Повесть

Сергей Павлович, полыхал молодостью и энергией, он игриво шевелил морщинами на лице, под свежевыкрашенными волосами. В красивом деловом костюме.

Рядом с Сергеем Павловичем сидели люди с бумагами и Света, которую недавно назначили начальником отдела контроля качества- она вертела головой по сторонам и рассматривала происходящее. Сергей Павлович и остальные важные мужчины за столом становились в присутствии Светы чуть влюблённей.

Шло важное совещание по приёмке в промышленную эксплуатацию системы документооборота. В рамках цифровизации компании.

-Подписывайте, здесь, здесь и здесь, - сказал Сергей Павлович Светлане, тукнув пальцем туда, куда надо. Грациозными движениями Света поставила подписи, спросила:

-А за что я расписалась?

-Ты подтвердила качество системы документооборота, -сказал Сергей Павлович ласково.

-Какой системы документооборота?

-Потом покажу.

* * * * * * * *

Прошел месяц где-то после этого совещания, когда Алиса Сергеевна приблизилась к Петровичу вплотную, прищурилась и прошептала ему в ухо. На лице её была глубокая обида на белый свет.

-Что это? – сказал Петрович.

-Стоимость новой системы документооборота, - сказала Алиса важным шепотом.

Василий Петрович застыл. Потом в его глазах появились непонимание.

- Ты нулями не ошиблась? – сказал Петрович хрипло.

- Не ошиблась, - сказала Алиса, скупо шевельнув губами.

-На эти деньги можно деревню купить.

-Маленький город даже...

* * * * * * * *

Через недели полторы, Петрович и Алиса сидели и тосковали по здравому смыслу на работе, когда в кабинет ворвался Коля, который тут же стал говорить криком:

-Нам вместо системы документооборота фуфел подсунули- обычный сайт. Который всё время глючит к тому же.

Я такой сайт на коленке за сорок тысяч и два дня напишу. Или бесплатно за месяц.

-Ты чего повзрослел, чтобы протестовать? Иди молчать от сюда, -сказал Петрович строго.

-Она глючит, слышите, Василий Петрович. Тысячи людей в компании мучаются. Вы нормальный же мужик, почему вы не понимаете? -Коля протестовал, как подросток перед классным руководителем: смело, глупо, бесполезно и честно.

-Коля выйди и замолчи на эту тему. Возьми отгул и замолчи, - сказал Петрович.

-Нет, -дерзко ответил Коля.

-Тогда закрой рот и иди нафиг,-приказал Петрович.

Коля замолчал и вышел, ударив громко по полу подошвой.

-А глючных систем у нас много? -поинтересовался Петрович у Алисы.

-Да, наверное, много, не считала.

-Тогда создадим сектор по сервисному обслуживанию глючных систем.

-Зачем? -спросила Алиса.

- Сектор по сопровождению глюков – весело звучит. Затем. Сделаем Коляна начальником этого сектора, - сказал Петрович и гыгыкнул.

…

* * * * * * * *

Сергей Павлович в течение длительной части своей жизни томился в скромности, имел жену, сына - старшеклассника и придерживался принципиальных нравственных позиций.

В тот день он стоял в автосалоне, рядом с блестящим американским внедорожником. Он раньше тайно приходил в автосалоны стоять рядом с внедорожниками, катался на тест-драйвах.

В тот день он хотел купить этот автомобиль. Самый дорогой, самый роскошный, громкий… Сергей Павлович имел смелый вид и барские замашки, которые ранее у него отсутствовали.

Рядом подпрыгивала и повизгивала Светка, умопомрачительная, моложе его на пятнадцать лет. Рядом с его мечтой подпрыгивала, сама красивая, как мечта.

* * * * * * * *

В тот день Сергей Павлович сделал дома праздник: сыну подарил ноутбук, жене сапфировый гарнитур

«Вау, ну и тачка. Американская. Пап ты крут»,- сказал сын, когда увидел у Сергея Павловича американский блестящий автомобиль…

Они радовались вместе, шумели, и обнимались из-за покупок.

Ты ведь купил всё это на честные деньги? – сказал вечером сын, он смотрел на отца в упор и строго, хотя обычно его побаивался.

-Конечно на честные…

-Хорошо пап, молодец, ты крут, ты настоящий босс.

-А если бы не на честные, то что? – сказал Сергей Петрович. Он смотрел на сына в упор, требовательно.

-Ну… Не знаю… Ты всегда презирал нечестных. С самого детства. С самого моего детства… Меня научил так считать…

-Опять спорите, идите спать, -сказала жена. Она потрепала Сергею Павловичу волосы. Прижала его голову к себе. Домашняя, привычная, обычная.

* * * * * * * *

Глючные системы стали пачками появляться в компании в рамках программы цифровизации. Был организован сектор сервисного сопровождения информационных систем, который возглавил Коля.

Сергей Павлович часто, вдыхал запах купюр в обёртках и думал, что может всё.

По понедельникам, он брал Свету и ехал в элитный ресторан, где вёл себя, как барин. У него возникла благополучная жизнь с улыбкой.

Но иногда Сергею Павловичу становилось страшно. Он порой замирал с ужасом на лице. Однажды он сходил в церковь и попросил прощения.

* * * * * * * *

А потом он врезался в какую-то ржавую машину-девятку, которая внезапно остановилась перед его американским автомобилем. Он вышел тогда из машины по-хозяйски, вальяжно, чтобы осмотреть повреждения...

Из девятки вышли мужчины с криминальными лицами. Они взяли Сергея Павловича на руки и отнесли его назад в блестящий американский автомобиль.

Мужчины потребовали у него денег в долг. Они угрожали и просили намного больше, чем было у Сергея Павловича.

Они поездили по городу, повытаскивали накопления из тайников, приказали взять кредит и продать машину.

Они выстрелили из пистолета в небо.

Забрав все деньги, они уехали с добрыми лицами, не оформив ДТП, пообещав вернуть занятое когда-нибудь потом.

Они похвалили Сергея Павловича за то, что молодец…

* * * * * * * *

Коля тем временем приступил к руководству сектором сервисного сопровождения информационных систем. Он набрал сотрудников и строго бегал среди них раздавая задачи.

Он улыбался всем, стараясь стать лидером и наполняя их производственным оптимизмом. Он научился шутить в критических ситуациях, чтобы подчинённые не падали духом.

Он ухитрился заставить сотрудников поверить ему.

Сотрудники Колиного сектора с энтузиазмом трудились: они помогали работникам компании работать с глючными системами.

Коля старался быть хорошим начальником, как в Советском Союзе, прочитал «Педагогическую поэму» Антона Макаренко, учился.

Коля купил себе кожаную папку и демонстрировал её, в соответствии с новой должностью. Пустую внутри.

Он придумал задерживаться на работе допоздна и афишировал таким образом занятость с озабоченностью, добывая уважение на предприятии.

Амбиции Николая не ограничились деятельностью, возглавляемого им сектора -он решил победить коррупцию. Коля пришел к Петровичу и заявил:

- В компании вместо прогрессивных информационных систем, покупаются дешевые поделки, которые глючат. Это - преступление.

-Ты уверен, что это именно преступление, а не глупость? Может быть по глупости люди приобретают глючные системы? Может быть их разрабатывают глючными от глупости? – сказал Петрович, разглядывая Колю, с любопытством.

-По глупости? Как это? Не может быть по глупости…- Николай возмущённо зашумел в носу соплями.

-По моим наблюдениям глупость несёт больше убытков, чем коррупция. Поэтому иди и поживи с этим молча, пока не поймёшь.

Николай задумчиво замолчал, вопреки душевному протесту и пошел прочь, грустно шаркая ботинками.

* * * * * * * *

Сергей Павлович стоял на балконе ночью и молча плакал. Он курил, пьяный от горя, и просил боженьку вернуть всё обратно, он обещал больше так не делать.

Когда к нему подошел сын. Сергей Павлович вдруг рассказал ему, что они живут на нечестные деньги. Потом, рассказал и про мужиков с криминальными лицами.

Сын сначала осудил, а потом предложил убежать за границу, потому что так все делают… Он обнял Сергея Павловича, которому внезапно полегчало вдруг. Который впервые за долгое время зажмурился от счастья.

Они договорились ничего не говорить матери.

Утром Сергей Павлович вызвал Петровича и вывалил всю свою историю про нечестные деньги и людей с криминальными лицами. Он потребовал у Петровича совета «как быть?», потому, что Петрович был его другом.

-Иди в полицию, пиши заявление о вымогательстве-сказал Петрович, помолчав очень долго, выпив потом рюмку коньяка.

-Меня посадят. Спросят от куда деньги, узнают и посадят. - сказал Сергей Павлович.

-Иди, говорю в полицию.

-Пойду, пожалуй, да, - сказал Сергей Павлович и собрался в полицию. Сказал ещё:

-Я устал. Это в кино люди взятки брать не устают, а я устал. Не моё это– деньги. Не подскажешь, что с собою брать в тюрьму?

-Не посадят тебя. Компания не признает, что её IT-инфраструктура глючная -акции обвалятся. Слишком дорогие репутационные издержки. Иди сдавайся, пиши заяву  смело, - послал Петрович Сергея Павловича в полицию и перекрестил его вслед…

* * * * * * * *

-Света, ты прости… Я не буду с тобой, -Сергей Павлович пытался подобрать слова… Он тягостно отводил глаза, вздыхал и чмокал губами.

-Нормально, всё ок, -сказала Света и пошла прочь, легкой походкой.

Сергей Павлович вздрогнул, догнал её и сказал:

-Ты же на меня так смотрела раньше… Так, что прямо в душу. Любила… И теперь ты говоришь «Нормально, всё ок» и всё, равнодушным тоном?

-Не понимаю, почему все мужчины считают, что если девушка открыто смотрит им в глаза, то значит от любви. Я смотрела на вас с любопытством, как на других, -сказала Света и пошла безразлично прочь.

Сергею Павловичу стало глубоко обидно, он горестно цокнул.

* * * * * * * *

Сергей собрал большой брезентовый рюкзак и пошел в полицию, с высоко поднятой головой…

* * * * * * * *

Прошло два месяца после всех событий, Сергей Павлович перестал красить волосы и оказался абсолютно седой. Он, как и раньше по утрам одевался в красивый костюм и уходил на работу.

Но на другую. На которой он переодевался в спецовку, вставал за фрезерный станок и точил мебельные филёнки, строгал, - делал умопомрачительную мебель. Сергей Павлович не говорил в семье, что ушел с руководящей работы - стеснялся.

Он приходил домой вовремя теперь, а раз в неделю с цветами. Его лицо перестало нервно дёргаться и подобрело.

Мне кажется, что если гладить мебель, сделанную своими руками, то становится намного спокойней и хорошо, намного спокойней даже, чем если погладить кошку.

Жена. Жена стала необыкновенной и всё время разной, для Сергея Павловича. От еженедельных цветов и доброты на лице Сергея Павловича, возможно.

А потом Сергей Павлович осмелел и отвёл семью на свою новую работу. Он, показал комод из дуба, с янтарными прожилками древесных вен, с тёмными узелками волокон, покрытый лаком, блестящий. Который он сделал сам, своими руками.

Жена заохала от красотищи и стала планировать использование комода своими надобностями. Сын долго смотрел куда-то сквозь лак, внутрь текстуры дерева, завороженный. Сказал потом:

-Ты реально крут. Нет слов. Ты намного круче, чем в тачке.

-У меня дед был краснодеревщик — вот он был крут, мебель делал без гвоздей и на века, - сказал Сергей Павлович, счастливый на всё лицо от того, что сыну с женой комод понравился.

* * * * * * *

Алиса вызвала Колю вместе со Светой на ковёр через два месяца после всех событий, сказала:

-Из центрального офиса пришел протокол совещания по фактам приёмки некачественных информационных систем:

Светлана, Вы больше не возглавляете отдел контроля качества, его возглавит Николай.

Алиса посмотрела на Свету с брезгливостью. Обратилась к Коле:

-Принято решение о расформировании сектора по сопровождению глючных систем. Вы назначаетесь начальником отдела контроля качества.

-Отлично, - сказал Николай. Радостный от повышения.

-Но сначала вы должны уволить сотрудников своего сектора… Тех, для которых вы стали другом и лидером, прочитав Антона Макаренко.

Коля сглотнул слюну. Вспотел мгновенно. Переспросил:

-Я? Именно я должен их уволить?

-Да. Ты.

На лице Алисы Сергеевны была безразличная вежливая улыбка.

* * * * * * *

-Жалко Колю, мучается, боится увольнять сотрудников, которые в него верят, - сказала Алиса Петровичу с непроницаемым лицом.

-Я думаю, что мы не будем расформировывать сектор сопровождения глючных систем. В России полно компаний с глючными системами. Есть мнение, что сектор по сопровождению глючных систем будет востребован на рынке.

Ещё рассказы про Алису:

Как Елизавета первая, Английская

Про то, как Алиса стала начальником, побила сотрудника и падала в руки подчинённым

Про ленивого Лёню, который не хотел работать и влюбился

Тег «Управление»:

Глючные системы- распространённый бич предприятий. Процент систем, которые работают не так, как заказывали, не актуальных, глючных достаточно высок, чтобы быть неприятно изумлённым при виде цифр. И, основная доля глючных систем приобретается именно по глупости, вторая по объёму доля глючных систем покупается по скупости. Такие мои наблюдения. Могу ошибаться.

Управляемость линейного руководителя важней его ума- очень часто на должности линейных руководителей (нижний уровень, руководитель отдела, к примеру) ставят людей больше управляемых, чем способных. Здесь всё очень очевидно. Умные люди-часто бунтари - одиночки. Линейный руководитель – это фундамент производственной системы, он должен быть предсказуем и послушен. Руководитель должен уметь подчиняться.

Глупость несёт больше убытков, чем коррупция – никто не изучал глупость комплексно, не проводилось исследования потерь, которые возникают от глупости.

Знаю д’Артаньянов, которые однажды обсчитывали потери, вызванные рассматриваемым явлением. Они наблюдали за долгостроями, незавершенными проектами, проектами, которые загнулись по причине отсутствия знаний… У д’Артаньянов не выдержали нервы. Они не могли представить, что можно столько тратить на полоумие в рублях. Кто-то уволился, кто-то спился, кто-то ушел в декрет.

Во имя репутации многие предприятия закрывают глаза там, где надо наказать.

К примеру, если у предприятия есть показатель «количество случаев алкоголизма на производстве», то Вас, скорее всего, не уволят за пьянство. Придумают другой способ.

Многие сложные ситуации не замечаются во имя репутации. Можно предположить, что коррупционные тоже.

Коррупционный криминал-он есть. Известны случаи, когда несистемных взяточников без крыши пасёт криминал и вымогает у них деньги. Этот факт часто не учитывают, когда сворачивают на сомнительные пути…

Начальник увольняет. Часто не по своей воле. Поэтому дружба начальника с подчинёнными явление неоднозначное. Да, да, да. Должность такая…

— Это ненормально, нечестно- использовать сотрудников в личных целях, -сказала Алиса Петровичу.

- Если нечестно, но надо, то нормально,-сказал Петрович.

Лицо Алисы стало беспомощным. Она удручённо улыбнулась. Сказала:

-Я не смогу так.

-Сможешь, ты ж начальник.

Алиса посмотрела на Петровича большущими глазами, с уважением, как маленькая.

* * * * * * * *

Коля не знал, как ухаживать за девушками. Чтобы привлечь внимание, он демонстрировал свой ум и работал лучше всех.

На работе Коле давали грамоты с благодарностями, которые он показывал всем, и Свете тоже. Особенно Свете. Которая, вместе со всеми улыбалась Колиным достижениям, но...Но смеялась легко и непринуждённо она с другими. Красивая такая, что Коля задыхался тайком, эх…

* * * * * * * *

Алиса предложила Коле рисковый, ею же придуманный проект, который мог бы усилить её отдел.

-Коль, эта работа не входит в твои обязанности... Эта работа лично для меня, с небольшим шансом повышения. Лучше тебя никого, -сказала Алиса.

-Кого надо убить?

-Коля. Ещё раз — это дополнительная работа, основную работу никто не отменяет. Может тебя повысят, но не факт.

-Плевать- рискну. Без риска, Жить за деньги только - скучно, - сказал Коля с бесхитростным героизмом.

* * * * * * * *

С идейным энтузиазмом Алиса и Коля принялись работать над проектом, задерживаясь до ночи. Вызывая в коллективе предположения о шурах-мурах.

Иногда Коля разговаривал сам с собой о чём-то умном, вызывая уважительные взгляды.
Иногда он торжественно намекал, что скоро всё изменится и его повысят.
Иногда он смелел и, размечтавшись, смотрел на Свету хищно.

Однажды Коля взял её за локоть, понюхал и ходил потом до вечера счастливый.

Ещё он часто улыбался ночью, когда ему снилась Света.

* * * * * * * *

Сергей Павлович, региональный директор, внимательно слушал Колю, который презентовал проект реинжиниринга процессов. Коля говорил поучительно и очень умно.

Через семь минут Сергей Павлович сказал:

-Ничего не понимаю-идите и придумайте, чтоб было понятно. Через недельку.

Сергей Павлович прервал Колю на полуслове, брезгливо и раздраженно… Грубо и обидно прервал.

Коля хватал воздух ртом, с выпученными глазами и глубоко обиженным лицом. Рядом сидел Петрович и дремал. Алиса Сергеевна успокаивала Колю мимикой лица.

* * * * * * * *

- Нам надо было подготовить Колю к выступлению, он же не умеет, -сказала Алиса Петровичу.

-Иди готовь, учи, ты ж начальник, - сказал Петрович. Добавил:

-Он гений и думает, что самый умный. Перед учебой его надо сначала бить по лицу доской.

-Вы жестокий. Можно не бить.

-Я добрый, но, если не бить, то будет долго.

* * * * * * * *

Алиса подошла к Коле, который ошалело ничего не понимал. Возмущённо оглядывая пространство. Она сказала:

-Ты закономерно облажался. Ты говорил сложно. Сергей Павлович прав…

-Он не прав, он тупой, -сказал Коля зло.

* * * * * * * *

Втихаря текли по Коле слёзы с обидой, когда Алиса привела к нему Свету.

-Сделай презентацию так, чтобы она была понятна ей.

Коле расправил плечи, спрятал сопли в нос и непринуждённо сказал:

-Конечно, Алиса Сергеевна…

Потом он добавил шепотом: «спасибо Вам большое…», так, чтобы не заметила Света…

* * * * * * * *

Коля часами объяснял Свете тонкости реинжиниринга процессов. Одновременно он разглядывал её в упор, дышал ею…

Он толи летал, толи сходил с ума тогда от счастья тогда.

