Светлой памяти советских людей в Афгане – и 36-й годовщине вывода войск посвящается.

ШУРАВИ (شورى, шура – совет) – историческое название советских граждан в Афганистане. Произошло от афганского названия советских гражданских и военных специалистов, в большом количестве работавших в Афганистане с 1956 года.

Так же звали и ограниченный контингент советских войск – с декабря 1979 по февраль 1989 года выполнявших свой «интернациональный долг» перед Советской Империей. Введённых туда после Апрельской революции в самый разгар гражданской войны : исламисты против социалистов и против друг друга.

«Рука Москвы» социалист Тараки многократно обращался к Советскому правительству с просьбой срочно ввести войска для обуздании разгулявшихся сил исламизма и возникшего хаоса. Но в лучших традициях средневекового феодализма был свергнут и убит в результате дворцового переворота социалистом Амином... Утратившим доверие Москвы. Решившейся, наконец, удовлетворить просьбу товарища Тараки (посмертно).

Десантировавшиеся прямо на крышу дворца офицеры спецназа ГРУ и КГБ взяли штурмом дворец товарища Амина, ликвидировали его, и передали на афганском языке ещё одно экстренное обращение правительства ДРА к Москве с отчаянной просьбой срочно ввести войска. Что и было успешно сделано.

Сегодня нет уже той великой Страны-Империи... Но осталась память о советских парнях, честно исполнявших свой воинский долг там, куда Родина послала. Многим из них, как поётся в песне, будет вечно по двадцать.

Слово «шурави» в нынешнем Афганистане – как медаль за храбрость, звание круче генеральского, дань сентиментальности любимому врагу.

В этой стране, где война есть нормальное упражнение инстинкта, освященного обычаем, русские показали и широту натуры, и щедрость, и умение драться до конца.

Время стёрло ошибки и ненависть. Осталось уважение сродни тому, какое сильный зверь испытывает к столь же сильному. И подобие ностальгической нежности к тем, кто строил здесь госпитали и заводы, открывал школы для детей и прокладывал в непроходимых местах дороги. Кто был достойным противником и заклятым другом.

Но в современном Афганистане назвать кого-то «шурави» – всё равно что вручить ему медаль за отвагу, храбрость и мужество.

Бывшие моджахеды говорят в интервью :

«Мы думали, что победили русских, но без них с каждым днём всё хуже и хуже. Мы хотим извиниться за прошлое. Советский солдат – благородный солдат, всегда носил автомат на ремне.

А эти пробираются по деревне «цепочкой» – в шлемах, в бронежилетах, оружие наизготовку».

Сами афганцы говорят, что за девять лет присутствия советские войска построили здесь новое государство с сильной армией и административными органами. А американцы и их союзники за такой же временной отрезок не смогли создать даже дееспособное правительство в Кабуле, не говоря уже об армии и административных органах.

Афганцы с горькой иронией отмечают, что русские учили их созиданию и развитию, а американцы – коррупции и воровству.

Из 40 миллиардов долларов гуманитарной помощи, заявленных международным сообществом, до Афганистана дошли только 4 ... 36 лярдов «съели мыши».

Советская ГЭС в Наглу возведена советскими специалистами в 60-х годах прошлого века. Гидроэлектростанция в Наглу по сей день обезпечивает электроэнергией Кабул и значительную часть страны.

Кабульский политехнический институт закончили строить в 1967 году. СССР подарил этот комплекс афганскому правительству и народу в знак дружбы. Памятную табличку об этом событии не тронули даже талибы. Практически вся нынешняя техническая элита Афганистана – выпускники политеха.

С самого открытия институт поддерживал тесные связи с Советским Союзом. Все направления на учебу в СССР шли через него. Кабульский политех считался элитным вузом. Он довольно успешно конкурировал с Кабульским университетом. Однако особенность политеха была даже не в том, что все преподаватели учились в СССР, а в том, что вернувшись сюда, они учили своих студентов по советским же учебникам, на русском языке.

Сейчас об этих временах преподаватели вспоминают с особой теплотой – и ждут, что российские специалисты сюда вернутся.

