Таран

6 октября исландский патрульный корабль Maria Julia, трижды выстрелив по траулеру Kingston Emerald, обратил его в бегство.

Корабль береговой охраны Исландии Maria Julia

12 ноября исландский корабль Thor открыл огонь по траулеру Hackness. Но тут снова вмешался фрегат Russell. Его командир пригрозил потопить исландца. Thor был вынужден отступить.

Действия британского флота и низкие боевые качества исландских кораблей не позволили добиться Исландии ощутимых успехов на море. За время «первой тресковой войны» был арестован лишь один британский траулер. Тем не менее действия исландской береговой охраны существенно осложняли рыбный промысел британцев.

Упорство исландцев заставило британскую корону пойти на переговоры. Главную роль сыграло то, что Исландия контролировала так называемую «брешь GIUK» — стратегически важные морские проходы между Гренландией, Исландией и Великобританией. Через них советские подводные лодки могли выходить в Атлантику и подбираться к берегам США. Когда Исландия заговорила о выходе из НАТО и закрытии американской военной базы, США оказались перед угрозой потери важного противолодочного рубежа. В результате на Великобританию было оказано давление, и она в 1961 году признала 12-мильную экономическую зону Исландии.

Вторая тресковая война

Но увеличенная зона проблемы не решила. Основные рыбные угодья располагались в 50-мильной зоне. Там вылов рыбы иностранными рыбаками спокойно продолжался. В сентябре 1972 года Исландия снова расширила свои территориальные воды — уже до 50 миль от берега. И снова рыбаки других стран проигнорировали нововведения. В дело опять вступили корабли береговой охраны. И вновь Британия направила военный флот для защиты своих траулеров. Началась «вторая тресковая война».

На этот раз Исландия подготовилась к борьбе получше. Взамен старых кораблей были введены в строй новые — Aegir и Odin. Они развивали 18-19 узлов, но их вооружение осталось прежним. Однако у береговой охраны появилось новое «секретное» оружие — сетерез. Это устройство представляло собой крюк-кошку, прикреплённую к тросу. На крюке имелись резаки наподобие тех, которые устанавливаются на минных тралах. Корабль, буксируя кошку, проходил за кормой «неприятельского» траулера. Крюк цеплял и перерезал канаты рыболовного трала. Таким образом, рыбаки теряли не только улов, но и дорогостоящие снасти.

Основное вооружение кораблей береговой охраны Исландии: пушка Гочкиса и сетерез

5 сентября 1972 г. корабль Aegir попытался остановить неопознанный траулер. Тот не подчинился. Тогда Aegir впервые применил сетерез и перерезал им канаты трала. В ответ разъярённая команда траулера стала бросать в исландцев куски угля, мусор и даже метнула большой пожарный топор. По радио звучали крики и ругательства.

25 ноября 1972 г. патрульный корабль Исландии перерезал трос трала немецкого траулера Erlangen. В результате один из германских матросов получил травму головы.

Сетерезы оказались весьма эффективным оружием. За год конфликта 69 британских и 15 германских траулеров лишились своих снастей.

Сил Королевского флота явно не хватало. Им на помощь были направлены быстроходные буксиры. К операциям привлекалась даже противолодочная авиация.

26 мая 1973 года корабль Aegir преследовал траулер Grimsby Everton. В ходе длительной погони Aegir произвёл несколько предупредительных выстрелов, а затем перешёл к огню на поражение. Траулер получил четыре попадания 57-мм снарядами. В пробоины хлынула вода, но судно успело дойти до зоны патрулирования британских ВМС. Там траулеру оказал помощь фрегат Jupiter.

В ходе «боёв» корабли неоднократно шли на таран. Так, 1 июня 1973 года исландское судно Arvakur четырежды сталкивалось с британскими судами. 7 июня корабль Aegir столкнулся с британским фрегатом Scylla.

Столкновение патрульного корабля ICGV Odin с фрегатом HMS Scylla во время второй тресковой войны

29 августа 1973 года Исландия понесла единственную за всё время конфликта потерю. Погиб инженер Хальдор Халлфредссон. При столкновении корабля Aegir с британским фрегатом Apollo в образовавшуюся пробоину хлынула вода. Она затопила отсек, в котором инженер занимался сварочными работами. В результате Халлфредссона ударило током, что и повлекло за собой смерть.

