Солдат советской армии открывает американскую тушенку
Важность питания на фронте
Военная история знает множество аспектов, одним из которых является питание солдат. Для бойцов Красной армии это был не просто вопрос комфорта, от продовольствия зависела их выносливость, настроение и боеспособность.
Почему именно сухой паёк?
Опыт Советско-финской войны 1939-1940 годов показал, что горячее питание на фронте организовать не всегда возможно. Особенно зимой и в условиях сложных боёв полевые кухни не могли своевременно доставлять еду. Весной 1940 года начальник Главного управления тыла Красной армии Андрей Хрулёв предложил внедрить сухие пайки. В 1941 году они были официально утверждены.
Сухой паек
Из чего состоял сухой паёк Красной армии
Стандартный набор включал:
600 г ржаных сухарей - источник углеводов и калорий;
100 г Минской колбасы или тушёнки/копчёной рыбы;
75 г суповых концентратов для первых блюд;
200 г каш из концентратов;
35 г сахара;
2 г чая;
10 г соли.
Такой рацион давал около 3700 ккал в сутки, что соответствовало потребностям бойца в условиях войны.
Чем дополнялся рацион солдата
свежие овощи: картофель, капуста, морковь;
хлеб: летом до 800 г, зимой до 900 г;
мясо, рыба, жиры.
Офицерам полагались дополнительные продукты - масло, печенье, рыбные консервы.
Особые пайки для разных родов войск
В авиации и танковых войсках - шоколад, сгущённое молоко, печенье.
Солдаты красной армии варят американскую тушенку с картофелем на костре
По ленд-лизу из США поставляли тушёнку и консервы, которые солдаты ценили особенно высоко.
Как сухой паёк менял войну
Сухой паёк:
повышал мобильность войск;
уменьшал зависимость от полевых кухонь;
обеспечивал питание в окружении и при длительных маршах.
Доставка горячей пищи часто была опасна, но сухой паёк позволял бойцам питаться без риска и в любых условиях.
Итоги
Сухой паёк стал не только частью военной логистики, но и символом заботы о солдате. Он помог Красной армии выдержать тяжёлые условия войны и приблизил Победу.
А если вам интересно не только, чем питались солдаты на фронте, но и какие вкусные блюда можно приготовить сегодня, приглашаю заглянуть в мой блог ВКУСНО ГОЛОДНЫЙ. Там вы найдёте простые и сытные рецепты на каждый день.
Адольф Гитлер приказал готовить планы вторжения в Советский Союз еще в июле 1940 года. В сентябре берлинская резидентура получила от агента Арвида Харнака (оперативный псевдоним «Корсиканец») сведения из верховного командования вооруженных сил нацистской Германии о подготовке соответствующих планов. Указывалось, что целью войны является отторжение от СССР территории от Ленинграда до Черного моря и создание на захваченных землях целиком зависимого от Берлина правительства.
В литературе о Второй мировой войне красной нитью сквозит мысль о том, что Гитлер только потому не победил СССР, что не успел до зимы взять Москву. А не успел он этого сделать потому, что слишком поздно предпринял вторжение. Зачем-то ждал до конца июня, вместо того, чтобы напасть ещё весной. Тем более, что и первоначальный срок нападения был как будто намечен на 15 мая 1941 года.
Считается, что 22 июня Гитлер выбрал потому, что это – день летнего солнцестояния с самой короткой ночью в году. Фюрер был увлечен оккультными науками и для него это был благоприятный знак – мол, «солнце» Третьего рейха будет светить вечно.
Да и само время нападения – 3 часа 30 минут, выбрано не случайно. Именно тогда небесное светило всплывает над горизонтом.
Возможно, на Гитлера оказало влияние и «другое» 22 июня. Ровно год назад, в 1940 году, в Компьенском лесу был подписан акт капитуляции Франции. Это был момент наивысшего триумфа Третьего рейха. Гитлер, как мистик, уповал и на дальнейшую благосклонность судьбы…
Впрочем, фюрер наверняка знал, что дата 22 июня была трагической для Наполеона, повторения судьбы которого он опасался. В этот день в 1812 году Бонапарт подписал воззвание к своей армии. В нем говорилось: «Солдаты! Вторая польская война началась. Первая окончилась в Фридланде и в Тильзите. В Тильзите Россия поклялась быть в вечном союзе с Францией и в войне с Англией; ныне она нарушает свои клятвы! Она не желает дать никакого объяснения в странных своих поступках, покуда французские орлы не отойдут за Рейн и тем не покинут своих союзников на ее произвол.
24-28 мая 1940 года
Гитлер задумался о нападении на Советский Союз 24-28 мая 1940 года еще во время военных действий во Франции, напрямую увязывая его с решением дать возможность британским войскам эвакуироваться из "мешка" под Дюнкерком. Окончательное решение о нападении на Советский Союз было принято Гитлером не позднее 15 июня 1940 года, когда он отдал распоряжение о создании армии вторжения в Советский Союз в составе 120 дивизий с одновременным увеличением числа подвижных соединений до 30. Нападение на СССР предполагалось при условии невмешательства в германо-советский конфликт Англии и вишистской Франции. Между тем, данный план был расстроен Уинстоном Черчиллем, взявшимся заставить Германию напасть на Советский Союз безо всякого содействия Англии. Попытка Гитлера путем либо устрашения Англии вторжением вермахта, либо возвращением на престол Эдуарда добиться нейтралитета Англии в германо-советском конфликте успеха не принесла. Гитлер был вынужден послушно в дополнение к 120 дивизиям группировки вторжения в Советский Союз создать 60 дивизий для оккупации Западной Европы и ее прикрытия от угрозы из Англии. Срок нападения на Советский Союз был перенесен с осени 1940 года на весну 1941 года.
15 мая 1941 года.
В конце 1940 года Гитлер подписан зловещий документ — Директива 21, который стал известен как план «Барбаросса». Нападение на СССР изначально планировалось на 15 мая: немецкое командование планировало покончить с Красной армией до наступления осени. Однако начатая Германией Балканская операция по захвату Югославии и Греции отодвинула дату нападения на 22 июня.
Появление плана «Барбаросса» на первый взгляд может показаться странным. Лишь год назад был подписан договор о ненападении между Германией и Советским Союзом – так называемый Риббентропа-Молотова, предусматривавший передел сфер влияния в Восточной Европе. Что же изменилось в отношениях между недавними «союзниками»? Во-первых, в июне 1940 года перед немецкими войсками капитулировала Франция – самый серьезный континентальный противник Гитлера. Во-вторых, недавняя зимняя война СССР против Финляндии показала, что советская боевая машина оказалась не такой уж и мощной, особенно на фоне немецких успехов. И, в-третьих, все-таки Гитлер опасался приступать к военной операции против Англии, имея в тылу советские дивизии. Поэтому сразу после подписания французами капитуляции немецкое командование приступило к разработке плана военной кампании против СССР.
С 17-го на 18-го июня 1941 года
Обращение Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года было куда более пространным, чем лаконичное воззвание Наполеона. Но объяснение причин нападения на Советский Союз немецкого диктатора напоминает слова правителя Франции: «…Москва не только нарушила, но и постыдно предала положения нашего дружеского соглашения. Все это было проделано, в то время как правители в Кремле, аналогично, как и в случае с Финляндией и Румынией, до последнего момента претендовали на мир и дружбу и с честными глазами выражали официальные опровержения…
Сегодня 160 советских дивизий стоят на наших границах! В течение многих недель идет постоянное нарушение этой границы от крайнего севера и до самой Румынии. Советские летчики не считают нужным соблюдать воздушные границы; возможно, чтобы показать нам, что они уже чувствуют себя хозяевами этих территорий. В течение ночи с 17-го на 18-го июня 1941 года советские вооруженные отряды снова углубились на германскую территорию и возвратились обратно только после продолжительного боя.
