Освобождение заложников, ликвидация ячеек террористов и крупных бандформирований — для решения этих и других силовых задач ровно 30 лет назад в составе МВД основали отряд милиции особого назначения — ОМОН. Наряду с задержанием особо опасных преступников, омоновцы участвовали и в боевых действиях — многие прошли через обе чеченские кампании. Два года назад подразделение передано в подчинение Росгвардии. РИА Новости рассказывает об уникальной операции, проведенной омскими милиционерами в сентябре 1993-го.

Неизвестный захватчик

Утром 28 сентября в дежурную часть УВД Омска поступило тревожное сообщение: вооруженный человек проник в здание детского сада № 285 и захватил заложников.

"Из-за событий в Москве мы находились на казарменном положении, поэтому действовали быстро, — рассказывает РИА Новости экс-командир отряда полковник милиции Виктор Коваленко. — Наш тогдашний руководитель Николай Лукин собрал первую группу бойцов и выдвинул ее к месту происшествия".

Нескольким омоновцам удалось незаметно пробраться внутрь захваченного здания и закрепиться на втором этаже. Сняв обувь, они бесшумно спустились вниз и заняли позицию у дверей комнаты, где удерживались заложники. В соседнем здании уже работал оперативный штаб: губернатор области, мэр города, руководители региональных управлений ФСК (ныне ФСБ), МВД и прокуратуры, депутаты законодательного собрания.

Вскоре стало известно, что в заложниках — четверо детей, нянечка и заведующая детским садом Татьяна Охотникова. Ее преступник использовал в качестве связной для переговоров. "Татьяне надо отдать должное: выйдя из той комнаты, обратно она могла уже не возвращаться, — объясняет Коваленко. — Однако раз за разом шла к детям".

Заведующая рассказала, что террорист вооружен охотничьим обрезом и не выпускает из рук пульт управления, подключенный к большой кастрюле со взрывчаткой. По словам преступника, самодельная бомба была начинена и поражающими элементами — болтами и гайками. Лишь после операции выяснится: бандит не блефовал. Мощность взрывного устройства была достаточной, чтобы здание детского сада схлопнулось как карточный домик.

Взрывное устройство и охотничий обрез

Ситуация осложнялась и тем, что силовики не знали, как именно работает тумблер: на замыкание или на размыкание. Поэтому стрелять на поражение было нельзя.

"На крыше соседнего здания дежурил снайпер, который постоянно держал преступника под прицелом и неоднократно докладывал в штаб, что готов его ликвидировать, — вспоминает омоновец. — Но по указанным причинам руководство с командой открыть огонь не спешило".

Затяжные переговоры

Бандит требовал, чтобы ему немедленно принесли боевой пистолет, крупную сумму денег в разных валютах и предоставили самолет до Ленинграда, где у него якобы находились сообщники. Переговоры вели специально обученные сотрудники ФСК.

Они грамотно затягивали процесс, прорабатывая все возможные варианты захвата: в здании детского сада, на выходе из него, по дороге в аэропорт, в самолете и другие. Впрочем, пистолет террористу все-таки передали.

Письмо террориста с требованиями

Вскоре к захваченному зданию подогнали автобус, за рулем которого сидел омоновец — мастер спорта по боксу. В случае сигнала со стороны руководства он одним ударом должен был обезвредить преступника. Еще три спецназовца притаились на козырьке над крыльцом.

Тем временем губернатор подключил городские банки и собрал необходимую сумму. Заведующая непрерывно сообщала силовикам ключевые детали: местоположение преступника, заложников, взрывного устройства и так далее. Ситуация накалялась с каждой минутой. Спустя шесть часов террористу по его просьбе передали автомат. Испорченный. Однако он сразу заметил неисправность и потребовал рабочий "ствол".

"Секретный" штурм

По словам Коваленко, в этот момент начальник городского УВД Виктор Лобков подозвал к себе Лукина и сказал: "Коля, сейчас бандиту понесут автомат — действуйте по обстановке, ответственность беру на себя. Наверху сидит слишком много начальников, но никто не может дать разрешение на проведение операции".

Когда в очередной раз террористу принесли еду, у того, видимо, сдали нервы и он выстрелил из ружья в дверной косяк, что послужило сигналом группе захвата, все это время просидевшей у кабинета.

"Мы понимали: замедлитель бомбы действует всего четыре секунды, поэтому нужно было уложиться в две-три. Так и случилось, — вспоминает экс-заместитель командира ОМОНа подполковник милиции Виктор Колмагоров. — Бронещитом мы развернули террориста, затем выстрелили ему в спину. Пуля прошла насквозь и задела сухожилие на ладони преступника, поэтому он не смог нажать кнопку на бомбе. Добили выстрелом в голову".