После этого случая Исландия пригрозила разрывом дипломатических отношений с Великобританией. США и НАТО снова оказали давление на Соединённое Королевство. В результате англичане были вынуждены признать 50-мильную экономическую зону Исландии.

Третья тресковая война

К 1974 году популяция трески вновь стала сокращаться. Для её защиты Исландия 15 ноября 1975 года опять расширила свою экономическую зону — на сей раз до 200 миль. Это вызвало новый, ещё более ожесточенный виток конфликта — «третью тресковую войну».

Британские и германские траулеры снова не подчинились требованиям Исландии и продолжили промысел. В очередной раз исландская береговая охрана принялась обрезать тралы «неприятелю». Опять начались столкновения кораблей. За пять месяцев береговая охрана Исландии обрезала 55 тралов — 46 британских и 9 немецких. За все время конфликта было зафиксировано 55 случаев тарана.

Одно из самых серьёзных столкновений произошло 11 декабря 1975 года. Исландский корабль Thor начал преследование группы британских кораблей. Группа состояла из океанского буксира Lloydsman и двух судов снабжения — Star Aquarius и Star Polaris. Получив приказ покинуть территориальные воды, британцы поначалу подчинились. Однако в 2 милях от берега судно Star Aquarius внезапно протаранило Thor в левый борт. Затем на таран пошел Lloydsman. Thor получил значительные повреждения. После того как Star Aquarius снова начал сближение с исландским кораблем, Thor произвел предупредительный холостой выстрел. Британца это не остановило, и он повторно таранил исландца. Тогда Thor выпустил по Star Aquarius боевой снаряд, попавший в носовую часть судна. Британцы были вынуждены ретироваться. Thor был близок к затоплению, но сумел добраться до своей базы.

Исландский корабль ICGV Thor

В район «боевых действий» снова направился отряд британских кораблей. К операциям было привлечено в общей сложности 22 единицы. Из резерва были выведены фрегаты Jaguar и Lincoln. Их переоборудовали в специальные таранные корабли. Носовая часть этих фрегатов была усилена деревянными надстройками.

Исландия также пополнила свой флот патрульным кораблём Tyr и двумя траулерами Baldur и Ver.

В январе 1976 года произошло столкновение британского фрегата Andromeda с исландским кораблем Thor. В результате корпус британца был помят, а Thor получил пробоину. Британия обвинила Исландию в преднамеренном нападении на корабль Королевского флота.

19 февраля при очередном обрезании трала отскочивший трос серьёзно ранил английского рыбака. Это была первая жертва Британии в «третьей тресковой войне».

Исландский траулер Ver (слева) пытается перерезать трал британского траулера Northern Reward (справа). Британский буксир Statesman (в центре) пытается ему помешать

12 февраля 1976 года исландский траулер Baldur погнался за британским фрегатом Diomede. Корабли столкнулись, в результате чего британец получил 12-футовую пробоину.

28 февраля британский фрегат Yarmouth столкнулся с тем же траулером Baldur. В результате фрегат практически лишился носа и был на буксире доставлен к месту ремонта.

6 мая исландский корабль Tyr пытался перерезать сети британского траулера Carlisle. Находящийся поблизости британский фрегат Falmouth пошёл на таран и на скорости 22 узла врезался в борт исландца, едва не опрокинув его. Но Tyr не затонул и всё-таки обрезал трал. Falmouth пошел на таран повторно. Tyr получил серьёзные повреждения. Один из его гребных винтов перестал действовать. В этих условиях командир исландского корабля, невзирая на подавляющее огневое превосходство англичан, приказал зарядить и направить на неприятеля единственное имеющееся 57-мм орудие. После этого противники разошлись.

Британский фрегат HMS Falmouth

22 мая вновь отличился Baldur. При столкновении с ним британский фрегат Eastbourne получил настолько сильные повреждения, что был признан впоследствии непригодным к плаванию.

В результате «боёв» были вынуждены встать на ремонт 5 кораблей береговой охраны Исландии. Британцам же пришлось восстанавливать 16 своих кораблей. Стоимость их ремонта превысила 1 миллион фунтов стерлингов.

