pgpartners

Большая часть юристов, считает, что "нет, не надо" и обычно главное обоснование следующее: доверитель ничего не понимает в судебном процессе, в предмете доказывания (что именно надо доказать в конкретном деле), а значит наговорит в суде лишнего и из-за него дело будет проиграно.

На самом деле, обычно причина другая - у значительной части юристов довольно низкая квалификация, отсутствие хорошего академического образования (про это отдельно напишу, чаще всего просто где-то нахватался по верхам, особенно трешово было, когда можно было вести дела без диплома о юридическом образовании), нет поставленной речи, нет умения формулировать и доносить свои мысли (а это чаще даже важнее, чем хорошая юридическая позиция - не всегда судья может с первого раза "врубиться" в какую-то мысль, надо её несколько раз повторить, может быть перефразировать, как-то по-другому сформулировать).

Когда доверитель общается с такими (им же нанятыми) юристами, они зачастую, чтобы скрыть недостаток владения предметом, начинают сыпать заумными терминами или околотерминами, часто невпопад, агриться (я юрист, я знаю, а вы, доверитель, не юрист и ничего не знаете и не надо учить меня вести дела). То же самое и с участием в заседаниях - чтобы не выглядеть бледно перед доверителем, лучше ему строго сказать, что приходить не надо, и даже категорически нельзя. Зато потом, даже если ты, как предcтавитель, мямлил и не знал, что ответить на вопросы судьи, доверителю то можно рассказать другую картинку: что ты был одновременно и Федор Плевако и Харви Спектор и Генрих Падва в одном лице (как на картинке к посту).

Но в итоге для доверителя судебный процесс и конечный результат выглядит как черный ящик, как в американских фильмах - врач выходит из операционной, снимает перчатки и говорит: "Мы сделали все, что смогли...". Что там было в судебном заседании, какие доказательства предоставлялись, что было интересно судье, а что неинтересно, были ли явные косяки со стороны представителя - все проходит мимо доверителя. При этом для доверителя часто это первый и последний суд в жизни, причем решаются достаточно значимые вопросы и второго шанса пойти в суд, чтобы все исправить, уже не будет (нельзя второй раз подавать такой же иск).

Поэтому я придерживаюсь другой точки зрения - поход в суд всегда на усмотрение доверителя. Или он изначально говорит, что "я эти мерзкие рожи оппонентов видеть не хочу" и ходить не буду. Или же наоборот, я буду участвовать в заседаниях, тогда мы идем вместе (правда надо понимать, что в судах бывают задержки и по нескольку часов, то есть если заседание назначено на 11.00, оно раньше 11 не состоится, но может состояться в 15, 16, 18 и так далее; посидев в первый раз в коридоре суда 3-4-5 часов запал на второе заседание часто пропадает ))).

Да, есть ситуации, когда доверителю самому идти в суд точно не стоит. Прямо вот совсем нельзя. Просто потому что иногда надо где-то какие-то подробности опустить, про что-то не сказать, о чем-то умолчать (в рамках состязательного судебного процесса в нашей правовой системе это более чем допустимо). И в такой ситуации надо обязательно доверителя проинструктировать, что говорить, а что не говорить (надо понимать, что от волнения скорее всего он все забудет - даже очень уверенные в себе по жизни люди почему-то в суде часто теряются: официальная обстановка, строгий судья и т.п.).

У меня было дело, когда надо было на вопрос судьи "Вы знали этого человека до сделки?" уверенно сказать "Нет". И все, очень просто. Нет, не знал. Проверить кто кого знал или не знал в данной ситуации - невозможно. Доверитель же вместо уверенного "Нет" выдал из себя что-то типа "... ммм ыыы эээ Неет....". Судья, конечно, на него посмотрел косо, так как выглядело уж слишком неубедительно. Но на нет и суда нет, решение было в нашу пользу.

Но объективно, такие ситуации, в целом, редки, и я придерживаюсь позиции, что доверитель, как заказчик должен иметь возможность на каждом этапе за происходящим следить, и при необходимости участвовать. Это более правильно и юриста держит в тонусе.

В грубом приближении судебная иерархия выглядит следующим образом. Есть суд первой инстанции, который рассматривает дело по существу: исследуются доказательства, допрашиваются свидетели, можно назначить экспертизу и т.д. Рассмотрение дела судом первой инстанции заканчивается вынесением решения, которое вступает в силу в течение месяца.

«Вступает в силу» – означает не то, что оно должно «отлежаться» или «выдержаться» как сыр, а то, что в течение этого месяца любой участник дела может подать апелляционную жалобу на это решение суда, и тогда дело будет рассмотрено заново судом апелляционной инстанции.

Для судов общей юрисдикции в Москве – это Мосгорсуд, для арбитражных судов так называемая «девятка», 9 Арбитражный апелляционный суд.

Если никто из участников дела не подал апелляционную жалобу, то тогда решение считается «вступившим в силу», и на него можно получать исполнительный лист для принудительного исполнения.

