Что если ключ к пониманию глобальных связей Древней Руси лежит не в хрестоматийных битвах или династических браках, а в, казалось бы, сугубо бытовом вопросе: «во что одевались наши предки?» Парадокс в том, что подлинно «исконнорусской» одежды, если понимать под этим костюм, сшитый из тканей местного происхождения, для высших слоёв общества практически не существовало. Кафтан боярина, опашень воеводы, убрус знатной женщины – всё это было сложным продуктом международной торговли, своеобразной материальной летописью, сотканной из нитей, протянувшихся через континенты. Изучая эту лексику, мы читаем карту древних торговых путей, где каждое слово это остановка на перекрёстке цивилизаций (про этимологию как раз было у меня на канале).

Основная методологическая предпосылка этого анализа базируется на достижениях исторической лингвистики и этимологии, в частности, на трудах таких учёных, как Олег Николаевич Трубачёв и его школа, рассматривающая лексику как исторический источник. Каждое заимствованное название несёт в себе не только фонетическую, но и культурную память о точке контакта. Так, пласт наиболее архаичных заимствований связан с Великим путём «из варяг в греки». Отсюда, из константинопольских императорских мастерских – греческое слово «аксамит», обозначавшее тяжёлую, часто узорчатую парчу, расшитую золотыми и серебряными нитями. Это была не просто ткань; это был зримый символ статуса, власти и причастности к православной империи, чей культурный ореол был непререкаем. В церковном обиходе аксамит стал неотъемлемой частью облачения высшего духовенства, парадных одежд царского двора, демонстрируя, как византийское политическое и религиозное влияние буквально облачало русскую элиту. С Византией же связано и проникновение шёлка, известного под общим термином «шёлк», но имевшего множество разновидностей. Например, «паволока» – шёлковая ткань, использовавшаяся для драгоценных окладов икон и переплётов книг, что подчёркивало её сакральный статус. Этот византийский вектор задавал вертикаль престижа, связывая Русь с миром средиземноморской христианской культуры.

Однако картина культурных влияний была отнюдь не одномерной. Параллельно с византийским шёлком по Волжскому торговому пути, связывавшему Скандинавию с Арабским халифатом и государствами Средней Азии, на Русь поступали товары и термины иного происхождения. Здесь ключевым источником становится арабский Восток. Ярчайший пример – слово «тафта», восходящее к персидскому «taftan», что означает «ткать, свивать». Эта лёгкая, часто глянцевая шёлковая ткань была продуктом иранского и среднеазиатского ремесла. Её популярность на Руси, зафиксированная в описях имущества и завещаниях знати, свидетельствует об интенсивности восточной торговли, которая отнюдь не сводилась к грабежу во время походов, как иногда представляется в упрощённых нарративах. Другим восточным гостем было слово «бархат». Хотя его конечные корни ведут в арабский язык, на Русь оно пришло, по всей видимости, через тюркские посредничество, вероятно, из Золотой Орды. Это демонстрирует сложность лингвистических маршрутов: заимствование могло быть не прямым, а многоступенчатым, отражая последовательность культурных фильтров. Примечательно, что наряду с дорогими восточными тканями в русский обиход вошли и предметы одежды, закрепившиеся в основном в народной среде. «Армяк», грубый кафтан из верблюжьей шерсти, своим названием прямо указывает на Армению, через территорию которой шла активная караванная торговля. Этот пример показывает, что восточное влияние не ограничивалось элитарными слоями, но проникало и в быт простого люда, адаптируясь к его нуждам и возможностям.

