Сегодня пришла из проявки пленка, которую я отснял в августе. Дрожащими ручонками тыкнул в загрузку, начал смотреть и решил, что покажу и вам, граждане...

Пленка Kodak Ektachrome E100. Я в восторге, откровенно говоря. Надо повторить и, похоже, я нашел наконец-то любимую пленку)

У многих взрослых есть воспоминания о лете , проведённом в деревне у бабушки с дедушкой. В этих воспоминаниях есть утренняя рыбалка, парное молоко на завтрак и добрые бабушкины руки.

У нынешних детей лет через 40 воспоминания будут несколько иными.

На лето родители отвозили меня к бабушке с дедушкой в небольшой, старинный город Звенигород.  Домик, где была их квартира, маленький, семнадцатиэтажный, уже порядком облезший, стоит до сих пор и у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю о днях , проведённых там.

Бабушка и дедушка казались мне тогда совсем старенькими. Бабушке было пятьдесят, а дедушке аж пятьдесят пять.

И я их обожал.

Я просыпаюсь от дедушкиного ворчанья. Сегодня он везёт их с бабушкой чихуахуа, по кличке Буцефал, на вязку.  Буцик никогда не любил утренние вязки и дедушке приходилось его уговаривать, а иногда даже шлёпать тапком.

Потом просыпалась бабушка. Первым делом она включала умную колонку и кухня заполнялась негромким мурлыканьем группы Prodigy. Дедушка, чтобы позлить бабушку, говорил “Пролежни”.

Ещё с кухни доносились привычные утренние звуки. Звон посуды, загружаемой в посудомоечную машину, уютное жужжание уже другой машины, которая делала кофе, негромкий,  добрый бабушкин смех , которым она сопровождала чтение свежих твитов на стареньком Айфоне.

Потом хлопает дверь и бабушка уходит. Сегодня у неё куча дел. Ноготочки, загадочный для меня пилинг и посещение занятий по йоге. Надо всё успеть.

Я встаю и иду завтракать. На столе уже стоят аппетитные маффины и свежий кокосовый йогурт. Всё это принёс весёлый доставщик Вася. Вообще его зовут Ваджих, но бабушка называет его Васяткой. А дедушка называет его душмянином, но Вася не обижается. Мне тогда казалось, что Вася – это летний дед Мороз. У него такая же густая борода, правда чёрная и почему-то нет усов.

Быстро позавтракав, а бегу встречаться со своим летним дружком Эдиком. Сегодня мы с ним едем в деревню Хлюпино в гости к моему дядьке – фермеру. Дедушкин брат – дядя Валера, фермер неудачливый. Его майнинговая ферма, где он майнит крипту приносит больше убытка, чем дохода потому, что расходы на бензин для генераторов растут быстрее, чем крипта.

В школе, когда я рассказываю ребятам про дядькину ферму, все слушают с интересом, кроме противного Асланки, который смеётся над дядей Валерой. Видите ли у асланкиных родителей тоже есть майнинговая ферма, только не в России, а в чудесной, волшебной стране Абхазия, где электричество для всех абсолютно бесплатно и майнят там даже дошкольники.

Обратно в город мы с Эдиком возвращались на древней, скрипучей электричке, где не было даже гнёзд для зарядки гаджетов и вендинговых автоматов, а табло в вагоне показывало только скорость, температуру за бортом и название следующей остановки.

Но ехать совсем недалеко. Хлюпино, Скоротово и вот он – Звенигород.

Мы идём в самый центр, в самую старину и в кофейне со старорусским названием “Ильмаретти” заказываем себе кофе на подаренные дедушкой кэшбеки.

Противный Эдик , чтобы поиздеваться надо мной, заказывает себе изысканный, ароматный сырный раф с перуанской ванилью, зная, что я сижу на безглютеновой  диете, а мне проходится довольствоваться простецким овсяным латте с миндалём.

Вечером все собираются под уютной лэд лампой. Дедушка пришел усталый но довольный. Его друг попросил помочь разломать и вынести на помойку старую ГДРовскую стенку. Зачем в квартире ломать стенку, пусть даже старую я не знаю. И тем более не знаю, что такое ГДРовская. Но у них всё получилось и довольный дедушка требует ужин.

На ужин бабушка заказала простой, но такой родной и вкусной еды, что даже сейчас у меня наворачиваются слюнки.

Суши, сасими, темаки и немного татаки. Она виртуозно умела заказывать еду. Я так до сих пор не умею.

Перед сном дедушка любил посмотреть телевизор. Да да. У них был самый настоящий телевизор на стене и дедушка по вечерам смотрел непонятные для меня передачи, где сердитые дядьки и тётьки кричали друг на друга и на ведущего, ругались и иногда обливали стоящего напротив водой из стакана или даже плевали.

А я засыпал счастливый и снилось мне, что, как в любимой дедушкиной игре, на крепкой ГДРовской стенке сидят арбалетчики и пуляются в дедушку, а дедушка с другом рушат эту стенку баллистой и утаскивают на помойку.