Света улыбалась и кивала почти на все слова Коли, восхищённо говорила, что он очень умный.

Однажды Света взяла Колины руки и сказала: «Спасибо, со мной никто так много не говорил.». Коля несколько раз проводил Свету домой.

* * * * * * * *

-Ничего не понимаю-идите и придумайте, чтоб было понятно,- сказал Сергей Павлович Коле снова.

Он снова говорил раздраженно и брезгливо.

Коля не нравился почему-то Сергею Павловичу.

— Это даже Свете понятно, -которая не училась по специальности. Что вам непонятно, вы тупой штоли?- крикнул с отчаянием Коля, готовый к увольнению.

-Пусть следующий раз Света презентует, - сказал Сергей Петрович, категорически и сухо.

* * * * * * * *

-Как можно это непонять? Кааак? Мы собрали самое тупое из интернета… -жаловалась Алиса в окно с отчаянием.

-Я не могу презентовать, мне не дано это блин.

Коля сидел вдоль стены на полу, без сил, уставший.

-Пусть Света следующий раз презентует проект, - сказал Петрович.

— Это несправедливо. Света ничего не понимает, -сказала Алиса.

-Точно, пусть будет Света,-сказал Коля.

-Это несправедливо,-сказала Алиса…

-Справедливо – это долго. Пусть Света следующий раз презентует проект, -сказал Петрович категорически.

* * * * * * * *

На презентации движения Светы были легки, она говорила звонко, понятно, искрясь в сторону Сергея Павловича. Который любовался, вытянув шею в её сторону.

Все наблюдали, как Сергей Павлович и Света засматривались друг на друга с первого взгляда…, Коля улыбался с грустью.

Сергей Павлович утвердил проект в тот день, повысив Свету. Не Колю.

Коля пожал Свете руку и поздравил, она поцеловала его при всех. Коля ходил в тот день счастливый, радостно разговаривал сам с собой, улыбался.

Алиса недоумённо спросила тогда Колю:

- Коль, ты же Светке отдал всё своё повышение. Все медали проворонил…

- Я не отдал, а сделал подарок самой красивой в мире женщине…

* * * * * * * *

-Вы знаете, он такой необычный этот Коля… Я им восхищаюсь. Он подарил свой проект Свете в знак любви, -сказала чуть позже Алиса Петровичу.

-Красиво,уважаю, -сказал Петрович восхищённо. Добавил:

-Но глупо. Мог бы по-другому подкатить.

-Он сделал подарок на прощанье… У Светы двое детей и Коля не готов к их воспитанию. Такое милое, в чём-то трусливое интеллигентное благородство, необыкновенное какое-то.

Алиса улыбалась широкой доброй улыбкой. Мечтательно.

Петрович встал. Дёрнул головой в сторону. Возмущённо развёл руки в стороны… Раскрыл и закрыл рот. Потом прошелся туда-суда… Сказал:

-Света. Красавица! Пусть так. Эх… Это ж вау, елки-палки!

Петрович похлопал себя по бокам, обратился к Алисе:

-Ты говорила, что нечестно использовать подчинённых в личных целях?

-Да,-сказала Алиса.

-Я Светлану знаю очень хорошо. Я отлично знаю Светку. Прохиндейка…

Нету у неё никаких детей.

Глава 1 Про ленивого Лёню, который не хотел работать и влюбился

Как Елизавета первая, Английская

Всё своё школьное детство Алиса искала себе друзей.

Она накрасилась, как взрослая в пятом классе, чтобы её полюбили.

Она участвовала в драке район на район в седьмом классе и ходила потом с фингалами.

Последняя попытка найти друзей закончилась тем, что Алису загребли в полицию, когда она ради дружбы пыталась достать закладку с синтетическими наркотиками.

В школе Алиса не умела себя вести и частенько вызывала смех.

Вообще нельзя сказать, что у Алисы не было друзей. Друзья у неё, конечно, были, но. Но.

Алиса дружила с книжками и учила их наизусть. До шестого класса она была влюблена в Буратино, ненавидела Карабаса Барабаса, регулярно ругалась с Мальвиной из «Золотого ключика».

Ещё раньше, в начальных классах, она дружила со сторожем Игнатом Павловичем со стройки. Который разрешал лазить по недостроенной пятиэтажке.

Ещё она дружила с собакой Игната по имени «Пират». Вместе с Игнатом Алиса играла в пограничников. Потом «Пират» сдох от старости, а Игнат ушел на пенсию и уволился.

* * * * * * * *

После школы Алиса поступила в университет и поселилась в общежитие.

С замиранием сердца она подходила к студентам и пробовала знакомиться, улыбалась и заглядывала в глаза, спрашивала про науку, классическую музыку и социальные проблемы. Затем Алиса разочарованно уходила прочь, не получив взаимного интереса…

Она придирчиво искала себе настоящих друзей, таких, как из книг с д’Артаньяном.

* * * * * * * *

Алиса ругала учебник линейной алгебры, когда из коридора общежития раздался женский крик. Она тут же с любопытством бросилась на помощь. Поплутав по этажам, Алиса натолкнулась на пьяную девушку, которая орала на двух парней с улыбками. Которые звали девушку в романтичные дали и покачивались, опираясь на стены.

Алиса верила в сознательность пьяных людей и принялась рассказывать парням о правах женщин, цитируя Вольтера и Монтескье.

Чем вызвала в свой адрес любовный интерес.

Парни предложили ей водку и собственную красоту.

Они протянули к Алисе руки, толи от страсти, толи чтобы не упасть.

Алиса шарахнулась от них и закричала от страха непроизвольно, даже можно сказать, бессознательно, как кричат от мышек девочки.

Катька закричала тоже, но весело, с женской солидарностью и матом.

Из комнат, высунулись жители и стали кричать, требуя прекратить крики.

Парни оторопели от массового гвалта, психанули и ушли пить от неразделённой любви, вдвоём, никем непонятые.

-Ты настоящий друг, обращайся если что, -сказала тогда Катька.

-Пойдём ко мне, -сказала Алиса, намереваясь собеседовать Катьку в качестве друга. Которая пришла к Алисе в комнату и тут же заснула, упав в кровать.

Алиса до самой ночи тогда рассматривала Катьку с мечтательным взглядом, добытую в коридоре для дружбы.

Утром Катька научила Алису курить анашу. Алиса пересказала Катьке рассказы Ги Де Мопассана.

Они стали жить вместе в одной комнате, носить друг у друга одежду и готовить общую еду. Как сёстры.

Алиса помогала Катьке с учёбой, с контрольными, рефератам, научными статьями даже.

Катька помогала Алисе, в совершенно разных случаях. Эммм… В разных случаях… По-разному… Помогала-мучилась.

Алиса не умела себя вести из-за несдержанности или по незнанию…

Однажды она набросилась на старшекурсников с кулаками за то, что он силой пытались занять деньги у мальчишек с младших курсов.

Однажды получилось так, что Алиса боролась за права тех, кто хочет спать, выступая против дискотек, которые устраивали в коридоре общежития по поводу окончания сессии.

Она говорила невпопад: не то, и не вовремя, перебивала, как невоспитанный ребёнок…

Она не умела себя вести, вызывая смех.

Но алкоголики общежития уважали Алису, которая верила им и давала деньги в долг.

объездили автостопом почти всю Им хотелось ехать вместе на край света, сквозь время. Они были смелыми и много смеялись.

Они жили на всю катушку с глупыми лицами и бесшабашными глазами.Однажды Катька сказала Алисе:

-Тебе надо выбрать себе роль и играть её для окружающих. Вспомни свою любимую героиню из книги и веди себя так же. Кто у тебя любимая героиня?

-Пеппи длинный чулок -сказала Алиса и подняла штанины джинсов. Один носок на ней был желтый, другой белый с красной полоской…

Пеппи длинный чулок не самый лучший пример для подражания. Совсем.

Алиса пробовала играть милую дурочку, окрасившись в блондинку… Она опять смеялась, опять громко и неконтролируемо. Она над своею глупостью смеялась… Вместе с окружающими.

Алиса попробовала роль роковой женщины. Студенты стали ухаживать за ней. Нелепые, инфантильные, смешные - вообще не такие, как книжные в книгах. Алиса смеялась над неумелыми ухаживаниями – ухажёры смущались.

Было весело, пока не появились ухажёры взрослые, с мимолётными низменными целями. Они не смущались и чуть не применили силу…

Спасла Катька с матом и какой-то палкой- выгнала.

Алиса попробовала играть роль весёлой девушки и выучила наизусть шестьдесят восемь самых смешных анекдотов. Но когда она начинала судорожно и громко смеяться, не закончив рассказывать. Смеялись над ней, а не над анекдотами.

Алиса стала рассказывать истории в которых смешного меньше, чем в анекдотах. Она пересказывала Вольтера там и Чехова, потом стала выдумывать самостоятельно.

Поначалу она рассказывала свои истории у общежитских алкоголиков на пьянках, потом стали собираться и трезвые слушатели.

Алиса стала приобретать авторитет интересного человека. Над ней продолжали смеяться, но уже с уважением.

* * * * * * * *

А потом, на пятом курсе, появился удивительный Лёха, который улыбался, обнимал за плечи и шептал в уши и так смотрел. Он так смотрел, что ой …

Катька натренировала себе модельную фигуру для Лёхи. Она стала одеваться для Лёхи маняще и волнующе, так, что на неё издалека оборачивались.

Алиса написала Лёхе стих и сводила в театр. Лёха три раза поцеловал Алису. У них было всё происходило очень и очень культурно и возвышенно.

А потом Алиса узнала, что Катька и Лёха тайком держали друг друга за ручки в кинотеатре, в кресле для влюблённых…

Алиса повзрослела от несчастной любви, её глаза стали серьёзными, она стала вести себя правильно и над ней перестали смеяться.

Дружба, которая была почти мужской и крепкой распалась.

Алиса сняла квартиру, съехала из общежития и стала пить много больше, чем прилично, но.

Но боль не проходила.

Защитив диплом, Алиса устроилась на работу. Было интересно, она трудилась с утра до ночи.

Труд помогал забыться и не помнить Лёху, но только в будни.

В выходные Алиса по несколько тысяч раз произносила его имя …

В выходные Алиса стала писать в блог, про горемычные нюансы своей жизни,

высмеивая все свои нелепые особенности,

вызывая непроизвольные улыбки у читающих.

У Алисы появились почитатели. Когда их количество достигло одной тысячи трёхсот семидесяти четырёх человек, она разлюбила Лёху и перестала пить. С лица у Алисы пропала запойная опухоль, и она стала красивой.

Разлюбив, Алиса вдруг поняла, мир много интересней, чем Лёха и позвонила Катьке, чтобы встретиться.

* * * * * * * *

-Я выбрала себе роль и играю её на работе.

Роль Елизаветы второй, Английской. Хожу такая неприступная и холодная с надменной физиономией, поджав губы. Когда делаю что-то нелепое, я становлюсь крайне важной, и никто не смеётся. Важность делает несмешной любую глупость. Все боятся смеяться над важными глупостями.

Все думают, что я бесчувственная. Меня побаиваются, влюбляются. Никто даже подумать не может, что я до сих пор не умею себя вести вне работы…

Я пишу рассказы… В рассказах я не взрослею. Как Питер Пен…

Там я не умею себя вести и мне за это ничего не случается…

Алиса смотрела на Катьку с улыбкой, хлопала большущими дружелюбными глазами…

Катька отвела глаза в сторону, кусала губы, морщилась. Сказала через долгую паузу:

-Ты знаешь, я ведь с Лёхой из спортивного интереса тогда… Его у тебя отбила… А потом замужем оказалась вдруг. Такой фатальный блин азарт.

Алиса проглотила комок в горле, улыбнулась и сказала:

-Поедемте в Одессу автостопом. Я ты, Лёха. Я не люблю его, не бойся.

-Ты не слышишь меня? – Катька раздраженно плюнула на пол и матюгнулась. Сказала:

-Я променяла нашу дружбу на азарт. За это ненавидят вообще-то…

-Ты хорошая, ты научила меня себя вести, помогала мне с людьми… Я научилась писать рассказы, я могу говорить с кучей людей…

-Ты дура, что ли? Чего тебе непонятно? Я предала нашу дружбу… Просто так, из спортивного интереса…

-Я не дура, я просто не знаю, как сейчас себя вести… Не умею, - сказала Алиса.

Она виновато улыбнулась, пожала плечами, повертела головой.

И стала потом холодной и неприступной,

как Елизавета первая,

Английская. Бесчувственная..

* * * * * * * *

Глава 1

Егор Куликов ©

Игорь вернулся после обеда. Нарочно не спешил, потому как не хотелось домой. Однако никакого другого места у него не было. Странная мысль посетила – хоть бы в маршрут какой пойти. Хоть легальный, хоть нелегальный. Лишь бы не домой.

Он давно перестал чувствовать домашний уют. И не было больше трепета по возвращению. Не ждал этого часа. Наоборот… каждый раз возвращался с тяжелым сердцем. Будто тянут.

Уже на подъезде Игорь позвонил Илье:

- Я вас приветствую, - радостным голосом сказал Илья.

- И я. Вопрос. Маршрут там никакой не наклевывается?

- Ого… чего это ты?

- Деньги нужны. Решили с женой технику обновить. Так что вот так.

- Вот это я понимаю правильный подход. Рациональный. Вообще я даже не спрашивал, но раз такое дело. Чего бы другу не помочь. Я тебе позже наберу. Спать не будешь?

- Дождусь.

- И это правильно.

Игорь вошел домой:

- А где малые? – спросил он.

- В школе вообще-то, - бросила Света. – Это ведь твои дети.

- Да.

- А ты даже не знаешь, что они в школе.

- Я… эм… просто отлучился рано. Да и дни все спутались с этой работой.

- Куда ездил?

- Было одно важное дельце. Теперь его нет. Я все решил.

- А со мной не хочешь поделиться этим делом. – Света отложила овощи в сторону, однако нож держала, когда повернулась к мужу.

- Не такое оно и важное, если по-честному, - начала юлить Игорь.

- Ты можешь мне и неважное рассказать. Я ведь твоя жена.

- К старушке одной ездил, - сознался Игорь. – Деревню знаешь такую Нижние Боровки.

- Не слышала.

- Про нее мало кто слышал. Она почти умерла. По сути, там три жителя осталось. Так что, можно считать, что уже умерла.

- И какой черт тебя туда понес?

- Совесть.

- Совесть? – Света явно не ожидала такого ответа. Она отложила нож, придвинулась к Игорю и незаметно принюхалась – не пил ли. За столько лет она легко могла по одному слову определить, выпил ли муж, но в этот момент засомневалась. Не унюхав спиртного, Света отошла к столу, зачем-то выдерживая дистанцию. – Чья совесть? Какая совесть? Ты о чем?

Игорь подошел к жене, присел на стул и как куклу, усадил ее на колени:

- Моя совесть заставила туда поехать. Света, ты меня знаешь. Мы тысячу лет женаты и прошли через многое. Но теперь у меня к тебе есть вопрос. Позаботишься ли ты об одном человеке? Не спрашивай имя этого человека и кто он. Просто скажи, позаботишься или нет. Мне надо знать. Очень надо. Ты знаешь, как я тебя люблю. – Игорь обнял ее. – Знаешь что я без тебя, без вас жизни своей не вижу. Да, я не всегда говорю тебе это и надо бы мне почаще такое говорить. Но ты же знаешь? Ты ведь знаешь это? – Игорь зажмурился.

Слезы появились и на лице Светы. Она погладила жесткую щеку Игоря, поцеловала его:

- Что с тобой случилось? Скажи мне.

- Извини. Пока что не могу в этом признаться. Но ты скоро все узнаешь. Прошу тебя понять меня правильно. Прошу принять мое решение. Осуждай, злись, но прими. Пожалуйста.

- Игорь, я не понимаю тебя.

- Придет время, и ты все поймешь.

- Игорь…

Зазвонил телефон.

Игорь полез в карман. На дисплее высветилось имя: «Илья».

- Света, ты позаботишься?

- Опять он звонит? – голос ее стал серьезным.

- Это в последний раз. Позаботишься?

- Ответь ему.

- Нет. Вначале ответь ты. Позаботишься?

- Да, позабочусь. А теперь возьми трубку. – Света спрыгнула с колен.

- Ало.

- Мне уж померещилось, что ты передумал.

- Нет, не передумал. Есть чего?

- Для тебя, что угодно найду. Сегодня в ночь выезжаем. Только предупреждаю сразу, заказ крайне важен и он нелегальный. Но тебя, видимо, это уже не смущает.

- Правильно думаешь. Во сколько?

- После девяти подтягивайся, когда с офиса все уйдут. Ехать придется долго. Но оно того стоит.

- Хорошо. Я буду.

Игорь засунул телефон в карман.

- Ты снова уезжаешь?

- Это в последний раз.

- Больно много у тебя последних разов.

- Этот точно последний.

- Детей хоть дождешься?

- Обязательно.

Остаток дня Игорь провел в постели. Он пытался уснуть перед рейсом, понимая, что силы, даже в его огромном теле, не бесконечны. Назойливые мысли прогнали сон и спокойствие. Позже, он услышал, как пришли дети. Не в силах больше лежать, вышел.

Потрепал малых по головам и позвал их на улицу. Он много чего хотел сказать, но слова застревали в горле. И вместо длинного монолога, который он так долго планировал, сказал лишь:

- Верьте своему папке и знайте, что я вас люблю. Больше жизни своей люблю. Главное верьте мне и маме. А остальным верить необязательно.

- Даже Наталье Петровне? – вставил Лешка.

- Ей ты можешь верить в школе. Главное не верь, что другие говорят о твоем отце. Хочешь правды, спроси у меня или у матери. Ты понял?

- Ага. – Ответил сын.

- Я сегодня в рейс пойду, будьте вечером дома.

- Опять, - промямлил Петька и подвернул губу, сдерживая слезы.

- Да, опять. Правда это долгий будет рейс. Но ты дождешься меня? Дождешься?

- Дождущь.

- Не плач. Не надо плакать, - а сам едва сдерживался. – Лучше идите, я вас обниму.

Игорь присел и сыновья прильнули к его могучим плечам. Обняв их, он не выдержал и прослезился. Поцеловал сначала одного в макушку, затем другого. И так сильно вдохнул запах их волос, что голова закружилась.

- А теперь бегите к мамке. Мне надо побыть одному.

Он легко развернул их и подтолкнул, чтоб они не оборачивались и не видели слез.

***

Илья стоял у ворот, в тени. Он с кем-то бурно общался по телефону и так же рьяно курил. Дым выходил вместе с паром. Ночью обещали заморозки.

Когда Илья заметил Игоря, то выключил телефон и выбросил окурок.

- Готов стричь денежку, бизнесмен ты мой?

- Готов.

