По Сети много лет распространяется цитата за подписью известного писателя. Мы проверили корректность такой атрибуции.

Есть ещё два популярных варианта этой цитаты: «Русский человек очень набожен. Он прежде, чем тебя топором зарубить, — обязательно перекрестится» и «Вот говорят, что русские — народ-богоносец. Правда, они люди религиозные. Они прежде всего, чем тебя топором зарубить, обязательно перекрестятся».

За подписью Достоевского это высказывание можно встретить в онлайн-коллекциях афоризмов, а также в соцсетях — Facebook (существуют публикации с 734, 359, 47 и 31 репостами на момент написания этого разбора), X, «ВКонтакте» и Telegram, где её, в частности, размещали каналы «Соловьиный помёт» (176 000 просмотров), «Город Глуповъ» (113 000), «Харьков Live» (57 000), Berezoview (57 000) и «Харкiв 1654» (56 000).

Цитаты из Достоевского, посвящённые России и русскому народу, довольно часто встречаются в Сети. Как правило, они носят комплиментарный характер. Например, высказывание «В русском человеке нет европейской угловатости, непроницаемости, неподатливости. Он со всеми уживается и во всё вживается. Он сочувствует всему человеческому вне различия национальности, крови и почвы. <…> У него инстинкт общечеловечности» взято из цикла «Ряд статей из русской литературе». А замечание «…все понятия нравственные и цели русских — выше европейского мира. У нас больше непосредственной и благородной веры в добро как в христианство, а не как в буржуазное разрешение задачи о комфорте» позаимствовано из письма Аполлону Майкову. Уже из этих изречений видно, что Достоевский вряд ли считал свой народ «набожными варварами».

Что касается цитаты о топоре, то «Проверено» не нашло сколько-нибудь похожего высказывания ни в 30-томном полном собрании сочинений писателя, ни в «Объединённом цифровом архиве Ф. М. Достоевского» от Института русской литературы, ни в базе проекта «Google Книги» за XIX или XX век за чьим бы то ни было авторством.

При этом некоторые образы из этой цитаты определённо связаны с Достоевским. О концепции народа-богоносца в романе «Бесы» говорит Шатов, беседуя со Ставрогиным и называя того автором этой идеи. А в романе «Идиот» князь Мышкин рассказывает Рогожину, как один крестьянин позарился на часы своего знакомого: «…Он наконец не выдержал: взял нож и, когда приятель отвернулся, подошёл к нему осторожно сзади, наметился, возвёл глаза к небу, перекрестился и, проговорив про себя с горькою молитвой: "Господи, прости ради Христа!" — зарезал приятеля с одного раза, как барана, и вынул у него часы». Однако даже в этом эпизоде герой не обобщает своё наблюдение и не переносит его на весь русский народ — например, непосредственно перед этим рассказывает о встреченном им атеисте.

Если проследить за историей распространения цитаты, то можно обнаружить резкий рост её популярности в конце лета 2014 года. 28 августа украинское издание «Укрiнформ» опубликовало интервью с правозащитником и бывшим советским диссидентом Владимиром Буковским. Высказывая сомнение в набожности россиян, он заявил:

«А почему вы называете их православными? Они прикидываются, кресты носят. У нас в России отношение к религии сложное. Ещё Достоевский в "Дневнике писателя" рассуждает: "Вот говорят, что русские — народ-богоносец. Правда, они люди религиозные. Они прежде, чем тебя топором зарубить, обязательно перекрестятся". Это — диагноз Достоевского, который прошёл каторгу. Он хорошо знает, о чём говорит. Всё, что они взяли от православия, — перекреститься перед тем, как зарубить тебя топором».

В «Дневнике писателя», как уже было сказано выше, ничего подобного не обнаруживается. При этом видно, что одна из вариаций популярного в наши дни афоризма («Всё, что русские взяли из православия…») — это прямое цитирование Буковского, в данном случае говорившего от своего имени. Что касается цитаты о народе-богоносце, то может показаться, что она несколько старше. Ещё в марте 2014 года в украиноязычном блоге «Адские новости» появилась подборка негативных высказываний исторических деятелей о русском народе. В ней сегодня можно увидеть и вышеупомянутую цитату, приписанную Достоевскому. Однако, как показывает Internet Archive, фразу добавили в подборку только в 2015 году, задним числом.