Суд апелляционной инстанции, если жалоба все же подана, также рассматривает дело  по существу, но с определенными ограничениями – нельзя приобщать новые доказательства, вызывать новых свидетелей, назначать экспертизы и т.д.

Точнее, можно, но если это не было сделано в суде 1-й инстанции по уважительной причине, или если в удовлетворении какого-либо ходатайства, скажем, о назначении экспертизы в суде первой инстанции было отказано.

По сути, суд апелляционной инстанции должен проверить, насколько «правильным» является решение суда первой инстанции на момент его вынесения, и при тех доказательствах, которые есть в деле, а не устраивать полноценное судебное разбирательство заново.

Над судом апелляционной инстанции есть еще суд кассационной инстанции. Раньше с этим было совсем плохо, функцию кассационной инстанции выполнял президиум того же апелляционного суда, и в 99.9% случаев «засиливал», т.е. оставлял в силе то, что вынес суд апелляционной инстанции (ворон ворону глаз не выклюет).

Именно поэтому судебная система к концу десятых годов 21 века почти выродилась – суд апелляционной инстанции понимал, что над ними больше никого нет, и они могут, по большому счету выносить все, что угодно – вышестоящая инстанция, которой является президиум этого же суда, т.е. те же люди, только сидящие на другом этаже, прикроет.

К счастью, с 2019 года были сформированы отдельные кассационные суды, которым передали рассмотрение дел на этапе кассационной инстанции, причем, к примеру, в Москве во 2-й Кассационный суд общей юрисдикции принципиально не брали никого из Московского региона. Появилась некая положительная для участников судебных процессов конкуренция между апелляционной и кассационной инстанцией: кассационная инстанция стала так или иначе пытаться найти все косяки апелляционной, и процент отмен решений суда в кассации вырос c 0% до 10-20%, а апелляционная инстанция (Мосгорсуд) стала тщательнее рассматривать дела, опасаясь отмены своих судебных актов кассацией.

Однако, название «Мосгорштамп» уже приклеилось к Мосгорсуду, в том числе, и по объективным причинам, и дело вот в чем. Подавляющее большинство судебных споров – простые: взыскание по кредитам, страховых возмещений, ущербов от ДТП, заливов, неустоек по ДДУ и так далее. И почти все решения судов по таким делам – они правильные, если человек брал кредит, то его надо отдавать, хочет он этого или нет. Да, можно спорить по размеру процентов, неустойкам и т.п., но решение суда по сути правильное, и обжалуют тут обычно ответчики просто из вредности и с целью затянуть вступление в силу решения суда. А так как таких дел – подавляющее большинство, то и в общей массе апелляционная инстанция  оставляет в силе почти все решения суда первой инстанция.

Именно поэтому бытует мнение, что если уж суд первой инстанции вынес решение, то все вышестоящие инстанции просто «проштампуют» это решение и оставят его «как есть» – почти все мои доверители мне об этом говорят.

На самом деле, конечно же, это все совсем не так. Точнее, совсем не так.

Если дело из какой-то простой категории типа взыскания по кредиту, то, конечно же, смысл обжалования в большинстве случаев только в затягивании – в последний день срока на обжалование подается апелляционная жалоба (причем почтой, так как письмо еще будет идти в суд несколько дней, а срок на подачу жалобы считается соблюденным), и далее еще есть пара месяцев, пока Мосгорсуд все же рассмотрит дело, и «засилит» решение суда первой инстанции и истец наконец-то сможет получить исполнительный лист на вступившее в силу решение суда.

Но есть 10-20% реально спорных дел, когда вообще не ясно, кто из сторон прав, и исход дела очень сильно зависит от работы юриста в первой инстанции, от сбора правильных доказательств, от подачи суду «правильной» картинки, а также от того, «врубился» ли суд в то, что происходил, или нет (это тоже не всегда происходит).

Так как юриспруденция – наука более чем неточная, можно  в таких спорных делах в первой инстанции и проиграть, но при этом сделать «задел» для того, чтобы решение суда первой инстанции было максимально «спорным». То есть, несмотря на то, что суд первой инстанции вынес решение не в нашу пользу, ему пришлось закрыть глаза на какие-то доказательства или нестыковки, которые в стройную картину решения суда не укладываются.

Тогда в суде апелляционной инстанции есть за что биться, но биться надо очень умело. Если суд первой инстанции – это медленный, неторопливый процесс, часто с большим количеством заседаний, то в апелляции заседания проходят в формате «сектора блиц» в Что? Где? Когда?

Заседания в Мосгорсуде часто назначены через каждые 5 минут, и у тебя есть всего несколько мгновений для того, чтобы успеть завладеть вниманием тройки судей (из которых обязательно 1 боковой судья спит, а другой боковой сидит в телефоне). Это – настоящий челлендж, и, к сожалению (или к счастью для меня), большая часть юристов банально не умеет выступать в суде (напишу об этом отдельный пост), т.е вообще не умеет ясно формулировать свои мысли, не умеет внятно говорить, не мямля и не стесняясь, а главное – не может донести какую-то основную мысль, которая все дело переворачивает с ног на голову. Правда все эти юристы не хотят учиться нормально говорить и нормально объяснять, а предпочитают жаловаться на нашу «неправильную судебную систему».

