Товарищам и гражданам!

С большим прискорбием и революционным гневом ознакомился я с речами господина Алиева, искажающими историческую правду о событиях апреля 1920 года. Подобные заявления есть не что иное, как реакционная, буржуазно-националистическая спекуляция, пытающаяся натянуть современные, чуждые нам политические категории на сложнейшую ткань исторической эпохи великой революционной ломки.

Что же произошло в апреле 1920-го? Давайте обратимся к фактам, столь любезным всякому диалектическому материалисту.

К тому моменту так называемая Азербайджанская Демократическая Республика (АДР) находилась в состоянии глубочайшего кризиса. Власть мусаватского правительства была парализована. Она не смогла решить ни земельный вопрос, терзавший крестьянство, ни положить конец межнациональной розни, искусственно раздуваемой буржуазией для разделения трудящихся. Экономика лежала в руинах, страна была расколота, а империалистические хищники Антанты вынашивали планы превращения Баку в свой протекторат для контроля над нефтью.

В этих условиях перед трудящимися массами Азербайджана стоял выбор: либо быть поглощенными империализмом и навсегда остаться под игом своей же буржуазии, либо рука об руку с русскими рабочими и крестьянами, уже сбросившими власть капитала, построить новое, справедливое общество.

И они этот выбор сделали! Восстание бакинского пролетариата стало той решающей силой, что открыло дорогу частям Красной Армии, шедшей на помощь своим братьям по классу. Это был не акт «оккупации» чужеземной армией, а акт пролетарской солидарности и советизации. Мы не отнимали государство, мы помогали его пересоздать — из государства буржуазного в государство рабоче-крестьянское.

Приход советской власти положил конец власти ханов и беков, национализировал нефтяные богатства, которые отныне служили не обогащению кучки капиталистов, а развитию всего народа. Была ликвидирована безграмотность, осуществлена коренная земельная реформа, заложены основы промышленности. В рамках Закавказской федерации, а затем и СССР, Азербайджанская ССР обрела подлинный суверенитет — не бумажный, как при мусаватах, а реальный, основанный на хозяйственной и культурной взаимопомощи братских народов.

Сравнивать это освободительное шествие советской власти с оккупацией прибалтийских режимов империалистическими державами — значит демонстрировать полное непонимание азбуки классовой борьбы. Там у власти стояли буржуазные правительства, боявшиеся своего пролетариата больше, чем внешней угрозы. В Азербайджане же власть пала потому, что ее не поддержал ее же народ, увидевший в советах свое будущее.

Нынешние же попытки представить дело иначе — это политика новоявленной буржуазии, которой необходимо оправдать свой суверенитет и отмежеваться от нашего общего советского прошлого, чтобы скрыть эксплуатацию своего народа. Они пытаются разорвать великую интернациональную связь времен, заменить классовое сознание националистическим.

История не терпит сослагательного наклонения. Она доказала правильность пути, по которому пошли трудящиеся Азербайджана в 1920 году. Их потомки в составе СССР достигли таких вершин развития, о которых мусаватская республика не могла бы и мечтать за всю свою историю.

Не «надругательством над историей» являются наши действия, а надругательством является нынешнее стремление вычеркнуть великие завоевания социализма и представить братскую помощь русского пролетариата как враждебное вторжение.

Да здравствует неделимая связь трудящихся всех наций! Да здравствует пролетарский интернационализм!

В. И. Ленин (мысленно, с позиций исторической правды)

25 августа 1983 года, СССР заключил одну из крупнейших в своей истории внешнеэкономических сделок. Однако о ней ничего не сообщали ни по радио, ни по телевидению, ни в газетах. Фактически она была засекречена от советского народа, что и не удивительно, поскольку в этот день был подписан договор о закупке в США зерна на рекордную сумму 10 миллиардов долларов.

Для сравнения, покупка у итальянцев "под ключ" гигантского автозавода "Фиат", он же ВАЗ, выпустившего в 1970-е годы более половины советских легковых автомобилей, обошлась в 11 раз дешевле - всего 900 миллионов долларов.

А в следующем году был поставлен очередной "рекорд коммунистического строительства", который в СССР тоже засекретили, хотя, о нем прекрасно знал весь остальной мир. Впервые суммарный объем импорта зерна превысил 40 миллионов тонн, что составляло примерно четверть внутреннего производства. То есть, каждую четвертую тонну хлеба Советскому Союзу пришлось закупать за границей. К тому времени он стал крупнейшим в мире импортером зерна.

