На что идут пенсионеры в Японии
Показать полностью
0 просмотренных постов скрыто
Ответ на пост «Хорошо же»7
Екатеринбург, у нас принято оставлять велосипеды пристегнутыми, увы, есть у нас любители чужих великов) . Поехал я однажды в магаз за хлебом. Велик не особо дорогой, не новый,пристегнул на цепь закаленную на входе. Выйдя через 5 минут, нашёл только цепь. Пошёл по дворам соседним, ну, мало ли, думаю, вдруг далеко не уехал, часик походил, решил домой продукты закинуть, доки взять, и в полицию наведаться. Гляжу, поднимается медленно в гору, мой велик, подросток седлает его. Я бегом к нему, улыбаюсь, и беру за руль. Он тоже улыбается. Я ему говорю : дружище, ты у "Верного" взял велик, покататься и мне ведёшь вернуть?
Улыбаться перестал. Слез, вырывается, кричит : Пусти меня. Народ собирается, женщины, в основном, окружают нас. Я объясняю всем, что этот юный безпечный ездок, велик отстегнул, и мы вызываем полицию, чтобы ему дядя объяснили, что так нельзя. Окружающие мне говорят : отпусти отрока, он осознал все, и больше не будет. Я возражаю, что я не макаренко, но понимаю, что его отпустим, и нет гарантии, что бросит воровать, поскольку ему это сошло с рук.Вспоминаю девяностые годы, подростковую преступность, убийства за зимние ботинки,и перестаю дискутировать, поскольку дело это только меня касается, а у сердобольных пожилых людей на это свой взгляд. В Полицию кто то звонит, говорят, ждите машину. Я держу за ухо Леву, так он представился. Лева хнычет, и говорит, что он детдомовский. Я его стращаю тюрьмой, полицией, прокуратором Понтием Пилатом, и Высшим судом. Приезжает друг Левы, ездит на велике, который ему явно великоват. Леве на вид лет 11- 13. Ждём минут 20, мне уже нужно на работу собираться,время работает против меня. Под аплодисменты отпускаю ухо, в следующий раз обещаю взять это ухо на память, и понимаю, что делаю ошибку,иду домой.
В велосервисе районном через месяц мне говорят, что поймали их в итоге, сервисмен дал несколько советов : Замок из фикс прайса можно перекусить за 5 секунд. Вело ворам все равно, что воровать, даже если хлам сдадут за пять соток, их это устроит.
Надо переписать номер своего вела, и документы пусть будут, бывает, через несколько лет велик всплывёт, или на улице его узнаешь.
В падике лучше не оставлять, крепкие замки в помощь,или u-образный замок. Один раз ловили монтажника кабеля, он велик украденный спрятал на работе, и его коллеги увидели обьяву в группе "украденные велосипеды" в вк, и опознали.
Кстати, Лева так и не ответил мне, как он отстегнул цепь.
UPD:
Друзья, подпишитесь, до 15 фолловеров , я тут поспорил,на шоколадку, что будет 15 подписчиков минимум)
Показать полностью
Ответ на пост «Серунок в полиции»2
напомнило сей шедевр
Я катался в бобике, в бобике хуебике.
Потому что я напился, потому что матерился.
Мне скрутили ноги, руки. Пиздили дубинкой суки.
Отхуярив люто палкой повезли в трезвяк с мигалкой.
В трезвяке у них буянил. Ссал на пол, рыгал, ебланил.
Чтоб меня не стало слышно мне переебли под дышло.
Я кряхтел от боли, но ! навалил в штаны говно.
Вонь поперла из штанов, в доску заебал ментов.
Мент кричит и матерится,
Из штанов говно сочится,
Он под сраку мне пиздяк,
Вонь стоит на весь трезвяк.
Выеб все мозги ментам
И обосраного в хлам,
Выпнули за дверь под сраку,
А потом послали нахуй.
