5 ноября 1796 года Екатерина II начала свой день в привычное время и работала со своим секретарем, который был позже отправлен подождать в прихожей. После продолжительного ожидания секретарь начал беспокоиться. Спустя полчаса фаворит Екатерины, Зубов, заглянул в спальню, но императрицы там не оказалось. Встревоженный, он вызвал помощников, и они обнаружили Екатерину в уборной, находящейся в тяжелом состоянии — с покрасневшим лицом, пеной у рта и предсмертным хрипом. Примечательно, что сиденье в уборной было сделано из переделанного трона польского короля. Екатерину перенесли в спальню и уложили на пол. На следующий день, в 9 часов 45 минут, она скончалась.

Бедная немецкая принцесса, когда-то имевшая в своем гардеробе лишь несколько платьев, в одночасье становится самодержавной правительницей огромнейшей и богатейшей страны. Продолжая реформы Петра I Великого, она правила Россией 34 года и сделала ее великой европейской державой. Урожденная София Августа Фредерика Анхальт-Дорнбургская родилась 2 мая (по григорианскому календарю) 1729 года в городе Штеттине в Пруссии (ныне Щецин в Польше). Ее родителями были князь Христиан Август Анхальт-Дорнбургский и принцесса Иоганна Елизавета Гольштейн-Готторпская, происходившие из захудалых, но знатных немецких родов, но находившиеся в близком родстве с датским, прусским и шведским королевскими домами.

Девочка получила добротное домашнее образование, например, знала несколько иностранных языков. Она приехала в Россию 14-летней девочкой, взяв с собой наставления отца, врученные ей перед отъездом, немного белья и четыре платья. Это всё её приданое. Всё свободное время она посвящала изучению русского языка, осваивала догматы православной веры, историю и национальные традиции. Девушка твёрдо решила стать русской. В 1745 года она крестилась, приняла имя Екатерины Алексеевны, обручилась с наследником престола Петром и получила титул Императорского Высочества. Ей было 16 лет, когда состоялось бракосочетание (Петру 18).

«Не зная прошлого, можно ли предпринимать какие-либо меры в настоящем и будущем?»

Царствование Екатерины ознаменовалось множеством реформ, весьма важных, нужных и своевременных, а Российская империя обретает статус великой державы. Вот их малая часть:

- Учреждает Заёмный банк и вводит в обращение бумажные деньги, так называемые ассигнации;

- Упразднила гетманство на Украине (1764), укротила буйную вольницу Запорожской Сечи (1775);

- Приняла под защиту российского скипетра Восточную Грузию (1783);

- Был завоеван Крымский полуостров (1783), что позволило русскому флоту главенствовать на Черном и Азовском морях;

- Был основан Большой театр, то есть Государственный академический большой театр (1776);

- всемерно способствовала открытию больниц, приютов и особенно - начальных школ;

- За вторую половину XVIII века население почти удваивается и достигает 36 млн. душ;

- Она первой в России сделала себе прививку (1768) от оспы, а также - своему сыну, великому князю Павлу.

Именно при Екатерине II сложилась упорядоченная система винных откупов с принятием «Устава о винокурении», по которому «вино курить дозволяется всем дворянам и их фамилиям, а прочим никому». Было и еще несколько документов в этом направлении. Во время ее царствования питейные доходы государства росли. Если в 1750 году они равнялись 2,6 млн рублям, то в 1767-ом уже 5 млн, в 1795–1799-ом - 16,9 млн.

Если народ пил самую дешевую водку, какую мог найти, то дворяне, люди привередливые, начали искать разные способы сделать ее лучше. Сначала они всеми способами пытались избавиться от неприятного запаха, что обуславливалось присутствием сивушных масел. Самым действенным способом оказалась дополнительная перегонка. И уже многие винокурни стали два, три и даже четыре раза перегонять спирт. Однако на этом не остановились и додумались для очистки водки использовать всякое, например, молоко, яичный белок, свежеиспеченный черный хлеб, рыбный клей…

Начали использовать для фильтрации древесный уголь и пришли к выводу, что разные сорта древесины давали разные результаты. Лучшим углем для очистки спирта оказался буковый, далее следовал липовый, потом - дубовый, ольховый, берёзовый, сосновый, еловый… Ну, а так как для России береза вещь повсеместная, то именно березовый уголь чаще всего и использовали.

