Продолжение рассказов:  "Второй день на войне"

http://pikabu.ru/story/vtoroy_den_na_voyne_ch1_5102964

http://pikabu.ru/story/vtoroy_den_na_voyne_ch2_5103629

"Третий день на войне"

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_na_voyne_5084311

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_voynyi_ch2_5086457

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_voynyi_ch3_5088584

(фото взято из интернета)

"Два промедола я вколол!"- кричу я в след двум санитарам, что уносят моего прапорщика на носилках. Или мне тогда казалось, что я кричу? "Разворачивайся"- это уже водителю БТР и он начинает рисовать звездочку движениями машины вперед-назад, направляя ее к выезду из молочного завода. Теперь наша база располагается здесь. Всем своим существом осознаю - "Довез, довез, довез!", делаю выдох и тут со мной начинает твориться странное. Такое ощущение, что меня выключили, вырубили правой в челюсть. Это выглядит так, как будто прекращает поступать воздух в дизельный двигатель и он начинает сопротивляться движению. Упирается, тормозит на спуске многотонную махину тягача. Вот и я сползаю по броне вниз...

Меня то ли подхватывают, то ли поднимают с асфальта и ведут в бывшее здание дирекции молочного завода. Перед глазами появляется лицо командира. Что за глюки? Да нет, я слышу его голос.Так он здесь! Вот не ожидал встретится, но теперь я спокоен за своего прапорщика. Пытаюсь что-то говорить, но понимаю, что у меня это плохо получается. Представьте, что вы откусили большой кусок от яблока и начинаете говорить. Вы правильно строите предложения, ясно понимаете смысл, но соответствующий звук не получается. И выплюнуть этот кусок не можете, да и прожевать не получается. Вот такое ощущение. Причем яблоко растет и из куска становится целым. Оно застревает где-то между ушей и упирается хвостиком в основание затылка. И речь становится похожа на то, что вы пытаетесь выдавить из яблока слово-червяк и выплюнуть его наружу. Однако не получается. Затем концентрируюсь, набираю воздух и на выдохе выплевываю целую группу червяков, изображающих из себя членораздельную речь. Приехали...

Меня тащат в санчасть, отнимают автомат и сажают в углу комнаты. Пытаюсь разобраться в себе и привести в порядок мысли. На операционном столе кто-то лежит и над ним склонился хирург. Военный в форме подполковника держит над столом лампу. Долго, очень долго идет операция. Я сижу в углу и не могу понять: Как так? Я вроде бы все тот же, но тем не менее не владею своим телом? Снимаю шлем. Весит он где-то два с половиной килограмма, но легче голове не становится. Да как так то? Шевелю головой, клацаю челюстью, словно японский карп. И надолго мне это состояние рыбы? А смогу ли я восстановиться до состояния человека разумного? Кто-то подходит ко мне и начинает спрашивать. Рядом со мной стоит еще один и отвечает за меня. Это один из наших офицеров. Мы выходим из санчасти и поднимаемся на второй этаж. где располагаются остатки нашего Отряда. Я как-то был здесь один раз и с тех пор мало чего изменилось. Окна все так же заложены книгами и кирпичами. На полу разложены пластмассовые ящики на которых мы спим. В проходе между ящиками лежит оружие. Я узнаю среди железного вороха свой АК-74м. В свое время я намотал на основание мушки тонкую ленту из медицинского пластыря и эта узкая, белая полоска сразу показывает мне, где лежит мой верный механический товарищ. Ну и немного помогает при стрельбе в сумерках...

Беру свой автомат и разряжаю его. И тут замечаю, что окружающие очень внимательно смотрят на меня. Вот так просто - бросили свои дела и наблюдают. Эти рожи надо было видеть! Кривлю рот и получается что-то типа улыбки. Кладу автомат в общую кучу и все вокруг расслабляются. Зеркала нигде нет, а то я бы обязательно в него посмотрелся. Наверное моя рожа требует постороннего вмешательства или на худой конец теплой воды и мыла... Через какое-то время меня вызывают в санчасть и я иду туда с сопровождающим. Теперь это медосмотр: глаза, язык, молоток по нервным окончаниям и прочие штуки. Доктор что-то пишет, но во дворе начинается обстрел и весь первый этаж - штаб и санчась эвакуируется в подвал. На входе в подвал бронированная дверь. Так это бомбоубежище! Старое доброе советское бомбоубежище на случай атомной войны. Пропускаю всех вперед и сажусь на ступеньки возле двери. Народ внизу заглубляется подальше, ну а мне лучше здесь. Небольшой сквознячок думаю мне не повредит. А минометом здесь нас не достать. Никак. Да и не привык я как-то от обстрела прятаться в атомном бомбоубежище - ни обзора, ни вариантов для маневра. Но тем не менее снизу из подвала поднимается штабной и закрывает бронедверь. Сравнение с мышеловкой напрашивается само по себе. Помнится, что в грозненском изоляторе, что находится за Сунжей, так попалась группа иностранцев-арабов. Их фишку перевели в холодное состояние быстро и незаметно от основной группы - они сидя в подвале, и не чухнулись. Зато потом ОЙ! Мы такие пушистые, ни с кем не воюем, Дудаев денег не платит... В общем сидим, починяем примус. Или не было арабов? Пожалуй что и не было. Через какое-то время дверь открывается и кто-то из спецов говорит, что обстрел кончился. Бреду на улицу...

Со штабными мне не комфортно. Вспоминается какой-то высокий чин с револьвером на бедре. Вот именно - на бедре! С револьвером! Между собой мы прозвали его шерифом. Ну вот какая от него помощь в перестрелке? Хотя о чем это я... У шерифа другие обязанности, это наше дело коня напоить, индейцев погонять. Осматриваюсь вокруг салуна. Окрестности Техаса почти без изменений...Свежий воздух с примесью порохового дыма и кислого запаха чугуна, новые воронки на асфальте. Не, ну а что я ожидал увидеть? Разгуливающего по территории молочника в белом фартуке? Ах да, белый фартук! Надо вернуться к доктору.

В санчасти народу прибавилось. Теперь есть еще один, "с яблоком в голове". Бронежилет и разгруз - в хлам, дикие глаза и нервный тик на лице. Стало быть я выгляжу похоже. О, нет! Лишь бы меня не видели таким мои домашние. Нам делают какие то уколы и дают таблетки, а затем отправляют восвояси, но на выходе слышу сквозь "яблоко" в голове - ЭВАКУАЦИЯ. Что за хрень и с чем ее едят? Мысль - надо бежать, но куда? Вокруг стемнело, а ночью уже никто и никуда не бежит. Иду спать к своим. Пытаюсь найти свободное место на лежанке из ящиков, но в темноте ничего не вижу. От слова - совсем. Кое-как укладываюсь на ощупь и лежу.

Как наступило утро не помню, но меня уже ищут и растолкав сопровождают на улицу. Я тащу свой автомат и при выходе из здания присоединяю магазин. На улице уже стоит колонна БТР-80. Забираюсь в один из них, который мне указали. Диванчики десанта и пол залиты бурыми пятнами. Машина пуста и я выбираю место наводчика. Если БТР предназначен для перевозки раненых, то экипажи могут быть не укомплектованы. А я тут как тут - офицер с высшим пехотным образованием и небольшим МВДшным уклоном. Проверяю заряжены ли пулеметы, настраиваю прицел, кручу маховики и ставлю их на стопора. Теперь готовиться к бою для меня обычное, само собой разумеющееся дело. Все должно быть работоспособно и готово к применению, боеприпасы под рукой, но ничто не должно мешать и излишне шуметь. Теперь это можно отнести к привычке, как и то, что с началом боя появляется какая-то внутренняя улыбка, что-то похожее на полуоскал. Страха уже нет, а есть что-то похожее на осторожную злость, во время кипиша иногда превращающееся в азарт.

Это предыстория моего рассказа "Третий день на войне" в трех частях

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_na_voyne_5084311

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_voynyi_ch2_5086457

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_voynyi_ch3_5088584

Мы сидим в кузове тентованного КаМаЗа и периодически смотрим на часы. 58-59-00 отсчитал где-то последние секунды неведомый таймер и рядом просыпается шквал огня. Разный темп, разный калибр, одиночные и короткие очереди. Вот проревела ЗУ-23-2 и в небо ушла огненная струя. Взлетают ракеты. И продолжается это около минуты. Затем постепенно стихает. Мы открываем бутылки с шампанским и пригубив по глотку передаем дальше по кругу. В разных местах мне приходилось встречать Новый год, но этот получился самым особенным. Колонну грузовиков, в которой был и наш КаМаЗ, остановили где-то на дороге и командир сказал, что мы ночевать будем здесь. Я сижу у самого борта на средней скамейке и пытаюсь осмотреться. Не видно абсолютно ничего. Ночевать, так ночевать - пробую расслабиться и заснуть. Шампанское слегка дурманит голову - а что я хотел на голодный желудок? Через некоторое время у заднего борта появляется командир - "У кого-нибудь есть запасная обувь?" Я смотрю на его ноги и вижу, как новые, экспериментальные берцы, внешне похожие на высокие кроссовки, пришли в состояние зевающего крокодила. Подошва отклеилась и при ходьбе хлопает. Мда-а, не позавидуешь: Вот так вот остаться "в полях" босым на одну ногу. Как эти зксперименталки звались? "Темп"? То ли дело наши старые, проверенные, легкие "Кимры" с огромной пяткой... Из глубины кузова кто-то подает кеды.

Под утро командир берет с собой четверых бойцов, назначает за себя зама и они все вместе уходят. Совсем светает. Колонна, оказывается, стоит перед контрольно-пропускным пунктом (КПП) какой-то промышленной территории в полях около Грозного, куда нас не пустили, в виду темного времени. Грузовик заводится и остатки сна сдувает легким бризом, мы трогаемся... и въезжаем на территорию какой-то фермы или тракторной станции. Разгружаемся и тащим свои пожитки (в обиходе - хабар) к бетонному строению, неуловимо похожему на боксы для бронетехники. В одном из боксов обосновываемся. Это склады. Собираем мешки с зерном и делаем из них лежанки. Зерно тяжелое и сырое. Я представляю, как придется на них спать. Энтузиазма у меня это не вызывает абсолютно никакого - застудишь себе все напрочь. Я беру с собой пару бойцов и мы идем осматривать территорию.

Несколько закрытых строений и открытых навесов огорожены низким забором, а вокруг поле и редкие лесопосадки. Кое-где оборудованы позиции для техники. Вот в окопе стоит бортовой ЗиЛ-131 с ЗУ-23-2 в кузове. Расчет что-то выглядывает в прицел. Рядом стоит с биноклем не то командир расчета, не то кто-то рангом повыше. Наводчик посылает очередь вдаль, в сторону редких деревьев. Еще очередь. Военный с биноклем бежит в сторону БТР, запрыгивает на броню и лезет в люк. БТР срывается с места и гонит по направлению стрельбы. "Что там?" спрашиваю у одного из солдат - повелителей зенитки. "Да снайпер. Второй день по нам стреляет."- снаряжает он ленту. Та-а-ак, пойдем ка мы... осмотрим другую сторону лагеря и не будем создавать здесь групповую цель. И не надо путать смелость с глупостью.

На противоположной стороне видим несколько бойцов с гранатометом РПГ-7 и какими-то продолговатыми полиэтиленовыми пакетами. Это выстрелы к РПГ, но они какие-то необычные. Я в свое время в училище весь первый курс проходил с РПГ-7 и знаю его, и гранаты к нему, как свои пять пальцев. Но тут гранаты для гранатомета необычного вида. Они состоят как бы из двух зарядов. Один толстый, а другой поменьше, на удлиненном носике. Меня это заинтересовало и мы идем вслед за кавалькадой. А тем временем они минуют ограду в разрушенном месте и, пройдя с десяток-другой метров, останавливаются и начинают готовиться к стрельбе. В заряженном состоянии РПГ с этой гранатой-переростком превращается в какого-то вычурного монстра. Тем временем стрелок прицеливается в какой-то холм метрах в ста и стреляет. Граната попадает в основание холма и взрывается. От группы отделяется пара экспериментаторов и с интересом идет к месту взрыва. Далее для меня нет ничего необычного и я увлекаю своих бойцов в дальнейший путь - мы еще далеко не все осмотрели.

По дороге как могу чищу автомат, шлем и одежду - последствие вчерашних купаний в грязи. Сделав круг по этому "колхозу" мы возвращаемся. Территорию по-чему то зовут конезаводом. Но теперь располагается здесь что-то похожее на сводный отряд МВД. Спецназы, ОМОНы, СОБРы из разных городов нашей необъятной Родины. Кое где располагаются ВоВаны (военнослужащие ВВ). Эти самые обеспеченные - бронетехника, крупный калибр, обилие автотехники - полевых кухонь и кунгов. Оказывается рано утром в сторону Грозного ушла колонна бронетехники. С каждого спец-подразделения выделили по несколько человек в виде десанта. Теперь я понимаю куда уехал командир и еще четверо наших соратников. Появляется некоторое чувство досады - они уже в деле, а нам что остается? Ждать у моря погоды? Не люблю это состояние-ожидание, а впрочем кто любит... Ну а почему уехал сам и оставил личный состав? Служба в спецназе со временем отучила осуждать своих, проверенных временем и событиями людей. Нам ведь неизвестно при каких обстоятельствах принято то или иное решение. Если сделано так - значит по-другому было нельзя.