И меня теперь не вяжут, потому что в штаны гажу
Только я погоны вижу, запускаю в штаны жижу
Когда пьяный я нажрусь, пред ментами обосрусь
Я не фуфел и не трус, я бухарик обсерУс
(Иван Морозов)
Показать полностью
Серунок в полиции2
Часто себе представляю, как меня, помоечника-урнолаза, забирают в отделение полиции. Не за преступление, а просто для проверки личности ночным патрулём, ведь, как известно, я всегда молчу с этими «представителями власти», так как нынешнюю власть не уважаю. Первым делом я бы насрал в патрульной машине, но не сразу и не в процессе доставки по улицам, а только когда уже заедем в ворота полицейского участка, чтобы они меня в лес не завезли и не убили за такое злодейство. Представьте себе, «луноход» покатывает ко входу в дежурную часть, водитель и старший наряда выходят из машины, и в этот момент я стягиваю штаны и разряжаюсь мощной поносной струханиной, после чего руками размазываю говно по потолку и передним сиденьям Ларгуса, чтобы его было невозможно отмыть. Во им потом будет прикольно докатывать остаток дежурства в таком запахе и дерьме, а-ха-ха-ах!
Но это всё влажные фантазии, выдать такую порцию говна, да ещё в подходящий момент, это ещё надо постараться, ведь я выхожу помойничать натощак, сытому масть не прёт и ничего не находишь. Так что, такой вариант только на удачу, если действительно срать захочется. Но есть у меня и беспроигрышный вариант, исполнимый на все сто процентов.
Вот приводят меня из машины в дежурную часть и в ожидании дознавателей (ночью обычно их роль выполняют оперативники в штатском) сажают за решётку в обезьянник. А так как я уже старичок, то мочеиспускание у меня учащённое, и мне быстро захочется в туалет. Но ведь я же молчу, изображаю из себя немого, не могу же я упрашивать дежурного по отделению вывести к унитазу. Тогда я прямо в обезьяннике достаю свою сладкую пиписочку и начинаю ссать на пол, а ещё лучше на нары, они деревянные и моча в них хорошо впитается, потом в помещении будет стоять противный аммиачный запахан. В спокойной обстановке так же можно расслабиться получше, не как в машине, и всё-таки постараться немного посрать. Даже небольшую говняшечку можно растереть руками по побольшой площади и вонь будет неимоверная, особенно если говно втереть в волосы. Я бы первым делом замазал говном те же нары и замок с ручками на решётчатых дверях обезьянника, чтобы мусора испачкались, когда выпускать будут.
Вот такие у меня планы, а там пусть пытают как в гестапо или везут в психушку, я всё выдержу. У нас в раисси настолько суровая жизнь, что я и похуже испытания проходил.
Показать полностью
1
Про тюрьму и ожидания родственников из нее
От тюрьмы и от сумы не зарекайся - так говорят (сума, кстати, это нищета, а не депрессия, вдруг не знали). Бывает по-разному, да. Конечно, попасть в заключение в целом надо очень постараться, или с небольшой вероятностью встрять случайно, и есть в жизни много других, гораздо более неприятных событий, но - бывает. И как этот стресс пережить, и как к этому относиться - каждый решает сам для себя, с разной скоростью проходя стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. А некоторые вообще делают это стилем жизни.
Если туда попал сам, то все очень просто - отсидишь, выйдешь и будешь жить дальше, всем все равно на твою биографию. Да, если работа в найме то будут сложности с безопасниками кое-где, но если профессия востребованная то работа найдется всегда, а на работу и так не берут в 100% случаев. А если невостребованная то и без срока по жизни будет все сложно. Хорошее поведение, УДО и все - гуляй. Если же предприниматель так и вообще все просто - делаешь новую компанию, и поехали, ничего не поменялось. Ну кроме того, что обычно люди пересматривают свою жизнь и уже никакого бизнеса не хочется.
Да, можно потом годами бороться за свое честное имя, что-то там просуживать, искать справедливости, сажать коррупционеров, становиться правозащитником, но это все, по сути, разные формы непринятия и борьбы за воображаемый статус и справедливость, вместо того, чтобы зарабатывать деньги и жить дальше. Вашу биографию со всеми сложностями обсуждать будут пару дней максимум, после чего переключатся на что-то другое. Так что да, можно выйти и жить дальше, если вдруг такое приключилось, считайте бесплатный отпуск для расширения кругозора, с возможностью похудеть и наладить график сна.