И всё же Владимир Буковский не был первым, кто считал, что у Достоевского встречается подобное высказывание. Так, один из комментаторов в «Живом журнале» в 2010 году упоминал «случай, удививший Достоевского, когда мужик-разбойник кого-то зарубил топором, перекрестился и колбасу не взял, т. к. пост на дворе».

Годом ранее другой комментатор привёл цитату из диалога Мышкина и Рогожина в искажённом виде, заменив одно орудие убийства на другое: «И знаете, что он сделал? Перекрестился, да и зарубил топором! — Ага! Вот это по-нашему!».

У Достоевского такая ответная реплика Рогожина отсутствует (подобным образом он отреагировал, только когда Настасья Филипповна сожгла пачки денег в камине). Однако она есть в снятом по роману сериале 2003 года и в теории могла повлиять на появление заблуждения о том, что писатель распространял данный подход на нацию в целом. Перепутать же нож с топором читателям Достоевского несложно, учитывая орудие убийства из «Преступления и наказания». В любом случае даже это не оправдывает отождествление мыслей автора с мыслями его героя, как это произошло в случае Буковского.

Таким образом, Достоевский не писал о привычке русских креститься перед тем, как зарубить человека топором. Заблуждение касательно этой фразы распространилось после интервью Владимира Буковского, а отдельные его проявления встречались и ранее — во многом из-за похожего эпизода в романе «Идиот».

Наш вердикт: неверная атрибуция цитаты

«Проверено» в Телеграм
В сообществе отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла)

В почти каждой области или большом городе России есть монастыри. Каждый год немало молодых людей оставляют обычную жизнь и уходят в эти обители, чтобы, как они считают, стать ближе к Богу. Для родителей это часто становится настоящей трагедией — словно они хоронят ребёнка заживо. Многие смотрят на монахов с огромным уважением, называют их настоящими столпами веры, на которых держится земля русская. Но действительно ли уход в монастырь приближает человека к Богу? Хотел ли Иисус Христос, чтобы мы приносили такую жертву? Что об этом говорит Библия? Монастыри — это Божья воля или человеческое изобретение? Давайте попробуем разобраться.

Сначала обратимся прямо к Библии и посмотрим, что говорит Сам Бог.

В книге Бытие написано: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину… И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею» (Быт. 1:27-28).

Иисус сказал: «Я пришел для того, чтоб имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10:10).

В молитве за учеников Он просил Отца: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» (Ин. 17:15).

И ещё дал повеление: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28:19-20).

Нигде в Библии вы не найдёте призыва уйти от мира спрятавшись от людей, жить в уединении в моностыре. Единственный, кто жил обособленно, — это Иоанн Креститель, и то потому, что у него была особая миссия — подготовить путь для Иисуса. Больше ни об одном человеке в Писании. Бог не просил удаляться от общества.

Откуда же тогда взялись монастыри, если Бог об этом не говорил?

Давайте посмотрим на историю. Многие думают, что монастыри — это чисто христианское явление, место, куда уходят лучшие люди, чтобы служить Богу вдали от греховного мира. Но на самом деле всё иначе.

Слово «скит» пришло из древнеегипетского «ши хэти» — «вес сердца», связанного с судом над душой в загробном мире. А постриг в монахи, символическая смерть для мира, очень напоминает ритуалы посвящения в древние мистерии (Религии мира. Т. 1, с. 80). Первые монастыри появились именно в Древнем Египте — группы людей отказывались от семьи и имущества, жили при храмах. Потом эта идея стала популярной в восточных религиях — индуизме, буддизме, даосизме, синтоизме. Цель везде была одна: уйти от мира, чтобы приблизиться к божественному, заслужить спасение молитвами и добрыми делами.

Монастыри часто имели не только духовную, но и политическую, и военную силу. Именно там зародились древние боевые искусства — кунг-фу, каратэ и другие. Когда в четвёртом веке до Рождества Христова буддизм пришёл из Индии в Китай, монахи принесли с собой систему калариппаджат, из которой потом выросло кунг-фу (Исчезнувшие цивилизации. Древняя Индия: страна чудес. М.: Терра, 1997, с. 58-59). В средневековой Японии монастыри активно участвовали в борьбе за власть. Был даже целый государство-монастырь — Тибет, центр одной из самых мрачных форм буддизма (Опарин А. А. Религии мира и Библия. Харьков: Факт, 2000).

Прообразы монастырей находят у инков, ацтеков, майя. В Древнем Риме были весталки — жрицы, давшие обет целомудрия. В Греции при оракулах жили пифии, посвятившие жизнь храму. У кельтов друиды были жрецами, отделёнными от обычной жизни. Так что монастыри — это совсем не христианское изобретение.