Потом решили сделать водку приятной на вкус. Так появились водки: анисовая, березовая, вишневая, грушевая, дынная, ежевичная, желудевая, зверобойная, ирговая, калиновая, лимонная, мятная и малиновая, ноготковая, облепиховая, полынная и перцовая, рябиновая, смородиновая, тминная, укропная, фисташковая, хренная, цикорная, черемуховая, шалфейная, щавелевая, эстрагонная, яблочная и даже желудевая. Практически водок было на все буквы алфавита. При этом каждый поместный винокур всенепременнейше должен был иметь в своем погребе какую-нибудь особенную водку, которая была предметом его гордости.

Кстати, Екатерина отправляла водку в дар не только известным людям, таким как Вольтер, Кант, или Гете, но и коронованным особам, например, Фридриху II Великому, Густаву III Шведскому и т.д. Причем была совершенно уверена, что подарки будут оценены по достоинству, так как водка была очень высококачественной, и вполне конкурировала с французским коньяком.

Сама же Екатерина II никогда не злоупотребляла алкоголем, но своим подчиненным употреблять не запрещала - «пьяным народом легче управлять». Например, крепкий алкоголь на балах был, но в незначительных количествах, а его употребление не приветствовалось. Зато существовало тогда так называемое «винное довольствие». При каждой смене службы, а это случалось раз в две недели, в комнату каждого придворного доставлялось по две бутылки столового вина, по бутылке ликёра, а также пиво, мёд и другие напитки. Всего каждый придворный получал 60 бутылок разного и на каждого. На предложение обер-гофмаршала князя Ф. С. Барятинского отменить этот расточительный обычай, Екатерина II ответила: «Я вас прошу, милостивый государь, никогда не предлагать мне экономить на свечных огарках; это, может быть, хорошо для вас, но мне это не приличествует».

В винных погребах Екатерины II наиболее востребованными были: шампанское «Моёт», любимый фрейлинами «Барзак» (белое бордоское вино из Ле Бланша) «Медок» (из региона Бордо), «Го-Сотерн», «Шато-Лафит», «Вдова Клико», «Дом Моэта», бордоские красные вина, испанский «Херес». Помимо вина, были и большие запасы коньяков, водок («французской», «сладкой Ланга», «водки Асорта» водочного заводчика Гартоха), а также измеряемого ведрами «простого вина», т. е. хлебной водки, которую выдавали «в порцию» нижним чинам.

Кстати, Екатерина Алексеевна недолюбливала шампанское и вообще французские вина. Возможно, из-за революционной Франции, а может потому, что считала, что надо пить местное. При Екатерине II вина Шампани облагались самой высокой таможенной пошлиной - при средней цене около 2 рублей серебром за бутылку пошлина составляла 50 коп. Но постепенно ситуация менялась, и шампанское медленно, но верно, завоевывало расположение аристократов. Например, расход на одном из зимних балов составил 818 бутылок, большая часть которого - шампанское и вино. Сама Екатерина за обедом предпочитала рюмку рейнвейну или венгерского вина, или десертной Малаги, или кружку темного пива, которое любила.

С возрастом больше пила любимый смородиновый морс или обычную воду. Но утром обязательно очень крепкий кофе. Про кофе она знала чуть ли не с юных лет, но подсела на него уже в России. Кофеманкой была заядлой. Как утверждают историки, кофе ей заваривали особый, невероятно крепкий и забористый, в соотношении фунт на пять чашек, то есть примерно 100 граммов кофе на чашку. Однажды с разрешения императрицы ее статс-секретарь Сергей Кузьмин попробовал выпить чашечку кофе, сваренного для Екатерины, - потом откачивали медики. По слухам, из той гущи, что оставалась на дне, слуги варили и для себя - хватало на всех.

Для Екатерины II трапеза была не просто утолением голода, а настоящим ритуалом. Все обставлялось как яркие гастрономические спектакли, где главными героями были редкие блюда, привезённые из разных стран мира. На стол подавались: рябчики по-испански, пулярд с трюфелями, терины с зелёным пюре, черепаховый суп, окуни с ветчиной, индейка с соусом шио, тарталетки и итальянские хлебцы. Туда же десятки салатов и соусов. Конечно, все это обходилась казне недёшево. Один обед Екатерины мог стоить до 80 рублей, в то время, как простой солдат за год службы получал всего 7 рублей. На таких обедах роскошь ощущалась во всём - от вкуса до подачи. Она считала, что есть можно только в хорошем расположении духа. Ну, а если кто-то из выглядел угрюмо или был в печали, то могла и выговор сделать, или несчастный мог впасть в немилость.

