Клетка. В ней пять обезьян. К потолку подвешена связка бананов. Под ними лестница. Проголодавшись, одна из обезьян подошла к лестнице с явными намерениями достать банан. Как только она дотронулась до лестницы, вы открываете кран и из шланга поливаете всех обезьян очень холодной водой. Проходит немного времени, и другая обезьяна пытается полакомиться бананом. Те же действия с вашей стороны. Третья обезьяна, одурев от голода, пытается достать банан, но остальные хватают её, не желая холодного душа.
Отключите воду.
А теперь уберите одну обезьяну из клетки и замените её новой обезьяной. Она сразу же, заметив бананы, пытается их достать. К своему ужасу она увидела злые морды остальных обезьян, атакующих её. После третьей попытки она поняла, что достать банан ей не удастся.
Теперь уберите из клетки ещё одну из первоначальных пяти обезьян и запустите туда новенькую. Как только она попыталась достать банан, все обезьяны дружно атаковали её, причём и та, которую заменили первой (да ещё с энтузиазмом).
И так постепенно, заменяя всех обезьян, вы придёте к ситуации, когда в клетке окажутся пять обезьян, которых водой вообще не поливали, но которые не позволят никому достать банан. Почему? Потому что здесь так заведено.(Этот опыт был проделан с целью изучения группового поведения.)
Бернар Вербер, "Энциклопедия относительного и абсолютного знания"
Смешно. Здания, построенные, типа римской цивилизацией, существуют и эксплуатируются до сих пор. Уже это говорит о том, что этим зданиям совсем не тысячи лет, а пару сотен, максимум лет 500 с натягом, поскольку кирпич больше не выдержит.
Античный архитектурный стиль прослеживается на всех континентах. Вот архивный снимок центральной части Пекина в конце 19-го века. Какая древняя, однако, китайская цивилизация :). Как такое могло быть? А где пагоды и всё такое, китайское?
А это Япония:
А получается, судя по анализу построек, которые были однотипны до 19-го века и в Японии, и на американских континентах, и в Индонезии, и в Австралии, получается, что под Римской цивилизацией подписалась единая планетарная цивилизация, с такими технологиями, которые мы до сих пор повторить не можем даже на примитивном уровне. Мы просто не понимаем как это строилось и лишь предполагаем, что система измерений была многоуровневой и намного совершенней чем современная.
В строительстве каждого здания, каждой статуи и даже предмета быта, закладывались математические пропорции золотого сечения и других постоянных соотношений, на которых построена вся живая и " не живая" природа планеты. И поэтому древние постройки так приятны глазу, а их энергетика потрясает.
Достаточно вспомнить такие меры времени, как Миг ( 1 миг примерно равен 0,0000005 секунды). и Сиг (1 сиг равен 0,000000003 секунды. Это значение следует из древней системы измерения времени, в которой 1 сиг равен 30 колебаниям электромагнитной волны, излучаемой атомом цезия).
Наивно полагать, что древние "римляне" строили свои здания методом тыка. Имея понимание размерности Сига, сразу возникает, как минимум, пару вопросов: Каким образом они это узнали и зачем им нужна была такая мерность?
Наша цивилизация, лишь недавно подошла к таким мерам, и даже более короткой - зептосекунде. Там после запятой 20 нулей - это время за которое свет пересекает молекулу водорода. Это случилось всего несколько лет назад, в 2021 году. При этом, развитие науки и технологий подошли вплотную к черте пилотируемых межпланетных полётов.
Ключевой вопрос антропогенеза — почему из нескольких видов рода Homo, существовавших одновременно, выжил именно Homo sapiens, — долгое время находился в плену упрощённых парадигм. Традиционно успех нашего вида объясняли превосходными когнитивными способностями, выразившимися в создании сложных орудий. Однако современные данные, полученные в результате междисциплинарных исследований, опровергают этот взгляд. Неандертальцы, денисовцы и другие архаичные гоминины обладали развитым интеллектом, создавали специализированные инструменты, такие как костяные иглы, гарпуны и шилья, а также составные орудия с использованием смолы, и успешно адаптировались к суровым условиям плейстоцена на протяжении сотен тысяч лет (о таких орудиях было у меня канале). Ключевое отличие, по-видимому, заключалось не в индивидуальном уме или физической силе, а в уникальной социальной организации и качестве кооперации, ставших возможными благодаря особой архитектуре «социального мозга».