В этих условиях Исландия попробовала купить в США артиллерийские катера. Получив отказ, она предприняла попытку закупить уже советские сторожевые корабли проекта 35. В исландском правительстве снова заговорили о выходе из НАТО и закрытии иностранных военных баз. Дело дошло до разрыва дипломатических отношений между Британией и Исландией.

Ситуация становилась всё более неприемлемой для НАТО. На Великобританию вновь оказали давление. В июне 1976 года дипломатические отношения с Исландией были восстановлены. Британия признала право Исландии на 200-мильную экономическую зону.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей

Борис Иванович Ковзан родился 7 апреля 1922 года, в городе Шахты, в семье советского служащего. В Бобруйске куда перебралась семья, он окончил 8 классов, и местный аэроклуб. Перед войной, выпустился из «Одесской военно-авиационной школы».

С 22 июня 1941 года участвовал в воздушных боях. Боевой счет открыл 24 июня 1941 года, сбив легкий немецкий бомбардировщик «Dornier Do 215». За манеру видения боя, назойливость и приставучесть к противнику, Бориса в полку прозвали «Мухой».

29 октября 1941 года, летчик 42-го истребительного полка, младший лейтенант Ковзан, на своем «МиГ-3», сопровождал наши штурмовики в районе подмосковного городка Зарайск.

При атаке на вражескую колонну, Борис атаковал тяжелый немецкий двухмоторный истребитель «Мессершмитт Bf.110» (Zerstrer – уничтожитель). Внезапно у него закончились боеприпасы, и тогда советский летчик пошел на таран. Обрубив хвост немецкой машине, Ковзан дотянул до своего аэродрома и благополучно посадил самолет на летное поле. За этот подвиг его наградили орденом «Красного знамени».

21 февраля 1942 года под Вышним Волочком, пилотируя, истребитель «Як-1», Борис рубанул пропеллером, хвост бомбардировщика «Юнкерс-88». После тарана, ас опять, как ни в чем не бывало, вернулся на родной аэродром.

Чуть позже патрулируя территорию в районе села Вины, он один перехватил семь бомбардировщиков «Ju-88», следовавших в сопровождении «шестерки» «Мессершмиттов 109».

45 минут Ковзан, кружился в смертельном танце, один против ТРИНАДЦАТИ. В этом бою он сбил один «мессер» и бомбардировщик «Ju-88», пилотируемый матерым немецким подполковником, бомбившим города Испании, Польши и Англии.

30 июля 1942 года в воздушном бою под Демянском, на Ковзана навалились два «мессера», один пристроился в хвост, а другой пошел в лобовую атаку. Борис не отвернул, он ударил крылом по крылу немецкого самолета. Как с полуразрушенным крылом, он посадил самолет на брюхо, он тогда не понял и сам.

В госпитале, восстанавливая разбитый позвоночник, летчик встретил, будущую жену Надюшу Маркину.
16 июня 1943 года Ковзан сбил немецкий самолет разведчик, а его Надя родила ему сына Борьку.

13 августа 1943 года в бою под Старой Руссой, Ковзан сбил один самолет, внезапно пуля выпущенная пилотом «мессера» пробила ему голову и выбила глаз. Теряя сознание, Борис пошел на таран.

Последним движением, он успел отодвинуть «колпак», после чего сильный взрыв выкинул его из кабины. Он падал с 6000 метров, и только у самой земли, рванул за вытяжное кольцо парашюта.

Белорусские селяне, видевшие бой, успели вытащить его из болота и передать в местный партизанский отряд.

24 августа 1943 года Борису Ивановичу Ковзану, присвоили звание Героя Советского Союза.
В госпитале Борису вставили искусственный глаз, и как это не странно, выписали как «годного к полетам без ограничений».

Борис Иванович прошел всю войну, совершил 360 боевых вылетов, участвовал в 127 воздушных боях и сбил 28 вражеских самолетов.

Он стал единственным летчиком в мире, совершившим ЧЕТЫРЕ боевых тарана.

Новицкий вел свой истребитель к аэродрому. Только что кончившийся бой был неудачным. В гигантской карусели, закружившейся в темно-синем небе, он расстрелял почти весь боезапас, долго гнался за вражеским истребителем и в конце концов потерял его среди облаков.

