— Он над душой стоит, как будто ищет косяки. Я так работать не могу! — сказал как-то один из ведущих мастеров генеральному директору.

— Ну так попроси, чтобы не подходил так близко. В чём проблема? — отвечал тот, размышляя параллельно о своих проблемах.

— Так он не близко, он аж с другого конца цеха над душой стоит, — не унимался мастер.

— Ты с похмелья, что ли? — покосился на него директор.

— Это он вам сказал? Или Егорову наплел чего про меня? В цеху теперь палец страшно в нос засунуть — в лености обвинят и на страшном суде сетку понизят! Этот Кузен только и ждёт, чтобы…

— Вань, ты чего пришёл, ябедничать? — не выдержал директор.

— Отстаиваю права и свободы трудящихся!

— Ну так может сначала в трудящиеся запишешься? А то уже двадцать минут мне про этого Кузена рассказываешь, лучше бы шел и листы распускал.

— Так там на станке надо каретку менять, он не ходит нормально!

— А я не слышал от начальника цеха ни о каких поломках, так что иди работай.

— Никогда вы ничего не слышите…

— Иди, я сказал!

На Кузена приходили жаловаться и другие, и всем он мешал работать, всех смущал своим лицом, своей любознательностью, своим навязчивым желанием помочь.

— А правда, Василь Василич, что Самсонову премия идёт каждый месяц? — спросил как-то между делом сверловщик, когда начальник цеха отчитывал его за медленную работу.

— Кто тебе эту чушь сказал? Он?

— Нет. Так, слухи ходят, — крутил в руках заготовку рабочий.

— У нас тут что, первый курс журфака? Прекратите уже Олега трогать!

— Олега, значит, — злобно оскалился сверловщик и, уронив заготовку себе на ногу, еле слышно взвыл и заковылял к выходу.

В ближайший же перекур по всему предприятию разлетелось это вызывающее, непотребное, намекающее на двойные стандарты «Олег».

— Вот так вот! А вы говорите — никакого особого отношения, всех по фамилии, а этот — Олег! — делал победоносный глоток чая сверловщик, обращаясь к коллегам.

— Да мы и не говорили, не сомневались даже, — отводили взгляды мужики.

Как-то на неделе бо́льшую часть работников отправили на обустройство нового цеха. В старом осталось лишь несколько человек со срочными заданиями, включая Кузена.

В какой-то момент по цеху начали ходить двое слесарей с совершенно потерянным видом. Они подходили к сварщикам и что-то подолгу выпрашивали, но те лишь отмахивались, и ребята шли за помощью к другому «неравнодушному». Вскоре сварщики закончились, и слесари вернулись на исходную.

— Чего тут у вас случилось? — спросил Кузен, подойдя к молодому Лёшке, работающему на пиле.

— Да вот, накосячил, — тяжело вздохнул тот. — Нарезал кучу труб на два сантиметра короче.

— О как! А чего ж ты? Станок же ровно должен резать.

— Должен, да не обязан. Его, оказывается, проверять постоянно надо, а Антоха мне не сказал.

— Так попросите сварщиков вам помочь, пусть наварят.

— Просили. Сегодня всем некогда, завтра тоже. Нам эти трубы теперь так глубоко затолкают, что окалины сами из глаз повылезают.

Антоха в это время стоял поодаль вместе со своим приятелем.

— Вон, смотри, Кузен уже в курсе, казачок засланный, мать его, — сплюнул он на пол.

— Думаешь, Кузен вас сдаст?

— К гадалке не ходи, — еще раз сплюнул Антоха, — если я сам раньше не признаюсь. Тогда, может, и простят. К тому же виноват-то Лёха — он не уследил. Ладно, пойду домой собираться, начальство всё равно уже уехало.

Он не стал возвращаться к станку, чтобы не пересекаться с Кузеном, который мог еще что-нибудь приплести к своей будущей жалобе.

— Слушай, ну давай сейчас вместе быстренько всё исправим, — предложил Кузен поникшему Лёхе.

— Я варить не умею…

— Варить буду я, а ты зачищай! За пару часов управимся, никто ничего и не скажет. Сделаем всё как положено!

— Ты серьёзно? — просиял Лёшка, который недавно ввязался в ипотеку и сильно переживал за работу.

— Серьёзней, чем гендиректор во время комиссии, — улыбнулся Кузен.

— Спасибо! Мне сейчас никак нельзя штрафы получать.

— Только давай на камеру снимем, как станок сбивается — для доказательства, — предложил Кузен и достал телефон.

Лёшка с радостью согласился и ради собственного оправдания испортил еще две трубы.

Когда в цеху не осталось ни души, эти двое вышли из курилки и, не тратя времени на болтовню, принялись за работу. Куча труб оказалась всего лишь кучкой, и всё удалось исправить за два с половиной часа.

— Ну вот, а ты боялся, — успокаивал Кузен Лёшку, когда они переодевались.

— Слушай, а ты вообще откуда Егорова знаешь? Вы с ним родственники или друзья старые? — решил полюбопытствовать Лёшка, когда они уже вышли на улицу и впервые за весь день вдохнули свежий воздух.

— Да нет, мы с ним особо и не знакомы, я просто свидетелем был, когда его несправедливо хотели в автоаварии обвинить. Так уж получилось, что я в это время снимал на телефон. Я как раз работу искал, он и предложил мне к вам устроиться.

— Ого, а тебя тут все Кузеном кличут, мол, ты брат какой или сват.

— Ну кличут и кличут. Кузен — это же не Квазимодо, — усмехнулся Самсонов и, попрощавшись, побежал на остановку.

***

Утром Антон первым делом зашел в кабинет начальника цеха и сдал своё звено с потрохами.

— Лёшка резал! — сразу сказал он. — Я не знал, что он косячит, но решил, что нужно сознаться!

— Молодец, конечно, за честность хвалю! Но что же вы такие безрукие? У нас и так дедлайн по всем проектам! — выходя из кабинета, ворчал Егоров.

Дойдя вместе с семенившим за ним «честным» Антоном до станка, он увидел те самые трубы и начал замерять.

— Всё же нормально! Ты чего меня лишний раз из кабинета дергаешь? Заняться нечем больше?! Так я тебе найду занятие! Бери болгарку, десяток зачистных кругов и пошли со мной.

— Куда?! — испугался Антон.

— Так три тонны ржавчины приехало, будешь наводить лоск!

— Так ведь…

— Пошли, я сказал.

В обед с докладом на ковер пришёл Кузен. В руках у него был список проблемного оборудования и видеодоказательства. Он устроил целую презентацию с воображаемыми графиками неприятностей, которые ждали предприятие, если его ленивые и жадные руководители не начнут что-то менять.

Лёшка тем временем рассказывал всем, как Кузен его вчера после работы выручил, а прямо сейчас отстаивает перед директором все требования и просьбы, которые давно покрылись черной цеховой пылью.

— А молодец Кузен! Глядишь, через свои каналы чего и добьётся! — усмехнулся сверловщик, когда история подошла к финалу.

— Олег его зовут, запомни пожалуйста, — сказал с напором Лёшка и дождался, пока его коллега согласно кивнет.

Александр Райн