Не знаю, сознательно или нет художник изобразил гоминидов рядом с останками павиана, но символизм картинки просто зашкаливает. Ведь именно павианы были теми, с кем наши предки жёстко конкурировали.
Гипотеза «социального мозга», разработанная такими учёными, как Робин Данбар, постулирует, что основной движущей силой эволюции интеллекта у приматов была необходимость навигации в сложных социальных сетях. Объём неокортекса головного мозга коррелирует с размером социальной группы. У Homo sapiens этот процесс достиг критической точки, когда наши предки развили способность к «теории сознания» высокого порядка — пониманию того, что у других индивидов есть собственные мысли, намерения, убеждения и знания, которые могут отличаться от наших. Это породило новое качество кооперации — не просто совместные действия, а целенаправленное, гибкое сотрудничество на основе разделённых целей и взаимного доверия, выходящего за рамки родственных связей.
Этот прорыв наиболее ярко проявился в так называемой «Когнитивной революции», произошедшей, согласно данным археологии, в период позднего палеолита, примерно 70-40 тысяч лет назад. Её маркерами являются не только технологические инновации, но и взрыв символического и абстрактного поведения. Ярким примером служат находки из пещеры Бломбос в Южной Африке — куски охры с нанесёнными абстрактными узорами, датирующиеся возрастом 100 000 лет, а также раковины-бусы, свидетельствующие о стремлении к символической демонстрации идентичности. Более поздние комплексы, такие как пещерная живопись Шове и Ласко во Франции с их поразительно реалистичными изображениями животных, демонстрируют не только художественный талант, но и сложную систему верований и, возможно, ритуальных практик.
Зденек Буриан хорошо передавал на своих картинах дух каменного века. Многие из нас именно его репродукции разрисовывали в школе на уроках истории и биологии.
Искусство и ритуалы служили мощными инструментами сплочения больших групп неродственных индивидов вокруг общих мифов, верований и норм поведения. Они создавали общую символическую реальность, которая позволяла хранить и передавать знания не только через личный опыт, но и через культурные коды. Археологические данные свидетельствуют о существовании обширных сетей обмена на огромных расстояниях. Так, обсидиан с территории современной Турции обнаруживается на стоянках за сотни километров, а раковины с побережья Средиземного моря — в глубинных регионах Европы. Это указывает на установление устойчивых социальных контактов между разными группами сапиенсов.
Способность к абстрактному мышлению позволяла не только создавать символы, но и планировать сложные коллективные действия. Например, находки на стоянке Пиннакл-Пойнт в Южной Африке свидетельствуют, что уже 160 000 лет назад сапиенсы эффективно охотились на морских гадов, планируя свою деятельность в соответствии с сезонными циклами. В то время как неандертальцы демонстрировали высочайшую эффективность в ближнем бою с крупной дичью, сапиенсы, судя по всему, разработали более сложные стратегии загонной охоты с использованием метательного оружия, что требовало более высокого уровня координации и разделения ролей. Эта гибкая кооперация, подкреплённая культурой, дала им решающее адаптивное преимущество в условиях быстро меняющегося климата и конкуренции с другими гомининами.
Роль искусства в формировании нас, как людей, до конца так и не изучена, кстати.
Иными словами, выжил не самый сильный или даже не самый умный в узко-техническом смысле вид, а самый социально сплочённый и культурно сложный. «Социальный мозг» Homo sapiens, ориентированный на поддержание обширных сетей слабых связей, создание абстрактных символов и формирование коллективных верований, стал платформой для беспрецедентной в истории жизни способности к кумулятивной культурной эволюции. Именно эта способность к гибкой адаптации через кооперацию и коллективное обучение, а не превосходство в отдельно взятой технологии, позволила нашему виду колонизировать всю планету и пережить всех своих эволюционных родственников.