Опомнившись после горячки боя и сориентировавшись, Новицкий увидел, что оторвался от своей эскадрильи, забрался далеко в немецкий тыл, а горючее на исходе. Между тем земля охотилась за ним сплошными залпами зенитных батарей. Новицкий бросил машину в облака; ранее они спрятали от него врага, а теперь помогали ему.

В баках остался только небольшой запас горючего, который полагалось иметь по уставу сверх полетной нормы на такой именно случай, какой приключился сегодня с Новицким. Поэтому летчик торопился на аэродром, заранее представляя себе разнос, которым его встретит полковник. Добро бы потерял своих какой-нибудь молодой летчик, но ведь Новицкий был известен как опытный истребитель, на фюзеляже его самолета были нарисованы восемь звездочек, по числу сбитых вражеских машин, на груди Новицкого было три ордена.

Он летел в облаках на высоте две тысячи триста метров, тщательно следя за тем, чтобы не высовываться из белого пушистого покрова, который окутывал машину, словно вата. Одиночный самолет, израсходовавший боеприпасы и горючее, - он был сейчас очень легкой добычей для врага, а Новицкий считал, что умирать ему рано.

Внезапно машина выскользнула из облаков, и Новицкий увидел под собой исполосованную грейдерными и шоссейными дорогами землю, села с невысокими церквами, черные тени улиц, идущих с запада на восток, и белые полосы тех улиц, что пересекали городок с севера на юг. Был полдень, далеко на юго-западе виднелся сквозь бледно-голубую дымку город. Летчик подумал, что сейчас этот пейзаж похож на исчерканную руками ребенка картинку. Вдруг Новицкий увидел чуть правее словно выпавшие из отвесной белой стены облаков немецкие самолеты. Они находились со стороны Новицкого под солнцем и потому не могли сразу увидеть одинокий советский истребитель. Новицкий насчитал восемь вражеских машин: пять бомбардировщиков и три истребителя.

Первым его движением было заложить глубокий вираж влево и снова скрыться в облаках. А между тем им уже овладела тревожная мысль, что немцы идут бомбить ту переправу, на защиту которой наши летчики и вылетели сегодня утром. Должно быть, это была вторая группа, которая должна прорваться к переправе, пока первая будет связывать истребителей. И в тот же момент, все еще держа руку на штурвале для ухода, как ему хотелось сделать вначале, Новицкий отрывисто сообщил по радио:

- Земля, земля! Самолеты в районе 11, квадрат А, пять - три, иду в атаку. Комар.

Машинально он взглянул на часы, было двенадцать ноль четыре, затем он бросил свою машину со стороны солнца прямо - в центр клинообразного построения немецких бомбардировщиков, не обращая внимания на истребителей, которые шли чуть выше и впереди охраняемого ими отряда.

Столь стремителен и дерзок был удар этого одиночного самолета, что немцы ничего не успели сообразить, как строй бомбардировщиков оказался нарушенным; атакованный Новицким флагманский корабль вильнул вниз, правый мотор его, пробитый последним снарядом из пушки Новицкого, отказал, самолет никак не мог выправить крена. А Новицкий уже выскочил из строя и круто развернул машину вверх; скорость нападения помогла ему взмыть на мертвой петле, и он снова оказался позади немецкого отряда.

Он не помнил, когда отодвинул закрывавший его фонарь, хотя это и противоречило уставу. Он хотел сейчас как можно больше видимости; и, вращая головой во все стороны, так, что болела шея, он заметил, как истребители противника, оправившись от изумления, мчались теперь за ним.

Резким броском он загнал снова свою машину в центр немецкого строя: так истребители не могли стрелять по нему, боясь попасть в свои бомбардировщики, а Новицкий атаковал вторую машину. И когда он ясно увидел испуганное лицо стрелка-радиста, увидел широкую струю трассирующих снарядов из его пушки, прошедшую прямо под ним, Новицкий с яростью почувствовал, что его вооружение молчит, хотя он нажал гашетку до боли в пальцах. Он прошел так близко над немецкой машиной, что чуть не задел ее. Немец отвернул от сумасшедшего истребителя и уводил машину назад.

В наушниках Новицкого пищали тревожные сигналы немецких раций, строй самолетов окончательно разрушился, далеко внизу рвались сбрасываемые немцами для облегчения бегства бомбы, и только истребители продолжали атаку на одинокого летчика. Град ударов простучал по заднему броневому щитку, по правой плоскости. На мгновение вспыхнуло пламя от зажигательной пули, но летчик пошел в штопор, отрываясь от немцев, и пламя сдуло сильным ударом воздуха.

