Обзор книг

Ну да ладно. Обычная обложка позволяет насладиться всей красотой книги, освобожденная от слов.

Начнем!
В авангарде книги повесть "Неприятная профессия Джонатана Хога". Сразу возникает интерес, что же это за профессия у него такая. Неприятная. Первая половина повести написана в жанре детектива с долей мистики и интриги. Чем дальше продвигается сюжет, тем меньше становиться детектива и больше фантастики. По сюжету мужчина обращается к женатой паре детективов, чтобы они выяснили кем он работает. Да именно так. И они берутся за это, как им показалось лёгкое дело...
Почему неприятная профессия непонятно, скорее уж необычная.

Наш прекрасный город.
Рассказ, в котором одно из главных мест занимает небольшой смерч - Кисонька. Она что-то вроде питомца у одного из второстепенных персонажей. При этом она имеет интересное хобби - собирать и хранить в себе вещи. И однажды это увлечение поможет городу.

Человек, который торговал слонами.
Интересный рассказ, наполненный любовью, с неожиданным поворотом, понять который у меня с первого раза не получилось, лишь перечитав его всё встало на свои места. Они любили путешествовать вместе, бывать на ярмарках, праздниках. Когда её не стало, он продолжил путешествовать и на одной из ярмарок увидел знакомого пса.

Следующие страницы очень интересные)

Нижний разворот или следующий как раз был на Пикабу.
Автор запостивший её обвинял издателей в пропаганде АУЕ, лично я с этим не согласен.

Вот и все! Надеюсь Вам было интересно.

В иерархии фандомного признания Крис Райт занимает достаточно неоднозначное положение. Его не носят на руках, как тех же Абнетта, Макнилла, АДБ или недавно покинувшего BL Рейнольдса, и скорее относят к когорте хорошистов-многостаночников, однако есть в его послужном списке одна вещь, за которую ему хочется пожать руку – он стал тем, кто подарил нам Джагатая Хана и его легион в том виде, в котором мы его сейчас знаем, превратив Белых Шрамов из самых филлерных героев в одних из самых проработанных и симпатичных.

К сожалению, в этот раз Райт задействовал свои таланты только вполсилы, и если к проработке облика эпохи вот-вот готового родиться Империума он подошел со всей скрупулезностью, то вот о героях повести такого сказать нельзя, хотя я не отбрасываю вариант, что возможно тут сыграл свою роль формат. Дали б Райту разгуляться до объемов романа и, кто знает, возможно происходящие в нем события воспринимались бы более эмоционально, а к героям получилось бы привязаться.

Выведенному в заголовок Константину Вальдору в этом плане повезло больше всего – все-таки он уже не раз появлялся на страницах цикла Ереси и постепенно вырос из роли простого телохранителя Императора, став частью правящего Империумом триумвирата. Повесть в данном случае лишь дополняет уже сформировавшийся образ, добавляя глубины ровно там, где ее не хватало. Она отвечает на вопрос, что из себя представляет кустодий, если заглянуть за ширму его главной миссии, ради которой он был создан. И ответ этот весьма и весьма печален.

С Вальдором в сольнике Вальдора есть ровно одна проблема – мало в нем, блин, Костяна, мало!

Амара Астарте, вокруг фигуры которой было поднято столько шума и пыли – тоже не то что бы много. Впервые о ней вспоминают лишь после трети повести, а лично она появляется уже ближе к кульминации. Такого малого участия на самом деле оказывается достаточно, чтобы понять ее роль в образовании Империума, а также мотив, который ею движет, когда она решает уничтожить собственные творения. Но вот понять, что она при этом за человек, достаточно трудно, приходится многие вещи додумывать.

Она проходит сюжет повести, словно сухая выдержка из учебника истории. Кончина ее бесславна и, как выясняется в итоге, бессмысленна. Мало того, что уничтожить космодесант ей не удалось бы ни при каких обстоятельствах (ох уж эти многоходовочки Малкадора…), так еще и причина, побудившая Астарту на это пойти, оказывается, скажем так, не актуальной буквально спустя пару дней после ее гибели. Да, это довольно годная злая ирония, но в то же время вряд ли мы теперь еще когда-либо услышим про Астарту, а в виду частых обвинений в хреновом ее раскрытии дополнительное экранное время ей ой как не помешало бы.