Способность к абстрактному мышлению позволяла не только создавать символы, но и планировать сложные коллективные действия, такие как загонная охота на крупную дичь или колонизация новых экологических ниш, от ледниковых тундр до тропических островов. В то время как другие виды Homo, вероятно, полагались на более ригидные социальные модели и индивидуальную силу, сапиенсы могли формировать большие, гибкие и эффективные сети обмена и взаимопомощи. Эта гибкая кооперация, подкреплённая культурой, дала им решающее адаптивное преимущество в условиях быстро меняющегося климата и конкуренции с другими гомининами.
Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.
Теория Большого Взрыва потерпела крах. Не внезапный, а медленный и постыдный, растянувшийся на десятилетия. Её история — это наглядный пример того, как научное сообщество, вместо того чтобы признать несостоятельность своей модели, начинает защищать её с помощью череды гипотетических «костылей», пока окончательно не подменяет изначальные понятия.
Исходный обман: Претензия на абсолют
Изначально теория Большого Взрыва претендовала на роль истории рождения всей Вселенной. Её адепты утверждали: всё сущее — всё пространство, вся материя, само время — родилось из сингулярности. Это была грандиозная, но проверяемая заявка. Однако с самого начала в ней таилась роковая проблема: она не могла объяснить фундаментальные свойства наблюдаемого космоса.
Эра костылей: Бегство от опровержения
Когда наблюдения начали противоречить предсказаниям, вместо пересмотра основ теория обросла мифическими сущностями.
1. Инфляция — первый крупный костыль. Столкнувшись с проблемами горизонта и плоскостности (которые доказывали, что Вселенная не могла возникнуть в таком виде по стандартному сценарию), теория вытащила из рукава «космическую инфляцию» — гипотетический период сверхсветового расширения. Важно: это не наблюдаемый факт, а математическая уловка, призванная «залатать» неработающую модель. Инфляция не была предсказана; она была придумана постфактум для спасения теории от опровержения.
2. Тёмная материя и тёмная энергия — триумф спекуляции. Дальше — больше. Наблюдения показали, что галактики ведут себя не так, как должны. Вместо того чтобы признать неверность законов гравитации в космических масштабах, были изобретены «тёмные» сущности. Тёмная материя, которая ничем не проявляет себя, кроме гравитации. Тёмная энергия — ещё более мифическая сила, расталкивающая Вселенную. На их долю сегодня отводят 95% содержания Вселенной. Фактически, сторонники Большого Взрыва заявляют: «Мы не понимаем 95% того, о чём говорим, но наша теория верна».
Вершина подмены: От всей Вселенной — к нашему заднему двору
Когда груз этих недоказанных допущений стал слишком тяжёлым для объяснения бесконечного целого, был совершён главный концептуальный подлог.
Сторонники теории, не сумев объяснить, как Большой Взрыв породил всю бесконечную Вселенную, просто подменили предмет обсуждения. Они заявили, что Большой Взрыв и инфляция создали не всю Вселенную, а лишь нашу наблюдаемую её часть — некий локальный «пузырь» в бескрайней и, возможно, вечной Мультивселенной.
Это — методологическая капитуляция.
Изначальный вопрос «Как родиласьВСЯ Вселенная?» был лукаво заменён на вопрос «Как могла образоваться эта маленькая видимая нам область?». Грандиозная теория происхождения всего свелась к описанию провинциального явления. Это не развитие науки, это бегство от ответственности.
Веские аргументы против: Почему теория мертва
1. Доказательная база равна нулю. Ключевые элементы модели — инфляция, тёмная материя, тёмная энергия — не имеют прямых наблюдательных подтверждений. Это философские концепции, прикрытые математическими формулами.
2. Полная нефальсифицируемость. Переход к концепции «пузыря» в мультиверсе окончательно вывел теорию из области науки. Её теперь невозможно опровергнуть. Любое противоречие можно объяснить «особенностями нашего региона» Мульвселенной. Это не физика, а спекулятивная метафизика.