Со стороны судей, наоборот, это выглядит так. Они сидят в своем зале заседаний, каждые 5 минут открывается дверь, и, как в сериале «Друзья», заходят какие-то новые люди и начинают нести какую-то невнятную хрень. Если вдруг внезапно заходит какой-то адекватный человек и ясно доносит свои мысли, он с удовольствием рады будут послушать, но только пару минут – дальше им скорее всего станет скучно.

Поэтому за тот очень короткий период времени, когда можно завладеть вниманием судей, нужно успеть донести до них самую главную мысль: почему решение суда первой инстанции неправильное, и почему его нужно отменить. В идеале, это должна быть одна мысль, тогда им все будет понятно.

Я называю это «кунг-фу одной мысли». Если доводы о том, почему решение суда неправильное, укладывается ровно в одну мысль, то есть огромный шанс донести это до суда и отменить решение в апелляции. То есть решение суда неправильное, потому что …

Если мыслей две или больше, то это становится слишком сложно для восприятия в формате сектора «Блиц». Не потому что судьи глупые, а потому что нет времени (и, как следствие, желания) «врубаться». А если мысль одна, то шансы на отмену решения в апелляции очень высоки.

Именно поэтому я не считаю, что Мосгорсуд «засиливает» всё «не глядя». Очень большое количество решений удалось отменить в апелляции (да и в кассации тоже). Если ты умеешь внятно формулировать и доносить свои мысли до суда (желательно, ровно одну мысль, не более), то шансы на отмену нежелательного решения в апелляции очень высоки. Если же жевать сопли и жаловаться на «плохую судебную систему с обвинительным уклоном», то конечно же в апелляции ловить нечего.

Примеры будут в следующих постах.

Мошенничество – это хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием.

Еще несколько лет назад на рынке строительства жилья творился полнейший треш. Сразу оговорюсь, что, безусловно, на рынке есть (и всегда были) добросовестные застройщики, которые реально строят жилье, вводят его в эксплуатацию и передают дольщикам, причем или соблюдают сроки или выплачивают положенные дольщику неустойки. И, с учетом того, что сейчас рынок очистился от многих недобросовестных компаний, оставшиеся, в большинстве своем, действительно строят и передают жилье покупателям.

Но совсем недавно дела обстояли примерно так. Я – застройщик. Начинаем с того, что собираем деньги дольщиков на этапе или котлована или даже просто земельного участка (котлован еще не выкопали – зачем, если дольщики и так платят деньги просто за красивые рекламные буклеты с картинками). В первую очередь, покупаю себе Порше Панамеру или Рендж Ровер Суперчарджд, без этого стройка не получится.

Затем начинаю копать котлован и разводить активную деятельность на стройплощадке, параллельно продолжая собирать деньги дольщиков, обозначая заведомо невыполнимые сроки сдачи дома (иначе никто не купит), причем ДДУ заключаю не от имени юридического лица-застройщика, а сначала перекидываю ВСЕ квартиры в доме на дочернюю прокладку-однодневку, и она уже продает квартиры дольщикам по переуступке. Это делается для того, чтобы живые деньги аккумулировались именно на этой прокладке, а не на юридическом лице-застройщике (на юридическом лице-застройщике по классике денег нет и не будет).

Пригодится потом, когда дольщики пойдут требовать от застройщика неустойки в связи с многолетней просрочкой, а особо резвые даже расторгнут ДДУ и просудят 2-3 изначально оплаченных стоимости квартир (неустойки, прописанные в ЗоЗПП и 214-ФЗ позволяют).

Дольщики просуживаются, а на юрлице все равно денег нет. Пусть висят исполнительные производства, это не страшно, с этим вполне можно жить и работать (к примеру, перед тем как аффилированный с правительством Москвы застройщик МСМ-5 завалился в банкротство, у него было более 1000 исполнительных производств).

Дальше, если повезет, дом все же достраивается, правда обычно качество и стройматериалы намного хуже, чем предусмотрено проектом, так как все ушло на Панамеры и другие необходимые вещи, но дольщики, которые уже несколько лет ждут хоть какое-то жилье, схавают и так. Недовольные могут судиться по качеству (не страшно, см. выше).

Если дольщикам не повезет – юридическое лицо-застройщик заваливается в банкротство и дальше уже как получится, может кто-то достроит, а может и нет (Урбан Групп не даст соврать). Я, конечно же, утрирую, но в целом дела обстояли именно так, деньги с дольщиков собирались, а построят или нет – дело десятое.