Завершая круг по конезаводу снова проходим мимо ЗУшки. (Здесь необходимо сделать небольшое отступление). На протяжении многих лет я не один десяток раз слышал рассказ про девушек-биатлонисток из Прибалтики. Почему именно биатлонисток? И зачем из Прибалтики? И причем поголовно в белых колготках. Сам я таковых не встречал и за правдивость рассказов о них не ручаюсь, но, как говорится, дыма без огня не бывает. Так вот. Первый раз я услышал эту историю именно на "Конезаводе", 1-го января 1995 года. Бойцы рассказывали про девушку, которая после обстрела из "зенитки" была ранена и, находясь в воронке, занималась перевязкой. Обнаружившие ее солдаты "подарили" ей "эфку", засунув в "белые лосины", после чего стало две полу-девушки, полу-биатлонистки. Может правда, а может нет. Иногда так именно и рождаются фронтовые байки. Они передаются из уст в уста со скоростью бикфордова шнура, обрастая новыми подробностями из серии - и не потерял, а нашел, и не пять рублей, а доллар...

Подходя к нашему боксу с зерном встречаю одного из знакомых "спецов": "Москвичи? С вас пять человек в десант!". Данивапрос! Захожу внутрь бокса, нахожу в рюкзаке лист бумаги и составляю список. Бойцы слышали наш разговор и обступают меня. Желающих много. Так. Пишу -  Я первый (своя рука-владыка!), второй мой зам.комвзвода,третий... В общем записываю тех, кто был первым в толпе волонтеров. Подходит зам командира. (Замечательный был боец, царство ему небесное...). "А что меня не записал?" -"А кто с людьми останется?" - отвечаю вопросом на вопрос и отдаю посыльному список. Дело сделано. Пока мы осматривали округу приготовлен какой-то завтрак. Поспешно перекусываем консервами, берем самое необходимое и "десантники" под моим руководством выдвигаются к месту сбора. В боксе остается пол-отряда и весь наш хабар.

На дороге стоит колонна БТР-80. Нам указывают нашу машину и мы идем к ней. Хозяева - капитан ВВ и два солдатика. Знакомимся. Так как у нас погон нет, то представляюсь и мы допущены к "телу" БТРа. Начинаем обживать наш новый дом. Внутри мне все знакомо до винтика, ничего нового. По-этому помогаю своим бойцам освоить нехитрые агрегаты в десантном отделении бронетранспортера. Не все служили в армии на подобной технике, да и в отряде у нас на вооружении БТР-70. А это нечто другое и требует привыкания. К примеру маховик вертикальной наводки пулеметов вращается в обратную сторону. Но к башне мы не лезем, хотя снайпера сажаю рядом с солдатом-наводчиком - на ходу толку от его СВД нет, а при перезаряжании пулеметов может пригодиться. Через некоторое время колонна трогается и напряжение начинает расти.

Заметки из группы - для узкого круга, т.е. "Не для всех".

Особо впечатлительным лучше пропустить, ибо тема про потери.

...У соседей стрельба. Мимо проносится светлая Волга. Из нее в сторону соседей кто-то стреляет. "Гаси Волгу!" - это я уже в радиостанцию. У нее на пути должны быть еще наши посты. Волга газует по Лермонтова в сторону области. Там тоже стрельба. Немногим позже, проезжая по улице я видел эту Волгу, сгоревшую и упертую капотом в дерево. В ней тогда обнаружили троих и носимую армейскую радиостанцию. У соседей один тяжелый...

...Лежит раненый. Пуля снайпера попала куда-то в область таза и бедер. Желания вылезть под огонь нет никакого - чревато новыми потерями. Но и раненого мы не бросим. Кто-то бросает дымовую гранату. Она начинает разгораться и выделять дым, и тут вдруг отскакивает в сторону - снайпер развлекается и расстреливает гранату в свое удовольствие. Отчаянный боец скидывает с себя все, что может. Разбегается и в один прыжок падает на раненого, хватает его в охапку и через себя, словно борец в партЕре бросает товарища за нагромождение мусора. Снайпер стреляет с опозданием - видно слишком увлекся расстрелом "дымовухи", которая все-таки накрывает своим облаком спасителя и спасенного...

...По дороге вяло ползет Зил-131 с тентом. В кабине пьяный майор. "Что везешь?" - "Смотрите сами!" Идем к заднему борту. В кузове народ. Вернее то, что от него осталось. И запах. Развороченные тела, конечности, тряпки, грязные кирзачи, кровь, кости с белыми гладкими суставами. И запах. Опаленные волосы, мертвый взгляд. И запах. Я его до конца жизни ни с чем не перепутаю... ЗиЛ ехал со стороны горбольницы. До нее метров 300-400...

...Я постоянно в поисках знакомых среди армейцев. И вот только спустя несколько дней узнал, что на соседней улице лежало тело старшего лейтенанта Т. Его несколько дней не могли вытащить с простреливаемой улицы. Мы одно время служили с ним в одном полку, и даже в одном батальоне. Тогда я при переезде продал ему коляску для грудного ребенка. Времена были дефицитные. У меня ребенок подрос, а у него только родился. И вот спустя два с половиной года довелось свидеться при таких обстоятельствах...

После госпиталя я стал делать короткие записи моих воспоминаний первой командировки моего подразделения в г.Грозный в 1994-95гг. Это помогало немного забыть произошедшее. Вроде доверил бумаге - вычеркнул из памяти. Теперь я нашел эту тетрадку и воспоминания нахлынули с новой силой. Хотя уже путаю даты и места произошедшего.

Если читатель ищет в моих текстах развлечение, то скорее всего он будет разочарован.

Скорее всего события из последних дней:

... На нашу позицию выходит из глубины города группа срочников. Каски надеты на зимние шапки. Конструкция теплая, но громоздкая. Они рассаживаются вдоль стены и тихо, с какой-то обреченностью сидят. Разум в глазах светится только у сержанта, похоже - "дедушки". Нет, пассажиров нам здесь не надо. Отдаю команду на обустройство позиций и они беспрекословно становятся в цепочку и передают друг другу кирпичи для оборудования мест для ведения стрельбы. Во-первых это их отвлечет от раздумий на тему смысла жизни, а во-вторых нам польза и меньше работы моим подчиненным. Спустя час-другой по их "следам" выезжает БРЭМ. Офицер в пол-туловища из люка отдает команду и солдаты уезжают с ним. На дереве остается висеть автомат одного из военных тинэйджеров. Через какое-то время по дороге возвращается одинокий солдатик, забирает автомат и вновь уходит...

...Захожу к соратникам по соседству через улицу. Из асфальта во дворе торчит хвостовик мины от миномета. Они ходят мимо и особо не чешутся. Пофигизм профессионального уровня. Рассказывают, как прочесывали дворы и встретили мальчонку лет 10. "Что делаешь?" - "Дом охраняю". Вышли на улицу, а вслед им из-за забора граната. Они бегом обратно, а мальчонка - огородами, огородами и был таков. А чего стоят "горбатые" мальчики? Гранаты для РПГ засовываются за пояс на спине и сверху одевается куртка. Получается горбик. Вот такие гномики и таскают боеприпасы своим более взрослым братьям...

...Подхожу к уличной фишке, что рядом с БТР, а там стоят несколько гражданских. Почти все женщины. С ними только один мужчина. Один из бойцов похлопал его по карманам, чтоб убедиться в отсутствии оружия. Разговорились. Сидят в погребах-подвалах. Кушать нечего. Делимся едой, даем с собой трехлитровую банку сока. Рассказывают, что у них в районе появился какой-то мужчина и с ним мальчик. Мужчина явно не местный. Ну и то, что он не чеченец - это точно. Уж не тот ли фрукт, что лазил через забор несколько дней назад? Может он и есть корректировщик? Жители уходят. Иду и я по своим делам и попутно в радиостанцию диктую приметы...

...Замечаю как к нам подошел парнишка лет 14. Что-то сказал моему бойцу и побежал от нас по улице. Иду к фишке. "Да местный. Сок предлагал" - боец, одетый в коричневый ватник (где он его только взял?) очень спокоен. "Как сок? Да им жрать нечего, а тут сок!" - негодую я и смотрю вслед "водоносу". Время снять его есть, и даже предостаточно, с запасом. Так ведь ребенок совсем. Пока раздумываю парнишка подходит к крайнему дому, что в квартале от нас. Он поднимает руку над головой и резко опускает ее вниз. Этот жест обращен в сторону девятиэтажки. Парнишка скрывается за углом. Понятно, что идентифицировать нас артнаводчику с расстояния сложновато. Чего только коричневый ватник стоит. Вот и послал парнишку "водички предложить". Через какое-то время на нас начинают падать мины...

Продолжение.

В целом, если не считать мелкого кипиша, ночь прошла спокойно. Я же говорю -курорт! Домик, где мы остановились был маленький и деревянный. Со старой, наверное, послевоенной мебелью... Хотя о чем это я? Теперь все здесь, в Грозном, довоенное. Скажем так, чтобы и хозяев не обидеть и историческую правду соблюсти - мебель была времен Хрущева. Старая, истертая временем тахта, вместить всех желающих не могла по определению. А если учесть габариты новых постояльцев (см. абзац про полу-танка) то и самого домика нам было мало. Но где-то и как-то все желающие находили место поспать. А если заснуть в позе "зю" ты не можешь, то значит и спать не хочешь! А я не то, что бы хочу, я понимаю, что отдохнуть надо. Завтра может и не получится поспать-поесть. Надо спать про запас. Полежав минут пять проваливаюсь в состояние какого-то анабиоза. Слышу - идут будить и не дожидаясь встаю сам и выхожу на улицу.

Где-то постреливает город. Иногда одиночными, иногда клокочет очередями. Иногда к звездам устремляются стаи светлячков. Мдя-я, Новый год продолжается! Но у нас "на районе" основным источником шума были мы сами. Это же как в театре по-Станиславскому - если на сцене висит ружье... (ну далее знаете). Вот этим ружьем для меня был ящик гранат перед входом в хибарку. В училище, еще на первом курсе мы метали РГД-5. Затем на стажировке в войсках метали. Опыт есть. А вот про РГН я знал только по макетам и плакатам. Знал, что взрывается она при ударе о землю или твердые предметы. Знал, что она взорвется даже при попадании в снег, а если при этом не сработает, то есть замедлитель 3.2-4.2 сек. и все-равно будет БУМ! В общем настойчивое изделие. И я должен его попробовать! Нет, конечно у меня с собой было. В разгрузке у меня лежали две гранаты - РГД и "эфка". Но это про запас на всякий случай. А тут халявный ящик и свобода действий.

Беру из ящика гранату и приподнимаюсь над внутренней оградой, что разделяет огороды и дворик. Внимательно осматриваюсь и прислушиваюсь. Сложно вспомнить, что я хотел в тот момент - чтоб там был враг или вообще никого не было. Однако никого. Отступаю на пару шагов, вращаю рукой во все стороны, проверяя а не мешает ли чего и, вынув чеку метаю зелено-белый шар в огород. БУМ! Не правдивее будет - бум... По сравнению со снарядом из Д-30 хиловато, но очередной образец вооружения освоен. Можно ставить плюсик или галочку. "Что там?" - это с поста, что на улице. Парнишка все это время внимательно наблюдал за мной в открытую калитку. "Профилактика" - и осторожно лезу на чердак. Там удобно устроился еще один из постов "ночного дозора". Там хороший обзор подступов со стороны огорода, соседних дворов и все такое. Меняюсь.

Сижу час или около того. В секторе наблюдения никого. У рации звук выкручен до минимума. Главное, что бы с улицы было не видно горящие лампочки и поверхности, которые они освещают. Нет, эта сука меня когда-нибудь сдаст. Но без нее никак. (Она впоследствии мне ой как пригодится!) Тем временем за пределами чердака звуковая картинка не меняется. Где-то в центре города идет стрельба, затем и она стихает. Иногда становится совсем тихо. И тут начинаешь понимать, что превратился весь в один слуховой аппарат с ушами чебурашки. Замечаешь звуки, на которые в мирное время не обратил бы ровным счетом никакого внимания. Например карабинчик на автоматном ремне. Он звенит так, что способен разбудить "чеха" в квартале от сюда. Надо устранять, пока есть время. В идеале нужна изолента, но где ее взять? Тряпка? Лейкопластырь? Этого тоже нет. Снимаю с разгузки шнурок. Благо, что в свое время привязал его, да еще много всякой мелочи типа двух булавок, ниток-иголок. Ведь не знаешь, что может пригодиться когда-нибудь. Мотаю шнурок на карабин. Теперь тихо. Так тихо, что слышно как... Пытаюсь подобрать аллегорию, но в голову ничего не лезет, ибо кто-то появился "в огородах" и движется в нашу сторону.

Жду когда он выйдет на место, где я не промахнусь. И чтоб назад до укрытия ему надо было отходить некоторое время. Навожу на него автомат. Патрон в патроннике, предохранитель "ОД". Приближается, уже можно рассмотреть очертания пешехода. В руках оружия нет. Что-то в нем не так. Нагло идет не скрываясь. "Стой! Кто идет?" . Реакции никакой - продолжает идти. То есть вообще реакция ноль. Вижу большую ребристую голову с большими ушами - шлемофон! "Застрелю сука!" и щелкаю предохранителем на одну позицию вверх для убедительности. Тело замирает и голова поворачивается в сторону моего дома - "Ну чего?". Голос уставший и безразличный до безобразия. Понимаю, что это солдатик из экипажа БМП-1, которая стоит в соседнем дворе. Это они срезали выстрелом из орудия провод, что едва кнутом не хлестнул мне по ногам. "Хорош шляться" - выражаю свое мнение о происходящем. Солдатик продолжает движение. Через какое-то время приходит смена. Обменялись парой фраз со сменщиком и я спускаюсь вниз - можно попробовать поспать пару часов.