С родственниками/близкими немного сложнее, но тоже в целом понятно.
1. Если преступление совершено против вас, и прям дошло до того, что вы злодея посадили - ну очевидно что дальше вам не по пути в жизни ну совсем никак.
Развод/раздел имущества и все, живите каждый своей жизнью. Да, бывают разного рода ждули, которые фанатеют по заключенным и готовы терпеть, но это скорее к психиатру надо. И да, если вдруг это не муж/жена, а дети, то тоже надо рвать контакт самым жестким образом - если ваша кровиночка против вас поперла, то это плохо закончится. Пускай валит и живет как хочет, этот ребенок не получился, к сожалению, пора рвать пуповину.
Сильно задуматься и проверить факты имеет смысл в случае статей, связанных с насилием - это во многом характеристика внутреннего мира человека, с высокой вероятностью рецидива именно потому, что человеку это нужно по каким-то внутренним хотелкам и желаниям, а не по случаю. Изнасилования, педофилия, побои, убийства - повод разобраться что же произошло, в первую очередь в интересах будущей личной безопасности. Отдельно стоит упомянуть всевозможных борцов с системой и узников совести - такое не лечится, и если человек настолько задолбал властьимущих, что его посадили - он будет продолжать это делать и в будущем с большим флагом мученика в руках, что принесет всем близким кучу проблем при полном отсутствии результатов и хоть какой-то выгоды.
2. Если вы замужем/женаты на предпринимателе с целью обогащения и красивой жизни, то вам, скорее всего, тоже не по пути уже будет.
Потому что прошедшие через странный санаторий обычно меняют отношение к жизни и начинают ценить абсолютно другие, фундаментальные вещи, а не воображаемый успех, модные шмотки, капитализации или прочий буллшит для курсов по развитию бизнеса. Т.е. никаких новых бизнесов, свершений, сверхдоходов уже, скорее всего, не будет. И жизнь замрет на уровне низа среднего класса в лучшем случае. Но если вы всю жизнь мечтали спокойно жить с милым, и деньги припасены и остались после всей этой жести, то будет рай на земле - спокойный график, простые радости, много времени с семьей и все такое. Ну и какой-то микробизнес для поддержки штанов.
3. Если срок больше 10 лет то это тоже повод задуматься. Если больше 20 лет - тем более.
Места заключения сильно меняют слабых людей. Если сидит пробивной предприниматель с опытом преодоления кризисов - он скорее выйдет мудрым старцем, познавшим дзен. Если сидит постаревший, но не повзрослевший ребенок - велика вероятность тотального несоответствия мыслей в голове с действительностью. И чем больше срок - тем больше вероятность этого. А жизнь идет, и ждать того, кто с высокой вероятностью не будет комфортным в жизни после выхода - очень странная идея, ни себе ни людям. И если и раньше были терки по жизни то после срока они станут еще больше с высокой вероятностью, помноженные на обиды, болезни и новое мировоззрение.
Никто при этом не мешает отложить деньги и по выходу выдать подъемные, достаточные чтобы снова встать на ноги, с параллельным поиском нового спутника жизни. 15-20 лет даже с УДО - это очень много, а жизнь она одна.
4. Тюрьма это дорого.
Адвокаты, суды и прочие вещи стоят много денег, сил и времени. Если деньги есть - спасать попавшего в беду правильно. Если же все и так было на подсосе то, к сожалению, семеро одного не ждут - придется делать выбор между борьбой с высоким шансом оказаться всей семьей под забором, или отсутствием поддержки, но нормальным уровнем жизни для всех.
Тюрьма, как и любой другой травмирующий опыт, требуют проработки, чтобы не влететь в ПТСР и прочие заморочки. В остальном, это просто один из видов человеческой активности, который, как и большинство других видов, можно пережить без особого вреда для себя. Берегите себя и помните - на вас всем глубоко положить, это просто опыт.
Показать полностью
1
Почему жители Иордании стали заложниками своих кредитов
В Иордании участились случаи заключения граждан в тюрьму из-за их неспособности выплатить долги по кредитам, сообщается в последнем отчете правозащитной организации Human Rights Watch.