3. Нарушение всех принципов научного познания. Теория, которая для своего сохранения требует введения новых необнаружимых сущностей после каждого противоречащего ей открытия, является несостоятельной по определению. Она пожирает собственные неудачи как топливо для дальнейшего усложнения.
Заключение:
Теория Большого Взрыва завершила свой путь. Она началась с громкой заявки на объяснение всего, а закончила тем, что объясняет ничто, прячась за непроверяемыми гипотезами и подменой исходных понятий. Современная космология, продолжающая цепляться за эту модель, всё больше напоминает не поиск истины, а защиту догмы. Конец Большого Взрыва — это не поражение разума, а необходимое освобождение от ошибочной парадигмы, открывающее дорогу для новых, смелых идей, которые не будут бояться смотреть на Вселенную такой, какая она есть, а не такой, какой её хотят видеть сторонники рухнувшей теории.
На первый взгляд фракталы кажутся просто красивыми узорами — ветвления дерева, снежинки, очертания береговой линии. Но за этой красотой скрывается строгая математическая гармония, в которой природа соединяет хаос и порядок.
Что такое фрактал
Фрактал — это структура, в которой часть повторяет целое. Если увеличить изображение, можно снова и снова увидеть тот же узор, только в другом масштабе. Такое свойство называют самоподобием. Термин «фрактал» ввёл математик Бенуа Мандельброт в 1975 году. Он показал, что формы, кажущиеся хаотичными — облака, горы, линии рек — на самом деле можно описать с помощью простых математических уравнений.
Фракталы в природе
Фракталы окружают нас повсюду: ветвления деревьев и сосудов, узоры снежинок, раковины моллюсков, формы молний и облаков, строение лёгких и сосудистой системы человека. Природа «выбирает» фрактальные формы потому, что они эффективны. Они позволяют растению получать больше света, воздуху легче проходить через бронхи, а системам — оптимально распределять ресурсы.
Фракталы в технологиях
Фрактальные принципы нашли применение в самых разных областях науки и техники. Антенны, основанные на фрактальных формах, принимают сигналы на разных частотах. Модели роста клеток и тканей используют фрактальные алгоритмы. В компьютерной графике и генеративном искусстве создаются потрясающие фрактальные картины. Даже в анализе финансовых рынков используются фрактальные закономерности для описания нестабильности.
Почему фракталы так завораживают
Фракталы напоминают нам о взаимосвязи всего во Вселенной. Они доказывают, что даже в беспорядке есть закономерность, а сложность мира может рождаться из простоты. Каждый фрактал — это не просто рисунок, а математическая поэма, в которой каждая строка повторяет предыдущую, но в новом ритме.
Итог
Фракталы — это мост между наукой и искусством, между логикой и интуицией. Они помогают увидеть скрытую структуру хаоса и понять, что красота Вселенной имеет математическое происхождение.
Надеюсь, статья была полезной. Ещё больше интересного — в моём телеграм-канале - Наука Сегодня
Антропологи и палеонтологи, изучающий ископаемые останки наших предков, а также историки, биологи и учителя часто сталкиваются с вопросом: в чём же заключается принципиальная разница между человеком и человекообразной обезьяной? Ответ скрыт не только в генетике, но и в костях, в тех самых скелетных адаптациях, которые сделали нас людьми. В трёх ключевых узлах эволюционных преобразований: голове, руках и ногах. Именно их я и разберу сейчас. Такой акцент оправдан, ведь именно строение черепа рассказывает нам об эволюции мозга, кисть демонстрирует путь к труду, а стопа и таз — уникальное приспособление к прямохождению. Мы не только разберём анатомию, но и заглянем в историю науки, чтобы понять, как менялись наши представления о собственном происхождении, подкреплённые находками ископаемых гоминид, от австралопитека до Арди.