Рассвет застает меня на посту, что на улице, возле БТРа "Н"цев. Лермонтова видно хорошо, но далее в проулок видимость падает - туман. Проходит час. Постепенно туман рассеивается, хотя и не окончательно. Неожиданно возле девятиэтажки, что по Лермонтова, начинается стрельба. Да еще какая! Это совсем рядом, но мне с поста ничего не видно. Наши все на местах, мы готовы ко всему. Со стороны "кипиша" на перекресток выбегает долговязый боец с РПК и вдоль забора пригнувшись бежит в проулок. Наш? Чех? Нет он не убегает от кого-то, а скорее всего идет в атаку. Заходит во фланг? За ним еще один, с автоматом. Этот точно наш.

Прямо, как в стихах Михалкова:

...Бежит матрос, бежит солдат,

Стреляют на ходу.

Рабочий тащит пулемет.

Сейчас он вступит в бой...

Проходит какое-то время и на перекресток выезжает Т-72. Неумолимо разворачивает башню в проулок и стреляет, затем пятится назад. "Чегой то он?"-рядом стоит на колене один из моих бойцов. "Да шут его знает. я ничего не вижу". Танк повторяет свои челночные движения еще дважды. Крайний раз достается девятиэтажке, что стоит фасадом. Где то на уровне 4-го этажа виден разрыв. Теперь выезжает БТР, делает несколько очередей в проулок и откатывается назад. Мы по-прежнему не видим для себя никаких целей. Рация изобилует командами, но разобрать что происходит и где - нет никакой возможности. Со времем пальба стихает. Зато я теперь слышу по рации, как к нам идет смена. Колонна вышла с консервного завода и втягивается на Лермонтова.

Начался день четвертый...

Это предыстория моего рассказа "Третий день на войне" в трех частях

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_na_voyne_5084311

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_voynyi_ch2_5086457

http://pikabu.ru/story/tretiy_den_voynyi_ch3_5088584

и продолжение рассказа "Второй день на войне" ч.1

Некоторое время сижу на диванчике десанта и пытаюсь наблюдать в триплекс. Мимо проплывают деревья и движутся просторы северо-кавказской "республики", но все это мельтешение не складывается в единую картину. Я начинаю терять ориентировку и открываю верхний люк. Становлюсь на пол и выглядываю наружу. В таком положении еду какое-то время. В голове колонны идет танк и БМП-2 (или две?), сейчас уже и не вспомнишь, но память подсовывает картинки, словно фотографии. Вот мы проезжаем кусок белой ткани, растянутой на земле. Маскировочная сеть? Может стоит посмотреть, что под ней? Но колонна проходит дальше и сеть остается у нас в тылу. Что она накрывала и кто под ней мог прятаться - остается тайной. Справа, с моей стороны, появляется группа зданий. На ближайшее к нам направляю автомат и провожаю его стволом. Окна без рам. Выбиты? Здесь были бои или еще нет? Или здание просто не достроено? Раздается выстрел. По нам? Или наоборот это из нашей колонны? Смотрю на люк командира. Там устроился капитан в надетом шлемофоне и едет в полтуловища, как у нас говорили - "деревянный по-пояс". Реакции у него никакой, видать в радио эфире тишина, а стало быть и нам дергаться без команды, не надо...

Постепенно ландшафт меняется и мы въезжаем на окраины города. Низкие частные дома, постройки, заборы. Колонна идет неторопливо иногда поворачивает на перекрестках. Я город не знаю и сказать даже сейчас, через много лет, где мы проезжали вряд ли смогу. Туман в городе еще до конца не рассеялся. Вдоль по улице из-за него видно плоховато, но то, что происходит рядом отпечатывается в памяти. Вот на углу стоит кавказец лет 50-55. Он увидел меня и мы встретились глазами. Показывает себе на грудь и затем разводит руки в стороны и чуть вниз, говоря всем своим видом - "Вот он я! Стреляй!"." Ну, давай!" - Опять стучит себя в грудь. Провожаю его внимательным взглядом, я и не такие понты видел. Знает ведь, что в безоружного стрелять никто не будет - идут первые дни войны, мимо едут необстрелянные подразделения. Не понесшие потерь. Пока не понесшие потерь. А то бы стоял он здесь, такой красивый.

Проезжаем еще квартал и вижу БМП-2. Верхние десантные люки открыты и образуют букву V. Между люками, словно дрова в кОзлах что-то сложено - не то мешки, не то тряпки. Из поклажи торчат берцы. Простые кирзовые, солдатские ботинки. Рядом с БМП стоит АГС-17 с расчетом. Мда. Не тем ты папаша показываешь свою пантомиму, ох не тем...

Двигаемся дальше. Из-за башни БТРа мне недостаточно видно левую сторону. Только сторону правого борта, назад и немного вперед. И вот слева по ходу движения вырастает многоэтажный дом, еще один. И если внизу еще есть какие-то клочки тумана, то верхние этажи видно хорошо. Внезапно впереди начинается какой-то кипиш. Стрельба, взрыв и дымы. Колонна останавливается. Команды спешиваться нет. Наблюдаю пулеметную очередь в сторону многоэтажки из башни БТР идущего где-то ближе к голове колонны. С крыши что-то летит вниз, своими очертаниями напоминая пулемет ПКМ. Хотя далековато, чтоб сказать с уверенностью что это именно "модернизированный" вариант, а не ПК старых серий, но характерные сошки и струящуюся ленту с патронами на фоне светлой стены видно хорошо.

Бой завязался от нас не близко, метров 400. Капитан ныряет вниз и закрывает люк. Техника начинает сдавать назад и разворачиваться. Может там впереди наш командир и наш первый десант? Вспоминаю, что в его составе был один из бойцов моего взвода. Перед командировкой ему вместо "коротыша" АКС-74у выдали РПК. И вот когда БТР стал продираться мимо придорожных деревьев - длинный ствол РПК, вставленный в бойницу был погнут. Сколько потом мы потратили сил и нервов для списания пулемета надо описывать в другом, юмористическом рассказе. Но это будет потом, а пока колонна разворачивается и движется обратно по-дороге. Как оказалось потом по ул.Маяковского.

Проехали перекресток с расчетом АГС-17. Проехали место, где когда то махал руками кавказец. Но теперь его уже и след простыл. В своем секторе наблюдения увидел двух собак. Они стояли рядом с какой-то кучей серого тряпья. Одна из них опустила морду к этой куче. Да это труп человека! И они его едят!? Стреляю два раза по животным. Бронетранспортер качает и я не попадаю. Оба пса поворачивают морды в нашу сторону. Много позже я видел, как одичавшие, голодные собаки едят человеческую плоть, раскиданную по улице. Но это было по-другому, чем то, что я вижу сейчас. Значит я ошибся, а посему рад что промазал. "Что?" - это уже капитан. Он услышал выстрел и теперь выясняет причину. "Так, ничего" . Капитан отворачивается. Вы въезжаем в ворота промзоны и останавливаемся, проехав метров сорок. Консервный завод.

По команде спешиваемся и осматриваем ближайшую территорию. Где-то вяло постреливают. Из-за каких-то построек и огромных баков\цистерн выезжает танк и с ним несколько перебегающих пехотинцев. Танк стреляет куда-то за пределы завода и, двинувшись несколько метров вперед, замирает. Пехота куда-то исчезает перебежками. Мы заняли всевозможные укрытия и смотрим по-сторонам. Оружие наготове. Справа и сзади стоят хозяйственные постройки и к ним примыкает забор. Обзор прямо скажем не важнецкий, но от БТР мы не уходим - инициатива в отсутствии информации чревата негативными потрясениями. Мимо идет офицер - " Если кому нужна соляра, то там есть в емкостях". Передаем слова экипажу, может нам она будет интересна. Все стихает...

До ворот метров тридцать-сорок и все въезжающие на консервный нам хорошо видны. На завод заезжают еще подразделения, потом еще. Рядом с нами появляется Урал и зенитка. Бойцы разбирают ЗУ-23-2 и частями. на веревках поднимают ее на крышу трансформаторной будки. Мы тем временем снова идем осматривать территорию. Походу "бродячий цирк" сводного отряда МВД решил раскинуть здесь свои шатры. СОБРовцы тащат трехлитровые банки с соком. На наш вопрос "Где взяли?" указывают на склад и мы устремляемся туда. Это сладкое слово - халява! Делаем пару ходок за напитками "гостеприимного юга". Осмотревшись возвращаемся к бронетранспортеру. Теперь от БТРа не отходим и чего-то ждем. Иногда пытаюсь выглянуть за забор, но прилегающие пустыри безлюдны, как впрочем и ближайшие дворы-строения. Так в ожидании прошел остаток этого дня...

К ночи распределяемся по сменам и начинаем дежурить на фишке. Патрон в патроннике, предохранитель снят, автомат лежит на коленях и ствол направлен туда, где никого нет. Это, кстати, спасает от печальных последствий, когда раздается выстрел - то ли я зацепил за что-то спусковым крючком, то ли случайно нажал пальцем в темноте, но автомат сделал свое дело и с готовностью сжег два патрона. От БТРа кричат - "Что там?". "Нормально все." - а у самого все холодеет. Шепотом объясняюсь с напарником и мы ставим автоматы на предохранитель от греха подальше. К нам идут.  Ага вот и смена...

Через какое-то время в ворота вваливает БТР и становится около штаба. От нас это не далеко и мы с напарником идем прогуляться. Из БТР выгружают раненых - "Это ж надо! Выстрелили прямо в люк и рикошетом зацепило двоих." - рассказывает один из вновь прибывших: - "Внутри горела лампочка дежурного света, и как только открыли люк сразу выстрел!" Теперь я понимаю, что это за тряпки на триплексах внутри нашего БТРа, которые любовно прилаживает наш водитель. Светомаскировка! Это чтоб они не светили на всю округу о нашем местонахождении. Потрепавшись еще немного с "новичками" об обстоятельствах произошедшего у меня начинает складываться немного другая картина. Пулеметчик дежурил с РПК у бойницы и когда стал меняться - вынул ствол пулемета внутрь машины. Выстрел, рикошет и далее вы знаете. Нарушение мер безопасности, а что делать? Сам такой...

Возвращаемся к своему БТР, рассказываем о произошедшем. Я забираюсь внутрь и заботливо поправляю все тряпочки на триплексах. Снаружи ревет ЗУшка, а я проваливаюсь в состояние, которое можно назвать сном...

Все "послевоенные" заметки можно разделить на три части:

- для всех, можно публиковать;

- для узкого круга, кто в курсе - тот поймет;

- только для себя, другим знать незачем.

В некоторых заметках есть доля недостоверности. Это когда слышал от соседа, а тот "сам видел, как в штабе говорили"...

На фото РПГ-29 "Вампир". Поставлялся в том числе на экспорт. В Иорданию, к примеру.

...Оппонентов можно по-большому счету разделить на три вида: наемники-профессионалы, регулярные части и ополченцы. Самые опасные это наемники-одиночки. Обширный опыт, фантазия и гибкость в ведении боевых действий. Подловить их тяжело. Есть большая вероятность наоборот нарваться на его ловушку. А вот ополченцы такое же мясо, как и наши срочники-первогодки. Стоит, такой пострелушник в окне и поливает пространство перед собой. Магазин кончается. Он начинает его менять и нет, чтобы уйти за стенку... Ни дать ни взять - "бабушка в окошке"... В общем задерживаешь дыхание, совмещаешь мушку-прорезь.. дважды-два, дважды-два... Тело оседает за подоконник...

...Если ОН - шахид, то ОНА? Шахидка? Или шахидиня? К посту идет женщина. Пожилая, одетая в темную одежду. Боец ей: "Назад!", а она что-то бормочет и упрямо идет на сближение. Он вытягивает руку с автоматом ей навстречу - очередь... и сразу взрыв! От бабки на дороге только галоша осталась. Такая резиновая, с узким, вздернутым вверх носом. Или калоша?...

...ОМОНовцы досматривают квартиры. Стреляют из автомата в замок на двери. Теперь дверь не открыть. Никак. Только выбить или взорвать. Это только в кино замок открывается выстрелом. На деле он уродуется и его клинит намертво. Теперь надо стараться попасть в ригель, авось тогда повезет. Кое как выламывают входную дверь и входят внутрь. Снова стреляют. На этот раз в телевизор - интересно же! Кинескоп взрывается, осколки попадают в лицо и глаза. Бойца увозят в госпиталь. О! Теперь будет рассказов на оставшиеся годы, как коварные чехи заминировали телевизор...

...Плита поднимается на автомобильном домкрате. Покрутил ручку - образовалась амбразура, покрутил в другую сторону - снаружи уже ничего не заметно...

...Держу в руках патрон 5.45мм. Патрон из магазина боевика. Кончик пули сплющен и откушен плоскогубцами. Это так они пытаются при попадании в кяфира нанести максимальное ранение. Точность? Да кому она нужна, когда ненависть застилает разум. К гранате РПГ прикручены толовые шашки, внутрь залит бензин. Оруженики-самоучки, блин. Бойцы рассматривают какую то трубу, захваченную в бою. Она собирается из двух частей. И называется РПГ-29. Хм, я о таком даже не слышал...