Иорданские должники
Правозащитники обеспокоены растущим числом иорданцев, которые каждый год оказываются в тюрьме из-за неуплаты кредитов. Многие опрошенные HRW люди рассказали, что берут ссуды на покупку вещей первой необходимости: продукты, одежду, а также для оплаты медицинских услуг и коммунальных счетов.
Согласно правительственной статистике, за последние четыре года количество людей, разыскиваемых властями из-за долгов, выросло в 10 раз. В 2019 году оно преодолело порог в 43 тысячи человек.
Эта ситуация является одной из внутренних точек общественного напряжения. Сейчас правозащитные организации пытаются добиться от властей срочной отмены законов, позволяющих сажать людей в тюрьмы за долги. Вместо этого государство призывают оказать поддержку обедневшим слоям населения.
Человек и закон
В соответствии со статьей №22 Закона об исполнительном производстве иорданские кредиторы вправе требовать ареста заемщика в том случае, если он не имеет возможности совершить необходимые платежи. Исходя из этого, невыплата долга нередко влечет за собой наказание в виде тюремного заключения на срок до 90 дней за каждый долг. При этом правонарушитель не освобождается от необходимости выплачивать банку заемные средства.
Решения по таким делам традиционно проводятся без слушания, так что закон не делает исключений даже в том случае, когда гражданин по объективным причинам лишен дохода.
Из-за отсутствия правил и механизмов оспаривания долга многие граждане оказываются за решеткой, в то время как их семьи без кормильца остаются в бедственном положении, неспособные обеспечить себя предметами первой необходимости.
В чем причина популярности кредитов
Количество «долговых заключенных» в Иордании существенно увеличилось из-за негативного влияния пандемии COVID-19 на экономику: масса компаний обанкротилась, а многие простые граждане остались без работы.
Впрочем, коронавирус — не единственная проблема Иордании.
Страна стабильно находится в состоянии кризиса. Нехватка водных и энергетических ресурсов ставит Амман в зависимость от внешних партнеров: иорданская экономика держится за счет внешних инвестиций и помощи со стороны дружественных арабских государств.
В сложившейся экономической обстановке простые граждане вынуждены все чаще обращаться к кредитованию. Заем средств становится залогом выживания многих простых людей.
Побег от долгов
Преследование должников способствует оттоку квалифицированных кадров из страны. При условии, что более миллиона иорданцев и так вынуждены зарабатывать за рубежом из-за отсутствия работы на родине, часть людей уезжает из-за опасений в преследовании со стороны государства.
Кроме того, отбытие тюремного заключения по долговой статье оставляет неблагоприятные пометки в личном деле: работодатели не заинтересованы в сотрудниках с судимостью. Это становится еще одним фактором, вынуждающим иорданцев покидать свои дома и искать счастья за границей.
Что предпринимает Амман
Нельзя сказать, что иорданское правительство бездействует, оставляя граждан на произвол судьбы.
В самом начале пандемии государство сократило обязательный бюджетный резерв на 550 млн иорданских динаров (775,5 млн долларов США). Эти средства использованы для вливания в национальную экономику в целях ее поддержки.
Банкам было позволено реструктурировать кредиты компаний (особенно средних и малых), которые пострадали от последствий COVID-19. В этом случае процедура отсрочки формально не рассматривается как реструктуризация и не должна влиять на кредитный рейтинг. Кроме того банки не могут брать с компаний никаких дополнительных комиссий и процентов за просрочку.
Банкам позволили проводить планирование долгов клиентов без первоначального взноса и начисления им процентов за просрочку.
Существует отсрочка платежей розничных клиентов, в том числе и по кредитным картам, жилищным и личным кредитам, также без комиссий или процентов.
Впрочем, и эти решения пока не помогли простым иорданцам. Дополнительной проблемой стали нерегулируемые кредиты, допускающие злоупотребления.
Злоупотребления кредиторов
Дело в том, что любой простой вексель или написанное от руки заявление создают кредитный договор, который учитывается в судах Иордании как официальный документ и потенциально может стать «ордером на арест».
В то время как Центральный банк Иордании ограничивает ставки на уровне 25%, неофициальные кредиторы не подпадают под этот лимит и взимают с должников до 50% годовых. Той же политики придерживаются и микрофинансовые организации, на которые не действуют распоряжения Центробанка.