Другая группа омоновцев эвакуировала детей. Вся операция заняла несколько секунд. "Для нас это была очень серьезная проверка на прочность, так как отряду едва исполнился год, — отмечает Коваленко. — Потом многие представители ФСК и МВД говорили, что мы провели классическую операцию по освобождению заложников, в которой никто не пострадал, а преступник был ликвидирован".

Убитый террорист

Злоумышленником оказался бывший десантник из Свердловской области Алексей Палий. Он работал взрывником на шахте и решил быстро разбогатеть. Лететь до Ленинграда преступник не планировал — хотел спрыгнуть с парашютом еще до посадки и скрыться.

По итогам операции одиннадцать сотрудников омского ОМОНа получили государственные награды. Орден "За личное мужество" вручили и Татьяне Охотниковой.

Участники штурма до сих пор поддерживают тесные отношения, хотя живут в разных регионах. Многие состоят в омском региональном отделении Ассоциации ветеранов боевых действий органов внутренних дел и внутренних войск России, занимающейся патриотическим воспитанием молодежи.

Бойцы ОМОНа, принимавшие участие в освобождении заложников, и заведующая детским садом Татьяна Охотникова

"У наших командиров было негласное правило: если ты лично не выезжаешь в горячие точки, а лишь отправляешь туда людей, то не имеешь морального права занимать эту должность, — объясняет Виктор Коваленко. — Поэтому когда после седьмой командировки на Северный Кавказ мне по семейным обстоятельствам уже нельзя было ездить, я попросил руководство освободить меня от должности".

«Вечером 7 июня командир сказал, что утром поедем по обыскам в двух населенных пунктах Ингушетии и в двух Северной Осетии. Ничего необычного, простая проверка информации о возможном наличии экстремистской литературы и других запрещенных предметов.

Мы уже привыкли к этим плановым проверкам в преддверие праздников (День России 12 июня) и Чемпионата мира по футболу.

Разделили пацанов на пять групп и определили адреса. На совещании с операми поинтересовались – оружие может быть?

Сказали, что нет, обычные «диванные моджахеды», которые в интернете размещают лекции радикальных проповедников. Рано утром выстроились и каждая группа поехала со своим опером. К восьми утра три адреса в Осетии и три адреса в Ингушетии уже обследовали, шесть человек задержали. Много интересного обнаружили – помимо экстремистской литературы – оружие, готовая к диверсиям взрывчатка, пояса шахидов и хаттабки, а также бутылки с напалмом.

У предполагаемого главаря обнаружили байат «Исламскому государству». Около 8-15 позвонили пацаны с одного из адресов в Назрани – у нас огневой контакт, присылайте подкрепление.

Ну командир выделил 20 освободившихся уже человек и направил на подмогу пацанам, потому что наших тяжелых там было только восемь человек. Мы подскочили на ГАЗели и УРАЛе.

Приезжаем, приличный адрес. Опера беседуют с мужиком каким-то, как оказалось – главой семейства, бывшим подполковником полиции. По обстановке нам довели – в доме забаррикадировались двое сыновей Аюповых с оружием и их мать, отец уже час ведет переговоры, чтобы они вышли с адреса. Сумел вывести жену и ребенка одного из бандитов. Во время того, как бронированный УРАЛ разворачивался на узкой улице, рамой задел ворота домовладения и из дома сразу началась стрельба в нашу сторону. Командир уже было хотел дать команду на штурм, но главный от оперов сказал, что надо продолжать вести переговоры. Отец снова пошел уговаривать жену и своих сыновей сложить оружие и сдаться, но тщетно. Уже когда на базе пересматривали видео с GO-прошек, с которыми ходим на шлемах, видно, что когда отец вел переговоры, в глубине дома происходит движение, сыновья выглядывают из одной из комнат и отвечают ему, что не выйдут и падут шахидами…

"Инвалид" Аюпов Магомед, "Абу Муавия"

Когда отец перевел суть разговора командир принял решение заходить с щитами, чтобы попытаться хотя бы мать вывести оттуда живой, хотя я в этом не совсем понял оперов, поскольку она по всем понятиям являлась пособницей бандитов. Ну а дальше был бой, под прикрытием начавшегося пожара эти двое подонков попытались скрыться через задний двор, где их и настигла карающая рука правосудия. После тушения пожара и разбора завалов обнаружили несколько самодельных взрывных устройств, «Сайга», автомат Калашникова, боеприпасы к ним, хаттабки, экстремистская литература, мобильная техника.