Центральными же героями повести становятся кустодий Самонас и первый маршал-провост Арбитрес Кандавир. О Самонасе сказать можно немного – это самый обычный герой-наблюдатель, нужный для того, чтобы следить за мелочами, до которых не дошло бы внимание самого Вальдора. А еще этот парень своими действиями в течение повести подталкивает Константина к изобретению Кровавых Игр.

Кандавир уже немного интереснее, так как она является двигателем главной идеи романа. Большая часть сюжета крутится вокруг ее расследования исчезновения Громовых Воинов. В какой-то момент до имперских властей перестали доходить сведения об их дислокации и действиях. При этом никто не сообщал ни об окончании боевых действий на Терре, ни об отставке, расформировании или предательстве Громовых Воинов. И вот у горы Арарат арбитры, расследуя их исчезновение, находят следы битвы, о которой нет ни одной записи. На земле остались воронки, следы техники, фрагменты оружия и доспехов – как Громовых Воинов, так и кустодиев. Кандавир, даже будучи Лордом Терры, не посвящена в причины их геноцида, из-за чего она делает неутешительный вывод – Константин Вальдор, пользуясь своим колоссальным влиянием, решил избавится от конкурирующего подразделения в пользу собственного (во время Объединительных Войн кустодиев воспринимали не как вечных телохранителей).

Понимая, что ни у кого ниже рангом не будет и малейшего шанса выдвинуть обвинения против Вальдора, маршал-провост Кандавир берется за дело лично. Ее подчиненным такая идея кажется безумной. Кандавир и сама не верит, что, в случае доказательства вины Вальдора, ей каким-то образом удастся призвать его к ответу, но две вещи продолжают двигать ее вперед ради попытки исполнения заведомо безнадежной затеи – взращённый отцом принцип «солдат – слуга рабочего» и самое обыкновенное любопытство.

Она хочет проверить на прочность Лекс Империалис – недавно принятый свод законов, согласно которому равны перед ним все, включая Вальдора, Малкадора и, чем черт не шутит, самого Императора. В ее глазах Лекс – это то, что отличает зарождающийся Империум от бесконечной череды военных хунт полевых командиров, что были до него. Что забавно – на момент начала повести, до этого рокового расследования, во все это хочет верить не только Кандавир, но и Вальдор. Но Лекс Империалис оказывается мыльным пузырем при первом же серьезном прецеденте. И Империум, каким мы его знаем во время Великого Крестового Похода, рождается в тот момент, когда этот пузырь лопается. А ведь во времена 30к он при этом был еще своей «светлой» версией. И вера в непогрешимость Императора, как становится понятно из повести – это его фундамент. В будущем это приведет ко многим трагедиям, но, возможно, не будь этого слепого следования – и никакого Империума бы и не появилось.

Окей, с такой мишурой, как сюжет, мы разобрались, теперь переходим к главному – что там с SJW-то?!

Я, будучи человеком не консервативным, сказал бы, что его там и нет вовсе, так что давайте я просто перечислю, за что теоретически может зацепиться пытливый взгляд фапающего на мемы с нордик-геймером читателя:

1) Космодесант и Громовых Воинов сделала женщина!

Кстати, вопреки муссируемому мнению, что ради повесточки отняли это достижение у мужика-Императора и тупо переложили его на левого черта из табакерки, зато с вагиной, все не так страшно. В тексте проговариваются две вещи. Первая – Астарта была руководителем проекта, но трудилась над ним дохрена людей (вот так неожиданность!). Вторая – Астарта подозревает, что все их самые светлые идеи во время работы были ментально посланы Императором. Мол, тот, кто создал кустодиев практически в одиночку, уж с Громовыми Воинами и маринадом спокойно справился бы сам, но Императору нужно было поощрить бегающую вокруг него челядь. А то если творить все чудеса только своими руками – того и гляди начнут считать богом. В те времена это было последним, чего бы ему хотелось.