На одну секунду Новицкий потерял немцев. Когда он снова пошел в горку, он увидел, что две машины беспорядочно бежали на запад, истребители догоняли его, а три бомбардировщика, прячась в солнечных лучах, летят дальше, стремясь к переправе. Новицкий прикусил губы, он почувствовал соленый вкус крови, выругался и бросился за этими машинами, вихляя в воздухе, чтобы укрыться от плотного огня истребителей. В яростном напряжении он повернул голову назад и увидел на своем следу два истребителя, третий летел сбоку, стремясь перехватить его. Новицкий взмыл еще выше и вдруг услышал, как захлебнулся мотор. При подъеме бензин не подавался с той равномерностью, которая нужна мотору: его было совсем мало.

И внезапно вся ярость схлынула. Летчик вдруг почувствовал себя совершенно спокойно. В то же время ясно и отчетливо представил он себе последнюю атаку. И, не обращая больше внимания на истребителей, как будто их не было там, позади, он ринулся сверху на тройку бомбардировщиков, стремясь только к одному - настичь их, ворваться в их строй. Мелькнул один из истребителей, тот, что был сбоку, полил его зеленой струей пуль, заблестели стекла разбитых приборов.

Новицкий машинально стер кровь с лица. Немец исчез, заходя для новой атаки. В этот момент Новицкий достиг строя бомбардировщиков, прошел сквозь кинжальные струи огня хвостового вооружения их, удивился тому, что самолет еще управляется, хотя его трясло, словно в лихорадке, от попадания пушечного снаряда, тщательно прицелился всем телом самолета в головную машину, сощурил глаза до того, что они превратились в щелки. Теперь он видел из всего мира, земли и неба только маленький кусочек левой плоскости вражеского самолета, еще раз форсировал мотор, выжимая из него последние силы, и вдруг ударил пропеллером по этой ненавистной плоскости с изображением хвостатой свастики, как будто бил кулаком в лицо врага.

Он почувствовал удар только по сотрясению своего самолета да еще по тому, как резко взвыл мотор. В тот же миг немецкий истребитель настиг его. Серия пушечных снарядов прошла по самолету, вспыхнул мотор; пламя, багровое и огромное, с большим черным языком дыма, оторвалось на мгновение, потом плотно присосалось к машине, обжигая лицо летчика.

Александр Александрович Новицкий, летчик-истребитель, прожил двадцать пять лет. Все в своей жизни он делал хорошо. Всегда он хотел быть первым во всем. Так он стал первым токарем на заводе, первым из сверстников поступил в рабочий аэроклуб, первым пошел в истребители, как только была объявлена война.

В родном городе Саратове вспомнят о нем с сожалением девушки, которым он говорил ласковые слова, - жаль, что не успел выбрать из них одну, жениться, завести себе сына. Вспомнят ребята с завода, многие из них сейчас сражаются на фронте, может быть, и до них дойдет весть о нем. Вспомнят коммунисты, которых он вовлек в партию, когда стал парторгом отряда, молодые летчики, которых он учил жить для борьбы, - он был веселым человеком, добрым другом, его уход из жизни будет заметен.

Он висел на ремнях среди огня и дыма, пытаясь еще раз выровнять свой самолет. Он хотел чуда. Не просто жизни, но чтобы жила и его машина. И чудо произошло. Горящий самолет, превратившийся в факел с длинным хвостом из дыма, вдруг еще раз послушался его рук. Новицкий увидел небо и землю, увидел далеко внизу спасающиеся машины, увидел кружащиеся над ним истребители врага, они ожидали его смерти.

Что ж, теперь он согласен умереть! Среди поломанного сада догорает сбитый им враг, в воздухе висит только один парашют, остальные немцы не успели выскочить из самолета. Бегут чуть заметные фигурки солдат. Рядом река и переправа, которая будет работать, как и раньше. Бьют советские зенитки, пытаясь отрезать горящий самолет Новицкого от преследователей. Он согласен умереть, но не так дешево, как хочется немцам. Истребители ждут, что он выбросится с парашютом, они хотят расстрелять его в воздухе. Не выйдет! Он привык все делать хорошо, так же он и умрет!