Последние изменения в законодательство и введение расчетов исключительно через эскроу-счета, в целом, проблему решили. Дольщик платит по ДДУ не застройщику, а вносит деньги на эскроу-счет, а застройщик получит эти деньги только после того, как успешно достроит и передаст дольщику квартиру. Строительство ведется на кредитные деньги банка, и на них тоже можно теоретически купить Панамеру, но это уже вопрос контроля банка за застройщиком. По идее дольщик полностью застрахован от того, что застройщик украдет его деньги.

Но не тут то было, к делу подключаются другие партнеры-мошенники ) Рассказываю реальную историю, в которой мы полгода выбивали деньги из застройщика и банка (Сбера).

Есть очень важное правило в законе об участии в долевом строительстве – если застройщик просрочил сдачу дома более чем на 2 месяца, дольщик имеет право на безусловный отказ от ДДУ в одностороннем порядке.

То есть не надо ни о чем договариваться с застройщиком, не надо заключать с застройщиком какое-то соглашение о расторжении ДДУ, не надо никому ничего объяснять. Просто пишется на 1 листочке уведомление застройщику, что я, такой-то, такой-то уведомляю вас, уважаемый застройщик, о том, что в одностороннем порядке отказываюсь от ДДУ, прошу вернуть мне мои деньги.

После такого уведомления договор ДДУ в силу закона является расторгнутым, причем не с момента когда застройщик получит такое уведомление (они же тоже не дураки, часто почту сознательно не получают), а с момента когда дольщик его направил.

Именно поэтому застройщики всеми способами пытаются «замылить» в тексте ДДУ точную дату, когда же дом будет сдан и квартира должна быть передана дольщику. Вместо честного и прозрачного указания, к примеру, «передача квартиры должна быть не позднее 31.12.2022 г.» пишут что-то типа «передача квартиры в течение не позднее полугода после ввода дома в эксплуатацию», а где-то в другом месте договора «ввод дома в эксплуатацию не позднее такого-то квартала». При этом на словах, разумеется, врут что передача ключей чуть ли не завтра )

Но тем не менее, в договоре в любом случае есть некий срок, который или указан явно или получается сопоставлением нескольких пунктов договора.

Менять этот срок в одностороннем порядке застройщик не может, и если этот срок нарушен более чем на 2 месяца, можно в одностороннем порядке отказываться от договора и требовать денег назад.

А если деньги на эксроу-счете, то даже не надо за застройщиком бегать, они в надежном месте, застройщик их не вывел и не украл. Но это в теории.

На практике – ко мне обращается один из наших очень хороших постоянных клиентов, показывает документы и просит помочь ему расторгнуть ДДУ, так как застройщик явно в срок не сдаст дом, а ждать до морковкиного заговенья не хочется. Смотрю в ДДУ, там четко указан срок – сдача объекта 31.10.2022 г., значит 2 месяца истекут 31.12.2022. Это очень хороший клиент, для которого ничего не жалко, поэтому мы заранее готовим все документы, и утром 1 января 2023 отправляемся на Главпочтамт (который работает), чтобы отправить письмо застройщику о расторжении ДДУ. Отправляем, все, с этого момента договор расторгнут.

Банки начинают работать только с 9 января 2023, поэтому в первый же рабочий день идем в Сбер (где открыт счет эскроу) и начинаем требовать денег назад.

Сбер просит написать письменное заявление, и через пару дней в возврате денег отказывает.

Начинаем разбираться, как же так может быть, если  срок депонирования денежных средств на эскроу-счете привязан к сроку передачи квартиры и деньги вообще-то должны автоматически вернуться дольщику просто в связи с тем, что срок депонирования истек.

Но не тут то было. Как оказалось, Сбер при открытии эскроу счета подсовывает дольщикам договор, в котором не указывается конкретный срок депонирования денежных средств, а указывается формулировка «6 месяцев с момента ввода дома в эксплуатацию.

Схема очень простая – если указать в договоре конкретную дату, банк и застройщик не смогут ее поменять в одностороннем порядке.

А если указать такую размытую формулировку, то можно продлевать срок депонирования денег до бесконечности по очень простой схеме – застройщик, понимая, что он просрочил сдачу дома, в одностороннем порядке меняет проектную декларацию (имеет право) и сдвигает срок сдачи дома, скажем, на полгода. А потом еще на полгода. И еще на полгода и до бесконечности. Автоматически сдвигается и срок депонирования денежных средств на эскроу-счете, так как он по условиям договора привязан к «моменту ввода дома в эксплуатацию» и они не возвращаются дольщику.

То есть если бы Сбер честно давал дольщику подписывать договор эксроу-счета, в котором указана точная дата сдачи дома (и как следствие, срок депонирования денег на эскроу счете), то при просрочке изначально оговоренного срока сдачи дома, деньги бы автоматом вернулись дольщику.

Это законно и справедливо – или не врите при продаже о реальных сроках сдачи дома или соблюдайте их. Хотите продлить сроки – договаривайтесь с каждым дольщиком о внесении изменений, заключайте доп. соглашения, платите неустойки и т.д.