Учитывая неофициальный характер этих операций, трудно определить число активных займов или общую сумму кредита в неформальном финансовом секторе, равно как и количество лиц, которые не смогли погасить задолженность.
Где решение?
«Большинство стран отменили тюремное заключение за долги не только потому, что оно является чрезвычайно суровым и нарушает международный закон в области прав человека, но и потому, что оно не приводит к выплатам, особенно от бедных», — отмечается в отчете Human Rights Watch.
Представители правозащитной группы в своем отчете предлагают изучить альтернативы тюремному заключению путем оценки платежеспособности каждого отдельного должника и разработки графика погашения долга в соответствии с его финансовым положением.
«Закон должен четко различать тех, кто не способен выплатить свои кредиты, и тех, кто не желает этого делать, и соответствующим образом занимается мошенничеством», — предлагает HRW.
Логичным решением в проблеме «долговых заключенных» может стать именно пересмотр законодательства, однако это вряд ли устранит бедность местного населения. При любом варианте решения данного вопроса иорданцам могли бы помочь только стабилизация государственной экономики в целом, поиск новых торговых партнеров и развитие страны.
Виктор Воронов
Источник
Показать полностью
3
Математика хастла. Обувь. Тюрьмы США
Впервые опубликовано
t.me/tyremniydnevnik
Hustle - busy movement and activity. Жаргон. Предпринимательская деятельность.
Тебе 13 лет. Каждый день, возвращаясь из школы, ты прихватываешь в пакет несколько пустых бутылок и идёшь в магазин. На вырученные деньги покупаешь пять сигарет. Три из них выкуриваешь на лестничной площадке до прихода с работы отца, две берёшь с собой в школу. Так выглядит дно. Дальше падать уже невозможно.
Пройдёт год. Может быть, два года. Ты перестанешь покупать сигареты поштучно, но никотиновый голод ещё не раз заставит тебя шарить по одежде в поисках забравшегося за подкладку рубля. Позже, как пережиток детских кошмаров, ты держишь блок «Парламента» в офисе, блок дома, в квартире любовницы и, даже, в машине. Первый признак нищеты, в твоём понимании, — отсутствие сигарет.
ВОР запретил курить в 2003 году. Ты восемь лет в свободном падении, и попробуй разберись, где же здесь дно.
Страшно быть бедным.
— Сынок, так как у тебя с деньгами?
— Денег много, мама, не сосчитать. Целых 70 или даже 75 долларов.
— Может перевести?
— Пока не стоит. Я экономлю.
— Но ты не молчи!
— Конечно, мама. Я слышал, у вас в стране кризис. Курс вырос, зарплаты…
— Не имеет значения. Для тебя…
— Мама, куда я денусь, не переживай. Если понадобится помощь, попрошу обязательно.
Разговаривая, ты бодаешь стену и пробуешь снять с крепления телефонный аппарат. К сожалению, проявлением агрессии ничего не решить — выхода ты не видишь.
Нищета материализуется, определение вертится на языке. Бедный человек, так или иначе, набьёт себе брюхо. Для него три раза в день открыт тюремный кафетерий. Иди, питайся, в карман складывай, по два раза в очередь становись. Для бедного человека в лавке продаются китайские супы за 25 центов и калорийные сласти. Нищета в американской тюрьме нашла выражение в отсутствии сбалансированного питания.
Каждый арестант должен быть трудоустроен. Ты orderly. Всей работы — два раза в неделю отбуксировать тележку со стиркой к прачечной и обратно. Из заработанных за месяц шести долларов восемь уходит на погашение присуждённого штрафа. Найдёшь работу получше — вырастут отчисления. Как ни изворачивайся — больше 30% заработка на руки тебе не достанется. Да и сама идея работы на государство… Тебя, не спросившись, притащили за шкирку, бросили за забор, так ещё норовят и к делу пристроить. Хорошо, если только сунут в руки метлу. А ведь можно в CMS угодить. Стать каменщиком или сантехником на полный рабочий день, со сверхурочными, за 50$ в месяц. Желающих нет? А кухня? А очередь в Unicor за двумя бенджаминками? И не перестанут строиться новые тюрьмы, пока есть желающие примерить ярмо. Прочь китайцы. Мы — идеальная рабочая сила.