Немцы не поняли, что произошло с горящим самолетом: он вдруг вышел из беспорядочного падения, перешел в крутое пике и ринулся вниз, подобно страшной комете. Летчик бомбардировщика, уходившего от зенитного огня, не услышал радиосигналов с истребителей, а может быть, не успел отвернуть тяжелую машину. Новицкий увидел на одно мгновение сквозь хлещущее пламя громоздкие очертания немецкого бомбардировщика. Новицкий, полный гнева и мести, будто слился со своим умирающим самолетом. Гигантская комета как бы промелькнула в небе и вдруг ударила в тяжелую немецкую машину. Все перемешалось, посыпались обломки, как будто чья-то рука опрокинула с неба мусорную корзину. Истребитель, разваливаясь на куски, падал быстрее изломанного бомбардировщика.

Новицкий, оглушенный последним ударом, очнулся еще раз. Он ничего не видел в вихре пламени. Но он все делал хорошо и помнил об этом. Прижатый к сиденью силой инерции, он еще сумел расстегнуть ремни. Трудно было понять, где верх, где низ самолета. И все-таки он ощупью подтянулся к разломанному борту. Обожженные руки не слушались, но сила воли была сильнее ощущения боли.

Он перевалился за борт, вдруг окунулся в тишину падения, ощутил холодный ветер на обожженном лице, с трудом приоткрыл глаза. Пальцы его судорожно вцепились в кольцо парашюта, но он заставил себя лететь свободным падением. Немцы были все еще рядом, теперь он услышал угрожающий рев их моторов, рядом летели обломки двух самолетов, со свистом рассекая воздух. Когда он восстановил способность видеть, пламя было сбито с него, земля находилась где-то сбоку, он падал штопором, немцы стреляли в его беззащитное тело, но пули прошли где-то в стороне. И когда он увидел близкие земные предметы, телеграфные столбы, отдельных людей, животных, он открыл парашют…

Новицкий очнулся в санитарной машине. Машинально поднял руку и взглянул на часы. Они остановились, разбившись при ударе о землю. Было на них двенадцать ноль шесть. Бой продолжался сто двадцать секунд.

С другого ракурса:

Бомбардировщик В-17 времен Второй мировой войны столкнулся с легкомоторным самолетом на авиашоу в Далласе, обе машины разбились Пилоты погибли

Екатерина Ивановна Зеленко родилась в 1916г. в селе Корошин Волынской губернии Российской империи.

Окончив семилетку, она по совету двух старших братьев поступила в Воронежский авиационный техникум, и со второго курса записалась в местный аэроклуб, где стала лучшей в прыжках с парашютом, и в пилотировании самолета.

В 1933г. для подбора кандидатов в военные училища в авиаклуб прибыла комиссия Военно-Воздушных сил РККА, перед которой Катя вместе со своей подругой Ниной Русаковой выдержав сложные экзамены, получила заветное направление в оренбургскую «Высшую военную школу лётчиков-наблюдателей».

Летную школу девушка окончила досрочно с отличием. Военные преподаватели, характеризуя летчицу, особо отмечали её волевые качества, решительность, энергичность, наставнические навыки.

По распределению Екатерина попала в Харьковскую 19-ю легко бомбардировочную авиационную бригаду, вот какую характеристику дал ей комбриг Герой Советского Союза Николай Петрович Каманин:
«Волевые качества развиты хорошо. Энергична. Решительна. Личная огневая подготовка хорошая. Передавать свои знания подчинённым может. Уверенно летает на самолётах У-2, Р-1, Р-5, Р-10, УТ-1, УТ-2. Достойна присвоения воинского звания старший лейтенант...»

С началом советско-финской войны (1939-1940г.) Екатерина добровольцем отправилась на Карельский перешеек. Ее фамилия, сбила с толку военных кадровиков, и вместо мужчины Зеленко в 3-ю эскадрилью, 11-го легкобомбардировочного полка прибыла молодая 23 летняя летчица, ставшая единственной женщиной пилотом на этой войне.

На легком бомбардировщике «P-Z» пилот Зеленко совершила 8 боевых вылетов, в сложной боевой обстановке она не раз доставляла командованию важные разведданные, за уничтожение финской артиллерийской батареи и склада с горюче смазочными материалами её наградили орденом Красного Знамени.