Когда опасность операми миновала, мы снялись и убыли на базу».

Спустя 4 дня забавно наблюдать, как анонимные ингушские авторы, сайты и издания, ссылаясь на «слова очевидцев», которых и в помине не было там, поскольку оцепление стояло на несколько улиц, постят материалы о «бессудных казнях».

Мать, к сожалению, тоже погибла. По заключению патологоанатома – она получила смертельное огнестрельное ранение. Эксперты-баллистики сообщили, что изъятая из ее тела пуля соответствует тем, что были в «Сайге», которой отстреливался один из сыновей.

Сын убил мать. Если на языке простых людей.

Но зачем ингушским сми разбираться? проще же обвинить силовиков!

По процессуальным понятиям мать – уже фактически являлась их сообщницей – укрывала их дома и отказывалась сдаться, то есть оказывала им содействие в совершении преступления. По сути, после первого выстрела в сторону силовиков все переговоры должны были закончиться и бандитов

должны были валить на поражение, однако с ними еще полтора часа после этого вели переговоры.

Пытались сохранить этим заблудшим жизни, хоть они этого и не заслужили. Вот такие в Ингушетии гуманные «эскадроны смерти» - до последнего пытаются задержать бандита живым.

Отдельное спасибо отцу за мужество, не смотря на угрозу погибнуть от рук своих непутевых сыновей, он до последнего вел переговоры и пытался спасти их никчемные и бесполезные жизни.

P.S.: следаки уже осмотрели телефоны и компьютер этих бандитов. Они являлись основными идеологами большой группы, распространяли инструкции по изготовлению СВУ и ведению диверсионной войны против «кафиров» и «имамов-мурджиитов» (у них даже уже был определен список тех салафитских религиозных деятелей, которые по их мнению подлежали бессудной казни).

Благодаря слаженной работе силовикам удалось предотвратить несколько убийств и террористических актов.

Все подробности не раскрываются, поскольку ведется розыск сообщников

источник Hard Blog

«Вайтшпрунг» («Далекий прыжок») — секретная операция нацистской разведки, в ходе которой Гитлер планировал во время проведения Тегеранской конференции физически ликвидировать Черчилля и Сталина, а также захватить Рузвельта, чтобы можно было продиктовать противнику свои условия.

Осуществление этой операции было возложено на начальника VI управления РСХА Вальтера Шелленберга.

Немцы видели залог успеха операции «Вайтшпрунг» в существовавшей в Иране на протяжении 1930-х годов разветвленной сети немецкой агентуры.

Она активизировалась в Иране в 1930-х годах в связи с намерением правительства Германии начать войну против Советского Союза. Немецкие разведчики проникали на территорию Ирана под прикрытием легальных торговых и промышленных представительств «Сименс», «Мерседес», «Феррошталь», под видом ученых, туристов, инженеров. Представителями фирм нередко назначались старшие офицеры Вермахта.

Так, фирма «Вебер Бауэр» стремилась поставить под свой контроль строившуюся дорогу Тегеран-Тебриз и дорогу Тебриз-Джульфа, выходившую к границе СССР. Всего накануне Мировой войны в Иран прибыло более 6500 немецких граждан, некоторые из которых занимали ответственные посты в иранской жандармерии и государственных учреждениях.

В своей деятельности немецкая разведка также опиралась на фашистские центры, такие как «Браунес хаус» («Коричневый дом») в Тегеране или «Дойчес хаус» («Немецкий дом») в Тебризе. В 1940 году немцы приступили к строительству «Назиабада» («Город нацистов») — центра гитлеровской пропаганды в Иране.

Группа диверсантов была подобрана особым образом: по внешности они походили на горных жителей Передней Азии курдов. Руководителем группы «курдов» Шелленберг назначил Юлиуса Шульца, который в 1934 году принимал активное участие в расстрелах сторонников Рема — главы штурмовых отрядов Германии. Заместителем Шульца был назначен Вилли Мерц.

Подготовка диверсионной группы «курдов» проходила в обстановке строжайшей секретности, однако в Москве о ней были пердупреждены. Сведения поступили из двух источников — из Берлина и от Пауля Зиберта. Штурмбанфюрер СС Ульрих фон Ортель проболтался об этой группе своему «приятелю» пехотному офицеру из Ровно Паулю Зиберту, который в действительности был советским разведчиком Н. И. Кузнецовым из специального отряда полковника Д. Н. Медведева…

После прохождения учебного курса, группа «курдов» была переброшена в Софию, где их разместили в специально отведенной вилле, обеспечив сверхсекретность их местонахождения. Их куратором в Софии стал резидент гитлеровской разведки в Болгарии доктор Делиус (Отто Вагнер). После того как о готовности принять «курдов» сообщил резидент в Иране археолог Опенгейм, Делиус стал готовить группу к отправке.