Только хрен им со всеми их персональными приглашениями — я в неволе трудоустраиваюсь по собственной прихоти.
Его звали Мотаморэс, или, как всех выходцев из Гондураса, Катрачо. Въевшийся под кожу загар. Сивая голова. Руки, побитые снастью. С улыбкой, от его глаз разбегались лапки морщин. С Матаморэса писал Хэм, оставив на память о знакомстве незамысловатую правду: Катрачо — песчинка, выброшенная на чужбину Карибской волной. В прошлой жизни он рыбачил, ходил на Багамы с дурманом. Во время задержания отсалютовал береговой охране США из ручного пулемёта. Мотаморэс жил в первом от входа кубике. Томясь возле дверей, ты не раз наблюдал за его не знающими покоя руками.
Почему же тебе пришло в голову напроситься к Катрачо в ученики? Ведь любой физический труд ты всегда презирал, на финансовом горизонте тогда ещё не было туч, а из шкафчика с укором смотрели корешки непрочитанных книг. Решил подстраховаться, освоить профессию? Сломать засевший в голове стереотип: научиться создавать, работать руками?
Прозвучала просьба — зазубренных три предложения на испанском. Кто знал: мастерство его, спустя два года, станет для тебя одним из основных источников заработка.
Начался этап ученичества.
Башмачник в тюрьме — не бог весть какая премудрость. Гонял тебя Мотаморэс сурово, как бессловесного мальчишку-подмастерья. Сколько раз ты подумывал бросить. Артачился, отказываясь переделывать очередные кроссовки. Ведь только отмучился два часа!
Время, исколотые пальцы, занозы и сломанные иглы. Пинки и затрещины. Механикой шва ты овладел за 15 минут. Научиться терпению потребовался не один месяц. Попробуй прошей бутс, по краю протыкая неподатливые шипы, когда шило отсутствует. Чуть дёрнул неловко — порвал ведущую нить, тянущую, формирующую линию шва. Проходит 15-20 минут. Хочется бросить. Нервничаешь, стежок идёт вкось. Катрачо ругается, хватает веник, замахивается…
— Я работаю два часа в день, — пробуешь отстоять независимость ты.
— Ты работаешь, пока не закончишь!
Да будет так. Починка обуви сродни созерцанию.
Овладев швом, приноровившись ставить латки и проходить подошву, не теряя самообладания, ты зарёкся притрагиваться. И вспомнил о полученных навыках, только когда наставника перевели в иммиграционную тюрьму. К тому времени показалось и дно. Перспектива возиться с ношеной обувью уже не вызывала брезгливости.
За час работы ты просишь пять марок. Заказы есть не всегда.
Игла и нить. Приспособление для стрижки ногтей как плоскогубцы. Кусочек грубой кожи, латки и клей. Башмаки приносят негодные — ты возвращаешь им жизнь. Помимо кроссовок, бутс, тапочек для душа ты ладишь карманы на тренировочные брюки.
Мотаморэс выкручивал со своего промысла около сорока книжек в месяц. Деньги он переводил на имя жены в Гондурас. Ты колдуешь чуть меньше года. Пока получается собрать около пяти книжек.(40$)
Продолжение следует.
Другие мои статьи
https://t.me/tyremniydnevnik/3
Показать полностью
1
Старики-рецидивисты. Почему японские пенсионеры стремятся за решетку
В Японии за последние 20 лет наблюдается резкий рост числа мелких преступлений, совершаемых пожилыми людьми. Корреспондент Би-би-си Эд Батлер решил выяснить, почему так происходит.
В реабилитационном центре для освобожденных из тюрьмы заключенных в Хиросиме 69-летний Тосио Таката рассказывает мне, что в тюрьму его привела нищета. Ему просто не на что было жить, а тюрьма, где бесплатно кормят, стала для него выходом.
"Я вышел на пенсию, и у меня кончились деньги. В голову пришла мысль: а что, если попасть в тюрьму, ведь там можно жить бесплатно", - рассказывает он.