Большая четвёрка отличий
Проблема различий между человеком и обезьяной волновала умы задолго до появления современной антропологии. В середине XVIII века Карл Линней, создавая свою «Систему природы», впервые отнёс человека к животному миру, поместив его рядом с человекообразными обезьянами. Это был смелый шаг, положивший начало научному изучению вопроса. Однако настоящую революцию произвел Чарльз Дарвин, который в труде «Происхождение человека и половой отбор» (1871 год) научно аргументировал гипотезу — происхождение человека от древних обезьян. Эта идея, поддержанная такими учёными, как Томас Хаксли, встретила бурное сопротивление, но именно она заставила палеоантропологию искать вещественные доказательства. Ключевым моментом стало обнаружение останков ископаемых гоминид.
После находки неандертальца в 1856 году и питекантропа Эженом Дюбуа на острове Ява у науки появился фактический материал, демонстрирующий биологическую эволюцию человека (об этом было у меня на канале). В 1920-х годах Раймонд Дарт описал австралопитека — существо с признаками прямохождения, но ещё с небольшим мозгом. Это открытие смело популярное тогда представление, что развитие интеллекта предшествовало переходу к прямохождению. Долгое время господствовало упрощённое представление, что современные шимпанзе почти что «живые ископаемые», мало изменившиеся с миоценовой эпохи. Однако открытие Ardipithecus ramidus (Арди), жившей 4,4 млн лет назад, кардинально изменило эту картину. Арди, в отличие от шимпанзе, не была приспособлена к висам и брахиации, сочетая в себе черты двуногого хождения и лазания по деревьям. Это доказывает: человеческая линия не произошла от обезьяны, похожей на шимпанзе. Наоборот, мы и шимпанзе это две разные ветви, уходящие корнями к общему предку, который, судя по Арди, не был похож ни на одну из современных форм.
Рассматривая эволюционные адаптации, начнем с черепа и мозга, которые демонстрируют переход от силы к интеллекту. У человека мозговой отдел черепа значительно развитее, чем лицевой, что напрямую связано с большим объемом мозга, в то время как у человекообразных обезьян доминируют массивные челюсти. Еще одним уникальным человеческим признаком является наличие подбородочного выступа, отсутствующего у обезьян и связанного с развитием членораздельной речи. Эволюция также привела к редукции надбровных дуг и челюстей, поскольку питание мягкой и термически обработанной пищей сделало человеческий череп более «элегантным». Что касается мозга, то он у человека в среднем в 2 раза больше мозга человекообразной обезьяны, а объем коры больших полушарий — в 3 раза больше за счет обилия извилин. Именно это позволяет человеку вырабатывать вторую сигнальную систему — способность оперировать абстрактными словами-понятиями.
Фундаментальным отличием, определившим всю нашу анатомию, стал переход к прямохождению, что особенно ярко отразилось на строении позвоночника, таза и ног. Благодаря четырём изгибам, формирующим S-образную форму, позвоночник человека работает как пружина, амортизируя удары при ходьбе. Таз человека, в отличие от узкого и вытянутого таза обезьян, расширен, массивный и имеет форму чаши, чтобы поддерживать внутренние органы в вертикальном положении. Еще одним критически важным адаптационным элементом является сводчатая стопа человека, которая функционирует как сложный амортизатор с выраженным продольным и поперечным сводом, служа жёстким рычагом для отталкивания от земли при ходьбе. У обезьян же стопа плоская и хватательная, с противопоставленным большим пальцем, что удобно для лазания. Для лучшего удержания равновесия в вертикальном положении человеческая грудная клетка, в отличие от сжатой с боков у обезьян, расширена в стороны, что помогает сместить центр тяжести к центральной оси тела.
Объём мозга от австралопитеков до нас
Если ноги человека адаптированы для ходьбы, то руки были освобождены для тонкого и точного манипулирования, что стало ключом к труду. Хотя большой палец есть и у обезьян, у человека он развит значительно лучше и сильнее противопоставлен остальным пальцам. Это обеспечивает точный захват, позволяя не только держать орудия, но и выполнять ювелирно тонкие действия. Длинные и подвижные пальцы в сочетании с мощным большим пальцем дают человеку возможность выполнять сложные трудовые операции. Кроме того, длинные ключицы и подвижные лопатки увеличивают амплитуду движений руки, что критически важно для метания и разнообразной трудовой деятельности.
