0 просмотренных постов скрыто
Семейная репутация
Следователь Ниточкин в который раз устало вытер уже мокрым платком вспотевшее лицо и шею. В кабинете стояла духота, на кондиционеры начальство не спешило расщедриваться. Скинуло с барского плеча вентилятор и на этом все. Следователя ноги кормят, мол, нечего в кабинете отираться. Рубашка давно прилипла к телу и начинала изрядно попахивать тяжелым трудовым днем, тревожа не на шутку ольфакторные рецепторы, ужасно чесалась спина. Следовательская филейная часть под дешевыми полиэстеровыми китайскими брюками тоже нестерпимо чесалась. Ниточкин страдальчески вздохнул. Сколько его еще ждать, этого адвоката?
- Ну вот что с тобой делать, Маслёнкин, а?
Подозреваемый Виталий Маслёнкин закинул ногу на ногу и чувствовал себя в общем-то неплохо. Помогла семейная репутация. Хоть попался он впервые и по глупости, но в семье его давно просветили, что идет он по уважаемой статье, за воровство, если не сдаст подельников, то как прибудет на зону, будет ему всеобщий почет и уважение. Поэтому вел себя Виталий Маслёнкин, безработный, 23-х лет от роду нахально, вызывающе, мысленно примеряя воровскую корону и ответственность за общак. Потребовал адвоката, закурить и позвонить маме, ОльгеИванне, которую знало все управление, потому как была она «мама-в-законе».
Все сыновья ОльгиИванны, Саня Крашеный, Лёха Рябой, а теперь и Виталя, пока еще просто Виталя Маслёнкин, без прозвания, имели за плечами проблемы с законом. Отец семейства Маслёнкиных, железнодорожный обходчик, помер дурной смертью 20 лет назад, когда уснул пьяный на сортировочной железнодорожной станции. Так его товарняк и переехал. Виталик отца не помнил, а за авторитета в семье держал старшего брата, Саню, который как раз в ту пору откинулся, освободился, то есть и принял на себя ответственность за семью.
Когда за разбой и поножовщину Саню снова отправили на Север, на его место заступил Лёха, который был не так лих, как брат и занимался угоном иномарок. Тем семья Маслёнкиных и пробавлялась. ОльгаИванна получала пособие по потере кормильца. Потому как сама ни дня не работала. У неё была твердая позиция-не для того я сыновей троих рожала, чтобы спину на дядю гнуть. Поэтому и своих парней она воспитывала так, чтобы хочешь-не хочешь, а деньги в семье были.
Саня и Лёха оказались сильными, дерзкими, наглыми, а младший, Виталя, какой-то простак, слабохарактерный, по мнению матери. Все в облаках летал, да с собаками возился. Любил собак всяких без разбора, любую дворнягу домой тащил. Только мать оставлять их не разрешала. Как Виталя в школу-ОльгаИванна блохастого за шкирятник цап и на помойку. Вот еще, корми да убирай за ним! Так и остался Виталя без собаки.
Когда из армии вернулся, тут и Лёху посадили, а Сане еще четыре года осталось куковать на нарах. ОльгаИванна, понятное дело на него сразу насела, неси, давай деньги в семью. Мать корми, паршивец, зря я, тебя, оглоеда, рожала, муки принимала! Сунулся Виталя туда, сюда, нигде его не берут, даже грузчиком. Как услышат фамилию Маслёнкин, так гонят поганой метлой. Семейная репутация! Помыкался Виталя и пристроился к дружкам братневым. На первом же серьезном деле и погорел.
А теперь вот, сидит и задыхается на крепленой к полу табуретке перед воняющим следователем Ниточкиным и осознает наступление неизбежного. А куда деваться? Семейная репутация! Старший брат сидит, средний сидит и младшему туда дорога. Интересно, будут ли собаки на зоне? Кошки-то ясное дело, они везде есть. Но вот собаки…
Распахнулась обшарпанная дверь и со струей свежего воздуха в кабинет широко шагнул предваряемый потоком дорогого селективного парфюма известный адвокат, Баджиев Анвар Джафарович.
- Ниточкин! Приветствую! А ты всë ещë капитан? В сорок-то лет? – довольно хохотнул Баджиев, моментально узрев на спинке форму с капитанскими погонами.