После заключения Московского мирного договора, Екатерина в мае 1940г. возглавила звено бомбардировщиков в 135-м легкобомбардировочном авиационном полку.

Она принимала с 31-го, 135-го и 207-го авиационных заводов новый ближний бомбардировщик Су-2, а потом учила летать на этой машине командный состав девяти авиационных полков.

С началом Великой Отечественной войны Зеленко назначили заместителем командира 5-й эскадрильи.

В июле 1941г. в районе Белорусского городка Пропойск эскадрилья, возглавляемая Зеленко, в ходе налета на вражескую колонну уничтожила 45 танков, 20 грузовиков с боеприпасами и живой силой противника.

12 сентября 1941г. командир полка Борис Владимирович Янсен после разведывательного полета сообщил командирам эскадрилий, что к полтавскому городку Лохвица по нескольким направлениям продвигаются немецкие танковые колонны, он приказал нанести по противнику бомбовый удар.

Добровольно выполнить опасное задание вызвался командир 5-й эскадрильи Зеленко, к этому времени за её плечами было 40 боевых вылетов, 12 воздушных боёв и 60 уничтоженных единиц вражеской техники.

Вместе с комэском Лебедевым экипаж Зеленко вылетел на задание. В назначенное время Су-2 на аэродром не вернулись.

Через несколько часов командиру полка Янсену с Лебединского аэродрома позвонил Лебедев, и сообщил, что в районе города Ромны на их группу напало 7 мессершмиттов Ме-109, завязался бой, в большой облачности бомбардировщики потеряли друг-друга из вида.

Ближе к вечеру в расположение полка доставили лейтенанта Павлыка, штурмана комэска Зеленко, он рассказал, что один из «мессеров» Екатерина завалила, однако ответным огнём враг подбил их бомбардировщик, и комэск приказала ему прыгать с парашютом.

В ноябре 1941г. по приказу командира полка полковника Янсена на Екатерину Ивановну Зеленко заполнили наградной лист:
«Старший лейтенант ЗЕЛЕНКО Екатерина Ивановна с первых её дней боевой работы на фронте, показала самоотверженного и мужественного бойца за дело партии Ленина-Сталина в борьбе против германского фашизма.

Храбрый, боевой летчик, командир звена, а затем зам. командира АЭ, она много раз водила группы самолетов громить фашистские банды. Её беспримерный героизм и воля к победе воодушевляли всех её подчиненных. В июне м-це с.г. в районе Пропойска, когда она водила группу бомбардировщиков на бомбометание фашистской колонны танков, смелым, решительным налетом было уничтожено 45 танков пр-ка и 20 автомашин пехоты.

В декабре 1941г. Екатерина Зеленко наградили орденом Ленина посмертно.

В сентябре 1943г. после освобождения Сумской области от немецко-фашистских захватчиков из села Анастасьевка в военкомат пришла учительница Анастасия Пантелеймоновна Марченко, рассказавшая о последнем бое Екатерины Зеленко.

12 сентября 1941г. жители села убирали колхозный урожай и прятали его от немцев, которых ждали со дня на день, тогда-то селяне и увидели в небе, как 7 немецких стервятников кружат над краснозвездным самолетом.

В ходе боя наш летчик поджег одну вражескую машину, а потом внезапно пошел на таран второго истребителя. Фашистский самолет упал в лесу, а советский бомбардировщик рухнул на краю поля.

Бросившись к горящим фрагментам, колхозники увидели переломанное тело советского пилота, достав документы, они поняли, что погибший летчик женщина.

Екатерину Ивановну Зеленко похоронили недалеко от того места где упал Су-2, документы и личные вещи погибшей забрала учительница Марченко.

Так впервые советское командование узнало, что 12 сентября 1941г.

Екатерина Ивановна Зеленко применила в бою воздушный таран.

В 1971г. поисковый отряд обнаружил части её самолета, а в нескольких километрах от них обломки Ме-109, с характерными следами тарана.

После ряда публикаций в прессе материалов о подвиге единственной женщины совершившей во время II мировой войны воздушный таран, 5 мая 1990г. указом президента СССР Екатерине Ивановне Зеленко посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.