Если видео медленно загружается на YouTube, смотрите его здесь.
Говорят, психоделики открывают новый мир. А ещё есть мнение, что, если принимать их микродозами, можно и депрессию победить, и умственные способности улучшить, и воображение прокачать. Из сегодняшнего текста вы узнаете, что наука думает об использовании психоделиков в медицине, можно ли лечиться грибами, как выглядит научный рейтинг психоактивных веществ, реально ли создать безопасный заменитель алкоголя и при чём тут печально известный яд «Новичок».
Но сначала – небольшой дисклеймер. Я ни в коем случае никого не призываю покупать, употреблять, изготавливать или пропагандировать запрещенные наркотические вещества и их прекурсоры. Ни в каких количествах. Я хочу лишь описать исследования по изучению воздействия психоделиков на организм. Чисто с научной точки зрения. Нелегальные наркотики опасны еще и тем, что нельзя проверить чистоту и концентрацию действующего вещества — что постоянно приводит к трагическим последствиям.
Микродозинг
В 2021 году вышло в свет одно из самых крупных исследований микродозинга – двойной слепой плацебо-контролируемый эксперимент. Вот несколько цитат из рассказов испытуемых: «В некоторые дни во время исследования у меня очень усилилась концентрация, а цвета были более яркими. Это было для меня совершенно новое чувство!», «Мне кажется, я смог достичь очень мощного состояния измененного сознания…»
В этом исследовании подопытные принимали крохотные дозы псилоцибиновых грибов и LSD. Псилоцибин — это запрещенный в большинстве стран наркотик. Он содержится в самых разных грибах и вызывает эйфорию, галлюцинации, измененное ощущение времени и мистические опыты.
Но может вызывать и тошноту, панические атаки, даже психоз. Бывали смертельные случаи — из-за паники или дезориентации во время неудачных опытов.
LSD, диэтиламид лизергиновой кислоты — еще одно запрещенное вещество, но уже синтетическое. В целом оно вызывает схожий эффект – сенсорные галлюцинации, мистический опыт, прозрения. Принимающие LSD часто говорят, что у них звуки, цвета и ощущения словно связываются воедино. Действительно, при приеме LSD усиливается “связность” мозга. Это можно увидеть даже по показаниям МРТ: участки нервной системы, которые раньше были независимы, теперь включаются одновременно.
Однако при микродозинге человек выраженного измененного сознания не испытывает, так как доза в 10–20 раз меньше используемой для трипов. Рассказывают, что после микродозинга якобы улучшается память, настроение, креативность, цвета становятся ярче.
Должен признаться: я вас немного обманул. На самом деле написанные выше цитаты принадлежали людям из плацебо-группы, которые никаких психоактивных веществ во время эксперимента не принимали. Причем впечатлениями они делились уже после того, как узнали, что принимали плацебо. Поэтому полностью вторая цитата звучит так: «Мне кажется, я смог достичь очень мощного состояния измененного сознания… только за счет собственных ожиданий того, что может сделать микродоза». А еще один подопытный в шутку сказал: «Вы смогли запихнуть духовность в пустую пилюлю. Невероятно!»
В общем, в самом большом и дотошном на сегодняшний день исследовании микродозинг оказался ничем не лучше плацебо.
Ни по одному исследуемому показателю – от шкалы депрессии до тестов на ум и креативность. А еще оказалось, что люди, которые верили, что принимали микродозы, демонстрировали наилучшие результаты. Независимо от фактического приема веществ. То есть за эффекты веществ люди иногда принимают эффекты собственных ожиданий.
Почему это не бред
В медицинском смысле идея микродозинга не совсем абсурдна. Это вам не гомеопатия. Да, дозы маленькие, но не настолько! В фармакологии есть понятие «терапевтический потенциал» – это разница между лечебной дозой и смертельной.
У многих лекарств она всего один к двум. Превысил в два раза дозировку, откинул коньки. «Окошко», в котором вещество действует, но не отравляет — очень узкое. А вот в случае грибов эффективная доза, при которой ощущается воздействие, отличается от смертельной в тысячи раз. Для LSD смертельной дозы не выявлено вовсе — даже описаны случаи, когда люди, случайно принявшие сотни эффективных доз разом, не испытали долгосрочных негативных последствий.