2) Маршал-провост Арбитрес и Лорд Терры – женщина! Чернокожая женщина с внешностью Виолы Дэвис! Но гетеросексуальная! Это важно, наверное…

3) Ну… еще там на Терре другие женщины живут, работают там, вот…

4) Примарха Громовых Воинов и предтечу Пертурабо величают потешным именем Ушотан. К СЖВ это не имеет никакого отношения, просто эту ремарку некуда было приткнуть, но очень уж хотелось))

Резюмируя, Вальдор – хорошая повесть, в которой нет болтерпорно (sic!), есть интересно показанная эпоха, которую раньше практически не демонстрировали, много любопытной инфы для любителей лора, но в которой сильно не хватает интересных героев, способных вызвать хоть какие-то эмоции – только это и не дает ей стать отличной.

За предоставленный перевод спасибо телеграм-каналу #Black_Library

Еще больше рецензий в профиле или в группе вконтакте: https://vk.com/public192524799

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:
Ниженаписанная белиберда создана развлечения ради, а не с целью надругаться над классикой. Оно не претендует на достоверность, литературность и не является полноценной рецензией. Юмор странный, дурацкий, необязательно смешной и у него лапки. Поймите и простите.

Мы оказываемся в мастерской художника Бэзила Холлуорда, который как раз завершает главный артефакт данной истории. Там же присутствует молодой лорд Генри Уоттон.

Первый парень вполне безобидный, несмотря на колдовство, что скоро сотворит, а вот второго лучше не встречать в тёмном переулке. И в светлом тоже. Нигде и никогда. И ни в коем случае не брать у него никаких книжек.

В целях предосторожности давайте поговорим об этом человеке поподробнее. Врага надо знать в лицо.

Итак. Генри Уоттон, он же Грязный Гарри, он же «Принц Парадоксов», он же Мефистофель Фауста, он же чёрт с вашего плеча, он же один из тех незнакомых дядь, у которых мама запрещает брать конфеты. Сторонник «нового гедонизма» (хорошее слово, чтоб погуглить) и подлец, который толкнёт тебя на скользкую дорожку.

Его хобби — запудривать мозги добрым молодцам путём своих фирменных словесных парадоксов и делать из них гадёнышей. Это вам не в карликов превращаться.

Есть теория, что это лорд Генри придал портрету такие волшебные консервирующие свойства. Как пасхалка на Мефистофеля, что дал вечную жизнь Фаусту. Но это всего лишь теория. Книжная теория!

Но что-то мы отвлеклись. Вернёмся к Дориану Грею, чей портрет дорисовывает Бэзил. За процессом внимательно наблюдает коварный лорд Генри, который ещё не знаком с изображённым мальчиком, но уже готов его испортить.

Чуя неладное, Бэзил просит негодяя уйти, чтоб он не встретился с парнем. Ведь Дориан – его муза, вдохновение, его солнце и звёзды. И Бэзил его очень любит.

К несчастью, Дориан приходит до того, как коварного Генри выпроваживают. И парню настолько скучно позировать, что он уговаривает Бэзила оставить подозрительного незнакомца подольше. Художник, бессильный перед уговорами и щенячьими взглядом Дориана, соглашается. Ещё раз предупреждает Генри, чтоб не учил ребёнка ничему дурному, и уходит с головой в работу.

А коварный лорд не теряет времени даром и начинает промывку мозгов. И это звучало примерно так:

— Такой молодой и красивый, и до сих пор такой паинька? Надо ж гулять, пока молодой! Часики-то тикают! Сделал Бог зайкой – иди на лужайку! Кто ж тебе на старости лет стакан воды выльет в лицо за то, каким ты был ублюдком?

Дориан настолько проникается его речами, что закатывает истерику, когда видит законченный портрет. Ведь он такой-сякой сучка крашенная, останется молодым и прекрасным навсегда, когда Дориану, придётся стареть, терять красоту и страдать в очередях в поликлинике.

Стенания музы настолько задевают сердобольного Бэзила, что он готов уничтожить портрет. Но Дориан решительно шмыгает носом и заявляет, что портрет ему всё-таки нравится, и он заберёт его себе. Конечно, портрет нравился бы ему куда больше, если бы, к примеру, был волшебным и старел за него, но так тоже сойдёт. Радостный Бэзил теряет бдительность, чем тут же воспользуется коварный Генри, утаскивая Дориана с собой в театр.