- Так, я сейчас в офис загляну. Там Артемка меня поджидает, а ты дуй в бокс и выгоняй нашу ласточку. Да не боись ты. Все схвачено. Я обо всем договорился.

Игорь послушно пошел в гараж, выгнал грузовик, отъехал подальше от базы, чтоб не привлекать внимание и там заглушил. Выпрыгнув из кабины по привычке начал осматривать машину.

Проверил датчики. Посмотрел запаску и набор основных ключей. Хотел подлезть под грузовик, но тут уже и Илья появился, сдернул его.

- Она только с обслуживания. Хватит копаться. Нам всю ночь пилить.

- Ага, знаю я наших техников. Воздух два месяца травил, пока я сам не починил.

- Давай-давай… - подгонял Илья.

Тронулись.

- Чего покупать собрались? – развалившись на подушке, спросил Илья.

- Технику обновить надо. Машинке стиральной скоро каюк придет. Малые пристали со своим ноутбуком, будто им компьютера не хватает. Да и так, по мелочи.

- Да-а… - понимающе протянул Илья. – Семья всегда денег требует. Я вот один живу, а мне все равно не хватает. Честно сказать, я понятия не имею, как все выживаете на эти копейки.

- Света работает.

- Ой, да сколько она там на почте имеет. Думаю, без этих наших шабашей, загнулся бы ты вовсе.

- Другие же как-то живут

- Вы-жи-ва-ют. Разве это можно назвать жизнью, когда заходишь в магазин и пялишься на самое дешевое. Нет, это не жизнь. По крайней мере, не для меня.

- Видимо и не для меня.

- Вот! Вот! – вспыхнул Илья. – Слышу нотки разума. Наконец-то ты правильно заговорил. А то все честность, совесть, правильность. На твоей честности далеко не уедешь. Надо выгоду искать. Во всем выгоду. Я тебе уже говорил, но повторюсь, что выгода это главный стимул для нас для всех. Если тебе хорошо, продолжай так делать и плюй на остальных. Думаю, ты и сам уже это понял.

- Не до конца.

- Ну, потихонечку, помаленечку и ты к этому придешь. Дай лишь время. А если что, спроси у меня совет. В этих делах я мастер. Помогу тебе. Кстати, давай сделаем так. Сегодня ты будешь договариваться со всеми.

- Я?

- Ага. Надо же когда-то учиться. Будешь моим стажером в делах договорных и обманных, - улыбнулся Илья собственной шутке. – Под моим началом ты далеко пойдешь. Не пройдет и полгода, как ты сам сможешь и авансы возвращать и с людьми ладить.

- Мне кажется, я не заточен под это.

- Ничего страшного. Заточу. Ты же помнишь, что должен слушаться меня. Не только из-за моего большого опыта в этих делах, но и потому…

- Потому что ты знаешь то, что не должны знать другие.

- Все верно. Видишь. На глазах учишься. Оказывается с тобой интересно разговаривать. А то все молчишь да молчишь. Давай поговорим и отточим твои навыки коммуникабельности…

После этой фразы Илья надолго загнул лекцию про правильность и ценность разговора, опровергая знаменитую цитату Энгельса, что труд сделал из обезьян человека. Илья утверждал, что обезьяна смогла превратиться в человека, только благодаря общению и коммуникации. Смогла эволюционировать только из-за умения общаться, налаживать контакты и вести социальный образ жизни. В этой лекции Илья пестрил научными терминами и довольно сильно жестикулировал.

Однако Игорю он так и не дал слово, чтобы послушать его навыки «коммуникабельности».

После долгого и утомительного рассказа Илья развалился на подушке и уснул.

Игорь только хмыкнул глядя на своего учителя, покачал головой и продолжил путь.

Черное небо, проколотое звездами было высоким и чистым. Так и хотелось заглянуть туда. Остановиться, задрать голову и утонуть в этой бездне. Желтый свет стелился на сверкающий асфальт и цеплял блестящую от инея траву на обочине. Тихая ночь будет. Спокойная.

Игорь был рад тому, что Илья уморился и спит. Так спокойнее. Крути себе руль. Веди машину и никаких лишних шумов.

Ближе к утру, когда рассвет только засеребрил на горизонте, Игорь подозрительно посмотрел на Илью. Он глубоко вздохнул, выждал несколько секунд и громко сказал:

- Вставай! Подъем! У нас проблема.

- Чего? Что случилось? – встрепенулся Илья, оглядываясь по сторонам и протирая глаза.

- Походу воздушка лопнула! Тормоза отказали! Видишь! – Игорь несколько раз упер ногу. – Видишь! Говорил тебе, надо было проверить нормально. Техникам нашим по шее надаю.

- Чего делать? Надо остановиться. Мы сможем? Сможем?

- Да! – уверенно ответил Игорь. Движения его были резкими и короткими. Он крутил руль из стороны в сторону, плавно раскачивая грузовик. – Хорошо хоть на дороге нет никого. Так, я сейчас немного повиляю, а ты держись. Так быстрее остановимся. Фух, хорошо хоть горка впереди.

Игорь сбросил кепку и начал вилять по дороге. КАМАЗ резво поднимался в горку, но чем дальше, тем медленнее.

- Когда заберемся на вершину и будем уже катиться, выпрыгни и засунь под колесо башмак.

- Сдурел что ли!?

- Да не свой башмак, дубина. Сзади прицеплен. Желтый такой. Нам главное дальше не скатиться. Или кувалду сунь. Или пень. Что-нибудь. Готов?

- Нет!

- Давай.

Грузовик взобрался на вершину и едва-едва катился по накатанной. Если не остановить сейчас, то впереди их ждет долгая карусель из длинного спуска.

- Прыгай, пока не начали скатываться!

Илья открыл дверь. Испуганно взглянул на Игоря и выпрыгнул.

- Давай! Сзади! Желтый! – орал Игорь в открытое окно.

КАМАЗ катился не быстрее пешехода. Игорь слышал, как Илья пытается стянуть башмак и ничего у него не выходит. Тогда он сам выпрыгнул из-за руля, прихватив с собой кувалду. Сунул под колесо. Грузовик легко перепрыгнул. Игорь вытащил и снова подсунул. Опять перепрыгнул.

С пятой попытки удалось остановить.

Мокрый, тяжело дыша, он смахнул пот со лба и пошел на подмогу к Илье.

- Всё, можешь не рыпаться. Стоит наша ласточка. Но башмаки все равно лучше подложить.

- Чего делать будем?

- Я так понимаю, вызывать нам никого нельзя?

- Верно мыслишь.

- Тогда сами попробуем. Правда, это надолго.

- Нам до вечера надо успеть вернуться, иначе все, труба нашей шарашке. Заметут.

- Управимся. Правда помощь твоя понадобится. Надо будет сейчас прокол найти. Потом прокачать. Заглуши пока что. А я башмаки расставлю.

Илья побежал в кабину.

Игорь подставил под колеса башмаки. Подбил их ногой, чтоб не убежали. Затем достал ящик с инструментами.

- Приберись в кабине, сейчас задирать ее будем.

- Все так серьезно?

- Честно говоря, да. Давай-давай, надо быстро управиться. Время не ждет.

Пока Илья прибирался, Игорь разложил инструменты на асфальте, выставил аварийный знак на дороге.

- Отойди.

Игорь засучил рукава, подлез за кабину.

- Давай вместе. С той стороны обойди! Вот они наши механики. Ни воздушку не починили, ни кабину. Давай. – Они напряглись, и КАМАЗ склонил морду к асфальту. – Иди ко мне, сейчас подавать инструмент будешь.

Илья оббежал и стал рядом как оруженосец, готовый подавать все что попросят.

Игорь залез под кабину и долго ковырялся с одним ключом в руках.

- На двадцать семь.

Нервно перебирая одинаковые ключи, Илья нашел нужный и протянул.

- Возьми такой же и обойди с той стороны. Придержать надо будет. Вот эту гайку видишь? Вцепись в нее и держи насколько можешь. Понял?

- Ага.

Илья двумя руками схватился за ключ.

Игорь выпрыгнул, подлез под машину и долго там стучал.

- Не двигается? – прокричал он.

- Нет. Как мертвая стоит.

- Тварь! – выругался Игорь и выполз.

Солнце начало подглядывать из-за горизонта, освещая сломанную машину. Внизу, было еще темно. Они стояли на пригорке, залитые холодным светом.

- Так. Давай с моей стороны теперь. С тем же ключом. Сейчас по-другому попробуем.

Илья занял место Игоря.

- Тот болт видишь. Его надо открутить. Должно зашипеть. Это нормально. Немного открутишь и подожди чутка. Потом еще немного. Понял?

- Ага. – Илья полез, а спустя минуту промычал, - я не достаю.

- Надо достать. Надо.

- Сейчас!

Илья с головой погрузился в нутро КАМАЗА. Одни ноги торчали.

Игорь стал рядом. Он оглянулся по сторонам – дорога пуста. Вздохнул и одним быстрым движением опустил кабину.

КАМАЗ задрал морду и только едва слышное:

- Гхр… - прозвучало из-под кабины.

- Вот и всё, - только и сказал Игорь.

Он достал из кабины белую кепку, надел. Затем подстелил старый бушлат перед грузовиком, сел и посмотрел вдаль.

А вдали, восходило солнце. Его длинные желтые лучи блестели в утреннем инее. И как же красиво было смотреть на дорогу, что уходила прямиком вдаль…

Как же легко дышалось морозным воздухом. И как же красиво пестрели желтые кляксы берез на хвойном ковре зелени. Давно он не испытывал это чувство. Давно его душа не была так счастлива, наблюдая за всем этим многообразием красок.

Легко стало на душе. Свободно. И плечи выпрямились.

- Это правильное решение, - сам себе говорил Игорь. – Рациональное. Вот, полюбуюсь всей этой красотой. Природой полюбуюсь и пойду, куда меня совесть кличет.

А солнце жгло, съедая кристаллы инея. А вместе с инеем таяла и ноша Игоря.

Конец

P.S.

Спасибо, что читали, комментировали, переживали, сопереживали и ненавидели.

Оставьте, пожалуйста, в комментариях ваши впечатления (желательно в нескольких предложениях, не меньше) что понравилось! что не понравилось!

Не скупитесь на слова. Я вон, целых восемь глав написал :)

Алиса бежала на работу утром в наушниках и ботинках на толстой подошве. Она шла по трамвайной остановке под дождём, когда высокий мужчина в пьяном состоянии спросил:

-Есть закурить?

Он обдал Алису удушающим алкогольным смрадом, от которого она зажмурилась.

Стараясь не вдыхать, Алиса сказала:

-Нет.

Потом она сделала виноватое лицо и зачем-то добавила:

-Извините пожалуйста.

-Эх. Зря, - горько сказал мужчина в пьяном состоянии, посмотрел на Алису, оценил и сказал:

-Ну, поцелуй тогда. А то грустно. На лице мужчины возникла какая-то философская наглость, он похабно и с надеждой рассмеялся.

Алиса убежала на другой конец остановки, прижалась к забору и стала рассматривать свои ботинки, не поднимая глаз.

• * * * * * * * *

Когда пришел трамвай, она села на дальнее сиденье в хвост, купила билет и спрятала взгляд в окне. Пьяный мужчина проследовал вперёд. Он сказал кондукторше, чтобы она не подходил к нему, потому что у него нет денег и ругнулся матом.

Кондукторша, женщина в бесформенной одежде, остановилась, посмотрела на пассажиров, которые попрятали глаза в разные стороны.

Обречённо, она направилась к пьяному мужчине и попросила купить билет. Он отказался и обозвал её сукой. Она повторила просьбу. Пассажир опять ответил матом.

Трамвай молчал с пассажирами и лишь равнодушно стучали по рельсам колёса. Пьяный мужчина осмелел и сказал, что пассажиры хорошие, а кондуктор плохая, снова оскорбил её с матом.

Алиса завороженно смотрела на происходящее,

на кондукторшу, которая механически повторяла просьбу оплатить проезд, сквозь мат пьяного мужчины,

на безразличный трамвай, на людей, которые смотрели по сторонам,

на пьяного пассажира, который торжествующе вертел головой. Приближалась остановка.

Алиса, как под гипнозом, встала и пошла к передней двери туда, где сидел пьяный мужчина.

Взгляд её становился безумным. В детстве она читала хорошие книжки. В детстве она училась рукопашному бою…

Алиса на ходу сняла рюкзак с ноутбуком и положила его на свободное сиденье.

Она ударила пьяного мужчину в нос -разбила, потекла тонкой струйкой кровь. Мужчина растеряно замолк затем агрессивно вскочил.

Алиса пнула мужчину ногой в солнечное сплетенье. Он, задыхаясь упал на дверь трамвая. Она вдруг стала ругать большого пьяного мужчину матом. Трамвай остановился. Мужчина испугано вышел. Алиса с любопытством уставилась вслед. Водитель проверил целостность двери.

-Я зарежу тебя, - вдруг сказал Алисе пьяный мужчина.

-Что?- спросила Алиса.

-Зарежу. Я тебя запомнил, - ответил пьяный мужчина буднично, даже без злости.

Алиса испугалась, ломающимся голосом спросила:

-За что?

-Зарежу и всё тут,- сказал пьяный мужчина и пошел по своим надобностям.

Алиса ехала дальше с полными ужаса глазами, нахохлившись. Она обняла рюкзак, прижалась к нему и снова спрятала взгляд в окно.

Она кивнула кондукторше, которая сказала спасибо, не поворачиваясь, скарывая дрожащие руки.

Её никогда до этого не собирались зарезать.

На работе Алиса надела деловой костюм и туфли, в своём кабинете, на дверях которого было написано, что она начальник. Лицо её приобрело доброжелательный и официальный вид, но в её глазах оставался страх, который едва пропал к обеду.

Во время очередного совещания Алиса описала произошедшее в своём блоге, сделав предположение о том, что «Утром смелые мужчины в трамваях не ездят» …

• * * * * * * * *

Гражданка по фамилии Минукевич, была постоянной клиенткой и раз в месяц издевалась над сотрудниками полагая, что клиент всегда прав. Она звонила в офис и около часа наставляла собеседника на путь правильного труда, обучала и делала замечания.

Тех, кто отказывался от общения с ней, она называла недотёпами с кривыми руками, которые торчат из штанов, и жаловалась начальству и государственными органами.

Выходило, как ни крути, что себе дешевле было выслушать гражданку Миникевич, чем наоборот…

Про гражданку Минукевич в компании ходили легенды с анекдотами.

Так повелось, что разговоры с Минукевич доставались красивой Свете, потому что она была терпеливой и не умела говорить «нет».

В этот день, красивая Света снова слушала от гражданки Минукевич, как ей работать и куда исправляться.

В этот день Алиса забрала трубку у Светы и сказала, чтобы Минукевич заткнулась и больше не звонила.

Она сказала, что сама является начальством.

Она сказала, что готова привлечь самых подлых юристов, чтобы судиться с Минукевич на постоянно основе.

Она пообещала при встрече вырвать Миникевич волосы и компенсировать расходы на парик…

Миникевич в ответ пообещала написать жалобу президенту компании, а если он не поможет, то и президенту России...

• * * * * * * * *

Алиса грустила в кресле, закутавшись в плащ, когда в кабинет зашел сотрудник Коля, который был подписан на блог Алисы в интернете. Коля сказал, что смелые мужчины есть, просто Алисе не повезло.

Алиса обрадованно хотела сказать, что-то, но Коля её перебил доказательствами существования мужского благородства.

Потом он сказал, чтобы Алиса обращалась, в случае чего и ушел по своим надобностям. И ушел. Да.

Алиса снова оказалась одна и возобновила грусть. Через какое-то время к ней заглянула Света и поблагодарила за избавление от Минукевич.

Света хотела быстро уйти, но Алиса остановила её. Она рассказала Свете, что боится, рассказала, что ей грустно, про усталость и безнадёгу…

Она говорила-говорила-говорила, перечислила все свои беды-

её, как будто прорвало.

Света слушала Алису сначала с удивлением, потом, как друга.

После работы Света предложила подвести Алису на машине. Они шли по тротуару и болтали.

Они держались за руки,

когда Алиса замерла с открытым от ужаса ртом…

Когда она сжала Светину ладонь, так, что Света ойкнула.

Когда она увидела утрешнего мужчину из трамвая, который шёл прямо на них.

Алиса стояла, как парализованная, будто бы и не училась рукопашному бою.

-Есть закурить? -спросил девчонок утрешний мужчина.

-Нет, - ответила Света.

-Эх девчонки, что ж вы так… Грустно.

На лице мужчины возникла русская тоска, безысходная вроде бы, но с элементом наглого оптимизма- загадочная.

Он махнул рукой и пошел куда-то по надобностям, насвистывая что-то душевное.

— Это тот самый, который обещал меня зарезать, -сказала Свете Алиса.

-Кто? Он? Он нет. Он безобидный. Посмотри его лицо.

Он просто напился, а теперь ему стыдно наверное…

Он, наверное, тебя и не помнит, а ты весь день боишься.

Я-то думала, там зверь какой… - Света глубоко вздохнула вслед грустному мужчине.

Алиса вдруг  догнала утрешнего мужчину, окликнула и протянула ему сто рублей. Сказала, что на хорошее нестроение.

Мужчина стыдливо взял деньги, сказал «спасибо» и пообещал вернуть, пошел.

Страх на лице Алисы сменился на облегчение, она улыбнулась.

Мужчина обернулся, смутился и сказал, что думал, что чудес не бывает.

Сказал «спасибо», за то, что он выходит ошибался…

Глава 1

Глава 2

Глава 2

Егор Куликов ©

Игорь подъехал к темному гаражу без света. Разгрузились. Влез этот грузный мужик в черной шапке.

- Молодцы ребята. Славно поработали, славно.

Сунул руку в карман, отсчитал деньги и вытянул их, не зная кому отдать. Дернулся к Игорю, но Илья перехватил.

- Это, пусть побудет у меня. Спасибо за заказ. Обращайтесь.

- Обязательно обратимся. – Сказал мужик и пожал Илье руку.

Он протянул ее и Игорю, который нарочно отвернулся к окну.

- Не обращай на него внимания. Он третьи сутки за рулем. Наверное, уже не видит ничего, - снова влез Илья.

- Тогда дуйте спать. Молодцы! Молодцы! – не скрывая радости, воскликнул мужик и вылез из кабины. Затем попросился обратно. – И помните мужики. Об этом деле никому ни слова.

- Я могила, - сказал Илья, - а этот, - он кивнул на Игоря. – Сам видишь, такой не расскажет.

- Ладно – бывайте.

На выезде из деревни Игорь снова закрылся в мысли. Так бы он и просидел в раздумьях как в скорлупе, если бы Илья весело не сказал:

- Знакомые места? А? – указывая на две сосны.