Несмотря на тягу к европейским деликатесам, Екатерина II ценила и блюда русской кухни. Она любила томлёную говядину в маринаде, стерлядь, фаршированные шпиком вальдшнепы, ершей из Кронштадта и дичь с брусничным соусом. Если это был не торжественный приём, то выбор блюд был довольным простым: часто ей подавали томлёную говядину, нашпигованную салом, варёную картошку и солёные огурцы. Одним из любимых блюд Екатерины II была квашеная капуста, причём в любом виде.

А как не покурить после хорошего обеда, что она и делала, хотя в те времена это было непозволительной вольностью для женщин, которые, если табак и употребляли, то нюхали. Она искренне считала, что табак спасает от зубной боли, мигрени и чумы. Для этого у нее была знатная коллекция трубок, а табакерки стояли во всех комнатах дворца. Табак выращивали в Царском Селе, и для нее составлялись особые смеси. К мелким перетертым листьям табака добавлялся эликсир соснового масла, розовая вода и осиновая зола.

Она вообще была непритязательна в быту. В повседневной жизни она носила простые платья и не надевала украшений. Говорила, что не желает, чтобы ей при жизни возводили памятники. В 1780 году, когда сенат хотел официально присвоить ей титул Великой, она категорически отказалась. В письме к немецкому дипломату Гримму, который назвал ее Великой, она написала: «Прошу вас не называть меня более Екатериной Великой; во-первых, потому что не люблю прозвищ; во-вторых, мое имя — Екатерина Вторая».

За много лет до смерти Екатерина Алексеевна написала собственную полу-шуточную эпитафию: «Здесь лежит Екатерина Вторая, родившаяся в Штеттине 21 апреля 1729 года. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. Четырнадцати лет от роду она возымела тройное намерение - понравиться своему мужу, Елизавете и народу. Она ничего не забывала, чтобы успеть в этом.

В течение 18 лет скуки и уединения она поневоле прочла много книг. Вступив на российский престол, она желала добра и старалась доставить своим подданным счастие, свободу и собственность. Она легко прощала и не питала ни к кому ненависти. Пощадливая, обходительная, от природы веселонравная, с душою республиканскою и с добрым сердцем, она имела друзей. Работа ей легко давалась, она любила искусства и быть на людях».

Утром 17 ноября 1796 года Екатерина II Алексеевна скончалась в собственных покоях в возрасте 67 лет. Похоронена в одной могиле с мужем Петром III в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Императрица завещала «носить траур полгода, не более, а что менее того, то лучше».

«Русский народ есть особенный народ в целом свете. Он отличается догадкою, умом, силою. Бог дал русским особое свойство».

Если интересно, про всякое, разное и легкомысленное связанное с хорошим алкоголем и не только, то есть канал в Телеграм.

Издавна в русской народной культуре отношение к мышам было противоречивым, но в целом настороженным.

Мышь считалась существом нечистым, поганым, связанным с болезнями, смертью и бедами. Если мыши подгрызали одежду или еду, это воспринималось как дурное предзнаменование: вещь «мышью порчена», значит, жди несчастья.

За этими предрассудками, впрочем, стояла и вполне реальная санитарная угроза. На протяжении веков мыши и крысы были источником заразных болезней, губивших запасы зерна и подрывавших благополучие домовладений.

Неслучайно мышь становится героиней сказок, народного творчества, сатирических сюжетов. Один из самых известных примеров – лубок «Мыши кота погребают», на котором мыши устраивают торжественные похороны умершего кота, будто празднуя собственное освобождение.

Для зрителя того времени картина была и забавной, и поучительной: она переворачивала привычный порядок мира, ведь в фантазии жертвы торжествуют над охотником.

Этот сюжет нередко трактовали, в том числе и как отражение социальных противоречий – маленькие, беспомощные существа, изображенные на лубке, оказывались в роли победителей.

Проблема грызунов была актуальна и для российской аристократии. Известен, хотя и спорный по достоверности, эпизод из юности Петра III, описанный Екатериной II в собственных «Записках».

Императрица вспоминает, как застала супруга в кабинете, где на импровизированном эшафоте висела повешенная крыса. Петр объяснил, что «уголовница» совершила преступление: съела двух игрушечных часовых, охранявших его картонную крепость. За это крысу «судили военным судом» и «казнили по законам военного времени».

Интерес к теме мышей и средств борьбы с ними в итоге проявился и на официальном уровне. 24 октября 1745 года императрица Елизавета Петровна издала указ завезти в царские дворцы кошек, «крупных и ловких», специально для истребления мышей. Самых способных ловцов привезли из Казани. Именно там, по поверью, водились лучшие охотничьи кошки.