- По делу к нам, Анвар Джафарович или соскучился? – вяло отшутился Ниточкин
- По делу, дорогой, конечно, по делу. Вон оно, дело моë, у тебя в кабинете сидит. – кивнул адвокат.
- Маслёнкин?! – не поверил следователь. Да и в самом деле, откуда у нищей семьи деньги на такого адвоката?
- Он самый! За него сам знаешь кто платит. – многозначительно поднял холеный палец с розовым отполированным ногтем адвокат.
«А кто? Неужели из общака? Братаны помогают!» - с нежностью подумал Виталя. Вот она, семейная репутация!
Анвар Джафарович распахнул сшитый вручную пиджак на шелковой подкладке и уселся на раздолбанном диване в углу кабинета, на котором в трудные времена часто оставался ночевать Ниточкин. Адвокат потянул носом воздух.
- Чем это у тебя тут пахнет? Капитан, помер тут кто-то что ли? – настороженно спросил он.
- Ага, я. Чуть не помер, пока тебя ждал. – снова неудачно отшутился Ниточкин.
- Да нет, точно помер. Крыса может где забилась. – и Анвар Джафарович приложил к крючковатому носу надушенный платок. – Давай скорее, что ли. Ты меня не первый год знаешь. Я твое дело на раз развалю. Он несудимый, пальцев его ни на Макарове, ни на витрине не нашли. На камерах контактов его с грабителями нет. Я тебе пять свидетелей приведу, которые скажут, что шел он в тот ювелирный маме подарок купить на день рождения и попал под замес. Прокуратура не подпишет такое, зачем им клоунами себя выставлять. Давай по-хорошему разбежимся, а то дышать невозможно уже.
Ниточкин снова вздохнул и зашуршал листами дела.
- Нет, Джафарович, не пойдет. Грабителей этих он с малолетства знает, дружки братьев его, отпечатков и контактов нет, потому что на стрёме стоял. И я тебе пять свидетелей приведу, которые подтвердят это. День рождения у мамы его в январе, а эпизод маем числится. И чего бы неработающему нищему Виталику в том ювелирном делать? Так что подпишет прокуратура, не сомневайся. К тому же семейная репутация!
- Подумаешь, репутация! – закипятился адвокат. – Вам бы людей ни за что сажать, а как же презумпция невиновности?
- Ой, только ты мне про это не рассказывай! – огрызнулся Ниточкин. – Я тебя тоже не первый год знаю.
Обе стороны выдохнули и замолчали, готовясь ко второму этапу пикировки. Никто не хотел уступать. Сидящий на табурете Виталик заёрзал и завертел головой. Садиться ему никак не хотелось, несмотря на семейную репутацию. Однако, что делать на воле он тоже не понимал.
- Анвар, ну ты подумай, отмажешь ты его сейчас, а через месяц я его все равно возьму. – нашелся Ниточкин.
- А это бабка надвое сказала. – усмехнулся адвокат. – Ты вон Абдурахмана пять лет взять не мог, пока он на бабах не погорел.
- Ну ведь взял же! – спокойно урезонил его следователь. – И сидит теперь твой Абдурахман крепко и еще долго сидеть будет.
- Уведи клиента моего, есть разговор. – нашелся вдруг адвокат.
Когда конвойный увел ничего не понимающего Виталю в камеру, адвокат встал, легко приподнял прикрученный табурет, приставил к следовательскому столу и взгромоздился на него, поставив локти прямо на лежащие папки дел.
- Вань, ну чего ты ерепенишься? Отпусти его. Сам же все понимаешь. Наш он. – ласково заговорил он, заглядывая в лицо следователю внезапно пожелтевшими глазами.
- Нет, Анвар. Не могу, и не проси. Хороший он парень. Собак любит. Мамашу свою беспутную. Он ведь и правда с того налета на ювелирный хотел ей подарок сделать. – покачал головой Ниточкин, опуская голову.
- Вань, ты же знаешь, чему быть-того не миновать. Он должен через два года застрелить в баре сына губернатора. Именно он. Так нам для дела надо, у него хорошая семейная репутация, а значит сейчас он должен быть на свободе. - продолжил увещевать Анвар Джафарович.
Следователь вздохнул.