Это все привело нас к часу, когда для нас необходимо предпринять шаги против этого заговора…»
В выступлении Гитлера есть странные, настораживающие моменты. Что это за «продолжительный бой», который якобы произошел незадолго до 22 июня? Он нигде не описан. И что за советские летчики, которые «не считают нужным соблюдать воздушные границы»? Ведь нам много десятилетий рассказывали о том, что именно пилоты люфтваффе, постоянно нарушая границу, совершали облеты территории СССР, а к роковой дате окончательно обнаглели.
Гитлер, конечно, мог лгать, чтобы заполучить повод к войне. Сasus belli вполне могли инсценировать сами немцы. Устроили же они провокационную операцию «Консервы» 31 августа 1939 года в Гляйвице. Тогда переодетые в польскую форму эсэсовцы напали на немецкую радиостанцию, атаковали лесничество и таможенный пункт. На другой день, 1 сентября, Гитлер зачитал воззвание к немецкому народу, в котором обвинил Польшу в агрессии. Это стало поводом к вторжению в страну вермахта, венчавшее собой начало Второй мировой войны…
Но если в ночь с 17-го на 18-е июня 1941 года немцы действительно устроили провокацию на советской границе, то почему об этом не говорится в научных трудах, отчего это событие не фигурирует в документах, письмах, мемуарах современников? Ведь Сталину было выгодно уже в ходе войны лишний раз обвинить Гитлера в коварстве и вероломстве.
Эти локальные события, предваряющие нападение Германии, утонули в безвестности. Но иначе и быть не может, если несметное количество секретных документов, касающихся Второй мировой войны, уже которое десятилетие пылится в недоступных сейфах.
22 июня 1941-го.
К 10 июня 1941 года сосредоточение и развертывание контингентов по плану «Барбаросса» было полностью завершено. Посетивший группу армий «Центр» и заслушавший ее руководство главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич с гордостью отметил: «Общее впечатление отрадное. Войска превосходные. Подготовка операции штабами продумана в общем хорошо».
10 июня 1941-го оперативным управлением под руководством начальника оперативного отдела генерального штаба сухопутных сил Третьего рейха Адольфа Хойзингера были подготовлены окончательные указания о начале операции «Барбаросса».
Германия готовила 190 дивизий для ведения войны и 24 дивизии в качестве резерва. Для войны выделялось 19 танковых и 14 моторизованных дивизий. Общая численность контингента, который Германия направляла на СССР по разным оценкам колеблется от 5 до 5,5 миллионов человек.
17 июня 1941 года Гитлером был отдан окончательный приказ: начать исполнение плана «Барбаросса» утром 22 июня.
Перевес, кажущийся, в технике СССР особо в расчет брать не стоит, поскольку к началу войн технические танки и самолеты Германии превосходили советские, а сама армия была намного более обученной. Достаточно вспомнить советско-финскую войну 1939-1940 годы, где РККА продемонстрировала слабость буквально во всем.
План Барбаросса определял 3 основным направления для удара:
Группа армии «Юг». Удар на Молдову, Украину, Крым и выход на Кавказ. Дальнейшее движение до линии Астрахань – Сталинград (Волгоград).
Группа армии «Центр». Линия «Минск – Смоленск – Москва». Продвижение до Нижнего Новгорода, выравнивая линию «Волна – Северная Двина».
Группа армии «Север». Удар на Прибалтику, Ленинград и дальнейшее продвижение к Архангельску и Мурманску. Одновременно на севере должна была воевать армия «Норвегия» совместно с финской армией.
Начало ужасного времени предсказала блаженная Матрона Московская. Ее слова о том, что «война начнется в день Всех Святых», то есть 22 июня, передавались из уст в уста задолго до нападения Гитлера. В то время точной даты еще не знали разведчики, агенты секретных служб, военные! Наверняка слух о пророчестве Матроны достиг Кремля. Однако его, понятно, оставили без внимания…
Односельчанка матроны – Зинаида Жданова рассказывала, что ее двоюродная сестра Ольга Носкова спрашивала в начале года у старицы, стоит ли ей идти в отпуск зимой. Матрона отвечала: «Нужно идти в отпуск сейчас, потом долго-долго не будет отпусков. Будет война…»
22 июня 1941 года, спустя несколько часов после нападения Германии на Советский Союз, по радио выступил народный комиссар иностранных дел Вячеслав Молотов. Сталин был ошеломлен происходящим и не нашел слов для своего народа. Иначе поступил Митрополит Московский и Коломенский Сергий (с 1943 г. – Патриарх Московский и всея Руси).
Тот воскресный день 22 июня 1941 года был особенным днем для православных верующих – отмечался праздник Всех Святых, в земле Российской просиявших. По традиции митрополит служил в кафедральном Богоявленском соборе в Елохове.
Возвратившись после службы к себе в скромный деревянный домик в Бауманском переулке, он узнал трагическую весть. И – удалился в комнату-келью. Там он составил послание к пастырям и верующим, которое было разослано по всем епархиям, церквям и приходам. В нем, в частности, говорилось: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству.
Сталин – видимо после долгих раздумий и колебаний – выступил с обращением к советскому народу лишь спустя почти две недели – 3 июля. К этому времени враг захватил Прибалтику, большую часть Молдавии, Белоруссии, Украины.
Официальная версия
Официально эта версия была пущена в ход 22 июня 1941 года в заявлении германского посла Ф. Шуленбурга, переданном советскому правительству, и в меморандуме, врученном И. Риббентропом в этот же день советскому послу в Берлине В. Деканозову – уже после вторжения немецких войск на советскую территорию. В заявлении Шуленбурга утверждалось, что в то время, как Германия добросовестно соблюдала советско-германский договор о ненападении, Россия неоднократно нарушала его. СССР вел «саботаж, терроризм, и шпионаж» против Германии, «противодействовал немецким попыткам установить стабильный порядок в Европе». Советский Союз вступил в сговор с Англией «в целях нападения на немецкие войска в Румынии и Болгарии», сосредоточив «все имеющиеся русские вооруженные силы на длинном фронте от Балтийского до Черного моря», СССР «создал угрозу рейху». Поэтому фюрер «приказал вооруженным силам Германии отразить эту угрозу всеми имеющимися в их распоряжении средствами». В меморандуме немецкого правительства, врученном Деканозову, говорилось: «Враждебное поведение по отношению к Германии советского правительства и серьезная опасность, проявившаяся в движении русских войск на немецкую восточную границу, вынуждает рейх к ответным действиям». Обвинение Советского Союза в агрессивности, в намерении «взорвать изнутри Германию» содержались в обращении Гитлера к немецкому народу, зачитанном утром 22 июня Геббельсом по радио.
Таким образом, нацистские руководители, пытаясь оправдать фашистскую агрессию, утверждали, что они вынуждены встать на путь «превентивной» войны против СССР, поскольку он якобы готовился к нападению на Германию, к нанесению ей удара в спину. Версия о «превентивном» ударе пытается снять с германского фашизма ответственность за развязывание войны, ведет к утверждению виновности СССР за начало Великой Отечественной войны, ибо, как вытекает из ее суждений, вермахт предпринял действия будто бы лишь в военном смысле наступательные, а в политическом – вполне оправданные.
Гитлер напал на СССР не в 4 утра
"22 июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началась война..." - эти песенные строки знает каждый, родившийся в СССР. Да и многие из тех, кто родился позже. В школе нас учили, что фашистская Германия атаковала Советский Союз в 4 часа утра 22 июня 1941 года. Но так ли это было на самом деле?
1. Ночью 22 июня в 3.07 вице-адмирал Филипп Октябрьский, командующий Черноморским флотом, доложил начальнику Генштаба РККА Жукову о массе самолетов, которые летят со стороны моря. И предложил встретить их силами ПВО. Жуков отдал приказ действовать, с докладом наркому флота.