Вообще исследовать психоактивные вещества — огромная проблема. И не только потому, что вещества сложно достать. Во-первых, человек, скорее всего, догадается, что принимает настоящий препарат. Поэтому крайне сложно провести слепое исследование. Во-вторых, незаконно приглашать людей к участию в экспериментах с запрещенными веществами — получается, вы подстрекаете молодёжь употреблять наркотики.
Поэтому авторы работы пошли на ухищрение. Они рассудили так: в мире полно людей, которые и так практикуют микродозинг. Давайте вместо клинического исследования в лаборатории кинем клич всем желающим — в какой бы стране они ни жили. Пусть участники микродозят как обычно, а мы за ними понаблюдаем. Но как же контроль за составом и дозировкой препаратов? Ведь каждый покупает вещества где попало, никто не проверяет их состав и так далее…
В том-то и дело: ученые смогли превратить баг в фичу!
Ведь получается, что условия эксперимента максимально приближены к реальности. Не можем управлять дозировкой? Да и не нужно! Ведь испытуемые сами достают психоделики на черном рынке, а там дозировка все равно «плавает» в зависимости от продавца и партии. Заодно это сильно удешевляет сам эксперимент, ведь подопытные сами покупают препараты. К слову, выборку удалось набрать приличную – почти 200 добровольцев (их личные данные учёные не раскрывали). В итоге эксперимент одобрила даже университетская этическая комиссия. Учёные хитро обошли целое минное поле этических и юридических конфликтов.
Но оставалась ещё одна проблема. Если испытуемый сам себе выдает вещества, причём где-то далеко от ученых — как сделать так, чтобы эксперимент был слепым, то есть чтобы участники сами не знали, принимают они действенное средство или плацебо? А вот так. Каждый участник получал непрозрачные капсулы для пилюль. В часть капсул он насыпал свою любимую микродозу. А часть капсул оставались пустыми — это было плацебо. Затем испытуемые раскладывали пилюли по конвертам, клеили на конверты QR-коды и перемешивали. Потом из восьми конвертов участник случайно выбирал четыре — по одному на неделю месячного эксперимента. Причём так, что либо весь месяц он принимал психоактивное вещество, либо весь месяц плацебо, либо пополам — то одно, то другое. Кому что досталось, знали только экспериментаторы — по QR-кодам.
Кроме того, людей просили угадать, что лежит в текущем конверте — и смотрели, влияет ли ожидание человека на субъективный опыт. Ответ вы уже знаете.
Гражданская наука
Сами авторы назвали свой эксперимент «гражданской наукой». И метод, который они придумали, оказался даже более ценным, чем сам результат эксперимента. Видимо, учёные тоже это понимали — и в 2023 году опубликовали в журнале Scientific Reports статью про сам метод. Причем с интересным дополнением – люди все же иногда угадывали, принимают они психоактивное вещество или нет. Это влияло на результаты. То есть даже хитрый метод с конвертами не дал настоящего слепого, плацебо-контролируемого клинического исследования — где человек в принципе не может догадаться, в какой он группе. Поэтому авторы вывели специальную «формулу ослепления».
Они как бы оценили “эффект плацебо” и научились вычитать его из эффекта препарата. Так можно прикинуть, каким получился бы результат эксперимента, если бы никто не догадался, где были вещества.
И вот они применили эту поправку к своему исходному эксперименту… «И превратили своё поражение в триумфальную победу», наверное, подумали вы. Но вот что пишут учёные:
«При традиционном анализе без этой поправки мы бы сказали, что микродозинг влияет на настроение, эмоциональность, креативность. Но после ее внесения почти ни одного результата не осталось».
Стало понятно, что эффекты микродозинга почти полностью объясняются самовнушением, а не препаратом. Кстати, авторы работы — вовсе не скептики, которые пытались разоблачить микродозинг. А совсем наоборот:
«…мы думали, что станем героями, доказавшими, что микродозинг работает. Результаты несколько разочаровали. В сообществе микродозинга все очень огорчились».
Старший ученый в этой группе — вообще чуть ли главный адепт использования психоделиков для терапии. Это профессор фармакологии Дэвид Натт.