Но так как Сбер и застройщик действуют в одной связке, они подсовывают своим клиентам в договоре эскроу-счета размытую формулировку, по которой застройщик может продлевать сроки дома до бесконечности и в одностороннем порядке.

А Сбер (на страже интересов застройщика) не возвращает деньги. На вопрос «как же так?», менеджер Сбера из отдела эскроу-счетов мне открыто сказала, что «надо смотреть, что подписываете», причем, когда я ей сказал, что «вы же самые настоящие мошенники и есть, вводите клиентов в заблуждение, а потом деньги не возвращаете», искренне обиделась. И кто после этого главный мошенник?

Деньги, кстати, мы в итоге вернули, но это уже отдельная история. Я расскажу о ней в следующем посте.

Застройщик, к слову сказать, дом так и не сдал, и недавно продлился еще на полгода).

Простите, давно ничего не писал (совсем некогда), и когда все же что-то напишешь, опять получается лонгрид. Но, думаю, будет интересно. Отличная неделя завершилась, по важным судебным заседаниям (где рассмотрение дела закончилось), счет 3:1 в нашу пользу. Всего же у нас обычно по 10-15, иногда 20 судебных заседаний каждую неделю, но многие – проходные, на которых решение суда не выносится.

Дело номер раз (1:0) – трудовой спор на стороне сотрудника (назовем его Миша), почти классика жанра, работодатель (небольшой, но достаточно известный стартап) захотел избавиться от работника под надуманным предлогом.

Предыстория стандартная – зарплата белая, в апреле 2020 года у компании начались проблемы с финансами, стали задерживать зарплату, но сотрудники продолжили полноценно работать, хотя и на удаленке.

Работодатель при этом платил зарплату через пень-колоду, кривыми суммами, вразнобой, и постепенно задолженность копилась. Миша был своей компании более чем лоялен, все-таки стартап – люди на энтузиазме работают. Кроме того, он входил в совет директоров, являлся миноритарным акционером (совсем миноритарным), поэтому задолженность по зарплате требовал не очень активно. Мишу тоже, в целом, на работе любили, и даже 1 апреля 2020 года повысили оклад (просто потом платили его через задницу), заключив соответствующее дополнительное соглашение к трудовому договору. Тогда, видимо, никто не подозревал, что коронакризис – надолго.

Но с задолженностью по зарплате копились и проблемы, поэтому к сентябрю (оцените степень лояльности) Мише стало нечем платить даже за съемную квартиру. Тогда уже у Миши взбунтовалась жена с детьми, и ему все-таки пришлось начать выяснять отношения с работодателем. Сначала Миша запросил у зам. директора по кадрам расчетный листок. Зам. директор выслал его по e-mail в виде никем не подписанной excel таблички, и в нем фигурировала сумма задолженности около 500 тысяч рублей.

Миша в порядке статьи 142 ТК РФ направил работодателю соответствующее уведомление и приостановил работу до полной выплаты Мише задолженности в те самые 500 тысяч (все строго по ТК).

Работодатель (в лице генерального директора) оказался полнейшим засранцем и прислал ответ (уже на бланке организации с подписью и печатью), что, по его сведениям, он должен Мише, всего 11 тысяч, которые тут же отправил Мише на карту и потребовал выхода на работу, а что там и кто присылал в экселе, он не в курсе. Миша на провокацию не поддался, послал работодателю свой полный расчет долга по зарплате и на работу не вышел. Откуда берется сумма в 11 тысяч мы на тот момент не поняли, но в любом случае стало ясно, что впереди – суд.

Дальше – классика, работодатель каждый день рисует фигвамы – комиссионные акты об отсутствии Миши на рабочем месте, Миша на каждый из них шлет в ответ свои фигвамы: «погасите задолженность и я сразу же выйду на работу». После 6-го или 7-го раза работодатель устает и увольняет Мишу за прогул.

Выходим в суд с требованием об отмене приказа о незаконном увольнении, восстановлении на работе, выплате заработной платы. Работодатель долго тянет, сначала не является в суд, потом является, приносит какие-то рисованные доки, из которых следует, что якобы Миша одновременно, в тот же день, когда ему повысили зарплату, якобы заключил еще одно дополнительное соглашение к трудовому договору (копия прилагается) – о том, что он теперь работает на полставки, не 8 часов в день, а всего 4. Поэтому и платить ему нужно было все это время в 2 раза меньше, а раз так, то как раз к сентябрю накопилась задолженность всего в 11 тысяч, которые работодатель ему и перевел.

Просим представить подлинник этого странного соглашения – работодатель приносит распечатанный допник на цветном принтере. То есть работодатель взял, подставил настоящую подпись Миши в фотошопе, распечатал качественно и приволок в суд. Издалека, если не заострять внимание, и не видно.

Мы, конечно же, сразу заявляем о фальсификации, работодатель сливается, говорит что да, это на принтере напечатано, но это только потому, что Миша подписал договор, находясь на удаленке, затем выслал цветной скан и работодатель его распечатал. И типа у них есть переписка, где Миша высылает этот допник, и еще другие – какие-то на вотсап, какие-то на электронную почту. А значит допник все равно заключен и Миша подписался работать на полставки.