Ночью 22 июня на Севастополь совершили налет 8 «Хейнкелей» 111 люфтваффе Геринга. Командующий Черноморским флотом за несколько часов до того был в драмтеатре Луначарского на проспекте Нахимова. Там давали концерт. После маневров морякам решили сделать приятное. Потом банкетом продолжили. Но в ночь на 22 июня зенитчики обнаружили над Севастополем вражеские самолеты. Наши открыли заградительный огонь. «Хейнкели», налетевшие на Севастополь, сбрасывали на город магнитные мины.
Патрули моряков начали вести огонь в воздух. Решили, что на город сброшен десант. Но десанта не было, и немцы не имели возможности тогда его высадить. Самолеты сбросили несколько мин в центр города и на фарватер и ушли. Без потерь.
2. В 3.30 начштаба Западного фронта генерал Владимир Климовских доложил о налете немецкой авиации на 12 городов Белоруссии. Через 3 минуты начштаба Юго-Западного фронта генерал Максим Пуркаев доложил о налете авиации на десять городов Украины. В 3.40 командующий Северо-Западным фронтом генерал Федор Кузнецов сообщил о налете на Каунас и другие города Литвы. Немцы отбомбили десятки советских аэродромов еще до 4.00.
3. Начальник 90-го погранотряда Бычковский вечером 21 июня имел подробные показания о нападении Германии?
От немецкого ефрейтора Альфреда Лискофа, который вплавь пересек Буг и сдался нашим пограничникам. В Москву доклады ушли. Но в Москву стекалось огромное количество информации и дезинформации. Самые разные, из разных источников. Рихард Зорге докладывал несколько раз о нападении, дважды ошибся в сроках, и ему не верили. Через одного литовского журналиста, которого наша разведка подозревала с связях с абвером, подброшена была информация о нападении на СССР 22 июня. Да, и доклад Бычковского дошел до Москвы.
Известно, что в 3.15 началась артподготовка, в 3.40 - первый налет пикирующих бомбардировщиков, в 4.15 -переправа через Буг.
4. Финские подразделения начали движение в 3 часа утра 22 июня. Они первыми высадили парашютный десант в Карелии. Вообще они хотели подорвать Беломоро-Балтийский канал. Их десантники были в немецкой военной форме . Им тогда сразу врезали - они быстро ушли.
5. Румыны пальнули несколько раз - и сразу пошли наши бронекатера, и с них сразу высадили десант. И там жители румынских деревень, кстати, тут же вышли с красными флагами. Но уже через неделю наши войска оттуда пришлось уводить. Тогда за несколько часов было захвачено 15 - 20 румынских сел. И по Бухаресту сразу ударили. А потом еще ударили и по месту нефтедобычи.
Заключение
До сих пор точно не выясненным остается вопрос о том, когда и в каком объеме о плане «Барбаросса» узнал Иосиф Сталин. По этому поводу существует несколько версий. Согласно одной из них, получившей популярность в наше время, руководитель СССР ознакомился с содержанием директивы №21 или ее основными пунктами еще до Нового года. Тем не менее, Сталин либо не поверил в намерения Гитлера, приняв донесения о подготовке операции за игру западных разведок, либо не придал вида, что озабочен ситуацией – и обошелся без громких заявлений, чтобы не портить отношения с Германией. Известно, что из Японии информацию о накапливании частей вермахта у советской границы доносил Рихард Зорге.
В январе 1941-го сведения о плане «Барбаросса» получил президент США Франклин Рузвельт.
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!
Такие люди считают Павлова невиновным - ведь он "лишь выполнял приказы".
Так действительно он выполнял приказы в условиях когда лавина нацистов быстрым маршем ломала РККА. И как-то после его отстранения 30 июня 1941 (потом его вернули как зам. командующего Зап. фронтом но в этом качестве он пробыл 2 дня) ситуация летом 41-го стала только хуже, сами можете убедиться просто посмотрев на карту.
проявил трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт
Если логичное отступление при тотальном нажиме врага это преступление, то тогда преступники все. При этом да судя по воспоминаниям Хрущёва Павлов был неподготовленным о чём Сталину было сообщено но он не принял мер и даже повысил его, из-за этого логичные действия Павлова сочетались с его неопытностью и с тем, что в 1937 - 1938 г. - 65% высшего командного состава РККА было репрессировано, что как-бы не добавляет преимуществ в войне. Совершенно справедливо Павлов и ещё ряд военных деятелей в 1957 году были реабилитированы и восстановлены в наградах. А авторам которые пытаться свалить всё на одного человека в условиях тоталитарной системы которая и назначила этого человека а затем выставила его крайним за свои стратегические просчёты, я могу посоветовать только изучать историю объективно, ведь у системы которая вам так приглянулась были не только великие победы но и горькие поражения
Вина Павлова не столько в его действиях в июне 1941, сколько в его бездействии до 21 июня.
Вопрос в том, считать ли преступлением тотальное раздолбайство и пофигизм.
К сожалению, есть такой тип военачальников, которые считают свою должность источником привилегий, а не тяжёлой ношей с высокой ответственностью. Своими обязанностями считают проведение парадов, организацию досуга проверяющих, проверку чистоты плаца, охоту и выпивку, а не подготовку подразделений к предстоящим боевым действиям. Такие люди считают Павлова невиновным - ведь он "лишь выполнял приказы".
Дмитрий Павлов родился 23 октября 1897 года в деревне Вонюх Костромской области, впоследствии переименованной в Павлово. Окончил два класса, в Первую мировую войну дослужился до унтер-офицера, в 1916 году попал в плен. Вернувшись в январе 1919 года в Россию, был мобилизован в Красную армию и почти сразу вступил в РКП(б). Служил в «продовольственном батальоне» в Костроме, то есть занимался продразверсткой. Воевал с Махно, потом с басмачами в окрестностях Худжанда и Бухары. В 1931 году пересел с коня на танк, предварительно окончив Академию имени Фрунзе и курсы при Военно-технической академии.
Историк Владимир Бешанов на основании анализа учебных планов и воспоминаний преподавателей и слушателей выражает сомнение в качестве образования в советских военных академиях того времени, но у большинства коллег Павлова не было и этого. Георгий Жуков учился только на краткосрочных курсах и говаривал: «Что ни дурак, то выпускник академии».
В 1936-1937 годах Павлов был советником республиканского правительства Испании под псевдонимом «генерал Пабло». Вернувшись, получил звезду Героя и назначение начальником Автобронетанкового управления РККА. Участвовал в операции на Халхин-Голе и войне с Финляндией. В июне 1940 года возглавил Западный особый военный округ.
Никита Хрущев писал в воспоминаниях, что в 1940 году присутствовал на испытаниях танка Т-34 и был поражен тем, как тот под управлением Павлова «летал по болотам и пескам», но в разговоре после окончания заездов генерал «произвел удручающее впечатление, показался мне малоразвитым человеком».
Из опыта боев в Испании Павлов вынес уверенность в необходимости создания дизельных танков с противоснарядным бронированием и длинноствольными пушками, и сумел убедить Ворошилова и самого Сталина, начертавшего на его докладной записке резолюцию: «Я — за». Благодаря Павлову Красная армия накануне войны получила не имевшие аналогов в мире танки КВ и Т-34, которые разрабатывались и строились соответственно в Ленинграде и Харькове и были приняты на вооружение в один день: 19 декабря 1939 года.
Дмитрия Павлова бездушным карьеристом, идущих по головам репрессированным, все-таки назвать было нельзя. В 1938 году он вместе с другими военачальниками обратился с письмом к Сталину с призывом прекратить репрессии в армии, а однажды на одном из совещаний в Наркомате обороны открыто заявил: «У нас врагов народа оказалось столько, что я сомневаюсь, что все они были врагами». Удивительно, но тогда это заявление сошло ему с рук. Некоторым казалось, что он пользуется особым покровительством Сталина.