И вот представьте: этот гуру психоделиков тщательно и убедительно показал, что микродозинг работает слабо – а то и вовсе не работает.
Почему меня будоражат и интригуют эти исследования? Потому что этот метод можно применить в совершенно других сферах науки, где тоже сложно провести клинические исследования. Так, я очень переживаю за развитие науки о старении. Биохакеры тоже по этому поводу переживают – а ещё они постоянно тестируют на себе всякие сомнительные препараты и БАДы. Кстати, сейчас в Гондурасе создали особую экономическую зону, город «Проспера». Там можно легально вколоть себе генную терапию и расплатиться биткойном. Да-да, киберпанк наступил.
Так вот, некоторые богатые биохакеры ездили туда, чтобы генно-модифицироваться (делать этого я пока не рекомендую).
Но даже эти экстремалы почти никак не помогают науке. И вот почему:
Во-первых, каждый биохакер экспериментирует на одном человеке – на самом себе. Выборки, по сути, нет;
Во-вторых, он знает, что вколол или проглотил. Эксперимент не слепой.
Но что, если применить к биохакерам вот эти хитрые способы группы Дэвида Натта? Давайте «ослепим» их на расстоянии и внесем статистические поправки на ожидания. Так мы сможем провести на куче биохакеров по всему миру большое клиническое исследование. Уже есть сотни биохакеров, которые себя чем-то биохакают: например, много лет принимают рапамицин, который продлевает жизнь мышам, но на людях толком не тестировался. Ну а мы превратим их хобби в науку. Раньше люди просто ходили под кайфом. А теперь ходят под кайфом — но ради науки. И так же биохакеры — раньше просто хрустели БАДами как попкорном, а отныне будут давать реальную информацию ученым.
Есть ли уже результаты?
Исследование команды Натта опровергло действенность именно микродозинга. Но у этого же ученого есть десятки статей про использование психоделиков — просто в обычных дозах. Например, Натт публиковал обзор опыта медицинского применения психоделиков, в том числе псилоцибина и LSD. И вывод его такой: по-видимому, основной эффект психоделиков в виде странных ощущений вызван тем, что они стимулируют рецепторы серотонина в мозге — как будто у вас слишком много серотонина. Причем психоделики стимулируют строго определенный тип серотониновых рецепторов – 5HT2A. Именно они отвечают за измененное состояние сознания с галлюцинациями и деперсонализацией. Это смогли доказать: есть лекарства, которые блокируют именно этот тип рецепторов. И если их принять, психоделики перестают действовать.
И главное, Натт описывает, как эти изменения в сознании происходят. Обычно наш мозг работает синхронно и ритмично. Помните про мозговые ритмы? Вот тут они расстраиваются. Но это не просто хаотичный бардак. От психоделика внутри коры усиливается связность: у сигнала становится больше шансов пробиться из одной части мозга в другую. Все в мозге связывается со всем. Например, так может возникнуть синестезия, когда два ощущения объединяются в одно: вы начинаете «нюхать звуки» или «слышать цвета», как композитор Скрябин.
В таком состоянии могут возникать новые, необычные ассоциации, которые раньше никогда в голову бы не пришли.
Натт утверждает, что в некоторых случаях псилоцибин помогает людям с клинической депрессией — причем этот эффект может длиться много месяцев после одного приема. По его версии, тут работает именно повышенная связность в коре головного мозга. Грубо говоря, депрессия эту связность нейронов понизила, а психоделик — повысил обратно к нормальным показателям.
Эта идея заинтриговала многих ученых. Они увидели в этом своего рода «продолжение» для самого популярного и изученного средства для борьбы с депрессией: так называемых ингибиторов обратного захвата серотонина. Типа сертралина, известного под торговым названием Золофт.
Вы наверняка слышали о таких антидепрессантах. Работают они так: есть два нейрона. Отросток одного заканчивается на теле другого. И вот в этом месте возникает щель под названием синапс. Один нейрон выбрасывает туда вещество-нейромедиатор, что может активировать другой нейрон. Чтобы нейрон не «закоротило» навечно, есть молекулы, которые «втягивают» нейромедиатр обратно в первый нейрон. Это и есть «обратный захват»: выбросили серотонин, потом обратно захватили. А вот антидепрессант не дает втянуть серотонин обратно — «подавляет обратный захват». Серотонин остается в щели и сигналит гораздо дольше и эффективней.