Позже Генри идёт в гости к своему дядюшке Джорджу Фермору, который как бабушки на лавочках всё про всех знает. Дядюшка пытается откупиться от племянника деньгами. Однако Гарри зашёл к дядюшке на чай, чтоб выведать информацию для эффективного воздействия на неокрепший ум Дориана. А деньги по его мнению - для слабаков. Только в долгах как в шелках, только хардкор!

Дядюшка Фермор, разумеется, знавал мамку Дориана. Эта невероятно красивая девушка отказала куче видных и богатых женихов и вышла замуж за заурядного офицера по фамилии Грей.

Помимо кучи разгневанных женихов, парня не одобрил и дед Дориана – лорд Келсо. По слухам он нанял бельгийского авантюриста, который подначил папку Дориана на дуэль и насадил на шпагу в процессе.

Пора перестать уже использовать шутки с Дэдпулом - они уже в прошлом пересказе всем надоели

Мама Дориана это, естественно, не одобрила. Обиделась на отца и умерла через год. Но лорду Генри (и нам, наверное) всё это не особо интересно. Главное это, что Дориан должен унаследовать от лорда Келсо приличное состояние. А богатство – необходимый ингредиент для создания из Дориана испорченного мальчишки.

Однако планы Генри оказываются под угрозой срыва, когда Дориан заявляет, что влюбился в малоизвестную актрису Сибилу Вейн. И это точно серьёзно, навсегда и никакой не юношеский максимализм.

А случилось это так. Дориан в поисках светской разгульной жизни, о которой Генри столько рассказывал, забрёл в театр, где был очарован игрой барышни. Он посетил несколько её пьес, прежде чем отважился на знакомство с ней за кулисами. А Сибилу он покорил настолько, что она забыла спросить его имя, решая называть Прекрасным Принцем.

Что, естественно, никак не скажется на дальнейшем развитии сюжета. [сарказм]

Дориан настроен серьёзно и зовёт двух своих самых близких друзей, Генри и Бэзила, заценить превосходную игру своей дамы.

Лорд Генри всё ещё надеется, что его подопытный кролик одумается и продолжит портиться под его влиянием, как послушный плохой мальчик. Но Дориан удивляет его, отправляя к нему посыльного с весточкой о своей помолвке.

И это фиаско, братан после того, как Генри, во всю силу своего парадоксального красноречия расписывал ему вред супружеской жизни и просил не повторять своих ошибок.

На этом интригующем моменте нас переносят к Сибиле и её матери, с которой та радостно обсуждает Прекрасного Принца. К ним заходит в гости брат Сибилы— здоровенный детина и моряк по имени Джеймс. Спрашивает у матери, кто там клинья к его сестре подбивает и не слишком ли поспешно замуж зовёт. Мудрая мама пожимает плечами, мол, какая разница кто – красив, богат и ладно.

Джеймс решает спросить саму Сибилу во время прогулки. Но та не менее мудро говорит, что он красив, богат и прекрасный принц. И собственно, чего ещё надо?

Пока Джеймс пытается понять логику, мимо проносится экипаж Дориана. Но Джеймс не успевает его разглядеть. Что также никак не скажется на грядущих событиях. [сарказм]

Нас возвращают к Дориану, который ведёт Гарри и Бэзила посмотреть на свою Сибилу в действии. Во время спектакля друзья Дориана смотрят на Сибилу и понимают, что слова о её прекрасной игре сильно преувеличены. И что, наверное, по уши влюблённый Дориан этого не заметил. Не досмотрев спектакль, Гарри и Бэзил участливо хлопают друга по плечу и уходят тусоваться в кабак.

Однако Дориан всё прекрасно замечает. Выстрадав до конца представления, он приходит к Сибиле разбираться, чего она его перед пацанами позорит. Сибила объясняет, что своей топорной игрой она показала ему свою любовь. Ну а что? Некоторые именно так соблазняют светящихся на солнце вампиров и полуголых оборотней.

Но Дориан рассчитывал когда-нибудь погреться в лучах её славы, а подобные финты здорово мешают его планам. Он заявляет, что больше не любит её, и им надо расстаться. Сибила плачет и ползает на коленях. Но Дориан лишь презрительно фыркает и едет домой.