Это продолжение рассказа Третий день на войне.

Ожидающих большого количества фрагов должен расстроить.

Это воспоминания.

Были бы фраги - написал бы.

Придумывать что-то в угоду зрелищности не буду.

Не было - не пишу.

Но и ВСЕГО здесь не выложу.

Оставляю за собой право немного умолчать.

Совсем немного.

" Термиты" сваливают. Мы остаемся втроем. Такое ощущение, что девятиэтажки-"галионы" подплыли ближе. Мдя-я, все-таки хреновое место. Надо что-то делать. Улучшать позиции что ли? С другой стороны ул.Лермонтова замечаем еще одну группу соратников. Надо двигать к ним. Это всего ничего - метров 80. Что делать с БТР "Т"шников ? Ведь его нельзя оставить в стреляющем состоянии. БТР-калеку надо все-таки немного апгрейдить. Забираюсь внутрь на место наводчика пулеметов. Самое быстрое это "охолостить" ПКТ. Быстро разобрал и вынул затвор. КПВТ сложнее - агрегат с норовом. Достаю ленту из приемника и особо не заморачиваясь танцами с извлечением патрона с линии досылания разряжаю выстрелом.. Главное сделано - пружина ослаблена и можно снять затыльник. Волоку затыльник с собой к соседям...

Это "Н"цы. Им досталась другая сторона улицы с видом на реку. Практически курорт. Они соглашаются нас приютить и мы заходим во двор дома. который они занимают. Первое, что бросается в глаза - кишки в углу. Один из "Н"цев, видя мой вопросительный взгляд поясняет "Барана резали. Сейчас обедать будем." Тааак, это мы удачненько зашли! Но как-то неудобно с пустыми руками. Вспоминаю, что на позиции "Т" видел ящик с "чайными пакетиками". Собираюсь в обратный путь. Трусцой возвращаюсь и вот он драгоценный! В нем набор всякой всячины. О! Что-то похожее на бутылку армянского коньяка. Так это-же Арарат! Две бутылки. Зажимаю их между пальцами левой руки и направляю лыжи в обратный путь. Как говориться - ничто не предвещало...

Рядом с "Н"цами в соседнем дворе стояла "Бэха", единичка. Чья она и откуда взялась мне и до сей поры неведомо. Скорее всего солдаты-срочники, потерявшие связь со своим подразделением в предыдущих боях, прибились ко взрослым дядям, словно цыплята к наседке. И вот эти "желторотики" решили вступить в бой. Они выкатывают бэху на середину улицы и разворачиваются в сторону "галеона". Ба-бах и граната из орудия летит на встречу с девятиэтажкой. Как и положено расправляются перья стабилизатора и... цепляются за провод, идущий вдоль улицы. Провод натягивается и тут же лопается, а граната летит дальше. Да и редис с ней - я слежу за проводом, а он извиваясь падает в проулок в двух метрах от меня. Я к этому времени уже лежу на правом боку, а рука с Араратом предусмотрительно оберегая обычную фронтовую валюту торчит вверх. БМП-1 уползает обратно в свое логово, а я встаю и продолжаю свой путь...

У "Н"цев во дворе первым делом решил помыть руки и умыться. Ибо превратился в один сплошной комок грязи. Вода с мылом освежает, но смыть бурые пятна с манжет не удается. Ладно, потом как нибудь. Обед был шикарный. Мясо, картошка и соления из местного погреба. Хлеб, правда в дефиците, но зато попить на выбор - соки, яблочные, сливовые и еще бог весть какие. Спасибо консервному заводу. Вспоминая прошедшие в Грозном дни я слабо помню что мы ели. Что мы пили помню. Вот именно пили, а не выпивали. Еще дома я залил флягу водой из-под крана. Она у меня в кармане разгрузки, что в районе поясницы, так и пролежала. С одной стороны, как противовес карманам на животе и груди, а с другой стороны как связь моя с домом. Распили мы ее только несколько дней спустя. В ИЛ-76, что медики звали "Скальпель" (может и до него дойдет очередь повествования). А вот то, что мы ели в эти дни я помню смутно. За исключением этого обеда с Араратом, которого нам досталось грамм по пятьдесят на лицо...

Расслабились. По Лермонтова снуют колонны и отдельные машины. Иногда из центра города идут люди с вещами, с детьми. Пока половина личного состава несет службу, другие улучшают быт и оборудуют позиции на ночь. И тут бойцы приводят парочку - мужика лет 35 и паренька лет 14. Лезли через забор. Мужик, виновато потупив взор, говорит что-то про картошку, которую хотел набрать в соседском погребе. У него семья и все хотят есть. Вот они с сыном и пошли за продуктами. Документов при себе нет. Посылаю бойца проверить. Действительно сидят в одном погребе несколько семей. Даем им несколько банок с консервами и отпускаем. Опять падают мины. Четыре штуки. Но в некотором отдалении от нас. Кому предназначались? Не понять. Нет точно в девятиэтажке корректировщик сидит. Предлагаю имитировать пожар БТРа, ведь война это путь обмана в конце концов! Но отклика у "Н"цев не нахожу. Я не настаиваю - машина не моя, личный состав чужой и я здесь в гостях.

Один из "Н"цев решает опробовать РПГ-22. Не то чтобы появилась цель, но появилась тяга к поиску приключений на ... (опорную часть тела). Габариты гранатометчика впечатляют. Где на него форму таких размеров нашли? Бронежилет похож на почтовую марку на груди гиппопотама. И вот этот боевой слон становится посередине улицы и начинает читать инструкцию по пользованию шайтан-трубой. "Ты бы сначала здесь изучил, а потом быстро вышел и выстрелил. Ведь случись чего я тебя, такого колоритного и вытащить не смогу". Полу-танк спокойно прицеливается и стреляет. Затем, размахивая пустой "трубой", как гаишник жезлом, возвращается в укрытие. "Меня ребята вытащат". Мдя-я. Такого только пуля научит, зло думаю я...

Моя очередь сидеть "на фишке". Занимаю позицию на улице и наблюдаю по-сторонам. И тут из дома напротив выходит мужик. Лет 45-50. Чеченец деловито начинает забивать окна фанерой и досками. Пожалуй это не лишнее. Особенно если учесть, что те четыре мины упали ближе к нему, чем к нам. Кричу ему и машу руками, чтоб уходил с улицы. Он заканчивает свою миссию и идет ко мне. Здороваемся. Оказывается, что все его домочадцы уехали из города, а он остался охранять дом и хозяйство. Разговорились.

Он говорит по-русски хорошо, практически без акцента. Сетует о беспределе, который стал твориться с приходом Дудаева. Рассказывает как у грозненцев "отжимали" дома и землю, топили несогласных в Сунже. "Ездили по городу на джипах. Поставят пулемет и носятся, как при режиме Савимби" (Ездили как при Савимби - фраза вколочена в мой мозг на всю жизнь). Пенсионерам прекратили платить пенсии. Вон в том и том доме жили пенсионеры. Уехали еще до войны, чтоб не сдохнуть с голоду. Над нами курлычат снаряды. Разрывы где-то в центре. Поговорили еще немного. Чеченец уходит...

Зато появляется "Грач". Он то ныряет в облака, то опять появляется. И вот со звуком воющего мартовского кота ныряет к земле. Разница только в том, что у кота вес в несколько килограммов, а тут тонн 12-15. Поэтому и сила звука соответствующая. Сказать что это жутковатое зрелище - значит не сказать ничего. Вроде знаешь, что он за нас, ну а вдруг он этого не знает? От Су-25 отделяется капля. Она немного растет в размерах и падает за Сунжей. Взрыв. Вверх летят не то доски, не то тряпки. Затем заходит еще и еще. В крайний раз разрывов нет - имитация? Передумал? Это знает только "молодой усатый летчик". Стихает. На старой позиции "Т"шников опять появляется БТР и "термиты". Беру затыльник от КПВТ и вдвоем со своим бойцом возвращаемся...

По БТРу-калеке лазит офицер ВВ. Видать командир роты. Приехал отбуксировать поврежденный бронетранспортер в ремонт или еще куда... "Твоя машина?" - "Ага" - "Тогда держи" и протягиваю ему недостающую деталюшку от пулемета. Заглядываю во двор. Та-ак. Ящика с "чайными пакетиками" уже нет. Кто бы сомневался...

"Вы здесь за старшего были?" - ко мне обращается боец с подствольником на видавшем виды автомате. "Вас к командиру!". О как! Ну пошли посмотрим на ваше начальство. Пока шуршим брюками, боец рассказывает, что они из ОМОНа и какие хорошие гранаты ВОГ-25П. В квартале от сюда с чердака по ним стрелял какой-то бравый джигит. Ну ему и "подкинули" из подствольника. А так как граната с задержкой, то она пробила крышу и взорвалась внутри. Джигит только и смог спуститься по лестнице. По кровавому следу его и нашли. Что там с джигитом случилось дальше? Боец не договаривает. Да и мне особо не интересно...

Вот мы и пришли в какой-то гараж. Посередине стоит расстрелянная до состояния дуршлага легковушка, а возле нее группа лиц. Определяю старшего и представляюсь. Затем рассказываю о событиях сегодняшнего утра. "Ладно, идите, воюйте" кривит рот командир. Что хотел? Не понятно. Да и шут с ним. Мне надо зайти еще к одним соседям. У них БМП-3 во дворе. и "Шилка" на улице. Да и дом под стать - богатый многокомнатный, кирпичный. Застал всю компанию во дворе. Готовят еду на костерке. В котелке горячий чай - приглашают к столу. Лейтенант с "шилки" очень молодой и маленький. Чистая офицерская шапка, розовые щеки. Совсем пацан, но погоны лейтенантские. Но главный здесь не он, а офицер с БМП-3, народ веселый - командир постоянно подкалывает наводчика- оператора. По повадкам похож на ком.роты. "Чуть что он сразу туда сотку!" (снаряд из 100-мм орудия). Наводчик, смущаясь скрывается в недрах БМП. Мимо клацает траками колонна. Маленькая, в несколько машин, из центра. Еще раз убеждаюсь, что при проходе колонн надо не отсвечивать в их сторону. Солдаты сидят под броней, ощетинившись автоматами в бойницы и со страху, подкрепляемому отвратительным обзором изнутри бронемашины, лупят во все живое и не живое. Пообщались еще немного, но знакомых общих мы не нашли. Я в тайне надеялся услышать про кого нибудь с кем раньше служил\учился. Вот попал же один мой бывший сослуживец в ОАЭ - инструктором на БМП-3. Пора двигать дальше. Мой боец разживается у пехотинцев ночным прицелом. У них штуки три, а мы вообще без ничего. "Трофеи". А-а-а, тогда понятно. А то так бы нам и обломился этот 1ПН58 от такого хозяйственного ротного! (Забегая вперед скажу, что батареек-аккумуляторов мы к прицелу так и не нашли. Вплоть до конца командировки). В ответ оставляю пехотинцам ножик с алюминиевым полумесяцем. "Это тоже трофей" - многозначительно отпячиваю нижнюю губу. Вижу как заинтересованно народ рассматривает "свинорез". Да и чего уж греха таить, зверская штуковина. Впечатляет. Идем обратно к "Н"цам. Боец тащит железный ящик прицела. Ну вот нашел себе занятие на час.

Делать особо нечего и это самое противное. В голову лезут разные мысли и появляется нервяк. Сидишь на завалинке и бесконечно крутишь в руке патрон. Надо искать себе занятие. Постоянно... Вдруг близкий разрыв. Один, второй. третий. Нет это не миномет - звуков подлета не слышно, это работает артиллерия. Осколки разлетаются по округе, бьются об уличную трубу газоснабжения. Поднимаю зазубренную чугунную веточку. Она еще теплая. Посещает мысль - а не взять ли ее на память? Да ну ее, и бросаю в сторону. Итак хожу груженый, как товарняк. Из пробитой трубы выходит газ и горит. Да что ж такое? Кто еще не отметился по нашему району? Ситуация проясняется , когда возвращается патруль. Матерятся на чем свет стоит. Оказывается на другом берегу появились вооруженные личности и один... (мотострелок-энтузиаст) решает "прогреть" их выстрелом из РПГ. Ребята из-за реки решили не оставаться в долгу и развернули Д-30. В общем нам тоже стало "тепло" и нескучно. А меж тем быстро темнеет и надо готовиться к ночи. "Н"цы выносят ящик с гранатами и ставят его около входа. Вкручиваем большие белые запалы и РГН готовы к применению. Составляем график дежурств, бросая монетку. Нас много и можно удвоить посты.

Смеркалось...

Шёл уже четвёртый год второй Чеченской. В отряд привезли замену, из свеженабранных контрактников. Бывали заменщики и хуже, но бывали и лучше. Один из командиров групп сподобился даже отхватить молодого прапорщика, переведённого из пехоты.

Прапорщик был низкий кривоногий и нескладный с лицом больше похожим на мордень то ли соболя то ли хорька. На военного молодой прапорщик совсем не походил. Косолапит переваливается из стороны в сторону. Глядя по сторонам в первый час прибытия глупо улыбался. Группер даже не побеседовав с вновь прибывшим потащил, прапорёнка в роту.  Ротный сперва посмотрел и печально вздохнул. Потом присмотрелся, что то знакомое. Потом заулыбался :

- Солист, в зад тебе "куликовку" ты что ли ?