Представьте, что ваш мозг перестал нормально награждать себя серотонином: вас ничто не радует и не мотивирует. Тогда лекарство может во много раз усилить и продлить даже редкий и слабый сигнал. И в вас уже что-то зашевелилось. Теперь понимаете, почему ученых так заинтересовали психоделики? Не нужно ждать, пока ваш собственный нейрон выделит серотонин. Психоделики сами бьют в его мишень — работают вместо серотонина. А еще рецептор серотонина намертво прицепляет к себе молекулы LSD — видимо, поэтому некоторые остаточные эффекты препарата могут длиться недели и даже месяцы.
Нервно-паралитическое
А теперь – небольшое отступление про «Новичок». Все, что я вам сейчас рассказал, очень похоже по действию на боевой яд. Мы обсуждали нейромедиатор серотонин, а есть нейромедиатор ацетилхолин. Его главная задача — активировать мышцы. Выбросили его, мышца сократилась. А чтобы мышца не «залипла» и ее не свело, есть фермент ацетилхолинэстераза. Она разрушает ацетилхолин — и мышца расслабляется. Так вот, химическое оружие типа «Новичка» не дает этой ацетилхолинэстеразе работать. Теперь некому выключить мышцы – и их сводит судорогой. Потом отказывают не только руки и ноги, но и мышцы, нужные для дыхания. Так работают и некоторые другие боевые нервно-паралитические газы — например, зарин, табун и VX.
Но вот что интересно: этот же эффект используют, чтобы облегчать болезнь Паркинсона. Если давать больному микродозы такого нервно-паралитического вещества, можно ослабить тремор.
Но вернёмся к обзору Дэвида Натта. Он озаглавил его «Что мы знаем, что мы думаем и что еще предстоит изучить». О чём же думает Натт? Например, о том, что длительное положительное влияние психоделиков на настроение связано с усиленной нейропластичностью — то есть способностью мозга меняться и создавать новые нейронные связи. Какие тут есть доказательства? Как минимум это показали опыты над животными. Им давали психоделики – а в их мозге выстраивались новые связи за счет нейропластичности.
Это можно сравнить с выдуванием стекла: пока оно горячее, из него можно слепить что-нибудь красивое. Ну или что-то стремное. А когда оно застынет, то это уже надолго.
Именно по этой причине я сам никогда не принимал психоделики. Я очень ценю свою личность и не хочу, чтобы она непредсказуемо изменилась. А это правда может произойти. Есть небольшое исследование 2018 года, авторы которого изучили, как псилоцибины меняют черты личности человека. Учёные использовали признанный опросник из психологии под названием «Большая пятерка». Выяснилось, что после приема псилоцибина у людей чуть снижался невротизм, увеличивалась экстраверсия и открытость к новому опыту. Разумеется, это грубая прикидка: тонких изменений личности этим тестом не засечь.
Казалось бы — здорово, мозг может меняться в лучшую сторону. Но и в худшую — тоже может. Что, если человек под действием психоделиков поймает паническую атаку, уверует в какие-нибудь теории заговора, станет параноиком? Некоторые считают, что так произошло с великим фантастом Филипом Диком.
Во всяком случае, мы знаем, что с какого-то момента он стал конспирологом. Например, он активно наезжал на моего любимого писателя Станислава Лема. Дик считал, что Лем — это на самом деле заговор коммунистов, псевдоним для секретного комитета, который под видом научной фантастики развращает американскую молодежь. Дик даже написал тематический донос в ФБР.
Вот уж действительно, плохой трип получился.
Итак, ученые предлагают два механизма действия психоделиков, которые теоретически могут облегчить депрессию:
Но допустим, вы не верите субъективному опыту людей, ведь его невозможно измерить приборами. Но в 2021 году учёные показали, что небольшие дозы LSD резко повышают концентрацию в крови фактора BDNF. В норме BDNF стимулирует и поддерживает развитие нейронов, усиливает нейропластичность. А когда мозг дряхлеет, особенно при болезни Альцгеймера, его количество резко снижается.