Следующий мощный пласт заимствований связан с активизацией контактов с Западной Европой, начиная с позднего Средневековья и особенно в XVI–XVII веках. Этот процесс шёл рука об руку с развитием сухопутной и морской торговли через города Ганзейского союза, а позднее – через Архангельск и порты Балтики. Именно тогда в русский язык хлынул поток немецких, голландских и английских текстильных терминов, обозначавших часто более практичные, суконные ткани. Немецкое «Grobgarn» дало жизнь русскому «грубоярью», «Zwillich» – «толстине» или «двунитке». Голландское «baai» стало «байкой» – мягкой ворсистой тканью для нижнего белья и детской одежды. Эти заимствования были иного качества, нежели византийские или восточные. Они не несли сакрального ореола или экзотического блеска, но олицетворяли собой европейский практицизм, развитие мануфактурного производства и товарную массовость. Они говорили о растущем спросе на качественные, долговечные, но относительно доступные материалы для растущего служилого сословия, купечества и зажиточных горожан. Любопытен и обратный процесс: некоторые русские термины, например, «саржа» (от лат. «sericus» – шёлковый), пройдя сложный путь из романских языков в русский, могли через русское посредничество попадать в языки народов, с которыми контактировала Москва. Этот встречный ток лексики демонстрирует, что Русь была не пассивным реципиентом, но активным участником общеевропейского культурного и экономического обмена.

Анализ показывает, что Русь в этом текстильном диалоге цивилизаций занимала уникальное положение. Она не была ни периферийным захолустьем, как порой её изображают, ни самодостаточной крепостью. Она была гигантской контактной зоной, буфером и мостом одновременно. Сравнивая русскую текстильную лексику с аналогичной в Западной Европе, мы видим существенную разницу. Если в Париже или Лондоне названия восточных тканей приходили в основном через итальянских купцов и подвергались латинской или романской адаптации, то на Русь они проникали напрямую, через степь, сохраняя тюркскую или арабскую фонетику. Это придавало русской материальной культуре особый, евразийский колорит. Кафтан, чьё название тюркского происхождения, мог быть сшит из итальянской камки (шёлковой узорчатой ткани, чьё название восходит к китайскому Цзяннань), оторочен немецким галуном (от польского «galon», а того, в свою очередь, из французского) и застёгнут на пуговицы из перламутра, добытого в Персидском заливе. Такой костюм становился микрокосмом международных связей, материальным воплощением формулы «Москва – Третий Рим», которая, если вдуматься, имела не только религиозное, но и торгово экономическое измерение, позиционируя русскую столицу как наследницу не только духовных, но и коммерческих осей мира. Изучение названий тканей и одежды кардинально меняет наше восприятие истории Руси. Оно позволяет увидеть её не как изолированный мир, выкованный в борьбе с бесконечными врагами, а как активного и любопытствующего участника глобального, по меркам того времени, диалога. Лексика костюма оказывается точнейшим сейсмографом, регистрирующим малейшие культурные толчки, доносившиеся из Константинополя, Багдада, Флоренции или Амстердама.

Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.

Посмотреть и сравните цену товаров в прейскуранте и Зарплаты и цены Российской Империи

Полный прейскурант можно посмотреть ТУТ

Посмотреть и сравните цену товаров в прейскуранте и Зарплаты и цены Российской Империи

Полный каталог можно посмотреть ТУТ

Посмотреть и сравните цену товаров в прейскуранте и Зарплаты и цены Российской Империи

Полный прейскурант Посмотреть

В конце XIX века в любом городе Российской империи можно было купить себе винтовку или пистолет в оружейной лавке. Да, вы не ослышались, просто зайти и купить. Так кто же и на каких условиях мог приобрести оружие?

Свободная торговля оружием в России — это не вымысел, а целый исторический этап. Но даже при наличии оружия у каждого четвёртого жителя страны, процент самоубийств и разбойных нападений был удивительно низок.

От кастета до дробовика

До середины 1917 года не был выпущен ни один правовой документ, полностью запрещающий продажу и оборот оружия на гражданском рынке.

В 1845 году был утверждён запрет на ношение оружия. Но он не распространялся на случаи самообороны, охоты и тех, кому оружие было положено по службе.

В марте 1903 года был подписан указ, регламентирующий покупку и владение огнестрельным оружием. В соответствии с ним, оружие можно было приобрести только с письменного разрешения губернатора.

В 1905 году Совет Министров внёс в указ поправку, согласно которой разрешение на покупку оружия мог выдать только местный полицейский орган. Исключением являлись охотничьи ружья, винтовки и оружие слабой мощности, предназначенное для самообороны.

Оружейные магазины, в свою очередь, предлагали широчайший ассортимент:

1. Самозарядные пистолеты. В комплекте прилагались 10 холостых патронов, набор для обслуживания и подробное руководство.