- Анвар, если я его отпущу, значит все напрасно, понимаешь? Значит сижу я здесь зря. Я же спасать их должен, души их живые спасать. У кого они есть, у кого хоть что-то человеческое осталось. – и он поднял на адвоката огромные, внезапно небесно-прекрасные голубые глаза.
Адвокат покривил лицо, поморщился, пытаясь откинуться на спинку, которой не оказалось, а потом надулся, нахохлился, как большой серый индюк.
- Странный у нас с тобой разговор выходит, Иван. Вроде как ты мент продажный, а я- адвокат, я должен людей спасать. Не допускать вашего ментовского произвола. Про презумпцию ему тут талдычу. Тем более, договор есть. И заключен он повыше наших голов. Ну?
Ниточкин встал из-за стола и с удовольствием отлепил от себя прилипшую рубашку и ненавистные брюки.
- Фу, - замахал платком адвокат. - Это ты что ли так воняешь? Ну ты даешь! Совсем заработался! Может отпуск возьмешь? Нельзя себя так загонять!
Следователь заходил крупными шагами по кабинету, распространяя вокруг себя невыносимый запах, так будоражащий чувствительный нос Анвара Джафаровича. Внезапно он остановился и посмотрел в открытое настежь окно.
- А знаешь, я знаю, чего мне так плохо, а тебе так хорошо. - сказал он строго.
- Чего? – заинтересовался адвокат и завертелся на табурете.
- А потому что здесь сейчас всё, как там, у тебя дома. Жарко, мутно и все гнут своё, любыми способами. Лишь бы своё получить. И все вы такие чистые снаружи, холеные, успешные. Да? – Ниточкин наклонился к нему близко-близко – И пахнете хорошо, потому что ничего на себя не берете. Всё чужими руками, как ваш начальник заповедовал. Вы всегда хорошо пахнете. Это мы здесь с людьми бок о бок, ради людей, себя не жалеем, на всё идем ради них. Поэтому и капитан в сорок лет. Поэтому и воняю.
Ниточкин заметался по кабинету.
-Дело, говоришь, развалишь? А хрен тебе. Ментовской произвол? Мент я, говоришь, продажный? - Ниточкин подбежал к столу и выхватил папку с делом, которая вспыхнула голубым пламенем прямо у него в руках. – Всё! Вот тебе и отпечатки на витрине и на оружии, и свидетель, который видел, как они за полчаса до налета в одну машину садились и биллинг его телефона, где они сговаривались. Сядет Виталя. На пять лет минимум сядет. Хрен вам. Никакого сына губернатора не застрелит. Вот так!
Новенька папка приземлилась на стол прямо перед носом Анвара. Адвокат махнул платком, вздохнул, встал и аккуратно поставил табурет на место.
- Ой, умеешь ты, Ваня проблемы создавать себе и окружающим. Где теперь такого идеального исполнителя искать? У него же репутация! Ладно, после драки, как говорится…Пойду я, бывай.
Он выплыл в дверь, а потом и на улицу, где его ждал сверкающий Мерседес. Ниточкин выдохнул и вышел следом во двор. Зной ушел, небо заволокло лиловой тучей, которая бывает только жарким летом, когда внезапно прорывается мощным теплым ливнем. Ниточкин зашел в густые жасминовые кусты и снял рубашку. Он с наслаждением расправил рвущиеся наружу крылья, из-за которых ужасно чесалась спина и с удовольствием подставил дождю лицо. Вокруг пахло жасмином, летней свежей листвой, развернувшейся навстречу спасительной влаге. Везде была чистота и благоухание. Ниточкину было совершенно не стыдно от того, что он воспользовался силой и подделал улики, он знал, что Виталя Маслёнкин, отсидев 5 лет, вернется на волю и посвятит свою жизнь собакам, станет автором уникальной системы дрессировки собак-спасателей, которые спасут миллионы жизней. Ради этого стоило нарушить тысячелетний договор между ангелами и демонами и повредить семейной репутации.
Показать полностью
Семейное селфи
Радость в семье настолько искренняя, что другие, в ужасе, желают им счастья.