После первого гадкого поступка в своей жизни, наш герой чувствует душевный подъём. Весь такой злорадостный, он приходит домой и за неимением интернета и телевизора идёт смотреть на свой портрет.

И здорово удивляется, видя, что милый красавчик с картины теперь кривит губы и смотрит на него как на говно. Дориан пробует менять освещение и переставлять портрет в разные места, но гадкая физиономия остаётся гадкой. У перепуганного Дориана просыпается совесть. Он решает покаяться, простить Сибилу и прекратить общение с коварным лордом Генри. Все эти полезные дела он откладывает до завтра.

На следующий день к нему приходит Генри. И прямо с порога, выражает соболезнования по поводу Сибилы. Дориан говорит, что нет повода волноваться, и рассказывает о своих планах с ней помириться – вон, письмо уже начал писать. Однако Генри имеет в виду, не их размолвку, а что бедняжка накануне умерла, наевшись театральных белил.

То ли она их с утешительным ведёрком мороженого перепутала, то ли думала, что предсмертное состояние позволит ей увидеть любимого.

Кто знает? Но факт остаётся фактом.

Дориан шокирован и абсолютно подавлен. Генри сочувствует ему, и… зовёт заценить премьеру крутой оперы. Дориан пытается возразить - мол, как это я, виноватый в смерти бедной девушки, в театр пойду? Но бессовестный Генри заявляет, что самоубийство Сибилы - её личная проблема. И не к чему пропускать хорошее представление из-за такой фигни.

На следующее утро к Дориану выразить свои соболезнования приходит Бэзил. И возмущается, что Дориан не горюет, как порядочный человек, а ходит по театрам с Генри.

Негодующий Бэзил заявляет, что желает отдать портрет на выставку и вообще взглянуть на него. Дориан обижается. Тут, понимаешь ли, стоит такой прекрасный оригинал, а этого дятла интересует какой-то там портрет.

Дориан заявляет, что он растроен и что Бэзил должен немедленно его почесать его задетое ЧСВ, рассказав о своих «художеских» чувствах. Бэзил послушно бухтит про корабли бороздящие просторы Большого театра, что Дориан – его муза и луна смысл его жизни. А ещё, что в портрет он вложил слишком много «художеских» чувств и… можно всё-таки взглянуть на него уже, а?

Дориан говорит, что всегда будет любить Бэзила, как друга, и выпроваживает его.

Чуть позже Дориан прячет свою волшебную аватарку под пологом и приказывает унести в одну из заброшенных комнат своего дома. И совершает ещё одну страшную ошибку – читает одну из книг, что ему дал коварный лорд Генри.

Проходят годы. Дориан за это время пускается во все тяжкие. Секс, наркотики, рок-н-ролл опера. А также спускает часть дедовского состояния на парфюмы, одежду, цацки и прочие атрибуты тупой испорченной девки викторианского пижона. А также не забывает водиться с дурными компаниями, ходить по притонам и вести себя как….

Однажды Дориан становится настолько мерзким, что приличные люди начинают его избегать, несмотря на его миловидную внешность и миллионы подписчиков в инстаграме. Конечно, к коварному лорду Генри это не относится – дурак он что ли, оставлять без присмотра объект своих экспериментов, на который потрачено столько времени? Он вам не Виктор Франкенштейн какой-то.

— А что там с его портретом? – спросите вы. — Уже весь постарел и скукожился?

.

Дориану исполняется тридцать восемь годиков. Когда он возвращается домой после ужина у Генри, встречает старину Бэзила. Художник сообщает, что собирается уехать в Париж на полгода минимум. Но перед этим он бы хотел поговорить с Дорианом, и узнать, правдивы ли те мерзкие слухи, что витают вокруг его музы.

Обсудить это они приходят к Дориану домой. Бэзил перечисляет немаленький список гадостей, что его муз успел натворить сам, и каких людей он в это дело втянул, припечатывая всё это разными свидетельствами и доказательствами. И мол, фу, таким быть.

Ей богу, даже медведи вышли из спячки, чтоб крикнуть из кустов, какой он ш… шалун.