"Поэтому я взял велосипед и приехал на нем в полицейский участок, где заявил, что я его украл". План сработал. Это было первым правонарушением в жизни Тосио (ему тогда было 62 года), но японский суд относится даже к мелким к кражам серьезно, поэтому он получил год тюрьмы.
Тосио не похож на преступника-рецидивиста. Это худой невысокий старик с улыбкой на лице. Никогда не скажешь, что он способен на серьезное правонарушение, например, на грабеж. Но именно это он сделал вскоре после выхода из тюрьмы.
"Я отправился в парк и стал приставать к женщинам, показывая им нож и требуя денег. Я не собирался никому причинять вреда. Я просто рассчитывал, что кто-то из них вызовет полицию. Так и произошло", - рассказывает он.
Из последних восьми лет Тосио провел в тюрьме четыре. Я спросил его, нравится ли ему в тюрьме, и он рассказал мне о финансовых преимуществах жизни заключенного - например, он даже в тюрьме продолжает получать пенсию.
"Не то что мне там нравится, но денег за проживание с меня не берут, а пенсию продолжают платить, - говорит он. - Когда я выхожу на волю, у меня есть сбережения. Так что не все так плохо".
История Тосио типична для общей картины преступности в Японии. В целом Япония является чрезвычайно законопослушной страной, но при этом именно в возрастной группе старше 65 лет отмечается резкий рост числа правонарушений.
В 1997 году лишь одно из 20 преступлений совершалось пожилыми людьми, но спустя 20 лет каждое пятое преступление совершают люди старше 65 лет. Они составляют более четверти населения страны, но при этом рост преступности намного превышает темпы старения населения.
В 2016 году тюремные сроки получили 2,5 тысячи японцев старше 65 лет, из них более трети имели не менее пяти ранее отбытых сроков.
Еще один пример - пожилая женщина Кейко (имя изменено). Ей 70 лет, это опрятная старушка небольшого роста. По ее словам, в тюрьму ее привела бедность.
"Я не могла ужиться с мужем, у меня не было жилья и вообще пристанища. Мне не оставалось ничего другого, как воровать, - рассказывает она. - Даже женщины, которым далеко за 70, совершают преступления - все потому, что у них нет еды и денег".
Мы разговаривали с ней несколько месяцев назад в общежитии для бывших заключенных. С тех пор я узнал, что Кейко снова арестовали, и она отбывает новый срок за мелкую кражу в магазине.
Такого рода преступления являются типичными для пожилых рецидивистов. Обычно они крадут продукты на сумму не более 300 йен (3 доллара) из магазина, в котором они обычно совершают покупки.
Майкл Ньюман, австралийский демограф, который работает в японском исследовательском центре в Токио, отмечает, что японская государственная пенсия очень скупа, и ее не хватает на жизнь.
В статье, опубликованной в 2016 году, он приводит данные о том, что затраты на жилье, питание и медицину превышают размер средней пенсии, не говоря уже о покупке одежды и расходах на отопление.
Традиционно в японских семьях за стариками ухаживали дети, но в последние годы молодежь стала все чаще уезжать из провинции в большие города, где можно найти работу, оставляя родителей в одиночестве и бедности.
"Пенсионеры не хотят быть обузой для детей и считают, что если им не выжить на пенсию, то им следует отправиться в тюрьму", - говорит Ньюман.
В тюрьме кормят три раза в день и не берут за это денег.
Ньюман отмечает также рост числа самоубийств среди пожилых людей - это еще один выход из ситуации, когда они считают своим долгом избавить детей от обязательств по уходу за ними.
В хиросимском центре реабилитации бывших заключенных, где я встречался с Тошио, его директор также считает, что рост преступности среди пожилых японцев вызван социальными и демографическими проблемами в обществе, но при этом он подчеркивает не финансовые факторы, а психологические последствия этих перемен.
"Самое важное, что изменились отношения между людьми. Люди становятся все более изолированными друг от друга. Им трудно найти себе место в таком обществе. Им трудно справляться с одиночеством", - говорит 85-летний Канити Ямада, который пережил ребенком атомную бомбардировку Хиросимы.