Показать полностью
7
«Мы любим тебя, Сатана» в новом рождественском мини-сериале Disney
На тему Проскользни Дисней. Петиция против фильма для детей Странный мир. Сербский центр защиты семьи
Дисней подвергается критике из-за сцены в своем новом рождественском мини-сериале «Санта-Клаусы», где дети-актеры, играющие эльфов, приветствуют Санту гигантскими буквами, пишущими «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, САТАНА», а затем быстро перестраиваются, чтобы произнести предполагаемое сообщение «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, САНТА». ».
В то время как комедийная сцена коротка, и дети-эльфы ведут себя должным образом в ужасе, когда осознают свою ошибку, некоторые родители видят в этом что Дисней снова раскрывает свою темную сторону.
«Родительское возмущение понятно — учитывая, как Дисней испытывает симпатию к Князю тьмы», — написал консервативный комментатор Тодд Старнс, который поделился реакцией родителей, опубликованной в Facebook:
Это вызывает тошноту и абсолютно отвратительно, что наши дети подвергаются таким вещам. В фильме они разыгрывают это так, как будто дети «не правильно написали «Санта»!» Ни я, ни мой ребенок больше смотреть такое не будем.
Показать полностью
1
История моей жизни, включая демонов (продолжение)
(продолжение История моей жизни, включая демонов)
Получив диплом инженера, я решил вернуться в родной город по реке, взяв билет на теплоход "Сюрприз". И стал героем. "Сюрприз", ржавая лохань, шёл с перегрузом, неработающим левым дизелем и незадраенными иллюминаторами. На маневре набрал воды, ушёл в крен и потонул. Я спас семьдесят девять человек и одну двухсотлетнюю ведьму, которая специально села на этот рейс, потому что ей жить надоело.
Все, кроме ведьмы, меня горячо благодарили, губернатор руку жал, в газете портрет напечатали, медаль "За спасение утопающих" вручили. Мало что на свете меня так умиляет, как эта моя медаль.
Неожиданную славу я решил монетезировать (вот за что люблю людей, так за всякие такие словечки, придумают же). Тем более, что "Куолжское речное пароходство", куда я был распределён, сообщило, что в таком героическом молодом специалисте, конечно, нуждается, но чем зарплату платить — не ведает. При поддержке губернатора местный банк, без залога и проволочек, выдал мне кредит на покупку и ремонт самоходной баржи "Тутай Судаев". Тоже лохань, тоже ржавая, но если с умом, и, скажем так, без "Сюрпризов" подойти — лет десять ещё послужит. Собрал команду работящую, начали грузы возить, как с документам так и без. На излишек брал в тайных местах водку, водку менял у народа на акции "Куолжского речного пароходства". Но важно было получить на аукционе госпакет. И губернатор и банкир меня поддерживали, обещали денег в нужный момент и племянников в правление. И вдруг: "Стоп-машина, полный назад". Крупная столичная кампания, видишь ли, решила этот конкурс выиграть. Мне было приказано не перечить, а то лишусь баржи, не ровен час. Из столичной кампании прислали инспектора. Лето было в разгаре, жара. Инспектор, заселившись в гостиницу, пошёл на реку купаться. Больше его никто не видел. По городу пронёсся слух, что инспектора съел сом.
На замену прислали сразу двух инспекторов. Эти успели посмотреть причалы и ремонтную верфь. Купаться пошли только вечером. Искали их три дня — не нашли. Слух про сома дошёл до столицы.
Тут уж приехали серьёзные люди, многие в погонах. Ходили только с охраной. С охраной и утонули. Река пьяных катаний не любит. А откуда взялась в Куолге мина военных времен —следствие не выяснило.
Тем временем прошёл аукцион и владельцем контрольного пакета акций "Куолжского речного пароходства" стал я. Впрочем, подпрыгивать от радости было рано, да я никогда и не умел подпрыгивать. В долгах как в шелках, толковые разбежались, всё надо ремонтировать. Что-то под дачи продал, что-то в металлом, часть толковых вернул, что можно починил. Банкир помогал и новый губернатор тоже. Старый, к слову, умер в больнице от потери крови. Ему на рыбалке сом ногу откусил. А то слишком много утопленников, статистика плохая.
Через восемь лет пароходство крепко встало на ноги, лидер региона по перевозкам. Впрочем, конкурентов особо то и нет, были, да сплыли. Работал много, кроме работы ничего не видел. Чтобы расслабится пил коньяк и смотрел женский волейбол по телевизору, оказалось, что это не менее интересно, чем под корягой сидеть.