– Мне по работе приходится общаться с бывшими моджахедами, – рассказывает директор Российского центра науки и культуры в Афганистане Вячеслав Некрасов. – Я говорю : понятно, вы считали нас врагами, «неверными», нападали на наших солдат. Но я же своими глазами видел, как советские инженеры возводили стадионы, строили шоссе, учебные заведения, предприятия, завозились племенной скот, семена для посева, новейшая сельскохозяйственная техника.

Всё было абсолютно безплатно – для народа Афганистана. Зачем же вы именно это жгли, взрывали, разрушали, уничтожали? Чем вам мешало, что самые нищие дехкане будут сыты, а ваши дети станут учиться в современных школах?

Я никогда не получаю ответа. Моджахеды молчат, отводят глаза.
В целом на территории Афганистана было разрушено три четверти объектов, построенных Советским Союзом в дар афганскому народу.

Сейчас бывшие «воины джихада» за голову хватаются – для чего они так поступали, ведь своими же руками вогнали промышленно развитое государство в каменный век!

«Русские» пяти- и девятиэтажки с отоплением, центральным водоснабжением и канализацией в «первом микрорайоне» Кабула уцелели, стоят до сих пор. Когда-то их целыми кварталами строили здесь советские специалисты : квартиры безплатно получала афганская интеллигенция – учителя, врачи, журналисты. Здания пережили и крах «промосковского режима» президента Наджибуллы, и бои между фракциями моджахедов в 1993–1994 гг., и даже власть талибов, уничтожавших любые следы пребывания «шурави» в Афганистане.

Из подъезда, опираясь на костыль, выходит старый афганец, здоровается. «Вы откуда?» – «Из России», – отвечаю я. «Хорошо, спасибо!» – радостно говорит он на моём родном языке. 60-летний Ашраф, в 80-е воевавший против СССР на стороне полевого командира Ахмад Шаха Масуда, а сейчас работающий «народным адвокатом», приглашает в гости. Он показывает шрам от осколка советской гранаты на голове и говорит: «Грудь прострелили, когда бился с бывшими союзниками Масуда, а мою ногу оторвала мина «Талибана».

Наливая чай, Ашраф сокрушается: «Зачем я сражался против русских? Зря! Они строили тут дороги, мосты, больницы, школы! Я дурак! Теперь моя страна принадлежит американцам, которые просто грабят её».

И это удивляет больше всего – спустя 30 лет после ухода советских войск из Афганистана в Кабуле цветёт ностальгия по временам «шурави».

* * * * * * *

Корреспондентка «Комсомольской правды» Дарья Асламова побывала в Афганистане, где царит ностальгия по советским временам.

– Дело было в горах Афганистана. Наша машина, попав в глубокую яму на разбитой дороге, так сильно накренилась, что я вскрикнула от испуга. Идиот-водитель захихикал от удовольствия и, показывая на меня пальцем, сказал: «Смотрите, она боится!» «Это ты, дурак, боишься, – оборвал его замначальника местной полиции Акрам. – Она шурави (советская). А ШУРАВИ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ БОЯТСЯ ! »

Я раздулась от гордости, получив в награду этот почти забытый титул «советская».

Первый раз, когда таксист заблудился (в Кабуле нет ни названий улиц, ни номеров домов) и машину окружила толпа оборванцев, по которым явно плакала тюрьма Гуантанамо, я по-настоящему испугалась. «Здравствуй, шурави!» – по-русски кричали оборванцы, и я пожала десяток тёмных, как сажа, рук, тянувшихся в окно машины. Нам охотно объяснили дорогу, и на моё местное «ташакор» радостно закричали «спасибо».

Один из «моих» таксистов по имени Абдулла мог даже сносно объясняться по-русски. На вопрос, сколько ему лет, ответил неопределённо: «Сорок – сорок пять». (В Афганистане многие понятия не имеют, сколько им лет, и не придают возрасту большого значения. Дни рождения здесь не празднуются, и после долгих подсчётов люди отвечают весьма приблизительно.)

Зато Абдулла чётко помнил : когда русские ушли из Афганистана, ему было двадцать.
«Брежнев – хорошо, Горбачёв – плохо», – сумрачно сказал мне Абдулла.
«Почему же?» – удивилась я.
«Брежнев был – шурави пришёл. Горбачёв был – шурави ушёл. Нехорошо».