Прапорёнок неловко козырнул и растянул лыбу на сморщенном личике :

- Аха дравия желаю. Да чё то вот так,- меланхолично пробубнил он.

Прапор радостно пожал лапищу ротного и добавил смутив командира группы :

- Смотрю в отряде ничего не изменилось, только палатки новые.

В начале войны,когда еще в командировки мотались срочники, в роте связи в отделении маломощников таких хватало. Самым неказистым был рядовой Хоркин. От того и кличку получил Хорь, даже на лицо соответствовал.

Как то получилось,что всю подготовку к командировке Хорь где-то валандался и ни на один выход с группой, к которой был придан не сходил. По прибытию в Чечню, вечно ошивался в нарядах по роте, то в медпункте с фурункулами валялся.Взяли его на большую задачу когда работали развед отрядом, запасным радистом в первую группу к молодому лейтенанту. При спешивании с брони Хоркин, то ногой стукнется, то в разгрузке запутается. Короче нескладёха.

Командир разведотряда он же замкомбат, глядя на мучения неумехи -связиста плюнул на это дело и заменил Хоркина на своего личного связюгана.

Через двое суток разведотряд встретил прорывающуюся группу боевиков и связист замкомбата погиб.  Вины Хоря не было абсолютно никакой, он не просился на замену. Такое решение принял майор.

Однако сослуживцы начали Хоркина сторонится.  Как-будто тот был в чём-то виноват.  Изгоем не стал, но чувствовал себя не в своей тарелке. Стоял вечным дневальным по роте, таскался в одиночку с двумя ТВНами за спиной на батальонный ПХД за завтраками обедами и ужинами на роту связи. Изредка ходил на стрельбы, опять же таская ящики с боеприпасами и мат.базой.

Один раз его сменили и  разрешили выспаться, и только Хоркин упал на нары и закутался в спальник, его разбудили, всучили две радиостанции ( КМ-ку и 159ю) пару аккумуляторных поясов и отправили в ОРО.

Хорь напялил разгрузку взвалил хабар на плечи и уныло побрёл к кунгам. Связистов не хватало и майору начоперу подсунули, того что был.

Майору некогда было разбираться и он со своим помощником таким же срочником по кличке 43 й,  потащили за собой связиста на взлётку. Так и промотались пять дней. Сперва на Ханкалу, а потом оттуда вертолётом в свой разведотряд сидевший на засадах, где-то под Тусхароем. Там и остались до конца задачи. После Хоркина стали брать на выходы как запасного связиста.

Под утро ввязались в перестрелку с группой духов уходивших с гор на равнину поближе к жилью. Всё нормально, только командир группы перебегая отметил, что Хоркин лёжа за камнями на весь свой хабар накинул драный бушлат сам лежал сверху прикрывая радиостанции собой и изредка постреливал туда куда трассерами указывал командир тройки.

Позже Хорь начал ходить и основным радистом. От этого лучше и красивше выглядеть он не стал. В отличии от остальных разведчиков, таскавших шапочки и кепочки он ходил в обыкновенной солдатской шапке с расстегнутыми ушами, драных кирзачах, предпочитая их берцам. Разгрузку одевал на горку. На пузо вешал радиостанцию, сверху одевал бушлат на спину громоздил рюкзак. И этаким беременным колобком кургузо переваливаясь шкандыбал в своей тройке. Партизан какой-то.

Командир роты связи, как-то с начопером составлял таблицу и проверял у кого сколько удачных сеансов связи больше. Оказалось у Хоркина. У него все сеансы были удачные. Все как один.  Мелкий связист разведчик походу не знал, что есть зоны радионевидимости атмосферные помехи и прочее. Просто давил связь.

Тенденция с каждым выходом продолжала расти и переходила в стабильность.

Командиры групп начали выпрашивать Хоркина с собой на задачи. Частенько командир отряда стал требовать Хоркина к себе. Однажды на очередной большой задаче, когда отряд возглавлял сам подполковник, старший головного дозора Лёха 43 й вывел первую группу на обрыв ущелья и показал рукой в густой туман,клубившийся внизу :

- Здесь !

Под утро должен идти большой отряд боевиков.  Задача выставить засады, корректировать огонь арты и взаимодействовать с пехотой и внутренними войсками. Всё хорошо только связи никакой. Ни один из связистов не смог выйти на оперативных офицеров на батарее, ни на ЦБУ спецназа ("Рулетка") группировки войск.

Комбат посмотрел на мелкого Хоркина, который  сидел на камнях обняв свою "балалайку" и укрыв её бушлатом. Через двадцать минут Русаков вывел Хоркина,  приданного артиллерийского корректировщика и тройку разведчиков на скальник с которого прокачали связь с группировкой и артой. Русаков вернулся обратно к начоперу.

С утра начался замес.  Гулко грохала арта, Хоркин по "Арахису" докладывал начоперу, о том что творится наверху.  Группы ушли ниже на засады.

Наводчики остались одни.  Потом их обложили плотнячком и начали долбить с пары десятков стволов.

Начопера колбасило от напряжения а в наушнике бубнил спокойно и методично Хоркин :

- Наблюдаю группу до пяти человек, от нас  восточнее двести, обстреливают подствольниками один 300й из арты, один 300 тяжёлый наш "Танчик".

-Дай указание для наших тяжёлых миномётом добьют ?,- орал начопер.

- Нет не добьют,- меланхолично отвечал Хоркин,- 300й из арты продолжает наводить, связь с батареей  на хорошо, продолжаю работу.

-Как там духи ?

- Всё нормально, подходят  у них минус три,- так же меланхолично отвечал связист,- да сейчас можно накрыть минами, даю прямоугольные...

Миномётчики из группы огневой поддержки положили по целеуказаниям пару пристрелочных.

-Отлично,- забубнил связист,-бьёте по нам,  мне прилетело в голову, постарайтесь от меня на пятьдесят дальше..

Когда всё закончилось и духов отогнали. Хоркин так же меланхолично доложил :

- Всё нормально продолжаем работу, наш артел в сознании.

После задачи командир отряда построил в ПВД подгруппу корректировщиков и посмотрел на чумазого и прыщавого связиста в треухе и ободранном бушлате и огромной шишкой на лбу от прилетевшего рикошетом камня :

-Малой тебе хоть с трашно было ?

-Так точно, товарищ подполковник,- так же пробубнил Хоркин.

-Ебать у тебя голосище, ты прям солист !

Подгруппа заржала вся в голос. Так Хорь стал Солистом.

...................................................................................................................

- Так  что смотри если для тебя прапорёнок не глянулся, его связисты вмиг утащат. Вон ротный их уже сюда несется. А он Солиста очень хорошо знает...

Продолжение.

Часть.1:

http://pikabu.ru/story/posledniy_den_na_voyne_ch1_yabloko_v_...

Фото взято отсюда:

http://popgun.ru/viewtopic.php?f=149&t=35772&start=660

В боковом люке появляется долговязый СОБРовец и насторожено смотрит на меня. "Это мое место." - словно ревнует он. Я рычу что-то в ответ и лезу на левый диванчик десанта, вставляю автомат в бойницу. Меня не надо просить дважды и, если случись чего, постараюсь забрать с собой побольше "чехов" любым другим инструментом.

Долговязый занимает место, где только что сидел я и повторяет мои действия почти один-в-один. Так. Долговязому можно доверять - видно, что он здесь не первый раз. Внутрь набивается еще народ и колонна трогается. Через некоторое время мы проезжаем кладбище и стоящий "свечой" горелый БТР. В нем сжег свой бушлат зампотех-ВВшник с которым мы позже подружились. Верх бушлата обгорел у него тогда настолько, что его пришлось выбросить и по молочному заводу он рассекал в подстежке, сильно смахивающей на стеганый ватник с серым меховым воротником. Они тогда решили помочь заглохшему бензовозу, но колонна ушла и оставила их одних. Шакалы не преминули воспользоваться ситуацией и напали на малочисленную группу. Погиб наводчик пулеметов, несколько человек было ранено, но тогда удалось уйти через кладбище... Еще немного работы колесами и колонна выезжает из городской застройки в поле. Теперь можно немного расслабится, но неожиданно приходит головная боль. В таком состоянии я приезжаю в Толстой-Юрт.

Эта деревня встречает нас залпами Градов. Ракеты уносятся куда-то к Грозному. На раскисшем поле стоит Ми-26. Вот уж сарай, так сарай! Задняя аппарель опущена и на ней стоит военный небольшого роста, прапорщик-авиатор? Начинают таскать раненых. Прапорщик принимается шмонать всех, кого несут в вертолет и тех, кто идет сам. Лазит по карманам, по разгрузке, за пазухой. С оружием, боеприпасами и прочим железом на борт нельзя. Подходит моя очередь и прапор ловко освобождает карманы и разгруз от всякого железа. Забирает автомат, сигнальный пистолет СПШ, шлем и много еще чего и передает кому-то из бойцов, что прибыли вместе с колонной. В разгрузе остается только фляга с водой. Затем руки прапорщика лезут под куртку, хлопают по карманам, по телу. Это возмущает меня до глубины души и я что-то активно пытаюсь говорить, но получается жалобно. Резко вырываюсь из его рук и иду внутрь вертолета - Я что уже не солдат? - бьется в возмущенном мозгу. "У него там что-то есть за пазухой!" - это уже прапор. Но сопровождающие нас СОБРовцы не выражают признаков одобрения. Эта процедура им отвратительна, не меньше, чем мне. Еще немного и прапору может прилететь в побритую харю. Он это понимает и отстает от меня. Начинает занимается следующим.

Я нахожу свободное сиденье и занимаю его. Нет я еще солдат и готов сражаться! Ишь рукастый какой - что-то за пазухой... Это мой штатный ПМ за пазухой! Еще перед вылетом из Москвы я одел оперативную кобуру под летний комплект формы. Сверху - бронежилет, куртку и разгруз. Штатное место для пистолета в разгрузе занял СПШ - сигнальный пистолет старого образца, похожий своей формой на оружие Пушкина и Дантеса при их встрече на Черной Речке. Вот прапор, ну гад, все прощупал! Даже мое оружие "последнего шанса"...

Так солдаты носят последний патрон или последнюю гранату на всякий случай. А я вот ношу ПМ под мышкой на всякий "пожарный". Хорошо, что я не отдал ему пистолет. Солдат без оружия словно голый и беззащитный новобранец в бане.

И вот, что еще. На базе было полно всякого оружия. Изъятого и найденного. Автоматы, пулеметы, двустволки и прочая дребедень, но вот пистолетов не было. Наверное такая война была "безпистолетная"...  Ухмыляюсь своим мыслям и вижу глаза бойца, что лежит на носилках около меня. он тоже еле заметно кивает, тоже думает о чем-то своем. Вертушка начинает вращать лопастями содрогаясь всем корпусом - мы взлетаем...

Посадка на аэродроме Моздока. Первыми колонна УАЗиков-"батонов" увозит тяжелых. За такими как я - ходячими приезжает ГАЗ-66. Забираюсь по заднему колесу в открытый кузов и грузовик трогается в сторону построек на краю аэродрома. Я, конечно знал, что "шишига" тряский автомобиль, но чтоб настолько... Сидеть в кузове невозможно и я стою держась за борт. Где водила находит эти ямки-трамплинчики? Вроде и по бетонным рулежкам едем, а не по проселку, но нет же! Трясет по-взрослому. Так в тряске, обдуваемые свежим, южным январским ветерком подкатываем к большой палатке типа "УСБ". Сгружаемся и заходим внутрь.

В палатке стоят двухэтажные кровати и кОзлы для носилок. Едва успеваем расположиться, как внутрь заходят две женщины с большим эмалированным тазом в сопровождении военного. Одна из них поднимает платок - "Угощайтесь!" В тазу лежат пирожки. Все, кто способен есть берет по ОДНОМУ пирожку. "Берите! Берите еще!" - но никто даже не дернулся. " Несите тяжелым.." - выражаю общую мысль. Сопровождающий военный уводит женщин из палатки... Даже сейчас, спустя много лет, вспоминая эту картину подкатывает ком к горлу. Простые русские женщины напекли снеди сколько могли и принесли ее в госпиталь, раненым. Почему-то вспоминаются рассказы деда о войне. О другой войне...

В смятении мыслей меня и еще одно "яблоконосца" забирают из палатки и ведут в здание госпиталя. Собрата по несчастью я уже видел на молочном заводе. Куртка у него целая, а вот головной убор подкачал - танковый шлемофон с большими ушами. Войдя в госпитальный корпус поднимаемся на второй этаж. На площадке лестничного пролета стоит банкетка и оборудовано место для курения. Чем и занимаются двое - солдат-срочник и прапор. Что сегодня за день такой? В школе прапорщиков выпускной что-ли? Нас обоих зовут в кабинет к доктору-яблочнику. Смотрим с собратом друг на друга - два сплошных комка грязи. Вспомнилось, как на молочном заводе, в бетонном ангаре с дырами в перекрытии от попаданий миномета с нами сидел корреспондент журнала "На боевом посту". Мы тогда расположились вокруг костерка на который положили проволочный ящик от молочной продукции. На ящике разместились консервные банки где на огне грелось их содержимое. Мы сидели вокруг костра на таких же ящиках и каком-то хламе. И тут зашел офицер в идеально чистой полевке и сумкой через плечо. Он прогнал с ящика солдата-срочника и уселся сам. Увидев наши осуждающие взгляды он произнес: "Мне еще в метро в Москве ехать, а грязного туда не пустят"...