Женщины все эти годы у меня, конечно, были. Как же без них. Но за деньги, так что гордится тут нечем. Пару раз ходил к феям. Они красивые. Но услышав: "Ты в постели лучше всех твоих прадедушек", решил более альтернативных вариантов не искать.
И вот как-то привозят мне двух девок модельной внешности, пятьсот долларов в час. Я им говорю:
— Кувшинки мои, вы пока сами с собой, ибо у меня сейчас важный волейбол по телику. Смотрите, какой большой экран!
Начинается трансляция и тут до меня доходит, что играют-то в нашем городе! В спорткомплексе, на ремонт которого из меня три года деньги тянули.
— Девчонки, — кричу, — тащите меня пьяного в машину скорее!
И понеслись мы на сутенерской тачке матч смотреть (своего водителя-то я отпустил, пока он ещё приедет...).
А всё потому, что влюбился я в волейболистку. Причём, в нападающую. Два метра два сантиметра. Зовут Катей. Трансляции матчей с её участием, и за клуб и за сборную, старался не пропускать. Интервью читал. А увидел тогда вживую — всё, чувствую, поплыл. Ничего мне больше не надо, только Катя нужна.
Стал я ездить вместе с клубом на правах спонсора. От названия клуба — "Русалочка" — меня, конечно, коробило, отношения с русалками у меня всегда были плохие, с самого начала как-то не заладились, уж не знаю, кто прав, кто виноват. Предложил переименовать хотя бы в "Русалко" — обещали подумать, но пока просили потерпеть, хотя бы до конца сезона, заявки ж не переделать.
Держал себя строго, в рамках приличия, чувств старался не выдавать, строго по английскому роману. Если подарки — то всем девчонкам. Помощь какая нужна — любая обращайся, помогу. Впрочем, все догадывались. И Катя догадывалась. Такое разве скроешь?
Надеялся только на себя. Ждал удачного момента. Ни о каких демонах не думал. Дал зарок: в делах любви, а тем более в семейных делах, не призывать демонов ни при каких обстоятельствах.
Удачный момент настал после завоевания Кубка. Катя, кстати, лучшим игроком тогда была признана. А Кубок представлял из себя огромное позолоченное ведро с вензелями, литров на сорок, а то и больше. Я распорядился заполнить его доверху французским шампанским и подливать, по мере необходимости. Праздник намечался с размахом, гостей было много. Пока ходил платить, мужики, из друзей клуба, под смех Кати и её подруг устроили соревнование — кто дольше всех голову в кубке с шампанским продержит, того вся "Русалочка" целует взасос. Я узнал время лидера — минута пятнадцать, — и принял участие. Ограничился двумя минутами, чтобы соперников остудить, но не напугать. По возвращению из Кубка меня встретили аплодисментами и радостным визгом. Я же сказал, что освобожу девушек от обещания целоваться, если они уговорят Катю, как лучшего игрока финала, завтра со мной поужинать. Предложение вызвало всеобщий восторг и смеющаяся Катя была мне торжественно обещана.
Хорошо помню тот ужин. Катя рассказала про детство, как она за лето выросла на полметра и не понимала, что со всем этим делать, а её дразнили каланчой и толкали, чтобы смотреть, как смешно она падает. Спросила меня:
— А тебя дразнили в детстве?
— Ну так, — пожал я плечами, — разве что, самую малость. Я родом с Куолги и всегда хорошо нырял, мальчишки видели, а у нас, на реке, за это уважают.
— Я тоже вчера видела, что ты хорошо ныряешь, — рассмеялась Катя, — ты занимался плаванием?
— Нет, не занимался. На поверхности плавать не люблю, а именно что ныряю.
Потом мы долго говорили про женский волейбол, к тому времени я уже неплохо поднаторел в этом виде спорта.
Теперь на выездах Катя ночевала в моём номере. Номер я всегда брал самый лучший, если ничего приличного не было — жили в другой гостинице, выше классом. Администратор команды начал было возражать, и даже строить козни, но неожиданно утонул на летних сборах.