14 ноября 1943 года группу «курдов» во главе с Шульцем доставили на аэродром Божуриште. В 23:00 часа на аэродроме Враждебна приземлился истребитель, на котором прибыл Шелленберг, одетый в штатское. Вместе с Делиусом он направился в Божуриште.

Восемь «курдов» ожидали их, построенные в одну шеренгу. Шелленберг поздоровался с каждым за руку и сказал:«Помните, что этой ночью фюрер не спит и думает о вас. То, что вы сделаете, потрясет весь мир».Самолет с диверсантами взял курс на Шираз, после чего Шелленберг отправил радиограмму:«Берлин, Принц Альбрехтштрассе, 8. Секретно — имперского значения. Рейхсфюреру СС Гиммлеру. Операция «Вайтшпрунг» началась».

В то время обстановка в Иране была неспокойной, поднимались курдские племена.

До прибытия немецких диверсантов немецкая агентура в Иране была обезглавлена. В Тегеране были арестованы немецкий разведчик Майер и участники прогерманской организации «Меллиюн-е-Иран» («Националисты Ирана»).

Именно люди Ф.Майера должны были бы встретить заброшенных в Иран парашютистов — диверсантов, в задачи которых входила организация в этой стране терактов. Однако умелые действия английской и советской разведок сорвали эти планы.

Фото из альбома«Советские войска в Иране: Август-Сентябрь 1941 г.»

Затем начались аресты другой немецкой агентуры и профашистски настроенных иранцев.

В сентябре 1943 года Иран официально объявил войну нацистской Германии.

В последние дни ноября 1943 года после прибытия в Тегеран группы «курдов» Шульца в городе стали происходить странные вещи: один за другим исчезали видные члены немецкой колонии, а по ночам в различных частях города стреляли.

В одну из ночей иранская полиция нашла на улице двух убитых молодых людей в курдской одежде. У обоих не было никаких документов, однако на их телах обнаружили особый знак — татуировку слева под мышкой (знаки группы крови, которые накалывались только офицерам СС).

28 ноября 1943 года, рано утром к Рузвельту, который размещался далеко от резиденций Сталина и Черчилля, пришли взволнованные Гарриман и начальник секретной службы президента Марк Рейли. Гарриман рассказал Рузвельту, что, как осведомили его русские, город наводнен немецкими агентами и возможны «неприятные инциденты». Он из вежливости не употребил слово «покушение». Советы предлагают президенту разместиться на вилле на территории их посольства, где ему будет гарантирована полная безопасность.

В 15:00 часов президент США Рузвельт переехал в советское посольство, расположенное в центре Тегерана. Черчилль находился в английском посольстве в двух шагах от советского. Оба посольства усиленно охранялись.В Тегеран были введены танковый полк и полк НКВД.

Благодаря бдительности советской контрразведки операция «Вайтшпрунг» была сорвана. Не уничтоженных диверсантов скрывали у себя кашкайцы, которые в начале 1944 года выдали их англичанам.Никто из «курдов» так и не вернулся в Германию…

В 1983 году на экраны кинотеатров СССР вышел фильм «Тегеран-43», в котором была показана работа советских органов безопасности по нейтрализации германских диверсантов.

По материалам:

1. Бирюк «Секретные операции ХХ века. Из истории спецслужб»

2. Медведко «Восток - дело близкое, Иерусалим - святое»

3. Оришев «Политика нацистской Германии в Иране»

4. Майер «Из дневника. Иран, 1941-1942»

5. Альбом «Советские войска в Иране: Август-Сентябрь 1941 г.»

6. Фельдман, Левицкий «Происки гитлеровцев в Иране»

Автор: Эркебек Сагынбекович Абдулаев — советский военный, работник спецслужб, входил в группу специального назначения «Вымпел». После отставки (1991 г.) — преподаватель, общественный деятель, военный журналист. 31.01.1952-17.06.2011.

Как ликвидировали одного из ближайших соратников доктора Раббани, нынешнего президента Афганистана

День рождения

31 января 1984 года в Кабуле я готовился отмечать свое 32-летие. Варились полтушки барана, наготове стояла трехлитровая банка «салимовки» - крепчайшего самогона по рецепту «Каскада», гнавшегося местным духанщиком Салимом. В предвкушении бешбармака братва выписывала круги вокруг большой кастрюли... Но тут возник дежурный офицер и передал мне срочный вызов к шефу.