Игра
До 1940 года Дмитрий Павлов никогда не командовал ни корпусом, ни дивизией. Самое крупное соединение, которое он возглавлял, было танковой бригадой (от 49 до 53 танков).
Маршал Георгий Жуков в мемуарах позже писал, что за полгода до начала войны высшее командование проводило учения — игру на картах, в которой была схожая легенда — отражение нападения Германии на СССР. Жуков писал, что Павлов уже тогда проявил себя неподготовленным к масштабным боевым действия — его приказы были непоследовательны и непонятны. Штабную игру он проиграл и многие промахи буквально повторил в июне 1941 года. Однако генерала защищал другой свидетель событий — генерал-майор Семёнов, начальник оперативного отдела штаба Западного фронта, который писал: "Я лично от начала и до конца был непосредственным участником событий. Со всей ответственностью могу сказать, что ни паники, ни растерянности со стороны Павлова и его заместителей не было. Всё, что можно было сделать в тех тяжёлых условиях, делалось, но было поздно, мы расплатились за упущенное время и за то, что были успокоены и верили, вернее — нас заставляли верить, что немцы — наши чуть ли не друзья".
Рассекреченные документы, которые цитирует историк Петр Бобылев, свидетельствуют, что во время игры отрабатывалась, опять-таки, не оборона, а наступление, и проходила она в два этапа: 2-6 и 8-11 января 1941 года. Атаковать Германию можно было двояко: из Белоруссии и Прибалтики на Восточную Пруссию и Северную Польшу, либо с Украины и Молдавии на Румынию с выходом в Венгрию, Чехию и Южную Польшу. Первый вариант открывал кратчайший путь на Берлин, зато на этом театре было значительно больше германских войск и укреплений, а также сложные водные преграды.
Второй отодвигал окончательную победу, но позволял сравнительно легко овладеть румынской нефтью и выбить из войны союзников Германии. Первая фаза игры, где советское наступление вел Павлов, а отражал его Жуков, продемонстрировала трудности «северного» варианта. На втором этапе военачальники поменялись ролями. Сталин, который для себя уже все решил, не присутствовал, а нарком обороны Семен Тимошенко и его заместитель Семен Буденный, поддерживавшие «южный» вариант, составили условия так, чтобы максимально подыграть «красным». Традиционная версия верна в одном: Павлов и правда действовал против Жукова без успеха. Как явствует из последнего по времени плана войны с Германией, известного как «записка Василевского» и доложенного Сталину 19 мая 1941 года, окончательный выбор был сделан в пользу «южного» варианта. Но вождь, очевидно, не имел в связи с этим претензий к Павлову: так и было задумано.
Перед нападением
Весь день 21 июня 1941 года Павлов и Климовских докладывали в Москву о подозрительном движении и шуме по ту сторону границы. Хотя секретным приказом от 19 июня округ был преобразован во фронт с предписанием штабу выдвинуться из Минска на командный пункт в районе станции Обузь-Лесна, вечер субботы Павлов провел в столице республики на спектакле в Доме офицеров, старательно демонстрируя, как писал впоследствии генерал армии Сергей Иванов, «спокойствие, если не беспечность». Сосед слева, командующий Киевским округом Михаил Кирпонос в это же время смотрел футбольный матч, а затем отправился в театр. Спать Павлов, разумеется, не лег. В час ночи 22 июня в Минск позвонил нарком обороны: «Ну, как у вас, спокойно?». Павлов доложил, что к границе последние сутки беспрерывно шли немецкие колонны, и что во многих местах со стороны немцев сняты проволочные заграждения. «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, — ответил Тимошенко. — Штаб соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но, смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации, позвоните». Следующий раз Павлов позвонил с сообщением, что немцы бомбят и обстреливают советскую территорию и переходят границу. В 05:25 22 июня он отдал знаменитый приказ: «Поднять войска и действовать по-боевому». С одной стороны, разрешение поступать, кто во что горазд, на профессиональном языке называется потерей управления.
По оценкам многих исследователей, приказ, продемонстрировавший растерянность командования, положил начало деморализации войск и развалу фронта. С другой стороны, до получения директивы № 2, которую Жуков в Москве лишь в 07:15 начал писать от руки, единственной действующей инструкцией являлась директива № 1 от 00:25, главным содержанием которой было требование «не поддаваться ни на какие провокационные действия». Павлов, на худой конец, разрешил открывать огонь по неприятелю, а более конкретных задач поставить не мог, поскольку сам их не имел.
Провал
Получив директиву № 3, Павлов в 23:40 22 июня приказал своему заместителю генерал-лейтенанту Ивану Болдину сформировать группу в составе 6-го и 11-го мехкорпусов и 6-го кавалерийского корпуса (семь дивизий и 1597 танков, в том числе 114 КВ и 238 Т-34) и ударить во фланг наступавшим немцам в районе Гродно. «Вследствие разбросанности соединений, неустойчивости управления, воздействия авиации противника сосредоточить группировку в назначенное время не удалось. Цели контрудара не были достигнуты», — констатируют авторы монографии «1941 год — уроки и выводы». Шоссе Волковыск-Слоним было завалено брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками так, что движение на транспорте было невозможно. Колонны пленных достигали 10 км в длину«, — записали со слов местных стариков активисты белорусского поискового клуба «Батьковщина». Судя по мемуарам противостоявшего Болдину командующего 3-й танковой группой вермахта Германа Гота, контрудара в районе Гродно он просто не заметил. Начальник генштаба Франц Гальдер в «Военном дневнике» упомянул о русских атаках в направлении Гродно, но уже в 18:00 25 июня записал: «Положение южнее Гродно стабилизировалось. Атаки противника отбиты». 24 июня Павлов бессильно взывал из штаба фронта: «Почему 6-й МК не наступает, кто виноват? Надо бить врага организованно, а не бежать без управления». 25-го констатировал: «В течение дня данных о положении на фронте в штаб фронта не поступало».
Собственно, на этом самостоятельное руководство войсками со стороны Павлова закончилось. Управление взяли на себя прилетевшие из Москвы маршалы Тимошенко и Кулик, но овладеть ситуацией не удалось и им.
Скорая расправа
30 июня Павлова вызвали в Москву, где с ним разговаривали Молотов и Жуков, и назначили заместителем командующего Западным фронтом. 4 июля особисты остановили машину ехавшего в штаб фронта в Гомеле Павлова в районе города Довска. Следователи раскручивали дело стандартным образом, интересуясь не столько причинами неудач Западного фронта, сколько отношениями подозреваемого с «врагами народа Уборевичем и Мерецковым». Жестоко избиваемый Павлов подписал признание, что состоял в заговоре и умышленно открыл фронт неприятелю, но на суде отказался от этой части показаний. Сталин решил ограничиться обвинением в некомпетентности и трусости, вероятно, посчитав нецелесообразным в сложной обстановке усиливать панику заявлением, что у нас фронтами командуют изменники.
Всё не в его пользу
Развернувшаяся 23-30 июня на Украине под руководством командующего Юго-Западным фронтом Михаила Кирпоноса и прилетевшего из Москвы начальника генштаба Георгия Жукова танковая битва в районе Дубно-Луцк-Броды (3128 советских и 728 немецких танков, больше, чем под Прохоровкой), закончилась разгромом пяти мехкорпусов Красной армии. Потери составили соответственно 2648 и 260 танков.
В Прибалтике темпы продвижения вермахта доходили до 50 км в сутки. 24 июня пал Вильнюс, 30 июня Рига, 9 июля Псков, к середине июля бои шли в сотне километров от Ленинграда.