Так началась история эрмитажных котов. С тех пор в подвалах Зимнего дворца постоянно живут кошки, которые не только охраняют музей от грызунов, но и стали неотъемлемой частью его образа.

Сегодня «Эрмитажные коты» — своеобразный культурный бренд Петербурга. У них есть собственные «паспорта», кураторы, ветеринарная служба и даже день открытых дверей, «Кошкин день в Эрмитаже». Они появляются на сувенирной продукции, в туристических маршрутах и благотворительных проектах.

Источники:

Попова А. Д. «Где записывают в кошачьи императоры?»: использование образов животных в современном брендировании музеев и досуговых пространств //Ученые записки Крымского федерального университета имени ВИ Вернадского. Исторические науки. – 2024. – Т. 10. – №. 2. – С. 143-155.

Nadel-Czerwińska M. Мышь в фольклорной традиции восточных славян //Zoophilologica. Polish Journal of Animal Studies. – 2017. – №. 3. – С. 97-107.

Сафонов М. М. К биографии Петра III (Виселица для крысы) //Немцы в Санкт-Петербурге. Биографический аспект XVIII-XX в. – 2014. – С. 27-32.

Плетнева А. А. Кого хоронят мыши? К интерпретации лубочной картинки «Мыши кота погребают» //Slověne= Словѣне. International Journal of Slavic Studies. – 2021. – Т. 10. – №. 2. – С. 97-123.

В Краеведческом музее «Земли Бронницкой» Новгородской области открылась новая экспозиция «Вояж Екатерины II по Мсте и кофапитие в Ям-Броннице».

Село Бронница – одно из старейших сел Новгородчины.  Долгое время здесь находился ям с обустроенным  для отдыха во время длительной дороги знатных особ, путевым дворцом. Согласно записям, в камеръ-фурьерских журналах за 1763 и 1785 гг Екатерина II дважды останавливалась в Броннице во время своих путешествий и даже обедала здесь.

Именно трапезе императрицы и посвящена основная часть новой экспозиции.  В центре – стол с искусно выполненными выставочными макетами любимых блюд ЕкатериныII. Все экспонаты - восстановленные блюда с соблюдением особенностей внешнего вида и воссозданны по старинным гравюрам.

Автор  выставки Алдис Бричевс, сертифицированный мастер-кондитер, хорошо знакомый с историей кондитерского искусства и располагающий рецептурой и описанием старинных тортов и десертов XVI - ХХ столетий. «Придворный мастер-кондитер» историк  Алдис Бричевс уже не раз удивлял россиян своими проектами, которые достойно выделяются на гастрономическом и кондитерском фоне высоким стилем, формируя эстетический вкус и культуру еды. Он уже зарекомендовал себя более 35 амбициозными проектами.....

И вот теперь и в музее села Бронница совместно с коллегами из Краеведческого музея под руководством директора Светланы Леонидовны Соркиной реализован новый амбициозный проект «Кофапитие Екатерины II в Путевом дворце Ям-Бронницы».

Екатери́на II Алексе́евна, Екатери́на Вели́кая, урождённая Софи́я Авгу́ста Фредери́ка А́нгальт-Це́рбстская (нем. Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst-Dornburg; 21 апреля [2 мая] 1729, Штеттин, Пруссия — 6 [17] ноября 1796, Зимний дворец, Санкт-Петербург, Российская империя) — Императрица и Самодержица Всероссийская (1762—1796). Племянница шведского короля Адольфа Фридриха, двоюродная племянница прусского короля Фридриха Великого.//Википедия

На сайте "Православной энциклопедии" РПЦ МП я не обнаружил статьи "Колдовство".
https://www.pravenc.ru/search/?text=колдовство&oe=utf-8&ie=utf-8

Колдовство - система магических приёмов, с помощью которых - по суеверным представлениям - можно воздействовать на людей и природу, принося либо пользу, либо вред.// Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000.
https://dic.academic.ru/dic.nsf/efremova/175774/Колдовство

Колдовство как вид религиозного преступления в древнерусском законодательстве
автор: Лукьянов Сергей Александрович, доктор юридических наук, профессор кафедры государственных и гражданско-правовых дисциплин

Статья опубликована с лицензией: CC Attribution (сокращённо CC BY)

https://cyberleninka.ru/article/n/koldovstvo-kak-vid-religio...