Однако в следующем 1985 году объем импорта увеличился еще больше и достиг абсолютного рекорда - 44 миллиона тонн. Таким образом, более полувека коммунистического издевательства над российским сельским хозяйством в итоге привели его к полному краху, несмотря на колоссальные усилия, огромные капиталовложения и циклопические масштабы производства сельхозтехники, по которым СССР тоже занимал первое место в мире.

После смерти Сталина экспорт зерна все 50-е годы поддерживался на уровне 8% от общей стоимости всего экспорта из СССР. При этом происходила переориентация экспорта на соцстраны.

Во многом для того, чтобы не снижать экспорт зерна, послесталинское руководство СССР во главе с Маленковым и Хрущёвым в 1954 году предприняло кампанию по освоению «целинных и залежных земель» на севере Казахстана и юге Западной Сибири.

Спустя девять лет, в 1963 году, она обернулась крахом. Экстенсивное земледелие в условиях засушливой степи быстро привело к деградации тонкого плодородного слоя почвы, неурожаю, гибели посевных площадей и развитию «чёрных бурь» (совершенно такое же явление имело место на Дальнем Западе США ещё в конце XIX века — там его прозвали «пыльным котлом»).

СССР снова встал перед угрозой голода. Кроме того, по подписанным ранее соглашениям, СССР должен был продолжать поставки зерна своим союзникам. В этих условиях руководство КПСС было вынуждено пойти на закупки зерна у своего противника — США.

В 1963 году СССР закупил у США 10,4 млн тонн и 2,1 млн тонн муки. Часть закупок не расходовалась на внутреннее потребление, а вынужденно пошла на реэкспорт.

Хронической зависимость СССР от импорта продовольствия стала с 1972 года. В том году из СССР был экспортирован всего 1 млн тонн зерна, а импортировано — 23 млн тонн. Особенно переломными стали в этом отношении 1975 и 1979 годах, когда хлебный экспорт упал практически до нуля, в то же время было закуплено соответственно 27 млн (по другим данным — 22 млн) и 31 млн тонн зерна.

В 1980 году импорт составил, в валовом выражении, 43 млн тонн. И, наконец, самым «чёрным» выдался 1985 год, когда пришлось закупить 47 млн (45,6 млн по другим данным) тонн зерна. Во многом, именно такая сильная продовольственная зависимость СССР стала одним из побудительных мотивов советского руководства к объявлению политики Перестройки.

Следует при этом отметить, что и в более ранние, например, 1950-е годы, когда СССР преимущественно экспортировал зерно, существовал и его стабильный импорт в размере 1-2 млн тонн в год. Это были закупки высококачественных сортов пшеницы, которые не выращивались в СССР, в том числе закупки сортовых семян для последующего разведения в СССР.

Таким образом, можно утверждать, что СССР всегда, за исключением коротких периодов, закупал зерно за границей

Сегодня же Россия снова вернулась к царским временам, будучи в состоянии и себя полностью обеспечить хлебом, и быть мировым лидером экспорта зерна в другие страны.

Иногда смотришь на старые ролики Гоблина и не понимаешь, в какой момент всё пошло не так. Раньше ведь был мужик с долей здорового цинизма, который остроумно высмеивал идиотов по обе стороны баррикад. А потом что-то щёлкнуло. Ирония испарилась, а на её место пришла каменная маска проповедника, вещающего непреложные истины из своей студии.

Он превратился в левый аналог Дугина.

Это поразительное сходство. Тот вещает про сакральные смыслы, евразийство и метафизику войны, призывая к жертвам во имя великой абстракции. Гоблин делает абсолютно то же самое, только вместо «Святой Руси» у него — «СССР 2.0». И тот, и другой оперируют категориями, которые не имеют ничего общего с реальностью обычного человека. Это уже не политика, это религия.

И вот это самое жуткое. Когда видишь, как этот пожилой, сытый человек в теплой студии с абсолютно невозмутимым лицом рассуждает о том, что за его идеологические конструкты и исторические обиды надо идти на убой… становится тошно.

Разница между ним и бородатым «философом» только в цвете флага, под которым они готовы отправлять парней умирать, оставаясь в безопасности. Это уже не смешные переводы и не разборы кино. Это проповедь фанатика, и в этом нет ничего крутого. Мы потеряли ироничного опера, а получили ещё одного деда, торгующего войной.