Сперва задание показалось простым: требовалось срочно доставить начальнику разведотдела 5-го отдела ХАД бесшумный пистолет «Гроза»* с двумя патронами и обучить его пользоваться этой штуковиной. Сыпанув в карман на всякий случай пригоршню спецпатронов, я завел «таблетку» -«УАЗ 452» - и двинулся к афганцам.

Начальник разведки Рашид, крутой боевик-«мокрушник», ждал у себя в кабинете. Мне было совершенно не интересно, кого это «партнеры» собираются пристрелить. К тому же я торопился обратно на пиршество. Быстренько объяснив Рашиду устройство и принцип действия пистолета, я вставил кассету с двумя патронами и, решив продемонстрировать бесшумный выстрел, нажал на курок. Раздался жуткий грохот! Пуля бабахнула по деревянной книжной полке, пробила ее, вдребезги разнесла цветочный горшок, отскочила от бетонной стены и упала нам под ноги, вращаясь и жужжа как муха. Распахнулись двери, в кабинет сунулись перепуганные афганцы. Рашид рявкнул на них, и дверь мгновенно захлопнулась.

Я был смущен. Мне следовало сообразить, что если по деревянной стенке даже просто ударить кулаком, это будет далеко не бесшумно. А тут - пулей... Мы вышли на балкон.

Вторую пулю я всадил в стену дома. Громко чмокнув, она застряла в кирпичной вкладке. Опять не то! Сменив кассету, я передал пистолет Рашиду. Он прицелился в водосточную трубу дома напротив. Рука его дернулась - тут же раздался звон пробитого металла. Да, стрелял он классно!

Испытания, однако, Рашида не вполне удовлетворили, поэтому он перегнулся через перила и начал выискивать подходящую цель. В поле его зрения попалась дворняжка, вертевшаяся возле ног часового у ворот виллы. Тщательно прицелившись, Рашид спустил курок.

Выстрела слышно не было. Собачка вдруг взвизгнула, крутнувшись на месте, укусила себя за заднюю лапу и рванула прочь на трех ногах. Солдат-часовой тупо смотрел ей вслед, ничего не понимая. Теперь Рашид был доволен.

Мы вернулись в кабинет. Итак, прикидывал я, четыре патрона мы уже израсходовали, еще четыре понадобятся Рашиду, чтобы научить своего оперативника, плюс еще четыре -оперативник обучит агента, и два понадобятся агенту, чтобы кого-то там пришить. Может, высокое афганское начальство тоже захочет посмотреть оружие в действии? Добавим еще четыре патрона. Итого я даю Рашиду 14 патронов, гильзы которых он обязан мне вернуть, так как они секретные. Мое руководство распорядилось всего лишь о двух, я потрачу сегодня 18, потому что я добрый, и вообще - пора мне возвращаться, там ребята уже заждались.

Однако Рашид вцепился в меня мертвой хваткой. Послав нафара (прислугу, ординарца) в духан за водкой, он попросил проконсультировать его по тактике предстоящей «спецакции».

Не называя имен и района операции, Рашид в общих чертах описал ситуацию, в которой предстоит действовать его агенту-боевику. Мы засиделись с ним до двух часов ночи, но зато общими усилиями изготовили несколько мин-сюрпризов в виде обычных автоматных рожков с патронами, а также «Калашников», который взрывался, стоило только из него выстрелить.

Когда я вернулся, народ, понятное дело, уже разлегся по койкам, ковыряя спичками в зубах. Доложив начальству эзоповым языком о проделанной работе, я присоединился к компании.

Командировка

Но выспаться мне не дали. Рано утром снова возник дежурный офицер и пригласил к городскому телефону. Шеф, ничего не объясняя, дал команду немедленно вылететь вместе с Рашидом в Мазари-Шариф - город на севере Афганистана.

Телефонная сеть Кабула прослушивается, пожалуй, всеми разведками в мире, поэтому ничего удивительного, что Шеф не мог ничего уточнять. Гадая, что могло случиться, я на всякий случай прихватил свой рюкзак с «джентльменским набором» и поехал в аэропорт.