- Зачем ты это делаешь? – спокойно спросил Игорь.

- Делаю что?

- Напоминаешь. Или ты думаешь, мне приятно каждый раз вспоминать ту ночь?

- А что здесь такого. Было и было. Главное все обошлось.

- Нет! – взорвался Игорь и остановил грузовик. – Это не главное. Главное это чистым быть. Главное с собой в мире жить. А не как я сейчас… вот что главное. А не твое это обошлось.

- Ты чего взъелся? – слегка испугано сказал Илья. Глаза его округлились. Он отпрянул к противоположному окну и вжался в дверь. На его памяти Игорь впервые повысил голос. И это оказалось страшным зрелищем.

И без того суровое лицо Игоря приобрело какую-то скульптурную суровость. Как у советских памятников погибшим воинам. Брови скатились к переносице. Глаза спрятались в черепе. Подбородок выдвинулся. Игорь смотрел на Илью, понимая, что легко может расправиться с этим худощавым сопляком. Один точный удар и Илья стечет в место для ног.

Илья так же понимал это. Оттого он и молчал, боясь лишний звук проронить. Выжидал.

- Никогда больше мне не напоминай об этом. Ты понял?

Илья кивнул.

- А теперь, давай молча доедем домой. Хорошо?

- Да.

Домой вернулись далеко за полночь.

Поставили машину в гараж. Илья осторожно подошел к Игорю.

- Возьми, доля твоя. – Илья протянул деньги, как протягивают озлобленной собаке кость.

Игорь подозрительно посмотрел. Он ведь отчетливо видел, что было больше. Даже с учетом доли Артема.

- Там было больше. – Не беря деньги, сказал он.

- Что ж мне тебе, свои отдавать? – оживился Илья. – Ты вроде как вообще их брать не должен.

- Почему?

- Ну, совесть, душа, справедливость и все твои добродетели. Это ведь грязные деньги. Заработанные противозаконно. Не по-людски, как ты любишь. Не по правильному.

- Можешь не продолжать. – Игорь взял деньги и, не прощаясь, ушел.

Когда вернулся, жена и дети спали. А барбос Шик даже облаял при входе, как чужого.

Несмотря на то, что Игорь вернулся поздно, встал он с рассветом с одной единственной мыслью. Полез в холодильник, сварганил пару бутербродов, заправил термос чаем, сел в свою старенькую шестерку и помчал.

Чудное выдалось утро. Холодное солнце разогнало муть облаков и растворило туман. Дождь, ливший больше недели, наконец-то прекратился. В лужах отражались осколки светлого и не по-осеннему высокого неба. Поникшие после затяжного дождя деревья словно бы прибодрились и вздернули желтые листочки. Природа проснулась, чтобы последний раз вздохнуть и окончательно уснуть до весны.

Прямая дорога, окрашенная желтыми березами и красными кленами, стрелой втыкалась в горизонт.

Пожалуй, Игорь был единственным человеком, который не радовался этому пробуждению природы. Этому последнему вздоху. Последнему яркому солнцу и чистому небу. Быть может, он бы как обычно и остановился где-нибудь на пригорке, дабы просто присесть и любоваться этой красотой. Не думать совершенно ни о чем. Даже мысли о семье в такие моменты исчезают. Да что там мысли… сам исчезаешь. Растворяешься во всем этом великолепии и как бы спишь. Спишь с открытыми глазами и видишь самый лучший сон. Темный хвойный лес с кляксами покрасневших листьев клена. Видишь воздух… да-да, именно видишь его. И, кажется в такие моменты, что это и есть кусочек счастья. Одна лишь возможность сесть и любоваться. И знать, что исчезнешь в этом во всем. Только это заставляет улыбаться.

Но Игорь не улыбался. Какие там кляксы берез на хвойном полотне леса. Он и дороги не видел. Ехал, крепко сжав руль и совершенно не видел, куда и как он едет.

Все вокруг было мрачным.

Желтые березы? Красные клены?

Нет!

Серая масса деревьев бесконечно тянулась по обе стороны дороги. А стоило заехать на пригорок, откуда открывается вид до самого горизонта, то можно увидеть, что серость не ограничивается дорогой. Она повсюду. Далекие дома, смазанные мокрым воздухом, едва различимы. Верхушки сосен, как забор штакетник, втыкаются в низкое небо из хмурых облаков. Солнце, и то светит как-то не так. Будто под ним резину жгут и черный, песчаный дым, обволакивает округу. Даже дышать тяжело.

В таком состоянии Игорь добрался до Верхних Боровков. Свернул на проселочную дорогу и, чем ближе приближался к тому месту, тем мрачнее становились пейзажи.

Вот и сдвоенная сосна, как памятник Киселю, покачивается на ветру, словно руками машет.

Иди сюда. Иди!

Игорь припарковался на обочине. Раскисшая земля хлюпала под ногами.

Он не осмотрелся. Не отметил, есть ли здесь прохожие или сельчане, чтобы лишний раз не наводить подозрение.

Твердым шагом пошел к знакомому и в тоже время, такому чужому месту. В этом пролеске он был только ночью. А сейчас утро. И все же, темно и мрачно как в тот роковой час.

Ноги вымокли. Он замедлил шаг. А чуть погодя и вовсе остановился. Верхушки деревьев покачивались, и в каждом взмахе ветвей было что-то страшное. Таинственное.

Несколько минут он не решался переступить границу леса. Что-то держало на этой стороне. Не давало сделать шаг. Казалось, зайди он в этот лес и обратного пути не будет. Деревья, сомкнуться и не выпустят. Станут как солдаты в плотную шеренгу, сплетут ветви. И корни будут змеями шевелиться и хватать за ноги.

И в один момент стало тихо. Деревья перестали слушаться ветра и замерли. Казалось, сорвись листик с обмякшей ветки и будет слышен его полет и приземление его на хвойный ковер леса.

Игорь расценил это как знак и исчез за толстыми стволами деревьев.

Земля здесь была суше и намного мягче. Ноги проваливались в хвойных иголках.

Долго искать могилу не пришлось. Да и кепка виднелась рядом с бревном, что Игорь притащил тогда.

Оглядевшись в этом мрачном месте, он заметил, что ничего, собственно, не поменялось. Пара прогнивших бревен засыпанные ветками. Разве что земля немного просела. Ну, это и неудивительно. Так всегда бывает.

Игорь поднял кепку. За это время она перестала быть кристально белой. Пожелтела. Появились земляные разводы. Обмякла и стала больше похожа на тряпку. Однако главное, что она была на том же месте, на котором он ее оставил. А это может говорить только об одном.

Никого здесь не было.

Никто не ходил по этим местам.

Даже грибники и те, не захаживали.

А может Илья и прав? Может Кисель и правда был лишним на этом земном шаре? Ненужный. Одинокий. Никем нелюбимый. И ничто, кроме водки не любивший.

Может оно и так.

Несколько минут Игорь стоял возле могилы. В голове, нехотя проскальзывали воспоминания той ночи. Удар. Тело. Яма. Илья.

Игорь сунул кепку в карман и пошел. Путь обратно был легче. Будто он получил ответ на давно терзавший вопрос. Деревья больше не казались такими пугающими. Не качали ветвями. Не призывали его. Не пытались сомкнуть ряды и ухватить корнями за ноги. Это были просто деревья, что вынуждены подчиняться ветру и слегка шевелить верхушками.

В этот день Игорь вернулся домой совершенно другим. Он чувствовал, что былая энергия возвращается. Показалось даже, что и краски природы начали пестрить. Нет, все же показалось. Ну, ничего, это лишь дело времени – думал он, - все должно встать на свои места.

Он не хотел себе в этом признаваться, однако чувствовал, что нашел себе оправдание. Не убийство человека было в ту ночь. В ту самую ночь он словно комара прихлопнул. Бах, ладошкой и нет Киселя. И нет никакого угрызения совести. Ведь по комару или, к примеру, по мошке он не горюет. Даже когда курицам головы рубит, нет никакой жалости. Так надо. Для этого он и выхаживал их, когда они еще были маленькими и желтенькими цыплятами. Именно такой финал и предначертан им.

Свиней, правда, сложнее убивать. Возьмешь кувалду, смотришь в эти черные точки глаз и вроде бы даже жалко. Однако и их он, сколько на своем веку заколол. А как разделают, освежуют. Так спустя пару недель за новым поросенком едут. И все ведь хорошо. Все хорошо. Хорошо…

В эти несколько свободных дней, Игорь умудрился вернуть расположение жены и загладить свой непростительный поступок с днем рождением тещи.

Он ощущал свободу. Словно совесть устала. Ее цепкие руки с каждым часом, с каждой минутой становились все слабее и слабее. Дышать становилось легче. И думать проще…

Ах, какие хорошие мысли начали просыпаться в голове. Снова начало мелькать будущее. Проблемы, которые исчезли вместе с Киселем, возвращались.

Машину бы поменять. В налоговую надо съездить и разобраться с документами. Подготовить к зиме хорошую поленницу. Баню поставить в конце огорода. Всю жизнь мечтал о бане и даже фундамент залил. А если хватит время, то и двор следовало бы плиткой застелить. Да и в самом доме еще хватает проблем. Может даже тарелку спутниковую поставить следует.

И самое интересное, что просыпаясь, проблемы будили и самого Игоря. Он не печалился им. Не гнулся под тяжестью будущих дел. Наоборот. Он вздыхал полной грудью и готов был браться за все сразу. Ведь сейчас самое время сделать то, что откладывал на потом. Чего тянуть-то?

Как-то вечером, лежа в постели, Света неожиданно спросила:

- А может тебе сменить работу?

- Я тоже об этом думаю.

Света явно не ожидала такого ответа. Она отложила телефон.

- Правда?

- Да.

- Понимаешь, просто ты довольно много времени проводишь в этих поездках. Вроде бы и рядом, а в тоже время тебя нет дома по несколько суток. Да и последнее время, ты как будто устал от них. Раньше, ты на работу шел веселым, а теперь какой-то грустный. – Начала объяснять она.

- Я тоже это заметил. Правда, я пока не знаю, куда мне пойти. Я ведь ничего кроме шоферить не умею.

- Ну, не прибедняйся. – Улыбнулась Света и обняла мужа, укладываясь возле него. Игорь положил на нее руку и только от одного этого жеста Свете стало уютно. – Ты, ведь можешь не только ездить. Ты в машинах хорошо разбираешься. Можешь, к примеру, механиком пойти, - говорила она, глядя в потолок. – Мне кажется с твоей дотошностью, у тебя это хорошо получится.

- Может быть. – Коротко отвечал Игорь.

- Или вот, ты всегда хотел по дереву что-то мастерить. Ведь хотел?

- Ну, у меня батя в этом деле был мастер. Может из-за этого и хотел.

- Можешь поработать там еще полгодика. Подкопим денег, построишь себе мастерскую. Главное не резко. Такие вещи надо плавно делать. Половину времени ты на привычной работе, а половину будешь привыкать к новой. Или могу за тебя словечко замолвить в нашей конторе.

- Этого точно не надо делать, - вздрогнул Игорь. – Я же там помру с вашими бумагами и офисами. Лучше в поле, огурцы собирать наймусь, чем это.

- Тут ты прав. Я иногда и сама думаю, как бы сума не сойти с нашей бюрократией. А развозить почту, к примеру? У нас там вроде требуются водители.

- Это уже ближе к делу. – Игорь крепче прижал жену.

Он чувствовал ее полное тело. Не такое красивое, как раньше… точнее, красивое, но в ином ключе. Красота же осталась с ней до сих пор. И, казалось, что Света пронесет свою красоту до глубокой старости.

Он увидел седину в ее волосах. Но и это показалось ему красивым. Они словно разбавляли черноту волос. Неглубокие морщинки возле глаз становились особенно привлекательными, когда она улыбалась.

Игорь не выдержал и пощекотал.

- Ты чего? – Света прижала локоть.

Вот они, эти морщины счастья… до чего же красивые. И что она нашла во мне? задал себе Игорь вопрос, который ни разу не задавал.

Я же медведь в человечьей коже. Неотесанный, грубый, молчаливый. Огромный как великан. Я ведь даже прикоснуться нежно не умею. Глажу так, будто дерево шкурю. Да и руки мои больше на наждачную бумагу похожи. Так бы и лежал не двигаясь камнем.

***

На следующий день Игорь, полный энергией, сразу приступил к осуществлению своего плана. Он решил переделать сарай в мастерскую. Прошедшая ночь, словно бы дала ответ. И утром, проснувшись, он точно знал, что хочет заниматься с деревом. Тут тебе и деньги какие-никакие водятся. И при семье всегда, что самое главное. Конечно, будет сложно. Кому еще было легко в таком возрасте менять профессию. Ну, ничего, он вон какой огромный – справится.

Посмотрел на небо – чистое. В ближайшее время дождя не ожидается. Выволок весь хлам и свалил перед воротами.

- Петька, тащи спички, сейчас будем устраивать костер. – У Игоря была зажигалка, однако он хотел привлечь внимание сына. Что, собственно, легко получилось сделать.

Мальчуган с золотыми кудрями подбежал к отцу.

- Первым делом, - сказал Игорь, - давай оттащим подальше от дома и сарая.

Заряженный энтузиазмом сын с удовольствием хватал рваные вещи, сломанные ящики и все то, что за столько лет накопилось как хлам под категорией «возможно пригодятся». Не пригодилось. Ничего из этого не пригодилось.

Оттащили.

- Сможешь разжечь?

- Угу, - ответил довольный Петька.

- Давай.

Петька долго колупался, сжигая одну спичку за другой. Он начал нервничать, и даже слегка побаиваться, что у него не получается. И мало того, что он не выполнил доверенного ему дела, так еще и отец может разозлиться. Или разочароваться в его способностях.

- Дай, покажу как надо, - спокойно сказал Игорь.

Он присел рядом, показал, как соорудить домик и вместе с сыном, держа его маленькие ручонки в своих лапах, они подожгли. Пламя нехотя схватилось за кусок картона. Облизнуло ящик и отхлынуло, словно не понравился вкус. Затем снова попробовало. И вот, спустя пару минут, пламя с жадностью пожирало все на своем пути, пробираясь вверх.

И когда огонь достиг вершины, пришлось отступить на несколько шагов. Настолько сильным был жар. А Игорь, по непонятным причинам, чувствовал легкость и воодушевление. Будто не он отец с сыном, а все наоборот. Будто это ему доверили поджигать кучу хлама. Он смотрел на огонь с детским восторгом. Хотелось поддерживать пламя таким же огромным и ярким. Мысленно он уже начал перебирать, чего бы еще подкинуть в топку.

- Так, никуда не уходи и следи за огнем, - приказал Игорь и ушел к машине.

Вернулся он с чем-то в руках. Какая-то грязная тряпка желтоватого оттенка.

Игорь бросил кепку. Огонь не сразу принял сырую ткань. Вначале кепка покрылась паром. Затем появились черные пятна. Как язвы они расползались, темнели, а после вспыхнули. А вместе с кепкой сгорело и прошлое. И исчезло с дымом в этом ярком осеннем небе, превратившись в серые клубы туч, что начали наползать из-за горизонта.

В этот момент зазвонил телефон:

- Отдохнул? – бодрый голос Ильи.

- Нет. – Грубо ответил Игорь, догадываясь, о чем дальше пойдет речь.

- Это плохо. На работу надо выходить свежим. Поэтому иди, освежайся и к вечеру надо быть готовым.

- У меня не получится.

- Получится Игорь. Еще как получится. – Довольно спокойно сказал Илья.

- Нет.

Молчание. Слышно как вздыхает Илья.

- Ты, наверное, что-то подзабыл. Тебе память восстановить? Или сам вспомнишь?

- Что ты имеешь ввиду.

- Что имею то и веду. Я ведь о тебе знаю что-то такое... И радуйся, что об этом знаю только я. А ты ведь тоже меня знаешь. Могу и сболтнуть кому-нибудь при случае. Благо случаев таких очень приочень много бывает. Выбор, конечно же за тобой. Можешь и дома остаться. Посидеть, подождать, пока за тобой приедут люди кхм… например в форме.

Илья замолчал.

- Что ж ты за человек такой?

- Обычный, - быстро и весело ответил Илья. - Я так понимаю, к вечеру ты будешь?

Перед тем как ответить, Игорь успел представить недовольное лицо Светы. Ее глубокие морщины. Правда, не те, что появляются от улыбки. А эти, нехорошие, на переносице.

- Буду.

- Вот и славненько. Вот и хорошечно. Жду.

Продолжение следует

Егор Куликов ©

- Мы сбили? – удивился Илья, снова делая ударение на слове «мы». – Пойдем лучше посмотрим.

Искать причину удара долго не пришлось. Она, точнее он, лежал на обочине в нескольких десятках метров позади грузовика.

- Всё, приплыли, - довольно спокойно сказал Илья, разглядывая тело.

Игорь побежал в кабину.

- Аптечка! – кричал он.

- Какая тут к черту аптечка. Самое время катафалк вызывать.

Когда Игорь вернулся с черной коробочкой, Илья так и стоял над телом.

- Жив? Жив? Лишь бы был жив?

Игорь упал на колени, перевернул тело. На первый взгляд, повреждений не было. Но и признаки жизни не показывались. Спокойное лицо мужчины годов сорока, с пышными усами и длинной щетиной, которая вот-вот превратится в бороду. Вещи его были грязными… или же они испачкались при аварии.

Припав ухом к груди, Игорь не сразу почувствовал неприятный запах давно немытого тела. И рваную одежду он не сразу заметил. Сейчас у него работали те самые эмоции, от которых так усердно, недавно отговаривал Илья.

Прикоснулся к шее, пытаясь нащупать пульс.

- Пульса вроде нет, - сказал Игорь и посмотрел на Илью пытаясь получить хоть какую-то поддержку. – Нет пульса. Что делать?

- Сердце послушай.

Игорь снова прильнул к груди, и, ничего не услышав, начал делать массаж сердца.

- Как там… - Он отсчитал два пальца от солнечного сплетения, аккуратно разместил широкие ладони на груди и начал под счет давить. – Раз, раз, раз… раз, раз, раз…

Через минуту снова пощупал пульс.

Тихо.

- …раз, раз, раз… раз, раз, раз…

Игорь упорно продолжал давить на грудь и щупать пульс.

- Игорь… Игорь! Игорь!

Илье пришлось кричать, так как Игорь словно вошел в транс повторяющимися действиями. Он ничего не слышал и вряд ли что-то видел. Он усердно пытался оживить.

Очнулся он только когда попал под свет фонарика.

- Ого, какой яркий, - удивился Илья, освещая дергающегося Игоря. – Игорь! Игорёк. Хватит уже. Отпусти ты его на небо. Пусть себе летит спокойно.