Разница в росте ни в каком варианте не мешает близости, если вы, конечно, не сторонник миссионерской позиции. Наша с Катей любимая поза называлась "рыбка". Мы много работали над "рыбкой" и достигли совершенства. Подробности описывать не стану, завидуйте втёмную.
Катю мучили травмы, она всё реже могла играть на высоком уровне и очень переживала из-за этого. Я как-то ляпнул не подумав, что волноваться ей незачем, в любой момент можно бросить спорт и переехать ко мне.
— Если ты меня любишь, то должен понимать, что значит для меня волейбол, — сказала мне тогда Катя. Я понял, запомнил, привозил всяких диковинных снадобий, поддерживал всем, чем мог. Катя отыграла ещё два сезона, взяв второй раз Кубок и европейское серебро. А потом был её прощальный матч, плавно перешедший в нашу свадьбу.
Поселились в новом районе на высоком берегу Куолги. Район удобный, всё рядом. Правда, слух ходит, что по ночам тут старый губернатор на одной ноге скачет, новоселов пугает. Не знаю, не видел. Хотя догадываюсь, чьи проделки. Есть тут у нас одна ведьма-долгожитель. Впрочем, про жилищное строительство — не ко мне вопрос, я тут вообще ни причем.
Про́жили мы с Катей двадцать семь лет, душа в душу. Что она обо мне знала? Думаю, всё. Но не всё мы обсуждали, не обо всём стоит говорить, а если человек близок тебе по-настоящему, то многое понятно и без слов.
Никого не роди́ли. Хотя мечтали. Не помогли ни врачи, ни феи. От фей вообще мало толку, какие-то они... Не от мира сего.
Последние два года Катя сильно болела. Громадные нагрузки и всякие препараты, которыми её пичкали в юности, привели к страшной, смертельной болезни. Я поднял на уши всех врачей, все лучшие клинки, всех магов и ведьм, кудесников и знахарок, каких только мог найти. И вот одна операция, потом вторая. Дни и ночи я проводил в больнице возле Кати, боясь отойти сколько-нибудь надолго. Но пришёл день, когда она сказала:
— Отпусти меня.
Я плакал на её похоронах. Плакал после похорон. Сколько слез, сколько воды. Нашёл письмо, Катя писала: "Не хорони себя со мной, живи. Ведь ты ещё молод, красив (Красив? Я? Катя, Катенька...). Береги здоровье, не делай ничего плохого. Найди женщину, которая сделает твою жизнь легче. Прощай, мой любимый. Навеки твоя, Катя".
Я продал свою долю в пароходстве, мало заботясь о цене, и уехал жить на Айкалу.
(продолжение следует)
Показать полностью
ПОМОГИТЕ НАЙТИ ФИЛЬМ ПО ОПИСАНИЮ
Здравствуй, дорогой друг.
Если ты читаешь данный пост, значит тебя, как и меня, озадачили поиски одного интересующего меня фильма.
Расскажу поподробнее.
Фильм старый, может, 1990-2010 (макс.) года. Возможно, ужас, комедия, триллер.
Молодая семейная пара переезжает в дом в пригороде, переезжая какой-то мост с крышей, примерно, как на картинке ниже.
Все бы ничего, но после того, как он заехали в дом, они больше не могли выйти из него. Открывая дверь, перед ними была не реальность, а непонятная для человеческого ума пустыня, по которой ползали огромные черви, быстро приближающиеся к дому. А если эти люди все-таки и выходили, то время как-то затормаживалось.
Обойдя дом и поднявшись на чердак, они увидели маленькую карту их пригорода, будто бы сделанную из пластилина.
На этой карте жил какой-то то ли дьявол, то ли злой маленький герой. Насколько помню, если не ошибаюсь, то в честь него назван фильм.
Оказалось, они погибли в автокатастрофе и их души живут в этом доме.
А по совместительству с ними туда поселилась настоящая живая семья, с детьми. Эта семья услышала странные звуки и решила вызвать священника/ экстрасенса, который сказал, что они не одни в доме живут.
Призрака в свадебном платье удалось запечатлеть на фотографии детям, после чего они показали эту фотографию родителям.
К сожалению, в моей памяти остались только эти фрагменты из фильма.
Если кто-то может вспомнить этот фильм или с похожим сюжетом, прошу откликнуться.
Заранее спасибо за помощь.
Показать полностью
1