Возле ревущего моторами Ан-26 прогуливался Рашид. Мое появление его почему-то не обрадовало. Довольно бесцеремонно и даже грубо он спросил, какого... мне тут надо. Вот те на! Я-то думал, моя командировка с партнерами согласована! Пришлось импровизировать на ходу: мол, начальство, услышав, что были изготовлены взрывные ycтройcтвa, отправило меня как бы заложником собственных бомб. Вдруг одна из них рванет в воздухе? Афганцы станут обвинять чекистов в предумышленной диверсии. Так что я — в Мазари-Шариф и первым же бортом рвану обратно... Рашид остался доволен объяснением.

В Мазари-Шариф мы сразу отправились в территориальное управление ХАД, где нас ожидал сам начальник 5-го управления доктор Баха**. Увидев меня, он нахмурился и по-пуштунски в довольно резком тоне заговорил с Рашидом. Выслушав ответ, смягчился. Баха обратился ко мне по-русски, поблагодарил за про-деланную работу и отпустил восвояси. Меня подбросили в расположение зональной группы отряда «Омега», где я и остался дожидаться рейса на Кабул.

Ночью где-то совсем рядом начался бой: ухали гранатометы, трещали автоматы. Я потянулся было за стволом, но ребята остались совершенно безучастны к творившемуся на улице и популярно объяснили, что такая пальба у них - дело обычное не то что у нас, конторских кабульских крыс.

На другой день до обеда я загарал на балконе. Затем обьявился Рашид и предложил посетить с ним местный базар. Мои коллеги не рекомендовали мне такую прогулку, поскольку власть в городе лишь до 12 дня была у «наших», а после полудня и до ран-него утра переходила к «духам». Но мы все-таки двинули в город. Рашид - сукин сын - в самых людных местах демонстративно затевал со мной беседы по-русски. Сразу десятки враждебных глаз с удивлением начинали ощупывать меня. Мурашки по коже! Я хоть и без автомата, но под авиакурткой всегда носил внушительный арсенал: на четыре часа скоротечного боя, как любил говаривать мой друг Ваня Кулешов. И все-таки...

Весь взмокший, я благополучно возвратился в «Омегу» и зарекся от таких опрометчивых поступков.

Наступила ночь. Около 23 неожиданно опять приехал Рашид: меня приглашает доктор Баха. Прихватив свой «тревожный рюкзак» автомат, я поехал.

В кабинете, куда меня привели, сидели трое: Баха, начальник местного управления ХАД и начальник политотдела афганской армии зоны «Север». После церемонии знакомства Баха обратился ко мне за советом: как защитить двоих проездом оказавшихся в Мазари-Шарифе экспертов ООН по правам человека? Эксперты поселились в отеле в центре города. Моджахеда, прознав об этом, решили ночью захватить их, чтобы показать всему миру свои боевые возможности.

Вся афганская армия и советские части задействованы в широкомасштабной операции против душманской группировки войск командующего фронтом ИОА *** Забиулло в ущелье Мармель. Для охраны ООНовцев местное управление ХАД смогло наскрести всего 40 бойцов поваров, шоферов и прочего обслуживаюшего персонала, которые, ясное дело, разбегутся при первом выстреле... Так что я мог бы посоветовать?

Я спросил, известна ли численность душманов, собирающихся про-водить операцию, и из какого района города они будут выдвигаться? Баха сказал, что моджахедов будет человек 25, а расположились они сейчас на северной окраине Мазари-Шарифа. Вооружение - автоматы и гранатометы.

Изучив карту города на стене, я ткнул пальцем в перекресток севернее отеля, миновать который духи никак не могли: «Здесь надо устроить засаду!»

Баха возразил: понадобится примерно 120 бойцов, а где их взять? Я покачал головой: «Зачем 120? Хватит нас с Рашидом». Развязав свой рюкзак, я вытащил ночной прицел и пристегнул к своему АКСН. Достал также две мины направленного действия МОН-50, электропровода и подрывную машинку ПМ-4. «Рашиду следует выдать пулемет ПК с лентой на 250 патронов». - добавил я.

План мой был таков. Мы с Рашидом под покровом ночи доберемся до перекрестка, установим мины, и, спрятавшись за дувалом, в ночной прицел будем наблюдать за обстановкой. При появлении «духов» дождемся, когда они приблизятся метров до 20-30, и нанесем удар минами. Каждая из них нашпигована 550 стальными шариками: они как картечью сметут душманский отряд. Рашид из-за угла будет строчить из пулемета, пока не выпустит в их сторону всю ленту. А я «под шумок» одиночными выстрелами прицельно «выберу» тех, кто еще шевелится. Как только у Рашида кончатся патроны, мы сразу же - ноги в руки, и даем деру. Длиться такой бой будет максимум полминуты.

Двое афганцев напряженно вслушивались, не понимая по-русски. Доктор Баха перевел им. В наступившей тишине они в изумлении уставились на меня.