"Среди пожилых преступников есть немало тех, кто в жизни пережил какой-то кризис, который привел к дальнейшим проблемам. Обычно это утрата жены или детей… Если у людей есть кто-то, кто заботится о них, они не совершают преступлений", - говорит директор.
История Тосио о том, что того привела в тюрьму нищета, по его мнению, является выдумкой. Истинной причиной является одиночество. И рецидивистом он стал потому, что в тюрьме у него появилась компания.
Действительно, у Тосио никого нет. Его родители давно умерли, он утратил связь с двумя старшими братьями, которые не отвечают на его звонки. Он также ничего не знает о двух бывших женах, с которыми развелся, и о трех детях.
Я спрашиваю его, не повернулась ли бы его жизнь иначе, если бы у него была семья. "Да, если бы у меня были близкие люди, и они меня поддерживали, я бы не попал в тюрьму", - признается Тосио.
Майкл Ньюман отмечает, что за последнее десятилетие японское правительство выделяет все больше средств на строительство новых и расширение старых тюрем, а также на найм новых тюремщиц для женских тюрем, которых не хватает.
Дело в том, что численность пожилых женщин, совершающих правонарушения, растет особенно быстро. Он также указывает на резкий рост стоимости медицинского ухода за заключенными.
В тюрьме Фуку на окраине Токио, где я побывал, почти треть заключенных - старше 60 лет. Обычно они проводят часть дня, маршируя и распевая песни. Но этот военный порядок становится все сложнее обеспечивать. Я видел пару стариков в задних рядах марширующей группы, которые еле поспевали за остальными. Один из них был на костылях.
"Нам пришлось отремонтировать многие помещения в тюрьме,- рассказывает Масацугу Ядзава, отвечающий за образовательную работу. - Мы установили поручни и специальные туалеты. У нас есть занятия для пожилых заключенных".
Он приглашает меня на одно из таких занятий. Оно начинается с исполнения популярной песни под названием "Смысл жизни", которую распевают пожилые заключенные. Некоторые поют с большим чувством.
"Наша цель - убедить их в том, что настоящая жизнь возможна только на воле, а в тюрьме счастья не найти, - замечает Ядзава. - Но многие продолжают считать, что в тюрьме им лучше, чем на воле, и возвращаются сюда".
Майкл Ньюман считает, что было бы куда лучше - и дешевле - повысить пенсии и уровень жизни пожилых людей, чем платить судебные издержки и оплачивать их пребывание в тюрьме.
"Мы проанализировали стоимость создания специального поселения для пожилых пенсионеров, где люди отдавали бы половину своей пенсии, но получали бы от государства бесплатные продукты питания, бесплатное жилье и здравоохранение. Они могли бы проводить время с другими людьми, играть в игры и иметь некоторую свободу. Это стоило бы меньше, чем нынешние расходы на решение этой проблемы", - говорит социолог.
Он также указывает на странную практику японских судов, которые часто дают тюремные сроки за мелкие кражи.
"Кража бутерброда ценой в 200 йен (2 доллара) может привести к трате 8,4 млн йен (77 тысяч долларов) бюджетных средств на содержание осужденного в течение двух лет", - пишет он в своей статье 2016 года.
Возможно, речь идет об абстрактном примере, но на самом деле я знакомлюсь с пожилым заключенным, судьба которого в точности соответствует этому выводу социолога. Он получил два года тюрьмы за второе в его жизни преступление - кражу банки с перцами ценой в 3 доллара.
Морио Мотидзуки, который руководит фирмой, обеспечивающей безопасность около 3 тысяч розничных магазинов в Японии, рассказывает мне, что суды проявляют все большую жесткость к мелким воришкам.
"Даже если они крадут кусок хлеба, - говорит Масаюки Сё из тюремной службы Японии, - суд считает, что им надо преподать урок о том, как жить в обществе, не совершая преступлений, и отправляет их в тюрьму".
Я не уверен в том, что тюрьма научила Тосио этому, но когда я спрашиваю его о том, задумал ли он новое преступление, чтобы снова попасть за решетку, он клянется, что нет.
"Нет, я с этим завязал, - говорит он. - Больше я так поступать не хочу, ведь мне скоро 70 и я буду старым и больным в следующий раз. Так что больше я так поступать не буду".
Показать полностью
1