В следующее заседание работодатель притаскивает «переписку» с Мишей в вотсапе – все слеплено из отдельных не связанных между собой скринов, скрепленных степлером, на одном скрине реальный профиль Миши в вотсе, на других – какая-то переписка якобы с Мишей, но у Миши такой переписки в телефоне нет. Мы снова заявляем о фальсификации и требуем, чтобы работодатель принес нотариальные скрины, суд ходатайство удовлетворяет и объявляет перерыв на 2 дня (так как это трудовой спор, человек сидит без зарплаты и тянуть дальше уже нельзя).

В это время Миша сам бежит к нотариусу и скринит полностью всю переписку за 2020 год, из которой видно, что таких сообщений не было и никакой «скан» допника он работодателю не направлял.

Параллельно выясняем, что сотрудники работодателя со своей стороны чистят невыгодную им переписку с Мишей в телеге (так как там можно удалить на стороне собеседника даже очень старые сообщения).

В вотсапе, к счастью, все остается – никаких допников никто не пересылал, но при этом в переписке находим кучу вежливых сообщений Миши ген.директору и зам. директору по кадрам в стиле «ну когда же будет зарплата», ответы вида «вот-вот сейчас все наладится и начнем платить» и никаких ответов типа «чувак, мы же тебе все платим вовремя, просто у тебя зарплата в 2 раза меньше стала».

Заскринить переписку по электронной почте мы не можем, так как почта была корпоративная и доступ Мише закрыли сразу же при увольнении. Но зато у себя в анналах Миша находит видос, где он снял на видео, как он открывает письмо зам. директора по кадрам с задолженностью по зарплате в 500 тысяч. Видос записываем на флешку и берем с собой ноут.

Приходим в судебное заседание со своими нотариальными скринами и видосом. Работодатель снова сливается, сам он нотариальные скрины сделать типа не смог, якобы нотариус ему сказал, что если дело в суде, то нотариус не может ничего удостоверять (бред, можно удостоверять что угодно). Приобщаем свои нотариальные скрины, суд удовлетворяет, и позиция работодателя становится уже довольно слабой, но цепляться еще можно. Видос пока держим в резерве.

Тут нам выпадает джекпот: работодатель просит допросить свидетеля – того самого зам. директора по кадрам, который был в курсе всех обстоятельств и сам вел переписку с Мишей. Явка свидетеля уже обеспечена работодателем и потому суд ходатайство удовлетворяет. Свидетель на голубом глазу рассказывает суду сказки о том, что якобы всех сотрудников в конторе, включая Мишу, перевели на полставки на период кризиса, Миша якобы был в курсе, сам подписал допник о переводе на полставки, выслал его на вотсап. Задолженность перед Мишей якобы была всего 11 тысяч. Мы все это слушаем и я задаю свидетелю только один вопрос: а Вы Мише высылали какое-нибудь письмо с расчетом задолженности по зарплате? Свидетель: нет. Ну, на нет и суда нет.

Допрос свидетеля окончен, свидетель может остаться в зале судебного заседания, что он и делает. А мы просим приобщить флешку с видосом и воспроизвести его в судебном заседании.

Суд разрешает, и мы вместе с судьей и прокурором смотрим видео, где от зам. директора приходит письмо, а во вложении – расчетный листок с долгом в 500 тысяч. Свидетель краснеет, ругается, кричит про фальсификацию и судья делает ему замечание, а я напоминаю ему про уголовную ответственность за заведомо ложные показания свидетеля, от чего он ругается еще больше и ему уже делает замечание прокурор.

Работодатель не сдается и просит осмотреть телефон свидетеля, так как в этом телефоне якобы есть переписка по электронной почте, куда Миша якобы тоже прислал скан допника. Я напоминаю суду, что почта корпоративная, полностью под контролем работодателя и сделать любое письмо – не проблема. И, кроме того, пусть свидетель тогда приобщает телефон к делу в качестве вещественного доказательства, иначе как мы будем осматривать потом все это в апелляции. Суд несколько озадачен, но открывает ГПК и находит там статью об осмотре вещественных доказательств.

Начинаем осматривать телефон под протокол, опять же вместе с судьей и прокурором.

Юрист работодателя начинает в нем копаться, и не может ничего найти в почте. Свидетель снова с места кричит – «дайте я сам покажу!» и суд его наконец-то удаляет за нарушение порядка в зале суда.

Остается юрист работодателя с телефоном в руках и ничего не может в почте найти (там какой-то убогий почтовый веб-клиент на корпоративном сервере). Судья заканчивает цирк, больше у работодателя доказательств нет.

В сухом остатке – работник никаких дополнительных соглашений к трудовому договору о снижении его зарплаты не подписывал, работодатель ссылался на «скан» этого допника (который, видимо, сам же и изготовил), «переписку», не заверенную нотариально, осмотр телефон, в котором найти ничего нельзя.