Однако эволюция это не только морфология. Ископаемые находки и современные исследования показывают, что социальный фактор сыграл не меньшую роль. Так называемая «гипотеза культурного интеллекта» предполагает, что наши выдающиеся умственные способности развились в первую очередь для решения социальных задач: кооперации, обучения и понимания сородичей. Эксперименты подтвердили, что дети в возрасте двух с половиной лет уже значительно опережают человекообразных обезьян в решении «социальных» задач, таких как коммуникация и обучение, хотя по «физическому» интеллекту они ещё равны. Это означает, что эволюция человеческого разума была в первую очередь ориентирована на социальное взаимодействие, без которого невозможно становление культуры и языка.
В заключение, отличия человека от человекообразных обезьян это не случайный набор признаков, а комплекс взаимосвязанных адаптаций, сложившихся за миллионы лет. Прямохождение, освободившее руки, и кисть, способная к тонкому труду, создали материальную основу для развития мощного мозга. А мозг, в свою очередь, породил речь, культуру и технологический прогресс. История нашего скелета, запечатлённая в ископаемых находках от Арди до неандертальца, — это летопись трудного, но величественного пути, который прошли наши предки, чтобы мы могли сегодня задаваться вопросом: «Что отличает нас от обезьян?» Ответ, как видите, мы буквально носим в себе.
Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.
«Обезьяна была, человек появился, а вот звена между ними нет! Значит вся эта ваша эволюция – туфта!». Знакомо? И ведь с ходу не объяснишь, что археология, палеонтология и генетика за последние сто с лишним лет накопили так много материала, что миф о «недостающем звене» уже давно не выдерживает критики.
Когда Дарвин публиковал «Происхождение видов», окаменелостей предков человека было крайне мало, и недостающие звенья были логичным «дышащим пространством» для сомнений. С тех пор палеоантропологи извлекли из земли тысячи фрагментов: челюсти, черепа, зубы, тазовые кости, фрагменты рук и ног. Многие образцы уже невозможно однозначно причислить к «обезьяне» или «человеку». Они как будто висят между, смешивая черты обеих сторон. Это и есть реальные промежуточные формы, но не такие простые, как ожидали ранние скептики.
Та самая классическая лестница видов. Многие удивятся, но это продукт далёкого XIX века
Возьмём Australopithecus afarensis, одного из самых знаменитых предков, жившего около 3,9–2,9 млн лет назад. Люси, её наиболее известный представитель, высотой около метра и двадцати сантиметров, обладала тазом и конечностями, уже приспособленными к прямохождению, но руки и плечи всё ещё говорили: «я умею лазать по деревьям». Мозг у неё был небольшой (около 400–500 кубических сантиметров). Но она уже участвовала в том, что мы называем «этапом гомининизации»: постепенным наращиванием человеческих черт (кстати, про переходные этапы в истории есть у меня на канале)
А потом появился Australopithecus sediba, датированный приблизительно 1,98 млн лет назад. Эта находка одна из наиболее впечатляющих мозаик признаков. У sediba кисти имеют черты, связанные с умением точно захватывать (precision grip), важный навык для изготовления инструментов. При этом рука всё ещё сохраняет элементы, пригодные для лазания по деревьям. Исследователи отмечают, что в ряде сравнений рука sediba выглядит «лучше приспособленной к изготовлению орудий», чем рука Homo habilis. Одновременно sediba имеет таз и бедро, ближе к человеческому типу походки, хотя некоторые части ног и стоп по-прежнему архаичны. То есть мы видим не «переходный монстр», а гибридный узел: часть древней, часть новая. Учёные всё ещё спорят, был ли sediba непосредственным родоначальником рода Homo, но его значение как маркера промежуточного состояния сложно переоценить.
Слабо назвать всех?
Когда переходим к Homo habilis, жившему примерно 2,4–1,5 млн лет назад, картинка становится ещё интереснее. Это один из первых членов рода Homo, и он часто упоминается как «человек умелый» из-за умения работать с камнем. У H. habilis мозг чуть больше (600–800 см³), чем у австралопитеков, но лицо и зубы всё еще сохраняют древние черты. У нынешних находок часто наблюдается раздвоенность: некоторые экземпляры ближе к австралопитекам, другие почти уже люди. Спор о связи H. habilis и H. rudolfensis, а также о том, какой из них ближе к последующим видам Homo, до сих пор остаётся открытым.