То есть ученые рекомендуют принимать LSD? Нет. Во-первых, если вы хотите повысить себе BDNF — просто займитесь спортом. Да, молекула, влияющая на мозг, вырабатывается при физических нагрузках. Во-вторых, принимать можно и сам BDNF. Уже сейчас идут клинические исследования, где с болезнью Альцгеймера пытаются бороться за счет прямых инъекций этого фактора. В-третьих, помните, что психоделики могут изменить вашу личность. А микродозинг без выраженных психоделических эффектов, по-видимому, не очень-то и работает.
Зачем исследовать наркотики
Надо сказать, что в последнее время работ по изучению психоделиков становится все больше. Есть даже довольно зрелая область науки, психофармакология, которая занимается конкретно вопросами пользы психоактивных веществ.
Но почему ученые так упорно пытаются ввести запрещенные наркотики в медицину? Почему про LSD написано порядка десяти тысяч научных статей? Ради хайпа и эпатажа? Чтобы привлечь внимание СМИ? Нет. Просто для лечения проблем с нервной системой нужно воздействовать на нервную систему. А для этого — присматриваться к веществам, которые на нее сильно влияют. Вот пример из истории: психоделик LSD принадлежит к известной группе веществ эрголинов — от слова ergot, «спорынья». Спорынья — это ядовитый грибок. В нем есть куча алкалоидов: одни вызывают некроз тканей, а другие, эрголины, вызывают галлюцинации. От спорыньи может развиться эрготизм – им довольно часто страдали в Средневековье.
Ведь спорынья — это паразит зерна, который может попадать в хлеб. Есть даже неоднозначная теория, что массовыми случаями эрготизма в прошлом можно объяснить повсеместные мистические опыты, чрезмерную религиозность и охоту на ведьм.
Но эрголины могут быть и полезными. Например, эрготамин еще с начала XX века используется для борьбы с мигренью — он помогает от боли, когда не справляются даже самые сильные обезболивающие. Также из эрготамина можно получить и LSD.
А что псилоцибин? Про его использование для лечения депрессии уже вышли некоторые клинические исследования, причем в серьезных научных журналах, например, в New England Journal of Medicine. Авторы обнаружили, что псилоцибин, по-видимому, не хуже, чем обычные антидепрессанты — те самые ингибиторы обратного захвата серотонина. Конечно, это еще нужно будет подтвердить — но американская FDA уже рассматривает утверждение псилоцибина как лекарства от депрессии для тех случаев, которые не поддаются лечению другими средствами. «Волшебный гриб» даже внесли в категорию breakthrough therapy — это упрощенная процедура для лекарств, которые могут оказаться прорывной терапией.
Сейчас псилоцибин находится во второй фазе клинических исследований на людях. Остается третья фаза испытаний и сертификация. Если испытания дадут положительный результат, возможно, уже через пару лет в США будут рутинно давать «волшебные грибы» от депрессии — и это будет легально. Может, и мир потом подтянется.
Как быть с вредом от наркотиков
А теперь я расскажу, почему Дэвид Натт не просто известен, а скандально известен. В 2007 году он опубликовал статью в журнале «Ланцет» — про сравнительную опасность разных наркотических веществ. Натт собрал экспертов по вопросам злоупотребления психоактивными веществами — от героина и кетамина до алкоголя, табака и так далее. И предложил специалистам оценить вред этих веществ по объективным параметрам — невзирая на их легальность. При этом эксперты оценивали вред и для самого человека (насколько ты вредишь себе), и для окружающих (насколько разрушительно твое поведение). А потом специалисты сравнили эту меру опасности с правилами оборота наркотических веществ, принятыми в Великобритании. В Великобритании тоже есть списки запрещенных веществ: чем выше уровень в списке, тем строже его регулируют и тем строже наказание за оборот.
Согласно Натту, алкоголь — разрешенное вещество — попал на 5 место в рейтинге вреда. Выше него оказались только героин, кокаин, барбитураты и кустарно произведенный уличный метадон. Статья вызвала жуткий скандал. Многим казалась оскорбительной сама идея о том, что разрешенные вещества наносят людям гораздо больший вред, чем строго запрещенные. Например, LSD, который находится в самом строгом списке по версии наркоконтроля, оказался в рейтинге Натта на 14 месте — ниже табака и марихуаны.