Дориан сильно обижается. Настолько, что он грозится Бэзилу «показать свою душу». Угроза хоть и звучит зловеще, но интригует, и Бэзил не отказывается.

Спойлер: а зря.

Дориан ведёт художника наверх, в тайную комнату, где срывает полог и демонстрирует, в какое страшилище превратился его двойник на портрете.

Бэзил шокирован и крайне недоволен тем, как испортилось его произведение. Требует от музы немедленно покаяться и вернуть, как было.

Дориан ну очень сильно обижается.

Вот тут надо сделать паузу и заметить, что сэр Оскар Уайльд особо не вдаётся в описание пороков Дориана Грея, предоставляя читателю судить самому в меру собственной испорченности.

Однако многократные ножевые ранения, нанесённые с особой жестокостью в область шеи бедняги Бэзила трудно трактовать двояко. Да, вот так вот издалека и внезапно, мы и подошли к кровавым подробностям. Какой приличный викторианский фантастический роман мог бы обойтись без этого, а? Вот и наш горячий финский викторианский парень просто не мог не сорваться. Бывает.

Глядя на труп, свои окровавленные руки и залитый кровью пол, Дориан вынужден признать, что хоть имеет богатый опыт в разных злодеяниях, избавляться от тел, улик и пятен крови с ковра пока не научился. Но план действий созревает быстро. На руку ему играют несколько обстоятельств:

1. Никто из слуг не видел, как он пришёл домой вместе с Бэзилом

2. Бэзил заходил, когда Дориана не было дома, и просил передать слуге, что пришлёт весточку из Парижа

3. Бэзил уже всем растрезвонил, что уезжает, и полгода его точно никто не хватится

4. ???

5. ИДЕАЛЬНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Вещи Бэзила Дориан прячет, а потом сжигает. Затем тихо выбирается на улицу, наматывает кружок вокруг дома и звонит в дверь – типа он только что пришёл с прогулки, а с Бэзилом разминулся. Так себе алиби, конечно. Но прокатило.

Избавляться от трупа и пятен Дориан запряг своего старого знакомого мистера Пропера химика Алана Кэмпбелла. Которого в своё время втравил в нечто настолько непристойное, что осталось за кадром.

Бедняга Алан даже видеть Дориана не хочет, не то чтобы убирать за этим мерзавцем его трупы. Но, к сожалению, среди хорошо изученных Дорианом злодейств есть старый добрый шантаж.

В конечном итоге, дело было шито-крыто. Дориан отделывается лишь окровавленными руками на портрете. А бедняга Алан так расстроился, что позже покончит с собой.

Не изменяя привычкам бессовестного мерзавца, Дориан преспокойно отправляется на вечеринку. А к чему волноваться? Как и Сибила в своё время, Бэзил сам виноват. Нечего было вызывать ревность к портрету, несколько раз натыкаться шеей на нож, а потом так хорошо растворяться в азотной кислоте.

Однако назойливая совесть всё же даёт о себе знать. Дориан отчаянно пытается усыпить её алкоголем, никотином и прочими привычками нехорошими. И в один прекрасный умудряется засветиться в одном кабаке перед старым знакомым Джеймсом Вейном. Ну тот, который ещё - здоровенный детина, моряк, а также брат покойной Сибилы. Повторного появления которого, конечно, никак нельзя было ожидать. [сарказм]

Хоть познакомиться они так и не успели, опознать бывшего сестры Джеймсу помогает куртизанка. Она как раз кстати там мимокрокодила, и не менее кстати обозвала Дориана «Прекрасным Принцем».

От словосочетания «Прекрасный Принц» Джеймс вмиг трезвеет, звереет и бежит за Дорианом на улицу. Там припирает его к стеночке, собираясь жестоко отомстить.

Однако придушенный и припугнутый револьвером Дориан недолго теряется. Говорит, мол, вы обознались, дяденька – восемнадцать лет назад, когда не стало вашей сестрицы, я пешком под стол ходил. И просит рассмотреть себя получше при свете фонаря. Джеймс так и делает, после чего раскаивается и извиняется. А Дориан в ответ отчитывает его, как школьника, и уходит, пока тот не опомнился.