Самое смешное, что с точки зрения других видов - мы все на одно лицо
Это иллюстрирует ключевую мысль: эволюция – не прямая линия, а сеть ветвей. Одна ветвь может «примириться» с другой, кануть в никуда, или пересечься генетически. Генетика показывает, что эти пересечения были не гипотетическими: Homo sapiens скрещивался с родственными линиями. У современных людей, кроме тех, кто родословной глубоко в Африке, обнаружены 1–4 % неандертальской ДНК. Это значит, что наши предки не просто «вытеснили» неандертальцев (они смешались с ними). Некоторые древние люди, примерно 40–50 тыс. лет назад, имели до 6–9 % неандертальской ДНК. Исследования показывают, что гены неандертальцев влияют на иммунитет, цвет кожи, риск некоторых заболеваний.
А это современная схема эволюции с портала Антропогенез.ру
Неплохо вспомнить и другую сторону: миф о «единственном недостающем звене» часто основан на неправильной логике. Ожидание одного «идеального образца» – это артефакт поп-культуры, а не биологии. Эволюция действует постепенно: зубы могут меняться быстрее, череп – медленнее, а конечности – вообще резко и не в ту сторону, в которую «нужно». Нет задачи слепить единую форму, потому что разные части организма адаптируются независимо и могут сдвигаться в разные стороны. То, что мы не нашли каждый фрагмент в одном ископаемом не признак пустоты, а признак сложности процесса.
Иногда критики говорят: «Если вы не нашли челюсть с идеальными чертами посредине, значит, у вас нет доказательств». Но в тонких местах именно фрагменты (челюсть, зуб, фаланга) с переходными чертами яркое свидетельство эволюции. Например, зубы с уменьшенными клыками и коренными коронками, промежуточные формы тазовых костей – всё это говорит о постепенных изменениях. Даже если целый череп с ногами не найден это не значит, что промежуточных форм нет.
Мы и наши соседи (вымершие). Можем повторить?
Учёные рассматривают этот миф о переходном звене как одну из наиболее устойчивых дыр в народном восприятии эволюции. Он показывает, как миф строится на ожидании упрощённой модели – одна обезьяна → одно звено → человек – и как он используется ретроградно: «пока вы не покажете прямо этот мост – значит, путь сомнителен». Но на деле наука не нуждается в таком единственном мосте: она строит сложную сеть, где многие виды «светятся» своей промежуточностью.
С каждым годом находят всё больше новых фрагментов, уточняют датировки, анализируют ДНК и используют трёхмерные реконструкции на основе компьютерной томографии. Эти технологии сгущают между ветвями пространство: те островки, где раньше не было данных, теперь заполняются. И миф о «недостающем звене» теряет все основания.
Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.
1. Энергетика. Особенно электричество из-за растущего спроса со стороны ИИ. В последние десятилетия потребление электроэнергии росло медленно и стабильно благодаря повышению энергоэффективности, но сейчас наблюдается резкий скачок из-за ИИ.
2. Аккумуляторные системы хранения энергии на промышленном уровне — для накопления избытка электроэнергии от ветра и солнца и её использования в часы пик. Эта отрасль огромна и растёт экспоненциально, особенно с удешевлением батарей и увеличением спроса.
3. При Трампе наблюдается явный рост «авторитарно-ориентированных» секторов. Крупнейшие частные тюрьмы устанавливают рекорды прибыли на массовых депортациях: правительство платит им за увеличение числа заключённых. Компании вроде Palantir в области слежки и оборонительных технологий получают многомиллиардные контракты. Технологии пограничного контроля и инфраструктура для ИИ получают значительное финансирование. Как бы это ни называлось — авторитаризм, силовое государство или «крепкая рука» — эти сектора сейчас зарабатывают огромные деньги.