У моего собеседника готов ответ на все политические вопросы современности : «Американцы и империализм – плохо. Социализм и коммунизм – хорошо». Я совершенно неприлично засмеялась, и Абдулла обиделся : «Зачем смеёшься?» Я извинилась. Можно только восхищаться живучестью советской пропаганды. Вот человек, столько лет не говорил по-русски, почти забыл язык. Но ты разбуди его ночью, и он тут же скажет : «Коммунисты молодцы, капиталисты подлецы».

Новая, ещё не достроенная вилла наркодилера средней руки в Кундузе. Все мы не без приятности располагаемся на дорогих красных коврах. На потолке множество лепнины, до боли напоминающей дома «новых русских» после перестройки. В ожидании хозяина все пьют безконечный чай и ведут светскую беседу.

Поскольку я «шурави» (советская), мне стараются сказать нечто приятное: «Вот у нас в Тадж-Кургане в таком-то году воевали ваши спецназовцы. Какие люди были! Здоровенные лбы! Сколько наших положили!» Все уважительно цокают языками и качают головами. Дикие натуры умеют ценить мужество, а особенно мужество врага.

– Знаешь, в нашей деревне старые моджахеды очень любят поговорить о русских. Сядешь с ними, бывало, попить чаю – и спросишь : а какими они были, «шурави» (советские)? Отвечают : о, прекрасный народ! Какие люди! С ними интересно было воевать. Вот встаёт русский солдат во весь рост, идёт прямо на тебя – и стреляет в упор. Вот это воин! И добрые, доверчивые. Прямо в разгар войны останавливают автобус и спрашивают мужчин-пассажиров : душман (враг) или дост (свой)? Скажешь «дост», и тебя пропускают. И никогда женщин наших не трогали. За это мы их очень уважали. Ах, как было хорошо в те времена! А вы, русские, хотите эти добрые сладкие воспоминания вычеркнуть из вашей памяти?!

Я уже давно привыкла, что в Афганистане старая советско-афганская война превратилась в легенду, а воины «шурави» – в героев, о которых рассказывают детям и внукам. И в этом – удивительное великодушие афганского народа, уважающего честь и доблесть врага. Но назвать такие воспоминания «сладкими»?!

– А мы до сих пор помним доброту русских, и как они здесь работали, – говорит директор Дома афганской печати Зия Бумия. – От русских остались микрорайоны с крепкими тёплыми домами, где выросли наши дети и внуки, дорога на Саланг и тоннель в горе, электростанции, даже вот это здание, где мы сидим. Правда, и мины остались. Хорошие у вас минёры. Советские мины до сих пор с нами воюют.

* * * * * * *

Нас уже давно нет в Афгане. Нет даже Страны, которая нас туда посылала. Там сейчас вместо нас американцы. Я приехал в Кандагар как представитель сопредельного государства. Ничего там за двадцать лет не изменилось. На первый взгляд. На самом деле изменилось отношение людей к нам.

– Как вам живётся? – спросил я у одного из бывших известных полевых командиров.
– Воюем, – кратко ответил он.
– Ну и как противник? – спросил я.
– А, – махнул он рукой. – Это не мужчины. Они только знают – ракеты. Мужчины так не воюют. Сначала сто ракет, потом появляется один солдат. Ты выйди на поле! Один на один! Как мужчина! Покажи силу!

И помолчав, продолжил :

«Я тебе расскажу историю. Это было во время войны с шурави (советскими солдатами). Нас было сто пятьдесят человек. Нам нужно было пройти в долину. На высоте по дороге засели шурави. Мы точно знали – их там пять человек.

Мы вначале пошли напрямую. Застрочил пулемёт. Мы в обход. Там тоже нас встречает пулемёт. Мы с трёх сторон к высоте. Так нас с трёх сторон поливают пулемётным огнём. И так шесть дней! Шесть дней мы не можем прорваться в долину. Потеряли сто человек.

Наконец, на седьмой день на высоте кончились патроны. Мы добираемся до высоты. Там пятеро молодых солдат. Каждому из них двадцати ещё нет. Голодные, у них еда пять дней назад кончилась. Не пили двое суток. Еле держатся. А смотрят – волками! Готовы загрызть заживо! Я посмотрел на них, сказал: «Всё, шурави. Читайте молитву!». Клянусь всеми святыми – мы были готовы растерзать их на куски!