Причем скандал вышел национальным — потому что Натт был не просто эксцентричным ученым, а председателем Совета по вопросам наркозависимости при правительстве Великобритании. Далее, в 2009 году, он прочел пламенную лекцию, где повторил свои выводы — мол, давайте ранжировать наркотики по их реальному вреду. Тут терпение чиновников лопнуло. Сначала Натта заставили извиниться, а потом министр внутренних дел Великобритании выгнала его из Совета по вопросам наркозависимости. При этом Натт признал некоторые упреки критиков и переработал свою методологию: теперь она учитывала не только мнение экспертов, но и объективные критерии вреда. В 2010 году вышла еще одна статья, тоже в «Ланцете».
И как вы думаете, что в этот раз оказалось на первом месте по вредоносности? Угадали, алкоголь! Теперь он уже с большим отрывом обогнал и героин, и крэк, и метамфетамин — из-за своего более сильного вреда для окружающих. А легальный никотин снова оказался выше марихуаны. Что касается LSD, экстази и псилоцибиновых грибов, они улетели на далекие 17, 18 и 20 места — хотя по закону входят в самый «опасный» список.
У опалы Натта была еще одна интересная причина. Незадолго до увольнения он раскрыл новый, недооцененный источник зависимости — «эквази». Вы еще не знаете, что это за тайная угроза? Сейчас расскажу! Вполне возможно, что она с вами рядом.
«Я узнал об этой опасности от женщины, которая страдала от необратимых повреждений мозга, вызванных “эквази”. У нее наблюдалось глубокое изменение личности, повысилась раздражительность, импульсивность и тревожность, пропала способность испытывать удовольствие. Плохо функционировала фронтальная кора, что негативно сказывалось на принятии решений и выборе партнеров и привело к нежелательной беременности. Также женщина потеряла трудоспособность, вероятно, навсегда. Таким образом, социальная цена вреда от эквази чрезвычайно высока!»
«Какова же природа зависимости от эквази? Эквази вызывает у людей выброс адреналина, эндорфинов. Им злоупотребляют миллионы граждан Великобритании, включая детей и подростков».
«Опасные последствия употребления эквази хорошо изучены. От него умирают около 10 человек в год, еще больше страдают от необратимых повреждений мозга. Установлено, что негативные эффекты проявляются при одном из 350 употреблений эквази; этот риск… чаще проявляется у опытных пользователей. Эквази связано с более чем сотней ДТП в год, порой со смертельным исходом».
И далее еще статистика: в США эквази вызывает 11 тысяч травм в год, а в некоторых графствах Великобритании число черепно-мозговых травм от таких случаев больше, чем от ДТП, особенно в сельской местности.
«Потребители эквази склонны собираться в группы, которые зачастую склонны к агрессии и рукоприкладству. Зависимость от эквази… нередко принималась судами как довод в пользу развода».
«Основываясь на этих тревожных фактах, Совету по наркозависимости Великобритании следовало бы внести эквази в наиболее регулируемой группу наркотиков, список А».
«Догадались ли вы, что такое “эквази”? Это синдром зависимости от верховой езды и лошадей! (От слов “экстази” и equestrian — лошадник.) Зависимость от него вызывает повышенный риск падения с лошади или попадания под нее. Думаю, многие люди удивятся, что катание на лошадях настолько опасно. Но таковы данные».
Конечно, я решил устроить этой статье фактчекинг. И узнал, что одна из самых лошаделюбивых стран по доле населения — это Швеция, там полмиллиона человек катаются на лошадях. И за 20 лет там зафиксировали больше 1 500 травм, 18 на 100 000 человек ежегодно, в том числе среди детей. Если что, это в 18 раз больше числа убийств на душу населения в той же Швеции. Понятно, что такое сравнение не очень корректно, но оцените масштаб проблемы. В другом исследовании опросили 500 человек, купивших принадлежности для верховой езды. 6% из них попадали в больницу, а 25% обращались к врачу из-за травм при верховой езде.
Я считаю, что это очень остроумное сравнение. Однако именно из-за этой статьи министр внутренних дел Жаклин Смит попросила Натта публично извиниться перед семьями, чьи родственники пострадали от употребления наркотика экстази. Лично я бы в ответ сказал — может, наоборот, министр проявляет неуважение к жертвам верховой езды? Почему жертвы конного спорта не получают должного внимания?