- Он не должен умереть, - стоя на коленях то ли утверждал, то ли умолял Игорь.

- Должен или не должен, но он умер. Давай лучше подумаем, что дальше делать.

- Дальше? – Почему-то Игорь не задумывался об этом. О семье не думал. Что с ними будет, если его посадят. Единственные мысли, что мелькали в голове после аварии, были не его мыслями. Инстинктивные и молниеносные. Аптечка. Массаж сердца. Только бы жил. Живи. Живи.

А по факту вон чего произошло. Убил человека и теперь с большой вероятностью сядет. Может ему и спишут срок за плохую видимость, за то, что сбил на безлюдной дороге далеко от пешеходных переходов. Ну ладно, вместо пяти дадут три. Легче ли?

Нисколечко. За это время вся семья может развалиться. А куда он потом устроится с таким клеймом в биографии?

- А что дальше? – спросил Игорь, сидя на коленях перед телом. – Пойду с повинной. Может меньше дадут за сотрудничество со следствием. Хватит светить. – Он закрылся рукой.

- Подожди ты со своими повинностями. – Илья не выключил фонарь. Напротив, он подошел ближе и пригляделся к трупу. – Етить идрить, это же Кисель.

- Ты его знаешь?

- Да, кто ж его не знает, - захохотал Илья смехом искренним и добрым, словно то, что он знает сбитого, как-то улучшает ситуацию. – Это местный алкаш. Разочек мне даже приходилось пить с ним. Полгода назад, вроде. Он с соседнего села, почти вымершего. Там дай бог пара целых домов стоит. Сейчас, подожди.

Илья склонился и в упор посвятил телефоном. Уставшее лицо Киселя выглядело так, будто он принял на грудь добрые пол-литра и просто прилег отдохнуть. Глаза закрыты, нижняя челюсть слегка отвисла, обнажая желтые зубы. На лбу старый круглый шрам похожий на ожог. Густые волосы с проседью начали уже кудрявиться. И на висках, медленно перетекают в щетину.

- Ну да, точно он. У него еще пальца на правой руке нету. Глянь а?

Игорь, стоя на коленях, вытащил завернутую под тело руку.

- Нету. Безымянного.

- Точно он. Ишь ты, оброс-то как. Не сразу и узнал товарища. А глянь на другую руку, там еще перстни должны быть наколоты. Есть такое?

- Ага… на двух, нет, на трех пальцах.

- Ну вот. Теперь уж точно Кисель. Не отвертишься. Ну, так чего?..

- Чего-чего… - обреченно сказал Игорь и встал с колен. – Помоги мне его в кузов закинуть и поехали, сдаваться. Или лучше просто позвонить, как думаешь?

Илья погасил фонарь, убрал телефон в карман и закурил, предусмотрительно прикрыв огонек ладонью.

- Я думаю… я думаю… думаю, что надо поступить по-умному.

- Это как?

- Это по-умному. Припарковать его где-то здесь, да землицей сверху насыпать.

Игорь испуганно посмотрел на Илью, не совсем улавливая интонацию. Он смеется или серьезно предлагает этот вариант?

- Шутишь?

- Ты, как я погляжу, в тюрьму задумал идти? Не терпится что ли?

- Нет, не хочу. А что делать-то?

- Слушай меня и все будет хорошо. – Спокойно и уверенно сказал Илья. – Сходи-ка первым делом погаси свет в машине, что б мы тут не сверкали как маяк на море. Давай-давай, шустрее. Время в этом случае не деньги, а твоя безопасность.

Игорь внутренне сопротивлялся, но ничего не мог собой поделать. Он подсознательно чувствовал, правильность решения Ильи. Ведь голос его звучит уверенно, а движения ровные и спокойные. Складывалось, впечатление, что Илья не первый раз попадает в такую передрягу. Будто бы для него это рядовое дело и он точно знает правильность действий. Ну, как к нему не прислушаться, когда у самого трясется все. Начиная от души и заканчивая голосом.

Запрыгнул в кабину, выключил свет. Достал сигареты и закурил. Глянул в зеркало. Глаза большие, испуганные. Капилляры полопали от недосыпа. Лицо, хоть и успело загореть за лето, все равно кажется бледным как у Киселя, что лежит на обочине.

А может вдавить педальку и помчаться подальше да побыстрее к семье? Оставить его тут один на один со своим товарищем. Что тогда? Тогда еще припаяют за сокрытие с места преступления, - добавил разум нотку реальности.

- Ладно… - Игорь нехотя выпрыгнул с кабины.

Подошел к Илье.

- Итак, Игоряша, - начал Илья. Голос его стал серьезным, будто он пытается вернуть аванс, одному из многочисленных заказчиков. – Я тебе предложу сейчас одну штуку, но прежде, ты должен выслушать и не перебивать. Итак, смотри, Киселя я знаю давно. Он бомж-алкаш. Только и делал, что пил, дрался, воровал, грабил, сидел и снова пил. И нет у него никого. Ни родных, ни друзей. Только бухарики однодневки. Есть деньги пропить, есть и друзья. Нет денег и нет никого. В общем, человек Кисель был далеко не самый лучший. Он, кстати, сидевший не раз. Помимо перстней на пальцах, у него еще и на спине какие-то купола или колокола, или чего они там себе набивают. Живет он один в брошенном доме в полумертвой деревне. Может, знаешь – Нижние Боровки. Там пара дворов осталось со стариками и все… больше никого. Помрет скоро эта деревня, а никто и не чухнется. Понимаешь? Улавливаешь суть? За Киселя тоже никто не чухнется. Он один в этом мире. Один. И ничего кроме зла он в наш мир не принес. Ни-че-го. Только воровство, пьянство и разбои. Он не сделал ничего ценного и доброго. Он как паразит. Прилип к этому миру и сосет из него все соки. И никому он к черту не сдался этот Кисель. Мир от него только краше станет. Чище что ли… лучше. А теперь Игорь, - Илья приосанился. Он подошел к Игорю, положил руку на плечо. – Теперь Игорь, прими правильное решение. Решение рациональное. Недавно мы с тобой говорили об этом. Решение должно быть рациональное. Как у компьютера. Как у Искусственного Интеллекта. Откинь ты свои эмоции и душу в сторону. И давай… только не тяни. И шапку свою белую сними, а то маячишь тут как фонарь.

- Так чего от меня надо? – спросил Игорь, комкая белую кепку в руках.

- Не будь маленьким, сам ведь знаешь.

И Игорь знал. Знал, но хотел услышать. Словно боялся сказать первым. Боялся подтвердить этот вариант. Принять его боялся. Как же дальше жить-то он будет? С таким грузом на душе. С такой ношей не то, что ходить – лежать трудно будет. А ему работать. Деньги зарабатывать. Семью обеспечивать. Жене. Детям в глаза смотреть. Как быть? Как же быть?

Но и в тюрьму не хочется. Я ведь там не выживу. Нисколечко не выживу. И семья моя следом пойдет. Туда же, в овраг. И вырастят из моих сыновей такие же Киселя, как и этот. И станут они паразитами общества. Лучше ли это? Одного выпорол, два выросло. Ох, господи, что же делать?..

Игорь никогда не жаловался на свою решительность. В обычной житейской ситуации он без особых сомнений принимал спокойные и волевые решения. Не боясь последствий. Не переживая за многочисленные если… просто брал и делал. И спокойно было на душе. И совесть не мучила. Не ныла. Носа не показывала. Легко было принимать решения, когда чувствуешь, что они правильные. Верные. Истинные. Они должны быть только такими и никакими другими. А здесь…

Здесь все запутано и все так не правильно, что хочется пропасть на этом месте. Бросить все и уйти в бега. Исчезнуть. Раствориться. Перестать быть…

- Что надо? – сказал он не своим голосом и склонив голову.

- И-и-и… это правильное решение. – Повеселел Илья. – Итак, для начала, надо припрятать тело. Ты давай, тащи его в кусты, а после беги за лопатой и копай яму. Только глубокую копай, по пояс, не меньше. А лучше, больше. Нам ведь не хочется, чтоб его собаки какие-то вырыли. Давай-давай… время не ждет, нам еще за грузом ехать.

- За грузом? – не поверил Игорь.

- Все верно, за грузом. Нам нельзя сейчас создавать подозрительных ситуаций. Обещали, значит надо съездить. Если спросят, почему так долго, то колесо бортировали. Или еще какая поломка. Сам придумай, ты в этом лучше разбираешься. Давай, шуруй. Я пока номера замажу и передок проверю. Может чего и подтереть придется.

Игорь боязливо подошел к телу, несколько секунд разглядывал мертвого Киселя.

- Ну, чего встал!? Живо-живо… взвалил на плечо и пошел. Ты вон, какой здоровый. Не время думать – время действовать! – философски закончил Илья и пошел замазывать номера.

Пришлось взвалить Киселя на плечо и оттащить в кусты. Привалить тело к двум сросшимся соснам. И за лопатой пришлось сходить.

Яму копал быстро и без остановки, спрятавшись в небольшой рощице. Корни деревьев жалобно хватали лопату за лезвие. Взмокший, стоя по грудь в яме он продолжая углубляться. Наверное, так бы и вовсе из виду скрылся, если бы Илья не оказался рядом.

- Ты крот от рождения. Хватит. Остановись! Давай, меняйтесь с ним местами и закапывай. Мы итак уже тут застряли.

Кисель гулко скатился в яму. Звук падения очень напомнил удар о грузовик. Такой же тихий и приглушенный. А после тишина. Только ночные насекомые звенели над ухом, да в соседней роще проснулась птица и крикнула во все свое птичье горло.

Яма с жадностью проглатывала землю, требуя еще. И Игорь бросал в эту черную пасть влажный грунт. Работал, отключившись от этого мира. Мокрый от пота он сопел, сжимая в руках черенок лопаты.

Ветер качнул верхушки деревьев, и осенние листья осыпались на свежую землю. Где-то вдалеке прогремел гром. Сверкнула молния, на мгновение, осветив яму, землю и Игоря. Он испугался от такого зрелища. Что-то твердое шевельнулось в груди. Будто сердце превратилось в камень, а после, продолжило биться. Но уже не то сердце. Чужое. Тяжелое и черствое.

Начал накрапывать дождь. Игорь ускорился, сгребая лопатой грунт в бездонную яму.

Когда земля сравнялась, прихлопнул лопатой, затем потоптался и докинул еще. Остатки раскидал по сторонам. Затем принес сухие ветки и пару толстых бревен. Спустя пару минут могилу было не узнать.

Дождь полил с черного неба на кучу палок. Игорь, облокотившись на черенок, в последний раз осмотрел результаты своей работы.

Вот и все – подумал он, - похоронил я тебя Кисель. А вместе с тобой – свою совесть.

- Шустрый какой, - внезапно появился Илья, будто ждал за деревьями. – Хм… качественно сделал, - оглядел он могилу. - А ты точно никого больше не прикапывал? – пошутил он.

- Поехали. Нас ждет груз. – Только и ответил Игорь, не желая ни шутить, ни разговаривать.

- Нам еще повезло, что дождь пошел, - ворочаясь на спальнике и переодеваясь в сухие вещи, сказал Илья. – Замоет все наши следы и все будет чин чинарем. Не переживай ты так, мы все качественно сделали. – Бубнил он. – Ну, подумаешь, сбил Киселя. Мир тебе за это спасибо сказать должен. Человек он был подлый и гнусный. Ничего в нем святого не было. Вор, мерзавец и прохиндей. Одним словом, пустое место. Даже нет, отрицательное место. А теперь, я с твоего позволения, приму еще на грудь. А то вымок весь, не заболеть бы. – Илья перелез на сиденье, налил себе в металлическую кружку и, подняв ее, сказал, - Каким бы он ни был пронырой, а помянуть его, я считаю, стоит. Покойся с миром Кисель, пусть земля тебе будет пухом.

***

Они благополучно доехали за грузом. Игорь прокрутил в голове тысячу причин опоздания: пробили колесо, стукнул двигатель, лопнула рессора, закончилась соляра, генератор сдох… а в итоге, никто и слова не сказал.

Приехали – и на том спасибо.

Долгий и самый сложный в жизни рейс, наконец-то закончился.

Особенно противно было брать деньги из рук Ильи, понимая, какими усилиями и какой ценой они достались. И чем пришлось пожертвовать ради этого.

Одно удовольствие, думал Игорь, что скоро он будет дома. А там хорошо. Спокойно, мирно, тихо. Уютно. Там семья. Там Света ждет. И Алешка с Петькой будут прыгать ему на шею. Там хозяйство: пара свинок, корова, куры, кричащие утки и барбос на цепи по имени Шик.

Игорь зашел в магазин. Ведь нельзя так, отсутствовать пару дней, а потом явиться с пустыми руками. До дома оставалось двести метров, а Игорь, словно уже был там. Растаял весь. Раскис под осенним солнцем. Глаза щипало от недосыпа. Усталость пропитала все тело, но дом… ощущение скорого уюта придавало сил и вселяло уверенность, что все будет хорошо. Даже настроение улучшилось. Он прокручивал в голове список покупок.

- Доброго дня Ирина Викторовна, - сказал Игорь знакомой продавщице.

- Доброго. – Почему-то удивленно ответила она.

- Мне, пожалуйста… - и Игорь начала перечислять. На радостях он не мог остановиться и все говорил и говорил. Набрал добрые три пакета. Полные. Даже пальцы резать будут тонкими лямками. – …и, пожалуй, всё.

Ирина Викторовна все еще имея удивленный вид, уткнулась в калькулятор, долго набивала цифры, а в конце выдала сумму.

- Секундочку. – Игорь вынул из кармана деньги, а вместе с ними и всю прошедшую ночь. Все воспоминания потянулись за банкнотами. Как сбил. Как пытался откачать. Как маялся, боясь принять неправильное решение. И как принял его. Как закапывал мертвого Киселя, оставляя там и себя самого, в этой черной земле с обрубленными корнями деревьев и червями. И как повесил кепку на сучок…

Кепка! – сверкнуло в мозгу.

Кепка. Она там. Висит на ближайшем дереве. Ах, черт… это надо было так поступить. Честное слово, как будто во дворе у себя работал. Хорошо что еще там ничего не оставил. А не оставил ли?

Да, вроде бы нет. Все при мне. Одежда, документы, телефон, лопата… вроде бы все.

- Помочь отсчитать? – в шутку сказала Ирина Викторовна, вырывая Игоря из мыслей.

- Помоги, будь добра. – Он положил деньги на кассу. – Возьми сколько надо, а то после рейса, голова совсем не соображает.

- А я и погляжу, что ты странный какой-то. Больно говорливый.

- Это пройдет, - отшутился Игорь, а сам подумал, что и вправду слишком много говорит. То-то она с первого слова удивилась. Никогда ведь не здоровался. Кивал. Поднимал руку. Улыбался. Подмигивал. Но что бы вот так, сходу и здрасьте, такого не припомню.

- Иди, отсыпайся.

И Игорь пошел. Пакеты резали ладони, но это было ничего. Это было терпимо. А вот деньги… заразы такие. Все воспоминания всколыхнули, будто кто палкой по луже поводил, и поднялась там черная муть. А ведь мне еще с женой разговаривать. С детьми играть.

- Папа приехал! – прокричал Петька и кинулся к отцу на руки.

- Приехал я, приехал. Дай хоть продукты положу.

- А ты чего там привез? – Петька влез в пакет. Даже свою золотую кудрявую голову туда погрузил.

- Так! – прикрикнул Игорь. – Потерпи. Лучше скажи, где Лешка с мамой.

- Дома они.

- А чего не встречают?

Петька поднял плечи и хвостом поплелся за отцом.

Привычный и такой приятный дом быстро поглотил Игоря. Он поцеловал Свету, потрепал за волосы Лешку, который уже начал стесняться своих эмоций и больше не выбегал на встречу к отцу. Взрослеет. Одиннадцать лет всего, а уже свое «Я» проявляется. Правду говорят, что дети сейчас быстро взрослеют.

- Садись, пообедай.

- Я сначала в душ схожу. Хоть копоть смою.

- Давай милый, давай.

С каким наслаждением он смывал с себя грязь. Вытаскивал из-под ногтей черную землю и отправлял ее в слив, наблюдая, как она кружится и как засасывает ее водоворот. Вот так бы и память смыть. Весь рейс бы вычеркнуть из жизни и все стало бы хорошо.

К своему удивлению Игорь довольно быстро влился в домашнюю обстановку. Не как это обычно бывает. Все у него теперь проходило не как обычно.

Вечером, перед сном, он обнял жену. Прижал ее полное тело ближе. Уткнулся в поседевшие корни волос и тихо прошептал:

- Устал я за этот рейс. Очень устал. И соскучился по тебе. Жуть как соскучился. – Он вдохнул запах ее волос, закрыл глаза и не заметил как уснул.

Следующие пару дней, Игорь вливался в домашний режим и отдыхал от работы. Точнее он работал, но только по дому. По хозяйству. А это, как известно, совсем другой труд. Приятный. Неспешный. Не обязательный, что самое главное.

Он с удовольствием крутился в сарае, пытаясь примостырить тиски, за которыми долго гонялся. Настоящие тиски, еще советского образца. В таких, хоть из углерода алмазы делать можно.

На улице лил дождь. Как зарядил в ту ночь, так и не прекращался.

Подбежал Петька:

- Папа, мама тебя зовет.

- Чего ей надо?

- Не знаю.

- Скажи, что я занят.

Петька убегал. А через некоторое время, возвращался с подобным вопросом. В таком режиме и проходил день. Игорь работал во дворе и изредка заходил в дом. Работа, словно бы отвлекала от нехороших мыслей. От усталости. Поглощала с головой и держала до тех пор, пока Света сама не придет и не крикнет.

В такие моменты он будто бы просыпался:

- Зачем подкрадываешься?

- Я подкрадываюсь? Десятый раз уже кричу. Кушать пошли, - недовольно бурчала она.

И Игорь виновато шел в дом. Стоило ему освободиться. Потерять увлеченность в деле, и он тут же ощущал на себе груз. Огромной груз, который увеличивался с каждой минутой.

- Что с тобой стало? – спросила Света тем же вечером.

- Хорошо все. – Ответил Игорь и отвел взгляд.

- Врать ты никогда не умел. Что-то случилось?

- Ничего необычного, - говорил Игорь, чувствуя себя нашкодившим ребенком. – Наверное, я просто устал.

- Ты вернулся сам не свой. Угрюмый какой-то, нелюдимый.

- Я всегда такой, - Игорь натянул улыбку.

- Это верно, всегда. Но сейчас, как-то не так. Не как обычно. Понимаешь меня?

- Нет.

- Вот и я пока что не понимаю. Но обязательно пойму. – Света игриво щелкнула мужа по носу. – Сходи-ка ты завтра на рыбалку, что ли.