фрагмент из статьи:

Фактическая декриминализация колдовства произошла в эпоху царствования Екатерины II. Личный взгляд императрицы на религиозные преступления, сформировавшийся под влиянием идеи «полной терпимости», был сформулирован ею в Наказе Комиссии по составлению Нового Уложения: «Между преступлениями, касающимися до закона и веры, я не полагаю никаких других. каковые суть прямые и явные святотатства» [33, 381-382].
В соответствии с данной концепцией Екатерина II изложила в Наказе и свое представление о колдовстве, которое рассматривается как плод больного воображения, свойственного невежественному простонародью, «склонному к заблуждениям».
При этом императрица заостряла вопрос не на самом колдовстве, а на особенностях расследования подобных дел: «Надлежит быть очень осторожным в исследовании дел о волшебстве и о еретичестве.
Обвинение в сих двух преступлениях может чрезмерно нарушить тишину, вольность и благосостояние граждан, и быть еще источником безчисленных мучительств, если в законах пределу оному не положено» [29].

Конкретной реализацией данных положений в законодательстве стал указ от 14 марта 1770 г. «О предостережении судей от неправильных следствий и решений по делам о колдовстве и чародействе и о наказании кликуш плетьми, яко обманщиц».
В указе содержалось определение колдовства: «закоснелое в легкомыслии многих людей, а паче простого народа о чародейственных порчах суеверие, соединенное с коварством и явным обманом тех, кои или по злобе или корысти своей оным пользуются».

Отдельным положением указа разрушалась сама мысль о возможности причинения какого-либо вреда путем колдовства, кроме как путем отравления: «всякому благоразумному человеку ведати, что давая употребить в пищу каких-либо вредных здравию человеческому вещей и составов, иными сверхъестественными средствами людей портить. отнюдь невозможно».

В указе назывались причины распространенности веры в колдовство: «По суеверию простого народа, наслышкою и воспитанием в него вперяемому, многие воображают себе различные к чародейственным порчам способы, и как кто из детства об оных наслышался, так слепо тому и верит; напротив, чего пронырливые, обращая легкомыслие их в свою пользу, умышленно затевают на себя чародейственное искусство и тем для корысти своей приводят себя у простаков в почтение и боязнь».

Признавалось, что все ранее принятые судебные и иные решения о колдовстве являлись ошибочными, а осужденные по этим делам «к жестокому наказанию» лица объявлялись осужденными «безвинно».

Судьям давалось указание не принимать подобных дел к рассмотрению и не давать повода к дальнейшему укреплению в народе «сумасбродства» и суеверия, а напротив - «того же часа принять объявление о сем чародействе за пустую, смеха и презрения паче, а не уважения достойную баснь» [30].

Указ от 14 мая 1770 г. приравнял все, связанное с колдовством, к проступкам, совершенным слабоумными или малолетними, дела о колдовстве, волшебстве, чародействе, как и дела о «ложных предсказаниях» и кликушах, передавались в компетенцию «совестных» судов, которые А. Кизеветтер характеризовал как «первую смелую попытку» «пересадить на русскую почву зародыш таких начал здравой и гуманной юстиции, которые оставались, если не вполне, то почти, чуждыми русскому праву предшествовавшей эпохи» [15, 143-155].
По мнению А. В. Попова, после указа 1770 г. все дела о «суевериях» рассматривались «совестными судами», а в качестве наказаний предусматривались денежный штраф или порка плетьми [33, 381].

В соответствии со ст. 266 Устава благочиния или полицейского от 8 апреля 1782 г. выявление и пресечение колдовства возлагалось на органы полиции: «Буде кто учнет чинить колдовство, или чародейство, или иной подобный обман, происходящий от суеверия, или невежества, или мошенничества, и для оного начертания на земле, или курения, или пугания чудовищем, или воздушные или водяные предвещания, или толкования снов, или искания клада, или искания видений, или нашептания на бумагу, или траву, или пития того отослать к суду, где учинить с ним, как законы повелевают» [40, 375].

В последующем российском уголовном законодательстве сохранялись отдельные составы, ранее считавшиеся признаками колдовства.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. разглашение «ложных чудес» (ст. 1159), объявление себя колдуном или чародеем, лжепредсказания и лжепредзнаменования (ст. 1160), распространение слухов о мнимых видениях, продажа «мнимоволшебных напитков», «составов» и талисманов (ст. 1161), кликушество (ст. 1163) рассматривались не как религиозные преступления, а как преступления, «нарушающие общественное спокойствие и порядок», выражающиеся в «подложном проявлении чудес и других сего рода обманов» [31].