Натт не просто троллил правительство. Он специально сравнил любителей конного спорта именно с экстази — веществом, смертность от которого чрезвычайно низка. Натт хотел доказать, что запрет веществ часто продиктован не их опасностью, а иррациональными причинами. Мы часто слышим от традиционалистов: «Подумайте о детях». А рядом существуют праздники и хобби, которые то и дело наносят тяжелые увечья детям — но они не запрещены. Например, в Каталонии есть старинная традиция строиться на праздник в огромные человеческие пирамиды. По традиции, на самый верх подсаживают детей. При этом такие пирамиды часто падают. Или возьмем уже упомянутое катание на лошадях. Если оно фактически убивает больше людей, чем экстази, почему экстази регулируется так строго, а лошади — нет?
Натт предлагает нам задуматься о том, почему «традиционные» вещи — допустимы и якобы безопасны, а «непривычные» считаются опасными и запрещены. Учёный предлагает государству принимать решения о классификации наркотиков на основе научных данных, а не мнений политиков или традиций.
Признание учеными
Чем же дело кончилось? Да, Натта выгнали из госкомиссии по наркозависимости — правда, он тут же организовал свою независимую, DrugScience. Научное сообщество было на стороне коллеги. В 2013 году Дэвид Натт получил премию имени Джона Мэддокса — «За достижения в области научно обоснованного подхода к классификации наркотиков». В формулировке награды даже специально отметили, что он подвергся гонениям.
Тут важно знать, кто такой Джон Мэддокс: это бывший главный редактор Nature, который прославился борьбой с псевдонаукой.
В частности, он опроверг теорию памяти воды. Приз его имени получали разные борцы с мракобесием. Например, Эдзард Эрнст, бывший приверженец гомеопатии, который стал ее критиком. Или Элизабет Лофтус, которая занималась проблемой ложной памяти свидетелей — той самой, из-за которой несправедливо осудили и продолжают осуждать множество людей.
И все же правильно говорят: критикуя, предлагай. Я рад, что Натт не просто толкал речи. Раз уж он показал, что алкоголь – самое опасное психоактивное вещество, то решил: нужно принимать какие-то меры. И основал в 2014 году компанию, задача которой — разработать заменитель алкоголя. Компания называется GABA Labs — в честь нейромедиатора ГАМК. Этот нейромедиатор обычно тормозит нервные клетки, уменьшает их активность. В том числе через него на нас воздействует этанол в спиртных напитках. Практически все симптомы опьянения — повышенная коммуникабельность, расслабленность, развязность — по-видимому, вызваны действием этанола на рецепторы ГАМК.
Дэвид Натт поставил себе задачу: создать напиток, который вызывает те же самые эффекты, но не вызывает привыкания — заменить алкоголь чем-то более безопасным. Люди все равно будут пить — так пусть хотя бы пьют что-то не столь вредное.
В этом смысле идея Натта при успехе могла бы абсолютно перевернуть весь мир. Вопрос лишь в том, насколько эта идея реализуема. Пока что авторы из GABA Labs говорят так: мы кое-что разработали – и сейчас проходим комиссию американского регулятора FDA. Добровольцы пробовали эти аналоги алкоголя — их впечатления описаны в статье в Business Insider. При этом сами создатели поясняют, что совсем напиться этим веществом нельзя. А рассказам о том, что напиток вызывает «расслабление и приятное чувство в теле», пока что сложно верить — учитывая эффект плацебо.
Как видите, вся нейронаука, о которой мы говорили — синапсы, нейромедиаторы, рецепторы — очень даже практична. Она может менять мир и улучшать жизнь. Вот почему я считаю, что научная ценность исследований психоактивных веществ велика. Изучая, как разные вещества действуют на мозг (в том числе в разных дозах — поэтому эксперименты с микродозингом тоже должны продолжаться), мы раскрываем механизмы их действия и можем воспроизвести их с меньшим вредом.
Наркотики приносят много зла. И поэтому мы обязательно должны их исследовать — именно для того, чтобы обернуть зло на пользу.
Подписывайтесь на мои соц. сети