Мы снимаем с себя одежду и обувь и заходим в кабинет в одних носках. Доктор осматривает нас по-очереди, берет наши "ксивы" и заполняет документы: "Вам на второй пост!" - "?!?". Оказывается здесь, около аэродрома развернуто три госпиталя, которые зовут постами. Первый - армейский им.Бурденко, второй - от мед.управления МВД и третий, в надувных палатках, от МЧС. Выходим из кабинета и начинаем одеваться. У соратника на пол падает кошелек. Он поднимает его и начинает осматривать содержимое. Денег как и не бывало, хотя справедливости ради надо сказать, что какая-то мелочь оставлена. Курильщики испарились вместе с дымом от своих сигарет. Одевшись спускаемся во двор, где встречаем солдата-срочника. Он провожает нас до второго поста по дороге интересуясь: "А правда, что больше всех досталось спецназу МЧС?". Морщу лоб и пытаюсь понять - что это вообще за подразделение и на кой им сдался Грозный-95? "Кого видят, того и бьют." - дипломатично уходит от разговора напарник. Так за светской беседой мы попадаем в соседнее здание. В руках заполненные врачом-яблочником синие бланки. Минно-взрывная травма - вот как называется сорт наших яблок, а попросту контузия...

Грозный. Январь 95-го.

"Забились в угол, как крысы" - на пороге появился какой-то очередной воин. Фраза врезалась в память на всю жизнь. Уже много позже я понял, что многие события на войне разные очевидцы описывают по-разному. По-разному настолько, что описание колеблется от крайности до крайности. Можно было бы попытаться что-то ему объяснить, как то поправить ситуацию, но... Зачем? Будет похоже, что мы оправдываемся, а нам себя вроде и упрекнуть не в чем. Главное что о нас думают наши, знакомые ребята из Отряда. А этот для нас никто, да и звать его никак.

Закончив набивать патронами опустевшие магазины выходим на улицу. Втроем. Я и и два моих бойца. Мда-а, а час назад нас было человек шестнадцать, или около того. Восемь в моем БТР-80 и столько-же или больше на точке которую мы приехали менять.

На улице практически ничего не поменялось. Все те же деревянные и кирпичные дома частного сектора и две нависающие над нами девятиэтажки. Причем с двух сторон. И каждое окно этих бетонных муравейников может послать в нас пулю. И где-то притаился корректировщик. Ему весь район как на ладони. Хреновое место. Выглядываем из двора наружу. Группа каких-то воинов, аки термиты, шарит по проулку. Прижавшись кормой к забору мурлычет БТР. Это машина тех, кого мы приехали менять. Бронетранспортер еще жив. Еще готов прикрывать нас своей тушей от смертоносного металла. Готов поливать округу из спаренной установки. Готов хранить в своем железном чреве патроны и продукты, чтоб нам не таскать все запасы на себе, но дни его уже сочтены. Передний нижний наклонный лист разворочен, рулевые тяги разбиты. Приборный щиток лежит на груди убитого водителя-срочника.

"Здесь живой!" - звучит из БТР. Как так? Водила жив? Неужели то чувство, которое я ощутил, когда увидел его первый раз меня обмануло? Нет. В десанте, на полу у другого борта, за высокой спинкой сиденья лежит еще один боец. Осколок проделал внутри БТР путь от носа до десанта и пришелся ему в голову. Прямо под "Сферу". А вот это уже косяк. Мой косяк. А может и не мой? Я что один тут за всех? Но блин... Как же это получилось, что я его не заметил? Смятение чувств, а тем временем "термиты" забирают 202 и 301, излишки оружия и уезжают, а я пытаюсь восстановить события того дня. Что сделано не так?...

Утро 2-го января нас застало на консервном заводе. Ночь была тревожной, с пострелушками. Хотя кто и кого полировал разобрать сложно. Ночью стреляют во все, что движется и ползает.Даже если это свои, к сожалению. Все бы ничего, но на крыше трансформаторной будки ВоВаны поставили ЗУ-23-2 и не стесняясь лупили куда-то вдаль. Видать им так надо. У них своя связь и свои наводчики. Периодически мимо проносят короба со снарядами и бойцы веревками поднимают их на крышу... Дракон просыпается, в секунду изрыгает вдаль огненную струю и пустой короб спускается вниз. И так до бесконечности. Можно ли при этом уснуть? Можно. Когда я сменился с поста и залез в БТР то заснул мгновенно. Сказывается напряжение предыдущих дней.

Старший у нас капитан ВВ.  Это его БТР и два срочника - водитель и наводчик пулемета. Я старший над приданным ему десантом. Нас пять человек. Все ребята проверенные и возрастные. Капитан это понимает и в нашу "кухню" не лезет. Я так понимаю, что до поры до времени. а может присматривается - что ждать от москвичей в форме спецназа.

Да и я к нему не лезу. Опыта у него в такой войне явно побогаче, а мы больше по квартирно-дачным милицейским делам. Наркохаты, проверка транспорта, заложники. Нет, конечно в армии служили все. По крайней мере в моем экипаже.

Капитан уже сходил в штаб и, вернувшись, зовет меня с собой. Мы идем через консервный завод. По его словам тут рядом есть его дружбан и у него есть карта Грозного. Надо глянуть, но проходим мы не далеко. У штаба стоит Урал и с него идет раздача боеприпасов. Какой-то майор, словно коробейник стоит в кузове и вопрошает о пожеланиях. "Шмели есть?" - "Нет, есть мухи" - "Давай!" Из недр Урала боец тащит ящик, толпа снизу принимает. Начинается дележ. Все спокойно, без суеты, по-братски. Кто-то из СОБРовцев расписывается за всех в накладной и ставит номер "ксивы". Отовариваемся и мы и с добычей возвращаемся. Капитан ворчит - "Противотанкового у нас маловато...". Я догадываюсь, что у "оппонентов" есть бронетехника, но капитану известно больше, чем мне, да и всем офицерам моего Отряда вместе взятым. Запихиваем в БТР боеприпасы и снова в путь - на карту все-таки надо глянуть. Пока идем капитан рассказывает боевую задачу. "Выезжаем из ворот. Прямо, затем второй поворот налево и четвертый перекресток наш. Надо сменить бойцов на правой стороне перекрестка, ибо они там со вчерашнего дня". Где-то я уже такое слышал...

"Кабы схемку аль чертеж - Мы б затеяли вертеж",(с)

Дружбана находим на другом конце консервного. Тот устроился красиво и по местным меркам комфортно. Есть где посидеть на сухом и чистом и есть где разложить карту. Впервые смотрю на город сверху. Выстрел. Совсем рядом. где-то метрах в десяти стоит снайпер, облокотившись о столб, и пялится из СВД куда-то вдаль. "Попал"- говорит он, продолжая глядеть в ПСО.. "Да стреляет по нам оттуда кто-то. Задрал уже." - поясняет Дружбан снова склоняется над картой. Мы тоже. Пытаюсь "всосать карту в память". Мелкие проулки на карте нанесены без названий, но наш объект - ул.Лермонтова. Идем с капитаном обратно, тем более, что колонна уже начала выстраиваться.

Задумка командования такова. Весь город нашпигован враждебными группами. И ул.Лермонтова призвана быть "дорогой жизни", по которой можно было бы гонять колонны к центру города и обратно. А наша задача, эту дорогу охранять. Ну да, 1-го по Комсомолькой нам прокатиться не удалось. Будем осваивать Лермонтова, главное - найти тот четвертый перекресток.

Ворота открыты и колонна тронулась. Поворот налево, катим дальше. Справа растет девятиэтажка, проезжаем ее и чуть дальше поворачиваем направо. Вот и наши "смежники". Колонна идет дальше, а мы с капитаном спешиваемся и идем к ожидающему нас отряду "Т" . Девятиэтажка пялится на нас окнами с торца здания. Другая развернулась к нам фасадом, словно бортом пиратского галиона с открытыми пушечными портами-окнами. "Т"ешники встречают фразой "Хрена се вы так открыто ходите".

Да нет мы не слабоумные и отважные, мы пока не знаем, где тут у вас простреливаемые зоны вот и прем во весь рост. Заходим во двор, начинаем обмениваться обстановкой. Оказывается у них тут веселье и движуха и место им тоже не нравится. Пытались прочесать один из "галеонов", но начался минометный обстрел прямо по "кораблю" и они поспешно включили тапки. Показывают задержанного парня в гражданке и трофеи - нож с алюминиевым полумесяцем и звездами на ножнах, гранату Ф1 без запала и электродетонатор. Ага, для самообороны. Особенно граната с электродетонатором... "Т"шники начинают собираться. Мы с капитаном выходим в проулок и стоим возле чужого БТР. Один боец выходит вместе с задержанным и становится около забора. Народ начинает выносить хабар к бронетранспортеру. И тут... Этот звук... Звук мины приближающейся к земле...

С этого момента я слышал его почти каждый день и помногу раз. Падать в укрытие было доведено до уровня инстинкта. Но тот первый раз...Тот первый раз я не упал и, возможно это спасло мне жизнь. Мина упала прямо перед БТР, проломила нижний наклонный лист и осыпала веером осколков округу. Это у нее конструкция такая - наибольший массив осколков пускать вдоль поверхности земли... "Т"шники бросились во двор. Задержанный и конвоир остались лежать у забора. Капитан осел на грунт - "В ногу". В ботинке у него образовалась дыра. Внутри меня, как будто повернули выключатель. Понеслась! Сажусь рядом и достаю жгут. Бояться некогда - надо работать. Затягиваю жгут под коленом, посильнее. "Не правильно" - говорит капитан. Да ладно уж, не учи. Может добавить валик под колено и было бы правильнее, но времени нет - откидывается боковой люк-аппарель у БТРа и из него шустрым зайцем вываливается ВоВан-наводчик - "Прямо в башню попали!". Рука пробита вместе с часами. Ошибаешься, не в башню... Проводить экскурсию времени нет - за наводчиком кувырком вываливается лейтеха. Левой ноги нет почти по-колено. Вернее она есть, но держится только за счет штанины. Лейтеха достает полиэтиленовый пакет, где у него лежат шприцы с промедолом. Эвона как. А я их видел только на картинке в оранжевой аптечке. Нет, таблеток всяческих в ней полно, а вот шприцев в ней нет. Только для боевых действий... Лейтеха пытается открыть пакет, но просыпает шприцы на землю...

Пошла вторая мина... Куда-то во двор. "А у меня руки нет" - слышу сзади. Оборачиваюсь. "Конвоир" сидит у забора и держится за окровавленное плечо. Перевожу взгляд внутрь двора и встречаюсь с кем-то глазами - " Заберите своего!" и показываю рукой на раненого. Мгновенно с земли взметнулись несколько бойцов и на улицу. Насколько можно в этой обстановке аккуратно бойцы заносят раненого во двор. Кто-то прикрывает, держа автомат на изготовку. Задержанный лежит на спине и шарит рукой по асфальту. Рядом лежит автомат конвоира. А это уже опасно. Раздаются две двойки. В голову и в область сердца. Боевик замирает.

Гляжу в другую сторону и вижу высунувшегося из люка водилу моего БТРа. "Не стой на месте! Прокатись по проулку и развернись!" Так. Пора заняться лейтехой. Беру шприц, накалываю тюбик с жидкостью и снимаю колпачок. Сам удивляюсь - откуда я это умею? Я ж никогда не держал шприц в руках. Мозг подсовывает картинки-комиксы с учебных занятий по мед подготовке еще в военном училище. Видать учили как надо...

Пошла третья мина... Теперь пригибаюсь к земле. Лопнула где-то в огороде. Концентрируюсь на лейтехе и колю в бедро, прямо сквозь одежду. Мышцы как камень и игла гнется. Нет хер ты угадала, я настойчивый. Зубами выравниваю иглу. Теперь ровно и с упором. Есть! Вошла! Теперь выдавить жидкость и повторить со вторым шприцем - может часть промедола выйдет вместе с кровью, надо усилить "эйфорию". Хотя странно.Кровь идет не сильно... Так, теперь жгут и осмотреться. Заглядываю внутрь БТР. На месте водилы сидит солдатик. Почему-то понимаю, что все. Ему не помочь... Тело бесформенное, одежда в лохмотья, приборная доска лежит на груди. От броника почему-то идет дым. Выныриваю наружу и тут возле меня появляются двое. Эти уже мои...

"Прикрой по девятиэтажке!" В глазах отклика нет. Ага, надо личным примером. Начинаю садить короткими по торцу здания - если там есть стрелок, то прицеливаться ему по нам будет стремно. Ко мне присоединяется мой боец, затем еще один. Почему-то запомнился АКС-74у. У моих таких нет. Когда у меня пошли трассера, спрятанные на дне магазина оборачиваюсь лицом вглубь двора - " Тяжелых грузить!". Наш БТР уже развернулся и готов крутить колеса на базу. Забираем безруких-безногих и своего капитана. Оставляю своих двоих с "Т"шниками, что еще пригодны для к боя, а сам в люк командира - теперь это мое место. "Водила. на базу!". И БТР с воем стартует в обратный путь...

