть свободное время, никогда не отказываюсь порадовать будущих взрослых. Вот и в этот раз я развернул кобылу, ожидая услышать очередное: "Какая чудесная лошадка. А можно я на ней посижу? Ну, пожалуйста! ".

Вот только не угадал. Последующие события пошли не по обычному сценарию, и знай я, что мне предъявят, то ни за что бы не стал вступать в дебаты и просто проехал мимо.

3. Когда я спрыгнул из седла на землю и взял лошадь под уздцы, ко мне подошла девчушка семи-восьми лет и, уперев руки в боки, задвинула речь: "Дяденька, а вам известно, что в этом месте ездить на лошадях запрещается!!! А ещё запрещается распивать спиртные напитки! Курить! Выбрасывать мусор! Гладить и кормить диких животных. А ещё.....".

Посылать дитятко на... и в... показалось мне невежливым. Да и если честно, то я был скорее заинтригован таким началом, чем разозлён. Поэтому грубить юной деве не стал, а спросил: "Отчево же, милая, ты так в этом уверена и откуда такие глубокие знания предмета? "

В ответ на эти слова сознательный и не по годам социально ответственный ребёнок указал мне на приколоченный к сосне аншлаг. На котором в доступной для дегенератов форме были указаны правила нахождения граждан в лесу и в частности на этой "тропе здоровья", где в числе прочего было указано на запрет передвижения на лошади.

Тогда я спросил эту поборницу директив, распоряжений и инструкций: " А как мне надо было по твоему поступить? У меня там дальше в лесу покос и добраться к нему возможно только этой дорогой".

На что дитятко сказало, что нефиг тут выпендриваться. А надо сдать лошадь на мясокомбинат и ходить пешком, как и все остальные среднестатистические граждане, поскольку гужевой транспорт это уже пережитки и "железный конь идёт на смену крестьянской лошадке". Потом обозвала меня олигархом, предъявив, что только из-за таких как я, всё плохо в стране. По причине, что подобные мне зажрались совсем и бесятся с жиру разъезжая тут как у себя дома, а нормальным людям кредита на машину не дают. Поэтому, будь её воля, то она бы прямо сейчас поставила меня "к стенке" за мироедство.

4. Пока я ох.... размышляя о том, имеет ли смысл рассказывать малолетней буквоедке, что довольно часто инструкции писаны идиотами, по сути своей невыполнимы и поэтому бессмыслены, подтянулись её отставшие родители. Поэтому вступать в дискуссии с будущим потенциальным бюрократом я не стал, а сразу задал вопрос производителю, "вежливо" поинтересовавшись: "А какого.... собственно ваше чадо решает, как мне дальше жить? ".

Молодой отец передо мной извинился, но только сразу после того, как перестал смеяться. И пояснил следующее: "Они с женой, как, впрочем, и бабушки с дедушками, сами не понимают, как у них смог вырасти в семье вот такой махровый формалист. Он сам бывший панк - хотя, как известно, бывших панков не бывает. Его жена вообще из металлюг и к реальности относится как минимум наплевательски. Дедушки и бабушки этого исчадия - вполне адекватные и свободные от предрассудков люди. А вот что случилось с мироощущением зайки, они и сами не понимают. Но от фактов не отмахнёшся - что выросло, то выросло".

Выкурив с родителями отечественного аналоговнета "гретытумберг" по сигарете и поразмышляв о наследственности и вопросах крови, мы расстались с новыми знакомыми, почти друзьями, и я поехал своей дорогой. А когда спустя минуту оглянулся, что бы помахать необычной семье на прощание, то увидел полный осуждения и негодования взгляд будущего бюрократа. В котором явно читалось сожаление, что на лошади нет госномеров, и поэтому она не сможет сообщить о моём недостойном гражданина поведении куда следует.

5. Всю дорогу до покоса я ехал и думал о том, что, видимо, непросто жить, имея у себя в семье такое вот олицетворение абстрактной справедливости и понимания реальности. Что ждёт это воплощение формализма и бездумного претворения циркуляров в жизнь? Поди знай.

Практика общения с подобной публикой напомнила только о том, что, скорее всего, закончится не очень. К примеру, как с той девочкой Таней из безоблачного социалистического детства в одном из написанных мною в своё время рассказов, посвящённому частной жизни "бдительных граждан":

"Мой первый опыт общения с этой сволочью случился ещё в детском саду. Была у нас девочка Таня. Типичная такая. Из тех, кто громко плачет, когда прое... мячик. По сто раз на дню можно было услышать её вой: "Марья Ивановнааааа... А Иванов, Петров, Сидоров.... там такое делает. А такое делать нельзя, нельзя, нельзя..... А он делает, делает, делает..... ".

Разумеется, время от времени "наша Таня" отгребала совочком по лбу от неблагодарной публики и затыкала свой фонтан. Но, как правило, ненадолго, и спустя несколько минут всё снова шло по накатаной дорожке.

По Таниным доносам периодически случались репрессии, и поэтому углы никогда не пустовали. Частенько случалось и такое, что когда на постоять в углу случалась приличная очередь.

Таня была последовательна и неутомима и, как следствие, выпустилась из садика во взрослую жизнь с напрочь отбитой совочками, ведёрками и кубиками башкой. Что с ней случилось дальше, я не знаю, да и знать не хочу. Надеюсь, что ничего хорошего .........".