А главное – работодатель не может объяснить, как так получается, что есть одно доп. соглашение с Мишей, подписанное на бумаге, от 1 апреля 2020 года, что его зарплата увеличивается, и в тот же день якобы подписывается другое доп. соглашение о переводе на полставки, которое якобы подписано Мишей в виде скана. Где логика, почему не одним доп. соглашением? Почему одно на бумаге, второе в скане?

Суд удаляется в совещательную комнату и выносит решение о том, чтобы восстановить Мишу на работе, взыскать около 1.9 млн. рублей за все время вынужденного прогула, пени за задержку выплаты итд. Решение в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению, и Миша на следующий день с гордым видом приходит на работу. Как ни странно, после мелких пакостей вроде неработающего пропуска, его пустили, выдали рабочее место, и он даже пока работает. По выплате зарплаты – посмотрим, будет ли обжалование.

Продолжение про остальные дела следует.

Многие ли задавались этим вопросом? Скорее всего нет, пока не сталкивались с законодательным произволом. Это случается не так уж часто, но все же случается. И что остается человеку, который с этим столкнулся? Либо смириться, либо бороться до конца. Последний путь не всегда заканчивается успешно, но иногда озарение на судей снисходит, и они понимают, что некоторые аспекты законодательства напрямую противоречат конституции.

Законное беззаконие

Хочу разобрать на примере.

В нашем КоАП есть часть 1 статьи 8.8, которая предусматривает штраф за нецелевое использование земельного участка (когда его фактическое использование противоречит виду разрешенного использования).

Размер штрафа:
Для физических лиц - от 0,5 до 1% кадастровой стоимости, но не ниже 10 тысяч рублей.
Для должностных лиц – от 1 до 1,5%, но не ниже, чем 20 тысяч рублей.
Для юридических лиц - от 1,5 до 2%, но не ниже 100 тысяч рублей.

То есть минимум – это 10 тысяч рублей, а для юридических лиц, которые могут владеть огромными участками, штраф может составлять миллионы.

Привлекает к ответственности Росреестр, дальше можно обжаловать в суде, если остались силы и желание.

Надо отметить, что само по себе законодательство в этой части устроено так, что черт ногу сломит, разбираясь, что такое целевое использование, а что такое - нецелевое.

До 2014 года ВРИ (вид разрешенного использования) участка вписывали «от балды», просто текстовое поле в базе в свободной форме. В 2014 году появился единый классификатор, утвержденный Приказом №540 Минэкономразвития, и ВРИ надо вроде как присваивать строго из него, но при этом все ранее присвоенные текстовые значения ВРИ продолжают действовать бессрочно.

В каждом регионе еще есть свой классификатор, с учетом территориальных зон (в Москве - это 120-ПП от 28.03.2017 «Об утверждении правил землепользования и застройки города Москвы»), который по своей структуре кардинально отличается от классификатора в Приказе №540, а со старыми текстовыми значениями ВРИ вообще неясно, что и как сопоставлять. Более того, в Градостроительном Кодексе указано, что основные и вспомогательные виды разрешенного использования земельных участков их правообладателями выбираются самостоятельно без дополнительных разрешений и согласования.

То есть по идее ничего ни с кем согласовывать и вносить сведения в ЕГРН не надо. Или надо - неясно. И в этой мутнейшей воде Росреестр ловит рыбу, выписывая многотысячные и многомиллионные штрафы.

Прецедент

Формально конец этому беспределу положила жительница Читы Маргарита Анцинова, дошедшая до Конституционного суда РФ, который таки признал часть 1 статьи 8.8 КоАП РФ не соответствующей Конституции.

Ее оштрафовали на 10 тысяч рублей за то, что она на своем участке ИЖС начала разводить хозяйство: коз, уток и кроликов. Такая мера показалась Маргарите несправедливой, ведь согласно Правилам землепользования и застройки города Читы на участке ИЖС можно возвести вспомогательные постройки для птиц и скота, и она обратилась в суд. Все инстанции, включая Верховный суд, вынесли однозначное решение, что прав Росрестр, который наложил штраф. И только Конституционный суд встал на сторону женщины, признав часть 1 статьи 8.8 КоАП РФ не соответствующей Конституции, написав примерно следующее: ребята, тут никто не может разобраться, как правильно эту статью применять, одни суды одно пишут, другие - другое, то ли надо вносить сведения о вспомогательных ВРИ в ЕГРН то ли не надо. Короче вы там сначала разберитесь, закон подправьте, чтобы было понятно, что является законным, что - незаконным, а потом уже привлекайте людей по этой статье. А пока что признаем ее не соответствующей Конституции.

Тем самым был создан прецедент, который поможет очень многим людям решить проблему «несанкционированных» штрафов со стороны Росреестра.

А как на деле?

А теперь пример из личной практики.