Иван Болдин, второй человек на Западном фронте, к тому же прямо ответственный за поражение под Гродно, и командующие 3-й и 10-й армиями Василий Кузнецов и Константин Голубев к ответственности не привлекались и командовали армиями до конца войны.
Причина проста: в начале июля они находились в окружении и были недоступны, а когда вышли, политическая необходимость отпала. К тому же в 1941 году только в плену очутились 63 советских генерала, так что оставшихся пришлось беречь. И уж во всяком случае, не Павлов в предвоенные годы запрещал даже говорить об обороне. Не Павлов выдвинул к самой границе аэродромы и склады вместо устройства окопов и минных полей. Не Павлов не разрешил 21 июня ввести в действие план прикрытия. Не он придумал, что, если немцы и нападут, то главный удар нанесут по Украине, в результате чего 4-я армия, находившаяся на оказавшемся в реальности главным брестском направлении, стала единственной армией первого эшелона, не имевшей в своем составе бригады противотанковой артиллерии.
Разгром
За первые 18 дней войны Западный фронт потерял из 625 тысяч человек личного состава почти 418 тысяч, в том числе 338,5 тысячи пленными, 3188 танков, 1830 орудий, 521 тысячу единиц стрелкового оружия. В окружении побывали 32 из 44 дивизий, откуда вышли, согласно записи в «Журнале боевых действий Западного фронта», «небольшие группы и отдельные лица». Погибли, попали в плен или получили серьезные ранения 34 генерала и полковника на генеральских должностях. 28 июня, на седьмой день войны, пал Минск. Территории, присоединенные ценой колоссальных репутационных издержек по пакту Молотова-Риббентропа, были полностью утрачены за пять дней. 1 июля немецкие танки вышли к Березине. Треть пути до Москвы была пройдена. Вермахт заплатил за это потерей 15723 человек убитыми и ранеными. 22 июня Сталин и руководство СССР рассматривали германское нападение как крупную неприятность, но отнюдь не катастрофу. Директива № 2 (07:15 22 июня) требовала «обрушиться на вражеские силы и уничтожить их», а директива № 3 (21:15) — к 24 июня овладеть Сувалками и Люблином, то есть перенести боевые действия на территорию противника. Из 10743 советских самолетов в приграничном эшелоне первый удар по «мирно спящим аэродромам» уничтожил около 800. Было еще, чем воевать. В первые дни войны Сталин был спокоен и деятелен. Ступор, когда он уехал на Ближнюю дачу, ни с кем не контактировал, и, по воспоминаниям Анастаса Микояна, бросил приехавшим членам политбюро: «Ленин оставил нам пролетарское советское государство, а мы его про…ли», случился с ним после падения Минска, 29-30 июня.
Остановить немцев не получилось — Павлову не хватало опыта. Он совершал ошибку за ошибкой — бросал на танковые колонны врага бомбардировщики, забывая о прикрытии, терял самолёты и войска.
Минск
Настоящей катастрофой стало наступление 3-ей танковой группы Германа Гота, которая сумела разгромить две советские армии на границе, вошла в Прибалтику, обойдя Западный фронт с севера, и нанесла удар в тыл. Литовцы не только не оказали сопротивления фашистам, но и приветствовали их как старых друзей. Это был удар под дых.
Через шесть дней после начала войны немцы вошли в Минск. Такого в Москве не ожидал никто. Именно падение Минска и предрешило судьбу генерала Павлова. Да, на других направлениях дела тоже шли из рук вон плохо. 30 июня пали Рига и Львов, 9 июля — Псков, 26 июля — Могилёв. Но именно падение Минска и стремительное продвижение гитлеровцев на востоке ставило под удар Москву, где к этому времени была организована Ставка. Чиновники запаниковали, многие в ужасе покидали город.
Поэтому не успели фашисты занять столицу Белоруссии, как Сталин вызвал Павлова в Москву, затем, правда, вернул на фронт — всего на два дня. Видимо, генерал убедил вождя, что "вину искупит кровью". Но через два дня Сталин поменял решение
Начало дела и арест
В начале июля 1941 года замначальника Третьего управления (военной контрразведки, будущего СМЕРШ) Наркомата обороны майор госбезопасности Михеев представил руководству страны «Список лиц командно-начальственного состава Западного фронта, арестованных за предательство интересов Родины». Первым значился генерал армии Дмитрий Павлов, как якобы предатель, открывший фронт немцам и своими действиями дезорганизовавший управление фронтов. Ровно через месяц после начала войны он был расстрелян. В приговоре значилось: «За трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти»…
Катастрофа на Западном фронте, созданном на базе Западного особого военного округа, стала одной из самых трагических страниц в первые дни войны. Уже 28 июня были захвачены Минск и Бобруйск, западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва к Смоленску. Руководители Западного фронта — командующий генерал армии Д.Г. Павлов, начальник штаба генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи генерал-майор А.Т. Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор А.А. Коробков и ряд других военачальников в первые дни июля они были отстранены от своих постов. А затем преданы суду военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляны. Чуть позднее, в сентябре 41-го та же участь постигла командующего артиллерией фронта генерал-лейтенанта Н.А. Клича.
генерал-лейтенант Н.А. Клич
Сама процедура установления круга виновных выглядела политическим заказом. 30 июня Павлов был отстранен от должности и вызван Сталиным в Москву. Генерал пробыл в столице несколько дней, встретившись лишь с начальником Генштаба генералом армии Жуковым. Сталин его не принял и приказал возвращаться «туда, откуда приехал», хорошо зная, что бывший командующий до штаба фронта не доедет.
4 июля по дороге в Гомель, где к тому времени размещался штаб Западного фронта, Павлов был арестован. Процедуру ареста контролировал начальник Главного управления политической пропаганды РККА армейский комиссар 1 ранга Мехлис, по совместительству назначенный членом военного совета фронта. Ему же было поручено определить круг лиц из командного состава фронта, которые вместе с бывшим командующим должны были предстать перед судом, и сформулировать правдоподобное обоснование расправы над ними.
6 июля 1941 г. Мехлис собственноручно составил на имя Сталина телеграмму следующего содержания, которую, кроме него, подписали командующий фронтом Маршал Советского Союза Тимошенко и еще один член военного совета фронта Пономаренко:
«Военный совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжелое поражение. Военный совет решил:
1. Арестовать быв[шего] нач[альника] штаба фронта Климовских, быв[шего] заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии фронта Клич[а].
2. Предать суду военного трибун[ала] командующего 4-й армией Коробкова, командира 9-й авиадивизии Черных, командира 42 сд Лазаренко, командира танкового корпуса Оборина.
3. Нами арестованы — начальник связи фронта Григорьев, начальник топографического отдела фронта Дорофеев…
Просим утвердить арест и предание суду перечисленных лиц…"
В тот же день последовал ответ вождя, от имени Государственного Комитета Обороны одобрявшего произведенные аресты и приветствовавший «эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта».
Допрос
Согласно протоколу допроса от 7 июля 1941 года, на вопрос «Кто виновник прорыва на Западном фронте?» Павлов отвечал: «Как я уже показывал, основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым (Прибалтийский военный округ) были поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса…».
«Изменнические действия были со стороны ваших подчиненных?» - последовал вопрос следователя. «Нет, не было. У некоторых работников была некоторая растерянность при быстро меняющейся обстановке», - отвечал Павлов.
«На всем протяжении госграницы только на участке, которым командовали вы, немецкие войска вклинились глубоко на советскую территорию. Повторяю, что это результат изменнических действий с вашей стороны», - гнул свою линию следователь.
«Прорыв на моем фронте произошел потому, что у меня не было новой материальной части, сколько имел, например, Киевский военный округ», - отвечал Павлов. После чего следователь завел обычную песню: «Напрасно вы пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 г. и тогда еще имели намерение в будущей войне изменить родине…».