Тишину нарушил Баха: «Я пойду с вами!»

«Ну уж нет, товарищ доктор, вам туда нельзя!»

Снова подумав, Баха заявил: «Я не имею права рисковать вашей жизнью, поэтому засаду отменяю, А вот могли бы вы, товарищ Бек, одолжить свой автомат Рашиду? Он подежурит на крыше отеля. Кстати, разрешите, товарищ доктор, мне пойти вместе с Рашидом!» - сказал я.

Я ответил, что автомат пристрелян с ночным прицелом на 400 метров. «Ты пользовался когда-нибудь такой штукой?» — спросил я у Рашида. Он отрицательно мотнул головой. «B таком случае, разрешите, товарищ доктор, мне пойти вместе с Рашидом!» - сказал я.

Баха вдруг легко согласился.

Мы с Рашидом вернулись на точку к нашим ребятам из «Омеги». Я нырнул под кровать, вытащил ящик с патронами и начал пересыпать бумажные пачки себе в рюкзак. Положил туда же несколько гранат, а вот мины МОН-50 оставил за ненадобностью.

Ребята мрачно наблюдали за мои-ми приготовлениями: — «Куда это ты собрался, браток?» Я объяснил суть дела. Старший группы подумал и заявил: «Я не имею права тебя отпускать!»

«А я тебе не подчиняюсь!» - отрезал я и соврал: «Я выполняю личное указание шефа! А если со мною что случится, где искать меня - знаете, и кого за... подвешивать — тоже».

...На стареньком разболтанном УАЗике нас подбросили до гостиницы. У входа под одиноким фонарным столбом, весь освещенный, стоял допотопный БТР-40, по оси вросший в землю. Виднелись каски нескольких солдат внутри него. Тишина... Рашид с моим «Калашниковым», следом я с рюкзаком протопали мимо БТР в холл гостиницы. Солдаты нас не заметили. Холл был пуст. Оглушительно матерясь, Рашид начал пинать все двери подряд, пока не вытащил из-за вешалки насмерть перепуганного администратора.

- В каком номере живут американцы?- спрашиваем его.

- Какие американцы? - лепечет администратор.

- Обыкновенные! Один негр и один белый. И кто их сопровождает?

- Рашид для убедительности потыкал его автоматом в живот. Это подействовало, и скоро мы знали все, что нам надо было знать. Мы поднялись на второй этаж и пошли в комнату по соседству с той, в которой ночевали ООНовцы. Там мы обнаружили афганца в национальной одежде. Это был начальник 4-го отдела 5-го управления ХАД, отвечавший за безопасность на транспорте.

Первым делом мы отыскали лестницу и приставили ее к люку, ведущему на плоскую крышу отеля. Затем вернулись в номер и разложили на койках арсенал.

Я хлопнул Рашида по плечу: «По-моему, я сегодня у тебя в гостях! Война войной, а ужин по распорядку!» Рашид намек понял, нажал кнопку на стене. Возник могучий волосатый детина.

«Бача (мальчик, паренек), принеси нам что-нибудь поесть и выпить!» - барским тоном распорядился мой спутник. Пока Рашид ему еще что-то втолковывал, он мрачно косился на кровать: наверное, впервые видел автомат с таким огромным и страшным прицелом.

Вскоре он вернулся с подносом, на котором высилась целая гора жареного мяса в свежей зелени. Поставил на стол прохладную литровую бутыль экспортной «Столичной», прозванной: в 40-й армии «маруськой»...

Вскоре водка и закуска кончились. Было уже давно за полночь. На улице стояла звенящая тишина, даже собаки не тявкали. Похоже, что мы своим появлением распугали всю округу. А ведь еще вчера здесь все бухало и грохотало!

Пора было укладываться спать. Мы с Рашидом заняли две крайние койки, а собутыльника уложили на матрасе на полу. Пистолет с патроном в патроннике я на всякий случай сунул под подушку. Лег на левый бок, лицом к афганцам. Выключили свет...

Через полчаса левый бок затек, все тело заныло. Тогда я взял гранату Ф-1, сунул ее между ног, усики чеки разогнул - и, повернувшись к своим приятелям спиной, погрузился в чуткий сон, изредка лаская пальцами рубчатый прохладный металл.

Проснулись мы поздно. Солнце уже стояло высоко. Наспех одевшись и спрятав оружие в рюкзак, спустились на улицу. ООНовцы час как улетели в СССР, и мы поехали к Бахе. На этот раз он был в хорошем настроении. Взглянув на наши помятые лица, посочувствовал, угостил плотным завтраком, не забыв дать похмелиться. Лед отчуждения между нами, кажется, постепенно таял.