На Лермонтова, напротив девятиэтажки стоит БТР и группа вооруженных лиц. Все направили автоматы-пулеметы на бетонный "галион" и шарят по нему стволами. Пролетаем мимо. Хорошо никому не пришло в голову в этот момент, когда мы находились у них в секторе стрельбы "прогреть дуло". Отдельное спасибо наводчику пулемета, ибо "получить" из КПВТ в наши планы не входило. Полет продолжается. Вот и консервный завод...

Ныряем в ворота и сразу налево - к штабу. Где санчасть? Да редис ее знает! "Раненых до...!" (много в общем). Ага с санчастью угадал, она при штабе в административном корпусе - появились носилки, помощники и группа в параллельных брюках. Видать начальство. Начинают таскать, но мне надо назад. Там мои бойцы и легкораненые. "Дайте БТР, раненых до...!" ,в общем повторяюсь...

Тут же появляется еще один БТР. Ого! Вот это оперативность! Московские бомбилы отдыхают... Кто-то из толпы - "Садись!". Спасибо добрый человек, меня упрашивать не надо. Бегом в люк командира, глубокий вдох-выдох. Перекрестился: "Водила, жми!" Едем. Я показываю дорогу. Не ну а чо, я уже почти местный, пару переулков знаю...

Сейчас по прошествии лет иногда думаю, а зачем я оставил двух своих бойцов на базе? Причем один из них мой зам.ком.взвода. Почему не вернулся на своем БТР? Наверное цейтнот. На счету была каждая минута и надо было действовать. Да и оставалась надежда, что мои бойцы уложив раненых в санчасть двинутся обратно. И транспорт я им для этого оставил, но... Но вмешались обстоятельства. Так обычно бывает на войне, и я об этом теперь точно знаю. Замкомвзводу дали другую команду. Все-таки близость к штабу вносит свои коррективы. Да и, как оказалось, первая мина не обошла "вниманием" и его. Он внимательно наблюдал за мной и капитаном через открытую бойницу. Ожог роговицы глаза, осколок в лице. И в таком состоянии он эвакуировал раненых с консервного до Толстой-Юрта. Гвозди бы делать из этих людей! Но вернемся на улЛермонтова...

Подъезжаем, тормозим. Я спрыгиваю с брони и во двор. Обилие белых бинтов. "Что стоим? Кого ждем? Транспорт подан!". "Т" шники грузятся, быстро, но без суеты. Их миссия закончена. Теперь это наш пост. И мы уже по-хозяйски прикрываем по "девятиэтажке", до трассеров. БТР отчаливает и мы остаемся втроем. "Командир, тут такое дело..." Боец показывает на свою СВД...

Понятно. У нас в Отряде по штату приходилось четыре снайпера. Но найти хорошего снайпера - проблема. Хорошего стрелка можно, а снайпера тяжело. Можно,конечно и вырастить, но для этого опять же нужно время. Так или иначе на одной ставке снайпера у меня был боец-штурмовик. Активный. думающий рукопашник. За плечами школа ВДВ. Осматриваем ларек - оружия на точке выбор хороший. Хочешь АКМС, хочешь АК-74. Останавливаем выбор на АКС-74. Новоиспеченный автоматчик начинает осваивать обнову. Он теперь чуть ли не самый вооруженный из нас. Кроме "весла" и автомата - ПМ и Кедр. Зашли в дом, чтоб не светить на улице, добиваем магазины. посматриваем в окна и в огород. Подъехал еще один БТР. Кто-то шарится по проулку. Наши, федералы. И тут с порога: "Забились в угол, как крысы"...

И это день еще только начался.

Окончание рассказа:

#comment_89254492

(фото из просторов интернета)

Во втором здании новый кабинет и новый врач. Он изучает клинопись латиницы и начинает задавать вопросы. Вот тоже нашел во мне собеседника, ага! Щаз я кааак расскажу! Да еще в движении, словно танцор индийского "катакали". У них каждое движение обозначает эмоцию или слово, хотя и танцор из меня нынче хреновый. Медсестра ведет меня в палату... Не ну как в палату... Большую комнату с кроватями, а там нас таких туристов из Грозного полная банка маринованных огурцов. Приземляюсь на одну из коек, где сидят еще двое. И вот, что характерно - полная комната народа, молодых озорных парней, а тишина. Полная тишина. Редко когда услышишь сказанную фразу или вопрос "Курить есть?". Я вообще не курю, сегодня не говорю, да и выпиваю со спортивным отвращением. Внезапно вижу знакомое лицо. Так это же лейтенантик с "Шилки", которого я встретил второго числа на ул.Лермонтова! Он все также мал и краснощек, словно школьник на последнем звонке.. Все так же носит новую синюю офицерскую шапку и она даже ничуть не испачкана. "Ты как здесь?" - киваю ему. Он не отвечает мне, только пожимает плечами. Видать не узнал...

В дверь входит медсестра. Полноватая женщина средних лет в белом халате. В руках держит ЧЕТЫРЕ шприца. Один в правой руке в полной готовности к применению, а еще три между пальцев левой руки. Прямо белый ниндзя, ни дать ни взять. И вот эта машина для инъекций называет мою фамилию. Я не верю своему счастью, но поднимаю вверх руку. Она продирается сквозь лежбище военных котиков ко мне: "Документы покаж!". Достаю удостоверение и раскрываю перед ее лицом. " Обнажай!" Я делаю удивленные глаза. "Правую руку и ягодицу!" Покоряюсь и она делает два укола в вену на руке и два в опорную часть тела. Все четыре укола мне одному. Я начинаю думать, что выбран мед.персоналом для опытов, или на мне решили выполнить план по уколам? "Готовься на скальпель". Что?! Какой скальпель? Нет, точно на опыты пустят! Или яблоко из головы можно только вырезать? А иначе ни как? Опять смятение чувств... Проходит минут пять или около того, снова заходит "белый ниндзя": "Пошли!" И уже по дороге - "Отправляем тебя в Москву." Спасибо, конечно, но у меня здесь соратники, подчиненные, боевые друзья. Но моего желания никто не спрашивает, а доводят до медицинского автомобиля типа "батон" и , оставив документы сопровождающему, покидают. "Взводный!"- знакомый голос с носилок, что проносят мимо. Да это ж мой прапорщик! Нет, сегодня точно день прапорщика. И в этот раз я доволен обилию прапорщиков в нашей стране. Жестом приказываю несунам грузить бойца в мой УАЗ. Им все равно, а у меня появляется знакомый попутчик. Мы оба обладатели посадочного талона на ИЛ-76"Скальпель" для перевозки раненых, следующего в Москву, а по сути - домой. Ну должно же было нам повезти в конце концов...

Мой боец мерзнет. Свитер, летний китель и тельник я срезал с него еще в Грозном, когда забинтовывал ему дыру в боку. Помню еще перебитое ребро и легкое, которое за ним шевелилось. Эх! Надо было еще прорезиненную оболочку от перевязочного пакета сначала приложить, чтоб не было пневмоторакса, но поздно вспомнил. Обошлось. Сверху он накрыт одеялом, но снизу только тонкий брезент носилок. Вот от них и идет холод. Пока соображаю как ему помочь, приходит водила и мы мчим к "скальпелю". "Потерплю!" - это мой боец на радостях проявляет энтузиазм. Но все-равно накрываю его своей курткой - шевелить тело с осколком в позвоночнике не хочется. Нас грузят в самолет и мы взлетаем. Кто-то просит пить, но стюардесса, похоже занята. и тут в дело вступает фляга, что ждала своего часа у меня в разгрузе. Достаю НЗ и начинаю, как товарищ Сухов ходить от койки к койке и угощать страждующих водой. Попутчиков с ранением в живот обхожу стороной - им вроде как нельзя. И тут появляется стюардесса. Она явно недовольна и заставляет меня занять свое место и "пристегнуть ремни". Летим, у меня состояние железного дровосека, которого вовремя не смазали. Видать сказываются уколы...

Приземляемся и откидывается аппарель. Нас встречают. Правда без табличек и плакатов. Начинают разбирать "своих": Министерство обороны, МВД, отдельно Внутренние Войска. Моего бойца забирают в госпиталь ГУВД. Я не спешу выходить из самолета - пусть сначала грузят других. С фруктом в голове я уже свыкся. да и говорить ни с кем не хочу. В конце концов остаюсь один - все разъехались. Свободных мест не осталось. Остался только один "батон", в котором меня отвозят в санчасть при аэродроме Чкаловский. Там раздеваюсь в какой-то каптерке и иду мыть ботинки. Зимний комплект формы хоть выбрасывай. Рукава куртки и задняя часть брюк в бурых пятнах крови. Сказывается то, что раненых зачастую перевозили на диванчиках десанта. На груди и передней части штанов пятен камуфляжа практически не видно из-за грязи. Все решено - брюки я больше не одеваю. Похожу в летнем, а то из приличного общества буду изгнан и поселен в дворницкой. Возвращаюсь в коридор - где меня уже ищут и ведут в столовую. Столовая закрыта и убрана - стулья задвинуты под столы, приборы сложены на раздаче. На кухне, где-то в глубине горит свет и возятся две поварихи. Одна из них выносит тарелку с пюре и тремя огромными котлетами, компот и что-то еще. Начинаю есть. Медленно с расстановкой. Есть не хочется, но надо себя заставить, да и сыт я... яблоком. На кухне украткой плачут две поварихи. Неужели они знают что-то, что не знаю я? Или это у меня такой жалобный вид и тонкая шея? Заканчиваю ужин и меня опять зовут. Это за мной вернулся экипаж из госпиталя внутренних войск. Кто бы вы думали? Правильно! Прапорщик и водитель на волге-универсале. Прощаюсь с гостеприимным Чкаловским и мы едем куда-то в ночь. Фары выхватывают из темноты пешехода. Первая мысль - стрелять? Или нет? Тьфу, а не пора ли переключаться на мирную жизнь...

Ночую в госпитале ВВ. В палате я один, горит ультрафиолетовый, синий свет. Выхожу в коридор - не могу находиться один. Заметил, что инстинктивно стою за колоннами так, чтобы с улицы меня было почти не видно...Утром приезжает из управления дежурная машина с нашей сотрудницей - сдаю ей пистолет. Пытаюсь разговаривать, но быстро устаю, и понимаю бессмысленность этой затеи. Да и катакали за ночь я не освоил. За мной уже приехали из Центрального госпиталя МВД. Вот это забота! Или тут есть скрытый смысл? Удивлен, но еще не осознаю хорошо это или нет. Опять же госпиталь МВД ближе к дому. Да и к ВВ я не имею никакого отношения. Вновь едем.

Москва.

Люди, машины - все двигаются свободно и беззаботно, а я с заднего сиденья смотрю на чердаки - выискиваю снайперов. Это теперь тоже привычка. Нет, надо избавляться самым нещадным образом!

В госпитале меня помещают в одну палату с собратом по несчастью с молочного завода. День проходит в бесцельном времяпрепровождении - наш лечащий врач на выходных. Нахожу в отделении весы. Когда уезжали в командировку я весил 75-76 кг. Теперь 68 кг. Хочешь похудеть? Спроси меня - как! На ночь я ставлю на дверь пустую фляжку в качестве сигналки. Не хотим, чтоб нас застали врасплох. И это тоже привычка. Сна нет. Постоянная мысль - как там наши? Храни их Бог! А наутро пришел наш лечащий врач и жизнь потекла совсем в другом русле. Но эта война для меня уже кончилась... почти.

Эшелон с Урала до Чечни шёл больше недели. Ехали в Чечню а приехали в Дагестан .  Разгружались где-то около суток. Леха Русаков и его группа помогали расконтровывать технику. Бесчётное количество раз перезагружали имущество.

Через три дня отрядная колонна выдвинулась на границу с Чечней.Потом еще дальше. Отряд к месту будущей дислокации шёл неделю. Ничего интересного не происходило.

Город - рынок Хасавюрт,кишел военными.На многочисленных рынках можно было купить и прое..ть что угодно.

В Хасике простояли сутки и пошли дальше. В Чечне ушли на юг. Колонна сопровождаемая БТРами ВВшников медленно заползала в горку. Грязища была неимоверная. КАМАЗы и Уралы словно лыжники на снегу скатывались обратно под горку. Водитель  перевозивший группу Лёхи и палатки для роты был опытным контрабасом. По его словам прошедшим первую Чеченскую в Центроподвозе, он громко матерился а потом на коротком привале  насинячился и бухой полез за руль. Сержант замкомгруппы всёк нерадивому контрабасу, и разбил тому бровь.Тот кинулся убегать и скрылся в грязи и в мороси.

- О так вот,- расстроился сержант,- как поедем то  и как этого дебила искать?

Дебил однако убежал недалеко и был пойман в голове колонны замкомбатом который возглавлял головную походную заставу. Контрбаса снова отпинали, и связав руки отправили к командиру ВМО,что бы тот принимал решение.

Сержант посмотрел на Лёху. Тот пожал плечами, молча залез в кабину.

Поправил разгрузку, снял автомат закрепил его на штатном месте резинками. Подергал рычаги, покрутил руль и когда по связи прошёл сигнал завелся и не торопясь с натяжечкой пополз в горку по жидкой грязи.

Доехал без приключений. Даже командир группы сидевший на месте старшего машины не проснулся. Обстрелов, мин боевиков и местных по дороге не встретилось. Наверное всем лень было таскаться по грязи. Лёху попытался отобрать зампотех, но командир отряда не разрешил разукомплектовывать боевое подразделение. Обустраивались на месте, разворачивали палатки, собирали баню обычные военные нудни.