- Зачем?

- Мне кажется, это пойдет тебе на пользу.

- Может быть.

Игорь надеялся, что утонет в домашнем уюте. Позабудет все что было. А жена и дети затрут воспоминания. Казалось, после нескольких дней, он будет новым человеком. Точнее тем же, кем был до того случая…

Однако, ожидания провалились. Домашний уют помогал лишь отчасти и совсем ненадолго. Наоборот, Игорь тяжело воспринимал общение с родными. Он стеснялся и одновременно боялся их. Было стыдно разговаривать. Дает он сыну советы. Поучает. Говорит, как делать правильно, а как делать не стоит. А какое он имеет право так говорить, если сам поступил не по совести.

Следующим днем, затемно, Игорь взял удочки, упаковал наживку и отправился на ближайшее озеро, что находилось в пяти километрах от дома. Он первым шел по мокрой земле, пугая еще не улетевших в теплые края птиц.

Утро выдалось тихим и мрачным. Низкое небо скребло крыши домов, изредка посыпая взбухшую от влаги почву очередной порцией дождя. Рассветное солнце лишь на миг пробилось сквозь пелену и тут же скрылось. Промокший дождевик неприятно лип к телу. Благо сапоги высокие, иначе бы с травы натекло.

Пришел на озеро, разложился. Сел на складную табуретку и почувствовал, как ножки вдавливаются в землю. Забросил удочку. Поплавок несколько раз качнулся и замер. Замер и Игорь. Следил он за поплавком, но нисколько его не видел.

Не видел он и всего, что его окружало; подступающий к краю озера лес. Склонившиеся деревья, словно пугаясь, трогали воду голыми корнями, едва удерживаясь на земле. А через смазанную зелень хвои, подсматривали белые березки. И жидкий туман плыл над водной гладью, касаясь камышей и прибрежных кустов.

Ровное гусиное перышко давно сигнализировало о том, что самое время схватиться за удочку и как следует дернуть. Но Игорь сидел. Он видел, что поплавок ходил из стороны в сторону, проваливался под воду и исчезал на несколько секунд. И думал он совсем о другом. Точнее не думал вовсе. Он просто был здесь. Беспощадно курил, сминал окурки и не замечал, как угольки прижигают грубую кожу на пальцах.

- К черту! – выругался он.

Вытащил удочку. Крючок, естественно, был пуст. Рыба давно слопала извивающегося червя. Игорь скрутил снасти, убрал садок. Посмотрел на червей в банке, что свернулись в скользкий клубок и отдалено напоминали человеческий мозг. Несколько секунд смотрел как они перекатываются, извиваются и пытаются спрятаться. Затем выбросил их в озеро, положив пустую банку в пакет. Сел на стульчик и задумался.

Он испытывал слишком противоречивые чувства. Не было для него отдыха в одиночестве. Покой утерян. Как тут можно сидеть и любоваться природой, когда в голове мысли как те самые черви, сжирают мозг. Вьются там. Копошатся. Череп обгладывают.

И в люди не выйти. В глаза стыдно смотреть. Какой там к черту дом. Какой к черту уют. Хочется прилечь прямо здесь, на сырой земле, как Кисель. И будь, что будет…

До середины дня Игорь провел на Озере. Несколько раз он порывался идти, но каждый раз останавливался. Что-то держало его здесь. Словно гвоздями прибит.

Так бы и сидел, если бы не пришла детвора и не навела шуму.

В очередной раз он молча выругался и побрел домой.

А дома было еще хуже. Свете что-то надо. Дети требуют внимания. В сарае что ли спрятаться?

- Что-то нехорошо мне, пойду, прилягу, - сказал он жене.

- Сходи, сходи… тут это, - окликнула она Игоря. – Илюша заходил, говорил, чего телефон не берешь. Хотел тебе что-то сказать. Мне не доверил. Что это у вас там за секреты?

- Нет никаких секретов. Сейчас наберу ему.

Игорь улегся на кровать и долго держал телефон. Явно не стоит ждать ничего хорошего.

- Ты что там, на матрасы упал? – как всегда бодро спросил Илья.

- Куда упал?

- Выражение такое у мафии есть, когда они пытаются от властей прятаться, то говорят, что залегли на матрасы. Ладно, опустим. К делу. Завтра в рейс выходим.

- Как завтра? Еще два дня…

- Никаких дней. Там такой жирный маршрут нарисовался, что я не смог устоять. Ты, кстати, что делаешь?

- Сплю, - грубо ответил Игорь.

- И это правильно. Высыпайся, а завтра в восемь, чтоб как штык. Давай, до встречи.

Тишина не принесла покоя. То ли спал, то ли глаз не сомкнул. Однако сны, больше походившие на галлюцинации все же пришлось посмотреть.

Несущийся грузовик на скорости врезался в огненно-рыжую березу и вместо листьев, на землю начали падать белые кепки. Затем голос Киселя, хотя Игорь никогда не слышал его голоса, говорил, что ему тесно и он очень хочет отлучиться в туалет. Умолял. Говорил, что на колени встанет. Обещал, что отойдет всего на пару минут и вернется обратно. Затем заплакал и сказал, что ему нельзя долго находиться на этом месте. Ему срочно надо отлучиться. Про туалет он соврал. А на самом деле ему надо вернуться домой и что-то сделать. Он, будто бы обещал кому-то. Смазанный голос Киселя сменился на скрипучий голос Надежды Васильевны, тещи Игоря – ее здесь еще не хватало. А после все голоса смешались в невозможный шум и гомон. Звук как торнадо, подхватил Игоря и выбросил в реальность.

Очнулся он мокрый от пота и нисколечко не отдохнувший.

- Чего хотел Илья? – спросила Света. Она сидела рядом и читала книгу под ночником.

- Сколько времени?

- Десять где-то.

- Гхм… как будто и не спал.

- Я и думала, что ты не спишь. Крутился тут как смерч.

- Как кто? – приподнялся на локти Игорь

- Смерч. Ну, торнадо, юла, уж на сковородке…

- …понял я.

- Ну, так, чего хотел Илюша?

- Сказал, что на завтра жирный рейс нам выбил.

- Как на завтра? – Света отложила книгу. – У тебя ведь еще два дня.

- Говорит, что там хорошо можно заработать.

- Игорь, вообще-то у моей мамы послезавтра день рождения. – Голос ее стал строже. – И не говори, что ты не знал.

- Знал. – Машинально ответил Игорь и только сейчас вспомнил разговор. – Но там хороший маршрут. Денег заработаю.

- Хватит зарабатывать. Побудь с семьей. Позвони ему и скажи, что не можешь.

- Поздно уже.

- Не поздно, - не отпускала Света. – Если не хочешь говорить, то я сама позвоню. – Она потянулась за телефоном.

- Не надо.

- Тогда звони.

- Прямо сейчас?

- Да, прямо сейчас.

Игорь дотянулся до телефона, набрал.

- Доброе утро. – Все тот же бодрый голос.

- Добрый вечер, - спокойно сказал Игорь. – Слушай, я завтра не смогу. У тещи день рождения и я обещал быть.

- Не-не-не… даже не думай. Никаких тебе тёщ, тестей и другой родни. Завтра надо быть на работе. Я уже аванс взял.

- Ну, так верни. Первый раз что ли?

- Больно ты разговорчивый стал Игоряша. – сменил тон Илья. – Если такой простой, то сходи до Артема Сергеевича и сам верни. И скажи мол, так и так, не поеду, у тещи день рождения, справлять буду.

Повисла тишина.

- Ну, чего молчишь? Сходишь? Что ты как маленький ребенок. Скатаемся, заработаем, и купишь ты своей теще баян, чтоб его потом порвали… хе-хе-хе… давай без лишней шелухи. Завтра, жду тебя. А нет, то… - Илья не договорил. Так и повисло это загадочное «то».

- Не получится. – Сказал Игорь, вполне закономерно ожидая реакции жены. Он даже глаза слегка прищурил, зная, что его ждет. – Он уже аванс взял.

- Пусть вернет. Пусть с другим едет, если ему так неймется. – Света сдерживала себя. Пока сдерживала.

- Не думаю, что у него получится. Слушай, - Игорь положил руку на мягкие ноги жены – Я скатаюсь с ним, заработаю и куплю теще какой-то хороший подарок.

- Не в подарке дело Игорь! – взорвалась Света. Ее злость слилась с обидой и по пунцовому лицу покатились слезинки. – Что же ты не понимаешь! Не в подарке и не в деньгах дело. Отношение, вот что главное. У мамы юбилей будет. Родственники с другого конца света приезжают, а ты не можешь от маршрута отказаться. Разве это нормально? Нормально?

- Нет. – А после короткой паузы, добавил, - Но тут обстоятельства.

- Это не обстоятельства. Это твое безразличие.

Как же хотелось рассказать все, что сдерживает. Что связывает руки и не дает свободно действовать. Если бы… если бы не тот случай, махнул бы сейчас рукой на этого Илюшу вместе с этим жирным маршрутом и пошел бы себе тещино день рождение праздновать.

Света несколько минут стыдила Игоря взглядом, затем встала и ушла. Уж лучше бы продолжила. Лучше бы высказала все, что думает. Быть может и легче бы стало. Хотя, куда там. О какой легкости может идти речь.

В этот вечер Игорь не решился заговорить с женой и детьми. Он хотел соврать, что еще раз звонил и пытался отказаться от маршрута, но не решился. Не стоит к этой лжи, добавлять еще одну. Иначе и вовсе запутается.

До самого ухода из дома супруги не обмолвились и словом. Света собирала детей, совершенно не обращая внимания на Игоря. Игорь же делал вид, что ничего серьезного не произошло. Пытался общаться с детьми, однако и они чувствовали напряжение, оттого и отнекивались, отмалчивались и уходили от разговоров.

Так и вышел Игорь со скверным настроением. И на работу таким пришел. Уставший, злой, угрюмый.

Продолжение будет завтра

Рациональное решение

Егор Куликов ©

Молодежь давно прозвала эту парочку Искусственный Интеллект – сокращенно ИИ. Дело в том, что одного зовут Илья, а второго - Игорь. Вот и повелось. Особым интеллектом ни один, ни другой не выделялись. Были вполне себе среднестатистические люди. Обычные работяги, кто любит вечерами посидеть, поговорить либо же просто помолчать. Посмотреть телевизор и с наигранной напыщенностью кричать, когда команда проигрывает. Пожаловаться на несправедливость жизни и порассуждать о мировых проблемах где-нибудь на кухне или летним вечером во дворе.

ИИ были довольно странными людьми по отдельности.

Возьмем, к примеру, Игоря. Высокий, крепкий мужчина, слегка за сорок. Большие мозолистые руки цепкие, как клещи. Схватив однажды, ни за что не разожмутся. Широкие покатые плечи. Редкие волосы телесного цвета. Издали их и вовсе не видно. Когда-то носил бороду, да последние года избавился, и теперь бреется до синевы. Лицо простое: плоское с широким носом. Жидкие обвисшие уши.

Всегда одевается в синюю робу, которая со временем пачкается и выцветает до блекло-серого оттенка. Одежду носит до последнего, пока латка на латку не начнет ложиться. На голове кепка и, что всегда бросается в глаза, кепка обязательно светлая и обязательно чистая, будто только с манекена снята. Любит Игорь покурить терпкие папиросы. Иногда закуривает и трубку, но это случается редко. Чаще всего молчит и только ухмыляется. Он так ловко научился обращаться мимикой, что слова ему и вовсе не нужны. Одним взглядом может спросить, сколько время, как дела, куда идешь, как жена с детьми и много других вопросов. Этим же взглядом он отвечает на все вопросы.

Говорит он крайне редко. Даже в кругу семьи, с детьми и женой предпочитает молчать. Домашние привыкли к его немногословности и, если поначалу жена думала, что сможет изменить мужа, то спустя несколько лет поняла, что в этой ситуации лучшее, что она может сделать - это смириться. Да, именно смириться. Ведь человек он хороший. Работящий. Всегда поддерживает в доме порядок и чистоту. А что немногословен, да и бог с ним. Главное, что любит. Пусть и не кричит об этом всему миру. А если, по правде сказать, то и с глазу на глаз всего несколько раз обмолвился о своих чувствах. Ну, да бог с ним. Света - жена Игоря, уже привыкла чувствовать его любовь через поступки.

Как женщине, ей, конечно же, хотелось слышать усладу для своих ушей. И иногда она с придыханием мечтала о том, когда Игорь вернется после поездки, обнимет детей, уложит их спать. А потом, оставшись наедине, схватит ее цепкими ручищами, поднимет над землей, как куклу, прижмет ее к шершавой после поездки щеке, поцелует и прошепчет. Скажет ей о чувствах своим басовым, слегка хриплым, голосом. И пахнуть он обязательно будет потом, табаком и соляркой. Но, к сожалению для Светы, мечты ее оставались мечтами.

А Игорь нормально уживался не только со своими домочадцами, но и с односельчанами. Его уважали. Знали, что его слово, такое редкое и ценное, никогда не пропадает даром. Уж он точно следует поговорке: слов на ветер не бросает.

- Игоряшка, когда из рейса вернешься? Помощь твоя нужна. Там лес у кума нарубан лежит. Но ты не дрейфь, в долгу не останусь. Либо себе дров возьми слегка, либо, если хочешь, могу и денежкой отплатить. Тебе как удобно?

«Когда?» - одним движением бровей спросит Игорь.

- Ну, не знаю. Мне-то все равно когда. Ты только свистни, я мигом прилечу. - Хитро засмеялся сосед.

«Хорошо. Я дам знать».

И вот спустя пару дней, Игорь помогает соседу, ничего не беря взамен. Ну что ж, бывает и такое. Сегодня он помог соседу, а завтра сосед не помогает Игорю, потому что занят, потому что нет инструмента, потому что работа не позволяет отлучиться. Да мало ли отговорок можно придумать, чтобы не помогать. Естественно, что так поступают не все люди, но большинство, увы, именно такие. Основная же проблема была в том, что если сосед снова попросит Игоря, то он согласится. Благо в такие моменты иногда была Света. Она вступалась за молчаливого мужа и отказывала в помощи, вспоминая вечные отговорки соседей.

Но Света была не всегда рядом. И кто мог, с легкостью катались на шее Игоре.

Что касается Ильи, то это полная противоположность. Худой, а точнее неприлично тощий. Одежда на нем болтается, как на веревке для сушки белья. Угловатая голова: острый подбородок, скулы, об которые можно ножи затачивать. Змеиный взгляд, тонкие губы. В тридцать с лишним почти облысел. Рост ниже среднего. Золотой зуб сливается с природной желтизной родных его зубов. Да и в общем, при первом взгляде мало у кого возникало желание поговорить с этим человеком и обменяться, пусть даже самыми банальными, любезностями.

Он вспыльчив и резок, за что по молодости не единожды был бит. Но это бесконечное упорство и отстаивание своего «Я» все же дало результаты. Пусть он и не стал непререкаемым авторитетом, однако, сверстники начали с ним считаться.

Пожалуй, главным умением Ильи были разговоры. Не обладая привлекательной внешностью, точнее вовсе отталкивающей, Илья научился говорить и договариваться. Он тараторил, как базарная баба. Одна история сменялась другой, а после – следующей. Он мог разговаривать часами. Ему не составляло труда спросить у незнакомца закурить, и было не удивительно, если спустя десять минут этот самый незнакомец будет рассказывать Илье о том, как устал на работе, как задолбал начальник, как он рад, что скоро отпуск и, в конце концов, позовет Илью пропустить чашечку, другую.

Илья не следил за словами и то, что он говорил, чаще всего, было неправдой. Однако, его ложь была какой-то доброй, если так можно выражаться о лжи. Он без капли стыда наплетал такого и тут же забывал сказанное. Люди, знавшие Илью, знали и то, насколько хорошо он умеет плести заговоры и интриги. Не прибегая к силе, он вил вокруг своего врага паутину из сплетен и лжи.

Главным недостатком Ильи, помимо лжи, была любовь к деньгам. Искренняя любовь. Бесконечная жажда добыть еще и еще. Он не упускал ни одной возможности и ни одной халтуры. Ради денег прокручивал такие махинации, что дворцовые интриги средневековья казались сказками.

В транспортной компании Илья отработал добрых полтора года. В первый же день, после собеседования, он успел познакомиться с руководящим составом. А спустя пару дней знал буквально всех: от уборщицы Клавки до учредителя Николая Степановича.

Здесь же он и устроился работать шофером-экспедитором. Поначалу над ним смеялись, дескать:

- Тебя же из-за руля не будет видно.

- А тебе чего туда пялиться? Ты, я погляжу, тоже всю поклажу не на горбу своем тащишь. Так какая разница, сколько в тебе дури, если Камазом одинаково управляем.

- Хм… а если колесо лопнет. Как менять будешь?

- А напарник мне на кой? Вдвоем сдюжим. А тут уж и механики помогут.

- Эх… малой, - ухмылялись и уходили от разговора коллеги.

Тяжело было работать. И даже не из-за физических нагрузок. Напарник. Второй человек в кабине. Вот, где был камень преткновения. А Илья… Он же… он молчать не может. Ему же уши нужны свободные. Чтобы слушали. Да даже если и не слушают, черт с ними. Главное, чтобы были. Идеально, если еще и признаки жизни будут подавать: кивнет там разок, угукнет или скажет что-то против. Это же вообще благодать. Но и просто живой человек сгодится.

Вот из-за этого и не могли работать с Ильей. Первые поездки всегда хороши.

Весело так. Сотня историй. Не заскучаешь. До слез обхохочешься. Живот будет болеть от смеха. Не парнишка, а кладезь. Не человек, а радио с десятками волн. Хочешь послушать про космос? Стоит только тему поднять. Хочешь про войну? Пожалуйста. Не знаешь, как правильно поставить теплицу и какие использовать материалы – не беда. Сейчас все будет выложено с душой и сотней доказательств того, что стекло намного лучше какого-то там полипропилена или поликарбоната.

Жаловались на Илью. Хоть и работящий парень, но больше суток в одной кабине – это смерть в лучшем случае, сумасшествие в худшем. Не могли с ним справиться. Так и менялись один за другим, пока не встретились две противоположности – Игорь, да Илья.

- Ну здарова, служивый! – окликнул Илья, - С тобой нам теперь баранку крутить. А ты чего это вырядился, будто голова на праздник идет, а сам только с шахты вернулся? – Илья осмотрел белоснежную кепку Игоря и серую выцветшую робу.

- Чо?

Илья замер на секунду, ожидая несколько большей реакции.

- Я говорю, Иль-ей зо-вут ме-ня. Мы ра-бо-тать бу-дем вме-сте. – По слогам произнес он и покрутил невидимый руль.