Покушение

После того, как мы с Рашидом вернулись в норму, начался откровенный разговор.

Баха сказал: «Нам предстоит ликвидировать одного злейшего врага апрельской революции. В ближайшее время он будет пользоваться джипом, водитель которого - наш агент. Мы хотим вооружить агента бесшумным пистолетом, чтобы тот мог в удобный момент застрелить врага. Взрывное устройство, которое вы с Рашидом привезли, не вполне подходит для этой цели.»

Понятное дело, мне было интересно выведать, кого они задумали прикончить. Я стал задавать множество разнообразных вопросов: о времени дня, температуре и атмосферном давлении, о типе автомашины, об удаленности места проведения операции от ближайших постов безопасности, и т.д. В конце концов мне стало ясно: речь идет о ликвидации Забиулло, третьего человека в иерархии ИОА.

Перебирая с десяток вариантов, наконец мы пришли к выводу: минировать машину агента, установив под каждым сиденьем, кроме водительского, миниатюрные кумулятивные заряды, а тумблер включения электродетонаторов вывести в укромное место под приборным щитком. Агент, выбрав подходящий момент, нажмет кнопку. Сам он при этом будет лишь слегка оглушен взрывом. Затем, взяв чье-нибудь оружие, он добивает «духов». Может случиться даже так, что «объект» будет всего лишь ранен и взят в плен. А заминировать машину в техническом плане было несложно. С этим мог справиться и сам Рашид.

Доктор Баха остался доволен. Он, однако, поинтересовался, нет ли смысла усилить заряд и уничтожить «объект» вместе с агентом? Я ответил резко отрицательно: «Существует неписаный закон, по которому исполнитель акции всегда должен оставаться в живых, иначе вскоре мы не найдем ни одного человека на эту роль. Если мы не можем гарантировать безопасность агента, следует избрать другой вариант.

Агента в подобной ситуации полагается обязательно предупредить о возможных последствиях. Я рекомендовал бы ему надеть шапку-ушанку и завязать шнурки под подбородком, чтобы у него глаза не выскочили от действия ударной волны на уши. Стоит также пожертвовать одной машиной: заминировать ее и взорвать ее в присутствии агента, чтобы убедить его в абсолютной безопасности акции для него лично».

Таким образом, придется списать две машины, а агенту потом подарить новый джип.

... Часа через полтора-два мы уже были на аэродроме. Улетали в Кабул на самолете министра обороны Афганистана. На борт взяли человек тридцать симпатичных девчат - делегаток съезда женщин ДРА. Через полчаса приземлились почему-то в Кундузе и приняли на борт какого-то крутого советского военачальника без знаков различия, но со свитой. Здоровенные русские парни деликатно вытеснили двух подозрительных азиатов в предбанник возле пилотской кабины, а советский генерал занял наше место за столом напротив Бахи и продолжил трапезу.

Правда, Рашид успел стянуть из салона пару бутылок и закуску...

От кабульского аэропорта до ворот представительства КГБ меня подбросили на черном «мерседесе» доктора Бахи. Оставив пыльный рюкзак в комнате, я пошел в штаб докладывать о проделанной работе: кто, кого и как собирается отправить на тот свет. Шеф напряженно слушал, не перебивая. Стоявший рядом с ним другой начальник все время морщился, потом не выдержал: «Пожалуйста, не дышите на меня!»

«Есть не дышать!» - я козырнул, повернулся крутом, и едва не опрокинув стол, оказавшийся на пути, вышел вон.

Через неделю Забиулло погиб «в результате массированного бомбо-штурмового удара» нашей авиации, как было передано в сообщении. Бесшумный пистолет я позднее видел у Бахи: он с гордостью, напоказ носил его в кобуре на брючном ремне, видимо, вызывая зависть других начальников ХАД. А еще через два месяца бесшумная «Гроза» перекочевала к... Ахмад Шаху Масуду, Но это уже другая история.

«Гроза» - двухствольное миниатюрное подобие тульского дробовика. Секрет его бесшумности - в спецпатронах, снаряжаемых обычными автоматными пулями калибра 7,62 мм.

** 5-ое управление по борьбе с бандитизмом центральных органов безопасности ДРА было самым боеспособным среди подразделений ХАД.

*** ИОА - Исламское общество Афганистана: политическая партия, возглавляемая доктором Бурхануддином Раббани, нынешним президентом Афганистана.

Солдат удачи №6 3/95.