Подавленного Джеймса находит та самая куртизанка и убеждает его, что этот тип восемнадцать лет назад ходил не под стол пешком, а по бабам. Обесчестил кучу барышень, как она, и при этом не постарел. И в её смелом заявлении Джеймс даже не сомневается, ведь она подкрепляет его железным аргументом: «чтоб мой язык отсох, если я вру!».

Неделю спустя во время очередного светского чаепития с Генри c блэкджеком и почтенными дамами в оранжерее, Дориан замечает в окошке следящего за ним Джеймса.

После чего три дня наш герой отсиживается дома, храбро вздрагивая от каждого шороха и мужественно плача от горя. Пока, наконец, не решает, что моряк ему всё-таки привиделся.

Приободрившись, Дориан, наконец, выходит из дома и отправляется на прогулку с охотниками. Совершенно случайно, а не потому что у них есть ружья, которыми они бы могли кого-то подстрелить в целях его защиты. Что вы, нет.

Во время светской беседы, один из охотников берёт и стреляет в зайца, несмотря на протесты Дориана (плохиш плохишом, а зверушек любит). Дробь попадает не только в животинку, но и в кусты, откуда слышится вопль. В ходе осмотра кустов оказывается, что там прятался рояль Джеймс Вэйн.

Дориан удивляется и радуется такому невероятному везению. Решает даже, что это судьба дала ему второй шанс, а значит надо уже встать на путь праведный.

Начинает с того, что передумывает обольщать какую-то деревенскую девчушку, к которой подбивал клинья аж целый месяц. О чём с гордостью рассказывает потом Генри. Однако тот не впечатлён. И в ответ как бы невзначай упоминает пропавшего без вести Бэзила, а также покончившего с собой Алана Кэмпбелла.

Отчаявшийся Дориан намекает другу, что гипотетически Бэзил не пропал, а убит. И чисто гипотетически его мог убить Дориан. Но если он это и сделал, то по вине Генри, что задурил ему голову своими сладкими речами, гадкими книжками и вот этим вот всем.

Лорд Генри в ответ уверяет, что его дурное влияние никак не могло на него дурно повлиять. И вообще Дориан хорош такой, какой он есть, и пусть не отвлекается на всякую ерунду и продолжит наигрывать ему Шопена на пианино.

Ещё Генри упоминает, что познакомился с неким симпатичным молодым человеком, который напоминает Дориана и даже повязывает галстуки так же, как он. И этого человека зовут - вы не поверите - Пул. Лорд Пул.

Всё. Больше ни слова. Не упоминать Дэдпула. Нет! Будь выше этого.

Когда Гарри уходит, просыпается мафия совесть Дориана. И он решает с понедельника начать жизнь с чистого листа. Стать хорошим мальчиком, каждое утро делать зарядку, правильно питаться и тем самым вернуть своему уродливому портрету прежний прекрасный облик.

С оптимизмом человека, встающего на весы после дня диеты и тренировок, Дориан идёт заценить, как уже изменился потрет от его светлых помыслов. И очень расстраивается, когда видит, что там всё тот же мерзко ухмыляющийся урод. Да ещё и в крови перепачкан по самые уши.

- Ты где был?
- Тут стоял. Я же портрет!
- Но твоя рубаха не сухая и вся в крови!

Дориан понимает, что идти каяться в полицию бесполезно. Это не избавит портрет от злобной физиономии и крови. И он решает просто взять и избавиться уже от докучливой аватарки. А то стоит тут, понимаешь ли, и зуд в области совести вызывает.

Под руку мистическим образом попадается нож, которым он заколол Бэзила. Уничтожить творение тем же орудием, что и творца, кажется Дориану достаточно ироничным решением, чтобы так и сделать. И он с разбегу вонзает нож в портрет.

Разбавим грядущий мрачный финал забавным попугайчиком.

Слуги сбегаются на раздавшийся крик и видят мёртвого старика с ножом в груди, лежащего возле прекрасного портрета их работодателя. И только по кольцам на пальцах им удаётся опознать Дориана Грея.

КОНЕЦ

Выводы:

1. Не втыкайте острые предметы в волшебные портреты со своим изображением

2. Ведите ЗОЖ и будьте хорошим человеком

3. Не бегайте с ножами или ножницами