- А…

- Да, немногословен ты. А, быть может, оно и к лучшему. Короче, иди пока к машине, а я в офис заскочу, узнаю, что там и чего можно выведать.

Илья схватил Игоря под руку и, как маленького, направил в гараж. Это выглядело довольно странно, учитывая различия в размерах. Но Игорь не сопротивлялся. Не выражая ни единой эмоции, он послушно шел в гараж проверять машину перед поездкой. Механики, конечно, работают, однако самому смотреть - оно всегда лучше. Ведь не механикам ехать и не им стоять на морозе и ждать помощи. Они вон, уже три месяца не могут воздушную систему отладить. Да и на кабине насос давно пора заменить. При любом раскладе, а хоть поверхностно убедиться, что все в порядке, еще ни разу не было лишним.

Из офиса Илья вышел под дружный хохот девушек. В одной руке он держал коробку печений, в другой два бумажных стаканчика кофе и под мышкой сжимал путевые документы.

Илья увидел торчащие из-под машины ноги.

- Рейс я нам самый лучший выбил, так что с тебя кофе. – Сказал Илья. – А, хотя ладно, я и кофе выбил. Поэтому с тебя… - Илья задумался, чего бы такое попросить у нового напарника, в итоге махнул рукой и быстро, как он умеет, сменил тему. – Ты чего там колупаешься? Вылезай и поехали, пока очереди не собралось на погрузке. Плюс мне бы еще по дороге заскочить в одно место. Или в два? Два! Да, в два!

Всю поездку, как и ожидалось, Илья безумолку тараторил, а Игорь молчал. Поочередно крутили баранку. Спали. Кое-как общались.

- Километра через четыре надо будет не пропустить поворот. – Сказал Илья, покуривая в открытое окно.

«Нам ведь не надо сейчас сворачивать». – Прочитал Илья во взгляде Игоря.

- Я знаю, что не надо сворачивать нам! – сказал Илья, делая ударение на последнем слове. – Но надо свернуть мне. Там есть человечек один, кто ждет меня. Ой, как ждет.

«Мы не будем отходить от маршрута».

- Тебе что, сложно? Ты чего такой правильный-то? Как ты вообще дожил до своих лет со своими «надо», «обязан», «необходимо». Заедем к одной особе на часик. Ничего не произойдет. Никуда не денется твой груз.

«Нет».

- Да почему нет-то!? – окончательно вскипел Илья. – Там времени потратим час, максимум два. И, заметь, ты и я будем вознаграждены за это. Тебе молочко домашнее с борщиком, а мне… в общем, не важно, что мне. Но еда, м-м-м… домашняя, - Илья наглаживал живот, пытаясь разбудить хоть каплю чувств в этом каменном человеке. – Отдохнешь там. Беседка с вьющимся виноградом. Если хочешь, можешь и шашлык закалапуцать. Или на гамаке покемарить. Он там, в саду натянут.

Не отрывая рук от руля, Игорь только посмотрел на Илью.

- Что тебе не нравится? Что ты еще хочешь? Как проехали? Эх… - хлопнул он себя по ляжке и нервно закурил. И даже замолчал.

Отвернулся, смотрит с досадой на мелькающие деревья. И молчит, что самое странное.

Выкурил. Достал вторую.

- А, может, оно и к лучшему, - сказал Илья. И будто не было пять минут назад гнева и отчаяния. Голос стал спокойным и умиротворенным. – Я вот подумал, что на обратном пути обязательно заедем. Уж в этот раз я буду следить за поворотом. И мы его не пропустим. Не-ет. Не пропустим. – Он прикурил и продолжил. – Помнится, я часто езжал в это село. Хорошее оно. Далеко от дороги стоит. Девки голодные и все такие мясистые. Через одну можно медаль за красоту давать. Словами тут не опишешь. Самому надо смотреть. Ничего, на обратном пути увидишь.

Монотонные виды дороги протекали под несмолкаемые истории от Ильи и бесконечное молчание Игоря.

Илья был доволен, что у него есть слушатель, а Игорь довольствовался тем, что его не отвлекали от работы. Наверное, это огромная часть его твердого характера – любить работу. Не терпит он, когда в дело лезут. Он все же не маленький. Если понадобится помощь – попросит. Говорить он умеет, хоть это и не сразу понятно.

На обратном пути, когда подъезжали к той самой деревушке, Илья намертво прилип к лобовому стеклу и, не отводя глаз и даже не моргая, следил за дорогой.

- Километров пять… - декламировал он и подозрительно посмотрел на Игоря. – Три километра… ну все, не гони ты так. Сбавляй-сбавляй… - нервничал Илья, пытаясь по отсутствующим эмоциям угадать, что сейчас варится в голове Игоря. Согласится ли он в этот раз или проскочит, как в прошлый.

Игорь посмотрел на извивающегося Илью и нажал на педаль газа.

- Что ж ты за человек такой? – мгновенно все понял Илья. – Жалко тебе что ли своего часа одного? Тьфу… все равно раньше графика идем. Да ну тебя…

Не оборачиваясь и не реагируя, Игорь сбавил ход, улыбнулся и повернул. Он рассчитывал разыграть своего напарника. Однако, Илья не заметил. Он продолжал причитать, браниться и бубнить под нос проклятья. Больше того, он снова закурил и уставился в окно. Его не смутила узкая дорога с выбоинами в каждые десять метров. Нет. Он был в своих мыслях.

- …нет. Не уживемся мы с тобой. Буду проситься, чтоб перевели меня. Если раньше все от меня уходили, то в этот раз я сам попрошусь. Это же невозможно. Мне с тобой столько времени проводить, а ты молчишь, как партизан в плену. На компромиссы не идешь. Что? – он посмотрел на Игоря. – Что значит вот эта твоя улыбка? Сказать можешь? Я еще не выучил все твои движения. Улыбка у тебя даже какая-то подленькая. С прищуром. Издеваешься надо мной? Издеваешься? Конечно. Ничего-ничего, недолго тебе осталось мучить меня. Уйду к другому напарнику и будешь ты дерьмо возить на самых дерьмовых маршрутах. Ведь я умел договариваться. Давай-давай… издевайся. Изверг. – Илья замолчал. Спустя секунду он взорвался. - Ах ты шалопай… эко ты меня развел. Сидит, молчит, лыбится. А я тоже, дуралей. Оказывается, ты парень с юморком. Ладно, не уйду я от тебя, - сказал Илья, как одолжение сделал.

А Игорь крутил баранку и улыбался. А после и вовсе залился долгим хохотом. Таким, что даже к обочине пришлось прижаться. Не мог ехать. Слезы застилали глаза.

- На, веди дальше сам к своей принцессе. С тебя борщ и молоко домашнее, как и обещал.

- Будет тебе молоко. И борщ с чесноком и салом. Все будет.

С этого момента они стали чуть больше, чем просто напарники. И, выражаясь научным языком, образовался у них вполне себе факультативный симбиоз, где выгоду получают оба организма.

Илья был доволен тем, что у него всегда есть свободные уши для бесконечных историй. Плюсом еще было то, что Игорь делал огромную часть работы. Илья, в свою очередь, легко налаживал контакты и выбивал лучшие маршруты.

Если маршрут был построен только в одну сторону, то Илья легко находил других клиентов для того, чтобы не возвращаться пустыми. Как ему это удавалось? Не знает никто.

Каким-то образом он начинал диалог с того, что просил закурить у незнакомого человека. Знакомился. Завязывал разговор. И вот они уже стоят, а незнакомец рассказывает, что вроде бы соседу его соседа что-то надо было отвезти. Вот такими странными и окольными путями Илья нагружал машину.

- Как у тебя так выходит? – не единожды спрашивал Игорь. – Ты как будто знаешь, где достать все, что угодно.

- Нет, Игоряша, ты не прав. Я многого не знаю. Однако, если я не знаю человека, кто может продать что-то, то я обязательно знаю человека, кто знает человека, кто может продать. Иногда бывает и дольше. Знаю человека, который знает человека, который знает другого человека, который знает, где купить или кто продает ту или иную вещь.

- Сам не запутался?

- Не-а!

Работа у них ладилась.

Они неплохо зарабатывали. В общем и целом, на жизнь не жаловались. Естественно, что свойственно большинству людей, им хотелось больше. А как получали больше, то хотелось еще больше… и еще… и еще…

В этих ситуациях Илья тянул одеяло на себя. Он был готов делать огромные крюки ради заработка. Бездумно шел на риск и так врал диспетчерам, что страшно было слушать.

Игорю в этом плане было легче. Он довольствовался тем, что имел и не горел большими амбициями. Есть копейка на еду и одежду, вот и хорошо. Есть где дополнительно пошабашить без лишней суеты – без вопросов. Нет на горизонте халтуры, да и черт с ней. И на одну зарплату жить можно.

Однако, высшим счастьем для Игоря были не деньги в руке, а домашний уют. Где чисто и пахнет едой. Он входил в дом и легкость обволакивала его, как пар в бане. Становилось спокойно. Приятное ощущение не сразу осознавалось Игорем. После долгого рейса он ходил по родным комнатам, словно чужой. Привычно-непривычная мебель. Привычно-непривычное спокойствие, которое кажется странным и чуждым. Ведь не должно быть такого. Надо ехать. Надо следить за дорогой. Надо слушать машину, а то двигатель последнее время странно себя ведет. Надо. Надо. И это засевшее под коркой «надо» еще долго держало его под контролем. Не сразу он принимал свой дом. Но когда окончательно осознавал, что дома, то он был счастлив. Не внешне – нет. Внешность его не менялась ни капельки, а вот душа улыбалась.

Илье было сложнее в этом плане. Он везде чувствовал себя, как дома. Не было для него святого места. Где хорошо, там и свято. Он по отношению к Игорю, который походил на огромный лайнер, был похож на одноместную моторную лодку. Юркая, шустрая, легко меняет курс и по волнам скачет почти не касаясь воды. Он-то и страдал из-за своих амбиций. Иногда договорится уже о грузе на обратный путь, а все никак не угомонится. Все ходит, выпытывает, спрашивает.

- Так ведь есть уже клиент. – Непонимающе говорил Игорь.

- Есть. Есть клиент. А вдруг лучше найду. – Судорожно отвечал тот.

- А аванс? Ведь получили уже.

- Отдадим. Делов-то. Не обеднеет. А мы можем срубить нормальных денег, а не эти крохи.

- Ну, дело твое.

- Конечно, мое, - не без доли превосходства, отвечал Илья. – Я договорюсь. Ты только и знай, что баранку крутить. А остальное оставь мне. – Нервно отвечал он.

И ведь договаривался чертяка. И без зазрения совести возвращал аванс и так же, без капли стыда, брал деньги у другого. А Игорь в это время сидел в кабине и боялся в глаза посмотреть человеку, с которым уже договорились, обсудили, условились. Который, наверное, уже позвонил и попросил, чтобы груз встретили. Наверное, он уже что-то рассчитал для себя. Запланировал. Обдумал…

…а тут бац! Какой-то Михаил Петрович или Алексей Владимирович или еще кто больше предложили. Вот и обрываются все планы.

Стыдно было Игорю. Из кабины вообще не выходил. И больно было смотреть на этих людей, принимающих деньги обратно.

Кто-то омрачено забирал. Кто-то устраивал скандал, дескать, аванс это первая часть сделки, которую нельзя нарушать. Однако, Илья был непреклонен.

- Давай тогда судиться, что мы не выполнили свою работу. – А Игорь слышал это злосчастное «мы» и оно каждый раз по сердцу царапало.

«Почему это «мы»? Это ты все учинил. Не смей говорить «мы». За себя отвечай. Я здесь не причем».

- Так, ты будешь свои деньги брать? – Илья протягивал купюры, а мужик демонстративно отворачивался, думая, что если не заберет, то уговор останется в силе. – Мы из-за тебя время теряем. – Опять это скользкое «мы».

- Вы теряете? Я уже договорился, заказал машину, чтоб вас там встретили. Грузчиков заказал. Поставки наладил. Знаешь, сколько я теперь потеряю?! – Голос мужика становился грубее, словно в яму скатывался.

- Как хочешь. – Илья прятал деньги в карман и шел к машине. – Когда надумаешь - скажи, может, отдадим.

Обычно такой бедолага проходил несколько стадий, менялась лишь их последовательность. Некоторые вначале впадали в ступор, кричали, угрожали судом, после мирились и уходили, отплевываясь проклятиями. Кто-то умолял, давил на жалость и едва ли не плакал. А этот мужчина прошел все стадии – он отнекивался, злился, угрожал, затем жалобно расписывал сколько потеряет, упрашивал, отказывался забирать деньги. А в итоге обиделся на весь мир, забрал пачку и ушел молча.

Илья, как ни в чем не бывало, прыгал в кабину:

- Трогай, шеф! – пародировал он клишированную фразу и хлопал ладонью по панели.

Игорь нехотя слушался своего суматошного коллегу и давил на газ. И долго еще держал в себе это злосчастное «мы», обгладывая его в долгом пути с грузом за спиной, который выгоднее, а не тот, который честнее.

И как бы не рассуждал Игорь, куда бы не вел свой внутренний диалог, однако, всегда «мы» переходило в «я».

Ведь и я молчу. А если молчу, значит, соглашаюсь с этими правилами. Значит, поддерживаю их. Значит, не стоит мне противиться. Он хоть и суматошный весь такой, - Игорь посмотрел на спящего Илью, что привалился к стеклу, - однако, дело свое знает. У самого черта сможет копейку отжать. И так ловко вокруг пальца обведет, что черт еще и рад будет. Но ведь в связке «мы» оба. Получается, что и виновны оба. Перед людьми виноваты – продолжал рассуждение Игорь, всматриваясь в ночную тьму, что так легко режется светом фар. – Но ведь и деньги делим пополам. Хоть я и не лезу в его дела с обговариванием нашего барыша, но не думаю, что он меня обделяет. Нет. Вряд ли. Он хоть и болтлив, но труслив. Скрывать, конечно, пытается, но чуть голос поднимешь, так он сразу ушки жмет. Но играет хорошо, чертяка. В фильмы бы ему и в театры, а не на грузовик баранку крутить. То ли дело мне. - Игорь взглянул на большие руки. Грубые пальцы, об которые окурок можно погасить. Ногти сорваны гайками и ключами. – Такие руки для такого дела и предназначены. Не быть мне ни певцом, ни музыкантом. Я ведь одним пальцем три клавиши нажать могу. А он рожден для всех этих махинаций. Скользкий, как линь. Не поймаешь. А поймаешь, так доказать ничего не сможешь.

И ехал Игорь с этими мыслями сквозь тьму, ощупывая дорогу светом фар. И руль держал крепко. И моргал часто, пытаясь прогнать сон.

Посмотрел на спящего Илью. Не выдержал – ткнул в бок.

- Чего мучаешься? Полезай на спальник.

- Я не… я не сплю, - потирая глаза, отвечал Илья. – Я тебя поддерживаю. Ты это, если устанешь, скажи, подменю. – Полусонный он достал сигарету, открыл окно и закурил.

Теплый ветер врывался в кабину вместе с запахами лета и шумом улицы. Вдруг повеяло полем. Сухим запахом сбора пшеницы. А спустя пару минут речная прохлада проникла в кабину вместе с лохмотьями тумана.

- Лезь на спальник, – улыбнулся Игорь, заметив, как Илья прикладывается к стеклу и как слабеет его рука, держащая тлеющую сигарету.

- Я подменю. Ты только свистни, - продолжал говорить Илья. Правда, в этот раз не сопротивлялся. Поднял стекло и полез на спальник, нашептывая о помощи.

А Игорь и не думал его будить, хотя сам спать хотел до жути. Но уснуть, когда за рулем Илюшенька, Игорь бы себе не позволил. Он, конечно, малый хороший, договариваться умеет и все дела, но за рулем тот еще бесенок. За ним глаз да глаз нужен.

Остаток рейса прошел спокойно. Илья травил байки, Игорь слушал. Благо, баек у Ильи было столько, что… тут даже придумать сколько было –невозможно. Он мог говорить в буквальном смысле то, что видит. Как ретранслятор. Любая информация, что поступала к Илье, непременно искала выход. И долго она там не задерживалась. Узнает он, что Вася, сосед Мельникова, упал с лестницы и сломал ногу. И, казалось бы, зачем об этом знать Игорю. Ведь Игорь ни Мельникова, ни его соседа Васю не знает. Игорь вообще никого не знает в этой деревне. Однако, Илья не успокоится, пока не выскажется. Словно свербит у него где-то. Словно секрет попал в самую благородную и удобренную почву. И рвется к свету, как травинка. Асфальт прорастет, а наружу выкарабкается, вылезет.

И вот уже Илья с интонацией и некоторой таинственностью рассказывает о том, что Василий рухнул с лестницы, которую, возможно, подпилил сам Мельников, так как ему приглянулась жена Василия. И обычная история несчастного случая затягивалась, как банальный бразильский сериал. От начала рейса и до самого его конца. А рейсы бывают долгие – по несколько суток.

Хорошо, что этот рейс подходил к концу.

Они привезли груз.

Илья вытащил из кармана пачку сотенных, отсчитал, дал Игорю. Банкноты утонули в его широкой ладони. И без того тонкая пачка вовсе исчезла.

- Ну как, доволен?

Игорь пожал плечами, дескать, вроде нормально.

- А вот это идет плюсом. – Он добавил столько же. – Теперь ты понимаешь, что разные люди и платят по-разному. Мы с тобой заработали в два раза больше. И если бы не я… если бы я не сорвал ту сделку и не заключил новый контракт, то мы с тобой так и разошлись с мелочевкой в кармане. А так вон оно как здраво смотрится. И держится тоже приятно, - улыбнулся Илья. В его руке пачка, действительно, казалась больше. – А то, что с человеком поссорились, это не беда. Он сегодня помнит, завтра еще помнит, а послезавтра уже забудет и опять обратится к нам. Так что не переживай.

- Я не переживаю.

- Ну да, ну да… не переживает он, - с явно противоположным смыслом сказал Илья и хитро улыбнулся. – Ладно… высади меня по пути на базу.

- Не поедешь домой?

- Не хочу сегодня. Я тут с особой одной познакомился. Нежданно в гости вот так заявлюсь. Ох да, тормозни еще у цветов, а то с пустыми руками не принято. Тогда уж и у продуктового какого. Гулять, так гулять. Трогай, шеф.

Игорь поддал газку и поехал, продолжая думать, как этот так – не хочу домой. Это ведь дом. Там тебя ждут, любят. Там спокойно и уютно. По крайней мере, так должно быть. Ну, видимо у всех свои запросы и свои дома.

*Всего запланировано 8 глав. Выкладывать буду ежедневно с 12:00 до 18:00.