2. Автоматические пистолеты. О мощности таких пистолетов упоминает автор труда «Ручное оружие самообороны»:

«Дробящий эффект от пули может быть сравнён с действием пули ружья».

3. Револьверы. Считались сочетанием лучших качеств ручного оружия и имели невысокую стоимость.

4. Оружие для охотников. Начиная от шомпольных, и заканчивая мощными двустволками, оружие для охотников продавалось во всех оружейных магазинах.

5. Винтовки-магазинки. Предлагались винтовки на 5, 6 и 12 зарядов.

6. Ракетницы. Рекомендовались к использованию на пикниках и проведению фейерверков.

7. Дробовые ружья. Автоматические дробовики Браунинга разбирались в первую неделю после поступления в магазины.

Существовало эксклюзивное оружие, имеющее вид трости. Если бы вы были дачником или путешественником, вам бы непременно предложили трость-револьвер.

Право на оружие

В то время профессора наперебой писали, что указы об оружии распространялись исключительно на определённые категории населения. К ним относились душевнобольные и несовершеннолетние граждане, а также те, кто уже нарушал правила применения оружия. Человек, не относящийся ни к одной из этих категорий обладал правом на покупку любого «нестроевого» огнестрельного оружия.

Стрельба в неположенном месте наказывалась штрафом 500 рублей или арестом на 3 месяца.

Вооружались не только военные и представители власти. Женщины приобретали компактные пистолеты для самообороны, школьники и студенты - для защиты своей чести на дуэли.

Участие в дуэльных поединках строго регулировалось законом. Но при этом, дополнительные ограничения на использование оружия не вводились.

После революции 1905 года, у гражданских лиц стали изымать огнестрельное оружие. Но с разрешения полиции его можно было вновь приобрести в магазине.

Представители армии могли приобрести любое оружие с поручительства войскового командира.

Книга или пистолет

Если перевести стоимость царского рубля 1905 года на сегодняшний день, то мы получим около полутора тысяч рублей.

К середине 1911 года цена на пистолеты начиналась с четырёх рублей. В то же время за три рубля можно было приобрести хорошую книгу.

Пистолет Маузера вместе с сотней патронов стоил 50 рублей. По этой же цене продавались хорошие помповые ружья. Столько же составляла зарплата участкового.

В среднем по стране, стоимость ручного оружия не превышала шестидесятирублёвой отметки. Парабеллумы расходились по пятьдесят рублей за экземпляр, а женские револьверы по 12 рублей.

Стоимость ружей начиналась с пяти рублей. За червонец вы могли стать обладателем одноствольной «берданки».

За сто царских рублей ценителям предлагалась винтовка Маузера с оптическим прицелом. Без прицела она стоила 75 рублей. За эти же деньги можно было приобрести хорошую лошадь.

Размеры зарплат позволяли людям покупать огнестрельное оружие, не отдавая при этом все свои сбережения. Хороший револьвер мог себе позволить практически каждый, от разнорабочего до преподавателя гимназии.

Оружие – партиям!

У каждой монеты есть две стороны. И во время революционных действий всегда выпадала обратная. Грабёж оружейных магазинов и военных складов давал хорошее подспорье революционерам.

После событий 1917 года новая власть выпустила декрет о сдаче любого исправного оружия. Аннулировались все выданные ранее разрешения на покупку, а за хранение даже неисправного оружия можно было лишиться свободы.

Но, как и в любом из ранее утверждённых декретов, были исключения. Приобретать оружие имели право представители российской коммунистической партии, по-простому «большевики». Думаю, вы догадались, чем обусловлено такое исключение. Представители власти просто боялись возмущений и вооружённых восстаний среди народа.

Особо находчивые граждане вступали в охотничьи клубы, членство в которых давало право на официальное владение оружием. Но, таких было немного, ведь получить билет охотника тоже было непросто.

Помимо декрета о сдаче, был введён запрет на незаконное приобретение и хранение. Но несмотря на это, подпольная оружейная торговля существовала ещё долгое время.

Все оружейные законы, введённые советской властью, начали работать должным образом лишь к началу 1935 года. И кто знает, что происходило бы в стране сегодня, если бы торговлю оружием не отменили.

via