В христианстве они появились только в третьем веке, когда в других религиях уже существовали тысячи лет. И началось всё опять в Египте. Первым отшельником называют Павла, который в 251 году во время гонений ушёл в пустыню. Но настоящим основателем монашества считается Антоний Великий (251-355). Он собрал вокруг себя учеников — так появилась первая община. Антоний сначала жил в гробовой пещере, потом в развалинах крепости, двадцать лет видел только друзей два раза в год. Его мучили демоны и воспоминания о мирских удовольствиях, но он боролся постом и молитвой. Вокруг него собрались подвижники — так родилась первая монашеская община в 305 году. Он основал отшельническое житие — лавры, где каждый жил отдельно под руководством старца. А Пахомий Великий (292-348) создал общежительный монастырь на острове Нила с жёстким уставом: безбрачие, строгий пост, тяжёлый труд, полная изоляция от мира (Полный Православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2, с. 1591-1594).

Эти люди искренне переживали, что церковь теряет чистоту, смешиваясь с языческим миром. Они хотели сохранить истину и решили полностью уйти от общества. Но вместо того чтобы проповедовать личные отношения со Христом, Который Один может изменить сердце, они стали бороться с грехом физическими способами — изнуряли тело, чтобы оно не требовало греховного. Посты, бессонные ночи, грубая одежда, холод, тяжёлый труд, потом самобичевание, власяницы из конского волоса. Но человек внутри оставался прежним — только Христос может по-настоящему изменить нас.

Мы уже говорили про Мартина Лютера — он в монастыре чуть не умер от таких подвигов, но покоя не нашёл. Только когда понял, что достаточно довериться Христу, обрёл радость.

Сначала монахи были равны, сами себя кормили. Но с шестого века монастыри слились с официальной церковью, монахов стали предпочитать на епископские должности, а обители начали получать огромные пожертвования — земли, деревни, деньги. Скромные скиты превратились в богатых феодалов.

Появились монашеские ордена. Бенедикт (480-543) основал орден с очень строгим уставом, ввёл должность аббата. Орден доминиканцев, основанный в 1215 году Домиником, с 1233 года взял на себя инквизицию. Они разработали самые страшные пытки. Торквемада лично отправил на костёр 8800 человек, Диего Деза — 2592. Бывший секретарь испанской инквизиции писал: трибунал свиреп и жесток, инквизиторы невежественны, кровожадны, живут грабежом (Льоренте Х. А. История испанской инквизиции. В 2 т. М.: Ладомир; ACT, 1999, с. 478).

Иезуиты, основанные в 1540 году, стали мастерами шпионажа и коварства. Воинственные ордена — тевтонцы, ливонцы, меченосцы — вели крестовые походы на славян. Нищенствующие ордена ходили по Европе, собирали подаяние и часто вели разгульную жизнь.

Так появились монах-палач, монах-воин, монах-шпион, монах-вымогатель. Конечно, были и искренние миссионеры, центры переписывания книг, настоящей духовности. Но за миссионером часто шёл воин и инквизитор.

Если сравнить христианское монашество с восточным, сходство поразительное: уход от мира ради спасения, умерщвление плоти, посты, бдения, отказ от семьи, владение землями, политическая и военная сила, борьба с инакомыслием, насильственная миссия.

Последствия этого отступления серьёзные.

Во-первых, опять спасение делами — уход в монастырь как способ заработать вечную жизнь. Это отводит взгляд от Христа.

Во-вторых, дискредитация церкви — инквизиция и завоевания вызвали ненависть, люди уходили в атеизм, теряя надежду на встречу с Христом.

В-третьих, религиозный фанатизм от долгих истязаний плоти.

В-четвёртых, потеря радости. Уставы запрещали смех, требовали только плакать о грехах. А Павел писал: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь» (Флп. 4:4). Господь хочет, чтобы мы уже здесь имели жизнь с избытком.

Мы пьём это вавилонское вино, если уходим в монастырь; применяем монашеские практики — неразумно строгие посты, бдения, самоистязания — как путь к спасению; считаем грехом радость и смех; представляем Бога суровым тираном, а не любящим Отцом; забываем, что главное в христианстве — восстановить отношения с Богом и людьми через покаяние и принятие Христа в сердце. Стены не изменят нас — это может сделать только Он.