И все пятеро сомкнулись, взялись за руки – и встали в ряд. Мужчины! Мы их накормили, напоили, завязали раны. На следующий день дали им в руки их оружие, и я сказал: «Шурави, я хотел бы, чтобы мои сыновья были такие же, как вы. А теперь идите».

И они ушли. Но никто из них за всё время не оглянулся назад! Вот это противник! А ты говоришь – американцы...»

И я подумал : великая была Страна, которая имела таких сыновей. Которыми даже противник восхищался.

И я сказал: «Кумандон (командир), а ведь я тоже был в тех рядах. Я тоже стрелял по афганцам».

Он встал, поклонился – правда, слегка, только головой – и сказал: «Мужчина закаляется в боях. Я вижу по твоим глазам – ты воин. Иначе бы ты никогда не произнёс такие слова! И ты ещё спрашиваешь – с кем мы сегодня воюем!»

Возможно, старый кумадон в своём разсказе занизил свои реальные потери в том бою. Но вот фрагмент интервью другого старого афганца о том же бое.

«...Ахмад Шах Масуд приказал занять высоту, через которую контролировалось Панджшерское ущелье. Там расположились русские, и мы месяцами не могли там пройти. Для атаки собрали армию. Нам понадобилось пять дней, чтобы сломить сопротивление русских. И то потому, что у них кончились патроны. Мы дорого заплатили, потеряли более 280 солдат...

Когда забрались на высоту, увидели, что против нас воевали пятеро 18-летних детей. Вы, американцы, не можете себе представить это зрелище. Пятеро против армии Шах Масуда. Приказали им молиться. Они знали, что мы их убьём.

И знаете, что сделали русские дети?
Они молча посмотрели на нас, взялись за руки и обнялись. Они были готовы умереть – не важно, как. Стояли грязные, голодные – и в обнимку...
Не говорили и не плакали. Просто ждали свою смерть. Мы онемели ...

Такое зрелище могло поразить и самых твёрдых солдат, привыкших ко всему. Несмотря на то, что русские перебили половину наших, мы не знали, что делать. Для нас это были великие воины.
У них была честь. Они не просили за свои жизни.

Мои внуки учатся в Германии, но мне бы хотелось, чтобы они выросли как эти русские – настоящие мужчины.
А русских мы тогда отпустили. Да, были недовольные, но приказы не обсуждаются.
Пустили их с миром.
И знаете, что? Русские пошли в обнимку – и не повернулись увидеть, не застрелим ли мы их в спину!
Это были настоящие мужчины.»

Вечная Память вам, Вечная Слава, дорогие мои ШУРАВИ !

Я вспоминаю утренний Кабул… (М. Муромов)

Дорогие мои Шурави!

Мы уходим, уходим, уходим… (группа «Каскад»)

«Здесь, под небом чужим...» – песня группы «Каскад» (Афган, Баграм, 1983 год)

Эта статья расскажет о том, как известные российские актеры помогали своим супругам бороться с тяжелыми заболеваниями, как оставались верными своим любимым не только в радости, но и в горе.

Всеволод Санаев и Лидия Гончаренко.

Всеволод Санаев, народный артист СССР, сыграл роль полковника Зорина в знаменитой детективной трилогии. Всеволод Санаев и Лидия Гончаренко были вместе 55 лет.

Познакомились перед войной на киевской киностудии. Первенец Санаевых Алексей умер в двухлетнем возрасте во время эвакуации, Лидия тяжело пережила смерть малыша. Муж был на гастролях. Оказавшись одна в трудной ситуации, молодая женщина впала в затяжную депрессию. Даже дочь Елена, родившаяся в 1942 году, не смогла вывести ее из тяжелого состояния.

Депрессия привела Лидию к заболеванию. С диагнозом мания преследования она лечилась в психиатрической больнице. Всеволоду приходилось мириться с неуравновешенностью жены, перепадами ее настроения. Он никогда не жаловался на судьбу. Лишь близкие и друзья знали, как тяжело актер переносил болезненное состояние жены. Но бросить ее он не мог, не представлял жизни без Лидии.

По словам Елены Санаева и дочери актера, отец и мать словно проросли друг в друга. Лидия умерла в 1995 году. Через 10 месяцев ушел из жизни Всеволод Санаев.

Кахи Кавсадзе и Белла Мирианашвили.