«Никогда ни в каких заговорах я не был и ни с какими заговорщиками не вращался. Это обвинение для меня чрезвычайно тяжелое и неправильное с начала до конца. Если на меня имеются какие-нибудь показания, то это сплошная и явная ложь людей, желающих хотя бы чем-нибудь очернить честных людей и этим нанести вред государству», - подчеркнул Павлов. И еще не раз он указывал на следствии: «Измены и предательства я не совершал».
Вину в контрреволюционных действиях Павлов отрицал и в дальнейшем. Тем не менее из обвинительного заключения, утвержденного заместителем наркома внутренних дел В. Абакумовым, следовало, что «в результате предательства интересов Родины, развала управления войсками и сдачи оружия противнику без боя была создана возможность прорыва фронта противником». Отмечалось также, что Павлов, как участник антисоветского заговора 1935–1937 годов «из жажды мести за разгром этого заговора открыл фронт врагу».
Приговор
Затем был закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Ни один из обвиняемых не признал себя виновным ни в преднамеренном бездействии, ни в других преступлениях. Между тем Павлов довольно точно назвал судьям причину своего и их ареста: «Мы в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период военных действий, а потому, что недостаточно готовились к войне в мирное время».
Отрицая обвинение в том, что фронт был открыт противнику преднамеренно, Павлов подробно говорил о допущенных ошибках, о неукомплектованности частей, о нехватке топлива для танков, о слишком запоздалом занятии рубежей укрепрайонов…
В итоге Сталин решил ограничиться обвинением в некомпетентности и трусости, вероятно, посчитав, что в сложной обстановке не стоит усиливать панику заявлением, что фронтами командуют изменники. Так можно вообще подорвать у народа доверие к Красной армии. Судьи Военной коллегии в своем приговоре переквалифицировали измену на воинские противоправные действия.
В приговоре указывалось, что «обвиняемые Павлов, Климовских, Григорьев, Коробков вследствие своей трусости, бездействия и паникерства нанесли серьезный ущерб РККА, создали возможность прорыва фронта противником на одном из главных направлений и тем самым совершили преступления, предусмотренные статьями 193-17 «б» (бездействие власти… при особо отягчающих обстоятельствах) и 197-20 «б» (сдача неприятелю начальником вверенных ему военных сил…) УК РСФСР».
По этим статьям всех четверых приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение немедленно, а приказом Наркомата обороны СССР № 0250 от 28 июля 1941 года объявлен в войсках.
Что думали обычные солдаты
Никаких документов, уличающих Павлова в предательстве, до сих не выявлено. На мой взгляд, дело в другом. Солдаты и офицеры наблюдали такие невероятные события, которым не находили разумного объяснения. Скажем, перед войной в Белоруссии началось бурное строительство и реконструкция военных аэродромов. Чтобы обеспечить фронт работ, самолеты кучно согнали на основные аэродромы, крыло в крыло... 22 июня немцы ударили по 26 аэродромам, как записано в журнале боевых действий Западного фронта, уничтожили 738 самолётов. Ведь все знали – сколько в Белоруссии было запасных аэродромов, из-за угрозы нападения рассредоточили бы на них боевые машины, трагедии не произошло бы. Но приказа о рассредоточении авиачасти так и не получили…
Записи бесед с участниками боев 1941 года, их письма свидетельствуют, что в абсолютном большинстве рядовые солдаты называли лишь одну причину своего вынужденного отступления – предательство командующего Западным фронтом генерала Павлова и его подчинённых.
Об артиллерии. В Белоруссии дислоцировались три противотанковые бригады с мощным по тем временам вооружением, а средствами тяги пушек (тракторами, автомобилями) бригады были обеспечены менее чем на треть от потребностей… Буквально накануне войны, по приказу округа, артиллерия, в том числе и стрелковых дивизий, была направлена за 50 – 100 километров от своих основных сил на учебу в специализированные учебные лагеря. Стрелковые части, по вине своего же командования, 22 июня фактически остались безоружными в борьбе с немецкими танками…. Погибли и артиллерийские части, которые не сумели сквозь немецкие танковые колонны пробиться к своим войскам.
Трагическая гибель наиболее боеспособного 6-го мехкорпуса Западного фронта генерала Хацкилевича. Танки корпуса заправили топливом лишь на четверть, склады горючего сжёг противник, танкисты со слезами на глазах, выполняя приказ, подрывали свои же боевые машины… А ведь на складах в Белоруссии столько было горючего, и солдаты об этом знали… Перед самой войной на строительство укрепленных районов от каждого полка приграничных армий было выделено по батальону, без оружия, для полевых работ. 22 июня 1941 года они, фактически безоружные, попали под немецкие танки, погибли десятки тысяч человек… И все это происходило на глазах солдат… В тех условиях они не находили другого объяснения, как предательство окружного командования во главе с генералом Павловым.
«Дороги не перекапывались…При отходе наших войск дороги, как правило не минировались, не взрывались, и противник проходил беспрепятственно». — Но почему же после отхода наших войск перемычки во рвах не были взорваны? — Вы не поверите, но причина та же: не было приказа сверху, да и некому было взрывать, саперы и органы НКВД отошли с нашими войсками…
Что же решено
31 июля 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговоры в отношении командования Западного фронта за отсутствием в действиях осужденных состава преступления. Они были посмертно восстановлены в званиях и наградах.
В определении указывалось, что «прорыв гитлеровских войск на фронте обороны Западного особого военного округа произошел в силу неблагоприятно сложившейся для наших войск оперативно-тактической обстановки и не может быть инкриминирован Павлову и другим осужденным по настоящему делу как воинское преступление, поскольку это произошло по независящим от них причинам».
«Конечно, ошибочные решения в штабе Западного фронта тоже имели место, - отмечает современный историк Алексей Исаев. - Роковую ошибку штаб Д.Г. Павлова в итоге допустил уже в первый день войны. Это переоценка группировки противника под Гродно. В вечерней (20.00) разведсводке Западного фронта от 22 июня 1941 г. утверждалось, что на гродненском направлении действуют две танковые и две моторизованные дивизии. Это утверждение не соответствовало действительности...
Сейчас, в ретроспективе можно констатировать, что решение на отход и прорыв было обоснованным. Резервов для предотвращения замыкания намечавшегося «котла» под Минском у командования Западного фронта не было. Резервы Ставки сосредотачивались далеко позади, на рубеже Днепра и под Витебском. Отход был единственным осмысленным вариантом действий, дающим надежду на спасение…
Дмитрий Григорьевич Павлов находился в наихудших условиях в сравнении с другими командующими войсками особых округов в июне 1941 г. Вверенные ему армии попали под удар сразу двух танковых групп противника. Такого удара не держал никто…».
Есть беседы историки Алексеева Исаева, который приводит факты, что немецкий вермахт и люфтваффе были в июне 1941 года самыми сильными в мире армией и авиацией. К тому же уже опробовали в реальных боях совершенно новую для того времени стратегию блицкрига, в основе которой лежали дерзкие взламывания обороны противника при использовании авиации и мощной артиллерии с превосходством над противником в 5-7 раз в живой силе и танках, а затем глубокие танковые рейды по тылам противника и образование «котлов» окружения. И ошибки советского командования в размещении своих войск, скученность самолетов на отдельных аэродромах, отсутствие снарядов у артиллерии, нарушения связи, конечно, отразились на боеспособности, но противостоять немцам в приграничных сражениях Красная Армия не могла. Но она выполнила свою задачу. Упорным сопротивлением на фронте и в окружении задерживала наступление противника, а в сражении под Смоленском, по сути, поставила крест на стратегии блицкрига немецкой армии. Слишком большими потерями были достигнуты успехи немцев в летних сражениях на Восточном фронте, а до Москвы было еще много километров таких же упорных боев, и разгрома Красной Армии в приграничных сражениях, как хотело немецкое командование, не произошло.