Со штаба группировки начали приходить боевые распоряжения. Лёхина группа была пока в резерве  на поиски и засады не ходила ограничиваясь караулами и нарядами. Однако, сержант замкомгруппы сумел засунуть Лёху на облёты с вертолетной поисковой группой.  Русаков в течении недели мотался с чужой группой  на вертолете по зоне ответственности, пялясь во все глаза на горы, дороги тропинки и населенные пункты.

Потом командир группы и сержант набрав карт драконили Лёху  и его память :

- Как идти на Энгеной ? А где Зандак ?.

Первый боевой выход прошёл буднично. Русаков шёл в головняке, вывел группу на перекрестье тропинок у высоты с какой-то отметкой.

Сели на засаду прождали ночь и с утра пошли дальше. За трое суток нашли пару самодельных взрывных, видели пастуха с овцами и наблюдали издалека  какую-то перестрелку. Вернулись нормально. Потом выходы пошли один за другим.

За месяц непрерывных забегов по горам Лёха втянулся еще больше похудел, ноги обросли мышцами, появилось чутье на опасность.

Сперва Русакова костерили за то что не ходит по тропинкам а выбирает какие-то ебеня. Но в соседней роте, после того как головной дозор подорвался и потерял одного разведчика двухсотым а второго раненным, бочку на Лёху катить перестали.

Первое боестолкновение прошло как-то буднично. Сержант замкомгруппы всегда ходящий в тыловом дозоре, заметил с возвышенности отблеск и не подав виду пошёл, дальше ощущая спиной пристальный взгляд.  По радиостанции "арахис" передал командиру группы условный сигнал.  Лехе приказали выписать крюк и зайти с тыла к возможной позиции наблюдательного пункта.

Русаков  со своей тройкой ушел с маршрута и пополз чуть ли не на карачках прямо в горку. Дальше и выше пришлось ползти на четвереньках.  Уперлись в  скальный отвес. Если обходить то будут все на виду.  Левее еле заметная тропка. Но Лёха тропки не любил.  Поэтому поползли подтягиваясь на руках через скальник. Группа ниже развернулась в боевой порядок и начала полукругом короткими перебежками приближаться к горке. Сверху открыли огонь. Тройки залегли и начали огрызаться в ответ. Боевики находясь в выгодном положении безбоязненно обстреливали разведчиков. Ну а почему бы и нет уйти то можно в любой момент! В горах кто выше того и тапки.

Тройка Лёхи доползла до  выступа, и тут сослуживцы снизу начали "наваливать в кратер" из подствольников,  да причем очень густо. Лёха выглянул  в метрах тридцати от них, два мужика в тюбетейках ховались за небольшую груду камней и изредка постреливали из ПКМа вниз. Третий наблюдал за тропкой внизу спрятавшись за камнем. Удачным прилётом ВОГа одного из боевиков ранило и он начал стаскивать с себя штаны. Видно ноги посекло.

Тройка головного дозора добавила копоти закинув четыре РГО навесиком. Этого было достаточно. Но на всякий пожарный  Лёха и его разведчики, законтролили всех кого видели.  Через пятнадцать минут минер группы поднимаясь по тропинке снял две растяжки и привел командира . Три боевика,уничтожены, в группе ранен сержант заместитель командира, и основной связист.

Связист находился в подгруппе резерва и при начале обстрела замешкался начал крутить головой,ему тут же прилетело в разгрузку срикошетило.Раздербаненный магазин пробив горку и свитер острым осколком впился в грудь,  от болевого шока связист спиной упал назад и покатился по склону, пару раз ударившись головой. Сержант успел перехватить падающее тело, зацепив фал за карабин на разгрузке связиста оттащил того к подгруппе резерва, где нештатный фельдшер начал оказывать первую помощь. Когда тащил ногу чем-то обожгло, но замок не обратил внимания. А потом оказалось в бедро,навылет.

Запасной радист прокачал связь доложили на ЦБУ отряда. Группер принял решение,эвакуировать раненных и продолжить поиск в заданном районе. Начал обьяснять Лёхе маршрут дальнейшего движения. Лёха по праву  победителя стащил с одного боевика  вполне целую разгрузку и размышлявший как залатать пару небольших отверстий и отмыть трофей от небольших пятен крови,посмотрел на карту.

- Наверное здесь , ткнул он грязным ногтем в карту заламинированную скотчем.

- Ага,- лейтенант быстро сообразил,что наблюдательный пункт выставлен не просто так. У боевиков были хорошие "Кенвуды" значит где то тут или база или крупный отряд на дневке и скорее всего уже духи ждут гостей.

По запросу поддерживающая арта готова была долбить по указанным квадратам.Нашли подходящую площадку для эвакуации. Подскочила вертолетная группа и начала прочесывать район. Всю группу с раненными эвакуировали, не смотря на уверения командира о готовности продолжить поиск.

Потом начала долбить арта. В район перенацелили две группы с другой роты, и из ПВД выдвинулось еще две с тяжелым вооружением. Нашли в том районе огроменную базу, с кучей хабара и раненными боевиками. Месиво было знатное, но группа Лёхи уже не участвовала. 

А вскоре началась жара и поперла заелёнка. Леха также ходил в головняке, но уже с бесшумным АС "Вал", который по просьбе сержанта передали ему. На место заместителя прислали молодого и скользкого прапора, который предпочитал ошиваться на ПХД и всеми способами избегал задач.  На очередной специальной операции когда куча войск гоняла какую-то невьебическую банду, несколько групп отряда кинули на возможные пути отхода. Лёха располагаясь по боевому расчету засады ,пошёл ставить МОНки. Можно было и не ставить  и не таскать лишнюю тяжесть в головном дозоре, но если еще в бригаде командир группы сказал,что  надо  хотя бы по мине распределяя нагрузку минера.Ну командир сказал значит надо таскать.

Лёха выставил МОНку и ОЗМку в управляемом варианте и уполз к себе на точку. Ночью  банда пошла напролом. Плотность огня была такая,что тонкие стволы деревьев  перешибало.  В соседней группе появились двухсотые. Когда первый вал накатил вплотную до позиций Лёхи,  он "поднял" свои несчастные мины. Духи поорали и начали откатываться.  Тут включились миномётчики,  группа тяжёлых из отряда начала поливать лесок из Утёсов. Короче духи свалили. Потери у наших были небольшие, но все равно пару парней  из соседних групп ушли из жизни. Были раненные в том числе и Лёха. Ему в окопчик прилетела граната.  Успел выскочить. Но ногам все равно досталось немного осколков. В принципе небольно. Отрядый медик в ПВД вытащил все сам. Лёха подумал и эвакуироваться в госпиталь отказался. Командир группы решение Русакова поддержал. Лёха хромал потихоньку по расположению роты ,выполняя мелкие хоз.работы. То разводку электросети на палатку сделает, то в ротной бане печку буржуйку камнем красиво обложит. Вот тут он и попался на глаза начоперу отряда.

Тому для несложной работы ( превращение листов формата А3 в формат А4) потребовался исполнитель с хорошей моторикой рук. Лёха нарезал листы канцелярским ножом и выслушивал стенания помощника начальника оперативного отделения, пытавшегося в Визио, нарисовать схему недавнего боя. Лёха подсказал, и сам не понимая как оказался за компом. Нарисовал схему. Делов то! В техникуме, и посложнее схемы рисовал. Потом набирал какие-то тексты. И понеслось. Командир группы побежал жаловаться командиру отряда. Но начопер отбил все попытки. На носу была защита плана разведки в группировке.  А майор со своим помощником категорически не успевали. Русаков карты раньше не оформлял и пером не владел, но увидев мучающегося лейтенанта помощника, предложил всю текстовую часть напечатать на кальке и приклеить сверху. Калька была. Получилось офигенно.

- Где же ты был родной,- радостно завопил начопер и потер руки.

Лёха понял,что попал.

Я служил срочку в мотострелках. В махровой такой.. неибически тупорылой пехоте. И я был оператором наводчиком на БМП-2.  Я если честно за все свои полгода службы на тот момент ни разу даже в башне не был. А на Кавказе полыхало хотя и закончилась первая Чеченская. А мы в нашей дважды трипероносной бригаде страдали херней. Народу в батальоне было процентов 70 от штатной численности. Я, перемежая пиздюли с нарядами, тащился на складе военно технического имущества в должности "подай принеси, сгоноши на стол, не мешай прапорам". 

И честно говоря служить в нашем батальоне было заебись. Деды не сильно заебывали, постоянно проёбываясь где-то в городе,офицеры иногда читали лекции по ОГП да пару раз выводили на занятия в поле, где  мы дружно вырыв ячейки спали укрывшись плащ-палатками.  Комбат был, нормально поддающий, свой в доску мужик. И с прапорами в каптерке было прибухивал, и жена его гоняла возле ДОСов. Но тут после какой-то проверки комбата взяли и сняли, недостачи какие-то. Боевая подготовка на нуле. Нам срочникам было похуй как-то,  и с другой стороны а не всё ли равно ? Все надеялись ,что новым комбатом станет замкомбат майор Николаев. Он же "Петрович", вечно весёлый и поддатый майор, друг и собутыльник старого командира. А вот херушки!

Откуда то, говорили с Академии, пришёл чистый и прилизанный майор. Весь такой лощёный и презрительно смотревший на все и всех вокруг. Из-за внешнего вида и повадок, его солдатская молва окрестила "Поручик". Офицерам он тоже не особо глянулся. А потом "Поручик" задрочил весь батальон. Он заставил всех нас бегать на зарядке, причем каждый день бегал сам с каждой ротой. Нашу четвертую роту как нам казалось задрачивал больше всех. И причем всегда мы бегали трешку, а он бежал рядышком и презрительно фыркал на ротного и взводников пытавшихся загасится. Я за месяц освоил свою башню лучше чем склад ВТИ.  Я эту гребанную пушку 30мм -2 А 42 изучил лучше чем веник и лопату.

ПКТ( пулемет калашникова танковый) теперь на каждом построении упирался мне дульником в правый носок берца. Я же оператор! Мне теперь помимо "сучки"( АКС-У) приходилось на все построения с оружием таскать пулемет. Теперь огневая подготовка у нас проводилась два раза в неделю согласно расписанию и не ебет. Деды тихо слились в закат,  "Поручик" не гнушался прийти ночью и проверить каптерки и ответственных офицеров. Взводники и ротные обрастали выговорами. Старики уволились, с бригадного "батальона морской пехоты" ( батальон молодого пополнения) пришли духи. Но нам было не до них, мы были заёбаны " в усмерть". Майор заборол весь офицерский состав,а кто не пожелал мирится с положением перевелись в другие части.  Мой "земан" из гранатомётного взвода Валя Сокол как-то в наряде по столовой обмолвился :

- Как я заебался  здесь в бригаде быстрее бы в поля !

Я хотел было открыть рот .. и закрыл. В бригадной столовке кормили так себе. В батальонной когда её развертывали в полевом лагере, кормили на убой. И чай горячий всегда на стрельбище и директриссе был, и бутеры с салом присутствовали. Новый прапор, командир ВМО вечно носился как ужаленный, то "Поручик" его и зампотыла в холодной полевой бане мыться заставляет, то кашу пригорелую жрать. Вот и носятся зампотыл и прапор как угорелые. А в полях как-то поживее. Я уже все свои блоки управления (БПК-32) и "чебурашки" ( система управления  наведения вооружением знаю). Я блять ПТУР устанавливаю с превышением норматива...

Через полгода  я выиграл смотр-конкурс на лучшего наводчика оператора. Мне дали  младшего сержанта. Наш взводник молодой лейтеха прыгал от радости. А потом батальон ушёл в  Дагестан и дальше в Чечню . И почему то, когда бат "добивали" до полного штата, к нам просились со всей бригады и желания съебать ни у кого не возникло.

..........................................................................................................................................................

Механ сбросил обороты и довернул штурвал.

-Справа  от  перекрестка сто -дальше двести "шишига" три ОФЗшки,- бросил я в ларингофоны своему наводчику.

Тридцатка плюнула три осколочно- фугасных. Шишигу передёрнуло. От нее в сторону села к крайним домам, метнулось три фигурки.Убегающих бойков причесал с соседней бэхи оператор Колька Семипятка. Семипятка вообще пулеметчик  виртуоз наверное лучший у меня во взводе, да и в роте . Я уже вторую неделю как исполняю обязанности взводника,замкомвзвод хули. Лейтенант наш погиб на Терском.Боевой мужик был пусть покоится с миром.

С батальона по "сто семьдесят третьей" передали выровнять линию по рубежам и подыскивать  места для коробочек.

Вечерком в мою сараюху куда загнал свою командирскую бэху, причапал Валя Сокол. Притащил в чугунке жареной баранины и чекушку "Кизлярского". Думаю по сто грамм можно. Сегодня всё нормально прошло. Проверил фишки, еще раз связь с остальными с  КНП роты, на всякий дал люлей механам. Присели поужинать. Тут Валя возьми и пиздани :

- Поручика в штаб бригады забирают начальником.

Я аж поперхнулся.

-Но он вроде сказал,что уйдет когда батальон заменят в ППД,-добавил Сокол разливая в колпачки от мин коньяк.

-А ну живем,а там и дембель - облегченно выдохнул я и тяпнул пятьдесят карамельного вкуса коньяка.