Кахи Кавсадзе – грузинский актер, сыгравший роль Абдуллы в фильме «Белое солнце пустыни». Кахи Кавсадзе и его жена Белла Мирианашвили были вместе 26 лет. В браке родилась дочь Нанука и сын Ираклий.

Во время второй беременности Белла заболела воспалением легких. Боясь навредить ребенку, не стала принимать лекарства, в результате получила заболевание нервных окончаний. Постепенно слегла и последние 20 лет находилась в инвалидном кресле. Из 26 лет совместной жизни лишь 3 года Белла была здорова. Любовь супругов была так сильна, что тяжелая болезнь Беллы не смогла их разлучить.

Кахи везде, где мог, доставал для любимой лекарства, чтобы хоть как-то облегчить ее состояние. Она, несмотря на болезнь, заботилась о нем, о детях и никогда не считала себя несчастной.

В семье всегда была гармония и взаимопонимание. Кахи Давидович боготворил жену, оставался с ней до самой последней минуты. В 1992 году Белла умерла. Актеру было 54 года. Больше Кахи Кавсадзе не женился.

Константин Хабенский и Анастасия Смирнова.

Константин Хабенский – народный артист России, исполнитель главных ролей в фильмах «Убойная сила», «Адмирал», «Статский советник». Константин Хабенский и Анастасия Смирнова прожили вместе 11 лет. Познакомились в Петербурге, Настя оставила журналистику и посвятила себя карьере мужа. 8 лет у пары не было детей. Во время долгожданной беременности у Анастасии обнаружили опухоль головного мозга.

Будущая мать ради ребенка отказалась от химиотерапии, после рождения сына Ивана Настя перенесла две тяжелые операции. Болезнь не отступила. Константин перевез жену в Америку, в надежде, что там ей помогут. В перерывах между съемками он летал в Лос-Анджелес. Это лишало его сил. Он похудел, был на пределе сил, но не терял надежды.

Во время болезни Анастасии Хабенский организовал благотворительный фонд помощи детям с болезнями головного мозга. Константин до конца верил в благополучный исход болезни, но его надежды не оправдались. Анастасия умерла в 33 года в Америке. Хабенский продолжает заниматься благотворительным фондом и считает это делом своей жизни. За 10 лет существования фонда удалось помочь 1700 детям.

Виктор Бычков и Полина Белинская.

Виктор Бычков, лауреат Государственной премии России. Известен по роли егеря Кузьмича в фильме «Особенности национальной охоты». Полина Белинская, театральный режиссер, третья жена Виктора Бычкова. Познакомились на репетиции антрепризного спектакля в Театре Ленсовета. Актер старше жены на 25 лет.

В браке родился сын Добрыня. Жили в мире и согласии, пока не пришла беда...

Однажды у Полины случился инсульт, она перенесла тяжёлую операцию. Все дела по дому легли на плечи актёра. Он научился спать урывками, ухаживать за любимой, заботиться о сыне. Восстановление после инсульта проходило медленно, Полина научилась самостоятельно стоять, понемногу начинает ходить. Актёр делает всё, чтобы любимая жила полноценной жизнью.

Вместе они ходят в театр, на выставки, в гости. Виктор старается не обижаться на жену, искренне считает, если любишь, то многое прощаешь.

Георгий Штиль и Римма Штиль.

Георгий Штиль – народный артист России, в фильмографии актера около двухсот ролей. С супругой Риммой актер прожил в счастливом браке 40 лет. Пара была бездетной, когда Римма Павловна заболела раком, Георгий Антонович посвятил ей свою жизнь.

Вместе они одолели болезнь, но через некоторое время у Риммы случился инсульт. Она оказалась прикованной к постели, актёр ухаживал за женой, стирал, готовил, возил в коляске. После её смерти актёр был в отчаянии, но сумел выбраться из депрессии. Штиль женился вновь в 75 лет. Актёр уверен, что жена одобрила бы его выбор, сейчас он по-настоящему счастлив в браке.

Ребят, спасибо за то, что дочитали статью до конца!
Просматривая множество интервью, фильмов и статей, я не могу уместить все факты из жизни известных людей в одну статью, это попросту невозможно. Поэтому я решил завести Telegram-канал, где буду публиковать то, что не уместилось в статью, буду рад каждому и всего вам хорошего!