Жена, сын, родители и тёща генерала были сосланы в Красноярский край, как семья изменника Родины, хотя нам известно, что в приговоре измена не упоминалась. Из Сибири вернулся только сын.
Заключение
По одной из точек зрения, личная вина Павлова заключалась в том, что он, возможно, оказался не на своём месте, получив после опыта командования бригадой целый округ — фронт. С начала военных действий немецко-фашистских войск против СССР Павлов и его заместитель Климовских проявили трусость, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт.
С другой стороны, в поражении Западного фронта вины Павлова было не больше, чем вины тех, кто находился в Москве, на более высоких военных и государственных должностях. Многие другие советские военачальники терпели не менее тяжёлые поражения — пали Одесса, Киев, Севастополь, Ростов-на-Дону и множество других городов
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!
Отцом-основателем диверсионного подразделения считается фон Хиппель, который в годы Первой мировой войны сражался в составе африканского контингента рейхсвера. Немногочисленные немецкие силы в условиях изнуряющего тропического климата и свирепствующей малярии успешно противостояли более крупной группировке Британской империи. Во многом благодаря применению новаторских и нигде неописанных германским генштабом способов ведения войны. Оставив бесполезные попытки удержать заведомо более слабыми силами позиционный фронт, немцы перешли фактически к тактике партизанской войны. Они наносили сокрушительные и непредсказуемые удары по группировкам английских войск и укрывались в джунглях. На протяжении всей Первой мировой Британии так и не удалось расправиться с немецкими войсками на африканском театре военных действий.
Основным учебным лагерем "Бранденбурга-800" стал полигон в местечке Квенцтуг. Здесь размещались стрельбище, саперно-техническое поле с установленными на нем фрагментами железнодорожного полотна со стрелками, фермами мостов, шоссейными перекрестками, столбами электропередачи. Огромное внимание уделялось отработке приемов проникновения на объект, нейтрализации часовых, минированию. Главными предметами подготовки были подрывное дело и индивидуальная работа.
При подборе новобранцев в Абвере не опирались на требования каких-либо документов или уставов, регламентирующих процесс комплектования армейских частей. От кандидатов в первую очередь требовалась изворотливость, изобретательность, умение приспосабливаться к всевозможным условиям, отличное знание какого-либо иностранного языка и знакомство с реалиями и обычаями жизни в других странах. В ходе личного знакомства руководство роты определяло, в какой степени кандидат склонен к авантюризму и насколько приметна его внешность. Тех, кто проходил этот первый самый формальный отбор впереди ждали серьезные испытания: проверка психологической устойчивости, интеллекта, умения ориентироваться в обстановке и импровизировать на ходу, самоконтроля и самодисциплины. Конечно же, особое внимание уделялось и физической подготовке, которая должна была быть как минимум выше средней.
То, что муштре и казармщине не нашлось место в спецназе Бранденбург - 800, есть несколько объяснений, основным из которых, пожалуй, следует признать следующее: вбитые в подсознание военных "есть", "так точно", "слушаюсь" и тому подобные уставные слова могли с головой выдать диверсанта, тем паче что ему предстояло действовать в гражданской одежде на чужой территории. Словом, военная выправка не помогала слиться с местным населением, остаться незамеченным в толпе. Бойцы должны были выполнять разведывательно-штурмовые задачи (выход на объект и его удержание до подхода основных сил, уничтожение транспортных развязок и узлов связи), а также работать с тайниками для передачи информации, уходить от слежки, встречаться с агентами, ориентироваться в городах, уметь наводить панику в толпе, вести активную дезинформацию.
Обмундирование у личного состава было обычным для германской армии. Для маскировки и предотвращения утечки информации военнослужащие "Бранденбурга" носили форму егерей, которая была принята еще в 1936 году и отличалась от общевойсковой только зеленым просветом на погонах и петлицах. 2 октября 1942 года для "Бранденбурга" было введено фирменное отличие — шеврон на правый рукав в виде трех зеленых дубовых листьев и одного желудя на коричневой ветке. Такая же композиция из листьев и желудя отливалась из металла и носилась на левой стороне кепи. Каждый из курсантов уже владел какой-то армейской специальностью, длился курс до девяти месяцев.
Перечень дисциплин был следующим: стрелковое дело противника, виды оружия и их применение, единоборства (джиу-джитсу), парашютно-десантная подготовка, вождение всех видов автотранспорта, военной техники, в том числе преподавались азы пилотирования или управления паровозом. Также изучались радио и связь, фотодело, маскировка, ориентирование и топография, иностранный язык, законодательство и обычаи страны "применения", инженерная подготовка — минирование, разминирование, основы фортификации, обращение с взрывчатыми веществами и их изготовление в бытовых условиях, оказание медицинской помощи. В технической школе абвера курсанты учились способам подделки документов, изготовления печатей, распространения в целях оборота денежных купюр.
Все роты делились по географическим и профессиональным признакам. К примеру, в 1-й балтийской роте служили выходцы из Прибалтики, России, Финляндии, во 2-й были собраны английский, африканский, португальский и французский взводы, 3-я рота комплектовалась судетскими немцами, 4-я выходцами из Польши, отдельными ротами были парашютно-десантная и юго-западная. Помимо этого батальон в своем составе имел отдельный мотоциклетный взвод, а также северный и западный взводы. Взаимоотношения внутри данной части носили скорее дружеский характер. Воинские приветствия, являющиеся традиционными, были заменены обычным рукопожатием,
Одним из нововведений в работе «Бранденбурга» стал полный отказ от каких-либо гуманитарных ограничений и старых законов ведения войны. Разрешалось все, если это способно было привести к результату, противоречия общечеловеческой морали отходили на второй план. Бойцам «Бранденбурга» разрешалось использовать любое оружие, захват заложников, пытки при допросах, убийство детей и женщин и многое другое, что выводило диверсантов не только из-под защиты Женевской конвенции, но и за простые обычаи ведения войн. С определенного момента диверсантам начали выдавать специальные капсулы с ядом, чтобы избавить от возможного плена.
На киноэкране в широко известной эпопее Юрия Озерова «Битва за Москву» предстали перед советскими зрителями немецкие диверсанты «Бранденбурга». По версии создателей фильма, они проникли на территорию СССР в потайном отделении товарных вагонов еще вечером 21 июня 1941 года. Чтобы не оставлять у зрителей никаких сомнений, Озеров в одной из предыдущих сцен показал совещание штаба группы армий «Центр» в Варшаве. На этом мероприятии человек, представленный как Отто Скорцени, демонстрирует участникам совещания модель вагона с потайными отсеками для диверсантов. Этот яркий образ головореза оказался на удивление живучим. Даже в снятом уже в наши дни кинофильме «Брестская крепость» присутствует прекрасно говорящий по-русски немецкий диверсант в советской униформе, безошибочно узнаваемый зрителями по оловянному взгляду и успешно разоблачаемый бдительным сотрудником НКВД.
Против Красной Армии начальство «Бранденбурга-800» подготовилось как надо: целый батальон полка на две трети состоял из этнических русских, украинцев — детей белоэмигрантов и националистов. Батальон носил имя «Нахтигааль» — в переводе «соловей», так как его солдаты отличались еще и дивным пением славянских народных песен.
Весной 1941 года в лагерях "Бранденбурга" немцы подготовили подразделения украинских националистов "Роланд", "Нахтигаль", а из числа кавказцев — подразделение "Бергманн". 15 июля 1-й батальон "Бранденбурга" и подразделение "Нахтигаль", переодетые в форму советских бойцов, атаковали один из штабов РККА. Однако диверсанты получили достойный отпор — большинство из них погибли, остальные отступили. Осенью "Нахтигаль" и "Роланд" были переформированы в 201-й шуцманшафт-батальон. Осенью 1941 года, когда для нашей страны на фронте сложилась крайне тяжелая ситуация, бойцы 9-й роты "Бранденбурга" на парашютах десантируются в районе Истринского водохранилища в Подмосковье, чтобы осуществить диверсию на главной водной артерии столицы. Однако местный отряд НКВД сумел в кратчайшие сроки обезвредить десантников. В ноябре в учебный лагерь "Бранденбурга" стали поступать советские военнопленные, изъявившие желание воевать против своей страны. Новички, пройдя проверку, принимали присягу и приступали к обучению.