В данный момент у меня в производстве в Москве имеется дело о привлечении некоего юрлица и одного из его учредителей к ответственности по части 1 статьи 8.8 КоАП РФ. Сумма штрафа реально большая даже по меркам юридических лиц. Росреестр бы в принципе никогда не обратил внимания на данный участок, потому что там нарушений нет, но добрые люди помогли. У учредителей произошел конфликт и один решил отомстить и хоть как-то «разнообразить» жизнь другого, и написал жалобу в компетентные инстанции.

Доказательной базы в деле - ноль, инспектор пришел к земельному участку, участок огорожен со всех сторон забором. Инспектор сфоткал забор (не шучу), внутрь попасть даже не пытался, и в протоколе написал, что факт нецелевого использования участка подтверждается фотоматериалами (фотками забора?? wtf?) и самой жалобой, поступившей в Росреестр (шах и мат).

Таких доказательств оказалось достаточно, чтобы привлечь моего доверителя к ответственности.

Приходим с доверителем в Росреестр на рассмотрение дела, я смотрю в честные глаза зам. главного госинспектора по использованию и охране земель в городе Москве и спрашиваю: «Вы серьезно собираетесь на основании вот такого вот привлекать? Доказательства то совсем плохенькие?».

Он смотрит на меня и говорит: да, мы считаем, что у нас все доказательства собраны, усматриваем признаки совершения правонарушения, и давайте типа предоставляйте нам документы, как ваш участок используется».

– Не- не – не! Это вы якобы что-то установили, вы нашу виновность, а также событие правонарушения и состав доказывайте. Мы же нашу невиновность доказывать не должны и, кстати, тут пару дней назад Конституционный суд вынес постановление, что часть 1 статьи 8.8 КоАП не соответствует Конституции. Вы же в курсе, наверное?, - отвечаю я.

(Правда тут немного блефую, так как постановление КС вынесено, но в сборнике законодательства и на pravo.gov.ru еще не опубликовано).

Чувак замялся, встал, сказал: «Перерыв 5 минут», и куда-то ушел. Возвращается минут через 20, молча приносит постановление об отложении рассмотрения дела на неделю, причем на последний день срока, когда можно моего доверителя привлечь к ответственности (по этой статье КоАП - срок 2 месяца на привлечение с момента обнаружения правонарушения). Отлично, первый раунд войны выиграли.

Через неделю приходим снова, садимся за стол к инспектору и начинаем вторую серию.

К этому времени нужное нам постановление КС уже всюду опубликовано, мной заботливо напечатано и принесено. Даже в Консультант Плюс напротив статьи 8.8 КоАП появилось сообщение, что статья признана не соответствующей Конституции. Заявляю ходатайство о прекращении производства по делу - основание то железобетонное, статья по которой нас хотят привлечь признана не соответствующей Конституции, ее тупо применять нельзя. Любое решение КС РФ окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения.

Инспектор не унимается: типа это я все знаю, что есть такое постановление КС, но оно относится только к той женщине Анциновой, по ее делу КС указал, что нужно решения судов пересмотреть.

– Не- не – не! Уважаемый инспектор, КС на то и КС, что он не разрешает конкретные споры, а проверяет различные нормы закона на соответствие Конституции, и если норма не соответствует - ее нельзя применять, - отвечаю я.

- Единственное законное постановление, которое можно вынести сейчас - это прекращение производства по делу, эта статья КоАП не работает больше (а завтра еще сроки на привлечение к ответственности пройдут и ваша карета Росреестра превратится в тыкву, как раз на Хеллоуин дело было). Если сейчас привлечете к ответственности, мы выходим из здания и отправляемся лично на вас писать во все органы, полицию, прокуратуры, спортлото, что у нас уважаемый зам. главного госинспектора не знает законов и явно злоупотребляет своими полномочиями, - продолжил я пламенную речь.

Инспектор злобно смотрит на меня, и видно, как мысль бегает по его лицу. С одной стороны он все понимает, но с другой прекратить производство сейчас – это получить люлей от начальства. И вот дилемма – КС – он где-то далеко, а начальство оно здесь, совсем близко.

В итоге волевым решением он снова встает и уходит «на 5 минут». Думает минут 40, возможно советуется с кем-то, возвращается и приносит еще одно постановление - о переносе рассмотрения дела еще на месяц. Это гарантированно оставляет нашего доверителя без штрафа, так как через месяц уже сроки на привлечение к ответственности выйдут.

Но это и не то, что должно было быть – неконституционную статью применять нельзя в любом случае. Ясно, что госинспектору проще «слиться» по срокам, чем принять какое-то смелое решение в нестандартной ситуации, это просто некий винтик в машине и его инициатива явно наказуема. Но все же надо иметь смелость принимать законные решения.

А мораль - мораль в том, что даже если КС РФ или ВС РФ что-то там постановил - это еще вообще ничего не значит. Пока это дойдет до самых нижних ярусов системы, она успеет еще навыносить хренову тучу незаконных постановлений на основании нормы закона, признанной неконституционной.