Даже в выходные

«

Сначала я дралась с цветами и куклой, потом с крапивой и гусями, а когда я научилась ходить, то пошла в детский садик и там стала драться с мальчишками. Мальчишки сговорились и, собравшись, избили меня в туалете. После этого исцарапанная и в фингалах, я расплакалась, разозлилась и рассовала их одежду по унитазам.

И вот тогда-то мой папа наконец-то узнал, что я дерусь. Он рассказал тогда мне, что драться не хорошо. Мой папа хотел рассказать мне про это раньше, но забыл, потому что папа математик и очень рассеянный человек.

Я послушалась папу, и драться перестала, стала скучной и научилась читать. Это был спорный, конечно вариант взросления,

но он не обсуждался, потому, что точек зренья много, а папа один.» -Алиса написала очередной текст и опубликовала его в соцсети под названием «история номер восемнадцать».

Алиса, как и любой начинающий автор рассказов, начинала светиться, когда её истории нравились людям.

В этот раз почти сразу появилось несколько сердечек под рассказом номер восемнадцать и Алиса пошла работать, улыбаясь, как маленькая.

Это был день, в который Алиса стала начальником. Она надела деловой костюм подруги и кроссовки, подкрашенные фломастером.

С самого утра, согласно корпоративному этикету, Алиса улыбалась людям: охраннику и уборщице, коллегам, директору и электромеханику Лёне.

Электромеханик Лёня был огромен и страшноват - ему мало кто улыбался просто так...

Увидев улыбку Алисы, он проводил её жадным мужским взглядом и облизнулся.

С самого утра, согласно должностной инструкции, Алиса стала раздавать указания и следить за сотрудниками, за одним, вторым, третьим… Алиса указывала, советовала, спрашивала, старалась внушать уважение, перепроверяла результаты выполненных работ– у неё не было ни одного свободного мгновенья.

Через два где-то часа напряженной деятельности, её глаза стали стеклянными, без эмоций, она стала путать имена подчинённых… Подчинённые скрытно хихикали в ответ.

Если утром Алиса выглядела, как новая, то к обеду, она устала, у неё задёргалось веко, глаза наполнились испугом, и Алиса стала матерится, незаметно для себя, вопреки корпоративному этикету. Коллектив с любопытством исследовал новую начальницу.

Когда наступил обеденный перерыв, Алиса добралась до своего кабинета разулась и сползла по стенке на пол, вытянув с блаженством уставшие, длинные, босые ноги.

Затем, вымотанная и голодная, она неожиданно заснула прямо на полу, вдоль стенки, в неприличной для начальника позе, положив под голову кроссовок.

• * * * * * * * *

Кто следит, тот знает, что на работе у Алисы есть Петрович которому на всё пофиг и который является душой всех рассказов про Алису.

Петрович зашел к Алисе во время обеда в тот день. Он увидел, что Алиса спит, принёс от куда-то салат с соком, положил еду на стол и написал записку с текстом: «Задолбаешься - звони».

Потом он засунул в волосы Алисы карандаш, улыбнулся и ушел.

В компании, где работала Алиса было много странных людей…

Алиса проснулась много позже, чем закончился обед. Она достала карандаш из волос, увидела салат с соком, прочитала записку, мечтательно улыбнулась в потолок. Потом она съела полсалата и убежала работать, с озабоченным видом человека, которому некогда.

• * * * * * * * *

В отделе, который возглавила Алисы было много необычных людей, к примеру Коля, который хотел сделать карьеру. Он был явно странный, однако считал, что это нормально. И вот каким он был:

Коля знал, как надо работать. Кроме шуток, он был досконально знаком с научным подходом в управлении предприятием. Коля знал, как организовать любую работу быстро и дёшево. Коля работал за троих, но никто не видел, как и когда он трудился.

Коля был бдительно-тревожным и следил, чтобы вдруг чего не случилось.

Коля помогал коллегам советами, как быстрей работать, и получал в ответ насмешки с матом. Когда Коля надоедал коллективу,  коллектив кидал в него смятую в комочки бумагу.

Коля помогал начальству - он ежедневно докладывал об обстановке в коллективе за сутки: о производительности, о времени опозданий и длительности перекуров сотрудников. Начальство интеллигентно вздыхало и не знало, что делать с таким проявлением рвения.

На Коле была одежда не по размеру: или большая или маленькая, как будто специально, к примеру, он часто носил слишком большие штаны, которые висели на подтяжках и начинались чуть ли не в подмышках. У многих Коля вызывал неприязнь, про него рассказывали истории, когда было скучно.

Иногда Коля отчаивался и даже лил слёзы от неудач, но недолго. Он очень быстро восстанавливался, наполнялся энтузиазмом и снова шел кому-нибудь помогать.

Когда помогать было некому, Коля следил чтобы сотрудники не бездельничали или протирал пыль в кабинете.

Когда Алиса стала начальником отдела, Колины глаза потухли - из них ушел душевный пыл. Он очень старался стать начальником, но не смог.

При встречах с Алисой, его руки дрожали туда-сюда, его искаженное лицо выражало страдание от несправедливости мироздания.

После обеда сотрудники не работали в тот день. Они обсуждали что-то, шептались и смеялись, погрузившись в телефоны, как будто обед не закончился. Коля с осуждением покачал головой, сделал замечание и призвал к работе, его проигнорировали и Коля расстроился…

Через какое-то время, в кабинет вошла Алиса Сергеевна с улыбкой и помятым после сна лицом. Сотрудники тут же принялись демонстрировать занятость. Колю перекосило совершенно, он вскочил с места и покинул кабинет.
Возможно, ему было неприятно от происходящего очковтирательства.

* * * * * * * *

Алиса была доброй спросонья, сотрудники улыбались ей в ответ. Она хотела было сказать, что-то хорошее, с улыбкой, как вдруг вернулся Коля, с переживанием на лице.
Он вбежал и воскликнул:

-Я понимаю, что мне это обойдётся боком, однако скажу всё же: никто здесь не работает и все бездельничают. Тратят впустую деньги компании!

Коля рассказывал Алисе об убытках, которые несёт компания из-за безделья коллектива. Он перечислял производственный ущерб, перемножал трудозатраты на зарплату. Алиса становилась всё строже и строже. Коллектив выражал раскаяние.

Коля с укором нависал над Алисой, разглагольствуя о вседозволенности…

До этого Коле никогда не приходилось упрекать начальство, а тут…

Алиса слушала Колю внимательно и не смеялась.

Колины жесты становились всё шире, выражения всё резче.

Алиса наполнялась гневом и с обидой смотрела в глаза подчинённых, в одни, другие, третьи… Подчинённые отводили глаза в ответ, показывая, что им очень стыдно.

На лице Алисы проступило переутомление.

-Я подумаю, над вашими словами, - сказала она Коле и натужно улыбнулась.

-Что тут думать? Надо прямо сейчас наказывать, а то потом забудете, -сказал Коля.

-Я подумаю над вашими словами, -упрямо ответила Алиса, выразительно посмотрев на Колю, властным и раздраженным тоном. Повторила, проговаривая чётко слова:

-Ещё раз: я подумаю над вашими словами.

В завершенье Алиса улыбнулась Коле умышленно вежливо. Остальным сотрудникам она тоже улыбнулась, имитируя невозмутимость.

Глаза Коли наполнились отчаянием со слезами. Он взвизгнул бессильно:

-Ты дура и ничего не контролируешь… Господи, ну можешь ты мне объяснить, почему всё дуракам  в первую очередь достаётся … А потом беды происходят…-

Коля сказал эти слова куда-то вверх, обнаружив личную горесть.

Алиса внимательно посмотрела на Коляна, как нянечка из детского сада. Возразила спокойно.

-Я не дура, я научусь.

Коля резко сжал и разжал кулаки. Он крикнул, взвизгнул, брызнув в Алису:

-Нет, ты именно дура. ДУ-РА! Тупая ду-ра! ДУ-РА!

Алиса вызывающе улыбнулась, сначала чуть-чуть, потом широко и много. Она вдруг засмеялась прямо в лицо Коляну, нервно…

И потом Колян от отчаяния замахнулся на Алису... Он чисто символически замахнулся… Он не хотел ударить Алису… Он просто припугнуть, наверное, хотел.

Но.

Но, как это было написано в начале этой главы, Алиса постоянно дралась в детстве…

И, как это было написано в начале прошлой главы, Алиса, владела рукопашным боем.

Человек, владеющий рукопашным боем, часто имеет специфические защитный рефлекс, его конечности порою бьют противника без спроса, не думая.

Когда Колян нечаянно замахнулся на Алису, Алиса ударила его ребром ладони в кадык, защищаясь, на автомате. Она тысячи раз отрабатывала этот удар на тренировках, вырабатывая рефлекс. А тут Колян замахнулся…

Получив удар, Колян отступил назад, стал хватать воздух ртом, задыхаясь, его глаза вылазили из черепа, от боли и удивления.

На миг все растерянно замерли.

Алиса дрожащими руками позвонила в скорую, собралась в тюрьму и заплакала. Скорая из телефона добрым голосом запретила Алисе реветь и драться на работе, сказала, что боль у Коляна пройдёт, диагностировала, что он дурак и что это много хуже.

Из последних сил Алиса снова улыбнулась всем. Она извинилась и сказала, что ей стыдно, сказала, что больше не будет драться.

Коля демонстрировал моральное страдание.

Коллектив стал заботливо охал вокруг него.

Несколько девушек посматривали на Алису с тайным восторгом.

Электромеханик Лёня сказал, что готов лупить Колю вместо Алисы, раз она отказывается.

Алиса убежала к себе в кабинет виновато.

Коля с победным видом посмотрел на коллектив. Сказал:

-Не надо со мной связываться, а то потом так же стыдно станет!

Кто-то сказал Коле:

-Скажи спасибо, что она твою одежду в унитаз не засунула…

-Что? -Спросил Коля у коллектива.

-А ты зайди к ней на страничку. Она такие клёвые рассказы про себя пишет оказывается… Дурацкие… Мы весь обед читали и после обеда тоже… С начальницей новой знакомились.

Коля достал телефон и бросился искать рассказы Алисы. Однако Лёня, забрал у него телефон, большущими руками и сказал басом:

-Иди работай- не трать деньги компании впустую.

• * * * * * * * *

Алиса уже час сидела, поджав ноги, в своём кабинете, в кожаном кресле. На столе лежало заявление об увольнении. Она ждала под рассказами новые лайки, но в рабочее время их мало. Алиса съежилась, позвонила Петровичу, сказала, что «задолбалась».

Зашел Петрович, с беспардонной улыбкой провёл глазами по фигуре Алисы, взял её заявление об увольнении в руки, прочитал и гыгыкнул.

-Зачем капитулируешь?

-Я устала. И я человека избила. Нечаянно. Потому, что я заколебалась всех контролировать. Их много, я одна. Я не знаю, как следить за всеми сразу. Я их боюсь, в конце концов, - сказала Алиса.

Петрович хмыкнул, сказал:

-Встань.

Алиса встала. Петрович предложил:

Падай назад, на спину. Не оборачиваясь. Назад падай. Я тебя поймаю.

Алиса уставилась на Петровича.

-Зачем это?

-Падай говорю, а я тебя поймаю-сказал Петрович.

-Как это? Зачем? Не буду, - отошла от Петровича Алиса с опаской.

-Тогда ты лови меня. Сама, -сказал Петрович, развернулся к Алисе спиной и стал падать назад… Он падал затылком вниз, не сгибая спины…

Алиса крикнула «АААА» и бросилась ловить Петровича…

Она упала, пока ловила его. Она шмякнулась в раскоряку и подвернула ногу.

Она поймала Петровича, но нелепо растянулась на полу.

Голова Петровича оказалась в руках Алисы. Она злилась - он лежал и улыбался.

— Это приём для развития доверия…

Доверие. Когда есть доверие, контроль не нужен. Я упал тебе в руки, потому что доверяю тебе. Я вообще никогда никого не контролирую. Я доверяю вместо этого. И мне доверяют.

Каждый раз, когда я выдаю задание я падаю в руки сотрудника, но знаю, что он поймает меня. Надо научиться падать в руки подчинённых.

Петрович заглянул Алисе в глаза, куда-то внутрь. Боднул её лоб своим и сказал:

-И не паникуй, не бойся, когда человек паникует он глупеет, прямо пропорционально переживаниям.

Алиса очень злая попыталась встать и раскрыла рот, чтобы ответить Петровичу, но…

Но открылась дверь, и в ней появился электромеханик Лёня с букетом роз в руках.

Он увидел лежащего с Алисой на полу Петровича. Он смотрел на них сначала изумлённо, потом брезгливо, затем с обидой.

Потом он громко хлопнул дверью. И быстро-быстро пошел по коридору, большой, размахивая букетом роз по сторонам.

Петрович вскочил, схватился за голову, сказал, что тренинг закончен, сказал, что Алиса должна ему поцелуй за помощь и побежал за Лёней.

• * * * * * * * *

Петрович догнал Лёню. Спросил:

-Лёня ты зачем к Алисе с цветами? - сказал Петрович.

-Закрываться надо! Бесстыжие, – сказал Лёня и обиженно шмыгнул носом. Он стал сжимать и разжимать здоровенные свои кулаки с цветами. Петрович покосился и отошел. Спросил:

-А ты кого до Алисы любил?

-А что, зачем вам это?-Лёня угрюмо насупил лоб.

-Светку ты недавно любил, вот что!

Лёня стал красным, и спросил:

-Вы от куда знаете?

-Ты думаешь я не видел, как ты ей вслед целый год смотрел?

На лице Лёни проступила обида на всех женщин мира.

Петрович продолжил горестно:

-Светке изменяешь, эх. К Алисе с цветами пришел. Светка расстроиться -плакать будет, или изобьёт, за то, что бабник.

В горле у Лёни появился ком. Он говорил с трудом, рвано дышал и не смотрел в глаза.

-При чём тут Света… Света меня не любит. А Алиса Сергеевна меня любит…

- Почему ты думаешь, что Алиса тебя любит?

Лёня долго вертел головой, смущаясь прятал от Петровича глаза. Затем ответил:

-Алиса в прошлой главе сказала, что я милый. И она добрая, она хорошо ко мне относится, у меня раньше ни с кем не такого было…

• * * * * * * * *

Алиса долго и растерянно сидела на полу, когда ушел Петрович. Она хаотично вертела глазами туда-сюда, пожимала плечами и открывала рот… Потом она поднялась и заглянула в интернет. Там появилось несколько красных сердечек под её рассказами. Кто-то с ником «Nik» написал комментарий: «Какие смелые рассказы про себя. Необычные, откровенные, ты классная.»

Алиса согрелась теплом чьей-то радости под своими рассказами поболтала ногами улыбаясь, и пошла к сотрудникам, спокойная и счастливая.

Пока она шла, её лицо озарила мысль.

Когда Алиса пришла к сотрудникам, она позвала Лёню, повернулась к нему спиной, сказала «Лови» и упала назад. Лёня поймал Алису нежно, как будто она была из фарфора.

«Я доверяю вам»,-сказала Алиса сотрудникам и стала падать спиной к ним в руки.

Это оказалось непонятно, но прикольно.

Вскоре сотрудники стали падать в руки друг другу с бесшабашным видом, кривляясь порой, несмотря на возраст.

А потом Коля не сумел поймать Алису, и она грохнулась головой об пол. Алиса вскрикнула было матерным возгласом, однако сдержалась и соблюла корпоративный этикет. Коля покраснел от стыда и извинился. Лёня попросил разрешения выкинуть Колю в мусорный бак…

- Я не буду вас контролировать. Совсем. Я ввожу новое правило, - сказала Алиса сотрудникам после того, как они наигрались запыхавшиеся и весёлые.

- Тот, кто делает работу досрочно, уходит на двадцать минут раньше, при условии, что не надо ничего переделывать и нет новой работы, -Алиса торжествующе осмотрела подчинённых. Которые сначала не поняли сказанного, а потом обрадовались.

Алиса пошла на выход, с важным видом, прямо, как английская королева,

под восторженные взгляды.

Кто-то восхищённо присвистнул.

Лёня гулко захлопал в ладоши.

• * * * * * * * *

Алиса с блаженством распласталась в кожаном кресле руководителя, закинула ноги на стол, довольная, как Петрович. Рабочий день заканчивался, под её рассказами в интернете появлялись новые лайки, вызывая блаженство.

Вдруг появилось сообщение от пользователя с ником «Nik»:

-А ты не боишься, что над тобой будут смеяться, из-за твоих рассказов в реальной жизни? -

Алиса стала серьёзной, подумала, ответила:

-Нет не боюсь. Разве этого стоит бояться?

Зашел Петрович. Алиса спросила его:

-Почему у меня в отделе столько… Ээээ… Необычных людей? Коля, Лёня…

-У тебя в отделе им хорошо. Ээээ… Необычным людям, им больше часто не хватает этого самого хорошо….-, ответил Петрович и стал говорить какие-то важные вещи, про то, какой он молодец, к примеру…

Алиса слушала его вполуха, прикрыв глаза, вероятно отдыхая.

Интернет пиликнул от нового сообщения. Алиса увидела, что пользователь с ником «Nik» попросился к Алисе в друзья…

Она зашла в профиль «Nik».

Это был Колин профиль.

Алиса улыбнулась, приняла заявку,. Написала:

-Привет, теперь ты мой новый друг.

-Спасибо, что согласилась дружить, - ответил Коля и выслал смайлик.

-Не за что, -ответила Алиса, затем увидела, что она является единственным другом Коли в сети. Сказала:

-Всё хорошо. Теперь мы друзья…

Коля снова выслал смайлик и написал:

-Спасибо тебе. Раз ты мой друг теперь, то я буду тебе помогать.

Алиса очень увлечённо улыбалась, в телефон в тот момент, искренне, как будто никто не видит.

Петрович заметил это и замолчал, от невнимания, наверное. Сказал с едва заметной обидой:

-Ну, мне, пожалуй, идти надо.

Алиса растерялась, покраснела и вдруг спросила как-то невпопад:

-Я ведь вам должна поцелуй. Прямо в губы надо?

Петрович вздрогнул и сказал почему-то ненатурально, как-то:

-Ты чего это удумала? Фу-фу-фу.. Нет конечно! Я же пошутил. Юмор развивай давай!

Потом он вышел суетливо, подёргивая нервно рукой, потеряв куда-то пофигизм. Алиса смотрела Петровичу вслед и отдыхала. Затем она подошла к зеркалу, состроила себе глазки и сказала:

-От чего же это фу-фу-фу? Вовсе и не фу-фу-фу, а красавица.

В этот момент вошел Лёня, смущаясь, не глядя в глаза Алисе, сказал:

-Извините меня пожалуйста, но я люблю Свету и не могу быть с вами.

Прошлая глава здесь.