Начало
В середине июня 1941 года роты 800-го учебного полка особого назначения «Бранденбург» были направлены на разные участки будущего советско-германского фронта. Они должны были действовать небольшими боевыми группами, состав которых менялся в зависимости от поставленных задач. Главными из них являлись захват стратегически важных мостов, а также разведка и осуществление диверсий в ближнем тылу отступающих войск РККА. Перерезанные телефонные провода, переставленные указатели на дорогах, выведенные из строя железнодорожные “стрелки” и семафоры, все это не способствовало оперативному развертыванию наших войск и их управлению при нападении фашистов.
Первые отряды «Бранденбурга», переодетые в форму красноармейцев, пересекли границу еще на исходе 21 июня. Бойцами спецподразделения был занят стратегически важный мост через реку Бобр – приток Березины. Также им удалось уничтожить пограничные посты на участке наступления 123 пехотной дивизии вермахта, что позволили ей мгновенно выйти на оперативный простор. С восходом солнца бойцы спецподразделения захватывают еще десятки мостов, сея вокруг себя смерть и панику.
Была одна из первых попыток перейти границу 22 июня 1941 года обернулась для диверсантов полным провалом. Группа диверсантов, которой командовал лейтенант Кригсхайм, была обнаружена советскими пограничниками. В результате перестрелки группа была рассеяна, что, впрочем, не помешало ей все равно перейти границу в другом месте.
Многие «брандербуржцы», если не в совершенстве, но довольно сносно владели русским языком. Во всяком случае, дать утвердительный или отрицательный ответ, а так же сказать несколько фраз на чистом русском все были в состоянии.
21 июня 1941 года диверсанты «Бранденбурга», переодетые в форму частей Красной армии и НКВД, стали просачиваться на советскую территорию. В июне 1941-го деятельность «Бранденбурга» оказалась для Вермахта просто бесценной. Так, переодевшись в форму Красной армии и пересев в четыре трофейных грузовика, его бойцы неожиданно атаковали и не допустили подрыва моста через реку Западная Двина. Это значительно ускорило наступление нацистов на Ригу, а затем – в северном направлении.
В ходе наступления подразделения «Бранденбурга» использовались, как войсковая разведка, уничтожали коммуникации на советской территории, выполняли поручения по совершению диверсий. Боевые пловцы из их состава совершили ряд дерзких диверсий на побережье Черного и Азовского морей.
Вообще, особенно отличились нацистские спецназовцы в Крыму, в частности при взятии Севастополя. В ходе второго наступления на город-герой наносить главный удар планировалось на позиции Восьмой бригады морской пехоты, одно упоминание о которой приводило немецких вояк в трепет.
Были и у нас победы против них! Наши солдаты совершили подвиг — одержали маленькую, но все же весомую победу над «Бранденбургом-800». И сделала это — не поверите — обыкновенная саперная рота лейтенанта Титкова с опытом службы в один год! Где-то 28 июня 1941 года, после утомительного марш-броска из Гродно к деревне Свиняшки (теперь Звездная) Зельвенского района, титковцы разбили группу из 40 «бранденбуржцев», прежде овладевших жизненно важным мостом и державшим его до подхода немецких танков. Титкову помогли наши танкисты, случайно оказавшиеся рядом. Со стороны бой выглядел удивительно: друг в друга стреляли люди, перекликавшиеся по-русски, со звездами на пилотках, Оставив 20 убитых, «бранденбуржцы» отошли, бросив пленных (небывалое дело). Допрошенные чисто говорили по-русски, поражая изумительным знанием даже жаргона того времени. «Да, это не Франция», — сказал командир «Бранденбурга-800» фон Хиппель, узнав о потерях за первые месяцы войны в СССР.
Летом 1941 года бойцы полка «Бранденбург 800» провели ряд успешных операции по захвату и уничтожению стратегических объектов на территории СССР, а также осуществили массу локальных диверсионно-разведывательных операций в ближнем советском тылу. Группы береговых диверсантов провели ряд весьма ощутимых ударов по коммуникациям в районе Балтийского, Черноморского и Азовского побережий. Ночные вылазки бойцов спецподразделения сеяли панику в тылу советских войск и подрывали моральный дух красноармейцев. 1941 год стал одним из самых удачных за все годы существования спецподразделения.
Наши солдаты не были готовы и не знали о таких диверсантах, не было информации, часто не было связи. Но, если присмотреться, диверсантов из группы «Бранденбург» выдавала новая советская форма. На фоне красноармейцев они невыгодно выделялись.
Например, о встрече с диверсантами вспоминал сержант Осауленко:
"Когда мы увидели группу из 7-8 солдат, мы подошли к ребятам. Из разговора с ними мы узнали, что их командир ставит им боевую задачу. Вдруг неожиданно подошел какой-то капитан и закричал: «Ты что говоришь, сволочь?!» – и тут же выстрелил в него из пистолета. В первые дни войны шпионов и диверсантов было очень много. Обращали они на себя внимание тем, что были одеты в новенькую нашу форму капитанов и майоров. Все они были одеты с иголочки, что их сразу выдавало. Говорили они тоже сносно. А передвигались они то на мотоциклах, то на велосипедах"
После общего перелома в ходе Великой Отечественной, в 1943-м, стало заметно падать и мастерство германского спецназа. Уровень подготовки снижался, иссяк поток предателей из числа военнопленных. Стало очень трудно восполнять все возрастающие потери. На стыке 1943—1944 годов ни о каких блестящих диверсионных операциях речи уже не шло. В 1944 году в судьбу «Бранденбурга» вмешалась политика: в апреле, по доносу в гестапо, был снят с должности генерал Пфульштейн. Спецназ «расчленили» и переподчинили ряду ведомств. Осенью «Бранденбург-800» становится обычной моторизированной дивизией, влившись в танковый корпус «Великая Германия», разбитый в Берлине в 1945-м.
После окончания Второй мировой выжившие бойцы «Бранденбурга» вернулись домой и внезапно стали получать выгодные предложения о работе из разных стран. Очень востребованными бывшие нацистские диверсанты оказались во французском легионе, спецназе Великобритании и США, а также в Юго-Восточной Азии и Африке, в качестве военных инструкторов.
Достоверно известно, что «бранденбуржцы» входили в состав САС Великобритании, французского Иностранного легиона, специальных подразделений США. Например, в битве при Дьенбьенфу (весна 1954 года), где французам противостояли многочисленные отряды вьетнамских националистов, основу подразделений французского Иностранного легиона составляли бывшие военнослужащие войск СС и «бранденбуржцы». Многие немецкие спецназовцы переехали в Африку, Азию и Латинскую Америку, став там наемниками, военными инструкторами и советниками. Во времена правления Сукарно службу безопасности Индонезии возглавлял бывший боец «Бранденбурга». Экс-«бранден6уржцы» были военными советниками Мао Цзэдуна и Моиза Чомбе (премьер-министра Демократической Республики Конго). В середине 1950-х годов бойцы лучшего спецподразделения нацистской Германии были приглашены правительством Египта в качестве военных советников для организации борьбы с Израилем. Впрочем, здесь им проявить себя удалось довольно слабо. Ведь противостоял им «Моссад», многие сотрудники которого прошли школу советской разведки и контрразведки. А ведь СМЕРШ была единственной организацией, которая смогла противостоять «Бранденбургу».
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!
